Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Обзор литературы 16
ГЛАВА 2 Материалы и методы исследования 52
ГЛАВА 3 Органный липидный дистресс-синдром в патогенезе эндотоксикоза перитонеального генеза 61
3.1. Роль органов естественной системы детоксикации в динамике эндогенной интоксикации при серозном перитоните 61
3.1.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при серозном перитоните 61
3.1.2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при серозном перитоните 73
3.1.3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при серозном перитоните 81
3.1.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при серозном перитоните 88
3.2. Роль органов естественной системы детоксикации в динамике эндогенной интоксикации при гнойно фибринозном перитоните 95
3.2.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при гнойно-фибринозном перитоните 95
3.2.2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при гнойно-фибринозном перитоните 104
3.2.3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при гнойно-фибринозном перитоните 111
3.2.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при гнойно-фибринозном перитоните 117
ГЛАВА 4 Органный липидный дистресс-синдром в патогенезе эндотоксикоза панкреатического генеза 126
4.1. Роль органов естественной системы детоксикации в динамике эндогенной интоксикации при отечном панкреатите 126
4.1.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при отечном панкреатите 126
4.1.2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при отечном панкреатите 134
4.1.3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при отечном панкреатите 142
4.1.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при отечном панкреатите 147
4.2. Роль органов естественной системы детоксикации в динамике эндогенной интоксикации при деструктивном панкреатите 153
4.2.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при деструктивном панкреатите 153
4.2.2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при деструктивном панкреатите 161
4.2.3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при деструктивном панкреатите 168
з
4.2.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при деструктивном панкреатите 175
ГЛАВА 5 Антиоксидантная терапия в коррекции органного липидного дистресс-синдрома при перитоните 183
5.1. Функционально-метаболический статус органов естественной системы детоксикации при серозном перитоните на фоне применения этоксидола 183
5.1.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при серозном перитоните на фоне применения этоксидола 183
5.1. 2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при серозном перитоните на фоне применения этоксидола 192
5.1. 3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при серозном перитоните на фоне применения этоксидола 203
5.1.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при серозном перитоните на фоне применения этоксидола 209
5.2. Функционально-метаболический статус органов естественной системы детоксикации при гнойно фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола 218
5.2.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола 218
5.2.2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола 223
5.2. 3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола 228
5.2.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола 233
ГЛАВА 6 Антиоксидантная терапия в коррекции органного липидного дистресс-синдрома при остром панкреатите 239
6.1. Функционально-метаболический статус органов естественной системы детоксикации при отечном панкреатите на фоне применения этоксидола 239
6.1.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при отечном панкреатите на фоне применения этоксидола 239
6.1. 2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при отечном панкреатите на фоне применения этоксидола 249
6.1. 3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при отечном панкреатите на фоне применения этоксидола 257
6.1.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при отечном панкреатите на фоне применения этоксидола 264
6.2. Функционально-метаболический статус органов естественной системы детоксикации при деструктивном
панкреатите на фоне применения этоксидола 271
6.2.1. Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при деструктивном панкреатите на фоне применения этоксидола 271
6.2. 2. Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при деструктивном панкреатите на фоне применения этоксидола 276
6.2. 3. Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при деструктивном панкреатите на фоне применения этоксидола 281
6.2.4. Влияние кишечника на выраженность эндогенной интоксикации и липидный метаболизм кишечника при деструктивном панкреатите на фоне применения этоксидола 286
Обсуждение 293
Выводы 308
Практические рекомендации 311
Список литературы
- Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при серозном перитоните
- Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при гнойно-фибринозном перитоните
- Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при отечном панкреатите
- Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола
Детоксикационная активность и липидный метаболизм печени при серозном перитоните
Выделение ЭИ как самостоятельного термина получило распространение в медицине в начале ХХ века. Эндотоксикоз представляет собой сложный многокомпонентный процесс, в котором необходимо выделить несколько основных факторов: источник (источники), механизмы распространения токсинов, биологические барьеры и механизмы ингибирования токсинов. Роль источника эндотоксикоза могут выполнять: 1) первичные или вторичные очаги инфекционно-воспалительной деструкции (Родионов В. В. и др., 1991; Kaska М., Hajzman Z., 1994); 2) зоны естественной вегетации микрофлоры в организме (Ханевич М. Д., 1993); 3) очаги механического, термического или химического поражения тканей (Атясов Н. И. и др., 1989; Ерюхин И. А. и др., 1993; Беляев А. Н., 1996); 4) все ткани организма, осуществляющие жизнедеятельность в условиях гипоксии (Рябов Г. А., 1994; Закс И. О. и др., 1996).
Причинные факторы синдрома, выделяемые различными исследователями эндотоксикоза, весьма разнообразны и сложны по своей природе (Berger D., Beger H. G., 1991; Donnelly S. C., Robertson С., 1994). Однако чаще всего синдром развивается при патологических состояниях, связанных с деструкцией тканей, нарушениями обмена веществ, снижением функциональной активности систем естественной детоксикации (Рябов Г. А., 1994; Meng Х. J., 1988; Andrade М. А., De Araujo I. D., 1991).
В. В. Рыбачков, Э. В. Малафеева (1986) определили 38 веществ эндогенной природы, 11 из которых, в случае их накопления, вызывают эндотоксикоз. Установлено, что эндотоксемия развивается при всех патологических состояниях, связанных с повышенным катаболизмом или блокадой детоксикационных систем организма. Согласно сложившемуся представлению, под ЭИ понимают отравление организма промежуточными и конечными продуктами обмена веществ, вследствие накопления их выше физиологической нормы в связи с активизацией катаболических процессов при снижении эндогенной детоксикации (Лазарева С. И., 2002; Мешков М. В. и др., 2005).
В последнее время зарубежные авторы неоднократно указывают на необходимость объединения патогенетически идентично протекающих патологических процессов при исходно разной этиологии в единый синдром системного воспалительного ответа (systemic inflammatory response syndrome – SIRS), который представляет собой неспецифическую стресс-реакцию организма различной степени выраженности вследствие прогрессирующего нарушения метаболизма в органах и тканях (Авдеев М. Г., Шубич М. Г., 2003; Bone R. S., 1995).
Как известно, одной из причин смерти больных является ПОН – синдром последовательного прогрессирующего отказа органов и систем (Rosenbloom A. J. et al., 1995; Salvo I. et al., 1995), который выступает универсальной клинико-физиологической основой любого критического состояния. Процесс ее формирования не является специфичным и не зависит от этиологии (Кон Е. М., 2000; Dominion L. et al., 1997). Считается, что при экстремальных ситуациях в основе эндотоксикоза и ПОН лежат единые, универсальные механизмы (Яковлев М. Ю., 2003; Bone R. S., 1996). Ключевым звеном, запускающим процессы развития эндотоксикоза, является гиперметаболизм, который возникает в ответ на системное повреждение независимо от этиологического фактора (инфекция, ожоги, радиационное повреждение, тяжелая механическая или комбинированная травма). Пусковым же фактором в развитии гиперметаболизма является эндотоксикоз и так называемые медиаторы повреждения, среди которых выделяют цитокины, медиаторные и гормональные амины, эйкозаноиды, кинины, оксид азота, энзимы, продукты ПОЛ. Суммарные эффекты, которые вызывают медиаторы повреждения, формируют синдром системного воспалительного ответа (Bone R. S., 1995).
Эндотоксикоз можно рассматривать как звено, которое запирает «порочный круг» при многих критических состояниях. С одной стороны, именно эндотоксикоз является причиной нарушения функции большинства органов и систем и формирования ПОН, а с другой – именно нарушение функции жизненноважных органов (печень, почки, желудочно-кишечный тракт) приводят к снижению процессов детоксикации с развитием явлений эндотоксикоза (Сажин В. П. и др., 1996). Эндотоксикоз, метаболический и иммунный дистресс выступают составными частями синдрома ПОН и его главными проявлениями (Тарасенко В. С. и др., 1996). Кроме того, именно эндотоксикоз является причиной системного воспалительного ответа и одним из важных факторов, определяющих ход и тяжесть многих патологических состояний (Bone R. S., 1996; Schlag G., Redl H., 1996).
Многие авторы рассматривают развитие эндотоксикоза как сочетание иммунологического, биохимического и микробиологического звеньев (Макарова Н. П., Коничева И. Н., 1995; Ливанов Г. А. и др., 2003). Последнее связано с образованием патологического эндотоксина (липополисахарида) вследствие присутствия в организме бактериальных агентов (Макарова Н. П., Коничева И. Н., 1995). Кроме того, развитию СЭИ способствует накопление в патологических концентрациях биогенных аминов, продуктов калликреин кининовой, фибринолитической, свертывающей систем, компонентов системы комплемента, низкомолекулярных белковых медиаторов (цитокинов) (Чаленко В. В., Кутушев Ф. Х., 1990; Яровая Г. А. и др., 1996). Все это приводит к генерализованному нарушению микроциркуляции, перфузии тканей, реологических свойств крови, тканевой гипоксии с последующей активацией ПОЛ, что усугубляет течение патологического процесса (Юдакова О. В., Григорьев Е. В., 2004).
Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при гнойно-фибринозном перитоните
Определение активности супероксиддисмутазы. К 500 мг ткани приливали 3 мл фосфатного буфера (рН 7,4) и гомогенизировали до появления однородной суспензии. После центрифугирования при 5000 об/мин в течение 15 минут отбирали 0,5 мл супернатанта и вносили в центрифужную пробирку, содержащую 1 мл хлороформно-спиртовой смеси (2:1, по объему). Полученную смесь охлаждали, тщательно перемешивали и для удаления гемоглобина центрифугировали. Водно-спиртовый слой, содержащий фермент отбирали и добавляли несколько капель насыщенного раствора КН2РО4. Ферментный препарат получали разбавлением полученной фазы в 20 раз. В состав реакционной среды входили нитросиний тетразолий (57 мкмоль), NADPH (98,5 мкмоль), феназинметасульфат (16 мкмоль) и 0,2 мл ферментного препарата. Нитросиний тетразолий используется как индикатор, способный акцептировать электроны и восстанавливаться до формазана, имеющего максимум поглощения при 560 нм. Восстановленная форма биформазана окрашена от синего до черного цвета. Нитросиний тетразолий быстро восстанавливают в присутствии феназинметасульфата флавопротеиновые ферменты. Феназинметасульфат используется в реакциях определения активности ферментов как переносчик электронов между ферментами и молекулярным кислородом или солями тетразолия. Феназинметасульфат восстанавливается неэнзиматически NADH или NADPH и используется для стыковки дегидрогеназ с другими акцепторами электронов, например, солями тетразолия (Гуревич В. С. и др., 1990). Реакция протекала 10 минут в 0,5 моль фосфатном буфере (рН 8,3) с ЭДТА (0,1 ммоль) при 25о С в аэробных условиях. В контрольную пробу ферментный препарат не вносили. Активность СОД рассчитывали по формуле: А = Т% / (100% - T%), где А - активность фермента в условных единицах, рассчитанная на 1 мг белка, Т% - процент торможения реакции восстановления нитросинего тетразолия в пробе за минуту.
Хроматографические методы анализа (тонкослойная хроматография). Липиды из ткани печени, легких, почек, кишечника экстрагировали хлороформметаноловой смесью (Хиггинс Дж. А., 1990). Липиды фракционировали методом тонкослойной хроматографии на силикагелевых пластинах. Полярные фосфолипиды разделяли на пластинах фирмы «Merk» на стеклянной основе, нейтральные липиды фракционировали на силикагелевых пластинах для обращенно-фазной тонкослойной хроматографии (Россия). Перед разделением хроматографические пластины для удаления связанной воды и повышения разделительной способности силикагеля нагревали в течение 30 - 60 мин при температуре 120о С. Липиды разделяли в прямоугольных хроматографических камерах, выстланных изнутри фильтровальной бумагой для лучшего насыщения внутреннего объема парами растворителей. Образцы суммарных препаратов липидов, растворенные в смеси хлороформ-метанол (2:1 по объему), наносили микрошприцем фирмы "Hamilton" на расстоянии 1 - 1,5 см от краев пластины. Для препаративного разделения раствор 2 мг липидов наносили в виде прямоугольной полосы. При аналитическом разделении нагрузка липидов составляла 100 - 200 мкг на одну точку. Фосфолипиды разделяли двумерно в системах растворителей хлороформ / метанол / аммиак (25%) (65 : 35 : 5 по объему) и хлороформ / метанол / ледяная уксусная кислота / вода (65,5 : 12,5 : 25 : 12,5 : 6,25 по объему) (Rouser G. et al.,1969). Одномерно фосфолипиды фракционировали в системе растворителей хлороформ/метанол/ледяная уксусная кислота/вода (60:50:1:4 по объему). Нейтральные липиды разделяли, элюируя хроматографические силикагелевые пластины в системе растворителей гексан : диэтиловый эфир : уксусная кислота (90 : 10 : 1 по объему) (Хиггинс Дж.А., 1990). На хроматограммах липиды обнаруживали 10%-ным раствором фосфорномолибденовой кислоты в этаноле. После нагревания в течение 10 минут при температуре 90 оС проявлялись интенсивно-синие пятна липидов. Липиды на хроматограммах идентифицировали с помощью специфических окрашивающих реагентов и свидетелей. Фосфолипиды выявляли с помощью универсального реагента (Vaskovsky V.E. et al., 1975), приготовляемого из исходного реагента. Исходный реагент готовили, добавляя к 10 г натрия молибденовокислого в 60 мл 4н НCl 0,4 г солянокислого гидразина в 14 мл 4н НCl, нагревая смесь на водяной бане в течение 20 мин. Затем охлаждали, добавляли 14 мл концентрированной серной кислоты и доводили объем до 100 мл дистиллированной водой. Для опрыскивания хроматографических пластин готовили смесь, состоящую из 1 объема исходного реагента и 7 объемов 7н серной кислоты. На хроматограммах после обработки указанным реагентом фосфолипиды обнаруживались в виде сине-голубых пятен. Фосфатидилэтаноламин и фосфатидилсерин обнаруживали нингидриновым реактивом, опрыскивая хроматографические пластинки 0,15%-ным раствором нингидрина в ацетоне и нагревая до 100оС. Аминосодержащие фосфолипиды окрашиваются в краснофиолетовый цвет. Холинсодержащие фосфолипиды обнаруживали с помощью реагента Драгендорфа (Marinetti, 1976). Реагент Драгендорфа готовили перед употреблением, смешивая 20 мл раствора I, состоящего из 1,72 г основного висмута азотнокислого в 100 мл 20% ледяной уксусной кислоты и 5 мл раствора II, приготовленного из 10 г иодистого калия, растворенных в 25 мл воды. После опрыскивания холинсодержащие фосфолипиды окрашивались в оранжевый цвет.
Количественное определение липидов проводили непосредственно на хроматограммах денситометрическим методом после их проявления 5 % фосфорнованилиновой кислотой в этаноле. Молекулярный анализ проводили на денситометре Model GS-670 (BIO-RAD, США) с соответствующим программным обеспечением (Phosphor Analyst/ PS Sowtware).
Определение активности альфа-амилазы крови. Метод основан на фотометрической регистрации крахмала, подвергающегося ферментативному гидролизу. Опытные и контрольные пробы измеряли на ФЭКе при длине волны 630-690 нм с красным светофильтром в кювете с расстояниями между рабочими гранями 10 мм против воды. Расчет производили по формуле: ж.10.20 где 10 - содержание крахмала, введенного в опытную и контрольную пробы, мг; 20 - коэффициент пересчета на 1 ч инкубации. Показатель активности фермента выражался в г/чл (Досон Р. и др., 1991).
Полученные цифровые данные обрабатывали общепринятыми методами статистики с определением достоверности различий между данными в опытных и контрольной группах на основе расчета критерия Стьюдента и %2. Вычисляли среднюю арифметическую выборочной совокупности (М), ошибку средней арифметической (m). В каждой серии определяли достоверность различия по отношению к исходному или контрольному значению (р), корреляционные связи между различными показателями по коэффициенту корреляции (г). Выявленные закономерности и связи изучаемых параметров между группами и признаками были значимыми при вероятности безошибочного прогноза р=95 % и более.
Детоксикационная активность и липидный метаболизм почек при отечном панкреатите
На третьи сутки динамического наблюдения ОКА и ЭКА были ниже нормы на 25,4 и 70,1 % (p 0,05) соответственно. РСА оставался меньше исходного на 62,2 % (p 0,05). ИТ был выше нормы на 611,1 % (p 0,05). Содержание среднемолекулярных пептидов (=254 и 280 нм) в плазме крови, оттекающей от легких, на третьи сутки гнойно-фибринозного перитонита составляло 291,3 и 426,8 % (p 0,05) от нормы соответственно.
На последнем экспериментальном этапе ОКА и ЭКА снижались относительно исхода на 27,2 и 75,2 % (p 0,05) соответственно. РСА был ниже исходного на 66,2 % (p 0,05). ИТ оставался выше нормы на 802,8 % (p 0,05). Содержание среднемолекулярных пептидов (=254 и 280 нм) в плазме крови, оттекающей от легких, было на 351,9 и 523,2 % (p 0,05) выше нормы соответственно.
При пересчете изученных маркеров на величину объема минутного кровотока в легких и сравнении показателей «приток»-«отток» было выявлено, что в плазме оттекающей от легких крови содержание гидрофильных и гидрофобных токсических продуктов было сопоставимо с таковым в «притоке». На конечном этапе эксперимента ИТ плазмы оттекающей от легких крови даже превышал таковой в «притоке» (рис. 3.31).
ИТ в плазме крови, притекающей и оттекающей от легких, при гнойно-фибринозном перитоните ( - достоверность отличия «оттока» относительно «притока» при p 0,05)
Полученные данные свидетельствуют о «срыве» компенсаторных возможностей легких, как органов системы естественной детоксикации, и развитии легочной дисфункции, когда легкие не способствуют элиминации токсических продуктов из общего кровотока. На конечном этапе наблюдения на пике выраженности патологического процесса в брюшной полости было выявлено увеличение содержания токсических продуктов в крови после ее прохождения через легкие, определяя «новый» источник эндотоксикоза.
Изучение липидного метаболизма в легких в аспекте исследования молекулярного состава биомембран клеточных структур легких и состояния основных модифицирующих его механизмов выявило следующие изменения при гнойно-фибринозном перитоните (табл. 3.22, 3.23 и 3.24). Таблица 3.22 Продукты перекисного окисления липидов, активность ФЛ А2 и СОД в тканях легких при гнойно-фибринозном перитоните, M±m Показатель IIIIII II Исходные данные Гнойно-фибринозный перитонит
Исследования показали интенсификацию основных мембранодестабилизирующих процессов в ткани легких при гнойно-фибринозном перитоните на фоне снижения собственной антиоксидантной защиты тканей органа.
На первые сутки эксперимента содержание первичных и вторичных продуктов ПОЛ возрастало на 177,0 и 56,5 % (p 0,05) соответственно относительно исходных данных. Активность ФЛ А2 увеличивалась на 256,9 % (p 0,05). Активность СОД в ткани легких снижалась на 58,8 % (p 0,05) относительно нормы.
На конечном этапе эксперимента содержание ДК и МДА в ткани легких оставалось выше нормы на 266,4 и 90,2 % (p 0,05) соответственно. Активность ФЛ А2 превышала норму на 470,7 % (p 0,05). Антиоксидантная активность ткани легких была снижена относительно исхода на 63,8 % (p 0,05).
Исследование модификаций липидного состава мембран клеточных структур легких на фоне данной динамики мембранодестабилизирующих факторов показало следующее. На первые сутки после моделирования гнойно-фибринозного перитонита уровень МГ возрастал относительно нормы на 14,9 % (p 0,05). Показатель ХЛ снижался по сравнению с исходом на 28,6 % (p 0,05). Содержание ДГ было выше нормы на 102,4 % (p 0,05). Уровень СЖК в ткани легких достоверно увеличивался относительно исхода на 103,8 % (p 0,05). Показатель ТГ снижался относительно нормы на 22,0 % (p 0,05). Уровень ЭХЛ увеличивался по сравнению с исходными данными на 33,0 % (p 0,05). Содержание СФЛ в ткани легких было ниже нормы на 31,5 % (p 0,05).
Состав липидов (% от общего содержания липидов) в тканях легких при гнойно-фибринозном перитоните, M±m Показатель Исходные данные Гнойно-фибринозный перитонит 1-е сутки 3-и сутки 5-е сутки СФЛ II 28,33±0,85 19,41±0,82 17,52±1,23 16,74±1,03 мг II 5,82±0,27 6,69±0,38 9,86±0,49 10,16±0,47 хл II 29,71±0,72 21,20±0,47 18,18±0,90 19,42±0,77 ДГ II 1,64±0,06 3,32±0,37 3,59±0,24 3,90±0,26 сжк II 6,27±0,27 12,78±0,55 13,12±0,65 13,68±0,75 тг II 9,61±0,41 6,66±0,47 6,43±0,35 6,53±0,31 эхл II 17,69±0,84 23,53±0,62 26,16±1,15 28,79±0,87 На первые сутки течения гнойно-фибринозного перитонита уровень ЛФЛ возрастал относительно нормы на 439,5 % (p 0,05). Содержание СМ было выше нормы на 19,4 % (p 0,05). Уровень ФХ снижался на 25,8 % (p 0,05). Удельный вес ФС уменьшался по сравнению с исходными данными на 29,0 % (p 0,05). Показатель ФИ на данном сроке был выше нормы на 74,8 % (p 0,05). Содержание ФЭ в ткани легких на всех сроках эксперимента достоверно от нормы не отличалось.
На следующем этапе эксперимента уровень МГ оставался выше исходного на 69,4 % (p 0,05). Показатель ХЛ оставался ниже нормы на 38,8 % (p 0,05). Содержание ДГ было выше нормы на 118,9 % (p 0,05). Уровень СЖК в ткани легких превышал исход на 109,3 % (p 0,05). Показатель ТГ был ниже нормы на 33,1 % (p 0,05). Уровень ЭХЛ превышал исход на 47,9 % (p 0,05) (рис. 3.33).
Детоксикационная активность и липидный метаболизм легких при гнойно-фибринозном перитоните на фоне применения этоксидола
Исследование детоксикационной активности легких при деструктивном панкреатите по изучению содержания токсических продуктов в плазме крови, притекающей к легким, и в оттекающей от них крови показало следующие результаты (табл. 4.21).
На последнем экспериментальном этапе ОКА и ЭКА оставались меньше нормы на 33,5 и 72,5 % (p 0,05) соответственно. РСА был ниже исходного на 59,2 % (p 0,05). ИТ оставался выше нормы на 490,2 % (p 0,05). Содержание среднемолекулярных пептидов (=254 и 280 нм) в плазме крови, притекающей к легким, было на 113,5 и 281,9 % (p 0,05) выше нормы соответственно (рис. 4.17).
Исследование вышеописанных показателей в плазме крови оттекающей от легких (артериальной) показало их аналогичную динамику. На первые сутки после моделирования деструктивного панкреатита ОКА и ЭКА снижались относительно нормальных на 31,7 и 41,2 % (p 0,05) соответственно. РСА уменьшался на 13,5 % (p 0,05). ИТ возрастал на 52,8 % (p 0,05) по сравнению с нормой. МСМ значительно возрастали и превышали норму на 52,6 и 138,9 % (p 0,05) соответственно для =254 и 280 нм (рис. 4.18).
На третьи сутки динамического наблюдения ОКА и ЭКА были ниже нормы на 28,4 и 66,3 % (p 0,05) соответственно. РСА оставался меньше исходного на 52,7 % (p 0,05). ИТ был выше нормы на 411,1 % (p 0,05). Содержание среднемолекулярных пептидов (=254 и 280 нм) в плазме крови, оттекающей от легких, на третьи сутки деструктивного панкреатита составляло 108,2 и 257,6 % (p 0,05) от нормы соответственно.
На последнем экспериментальном этапе ОКА и ЭКА снижались относительно исхода на 29,1 и 75,0 % (p 0,05) соответственно. РСА был ниже исходного на 64,9 % (p 0,05). ИТ оставался выше нормы на 675,0 % (p 0,05). Содержание среднемолекулярных пептидов (=254 и 280 нм) в плазме крови, оттекающей от легких, было на 134,7 и 344,6 % (p 0,05) выше нормы соответственно.
При пересчете изученных маркеров на величину объема минутного кровотока в легких и сравнении показателей «приток»-«отток» было выявлено, что в плазме оттекающей от легких крови содержание гидрофильных и гидрофобных токсических продуктов было сопоставимо с таковым в «притоке» на первые сутки течения патологического процесса. На следующих этапах эксперимента содержание токсических продуктов в плазме оттекающей от легких крови достоверно превышал таковой в «притоке».
Полученные данные свидетельствуют о том, что на третьи сутки деструктивного панкреатита резерв компенсаторных возможностей легких, как органов системы естественной детоксикации, истощается, что приводит к развитию легочной дисфункции, когда легкие не способствуют элиминации токсических продуктов из общего кровотока, а, напротив, становятся дополнительным источником токсических продуктов в организме.
Изучение липидного метаболизма в легких в аспекте исследования молекулярного состава биомембран клеточных структур легких и состояния основных модифицирующих его механизмов выявило следующие изменения при деструктивном панкреатите (табл. 4.22, 4.23 и 4.24).
Исследования показали интенсификацию основных мембранодестабилизирующих процессов в ткани легких при деструктивном панкреатите на фоне снижения собственной антиоксидантной защиты тканей органа.
