Содержание к диссертации
Введение
Глава I Традиционная экологическая нравственность карачаевцев и балкарцев .
1.1. Тотемистический ракурс понимания природы
1.2. Анимистический ракурс понимания природы.
1.3. Экологические основы карачаево-балкарского мировоззрения в общетюркской картине мира .
Глава II Культ диких животных в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев .
2.1. Офиолатрия в системе карачаево-балкарской традиционной культуры
2.2. Обитатели лесов в традиционном мировоззрении карачаево-балкарского народа .
2.3. Почитание птиц и насекомых в' традиционной культуре карачаевцев и балкарцев
2.4. Боги - покровители диких животных.
Глава III. Почитание домашних животных в культово-обрядовой практике карачаево-балкарского народа .
3.1. Роль и место домашних животных в традиционном хозяйственно-экономическом укладе карачаевцев и балкарцев.
3.2. Культ домашних животных в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев .
3.3. Боги - покровители домашних животных
Заключение.
- Тотемистический ракурс понимания природы
- Экологические основы карачаево-балкарского мировоззрения в общетюркской картине мира
- Обитатели лесов в традиционном мировоззрении карачаево-балкарского народа
- Культ домашних животных в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В современной этнографии, большое внимание уделяется специфике конкретного движения этнической (культурно-исторической) традиции в более широких процессах этнической истории различных народов. В данном ракурсе этническая история понимается как динамический феномен, механизм содержательной преемственной связи многих поколений в системе сменяющих друг друга социокультурных состояний этносов на протяжении их длительной истории возникновения, функционирования и развития Сама по себе этническая традиция - явление сложное, синтетическое по характеру, развивающихся в ее недрах и взятых со стороны культурно-бытовых элементов и структур общения. В этнических традициях различных народов можно обнаружить компоненты как спонтанного, так и стороннего происхождения, но всегда в их взаимодействии, взаимной обусловленности и органическом единстве. Не только историческая этнография, но и этнография современности в ее исторической ретроспекции не могут обходиться без глубокого анализа конкретно-исторического движения этнических традиций.
Настоящая диссертация по-своему вписывается именно в эту актуальную проблематику современной этнографии, работающей в частности на материалах карачаево-балкарского этноса.
Культ животных - это один из древнейших культов карачаевцев и балкарцев, КОрНИ КОТОРОГО УХОДЯТ В Наименее Изученные ПЛаСТЫ ЖИЗНИ И Культуры Э1-
носа. Он имеет большое значение особенно для изучения древней истории карачаевцев и балкарцев.
Предлагаемая тема представляет интерес для изучения ранних мифолої иче-ских представлений карачаево-балкарского этноса о создании мира и устройстве Вселенной (космогонические воззрения).
На примере зоолатрии можно проследить эволюцию знаний (иррациональных и рациональных) карачаевцев и балкарцев о мире, мышления и становления особенностей этноменталитета; показать мироощущение, миропонимание, мировоззрение этноса на разных этапах его развития.
Культ животных проходит через все периоды истории карачаево-балкарского этноса. Исторические и стадиальные его формы связаны с основными этапами развития этноса.
Исследование зоолатрии имеет важное значение для изучения релиі иозных верований карачаевцев и балкарцев, будучи непосредственно и самым тесным образом связанный с зарождением и развитием первобытных форм религии. Культ животных дает возможность проследить и линию преемственной связи ранних верований с позднейшими монотеистическими религиями - христианской и мусульманской.
Изучение зоолатрии у карачаевцев и балкарцев представляет значительный научный интерес и актуальность и для науки в целом, т.к. представления, на основе которых формировался культ животных универсальны для всех народов, которым он был известен.
Проведение такого исследования важно еще и для систематизации и научного осмысления как старых, так и новых материалов.
Все это обуславливает необходимость и актуальность исследования возникновения и распространения зоолатрии в традиционной культуре карачаево-балкарского этноса.
Объектом диссертационного исследования является карачаево-балкарский этнос (самоназвание «къарачай», «таулу») - группа северокавказских тюрков, дистанцированая от основного тюркского массива и живущая в окружении разноязычных этнических групп, что само по себе представляет научный интерес. От длительности проживания в конкретной этнической среде, исторического прошлого и степени интенсивности межэтнических контактов зависит и формирование специфического религиозного стереотипа данной этнической культуры.
Предметом исследования являются древние религиозные воззрения карачаевцев и балкарцев, в частности, зарождение и распространение зоолатрических представлений, динамика развития которых зависит как от окружающей экосистемы, так и от хозяйственно-культурного типа изучаемого этноса.
Целью данного исследования является изучение зоолатрии в контексте этнической истории и культуры карачаево-балкарского этноса, основываясь на разнообразном материале, рассмотреть культ животных в широких хронологических границах, что позволяет выявить их эволюцию, специфические черты, мноюас-пектность, формы ее выражения и особенности бытования в этнокультуре карачаевцев и балкарцев. В связи с этим выдвигается несколько основных задач.
проанализировать работы предшественников с целью выявления малоисследованных и дискуссионных вопросов;
выявить и собрать воедино все сюжеты и мотивы о культе животных, разбросанные в эпосе, сказках, преданиях, определить их стадиальную и временную последовательность (относительную);
определить исторические и этнические факторы, оказавшие влияние на формирование и развитие этого культа;
показать роль зоолатрии в складывании мировоззренческой системы карачаевцев и балкарцев.
Источники и историография. При работе над диссертацией были использованы разные источники. Ценную часть исследования составляет полевой материал, собранный автором в карачаевских и балкарских селах Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Использованы также данные археологической науки о предках карачаевцев и балкарцев, характеризующей их как по тюркской культурно-этнической основе общности, так и по кавказскому субстрату. Археологический материал, хотя и фрагментарен, тем не менее, актуален для ретроспективного анализа процесса генезиса идеологических воззрений народа на ранних исторических ступенях развития. Исследование данной темы невозможно без привлечения фольклорных сюжетов, без сказок. Известное положение о том, что архаическая сказка выросла из мифа, с которым сохраняет отчетливую сюжетную связь1, ярко и убедительно иллюстрируют карачаево-балкарские народные сказки. В последних немало сюжетов мировоззренческого порядка, через призму которых видны анимистические и тотемистические представления, мотивы реинкарнации (перевоплощения) и другие древнейшие характерные компоненты духовной куль-
7 туры карачаево-балкарского народа. Еще большую научную ценность представляют собой слагавшиеся на протяжении тысячелетий и содержащие обильный этнографический материал героические нартовские сказания. По словам крупного нартоведа В.И. Абаева, «эпос в отдельных своих чертах хранит следы весьма древних общественных отношений и мифологических воззрений, переплетающихся с позднейшими наслоениями и влияниями».2 Действительно, нартские сказания сохраняют элемент мифотворчества и сказочности, выражают анимистические, тотемистические и зоолатрические представления. Ценность нартских сказаний для нашего исследования заключается в том, что эпос по духу и содержанию является домонотеистическим. При отсутствии письменных источников роль нартских сказаний для исследования древней истории карачаево-балкарскої о этноса возрастает - это ценнейший исторический источник, зеркало жизни народа на ранних ступенях его развития. Именно такие творения имел в виду П. Лафарг, когда писал: «Вследствие точности и правдивости устная литература обладает исторической ценностью больше, чем любое произведение отдельного индивидуума; поэтому ею можно спокойно пользоваться без опасения быть введенным в заблуждение».3
При всей ценности перечисленных источников, все же первоосновной настоящего исследования служит этнографический материал, историческая литература по карачаевцам и балкарцам.
Исследования, касающиеся религиозных аспектов истории и культуры карачаевцев и балкарцев, логично было бы разделить на несколько хронологических частей: дореволюционную (научная и популярная литература), советскую, а также выделить работы зарубежных этнологов (антропологов). Внимание дореволюционных ученых привлекал в основном фольклор, специальных работ, посвященных данной проблеме не было. Следует сказать, однако, что довольно многочисленные публикации фольклорных текстов, осуществленные ими, часто содержат весьма ценные сведения по домонотеистическим верованиям карачаево-балкарского этноса. В первую очередь это относится к записям русских ученых -В. Миллера, М.М. Ковалевского, Е.З. Баранова, Н.П. Тульчинского, А.Н. Дьячко-
8 ва-Тарасова и др. Серьезный вклад в этнографическую науку внесен Евгением Захаровичем Барановым. Глубокое знание быта местного населения позволило ему дать емкую характеристику хозяйственного уклада, материальной культуре карачаевцев и балкарцев, поселениям и жилищам, одежде и пище, семейно-брачным отношениям и религиозным верованиям. Им записан фольклорный материал раз-личных народов Северного Кавказа. Фольклорные тексты - сказки и легенды, собранные и изданные этими авторами дают возможность не только провести анализ карачаево-балкарского фольклорного наследия, но проследить историко-культурные связи карачаевцев и балкарцев с соседними народами. Есть такие све-дения и в трудах зарубежных исследователей - Г.Ю. Клапрота, В. Преле, И.А. Гюльденштедта, которые большей частью пользовались информацией из первых рук, что увеличивает их значимость. Характерными работами для XIX в. были описательные труды. Ярким примером такого описания можно считать «Кавказскую рукопись» Иоганна Бларамберга. Касаясь вопроса религиозных верований, Бларамберг указывал на то, что большую роль в семейной и общественной жизни горцев играли древние верования и обряды, сохранившиеся у них в разной сіепе-ни, в зависимости от того, насколько глубоко, упрочилась в их быту религия: мусульманство или христианство.4
Этот же факт был в обобщающем этническом очерке народов Кавказа о і мечен исследователем Н.Ф. Дубровиным в 1-м томе его известного сочинения «История войны и владычества русских на Кавказе».5
Целенаправленное и планомерное изучение разных сторон быта, в том числе и верований, относится к советскому периоду и начало ему было положено исследованиями Г.Ф. Чурсина, в которых, наряду с религиозными представлениями . других народов рассматриваются и элементы мифологии карачаевцев и балкарцев.6
Доисламские верования карачаевцев и балкарцев рассматриваются и в исто-рико-этнографическом очерке Л.И. Лаврова, в их связи с происхождением и историей этих народов. Ему же принадлежит и первая попытка выявления генетических корней карачаево-балкарской мифологии. Л.И. Лавров различат три слоя:
9 тюркский, представляющий, по его мнению, наследие половцев, аланский, вос-принятый в процессе этногенеза и местный кавказский.
Ценные материалы фольклора и языка, полевые материалы используются в своих работах И.М. Шамановым. Им приводятся свидетельства древних авторов о бытовании культа Тейри (Тенгри) у тюркских народов, анализируются календарные обряды и обряды, связанные с рождением ребенка.8 Большой научный интерес для нас представляют работы И.М. Мизиева, в которых он выявляет іенегиче-ские корни некоторых карачаево-балкарских культов. Им проведены параллели карачаево-балкарских культов с религиозными воззрениями скифов, гуннов и алан. В своих выводах автор пишет о недостаточной изученности этногенеза карачаевцев и балкарцев и о необходимости и указывает на необходимость дальнейших исследований истории и культуры карачаево-балкарской этнической общности.
Определенный вклад в этнографическое изучение карачаево-балкарской культуры внес Х.Х. Малкондуев. Неизменно в его исследованиях затрагивался религиозный аспект культуры этой автохтонной этнической общности. В его работах приводится богатый фольклорный материал по теме нашего исследования.
Многочисленные примеры зоолатрии приводят у разных народов, в том числе и у народов Кавказа С.А. Токарев, Г.А. Гаджиев, Г.В. Смыр, Л.А. Чибиров, З.П. Соколова, А.Т. Шортанов и др. В их исследованиях рассматриваются исторические корни культа животных, формы его проявления у народов мира, элементы зоолатрии в их обычаях и обрядах.
Постсоветский период развития гуманитарного знания и этнологии в частности характеризуется резким ростом интереса к религиозным вопросам жизни общества. Запретная раннее тема становится модной. В ученом мире появилось множество исследований религиозного возрождения, причем не только мировых «традиционных» верований (культ Тенгри, неоязычество и т.д.).
Особенно хотелось бы отметить вклад в развитие данной проблематики таких ведущих специалистов-кавказоведов, как В.К. Гарданов, М.Ч. Джуртубаев, А.И. Мусукаев, И.И. Маремшаова, М.Д. Каракетов.
Особого внимания заслуживает работа балкарского фольклориста М.Ч. Джуртубаева «Древние верования балкарцев и карачаевцев». В своем фундаментальном исследовании он посвятил отдельную главу «Почитание животных» зоолатрии в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев. Среди почитаемых животных он особо выделяет культ волка, оленя и змеи."
Трудно переоценить роль в развитии отечественного кавказоведения А И. Мусукаева. Из-под его пера выходили специальные религиоведческие исследования, такие как «К вопросу о культе барана и древнейшем гадании на бараньей лопатке», «Как понимать приметы». О вере в священные камни, горы, скалы; о «одушевленности» деревьев, о мнении, что кошка менее «благородное» животное, нежели собака рассказывается в статье «Народные приметы карачаевцев и балкарцев».12
Нашего внимания заслуживает исследование д.и.н. И.И. Маремшаовои «Основы этнического сознания карачаево-балкарского народа». Монография представляет собой первую попытку освещения корней этнического сознания карачаево-балкарского народа через этногенез, экологическую систему, народные обычаи, традиции. Для древнейшего периода истории этносознания, по мнению И.И. Маремшаовои, главным определителем выступала экосистема, адаптация в которой находила выражение в мифотворчестве. Главная идея карачаево-балкарского мифоэкологического сознания - это идея биологической совместимости всех элементов природы, включая человека. Анализируя карачаево-балкарское мифотворчество, Маремшаова обратила внимание на обособленное, выгравированное место коня и барана, что подтверждает и обширный этнографический материал.
Всесторонним исследованием различных аспектов ритуальной жизни карачаевского народа, их космогонических представлений, мифологии и религиошой обрядности, связанных с глубинными -пластами традиционного мировоззрения является монография М.Д. Каракетова «Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев». В центре исследования - культ предков, оформление космического порядка, представления карачаевцев о тени, культы божеств и духов Чоп-
11 па, Тейри и Байчы, а также анализ монотеизма применительно к традиционным религиозным воззрениям.14
В плане сравнительного материала религиозных систем представляют интерес работы Б.Х. Бгажнокова, С.Х. Мафедзева, Г.Х. Мамбетова, М.А Харитонова, Г.Н. Симакова и др.
В зарубежной антропологической теории исследования религиозных аспектов культуры ифали в XIX в. едва ли не главенствующую роль. Дискуссия вокруг происхождения первобытных форм религий, их роли в социуме захватила все выдающиеся антропологические умы конца XIX- начало XX вв. (Джеймс Фрэзер,'3 Эдуард Тайлор,16 Герберт Спенсер,17 Эндрю Лэнг,18 Роберт Маррет19 и др )
Э.Б. Тайлор в своей работе «Первобытная культура» приводит многочисленные примеры зоолатрии. Опираясь на обширный этнографический материал, сопоставляя повторяющиеся явления почитания животных в разных культурах, он осмысливает возникновение зоолатрии как результат первобытного тотемическо-го и анимистического мышления; как одно из значимых явлений первобытной культуры.20
Важную роль в становлении антропологической науки сыграл родоначальник французской социологической школы Эмиль Дюркгейм. Автор доказываем что религиозные верования могли зародиться только в обществе, в сфере коллективных представлений, которые человек получает не из своего личного опыта, а они ему навязываются общественной средой. Таким образом, Дюркгейм провозгласил религию социальным явлением. Именно в тотемизме Дюркгейм видел первоначальную форму религии, клан через тотем обожествляет себя. Мысль о том что «тотемизм сводится к чему-то вроде самопочитания группы», повторяется и Р. Тернвальдом. Более же подробно дискуссия зарубежных ученых о сущности
"У I
тотемизма проанализирована С.А. Токаревым в труде «Ранние формы релиі ии»."
Клод Леви-Стросс, выдающийся структуралист, изучающий мифологию в своей работе «Тотемизм сегодня» анализирует зарождение и эволюцию домоно-теистических верований.
Одним из родоначальников данного направления в антропологии являлся Бронислав Малиновский. Разделяя идею Дюркгейма, что религиозное тождественно социальному, Малиновский убедительно доказывает этот постулат на примере «примитивной» религии, охватывающей все аспекты культуры, множество самых разнородных вещей. Он находит моральную ценность и биологический смысл в тотемизме, в системе верований и обычаев, которые, по его мнению, вовсе не является всего лишь плодом детской, бессмысленной и вырождающейся фантазии дикаря.23
Уильям Ллойд Уорнер, испытавший влияние функционалистской концепции Б. Малиновского, культурой называл целостную символическую организацию коллективного опыта. Она состоит, по его мнению, из трех подсистем, одна из которых сакральная, «обслуживающая приспособление людей к неведомому и рационально непостижимому».24
Приведенный выше обзор научной литературы охватывает лишь небольшую часть исследований, изученных в ходе работы над диссертацией.
Таким образом, хотя отдельные элементы древних религиозных верований карачаевцев и балкарцев освещались в работах общего характера или пограничной тематики и даже исследовались специально, многие вопросы проблемы остаются еще не исследованными. Изученный материал в основном посвящен отдельным культам и верованиям. Зоолатрия, как часть домонотеистических воззрений и духовной культуры карачаево-балкарского народа не стала предметом специального исследования. С учетом результатов работы, проделанной предшествующими исследователями, автором сделана попытка восполнить существующий пробел.
Методологическая основа исследования. В методологическом плане при изучении зоолатрии в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев автор исходил из концепции функционализма культуры Б. Малиновского"5 и символизма культуры его последователя Уильяма Уорнера ь. Согласно ей, кулыура, как тотальная символическая система, подразделяется на три подсистемы: технологическую (взаимоотношения с природной средой), моральную (социальная оргаииза-
'13 ция общества) и сакральную (взаимоотношения верующих с их богами; естественный мир и сверхъестественный мир). Причем Уорнер, являясь в данном вопросе последователем также и Эмиля Дюркгейма, разделяет религиозные феномены на две категории верования и обряды. Поэтому сакральные представления -это системы вербальных и мысленных символов, выражающихся, чаще всего, в фольклоре (мифы, эпос, сказки и т.д.). А ритуалы - символические системы из взаимозависимых слов, действий и материальных символов. Обе категории выполняют связующую функцию между верующими и их богами.
Автор руководствовался также принципом историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, но позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи; и принципом объективности, который ориентирует наше исследование на всесторонний анализ и оценку фактов, относящихся к настоящей теме в их совокупности и целостности.
Методология работы строилась на:
Историческом методе, который позволяет рассматривать изучаемые явления в развитии.
Сравнительно-историческом методе, как разновидности исторического, позволяющем путем сравнения выявлять общее и особенное в развитии зоолатрии и причины типологических сходств и различий в культурах разных народов. В основном мы опирались на историко-типологические сравнения, изучающие сходство конвергентных явлений, а также историко-генетические подходы, исследующие явления, имеющие генетическую связь в их развитии.
Аналитический метод, который позволил избежать описательного характера работы и придать ей необходимый уровень теоретических культурологических обобщений.
Научная новизна и практическая значимость исследования. Научная новизна данной работы заключается в том, что исследования зоолатрии у карачаевцев и балкарцев, с позиции ее исторического развития не стал еще предметом специального изучения в этнографии карачаевцев и балкарцев. Отдельные публикации, посвященные изучению религиозных верований карачаевцев и балкарцев,
а также описания обрядов, в которых проявляются определенные религиозные воззрения, обогащая в той или иной мере религиоведение и этнографическую науку в целом, не могут тем не менее дать целостного представления о зоолатрии, имевшей место в Карачае и Балкарии с глубокой древности и сохранивиїейся в виде отдельных пережитков до последнего времени.
Научному анализу подвергаются исторические источники, относящиеся к проблеме, впервые рассмотренные в целостности и системности. С возможной полнотой исследуются представления карачаевцев и балкарцев, связанные с животными, во взаимосвязи с общей исторической концепцией, что позволяет представить зоолатрию в целом, и религиозные верования в частности, как многообразную систему духовной культуры карачаево-балкарского этноса, характеризующуюся внутренним единством.
Практическая значимость работы состоит в том, что содержащийся в ней материал и выводы могут быть использованы при более углубленном изучении религиозных представлений карачаевцев и балкарцев; при написании работ по истории религии и при изучении вопросов духовной культуры карачаево-балкарского народа связанной с его древнейшим мировоззрением.
Приведенные данные могут быть использованы при подготовке лекционных курсов, на спецкурсах и спецсеминарах, при подготовке учебников и учебных пособий, курсовых и дипломных работ по истории духовной культуры народов Северного Кавказа и России.
Тема может быть использована в изучении этноэкологии карачаево-балкарского этноса, которая является малоразработанной. Исследование этой темы может иметь и практический результат, способствуя воспитанию бережного отношения к растениям, животным - всей окружающей человека природной среде, частью которого является и он сам.
Положения и фактические материалы диссертации представляют интерес не только для этнографов-религиоведов, но и для фольклористов и историков культуры.
Примечания:
Мифы народов мира. Т. 2. - М, 1982. С. 441.
Абаев В.И, Из осетинского эпоса. - М.-Л., 1939. С. 9.
Лафарг П. Очерки по истории первобытной культуры. - М.-Л., 1926. С. 54.
Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. - Нальчик, 1974. С. 423.
Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. -СПб, 1871.Т. І.Кн.2. С.28.
Чурсин Г.Ф. Амулеты и талисманы кавказских горцев. - Махачкала, 1929.
Лавров Л.И. «Карачаевцы». - Черкесск, 1978. С275.
Шаманов И.М. Народный календарь у карачаевцев // Из истории Карачаево-Черкесии. - Черкесск, 1974; Шаманов И.М. Обряды и поверья карачаевцев, связанные с рождением ребенка (ХІХ-ХХ вв.) // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. - Черкесск, 1980; Шаманов И.М. Древнетюркское верховное божество Тенгри (Тейри) в Кара-чае и Балкарии // Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии. -Черкесск, 1982.
Мизиев И.М. Шаги к истокам этнической истории центрального Кавказа. -Нальчик, 1986.
Малкондуев Х.Х. Древняя песенная культура балкарцев и карачаевцев.-Нальчик, 1990.
Джуртубаев М.И. Древние религиозные верования балкарцев и карачаевцев. - Нальчик, 1991. С. 32-46.
К вопросу о культе барана и древнейшем гадании на бараньей лопаї-ке // Тезисы докладов Всесоюзной научной сессии по итогам полевых и антропологических исследований 1988-89. - Алма-Ата, 1991, Как пони-
мать приметы II Советская молодежь, 1998 № 45 от 13 ноября; № 46 от 20 ноября.
ІЗ.Маремшаова И.И, Основы этнического сознания карачаево-балкарского народа. - Минск, 2000.
14. Каракетов М.Д. Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев.-М., 1995.
15.Фрэзер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии - М., 1983. Іб.Тайлор Э. Первобытная культура. - М., 1987.
17. Спенсер Г. Принципы социологии // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. - М., 1998. 18.Лэнг Э. Становление религии // Мистика. Религия, Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. - М., 1998.
19.Маррет Р. Формула тату-мана как минимизм определения религии // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. -М., 1998. 20.Тайлор Э. Указ. соч. С.28. 21.Токарев С.А. Ранние формы религий, -М., 1990 22.Леви-Стросс К. Тотемизм сегодня. - М., 1994. 23.Малиновский Б. Магия, наука и религия. - М., 1998. С. 48. 24.Уорнер У.Л. Живые и мертвые. - М., 2000. 25.Малиновский Б. Магия, наука и религия. - М., 1998. 26.Уорнер У.Л. Живые и мертвые. - СПб, 2000. С. 534-536.
Тотемистический ракурс понимания природы
Тотемизм, как один из элементов духовной культуры, связанный с культом природы и окружающего мира, известен многим народам, в том числе и карачаево-балкарскому народу. В различных культурных традициях, он проявляется по-своему, но при всем этническом своебразиии разнообразных формах выражения многие аспекты тотемизма удивительно схожи у разных народов земного шара. Это свидетельствует об общих закономерностях стадиальных изменений в процессе эволюционного развития общества.1 Тотемизм восходит к первобытным временам, когда человек не отделяет себя от окружающей среды, считая себя частью природы. Для понимания всего строя религиозной идеологии карачаевцев и балкарцев значительный интерес представляет высказывание А.А. Бобринского, отметившего, что «среди величественной природы, где беспомощная немочь человека перед беспощадной мощью природы дает себя особенно сильно чувствовать, горец обратился за утешением к живительным началам своей природы, в данном случае к своему воображению». Так что же такое тотемизм? Само слово «тотем» (алгоникского происхождения) впервые попало в европейскую научную литературу в конце XVIII в. (Дж. Лонг, 1791).3 Уже к началу XX в. было накоплено столько фактического материала, относящегося к этой форме верований, что вполне оправдано было появление в 1910г. большого сводного четырех томного труда Джеймса Фрезера «Тотемизм и экзогамия».4 Соглас-но его (Фрезера) определению, тотемизм означает «предполагаемую близкую связь между группой кровных родственников, с одной стороны, и каким - то видом природных или искусственных объектов, с другой стороны, каковые обьекты называются тотемами данной группы людей».5
Таким образом, в основе тотемизма лежит вера в происхождение человека от тотемного животного, растения или даже неодушевленного предмета. Поскольку основным занятием в данный период оставались охота и собирательство, то внимание людей естественно концентрировалось, прежде всего, на животных и растениях. Животные давали человеку мясную пищу, одежду, орудия труда, жилище. Принимая животную пищу, используя отдельных животных как грудь собственной матери, человек создавал представления о кровнородственных связях с ними. Известны многочисленные легенды и мифы о связи человека с животными и даже о взаимном превращении. Растительный мир давал материал для работы воображения в меньшей степени, а еще более скудный материал давала неживая природа. Следовательно, тотемизм сводится к основной эмоциональной установке, которая коренится в тесной близости с животным миром и природой, а так же в целостном взгляде на человека и природу. Согласно этому взгляду, животные и природные вещи, с одной стороны, наделены особыми силами, а с другой стороны, воспринимаются как существа, думающие и чувствующие, как человек; люди же, в свою очередь, считаются родственниками животных.
Тотемические верования отмечаются у всех народов мира.6 Не был исключением и карачаево- балкарский народ. В Карачае и Балкарии до сих пор можно увидеть следы почитания многих животных и растений, некоторые из которых были тотемными животными. Как отмечалось выше, выбор тотема, зачастую определяется преобладающим направлением в хозяйственной деятельности, но не менее важным фактором является и географический характер местности и, прежде всего, флора и фауна, представители которых обитали в окружающей среде Было бы ошибочным искать кенгуру, бегемота или жирафа в качестве тотемных животных наших предков, так как они, в местах расселения народов, формировавших карачаево- балкарский этнос, не обитали.
Экологические основы карачаево-балкарского мировоззрения в общетюркской картине мира
Начиная с эпохи раннего средневековья, обширные пространства евразийских степей заселяют многочисленные племена кочевников, преимущественно тюркского происхождения, являясь частью Великого пояса степей и непосредственно смыкаясь с предгорьями Северного Кавказа, Пред кавказская степь на протяжении многих столетий служила зоной контактов горцев с тюркским этнокультурным миром. Одним из важнейших итогов этих связей явилось формирование здесь на местной субстратной основе таких тюркоязычных народов как карачаевцы и балкарцы. Указанная особенность этнической истории наложила свой отпечаток на все структурные компоненты материальной и духовной культуры народа, который явился носителем тюркских традиций в кавказском регионе. Характерная черта древнетюркскои традиции - стремление жить в гармонии с природой, ощущение глубокой связи человека с силами природы, о почитании которых мы говорили в предыдущем параграфе. В данном параграфе мы поведем речь о традиционном карачаевско-бал каре ком мировоззрении и о роли окружающей среды в общетюркской картине мира.
Традиционное тюркское мировоззрение считало, что смысл жизни заключается в познании окружающего мира и своего места в нем. Усилия коллективного разума были направлены на уяснение места человека в мире. При этом не столько на установление различия, сколько на тождество человека и мира. В целом реальное представление о жизни - образование земли, появление человека и его внутреннего мира, животных, растений и т. д. оказывается необъятным, так как сама проблема не имеет конечного решения.
Постепенно из древнейших пластов мифологии и религии тюркоязычных предков карачаевского и балкарского народа складывалась система их религиозно - мифологических воззрений. Важное место в ней занимали богини-матери. Мать огня называли Тепена - («Тып» - огонь и «ана» - мать), Мамметир («распоря-жающася влагой»), мать Земли звали «Дауче» («плодящая»), матерью Ветра была Химикки («легкий, пустой»). Говорили, что мать Ветра живет на краю земли в горной пещере, откуда, иногда выпускает своих сыновей порезвится и тогда на земле поднимается ветер. Когда они возвращаются, Химмики закрывает вход в пещеру и на земле воцаряется тишина. Это главные богини. Но было еще множество богинь - матерей - у каждой местности своя «Джер анасы», у речки «Суу анасы» и т.д. Вслед за появлением богинь-матерей в карачаево-балкарской языческой религии появляется культ богов-отцов. Точно также считалось, что у всего на свете есть бог - отец. Но были и главные отцы стихий. Это - отец Земли - Даулет «Джер атасы - Даулет», Отец Воды Суулемен (Суу атасы Суулемен). Каждый из них считался покровителем одной из стихий. Для многих тюрков и их потомков карачаевцев и балкарцев главным первоэлементом мироздания было небо. Это выразилось в том, что верховным богом в карачаевсо-балкарском пантеоне являлся бог неба - Тейри (древнетюркское Тенгри). Власть неба обнаруживалась, прежде всего, в явлениях природы. Внезапный ливень, засуха, ураган - все это проявление небесного могущества. Но она же проявлялась в болезнях и смерти. Бог неба и небесный элемент в различных его проявлениях занял исключительное место в процессе формирования этнического сознания Карачаево-балкарского народа."4 По представлению тюрков, все сущее на земле подвластно Тэнгри - воплощению небесного начала, созданного вселенной, «Духу неба». Надо отметить что под «духом неба» китайские авторы понимали Кек -Тенгри зафиксированный в Орхонских надписях: «А в начале было вверху голубое небо, а внизу темная земля; появились между ними сыны человеческие». Обряд приношения жертвы небу сопровождался молениями, возлияниями кумыса, молока, айрана, мясного бульона (шорпа), принесением в жертву барана, коней и пр."5 Согласно карачаево-балкарскому мифу, Тейри создал мир из своей плоти, вдохнув, в живые существа свою душу: «Сначало появились созданные из тела, костей, крови и волос божества земля, моря, скалы и растения, затем птицы и звери. И уже против воли Тейри, из его желчи, возникли драконы и эмегены. Чтобы не дать им властвовать на земле, Тейри создал из кусочка своего сердца (солн-ца) Золотого Дебета, у которого было девятнадцать сыновей. Они и положили начало человеческому роду».116 Таким образом, именно Тейри (Тэнгри) выступал, прежде всего, как верховное божество, находящееся в небесной зоне Вселенной, распоряжающийся всем происходящим в мире и, прежде всего, предопределял судьбы людей и народов. Однако предопределенность жизни не означала абсолютной необратимости судьбы. Подчиняясь воле божеств, традиционное сознание оставляло за собой право на инициативу. Отношения с миром богов строились на договорных началах, как известно, всякая религия делиться на идеологию и практику. В идеологической основе - это мировоззрение, философия, традиции, обычаи народа. В практической части - это обряды, ритуальные атрибуты, молитвы, жертвоприношения. У людей были определенные обязательства, строгое соблюдение которых обеспечивало благополучие семьи, рода, социума. Именно через жертвоприношение и строгое соблюдение ритуальных норм, человек устанавливал контакт со сверхес-тественными существами. В серии ритуалов на получение природной благодати и лучшей доли выделяются коллективные моления. С точки зрения традиционного мировоззрения именно коллективное обрядовое действие было наиболее эффективным средством установления контакта с иным миром. Примером может послужить языческий обряд с быком, которого вскармливало все село и, затем выводили в поле и гадали о предстоящем урожае."7 Ученые не раз обращались к вопросу тенгрианства, исследуя духовный мир карачаевцев и балкарцев. Анализ места Тейри в карачаево-балкарской мифологии дан И.И.Шамановым,"8 а истоки тенгрианства пытался найти М.Ч.Джуртубаев."9 Изучая роль Тенгри в формировании этнического сознания карачаево-балкарского народа, Маремшаова И.И. пришла к следующим выводам.120
Обитатели лесов в традиционном мировоззрении карачаево-балкарского народа
О вере в волшебные свойства оленьего молока говорится и в другой древней песне - о несчастном охотнике Бийнегере.
По рассказам информаторов, он был реальным лицом. Герой поэмы родился и вырос в одном из аулов Большой Балкарии, в семье знатных князей Гезоховых, вымерших где-то в XVII в. то ли от чумы, то ли от холеры. Старики рассказывали, что ряд эпизодов поэмы содержит в себе реальные события из жизни исторического Бнйнегера - беспокойного и беспощадного охотника, который, занимаясь этим промыслом, больше ночевал в горах и лесу, чем в своем доме.
В поисках молока белого марала для заболевшего брата легендарный Бий-негер отправился на охоту, где встретился с прекрасной дочерью Апсаты, покровителя диких животных и охоты. Фатима предстает перед Бийнегером в образе белой трехногой оленихи. Пытаясь настичь ее, он взбирается на неприсіупньїе скалы, и, проклятый ею, погибает, кинувшись в пропасть. Так сурово наказала Фатима Бийнегера за нарушение священных законов охоты. По преданиям, Апсаты запрещал убивать на охоте белого оленя или тура. Человек, нарушивший этот запрет, мог даже ослепнуть. Кроме того, прекрасный олень - один из зооморфных образов Апсаты. Именно с последним связывают каменную стелу высотой около 4 метров, найденную в дремучем лесу Чегемского ущелья. Стела представляет собой образ животного, достаточно похожего на лань.44 В настоящее время часть ее выставлена во дворе краеведческого музея г. Нальчика.
В кавказских археологических материалах очень часто встречаются изображения оленя, что свидетельствует о том, что культ этого животного был свойственен древним кавказским племенам.45 Широкое распространение культа оленя на Кавказе может еще объясняется и тем, что, уже начиная с эпохи ранней бронзы (III тыс. до н.э.), его рога использовались в качестве простейших пахотных орудий46, рассматривались как символы плодородия.47
Вместе с тем, изображения ланей встречаются на стенах средневековых склепов и мавзолеев, в сценах охоты на наскальных рисунках в верховьях Кубани и в Баксане. В последнем, на стене склепа Къаншаубия Крымшамхалова был обнаружен рисунок белого марала. Сохранились также изображения оленей, имеющих рога с соляными заветвениями (в виде кругов с отростками).4
По мнению профессора Лайпанова К.Т. и археолога Мизиева И.М., эш рисунки имеют сходство со скифскими. В связи с этим академик Окладников А.П. и Окладникова Е.Н. отмечают: «Корни представлений о космогоническом образе оленя-солнца, как известно, уходят в культуру племен сибирской тайги эпохи бронзы и раннего железа... На рисунках Алтая сохранились два значительных скифских сюжета: олень с древовидными рогами и человек с поднятыми над головой рогами оленя. Оба эти сюжета могут быть сопоставлены с образом Мирового дерева, таким, каким его сохранили мифы скифов - как об опоре неба и солнца, о пути, по которому осуществлялась сверхъестественная связь трех миров: нижнего (подземного), среднего (земного), верхнего (небесного).49 Приблизительно в таком же ракурсе рассматривает этот вопрос и Д.С. Раевский.3"
Широкое распространение изображения этого благородного животного в искусстве кавказских аборигенов получило с появлением на Северном Кавказе скифских племен (VIII-VI1 вв. до н.э.).51 Олень был в числе животных, особенно почитаемых скифской богиней зверей Аргштаса.52 По мнению скифолога М.И. Артамонова, большое внимание, уделяемое оленю в скифской среде, нельзя объяснить ни его ролью как охотничьей добычи, ни тем более домашнего животного. Роль оленя «в идеологии скифского народа необходимо выводить из представлений, возникших на более древних ступенях социально-экономического развития, когда он мог быть не только главнейшей охотничьей добычей, но и наиболее рас-пространенным тотемом...». От скифо-сармат культ оленя был унаследован аланами.
Между тем, культ оленя, предания и легенды, связанные с ним находят уникальные параллели и с фольклором гуннов. У Иордана приводится следующая легенда о гуннах: «Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили как, вдруг, перед ними появился олень, вошел в озеро, которое до тех пор считали непереходимым как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими показалась скифская земля, олень исчез. Вовсе не зная, что кроме Мэотиды, существует еще и другой мир, и, приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот никогда ранее неведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который узнали, следуя указанию Оленя. Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, а остальных подчинили себе. Из этой легенды следует, что олень, указывавший путь гуннам, был в их представлении тотемным животным - родоначальником, и его образ связывался с названным озером. Е.Ч. Скржинская отмечает, что сюжет об олене, следуя за которым гуннские охотники перешли Мэотий-ское болото или Киммерийский Боспор, был широко распространен и повюрялся у ряда писателей V-VI вв. - Евнания, Созомена, Прокопия, Агафита, Иордана. «Я нашел и такое известие, пишет последний, - что киммерийский Боспор, обмелевший от снесенного Танаисом ила, позволил им перейти, пешком, из Азии в Европу. А в решающий момент битвы на Каталаунских полях, известной в истории как «Битва народов», гуннский вождь Аттила обратился с воодушевляющей речью к своим воинам: «Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких племен... Кто же, наконец, открыл предкам нашим путь к Мэотидам, столько веков пребывавший замкнутым и сокровенным? Кто же заставил тогда перед безоружными отступить вооруженных?». Слова Аттилы свидетельствуют о том, что гуннский вождь имел в виду глубоко почитаемого прародителя гуннов - тотемное животное, которое, согласно преданию, указало путь в Европу, много столетий остававшийся им неведомым.
Культ домашних животных в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев
Таким образом, первостепенное значение в хозяйстве карачаевцев и балкарцев играло скотоводство. Как мы указали, оно давало продукты питания, обеспечивало одеждой. Поэтому, естественно, было желание народа сохранить и приумножить количество скота в личном хозяйстве, являвшегося показателем его состоятельности. У карачаевцев и балкарцев существовало множество магических обрядов, связанных со скотоводством. Так, в прошлом при эпизоотиях и падеже скота совершали специальные жертвоприношення. Дома устраивали обильное угощение, а пришедшие на это угощение также молили бога об избавлении скота от болезни. Также в случае болезни скота практиковалось обведение его вокруг священных деревьев. В этом обряде нетрудно заметить стремление народа приобщить больной скот к плодоносной силе дерева.
Кроме того, был распространен обычай пропускать больной скот между костров. Аналогичные обряды распространены у многих народов мира.75 Так, в античное время римские пастухи разжигали костры в честь богини Палее, покровительницы скота, перепрыгивали через них и прогоняли по ним скот.76 Этот обычай характерен на определенной стадии исторического развития для всех народов, занимавшихся скотоводством. Чтобы оградить стадо или отару, а также отдельных животных от несчастий, в большом количестве применяли различные амулеты и обереги. Амулетам приписывалась не только способность охранять от сглаза, но и оберегать их носителей от злых духов. На некоторые воззрения наложил отпечаток Ислам. Так, со временем амулетом для отвода дурного глаза стал служить какой-либо стих из Корана, написанный на клочке бумаги и зашитый в материю. Изготовлением их занимались мусульманские духовые люди. При покупке лошади или быка к их ногам бросали железный предмет (как и невесте на свадьбе), чтобы животное не было испорчено, подстерегающими его злыми духами, и было способно к размножению. Подобные методы охраны скота от реальных и воображаемых бед, как и все описанные выше религиозно-магические действия, не были свойственны только карачаевцам и балкарцам. Они широко практиковались другими народами Кавказа и Средней Азии.77 В исследуемое время у горцев были распространены некоторые магические действия, вытекавшие из суеверных представлений, примет, связанных с конкретным видом животных. Все домашние животные у горцев были переосмыслены в непосредственной связи с человеком и его хозяйственным укладом. Совершенно естественно, что карачаевцы и балкарцы почитали животных, которые приносили им в хозяйстве наибольшую выгоду. 156 Бык (бугъа, егюз) - одно из древнейших и наиболее почитаемых животных во всем старом свете. Культ его отчетливо прослеживается в эпоху неолита и энеолита. Например, в трипольских находках имеются изображения священных быков, стилизованные изображения рогов быка и т.д.75 К последней эпохе восходит использование быка в качестве тягловой силы и на Кавказе. Бык был широко представлен в памятниках Урарту. ] У скифов бык был одним из наиболее почитаемых животных. Глиняные фигурки быка распространены в скифских могильниках. Со времени доместикации, в процессе использования животных в качестве тягловой силы бык стал играть важную роль в религиозно-магических представлениях, непосредственно связанных с почитанием природных явлений. В этих условиях формирования культ быка, который вошел как важный элемент в такие формы доклассовой религии, как аграрный и астральный культ, культ предков и др. В древних земледельческих религиях бык был возведен в ранг главного божества. Широкий круг источников увязывает культ быка с культом солнца, верховного божества неба, умирающего и воскресающего божества растительного мира. Образы Зевса, Диониса, Митры, Юпитера, Перуна связаны с посвященными им быками. На основании этого Чибиров Л.А. делает предположение, что почитание быка восходит к культам, возникшим у древних народов с зарождением зем-леделия. На наш взгляд, было бы неверно объяснять почитание этого животного народами Кавказа, как и другими народами только его особой ролью и незаменимостью в условиях плужного земледелия. Это явилось бы сужением его значения в хозяйстве древних людей. Еще до появления плужного земледелия (II тыс. до н. э.) бык являлся в Китае жертвенным животным. Эту роль он выполняет и в наши дни в некоторых горных общинах Индокитая и Ассама, где плуг не известен до сих пор. Вероятно, в сложении культа быка определенную роль сыграло то, что он занимает заметное место как потенциаль ос ный и реальный источник питания, а также как важнейший предмет обмена. 157 Бык занимал большое место и в религии карачаевцев и балкарцев. За быком ухаживали, как за человеком, на него вешали амулеты, призванные уберечь от сглаза. Даже сегодня в селах можно видеть быков с красными повязками на рогах (в представлениях карачаевцев и балкарцев красный цвет защищает от сглаза). Бык являлся жертвенным животным. Вкусив его мяса, люди, якобы приобщались к его силе, выносливости и плодородию.86 Жертвой во всех случаях оказывалось мужское существо. Часто бык участвовал в различных ритуальных празднествах, велика его роль в фольклоре. В нартском эпосе говорится о том, что однажды герой Карашауай встретил нартского пастуха, который стерег большое стадо. Среди стада был знаменитый и обожаемый всеми огромный черный бык в 64 обхвата размерами. Ежегодно нарты устраивали около этого быка различные ритуальные игры - ристалища, жертвоприношения, и, как правило, безуспешно пытались перепрыгнуть на коне через этого быка. Карашауай же несколько раз перепрыгнул туда и обратно через него на своем с виду невзрачном коне Гемуде, а в конце игрищ схватил быка за рога и воткнул его головой в землю.87 Этот эпизод нартских сказаний напоминает святилище Быка у дунайских болгар. Никифор писал, что однажды болгары расправлялись со своими священниками, распространявшими христианство. Одного из них схватили, привели к «Форуму быка», издевались над ним, «а один из архиереев-язычников, подняв вверх чудодейственное древо, поклялся, что он никогда не будет поклоняться священной иконе».88
