Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологический подход к исследованию этнической идентичности и межэтнических отношений 16
1.1. Исторический анализ особенностей межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии 16
1.1.1. Исторические особенности заселения региона башкирским населением 18
1.1.2. Переселение в регион татарского населения. Мишари и тептяри 22
1.1.3. Основные этапы заселения региона удмуртским населением 28
1.1.4. Формирование восточнославянского населения региона 30
1.1.5. Особенности межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии 32
1.1.6. Историческая ретроспектива возникновения исследуемых деревень Янаульского и Аскинского районов 41
1.2. Особенности формирования этнической идентичности населения севера Республики Башкирия 48
1.2.1. Динамика численности населения севера
Башкирии 48
1.2.2. Формирование этнической идентичности населения севера Башкирии 60
1.2.3. Двойственная этническая идентичность как характерная особенность исследуемого региона 73
1.3. Этническое самосознание - этничность — этническая идентичность: общее и особенное 81
1.3.1. Проблема соотношения понятий «этническое самосознание, этничность, этническая идентичность» в гуманитарных науках 81
1.3.2. Структура и виды этнической идентичности в поликультурном обществе 90
1.4. Основные факторы этнической толерантности в межэтническом взаимодействии 106
1.4.1. Теоретический анализ факторов, влияющих на межэтническое взаимодействие в поликультурном регионе 106
1.4.2. Взаимосвязь этнической идентичности и толерантности в межэтническом взаимодействии 117
1.4.3. Теоретико-методологический подход к исследованию межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии. Гипотезы полевого эмпирического исследования 126
Глава 2. Эмпирическое исследование этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия севера Башкирии 136
2.1. Характеристика объекта исследования. Методы исследования и основные показатели 136
2.2. Результаты исследования этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия 148
2.2.1. Результаты исследования этнической идентичности представителей населения севера Башкирии 148
2.2.2. Результаты исследования этнической толерантности в межэтническом взаимодействии 166
2.2.3. Анализ основных этнокультурных установок представителей населения севера Башкирии 176
2.3. Взаимосвязь этнической идентичности и этнической толерантности. Корреляционный анализ результатов исследования 182
2.4. Факторный анализ установок межэтнического взаимодействия представителей населения севера Башкирии 195
2.5. Выводы по результатам эмпирического исследования этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия в
Северной Башкирии 213
Заключение 215
Список литературы 218
Приложение
- Исторический анализ особенностей межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии
- Переселение в регион татарского населения. Мишари и тептяри
- Характеристика объекта исследования. Методы исследования и основные показатели
- Результаты исследования этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия
Введение к работе
Актуальность исследования. Для России XXI века наряду с множеством проблем социально-экономического характера чрезвычайно актуальными остаются вопросы межэтнического взаимодействия. В этой связи особое значение приобретает поиск возможностей для сбалансированной интеграции российского общества. Среди ученых и политиков не прекращаются споры о том, какой путь оптимален для достижения согласия и гармонизации общественных отношений - нивелирование этнокультурных различий или сохранение социального и этнического разнообразия при разделяемых всеми единых системных целях. Рассмотрение интеграционных процессов, разворачивающихся в российском обществе, предполагает их анализ на разных уровнях - уровне складывания общероссийской идентичности, ступени формирования региональных общностей, уровне проявлений внутри- и межэтнической консолидации и др.
Башкирия является одним из поликультурных регионов, исторически сложившихся на территории современной России. Население республики, особенно ее северных районов, отличается чрезвычайной мозаичностью этнического состава, причем чересполосное проживание представителей разных этнических групп является скорее правилом, чем исключением. Такая картина расселения сформировалась исторически в результате различных процессов: миграции представителей разных народов на территорию края в течение последних четырёх столетий, урбанизационных процессов XX века и др. [Кузеев, Танеева, 1989; Кузеев, 1992]. Интенсивность межэтнических контактов в данном регионе очень высока, поэтому важно знать особенности протекания межэтнического взаимодействия и факторы, взаимосвязанные с межэтническими отношениями.
Вопрос этнической идентичности всегда был актуален для поликультурных регионов, где уровень межэтнических контактов достаточно высок. Особенно важной и недостаточно изученной темой является связь между проявлениями этнической идентичности и установками межэтнического взаимодействия. Данная проблематика находится на стыке интересов этнологии, истории, социологии, социальной и этнической психологии и в последнее время пользуется популярностью у отечественных исследователей (Толерантность и согласие, 1997; Идентичность и толерантность, 2002; Этническая толерантность в поликультурных регионах России, 2002; Психологические исследования этнической толерантности, 2003; Толерантность в межкультурном диалоге, 2005).
В изучении проблем этнической идентичности и этнической толерантности - интолерантности в поликультурном обществе особенно продуктивным оказывается комплексный междисциплинарный подход. На наш взгляд, кросс-культурный анализ подобных явлений с использованием социально-психологических методов позволяет вскрыть невидимые глазу процессы и явления, порождающие различные формы взаимных реакций контактирующих этносов, выявить общие и специфические факторы, влияющие на толерантность -интолерантность межэтнического взаимодействия и взаимовосприятия.
Состояние научной разработанности проблемы. Постановка и осуществление поставленной задачи сделались возможными благодаря накопленным в отечественной науке теоретическим и эмпирическим исследованиям в области этнологии и социальной антропологии [С.А. Абашин, Э.Г. Александренков, С.А. Арутюнов, Ю.В. Бромлей, Б.Е. Винер, Р.Ш. Джарылгасинова, Д.М. Исхаков, В.И. Козлов, А.Д. Коростелев, М.В. Крюков, Р.Г. Кузеев, П.И. Кушнер, В.В. Пименов, СЕ. Рыбаков, Ю.И. Семенов, З.П. Соколова, СВ. Соколовский, В.А. Тишков, С.А. Токарев, Д.А. Функ, Н.Н. Чебоксаров, СВ. Четко, В.А. Шнирельман], этносоциологии [А.Р. Аклаев, Ю.В. Арутюнян, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижева, Н.Р. Маликова, В.К. Малькова, М.Г. Савва, А.А. Сусоколов], межкультурной коммуникации [М.Ю. Мартынова, СГ. Тер-Минасова], социальной и этнической психологии [B.C. Агеев, Г.М. Андреева, Н.М. Лебедева, Л.И. Науменко, В.Н. Павленко, Т.Г. Стефаненко, Г.У. Солдатова, В.В. Гриценко, В.Ю. Хотинец, П.Н. Шихирев], заложившим основы для реализуемого в этой работе теоретического и эмпирического подхода к исследованию этнической идентичности и этнической толерантности в поликультурном регионе, а также факторов, влияющих на их формирование. Важное методологическое значение для данного диссертационного исследования имели труды ученых, разрабатывающих проблему особенностей идентичности и культуры населения регионов со сложным этническим составом, «пограничных областей» [П.И. Кушнер, Л.Н. Чижикова, Р.А. Григорьева, Р.Н. Игнатьев, А.С. Мыльников, М.Я. Берзина, Р.Ш. Джарылгасинова].
В последние годы в отечественной социальной и этнической психологии активно ведутся исследования проблем межэтнического взаимодействия и взаимовосприятия [А.Г. Асмолов, Н.М. Лебедева, В.П. Левкович, Л.И. Науменко, Т.Г. Стефаненко, Г.У. Соддатова, П.Н. Шихирев, Е.И. Шлягина]. Отечественными исследователями также выявлены факторы, способствующие формированию этнической толерантности-интолерантности. Прежде всего, это валентность этнической идентичности, культурная дистанция, разделяющая этнические группы, воспринимаемая дискриминация и уровень религиозной идентичности [Н. М. Лебедева, 1993, 1997, 2003; Н.М. Лебедева, А.А. Выскочил 2002; N. Lebedeva, A.Viskochil, 2002, 2003; Н.М. Лебедева, А. Н. Татарко, 2003, 2005].
Изучение проблем этнической идентичности и межэтнического взаимодействия во многом базируется на трудах зарубежных ученых, исследовавших данные феномены в культурном контексте [М. Banks, F. Bart, J.W. Berry, S. Bochner, Т.Н. Eriksen, D. Gorenburg, W.B. Gudykunst, G. De Vos, H. Tajfel, H.C. Triandis, J.C. Turner]. Попытки изучения факторов, влияющих на толерантность - интолерантность межэтнических отношений, предпринимались зарубежными исследователями в области кросс-культурной психологии [S. Bochner, 1982; J. Berry & М. Pleasants, 1984; М. Brewer & D. Campbell, 1976; R. Kalin & J. Berry, 1980; F. Moghadam & D. Taylor, 1987; D. Taylor, 2002; W. Stefan & C.Stefan, 1985,2000].
На региональном уровне проблемами межэтнического взаимодействия и этнической идентичности в Северной Башкирии занимались в основном этнологи, историки и лингвисты, рассматривая этностатистические, этнолингвистические и этнические аспекты данной проблематик [А.З. Асфандияров, И.М. Габдрафиков, А.Р. Танеева, Д.М. Исхаков, М.М. Кульшарипов, Р.Г. Кузеев, М.И. Роднов, Ф.Г. Сафин, А.А. Юлдашев, Р.И. Якупов, Р.З. Янгузин].
Целью исследования является выявление взаимосвязи этнической идентичности и характеристик межэтнического взаимодействия у представителей этнических групп, проживающих в Северной Башкирии.
Объект исследования - представители сельского населения четырёх основных этносов, населяющих Северную Башкирию: башкир, татар, русских и удмуртов. Всего в ходе основного исследования (весна-лето 2001 г.) автором было опрошено 380 человек (каждая выборка включает по 95 человек). Выборка уравнивалась по гендерному составу и включала в себя 190 женщин и 190 мужчин. Диапазон респондентов по возрасту: башкиры - от 19 до 75 лет, русские - от 18 до 78 лет, татары - от 18 до 75 лет, удмурты - от 18 до 72 лет. Образование респондентов - среднее, среднее специальное и высшее.
Предмет исследования - взаимосвязь между характеристиками этнической идентичности и установками межэтнического взаимодействия у представителей народов, населяющих Северную Башкирию.
Задачи исследования:
1. Провести анализ подходов к изучению этнической идентичности и межэтнических установок в поликультурных обществах в отечественной и зарубежной этнологии и психологии.
2. Определить особенности этнической идентичности населения Северной Башкирии: значимость этнической принадлежности, чёткость -неопределенность этнической идентичности, позитивность - негативность этнической идентичности и др. (этнолингвистический аспект, конфессиональная принадлежность).
3. Определить у представителей исследуемых этнических групп: установки межэтнического взаимодействия (этнические авто- и гетеростереотипы и др.), показатели культурной и социальной дистанции, степень этнической толерантности - интолерантности по отношению к представителям групп Северной Башкирии.
4. Исследовать и охарактеризовать факторы, влияющие на формирование толерантных - интолерантных установок в процессе межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии.
Источники исследования.
В ходе написания диссертационного исследования автором использованы два вида источников: 1) опубликованные и архивные материалы, содержащие информацию о динамике численности населения Северной Башкирии по этническому признаку; 2) данные социально-психологического опроса представителей башкирского, татарского, русского и удмуртского населения Северной Башкирии, проведенного автором в 2001 г. в ходе полевого исследования.
Источниковедческой базой исследования послужили следующие архивные и статистические материалы:
1) Материалы переписей населения (Российской империи 1897 г., Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. и Всесоюзных 1926,1959,1970,1979 и 1989 гг.).
2) Сборник статистических сведений по Уфимской губернии. Т. V. Бирский уезд. Оценочно-статистические материалы по данным местных исследований 1897 г. Издание Уфимской Губернской Земской Управы под редакцией С.Н. Белецкого, заведующего статистическим отделением управы. Уфа, 1899.
3) Крестьянское хозяйство Уфимской Губернии. Подворная перепись 1912-1913 гг. Статистический отдел Уфимской Губернской Управы. «Печать». Уфа, 1914.
4) Историко-статистические и экономические таблицы по Автономной Башкирской Советской Социалистической Республике. Уфа, 1923.
5) Бюллетень Башкирского центрального статистического Управления. № 6-7, март-апрель 1924 г. Уфа, 1924.
6) Башкирский краеведческий сборник. Материалы Общества по изучению Башкирии под ред. Ш.Х. Сюнчелей. N 1. Уфа, 1926.
7) Материалы Башкирского центрального статистического управления. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Предварительные итоги по Башреспублике. Уфа, 1927.
8) В.П. Шибаев. Этнический состав населения Европейской части Союза ССР, Издательство АН СССР, Ленинград, 1930.
9) Подворные карточки Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. Центральный государственный исторический архив РБ. Р-473, опись № 1, Р-274, опись №1.
10) Западные Башкиры. По переписям 1795-1917 гг. Уфа, 2001.
11) Населенные пункты Башкортостана. Ч. III. Башреспублика, 1926. Уфа, 2002.
Данные источники явились основой для исследования этнодемографических процессов в северной части Башкирии и в республике в целом по различным категориям, включая этническую принадлежность, что позволило проследить динамику этнических и этнокультурных процессов.
Эмпирическую базу исследования составил опрос с помощью социально-психологического опросника представителей четырех наиболее многочисленных этнических групп, населяющих север Башкирии: башкиры, татары, удмурты и русские. Опрос проводился в селах Новый Артаул, Кисак-Каин, Янбарисово, Зайцево, Чераул, Шудек, Вотская Урада (Янаульского района) и в селах Аскино и Кашка (Аскинского района). Села в районах преимущественно однородны по этническому составу. Так, Новый Артаул, Кисак-Каин, Янбарисово и Кашка - татаро-башкирские села, Зайцево, Чераул и Аскино - русские, Шудек и Вотскую Ураду населяют удмурты. Работа с опросником и используемыми методиками заняла у респондента от 50 минут до 1 часа 20 минут.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования. В данном исследовании комплексно используются историко-архивные материалы и данные этнопсихологического опроса представителей башкирского, татарского, русского и удмуртского населения северной части Башкирии.
Впервые в отечественной науке было проведено кросс-культурное исследование этнической идентичности и межэтнических установок у представителей разных этнических групп севера Республики Башкирия с целью выявить, в какой степени характеристики их этнической идентичности взаимосвязаны с межэтнической толерантностью/интолерантностью в данном поликультурном регионе.
Результаты комплексного этнопсихологического исследования вносят новые данные в систему научных знаний об указанных этнических группах, населяющих северную часть Башкирии, а также создают предпосылки для научного прогнозирования развития межэтнических отношений в исследуемом регионе и для последующих исследований в данной предметной области.
Практическая значимость результатов настоящего исследования заключается в том, что его основные выводы и результаты могут найти применение при выработке рекомендаций теоретического и прикладного характера по осуществлению национальной политики в Российской Федерации в целом и в республиках Башкирия и Татарстан в частности. Эмпирические данные и выводы исследования можно использовать при разработке учебных программ по этнологии, этносоциологии, этнополитологии, а также этнической и кросс-культурной психологии.
Научная обоснованность и достоверность выводов исследования обеспечивается теоретико-методологической проработанностью проблемы, реализацией комплексной методики исследования с привлечением апробированных социально-психологических методов исследования, обоснованностью выборки, применением методов математической статистики при обработке и оценке достоверности полученных результатов.
Теоретико-методологическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных философов, социальных психологов, специалистов по истории, этнографии, этносоциологии и этнопсихологии, в которых прямо или косвенно были поставлены и проанализированы важнейшие проблемы развития этнических групп и межэтнических отношений, этнического сознания и самосознания. В их числе - исследования, посвященные изучению этносов как субъектов межэтнических отношений [С.А. Токарев, Н.Н. Чебоксаров, Ю.В. Бромлей, С.А. Арутюнов, В.И. Козлов, СВ. Чешко], этносоциологические [Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, М.Н. Губогло], социально-психологические исследования [Л.С. Выготский, Г.Г.Дигиленский, А.А. Бодалев, Б.Ф. Ломов, К.К. Платонов, Б.Ф.Порншев, Г.М. Андреева], исследования межэтнических отношений в русле психологии межгрупповых отношений и кросскультурной психологии [B.C. Агеев, П.Н. Шихирев, Н.М. Лебедева, Л.И. Науменко, В.Н. Павленко, Т.Г. Стефаненко, Г.У. Солдатова]. Изучение межэтнических отношений во многом базируется на трудах зарубежных ученых, разрабатывавших проблематику психологии межгрупповых отношений [J.W. Berry, M.Pleasants, D. Horowitz, H. Tajfel, J.C. Turner].
В связи с большой сложностью, многозначностью, противоречивостью и динамизмом изучаемых в диссертации явлений этнической идентичности и этнической толерантности в поликультурном обществе, в основу работы были положены такие методологические принципы как принцип историзма, развития, комплексности. Особое внимание уделено положениям и выводам современной отечественной науки о социально-психологической природе межэтнического взаимодействия и взаимовосприятия, этнической идентичности и этнической толерантности.
Методы исследования. Специфика объекта и предмета исследования, характер исследовательских задач обусловили выбор методов диссертационного исследования. Главным познавательным инструментом в процессе анализа архивных и статистических данных стали следующие эмпирические методы: сравнительно-исторический метод, метод сопоставления, метод статистического анализа (в нашем случае статистический анализ данных переписи населения) и метод включенного этнографического наблюдения.
В ходе исследования автором также использовалась совокупность методов, направленных на изучение социально-психологической специфики этнической идентичности и установок на межэтнические взаимодействия исследуемых групп. В процессе эмпирического исследования наряду с анализом архивных и историко-этнографических материалов использовались методы социально-психологического опроса и стандартизированного интервью.
В авторский опросник вошли: метод этнических авто- и гетеростереотипов [Д. Катца и К. Брели D. Katz, К. Braly, 1933]; шкала социальной дистанции Е. Богардуса, [Е. Bogardus, 1959], тест Куна-Макпартленда «Кто Я?» [М. Kuhn, Т. McPartland, 1954]; шкала культурной дистанции, разработанная в отделе этносоциологии и этнопсихологии Института этнологии и антропологии РАН); вопросы из анкет этнопсихологических исследований Н.М. Лебедевой, Г.У. Солдатовой, СВ. Рыжовой, О.Л. Романовой, нацеленные на выявление взаимосвязи этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия. Социально-психологическая специфика межэтнических контактов складывается из установок членов этнической группы по отношению к своей группе, иным (иноэтничным) группам и из воспринимаемого отношения представителей других групп к группе респондента. Поэтому основные методы, использованные в эмпирическом исследовании, направлены на актуализацию социально-перцептивных образов в межкультурном взаимодействии.
Результаты эмпирического исследования были подвергнуты корреляционному и факторному анализу на основе стандартных методов математической статистики (пакет Statistica 5.1 фирмы StatSoft) в целях выявления устойчивых связей между основными параметрами социально-психологического измерения.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Основой этнической толерантности в поликультурном регионе является социально-психологическая общность, образованная не по этническому, а по региональному (территориальному) признаку. Показателем существования такой общности является близость межэтнических установок и образов социальной перцепции у представителей разных этнических групп, основанная на их культурном сходстве.
2. Этническая толерантность в поликультурном регионе взаимосвязана с позитивной этнической идентичностью (позитивные автостереотипы и позитивные чувства, связанные с этничностью) представителей этноконтактных групп.
3. Этническая интолерантность в поликультурном регионе взаимосвязана с негативной этнической идентичностью (негативные автостереотипы и негативные чувства, связанные с этничностью) представителей этноконтактных групп и с выраженными установками на дифференциацию по этническому и религиозному признакам.
4. Представителям разных этнических групп свойственна разная степень выраженности этнической самоидентификации. Так, русские, татары и удмурты продемонстрировали более выраженную, четкую и определенную этническую самоидентификацию по сравнению с башкирами.
5. Как определенность, так и неопределенность этнической идентичности может быть взаимосвязана с показателями этнической толерантности в межэтническом взаимодействии.
Апробация результатов исследования осуществлялась на международной научно-практической конференции «Толерантность и проблема идентичности» (Ижевск, 26-29 июня 2002 г.), Первом Международном Конгрессе «Толерантность и ненасилие в современной цивилизации» (Екатеринбург, 15-17 августа 2002 г.), Первой Всероссийской научно-практической конференции грантополучателей программы "Межрегиональные исследования в общественных науках" (Санкт-Петербург, 18-20 декабря 2002 г.), а также XVI Международном конгрессе кросс-культурных психологов «Единство в разнообразии: рост миролюбия в мире» (Индонезия, г. Джокьякарта, 15-19 июля 2002 г.), VI Европейском региональном конгрессе кросс-культурных психологов «Взаимодействие культур» (Венгрия, г. Будапешт, 12-16 июля 2003 г.). Основные положения диссертационного исследования были изложены на заседаниях отдела этносоциологии и этнопсихологии Института этнологии и антропологии Российской Академии Наук (2001-2003 гг.). Результаты исследований отражены в одиннадцати публикациях автора, непосредственно посвященных теме диссертации, общим объемом 18,7 печатных листа.
Структура и объем диссертации определяется общей концепцией, целью и исследовательскими задачами. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Приложений, Списка источников и использованной литературы.
Исторический анализ особенностей межэтнического взаимодействия в Северной Башкирии
Длительное и интенсивное межэтническое взаимодействие является одной из характерных особенностей исследуемого нами региона. Северная Башкирия в течение нескольких столетий была зоной интенсивных межэтнических контактов, которые повлияли на национальное самосознание и на все стороны материальной и духовной культуры населяющих его народов - башкир, татар, удмуртов, марийцев, чувашей, русских. Эти контакты носили различный характер. Преимущественно они были мирными, проявлялись во взаимодействии в области хозяйства и материальной культуры, затрагивая нередко языковую сферу и духовную культуру в целом [КузеевР.Г., 1992].
Согласно данным переписи населения 1989 г., население Республики Башкирия имеет, следующий этнический состав: башкиры - 21,9% населения республики, русские - 39,3%, татары - 28,4%, чуваши - 3,0%, марийцы - 2,7%, украинцы - 1,9%, мордва - 0,8%, удмурты - 0,6%, другие национальности -1,4%. {Подсчитано по: Национальный состав населения Башкирской АССР по результатам Всесоюзной переписи населения 1989 года. Уфа, 1990, с. 62-103]. На севере Башкирии процентное соотношение этнических групп отличается от соотношения по Башкирии в целом. Так, по той же переписи 1989 г. сельское население Янаульского района состоит на 39,7% из башкир, на 25,1%) из татар, на 20,8% из удмуртов, марийцы составляют - 10,1%, русские -3,9%, другие - 0,4%. В Аскинском районе башкиры составляют - 42,5%, русские - 29,9%, татары - 26,0%, другие - 1,6%. Особенностью севера Республики является то, что здесь находится основная территория расселения удмуртов и марийцев в Башкирии.
Заселение севера Башкирии было достаточно сложным процессом. На раннем этапе в формировании населения региона участвовали финно-угорские и тюркские народы. Во II - VII вв. на территории северной и северозападной части Башкирии, в Южной части Пермской области на средней Каме обитали племена бахмутинской культуры. Она сформировалась как культура угорских племен. Кроме того, некоторые исследователи допускают, что в формировании племен бахмутинской культуры V-VII вв. участвовало и пришлое, тюркское, население [Мажитов Н.А., 1968, с.75-76; 1969, с. 23]. Древнее, угорское, население региона, несомненно, принимало участие и в этногенезе северных башкир, что подтверждается и тем, что в VIII - IX вв. в культуре населения края, которое исследователи определяют уже как башкирское, сохранились элементы, восходящие к культуре местных племен V - VII вв. [Мажитов Н.А., 1969, с. 24-25]. Смешение их предков с аборигенным населением отразилось в различных этноисторических преданиях [Кузеев Р.Г., 1971. Т.4., с. 60-63].
В конце VIII - IX вв. в Волго-Уральской области появляются древнебашкирские племена. В широком историческом плане их миграция на север была продолжением булгарского движения. На севере Башкирии крупных образований из древнебашкирской родо-племенной группы нет, за исключением, возможно, племен уран и сынрян, переселившихся с Бугульминской возвышенности не ранее XIII-XIV вв. [Кузеев Р.Г., 1974, с. 437]. На завершающих этапах башкирского этногенеза (XIII - XIV вв.) в северо-западной Башкирии наиболее четко просматривается важная роль собственно кыпчакской миграции (канлы, гэрэ, елан, киргиз, каршин, ельдяк, кайпан, казанчи), а также миграционных потоков кыпчакизированных племен тюрко-монгольского происхождения из катайской и табынской групп (балыксы, дуван, таз, уран, ирэкте). И все же до конца XII в. основным районом расселения нынешних северо-западных башкир остается юго-западное Приуралье, к югу от р. Белой. Массовое продвижение башкирских племен на север начинается с конца XII в. и продолжается до XVI в., когда башкиры достигают течений рек Тулва, Сылва, Бисерть, верховий Чусовой [Кузеев Р.Г., 1974, с. 366-367].
Главным политическим фактором для Башкирии XV - первой половины XVI в. было ногайское господство. К этой эпохе относятся сведения о дальнейшем постепенном продвижении башкир на север, в область Пермских земель. «Причиной этого продвижения было отношение ногайских ханов и мурз с башкирами, оно базировалось на формуле господства и подчинения. Гнет ногайской знати был настолько тяжелым, что в XV в. наблюдается дальнейший отлив башкирского населения с юго-западного Приуралья на север Башкирии» [Кузеев Р.Г. 1974, с. 484-485].
До середины XVI в. северо-западная Башкирия в основном была населена башкирами. Р.Г. Кузеев, крупнейший ученый в области изучения истории башкирского народа и истории народов Поволжья и Южного Урала, в своей работе «Историческая этнография башкирского народа», высказывает мнение о том, что «в XV в. процесс формирования башкирской народности еще не завершился. О башкирах, как о сложившемся народе, можно говорить не ранее, чем с середины XVI в., когда башкирские племена в сложной политической обстановке (имеется в виду разгром Казанского ханства) приняли русское подданство, впервые после нескольких столетий политической раздробленности объединив свои земли в составе Русского государства» [Кузеев Р.Г., 1978, с. 216].
Завоевание Казани Иваном Грозным в 1552 г. явилось не только политическим событием, но и началом мощного культурного воздействия на мусульманское и языческое население бывшего Казанского ханства со стороны Московского государства. Здесь происходило столкновение не только разных традиционных культур, но и мировоззрений: христианского, с одной стороны, мусульманского и языческого, - с другой. Сопротивление коренного населения культурной ассимиляции и абсорбции (которая нашла выражение в официальной политике насильственной христианизации и русификации) протекало в различных формах. Одной из них был уход населения с прежних мест обитания и миграция в восточном направлении [ЯкуповР.И., 1992, с. 167-168].
Переселение в регион татарского населения. Мишари и тептяри
Татары и переселенцы из числа других народов Поволжья, селились среди башкир, на их родовых землях, которые в то время не могли отчуждаться совсем, а по решению рода передавались как бы в длительную аренду по принципу припуска. Ввиду этого переселенцы превращались в припущенников. Они не имели прав на землю, в отличие от башкир, вотчинные права которых были подтверждены грамотами царя Ивана Грозного. В исторической литературе припущенниками называют различные группы населения Башкирии XVII-XVIII вв. П.И. Рычков, В.М. Черемшанский, В.И. Витевский, Н.В. Ремезов и др. относят к ним только тептярей и бобылей. Такие авторы, как СМ. Васильев, Н.В. Устюгов, Н.Г. Апполова и др. причисляют к припущенникам более широкие слои пришлого населения края, включая тептярей и бобылей, служилых татар и мишарей. «В действительности же в разряд припущенников попадал в XVII-XVIII вв. гораздо больший круг жителей Башкирии, чем отмечалось в литературе» [Рахматуллин У.Х., М., 1988, с. 127]. «Башкиры на свои огромные земельные владения припускали в первую очередь единоверцев-татар, которые, видимо, и составили ядро будущего тептярского сословия, а также язычников -чувашей, марийцев, удмуртов, с которыми издавна находились в культурных контактах» [ЯкуповР.И., 1992, с. 167-168].
Как отмечает Р.Г. Кузеев, особенно многолюдным и интенсивным было движение на восток татар - казанских и касимовских - в первой половине и середине XVIII века. «Основной их поток направлялся в Приуралье, где татары осели на башкирских землях по всей северо-западной и западной Башкирии» [Кузеев Р.Г., 1992, с. 141-142]. Другая значительная группа татар направилась на юго-восток (где позднее сложилась оренбургско-каргалинская группа татарского населения) и далее, по Оренбургской линии, на север. В районе водораздела Яика и Уя образовался зауральский очаг расселения татар. Довольно внушительный поток мишарей и казанских татар двинулся по традиционным северным путям на Урал и в Зауралье [Кузеев Р.Г., 1992, с. 141-142].
К концу XVIII в. происходят изменения в этнической карте Башкирии. Бугульминский, Мензелинский, Бирский и Белебеевский уезды, по данным исследователей, «активно осваивались тептярями и татарами», Уфимский уезд - мишарями и русскими. Юго-запад, юг, юго-восток (Стерлитамакский и Верхнеуральский уезды) были заселены татарами, и значительно меньше тептярями [Янгузин Р.З., 1989, с. 58]. Характерной особенностью Бирского уезда являлся «сильно смешанный этнический состав населения. Это было типично, - пишет Р.З. Янгузин, - не только для уезда в целом, но и для каждой деревни в отдельности. Башкиры, особенно вперемежку с припущенниками - тептярями и мишарями, жили почти во всех волостях уезда: Калнинской, Шемшадинской, Таныпской, Елдятской, Тазларской, Еланской, Караеланской, Гарейской, Каратаныпской, Уфатаныпской, Сунларской и части Булярской и Киргизской» [Янгузин Р.З., 1989, с. 56-58].
А.З. Асфандияров, отмечает, что «лишь с 1739 г. татары получили право на создание собственных деревень» [А.З. Асфандияров, 1997, с. 153], а до этого времени татары, а также мишари и тептяри, как правило, обосновывались в башкирских населенных пунктах. Об этом упоминает Р.Г. Кузеев: «Расселялись татары по всей Башкирии, но наиболее густо оседали в ее западных и северных районах. В западной Башкирии татары нередко расселялись в одних и тех же деревнях с башкирами, тептярами, чувашами, мордвой; в северной Башкирии - рядом с удмуртами, марийцами. Тесные контакты татар в западной и северо-западной Башкирии с упомянутыми народами оставили заметный след в их культуре, быте, разговорном языке», это дало основание Р.Г. Кузееву для выделения татар северо-западной Башкирии в особую приуральскую подгруппу [Р.Г. Кузеев, 1992, с. 250-251].
Но не все ученые придерживаются мнения о том, что татары Приуралья являются переселенцами второй половины XVI - XVIII вв. из Среднего Поволжья. Например, А. X. Халиковым высказывалось мнение, что в северо-западном Приуралье в результате проникновения туда в XIII - XIV вв. булгар начался процесс формирования особой народности «уфимских татар», которая в условиях экономической и политической зависимости от Казанского ханства сблизилась в XV - XVI вв. с казанскими татарами [А.Х. Халиков, 1971, с. 30-37]. Д.М. Исхаков высказывает мнение о том, что ошибочно «относить переселения татар в Приуралье и смешения с «западными башкирами» к периоду после падения Казанского ханства» и «говорить о слабости влияния в Приуралье Казанского ханства при особой роли тут Ногайской орды». А «Ногайскую Орду надо рассматривать как полиэтническое, но татарское государство, в котором господствующие группы состояли из «татар», а подчиненными группами являлись «иштяки» и «башкиры»» [Исхаков Д.М., 2000, с. 26-27]. Автор приходит к выводу, что этническая ситуация XV - XVI вв. в Приуралье, особенно его северо-западном ареале, остается в целом неясной.
Касаясь вопроса о тюркской части населения Башкирии XVI - XX вв., необходимо упомянуть о «мишарях» и «тептярях». Принято считать, что мишари (или мещеряки) - одна из этнографических групп татарского населения Республики Башкортостан. Они образуют вторую по численности группу татар Волго-Уральского региона и составляют примерно 1/3 их часть [Исхаков Д.М., 1993, с. 24]. Устойчивость этнонима «мишар», по мнению Д.М. Исхакова была связана с незавершенностью консолидации волго-уральских татар, в том числе и из-за полусословного характера группы мишарей в Приуралье и, возможно, в силу сложности внутреннего состава самих мишарей. Этому способствовали также отличия в языке (западный диалект татарского языка) и культуре (они не праздновали сабантуи и джиины и т.д.) [Исхаков Д.М., 1993, с. 25].
К началу XX века различия между мишарями и татарами практически стерлись, однако, некоторые группы мишарского населения, особенно на северо-западе Башкирии, до сих пор сохраняют мишарское самосознание и о себе говорят «мы - мишари» [З.М. Давлетшина, 2001, с. 38]. Часть из них относилась к служилым людям, а большинство, как и казанские татары, будучи вольными переселенцами, жили оседло в башкирских и тептярских деревнях на положении бобылей. Позднее значительная часть их обзавелась собственными хозяйствами, получила землю и превратилась в обычных государственных крестьян, а часть окончательно слилась со своими хозяевами - башкирами и тептярями [Воробьев Н.И., Хисамутдинов Г.М., Юсупов Г.В., 1962, с. 125]. Мишари, как и башкиры, а также русские казаки, находились в 1798 - 1865 гг. в служилом сословии и входили в башкиро-мещеряцкое войско. После отмены кантонной системы управления мишари, как и башкиры, были приравнены к государственным крестьянам.
Характеристика объекта исследования. Методы исследования и основные показатели
В исследовании приняли участие представители четырех основных этнических групп, населяющих северную Башкирию: башкиры, татары, русские и удмурты. Всего в ходе основного исследования летом 2001 и осенью 2002 года было опрошено 380 человек (каждая выборка включает по 95 человек). Распределение респондентов по возрасту: башкиры - от 19 до 75 лет, русские - от 18 до 78 лет, татары - от 18 до 75 лет, удмурты - от 18 до 72 лет. Образование респондентов - среднее, среднее специальное и высшее.
Этнический состав населения Республики Башкирия: башкиры -21,9%, русские - 39,3%, татары - 28,4%, чуваши - 3,0%, марийцы - 2,7%, украинцы - 1,9%, мордва - 0,8%, удмурты - 0,6%, другие национальности -1,4%. [Подсчитано по: Национальный состав населения Башкирской АССР по результатам Всесоюзной переписи населения 1989 года. Уфа, 1990. С. 62-103]. Для исследования нами взяты три наиболее многочисленных народа, а именно башкиры, татары и русские. Выбор этих этнических групп обусловлен их численным превосходством - они в совокупности составляют 89,6% населения республики.
На севере Башкирии процентное соотношение этнического состава населения отличается от такового по Башкирии в целом. Этнический состав (перепись 1989 г.) сельского населения Янаульского района: башкиры -39,7%, татары - 25,1%, удмурты - 20,8%, марийцы - 10,1%, русские - 3,9%, другие - 0,4%; Аскинского района: башкиры - 42,5%, русские - 29,9%, татары - 26,0%), другие - 1,6%). Особенностью этого региона является то, что здесь находится основная территория расселения удмуртов и марийцев в Башкирии. Учитывая особенности исследуемого региона, в выборку нами была включена группа удмуртов.
Наше исследование было проведено в селах Новый Артаул, Кисак-Каин, Янбарисово, Зайцево, Чераул, Шудек, Вотская Урада (Янаульского района) и в селе Аскино (Аскинского района). Села в районах преимущественно однородны по этническому составу. Так, Новый Артаул, Кисак-Каин, Янбарисово - татаро-башкирские села; Зайцево, Чераул и Аскино - русские; Шудек и Вотскую Ураду населяют удмурты.
В таблице 2 представлена характеристика выборки по полу и возрасту (результаты получены в ходе основного исследования весной-летом 2001 года).
Среди четырех групп опрошенных высшее образование имеют: башкир - 20 чел., татар — 22 чел., русских - 15 чел., удмуртов - 11 чел., среднее специальное образование имеют: башкир - 39 чел., татар - 43 чел., русских- 31 чел., удмуртов - 17 чел., среднее образование имеют: башкир -34 чел., татар - 29 чел., русских - 44 чел., удмуртов - 55 чел., незаконченное среднее образование имеют: башкир - 2 чел., татар - 1 чел., русских - 5 чел., удмуртов- 12чел.
Предметом нашего исследования является изучение взаимосвязи этнической идентификации и установок на межэтническое взаимодействие в исследуемой зоне на севере Башкирии. Социально-психологическая специфика межэтнических контактов складывается из установок членов этнической группы по отношению к своей группе, иным (иноэтничным) группам и из воспринимаемого отношения представителей других групп к группе респондента. Поэтому основные методы, использованные в эмпирическом исследовании, направлены на актуализацию социально-перцептивных образов в межкультурном взаимодействии. Работа с опросником и используемыми нами методиками, которые включают, в том числе, и открытые вопросы, требует от респондента от 50 минут до 1 часа 20 минут.
Методы исследования и основные показатели. Мы использовали метод социально-психологического опроса и методы этнической и кросс-культурной психологии. Для проведения опроса был разработан специальный опросник (см. Приложение № 1), соответствующий специфике исследуемого региона. В него были включены следующие тематические параграфы: 1. Этническая идентичность. В блок идентичности входило изучение таких вопросов, как значимость этнической идентичности, её валентность (позитивность/негативность), четкость или амбивалентность (двойственность) этнической идентичности, владение родным языком и другие. Для выявления места этнической идентификации использовался модифицированный тест Куна и Макпартленда "Кто Я?" [Кун М., Макпартленд Т., 1984]. Исследовалась представленность категории «этническая принадлежность» в идентификационных матрицах различных этнических групп. Респондентам предлагалось дать пять ответов на вопрос «Кто Я?», выбрав по возможности наиболее важные для отвечающего характеристики (см. Приложение №1 - вопрос 1). Для изучения значимости этнической принадлежности мы использовали, следующее утверждение «Считаю, что современному человеку его национальность должна быть безразлична». Свое отношение респондентам предлагалось выразить по пятибалльной шкале от 1 (абсолютно не согласен) до 5 (абсолютно согласен) (Приложение №1 -вопрос 11.4, 11.14, 11.17). Валентность (позитивность - негативность) этнической идентичности определялась нами с помощью метода этнических стереотипов Д. Катца и К. Брели (открытый вариант).
Этнический стереотип является разновидностью социального стереотипа. В современной гуманитарной науке понятие социальных стереотипов широко используется и определяется как «упрощенные, схематизированные образы социальных объектов, характеризующиеся высокой степенью согласованности индивидуальных представлений», а этнические стереотипы, в свою очередь, определяются как «упрощенные образы этнических групп» [Стефаненко, 2000]. Так же употребляется понятие авто - и гетеростереотипы, где автостереотип - это представление о своей собственной этнической группе, а гетеростереотип - это представление о других этнических группах. Как известно, стереотип имеет несколько компонентов, основной из них - оценочный, который может нести как позитивную, так и негативную нагрузку. На основе оценочных компонентов этнических стереотипов нами был сформирован ряд показателей, по которым можно судить о валентности этнической идентичности (позитивной или негативной направленности восприятия принадлежности к собственной этнической группе) [Лебедева, 1993].
Результаты исследования этнической идентичности и установок межэтнического взаимодействия
Для выявления места этнической идентичности в структуре самокатегоризации и ее субъективной значимости мы использовали тест М. Куна и Т. Макпартленда «Кто я?», при помощи которого исследовалась субъективная значимость этнической идентичности. Нас интересовало, насколько часто респонденты используют этническую категорию в актуальном самоопределении, то есть при ответе на вопрос теста указывают свою этническую принадлежность.
Из таблицы 3. мы видим, что 15,6% респондентов всего массива указали этническую принадлежность, у 84,4% она вообще не была актуализирована. Выявлены некоторые расхождения в этнических группах: максимальная значимость этнической принадлежности оказалась у удмуртов (16,1% опрошенных), а минимальная - у русских (1,9%).
Таким образом, для русских этническая идентичность оказалась менее значимой, чем для остальных исследуемых групп, у которых характеристики групповой этнической идентичности более выражены. Основываясь на данных таблицы 3, можно говорить о сравнительно низкой значимости этнической принадлежности в целом для всех исследуемых этнических групп.
Низкая значимость этнической идентичности у представителей всех обследованных групп, т.е. восприятие этой сферы респондентами как не содержащей потенциала проблемности, может быть косвенной иллюстрацией благоприятной обстановки межэтнического общения в данном поликультурном регионе. Однако полное вытеснение этнической идентичности из иерархии самоидентификационных категорий, в частности, из структуры социальной идентичности, грозит личности неблагоприятными последствиями: потерей целостности образа «Я» и разрывом связи с родной культурой. Вследствие этого индивид лишается поддержки крупной и относительно стабильной социальной общности — этнической, и ему приходится искать ей какую-то замену в виде опоры на гражданскую или космополитическую идентичность [Шлягина, Данзаева, 1997]. Как мы увидим далее, эта стратегия была использована нашими респондентами, хотя она не особенно популярна.
Для более полной картины мы построили групповые идентификационные матрицы [Moscovici, 1984] всех исследуемых нами этнических групп на основе данных, полученных с помощью теста М. Куна и Т. Макпартленда «Кто я?». Все самохарактеристики по каждой этнической группе были отнесены к объективным или субъективным. К объективным относятся те самохарактеристики, в которых человек отражает свои разнообразные социальные роли, будь то пол, роль в семье, социальный статус, свою принадлежность к всевозможным социальным группам. Объективные характеристики были разделены на базовые (общечеловеческая, личностная, семейная, половая, профессиональная) принадлежности и этнополитические (этническая, гражданская, религиозная, субкультурная) категории. В число субъективных характеристик вошли самоидентификации, которые являлись результатами особых жизненных обстоятельств, личностные признаки, позитивные и негативные самооценки (работяга, труженик, романтик, добряк, неудачник, счастливый, творец и т.д.). Анализ восприятия субъектами самих себя в системе социальных связей и отношений показывает, что число объективных характеристик обычно преобладает над числом субъективных [Солдатова, 1998]. Из таблицы мы можем видеть, что 75% от всего числа самохарактеристик массива составили объективные характеристики. Большинство наших респондентов, отвечая на вопрос «Кто я?», прежде всего идентифицируют себя с теми объективными позициями, которые они занимают в повседневной жизни. Наиболее часто называемой объективной характеристикой у респондентов является семья (мать, сын, сестренка и т.д.), выбор характеристик этой категории у башкир составляет наибольшую долю (40%), а у удмуртов наименьшую (26%).
Этническая принадлежность в целом по выборке занимает шестое место, пропуская вперед семейную, позитивные и негативные самооценкам и ролевые характеристикам, общечеловеческую, половую и профессиональную принадлежности. Такая тенденция прослеживается у представителей всех четырех исследуемых этнических групп.
Религиозный фактор тесно связан с этничностью, но в структуре самоидентификаций нашей выборки религиозная принадлежность не была актуализирована у представителей обследуемых нами этнических групп, несмотря на то, что исследуемый регион является поликонфессиональным (татары и башкиры исповедуют ислам, русские - православие, а большинство удмуртов, населяющих север Башкирии, являются язычниками, остальные удмурты исповедуют православие).
