Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и методологические основы делимитации геокультурного пространства 9
1.1. Место культурной географии в системе географических наук 9
1.2. Структура отечественной географии культуры 18
1.3. Понятие геокультурного пространства (ГКП) 31
1.4. Системный подход к делимитации ГКП: этноконтактные зоны (ЭКЗ) в территориальной структуре этнокультурных систем 40
Глава 2. Районный подход в исследовании ГКП 48
2.1. Классы и уровни культурных районов 48
2.2. Виды и признаки культурного районирования 56
2.3. Границы культурных районов 68
2.4. Историко-культурное районирование Северо-Запада России 77
Глава 3. Этнический слой ГКП: геодинамика ЭКЗ в процессе формирования и развития Российской геоэтнокультурной системы 88
3.1. Периоды трансформации ГКП и геодинамики ЭКЗ 88
3.2. Этнические процессы и ЭКЗ на северо-западе Восточно-Европейской равнины до ХШ в 95
3.3. Стадии развития Российской геоэтнокультурной системы и динамика государственных границ в ХШ - начале XX в 106
3.4. Этническая и конфессиональная география северо-запада Российской империи на рубеже XIX-XX вв 117
3.5. Современная этническая география северо-запада Восточно-Европейской равнины и геодинамика ЭКЗ в XX в 131
Глава 4. Внешние и внутренние ЭКЗ: характеристика периодов трансформации 147
4.1. Этнические процессы и ЭКЗ в Карелии 147
4.2. Ингерманландская ЭКЗ 159
4.3. Сето-Печорская ЭКЗ 168
4.4. Вепсская, Карело-Тверская, Лужская и другие внутренние ЭКЗ 180
Глава 5. Компонентная структура ГКП Северо-Запада России 190
5.1. Политико-историческая основа 190
5.2. Лингвистический слой 201
5.3. Топонимический слой 213
5.4. Слой политической культуры 222
5.5. Слой социальной культуры 234
5.6. Взаимопроникновение слоев ГКП 243
Заключение 249
Список использованной литературы 256
- Структура отечественной географии культуры
- Границы культурных районов
- Этнические процессы и ЭКЗ на северо-западе Восточно-Европейской равнины до ХШ в
Введение к работе
При изучении тенденций регионального развития в настоящее время стало уделяться повышенное внимание географическому анализу этнокультурных, социально-культурных и политико-культурных процессов. В последние годы появилось сразу несколько крупных работ в области географии культуры. Однако на фоне роста интереса к геокультурной тематике стал особенно заметен разрыв, существующий между теоретико-методологическими работами и эмпирическими исследованиями, особенно на мезо-географическом уровне.
География культуры является одним из приоритетных и наиболее перспективных направлений развития отечественной географии. Уже сейчас география культуры обзавелась достаточно сложной внутренней структурой. Тем не менее, до сих пор в географии культуры не сложилось единой терминологии, и пока ещё только предстоит серьёзная работа по упорядочению и взаимной увязке ключевых понятий и терминов в рамках данного научного направления.
В качестве объекта исследования выступают геокультурные общности, рассмотренные как территориальные культурные комплексы (системы), составляющие в своей совокупности геокультурное пространство.
Предметом исследования являются процессы и результаты пространственной дифференциации геокультурных общностей людей, обусловленные различиями в этнической, социальной и политической культуре населения.
В качестве территориального объекта исследования выступает Северо-Запад России (С.-Петербург, Ленинградская, Новгородская и Псковская области). Однако современная этническая и культурная география этого региона -результат этно- и культурогенеза в пределах более обширного пространства. Поэтому Северо-Запад России рассмотрен на фоне окружающих его территорий Российской Федерации (Республика Карелия, Тверская и Смоленская области), Эстонии, Латвии и Белоруссии. Эти территории в совокупности охватывают почти весь северо-запад Восточно-Европейской равнины.
Цель работы - анализ динамики, компонентной и территориальной структуры геокультурного пространства Северо-Запада России.
Задачами работы являются.
Характеристика положения географии культуры в отечественной науке и анализ внутренней структуры данного научного направления.
Разработка понятия геокулътурное пространство (ГКП) и выявление его компонентной структуры.
Методологическое обоснование применения системного и районного подходов к делимитации ГКП.
Реализация на практике системного и районного подходов к делимитации ГКП Северо-Запада России и сопредельных территорий, в т.ч.:
а) выявление этапов геодинамики этноконтактных зон (ЭКЗ) в рамках
системного подхода и характеристика ЭКЗ в пределах региона исследования;
б) анализ компонентной структуры ГКП Северо-Запада России;
в) историко-культурное районирование Северо-Запада России.
Методы исследования. При осуществлении исследования применялись картографический, статистический, сравнительно-географический, социологический методы, а также системно-структурный анализ и ряд частных методик.
Информационной базой работы послужили: статистические данные на уровне административных районов Республики Карелия, Ленинградской, Новгородской, Псковской, Тверской и Смоленской областей (национальный состав населения по итогам переписей 1897 г., 1989 г. и др.; результаты голосования по итогам избирательных кампаний 1995-1999 гг.), Эстонии, Латвии и Белоруссии (национальный состав населения по итогам переписей 1897 г., 1989 г. и др.); результаты социологических опросов, проведённых по разработанной автором программе (всего опрошено свыше 1000 чел.).
Теоретическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных географов, историков, этнологов, социологов, культурологов и философов. К таковым можно отнести основателей цивилизационной теории Н.Я. Данилевского, П.А. Сорокина, О. Шпенглера, А. Тойнби. Среди относительно недавних научных разработок, имеющих большое значение для развития отечественной географии культуры и используемых в работе, следует отме-
тять теорию этногенеза (Л.Н. Гумилёв) и ряд концепций: хозяйственно-культурных типов и историко-культурных областей, общественного районирования
(Л.В. Смирнягин), геоэтнокультурных систем (А.Г. Дружинин и С.Я. Сущий), культурных ландшафтов (Ю.А. Веденин и др. авторы), социо-культурных систем (Д.В. Николаенко) и др.
Научная новизна работы заключается в следующем:
- сформулированы основные положения концепции многослойного гео
культурного пространства; осуществлена делимитация ряда слоев ГКП Севе
ро-Запада России на оригинальном эмпирическом материале;
разработана концепция этноконтактных зон и осуществлён анализ геодинамики ЭКЗ на северо-западе Восточно-Европейской равнины;
предложена концепция историко-культурного районирования; представлены методика и результаты историко-культурного районирования на мезо-географическом уровне (на примере Северо-Запада России).
Теоретическое и практическое значение работы
Некоторые теоретические положения и методология исследования должны послужить основой для формирования ряда новых междисциплинарных научных направлений на стыке географии, культурологии, политологии, социологии и этнологии, таких как политико-культурная регионалистика, культурно-географическое страноведение (районоведеиие), а также субдисциплин культурной географии: этнокультурной и социально-культурной географии.
Представленные в работе результаты научного анализа могут быть востребованы в практике совершенствования принципов федеративного устройства России как полиэтнического государства. В частности, предложенные в работе методические приёмы можно использовать для анализа геодинамики политико-административных границ и диагностики межэтнических отношений.
Результаты исследования, связанные с прогнозированием политико-культурных процессов и выделением региональных политических культур, должны вызвать практический интерес со стороны общественных и политиче-
ских организаций. Итоги научного анализа на региональном уровне могут найти применение в процессе разработки местными органами власти программ культурного и социально-экономического развития территорий.
Апробация работы
Результаты исследования прошли апробацию в ходе работы XI съезда РГО в Архангельске (2000), Международного научного семинара в Нарве (1998), Международных научных конференций в Курске (1999), Санкт-Петербурге (2000, 2002) и Перми (2002), Всероссийских научных конференций в Липецке (1997, 2002), Иркутске (2001) и Орле (2001), а также научно-практических конференций в Петрозаводске (2000), Красноярске (2001), Смоленске (1996, 1997, 1998, 2000, 2001) и Пскове (1995, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002).
Материалы, собранные в ходе исследования, были использованы при подготовке учебных курсов «Социальная и политическая география», «Этнология», «Этносоциология» и спецкурсов «Народы Балтийского региона», «Население и хозяйство стран Балтии».
Структура и объём работы
Диссертация содержит введение, пять глав, заключение и библиографию. В работе 255 страниц текста, в т.ч. 38 рисунков и 18 таблиц. Список использованной литературы включает 447 наименований, в том числе 34 на иностранных языках.
Публикации
По теме диссертации опубликовано 75 работ общим объёмом 77 п.л., в т.ч. научная монография, три учебных пособия, учебно-справочное пособие, три учебно-методических пособия, 48 статей и 19 тезисов.
Первая глава диссертации посвящена истории становления и характеристике современного состояния культурной географии. В частности, рассмотрены вопросы о месте культурной географии среди географических наук и её внутренней структуре, дан обзор литературы по разделам культурной географии и смежным дисциплинам. Здесь же представлены ключевые понятия, ис-
пользуемые в работе: геокультурное пространство (ГКП), геокультурная система (ГКС), этноконтактная зона (ЭКЗ) и др.
Задачей второй главы является разработка районного подхода к делимитации геокультурного пространства. В частности, рассмотрен ряд вопросов теории и методики культурного районирования. Особое внимание обращается на проблемы: 1) границ культурных районов из-за необходимости соединения в одной сетке узловых и однородных районов, 2) признаков культурного районирования из-за сложности иерархии районов и принципиальных расхождений в подходах к районированию на разных его уровнях. В конце главы предложена нетрадиционная методика историко-культурного районирования, реализованная на уровне Северо-Запада России.
В третьей главе рассмотрена пространственно-временная динамика этнического слоя геокультурного пространства. Этническая география северо-запада Восточно-Европейской равнины преподносится сквозь призму концепции этноконтактных зон, которая в свою очередь опирается на концепции геоэтнокультурных систем (ГЭКС) и социо-культурных систем (СКС). Также в третьей главе представлен проведённый автором в границах всего региона исследования картографический анализ (на уездном и районном уровне) результатов переписей населения 1897 г. и 1989 г. (в Белоруссии - 1999 г.).
Четвёртая глава посвящена анализу этнических процессов в пределах крупных многонациональных районов (Республика Карелия) или в границах отдельных этноконтактных зон. В качестве источников информации, дополняющих этническую статистику, здесь выступают сведения, полученные археологами, историками и этнографами.
В пятой главе даётся характеристика ряда слоев геокультурного пространства Северо-Запада России. Для этого используются известные работы по политической, исторической и лингвистической географии, а также результаты собственных исследований автора по социокультурной географии и топонимике региона.
Структура отечественной географии культуры
В настоящее время ещё недостаточно чётко определились контуры географии культуры, и пройдёт ещё немало времени, когда данная научная дисциплина обзаведётся своей строгой и общепризнанной внутренней структурой. Причина этого достаточно проста: культура является очень многоликим и многогранным явлением. Существующее огромное количество дефиниций и членений культуры, без сомнения, будет способствовать постепенному дроблению географии культуры. Можно предположить, что дифференциация географии культуры пойдёт по пути создания географических аналогов уже существующих научных дисциплин, объектом изучения которых является культура. При этом, пришедшийся на 1990-е гг. исследовательский «бум» в географии культуры уже сейчас заставляет несколько переосмыслить как предметную область новой географической дисциплины, так и её структуру.
Первым свой взгляд на структуру отечественной географии культуры опубликовал А.Г. Дружинин в первой половине 1990-х гг. [100]. Согласно его построениям, одни ветви географии культуры связаны с вычленением отдельных сторон в категории «культура» (например, география качества жизни, география патологии и др.), а другие основываются на синтетических подходах (геоэтнокультурология, география культурной инфраструктуры и др.). Иной вариант структурирования географии культуры связан с возможными аспектами исследования: эколого-культурным, экономико-культурным, политико-культурным и т.д. [102, 341].
А.Г. Дружинин подчеркнул, что предложенная им структуризация данной научной дисциплины является идеальной моделью, не претендующей ни на свою исключительность, ни на окончательность, и сконструированной «с опорой на господствующие представления о культуре, мнения зарубежных и отечественных географов о необходимости разработки тех или иных составляющих геокультурной тематики» [102, с. 29]. Р.Ф. Туровский, синтезируя накопленный к началу XXI века зарубежный и российский опыт культурно-географических исследований, предлагает в структуре географии культуры выделять три группы базовых направлений: 1) посвященные принципам выделения и изучения культурных групп в пространстве (т.н. «география культурных групп», в частности, география религии, этническая география, лингвистическая география); 2) рассматривающие различные аспекты творческой деятельности культурных групп (т.н. «география творчества», в т.ч. география искусства, география науки, география бытовой, народной, массовой культуры); 3) «пограничные» направления, которые изучают культурно-географические аспекты в рамках предмета других географических наук (география экономической, поселенческой, политической культуры) [362].
Предложенный ниже вариант структурирования географии культуры носит скорее характер инвентаризации культурно-географических исследований на современном этапе развития отечественной науки, т.е. опирается на уже накопленный потенциал знаний по тем или иным научным направлениям. Причём за основу структурирования дисциплины принимается различие в предметах исследования различных ветвей культурной географии.
Для обозначения культуроведческой ветви в общественной географии употребляется два равноправных названия - география культуры (ГК) и культурная география (КГ). Более привычным с точки зрения принятого в отечественной географии наименования дисциплин является название «культурная география» (по аналогии с экономической, социальной, политической, физической географией и др.). Однако слово «культурный» в обиходе носит несколько иной смысл, поэтому более распространённым в отечественной науке является название «география культуры». Впрочем, различное толкование данного направления науки даёт повод для разграничения сфер применения этих двух внешне взаимозаменяемых названий.
Как было отмечено выше, в отечественной географии не сложилось однозначного определения культурной географии, тем не менее, всё разнообразие дефиниций можно свести к двум полярным точкам зрения. Во-первых, под КГ понимается специальная отрасль географического знания, призванная исследовать пространственные различия в культуре [339, 341]. Во-вторых, КГ изучает культуру как элемент пространственной системы «общество-природа» [68, 318]. Даже на первый взгляд заметно расхождение в предполагаемом предмете исследования этой научной дисциплины.
Как известно, предмет какой-либо исследовательской области определяется в совокупности объектом, аспектом, методом и целью исследования [8]. И если даже пренебречь различиями в понимании объекта КГ, принципиально несхожие аспекты исследования приводят в целом к различному толкованию предмета этой научной дисциплины. В первом случае суть предмета определяет пространственный или территориальный (хорологический) аспект исследования, а во втором случае - экологический аспект. Причём не исключены другие дефиниции КГ, не только отражающие иной взгляд на аспект исследования, но и делающие упор на специфику методологии и методики исследования в рамках данного научного направления.
Важнейшими методами КГ как географической дисциплины являются картографирование и районирование. Следует отметить, что культурное таксони-рование (зонирование, ареалирование и районирование) уже давно осуществляется в рамках научных направлений, образовавшихся на стыке географии с рядом гуманитарных наук, в частности, в этногеографии, географии религий, лингвистической географии и др. Все эти дисциплины при осуществлении районирования используют хорологический подход, и результаты их исследований отражаются на географической карте. Можно предложить эту совокупность дисциплин, находящихся на стыке с КГ и использующих хорологический подход, объединить под обобщающим названием «география культуры».
Границы культурных районов
В зависимости от класса районирования - узлового или однородного - будут принципиально отличаться процедуры проведения границ. Для узлового районирования характерно разграничение (демаркация) районов, для однородного - ограничение единичных объектов. «В первом случае граничная зона не принадлежит ни одному из разграниченных районов, а линия принадлежит обоим, во втором случае граница принадлежит ограничиваемому объекту...» [289, с. 23].
Границы узловых районов, в соответствии с представлением о континуальном (от лат. continuum - неразрывное, сплошное) характере пространства, называют гравитационными. Они «разделяют ареалы преимущественного или исключительного тяготения тех или иных объектов к тому или иному организующему центру» [39, с. 40].
Континуальность пространства вынуждает разграничивать узловые районы с помощью экстремальных границ, «которые на профиле статической поверхности выглядят как точки экстремума, а на самой поверхности - как ложбины или гребни» [289, с. 24]. Экстремальную границу можно определить по направленности сходящихся или расходящихся потоков вещества и информации. В любом случае, экстремальные границы будут являться «обоюдными» границами двух соседних районов.
Однако нередки случаи значительного расползания границ и образования широких переходных зон. Феномен расползания границ приводит к невозможности их изображения в виде «волосяных» линий. Иногда такие переходные зоны претендуют на роль самостоятельных районов, в других случаях их статус остаётся неясным - они слишком широки для границы и слишком узки для района. Поэтому, осознавая всю условность границ в виде «волосяных» линий, Необходимо найти пути более полноценного изображения гравитационных гра ниц и их свойств: ширины переходной зоны, резкости перепада районных признаков и др. [326].
Гравитационность границ узловых районов является главной причиной «безграничного районирования», практикуемого в отечественной географии среди страноведов. Анализируя факторы, сказавшиеся на появлении феномена «безграничного районирования», Л.В. Смирнягин поставил географам задачу всерьёз заняться методологией разграничения узловых районов и предложил свой вариант решения этой проблемы. «В «безграничном районировании» не районы могут изображаться границами, а границы - районами, если представить себе карты, где районы изображены разноцветными пятнами, с убывающей от центра интенсивностью и смешением цветов по краям. Словно картина импрессиониста, такая карта была бы лишена контуров, одномерных линий, но границы получили бы изображение интенсивностью и смешением цветов, постепенностью и шириной переходов. Это гораздо богаче отразило бы феномен границы, чем привычная линия, вернуло бы границу в безграничное районирование и привело бы к свёртыванию этого понятия, которое может существовать только в нынешнем примитивном контексте «волосяных» линий» [324, с. 45].
Однородное районирование исходит из дискретности пространства. Границы между качественно различными, но внутри себя относительно однородными ареалами называются пороговыми. В культурном районировании таковыми являются, например, границы типологических районов, или политико-административных образований (субъектов федерации, административных районов и т.п.). Пороговые границы различаются в зависимости от направленности потоков вещества и информации: а) двусторонних, которые поддерживают или даже усиливают разницу в уровнях по обе стороны границы; б) односторонних, когда происходит постепенное стирание пороговой границы путём выравнивания уровня в соседних районах [289].
Пороговые границы служат основанием для оконтуривания (отграничения) районов. Однако бывают случаи, когда оконтуренные районы не покрыва ют всю территорию, и между ними остаются разрывы, т.н. «лакуны» в районной сетке. Иногда такие лакуны велики настолько, что позволяют причислять их к рангу района. В этом случае «ничейная» земля может быть обозначена как «выморочный район». Такой район оконтурен не собственными, а чужими границами, т.е. границами соседних районов с яркой культурной спецификой [326].
Границы типологических районов чаще представляют собой элементарные границы, а индивидуальных районов - сложные, в т.ч. комплексные, составные и совмещённые. Например, составные границы в разных частях своего простирания состоят из границ разного рода, а совмещённые границы характеризуются совпадением границ разного типа на всём протяжении граничной линии [289].
В географии культуры постепенно растёт популярность метода «плавающих признаков», применённого Л.В. Смирнягиным [326] при осуществлении общественного районирования территории США. Однако преобладает упрощённое понимание данной методики, когда при выделении районов используется один-два признака из их набора, продуманного заранее. Такое представление о методе «плавающих признаков» в большей степени отвечает принципам однородного районирования, а значит и дискретности геокультурного пространства.
link3 Этнические процессы и ЭКЗ на северо-западе Восточно-Европейской равнины до Х в title3
В начале н.э. территорию северо-запада Восточно-Европейской равнины заселяли финно-угорские и балтийские племена. Проследить границу между территориями расселения финно-угорских и балтских племён можно, опираясь на данные по гидронимии.
В настоящее время финно-угорская гидронимия обнаружена во всех регионах северо-запада Европейской России, включая также почти всю территорию Тверской области. Южная граница древней финно-угорской гидронимии проходит немного севернее Смоленской области, далее по северу Белоруссии и реке Даугаве в Латвии. Недавно было доказано присутствие древней финно-угорской гидронимии на северо-западе Белоруссии - в бассейне Западной Двины [390].
Вместе с тем, северная граница древней балтийской гидронимии протянулась по линии Рига - Великие Луки - Тверь, а южная - по р. Припять [353]. То есть две данные гидронимические зоны накладываются одна на другую, создавая переходный пояс, который можно рассматривать как древнейшую балто-финскую этноконтактную зону.
В первых веках н.э. этническая граница между двумя основными этнокультурными зонами северо-запада Восточно-Европейской равнины (финно-угорской на севере и балтийской на юге) не только обладала свойствами этно-контактной зоны, но и была подвижной. Так, археологи отмечают инфильтрацию балтского этнического компонента в среду прибалтийско-финского населения: в регионе прибалтийских памятников культуры текстильной керамики получила распространение штрихованная глиняная посуда [315]. До прихода славян на территорию Восточно-Европейской равнины балты оттеснили финно-угров несколько к северу (или же ассимилировали проживающие по соседству финно-угорские группировки) Граница между отмеченными двумя этнокультурными зонами начала н.э. превратилась в последующем в основной этнографический рубеж северо-запада Восточно-Европейской равнины, «проявляясь» в границах почти всех последующих этнокультурных образований.
Формирование этнического слоя ГКП на современной территории северо-запада Европейской России и Белоруссии в период славянского заселения, охватывающий в основном вторую половину I тысячелетия н.э., можно рассмотреть, выделив предварительно пять этнокультурных регионов: 1) Повеличье и Приильменье (Псковско-Новгородский), 2) Верхнее Поднепровье и Подвинье (Смоленско-Полоцкий), 3) Верхнее Поволжье (Ростово-Суздальский), 4) Левобережье Днепра (восток Белоруссии), 5) Правобережье Днепра (юг и центр Белоруссии). Каждый из этнокультурных регионов имеет свой субстрат и специфическую этническую историю, разное время появления славян и прохождения стадии этноконтакных зон. Более подробно остановимся на характеристике трёх первых регионов, полностью или частично расположенных на современной территории Северо-Запада России.
Повеличье и Приильменье. До появления здесь славян эти земли входили в ареал культуры текстильной керамики и принадлежали прибалтийско-финскому населению. Большой массив славян появился в бассейнах озёр Псковского и Ильменя в середине I тысячелетия н.э. Славяне были носителями культуры длинных курганов псковского типа. Они заселили бассейны реки Великой, Псковского озера, рек Ловати, Меты и Мологи [316]. В Псковско-Новгородском регионе места скопления первых длинных курганов соответствуют районам ранней славянской гидронимии: бассейн реки Великой, земли к югу от Ильменя, а также области между побережьем Псковского и Чудского озёр и среднем течением реки Луги [3].
В.В. Седов [317] считает, что обычай сооружения длинных курганов не был привнесён переселенцами, а зародился уже тогда, когда они осели в Псков-ско-Новгородском регионе. Первые длинные курганы датируются V в., а зна чит, сама миграция населения на эти земли могла происходить в первой половине V в. или на рубеже IV и V вв.
Предполагается, что славяне переселились из Средней Европы (Повисле-нья). Миграционный поток населения, достигший бассейнов озёр Псковского и Ильменя, не был этнически однородным. Среди переселенцев, вероятно, были группы западнобалтского (судавско-ятвяжского) населения, втянутого славянами при своём продвижении в общий миграционный поток [317]. Об этом свидетельствуют многие гидронимы северо-запада России, которые имеют очевидное западнобалтское происхождение [3].
В составе населения, оставившего длинные курганы псковского типа, были не только балты, но и местные прибалтийские финны. На первых порах население культуры псковских длинных курганов было пёстрым в этническом отношении, но в конечном итоге неславянские элементы были славянизированы и вошли в состав древнерусской народности. И всё же в целом культура псковских длинных курганов принадлежит не местному населению, а пришлым славянским племенам - предкам псковских кривичей [312].
Группировка славянского населения (северные кривичи - носители культуры длинных курганов псковского типа), осевшая в бассейнах озёр Псковского и Ильменя, оказалась оторванной от основного славянского ареала и какое-то время проживала изолированно от него, в результате чего их язык развивался обособленно от остального славянского мира [67, 314].
Эти славяне заложили основы древненовгородского (точнее, севернокри-вичского) диалекта, который стал ответвлением даже ещё не восточнославянского, а праславянского языка. Дело в том, что языковые различия между всеми славянскими племенами вплоть до XI в. не выходили за рамки междиалектных различий, существующих внутри любого современного языка. Взаимное понимание между всеми славянами в это время ещё не составляло особых трудностей [120, 121, 122].
