Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретико-методологические предпосылки исследования с. 8
1.1. Природные и социально-экономические факторы расселения в отечественной и зарубежной географии с. 8
1.2. Система расселения: современные взгляды на проблему с. 14
1.3. Специфика формирования агроландшафтов с. 21
1.4. Оценка воздействия системы расселения на окружающую среду с. 24
Глава II. Этапы формирования системы сельского расселения региона с. 31
2.1. Прусская система расселения (VI-XIII вв.) с. 32
2.2. Начало немецкой колонизации (XIII-XVI вв.) с. 42
2.3. Развитие системы расселения (XVI-XVIII вв.) с. 58
2.4. Окончательное формирование системы расселения (1810-1945 гг.) с. 80
2.5. Выводы с. 109
Глава III. Послевоенный этап развития системы расселения и пути её оптимизации с. 116
3.1. Формирование и развитие системы сельского расселения в советское время с. 116
3.2. Изменения в новых экономических условиях (1991-2004 г.) с.128
3.3. Пути оптимизации сельскохозяйственного природопользования в условиях Калининградской области с. 133
3.4. Пространственное планирование сельского расселения Калининградской области и направления его развития с. 13 6
Заключение с. 147
Литература с. 15 5
Приложения с. 165
- Природные и социально-экономические факторы расселения в отечественной и зарубежной географии
- Прусская система расселения (VI-XIII вв.)
- Формирование и развитие системы сельского расселения в советское время
Введение к работе
Важность исследования влияния социально-экономических факторов на формирование системы расселения вытекает из региональной сущности географических исследований. Социальные и экономические условия играют важную роль в процессах городского и сельского расселения, под влиянием которых их структура претерпевает значительные изменения. С развитием трансформационных процессов последних десятилетий актуальным становится разработка новых принципов планирования систем расселения, исходя из новых социальных и экономических условий. На разных этапах общественного развития степень влияния социальных, экономических и политических факторов различно, что наглядно проявляется в процессе изучения системы расселения на территории Калининградской области, неоднократно испытавшей радикальные изменения как в направленности развития сельских поселений, так и в степени их развития.
Изучение систем расселения, и сельского в частности, находится на стыке экономической и физической географии в плоскости понятия «единая география». Аспекты данного взаимодействия изучены отечественной наукой во многих отношениях. Однако они изучались географами в основном применительно к условиям административно-командной системы. Современные социально-экономические процессы, происходящие в России с начала 1990-х гг., оказывают сильное, зачастую отрицательное, воздействие на сложившуюся систему хозяйствования и расселения.
Староосвоенность территории Калининградской области
подразумевает при подходе к исследованию формирования системы расселения применение историко-географического метода. Этот выбор позволяет провести анализ территориального саморазвития за достаточно продолжительный период времени и выявить определенные периоды и этапы при формировании структуры сельского расселения региона, исходя из
целого комплекса социально-экономических факторов: общественные формации, характер землепользования, государственное устройство и т. п.
Современные проблемы расселения населения, их связь с историческим наследием, являются одним из важных направлений научных исследований, так как рассмотрение системы расселения осуществляется в настоящее время путём анализа двух главных аспектов: особенностей первоначального заселения региона и причин, его обусловивших; а также трансформации системы поселений за исторический период с причинами, её вызывающими. Исследования этапов развития и формирования системы сельского расселения в связи с изменениями социально-экономических, политических и природных условий и их современного состояния дают информационную базу для разработки научно обоснованной территориальной комплексной схемы развития территории Калининградской области в части, относящейся к сельскому расселению.
Анализ хода развития систем отдельных территорий в определённых природных условиях особенно важен в связи с проводимой в сельской местности экономической реформой.
Проблема формирования системы сельского расселения Калининградской области в силу многих объективных и субъективных причин долгое время оставалась малоизученной, хотя она, безусловно, интересна, так как расселение происходило на фоне смены различных социально-культурных типов населения. Научные исследования систем расселения на территории области обычно ограничиваются послевоенным периодом (после 1945 г.).
Цель работы - разработка рекомендаций по совершенствованию системы сельского расселения Калининградской области с учётом историко-географических, геоэкологических, социально-экономических и политических факторов.
Для достижения этой цели потребовалось решение следующих основных задач:
Выявление историко-географических различий в развитии сельского расселения на территории Калининградской области.
Определение, оценка и анализ факторов, определяющих формирование сельских поселений на разных исторических этапах.
Установление пространственно-временных особенностей заселения территории области.
Оценка современного состояния системы сельского расселения, разработка рекомендаций и определение направлений её развития.
Основным объектом исследования является система расселения Калининградской области на различных этапах его развития. Предметом исследования является оценка влияния социально-экономических факторов на формирование и развитие системы сельского расселения Калининградской области. Хронологические рамки исследования включают в себя период с XIII по начало XXI в. Выбор этого периода обусловлен неоднократными кардинальными изменениями в формировании и развитии системы сельского расселения на территории Калининградской области.
Научная новизна работы заключается в том, что:
Научная новизна работы заключается в том, что:
- на основе комплексного анализа историко-географических
особенностей развития сельского расселения за 800-летний период впервые
осуществлена периодизация формирования и развития системы сельского
расселения Калининградской области;
— показан характер взаимной обусловленности природных, социально-
экономических и экистических компонентов региона . на разных
исторических этапах и выявлены факторы, оказавшие влияние на характер
современного расселения;
— дана авторская критическая оценка современного состояния региональной системы сельского расселения в связи с изменениями 1990-х гг.
Материалы диссертации использованы при составлении Территориальной комплексной схемы градостроительного планирования и развития территории Калининградской области и ее частей, а также Генерального плана развития Приморской функциональной рекреационной зоны. Теоретические выводы и эмпирический материал используются автором при чтении курса «География населения» в КГУ и вошли в учебник «География янтарного края России».
Теоретической и методологической основой исследования послужили научные принципы, концепции и методические разработки в области экономической и социальной географии, ландшафтоведения, геоэкологии, пространственного планирования, которые представлены в трудах Э.Б. Алаева, А.И. Алексеева, А.А. Анохина, Н.Н. Баранского, В.В. Владимирова, Н.К. Клицуновой, С.А. Ковалёва, Г.М. Лаппо, Ф.Н. Милькова, В.В. Покшишевского, Ю.Г. Саушкина, Г.М. Фёдорова, Б.С. Хорева, Н. Mortensen, С. Linau, М. Born, О. Schltiter и др.
Из общенаучных методов особое значение имел комплексный подход, а среди специальных - картографический, сравнительно-географический, статистический и исторический методы исследования.
Исходной базой исследования послужили опубликованные исторические труды, материалы Государственного архива Калининградской области (ГАКО), Института им. Гердера (Марбург, ФРГ), а также результаты полевых исследований, проведенных автором в сельских населенных пунктах области на протяжении 2000-2004 гг.
Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, докладывались на международных семинарах по проблемам развития региона (Калининград, 2001) и по проблемам пространственного
планирования (Институт региональной географии, Лейпциг, 2002) научно-практических конференциях КГУ (Калининград, 2001-2004). По тематике исследования опубликованы следующие работы:
Социально-экономические особенности сельского расселения Калининградской области // Вестник БНЦ.- 2000- №14 - С. 17-21.
Формирование системы сельского расселения на территории Калининградской области // Материалы постоянных научных семинаров КГУ. - Калининград, 2000. - С. 41-43.
Планировочные формы сельских поселений на территории Калининградской области / Учёные записки РГО (Калининградское отделение). Т. 1, 2001. - 4В-1^Ш-8.
Изменения в сельском расселении в связи с развитием фермерства (на материалах Гусевского района) // Жданов В.П., Пустовгаров В.И., Фёдоров Г.М. Пространственное развитие экономики и расселения региона, Калининград: БИЭФ; Изд-во КГУ, 2002. - С. 160-164.
Сельская местность // Пустовгаров В.И., Федоров Г.М. Приморская зона. Экономико-демографические аспекты пространственного планирования, Калининград, 2002. — С. 68-83.
6. Взаимосвязи системы сельского расселения и ландшафтных
факторов Калининградской области // Вестник КГУ. Вып. 5. Сер. Экология
Балтийского моря. - Калининград, 2004. — С. 33-39.
7. Города и районы // География янтарного края России: Учебник по
курсу «Региональная география Калининградской области» / Под. ред. В.В.
Орлёнка. - Калининград: Янтарный сказ, 2004. - с. 328-345.
Природные и социально-экономические факторы расселения в отечественной и зарубежной географии
Важную роль в процессах сельского расселения играет комплекс условий: природные, социальные, экономические и другие. На каждой территории в значительной степени под влиянием природных факторов формируется своеобразная структура сельского расселения. Влияние природной среды и отдельных природных факторов всегда опосредствованно и зависит от исторической ступени развития общества в условиях определённого способа производства, определённых экономических отношений.
Изначальные природные условия (климатические, орографические, гидрологические, почвенные) для освоения и развития сельского хозяйства в Восточной Пруссии были несколько хуже, чем в остальной части Германии. Типы почв значительно более трудные для обработки, чем на западе Германии и по своему механическому составу распределялись следующим образом: тяжелые глины и суглинки — 16%, средние по качеству (легкие суглинки, супеси) - 52%, песчаные — 23% и болотные почвы - 5% [134].
Среднегодовые температурные значения были в среднем на 3,6С ниже, чем, например, в Рейнланде. Морозных дней в Восточной Пруссии было на двадцать больше, чем в Центральной и на сорок в сравнении с Западной Германией. Количество осадков в год колебалось от 643 мм на побережье до 580 мм во внутренних районах. Область относится к зоне избыточного увлажнения. Вместе с высокой относительной влажностью, низкой испаряемостью, широким распространением тяжелых с плохой проницательностью почв это явилось факторами широкого применения мелиоративных мероприятий. Тот же комплекс факторов обеспечивает довольно большие запасы подземных вод, близкое их залегание от поверхности, и на низменных пространствах смыкание уровня подземных с поверхностными водами, что приводит к заболачиванию земель. Площади земель, требующих осушения, по подсчетам П.П. Кучерявого, достигают 70% общей площади области [30]. Для области характерен положительный баланс между пополнением запасов грунтовых вод, их стоком и испарением. Данная совокупность природных условий во взаимодействии с культурой немецких переселенцев обусловила специфичный характер сельского хозяйства, потребовав значительных усилий и средств для проведения мелиоративных мероприятий.
Одной из первых попыток обзора различных типов сельских населенных мест России, их распространенностью в различных губерниях и областях под влиянием природных факторов считается работа А.В. Бушена. В ней автор, используя различные исторические источники, пытается установить происхождение поселений, имеющих различные видовые названия и показать их современные различия и распространённость. В конце Х1Х-начале XX вв. наиболее заметными исследованиями в области географии сельского расселения России являются работы В.П. Семенова-Тян-Шанского, А.И. Воейкова [65, 13].
Дальнейшее развитие советской и российской теории по исследованию сельского расселения связано, в первую очередь, с такими именами как С.А. Ковалев [32, 33], Б.С. Хорев [73, 74], А.И. Алексеев [2, 3], Анохин А.А. [6]. Однако такого рода исследований было мало. В советский период исследования проводились в большей степени по географическим проблемам реконструкции и переустройства сельского расселения. Реконструкция сельского расселения населения проводилась в условиях функционирования административно-командной системы управления экономикой СССР и была подчинена его принципам. Переустройство сельского расселения включало в себя создание в сельской местности преимущественно архитектурно 10 планировочных и территориально-структурных производственных систем. При этом меньшее внимание обращалось на социальные условия жизни сельского населения.
Формирование системы сельского расселения есть процесс эволюционный, исторический. То есть он попадает в область исследования исторической географии. Как отмечал В.К. Яцунский, задачей исторической географии «должно быть изучение и описание географической стороны исторического процесса» [81, с. 21]. Из четырёх линий исследования, предложенных В.К. Яцунским, нас интересует две: природный ландшафт данной эпохи, то есть историческая физическая география и население с точки зрения его национальной принадлежности, размещения и передвижения по территории. С ним полемизирует Л.Н. Гумилёв, предлагая своё определение «историческая география — наука о послеледниковом ландшафте в динамическом состоянии, для которого этнос является индикатором» [24, с. 138]. В своей теории пассионарности - роли фактора пассионарного напряжения этногенеза в живом развитии этносов, Л.Н. Гумилёв рассматривал этнос (народ) как маргинальное образование, находящееся на стыке социального и природного миров и являющееся их связующим звеном. Этнос, по его мнению, это динамическая система, с одной стороны - верхнее звено биоценоза своего ландшафта, с другой — часть социума, общественного организма, который составляют реальные живые люди, члены тех или других сообществ. Этносы возникают, развиваются и исчезают, проходя в своем развитии закономерные фазы этногенеза. Этнос - не состояние, а момент процесса, то есть этнос имеет возраст. В силу своей природы, этнос после жизни оставляет след как в памяти, фиксируемый историей, так и на поверхности Земли, в ее ландшафтах. Данная теория развивается как самостоятельная дисциплина на стыке наук гуманитарных (история) и естественных (география), привлекая арсеналы обеих, но, отнюдь не подменяя ни ту, ни другую. Одной из проблем, которой занимался Л.Н. Гумилёв, было решение вопроса не как влияет на природу человечество, а как влияют на неё разные народы на разных стадиях своего развития [25]. В данном случае эта проблематика вплотную подходит к теме нашего исследования.
С начала 1990-х гг. снова стало активно разрабатываться традиционное направление исследований по проблемам взаимосвязей сельского расселения и природных условий. Выделяются работы М.А. Мытку [50], Т.В. Михайловой [48], Л.И. Раковецкой [59], СИ. Яковлевой и Е.А. Сухаревой [80]. Особо следует отметить работу ученика Л.Н. Гумилёва — К.П. Иванова, рассмотревшего экологические ограничения, накладываемые «кормящим ландшафтом» русского этноса на его расселение.
Формирование, взаимодействие и происходящие изменения природной среды и расселенческой структуры в историческом масштабе привлекают в настоящее время наибольший интерес российских исследователей. Так для Псковской области такую работу выполнил А.О. Кирпичев, для Московской губернии — В.И. Мартынов; для Восточной Сибири - В.В. Воробьёв [16]. Подробное исследование для Смоленской области выполнил М.Ю. Евдокимов [28].
В зарубежной географической науке исследованиям взаимосвязей сельского расселения с природными факторами уделялось значительно больше внимания. Ещё в конце XIX в. немецкий ученый Ф. Ратцель обосновал концепцию, в которой распространение поселений объяснялось влиянием климата, рельефа, условиями водоснабжения и т. д. Ф. Ратцель стоял на позициях детерминизма, то есть, по его мнению, природные условия являлись определяющим фактором при формировании расселения. Однако они сильно им преувеличивались и рассматривались в отрыве от уровня развития производительных сил и всего комплекса социально-экономических условий. Детерминистская теория господствовала в географической науке до тридцатых годов XX в. Французский географ М. Лефевр отмечал, что размещение поселений, без сомнения, подверглось влиянию природной среды, но это влияние не определяющее и не всегда решающее. Это увлечение влиянием природной среды при географических исследованиях сельских поселений имело всегда один положительный элемент — оно заставляло детально изучать значение рельефа, экспозиции склонов, характер речной сети и т. п. Выводы детерминизма были отброшены, но факты различного использования особенностей природной среды отражают богатый народный опыт строительства поселений и заслуживают внимательного изучения.
"Этническая" теория была внесена и последовательно выражена у А. Мейтцена [143]. Различные способы ведения земледельческого хозяйства и соответствующим им форм поселений, размещение поселений объявлялись присущими образу жизни определенных народов (или их отдельных этнических групп). Так А. Мейтцен, используя большой архивный материал, сделал интересные заключения о связи различных форм расселения с определенными системами земледелия и особенностями землевладения, распространенными в прошлом в некоторых странах Европы. Но он объяснял эти социально-экономические особенности, присущие различным ступеням развития общества, свойствами различных этнических групп, «духом народов». Некоторые методы изучения поселений, впервые примененные А. Мейтценом и его последователями, сыграли свою роль в развитии географических исследований. Они привлекли внимание географов к историко-географическому материалу, к таким источникам, как старые земельные планы и архивные документы, главное же - к связям между расселением и географией земельных угодий, используемых для хозяйства. Наиболее обширная литература по «этнической» концепции создалась в Германии совместными усилиями этнографов и географов.
Прусская система расселения (VI-XIII вв.)
По завершению Великого переселения народов во второй половине V в. на территории Калининградской области сформировалась прусская культура, которая просуществовала до середины XIII в. Первые документальные источники о характере расселения пруссов относятся к VI в. [113]. В это время пруссы занимали прибрежную зону юго-восточной Балтии, что приходится в современное время на Самбию/Земланд (Samland) и часть земель Натангии (Natangen) и Вармии (Warmien). В связи с изменениями во всех областях жизни, у пруссов распространяется традиция сооружения городищ, которые представляли собой поселения на открытых возвышенных или мысовых участках земли. Городища укреплялись валами и рвами и предназначались, в первую очередь, для обороны в качестве опорных пунктов. Такого рода укрепления были центром волости (прусск. «полка»). Волость образовывали несколько хуторов, в состав каждого из них входило несколько семей, связанные единством происхождения, управляемые старшиной и владевшие наследственными угодьями (прусск. «лаукс» - поле). Как правило, за внешним валом городищ также располагалось открытое поселение крестьян. Кулаков считает, что это был прототип позднейшей прусской деревни - «кайм» [37]. Таким образом, образовывалась система городищ, которая имела свои центры в поселенческих микрорегионах каждой прусской земли.
О точных планировочных формах прусских поселений середины XIII в. известно мало. Как известно прусское общество было разделено на два сословия - крестьян и благородных. Последние, владея большими наделами земли, могли селиться на этой земле где угодно. То есть, они жили на отдельно стоящих хуторах. Прусские крестьяне же селились все вместе одной деревенской общиной, где земля принадлежала всем членам общины. Однако отдельные вольные жили в деревне, но в таком случае их земля не входила в состав угодий общины [145]. На картах начала XVII в. видно, что бывшие прусские деревни представляют собой, как правило, или одностороннюю рядную деревню (подробнее см. ниже), например Лаут/Большое Исаково (Lauth), Твергайтен/Надеждино (Twergaiten),
Эйтинен (Eythienen) или площадную деревню [143]. Размеры крестьянских владений в составе общины не были велики — от одного до двух хакенов , иногда три. Располагалась они непосредственно за дворами узкой полосой. Площадь владений вольных колебалась в среднем 3-6 га, но иногда и более [144]. Несколько волостей объединялись в «землю», формально управлявшуюся народным собранием, фактически жрецами. Считается, что самыми ранними городищами на территории Калининградской области являются укреплённые поселения у современных посёлков Дружное и Сиренево Зеленоградского района [99].
Если исходить из классификации Л.Н Гумилёва, то пруссов следует относить к этносу, вписывающемуся в ландшафт и ограниченному тем самым в своём размножении. По своей природе такие этносы консервативны в отношении к природе [25]. Связь прусского этноса с вмещающим его ландшафтом проявилась в приспособлении этнического коллектива и его хозяйственной деятельности к определённым природным условиям.
К началу XIII в. пруссы распространяются далее на восток и на юг за границы своего племенного ареала VI в. К времени прихода Немецкого ордена прусских земель насчитывалось одиннадцать, из которых на территорию современной Калининградской области приходится Самбия, Надравия (Nadrauen), северные части Натангии, Вармии и юг Скаловии (Schalauen). Границами прусских земель выступали естественные ландшафтные преграды, так как пространственная структура общинно-родовых племен прусов сильно зависела от развития и состояния средств и транспортных возможностей [164]. Численность всего населения Пруссии в середине XIII в. во всех одиннадцати землях составляла по подсчетам польского историка X. Ловмянского около 170 тыс. человек [139].
Формирование и развитие системы сельского расселения в советское время
По решению Потсдамской конференции северо-восточная часть Восточной Пруссии площадью 15,1 тыс. км2 отошла к СССР. Сельскохозяйственные угодья в её границах составили 1161,5 тыс. га, из них на пашню приходилось 580 тыс. га, 170,3 тыс. га — на сенокос, 52,5 тыс. га -на усадебные земли, 238 тыс. га - на леса и кустарники, 120,2 тыс. га — на прочие земли [151]. Созданная ранее мелиоративная система позволяла осушать здесь 898 тыс. га переувлажнённых земель, в том числе 524 тыс. га путем закрытого дренажа. Систему дополняли заградительные морские и речные дамбы, защищавшие от наводнений 250 тыс. га, расположенных ниже уровня моря [18].
По состоянию на 17.05.1939 на этой территории Восточной Пруссии проживало 1 млн 165 тыс. 837 человек, из которых в сельской местности -512 тыс. человек [151]. Вследствие военных действий население резко сократилось. По состоянию на 1.09.1945 г. общее количество немецких граждан на территории Особого военного округа составило всего лишь 139 тыс. 614 человек51 [17]. К 1 июня 1946 г. немецкое население Кёнигсбергской области возросло до 170 тыс. человек, из которых в сельской местности было зарегистрировано 61122 человека, из них 20957 мужчин и 40165 женщин. Заселено было очень незначительное количество населенных пунктов. Осенью 1946 г. в Гусевском районе, например, всего было заселено только 18 поселений из 262 довоенных (приложение 19). Силами советской военной администрации весной 1945 г. стали создаваться подсобные хозяйства . К лету 1945 г. организовали первые пять хозяйств, по 5 тыс. га каждый — в районах Велау, Тапиау, Инстербург, Вальдау/Низовье (Waldau) и Кенигсберг [19]. К весне 1946 г. в ведении воинских частей и военных совхозов уже находилось около 30% сельскохозяйственных угодий бывшей Восточной Пруссии.
Одной из первых важных задач для военной администрации в 1945 г. стало восстановление мелиоративной системы, которая в результате боевых действий была сильно разрушена и вышла из строя. В первую очередь это касалось защитных дамб, наиболее пострадавших из всех объектов мелиорации от военных действий. Защищенные ими сельскохозяйственные угодья лишь наполовину были пригодны для использования, остальные же были затоплены54. Однако другая культура хозяйствования и образ жизни приводили к некоторым недоразумениям при восстановлении старых мелиоративных систем. Практически вся система закрытого дренажа с отводными каналами была, вольно или невольно, разрушена и/или заменена на новый дренаж.
В связи с этим уместно вспомнить размышления Л.Н. Гумилева «... не следует думать, что любая мелиорация почв губительна. Она становится таковой лишь тогда, когда она не продумана, местность не изучена и последствия не учтены. А это в древности бывало тогда, когда за дело брались люди чужие, пришлые. Им было некогда изучать, надо было сразу действовать ... и вот результаты! Иначе действуют люди, принадлежащие к этносу, который составляет часть вмещающего ландшафта, они при его перестройке работают, не вступая в противоречие с ходом природных процессов. Тем самым создается устойчивый биоценоз, где для растений, животных и людей находятся свои экологические ниши. Обычно создание такой этноландшафтной системы приурочено к начальной фазе этногенеза, ибо этногенезы - природные процессы, вписывающиеся в естественное формирование ландшафтной оболочки» [24, с. 48].
В 1946-1948 гг. Северным научно-исследовательским институтом гидротехники м мелиорации (СНИИГМ) были проведены все необходимые изыскания и была подтверждена необходимость скорейших восстановительных работ [52]. В некоторых новообразованных колхозах под водой находилось до 80% выделенных им земель. Например, в Болынаковском районе у колхоза имени Мичурина (32 хозяйства) из выделенных 500 га в 1949 г. обрабатывалось только 68, остальные площади были затоплены. В Славском районе колхоз имени Калинина был образован в 1948 г. из 41 хозяйства. Отведено было 934 га земли, из которых обрабатывалось 193 га (пашни - 150 га, сенокоса - 10 га, выгона - 33 га), а 739 га оставалось залито водой [17].
Планомерные мелиоративные мероприятия по восстановлению и развитию существующей сети стали проводиться только с конца 1950-х гг. На данном этапе все расходы опять взяло на себя государство. Несмотря на то, что сельскохозяйственные угодья были в значительной степени мелиорированы ещё в довоенное время, тем не менее, потребовались значительные капиталовложения. Старая дренажная система просто не могла быть восстановлена в прежнем состоянии. Причин тут несколько5 . Во-первых, изменился характер землепользования, вместо раздробленного частного землевладения образовались крупные коллективные собственники и мелиоративная система, таким образом, не отвечала потребностям и требованиям крупного социалистического хозяйства. Большое количество мелких тальвеговых и соединительных каналов и канав разрезало земельные угодья на участки площадью в 0,5 га. На отдельных участках польдеров водоподъём осуществлялся рядом мелких насосных станций, а не одной крупной. Во-вторых, система была сильно повреждена во время войны, планов и схем не сохранилось. Основные капиталовложения в мелиорацию земель были сделаны именно в 1960-х гг. (например в 1968 г. - 42 млн. рублей) [151]. Однако и в начале XXI в., несмотря на значительные инвестиции, часть территории остаётся подтопленной, особенно в лесных массивах.
При формировании системы сельского расселения природные факторы практически не учитывались. Из факторов восстановления и развития населенных пунктов выделялось лишь выгодное транспортное положение. Дорожная сеть сохранилась в размерах, которые отвечали хозяйственным нуждам коллективных хозяйств56. Это привело к сильному сокращению плотности сети, так как многочисленные сообщения между отдельными поселениями, выполнявшие часто только жилые цели, были заброшены, как не предназначенные для хозяйственных нужд больших по размерам хозяйств.
Учитывались степень сохранности жилых и хозяйственных построек, возможность создания на их базе машинно-тракторных станций, молочнотоварных ферм, а также качество земель. В иных случаях, находясь вдали от основных транспортных путей, хорошо развитые и даже сохранившиеся после войны усадебные комплексы и целые деревни прекратили существование. Значительная часть прежних деревень, хуторов оставались не заселёнными, так как число переселенцев оказалось вдвое меньше прежнего (проживавшего здесь) немецкого населения.
