Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Возникновение и развитие субинститута завещательного отказа в римском частном и отечественном гражданском праве 11
1.1 Возникновение и развитие правил о завещательном отказе в римском частном праве 11
1.2 Завещательный отказ в российском дореволюционном и советском гражданском праве 30
Глава II. Завещательный отказ в современном российском гражданском праве: общие положения 51
2.1 Понятие и правовая сущность завещательного отказа 51
2.2 Наследник, на которого возложен завещательный отказ, и отказополучатель 71
2.3 Предмет завещательных отказов 88
Глава III. Механизм реализации завещательных отказов 108
3.1 Осуществление отказополучателем права на получение завещательного отказа 108
3.2 Исполнение завещательных отказов и ответственность наследников по ним 124
Заключение 138
Список использованной литературы 150
- Возникновение и развитие правил о завещательном отказе в римском частном праве
- Понятие и правовая сущность завещательного отказа
- Предмет завещательных отказов
- Исполнение завещательных отказов и ответственность наследников по ним
Введение к работе
Актуальность темы. В новых условиях социально-экономического развития Российского государства нормы обновленного наследственного права, в том числе в области завещательных распоряжений, направлены на дальнейшее расширение и укрепление прав граждан и развитие частной собственности1. Однако нотариальная практика показывает, что многие достижения отечественной доктрины о наследовании, нормативно закрепленные в рамках последней кодификации гражданского права, не получили широкого распространения. Это относится и к правилам о завещательном отказе, субинститут которых насчитывает более двух тысячелетий и присутствует в наследственно-правовой системе практически каждого государства, относящегося к романо-германской правовой семье.
Реформа российского наследственного права не привела к кардинальному изменению правил о завещательном отказе (за исключением, пожалуй, возможности возложения завещательного отказа на наследников по закону), были лишь нормативно закреплены те положения о нем, которые в советское время являлись результатом судебного или доктринального толкования. При этом важно отметить определенную противоречивость мнений о завещательном отказе, имеющихся в отечественной науке гражданского права, а также недостаточную научную разработанность этой категории в соотношении с иными понятиями наследственного права. Для эффективного правоприменения и реализации потенциала, заложенного в наследственном законодательстве, представляется необходимым решить ряд теоретических проблем в указанной области, в том числе определить правовую природу и сущность завещательного отказа и его правовые последствия. Актуальность исследования также определяется неточностью отдельных правовых норм, применяемых в этой области, что требует разработки предложений по совершенствованию законодательства.
См.: Хаскелъберг Б.Л. Правоотношение из завещательного отказа и его элементы // Цивилистические исследования. Вып. 1: Сб. науч. тр. памяти проф. И.В. Федорова / под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. М.: Статут, 2004. С. ПО.
Степень разработанности темы. Категория завещательного отказа фигурирует практически во всех диссертационных работах, посвященных наследованию по завещанию (Кутузов О.В. Наследование по завещанию в гражданском праве Российской Федерации. М., 2008; Закиров Р.Ю. Наследование по завещанию по российскому гражданскому праву. Казань, 2005 и др.), однако его исследование носит фрагментарный характер, заключающийся в описании завещательного отказа только в качестве возможного содержания завещания. В отличие от них в работах Н.А. Белицкой (Институт особых завещательных распоряжений в наследственном праве Российской Федерации. М., 2008) и A.M. Палшковой (Регулирование отношений по поводу особых завещательных распоряжений по законодательству Российской Федерации. М., 2009) завещательный отказ представлен более широко, но лишь в аспекте особого завещательного распоряжения, т.е. условия завещания. Кандидатская диссертация М.Н. Рахваловой (Отказополучатели и получатели ренты как субъекты жилищных правоотношений. Томск, 2007) имеет для исследуемой темы прикладной характер, поскольку завещательный отказ рассмотрен исключительно в качестве основания возникновения права пользования жилым помещением.
Особо следует отметить кандидатскую диссертацию Е.А. Низамовой (Гражданско-правовое регулирование отношений, возникающих из завещательного отказа. СПб., 2011), которая на сегодняшний день является наиболее глубокой научно-квалификационной работой в области завещательного отказа, однако в ней в большей степени исследованы отношения, возникающие из завещательного отказа, а не собственно завещательный отказ в его многообразных юридических аспектах.
Таким образом, ранее проведенные исследования в области завещательного отказа не имели комплексного характера, когда множество его правовых проявлений (юридический факт, содержание завещания, правовые последствия) были бы рассмотрены в единстве. Также до настоящего времени в науке гражданского права остаются нерешенными вопросы исчисления сроков исполнения
завещательного отказа, порядка его принятия и отказа, что обусловило выбор темы для исследования.
Целью диссертационного исследования являются раскрытие сущности завещательного отказа и его роли в обеспечении наиболее полного установления волеизъявления гражданина на случай смерти и определение эффективного правового механизма регулирования отношений, возникающих из завещательного отказа.
Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:
исследовать исторические предпосылки возникновения и основные тенденции развития норм о завещательном отказе в римском частном и российском дореволюционном и советском гражданском праве;
определить понятие, правовую сущность и место завещательного отказа в системе наследственного права;
рассмотреть предмет завещательных отказов и сущность отношений, возникающих из завещательного отказа, по действующему отечественному законодательству;
определить статус наследника, на которого возложен завещательный отказ, и отказополучателя;
исследовать особенности осуществления отказополучателем права на получение завещательного отказа и исполнение завещательных отказов, а также ответственность наследников по ним;
выявить пробелы в регулировании отношений завещательного отказа и предложить возможные варианты их восполнения, в том числе с учетом зарубежной гражданско-правовой практики.
Объект исследования - общественные отношения, возникающие в связи с совершением и исполнением завещательного отказа.
Предмет исследования - нормы российского гражданского права о завещательном отказе, судебная и нотариальная практика применения указанных
норм, а также доктрина гражданского права по вопросам, затрагиваемым в диссертационном исследовании.
Методологической основой диссертационного исследования явились как общенаучные методы познания (системный анализ, синтез, аналогия, восхождение от абстрактного к частному и др.), так и специальные юридические (историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический, логический, системный, метод правового моделирования).
Теоретическую основу работы составили труды таких ученых и специалистов в области гражданского, в том числе наследственного, права, как М.С. Абраменков, Г.Н. Амфитеатров, Б.С. Антимонов, З.А. Ахметьянова, М.Ю. Барщевский, В.А. Белов, О.Е. Блинков, О.Н. Бобровская, Е.В. Вавилин, Н.Г. Вавин, О.Н. Воронова, М.В. Гордон, К.А. Граве, СП. Гришаев, В.К. Дроников, Р.Ю. Закиров, С.А. Иванова, О.С. Иоффе, А.Е. Казанцева, Е.В. Ковалева, М.В. Котухова, О.А. Красавчиков, П.В. Крашенинников, Д.И. Мейер, В.А. Микрюков, И.В. Москаленко, С.А. Муромцев, P.M. Мусаев, Е.А. Низамова, П.С. Никитюка, А.А. Новиков, И.Б. Новицкий, К.П. Победоносцев, М.Н. Рахвалова, В.И. Серебровский, В.И. Синайский, Е.А. Суханов, В.А. Тархов, М.В. Телюкина, Ю.К. Толстой, Ю.С. Харитонова, Б.Л. Хаскельберг, Б.Б. Черепахин, Г.Ф. Шершеневич, Л.В. Щенникова, A.M. Эрделевский, В.Ф. Яковлев, К.Б. Ярошенко и многие другие.
Нормативно-правовая база исследования включает Конституцию Российской Федерации, современное российское гражданское и иное отраслевое законодательство, нормы советского и зарубежного права о завещательном отказе и отношениях, возникающих из него.
Эмпирическую основу исследования составили постановления Конституционного суда Российской Федерации, материалы судебной (84 дела) и нотариальной практики, опубликованные в печати, размещенные в справочных правовых системах и собранные автором лично по делам, связанным с совершением завещательных отказов и их исполнением.
Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к постановке и решению наиболее значимых проблем правового регулирования совершения, содержания и исполнения завещательного отказа. В представленной диссертации завещательный отказ впервые исследован в единстве таких его качеств, как содержание завещания, юридический факт и долг, обременяющий наследника и наследство. Кроме того в ней изложены выводы и предложения, сформулированные с учетом новейших положений российского и зарубежного законодательства и в соответствии с Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации и Проектом федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Внесены конкретные предложения по совершенствованию гражданского законодательства и улучшению правоприменительной практики, связанные с совершением и исполнением завещательного отказа.
Основные положения, выносимые на защиту:
Обоснована позиция, согласно которой завещательный отказ (легат) необходимо рассматривать как завещательное распоряжение (условие, составляющее содержание завещания, которым оно может исчерпываться), основание возникновения, изменения и (или) прекращения гражданских прав и обязанностей (юридический факт) и долг, обременяющий наследственное имущество и наслденика.
Аргументировано, что завещательный отказ не является видом наследственного правопреемства, поскольку не предполагает перехода какого-либо имущества или права от наследодателя к отказополучателю. Право отказополу-чателя связывает наследника (наследников), принявшего наследство, и влечет возникновение права (требования) из стоимости наследства, но не переход его со всеми вытекающими правовыми последствиями.
В качестве возможного предмета завещательного отказа признается:
а) предоставление отказополучателю в собственность вещи, приобретен-
ной из стоимости наследства, либо предоставление ее во владение на ином вещном праве или в пользование;
б) предоставление отказополучателю вещи, входящей в состав наслед
ства, во владение на вещном праве или во владение и (или) в пользование на
обязательственном праве;
в) выполнение для отказополучателя определенной работы или оказание
ему определенной услуги;
г) осуществление в пользу отказополучателя периодических платежей;
д) совершение иного действия имущественного характера.
Доказано, что в условиях свободы завещания, в том числе права завещателя по своему усмотрению завещать отдельное имущество (вещи, имущественные права) и назначить наследниками лиц, не входящих в круг наследников по закону, отпадает потребность в таком предмете завещательных отказов, как передача отказополучателю в собственность вещи, входящей в состав наследства, передача отказополучателю входящего в состав наследства имущественного права или иного имущества.
Обоснован вывод о необходимости разграничения прав на принятие завещательного отказа, отказ от завещательного отказа и получение завещательного отказа. Субъективные гражданские права на принятие завещательного отказа и отказ от завещательного отказа являются наследственными, поэтому на них распространяют свое действие положения раздела V ГК РФ «Наследственное право», в том числе общие правила о приобретении наследства, не исключенные действием специальных норм ГК РФ о завещательном отказе. Субъективное гражданское право на получение завещательного отказа, возникающее в связи с принятием завещательного отказа, не является наследственным, поэтому подлежит общему и специальному регулированию в зависимости от предмета завещательного отказа, если иное не предусмотрено завещанием.
Аргументировано, что сроки на принятие завещательного отказа и отказ от принятия завещательного отказа являются пресекательными. В течение
этих сроков отказополучатели должны реализовать свое право на принятие или отказ под страхом их досрочного прекращения. Срок на принятие завещательного отказа может быть восстановлен судом при наличии уважительных причин его пропуска. Восстановление срока на отказ от принятия завещательного отказа не допускается, поскольку отказополучатель лишен права отказа от принятия завещательного отказа в пользу других лиц.
7. Доказано, что срок действия права на получение завещательного отказа относится к срокам существования гражданских прав, поскольку определяет время существования права на получение завещательного отказа. Срок действия права на получение завещательного отказа не подлежит восстановлению, но может быть досрочно прекращен отказополучателем посредством прощения долга.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что содержащиеся в нем выводы и предложения могут быть использованы при дальнейших исследованиях проблем правового регулирования завещательного отказа и иных завещательных распоряжений, при совершенствовании гражданского законодательства, а также в правоприменительной (консультационной, нотариальной и судебной) практике. Материалы диссертации могут быть использованы при проведении лекционных, практических и семинарских занятий по дисциплине «Гражданское право» и по специальным курсам «Наследственное право» и «Нотариат», а также при подготовке учебной и учебно-методической литературы.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования отрецензированы, обсуждены и одобрены на заседании кафедры гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права. Основные научные положения, выводы и предложения, содержащиеся в исследовании, нашли отражение в шести опубликованных статьях (в том числе две изданы в рецензируемых научных журналах), общим объемом 3,95 п.л., были апробированы в выступлениях на международных (Москва, 2009 и 2011) и все-
российских (Коломна, 2010; Москва, 2012) научно-практических конференциях, а также внедрены в учебный процесс кафедры гражданско-правовых дисциплин указанной академии и нотариальную деятельность.
Возникновение и развитие правил о завещательном отказе в римском частном праве
Нормы о наследовании имущества умершего являются, пожалуй, одними из самых древних, и сейчас уже трудно определить, в системе права какого государства нормы о наследовании появились впервые. Наверное, разрешение этого вопроса лишено практического смысла, да и ответить на него сложно, поскольку логично предположить, что указанная сфера общественных отношений находилась долгое время под действием обычного права и только с появлением хронологически второго способа наследования по завещанию востребовала писанные источники права.
Определяя общие положения о наследовании в Древнем Мире, следует отметить римскую правовую систему, которая как никакая довела конструкции наследственного правопреемства до совершенства, используемые до сих пор многими государствами.
В древнем римском праве наследование по закону носило первостепенный характер, поскольку распоряжения на случай смерти составлялись крайне редко, что объяснялось приоритетом агнатического родства, объединяющего людей на основе совместного проживания и труда . Наследование по закону в период действия цивильного права определялось положениями законов XII таблиц, в соответствие с которыми к наследованию призывались три категории лиц. Прежде всего, к наследованию имущества призывались sui - потомки, находящиеся in potestate (в семье и под непосредственной властью умершего). К именованию таких потомков добавляется термин «heredes» (heres), поскольку, как пишет Чезаре Санфилиппо, поясняя изречение Гая (Inst. 2.157), «они зовутся sui heredes потому, что являются как бы наследниками самих себя, поскольку еще при жизни pater были в некотором смысле как бы собственниками домашнего имущества, в создание которого они внесли вклад своими приобретениями»\. Подобное толкование наследования sui heredes как домашнего преемства («domestic heredes») характерно для современной западной и российской дореволюционной романистики , но современными отечественными учеными такой взгляд не поддерживается. Например, Д.В. Дождев пишет, что распространенное понимание квалификации наследников из подвластных в качестве «quodammodo domini» («в некотором роде собственников») еще при жизни домовладыки связывают с соучастием всех членов семьи в создании семейного имущества, что противоречит универсальному характеру этой квалификации, приложимой и к малолетним, и к калекам и т.д. Бесспорно, что на первом этапе развития римского права преемство в случае смерти было внутренним делом большой (агнати-ческой) партриархальной семьи (familia) и лишь частично учитывалось тивным правом гражданской общины1. Но по мере формализации полномочий домовладыки, а также прав и обязанностей, связанных с имуществом семьи, последнее стало непосредственно рассматриваться как объект правоотношений, поэтому при призвании потомков они наследовали, а не получали то, чем непосредственно владели. К таким потомках относились легитимные и приемные дети, жена при браке cum manu. Некоторые ученые считают, что в качестве исключения призываться к наследованию как sui heredes (именно «как», поскольку sui heredes они не являлись) могли и более дальние агнати-ческие родственники, непосредственные предки которых вышли из под власти домовладыки-наследодателя непосредственно перед его смертью. В качестве sui heredes призывались и внуки, но только те из них, родители которых уже умерли к моменту открытия наследства (призвания к наследству). Наследники этой очереди наследовали независимо от степени родства в равных долях, каждая из которых приходилась на призываемое колено. Такой порядок именовался поколенным преемством - «per stirpes» (дословно «по линиям», т.е. по коленям, поколенно); если колено было представлено одним ближайшим родственником, то он наследовал ее полностью, если их было несколько, то все из них делили долю в равных частях между собой.2
При отсутствии sui heredes и лиц, приравненных к ним, к наследованию призывались агнаты (adgnatus proximus, agnati proximi), при этом правом наследования обладали самые близкие, т.е. при отсутствии собственной семьи наследовали лица, находящиеся во 2-й степени агнатического бокового родства с покойным (братья и сестры, а также мать, если она состояла с отцом покойного в браке cum manu), при отсутствии их - родственники мужского пола 3-й степени и так далее. Наследники одинаковой степени делили между собой наследство только поголовно (in capita), порядок «per stirpes» здесь уже не применялся, поскольку призывались лица, а не колена. Таким образом, потомки умершего, который находился в одинаковой степени родства с призываемыми к наследованию, не наследовали, следовательно, право представления во второй очереди по jus civi не применялось.
В третью очередь при отсутствии всех агнатов наследство переходило к gentiles, т.е. в род (gens) как таковой1.
Во второй половине периода республики такой патриархальный уклад в наследовании был изменен с присоединением к нему преторской системы наследования, когда при отсутствии завещания претор предоставлял право наследования по преторскому праву (bonorum possessio). Появившись первоначально как способ определения процессуального статуса лиц, спорящих о правах на наследство, данный институт приобрел самостоятельное наследственное значение, поскольку его нормы предоставили право наследовать тем лицам, которые считались предпочтительными по сравнению с наследниками по jus civile. Таким образом, bonorum possessio приобрело функцию дополнения jus civile, выражая новое общественное сознание2. В окончательном виде, а не в качестве системы исключений, к получению bonorum possessio ab intestato призывались лица, распределенные по четырем очередям . Благодаря многочисленным, но частичным поправкам принцип агнатическо-го родства был значительно отодвинут, а вся система наследования по закону приобрела чрезвычайно сложный и запутанный вид. Юстиниан существенно упростил эту систему, построив в соответствии с новеллой 118 все наследование с 543 года н.э. на последующие века (в силу известной рецепции римского права) в континентальной Европе исключительно на кровном когнатическом родстве .
Собственник имущества имел право сам определять, к кому и в каком объеме после его смерти должны перейти входящие в это имущество права и обязанности, волевым акт, получившим название завещания. Завещание, как определял его римский юрист Модестин, - это «справедливое решение нашей воли о том, что должно быть сделано после нашей смерти» (Testamentum est voluntatis nostrae justa sententia de eo, quod quis post mortem suam fieri velit)2. Но чтобы такое решение приобрело юридическую силу, оно нуждалось в определенном оформлении.
Понятие и правовая сущность завещательного отказа
Действующий ГК РФ, как и предшествующий ГК РСФСР, в качестве одного из видов завещательных распоряжений, с использованием которого граждане могут возложить на наследников исполнение за счет наследства какой-либо обязанности имущественного характера в пользу третьего лица, устанавливает завещательный отказ.
Завещательный отказ (легат) мало исследован в отечественной правовой науке. При этом он является одним из самых сложных и вместе с тем неисчерпаемых по юридической силе оснований возникновения гражданских правоотношений. В советский период в правовой доктрине тема легата не считалась актуальной в связи с тем, что на практике не только установление легата, но и открытие наследства на основании завещания встречалось существенно реже, чем на основании закона, ввиду незначительного количества имущества, переходящего в порядке наследования.
Еще в 1972 г. В.И. Серебровский писал, что наряду с понятием завещательного отказа «в нашей литературе применяется иногда еще латинский термин «легат». Термин «легатарий» употребляется наряду с однозначным ему термином «отказополучатель». Термины эти, несомненно, устарели. Но поскольку новая терминология еще не выработана, в настоящей работе мы пользуемся принятой терминологией»\. Однако прошло уже почти полвека, а мы продолжаем использовать данную терминологию, потому что она точно определяет суть вещей и не создает путаницы, которая часто возникает при введении не только в правовую, но и в обыденную лексику неологизмов.
В современных условиях при улучшении материального положения граждан, появлении в собственности большой части населения недвижимого имущества (в том числе жилых помещений) заинтересованность в его судьбе после смерти владельца сильно возросла. В настоящий момент как никогда остро встает жилищный вопрос. Это объясняется тем, что приобрести жилье за счет накопленных средств может себе позволить незначительная часть населения, в то время как материальная база, выделяемая на реализацию социальной программы по предоставлению жилых помещений гражданам, а также основания такого приобретения существенно сократились. Этим, по нашему мнению, объясняется забота граждан об обеспечении своих пожилых родственников жильем после смерти владельца квартиры или жилого дома и повышенный интерес к завещательному отказу, особенно в форме предоставления им пожизненного права пользования жилым помещением. При такой форме завещательного отказа на наследника, к которому переходят жилой дом, квартира или иное жилое помещение, возлагается обязанность предоставления другому лицу на период его жизни или на иной срок права пользования этим помещением или его определенной частью. Порядок и условия пользования жилым помещением, полученным по завещательному отказу, устанавливаются ст. 33 Жилищного кодекса Российской Федерации1. Таким образом, легат может получить более широкое распространение в качестве способа определения завещателем посмертной судьбы своего имущества.
Несмотря на указанные новеллы, в третьей части ГК РФ урегулированы не все вопросы, касающиеся завещательного отказа. На первый взгляд, в ГК РФ четко определен характер взаимоотношений между наследником и легатарием - они носят обязательственный характер (на это прямо указывают положения п. 3 ст. 1137 ГК РФ, и это является новеллой данного ГК), к ним применяются нормы обязательственного права, наследник при этом выступает в роли должника, а легатарий - кредитора.
Анализ норм раздела III «Общая часть обязательственного права» ГК РФ позволяет говорить о том, что положение отказополучателя-кредитора не эквивалентно ни положению кредитора наследодателя, предъявившего к наследнику требования о выплате долгов умершего, ни положению кредитора наследника. Кредиторы наследодателя имеют преимущественное право удовлетворения своих требований за счет наследства перед отказополучате-лем. В то же время, несмотря на то что «легатарий ставится в положение особого рода кредитора, имеющего право требования к наследнику, как своему должнику»1, отказополучатель имеет преимущественное право на удовлетворение своих требований за счет имущества, перешедшего в собственность наследника от умершего, перед кредиторами наследника. Это, по мнению диссертанта, объясняется тем, что требования отказополучателя удовлетворяются из унаследованного имущества, собственником которого уже является наследник, но в пределах стоимости перешедшей к нему доли наследственной массы.
Отказ как завещательное распоряжение представляет собой предложение, обращенное к отказополучателю, вступить в качестве субъекта в указанное отношение, и только от его воли зависит, принять или нет сделанное ему завещательное предложение. Для отказополучателя принятие отказа является правом, а не обязанностью. Следовательно, он может отказаться от принятия исполнения.
Отказ легатария-кредитора в данном обязательстве от принятия исполнения влечет прекращение обязательства. Хотя этот способ прекращения обязательств не указан в главе 26 ГК РФ, но в п. 1 ст. 407 ГК РФ допускается указание в законе других оснований, прекращающих обязательства. Данный способ аналогичен сложению долга.
Существенное значение имеет также тот момент, что право на отказ приобретается, как и право наследования, с момента открытия наследства, но отказополучатель становится субъектом правоотношения позднее только со времени принятия наследства наследником, доля которого обременена завещательным отказом.
Легат является исключением из общего правила о недопущении установления обязанностей для третьих лиц в результате совершения односторонней сделки. Наследник, на которого возлагается исполнение завещательного отказа, может принять наследство только с этим обременением. Завещательный отказ - юридический факт, на основании которого возникают правовые отношения между наследником, обязанным исполнить завещательный отказ, и легатарием.
Порядок исполнения обязательства, возникающего при легате, имеет определенную специфику; в отличие от основной массы гражданско-правовых обязательств оно не может быть исполнено третьему лицу, что вытекает из положений п. 1 ст. 1160 ГК РФ о недопустимости отказа от легата в пользу третьего лица. Следовательно, права отказополучателя тесно связаны с его личностью (воля наследодателя на получение легата только указанным лицом).
Если по вопросу взаимоотношений, возникающих между отказополу-чателем и наследником, теория и практика достигли достаточной определенности, то правовая природа отношений легатария и наследодателя до сих пор является предметом постоянного обсуждения как теоретиков, так и практиков. По мнению диссертанта, в данном случае особенно актуально высказывание правоведа начала прошлого века В.И. Синайского: «Основной вопрос об отказе, называемом иначе легатом, сводится к вопросу о том, следует ли считать отказ преемством, хотя бы и особого рода, чем наследование. или нет»1. Он очень точно определил цели выяснения характера отношений между указанными лицами; утвердительный ответ на этот вопрос влечет за собой представление о легатарии как о наследнике, хотя и особого рода; отрицательный - выводит учение об отказе за пределы наследования, ставит отказопринимателя в особое положение, напоминающее положение лица одаренного, так как он в этом случае не несет ответственности за долги наследодателя .
Предмет завещательных отказов
Обращаясь к вопросу предмета завещательных отказов, следует отметить, что ГК РСФСР 1922 г. не содержал определения предмета завещательного отказа. Согласно ст. 423 завещатель был вправе возложить «исполнение какого-либо обязательства в пользу ... наследников, которые в силу этого распоряжения получают право требовать исполнения соответствующего обязательства...», что позволило В.И. Серебровскому сформулировать предмет завещательного отказа как «всякое определенное право и каждый отдельный предмет, - словом, все, что может принести отказополучателю имущественную выгоду» . Завещатель был вправе обязать наследника: передать ту или иную вещь, установить пользование вещью, уплатить известную сумму денег, освободить от выполнения обязательств и т.д. Таким образом, завещатель был свободен в выборе предмета отказа. Был ли он ограничен в определении размеров тех обязательств, которые он возлагал на наследника, обязанного исполнить завещательный отказ? Декретом ВЦИК от 27 (14) апреля 1918 г. размер имущества, которое могло переходить по наследству, не должен был превышать 10 000 рублей, что свидетельство о допущении лишь ограниченного права наследования . Этой же суммой ограничивалось наследство и Декретом ВЦИК от 22 мая 1922 г. Одной из основных черт советского наследственного права, нашедшей отражение в ГК РСФСР 1922 г., являлось то, что первоначально ГК, так же, как и Декрет ВЦИК от 22 мая 1922 г., допускали наследование по закону и по завещанию только в пределах общей стоимости имущества не свыше 10 000 рублей. В эту сумму не включалось имущество, относящееся к обычной домашней обстановке и обиходу, за исключением предметов роскоши. Оно могло переходить к наследникам, проживавшим совместно с наследодателем. Ограничение наследственного преемства в период НЭПа имело, в основном, ту же задачу, что и в период военного коммунизма - недопущение перехода по наследству имущества, которое могло быть использовано для эксплуатации человека человеком. В ограничении наследственного преемства наиболее ярко проявлялась роль советского наследственного права, призванного в тот период способствовать вытеснению и ликвидации капиталистических элементов. Лимит наследования был отменен с 1 марта 1926 г. в соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 января 1926 г. Таким образом, были заложены основы перехода к наследнику всего имущества наследодателя независимо от его размера.
Влияли ли эти ограничения на размер обязательств, которыми мог наследодатель обременить наследников? По мнению В.И. Серебровского, обязательства, возложенные на завещательного наследника, не причислялись к числу тех долгов умершего, которые подлежали вычету из его имущества при определении стоимости наследства, поэтому такие обязательства должны были выполняться наследником только из того наследственного имущества, которое оставалось на его долю, за вычетом долгов умершего. При этом, по общему правилу, до 1 марта 1926 г. стоимость имущества, составляющего наследство, не должна была превышать 10 000 рублей. Отсюда В.И. Серебровский делал вывод, что общая сумма завещательных отказов не должна была превышать стоимости наследственного имущества, так как выполнять отказы наследник был обязан только в пределах действительной стоимости наследственного имущества. Если же сумма возложенных на наследника завещательных отказов превышала сумму чистого актива, наследник должен был получить право пропорционального уменьшения отказов до размеров суммы чистого актива наследственного имущества. При этом на долю наследника могло не остаться ничего. В этом случае роль наследника, обязанного исполнить завещательный отказ могла быть фактически сведена к роли исполнителя завещания.
В ГК РСФСР 1964 г. завещательный отказ был сконструирован как право завещателя «возложить на наследника по завещанию исполнение какого-либо обязательства (завещательный отказ) в пользу одного или нескольких лиц (отказополучателей), которые приобретают право требовать его исполнения (ст. 538 ГК РСФСР 1964 г.). Как видим, предмет завещательного отказа также не конкретизируется. Особый предмет завещательного отказа был указан в ч. 2 ст. 538 ГК РСФСР 1964 г. Завещатель был вправе, передавая наследнику жилой дом или часть его, возложить на этого наследника обязательство предоставить другому лицу пожизненное пользование этим домом или определенной его частью.
Согласно п. 2 ст. 1137 ГК РФ предметом завещательного отказа может быть передача отказополучателю в собственность, во владение на ином вещном праве или в пользование вещи, входящей в состав наследства, передача отказополучателю входящего в состав наследства имущественного права, приобретение для отказополучателя и передача ему иного имущества, выполнение для него определенной работы или оказание ему определенной услуги либо осуществление в пользу отказополучателя периодических платежей и тому подобное (в частности, на наследника, к которому переходит жилой дом, квартира или иное жилое помещение, завещатель может возложить обязанность предоставить другому лицу на период жизни этого лица или на иной срок право пользования этим помещением или его определенной частью). Все указанные действия должны отвечать главному признаку - быть имущественными, в остальном - каких-либо ограничений не установлено, таким образом предмет завещательного отказа определен более широко, нежели в ранее действовавших нормативных актах.
Однако на основе анализа норм гражданского права, содержащихся в ГК РФ и иных законах, в том числе легального определения содержания завещательного отказа, может быть сделан вывод об исключении из его предмета таких действий, как передача отказополучателю в собственность вещи, входящей в состав наследства, передача отказополучателю входящего в состав наследства имущественного права или иного имущества, а также освобождение отказополучателя от имущественных обязанностей перед завещателем. По нашему мнению, существовавшая ранее потребность их включения в предмет завещательного отказа, обусловленная запретом назначения по завещанию наследниками лиц, не относящихся к числу наследников по закону, отпала с установлением в ГК РФ принципа практически абсолютной свободы завещания. Таким образом, наследодатель непосредственно любому лицу может завещать отдельную вещь из своего имущества или имущественное право (например, денежные средства на счете), а также простить долг, не прибегая к конструкции завещательного отказа.
Предметом завещательного отказа может быть выполнение наследником для отказополучателя определенной работы или оказание ему определенной услуги, однако не всегда возможно личное исполнение наследника, не обладающего, например, профессиональными качествами. Поэтому речь нужно вести не выполнении определенной работы или оказании определенной услуги, а о заключении договора об этом с указанием отказополучателя в качестве третьего лица, имеющего права требовать исполнения.
Законодатель предусмотрел возможность возложения на наследника обязанности по осуществлению в пользу отказополучателя периодических платежей. Следует отметить, что вопрос о пожизненном содержании в качестве предмета завещательного отказа является спорным в отечественной литературе. Не видел препятствий к возложению подобной обязанности на наследника В.И. Серебровский . В свою очередь, по мнению М.Ю. Барщев-ского «в данном случае необходимо будет определить сумму ежемесячного содержания, в противном случае не исключено, что завещательный отказ будет исполнен в сумме, превышающей наследственную долю обременения наследника», что противоречило бы предписаниям п. 1 ст. 1138 ГК РФ. «Поскольку окончательная стоимость наследственного имущества известна, -пишет далее М.Ю. Барщевский, - и средняя сумма ежемесячного содержания также определена, то путем простого деления первой суммы на вторую можно вычислить количество календарных месяцев, в течение которых должна оказываться материальная помощь отказополучателю». «... таким образом, в данном случае имеет место не пожизненное содержание, а передача определенной денежной суммы... с рассрочкой на определенный, пусть даже и весьма длительный отрезок времени» .
Исполнение завещательных отказов и ответственность наследников по ним
Пределами исполнения наследником завещательного отказа являются срок требования отказополучателя (рассмотренный в предыдущем параграфе) и стоимость перешедшего к наследнику наследства. Последнюю следует определять посредством не только вычета приходящихся на долю наследника долгов завещателя (п. 1 ст. 1138 ГК РФ), но и обязательной доли в наследстве, если такой наследник относится к категории обязательных наследников.
Наследственное правопреемство, как в советском, так и в современном российском законодательстве носит конститутивный, а не транслятивный характер, когда наследник по долгам наследодателя отвечает только в пределах стоимости перешедшего к нему имущества (абз. 2 п. 1 ст. 1175 ГК РФ). Конкретизируя понятие наследования, законодатель особо подчеркивает два обстоятельства; во-первых, права и обязанности наследодателя переходят к наследникам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил ГК РФ не следует иное; во-вторых, к наследникам переходят все права и обязанности наследодателя, кроме тех, переход которых в порядке наследования не допускается ГК РФ и другими законами либо противоречит самой природе этих прав и обязанностей. Данное легальное закрепление понятия наследства, надо полагать, явилось результатом укрепления в цивилистической доктрине взгляда, что наследство представляет собой единство вещей и имущественных прав (актив) и имущественных обязанностей (пассив), принадлежащих наследодателю на момент открытия наследства, разработанного еще в римском праве и нашедшего одобрение как в российской дореволюционной, так и советской, и современной науке гражданского (наследственного) права.
По имущественным обязанностям на наследников возлагается ответственность в размере стоимости полученного наследства, но ответственность наследников по долгам наследодателя не следует смешивать со случаями субсидиарной ответственности, поскольку субсидиарный должник привлекается к ответственности вследствие отказа основного должника или нехватки его имущества для удовлетворения требований кредитора.
Наследники становятся обязанными лицами только в случае смерти наследодателя и принятия ими наследства по какому-либо основанию - закону или завещанию. Смерть лица не должна порождать ответственность по его долгам у других лиц, поэтому ответственность наследников по долгам наследодателя не является ответственностью в обычном смысле этого слова, а выступает случаем квазиответственности, когда лица, принявшие наследство, обязаны исполнить за наследодателя обязанности в пределах стоимости перешедшего к ним наследства1.
Обычно под долгом подразумевается обязанность должника денежного характера, то есть обязанное действие уплатить определенную сумму денег. В некоторых случаях термин «долг» используется синонимично понятию обязательства (обязанности), а в других - категорию долга используют для обозначения действия обязанного лица и в иных, чем обязательственные, правоотношениях. Термин «долг» следует использовать во втором значении, включая как обязанности передать известную сумму денег, так и обязанные действия по передаче вещей (товара), выполнению работ или оказанию услуг. В качестве же общего правила в ст. 1112 ГК РФ установлено, что не входят в состав наследства обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, а также обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается ГК РФ или другими законами. Следовательно, ответственность наступает по долгам, которые не связаны с личностью наследодателя, а также, если это прямо не запрещено ГК РФ или другими законами, при этом долги денежного характера подлежат возврату в любых случаях.
От долгов наследодателя следует отличать долги, которые не являются долгами наследодателей, но возникли в связи с их смертью. К ним относятся следующие:
1) расходы на достойные похороны наследодателя, включая необходимые расходы на оплату места погребения наследодателя;
2) расходы на охрану наследства, в том числе, расходы, понесенные хранителем, доверительным управляющим, наследниками, опекуном и другими лицами, которым передано на хранение наследственное имущество, а также вознаграждение, которое выплачивается по договору или по установленной законом или иным нормативно-правовым актом норме хранителю, не являющемуся наследником, и государственная пошлина, взимаемая за принятие мер к охране наследственного имущества;
3) расходы на управление наследственным имуществом;
4) расходы, связанные с исполнением завещания, к которым следует отнести только средства, затраченные назначенным завещанием исполнителем завещания (душеприказчиком), и вознаграждение ему, если это прямо было предусмотрено завещанием.
В п. 1 ст. 1175 ГК РФ закреплено, что каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. В п. 2 ст. 1175 ГК РФ уточняется, что наследник, принявший наследство в порядке наследственной трансмиссии (статья 1156), отвечает в пределах стоимости этого наследственного имущества по долгам наследодателя, которому это имущество принадлежало, и не отвечает этим имуществом по долгам наследника, от которого к нему перешло право на принятие наследства. Аналогично, на наш взгляд, должен решаться вопрос о размере ответственности наследника при наследовании по праву представления.
Гражданский кодекс РФ, равно как и ранее действовавшие Гражданский кодекс РСФСР 1922 года и Гражданский кодекс РСФСР 1964 года специально не определяют порядок и очередность удовлетворения требований кредиторов наследодателя. Но, соединяя положения отдельных норм наследственного закона, очередь можно представить следующим образом:
1) согласно п. 2 ст. 1174 ГК РФ в первую очередь возмещаются расходы, вызванные болезнью и похоронами наследодателя;
2) согласно п. 2 ст. 1174 ГК РФ во вторую очередь возмещаются расходы на охрану наследства и управление им;
3) согласно п. 2 ст. 1174 ГК РФ в третью очередь возмещаются расходы, связанные с исполнением завещания;
4) все иные требования кредиторов;
5) согласно п. 1 ст. 1138 ГК РФ наследник, на которого завещателем возложен завещательный отказ, должен исполнить его в пределах стоимости перешедшего к нему наследства за вычетом приходящихся на него долгов завещателя, причем, если наследник, на которого возложен завещательный отказ, имеет право на обязательную долю в наследстве, его обязанность исполнить отказ ограничивается стоимостью перешедщего к нему наследства, которая превышает размер его обязательной доли.
Сам по себе институт обязательной доли в наследстве представляет собой проявление социального начала наследования1. Отмеченные идеи наследственного права разделяют большинство авторов подлинная роль наследования как средства материального обеспечения лиц, близких умершему, проявляется в тех нормах закона, которые, несмотря на свободу завещания, запрещают лишать наследства лиц, оказавшихся по возрасту или состоянию здоровья нетрудоспособными. Подобным институтом является положение об обязательной доле. Как отмечает В.А. Белов «кажется, ничего такого, что служило бы более ярким свидетельством стремления государства привлечь к выполнению своей социальной функции частный капитал, придумать уже невозможно»1. При этом право на обязательную долю в наследстве является единственным ограничением свободы завещания .
