Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения восточных традиций украшений и предметов быта в материалах городов исследуемого региона с, 15
Глава 2 Предметы восточной традиции из раскопок городов северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий с, 25
Глава 3. Картографирование и датировка предметов восточной традиции из цветных металлов в городах северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий с, 116
Глава 4. Обобщение данных составленного свода украшений и предметов быта из цветного металла восточной традиции в городах северозападной Руси и сопредельных территорий с. 135
Заключение. Значение и роль восточных традиций украшений и предметов быта из цветных металлов в складывании городской культуры средневековой Руси с. 145
Список использованной литературы с. 157
Список сокращений
- История изучения восточных традиций украшений и предметов быта в материалах городов исследуемого региона
- Предметы восточной традиции из раскопок городов северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий
- Картографирование и датировка предметов восточной традиции из цветных металлов в городах северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий
- Обобщение данных составленного свода украшений и предметов быта из цветного металла восточной традиции в городах северозападной Руси и сопредельных территорий
Введение к работе
Общая характеристика работы.
Изучение проблем взаимопроникновения и взаимообмена средневековых культур - одна из самых сложных и многогранных тем археологического исследования. На сегодняшний день различные аспекты культурного влияния и заимствования приобретают большую актуальность в связи с тем, что историки разных стран стали уделять внимание не только изучению той или иной культурной общности, но и анализу ее места и роли в регионе. Комплексный подход к изучению средневековой истории позволяет провести более подробный анализ экономической и политической ситуации того Бремени, а также открыть для исследования ряд процессов внутри самой культуры или конкретного региона. Он помогает уточнять и пересматривать представления о картине относительной хронологии средневековых древностей региона.
Основой такого рода исследования могут служить различные группы археологических источников: орудия и оружие из черного металла, предметы из кости и камня, ювелирные изделия, керамический материал. Одной из наиболее ярких групп археологических источников являются предметы прикладного искусства, которые могут определяться, описываться и классифицироваться как по форме и материалу, технологическим характеристикам, так и по признакам декоративного оформления.
Наиболее показательными признаками развития культуры (этнической общности) являются фольклор, костюм и украшения. Первые два маркера принадлежат к живой традиции и постоянно подвергаются изменениям и дополнениям (Пуцко В.Г., 2002, с. 162), Достоверно вычленить начальные формы, последующие варианты и традиционные наборы во временном срезе возможно только для украшений и археологическими методами. Рассмотрение восточных традиций аксессуаров и предметов быта из цветных металлов поможет создать систему дополнительных хроноиндикаторов вещевых комплексов, необходимую при атрибуции и датировании ряда памятников. Особенно эта работа актуальна для исследования раннего периода славяно-русской истории, до сих пор опиравшегося в своих трактовках в основном, на массив датированных скандинавских и прибалтийских изделий.
Затронутый в работе аспект этнокультурного взаимодействия не связан со сбором доказательной базы культурного или национального слияния населения
Древней Руси и ее соседей. Напротив, рассматриваемый во временной протяженности процесс проникновения части традиций в регион позволяет яснее выделить культурное ядро культуры-реципиента, механизмы и динамику его формирования. Исследователи отмечают, что такое взаимодействие должно изучаться как динамическая модель этнической толерантности в условиях адаптации: культурной и природной (Руденко К.А., 2004, с.4).
Рассмотрение проявлений восточного компонента в комплексе материальной культуры населения средневековой Руси важно не только для составления наиболее полной картины древнерусской торговли. Этим аспектом долгое время занимается ряд исследователей (Рыбина ЕЛ., 1973, 1978, 1982, 2001; Ганецкая І.У., 2002; Левко О.Н., 1989). Без учета восточной составляющей в чистом виде и влияния инокультурной традиций на полиэтничную в основе своей материальную культуру Древней Руси воссоздаваемая картина средневековой действительности региона была бы неполной. Это касается как раннего, домонгольского этапа, так и более освещенного в письменных источниках позднего, золотоордынского периода.
Проблемы взаимодействия культур Древней Руси и ее соседей особенно стала привлекать внимание отечественных и зарубежных авторов с 70-х годов XX века. В основном, это исторические работы: небольшие сводки в рамках изучения закономерностей и механизмов распространения изделий восточного импорта по территории Европы, или публикации материалов раскопок древнерусских городов (ДаркевичВ.П., 1976; Дубов И.В., 1989; Полубояринова М.Д., 1993; Седова М.В, 1981; Сергина Т.Е., 1983; Захаров С.Д., 2004; Археалогія Беларусі... Т.З, 2000; Т.4, 2001).
В работе рассмотрены украшения и предметы быта из цветных металлов, принадлежащих восточной традиции, в городах северо-западной Руси и сопредельных территорий X - XV веков. К таковым относятся изделия, которые изначально являлись составной частью костюма или бытовых комплексов населения территории Волжской Болгарии, евразийской степи, Сибири, Средней Азии, Ирана и Кавказского региона. Основные методики и понятия искусствоведения не подходят для подробного тщательного изучения той сферы информации, которую несут средневековые предметы декоративно-прикладного искусства для истории. Поэтому представляется необходимым анализ этого массива находок археологическими методами работы с материальными источниками.
Изделия из цветных металлов, имеющие истоки в восточной культурной традиции, встречаются в напластованиях большинства древнерусских городов на протяжении всего периода их существования. Одна из главных причин усвоения ряда типов украшений и предметов быта восточного происхождения - отсутствие или слабое развитие собственной традиции производства и ношения таких аксессуаров в древнерусских городах. В ряде случаев могло происходить вытеснение старых местных типов уборов по причине утраты ими обрядовой функции, либо из-за дешевизны и простоты изготовления нововведений. Чаще всего, по всей видимости, две последние причины сочетались.
В эти населенные пункты такие экземпляры попадали разными путями: как подарки, личные вещи, трофеи, импорт или лом. Дары и имущество могли привозиться самими древнерусскими горожанами, а также переселенцами, мигрантами и гостями из восточного региона. Еще один возможный путь - в составе костюма и аксессуаров воинов-наемников. Попадать в города северозападной Руси восточные изделия из цветных металлов могли в багаже переселенцев или беженцев из южных и восточных русских земель, соседствующих со степью и Волжской Болгарией. Но, по всей видимости, этот путь не был распространенным.
Трофеи, вероятно, имели разное происхождение. Их могли привозить на Русь как после военных операций, так и в качестве разбойной добычи. Грабежи и мародерства, особенно на торговых путях, не являлись экстраординарным событием на протяжении всего рассматриваемого периода времени. Население северо-западного региона активно участвовало в событиях на речных артериях.
Средневековые русские земли не имели своих источников цветных металлов, поэтому сохраняется вероятность того, что часть изделий попадала в города в массиве лома цветных металлов, что, однако, не исключает: возможность изъятия части экземпляров и повторного их использования. Этот лом мог поступать как с запада, так и из востока, чему не существует опровержения. Данные анализов сплавов, существующие на данный момент, также не противоречат возможности ввоза части востребованного металла с Востока (Королева Э.В., 1996).
Общее количество учтенных в работе предметов насчитывает 762 экземпляра. Каждый год новые археологические работы на территории древнерусских городов приносят десятки новых находок предметов из цветных металлов, принадлежащих восточной традиции. В большинстве своем, материалом для них служили разнообразные по составу сплавы меди или серебра. В работе также учтены находки из железа с декором в технике инкрустации и часть костяных предметов декоративно-прикладного искусства, точно повторяющих форму и декор изделий из цветных металлов. Такое воспроизведение костяными репликами образцов из цветного металла было свойственно для восточной ремесленной традиции золотоордынского времени (Руденко К.А., 2004. с, 21).
Рассмотрены украшения: височные кольца, серьги, булавки, браслеты, перстни, поясная, сумочная и сбруйная гарнитура, а также матрицы для их производства. Были исследованы и предметы быта: зеркала, сосуды, замки, пломбы, матрицы. Все эти изделия происходят из подъемного материала и раскопок XX - начала XXI века. Сам набор такого рода находок не представляет собой ничего уникального. На позднем этапе средневековья они являются составляющими стандартного комплекса материальной культуры не только восточных народов, но и средневекового населения русских земель.
Источники.
Источником исследования являются все известные автору в настоящее время украшения и предметы быта X - XV веков из цветных металлов, принадлежащие восточной традиции из подъемного материала и археологических раскопок центров северо-западной Руси и сопредельных территорий: Витебска, Полоцка, Смоленска, Пскова, Великого Новгорода, включая Рюриково Городище, Твери, Белоозера. В связи с находками в перечисленных населенных пунктах было учтено также несколько изделий, найденных на территории соседних средневековых городов,
К сожалению, существенная доля рассмотренных находок не подлежит датировке: это относится не только к случайным находкам, но и некоторым экземплярам, происходящим из раскопок городов. Помимо этого, большая часть находок не представляет какой-то единой серии, а насчитывается в подтипе единицами. Такие трудности не всегда позволяют точно определить хронологические рамки бытования ряда изделий. Решение этой проблемы автор вынужден отложить до накопления значительного объема хорошо датированных находок не только на древнерусских, но и на восточных памятниках.
Ряд исследователей в своих работах, посвященных материальной культуре древнерусских городов, из-за большого количества и разнообразия учитываемых находок, недостаточно внимания уделяют атрибуции ряда предметов очевидно восточной традиции. В силу этого, в историографии постепенно складывается мнение, что эти экземпляры являются исконно местным типом изделий, что в ряде случаев, очевидно, не соответствует действительности. Такая ситуация существенно осложняет работу с публикациями материалов городов Древней Руси. По этой причине при сборе материалов автор избрал за методическую основу работы с источниками изучение музейных коллекций из археологических раскопок и подъемного материала с территории древнерусских городов, отчетов о работах и публикаций восточных древностей. Материалы с территории Белоозера также изучались по публикациям.
Источниковой базой диссертации явились все доступные автору коллекции подъемного материала и археологических раскопок ИА РАН, ИИМК РАН, ИИ НАН Беларуси, центральных и региональных музеев России и Беларуси (ГИМ, ГЭ, ПИКМЗ, НМГКБ, ПГОМЗ, НГОМЗ, ТГОМ, СГМЗ), городских археологических центров и служб (Тверь, Псков, Новгород) и МГУ им. М.В.Ломоносова. Материалы изучались в фондах центральных и региональных музеев и коллекциях археологических служб (ГИМ, ГЭ, ПИКМЗ, НМГКБ, ПГОМЗ, НГОМЗ., ТГ ОМ, СГОМЗ). Просматривались целиком все коллекции цветного металла, частично, кости и железа, в каждом из перечисленных музеев. Использовались также архивные материалы (Архив ИА РАН, Архив ИИ НАН Беларуси) и публикации результатов раскопок.
Автор благодарит за помощь и поддержку в проделанной работе: В.Л. Янина, Е.А. Рыбину, А.С. Хорошева, Л.Р. Кызласова, Ю.Л. Щапову, А.Н Сорокина, ЛВ. Покровскую, Е.А. Кашину, И.В. Волкова, В.Ю. Коваля, И.Л Кызласова, Г.Е. Дубровина, С.Д. Захарова, Н.В. Лопатина, Д.В. Рукавишникова, Ю.В. Демиденко, НИ. Асташову, Г.Ф. Полякову (Москва); Е.Н. Носова, Н.В. Хвощинскую, З.В. Прусакову, В.Ю. Соболева, К. А. Михайлова (Санкт-Петербург); Г.В. Штыхова, СВ. Тарасова, М.В. Климова, К.А, Лавыш (Минск), Н.Г. Лугину (Полоцк), Д.В. Дука (Новополоцк), В.И. Лабутина, Е.В, Салмину, О.Н. Николенко (Псков); Н.Н. Гринева, Г.Н. Кожину, A.M. Степанова (Великий Новгород); А.С. Дворникова, А.Н. Пичугину (Тверь); В.В. Гараничева (Смоленск) и многих других коллег, высказывавших свои замечания и суждения в ходе обсуждения промежуточных результатов исследования на конференциях и круглых столах.
Хронологические рамки.
Хронологические рамки предпринятого исследования охватывают период с начала X века по XV век включительно. Такой выбор границ был продиктован сразу двумя обстоятельствами. Во-первых, в эти шесть веков проходят два важнейших периода в истории Древней Руси и ее ближайшего соседа и проводника большинства восточных веяний на русские земли - Волжской Болгарии. С X века происходит складывание обоих государств, которые поступательно развиваются в стратегически важном регионе вплоть до крушения устоявшейся системы взаимоотношений в первой половине ХШ века. Это время по сложившейся в историографии традиции принято называть домонгольским периодом.
Для X века характерна высокая военная и колонизаторская активность в регионе, сопутствующая начальному этапу формирования раннегосударственных образований. Волжская Болгария и Русь находятся на пути своего становления. Следующие сто лет параллельно существуют и развиваются два государства: на русских землях и в Волго-Камье. После начала раздробленности на Руси каждое княжество развивается самостоятельно, что повлекло за собой повышение торговой и политической активности стольных городов.
XIII век явился для региона переломным. Сельско-хозяйственный кризис, полоса экстремальных природных явлений привели к изменениям в хозяйственном строе и расселении. Татарское завоевание способствовало дальнейшим изменениям на русских землях, в том числе, в социально-экономическом плане (Макаров НА. 2003, с.9).
После татаро-монгольского нашествия и до уничтожения Крымским ханством Большой Орды (1502 год) проходит второй важнейший этап развития региона. После разгрома 1236 года Волжская Болгария постепенно восстанавливает свое значение на торговых путях. На материале ряда булгарских памятников исследователи отмечают активизацию торговли и ремесла (Руденко К.А., 2002, с.ЗЗ). Строятся новые и восстанавливаются старые города и пути в Поволжье.
Поздний этап некоторые историки разделяют на два в соответствии с изменением характера отношения древнерусских земель и их сюзерена - Орды. Условно: время существования большей части древнерусских земель как составляющей Джучиева улуса и постепенное ослабление влияния ордынской администрации на внутренние и внешние дела княжеств. В данной работе такое
разделение принято не будет в силу спорности и размытости рубежа между этими периодами, а также несущественности такого разделения для выбранной проблематики. Выделено два этапа, первый из которых поделен на три подэтала:
1. Х- 30-е годы ХШ века - домонгольский период,
- X век - складывание государства и формирование городов;
- XI век - единое централизованное древнерусское государство;
- XII - первая четверть ХШ века - феодальная раздробленность, расцвет и активное развитие городов и торговых связей.
2. 30-е годы XIII века - XV век - золотоордынсшй период.
Данные стратиграфии и дендрохронологии напластований древнерусских городов практически не позволяют разделить массив находок, датированных XIII веком. Практически такая же трудность существует в восточных материалах. На рубеже двух основных периодов исследования те датировки, которыми на данный момент располагает автор, не дают четкой уверенности в отнесении экземпляра к домонгольскому или золотоордынскому этапам. При этом сохраняется необходимость учитывать также отрезки времени, за которые изделие может попасть в периферийный северо-западный регион и быть спрятанным или утерянным. Это затрудняет анализ типов находок, их интерпретацию, атрибуцию и формулировку выводов относительно пути и характера их проникновения в культурный едой древнерусских городов, что важно из-за произошедшего в это время коренного изменения геополитической и экономической ситуации в регионе.
Территориальные границы.
Как уже было сказано выше, источником данного исследования являются случайные находки и материалы раскопок на территории крупных столичных центров северо-западной Руси: Витебска, Полоцка, Смоленска, Пскова, Великого Новгорода, включая Рюриково Городище, Твери, Белоозера. Территориально эти города располагаются в северо-западном регионе Древней Руси и сопредельных территориях (карта 1).
Под понятием «восток» имеются в виду территория степи и лесостепи Евразии, заселенная кочевыми и полукочевыми народами от границ Монголии до Венгрии включительно. Кавказский регион, и тесно связанные с ними государственные образования Среднего Востока и Поволжья, Что касается позднего периода, то границы исследования очерчиваются по рубежам Золотой Орды эпохи расцвета, а затем по границам государств «ордынского круга».
Византийские, ближнє- и передневосточиые древности в работе намеренно не рассматриваются, так как это неминуемо поставит перед необходимостью рассмотрения обширного массива христианских древностей. Этот круг проблем является темой отдельного исследования, включающего анализ многочисленных и разнообразных предметов христианского культа. Они в большом количестве ввозились в русские города паломниками, мигрантами, ремесленниками и духовенством, появлялись многочисленные копии и подражания. Неотъемлемой частью импульсов из Византии и Ближнего Востока в средневековую культуру Руси являются также архитектурные и живописные памятники, которые таюке не предполагалось рассматривать в работе.
Цель работы,
Целью данной работы является составление свода экземпляров, относящихся к восточному костюму и бытовому комплексу, найденных в культурном слое древнерусских городов, и оценка их роли в формировании городской ремесленной традиции. Такое исследование необходимо для составления картины средневековых экономических, культурных связей и влияний в регионе. Также следует сделать предварительные выводы о возможных путях, характере и динамике их попадания в города, степени влияния на складывание различных вариантов городской традиции костюма, украшений и предметов быта, «врастания» элементов восточной традиции в древнерусскую моду. Анализ свидетельств восточных импульсов в древнерусской культуре также позволит составить предварительную систему индикаторов не только для памятников Руси, но и для восточных регионов, где датировки зачастую устарели или дают большой разброс.
Задачи работы.
Основные задачи работы на первом этапе исследования состоят в изучении всех доступных коллекций из раскопок в Витебске, Полоцке, Смоленске, Пскове, Великом Новгороде, Твери и Белоозере и поиске среди них экземпляров, принадлежащих восточной традиции украшений и предметов быта. Также рассматривается круг восточных аналогий и возможные места их производства.
На втором этапе основной задачей работы является составление свода, обобщение данных картографирования, хронологии, проведение начального анализа полученных результатов и формулировка предварительных выводов.
Новизна работы.
Научная новизна предлагаемого исследования состоит в том, что в нем предпринята первая попытка обобщения и осмысления практически всего известного на сегодняшний день массива украшений и предметов быта из цветных металлов, относящихся к восточной традиции, из раскопок городов северо-запада средневековой Руси и сопредельных территорий.
Эти изделия были впервые введены в научный оборот как отдельный массив источников. Была проведена проверка датировок и атрибуции археологических находок в городских слоях, произведен масштабный поиск аналогий каждому предмету и примерно очерчены время бытования и области распространения типов в восточных древностях. В предлагаемой работе был предпринята попытка анализа данных картографирования таких находок на планах городов. Предпринятое исследование позволило предположительно проследить динамику проникновения восточных импульсов в материальную культуру городов Древней Руси и развития их в городском ремесле. На основе данных о происхождении и функциональном назначении и датировке типов находок сделаны предварительные выводы о характере распространения и закономерностях изменения спроса на них.
Актуальность работы.
Вопросы изучения взаимопроникновения и взаимовлияния традиций ношения и производства украшений и предметов быта из цветного металла народов Евразии вызывали интерес у археологов, этнографов и краеведов уже в XIX веке (Спицын А.А., 1898; Смирнов Я.И., 1909), В основном, этот интерес касался отдельных экземпляров и обычаев. Изучение этого круга проблем археологическими комплексными методами станет новым этапом в будущем осмыслении культурных процессов Средневековья.
Рассматриваемый в предлагаемой работе материал ярок не только с археологической, но и с художественной точки зрения. Он встречается в городах и сельских памятниках, представлен в инвентаре погребений и в составе кладов. Именно украшения и предметы быта в первую очередь являются индикатором
наличия разнообразных связей, а не только импорты пищевых продуктов и изделий элитарного художественного ремесла. Их распространение и трансформации в основных чертах обозначают характер и скорость взаимного проникновения элементов материальных культур. Они также могут послужить ценным материалом для датирования ряда памятников или синхронизации шкал датировок соседних культурных ареалов.
Украшения и предметы быта из цветных металлов, принадлежащие к восточной традиции, послужили одним из немаловажных источников складывания городской ремесленной культуры, как в раннем, так и в позднем средневековье. Они оказали влияние на технологию и функциональные решения, как в ювелирном мастерстве, так и во многих других ремеслах, в первую очередь, кожевенном и косторезном (Курбатов Л.В., 2001, с.204-205).
Свода таких находок из напластований городов Руси на данный момент не составлено, хотя опыт обзора некоторых из них уже неоднократно предпринимался исследователями (Даркевич В.П., 1976; Полубояринова М.Д., 1991; Дубов И.В., 1989; Гуревич Ф.Д., 1973; Асташова Н.И., 1993, 1996; Лавыш К.А., 2004).
Методы и приемы исследования.
Методы, примененные в данном исследовании, обусловлены особенностями источники вой базы, а также поставленными в работе целями и задачами, В первую очередь следует отметить неодинаковый уровень изученности исследуемых памятников, а также специфику условий формирования культурного слоя, и, следовательно, сохранности материальных остатков. Изучаемый материал также имеет различное происхождение: рассмотрены и экземпляры из коллекций археологических раскопок и случайные находки.
Аналогии исследуемым украшениям и предметам быта были найдены автором в материалах памятников на огромной территории: от Монголии до западных рубежей Венгрии и Болгарии. Изучение этого массива источников -отдельная сложная задача. При написании данной работы поиск аналогий в восточных древностях велся по материалам публикаций.
Все учтенные экземпляры исследовались визуально в коллекциях археологических служб и фондах музеев. Были произведены необходимые обмеры, зарисовка и фотофиксация. Анализы состава металла на данном этапе работы не были сделаны по двум причинам. Первая состоит в том, что
средневековые русские земли не имели собственных источников цветного металла, необходимое сырье ввозилось из других регионов, часто в виде неоднородного по составу и происхождению лома. В силу этого, выяснение точного состава сплава на данном этапе изучения не даст никаких значимых предпосылок для выводов.
Второй немаловажной причиной является слабая изученность составов металла в восточных материалах. В этих регионах также широко практиковались переплавка импортируемого лома и вторичное использование вышедших из употребления изделий. Вследствие этого обстоятельства, даже имея результаты анализов сплава экземпляров из древнерусских городов, мы не сможем прийти к значимым выводам из-за отсутствия эталонных результатов для возможного сравнения. Сопоставление данных анализа металлов это дальнейшая задача исследования, первой частью которого является предложенная работа. Для данного исследования более важна сама роль пришлой традиции, а не строго импортных изделий. Ряд находок из городских слоев могли производиться на месте, по образцу или оттиску, с помощью привозной матрицы.
Основой предлагаемой работы послужил опыт комплексного изучения украшений и предметов быта, принадлежащих восточной традиции, из цветных металлов, как самих инокультурных изделий, так и копий, подражаний, вариантов. Во второй части исследования формулируются предположения о функциональном назначении, происхождении, датировке, закономерностях и характере распространения находок, рассмотренных в работе.
Практическая ценность работы.
В работе проведена каталогизация находок украшений и предметов быта восточной традиции из цветных металлов для составления дальнейшего, обширного свода. Задачей такой работы, в том числе, является подготовка части материала для сопоставления датировок находок предметов из металлов и кости в восточных древностях, на Руси и в Европе. Необходимость составления такой многокомпонентной хронологической шкалы очевидна на данном этапе осмысления миграционных, лингвистических и этнических процессов в средневековой Европе и Азии.
В работе впервые была предпринята попытка изучения археологическими методами не только достоверно импортных изделий, но и свидетельств бытования пришлой традиции ношения и использования в целом. До настоящего времени
такую проблематику в своих исследованиях затрагивали, в основном, этнографы и историки искусств. Предметы импорта несут в себе существенно меньше информации, чем изделия, привозимые, а затем, вошедшие в костюм городского населения. Украшения и предметы быта, рассмотренные в данной работе, дают основания предполагать наличие взаимодействия не только на уровне простого товарообмена и подарков, но и собственно, этнокультурного обмена.
Описания предметов помогут авторам раскопок самостоятельно идентифицировать и атрибутировать материал, а также может послужить для уточнения датировки слоя или памятника (древнерусского или восточного) в целом. Он также может быть успешно применен в музейной работе: фондовой и экспозиционной.
Апробация результатов исследования.
По теме диссертации были сделаны доклады на конференциях в Москве (2005), Санкт-Петербурге (2006), Великом Новгороде (2004, 2005, 2006), Пскове (2005, 2006), Чернигове (2006), а также на международной конференции в Санкт-Петербурге (2003). Материалы по подготовке свода частично опубликованы, ряд статей находится в печати.
Структура работы.
Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. К работе прилагается список использованной литературы и приложения.
Приложение 1. Списки источников.
Приложение 2. Каталог находок и результаты картографирования.
Приложение 3. Альбом иллюстраций.
История изучения восточных традиций украшений и предметов быта в материалах городов исследуемого региона
Первые находки предметов из цветного металла восточного происхождения на территории, рассматриваемой в работе, были сделаны еще во второй половине XIX века в подъемном материале и при нерегулярных раскопках на территории древнерусских городов. Но вплоть до второй половины XX века они не анализировались как отдельное явление.
Интерес к предметам, принадлежащим восточной традиции, в средневековой городской археологии появился в конце 40-х годов XX века. Началом этого этапа послужила статья А.Л. Монгайта о золотоордынской чаше из Великого Новгорода (Монгайт А.Л., ]948), где она была описана и осмыслена в контексте восточных аналогий.
В 50-60-х годах в печать вышел целый ряд работ, касающихся различных групп и типов находок восточного происхождения в Великом Новгороде. В 1951 году выходит в свет новая статья А.Л. Монгайта, в которой автор рассматривает кожаную сумку-конверт из Новгорода с гирьками, монетами и другими предметами. В связи с этой находкой он приходит к выводу, что на Руси в разных регионах приме?іялись разные разновесы: в Новгородской земле и Волго-Окском междуречье - восточная; в Киевской и других южных территориях -византийская (Монгайт А.Л., 1951).
В 50-х годах после накопления обширного археологического материала с территории Великого Новгорода, начали исследоваться разнообразные находки восточных импортов. Самшитовые гребни рассматривали В.Е. Вихров и Б,А. Колчин (Вихров В.Е., Колчин Б.А., 1956), восточные ткани - Н.Б. Черных и А. Нахлик (Черных И.Б., 1958; Нахлик А., 1963). М.В. Фехнер долгое время исследовала шелковые ткани, найденные на территории Древней Руси, среднеазиатские, византийские, ближневосточные, испанские (Фехнер М.В., 1961, 1971, 1982). Во всех перечисленных работах обобщался найденный материал, авторы имели целью найти доказательства его происхождения из восточного региона, а также каким-либо образом извлечь из массива находок сведения о механизмах и характере средневековой русской торговли.
В 60-е годы началось изучение ближневосточной и золотоордынской поливной керамики (Медведев А.Ф,, 1963), а также стеклянных изделий из материалов Новгорода, в ходе анализа которых относительно нескольких групп находок выяснилось их восточное происхождение (Щапова Ю.Л., 1963).
Вопрос о связи Волжской Болгарии с древнерусскими землями поставил А.Л. Монгайт в связи с находками зооморфных замков в культурном слое городов Руси. Автор относил их к кругу поволжских древностей (Монгайт А.Л.. 1961 с.90). В 1969 году выходит в свет статья Л.А. Голубевой, посвященная связям древнерусского Белоозера с волжскими болгарами. В ходе рассмотрения свидетельств наличия культурных и торговых связей этого города с соседями автор анализирует ряд инокультурных предметов, в числе которых зооморфный замок (Голубева Л.А., 1969).
В 70-е годы XX века выходит в свет серия работ Е.А, Рыбиной, посвященных изучению новгородской торговли, ее характера, механизмов, изменчивости, в основном, на материале массовых археологических находок,. В качестве одного из направлений торговли называется и восточное, связанное, в первую очередь, с Великим Волжским путем (Рыбина Е.А, 1971, 1973, 1978), Работа Н.Н. Усачева, посвященная торговле Смоленска IX-XIV веков, также была основана на анализе массового археологического материала (Усачев Н.Н,, 1970).
В 1974 году Ю.Д. Аксентон рассматривал в своей диссертации о «дорогих камнях» в культуре Древней Руси вопрос о пути проникновения перстня с двойной хрустальной вставкой, склеенной красным клеем-«шеллаком». Исследователь пришел к выводу, что такой экземпляр мог попасть в Новгород через Западную Европу, кружным путем, несмотря на то, что сырье для клея производилось только в Южной Азии (Аксентон Ю.Д., 1974).
В.П. Даркевич в 1976 году опубликовал свою обобщающую работу, посвященную торевтике Востока. В ней он подробно останавливается на путях торговли с Русью, в том числе, с ее северо-западными землями. Автор высказал предположение о том, что малое количество восточных предметов из цветного металла в слоях средневековых городов может объясняться широким
распространением практики переплавки привозных изделий и их фрагментов (Даркевич В.П., 1976 с.148). Он рассматривает находки из Новгорода: кувшин с Ыеревского раскопа, указывая на его происхождение из Средней Азии, и бляшку с зодиакальным символом льва, считая ее трактовкой-копией восточного сюжета, выполненной русским мастером (Даркевич В .П., 1976 с. 165» 166).
Диссертационная работа А.А. Коновалова посвящена анализу химического состава новгородского цветного металла (Коновалов А.А., 1974), К сожалению, ничего определенного на рассмотренных анализах материала (относительно различий между восточными и западными изделиями по составу сплава) установить не удалось. Вероятнее всего, это как раз было обусловлено обычной практикой переплавки изделий.
Ряд новых вопросов был поставлен в монографии М.Д. Полубояриновой, посвященной взаимодействию Руси и Золотой Орды, В ней затронута проблема русского присутствия в Золотой Орде: в качестве представителей духовенства, послов, купцов, воинов, рабов (ПолубояриноваМ.Д., 1978).
В 80-х годах исследования продолжились. В 1980 году Н.И. Асташова анализирует южные связи Смоленска в домонгольский период. Автор учитывает стеклянные браслеты, шиферные пряслица, самшитовые изделия и другие типы группы массового материала, достоверно поступавшие в город по днепровскому пути. Была отмечена также тесная связь региона с южнорусскими землями, но проблемы дальних связей через них на юг и восток затронуты не были (Асташова Н.И., 1980).
Предметы восточной традиции из раскопок городов северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий
Украшения головы и головного убора,
В этой подглаве будет рассмотрена группа украшений головы (височные кольца, серьги) и головного убора (булавки «пус йеппи»). Эта подгруппа от общего массива находок, учтенных в этой работе, составляет 548 экземпляров. Из этого количества одна находка - височное кольцо, 188 экземпляр сережек и 359 булавок.
К раннему домонгольскому этапу относится височное кольцо, к золотоордынскому - серьги и булавки. Два последних типа сохранялись в материальных комплексах народностей региона до XX века и, вследствие этого, представлены большим количеством экземпляров.
То обстоятельство, что большинство из них найдено вне археологического контекста и не имеет даты, практически исключает возможность достоверно проследить динамику распространения таких изделий и уверенно охарактеризовать временные изменения в типах и подтипах внутри массива. Это относится и к древнерусским материалам, и к кочевническим комплексам.
Височное кольцо.
1. На новгородском Неревском раскопе было найдено трехбусинное височное кольцо медного сплава, датированное примерно 20-ми - 30-ми годами XII века (Н-52. 20-22-424; ГИМ оп.1965 №2554). Декор выполнен в технике зерни и скани, что в сочетании с материалом говорит о высоком уровне мастерства ремесленника. На кольце сочетаются два типа бусин: шаровидный и биконический. Первая спаяна их двух полусфер, шов прикрыт двойным сканным пояском, остальная поверхность украшена симметричным относительно шва волнообразным орнаментом из перевитой проволоки. Биконическая бусина спаяна из трех частей - двух усеченных конусов и цилиндра. Края и швы закрыты двойными сканными ободками. Поверхность разделена на трапеции такими же поясками, в них расположены треугольники зерни. Сохранилось только две бусины, но по крепежным валикам на кольце, видно, что третья бусина была того же диаметра, что и шаровидная. Конец проволоки опилен по окружности и отломан.
В Х-XIII веках такого высокого технологического уровня достигли мастера Волжской Болгарии. Там развилась «своеобразная культура зерни и скани» (Рыбаков Б.А., 1948. с.335). Яркие примеры изделий, выполненных в этой технике - находки из клада 1888 года в Болгарах, из культурного слоя волжско-болгарских городищ, курганов Кубани, крымских памятников, в прикамских Селянинском и Кушулевском могильниках X-XI веков, на Сырдарье, в Саркеле, Закавказье и Венгрии (ГМТР, №5539, 5427-21, 7719, 7733; ГИМ №1248, №48479; ГЭ № 502; Хлебникова Т.Д., 1963, с, 100-101; Валеев Ф.Х., 1975, рис. 27-2,3,4, рис. 28-2,3, Валеев Ф.Х., Валеева-Сулейманова Г.Ф., 1987, рис. 9-2; Полякова Г.Ф., 1996,с.168,рис.60ЛО).
Множество вариантов сканных и зернеиых височных колец происходит из болгарских и сербских памятников до XVI века (Златарско изкуство..., 1976, с. 12, рис.12, с.23, рис.33, с.Збб, с. 538, кат.67, с.540, кат.680; Федоров Г.Б., Полевой Л,Л,, 1973, с.339, рис.б-7, с.349, рис.9, с.380; Български средновековни градове..., 1981, с.143; Средаовековиуметност..., 1.969, с.182, 184, 186, 192, 198, 199, 200, 201, 204, 224, 225). В балканских материалах преобладают кольца с одной биконической и двумя сферическими бусинами, как на новгородской фрагментированной находке (Златарско изкуство..., 1976, с. 12, рис,12, с.23, рис.ЗЗ, с.Збб, с. 538, кат.67, с.540, кат.680; Федоров Г.Б, Полевой JI.JL, 1973, с.339, рис.6-7. с.349, рис.9, с.380; Български средновековни градове..., 1981, с.143; Средаовекови уметност..., 1969, с.182, 184, 186, 192, 198, 199, 200, 201, 204, 224, 225).
Трехбусинные зерненые височные кольца в средневековых памятниках Древней Руси были представлены экземплярами двух разных традиций: со сфероидными («киевский тип») и желудеобразными бусинами. Вероятно, первая группа производилась в южнорусских городах. Вторая характерна для прикладного искусства булгар (Рыбаков Б.А., 1948, с. 335; Валеев Ф.Х., Валеева-Сулейманова Г.Ф., 1987, С.37), В обоих случаях экземпляры украшались треугольниками зерни, бусины спаивали из двух частей, швы закрывали сканными поясками (Толстой И.И., Кондаков Н.П., 1895, с.97-99, 120, 144, 166; рис. 124, 130, 133, 166,184). Наиболее близки по технике исполнения и декору к неревской находке височные кольца с фигуркой утки и сложносоставными бусинами булгарской традиции (Полякова Г.Ф., 1996, сЛ68-!71, рис.60,9).
При раскопках в Пскове на улице Советской была найдена литейная форма уже чисто «русского» височного кольца с птичкой внутри. Эту находку можно трактовать как сюжетное подражание. Она датируется ХТІ-ХІП веками, то есть, единовременна болгарским находкам. Возможно, это говорит о популярности декоративного мотива и его возможной переработке под местнвіе вкусы и традиции древнерусскими ремесленниками (Из археологической коллекции. ,,М., 1994. Кат. №15).
До сих пор не решен вопрос о происхождении этого типа украшений. Наиболее сильные позиции в историографии заняло мнение, что эти изделия изначально присущи протоболгарским и аварским племенам. К этому выводу пришли, обнаружив целую группу таких форм в аварских могилах Кауржимского некрополя и их прототипы в Прикамье и Поволжье (Левашева В.П, 1969, с. 128). Также существует мнение, что истоки традиции находились в Южной Сибири (Хлебникова Т.А., 1963, с. 157). Последнее предположение представляется малообоснованным. Параллели в материальной культуре сибирского населения выполнены в другой технике, они существенно отдалены от европейских находок как хронологически, так и территориально.
Новгородская находка является исключительной для русских древностей не только по технологии изготовления, но и по декору и форме. Точная аналогия, выполненная из медного сплава, происходит из подъемного материала на городище Великие Болгары, и еще одна, серебряная - из нерегулярных раскопок в Крыму (ГМТР, № 7719; утеряна из коллекции Государственного Эрмитажа).
Сохраняется возможность, что этот экземпляр имеет истоки в южнославянских древностях, но изделия из медных сплавов в том регионе найдены не были. Высокий уровень мастерства скани и зерни булгар и наличие в их культурном комплексе сходных украшений из сплавов меди говорят о том, что новгородское височное кольцо происходит из поволжских древностей, Находка, по всей видимости, является парадным, но не элитарным украшением, копией с дорогого украшения, сделанной по заказу того горожанина, который не мог себе позволить подобные аксессуары из драгоценных металлов.
Картографирование и датировка предметов восточной традиции из цветных металлов в городах северо-запада Древней Руси и сопредельных территорий
В работе было произведено картографирование находок из цветного металла из раскопов на территории Пскова, Новгорода и Твери. Что касается Витебска, Полоцка, Смоленска и Белоозера, то выполнить эту операцию на материалах этих городов на сегодняшний день не представляется возможным. Это связано, в случае Витебска и Полоцка, с небольшим количеством самих изделий восточной традиции из цвегного металла в материалах города. Работа по картографированию белозерских находок таюке сильно затруднена из-за того, что все рассмотренные находки происходят из подъемного материала,
Витебск1.
В Витебске было исследовано около 10 000 м2 площади средневекового города при мощности культурных напластований 0,1 - 7.5м. Первые случайные находки при строительстве электростанции на территории посада упоминаются под 1897 годом. Систематические раскопки были предприняты в 1928 году А.Н. Лявданским, но регулярные работы на городской территории были прерваны на длительный срок: до 1963 года, когда планомерное изучение Верхнего, Нижнего замков и территории городских посадов начала экспедиция Института истории АН БССР под руководством Г.В. Штыхова. В 1976 году раскопки на памятнике продолжила О.Н, Левко, а в 1977-1979 году - М.А. Ткачев. Еще в 1968 году архитектурно-археологическое изучение средневекового поселения было начато MX іСаргером. В 1982 году его изучение производилось комплексной экспедицией института «Белреставрация», ИИМК РАН и ИИ АН БССР (Трусов О.А., Раппопорт П.А., Бубенько Т.С.). 1981-1989, 1992-1997 -Т,С. Бубенько продолжила исследования посада Витебска.
Довоенные коллекции в значительной мере пострадали и были частично депаспортизированы. Общее количество находок из цветного металла, принадлежащих восточной традиции, на сегодняшний день невелико. Часть из них принадлежит к случайным находкам или происходит из перепутанных коллекций. По этим причинам картографирование на сегодняшний день не принесет никаких результатов.
В культурных напластованиях Витебска были найдены украшения, принадлежащие к восточной традиции из цветных металлов, как домонгольского (витой браслет со сканной перевитью XII века), так и золотоордынского (серьги и булавки, деталь сумочного замка) времени. Из-за малого общего количества находок формулировка каких-либо выводов на данном этапе исследования затруднена. Вероятно, дальнейшие археологические исследования территории города дадут возможность достоверной трактовки на большем объеме материала.
Полоцк .
Первые научные работы на территории города были начаты в 1913 году П, Покрышкиным. Плановые раскопки на Верхнем замке, в Спасском монастыре и Заполотье были начаты А.Н. Лявданским и А . Дубинскйм в 1928 году, изучался фундамент Софийского собора. Хотя еще в 1911 году исследования производились Витебской научной археологической комиссией. В 1957-1962, 1964, 1967 годах их продолжил М.К. Каргер, А.Т. Митрофанов (1958 - 1960), В.Р. Тарасенко (1960 - 1962), Г.В. Штыхов (I960 - 1968; 1964; 1979 - 1980), В.В. Булкин (1978 - 1980) и СВ. Тарасов (1986 - 1995). Архитектурно-археологические раскопки проводили MX Каргер, П.А. Раппопорт, В.В. Булкин, О.А. Трусов. Производились также научные наблюдения за культурным слоем при строительстве.
Наиболее изученными является напластования Верхнего замка, на котором было вскрыто около 2000 и2, и на Великом посаде - 1100 м2. Нижний замок, городища и посады исследованы на сегодняшний день меньше. Общая площадь раскопов на территории города насчитывает более 4000 м2. Мощность культурного слоя - 0,4 -5,0м, В полоцких материалах предметы восточной традиции из цветных металлов, так же, как в витебских коллекциях, немногочисленны. Часть из них происходит из коллекций невыясненного происхождения и подъемного материала. Вследствие этого закономерностей их локализации на территории города найти не удалось,
В небольшой полоцкой коллекции, как и в Витебске, представлены находки изделий восточной традиции домонгольского (деталь сосуда XII века) и золотоордынского периодов (серьги, булавки). Для формулирования каких-либо достоверных выводов по Полоцким материалам в частности необходимо дальнейшее накопление археологической информации.
По западнорусским материалам в целом можно обобщить следующее. Причин у такого небольшого числа искомых находок несколько. Самая существенная из них -малые размеры археологических коллекций в целом. Это обусловлено не только малыми исследованными площадями, но и ущербом, нанесенным музейным коллекциям во время Великой Отечественной войны. Несмотря на это обстоятельство, неправильным кажется исключать и другие возможности объяснения. Возможно, исследования городских напластований ведутся в тех районах (кварталах) города, в которых не проживали основные потребители украшений и предметов быта восточной традиции.
Псков6.
За период времени с 1912 по 2003 год общая площадь раскопов на территории Пскова достигла 100 000 м2. Археологические работы проводились во всех районах города: в Кремле, Довмонтовом городе, Среднем городе, на Полонище, в Запсковье и Завеличье. Изучаются напластования X-XVIII веков. Условия сохранности культурного слоя разнятся, толщина его - от 0,4 до 6,8м.
Археологическое изучение псковского Кремля начато в 1930 г. К.К.Романовым. Позднее работами в Кремле руководили НЛ.Чернягин, С.А.Тараканова, В.Д. Белецкий, Г.ПГроздилов, С.В.Белецкий.
Археологические работы в Довмонтовом городе были начаты в 1945 г. С.А. Таракановой, а в 1956 году продолжены археологической экспедицией Государственного Эрмитажа под руководством Т.П. Гроздилова.
Средний город - территория между стеной 1375 года и Довмонтовым городом -исторически подразделяется на две части, границей между ними является крепостная стена 1309 года. Раскопки в древнейшей части Среднего города в 1954-1960 годах производились археологической экспедицией Эрмитажа, в Наиболее масштабные работы 1967 - 1991 годов проводились близ здания Педагогического института. В 1991 -1992 годах исследовалась территория на месте Старого Торга и других объектах (Закурина Т. Ю., Кулакова М.И., Салмина Е.В.).
Обобщение данных составленного свода украшений и предметов быта из цветного металла восточной традиции в городах северозападной Руси и сопредельных территорий
В работе было рассмотрен массив украшений и предметов быта из цветных металлов восточной традиции из раскопок Витебска, Полоцка, Пскова, Великого Новгорода (включая Рюриково Городище), Твери и Белоозера. Такой выбор памятников был обусловлен рядом причин, в первую очередь, особенностями географического положения. Северо-западные земли Руси находились на границе с европейскими странами, через них проходили крупнейшие пути «восток-запад». Через них велся товарообмен между этими важнейшими регионами. Все эти города стали крупнейшими центрами ремесла, торговли. Там же происходила концентрация военно-торговой социо-профессионально и группы, что серьезно влияло на характер и динамику проникновения изделий восточной традиции в городские центры.
Северо-западные районы, тем не менее, никогда не были под прямым влиянием восточных соседей, находясь в отдалении от булгарских территорий, а в позже, от золотоордынской администрации. Непосредственное присутствие носителей восточного культурного комплекса на территории региона в рассматриваемый период, по всей видимости, ограничивалось, в основном, наемным воинским контингентом и торговцами.
Выбор такого временного отрезка в работе: со становления городских центров X века до складывания городской материальной культуры к концу XV века, также оправдал себя. В этом относительно едином комплексе практически растворяются все группы и виды восточных традиций, легко выделяемые среди русских изделий в предшествующее время. Этот период оказался основой-базисом для процессов дальнейшего формирования и унификации моды, а соответственно, ремесленного производства.
Составленный свод таких изделий и картографирование мест их находок на данном этапе исследования позволяют сделать предварительные выводы о характере и роли проникновения изделий восточной традиции в города северозападной Руси.
Был изучен также большой объем аналогий этим предметам в восточных древностях. К сожалению, локализовать определенньге места производства такого рода изделий автору не удалось из-за характера самих восточных памятников. Высокая скорость распространения и разбросанность археологических памятников (большинство из которых - погребения) на огромной территории практически исключают возможность формулирования каких-то определенных выводов об очагах производства украшений и предметов быта восточной традиции. Дальнейшее накопление материалов раскопок восточных памятников может изменить существующую картину.
Всего учтено 762 экземпляра. Большинство из них относится ко второму хронологическому периоду исследования - золотоордынскому. В раннем, домонгольском периоде такие находки немногочисленны. Они, по всей видимости, ввозились в качестве личного имущества, так как относительно недорогие и не принадлежат к элитарному убору. Еще один возможный путь попадания части таких изделий в регион - в качестве лома.
Находки X века представлены, в основном, ременными украшениями, попавшими в культурный слой во второй половине столетия. Это неудивительно, если учитывать общее небольшое количество изделий из цветного металла времени складывания городов. Не следует забывать также и тот факт, что напластования этого времени присутствуют далеко не во всех раскопах. В этот период городские поселения проходят стадию становления.
Материал XI века содержит серию экземпляров восточной культурной традиции, появляются копии и дериваты. В следующие сто лет картина становится иной. Из набора предметов восточной традиции с середины XII века почти на столетие снижается количество новых типов и вариантов ременной, сбруйной и сумочной гарнитуры, одновременно с трансформацией моды на такие украшения в степи.
В XIII веке, в связи с коренным изменением геополитической и экономической ситуации, трансформируется и набор находок, принадлежащих восточной традиции, В нем появляются новые многочисленные группы украшений: серьги, булавки, в значительной степени унифицированная гарнитура пояса и упряжи, пластинчатые браслеты с львиными масками на концах. Их роль в городском костюме северо-западной Руси, по всей видимости, уже весьма существенна.
В следующем столетии характер наоора искомых предметов сохраняется за небольшими изменениями. Во второй половине XIV века набор изделий восточной традиций пополняется новыми типами изделий. Появляется довольно однородная группа лицевых накладок рычажных замков сумок. Такие коивертообразные сумки тисненой кожи с металлическими деталями могли быть как седельными, так и поясными. Недавними находками с Никитинского раскопа в Новгороде была пополнена коллекция мужских перстней и накладок с хрустальными вставками на шеллаке. Увеличивается также абсолютное число экземпляров, принадлежащих восточной традиции, в материалах конца XIV -начала XV века. Некоторые исследователи отмечают появление некой «восточной моды» на Руси того времени (Курбатов А.В., 2001, с. 199).
Многие из этих типов изначально золотоордьшских изделий получили свое развитие в культуре Древней Руси и в измененном виде бытовали до XX века. Это относится к серьгам в виде «знака вопроса», булавкам «пус йеппи», браслетам со звериными масками на окончаниях. Серьги и булавки в конце века начинают производиться не только в восточном регионе, но и в северо-западной Руси. Местными мастерами развивается и перерабатывается традиция пластинчатых «звериноголовых» браслетов. Но в это время форма изделий еще повторяется почти без изменений.
В то же время, в городах северо-западной Руси и сопредельных территорий появляются накладки ременных наборов новой, золотоордынской традиции. Это достаточно единообразные изделия, в большинстве своем имеющие аналогии-прототипы среди элитарных украшений из драгоценных металлов, выполненных лучшими ремесленниками того времени, Находки в русских землях единовременны этим шедеврам ювелирного ремесла, то есть являются более доступным вариантом изделий той же традиции.
