Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Физико-географический очерк Сары-Арки 13
Глава 2. Центральный Казахстан и проблемы развития андроновской общности 23
Глава 3. Нуртайская культура 57
1. История изучения 57
2. Опорные памятники и характеристика культуры 61
3. Хронология, происхождение и основные этапы развития 88
Глава 4. Атасуская культура 120
1. История исследования 120
2. Опорные памятники и характеристика культуры 123
3. Вопросы развития и абсолютной хронологии 164
Глава 5. Нуринская культура 184
1. История исследования 184
2. Опорные памятники и характеристика культуры 187
3. Проблемы происхождения и хронологии 211
Глава 6. Сары-арка на финальной стадии бронзового века 254
1. Алексеевско-саргаринекая культура 255
2. Дандыбаевская культура 271
3. Донгальская культура 282
4. Культурно-исторические процессы в конце эпохи бронзы 292
Заключение 318
Список использованной литературы 326
Список сокращений 389
Приложение 1 391
Приложение 2 410
- Центральный Казахстан и проблемы развития андроновской общности
- Опорные памятники и характеристика культуры
- Вопросы развития и абсолютной хронологии
- Культурно-исторические процессы в конце эпохи бронзы
Введение к работе
В изучении древностей Урало-Казахстанских степей в XX веке достигнуты важные результаты: накоплен огромный материал, открыты многие культурные образования, разработана методика и методология исследования археологических памятников дописьменнои эпохи. Развитие археологической науки сопровождалось не только выдающимися полевыми открытиями, но и совершенствованием ее теоретических основ. Благодаря усилиям нескольких поколений исследователей получены уникальные данные об эпохе бронзы - одном из важнейших периодов в истории человечества, связанном с крупными культурными достижениями и значительными социально-экономическими изменениями.
Особое место в воссоздании древнего прошлого степной зоны Казахстана, Урала и Сибири принадлежит андроновским памятникам. Материалы, полученные при их изучении, отражают культурно-историческое и территориальное единство, олицетворяющее собой целую эпоху, повлиявшую на формирование и динамику культурных стереотипов последующих периодов, нашедших свое отражение в элементах материальной культуры современных народов Казахстана и Сибири. Племена андроновской общности на протяжении длительного времени (II - начало I тыс. до н.э.) определяли многие стороны жизнедеятельности населения не только степной части Евразии, но и сопредельных регионов. Проблемам развития истории и культуры андроновских племен посвящена настоящая работа, в которой подводятся итоги изучения андроновской общности на материалах крупнейшего региона, расположенного в центре Евразийского континента.
Актуальность темы. Эпоха бронзы Центрального Казахстана является одним из наименее изученных периодов в древнейшей истории Урало-Иртышского междуречья. На фоне интенсивных исследований памятников бронзового века в Зауралье, Западной Сибири, Северном Казахстане и на Алтае очевидна слабая изученность территории степной Сары-Арки, как части ареала андроновской общности. Это, в свою очередь, сдерживает осмысление многих сторон жизнедеятельности населения не только данного региона, но и прилегающих обширных пространств, и андроновская проблематика, несмотря на длительный период ее изучения, остается одной из самых дискуссионных в бронзовом веке степной Евразии. Таким образом, первый аспект актуальности предлагаемой работы заключается в том, что используемые материалы в определенной мере закрывают одну из лакун в истории древнего населения евразийских степей.
Второй аспект определяется тем, что исторические процессы в рамках андроновской культурно-исторической общности реконструируются в основном по данным, полученным более полувека назад и опубликованным с недостаточной полнотой и тщательностью. Многие материалы нуждаются в тщательной источниковедческой критике и соотнесении с новыми массовыми источниками, поступившими в наше распоряжение.
Третий аспект связан с возможностью и необходимостью использования рассматриваемых в данной работе материалов для воссоздания историко-культурных процессов не только в степях Сары-Арки, но и на сопредельных территориях. Особую значимость центрально-казахстанские материалы приобретают при рассмотрении вопросов сложения комплексов новокумакского хронологического горизонта, формирования и развития образований алакульско- атасуского и федоровско-нуринского пласта, в конечном итоге - для изучения эволюции всей андроновской общности и формирующихся на ее основе культур валиковой керамики.
Цель работы - создание историко-культурной модели сложения, развития и трансформации культур, входящих в андронов-ское единство, а также анализ их взаимодействия с синхронными культурными образованиями сопредельных территорий.
Задачи исследования, вытекающие из поставленной цели, следующие: обзор истории изучения памятников эпохи бронзы Центрального Казахстана и современного состояния андроновской проблематики; обобщение и систематизация источников, характеризующих андроновскую эпоху Сары-Арки; анализ основных элементов материальной культуры носителей андроновских традиций; разработка, верификация и корректировка гипотез о происхождении и судьбах культур андроновской общности; уточнение хронологической позиции отдельных культурных образований в рамках андроновской общности; изучение взаимодействия общества, оставившего памятники андроновского типа на территории Центрального Казахстана, с ино-культурным окружением; выявление факторов, влиявших на культурогенетические процессы в степях Сары-Арки на разных этапах андроновской эпохи.
Территориальные рамки исследования ограничены областью, расположенной в центре Евразийского континента, между лесостепной зоной на севере, пустыней на юге, Тургайской низмен-
6 ностью на западе и Ишимо-Иртышским водоразделом на востоке. По современному административному делению Республики Казахстан в границы данной территории входят Акмолинская, Карагандинская, Джезказганская и юго-западная часть Павлодарской области. Данная территория включает южную часть Казахского мелкосопочника, занимающего стратегически важное место в меридиональных контактах по рекам внутреннего и внешнего стока между оседлыми земледельцами Средней Азии и скотоводческо-земледельческим населением лесостепной зоны Северного Казахстана и Западной Сибири, в широтном взаимодействии между скотоводческо-земледельческими общинами Прииртышских и Алтайских степей и населением, обитавшим в пределах Северо-Восточного Приаралья и Тургайского прогиба. Это дает уникальные возможности для сопоставления центрально-казахстанских материалов с комплексами сопредельных и более удаленных территорий Евразийского континента.
Новизна работы определяется прежде всего качественно новой источниковой базой, в которую вошли как ранее изученные комплексы, так и материалы, полученные автором и его коллегами в процессе полевых исследований последних десятилетий XX века. В диссертации обобщаются не только введенные в научный оборот источники, но и материалы еще не опубликованных памятников, изученных раскопками в последние годы. Опираясь на широкий круг источников, автор при исследовании историко-культурных процессов в степях Центрального Казахстана пришел к ряду новых выводов и гипотез: - выделена и охарактеризована нуртайская культура эпохи средней бронзы, сформировавшаяся на местной основе; при классификации раннеандроновских древностей обосновано синхронное существование синташтинских, петровских и нуртай-ских общин в рамках новокумакского горизонта; сделан вывод о сложении культурных образований новокумакского времени на местной основе под влиянием миграции групп населения из степей Восточной Европы, с чем связано сходство основных черт культуры и социальной организации; охарактеризован процесс формирования атасуской и нурин-ской культур, обосновано их сосуществование и аргументировано сложение на сопредельных территориях в рамках самостоятельных культурно-исторических провинций; показано сосуществование двух культурных традиций в западной части андроновского ареала, что связано с активными миграционными перемещениями андроновско-канайских групп из Казахстанского Прииртышья на сопредельные территории; обоснован вывод о различных направлениях хозяйственной деятельности атасуско-алакульских и нуринско-федоровских общин; рассмотрены трансформация андроновских древностей как результат активных ассимиляционных процессов атасуско-алакульским населением нуринско-федоровских групп и формирование на этой основе алексеевско-саргаринских общин, сосуществующих с дандыбаевским населением, сформировавшимся в лесостепной части Обь-Иртышского междуречья; - прослежен процесс трансформации от алексеевско- саргаринских комплексов к донгальским и от них к культурам раннего железного века; - разработана схема периодизации и хронологии бронзового века Центрального Казахстана.
Хронологические рамки исследования охватывают все время существования и развития андроновского единства: от начала его сложения до периода трансформации в сако-тасмолинские комплексы раннего железного века. Автор диссертации, вслед за К.В. Сальниковым, С.С. Черниковым, Е.Е. Кузьминой, Т.М. Потемкиной, Ґ.Б. Здановичем, рассматривает андроновское время не как кратковременный этап в истории Урало-Казахстанских степей, а как особую эпоху, являющуюся ключевой в древней истории Центральной Евразии и состоящую из отдельных самостоятельных периодов. Формирование андроновского единства восходит к энеолиту, когда здесь проживали группы общности культур геометрической керамики. Под воздействием носителей ямно-катакомбных традиций в западной части Урало-Казахстанских степей складываются комплексы новокумакского горизонта (Синташта, Петровка, Нуртай), послужившие основой формирования образований атасуско-алакульского типа. В восточной части степной зоны Евразии на основе групп общности культур геометрического энеолита формируются раннебронзовые протоандроновские комплексы, генетическим преемником которых является прииртыш-ская андроновско-канайская культура. Результатом взаимодействия населения восточной и западной части степей Центральной Евразии стало сложение культуры алексеевско-саргаринских общин и на ее основе - донгальской культуры, переходной к раннему железному веку. В настоящей работе представлен период с конца III по начало I тыс. до н.э. и общая продолжительность андроновской эпохи оценивается в 1300 - 1400 лет, включающих самостоятельные этапы сложения, развития и трансформации культур андроновского мира.
Источников ый фонд работы составили археологические, палеоантропологические, палеозоологические и иные материа- лы андроновских памятников степной зоны Центрального Казахстана, накопленные более чем за семидесятилетний период их активного полевого изучения. В работе учтены и проанализированы все опубликованные и большая часть неизданных коллекций, а также вся отчетная документация по ним. Вкладом автора в источниковую базу диссертации послужили материалы, полученные за 20-летний период изучения древностей Карагандинской, Павлодарской, Акмолинской и Восточно-Казахстанской областей. Здесь автором или при его участии проведены раскопки памятников почти всех типов и периодов эпохи бронзы, рассматриваемых в настоящей работе. В процессе работы над диссертацией автор ознакомился с материалами, хранящимися в археологических лабораториях и краеведческих музеях Москвы, Алматы, Астаны, Барнаула, Волгограда, Екатеринбурга, Караганды, Кустаная, Новосибирска, Павлодара, Петропавловска, Томска, Челябинска.
Имеющийся в нашем распоряжении корпус источников достаточно широк и полноценен для важных и ответственных заключений. В то же время фазы андроновской эпохи изучены далеко не равномерно. Одни периоды представлены поселениями и могильниками, исследованными широкими площадями, другие - лишь незначительно исследованными объектами. Среди изученных поселений часто встречаются однослойные и многослойные селища, часть из которых дает стратиграфические колонки последовательности бытования комплексов различных периодов бронзового века. Наличие «чистых» однослойных памятников позволяет вычленить комплексы из нестрати-фицированных поселений и создать объективную картину развития андроновских общин на протяжении длительного времени.
Методика исследования включает как традиционные для археологии приемы изучения источников, так и методы, заимствованные ею из арсенала естественных и точных наук. Анализ источников по возможности проводился комплексно. При анализе керамики и инвентаря применялись сравнительно-типологический и статистический методы. При реконструкции погребальной обрядности нур-тайских, атасуских и нуринских групп использованы палеоантрополо-гические материалы (определения В.А. Дремова). Характеристика животноводства андроновского населения, морфологических особенностей разводившегося скота, специфика разделки его туш основана на данных палеозоологии (определения Л.Л. Гайдученко, Т.Н. Нуру-мова, Л.А. Макаровой). Хронологические построения автора базируются на соотнесении результатов транскультурной синхронизации центрально-казахстанских древностей с комплексами сопредельных регионов и сопоставлении их с радиоуглеродными датами, полученными для памятников андроновской общности.
Понятийный аппарат. При классификации, культурной интерпретации и реконструкции исторического процесса используются три классификационных таксономических понятия: культурно-историческая общность, культурно-историческая провинция и археологическая культура. Культурно-историческая общность охватывает обширные территории, занятые родственными по происхождению племенами, отличающимися друг от друга специфическими чертами, выраженными в элементах культуры. Культурно-историческая провинция занимает небольшие области в рамках культурной территориальной общности, причем в результате контактов в процессе миграций границы культурных провинций могут перемещаться и накладываться друг на друга. Под археологической культурой понимается группа
11 близких по основным элементам культуры памятников, занимающих компактную территорию и характеризующихся своеобразным комплексом признаков, выделяющих ее среди других культурных образований. Культурно-историческая общность, культурно-историческая провинция и археологическая культура являются открытыми системами, испытывающими постоянное воздействие со стороны носителей других культурных традиций [Зданович, 1983, с.49-50; Кузьмина, 1994, с.55-57]
Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при подготовке обобщающих работ по археологии Казахстана, Сибири и Урала, написании учебников и научно-популярных книг, разработке общих и специальных лекционных курсов для студентов высшей школы. Материалы исследования нашли отражение в экспозициях областных истори-ко-краеведческих музеев Караганды и Усть-Каменогорска; используются автором при чтении лекций на гуманитарном отделении Тюменского государственного нефтегазового университета и коллегами в учебном процессе Карагандинского государственного университета. Кроме того, они могут быть использованы при составлении карт и сводов археологических памятников.
Апробация. Основные положения, изложенные в настоящей работе, представлялись в докладах и выступлениях на международных, всесоюзных, всероссийских и региональных конференциях, совещаниях и симпозиумах, проводившихся в городах Алма-Ате, Барнауле, Екатеринбурге, Новосибирске, Омске, Петропавловске, Тобольске, Томске, Тюмени, Усть-Каменогорске, Уфе, Челябинске в 1980 - 2002 гг. Результаты исследования отражены в двух монографиях и более чем 40 статьях. Диссертационное исследование обсуждено на совместном заседании лаборатории культурно-исторических исследований Западной Сибири и кафедры отечественной истории и культурологии Тюменского государственного нефтегазового университета, а также на заседании отдела бронзового века Института археологии Российской академии наук.
Структура работы подчинена решению ее основных задач. Диссертационное исследование состоит из введения, шести глав, заключения, библиографического списка литературы и сокраще-ний, а также двух приложений, включающих таблицы и иллюстративный материал.
Центральный Казахстан и проблемы развития андроновской общности
История изучения памятников бронзового века Урало-Казахстанских степей связана прежде всего с проблематикой андро-новского культурного единства. Сложность и многогранность исследовательских проблем - происхождение, развитие культур, этнолингвистическое определение - породили новое направление в археологии евразийских степей - андроноведение [Зданович, 1988, с.8; Кузьмина, 1988а, с.7; 1994, с. 13; Потемкина, 1985, с. 18]. Оно сегодня превратилось в самостоятельную и специфическую отрасль отечественной археологической науки со своими внутренними задачами, общими и частными вопросы.
Одним из крупных регионов, входящих в андроновское культурное единство, является Центральный Казахстан, располагающий богатейшим фондом памятников, материалы которых могут иметь определяющее значение при решении многих вопросов андроноведе-ния. Полемичные аспекты андроновской проблематики, к которым мы будем обращаться в основной части работы, потребуют особых историографических обзоров.
Пока же, в настоящей главе, определим основные вехи истории исследования андроновских памятников Центрального Казахстана на общем фоне развития проблем андроноведения сопредельных регионов. Перед рассмотрением этого вопроса нужно отметить, что историографией андроновских древностей Сары-Арки занималось не- " значительное число исследователей. В то же время к ярким и самобытным андроновским памятникам Центрального Казахстана проявляют активный интерес специалисты, занимающиеся близкими проблемами сопредельных и более дальних территорий.
Первые описательные сведения о доисторических памятниках Центрального Казахстана встречаются в трудах средневековых ученых, купцов и путешественников. Они отмечали необычный характер некоторых наземных объектов, видимых ими при пересечении данной местности. После присоединения территории степной зоны Казахстана к России и в связи с началом промышленного освоения региона российские ученые стали интересоваться культурой местного населения, в том числе памятниками древности [Кастанье, 1910]. Однако археологические работы в регионе на протяжении XIX - первой трети XX в. носили регистрационно-описательный характер [Маргулан, 1948; Маргулан и др., 1966, с.9-57]. Завершает описательный этап исследований древностей Центрального Казахстана ученый-краевед Л.Ф. Семенов, собравший информацию о всех известных археологических памятниках, открытых в предшествующее время на территории Акмолинской и Карагандинской областей [Семенов, 1930, с.77-87].
Крупнейшим достижением в изучении бронзового века Урало-Енисейских и Казахстанских степей в 20-е гг. прошлого века явилось не только выделение андроновской культуры [Теплоухов, 1927], развивавшейся в западном и восточном вариантах [Грязнов, 1927], но и определение перспектив и основных направлений археологического изучения древностей Казахстана [Граков, 1930].
Настоящее исследование древностей Центрального Казахстана начинается в 1933 г., когда в регионе проводятся первые раскопки археологических памятников Нуринской экспедицией ҐАИМК под руководством П.С. Рыкова. В составе экспедиции работали М.И. Артамонов, Н.К. Арзютов, М.П. Грязнов, М.Н. Комарова, А.Н. Рогачев, И.В. Синицын. Участники археологической экспедиции провели широкие разведочные работы в долинах рек Нура, Шерубай-Шура, Джаксы, Джаман-Сарысу. В процессе полевых работ исследователями изучено более 30 памятников, датирующихся в широком хронологическом диапазоне - от эпохи энеолита до позднего средневековья. В раскопанных могильных сооружениях вскрыто 43 погребения [Рыков, 1933, 1935]. Значительная часть исследованных объектов содержала материалы, имеющие сходство с древностями андроновской культуры. Это были первые свидетельства о заселенности степей Центрального Казахстана андроновскими общинами. Однако интереснейшие данные, опубликованные суммарно, не были проанализированы и не получили достаточно полного отражения. Среди открытых и изученных памятников важное место занимает могильник Дандыбай. При его раскопках исследованы погребальные объекты разных хронологических периодов. Особый интерес среди изученных захоронений вызвал и до сегодняшнего дня вызывает курган 11, отличающийся по всем основным показателям от андроновских древностей. В погребении кургана найдена керамика «карасукского» облика и бронзовые стрелы предскиф-ского типа [Грязнов, 1952]. Отметив своеобразный характер данного вида памятников, исследователи обратили внимание на единичность подобных захоронений. Количество насыпей, занимавших отдельный участок и идентичных по внешнему виду кургану 11, не превышало 4 -5 погребальных конструкций [Рыков, 1935, с.43].
Южная граница распространения андроновских древностей в пределах Центрального Казахстана намечена исследованиями Бет-пак-далинской естественно-исторической экспедиции Среднеазиатского государственного университета. В 1935 г. в процессе научных изыеканий в южной части пустыни Бетпак-Дала сотрудниками, экспедиции открыто несколько развеянных стоянок эпохи бронзы, содержащих керамику, сходную по своим основным чертам с андроновской [Селевин, 1935, с.3-8].
В конце 30-х гг. XX в. исследования древностей бронзового века Сары-Арки начинает Карагандинский областной историко-краеведческий музей. В 1940 г. археологический отряд музея под руководством профессора МГУ СВ. Киселева проводит обследование левого берега р.Нуры к востоку от Караганды. Сотрудниками экспедиции обнаружены погребальные объекты разных хронологических эпох и проведены раскопки земляного кургана и нескольких оград у пос. Бес-Оба. Изученные погребальные конструкции содержали разграбленные еще в древности захоронения, совершенные в каменных ящиках, керамику и вещевой инвентарь андроновского облика [Киселев, 1949, с.55].
Опорные памятники и характеристика культуры
Ареал нуртайской культуры занимает степные районы Центрального Казахстана, охватывая верховья р. Ишима и бассейн р. Ну-ры. Отдельные комплексы встречены в южных районах Сары-Арки, на небольших речках внутреннего стока. В регионе выявлено 18 памятников, в том числе 6 поселений и 12 могильников (рис.1).
Большинство поселений и могильников, содержащих материалы нуртайского типа, обнаружены в ходе стационарных археологических исследований. Поверхность значительной части открытых поселений хорошо задернована, на них собран минимальный инвентарь, который не позволяет однозначно относить обнаруженные памятники к тому или иному культурному периоду. Среди погребальных объектов практически невозможно визуально выделить разнокультурные анд-роновские комплексы, содержащие нуртайские, атасуские или нурин-ские материалы, так как ярких внешних различий между ними нет.
Нуртайские материалы получены при изучении как однослойных, так и многослойных поселений, а также серии могильников. Большинство поселенческих и погребальных памятников исследованы широкими площадями, поэтому могут рассматриваться как опорные при общей характеристике культуры.
Поселения и постройки. Многослойное поселение Икпень 1 расположено в среднем течении р.Нуры (рис.1, 4). Площадь вскрытого участка культурного слоя составляет 3609 м2. В нижнем строительном горизонте изучен нуртайский поселок площадью около 3000 м2. Он состоял из четырех жилых помещений, одно из которых разрушено котлованом землянки позднебронзового периода (рис.2). Постройки ограничивали площадь поселка размером 70 х 30 м. На межжилищном пространстве, между постройками, обнаружены многочисленные столбовые углубления. Кроме углубленных в грунт помещений изучены и два наземных сооружения. Постройка 18 - в виде навеса или сарая - примыкала к северной стенке жилища 6; постройка 19 - в виде округлого «лабаза» - возвышалась в центре поселковой площади. Рядом с ними расчищены неглубокие грунтовые ямы с захоронениями младенцев. На материковом уступе, между жилищами 1 и 6, обнаружена грунтовая яма, содержащая захоронение женщины в возрасте 40-50 лет. Все умершие лежали скорченно, на левом боку, головой на запад с отклонениями к югу или северу (рис.3).
Однослойное поселение Икпень II расположено в 1 км к югу от поселения Икпень I на мысовиднои площадке правого берега р.Нуры (рис.1, 7). В раскопе площадью 756 м2 расчищены полностью или частично котлованы четырех полуземлянок площадью от 50 до 140 м2 (рис.8). По расположению жилищ можно предположить довольно плотную застройку жилой площадки. Пол одной из землянок покрыт мощным слоем глиняной обмазки с добавлением речного песка. На площади раскопа расчищено три ямы, содержащих захоронения детей: в одной яме, под глинобитным полом, в центре жилища обнаружено захоронение ребенка, лежащего на животе, другие расположены за пределами помещений, у стен жилищ (рис.9).
Многослойное поселение Икпень II! расположено на мысовиднои площадке правого берега р. Нуры в 150 м к северу от поселения Икпень I! (рис.1, 5). В раскопе площадью 585 м2 расчищены остатки шести жилищ. Одно из помещений (жилище 3), содержащее керамику нуртайского типа, представляло собой наземную постройку овально-прямоугольной формы площадью около 70 м2 (рис.109). Судя по внутреннему устройству и инвентарю, помещение носило кратковременный сезонный характер.
Хорошая сохранность большинства изученных построек позволяет охарактеризовать особенности нуртайского домостроительства. Небольшие нуртайские поселки, площадью 2000-3000 м2, занимали низкие участки первых надпойменных террас рек. На трех посепениях исследовано 11 построек: 8 землянок и 3 наземных сооружения (табл.1).
Характерны два вида поселков: плотная застройка всего использовавшегося участка (Икпень II) и линейная (Икпень I). Пологие склоны террас, между поселком и руслом, использовались для складирования отходов. Здесь располагались зольники, мощность культурных отложений которых достигала 1,5 м.
Основным типом жилых помещений являлись крупные прямоугольные полуземлянки размером 14 - 20 х 9 - 11,5 м, с полами, обмазанными глиной, смешанной с песком и речным илом. Площадь котлованов варьировалась от 140 до 210 м2. Значительно реже встречаются небольшие помещения — до 50-70 м2. Кроме жилых стационарных построек возводились и хозяйственные помещения малых размеров. Жилища и подсобные помещения имели каркасно-столбовую основу с плоскими или двускатными крышами. В постройках выявлены крупные ямы-хранилища, хозяйственные и столбовые углубления. Помещения отапливались очагами открытого типа, иногда очажные ямы обкладывались камнями. В центре одного из жилищ вскрыто два колодца.
На поселении Икпень I дома располагались в виде неправильного прямоугольника. Внутренняя площадь служила загоном для скота. Проходы между домами закрывались на ночь плетневыми заборами. Для содержания молодняка, особенно в холодное время года, использовались наземные сараи.
Вопросы развития и абсолютной хронологии
Изучение андроновской проблематики Центрального Казахстана показывает, что первоочередной задачей исследователя является определение места памятников региона в кругу андроновских древностей Урало-Казахстанской степи. Основная модель развития древностей бронзового века Сары-Арки разработана К.А. Акишевым, который вслед за К.В. Сальниковым выделил два генетически связанных между собой периода в развитии андроновской культуры региона [Акишев, 1953; с.5-9; Маргулан и др., 1966, с. 65-68, 278-279]. В эволюции атасуских культурных традиций К.А. Акишевым выделены: 1) раннеатасуский этап (могильники Былкылдак I и Былкылдак III), характерным признаком которого являются кольцевые оградки с одиночными могильными конструкциями; 2) позднеатасуский этап (Атасу, Бега-зы, Карабие, Карасай I и II, Былкылдак II) с характерным для него преобладанием большесемейных усыпальниц.
Развитие атасуской керамики в степях Сары-Арки шло, по мнению исследователя, от нуринских комплексов, в которых преобладали плавнопрофилированные горшки, нарядно орнаментированные гребенчатой техникой, к комплексам с горшками уступчатой профилировки, с одной стороны, резким преобладанием баночных форм - с другой. В технике нанесения узора начинают доминировать нарезка и гладкий штамп при значительном снижении гребенчатых узоров. Специфической особенностью уступчатой атасуской посуды исследователи считают «отсутствие орнамента на шейке» [Маргулан и др., 1966, с.279], с чем вряд ли можно согласиться, так как во всей опубликованной серии атасуских древностей, нет ни одного сосуда, имеющего свободную от орнамента зону по шейке [Там же, рис.38,49, табл. Ill, VII, VIII, X, LXVIII1.
Анализ массового керамического материала и изучение погребальной обрядности памятников Сары-Арки позволили М.К. Кадыр-баеву высказать мнение о том, что атасуские общины - автохтонное население- длительное время сосуществовали и взаимодействовали с нуринскими группами, в результате появились синкретические памятники. Сложность этих контактов, нашедших отражение в элементах материальной культуры, требует разработки новой периодизации [Кадырбаев, 1974, с.40-41]. Основы ее были заложены после исследования поселения Атасу I [Кадырбаев, 1983]. С посудой атасуско-го типа, по мнению исследователей, связан культурный горизонт с прямоугольными постройками, изученными на поселениях Атасу I и Мыржик [Курманкулов,1988, с.21]. Если с выделением атасуского культурного горизонта поселения Мыржик можно согласиться, то на поселении Атасу I наблюдения за отложением керамики дают несколько иную картину. В культурном слое на всех изученных участках преобладает не атасуская, а нуринская посуда и горизонт прямоугольных построек связан не с атасуским, а с нуринским заселением жилой площадки. Связать незначительную серию атасуской посуды с конкретными жилищами исследователям не удалось [Кадырбаев, Курманкулов, 1992, 186-207]. Отложение атасуской посуды на поселении могло происходить в рамках контактов проживавших рядом разнокультурных коллективов, тем более что расстояние межу поселениями Атасу I и Мыржик не превышает 5 км [Там же, с.63].
Памятники Центрального Казахстана, давшие богатый и самобытный материал, неоднократно привлекали внимание исследователей проблем андроновской культурно-исторической общности. Своеобразную схему развития атасуской культуры предложила Е.Е. Кузьмина [1985; 1994]. Ею предпринята попытка вычленить из атасуских комплексов ранний центрально-казахстанский вариант алакульской культуры, объединив в одну группу разнокультурные памятники нур-тайского типа (Нуртай, Сатан, Красная Круча) и малопредставительные атасуские комплексы (Егиз-Койтас, Былкылдак III, Карабие и др.). Их происхождение, по мнению исследователя, связано с миграционными процессами петровского населения с территории Северного Казахстана, а формирование атасуского культурного типа (Айшрак, Жаман-Узен II, Аксу-Аюлы и др.) рассматривается как переходный от среднебронзовых к позднебронзовым комплексам процесс, отражающий федоровское влияние. Сравнительный анализ показывает, что разделение памятников средней бронзы Центрального Казахстана на алакульскую и атасускую линии развития вряд ли правомерно, так как, с одной стороны, отсутствуют критерии такого разделения, а с другой -ив керамике и в погребальном обряде у выделенных групп памятников больше сходства, чем различия. И те и другие не обнаруживают черт, характерных для алакульских, соль-илецких и кожумберды неких комплексов. Так, например, могильник Карабие, причисленный к ала-кульскому комплексу, содержит сосуд, украшенный ногтевыми оттисками, что не характерно для орнаментальной традиции ни атасуских, ни алакульских памятников. Этот элемент узора более присущ позд-неатасуским или переходным от средней к поздней бронзе комплексам, хотя не исключается его более раннее появление [Маргулан и др., 1966, с. 118]. Непонятно и определение стратиграфической позиции атасуских комплексов по материалам поселения Копа I - однослойного объекта, содержащего только алексеевско-саргаринскую позднебронзовую керамику [Евдокимов, Ломан, 1982, с.79]. В Центральном Казахстане пока не изучено ни одного памятника, где бы стратиграфически расчленялись атасуские и нуринские комплексы, поэтому вопрос об их хронологическом соотношении остается открытым.
Культурно-исторические процессы в конце эпохи бронзы
Формирование валиковых комплексов в степях Центрального Казахстана связано с активными контактами атасуского и нуринского населения. Результатом этого взаимодействия явилось растворение незначительных поздненуринских коллективов в позднеатасуской среде и сложение позднебронзовых комплексов алексеевско-саргаринского типа.
По всем регионам Урало-Казахстанских и Сибирско-Алтайских степей валиковые комплексы завершают стратиграфические колонки бронзового века. В Центральном Казахстане разнотипная посуда заключительного этапа эпохи бронзы в культурном слое поселений залегает совместно и стратиграфически не расчленяется. Исключением является поселение Кент, где стратиграфически и планигра фи чески прослежена последовательность развития позднебронзовых комплексов. В раннем строительном горизонте памятника исследована постройка с ранневаликовой керамикой замараевского или межовского облика, занимающей «промежуточное положение между саргаринско-алексеевской и керамикой федоровско-бишкульского типа» [Варфоломеев, 1987, с.57,59,66; 1991, с.15]. К сожалению, в публикации, посвященной поселению Кент, этот комплекс почти не получил отражения [Варфоломеев, 1987, с.59, рис.4, 3]. Ранний горизонт, судя по стратиграфии памятника, перекрывают жилые сооружения, заполненные серой золой, содержащей алексеевско-саргаринскую посуду с небольшой примесью дандыбаевской и станковой керамики [Там же, с.57, рис.1]. Своеобразие стратиграфической колонке поселения придает наличие стерильной делювиальной прослойки, перекрывающей алексеевско-саргаринские отложения и отделяющей ранние позднебронзовые комплексы от материалов финальной фазы бронзового века. Завершает стратиграфическую колонку поселения Кент посуда донгальского типа. Котлованы построек с данной керамикой прорезали не только делювиальные отложения, но и ранние строительные горизонты [Там же, с. 57].
Несмотря на многолетние полевые исследования древностей эпохи бронзы, до сих пор не открыто ни одного поселения, содержащего «чистый» комплекс дандыбаевского типа. В поселенческих материалах эта посуда, имеющая специфический облик, форму и элементы узора, выделяется только типологически. Всегда преобладает посуда алексеевско-саргаринского облика. Только на самых крупных поселениях эпохи поздней бронзы Центрального Казахстана (Мыржик и Кент) дандыбаевская посуда образует более значительные группы (соответственно 1,7 и 5,8%) [Варфоломеев, 1991, с.16]. Специфической особенностью поселений с дандыбаевской керамикой является обязательное присутствие станковой посуды, количество которой также невелико - 1,1 и 4,5% (соответственно Кент и Мыржик). На большинстве памятников (Энтузиаст II, Атасу I, Акмая, Ак-Мустафа, Бугулы II, Шортанды-Булак, Саргары, Новоникольское I) дандыбаевская посуда представлена одиночными черепками. В материалах многих позднебронзовых поселений, в том числе и многослойного поселения Икпень I, дандыбаевские древности отсутствуют. Отсюда можно сделать вывод, что алексеевско-саргаринские коллективы не участвовали в производстве ни дандыбаевской, ни станковой посуды. Дандыбаевская керамика на отдельных алексеевско-саргаринских поселениях появилась в результате кратковременных контактов и обмена между разнокультурными группами.
О взаимных контактах разнокультурного населения свидетельствуют и материалы большинства могильников эпохи поздней бронзы. Дандыбаевские общины испытывали сильное воздействие со стороны алексеевско-саргаринских коллективов. На всех дандыбаевских могильниках, исследованных в степной зоне Казахстана, «чистых» дандыбаевских погребальных комплексов нет, нов обязательном порядке присутствует посуда алексеевско-саргаринского облика. Это характерно для могильников Дандыбаи, Бегазы, Карагаш и других. С другой стороны, носители алексеевско-саргаринских традиций, хотя и реже, но тоже использовали инокультурную дандыбаевскую посуду в своем погребальном обряде. Так, в могильнике Шоиндыколь найден сосуд, сочетающий дандыбаевскую орнаментацию и древнюю атасу-ско-нуринскую форму [Варфоломеев, 1989, с.84, рис.4, 4]. Аналогичная ситуация прослежена и в могильнике Жукей II. Среди общей массы алексеевско-саргаринской посуды встречен дандыбаевский сосуд. Он найден в могиле, а в поминальном комплексе погребального сооружения обнаружен алексеевско-саргаринский сосуд [Мартынюк, Зданович, 1985, с.151, рис.7, 3,7].
О культурной самостоятельности алексеевско-саргаринских комплексов свидетельствуют многочисленные однослойные поселения (Упаис, Копа I, Каркаралинекое II), содержащие только алексеев-ско-саргаринскую посуду. Самостоятельными культурными образованиями являются и комплексы донгальского типа, выделенные по материалам однослойных поселений (Донгал, Джасыбай I, Карабулак, Эдрей), вычленяются они и на многослойных поселениях (Кент, Бугу-лы I). Посуда красногорского типа представлена поминальным комплексом (Красные Горы) и однослойными поселениями (Тагибай-Булак, Кеноткель X), есть она и в многослойных поселениях (Суук-Булак, Улутау).
На многослойных поселениях Северного Казахстана алексеев-ско-саргаринский горизонт перекрывает все предшествующие слои бронзового века, что выявлено при изучении памятников Новоникольское 1 [Зданович, 19736, с.123-126, табл.1; 1974, с.65, рис.2] и Петровка II [Зданович, 1988, с. 118, 122, табл.8]. На многослойных поселениях лесостепного Притоболья - Язево I и Камышное II - алакульско-федоровские слои прорезают глубокие котлованы с валиковой керамикой алексеевско-саргаринекого типа [Потемкина, 1985, с.64; 102].
