Содержание к диссертации
Введение
Особенности исследования ранней поры верхнего палеолита Европы в свете изучения костяных индустрии
Проблема разделения «переходных» и типично верхнепалеолитических индустрии
Проблема датирования ранней поры верхнего палеолита и корреляции радиоуглеродных дат Проблема интерстратификации
История изучения костяных индустрии ранней поры верхнего палеолита Источниковая база исследования
Методическая основа исследования
Костяные индустрии ранней поры верхнего палеолита
Первый этап ранней поры верхнего палеолита (от 43/40 до 37/35 тыс. лет назад)
Спицынская культура Стоянка Костенки 14/IV6 (Маркина гора)
Культура бачокирьен Культура шательперрон Культура ориньяк 0
Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии первого этапа ранней поры верхнего палеолита
Второй этап ранней поры верхнего палеолита (от 37/35 до 33/29 тыс. лет назад) Культура олыневиан Культура улуццо Культура ориньяк 1 Стоянка Заозерье Стоянка Буран-Кая Ш/С
4.2.6 Стоянка Корпач-Мыс стр. 108
4.2.7 Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии второго этапа ранней поры верх него палеолита стр. 109
4.3 Третий этап ранней поры верхнего палеолита (от 33/29
до 25/24 тыс. лет назад) стр. 113
4.3.1 Городцовская культура стр.113
4.3.2 Молодовская культура стр.117
4.3.3 Брынзенская культура стр.120
4.3.4 Стоянка Бызовая стр.122
4.3.5 Стоянка Сунгирь стр.123
4.3.6 Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии третьего этапа ранней поры верхнего палеолита стр. 136
Глава 5 Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии ранней поры верхнего палеолита Европы стр. 139
Заключение стр. 147
Словарь терминов стр. 152
Список литературы стр. 159
Список сокращений и условных обозначений стр. 205
Список таблиц стр. 207
Список иллюстраций стр. 208
Альбом иллюстраций
- История изучения костяных индустрии ранней поры верхнего палеолита Источниковая база исследования
- Спицынская культура Стоянка Костенки 14/IV6 (Маркина гора)
- Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии второго этапа ранней поры верх него палеолита
- Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии третьего этапа ранней поры верхнего палеолита
История изучения костяных индустрии ранней поры верхнего палеолита Источниковая база исследования
Необходимо также отметить проблему интерстратификации — промежуточного или перемежающегося напластования культурных слоев. Если на том или ином памятнике зафиксирован только один культурный слой, материалы которого несут и архаичные, и типично верхнепалеолитические черты, то в этом случае можно без дополнительных оговорок описывать памятник как «переходный» (конечно, с оглядкой на время и методику проведения археологических работ). С другой стороны, если в стратиграфической колонке памятника выделяются несколько разновременных слоев, то к определению «переходного» характера одного из них следует относиться с большой осторожностью, поскольку возможно смешение материалов. В качестве примера, можно привести культуру линкомб-ранис-ежмановице, горизонты которой обычно залегают между среднепалеолитическими и ранневерхнепалеолитическими культурными слоями. Отмечается, что во время старых раскопок материалы индустрии смешивались с инокультур-ными находками на ряде памятников [Flas, 2008].
Необходимо отметить, что на памятниках Центральной Европы не зафиксировано случаев интерстратификации слоев с селетом или богунице с ориньякскими слоями — ориньяк всегда залегает выше [Вишняцкий, 2000]. Такая же ситуация наблюдается и со слоями шательперрона на большинстве раскопанных памятников. Лишь в трёх с луча 15 ях — Ле Пиаж, Рок-де-Комб и Эль Пендо — слои ориньяка залегают ниже слоев ша-тельперрона, однако, в Ле Пиаж и Эль Пендо шательперрон находится во вторичном залегании, а в Рок-де-Комб была проведена ошибочная корреляция слоев внутренней и наружной части навеса [Вишняцкий, 2000. С. 252; Bordes, 2002]. В гротах Кастельчиви-та и Фабрика слои улуццо также залегают под ориньякскими, и, по мнению Ф. д Эррико, смешение слоев исключено [d Errico et al., 2012].
Находки изделий из кости представляют собой ценный археологический источник, поскольку «предметы искусства, орнамент и весь костяной инвентарь дают возможность выделить культуры так же, как и типология каменных орудий, а может быть и более точно, так как содержат больше информации» [Гвоздовер, 1983. С. 58]. Именно этим можно объяснить повышенный интерес к костяным изделиям со стороны как отечественных, так и зарубежных специалистов.
Начало исследований орудий из кости в России связано с описанием Г.А. Бонч-Осмоловским коллекции из грота Киик-Коба, методически основанным на разработках А. Мартена [Бонч-Осмоловский, 1931, 1940; Martin, 1907-1910]. Первая комплексная работа по анализу обработки кости была проведена М.М. Герасимовым в рамках рассмотрения материалов верхнепалеолитического памятника Мальта [Герасимов, 1941]. Кроме описания орудий из коллекции стоянки, в рассматриваемой публикации содержатся сведения о свойствах кости, рога и бивня, приёмов их обработки, а также этнографические наблюдения и результаты экспериментов.
Наиболее исчерпывающе система обработки кости, рога и бивня описана в работах С.А. Семёнова [Семёнов, 1957, 1968]. Проведение экспериментов, трасологическое изучение каменных и костяных орудий, позволили исследователю выделить такие приёмы, как ударная техника, резание, пиление, строгание и др. Также, в публикациях С.А. Семёнова описаны следы, оставленные на кости тем или иным орудием, а также методика их выявления [Семёнов, 1957].
Кроме того, представителями экспериментально-трасологической школы С.А. Семёнова были разработаны методики микро- и макроанализа костяных и роговых предметов [Коробкова, Шаровская, 2001; Семёнов, 1957; Семёнов, Коробкова, 1983; Хлопачев, Гиря, 2010; Филиппов, 1977]. Результаты разносторонних исследований изделий из кости позволили выявить и описать как признаки обработки костяного сырья человеком, так и изменения поверхности находок под воздействием естественных причин. Также были выработаны основные приёмы анализа поделок из кости и рога в лабораторных условиях с применением различных технических средств.
Вышеописанные изыскания Г.А. Хлопачев выделяет в технико-функциональное направление изучения изделий из кости, рога и бивня [Хлопачев, 2006. С. 12].
Немало внимания отечественные и зарубежные специалисты уделяют и технологии изготовления различных орудий охоты (наконечники), орудий труда (иглы, шилья, лощила и др.), украшений (бусы, браслеты, диадемы и др.) и предметов искусства малых форм (статуэтки и др.) [напр.: Герасимов, 1941; Гвоздовер, 1953, 1987; Гиря, 2002; Житенёв, 2007; Хлопачев, 2006; Филиппов, 1978; Averbouh, Provenzano, 1999; Christensen, Chollet, 2005; Leroi-Gourhan, 1943; Newcomer, 1977; White, 1982, 1999]. Так, изучив украшения из клыков песца со стоянки Сунгирь, B.C. Житенёв пришёл к выводу, что изготовление отверстий в подвесках «производилось с использованием разных индивидуальных подходов», в частности — отверстия в ряде клыков с одной стороны просверлены, а с другой— пробиты и/или прорезаны [Житенёв, 2011. С. 56]. Ряд французских специалистов провели огромную работу по исследованию изделий из рога и доказали, что изучение роговой индустрии позволяет судить о сезонности стоянок эпохи мадлена [Averbouh et al., 1999]. Физико-химическая характеристика бивня мамонта и анализ технологии его обработки описаны М. Кристенсен [Christensen, 1999]. Технологией изготовления бивневых предметов на материалах стоянок Восточной Европы занимается Г.А. Хлопачев, на материале стоянок Германии — И. Хан, на материале стоянок Бельгии— М. Отт [Хлопачев, 2006; Hahn, 1995b; One, 1974, 1977].
Другой подход заключается в типологическом изучении костяных, роговых и бивневых изделий [напр.: Гвоздовер, 1985а; Хлопачев, 2004; Bouchud, 1974; Dewez, 1977; Leroi-Gourhan, 1943]. Необходимо отметить, что различные типы орудий могли иметь одинаковое функционально-бытовое назначение, поэтому, основываясь лишь на типологическом подходе, невозможно достоверно судить о функции того или иного инструмента [Семёнов, 1957]. С другой стороны, типологическое сходство костяных орудий с разных памятников может свидетельствовать в пользу их однокультурности [напр.: Гвоздовер, 1953]. Кроме того, исследования развития форм предметов помогают решить некоторые вопросы относительной хронологии [напр.: Желтова, Хлопачев, 2002; Оно, 2006; One, 1977]. Эволюционным процессам в развитии костяных индустрии отдельных памятников или районов посвящен ряд работ таких зарубежных авторов, как Й. Хан, М. Жульен, К. Леруа-Прост и некоторых других [Hahn, 1977; Julien, 1982; Leroy-Prost, 1978; Rigaud, 2001; Stordeur-Yedid, 1979; и др.].
Это направление наиболее полно разработано французскими специалистами [Barandiaran-Maesiu, 1967; Chauvet, 1910; Camps-Fabrer, 1966; Didon, 1911; Leroy-Prost, 1975]. Каждый автор предлагает свой типологический подход, однако наиболее распространёнными являются типологии Г. Кампс-Фабрер и К. Леруа-Проста. Г. Кампс-Фабрер объединила категории (всего 55) костяных, роговых и бивневых изделий в пять больших групп: режущие предметы {putils tranchants), притуплённые предметы {putils mousses), заострённые предметы (objets perforants), серпы (faucilles), украшения (objets deparur) [Camps-Fabrer, 1966]. Рассматриваемый подход охватывает период от среднего палеолита до эпохи металлов.
Спицынская культура Стоянка Костенки 14/IV6 (Маркина гора)
По данным К. Норманда, было обнаружено 94 наконечника с расщепленным основанием и их фрагментов, а также много лощил, шильев и других орудий — рис. 64, 65 [Normand, 2005. Р. 123]. Кость разбивалась для получения костного мозга, а также использовалась в качестве топлива [Normand et al., 2007].
Кроме орудий из кости, рога и бивня, в коллекции представлены десятки украшений: бусины из бивня, подвески из зубов животных [Szmidt et al., 2010]. Украшения имеют ряд особенностей. Преобладают зубы бьшьих с отверстиями. Подвески из зубов псовых (?), лисиц и оленей, которые широко известны на других памятниках, здесь немногочисленны. Бусины крайне разнообразны типологически. Присутствуют, в том числе украшения из янтаря, который обрабатывался непосредственно в пещере, в то время как следов изготовления других украшений не зафиксировано [Normand et al., 2007].
Работы в пещере Истюриц продолжаются и в настоящее время. Автору настоящей работы удалось ознакомиться с коллекцией последних лет раскопок (2008-2013). Можно заключить, что сохранность предметов неоднородная. Изделия из рога, а так же ряд костяных орудий, отличаются хрупкостью, сильным отслаиванием компакты. С другой стороны, по личному сообщению Н. Гутас, подобная сохранность костяных и роговых находок для пещеры Истюриц считается довольно хорошей.
Представлены изделия из кости, рога и бивня. Среди категорий предметов можно выделить: наконечники с расщеплённым основанием и их фрагменты (размерность сильно варьируется), уплощённые стержни, изделия с язычком, шилья, лощила (?), долота или необработанные посредники (по терминологии Э. Тартар). Зафиксировано также много фрагментов изделий со следами обработки и/или использования, однако их назначение без специального анализа не ясно. Среди шильев можно выделить несколько типов: со значительной подработкой скоблением фрагментов костей; с минимальной подработкой небольшого участка естественного конца осколка кости скоблением. Для изготовления предметов использовались облом с предварительным пилением/резанием (имеются отходы производства с такими следами), для вторичной обработки применялось скобление, качество которого варьируется от очень тонкого до достаточно грубого.
Навес Каминад Эст/F (37-35 тыс. лет назад). Зафиксированы наконечники с расщеплённым основанием [Bordes, 2000]. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества, ни типа сырья, использованного для производства тех или иных орудий не приведено. Украшения и предметы искусства в слое F навеса Каминад Эст на настоящий момент не обнаружены [Bordes, 2000].
Тюто де Камало (34-32 тыс. лет назад). На памятнике для изготовления предметов использовали и кость, и рог, и бивень. Использование сырья отличается дифференциацией: кость служила для выделки лощил и шильев, рог — в основном, для изготовления наконечников и ударных орудий, иногда — для украшений, бивень — исключительно для украшений [Liolios, 2006]. Всего коллекция включает 82 готовых изделия (рис. 66, 67). Обнаружено большое количество отходов производства и заготовок [Liolios, 2006; Vezian, Vezian, 1966].
Обработка кости довольно проста— заготовки, полученные, главным образом, разбиванием, вторично обрабатывались скоблением и иногда прорезанием. Обработка бивня представлена лишь последними этапами операционной цепочки, с использованием скобления и прорезания [Liolios, 2006].
Шилья разделяются на две группы: 1) довольно грубые, 5 экземпляров, два сделаны на осколке кости (обработан только рабочий край), 3 — объёмные осколки, обработанные по всей поверхности скоблением; 2) более тонкие шилья, округлые в сечении. Примерно на половине из них зафиксированы насечки, расположенные в два или три ряда. Предметы сильно фрагментированы, только 3 экземпляра почти целые [Vezian, Vezian, 1966]. Лопаточки изготовлены из продольно разделённых рёбер крупных травоядных животных— лошадей, бычьих [Vezian, Vezian, 1966]. Представлен также рыбо 100
ловный крючок (?) — небольшой костяной предмет, заострённый с двух сторон, на одном конце круговой надрез на 2/3 длины окружности [Vezian, Vezian, 1966].
По данным Д. Лиолиос, в коллекции насчитывается 39 наконечников из рога с расщеплённым основанием и их фрагментов. Наконечники различаются по технологии изготовления — из-за обработки конкретных частей заготовки скоблением сечение готового изделия может быть подпрямоугольным, двояковыпуклым или овальным. Заготовки практически полностью обработаны скоблением. В случае необходимости проксимальный конец оформлен путём пиления или выемки, по которой расщепление производится без последующей подготовки [Liolios, 2006]. В коллекции представлен 1 «жезл-выпрямитель» — фрагмент рога оленя, на одном конце фиксируется отверстие — предмет был сломан по нему [Vezian, Vezian, 1966]. Кроме того, имеется 7 долот, 3 из них — с одним/двумя скошенными концами, 2 — с закруглёнными, остальные — фраг-ментированы [Vezian, Vezian, 1966]. Также выделяются «полировальники» (?): один из них — часть основания/розетки рога; второй — часть рога, со скошенным концом [Vezian, Vezian, 1966]. Отходы производства, предположительно, представлены 2 «шайбами» (rondelle) [Vezian, Vezian, 1966. P. 116].
Помимо орудий из кости и рога, в коллекции представлены «диадемы» — небольшая серия фрагментов плоских пластинок из рога или бивня. Аналогичны тем, что описаны Д. Пейрони из навеса Кастане: сужаются к концам, на которых фиксируется отверстие. Всего 3 экземпляра — два из рога, один — из бивня. На одном из роговых предметов, на выпуклой стороне, имеется орнамент — углубления округлой формы, 7-10 мм диаметром и 1 мм глубиной. На другом— есть серия насечек [Vezian, Vezian, 1966]. Также обнаружены многочисленные подвески из бивня, кости и раковин [Vezian, Vezian, 1966].
Анализ коллекций Испании затруднён тем, что они довольно бедны и зачастую происходят из раскопок начала XX в. Все памятники с ориньякскими костяными орудиями расположены в Кантабрии и Каталонии [Liolios, 2006]. На территории Каталонии наиболее «богатые» коллекции костяных изделий представлены на двух стоянках — Рекло Вивер и в пещере Арбреда — 8 и 10 экземпляров соответственно [Liolios, 2006]. В
Кантабрии находок ещё меньше, наконечники с расщеплённым основанием присутствуют в единичном количестве, а отходы производства и украшения полностью отсутствуют [Liolios, 2006].
Пещера Эль Кастилъо/D (41-37 тыс. лет назад). Зафиксированы наконечники с расщеплённым основанием из рога, один — выполненный из бивня — единственная подобная находка на территории Европы [Liolios, 2006. Р. 46]. Наконечники имеют овальное, двояковыпуклое и цилиндрическое сечение. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества не приведено. Украшения и предметы искусства в слое D пещеры Эль Кастильо на настоящий момент не обнаружены [Liolios, 2006].
Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии второго этапа ранней поры верх него палеолита
Костяная, роговая и бивневая индустрии молодовской культуры Молодова V/8 (27 тыс. лет назад). В коллекции представлены обломок тонкой пластинки, обломок трубчатой кости мамонта со следами обработки [Черныш, 1959, 1987]. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества, ни типа сырья, использованного для производства тех или иных орудий не приведено. Кроме предметов из кости на памятнике зафиксированы орнаментированная бивневая подвеска грушевидной формы, раковина Cardium с просверленным отверстием [Черныш, 1959, 1987]. Стоит отметить существование точки зрения, согласно которой материальная культура рассматриваемого слоя близка по облику к культуре ориньяк [Григорьев, 1968; Черныш, 1964].
Молодова V/7 (27-25 тыс. лет назад). На памятнике обнаружены проколки (18 экз.); дротики из бивня; обломки бивневых наконечников, округлых в сечении; уплощённый наконечник из рога оленя, ромбовидной формы (1 экз.); жезлы-выпрямители из рога оленя (6 экз.); коленчатые мотыгообразные орудия «топоры типа Лингби»; ребро мамонта с пазом; обломки костей со следами обработки— рис. 85 [Черныш, 1959, 1987]. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества, ни типа сырья, использованного для производства тех или иных орудий не приведено. Кроме орудий из кости, рога и бивня в коллекции представлены 1 клык песца и 3 раковины с отверстиями [Черныш, 1959, 1987]. Стоит отметить существование точки зрения, согласно которой материальная культура рассматриваемого слоя близка по облику к культуре ориньяк [Григорьев, 1968; Черныш, 1964].
Корманъ IV (27-24 тыс. лет назад). Обнаружены проколки, шилья и «лопаточка» из кости северного оленя [Черныш, 1959]. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества, ни типа сырья, использованного для производства тех или иных орудий не приведено. Украшения и предметы искусства не обнаружены [Черныш, 1959].
Молодова I (22 тыс. лет назад). Обнаружены орудия из кости и рога — рис. 86 [Черныш, 1959]. Материалы памятника опубликованы неполно, ни описания технологии изготовления этих предметов, ни их точного количества, ни типа сырья, использованного для производства тех или иных орудий не приведено. Украшения и предметы искусства не обнаружены [Черныш, 1959].
Бабин 1/П (датировок нет). Зафиксировано лощило из кости [Черныш, 1959]. Материалы памятника опубликованы неполно, описания технологии изготовления предмета не приведено. Украшения и предметы искусства не обнаружены [Черныш, 1959].
Бабин 1/III (датировок нет). Найдены обломки костей со следами обработки, обломок молоткообразного орудия из рога, обломок шила [Черныш, 1959]. Украшения и предметы искусства не обнаружены [Черныш, 1959].
Характер костяной, роговой и бивневой индустрии стоянки Молодова V/7 свидетельствует об использовании орудий из твёрдого органического сырья в различных видах хозяйственно-бытовой деятельности, о чём свидетельствуют проколки, наконечники, дротики, «жезлы-выпрямители» и коленчатые мотыгообразные орудия. Костяные и роговые изделия на памятниках Молодова V/8, Молодова I, Бабин 1/III-II и Кормань IV довольно малочисленны, каких-либо конкретных выводов сделать невозможно.
История изучения и характеристика брынзенской культуры Брынзенская культура была выделена Н.А. Кетрару в начале 1970-х гг. по материалам эпонимного памятника Брынзены 1, расположенного в Единецком районе Молдавии [Кетрару, 1973]. И.А. Борзияк отнёс к описываемой культуре такие памятники, как грот Чунту и Бобулешты 6 [Борзияк, 1983].
В разное время материалы коллекций рассматривали Н.А. Кетрару, И.А. Борзияк, М.В. Аникович, Г.В. Григорьева [Аникович и др., 2007; Борзияк, 1983; Кетрару, 1973; Григорьева, 1975; Борзияк, Кетрару, 1978].
Радиоуглеродные даты, полученные по образцам из третьего слоя Брынзен 1, демонстрируют большой разброс — от 26 до 15 тыс. лет назад [Chirica et al., 1996]. По типологическому облику индустрии исследователи соотносят слой со второй половиной среднего вюрма WII [31-28 тыс. лет назад) [Кетрару, 1973; Кройтор, 2010; Рогачёв, Аникович, 1984].
Культурные остатки представлены каменными и костяными изделиями, а также фаунистическим материалом; какие-либо хозяйственно-бытовые объекты, кострища и очаги зафиксированы не были [Борзияк, 1983; Кетрару 1973].
Каменная индустрия характеризуется сочетанием призматической и плоскостной техникой первичного раскалывания. Основной тип заготовки — отщеп. В орудийном наборе выделяют две группы изделий. Первая — мустьерская — состоит из скрёбел (однолезвийные продольные, конвергентные), зубчато-выемчатых форм, двусторонне обработанных наконечников. Ко второй — верхнепалеолитической группе — относятся скребки (высокой формы, кареноидные, с носиком), резцы (срединные), острия [Борзияк, 1983; Кетрару, 1973; Борзияк, Кетрару, 1978].
Фаунистические остатки представлены, в основном, широкопалой лошадью (Equus latipes) и северным оленем (Rangifer tarandus). Встречаются также мамонт (Mammuthus primigenius), носорог (Rhinocerotidae sp.), бизон (Bison priscus), благородный олень (Cervus elaphus), косуля (Capreolus capreolus), сурки (Marmota marmota) и суслики (Citellus suslicus) [Кузьмина, 2003-2004].
Антропологических находок на данный момент не обнаружено [Борзияк, 1983; Кетрару, 1973; Григорьева, 1975; Борзияк, Кетрару, 1978]. В качестве истоков генезиса брынзенской культуры называют мустье Днестров-ско-Карпатского региона [Борзияк, 1983]. Бивневая индустрия брынзенской культуры Единственная бивневая находка обнаружена только на стоянке Брынзены 1/Ш — это «амулет» из бивня мамонта с точечным орнаментом —рис. 87 [Кетрару, 1978]. История изучения и характеристика стоянки Бызовая Стоянка Бызовая расположена в 175 км от полярного круга, в 60 км западнее хребта Приполярного Урала, на правом берегу р. Печора (650Г с. ш. и 5725 в. д.) [Ка-нивец, 1976; Павлов, 20086].
Памятник открыт Е.М. Тимофеевым в 1962 г., исследовался в 1963-1968 годах В.И. Канивцом, в 1983, 1985, 1992, 1997, 2007 гг. П.Ю. Павловым [Канивец, Стоколос, 1964; Павлов, 2001].
Значительная часть стоянки уничтожена вследствие размытия высокого берега реки. Культурный слой залегает в основании толщи глинистого галечника делювиально солифлюкционного генезиса [Гуслицер и др., 1965]. Культурный слой insitu впервые 9 -ж—ж был зафиксирован в 1997 г., общая площадь его изучения составила 41 м [Павлов, 2001]. Радиоуглеродные даты для культурного слоя охватывают диапазон от 29 до 25 тыс. лет назад [Павлов, 20086; Радиоуглеродная хронология..., 1997]. Культурные остатки представлены каменными и костяными изделиями, а также фаунистическим материалом; какие-либо хозяйственно-бытовые объекты, кострища и очаги зафиксированы не были [Гуслицер и др., 1965; Павлов, 2001].
Каменная индустрия характеризуется сочетанием призматической и леваллуаз-ской плоскостной техник первичного раскалывания. В орудийном наборе выделяют две группы изделий. Первая — мустьерская — состоит из плосковыпуклых ножей типа Keilmesser, листовидных плосковыпуклых бифасов и скрёбел. Ко второй — верхнепалеолитической группе — относятся скребки (концевые на пластинах, кареноидные, стрельчатые), долотовидные орудия, острия, тонкие листовидные двусторонне обработанные наконечники [Павлов, 2008а, б].
Сравнительная характеристика костяных, роговых и бивневых индустрии третьего этапа ранней поры верхнего палеолита
Костяной инвентарь, в состав которого, помимо собственно костяных предметов, традиционно включают изделия из рога и бивня, является одним из важнейших источников изучения культуры верхнего палеолита [Gvozdover, 1995]. Исследование костяных, роговых и бивневых индустрии из коллекций памятников ранней поры верхнего палеолита Европы позволило сделать ряд важных выводов относительно использования разных видов твёрдого органического сырья палеолитическим человеком.
На протяжении длительного времени, от 43/40 до 25/24 тыс. лет назад, в качестве материала для производства орудий использовались и кость, и рог, и бивень. Главную роль играла кость — подавляющее количество изделий на большинстве памятников выполнено из этого вида сырья. Даже если коллекция малочисленная, в ней представлены находки из кости, в то время как роговые и бивневые находки могут отсутствовать. Преобладание костяного сырья на памятниках ранней поры верхнего палеолита Европы можно объяснить его легкодоступностью по сравнению с рогом и бивнем.
Кроме того, отмечена закономерность в выборе кости, рога или бивня для производства тех или иных категорий и типов орудий, существовавшая в течение ранней поры верхнего палеолита Европы. Кость использовалась, главным образом, для изготовления основных категорий хозяйственно-бытовых предметов; рог употреблялся, преимущественно, для выделки ударных орудий и орудий охоты; из бивня производили, прежде всего, украшения и предметы мелкой пластики, иногда— бивневые наконечники, стержни, шилья, лощила. Подобное использование разных видов твёрдого органического сырья свидетельствует об адаптации к соответствующим механическим свойствам этих материалов.
Можно заключить, что сырьевая база на памятниках ранней поры верхнего палеолита Европы не претерпевала существенных изменений.
Что касается методов обработки кости, рога и бивня, то здесь просматривается некое развитие: если в течение первого этапа ранней поры верхнего палеолита Европы использовалось, в основном, разбивание или разламывание с незначительной подработкой полученных фрагментов скоблением (полным или частичным), то в эпоху второго этапа наряду с этими техниками стали больше использовать разламывание кости и рога с предварительным надрезом и шлифование при вторичной обработки, а на памятниках третьего этапа расширяется применение резания, пиления.
Относительно категорий орудий, представленных на памятниках рассматриваемого времени, можно заключить, что наиболее распространёнными изделиями на памятниках первого и второго этапов ранней поры верхнего палеолита Европы являются шилья и наконечники. Другие категории предметов зафиксированы в гораздо меньшем количестве. По сравнению с первым этапом, орудийный набор второго этапа несколько расширяется. Появляются «жезлы-выпрямители», получают большее распространение острия, булавки, рукояти (?).
Уже с самого начала верхнего палеолита появляются памятники, на которых зафиксированы довольно богатые коллекции костяных, роговых и бивневых изделий, изготовленных с использованием ограниченного спектра техник и приёмов обработки сырья, что не позволяет говорить об их архаичности по сравнению со стоянками второго и третьего этапа. Ранняя пора верхнего палеолита Европы характеризуется медленной динамикой развития обработки кости, рога и бивня, несмотря на их широкое применение. И технология обработки, и категориальный/типологический состав орудий на памятниках как более ранних, так и более поздних, выглядят относительно единым массивом. Наличие на отдельных стоянках непредставительных коллекций костяных, роговых и бивневых изделий, предположительно, связано не с особенностями начального этапа развития обработки твёрдого органического материала, а с иными причинами, начиная от небольшой раскопанной площади, заканчивая спецификой хозяйственного освоения конкретного участка памятника.
Стоит подчеркнуть, что наличие украшений в коллекции того или иного памятника, при отсутствии орудий из кости, рога или бивня, может косвенно свидетельствовать об умении обитателями этих памятников обрабатывать твёрдого органическое сырьё.
В течение периода от 43/40 до 25/24 тыс. лет назад, безусловно, шло развитие обработки костяного, рогового и бивневого материала, что выразилось в появлении некоторых техник обработки, а также ряда категорий изделий. Однако весь процесс выглядит довольно однородным. Кроме того, все эти изменения чётко укладываются в хронологические рамки ранней поры верхнего палеолита Европы — выявленные различия помогают разделить всю совокупность культур рассматриваемого времени на не 149 сколько этапов не только по радиоуглеродным датам, но и по незначительным изменениям, произошедшим в костяной, роговой и бивневой индустриях.
Таким образом, категориальное и типологическое разнообразие орудий из твёрдого органического сырья может служить одним из критериев оценки видов и масштаба хозяйственно-бытовой, производственной и знаково-символической деятельности, проводившейся на исследованной площади памятника.
Отдельно стоит подчеркнуть необходимость выделения третьего этапа ранней поры верхнего палеолита Европы по материалам городцовскои и молодовскои культур, а также стоянок Бызовая и Сунгирь, так как в кремнёвой индустриях городцовскои и молодовскои культур, стоянок Бызовая и Сунгирь, специалисты отмечают переходные черты, которых лишены граветтийские памятники.
Коллекции костяных, роговых и бивневых изделий перечисленных стоянок демонстрируют черты, сближающие их с памятниками раннего верхнего палеолита, которые проявляются и в технике обработки сырья, и в категориальном составе коллекций. С другой стороны, известны и довольно прогрессивные особенности. Это свидетельствует о том, что рассматриваемые памятники сочетают элементы как более ранних культур, так и более поздних.
Таким образом, проведённая работа подтвердила весомую значимость детального технико-типологического исследования для изделий из кости, рога и бивня из коллекций верхнепалеолитических стоянок Европы. Изучение этого аспекта может служить одним из критериев оценки видов и масштаба хозяйственно-бытовой, производственной и знаково-символической деятельности, проводившейся на раскопанной площади памятника, а также является важным для определения культурной и хронологической принадлежности памятника.
Дальнейший анализ изделий из кости, рога и бивня коллекций памятников ранней поры верхнего палеолита Европы, связанный с экспериментально-трасологическим исследованием, а также сравнение индустрии ранней поры верхнего палеолита с более поздними периодами, может дать более полное представление о хозяйственной деятельности верхнепалеолитического человека.
Автор выражает искреннюю признательность и глубокую благодарность Н.Б. Леоновой, Е.А. Виноградовой, П.Ю. Павлову, А.А. Синицыну, Г.В. Григорьевой, М.Е. Родиной, А.Н. Пальцевой, Н.Б. Ахметгалеевой, Ф. Давид, Ж.-Ж. Клейе-Мерль, Н. Гутас за предоставление материалов, помощь и консультации при написании представленной работы. Б. Громадовой за помощь и советы, О.И. Александровой за возможность участия в проведении экспериментов, а также сотрудникам посещённых музеев и институтов (отдел археологии Государственного историко-архитектурного и художественного Владимиро-Суздальского музея-заповедника (Владимир); отдел палеолита Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург); отдел археологии Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН (Сыктывкар), Национальный музей доистории в Лез Эйзи де Тейак (Франция); Музей национальных древностей в Сен-Жермен-ан-Ле, Франция; археологическая лаборатория университета Париж X 151
Нантер (Франция); Музей естественной истории (Вена, Австрия)). Также автор высказывает признательность А.Н. Тимофеевой за всестороннюю поддержку и участие на протяжении многих лет.
Отдельную глубокую благодарность автор выражает научному руководителю B.C. Житенёву и оппонентам— П.Ю. Павлову, Г.А. Хлопачеву и К.Н. Гаврилову за внимание к работе.
