Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История археологического исследования памятников 8-23
Глава 2. Городища Среднего Дона
2.1. Природно-географическая среда региона 24-30
2.2. Краткая историко-археологическая характеристика Среднего Подонья в начале раннего железного века 31-34
2.3. Топография и типология городищ 35-49
Глава 3. Этапы возведения и конструктивные особенности укреплений 50-69
Глава 4. Жилые и хозяйственные комплексы
4.1. Классификация жилых построек 70-85
4.2. Хозяйственные постройки 86-88
4.3. Ямы хозяйственного назначения 89-99
Глава 5. Проблема соотношения подкурганных захоронений и населения городищ Среднего Дона 100-107
Заключение 108-112
Литература и архивные материалы 113-131
Приложение 133-213
- История археологического исследования памятников
- Краткая историко-археологическая характеристика Среднего Подонья в начале раннего железного века
- Этапы возведения и конструктивные особенности укреплений
- Проблема соотношения подкурганных захоронений и населения городищ Среднего Дона
Введение к работе
Лесостепь с её благоприятными для жизни человека природными условиями всегда играла важную роль в исторических процессах на Юге Восточной Европы. Центральную её часть занимает территория Лесостепного Подонья. Географическое положение этого региона во многом способствовало межэтническим контактам с другими регионами (Медведев, 1999, с. 3). Практически до последнего времени лесостепные культуры были известны лишь по материалам Украинской Лесостепи. Там исследование различных археологических эпох и, в частности, скифского периода, имеет давнюю традицию. В изучении памятников раннего железного века на территории Лесостепного Подонья наблюдается иная картина. Начало их исследования было положено в конце XIX - нач. XX вв. (раскопки А.А. Спицина, Н.Е. Макаренко, ВУАК). Позднее были сделаны первые шаги в определении хронологических рамок раскопанных курганов и обследованных поселений (М.И. Ростовцев, В.А. Городцов, Н.Е. Замятнин), выдвинуты первые гипотезы об их происхождения и этнической принадлежности (М.И. Ростовцев).
Накопление нового материала расширило представления о Скифии и скифах, а также позволило исследователям разделить степную и лесостепную зоны Восточной Европы в скифское время. Закреплению этой точки зрения способствовала дискуссия, развернувшаяся на скифо-сарматской конференции ИИМК АН СССР в 1952 г. после доклада Б.Н. Гракова и А.И. Мелюковой «Об этнических и культурных различиях в степных и лесостепных областях Европейской части СССР в скифское время» (Траков, Мелюкова, 1954, с. 39-93). По территориальному признаку памятники скифского времени лесостепной полосы были разделены на шесть групп, в одну из которых вошли памятники Среднего Дона.
Однако, по-прежнему, широкомасштабные и целенаправленные раскопки в Подонье не проводились. Новым этапом в исследовании памятников скифского времени лесостепного Дона явилось создание в
1954 г. Воронежской Лесостепной Скифской экспедиции АН СССР под руководством П.Д Либерова, которая до конца 1960 - х гг. проводила систематические раскопки курганов и поселений в Подонье. Накопленный экспедицией материал позволил П.Д. Либерову сделать ряд выводов, надолго определивших взгляды на Среднедонские памятники.
С начала 1970 - х гг. до начала 2000 - х гг. источниковая база пополнилась материалами из раскопок А.И. Пузиковой, А.Д. Пряхина, А.Т. Синюка, Ю.П. Матвеева, М.В. Цыбина, И.Е. Бирюкова, А.З. Винникова, В.И. Гуляева, А.П. Медведева, В.Д. Березуцкого, Ю.Д. Разуваева, В.И. Погорелова, В.Н. Ковалевского. В результате, были достигнуты значительные успехи как в накоплении и систематизации источников, так и в общей характеристике памятников V - нач. III вв. до н. э. Однако накопление материала не только поставило новые проблемы, но и заострило старые. Исследование памятников эпохи бронзы (А.Т. Синюк, А.Д. Пряхин, Ю.П. Матвеев) и предскифского периода в Подонье (В.Д. Березуцкий, А.П. Медведев) не привело к подтверждению гипотезы П.Д. Либерова о происхождении среднедонской группы памятников скифского времени от культур эпохи бронзы. Появились новые взгляды на генезис среднедонской культуры (А.И. Пузикова, А.П. Медведев), основанные на новых подходах и методологических разработках.
Тем не менее, до сих пор в изучении памятников скифского времени на Среднем Дону существует целый ряд мало изученных направлений. Одно из таких направлений - поселенческая археология. С самого начала исследований древностей скифского времени в этом регионе археологов в большей степени привлекали подкурганные захоронения, а не городища и поселения. Исследования в этом направлении являются очень важным звеном в понимании целостной картины, сложившейся на территории Подонья в раннем железном веке. В настоящее время существует проблема систематизации и обобщения
знаний об известных укреплённых поселениях. Актуальность данного исследования заключена в попытке её разрешения.
Главной целью настоящей работы является анализ известных на сегодняшний день укреплённых поселений, относимых к среднедонской культуре скифского времени. Здесь затрагивается один из важнейших аспектов укреплённых поселений - оборонительные сооружения, строительные приёмы и этапы при их возведении, а также жилые и хозяйственные сооружения обнаруженные на городищах. Задачи исследования заключались в разработке типологической классификации городищ и оборонительных сооружений, классификации их входов, выявлении и анализе строительных периодов и приёмов их сооружения, классификации и хронологии жилых построек, анализе хозяйственных построек, а также типологии ям хозяйственного назначения.
По своим географическим рамкам исследуемый район включает в себя территорию Воронежской, Белгородской, и часть Липецкой областей. Он определен в соответствии с устоявшимися взглядами на территорию Лесостепного Подонья, очерченными Ф.Н. Мильковым (1950; 1977). Западной границей исследуемого района является р. Оскол, восточной - р. Хопёр. Северная и южная границы совпадают с рубежами рассматриваемой природной зоны.
Хронологические рамки работы определены временем существования рассматриваемых памятников, охватывающих период с конца VI до начала III вв. до н. э.
Научная новизна работы заключена в том, что в данном исследовании впервые собран и обобщен весь фактический материал о среднедонских городищах, известных с конца XIX в. В ней рассмотрены ранее не привлекавшиеся конструктивные элементы оборонительных укреплений — входы. Впервые на основе собранного материала определена хронология жилых построек. Привлечены раннее неизвестные данные из раскопок Воронежской Лесостепной Скифской экспедиции
(неопубликованные или утерянные топографические планы городищ, карты, описания и чертежи жилых построек, сведения из личных архивов и дневников П.Д. Либерова и А.И. Пузиковой), неопубликованные материалы исследуемых в последнее время городищ Россошки I, Белая Гора I-IV, Труфановское I, II, Егеревский Кордон, Сенное, Сады.
Для решения поставленных задач были привлечены данные о 50 городищах, на основе которых была проведена классификация оборонительных сооружений и их входов. В работе были учтены и классифицированы 50 жилищ, а также 11 построек, отнесённых к нежилым. В данном исследовании рассмотрены 68 очагов, 23 кострища и 335 ям хозяйственного назначения. Этот материал рассматривался в контексте широких аналогий с памятниками Днепровского Лесостепного Левобережья, Посулья, Поворсклья, Курского Посеймья, бассейна Северского Донца. Кроме опубликованных в археологической литературе сведений, в работе использованы архивные материалы, прежде всего отчёты о полевых исследованиях, хранящиеся в ИА РАН и других научных учреждениях России (Воронежского государственного педагогического университета, Воронежского государственного университета).
Методика данного исследования заключается в применении сравнительно-типологического метода при анализе рассматриваемых категорий археологического материала и корреляционного метода, использовавшегося для выяснения взаимозависимости главных элементов, составляющих общую структуру городищ.
Основные итоги исследования были опубликованы в печатных работах в научных изданиях, а также апробированы в виде докладов на региональных конференциях (Воронеж), и заседаниях отдела скифо-сарматской археологии ИА РАН. Работа состоит из введения, пяти глав, включающих отдельные разделы, заключения, списка использованной литературы и архивных материалов, приложения из таблиц,
топографических планов городищ, чертежей построек, планов и разрезов хозяйственных ям, карт местонахождений различных категорий изучаемого материала.
В заключении приведены основные выводы диссертационного исследования.
История археологического исследования памятников
Первоначальное накопление знаний и первые шаги по изучению городищ скифского времени на Среднем Дону происходили в общем русле развития археологии в России. Изучение Центрального Черноземья базировалось на сохранении и развитии выработанных ранее традиций в сочетании с ростом инициативы местных общественных и научных кругов (Захарова, 2009, с. 233-234).
История изучения памятников раннего железного века Лесостепного Подонья насчитывает более ста лет. В основном внимание исследователей останавливалось на погребальных памятниках. Изучение городищ и поселений в большей степени носило описательный характер. Это не удивительно, так как в подкурганных захоронениях, в отличие от городищ и поселений, зачастую содержался богатый и разнообразный материал, привлекавший не только историков, археологов и искусствоведов, но и кладоискателей.
В конце XIX в. на территории Воронежской губернии уже были зарегистрированы 1491 курган, 88 майданов, и 31 городище. Эти данные были получены в результате активной деятельности Центрального статистического комитета Русского Археологического общества. Сведения о городищах были суммированы в одном из выпусков ЗРАО (т. VIII, вып. I-II 1896 г). Сообщения о городищах отличались в них достаточной краткостью и касались лишь общего вида и особенностей топографии памятников. Попытки дать их культурную и хронологическую атрибуцию не проводились. Примером такой краткости могут служить следующие цитаты из Записок. Например, при описании городищ Россошки I и Большое Сторожевое говорится: «... в 7 верстах от с. Россошки и в 4 верстах от с. Сторожевое имеются какие-то валы»; о Стрелецком городище: «... какое-то городище указывается в 4 верстах от слободы Стрелецкой» и. т. д. Тем не менее, благодаря этим публикациям стали известны такие памятники как городища у с. Волошино, Большое Сторожевое, Архангельское, Стрелецкое, Верхняя Покровка и другие. (ЗРАО, т. VIII, вып. 1-Й, 1896, с. 286-306).
В это время работы по изучению памятников древности проводят краеведы Л.Б. Вайнберг и Е.Л. Марков. Среди курганных могильников и поселений, обследованных ими на северной окраине г. Воронеж, особенно хотелось бы отметить городища Кузнецовское, Михайловски кордон, Белогорское I, II (Вайнберг, 1891, с. 35-37; Марков, 1891, с. 128). Впоследствии эти и другие памятники получили более широкое освещение в 1990 — х годах. Были уточнены их этнокультурная принадлежность, а также хронологические рамки (Пряхин, Беседин, Разуваев, Цыбин , 1997, с. 3-42).
В 1900 г. в Воронеже была создана Воронежская учёная архивная комиссия (ВУАК), основные усилия которой были направлены на спасательные раскопки курганов. Однако и некоторые другие памятники (Архангельское и Большое Сторожевое городища) осматривались членами этой комиссии - в конце XIX в Л.Б. Вайнбергом и Л.М. Савеловым, в начале XX в. А.А. Спициным и Н.Е. Макаренко (Вайнберг, 1891., Савелов, 1902, с. 157-167., Макаренко, 1911).
В этот период усилиями Императорской Археологической комиссии (А.А. Спицин и Н.Е. Макаренко) и Воронежской учёной архивной комиссии (СЕ. Зверев, В.Н. Тевяшов, А.И. Мартинович, В.Д. Языков, Л.М. Савёлов) было раскопано свыше двух десятков курганов скифского времени в могильниках «Частые курганы» (северная окраина г. Воронеж), а также у с. Мастюгино. Попав в Петербург, эти материалы долгое время оставались не обработанными. (Гуляев, 1999, с. 63). Городища и поселения по-прежнему оставались в тени.
В 1905 г. вышли Труды XII Археологического съезда, проходившего в Харькове, где был напечатан доклад Л.М. Савелова, посвященный описанию курганов и городищ Коротоякского уезда.2 Он писал, что только в Коротоякском уезде (современные Острогожский и Репьёвский районы Воронежской области) выявлено 12 городищ, четыре майдана и более 630 курганов (Савёлов, 1905, с. 166). Вследствие этого, в научном обиходе стали появляться названия новых памятников. Так, в докладе указано: «Верстах в 3 — 4 от впадения Поту дани в Дон, на одном из высоких меловых шпилей, откуда открывается вид, как на долину реки Потудани, так и на «Ногайскую» сторону Дона и на устье реки Девицы, впадающей из той же низины, видны остатки городища...». Здесь сказано о городище Мостище, получившем особую известность после раскопок в 1980-е гг. Также стали известны городища Круглое, Кудеярово и другие (Савелов, 1905, с. 165). Сведения о большинстве памятников по - прежнему носили описательный характер, однако нужно отдать должное Л.М. Савёлову - он одним из первых обозначил проблему разрушения многих памятников, а также необходимости правильного (с археологической точки зрения) их изучения: «Скоро — ли дождутся эти курганы и городища своих исследователей Многие из них конечно никогда, потому, что всё уничтожающее время, при деятельной помощи старающегося перещеголять его в уничтоэ/сении человека, не щадит и курганов; часть из них уже погибла от неумных и хищных рук кладоискателей, а часто погибает от сохи и плуга землепашца. Вот почему особенно желательно приведение в известность курганов и городищ, подробное исследование системы их устройства, их расположение — тем более, что правильная раскопка их не всегда возможна и, во всяком случае, требует несравненно больше умения, опыта, времени и затрат» (Савёлов, 1905, с. 159).
Краткая историко-археологическая характеристика Среднего Подонья в начале раннего железного века
Отмеченные выше природно-географические условия необходимо учитывать для оценки в целом археологической ситуации региона. Физико-географические условия и ландшафт предполагают большую плотность заселения региона в древности, которая должна быть отражена наличием большого числа археологических памятников. Нам более всего интересны те процессы и археологические культуры, которые бытовали на территории Среднего Подонья в начале раннего железного века. Это необходимо для того, чтобы понять причины появления, специфику, и характер возникших здесь в рассматриваемую эпоху отличных друг от друга укреплённых поселений.
Эпоха раннего железа (начало I тыс. до н.э - середина I тыс. н.э.) представлена сравнительно большим числом памятников - городищ, селищ, подкурганных захоронений. Эти памятники относятся к скифскому среднедонскому и сарматскому этнокультурным образованьям. Единичные памятники отражают проникновение в рассматриваемый регион носителей киммерийской культуры.
На рубеже ІІ-І тыс. до н.э. в Донской лесостепи, как и в других регионах степной и лесостепной полосы Евразии, произошли во многом неясные процессы, необратимо нарушившие сложившийся уклад жизни населения эпохи поздней бронзы. Они проявились в сокращении, а затем и полном исчезновении стационарных поселений, в резком уменьшении численности населения, явном обеднении и деградации материальной культуры, в распаде старых и сложении новых хозяйственно-культурных типов.
Переходная эпоха от бронзы к железному веку по времени совпала с окончанием суббореального периода и началом его смены субатлантическим. Произошло резкое изменение климата в сторону его ухудшения для жизнедеятельности. В результате наложения двух важнейших ландшафтно-образующих факторов — понижения температуры воздуха и усиления засушливости - на юге Восточной Европы на рубеже II-I тыс. до н.э. формируются ландшафты так называемых «холодных степей». Общему ухудшению экологической обстановки на рубеже эпохи бронзы и железного века способствовало и возрастающее антропогенное влияние на ландшафт. Оно приводило к деградации пастбищ и обрабатываемой земли, особенно в окрестностях крупных поселений.
В результате взаимодействия перечисленных природных и антропогенных факторов весьма существенно сузилась естественная база для традиционного комплексного хозяйства лесостепных племен эпохи поздней бронзы, уменьшилась оседлость и возросла подвижность населения. Эти явления можно рассматривать как экологическую и экономическую катастрофу. Одним из важнейших ее последствий была вынужденная полная перестройка экономики, завершившаяся распространением в лесостепи нового производственно-культурного типа - кочевого скотоводства. С этого времени и на протяжении всего раннего железного века оно играло весьма важную, а иногда и определяющую, роль в хозяйстве и жизни всего населения рассматриваемого региона.
Киммерийская культура (IX - VII вв. до н.э.) получила распространение в степях Северного Причерноморья к началу I тыс. до н.э. На территории Донской лесостепи, до последнего времени, памятники этого периода оставались практически неизвестны. Само название «киммерийцы» дошло до нас из древних письменных источников. В настоящий момент на территории Лесостепного Подонья известно всего 15 погребений из курганных могильников и четыре случайные находки этого периода (Медведев, 1999, с. 92-107). Погребальный обряд киммерийцев характеризуется положением умерших в обшитые деревянными плахами ямы, вытянутой позе на спине или на правом боку, с западной ориентацией. Сопровождающий инвентарь этих погребений - кувшинообразные сосуды, железные мечи, наконечники стрел, ножи из бронзы, конская упряжь и.т.д. Среднедонская культура скифского времени (V — нач. III вв. до н.э.).
Выделена в 1950-е г. П.Д. Либеровым (1971). Она характеризуется материалами, полученными с неукреплённых поселений, городищ и курганных могильников. В последнее время материалы среднедонской культуры обнаружены в простых грунтовых могилах. На поселениях наиболее часты находки глиняной посуды: кувшинов, мисок ручной лепки, иногда встречается импортная керамика античного производства. Погребальный обряд этой культуры предусматривал сооружение курганов и положение умерших в прямоугольные или квадратные ямы вытянуто на спине с различной ориентировкой. Существовали погребения и на древнем горизонте, основной отличительной чертой, которых являлось обильное применение дерева. Ямы также нередко включали сложные деревянные конструкции различных типов. Погребальный инвентарь богат и разнообразен. Он включает многие варианты наступательного и оборонительного вооружения (мечи и кинжалы, копья и дротики, бронзовые и железные наконечники стрел, панцири и поножи), конскую сбрую (иногда по несколько комплектов в могиле), украшения (пряжки, серьги, гребни, браслеты, гривны, зеркала, подвески, бусы - из золота, серебра, бронзы, глухого стекла, кости и дерева), поясные крючки и крючки от портупеи, различную посуду, в том числе, поступавшую из античных колоний Северного Причерноморья (амфоры, канфары), сероглиняные кувшины местного производства. Нередки находки бронзовых котлов.
К началу III в. до. н. э. в лесостепи затихает жизнь на укреплённых поселениях и прекращает существовать подкурганный обряд захоронения.
На эту тему существует много гипотез и догадок, одна из них -сарматское вторжение на территорию Скифии (Медведев, 1999, 145-152).
Сарматская культура принадлежала племенному объединению сармат, занимавших в I тыс. до н.э. районы к востоку и юго-востоку от Дона, а позже со II в. до н.э., расселившихся на огромных территориях и вытеснивших скифов. В восточных и юго-восточных районах Воронежской области сарматские памятники представлены погребениями. Они датируются не ранее II в. до н.э. и существуют вплоть до IV в. н.э. Погребальный обряд характеризуется положением умерших в вытянутой позе на спине, головой на юг и северо-запад, в прямоугольных ямах. Способ захоронения — трупоположение. Над ними возводились небольшие курганы иногда с ровиками. В погребальном инвентаре преобладает гончарная посуда (сероглиняные миски, кувшины). Из предметов украшений и туалета встречены бронзовые зеркала, браслеты, бусы различной формы из сердолика, стекла, египетского фаянса и.т.д. В мужских захоронениях нередко присутствуют предметы вооружения: мечи, копья, колчаны с наконечниками стрел и.т.д. (Медведев, 1980).
Этапы возведения и конструктивные особенности укреплений
При изучении укреплённых поселений той или иной эпохи особый интерес у исследователей наряду с изучением хозяйственно — бытовой структуры памятника, вызывают вопросы, связанные с особенностями оборонительных систем. Полученные материалы позволяют делать выводы не только относительно особенностей материальной культуры, вопросов хронологии, но и о навыках строительного мастерства - в частности о некоторых приёмах сооружения укреплений.
На Среднем Дону оборонительные укрепления были изучены на пятнадцати памятниках, во всех из них присутствовали следы деревянных конструкций, которые защищали эти поселения на первых порах своего существования. И это неудивительно, ведь лесостепь обладает обширными лесными массивами и естественно, как мы уже упоминали выше, основным строительным материалом как при строительстве жилищ, погребальных сооружений так при возведении, оборонительных стен, являлось дерево.
Остановимся на наиболее ярких информативных, в контексте рассматриваемого вопроса, памятниках, которые позволяют судить об этапах и технологических особенностях, выявленных в ходе изучения оборонительных сооружений.
Городище Большое Сторожевое находится на высоком длинном мысу правого коренного берега р. Дон в 1,5 км к востоку от с. Сторожевое Острогожского района Воронежской области (Рис. 9). С северо-востока мыс образован р. Дон, с северо-запада и юго-запада - глубоким логом. В юго-восточной части (напольная сторона) городище укреплено тремя валами и двумя рвами. Самый мощный вал расположен с внутренней стороны, въезд находится ближе к южному углу городища (Рис.9). Общая площадь укреплённого поселения составляет около 7,5 га.
Городище известно в литературе с конца ХГХ в. (ЗРАО, 1886). Его исследования были начаты лишь в 1959 году Воронежской Лесостепной скифской экспедицией под руководством П.Д. Либерова. За период с 1961 по 1962 гг. было исследовано в общей сложности 386 м,2 в том числе и траншея № 2, разрезавшая валы и рвы поселения (Либеров, 1961, с. 78-92; 1962, с. 30-54). Полученный материал был разделён П.Д. Либеровым на три части: эпоха бронзы (I пол. II тыс. до н. э.), среднедонская культура скифского времени (V- нач. III вв. до н. э) и средневековье.
В 1987 году городище, с целью поиска слоя эпохи бронзы, исследовала экспедиция Воронежского педагогического института (ныне университет) (Погорелов, 1987, с. 4-14). Таким образом на сегодняшний день исследованная площадь памятника составляет около 500 м. В результате этих работ был получен достаточно обширный и разноплановый материал, в чём можно убедиться, изучив полевые отчёты, а также отдельные публикации, но нас в большей степени интересуют результаты исследования оборонительных сооружений городища.
Траншея № 2 была разбита на валах и рвах на расстоянии 75м к северо-востоку от въезда (Рис. 10). Ширина траншеи составляла 1,5 м, длина - 60 м. В профиле отчётливо видны три вала и два рва; два вала, расположенные по краям достаточно высокие, а третий (средний) представляет сохранившийся естественный материк, усиленный двумя глубокими рвами (Либеров, 1962, с. 33).
Первый вал в его современном состоянии достигал 2,35 м от вершины до уровня древнего горизонта, ширина вала составляла 24 м. Ширина первого рва составляет 6 м, глубина от уровня древнего горизонта -4 м. Второй ров шириной 8- 10 м и глубиной до 4,3 м. Между рвами расположен второй вал, не имеющий дополнительной насыпи его высота по отношению к глубине рвов достигает 4 м, а ширина 14 м. Третий вал создан за счёт земли выброшенной из второго рва. Его высота составляет 1,7 м от уровня древнего горизонта, а ширина до 10-11м (Рис. 10).
Заполнение первого рва - смесь мела, суглинка и чернозёма. Внутренний спуск в первый ров гораздо положе, чем внешний. Именно на внутреннем спуске прослежены своеобразные ступеньки, которые впоследствии были засыпаны глиной (Рис.10). Внешний спуск в ров в верхней части имел навес (шириной до 0,20 м), что увеличивало крутизну спуска и тем самым усиливало оборонительные возможности сооружения. Заполнение второго рва представлял слой чернозёма с включениями меловых камней.
На уровне материка в районе 4 и 5 квадратов (под вершиной первого вала) обнаружены три параллельно идущие канавки — остатки древней деревянной конструкции, защищавшей городище на первых порах своего существования. Расстояние между первой и второй канавкой - 1,3 м, между второй и третей - 2,2 м, таким образом, общее расстояние между внешней и внутренней канавкой составляет 3,5 м. Заполнение всех трёх канавок — суглинок с чернозёмом и небольшими включениями истлевшего дерева. Пространство между канавками заполнено слоем золы и угля (свидетельство пожара деревянной конструкции) доходящего до уровня погребённой почвы. Этот факт исключает возможность забутовки пространства между столбами. О пожаре, уничтожившем оборонительные сооружения первого строительного периода, говорит также обилие сильно обгоревшего дерева, встречающегося в основном на площади между канавками. Обуглившиеся плашки длиной от 0,60 до 1 м располагались поперёк насыпи вала, их верхние концы находились на глубине 1,85 м, а нижние опускались вниз до 2 м.
Проблема соотношения подкурганных захоронений и населения городищ Среднего Дона
В дореволюционный период (А.А. Спицин, Н.Е. Макаренко, М.И. Ростовцев), в первые три десятилетия советской эпохи (В.И. Городцов, С.Н. Замятнин, А.Ф. Шоков) и до 1980 - х годов ( П.Д. Либеров, А.И. Пузикова) существовало твёрдое убеждение, что население жившее на укреплённых поселениях Подонья и подкурганные захоронения в культурном отношении едины. С конца 1980-х — начала 1990-х среди воронежских археологов (А.П. Медведев, В. Д. Березуцкий, Ю.Д. Разуваев) создаются собственные концепции относительно характера культуры скифского времени на Среднем Дону.
Здесь необходимо вернутся к некоторым теоретическим построениям А.П. Медведева. Напомним, что именинно ему принадлежит гипотеза об этнокультурном различии памятников скифской эпохи на Среднем Дону. Основные аргументы - это количественное несоответствие выявленных городищ и поселений раннего железного века с общим количеством синхронных им курганов, слабый и невыразительный культурный слой городищ, отсутствие кухонной посуды и.т.д (Медведев, 1999, с. 178). На основе этих и других несоответствий исследователь сделал предположение о существовании на Среднем Дону в конце VI - IV вв. до. н. э. двух разнородных культурных комплексов: культуры рядового населения городищ и элитарной субкультуры воєнно - аристократической верхушки, погребаемой в курганах (Медведев, 1999, с. 184). На первый взгляд количественное несоответствие памятников впечатляет - мы имеем 50 городищ, 300 поселений и 11 могильников скифского времени, содержащих по последним подсчётам около 200 погребений (Савченко, 2004, с. 259; 2009, с. 298; Шевченко, 2009, с. 52). Однако нельзя не учитывать, что среди рассмотренных нами городищ (50 единиц) 7 не имеют культурного слоя, 18 исследовались путём шурфовки, а у трех общая раскопанная площадь составляет менее 100 м . Таким образом, почти половина памятников не дают нам полноценной информации. Вряд ли из небольших по площади раскопов стоит ожидать массового материала. Не вдаваясь в подробности и не перечисляя список социально -престижных вещей для погребений рассматриваемого периода, всё же можно сказать, что античная посуда, местная столовая лепная керамика, обломки бронзовых котлов, предметы вооружения, конской узды, каменные жертвенники, украшения типичные для подкурганных захоронений встречаются (естественно в меньших количествах) и на городищах (Пузикова, 2000, с. 258 — 267, рис. 1-8). Так же нельзя забывать, что мы рассматриваем два разных источника - городища, связанные в основном с процессом жизнедеятельности и подкурганные захоронения, где большую роль играли обряд, религия и культ. Совсем не обязательно на поселениях в массовом количестве должны встречаться те вещи, которые представляли ритуальную сторону и считались символами благополучия и социальной принадлежности, умерших при жизни. Привлекать эти категории вещей для подобного рода этнических построений вряд ли возможно.
Вторым важным моментом рассматриваемой этнокультурной гипотезы является предположение о существовании на Среднем Дону особого, бескурганного обряда погребений для умерших (Березуцкий, 1993, с. 71-79; 1995, с. 54-58; Пряхин, Разуваев, 2000, с. 249-257). «Обнаруженные бескурганные захоронения на Среднем Дону демонстрируют обряд (один из обрядов?), в корне отличающийся от подкурганного, что даёт основание видеть в них социально зависимое население. Различия в погребальном обряде... свидетельствуют, что подкурганные и бескурганные захоронения оставлены не только различными социальными группами населения, но и различными этносами» (Березуцкий, 1995, с. 64). Данная гипотеза основывается на немногочисленных пока погребениях, обнаруженных на городищах и поселениях Среднего Дона. Сюда включены захоронения на Семилукском городище, два погребения у с. Ольховатка Верхнє - Мамонского района Воронежской области (раскопки В.И. Погорелова 1993 г)11, у х. Терновушка на р. Тростянка (раскопки А.И. Пузиковой), у х. Бузёнки на р. Девица (зафиксировано П.М. Золотарёвым), пять погребений найденных на городище Мостище (раскопки А.Т. Синюка и В.Д. Березуцкого) и совсем недавно открытое захоронение на городище у с. Каменка Задонского района Липецкой области (раскопки Бирюкова И.Е и Разуваева Ю.Д.). Относительно семилукских захоронений, а точнее о существовании там устойчивого погребального обряда мы уже высказывали свои сомнения, захоронения у с. Ольховатка и у х. Терновушка не задокументированы и приводятся исследователями только для статистики. Остаются погребения найденные на городищах Мостище, Каменка и у х. Бузёнки, общее количество которых, составляет шесть единиц (Рис. 65). Погребения совершены в неглубоких овальных или прямоугольно — вытянутых ямах с закруглёнными углами и пологими стенками. Скелеты лежали вытянуто на спине, головой на запад или на юг с отклонениями (Рис. 65. Табл. №. 15).
