Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Работа журналистов в «горячих точках» и факторы, влияющие на неё 22
1.1 Основные понятия предмета исследования 22
1. 2 Факторы, влияющие на работу журналистов в «горячих точках» 25
1. 2.1 Механизмы правовой защиты журналистов в «горячих точках»... 25
1.2.2 Взаимоотношения власти и СМИ в военный период 43
1.2.3 Особенности взаимоотношений журналистов с военными в зонах боевых действий 68
1.2.4. Взаимоотношения журналистов и редакций СМИ 90
1.3 Выводы по главе 1 96
Глава 2. Исследование практической работы журналистов в зонах боевых действий 98
2.1 Основные аспекты работы журналиста в «горячих точках» 98
2.2 Изучение мотивации деятельности журналистов в зонах боевых действий 110
2.3 Исследование профессиональных действий журналиста в «горячих точках» 121
2.4 Изучение правоприменительной практики в ходе работы журналиста в «горячих точках» 141
2.5 Исследование гендерного аспекта е работе журналиста в зонах боевых действий 150
2.6 Анализ психологической стороны работы журналиста в «горячих точках» 158
2.7 Выводы по главе 2. 173
Заключение 175
Библиографический список
- Механизмы правовой защиты журналистов в «горячих точках»...
- Взаимоотношения журналистов и редакций СМИ
- Исследование профессиональных действий журналиста в «горячих точках»
- Исследование гендерного аспекта е работе журналиста в зонах боевых действий
Механизмы правовой защиты журналистов в «горячих точках»...
Если проанализировать историческую традицию правовой защиты репортеров, работающих в «горячих точках», то мы обнаружим, что первое упоминание журналистов в международных документах относится к рубежу XIX-XX веков. По итогам первой и второй Гаагских конференций была разработана и представлена к ратификации «Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны», в приложении к которой говорится о лицах, сопровождающих армию, но не принадлежащих собственно к ее составу, к таковым относились газетных корреспондентов и репортеров. В случае захвата неприятелем они «пользуются правами военнопленных, если только
Интересно, что в этот же период времени в Российской империи также было разработано собственное «Положение о военных корреспондентах в военное время», повторяющее своими основными идеями Гаагскую конвенцию, что свидетельствует об имплементации международных норм в национальную правовую систему. В качестве военного журналиста признавалось лицо, уполномоченное редакцией передавать информацию с театра боевых действий и утвержденное Генеральным штабом русской армии. Также определялся порядок аккредитации корреспондентов, желавших сопровождать армию. Сотрудники печати должны были предоставить паспорт, фотографию, выданное полицией свидетельство о благонадёжности и удостоверение от направившего его органа печати, после чего «утверждались в «звании военного корреспондента на театре войны», приобщаясь, в определённой степени, к военному сословию. Материалы, вышедшие из-под пера корреспондента, подлежали военной цензуре»41. Принятое в 1912 году Положение не только соответствовало разработанным на тот момент международным нормам, но и уточняло их, предложив собственные условия аккредитации. Именно аккредитация в начале XX века была определяющим фактором, влияющим на правовой статус военных журналистов. Строго говоря, можно было разделить корреспондентов на имеющих аккредитацию и работающих без таковой, причем последние не только не обладали необходимым юридическим статусом, гарантирующим определенную защиту, но также не могли сопровождать войска и, таким образом, были вынуждены довольствоваться вторичной информацией.
После Первой мировой войны возникла необходимость уточнить положение военных корреспондентов. В 1929 году состоялся пересмотр Женевской конвенции, и журналисты также имели право на обращение с ними как с военнопленным «при условии имеющегося у них законного разрешения военных властей вооруженных сил, за которыми они следуют»42.
Таким образом, газетные корреспонденты в первых Гаагских и Женевских конвенциях относились к нечетко определенной категории лиц, следующих за вооруженными формированиями, но при этом не входящих в состав этих сил.
Беспрецедентная по своей жестокости Вторая мировая война показала, что нормы МГП нуждались в радикальном пересмотре. На дипломатической конференции, прошедшей в швейцарской столице в 1949 году, было принято сразу четыре современных Женевских конвенции. В Конвенции «Об обращении с военнопленными» журналисты называются уже «военными корреспондентами» и получают непосредственно статус военнопленных (ст. 4, п. А, 4), то есть при любых обстоятельствах они имеют право на уважение их личности и чести, на гуманное обращение, на получение врачебной помощи, на отсутствие дискриминации по ряду признаков43. Для подтверждения права на получение статуса военнопленного, журналисту необходимо предоставить удостоверение личности, выданное официальными властями той страны, за войсками которой он следует.
Однако указанная статья не является «универсальным средством защиты». Данный документ применяется в случае возникновения вооруженного конфликта международного характера, когда противоборствуют две стороны и более. В то же время во второй половине XX века стали преобладать конфликты локальные, носящие характер «разборок» внутри конкретной страны. Однако ни в одной из четырех Женевских конвенций, принятых в 1949 году, не встречается соответствующего термина, следовательно, и нормы, прописанные в этих документах, не распространяются на внутренние конфликты.
Взаимоотношения журналистов и редакций СМИ
Данный обзор представляется важным начать с вооруженного конфликта, во время которого корреспонденты впервые получили возможность находиться на передовой и на регулярной основе передать информацию в редакцию. Таким образом, из нашего поля зрения выпадают примеры, когда главы государств или высокопоставленные чиновники сами готовили небольшие заметки в официальные печатные издания, чтобы проинформировать граждан о ходе военных операций и успехах собственной армии.
Первым в современной истории военным корреспондентом считается Уильям Говард Рассел118, сотрудничавший с «Тайме» {The Times). Во время Крымской кампании Рассел не получал официального разрешения находиться в зоне боевых действий ни от правительства, ни от военного ведомства119. Свои репортажи Рассел писал в виде писем редактору, которые обычно появлялись на 12-й странице The Times. Причем, иногда его «письма» печатались не целиком, а служили основой для расширенной заметки про события в Крыму. Рассел показывал недостаточную обеспеченность медикаментами, логистические проблемы и несостоятельность перед холерой. Эффект был колоссальным: протесты в обществе, вызванные его публикациями, вынудили подать в отставку действующего премьер-министра лорда Абердина. При этом в адрес Рассела периодически поступали обвинения в снабжении врагов секретной информацией120.
Во времена крымской кампании в России не допускалось появление журналистов на полях сражений. Зачастую роль репортеров выполняли штатные сотрудники вооруженных сил, отсылая свои материалы в газетные редакции. Например, адъютант начальника артиллерии, отец будущего премьер-министра Российской империи А.Д. Столыпин «воспользовался посредничеством Л.Н. Толстого, чтобы поместить в журнале «Современник» заметку «Ночная вылазка в Севастополе» (опубликована за подписью Ст...). Благодаря ей солдаты и офицеры, проявившие отличия в бою, получили награды ... а бывший бухгалтер Н.В. Берг, полностью посвятивший себя журналистике и литературе, состоял при штабе главнокомандующего переводчиком, принимал участие в боях, составлял репортажи и рисовал
Если Крымская война стала для российских журналистов закрытым «событием», то в дальнейшем императорское правительство, осознав необходимость работы с общественным мнением, отошло от концепции информационной закрытости. В 1877 году преподаватель Академии Генерального штаба Михаила Александровича Газенкампфа был назначен ответственным за информационную политику военного ведомства, вел журнал боевых действий, составлял донесения царю и информационные сообщения для прессы и был, по сути, первым в истории России пресс-секретарем армии. Он точно понимал важность и значимость своих функций: «Если они [корреспонденты] не будут допущены в армию, то все-таки найдут способы следить за нею издали и, не имея сведений достоверных, станут сообщать ложные слухи и недоброжелательные выдумки, смущая русское общественное мнение и возмущая против нас читателей иностранных
Во время русской-турецкой войны (1877-1878) корреспонденты впервые в истории получили дозволение сопровождать императорскую армию при соблюдении нескольких условий. Во-первых, российские журналисты должны быть рекомендованы редакторами или издателями, а иностранные - высокопоставленными лицами или посольствами Российской империи. Во-вторых, корреспондентам запрещалось сообщать сведения о передвижениях, расположении, численности и предстоящих действиях войск, но гарантировался отказ от предварительной цензуры. При этом редакции, направившие журналистов для освещения событий театра боевых действий, обязывались присылать экземпляры газет с военными корреспонденциями лицу, ответственному за работу журналистов. Последний был доступен для беседы с журналистами в установленные часы и был готов поделиться информацией генерального штаба, одобренной для распространения в прессе. Кроме того, корреспонденты обязывались носить на левом рукаве одежды отличительный знак - «крупную бляху из листовой меди с орлом, номером, надписью «корреспондент» и печатью полевого комендантского
Изменение концепции информационной политики государства принесло результаты: в расположении войск империи работали 98 российских и зарубежных журналистов, «столь широкое участие журналистов в военных действиях происходило впервые в истории»124. Исследователь С.А. Кочуков выделяет четыре типа русских военных корреспондентов, освещавших события на Балканском полуострове:
1. Так называемые люди долга (военнослужащие, исполняющие обязанности корреспондентов по приказу своего командования);
2. Так называемые патриоты своего отечества (профессиональные журналисты, среди которых были А.С. Суворин, В.И. Немирович-Данченко, Н.В. Максимов, В.В. Крестовский и др.);
Исследование профессиональных действий журналиста в «горячих точках»
В рамках исследования некоторые интервью были проведены при личной встрече, другие - по телефону, а также с использованием электронной почты, социальных сетей («Фейсбук» и «Вконтакте»). Не представлялось возможным с каждым респондентом провести очное интервью, по двум причинам: 1) не все корреспонденты располагали достаточным количеством свободного времени, чтобы встретиться с интервьюером, но при этом проявили желание принять участие в исследовании; 2) респонденты находились в разных точках земного шара, что делало невозможным с каждым поговорить лично (это касается всех зарубежных репортеров, а также корреспондентов телеканала Russia Today Армена Захаряна и «Россия 24» и Анастасии Поповой, которые на момент опроса находились в профессиональных командировках в Израиле и Сирии, соответственно).
В опросе представлены два канала СМИ: пресса («Известия», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Даллас Монин Ньюз» (The Dallas Morning News), Life, «Нью Тайме» (The New Times), «Вошингтон Пост» (The Washington Post) и телевидение (РЕН-ТВ, Россия 1, Россия 24, Al Jazeera, «Си-Би-Си» (СВС), Russia Today).
Среди респондентов есть как штатные сотрудники редакций СМИ, так и фрилансеры. Стоит отметить, что это позволяет судить об отличиях в работе штатных и внештатных журналистов и фотографов.
Поиск и сбор рабочих контактов военных журналистов оказались трудоемким процессом, не позволяющим обнаружить в открытом доступе большего количества потенциальных респондентов. Если сравнивать выборку нашего исследования с аналогичными, то мы обнаружим, что объем выборки примерно совпадает. Например, в исследовании «Журналисты и кризис в Чечне», проведенном в 1995 году Фондом защиты гласности, приняли участие также 23 респондента188, однако, авторы проводили количественное анкетирование, в то время как мы сконцентрировали свое внимание на качественных инструментах медиаисследований.
Мы проводили качественное исследование, основным отличием которого является его ориентация на выявление глубинных причин, оценок, установок и мотивов респондента, что нам представлялось особенно важным. В исследовании подобного рода невозможно сделать жесткие выводы, основанные на процентных соотношениях, и перенести результаты на генеральную совокупность опрашиваемых. В нашем случае говорить о генеральной совокупности тем более не представляется возможным, поскольку не существует статистических данных о численности военных журналистов как в России, так и в мире в целом, тем более о числе военкоров-фрилансеров. Для получения более масштабных результатов, безусловно, необходимо проводить фундаментальное исследование по данному вопросу, однако стоит отметить, даже при сравнительно небольшом количестве полуструктурированных интервью результаты данного исследования при качественном подходе позволяют делать промежуточные выводы и получать объективные результаты, расширяя корпус существующих исследований по изучаемой проблематике.
Были сформулированы открытые вопросы, нацеленные на то, чтобы заставить респондентов рефлексировать относительно опыта освещения вооруженных конфликтов. Интервьюируемым было необходимо назвать причины, побудившие их освещать «горячие точки», вычленить наиболее сложные аспекты их работы, рассказать о физических и психологических последствиях опасных командировок, а также ответить на ряд других вопросов.
Для того, чтобы уточнить данные, полученные в ходе исследования, и углубить знания о специфике военной журналистики и конкретно тендерном ее аспекте, мы провели дополнительное исследование. Основные вопросы данного исследования повторяют аспекты, выделенные в опросе журналистов, однако также добавлены дополнительные вопросы, касающиеся дискриминации по половому признаку и влиянию работы в «горячих точках» на профессиональные компетенции. Таким образом, данные второго исследования позволят нам выделить специфические черты работы женщин-журналистов в зонах вооруженных конфликтов и расширить массив информации по изучаемой теме.
Мы полагаем, что женщины, работавшие в зонах вооруженных конфликтов в качестве корреспондентов, возможно, сталкивались с проявлениями тендерной дискриминации, но данные проблемы не представляют такой степени напряжения, которая могла бы отразиться на желании продолжать профессиональную карьеру.
Для анализа тендерного аспекта работы в «горячих точках» был выбран метод электронного анкетирования. Онлайн-опросник был создан на платформе «Гугл Доке» {Google Docs). Анкета включала в себя как закрытые вопросы с вариантами ответов, так и открытые вопросы, нацеленные на то, чтобы заставить респондентов рефлексировать относительно опыта освещения вооруженных конфликтов. Кроме того, был сформулирован ряд полузакрытых вопросов, содержащих перечень готовых ответов, а также предоставляющих возможность дать собственный ответ, уклонившись от выбора указанных альтернатив.
Анализ эмпирического материала включал в себя категории исследования, аналогичные указанным в описанном выше исследовании, кроме того к ним были добавлены: влияние опасных командировок на профессиональные и личностные качества; факты дискриминации по тендерному основанию.
Анкета была отправлена 56 женщинам, освещавшим вооруженные конфликты. Из них заполнили предложенную анкету 14 респондентов. Поиск и сбор рабочих контактов женщин - военных журналистов оказались трудоемким процессом, не позволяющим обнаружить в открытом доступе большего количества потенциальных респондентов. Стоит отметить, что число женщин, освещающих войны, традиционно меньше по сравнению с числом мужчин: например, в исследовании «Журналисты и кризис в Чечне», проведенном в 1995 году Фондом защиты гласности, из 23 респондентов всего 5 женщин189. Международный институт новостной безопасности («Интернейшнл Ньюз Сейфети Инститьют» {International News Safety Institute) опросил 31 журналистку, специализирующуюся на «горячих точках», но в число респондентов вошли также продюсеры, менеджеры и корреспонденты, базирующиеся в зарубежных бюро сконцентрировали внимание на женщинах, работавших в «поле». Кроме того, объем выборки по нашему исследованию был сужен по независящим от автора причинам: многие женщины не располагали достаточным количеством времени для заполнения анкеты, ссылаясь на занятость по работе.
Исследование гендерного аспекта е работе журналиста в зонах боевых действий
«Мы часто говорим, что журналисты больше не на линии фронта. Мы и есть линия фронта. Мы находимся под прицелом, таким образом, как не было ранее... Сейчас журналист рассматривается как «подарок» и как объект пропаганды», - отмечает корреспондент «Би-Би-Си» Лиз Досет294. Завладеть журналистом, работающим в «горячей точке», желают различные повстанческие и террористические группировки, например, запрещенная в России организация ИГИЛ. Причем, желанной добычей становятся как штатные репортеры, так и фрилансеры: в конце 2015 года члены ИГИЛ убили двух сирийских журналистов, сотрудничавших с британскими СМИ295. Военные журналисты, несмотря на очевидную опасность, продолжают свою профессиональную деятельность, вновь и вновь отправляясь в командировки в зоны боевых действий. Работа репортеров в «горячих точках» остается актуальной и недостаточно изученной сферой.
Цель данного диссертационного исследования заключалась в изучении опыта российских и зарубежных репортеров, освещавших вооруженные конфликты последних 50 лет: от войны во Вьетнаме до ситуации на Востоке Украины. При проведении исследования было уточнено понятие военный журналист. В рамках данной диссертационной работы под военным журналистом понимается специалист, сотрудничающий с редакцией зарегистрированного СМИ в рамках трудовых или договорных отношений, занимающийся по ее уполномочию созданием сообщений или материалов, находящийся при этом в зоне вооруженного конфликта
Кроме того, были проанализированы международные и российские правовые документы, уточнен юридический статус военных корреспондентов. Журналисты, работающие в зонах вооруженных конфликтов, обладают статусом гражданских лиц и всеми соответствующим набором прав. Нормы российского законодательства приведены в соответствие с международной юридической практикой. ФКЗ «О военном положении» и ФКЗ «О чрезвычайном положении» регулируют функционирование СМИ в период агрессии.
Во время вооруженных столкновений резко обостряется цензурный вопрос: национальные правительства воспрепятствуют публикации информации о характеристиках боевых подразделений, а также о человеческих потерях. Исторический обзор показал, что первоначально правительства запрещали репортерам работать на линии фронта, однако, ситуация стала менять во время Первой мировой: именно в это время впервые появились так называемые присмотрщики - офицеры, в обязанности которых входило взаимодействие с журналистами. Концепция прикомандированной журналистики, а также появившиеся в последствие система брифингов и метод минимального информационного субсидирования определяют как условия пребывания репортеров в зонах боевых действий, доступ к информации, так и характер медийных сообщений.
В рамках данной диссертационной работы одной из форм кооперации журналистов и военных считаются специализированные курсы и тренинги по работе в «горячих точках». Тренинги могут быть организованы совместно с военными министерствами (Россия, США, Франция, Италия), частными организациями (Великобритания, Италия) или редакциями самостоятельно (США). Отметим, что специальная подготовка журналистов в работе в экстремальных условиях является актуальной проблемой во многих странах. В 2016 году на заседании Палаты Общин британского Парламента была озвучена необходимость усиления мер обеспечения безопасности военных журналистов, в которые входят составление реестра репортеров, освещающих вооруженные конфликты, с указанием стран, в которых они работают, причем, британские посольства в данных странах должны организовывать брифинги по безопасности для прибывающих военкоров296.
Также на основе открытых данных и анализа мемуаров были изучены взаимоотношения репортеров и редакций СМИ. Непростыми для эффективного взаимодействия сторон являются: обеспечения безопасности, финансовых гарантий, а также редактирования и редакторская цензура материалов.
В соответствие с поставленными задачами были проведены и проанализированы два эмпирических исследования: устный опрос и электронное анкетирование журналистов, работавших в зонах вооруженных конфликтов. В опросе приняли участие 23 респондента, а анкетировании - 14. В фокусе исследовательского внимания оказались четыре аспекта освещения «горячих точек»: правовой, психологический, тендерный и практический.
Причины, по которым репортеры освещают «горячие точки», связаны, в первую очередь, с профессиональной деятельностью. Они сводятся к поиску достоверной информации или к редакционному заданию, от которого невозможно отказаться, а также к реализации собственного профессионального потенциала. Здесь прослеживается первое отличие в подходах российских и зарубежных военных репортеров: отечественные журналисты чаще упоминали (37,5%) недоверие к СМИ и выполнение редакционного задания (25%), в то время как их иностранные коллеги в основном ссылались на маргинальные причины - поиск приключений или совпадение. Анализ полученных данных позволяет делать выводы, что журналисты, назвавшие два основных мотива, как правило, продолжают освещать вооруженные конфликты и в дальнейшем.