Содержание к диссертации
Введение
2. Глава I. Ивритоязьшная периодика палестины политический фон возникновения 29-64
- Политическая ситуация в Палестине накануне Войны за независимость
- Возрождение иврита
- Возникновение светской ивритоязычной периодики Палестины
3. Глава II. Роль ивритоязычной светской периодики в работе с массовым сознанием В 1946-1948 годы 65-75
- Подходы к изучению средств массовой информации
- Механизмы регулирования отношений в системе власть - СМИ -аудитория
- Взаимоотношения СМИ и политических структур
- Развитие светсой периодики на иврите
4. Глава III. Манипулятивные стратегии с идеологемой «террор» в материалах светской ивритоязычной палестинской периодики 76-153
5. Заключение 154-157
6. Список источников, вспомогательной литературы, интернет-сайтов 158-171
7. Приложение 172-182
- Политическая ситуация в Палестине накануне Войны за независимость
- Возрождение иврита
- Подходы к изучению средств массовой информации
- Механизмы регулирования отношений в системе власть - СМИ -аудитория
Введение к работе
Предлагаемая работа посвящена анализу материалов ивритоязычной газеты fixn (haaretz), издававшейся на территории Палестины (1946-1948 годы), на предмет выявления вариантов осмысления идеологемы «террор» и ее производных и описанию манипулятивных стратегий, построенных на употреблении этой идеологемы.
Известно, что власть не может существовать и оставаться стабильной без постоянного диалога между управляющей (власть) и управляемой (социум) сторонами, основным посредником в котором являются средства массовой информации. В силу этого особенно важным становится исследование роли СМИ в политической системе управления. В рамках этой задачи одной из наиболее сложных, малоизученных и вызывающих постоянную полемику проблем является изучение взаимоотношений между СМИ и террористическими организациями и структуры их взаимовлияния.
Осознание угрозы терроризма и поиски методов и способов борьбы с этим явлением - одна из наиболее часто обсуждаемых в СМИ тем применительно к Ближнему Востоку. Манипуляции коллективным сознанием в обстановке всеобщей истерии находят все более широкое применение в средствах массовой информации. Данное диссертационное исследование посвящено анализу манипулятивных стратегий и вариантов осмысления идеологемы «террор» и ее производных в материалах ивритоязычной периодической печати Палестины в последние годы существования британского мандата (1946-1948гг.).
Так, историк Иона Александер, исследовавший израильскую прессу, писал: «Насилие и террор играют особую роль в этом огромном процессе повествования. Они отражают расстановку социальных сил в конфликте. Они подчеркивают угрозу человеческой целостности и общественному порядку. Они демонстрируют силу, способную нанести ощутимый удар, спровоцировать конфликт, запугать и поставить общество под свой контроль. Они определяют победителей и побежденных в неизбежной политической игре»1.
Актуальность исследования обусловлена тем, что применение стратегий манипулирования общественным мнением с участием СМИ в условиях войны с терроризмом резко возросло в настоящее время.
Между тем, общепринятого определения явления и понятия «террор» не выработано ни международным правом, ни авторитетным научным сообществом. Нет сводимого к общему семантическому ядру словарного определения термина «террор» и его производных, хотя они, естественно, находятся в достаточно широком, но гетерогенном семантическом поле. По этой причине данный термин нефункционален и трудно применим в реальной юридической практике, что дает дополнительные возможности оперировать идеологемой весьма вольно. Одновременно это создает некоторые возможности для пропагандистов террора обходить различные законодательные ограничения и запреты. В зависимости от типов и вариантов осмысления терминов «террор», «терроризм», «террористы», «террористический» в Израиле и за его пределами определяется отношение к каждому акту насилия, каждому публичному заявлению политических лидеров и политике государств региона в целом.
Степень изученности проблемы крайне низка. Это можно объяснить тем, что:
1. доступ к источникам весьма затруднен;
2. только в последние годы в связи с усилением влияния СМИ на общество, особенно в эпоху глобализации, начал расти интерес к
1 Alexander Y., Latter R. Terrorism and the Media. Dilemmas for Government, Journalists and the Public- New York. 1990. C.93
построению и использованию стратегий манипуляций массовым сознанием;
3. острая необходимость разобраться в терминах и идеологемах, имеющих прямое отношение к проблеме терроризма, начала осознаваться в настоящий момент, когда война с терроризмом превратилась в глобальную международную проблему.
В то же время в научном обороте имеется обширная и разнообразная литература по множеству отдельных аспектов обозначенной проблемы.
Среди опубликованных научных трудов, затрагивающих данную тему, можно выделить следующие группы:
• исторические и политологические исследования по истории создания «национального еврейского очага» на территории Палестины;
• работы, посвященные анализу исторической картины политической жизни Палестины первой половины XX века;
• теоретические исследования по этнопсихологии и конфликтологии;
• работы, авторы которых пытаются анализировать арабо-израильские отношения;
• филологические, юридические, семантические и историко-терминологические исследования возникновения терминов, их функционирования и трансформации в идеологемы;
• работы по истории журналистики, в том числе - по исследованию процессов формирования этических норм, формирующих принципы отношения современного информационного общества к террору и методам его отражения в СМИ;
• труды по социологии террора, причинам его возникновения и успешного функционирования в различных политико-идеологических сообществах современного мира.
Манипулятивные стратегии, построенные вокруг идеологемы «террор» и ее производных, исследуемые в данной работе, представляют собой процесс формирования через СМИ как негативного, так и позитивного образа борца за создание национального очага на определенной территории Ближнего Востока и борьбы за его независимость.
Среди публикаций по истории создания государства Израиль особого внимания заслуживают работы израильских историков нескольких поколений: У. Мильштейна2, М. Сассона3, Й. Горни4. Исследования этих авторов представляют собой как критическое, так и сионистское апологетическое осмысление факта возникновения еврейского государства в контексте истории развития всего региона, всего Ближнего Востока. Так, в 1997 году из печати вышла книга израильского историка, не входящего ни в одно ученое сообщество, но являющегося действительным членом национальной Академии наук Нью-Йорка - Ури Мильштейна. Эта работа посвящена развенчанию мифа о Рабине. В разделах, посвященных истории ишува, описанию процессов образования еврейских вооруженных сил, детальному рассмотрению ключевых боев за независимость Государства Израиль, автор тщательно восстанавливает реальную картину событий догосударственного периода истории ишува, опираясь на документы, письма, воспоминания участников событий. В 1989 году этим же автором была написана история Войны за независимость5.
Статьи израильского дипломата М. Сассона, участвовавшего в многочисленных раундах секретных переговоров между арабской и еврейской сторонами конфликта, также позволили увидеть проблему в ином ракурсе.
Профессор Иосеф Горни, специализирующийся на еврейской истории и истории ивритоязычных СМИ, является автором ряда исследований, среди которых Zionism and the Arabs 1882-1948: A Study of Ideology и The State of Israel in Jewish Public Thought: The Quest for Collective Identity. В этих работах автор изучает различные аспекты проблемы взаимоотношений между сионистским движением и палестинскими арабами последней трети ХГХ века и первой половины XX столетия; анализ отношения еврейских интеллектуалов стран диаспоры к идее создания Государства Израиль также в центре внимания исследователя.
В 2005 году вышла в свет первая российская академическая история Израиля, созданная сотрудниками МГИМО (У), МИДа и Института востоковедения РАН6 Т. Карасовой, И. Звягельской и А. Федорченко. Работа представляет собой комплексное исследование истории Государства Израиль, книга состоит из трех частей, в которых рассмотрена история, экономика и политическая система государства.
К промежуточному жанру научно-популярной истории Государства Израиль относится крайне обширная и не лишенная остроумия монография М. Штереншиса «История Израиля». К числу такого рода изданий можно отнести и многочисленные монографии таких авторов, как Л. Млечин8, А. Брасс9, А. Смирнов10 и целый ряд других. В этих работах авторы делают попытки проследить историю организаций террористического толка, выявить общее и различное в modus operandi этих движений, действовавших в странах Европы и Ближнего Востока на протяжении XX столетия и в начале XXI века.
Естественно, что без детального рассмотрения политической мозаики времени создания и первых лет существования зарождающегося еврейского государства невозможно объективно оценить процесс формирования новой израильской нации, сегодня уже часто противопоставляющей себя еврейству диаспоры.
К исследованиям проблем создания еврейского государства и процессов становления страны относятся работы таких ученых, как Й. Вайц, У. Бялер, 3. Шалом, Э. Шпринцак, И. Пери, А. Даути. В этих монографиях детально изучаются не только взаимоотношения политического руководства ишува11 с вооруженными силами создаваемого государства, но и особенности становления израильской демократии. Исследуется возникновение и развитие еврейских праворадикальных движений, организаций левого толка, освещается их идеология и деятельность в контексте «арабо-израильского» конфликта, а также рассматривается реакция израильской политической системы в разные периоды ее существования на эти движения.
Что касается теоретических работ по этнопсихологии и конфликтологии, то одна из наиболее важных и полезных для нас работ в этой области - монография Т.Г. Стефаненко. В этом исследовании изложены классические и новейшие этнопсихологические концепции, рассмотрены механизмы формирования и развития моделей межэтнических отношений, социально-психологические аспекты этнической идентичности. Небезынтересны в этом отношении и исследования Л. Актона и К. В ер дери, представляющие собой тщательный анализ и сравнение процессов национального самоопределения различных народов и ход формирования в этом русле терминов «нация» и «национализм». Психологический аспект проблемы работы с массовым сознанием в условиях ведения «необъявленной» войны подробно рассматривается в работах российского политолога Д. Ольшанского .
Критический анализ становления и развертывания арабо-израильских отношений произведен в работах X. Герцога, К. О Брайена, 3. Шалома, где проведен анализ проблем, связанных с формированием текущей политики в сфере обеспечения безопасности граждан стразу после оглашения Декларации независимости государства Израиль. Рассмотрены также сходства и различия мнений руководителей ишува по этому вопросу.
Фундаментальная работа израильского дипломата и военно-политического аналитика и шестого президента Государства Израиль X. Герцога, которая называется «Арабо-израильские войны. От Войны за 1 о независимость до Ливанской кампании» , содержит подробное описание Войны за независимость и большое количество карт и планов сражений.
Исследование 3. Шалома «Проблемы безопасности и формирование оборонной политики Израиля»14 содержит обзор основных проблем, возникших в процессе создания оборонной политики возрожденного государства, а также рассматриваются противоречия по этому вопросу, с которыми столкнулись еврейские лидеры.
Невозможно не отметить и исследование, проведенное американским историком В. Лакером «История сионизма»: в одиннадцати главах книги описаны проблемы становления сионистского движения, программные подходы его лидеров и анализируются общее и индивидуальное различных направлений сионизма.
Особо следует отметить книгу ирландского историка К. О Брайена «Осада», основным объектом рассмотрения которой является арабо-израильский конфликт в период британского мандата и сразу после провозглашения Государства Израиль. Большое внимание уделяется дипломатической стороне решения противостояния. Работа шестого президента Израиля Хаима Герцога содержит подробный анализ всех войн Израиля, крупнейших антитеррористических операций. Наиболее подробно описана Война за независимость еврейского государства.
История Войны за независимость описывалась многими исследователями - произраильскими и антиизраилскими. Характеристика литературы вопроса в указанных аспектах - предмет отдельного исследования. Равным образом - описание этой литературы. Все это, как и полемика с историками, не входит в задачу данной работы. С точки же зрения задач интересно выявление работ, ориентированных прежде всего на пропаганду, наиболее репрезентативных пропагандистски.
Наиболее пропагандистски ориентированным историком можно назвать Давида Бен-Гуриона, первого премьер-министра Государства Израиль, написавшего серию монографий. Среди них наиболее известны «Новая Эрец Исраэлъ» и «Политический спор с партией Ха-шомер ха-цсшр». Эти книги легли в основу официально пропагандируемой концепции истории Войны за независимость.
В русле официальной историографической традиции написана и книга «От Герцеля до Рабина и дальше: Сто лет сионизма» Амнона Рубинштейна, депутата Кнессета и бывшего министра просвещения и культуры государства Израиль.
Проблемы создания единой Армии Обороны Израиля, предпосылки к ее организации, история вооруженных еврейских организаций в подмандатный период и в период становления Государства Израиль были изучены израильским историком Иехудой Слуцким и собраны в фундаментальном издании (8 томов) «История Хаганы». Ценность этого труда неоспорима. Консультантами профессора Слуцкого и соавторами стали заместитель министра обороны после создания государства Ш. Авигур и полковник ЦАХАЛа Г. Ривлин.
С точки зрения специфики личного восприятия событий Войны за независимость их непосредственными участниками также представляют интерес мемуары Ури Авнери «На полях Палестины», написанные, что называется, «по горячим следам». Автор обильно и (судя по результатам проверки de visu) корректно цитирует материалы ивритоязычных палестинских газет и информационных листовок. Его комментарии к цитатам позволяют судить об эволюции манипулятивных стратегий. Корректной текстологически следует считать и антологию материалов ивритоязычной палестинской периодики, выпущенную к десятилетию государства Израиль в 1958 году.
Среди работ, посвященных истории возникновения политических терминов, связанных с темой нашей работы, и их трансформации в идеологемы особого внимания заслуживает монография М.П. Одесского и Д.М. Фельдмана «Поэтика террора». Этот труд представляет собой детальное историко-филологическое исследование процесса возникновения термина «террор» и четко выстроенную схему преобразования термина в идеологему. В этой же работе рассматриваются и модели управления социумом посредством террора.
В книге известного ученого, специалиста в области славянского языкознания A.M. Селищева «Язык революционной эпохи»15 содержатся результаты его наблюдений за языковой деятельностью в период революционных событий 1917-1926 годов. Детально, с привлечением большого количества источников описывается распространение особенностей речи революционных деятелей в ситуации общения, анализируются изменения значений ряда слов, языковые новшества в среде рабочих. Материалы этого исследования помогли в проведении исследования преобразований в иврите в сходных с российской революцией условиях возрождения еврейского государства.
Работы таких исследователей, как Лебон Г., Нойберт А. также представляют серьезный интерес в свете решения поставленных в данной диссертации задач, а именно: психология толпы, коей является по сути аудитория СМИ, варианты развития поведенческих реакций в случае реализации манипулятивных стратегий, работа с идеологемами в пропаганде - все это тщательным образом рассмотрено в исследованиях Лебона и Нойберта.
В 1999 году была опубликована монография Купиной Н.А.16, в которой особое внимание уделено анализу процесса трансформации слова в идеологему.
Для проведения исследования по указанной теме нами использовались и научные статьи по истории журналистики. Предпочтение отдавалось работам, рассматривающим процессы формирования этических норм журналистики в условиях военного времени. Здесь важно отметить специальную монографию С. Гесса и М. Кальба «СМИ и война с терроризмом» . В шести главах этой книги авторы прослеживают историю взаимоотношений представителей СМИ и правительств различных стран в период военных действий. В центре внимания - Вьетнам, Афганистан и Ближний Восток. Дилеммы, возникающие перед журналистами, варианты их решения и перспективы сосуществования СМИ и правительств рассматриваются особенно тщательно.
Нельзя не отметить и сборник статей известных специалистов в области истории отношений «правительство - журналист - война» под общей редакцией И. Александера и Р. Латтера . В статьях, в частности, изучается вопрос поисков решения этических проблем, неизбежно возникающих перед представителями средств массовой информации в условиях террора, терроризма. Применительно к ближневосточному региону теории связей в триаде «власть - СМИ - общество» разработаны в трудах Д. Каспи19, А. Даути. Невозможно обойти вниманием и объемное исследование американских авторов Дж. Брайант и С. Томпсон20, специалистов Института исследований коммуникации при Университете штата Алабама. Эта работа - Fundamentals of Media Effects - посвящена изучению воздействия, которое оказывают СМИ на аудиторию. Авторами написан краткий исторический обзор темы, проанализирован феномен влияния сообщений в средствах массовой информации на массовое сознание. Читателям предложены различные концепции, среди которых эффект прайминга, диффузия инноваций, социально-когнитивная теория, объясняющие феномен медиавоздействия.
Социологический аспект проблемы террора отражен в таких работах А. Ариана, Е. Бен-Рафаэля, как «Security Threatened. Surveying О1 Israeli Opinion on Peace and War» , в которой изучается роль понятия «безопасность» в израильском общественном сознании; «Language, Identity, and Social Division. The Case of Israel» , где основное внимание автора уделено анализу социальных аспектов языковой ситуации в Израиле в эпоху «плавильного котла».
Существенным подспорьем для проведения данного исследования стали и материалы, любезно предоставленные Посольством Государства Израиль в Российской Федерации, включающие в себя оригинальные разработки сотрудников The International Policy Institute for Countererrorism, The Interdisciplinary Center, Herzliya, Israel.
Крайне политизированные и не имеющие отношения к науке сочинения советского периода о сионизме, сионистском терроре, Государстве Израиль вообще в нашей работе не рассматриваются. По нашему мнению, они заслуживают изучения лишь в рамках исследования пропагандистской системы советского агитпропа соответствующих периодов.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что настоящая работа представляет собой первый опыт анализа ивритоязычных изданий периода 1946-1948 годов на предмет выявления манипулятивных стратегий, построенных на идеологеме «террор» и ее производных.
Хронологические рамки (1946-1948 годы) исследования обусловлены несколькими причинами. Деятельность радикального сионистского подполья в Палестине, связанного с еврейскими террористическими группами и объединениями, боровшимися как с арабами, так и с англичанами, достигла своего апогея именно в исследуемый период. Соответственно, в газетах того времени опубликовано значительное количество материалов, так или иначе посвященных деятельности военизированных еврейских организаций. Конечно, и до 1946 года еврейские вооруженные группировки проводили свои операции, которые сегодня однозначно были бы отнесены к террористическим. Однако эта борьба приняла особо активные формы лишь после окончания Второй мировой войны и осознания масштабов Катастрофы европейского еврейства, когда США оказали значительную поддержку сионистам в борьбе против англичан, которые и после Второй мировой войны активно препятствовали еврейской иммиграции в подмандатную Палестину.
С начала XX века имел место целый ряд очень серьезных кровавых столкновений арабов и евреев, а также евреев и представителей британской администрации. Естественно, что все эти события нашли отражение в средствах массовой информации. Однако, в силу того, что телевидения на территории Палестины до 1968 года, как известно, не существовало, а записей радиопрограмм при относительно широкой распространенности радио практически не сохранилось, единственным объектом исследования могут служить ежедневные газеты на иврите, издававшиеся на территории подмандатной Палестины в 1946-1948 годах.
Предмет исследования - идеологема «террор» и ее производные в материалах газет, издававшихся на территории Палестины на иврите в последние годы существования мандата и первое время существования Государства Израиль, манипулятивные стратегии, построенные на использовании идеологемы «террор» и ее производных, бывшие на вооружении исследуемых газет.
Цель исследования - выявить и описать варианты осмысления идеологемы «террор» и ее производных в материалах ивритоязычных газет подмандатной Палестины 1946-1948 годов и первых месяцев существования еврейского государства, восстановить манипулятивные стратегии, построенные на использовании идеологемы «террор» и ее производных, выявить возможные причины эффективности/неэффективности этих стратегий в рамках доступного исследованию реального материала СМИ региона.
Задачи обусловлены поставленными целями диссертационного исследования:
• описать корпус печатных текстов ивритоязычной периодики Палестины 1946-1948 годов;
• выделить и проанализировать случаи употребления идеологемы «террор» и ее производных в газетных материалах;
• восстановить и проанализировать манипулятивные стратегии, применявшиеся редакциями газет в работе с массовым сознанием;
• выявить причины их эффективности/неэффективности в конкретных политических условиях.
Цели и задачи диктуют методологию исследования, которая включает в себя комплекс исследовательских приемов (эмпирические и логические методы исследования действительности): контент-анализ, компаративный анализ, типологизацию, факторный анализ, метод идеализации, сравнительно-исторический метод.
Учитывая специфику цели и задач, необходимо эксплицировать термины, использующиеся для их определения. Разработка терминологического аппарата в данном случае осложнена тем, что исследуемый период истории Палестины, еврейского и арабского ее населения - время серьезных социальных и культурных трансформаций.
В процессе анализа материалов ивритоязычной палестинской периодики 1946-1948 годов очевидным стало и то, что семантическая составляющая многих терминов, как исследуемых в данной работе, так и тех, которыми приходится оперировать в ходе изучения проблемы, имеет несколько уровней. Это и смыслы, вкладываемые в термин предыдущими исследователями, и первоначальный смысл каждого термина, и, наконец, значения, которые приписывают термину авторы анализируемых материалов.
В первую очередь это касается применения понятия «идеологема» к термину «террор».
Известный исследователь Г. Лебон отмечал, что «на человека толпы оказывают наибольшее воздействие два фактора: заражаемость и внушаемость, передаваемые через эмоциональную лексику»23. Внушаемость толпы обуславливается отнюдь не логическими конструкциями: «Утверждение лишь тогда оказывает действие, когда оно повторяется часто и, если возможно, в одних и тех же выражениях» . А. Д. Пароятникова считает, что лексическая единица языка преобразовывается в функциональную единицу пропаганды путем выхолащивания реального «конкретно-исторического, социального и политического содержания слов»25 и подменяется «ложными стереотипами»2
Четкого определения термина «идеологема» не выработано до сего дня, хотя термин находит широкое применение в научной среде. Так, Нойберт А. предлагает трактовать «идеологему» как «социальный инвариант, проявляющийся в языковых единицах», уточняя, что «понятие «идеологемы» представляет собой абстракцию, которая приводит к общему знаменателю то, что различно в языковом отношении, но подлежит совмещению в общественном плане» .
Процесс преобразования слова в идеологему детально рассматривается в работах Купиной Н.А. По мнению Купиной Н.А., это «идеологизация слов с помощью догматических добавок: на традиционную семантику слова искусственно накладываются идеологические смыслы» . Эмический смысл термина «идеологема» обнаруживается в исследовании, проведенном Ромашовым Н.Н. Проводя анализ демагогических текстов, созданных в период с 1917 по 1922 год, он показывает, например, что «идеологема вредительства имеет прямые лексические сигналы: вредить, вредитель, вредительский, вредительство, саботаж, саботажник, саботажный, саботажничать»29.
В монографии Мурзина Л.Н. и Штерна А.С. «Текст и его восприятие» понятие «идеологема» соотнесено с понятием «ключевое слово». По мнению авторов, одним из средств реализации цельности текста является определенный набор ключевых слов. В качестве сигналов ключевого слова выделяются: его позиция (актант или предикат), положение в тексте (заголовок, начало), отношение к теме и реме.
В данной работе термин «террор» охарактеризован как идеологема в силу того, что в XX веке он почти всегда маркирован, т.е. эмоционально окрашен. Случаи нейтрального словоупотребления крайне редки. Как правило, при использовании этого термина проводится сознательная или подсознательная классификация того или иного события как проявления террора. Очевидно соотнесение термина с событием, базирующееся на индивидуальном представлении о террористической практике. Что есть террор, а что таковым не является - в каждом случае решается произвольно. И это можно объяснить следующим фактом: единого, общепринятого определения термина «террор», как уже было сказано, не существует до сих пор. Этим и отличается идеологема от собственно научных терминов, вопрос о применении которых решается внеэмоционально, вне зависимости от личного к ним отношения.
Другими словами, семантика идеологемы характеризуется следующими особенностями:
• это - оценочные единицы, то есть манипулятивные стратегии, строящиеся на идеологемах, направлены на возвышение одних ценностей и низвержение других;
• идеологемам характерно расплывчатое и даже в некотором смысле абстрактное семантическое поле.
Вызовы терроризма актуализируют вопрос о поисках стратегий борьбы с ним, поэтому необходимо сформулировать, что такое «террор», «терроризм», кто такие «террористы», и, соответственно, описать употребление этих терминов.
Отсутствие в международном праве четких дефиниций слова «террор» можно объяснить не только сложностью феномена, затрагивающего проблемы политические, экономические, психологические, социальные, военные, религиозные, этнические и другие. Гораздо важнее, что всякое определение слова «террор» и его производных - «терроризм», «террористы» - строится на идеологических, культурных и политических установках конкретной политической ситуации и культурного контекста, что обусловливает невозможность их всеобщего и однозначного употребления.
Взрывы в общественных местах, постоянная угроза жизни объясняет широту круга проблем Израиля в области обеспечения безопасности. В израильском обществе сохраняется консенсус относительно приоритетного статуса вопросов обороноспособности и безопасности страны.
Подобная позиция общества определяет высокую степень его готовности согласиться с засекречиванием и неразглашением ряда документов, публикация которых могла бы повредить интересам безопасности государства. Подобная ситуация начала создаваться десятилетия спустя и в США после 11 сентября 2001 г.
Вот почему каждый исследователь, занимающийся разработкой данной темы, должен отдавать себе отчет, что полученные выводы могут не являться исчерпывающими, поскольку зачастую опираются на фрагментарную информацию; скорее, наоборот, это весьма скромные попытки представить подобные явления как таковые и описать их.
Нуждаются в пояснении также термины «Палестина», «Эрец-Исраэль», «мединат Исраэль» и «Израиль».
Термин «Палестина» был четко политически определен лишь после Первой мировой войны. На Парижской конференции 1919 года название «Палестина» было впервые применено по отношению к территории, включающей современный Израиль и Иорданию.
Обобщение множества исторических справок об этой территории дает следующий результат: название, по утверждению историков, происходит от слова philistia, земля филистимлян. Филистимляне -народ несемитского происхождения, один из «народов моря», поселившихся в XII веке до н.э. в Южной Палестине, после того, как они потерпели поражение от войск Рамсеса III. Основали пять городов: Ашдод, Ашкелон, Экрон, Гат и Газу. Кроме филистимлян, на этом участке земли находились ханаане (отсюда же и еще один топоним -Кнаан, Ханаан) и евреи.
Таким образом, первоначально территория носила название Ханаан (Кнаан), затем, в XII веке до н.э., с приходом филистимлян, название прибрежной части этой земли сменилось на имя Палестина и около 1020 года до н.э. территория приобрела название Эрец-Исраэль, объединив Иудею и Израиль.
Официальное название еврейского государства на иврите звучит как «мединат Исраэль» Государство Израиль.
Как уже было сказано выше, объектом исследования является ивритоязычная палестинская периодика. Определить эти издания как «израильские» было бы некорректно: независимость Государства Израиль была объявлена только 15 мая 1948 года. Как известно, в тот же день началось вторжение армий нескольких сопредельных Израилю арабских государств на территорию, ранее находившуюся под мандатом Британии, который был предоставлен ей Лигой Наций. Целью вторжения было недопущение возникновения еврейского государства уже после окончания мандата и по решению новой международной организации - ООН в сердце арабского Ближнего Востока.
Боевые действия продолжались до 20 июля 1949 года, так что вопрос о самом существовании национального еврейского очага не был решен еще и к началу 1949 года. При этом издания, анализируемые в диссертационном исследовании, выпускались и распространялись не только на территории, которую Генеральная Ассамблея ООН резолюцией №181 отвела под создание еврейского государства, но и за ее пределами.
Таким образом, исследуемый материал может быть условно охарактеризован по территориальному признаку как палестинский, издававшийся на иврите и распространявшийся на территории Палестины.
Особо следует отметить специфику источниковой базы работы.
В настоящее время ивритоязычная палестинская периодика 1946-1948 годов малодоступна исследователям.
Причин тому несколько. Во-первых, даже в Израиле сохранились далеко не все издания этих лет. За пределами Израиля - например, в фондах российских библиотек - поиски вообще не дают хоть сколько-нибудь существенных результатов, исключение составляет разве что Российская Национальная библиотека в Санкт-Петербурге, но в ее хранилищах можно обнаружить по несколько номеров газеты за каждый из интересующих нас годов. Это, естественно, не позволяет проводить исследование в полном объеме всей имевшейся в том регионе ивритской прессы.
Во-вторых, ксерокопирование документов запрещено в виду ветхости экземпляров: работать с материалом разрешено только с помощью цифрового фотоаппарата.
В-третьих, если издание и представлено в фондах израильских библиотек, то далеко не всегда можно получить все выпуски за год -часто отсутствуют номера за один, а то и за несколько месяцев.
Однако оказалось возможным приобрести необходимые для проведения исследования материалы в букинистических магазинах Израиля.
Принципиальное значение для интерпретации материалов имеет социокультурная ситуация, исторический фон возникновения этого вида СМИ: типы связей, объединяющих людей, тип социальной организации. Источник - не что иное, как один из продуктов определенной культуры: он не может быть интерпретирован вне контекста возникновения. Важно понять, что представляла собой та реальность, в которой стало возможным возникновение и функционирование именно такого источника. По этой причине в диссертации уделяется максимум внимания анализу условий возникновения рассматриваемой периодики, описанию политической, социокультурной ситуации, существовавшей на тот момент.
Именно периодические издания в данный отрезок времени были главными инструментами формирования общественного мнения. Анализируя случаи использования идеологемы «террор» и ее производных в материалах ивритоязычной палестинской периодики и реконструируя манипулятивные стратегии, можно установить, какое отношение к тем или иным событиям пытались формировать через периодические издания организации, движения и партии.
Оперативность обнародования информации и ее разнообразие делают периодическую печать многоплановым историческим источником.
Для исследования была отобрана партийная газета, проводившая идеологию будущего руководства еврейского государства. По этой причине целесообразно приводить описание источника в контексте общей политической картины, включающей информацию об организациях, финансировавших издание и диктовавших условия деятельности редакции.
Изучение периодической печати вне исторического контекста нецелесообразно, по этой причине к исследованию были привлечены и документы периода конца XIX - середины XX века, касающиеся отношений между евреями и арабами, евреями и англичанами (The Israel-Arab Reader. A Documentary History of the Middle East Conflict. Sixth Revised Edition. W.Laquer, B.Rubin, editors. USA: Penguin Books, 2001); официальным руководством еврейского населения и правительством СССР (Советско-израильские отношения: Сборник документов. В 2 кн. М.: Международные отношения, 2000). Значительный корпус документов представлен также и в монографии очевидца событий, приведших к возрождению еврейского государства, А.Дж. Шермана .
Структура и состав работы определены целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложений, списка источников, литературы, учебных и справочных изданий.
Первая глава - «Ивритоязычная палестинская периодика:
историко-политический фон возникновения светской прессы» посвящена описанию и анализу политической ситуации, приведшей к войне 1948-1949 годов на территории Палестины, и рассмотрению условий возникновения светской периодики на иврите.
Во второй главе - «Роль ивритоязычной светской периодики в работе с массовым сознанием в 1946-1948 годов» - делается описание пропагандистских приемов, использовавшихся в работе ведущих ивритоязычных газет Палестины, анализируется общественно-политическая роль газет в еврейской среде.
Третья глава - «Манипулятивные стратегии с идеологемой «террор» в материалах периодической печати» - посвящена восстановлению и анализу манипулятивных стратегий, построенных на идеологеме «террор»; делаются выводы относительно эффективности/неэффективности этих стратегий.
Сноски к цитатам и примечания даются постранично.
Цитаты на иврите и английском языке даются с последующим переводом на русский язык. Все переводы выполнены автором диссертационного исследования. Названия книг и статей на иврите и английском языке даются без перевода. В сносках указываются точные выходные даты цитируемых статей.
В Приложение вынесен текст Закона о борьбе с террором (1948 год) на иврите с подстрочным переводом на русский язык. Этот закон был одним из первых в истории Израиля и он был создан в связи с убийством известного миротворца шведского графа Ф. Бернадота террористами из организации ЛЕХИ (Lokhamei Herut Israel - Борцы за свободу Израиля). Поэтому, с одной стороны, принятие этого документа оказывается знаковым в истории Государства Израиль, а с другой, это событие определяет верхний исторический предел нашего исследования.
Научно-практическая значимость обусловлена главным образом тем, что это - первый опыт анализа ивритоязычных изданий периода 1946-1948 годов для выяснения стратегий манипулирования массовым сознанием. Материалы исследования могут быть использованы при чтении курса по «Военной журналистике», и «Истории военной журналистики», спецкурса «Психология масс» на различных гуманитарных факультетах университетов, а также спецкурса «История ивритоязычных СМИ» для специалистов по иудаике и политологов-востоковедов.
Предложенные в работе парадигмы изучения методов и принципов манипулирования массовым сознанием в информационной войне против терроризма могут быть применены журналистами при разработке стратегий с целью создания того или иного общественного мнения в конкретных случаях освещения террористических актов в современном мире.
Апробация исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры литературной критики Института Массмедиа РГГУ. Результаты исследования выносились на обсуждение на нескольких конференциях, в числе которых Дни Дании в РГГУ, секция__«Терроризм и современность» (Москва, 2003); «Женевские инициативы: путь к миру» (Иерусалим, 2005); некоторые тезисы исследования были включены в курс лекций по истории зарубежной журналистики, который был прочитан в ШГПИ (Шадринск, 2005).
Политическая ситуация в Палестине накануне Войны за независимость
14 мая 1948 года истек срок мандата Великобритании на Палестину, и руководство еврейской части населения Палестины объявило о независимости государства Израиль в ночь с 14 на 15 мая 1948 года. В тот же день на территорию Израиля вторглись армии сопредельных арабских государств. Началась Война за независимость еврейского государства.
Как пишет Карл фон Клаузевиц в своей работе «О войне», «война не возникает внезапно; ее распространение не может быть делом одного мгновения. Поэтому каждый из обоих противников может судить о другом на основании того, что он есть и что он делает, а не на основании того, чем он, строго говоря, должен был бы быть и что он должен был бы делать» . Началу Войны за независимость предшествовало несколько десятилетий, в течение которых имели место столкновения между евреями и англичанами, а также между арабами и евреями.
Следствием Первой мировой войны, в числе других ее итогов, было провозглашение победителями принципа национальной автономии. Вместе с набиравшими силу национально-освободительными движениями в Польше, Венгрии, Италии, Греции, Ирландии начали формироваться еврейское и арабское национально-освободительные движения. Сионизм находил все большую поддержку среди еврейской молодежи в Европе. В городах с многочисленными еврейскими общинами создавались молодежные организации, основной целью которых было возрождение еврейского государства в Палестине.
Погромы, участившиеся к концу XIX века в России, привели, в частности, к возникновению еврейской молодежной организации
29 БИЛУ . В 1882 году в Константинополе был создан Манифест, в котором была провозглашена идея восстановления еврейского государства в Палестине.
Затем в Базеле состоялся первый сионистский конгресс, итогом которого стала Декларация (август 1897 года), где цель сионизма была определена как "to create for the Jewish people a home in Palestine secured by public law" - создание гарантированного общественным правом дома для еврейского народа в Палестине.
Большинство представителей второй и третьей алии34 были выходцами из Восточной Европы, России, очевидцами погромов 1903-1905, а затем 1918-1920 годов, в России; многие из них были участниками отрядов еврейской самообороны. В их мировоззрении слились социалистические идеи, широко распространенные в то время в России, с идеями сионизма и их программой было "создание в Земле Израиля свободного общества равноправных тружеников", т.е. "еврейского социализма".
Вторая и третья алия в большой степени состояли из бывших студентов и учащихся ешив35, из молодых интеллектуалов-социалистов. Большинство еще в юности порвало с иудаизмом и традициями. Многие из них, более того, считали такой разрыв необходимой частью модернизации жизни, т.е. они были не просто нерелигиозны, но сознательно и глубоко антирелигиозны.
Разочаровавшись в возможности осуществить социалистическую программу на чужбине (в результате поражения русской революции 1905 г. и неудачи построения социализма с человеческим лицом в 1917 г.), они решили создать новое общество на своей древней родине, и при этом для своего, а не для чужого народа.
Декларация лорда Бальфура, подписанная 2 ноября 1917 года, провозгласила поддержку сионистского движения в вопросе воссоздания еврейского государства в Палестине: "His Majesty s Government view with favour the establishment in Palestine of a national home for the Jewish people (Курсив мой - M.T.), and will use their best endeavours to facilitate the achievement of this object... " (Правительство Его Величества с благосклонностью смотрит на создание в Палестине национального дома для еврейского народа и предпримет все возможные меры для достижения этой цели). Термин «национальный дом», несмотря на то, что он допускает различные толкования, был признан всеми заинтересованными сторонами.
Справедливости ради стоит отметить, что уже 28 августа 1919 года, через полтора года после подписания Декларации Бальфура, Правительство Его Величества специальным документом "The King-Crane Commission: Recommendations" внесло уточнения к Декларации Бальфура, а именно: "The Commission recognized also that definite encouragement had been given to the Zionist by the Allies in Mr. Balfour s often quoted statement, in its approval by other representatives of the Allies. If, however, the strict terms of the Balfour Statement are adhered to -favouring "the establishment in Palestine of a national home for the Jewish people," "it being clearly understood that nothing shall be done which may prejudice the civil and religious rights of existing non-Jewish communities in Palestine " — it can hardly be doubted that the extreme Zionist Program must be greatly modified. For "a national home for the Jewish people" is not equivalent to making Palestine into a Jewish State (Курсив мой - M. Т.); nor can the erection of such a Jewish State be accomplished without the gravest trespass upon the "civil and religious rights of existing non-Jewish Communities in Palestine ". The fact came out repeatedly in the Commission s Conference with Jewish representatives that the Zionists looked forward to a practically complete dispossession of the present non-Jewish inhabitants of Palestine, by various forms of purchase "31. (Статья 3: «Комиссия узнала также, что Антантой сионистам было дано определенное потворство в часто цитируемой декларации Бальфура, одобренной остальными членами Антанты . Если, тем не менее, строго придерживаться этого положения - «Установление в Палестине национального дома для еврейского народа», - «очевидно, что не будет сделано ничего, что могло бы нанести ущерб общественным и религиозным правам существующих нееврейских объединений в Палестине» - сложно сомневаться в том, что экстремистская программа сионистов может быть сильно изменена. Что касается создания «национального еврейского дома», то это не то же самое, что сделать Палестину Еврейским государством; основание еврейского (Курсив мой - М.Т.) государства также не может быть достигнуто без угрожающего посягательства на «гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине». На конференции Комиссии с еврейскими представителями снова встал вопрос о том, что сионисты планировали практически полное выселение нееврейских жителей Палестины любыми способами».) Однако в текст документа, обеспечивающего права и обязанности государства-мандатария, эти поправки не вошли. Решение о передаче территории Палестины под контроль Англии было принято 24 апреля 1920 года на конференции в Сан-Ремо. За господство на Ближнем Востоке боролась и Франция: она уже управляла Сирией и стремилась упрочить свое положение, придя в Палестину и взяв под свой контроль нефтепроводы, средиземноморские торговые пути, Суэцкий канал. Однако Лига Наций доверила мандат Великобритании. Как писал 6 марта 1947 года в секретной записке советник МИД СССР Б.Е. Штейн: «Для Великобритании Палестина всегда играла роль стратегического прикрытия Суэцкого канала, обеспечивающего ... свободу коммуникаций в Индию»39. Кроме того, положение Великобритании в Египте становилось все лабильнее: Египет стремился к самостоятельности.
Возрождение иврита
До середины XIX века (приблизительно) иврит являлся сакральным языком и языком литературы, межличностное общение на нем было сведено к нулю.
Считается, что начало процессу возвращения ивриту функции языка межличностного общения было положено Элиэзером Бен-Иехудой. Он утверждал, что важнейшим элементом возрождения нации является оживление иврита - национального языка еврейского народа - в качестве языка повседневного общения. Бен-Йехуда писал: «У нас есть язык, на котором мы можем и сейчас писать все, что пожелаем, и можем разговаривать на нем, если только захотим». Бен-Иехуда был уверен, что после заселения Палестины евреями «страна станет центром всей нации, да и те, кто останутся жить за границей, также осознают, что их народ живет в своей стране, где у него будет свой язык и своя литература; язык разовьется, появится много писателей, которые смогут жить литературным трудом так же, как и писатели других народов».
В 1879 году Бен-Йехуда публикует статью, в которой он впервые говорит о связи между национальным ренессансом и языком иврит, о невозможности диглоссии (использовании двух различных языков для разных аспектов жизни) у современной нации.
В 1958 году филолог Хаим Рабин высказал соображение о том, что «вряд ли было бы преувеличением сказать, что в 1879 году, когда вышла в свет первая статья Бен-Иехуды, половина всех взрослых евреев понимала Пятикнижие, ежедневные молитвы и другие подобные тексты, а примерно пятая часть могла читать на иврите книгу средней трудности, причем в Восточной Европе, Северной Африке и в Йемене эта доля была намного выше, чем в западных странах»76.
Прибыв в Иерусалим, Бен-Иехуда разработал три языковые программы: «Иврит дома», «Иврит в школе» и «Словарный запас». Эти программы нашли применение в школах Палестины.
Приехавшие в составе первых волн алии интеллектуалы интенсивно создавали школы на иврите, общались на этом языке. В 1915-1918 годах ВСО провела перепись еврейского населения Эрец-Исраэлъ. Результаты переписи в частности свидетельствуют о том, что «34 000 человек, то есть 40% всего населения, заявили, что их основным языком является иврит. Среди молодежи этот процент составил 50%»77.
Активное освоение территории Эрец-Исраэлъ новыми репатриантами, необходимость налаживания коммуникации между различными еврейскими общинами, создание общественных структур ишува и т.д. - все это ускоряло возвращение ивриту функции разговорного языка возрождающейся нации.
Во второй половине XIX века периодика на иврите продолжала придерживаться религиозной тематики. Так, например, первый журнал на иврите - «ha-lebanon» - публиковал на своих страницах больше материалов на религиозные темы, лишь иногда давая сообщения о текущих событиях в жизни еврейского народа. На страницах этого ежемесячника раввины из России вели полемику с приверженцами религиозных реформ. Этот журнал издавался в Париже, а затем в Майнце, где стал еженедельником. По большому счету его нельзя назвать палестинским, однако распространялось это издание и на территории Палестины в том числе.
Новая эра в ивритской прессе была открыта Элиэзером Бен-Йехудой, который прибыл в Палестину в 1881 году для работы в газете «khavatzelet» иерусалимской еврейской общины. В 1884 году Бен-Иехуда уходит из этой газеты и основывает свою собственную -«hatzvi», что явилось революцией в иерусалимской прессе: были введены светские темы, и использовались современные журналистские модели работы. Осенью 1884 г. Э. Бен-Йехуда приступил к выпуску еженедельника «hatzvi», и вскоре начался процесс идеологического размежевания между изданиями: «khavatzelet» стала выразителем взглядов старого ишува Иерусалима, в то время как «hatzvi» ориентировался на новый ишув, в первую очередь, на сельскохозяйственные поселения.
Поскольку тот язык, которым писались тексты старых газет, не отражал современные реалии, Бен-Йехуда начал вводить в тексты новую лексику. Потребность в расширении лексического корпуса иврита возросла с началом публикации в «hatzvi» переводов с немецкого, французского, английского языков. Также Бен-Иехуда пришел к созданию словаря разговорного и литературного иврита.
Однако принципиально новый этап в истории развития ивритоязычных СМИ начался с третьей алией, которая составила около 35 тыс. человек . Большинство иммигрантов было из России (53%), Польши (36%) и других стран Восточной Европы. Молодежь, приехавшая в третью алию, проходившую с 1919 по 1923 годы, была проникнута идеями сионизма и социализма. Кроме того, сильны были и революционные настроения, являвшиеся следствием проявления национально-освободительного движения во многих странах мира после Первой мировой войны.
В силу того, что новая алия была одной из крупнейших волн еврейской иммиграции, старый ишув претерпел не только количественные, но и качественные изменения.
Это нашло отражение не только в серьезных изменениях процесса заселения Палестины. Перемены коснулись и ивритоязычных СМИ: старый ишув, отличавшийся религиозной ортодоксальностью, издавал, как уже отмечалось выше, журналы, где почти не публиковались материалы, касавшиеся светской жизни евреев, и тем самым вошел в конфронтацию с новыми иммигрантами, воспитанными в европейской культуре, которые по приезду на историческую родину организовывали газеты светской направленности. Однако конфликт между старым и новым ишувом произошел, конечно же, не столько из-за взглядов на то, какими должны быть СМИ Палестины, сколько из-за нежелания новых иммигрантов следовать традиционному образу жизни.
Подходы к изучению средств массовой информации
Исследователи роли СМИ в политических процессах сходятся во мнении, что для изучения этого вопроса целесообразно использование одного из двух подходов: неомарксистского или кибернетического. Оба эти метода основаны на идеологических концепциях, потому - не лишены тенденциозности.
Кибернетическая концепция была сформирована под влиянием системного подхода и функциональной теории. Термин «кибернетика» был введен математиком Н. Винером и определяется как «область исследования, которая включает в себя теорию наблюдения коммуникации в живом организме или механизме»80. На начальном этапе кибернетический метод предполагал концентрацию внимания на вариантах контроля и коммуникации в живых или механических системах. С течением времени понятийный аппарат кибернетической концепции начали применять при изучении проблем социологии, средств массовой информации и политики.
Применение кибернетического метода традиционно связывают с именем К. Дойча, американского политолога. Его теория базируется на том, что СМИ являются комплексом взаимодействия и узловым пунктом в информационном потоке между различными подсистемами, связанными с надсистемой (государством).
Неомарксистский подход базируется на марксистской интеллектуальной традиции и материалистическом методе анализа, т.е. на философской концепции, утверждающей, что все все существующее является материальным и обусловлено материальными причинами.
Еврейская пресса в Палестине 40-х годов принадлежала партиям. Вся ее деятельность зависела от идеологии содержащей ее организации, от партийных средств.
Израильский исследователь Д. Каспи считает, что «любая концепция может служить основой для анализа структуры средств массовой информации в Израиле»81.
Для настоящего исследования наиболее естественной видится неомарксистская концепция, так как функционирование ивритоязычнои периодики Палестины было обусловлено вполне очевидными факторами в силу того, что тогдашние СМИ являлись исключительно идеологическими трибунами организаций, их содержащих.
Механизмы регулирования отношений в системе власть - СМИ - аудитория Периодические издания, тем более, настолько ангажированные как исследуемые газеты, находятся в тесном контакте с властью. Формальное регулирование взаимоотношений между властью и средствами массовой информации осуществляется правовыми нормами (декретами, законами, соглашениями, цензурой).
В исследуемый период в Эрец-Исраэлъ функционировало несколько регуляторов: это Декрет о прессе от 1933 года, деятельность Комиссии редакторов ежедневных газет, предварительная военная цензура.
Декрет о прессе 1933 года - «это основной документ, определяющий характер отношений между государственными органами и прессой»82 в Эрец-Исраэлъ. Д-р Дан Каспи считает, что этот документ появился в результате «беспорядков» 1929 года, когда «арабские погромщики» убили 133 еврея и 33183 ранили. Формальной причиной для столкновения послужил спор о праве евреев молиться у Стены Плача (главной святыни иудаизма) в день траура 9 Ава84. Инициатором спора явился верховный муфтий Иерусалима Хадж Амин эль-Хуссейни.
Соломона и разграбили его. Шестьсот пятьдесят лет спустя, в тот же самый день, римляне разрушили Второй Храм. В этот день траура еврейская традиция предписывает иудеям молиться у Стены Плача, западной стены Храма, оставшейся после его разрушения. Вооруженные арабы напали на евреев в Иерусалиме, Цфате, Яффо, Хайфе. Великобритания направила специальную королевскую комиссию для расследования ситуации. Выводы комиссии традиционно оформлены в виде Белой книги 1930 года. Среди выводов есть заключение и о том, что арабская пресса принимала активное участие в подстрекательстве арабского населения выступить против евреев.
На практике Декрет должен был облегчить британской администрации контроль над периодической печатью на подмандатной территории.
Декрет о прессе постановлял, например: « - редактор обязан бесплатно публиковать все официальные извещения и опровержения, переданные от имени министра внутренних дел (пункты 10 и 17); - владелец или издатель газеты может быть предупрежден, что «определенный материал, появившийся в газете, способен, по мнению министра внутренних дел, подвергнуть риску общественное спокойствие, или же включает ложную информацию, а также ложные слухи, которые могут вызвать панику или отчаяние. Если публикация таких материалов будет продолжена, министр внутренних дел рассмотрит вопрос о прекращении выпуска газеты». Министр внутренних дел имеет также право закрыть газету без предварительного оповещения (пункт 19).
Механизмы регулирования отношений в системе власть - СМИ -аудитория
Мы хотели бы обратить ваше внимание на это обращение. Надеемся, что национальные учреждения увидят в комиссии по откликам инструмент для оказания воздействия на общественное мнение в духе сионистской политики наших дней. Еврейская пресса в Эрец-Исраэлъ сейчас является единственной трибуной, с которой может быть услышан голос не только ишува, но и всего еврейского народа перед лицом нашей истории и перед лицом других народов. Поэтому необходимо, чтобы у прессы был постоянный контакт со структурами, определяющими политику ишува. ... Мы просим, чтобы комиссии была предоставлена возможность получения полной информации, в том числе и не предназначенной для публикации... а также участвовать в обсуждении важных политических вопросов уже на первой его стадии, что позволит комиссии оказывать соответствующее воздействие на общественное мнение» .
Этот документ демонстрирует модель ангажированной журналистики, существовавшей на территории Палестины в исследуемый период. Очевидно, что ивритоязычная периодика (в частности ивритоязычная, потому как в 40-е годы в Палестине функционировали и газеты на других языках, например, на английском и арабском) представляла из себя институт, посредством которого власти проводили информационную политику. Сами представители средств массовой информации считали себя инструментом для оказания воздействия на общественое мнение.
Обострение отношений между еврейским ишувом и администрацией привело к тому, что Декрет дополнили рядом указов, ужесточающих процедуру выдачи разрешений на начало издательской деятельности. Это, в свою очередь, привело к созданию в 1945 году «Постановления о мерах по обеспечению безопасности на период чрезвычайного положения».
Информация подвергалась также контролю военной цензуры, которая функционировала, придерживаясь двух принципов: сохранение свободы информации и свободы печати при соблюдении государственной безопасности. Охрана государственной безопасности подразумевает контроль информации, имеющей отношение к военным аспектам действительности. Как уже упоминалось ранее, военную цензуру ввели специальным Постановлением о мерах по обеспечению безопасности на период чрезвычайного положения, которое было объявлено британской администрацией Палестины. Статья 87 этого документа гласит: «цензура может запрещать обычным или специальным распоряжением публикацию материала, разглашение которого приводит или может привести к ущербу безопасности Израиля, к нарушению общественного порядка», что можно трактовать весьма широко.
По различным данным, только в период с 1948 по 1949 годы было издано несколько распоряжений о закрытии (на непродолжительный срок) газет «al-hamishmar», «dayar», «ha-boker».
Помимо формальных регуляторов связей власти с народом через СМИ работают и неформальные.
Манипулирование информацией - один из наиболее широко распространенных способов неформального регулирования отношений в триаде власть - СМИ - аудитория. Как уже отмечалось выше, светская пресса на иврите конца 40-х годов целиком и полностью зависела от партийных средств. Политические структуры направляют информационные потоки, попутно решая, какой эффект произведет обнародование той или иной информации.
С теоретической точки зрения, функционирует несколько идеальных моделей взаимоотношений между властью и СМИ. Механизмы регуляции отношений внутри каждой политической системы определяются политическими принципами каждого режима. К таким идеальным моделям можно отнести: тоталитарную, авторитарную и либеральную модели.
Тоталитарная модель - отношения власть - СМИ построены на подчинении средств массовой информации структурам власти. Массмедиа в этом случае выполняют функцию проводника официальной идеологии, а не посредническую.
Немного отличается от тоталитарной модель авторитарная. Основным отличием одной модели от другой можно назвать то, что при авторитарном режиме организационные структуры пользуются культурной и социальной автономией в обмен на лояльность режиму. Средства массовой информации при авторитарном режиме подчинены власти, но не абсолютно, как при режиме тоталитарном.