Уильям Кокс и его "Путешествия" Белякова Наталия Юрьевна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. АНГЛИЙСКИЙ GRAND TOUR В XVIII ВЕКЕ

1.1. Эволюция Grand tour в эпоху Просвещения 59

1.2. Образовательный аспект Grand tour 83

1.3. Grand tour в системе англо-российских связей последней трети XVIII в 99

ГЛАВА 2. У.КОКС И ВКЛЮЧЕНИЕ ЕКАТЕРИНИНСКОЙ РОССИИ В МАРШРУТ АНГЛИЙСКОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО GRAND TOUR

2.1. Преподобный У.Кокс: становление тютора 133

2.2. Путешествие лорда Герберта и У.Кокса (1775-79 гг.) 144

2.3. Литературная и тюторская деятельность У.Кокса после путешествия в Россию 193

ГЛАВА 3. ЕКАТЕРИНИНСКАЯ РОССИЯ В ВОСПРИЯТИИ АНГЛИЙСКОГО ТЮТОРА

3.1. «Путешествия» У.Кокса как исторический источник 224

3.2. Освещение вопросов науки и образования в России последней трети XVIII в. в «Путешествиях» У.Кокса 303

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 359

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 366

Приложение

• Эволюция Grand tour в эпоху Просвещения
• Преподобный У.Кокс: становление тютора
• «Путешествия» У.Кокса как исторический источник

Введение к работе

Со второй половины XVIII столетия Россия начинает пользоваться стабильной популярностью у иностранных - в первую очередь, британских -путешественников. Интерес к стране, чья активная внешняя политика вновь, как и во времена правления Петра I, обратила на себя пристальное внимание европейских государств, совпала во второй половине века с расцветом такого явления, как английский Grand tour. Именно в это время посещение Екатерининской России было включено в программу выдающегося английского образовательного «Большого турне» (Grand tour) - состоявшегося в 1775-79 гг. континентального путешествия лорда Джорджа (Августа) Герберта (Herbert, 1759-1827), будущего одиннадцатого графа Пемброка (Pembroke) и восьмого графа Монтгомери (Montgomery). Сопровождавший его тютор - преподобный Уильям Кокс (Сохе, 1747-1828) стал автором одного из самых популярных и обстоятельных сочинений о Екатерининской России, созданных в годы правления российской императрицы.

В связи с метаморфозами внутреннего содержания Grand tour на протяжении XVIII в. современные исследователи нередко расходятся в терминологическом определении данного явления. Это усложняет изучение истории «Большого турне», внося путаницу в его понимание. Общепризнанной точкой зрения является признание того, что Grand tour, несмотря на свое французское наименование, представляет собой чисто английскую традицию, впоследствии воспринятую в Европе.

Можно выделить два основных терминологических подхода к определению Grand tour. В широком смысле под «Большим турне» понимаются континентальные поездки, совершенные путешественниками по собственной инициативе и не связанные с деловой необходимостью. Под «путешественниками» в данном случае понимаются не только британцы, хотя чаще всего вояжерами такого типа были именно они. В этом контексте

¹ В современном мире словосочетание «Grand tour» приобрело именно французский колорит: оно служит устойчивым синонимом-определением знаменитых французских авторалли («Le Grand tour»).

исследователи выделяют следующие категории путешественников: молодые аристократы и джентри; взрослые обеспеченные британцы, стремящиеся в Европу в развлекательных и (гораздо реже) образовательных целях; профессиональные ученые.

В узком смысле под Grand tour XVIII в. понимается только первая часть обобщающего определения, то есть чисто английское по своему происхождению явление поездки молодежи на континент с целью завершения образования после окончания привилегированной школы/университета.² Данное понимание континентального турне обозначено в диссертационном исследовании как образовательный Grand tour. Под образованием, получаемым в ходе континентального вояжа, в XVIII в. подразумевалось приобретение широкого спектра прежде всего практических знаний: от приобщения к сокровищам европейской цивилизации в ходе знакомства с античным наследием Италии до практики французского языка - тогдашнего эсперанто европейской элиты - и приобретения разнообразного жизненного опыта. С образовательного Grand tour не снималась и задача теоретического изучения предметов - особенно если юный милорд отправлялся в путешествие не после окончания, а вместо университета. Завершить образование можно было по-разному: пройти в ходе турне обучение под контролем «путешествующего тютора» (travelling tutor); путем самостоятельного посещения лекций в университете; посредством приглашения частных учителей в стране пребывания. Иногда эти способы сочетались, но гораздо чаще - не выполнялись вообще, и провозглашаемое в качестве цели «завершение образования» так и оставалось декларацией.

В качестве образцового понималось такое путешествие, в ходе которого под влиянием множества впечатлений и при непосредственном участии наставника-тютора в молодом человеке развивались бы самостоятельность мышления, теоретические школярские схемы приобретали прикладную

² Shackleton R. The Grand Tour in the Eighteenth Century II Studies in Eighteenth Century Culture. Cleveland, 1971. P. 128.

наполненность, жизненный опыт во всем его многообразии способствовал гармоничному умственному, физическому и нравственному взрослению. Это соответствовало духу Просвещения - эпохе, которую великий немецкий философ И.Кант в 1784 г. охарактеризовал как период «выхода человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находился по собственной вине». Grand tour должен был сделать джентльмена совершеннолетним - то есть развить в нем способность «пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого».³

Актуальность изучения образовательного Grand tour лорда Герберта, частью программы которого стало посещение Екатерининской России, а важнейшим результатом - появление одного из самых влиятельных и популярных сочинений британской «россики» второй половины XVIII в., обусловлена несколькими обстоятельствами: особым местом данного путешествия в ряду английских образовательных турне и в числе посещений России иностранными путешественниками; слабой изученностью «Путешествий» - ценного источника по истории англо-российского взаимовосприятия в указанный период; неизученностью биографии У.Кокса во всей ее полноте, позволяющей выявить и оценить вклад этой личности в развитие культуры образовательных путешествий, педагогическое мастерство Кокса-тютора и обширное нарративное наследие Кокса - автора и исследователя.

Последовательно рассмотрим каждое из приведенных обстоятельств.

Особое место образовательного турне лорда Герберта и У.Кокса среди других поездок молодых джентльменов на континент обусловлено, прежде всего, редким для эпохи Просвещения совпадением декларируемых образовательных целей путешествия с его реальным наполнением. Содержательно организованный Grand tour, решавший также воспитательные и социализирующие задачи, представляет собой один из немногих примеров последовательного претворения в жизнь насыщенной программы

³ Кант И. Ответ на вопрос: что такое Просвещение? // Кант И. Сочинения. Т. 6. М., 1966. Т. 6. С. 27.

путешествия, в ходе которого удалось избежать той поверхностности, которая характеризовала большинство образовательных турне в рассматриваемый период. На протяжении XVIII в. просветительское представление о «Большом турне» неоднократно вступало в противоречие с реалиями путешествий юных милордов на континент, нечасто достигавших поставленных целей. В связи с этим яркий пример успешной практической реализации образовательного Grand tour привлекает к себе особое внимание.

Важная роль в образовательном турне отводилась тютору, который выступал в роли организатора процесса обучения; в его обязанности входил своеобразный отбор «жизненных впечатлений», с которыми следовало знакомить питомца. В данном случае очевидно, что именно благодаря личности самого Кокса - наставника, активно участвовавшего в разработке содержательной стороны поездки и не ограничивавшегося простым сопровождением воспитанника, Grand tour лорда Герберта стал редким для XVIII в. примером всестороннего образовательного турне.

Уникальность совершенного в 1775-79 гг. путешествия заключается, прежде всего, в том, что образовательное турне было совершено по новому маршруту, не утеряв своей педагогической ценности. Сама новация (включение в поездку Скандинавии, Польши и России) была вызвана необходимостью соблюсти главное требование образовательного путешествия эпохи Просвещения - его направленность на активное познание. Таким образом, просветительские цели образовательного путешествия были сохранены благодаря нетрадиционному подходу к маршруту путешествия. Организаторы турне лорда Герберта считали, что в полноценное образовательное турне будущего активного парламентского деятеля следует включить страны, играющие заметную роль на мировой арене и входившие в сферу британских торговых интересов (исключая Польшу, интерес к которой был вызван ее первым «разделом» в 1772 г., всколыхнувшим всю Европу). Кроме того, именно тютор Кокс, по-видимому, выдвинул еще один аргумент: посещение Российской империи и знакомство с происходившим в ней

процессом «приобщения к цивилизации», о ходе которого Екатерина старательно оповещала Европу, было бы полезно для лорда Герберта в воспитательных целях. Вояж стал уникальным явлением в истории образовательного «Большого турне» и одновременно логично вписался в атмосферу англо-русских контактов последней трети XVIII в. В его маршрут были включены и скандинавские страны, со времен Тридцатилетней войны активизировавшие свое участие в европейских делах и продолжавшие вести традиционное соперничество за влияние на Балтике (также входившую в зону торговых интересов Британии).

Уникальным для России был статус воспитанника Кокса: ни до, ни после путешествия лорда Герберта Россия не включалась в Grand tour отпрысков столь знатного семейства. Представитель рода Гербертов получил титул графов Пемброков в 1461 г.; после Войн Роз этот род стал одним из самых богатых и влиятельных в Англии и традиционно пользовался покровительством двора. Не случайно для наследника, к воспитанию которого родители отнеслись более чем серьезно, был приглашен Кокс, снискавший впоследствии славу «лучшего тютора того времени», по оценке современных исследователей.⁴ Именно принадлежность юного лорда Герберта к знатнейшему британскому семейству позволила путешественникам повсюду получать радушный прием и удостоиться в ходе своего турне личной аудиенции у короля Пруссии Фридриха II, императора Священной римской империи германской нации Иосифа II, императрицы России Екатерины II, польского короля Станислава Августа Понятовского.

Особое место образовательного турне лорда Герберта и У.Кокса в ряду посещений Екатерининской России британскими путешественниками, совершавшими Grand tour, обусловлено тем широким общеевропейским резонансом, который вызвали написанные по результатам поездки «Путешествия по Польше, Рсссии, Швеции и Дании». Ни одно из

⁴ Koulagina М. The travel of Lord Herbert to Russia in 1778-1779II Russian - British Links. St-Petersbourg, 2000. P. 12.

образовательных турне XVIII в. не получило такой широкой общественной огласки. Предпринятое в 1792 г. посещение России аристократа Э.Уилбрэма-Бутла (Wilbraham-Bootle) было отражено в дневниках его тютора Дж.Паркинсона (Parkinson), которые не предназначались для публикации и увидели свет лишь в 1971 г. В отличие от этого, частное турне наследника графа Пемброка, предпринятое с практической целью завершения образования, благодаря полному и подробному повествованию Кокса превратилось в фактор английской общественной жизни, а «Путешествия» преподобного на протяжении нескольких десятилетий служили источником знаний о России для читателей по обе стороны Ла-Манша. Кроме того, европейская известность «Путешествий» стимулировала интерес к России со стороны других британских путешественников и привела в 90-е гг. XVIII в. к подъему популярности «Северного турне», обусловленной также началом в 1793 г. континентальных войн с революционной Францией, прервавших традиционные маршруты.

Актуальность исследования «Путешествий» У.Кокса - «жемчужины» британской «россики» второй половины XVIII в. - обусловлена слабой изученностью этого ценного источника по истории английского восприятия России второй половины XVIII в., который до сих пор в полном объеме не введен в научный оборот.

Вслед за архангельским историком А.Н.Зашихиным, под «россикой» в данном диссертационном исследовании понимается «зарубежная литература о России как совокупность иноязычных нарративных сочинений на "русские темы" во всем многообразии их видов и жанров».⁵

Взаимовыгодное экономическое сотрудничество двух стран во второй половине XVIII в., обеспечивавшее относительно благоприятный дипломатический фон, послужило основой для закономерного роста интереса к жизни друг друга. Свидетельством этого стало, в частности, появление

⁵ Зашихин А.Н. Британская Россика второй половины XIX - начала XX в. // Россия и Запад: диалог культур. М., 1996. С. 532.

значительного числа сочинений англичан о России. Британская «россика» первой половины XVIII в. была в основном представлена записками британских дипломатов, предпринимателей, военнослужащих, людей других профессий, приезжавших в Россию по самым разнообразным обстоятельствам. Вторая половина столетия была ознаменована появлением сочинений о России англичан - путешественников, приезжавших на континент не с «рабочим визитом», а отправлявшихся в дорогу «из чистого любопытства» (out of curiosity). Достаточно свободно располагавшие своим временем и стремившиеся к познанию особенностей чужой культуры, английские путешественники оставили ценные исторические свидетельства о жизни России времен Екатерины II, полные непосредственных впечатлений и личностных оценок.

В отличие от более ранних свидетельств иностранцев, изучение «россики» второй половины XVIII в. (в том числе, британской) началось сравнительно недавно, хотя российскими историками неоднократно отмечалась ценность свидетельств англичан указанного периода, причем, по мнению авторитетного специалиста в области английской «россики» академика М.П.Алексеева, «вся их серия, несомненно, заслуживала бы особого исследования».⁶ Долгое время оставался без внимания и такой ценный источник по истории англороссийского взаимовосприятия эпохи Екатерины II, как труд Кокса «Путешествия по Польше, России, Швеции и Дании, перемежаемые историческими очерками и политическими справками», пользовавшийся заслуженной славой одного из самых широко распространенных, обширных и популярных изданий о России Екатерининского времени как в самой Британии, так и на континенте.

Слабая разработанность иностранной «россики» в целом обусловлена тем, что обеспеченность этого периода истории значительным количеством

⁶ Алексеев МЛ. Русско-английские литературные связи (XVIII века- первая половина XIX в.). M., 1982. С.128. Еще в конце 1930-х будущий академик М.П.Алексеев отметил важность изучения иностранных свидетельств о России, помимо прочего, в связи с тем, что многие из них вызвали заметное обсуждение в читательской среде, став «яркими памятниками общественной жизни». (Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. XIII-XVII в. 2-е изд. Иркутск, 1941. С. VII).

отечественных нарративных источников долгое время поддерживала представление о второстепенности свидетельств иностранцев, рассматриваемых исключительно с позиции источниковедения истории России. Недостаточная источниковедческая разработка занимающих особое место в ряду других сочинений британской «россики» «Путешествий» У.Кокса связана также с тем, что труд преподобного представляет собой объемный нарративный источник. Так, в использовавшемся в данной работе в качестве основного источника издании «Путешествий» 1802 г. (5 томов), описанию России посвящено 3 тома, а конкретно повествованию о столице -целый том в общей сложности (книги IV, V). Введение такого масштабного источника в научный оборот, его критика и комментарий сопряжены со значительными трудностями. Осложняет знакомство с ним и то, что полностью на русский язык он не переводился никогда; учтем здесь и непростую для восприятия лексику XVIII в. вкупе со своеобразной повествовательной манерой автора, обусловленной стремлением сообщить читателю как можно больше из полученной им информации. Проведение развернутого текстуального анализа данного источника требует знакомства, помимо английского, с латинским, немецким и французским языками, поскольку автор, демонстрируя эрудицию и широкий языковой диапазон, часто ссылается на иностранные источники и цитирует их в оригинале.

Рисовавший широкую панораму российской действительности труд Кокса содержал, в числе прочих, ценные и ёмкие описания научной и образовательной сфер жизни столицы, сообщаемые серьезным историком, биографом и знаменитым тютором, имевшим глубокое представление о британских научных и образовательных традициях. Указанные сюжеты играют важную роль в понимании восприятия Коксом России; анализ и комментированный перевод соответствующих отрывков из «Путешествий» включены в диссертационное исследование в качестве конкретного примера, иллюстрирующего высокую ценность данного источника.

Еще одним обстоятельством, обуславливающим актуальность предложенной темы, выступает неизученность биографии У. Кокса во всей ее полноте. Между тем, преподобный был в полной мере «человеком эпохи Просвещения» - разносторонним гуманитарием с широчайшим кругозором, талантливым тютором, опытным путешественником, неутомимым исследователем и дотошным архивистом, автором примерно тридцати различных трудов, большинство из которых были переведены на другие языки и неоднократно переизданы. Опыт тюторской деятельности позволил Коксу как яркому представителю британской образовательной системы наблюдать и оценивать развитие образования в России, сопоставляя его с педагогическими традициями своей страны. Реконструкция его биографии на широком историческом фоне позволяет понять вклад преподобного в развитие английского восприятия России, практики британского тюторства, культуры образовательных путешествий. Таким образом, изучение биографии становится одним из средств познания того общества, в котором жил и действовал разносторонний англичанин.

Объектом исследования является «российская часть» образовательного Grand tour лорда Герберта, получившая отражение в сочинении участника и одного из организаторов турне, английского тютора У.Кокса «Путешествия по Польше, России, Швеции и Дании».

Предметом исследования выступает восприятие У.Коксом Екатерининской России, отраженное в его «Путешествиях».

Цели и задачи работы определяются многоаспектностью обозначенной проблематики, степенью ее изученности и значимости.

Основной целью выступает исследование обстоятельств посещения Екатерининской России в ходе образовательного путешествия лорда Герберта, а также изучение особенностей восприятия, оценки и анализа российской действительности через призму образовательного турне в сочинении У.Кокса «Путешествия по Польше, России, Швеции и Дании».

Реализация поставленной цели потребовала решения следующих задач:

- выявить исторические обстоятельства, в которых готовилось и
осуществлялось изучаемое турне, проследив их в контексте эволюции
феномена английского Grand tour и развития его образовательной
составляющей в эпоху Просвещения;

воссоздать исторический фон англо-российских отношений в период совершения изучаемого образовательного турне, выявив роль и место английских Grand tour во взаимоотношениях двух стран последней трети XVIII в.;

реконструировать и проанализировать содержание Grand tour лорда Герберта и У.Кокса, прежде всего в части, связанной с посещением России;

проследить жизненный путь, литературную и исследовательскую деятельность У.Кокса с целью выяснения специфики его деятельности в качестве тютора, а также определения особенностей его восприятия и интерпретации российской действительности;

комплексно охарактеризовать «Путешествия» У.Кокса как важнейший источник по истории англо-российского восприятия в последней трети XVIII в.;

исследовать отражение в «Путешествиях» темы науки и образования в России в последней трети XVIII в., имеющей особую важность для характеристики образовательного турне;

- проанализировать материалы источника по образованию и науке
Екатерининской России и подготовить их к введению в научный оборот.

Хронология отдельных аспектов раскрываемой темы различна и обусловлена спецификой темы исследования. Образовательное турне лорда Герберта рассматривается в контексте общей эволюции явления английского Grand tour с конца XVI до начала XIX в., важным этапом которой стало XVIII столетие - период активного развития и видоизменения континентального турне.

Рассмотрение образовательной составляющей Grand tour невозможно без последовательного изучения эволюции тюторства и связанной с ним функции

наставничества в путешествиях в контексте развития британской образовательной модели (XVII - XVIII вв.).

Ситуация включения России в программу конкретного образовательного путешествия, занимающего особое место в истории англо-российских культурных связей эпохи Екатерины II, рассматривается на фоне многоаспектного взаимодействия двух государств в последней трети XVIII в.

Биография У.Кокса - автора «Путешествий», одного из идейных вдохновителей и исполнителей образовательного турне лорда Герберта, -рассматривается на фоне широкой панорамы исторической действительности, в которой действовал преподобный. Комплекс этих социальных влияний формировал мировоззрение выпускника Кембриджа - наставника -путешествующего тютора - исследователя Кокса, обуславливал его взгляды и поведение, влиял на восприятие и определял манеру авторского повествования в «Путешествиях».

Подробно рассматривается период создания и последующей неоднократной переработки «Путешествий по Польше, России, Швеции и Дании» У.Кокса (конец 70-х гг. XVIII - начало XIX в.). Сочинение было написано в результате первого визита У.Кокса в Россию; после следующего посещения владений Екатерины II в 1784-85 гг. Кокс значительно дополнил свой труд. Детально прослеживается маршрут образовательного турне лорда Герберта (1775-79 гг.), а также рассматривается подготовительный этап путешествия, в ходе которого были выработаны требования к образовательной стороне планировавшегося Grand tour. Отдельное внимание уделено «российской части» турне (август 1778 - февраль 1779 г.).

Теоретико-методологической основой исследования выступают принципы историзма, объективности и системности.

При решении конкретных задач используются традиционные для такого рода исторических исследований методы: историко-генетический, историко-биографический, сравнительно-исторический, методы системного и комплексного анализа.

Использование историко-генетического метода позволило исследовать конкретное образовательное путешествие во всем многообразии подготовивших его и оказывавших воздействие в процессе самого турне исторических и частно-исторических (семейных) обстоятельств, которые были рассмотрены в их динамическом развитии, что позволило сконцентрироваться на всестороннем изучении исторического фона турне и выявить историческую обусловленность его совершения и появления «Путешествий» Кокса.

Применение сравнительно-исторического метода позволило вписать исследуемый образовательный Grand tour в общую историю посещения британцами России во второй половине XVIII в., а «Путешествия» У. Кокса рассматривать в контексте других письменных свидетельств англичан о Екатерининской России.

Методы системного и комплексного анализа использовались при изучении данных об изучаемом явлении в их совокупности, а также при группировке суждений из разнохарактерных источников.

Кроме того, применение методов литературоведческого анализа позволило воссоздать английское общественное мнение о Grand tour и его образовательной составляющей, которое нашло отражение на страницах многих произведений британских авторов, созданных в XVIII в.

На основании изученных подходов к работе с личными нарративными источниками и записками иностранцев была определена методология изучения «Путешествий» как исторического источника, использованная в диссертации. При изучении «Путешествий» использовался метод исследования, состоящий в источниковедческом анализе и последующем синтезе, последовательное применение которого позволяет воссоздать источник в контексте эпохи и одновременно оценить его с позиций современной историографии.

Традиционный подход к источнику, нашедший отражение в работе, диктует следующую структуру источниковедческой работы, теоретически

изложенной О.М.Медушевской и практически используемой, в частности, Ю.Н.Беспятых. От исторических условий возникновения источника исследователь переходит к проблеме авторства и изучению обстоятельств создания источника, затем последовательно к текстологическому анализу, исследованию функционирования произведения в культуре (то есть изучение переизданий, восприятия текста читателями разных эпох) и интерпретации источника (оценка произведения с позиции «заинтересованного слушателя», проникающего в суть авторского замысла), после которой следует анализ содержания источника с позиций современной науки. За внешней и внутренней критикой источника следует источниковедческий синтез, когда «произведение рассматривается не только в его непосредственной эмпирической данности, но...как явление культуры своего времени, определенной социокультурной общности, народа»;⁷ происходит контекстуализация рассматриваемого источника. Исходя из этого, всесторонняя характеристика «Путешествий» дополняется анализом содержания произведения с позиций современного знания по конкретным вопросам, затронутых автором; осуществляется определение степени достоверности и систематизация сообщаемой информации. Заключительным этапом работы с источником выступает источниковедческий синтез, на основе которого дается его общая оценка и рекомендации по использованию источника. Таким образом, характеристика источника реализует принципы применения исторического анализа, понимаемого как способ максимально точной интерпретации авторской мысли и оценки информационной составляющей источника.

Помимо традиционного подхода к критике источника, при анализе восприятия автором «Путешествий» Екатерининской России использовался также историко-культурный подход. Действуя на стыке истории и культурологии, исследователи вьщеляют несколько факторов, влияющих на

Медушевская ОМ. Метод источниковедения и междисциплинарные аспекты // Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории. М., 1998. С. 142.

восприятие: личностный (влияние уникальных личностных особенностей субъекта историко-культурного восприятия), национально-этнический фактор (влияние общественного сознания этнической общности на процесс и результат восприятия), общечеловеческий (характерные для любого историко-культурного акта свойства восприятия) и ситуативный (время, место, обстоятельства восприятия, эмоциональное состояние субъекта восприятия, его цель и установка восприятия). Данная схема учитывалась в диссертационном исследовании и обусловила рассмотрение «Путешествий» Кокса в нескольких смежных контекстах: его личности; англо-русских взаимоотношений в периоды посещения наблюдателем России (дипломатические, культурные, экономические, социальные контакты); обстоятельств визита Кокса в Россию.

Такое соединение позволило не только провести внешнюю и внутреннюю критику источника, но и выявить специфику культурного восприятия Екатерининской России (отношение Кокса к настоящему положению и увиденные им перспективы «улучшения нравов» в России), обозначить динамику стереотипов восприятия. Таким образом, «Путешествия» рассматриваются в диссертации в двух аспектах: содержательном и оценочном, а источниковедческий анализ «Путешествий» производился на основании внешней и внутренней критики источника (конкретно-исторический подход) в соединении с выявлением факторов, влиявших на восприятие культуры посещаемой страны иностранными путешественниками (историко-культурный подход).

Для реконструкции биографии У.Кокса применялся историко-биографический метод, отвечающий задаче погружения личности и ее деятельности в исторический контекст. Учитывая, что личностный фактор играет важную роль в процессе восприятия, последовательное рассмотрение деятельности Кокса осуществлялось на основании принципов «новой

⁸ ПузаковА.В. Восприятие России в английской культуре XVI-XX вв. Канд. дисс... канд. ист. наук. Саранск, 2004. С. 8.

биографической» истории, или персональной истории в ее социальной интерпретации, которые в концентрированном виде сформулированы в трудах известной отечественной исследовательницы Л.П.Репиной.⁹

В отличие от экзистенциального направления персональной истории, концентрирующегося на внутреннем психологизме личности, социальный подход направлен на реконструкцию жизни индивидуума как на одно из средств познания окружавшего его социума. В этом ракурсе в диссертации исследуются, в частности, эго-документы (переписка Кокса). Л.П.Репина справедливо отмечает, что без анализа взаимодействия личности с неминуемо окружающей его социальной средой «невозможна никакая «персональная история», главным предметом исследования которой является «история одной

« ~ 10

жизни» не только во всей ее уникальности, но и в достижимой полноте». Исходя из этого, жизнь Кокса на основании ряда источников реконструируется в диссертации в возможной социальной полноте, что не только отвечает задаче создания развернутой биографии Кокса - тютора, писателя, путешественника, архивного исследователя, но и позволяет выявить личностный фактор, влиявший на восприятие им культуры других стран.

Источниковая база исследования. Учитывая источниковедческую составляющую данной работы, следует сразу обратить внимание на ее «точку опоры» - сам труд У.Кокса «Путешествия по Польше, России, Швеции и Дании». В 1802 г. вышло последнее при жизни автора массовое издание «Путешествий» в самой полной из имеющихся его редакций, поэтому в диссертации оно было принято за базовое для изучения.¹¹ Помимо этого, привлекались предыдущие публикации этого сочинения, использовавшиеся для проведения сравнительного анализа (после каждого путешествия Кокс

⁹ Репина Л.П. Персональные тексты и «новая биография»: от индивидуального опыта к социальной памяти //
Сотворение Истории. Человек - Память - Текст. Казань, 2001. С. 344-360; Она же. Персональная история и
интеллектуальная биография // Диалог со временем. Вып. 7. М., 2001. С. 5-Ю; Она же. От «истории одной
жизни» к «персональной истории» // История через личность: историческая биография сегодня. М., 2005.
С.55-74.

¹⁰ Репина Л.П. Личность и общество, или История в биографиях // История через личность: историческая
биография сегодня. М., 2005. С. 11.

¹¹ Сохе W. Travels into Poland, Russia, Sweden and Denmark Illustrated with charts and engravings: In 5 vols. L.,
1802.

редактировал свой труд, дополняя его и внося изменения в последующие издания).¹²

Основные источники дополняют все переводы и переложения «Путешествий», когда-либо изданные на русском языке.¹³ В этом смысле судьба «Путешествий» в России представляется в печальном свете: ни одного полного перевода труда сделано не было, отрывочные публикации представляли в большинстве случаев достаточно вольный пересказ, не проводился также критический анализ работы, ее комментирование. Однако, изучение источника и его внешняя критика требует анализа и этих публикаций.

В ходе реконструкции литературной деятельности Кокса, характеристики его наследия и исследовательского метода привлекались другие произведения преподобного.¹⁴ Особое внимание было уделено изучению сочинений, которые были посвящены России и сопровождали работу Кокса над главным трудом его «россики».¹⁵ Таким образом, впервые в историографии в исследование вовлечен весь корпус сочинений У.Кокса.

Сохе W. Travels into Poland, Russia, Sweden, and Denmark, Interspersed with historical relations and political enquiries: In 2 vols. L., 1784; Ibidem. Travels...: In 3 vols. L., 1785-90; Ibidem. Travels...: In 4 vols. L., 1787; Ibidem. Travels...: In 5 vols. L., 1792.

¹³ [Кокс У.] Путевые заметки от Москвы до С.-Петербурга / Пер. с фр. М., 1837; Ibidem. Россия 100 лет назад.
Путешествие У.Кокса (1778) // Русская старина. 1877. Т.18. № 2. С. 309-324; Т. 19. № 5. С. 23-52; Ibidem. По
России и Польше в исходе XVIII века (1779-1785): Путевые впечатления англичанина // Русская старина. 1907.
Т. 131. № 8. С. 291-307; № 9. С. 617-642; Т. 132, № 10. С. 175-202; № 12. С. 663-675; Русский быт по
воспоминаниям современников. XVIII век: Сб. отрывков из записок, воспоминаний и писем, сост.
П.Е.Мельгуновой и др.: Ч. II «От Петра I до Павла I». Вып. 1. М., 1918. С. 73-74; Вып. 2. М., 1923. С. 19-21;
Вып. 3. М., 1923. С. 72-73.

¹⁴ Сохе W. Sketches of the Natural, Civil, and Political State of Switzerland in a series of Letters to William Melmoth,
Esq. L., 1779 (рус. издание: [Кокс У] Опыт нынешнего естественного, гражданского и политического
состояния Швейцарии. М., 1791); Ibidem. Travels in Switzerland and in the country of Grissons, in a Series of
Letters to W.Melmoth, Esq. L., 1789; Ibidem. Memoirs of the Life and Administration of Sir Robert Walpole, Earl of
Orford. L., 1800; Ibidem. Memoirs of Horatio Lord Walpole, selected from his correspondence and papers, and
corrected with the History of the Times, from 1678 to 1757. L., 1802; Ibidem. Memoirs of the King of Spain of the
House of Bourbon from the Accession of Philip V to the Death of Charles HI (1700... to... 1788). L., 1815; Ibidem.
Memoirs of John, dwe Marlborough. L., 1818-19; Ibidem. Memoirs of the Administration of the Right Honourable
Henry Pelham. L., 1828; Ibidem. History of the House of Austria, from the Foundation of the Monarchy by Rudolf of
Habsburg to the Death of Leopold II in 1792. L., 1828.

"[Coxe W.] Account of the Russian discoveries between Asia and America. To which are added, The Conquest of Siberia, and the History of the Transactions and Commerce between Russia and China. L., 1780; Ibidem. A comparative view of the Russian discoveries with those made by Captain Cook and Clerke; and a Sketch of what Remains to be ascertained by Future Navigators. L., 1787; Ibidem. Account of the prisons and hospitals in Russia, Sweden, and Denmark. L., 1781 (рус. перевод: [Кокс У] Тюрьмы и госпитали в России в XVIII веке по наблюдениям У.Кокса//Русская старина. 1907. Т. 131.№7. С. 25-44)..

Принципиальным источником для выявления образовательной ценности и своеобразия путешествия лорда Герберта выступают материалы личной переписки, хранящейся в семье графов Пемброка и найденной Сидни Чарльзом Гербертом, семнадцатым графом Пемброка, в подвалах Уилтонского поместья в начале 30-х гг. XX в. Впервые часть документов, охватывающих 1743-80 гг., была опубликована в 1939 г. и переиздана под другим названием в 1942 г.¹⁶ Бумаги семьи Пемброков, относящиеся к 1780-1794 г., составили второй том издания и были опубликованы позже.¹⁷ Главным действующими лицами переписки являются Генри, десятый граф Пемброка и седьмой граф Монтгомери (1734-1794), его супруга леди Элизабет (1737-1831) и их сын Джордж (Август) лорд Герберт, с которым Кокс и отправился в путешествие. Первый том переписки начинается с письма 1743 г., написанного девятилетним Генри из лондонского пансиона, и заканчивается 1780 г. с возвращением его сына, лорда Герберта, из пятилетнего турне. Небольшое количество писем посвящено юным годам Генри, в том числе освещающих совершенный им Grand tour. Основной же массив корреспонденции охватывает вторую половину XVIII в. и представляет собой переписку между лордом Гербертом и родителями, У.Коксом и четой Пемброков в ходе турне, а также интереснейшие сведения по предшествующей поездке, основательной теоретико-педагогической подготовке, утверждению маршрута и образовательной программы путешествия.

Благодаря этой переписке изложенные в «Путешествиях» сведения о поездке и исторические изыскания Кокса дополняются информацией о внутренних обстоятельствах, мотивах поездки и личных впечатлениях путешественников, не нашедших отражение в труде Кокса. В «Путешествиях» Кокс выступает прежде всего как исследователь, стремящийся к максимально объективному изложению своих впечатлений. Безусловно, авторская позиция в «Путешествиях» присутствует, но Кокс избегает изложения «не

¹⁶ The Pembroke papers (1734-1780): Letters and Diaries of Henry, Tenth Earl of Pembroke and his Circle/ Ed. by
Lord Herbert. L., 1942. Первое издание: Henry, Elizabeth and George 1734-17801 Ed. by Lord Herbert. L., 1939.

¹⁷ The Pembroke papers (1780-1794): Letters and Diaries of Henry, Tenth Earl of Pembroke and his Circle/ Ed. by
Lord Herbert. L., 1950.

подтвержденных», с его точки зрения, личных впечатлений; ему требуется их тщательное обоснование. В переписке же Кокс более откровенен; со страниц источника встает образ увлеченного историческими изысканиями, неутомимого, любознательного и всерьез «взявшегося» за лорда Герберта наставника. Именно на основании его писем супругам Пемброкам можно воссоздать образовательную сторону турне: Кокс систематически сообщает о ходе обучения, освоении подобранных для изучения книг - все, вплоть до периодических приступов лени лорда Герберта находит отражение в его подробных письмах.

Самые же непосредственные впечатления от путешествия, не замутненные сдерживавшими Кокса обстоятельствами (ведение деловой переписки со своими патронами-работодателями), отражены в письмах лорда Герберта, адресованных родителям и содержащих меткие и остроумные замечания о путешествии, что позволяет реконструировать турне не только с внешней стороны, но и познакомиться со всем многообразием путевых впечатлений, взаимоотношений между путешественниками и эмоциональной атмосферой поездки. Представленный в переписке материал о европейском турне отца лорда Герберта дает возможность сравнить традиционный аристократический Grand tour (на примере вояжа самого лорда Пемброка) и путешествие Герберта - Кокса, прояснив как уникальность последнего, так и сохранение в нем общих черт британского континентального Grand tour.

Для определения места «Путешествий» в ряду британской «россики» второй половины XVIII - начала XIX в. и вклада Кокса в формирование британского общественного мнения об уровне культурного развития России

(8 19

привлекались записки других английских путешественников и дипломатов

^ltWraxall N.W. Cursory Remarks Made in a Tour through Some of the Northern Parts of Europe, Particularly Copenhagen, Stockholm, and Petersbourg. L., 1775; Щшсдель Т.] Записка барона Т.Димсделя о пребывании его в России // Сборник Русского исторического общества. 1868. Т. 2. С. 295-322; [Dimsdale .] An English lady at the court of Catherine the Great. The journal of Baroness E.Dimsdale, 1781. Cambridge, 1989; [Richardson W.\ Anecdotes of the Russian Empire (In a Series of Letters, Written from St. Petersbourg). L., 1784; Craven E. A Journey Through the Crimea to Constantinople: In a Series of Letters from the Right Honourable Elizabeth Lady Craven, to His Serene Highness the Margrave of Brandenbourg, Anspach, and Bareith, Written in the Year MDCCLXXXVI. Dublin, 1789; Swinton A. Travels into Norway, Denmark, and Russia, in the years 1788, 1789, 1790, and 1791. L., 1792; Parkinson J. A Tour of Russia, Siberia, and Crimea. 1792-1794 II Russia through European eyes. № 11.

о Екатерининской России. Сравнительная характеристика материалов источников позволяет выяснить специфику восприятия Коксом России, особенности авторской манеры повествования, оригинальный либо типический характер суждений, уровень стереотипизации российской действительности.

При реконструкции биографии У.Кокса был использован обширный круг источников, в который вошли в основном биографические и литературные словари XVIII - XIX вв.,²⁰ некрологи и рецензии на его последние работы.²¹

В диссертации нашли также отражение материалы из фонда Воронцовых, содержащего бумаги за 1619-1912 гг. Важнейшие документы этого фонда (прежде всего - касающиеся внешнеполитической деятельности Воронцовых) были опубликованы в 70-90-х гг. XIX в. ИИ.Бартеневым. В его 40-томном «Архиве князя Воронцова» нашла отражение переписка графа С.Р.Воронцова с императрицей Марией Федоровной относительно свадьбы его дочери с одиннадцатым графом Пемброка (бывшим воспитанником Кокса и главным действующим лицом «Большого турне» 1775-79 гг.).²² Кроме того, в опубликованных материалах Воронцовского архива содержится письмо историка Г.-Ф.Миллера к У.Коксу.²³ В дополнение к опубликованным источникам диссертантом также изучались не публиковавшиеся материалы фонда Воронцовых, хранящиеся в РГАДА. Семейная корреспонденция, составной частью которой является относящаяся к 1805 - 1850-м гг. переписка графини Пемброка (в девичестве - Екатерины Семеновны Воронцовой) с

Newtonville, Mass., 1971; [Colmore L.] Letters from the Continent; Describing the Manners and Customs of Germany, Poland, Russia, and Switzerland. L., 1812; Clarke E.D. Travels in various countries of Europe, Asia, and Africa. Vol. I. L., 1810; [Вильмот] Письма сестер Вильмот из России // Записки княгини Дашковой. Письма сестер Вильмот из России. M., 1991. С. 245-509; lyall R. The Character of the Russians and a detailed History of Moskow. L., 1823.

¹⁹ [БэкингэмширДж.] Английский дипломат о политике Екатерины II // Вопросы истории. 1999. № 4/5. С. 111-
128; Macartney G. Account of Russia in the Year MDCCLXVI1. L., 1768; [Harris J.]. Diaries and Correspondence of
James Harris, first Earl of Malmesbury, containing an account of his mission at the court of Madrid, to Frederick the
Great, Catherine the Second, and at the Hague; and of special missions to Berlin, Brunswick, and the French Republic.
L„ 1845.

²⁰ Public Characters. Vol 1. L., 1799; Sanders L.S. Celebrities of the century...men and women of the 19th century. L.,
1887.

²¹ Tne Gentlemen's Magazine.Vol. II. 1828. P. 86-99; The Annual Register. 1829. P. 227-235; Quarterly Review.
October 1833. L., 1834.

²² Архив князя Воронцова. Кн. 10. M., 1876. С. 462-464

²³ Архив князя Воронцова. Кн. 30. M., 1884. С. 377.

братом Михаилом, содержит интересные подробности английской традиции путешествий.²⁴ Связи семейства Пемброков с Россией, зародившиеся в т.ч. под влиянием совершенного лордом Гербертом путешествия, прослежены в частной переписке между Пемброками и Воронцовыми, отрывки из которой были опубликованы Г.П.Струве.²⁵

Рассмотрение образовательного Grand tour лорда Герберта и У.Кокса в контексте англо-русских отношений второй половины XVIII в. потребовало обращения к источникам по истории внешнеполитических и дипломатических сношений двух стран в указанный период. Для обзора внешнеполитических отношений между Россией и Британией во второй половине XVIII в. использовалась опубликованная в сборниках Русского исторического общества переписка английских послов и посланников при Петербургском дворе в период правления Екатерины II, охватывающая 1762-76 гг.²⁶ Особый интерес представляют предисловия к каждому тому, составленные секретарем Русского исторического общества А.А.Половцовым, в которых даются подробные характеристики российско-британских отношений в период, соответствующий пребыванию в России каждого из дипломатов. Выдержки из донесений британского посланника сэра Дж.Харриса (1777-82) и французского дипломата М.-Д.Корберона (1774-80), исполнявших свои обязанности именно во время пребывания лорда Герберта и У.Кокса в Петербурге, приводятся в труде историка, публициста и неутомимого архивиста А.И.Тургенева. Информация по истории заключения конкретных дипломатических соглашений, повлиявших на англо-российские отношения, а также сами тексты договоров были извлечены из фундаментального

²⁴ РГАДА- Ф-1261 (Воронцовы). Оп. 3. Д. 1499.

²⁵ Struve G. An Anglo-Russian Medley: Woronzows, Pembrokes, Nicolajte, and Others/ Unpublished Letters and
Historical Notes II California Slavic Studies. 1970. Vol. V. P. 93-141.

²⁶ Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе (1762-69) // Сборник
РИО. Т. 12. СПб., 1873; Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе
(1770-1776) // Сборник РИО. Т. 19. СПб., 1876.

²⁷ Сборник РИО. Т. 12. СПб., 1873. С. VI-XX; Сборник РИО Т. 19. СПб., 1876. С. I-XVIII.

²⁸ Тургенев А.И. Российский двор в XVIII веке. СПб., 2005.

«Собрания трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами», подготовленного Ф.Ф.Мартенсом.²⁹

Полноценное рассмотрение образовательного Grand tour лорда Герберта невозможно без его интеграции в исторический контекст эпохи, который составляет, в том числе, британское общественное мнение о явлении Grand tour. Явление Grand tour, слабо подтвержденное документальными источниками (в XVIII в. в Европе еще не была налажена система учета вояжеров), получило широкое отражение в художественной литературе, публицистике, беллетристике и мемуарных источниках. Анализ указанных видов источников позволяет увидеть динамику общественного восприятия явления Grand tour (в том числе образовательного) - от положительного в XVII в. (Ф.Бэкон, Дж.Локк) до противоречивого в первой половине XVIII в. (граф Честерфилд; Г.Филдинг) и преимущественно негативного в конце столетия (А.Смит, Т.Смоллетт), выяснить причины постепенного разочарования в целесообразности образовательных континентальных турне и фактического угасания данного явления.

Немалое место в отразившихся на страницах книг дискуссиях было уделено оценочным характеристикам «путешествующих тюторов». Важнейшим источником при изучении тюторства как необходимого элемента британского аристократического образования являются знаменитые «Мысли о воспитании» Дж.Локка.³³ Появившееся в 1693 г. произведение, в котором английский философ отразил свой педагогический опыт и сформулировал основные положения британской утилитаристской образовательной модели в форме рекомендаций по воспитанию джентльмена, стало одним из программных произведений сторонников домашнего обучения и развития

²⁹ Мартене Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. 9.
СПб., 1892.

³⁰ Бэкон Ф. Опыты, или Наставления нравственные и политические // Бэкон Ф. Сочинения. Т. 2. М., 1978. С.
349-384;ЛоккДж. Мысли о воспитании//ЛоккДж. Сочинения. Т. 3. М., 1988.

³¹ Честерфилд Ф.Д. Письма к сыну. Максимы. Характеры. М., 1978; Филдинг Г. История приключений
Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса // Филдинг Г. Избранные сочинения. М., 1989. С. 279-570.

³² Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 2. М.-Л., 1935; Смоллетт Т.
Приключения Перигрина Пикля. М., 1955.

³³ ЛоккДж. Мысли о воспитании IIЛоккДж. Сочинения. Т. 3. М., 1988.

тюторства. Локк отразил представления современников о наставниках и образовательных возможностях Grand tour, сопровождая свое мнение меткими наблюдениями о современных ему проблемах общественных школ, критериях и трудностях выбора тютора для юного джентльмена. Представления Локка во многом перекликаются с педагогическими воззрениями, на основании которых организовывалось турне лорда Герберта, осуществлявшегося в соответствии с представлениями о надлежащем пути воспитания джентльмена.

Особенности аристократического Grand tour были детализированы на материалах личной переписки известного литератора, издателя Горацио (Хорэса) Уолпола, четвертого графа Орфорда, совершившего по окончании университета типичный Grand tour по Франции и Италии в 1738-41 гг.³⁴ Опубликованные письма Уолпола к своим друзьям охватывают период 1738-64 гг.; первые из них написаны еще во время обучения в Кембридже, затем Уолпол регулярно сообщал о своих европейских впечатлениях. Переписка, давно оцененная историками как своеобразная «энциклопедия английского высшего света», рассматривалась прежде всего в той ее части, где Уолпол подробно и ярко описывал маршрут своего путешествия. Особый интерес представляет приводимая Уолполом информация о своих соотечественниках, совершавших аналогичные поездки и встречавшихся на пути молодого аристократа.

Изучение труда Кокса о России в контексте жанровых тенденций XVIII в. потребовало обращения к произведениям, созданным в популярном литературном жанре «путешествий».³⁵ Рассмотрение принципиальной для преподобного темы национального характера, рассуждение о котором составляют неотъемлемую часть большинства записок иностранцев о России, потребовало знакомства с теоретическим обоснованием возможности

³⁴ [Walpole Н.] Letters of Horace Walpole. Vol. I. (1736-64). L.-N.Y., MDCCCXC. Electronic data. Mode of access:

³⁵ Филдинг Г. Путешествие в загробный мир и прочее; С. 27-114; История жизни покойного Джонатана Уайлда
Великого; С.115-278; Дневник путешествия в Лиссабон // Филдинг Г. Избранные сочинения. М., 1989. С.571-
652; Он же. История Тома Джонса, найденыша // Он же. Избранные сочинения. Т. 2. М., 1954; Смоллетт Т.
Приключения Родрика Рэндома. M., 1949; Стерн Л. Сентиментальное путешествие. Роман; Воспоминания;
Письма; Дневник для Элизы. СПб.-М., 2000.

выведения обобщенного психологического портрета нации, которое в середине XVIII в. было дано Д.Юмом.³⁶

Степень разработанности темы. Отечественная историография источниковедческого изучения иностранных свидетельств о России на протяжении своего развития меняла угол рассмотрения этих ценных источников. Если в зарубежной историографии «россики» (в отношении британской «россики» второй половины XVIII в. - ГШутнэм, МЛндерсон, Г.Нерхуд, Э.Кросс, Х.Питчер, Л.Хьюз), активное развитие которой относится ко второй половине XX в., записки иностранцев о России изначально рассматривались в качестве источников по истории культурного взаимодействия наций и взаимовосприятия,³⁷ отечественные исследователи, приступившие к изучению «россики» гораздо раньше, выработали два основных подхода к данной категории источников. И тот, и другой подход нашли отражение при изучении «Путешествий» Кокса.

Традиционный позитивистский подход к изучению записок иностранцев, разработка которого относится ко второй половине XIX в., основывается на рассмотрении их прежде всего как источников, дополняющих новыми фактами и свидетельствами реконструируемую историческую картину. При

Юм Д. О национальных характерах // Юм Д. Сочинения. Т.2. М.,1996. С. 605-621. ³⁷ Seven Britons in Imperial Russia 1698-1812 / Ed. by P.Putnam. Princeton, 1952; Anderson M.S. Britain's Discovery of Russia (1553-1815). L., 1958; Ibidem. Some British Influence on Russian Intellectual Life and Society in the Eighteenth Century II Slavonic and East European Review. Vol. XXXIX (1960). P. 148-163; Nerhood H. W. To Russia and Return. An Annotated Bibliography of Travelers' English-language Accounts of Russia from the Ninth Century to die Present. Columbia, 1968; Cross A.G. British Knowledge of Russian Culture (1968-1801) II Canadian-American Slavic Studies. Vol 13. № 4 (Winter 1979). P. 412-435. Russia under Western eyes (1517-1825) I Ed. by A.G. Cross. L., 1971; Ibidem. The Russian Theme in English Litertature from the Sixteenth Century to 1980: an Introductory Survey and Bibliography. Oxford, 1985; Ibidem. Петербург глазами британских художников (XVIII -первая половина XIX в.) // Образ Петербурга в мировой культуре. СПб., 2003. С. 469-484; Pitcher H.J. А Scottish View of Catharine's Russia: William Richardson's "Anecdotes of Russian Empire" (1784) II Forum for Modern Language Studies. Vol. III. № 3. July 1967. P. 236-251; The Eighteenth Century in Russia I Ed. by J.G. Garrard. Oxford, 1973; Schlafly D. Russia through Western eyes: the Image at Home and the Image Abroad II Екатерина Великая: эпоха российской истории. СПб., 1996. С. 218-219; Hughes L. St. Basil's Cathedral through British eyes II Россия и Британия. Вып. 4. М., 2006. С. 71 -80;

Anthologie des Voyageurs Francais aux XVIII et XIX siecles. Le voyage en Russie I Ed. par Claude de Greve. Robert Laffont. Paris, 1990; Berelowitch W. Europe ou Asie? Saint-Petersbourg dans les relations de voyage occidentaux II Le Mirage russe au XVIII siecle. Ferney-Voltaire, 2001; Рубине M. Петербургский топос во французских путевых очерках первой половины XIX в. // Образ Петербурга в мировой культуре. СПб., 2003. С. 266-285. В новейшей зарубежной историографии география русистики стремительно расширяется: см., напр. Икута М. Вынужденные путешественники: Петербург глазами японцев // Образ Петербурга в мировой культуре. СПб., 2003. С. 210-232; Баак Й. ван. Петербург глазами голландцев // Образ Петербурга в мировой культуре. СПб., 2003. С. 383-393.

таком подходе в поле зрения историка попадают прежде всего конкретно-исторические сведения, содержащиеся в записках иностранцев. Особенно велика их ценность для изучения тех периодов, которые недостаточно освещены в отечественных источниках - в этом видится одна из причин первоочередного изучения в отечественной историографии иностранных свидетельств о Московии-России XV - XVII в.³⁸ Так, В.О.Ключевский при изучении сказаний иностранцев о Московии «брал» из источников конкретные темы (где иностранцы могли заполнить информационные лакуны русских источников - народонаселение, торговля и монетное дело, организация дипломатических сношений, двор, войско и т.д.).³⁹ Таким образом, свидетельства иностранцев рассматриваются как источники по истории России, а задачей историка является «очищение» сочинений иностранцев от неточностей и выявление содержащейся в них достоверной информации. Данный подход к изучению записок иностранцев о России применялся как единственно возможный вплоть цо 70-х гг. прошлого столетия при переводе источников в работах ряда отечественных историков.⁴⁰ Помимо прочего, он обуславливался также общими тенденциями в развитии отечественной историографии, долгое время концентрировавшейся на социально-экономических и политических сюжетах российской истории.

Изучение «россики» как комплекса источников по истории России продолжилось и после появления других вариантов интерпретации

См: Аделунг Ф.П. Кригико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений. Ч. 1-2. М., 1864; Бестужев-Рюмин КН. Русская история. Т.1. СПб., 1872; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Англией (1581-1604) / Под ред. К.Н.Бестужева // СРИО. Т. 38. СПб., 1883; Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. Пг., 1918; Он же. Курс лекций по источниковедению // Он же. Сочинения. Т. 6. M., 1959; Известия англичан о России XVI века (Ченслер, Дженкинсон, Рандольф, Баус) / Пер. с англ. С.М.Середонина. М., 1884; Середонин СМ. Сочинение Д.Флетчера «Of the Russe common wealth» как исторический источник. СПб., 1891; Он же. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVIII века. СПб., 1891.

³⁹ Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. Пг., 1918.

⁴⁰ См., в частности: Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. / Пер. с англ.
Ю.В.Готье. Л., 1938; Алексеев МЛ. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей. XIII-
XVII в. Иркутск, 1941; Каменецкий Б. Материалы о политических и культурных отношениях России и Англии
в XVI - XIX веках в русских изданиях // Исторический журнал. 1942. № 10. С. 66-68; Родзинская И.Ю.
Источники по истории русско-английских отношений 1760 - 1770-х годов // Труды МГИАИ. T, 24: Вопросы
источниковедения истории СССР. Вып. 2. М., 1966. С. 134-158; Записки иностранцев о восстании Степана
Разина. Л., 1968.

источников. С 1990-х гг. и по сей день данный подход активно развивает петербургский исследователь Ю.Н.Беспятых. Развивая традицию источниковедческого анализа, начатую К.Н.Бестужевым и В.О.Ключевским, Ю.Н.Беспятых предлагает вариант анализа источника, призванный определить подлинное научное значение источника; последнее зависит от «точности,

А/У

достоверности и полноты помещенных в нем сведений». Специализируясь на изучении материала иностранных источников по России первой половины XVIII в., он подвергает подробному разбору конкретные темы, дополняющие отечественные источники (российские государственные деятели; армия; флот; экономика, финансы, денежная система).⁴³ Исследования Ю.Н.Беспятых по введению целого ряда иностранных источников по истории первой половины XVIII в. в научный оборот являют собой примеры тщательной внутренней и внешней критики источника.⁴⁴ В этом отношении ученый значительно расширил поле источниковедческого анализа по сравнению со своими предшественниками: если В.О.Ключевский рассматривал свидетельства иностранцев прежде всего с точки зрения анализа их содержания, в работах Ю.Н.Беспятых большое внимание уделено также внешней критике источника. Накопленный им опыт был использован при источниковедческом анализе «Путешествий» У. Кокса.

Помимо рассмотренного подхода, изучение записок иностранцев (в частности, англичан) о России с 80-х гг. XX в. происходит в контексте исследования взаимовосприятия национальных культур, отраженных в текстах источников. Этот подход, характеризующийся повышенным вниманием к историко-философским и культурологическим сюжетам в свидетельствах иностранцев, также нашел применение при исследовании «Путешествий» У.Кокса.

⁴¹ Гольдберг А.Л. История России в иностранных изданиях XVI-XVII вв. // История СССР. 1982. № 2. С. 103-
117; Россия начала XVII века: Записки капитана Маржерета. М., 1983.

⁴² Беспятых Ю.Н. Западноевропейские источники по истории России первой четверти XVIII века / Автореф.
дисс..доктора ист. наук. Л.,1990. С. 7.

⁴³ Беспятых Ю.Н. Иностранные источники по истории России первой четверти XVIII в. СПб., 1998.

⁴⁴ Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991; Он же. Петербург Анны Иоанновны
в иностранных описаниях. СПб., 1997.

В отечественной историографии перспективы использования данного подхода применительно к сочинениям иностранцев были сформулированы в 70-е гг. XX в. в литературоведении. Крупнейший специалист в данной области Ю.М.Лотман предложил «подходить к источникам этого типа как к текстам, нуждающимся в дешифровке, своеобразном раскодировании, которое должно предшествовать цитатному их использованию. Тогда мы сможем не только отделять верные высказывания от ошибочных, но и в самих этих ошибках, в характере непонимания находить источник ценный сведений».⁴⁵ Таким образом, ценность записок иностранцев не ограничена их достоверностью как источников по истории России; задача историка заключается во всестороннем рассмотрении заложенных в источнике смыслов, при помощи которых реконструируется культурный контекст эпохи - прежде всего, вопросы взаимного восприятия культур. Исследователь английской литературы и ее связей с Россией, продолжатель традиций сравнительного литературоведения, заложенных родоначальником этого направления академиком М.П.Алексеевым, Ю.Д.Левин применил данный подход на материале английского литературного источника, посвященного Московии-России.⁴⁶ Известный петербургский исследователь «россики» Ю.А.Лимонов рассматривал проблемы восприятия России на материале записок иностранцев XV-XVIII вв.⁴⁷

Одним из следствий понимания записок иностранцев не исключительно как источников по дополнению истории посещенной и описанной страны, а шире - как источников по восприятию двух стран (родины визитера и страны, в которую он приезжал), стал подъем интереса в отечественной историографии к запискам россиян, посещавших другие страны. С 1980-х гг. эти малоисследованные документы стали вовлекаться в исторический оборот.

⁴⁵ Лотман ЮМ. К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России //
Сравнительное изучение литератур. Л., 1976. С. 125.

⁴⁶ Левин Ю.Д. Английский журнал "Московит" (1714) // Восприятие русской культуры на Западе. Л., 1975. С.
7-31.

⁴⁷Лимонов Ю.А. Россия в западноевропейские сочинениях XV - XVII вв. // Россия XV - XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 3-15; Он же. Россия в западноевропейских сочинениях XVIII века // Россия XVIII века глазами иностранцев. Л., 1989. С. 3-16.

Источниковедческий анализ данных материалов позволяет изучать формирование образа Британии у русских путешественников. Авторитетный специалист в области англо-русских отношений Н.А.Ерофеев в своем исследовании не только дал пример блестящего анализа российского восприятия «туманного Альбиона» в XIX в.; он также затронул тему взаимовосприятия двух наций в конце XVIII в.⁴⁸ Конкретно-историческую часть его работы предваряет глава об устойчивых представлениях народов друг о друге как объекте внимания историка. Ерофеев не только предложил методику вьювления «образов» наций, но и подметил взаимообусловленность этнических представлений разных народов.⁴⁹ Именно эти размышления выдающегося англоведа составляют, по мнению ученика Н.А.Ерофеева А.Б.Давидсона, главное значение монографии о «туманном Альбионе».⁵⁰ Специально теме «русских в Англии» XVIII в. был посвящен очерк И.В.Карацубы и Б.И.Краснобаева.⁵¹ Краткий очерк истории российских вояжей в Англию содержится в антологии записок отечественных путешественников XVI-XX вв. Тему «россиян в Англии» в XVIII веке продолжил петербургский исследователь С.А.Козлов, показав в своей монографии, в частности, специфику русского Grand tour. Вводятся в исторический оборот новые источники, представляющие собой записки россиян о своем пребывании в Британии XVIII в.⁵⁴

Со своей стороны, зарубежная славистика, изначально использовавшая историко-культурологический подход к «россике», внесла значительный вклад в реконструкцию персонифицированной истории российско-британских

⁴⁸ Ерофеев Н.А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. 1825-1855 гг. М., 1982.

⁴⁹ См., в частности, следующую мысль Н.А.Ерофеева: «Известное влияние на образ англичанина оказывала и
самооценка русскими своего национального характера: в образе чужого народа находила отражение та шкала
ценностей, которая господствовала в те годы в России» (Ерофеев Н.А. Туманный Альбион. С. 304).
^хДавидсон А.Б. В поисках туманного Альбиона и туманного Петербурга // Россия и Британия. Вып. 2. М.,
2000. С. 20.

⁵¹ Карафа КВ., Краснобаев Б.И. Русские в Англии в XVIII веке // История СССР. 1982. № 4. С. 202-206.

⁵² Казнима О. А. Англия глазами русских // «Я берег покидал туманный Альбиона...» Русские писатели об
Англии (1646-1945). М., 2001. С. 3-24.

³³ Козлов С.А. Путевые заметки Ю.Ф. Лисянского 1793-1800 гг. как исторический источник. Предыстория

первого путешествия россиян вокруг света. СПб., 2003.

⁵⁴ Меркулов КВ. Мемуары С.Я.Унковского о службе в английском флоте // Мир в новое время. СПб., 2003. С.

23-29.

контактов. Важнейшее значение имела монография известного британского слависта Э-Г.Кросса, посвященная россиянам, посетившим Британию на протяжении XVIII в.⁵⁵ Таким образом, в последней трети XX в. усилия западных и отечественных исследователей «россики» объединились, и связующим звеном стало изучение свидетельств россиян, побывавших за границей, как источников по истории взаимного восприятия. Помимо изучения путешествий россиян в Британию, зарубежная историография занимается сюжетами, связанными с другими странами Европы.⁵⁶ Эта же тема на материале XVIII - первой половины XIX в. активно разрабатывается отечественными исследователями.⁵⁷

Главным следствием применения нового подхода к интерпретации иностранных свидетельств о России стала активизация изучения «россики» XVIII - XX вв., которая ранее не привлекала столь большое внимание исследователей в силу обеспеченности этого периода источниками

отечественного происхождения (в том числе личными нарративными ). Расширился и круг сюжетов, интересовавших историков в свидетельствах иностранцев.

С конца 80-х гт. XX в. в отечественной исторической науке началось активное изучение насыщенного культурного взаимодействия России XVIII в.

⁵⁵ Cross A.G. By the banks of the Thames: Russians in Eighteenth-Century Britain. Newtonwille, Mass. 1980 [рус.
издание: Кросс Э.Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке. СПб., 1996]. Он же. Поездки
княгини Е.Р.Дашковой в Великобританию (1770, 1776-1780 гг.) и ее «Небольшое путешествие в горную
Шотландию» // XVIII век. СПб., 1995. С. 223-277.

⁵⁶ См., в частности: Berilowitch W. La France dans le "Grand tour" des nobles russes au cours de la seconde moitie
du XVIII-e siecle II Carriers du monde russe et sovietique. 1993. Vol. XXXIV (1-2). Jan.-juin. P. 193-210; Oxford D.
Beware of Garden of Earthy Delights: Fonvisin and Dostoevskii on life in France II Slavonic and East European
Review. 2000. №4.

⁵⁷ См., в частности: Бекасова А.В. «Сыскание наук»: образовательное путешествие графов Николая и Сергея
Румянцевых за границу в 1774-1776 гг. // Екатерина Великая: Эпоха российской истории. СПб., 1996. С. 288-
289; Никитина А.Б. Львов Н.А. Итальянский дневник. 1781 г. (Путевые замечания) // Памятники культуры.
Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 2004. М., 1996; Шанская Т.А. Восприятие
французской культуры русским дворянством (первая четверть XIX в.): Автореф. дисс... канд. ист. наук.
Казань, 2001; Оболенская СВ. Германия и немцы глазами русских (XIX век). М., 2000; Козлов СА. Русский
путешественник эпохи Просвещения. Т. I. СПб., 2003; Губина М.В. Образ Франции в представлении русских
современников. По материалам их путевых записок (1814-1827) // Россия и Франция. XVIII - XX в. Вып. S. М.,
2003. С. 97-142; Андреев А.Ю. «Учености ради изгнанники»: опыт изучения русского студенчества в немецких
университетах XVIII - первой половины XIX вв. // Россия и Германия. Вып. 3. М., 2004. С. 72-94.

⁸ Многообразие личных источников Екатерининской эпохи рассматривалось, в частности: Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика второй половины XVIII века. М., 1991; Чекунова А.Е. Русское мемуарное наследие второй половины XVII - XVIII вв. Опыт источниковедческого анализа. М., 1995.

и стран Европы. Особый интерес исследователей вызывает эпоха Екатерины II, отраженная многими иностранными наблюдателями. Ведущим специалистом в области интерпретации сочинений англичан о России Екатерининского времени как источников по изучению взаимного восприятия двух наций является сегодня И.В.Карацуба. Активная участница конференций «Россия и Запад: диалог культур», проводимых созданным в 1993 г. на базе МГУ Центром по изучению взаимодействия культур, Карацуба раскрывает проблематику взаимовосприятия на материалах историко-культурных сюжетов в записках англичан.⁵⁹ Предметом исторического исследования выступают здесь темы в сочинениях англичан, не привлекающие внимания при традиционном подходе к источнику (рассуждения о национальном характере, перспективах развития и т.д.). В своем диссертационном исследовании И.В.Карацуба подробно осветила тему стереотипов английского восприятия Екатерининской России.⁶⁰

В последнее десятилетие тема англо-русского восприятия в XVIII в. постоянно находится в центре внимания историков.⁶¹ В поле исследовательского интереса историков и источниковедов включаются сочинения, ранее считавшиеся лишенными исторической ценности.⁶² Наряду со свидетельствами, относящимися к XVIII - началу XIX в., плодотворно

Карацуба И.В. Проблема русского национального характера в записках английских путешественников XVI - начала XIX вв. // Россия и Запад: диалог культур. М., 1995. С. 73-75; Она же. Образ России как великой восточной империи в записках английских путешественников XVI - начала XIX в. // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск, 1995. С. 44-47.

Карацуба И.В. Россия последней трети XVIII в. - начала XIX в. в восприятии английских современников: Автореф. дисс... канд. ист. наук. М., 1986.

⁶¹ Мыхалъская Н.П. Образ России в английской художественной литературе IX - XIX веков. М., 1995; Орлов
А.А. Русские и англичане друг о друге (1787-1815) // Россия и внешний мир: диалог культур. М., 1997. С. 216-
229; Андреева Г.Б. «Что видит Альбион, увидит то Нева»: о русско-британских художественных связях XVIII
в. // Незабываемая Россия: Русские и Россия глазами британцев XVII - XIX веков. М., 1997. С. 16-31;
Лабутина Т.Л. Влияние английской культуры в России в век Просвещения // Философский век. Вып. 20.
Россия и Британия в эпоху Просвещения. Ч. 2. СПб., 2002. С. 60-67; Пузанов А.В. Восприятие России в
английской культуре XVI-XX вв. Канд. дисс... к.и.н. Саранск, 2004; Андреева А.Н. Петербург - «лучшее место
для прогулок» (российская столица глазами английских путешественников последней трети XVIII в.) //
Петербург в мировой культуре. СПб., 2005. С. 40-47.

⁶² Корзун И. Роберт Лайэлл и его «Национальный характер русских» // Зеркало истории: Личность в истории.
Вып. 4. М., 2000. С. 107-119; Ботова Н.А., Лабутина Т.Л. Россия в эпоху Екатерины Великой глазами
английской аристократки (по материалам «Дневника баронессы Димсдейл») // Екатерина Великая: эпоха
российской истории. СПб., 1996. С.174-177; Звенигородская О. Сэр Роберт Кер Портер: взгляд на Петербург //
Философский век. Вып. 2. Россия и Британия в эпоху Просвещения. Ч. 2. СПб., 2002. С. 31-37.

осваивается пласт источников по англо-русскому восприятию XIX - начала XX в.⁶³

Помимо англо-российских, отечественными исследователями плодотворно изучаются русско-французские культурные связи и взаимовосприятие наций в укачанный период.⁶⁴ Систематическое издание материалов по данной тематике осуществляется под эгидой Центра французских исследований Института всеобщей истории РАН.⁶⁵ Активно изучаются и вводятся в научный оборот записки французов, оставивших свидетельства о Екатерининской России.⁶⁶ Тема российско-немецкого культурного взаимодействия, в т.ч. в эпоху Екатерины II, также исследуется отечественными специалистами.⁶⁷ Данное взаимодействие зачастую проходило преимущественно в среде науки и образования, поэтому одним из центров активного изучения русско-немецких контактов в XVIII в. стал Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники

⁶³ Зашихин А.Н. «Глядя из Лондона»: Россия в общественной мысли Британии: вторая половина XIX - начало
XX века. Архангельск, 1994; Он же. Британская Россика второй половины XIX - начала XX в. // Россия и
Запад: диалог культур. М., 1996. С. 532-540; Ишекова Т. Россия второй половины XIX в. глазами английских
туристов // Туризм и культурное наследие. Саратов, 2003. С. 25-30. Черказьянова И.В. Англичане в Сибири и о
Сибири // Философский век. Вып. 19. Россия и Британия в эпоху Просвещения. Ч. 1. СПб., 2002. С. 224-231;
Россия и Британия. Вып. 4: Связи и взаимные представления. XIX-XX в. / Отв. ред. А.Б.Давидсон. М., 2006.

⁶⁴ Россия - Франция. Век Просвещения. Русско-французские культурные связи в XVIII столетии. Л., 1987;
Веденина Л.Г. Россия и Франция: отношения, стереотипы восприятия, национальные менталитеты // Россия и
Запад: диалог культур. М., 1995. С. 24-25.

⁶⁵ Россия и Франция. XVIII - XX века /Институт всеобщей истории. Вып. 1-6. М., 1995 - 2005.

⁶⁶ Артемова Е.Ю. Культура России глазами посетивших ее французов (последняя треть XVIII века). М., 2000;
Она же. Записки французских путешественников о культуре России последней трети XVIII века // История
СССР. 1988. №3. С. 165-173; Она же. Французские путешественники о Москве (вторая половина XVIII -
первая половина XIX века) // Россия и мир глазами друг друга: Из истории взаимовосприятия. Вып. 1. М.,
2000; Марисина ИМ. Россия - Франция. Век восемнадцатый. M., 1995; Массон Ш. Секретные записки о
России. M., 1996; Заборов П.Р. Французский актер в Петербурге и о Петербурге // Образ Петербурга в
мировой культуре. СПб., 2003. С. 286-297; Маркиз де Верак об открытии памятника Петру І в Санкт-
Петербурге 18 августа 1782 г. Из фондов Архива МИД Франции (предисл. и публ. П.П.Черкасова) // Россия и
Франция. XVIII - XX века. Вып. 6. М., 2005; Сомов В.А. Французская «Россика» эпохи Просвещения и
русский читатель // Французская книга в России в XVIII в. Л., 1986. С. 173-225.

Немцы в России и русские в Германии. Эпоха Просвещения. М., 1994; Немцы в России: историко-культурный аспект. M., 1994; Россия - Германия. Контакты и взаимовлияния. XVIII - XIX вв. M., 1994; Ольшанский И.Г. Немцы и русские: национальный менталитет (опыт сопоставления стереотипов) // Россия и Запад: диалог культур. M., 1995. С. 104-105; Немцы в России. Люди и судьбы. СПб., 1998; Немцы и немецкая культура в истории Санкт-Петербурга. СПб., 1997; Немцы и развитие образования в России. СПб., 1998; Немцы в России. Петербургские немцы. СПб., 1999; Немцы в России: три века научного сотрудничества / Под ред. Г.И.Смагиной. СПб., 2003.

РАН. Отечественными американистами развивается тема взаимовосприятия России и США в конце XVIII - XIX вв.⁶⁸

Помимо конкретных исследований, в новейшей отечественной
историографии обобщаются их результаты и формулируются принципы
изучения культурного восприятия.⁶⁹ Процессы взаимовосприятия и
взаимодействия разных народов рассматриваются в рамках языкознания,
литературоведения, культурологии, педагогики, исторической

компаративистики. Преимущественно в русле последнего направления осуществляется анализ записок иностранцев, служащих важнейшим источником в исследовании восприятия культур. Появляются работы, возвращающиеся с позиций историко-культурного подхода к интерпретации сведений, содержащихся в источнике, к иностранным сочинениям о Московии-России XVI-XVII вв. Проводятся конференции, на которых объединенными усилиями зарубежных славистов и отечественных компаративистов реконструируется специфика восприятия иностранными наблюдателями России. В частности, в материалах конференции, посвященной образу Петербурга в мировой литературе, авторы заглавной статьи, петербургские литературоведы В.Е.Багно и М.Э.Маликова так сформулировали ценность изучения записок иностранцев: «иностранный текст, - резюмируют они, - дает нам уникальную возможность увидеть свое как чужое, предлагает готовую машину отстранения, дающую возможность

Павловская А.В. Формирование образа России в США (1850 - 1880-е годы). Проблемы взаимодействия культур. Автореф. дисс...доктора ист. наук. М., 1999; Ушаков В.А. Санкт-Петербург как «окно» в Америку: к вопросу о взаимовлиянии культур России и США в конце XVIII - начале XIX вв. // Петербург в мировой культуре. СПб., 2005. С. 52-56.

Pavlovskaya A. Russia and the West: Stereotypes of Perception II Russia and the West: The Dialog of Cultures. M., 1995. P. 6-15; Yelistratov V. Russia as a Myth: The Problem of Structural and Mythological Types of the West's Perception of Russia II Russia and the West: The Dialog of Cultures. M., 1995. P. 16-26; Павловская A.B. Этнические стереотипы и проблема общения культур // Россия и Запад: диалог культур. М., 1996. С. 428-441. ⁷⁰ Портнов Л.О. Сочинения иностранных путешественников второй половины XVII в. о Московском государстве (источниковедческие проблемы) // Вестник Моск. ун-та. Сер. 8. История. 1995. № 3. С. 75-83; Дмитриева О.В. «Окно в Европу»: первый опыт. Англо-русские отношения во второй половине XVI - XVII вв. // Дипломатический ежегодник - 2003. М., 2004. С. 367-385.

нового, двухфокусного, то есть объемного видения своей истории и культуры».⁷¹

Таким образом, в современной отечественной историографии сосуществуют два подхода к пониманию «россики». Ярче всего это сосуществование иллюстрирует ситуация в сфере изучения иностранных свидетельств о России начала XVIII в.: «россика» этого периода изучается и

как источник по истории России и как источник по истории взаимовосприятия наций.⁷³

На наш взгляд, на современном этапе развития источниковедения для комплексного анализа источника требуется раскрытие как его содержания, внешних условий отображения действительности его автором (для определения новизны и информативности источника), так и внутренних условий такого отображения - его культурологической составляющей (особенности восприятия культуры, выражающиеся в личных оценках автора, рассуждениях «общего» характера, отступлениях, ошибках и стереотипизированных суждениях). Целесообразность такого комплексного подхода к источнику на многочисленных примерах из источниковедческих практик хорошо показана британским историком Дж.Тошем. С его точки зрения, внешней и внутренней критикой источника, оценкой его достоверности круг исследуемых вопросов не должен ограничиваться. Учитывая неизбежную субъективность любого нарративного источника, «обнаруженная предвзятость автора не означает, что "провинившийся" документ "следует отправить на свалку"». Тенденциозность, по мнению Тоша, имеет самостоятельное научное значение - созданная автором картина «является в равной степени порождением личных качеств и культурного контекста».⁷⁴ При таком взгляде на исследуемый источник становится

⁷¹ Багно В.Е., Малинова М.Э. Образ Петербурга в мировой культуре // Образ Петербурга в мировой культуре:
Материалы международной конференции (30 июня - 3 июля 2003 г.). СПб., 2003. С. 14.

⁷² Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991.

⁷³ Агеева ОТ. Русская культура начала XVHI века глазами западноевропейских дипломатов // Историческое
познание: традиции и новации. Ижевск, 1996. С. 309-319; Французы в России в XVI11 веке. По материалам
АВПРИ // Россия и Франция. XVIII - XX в. Вып. 5. М., 2003. С. 78-96.

⁷⁴ ТошДж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М., 2000. С. 91.

понятно, что неизбежная субъективость Кокса (при его искреннем стремлении отойти от стереотипов восприятия, что ему во многом удается) в его оценочных суждениях (их не так много в работе - Кокс стремился к «непредвзятости») составляет ценность «Путешествий» для изучения британского восприятия российской культуры Екатерининского времени британским педагогом и исследователем. Компаративный аспект в размышлениях человека с большим культурным багажом, только что объехавшего пол-Европы, об образовании, уровне цивилизованности, национальном характере россиян неизбежен. Но особая актуальность в изучении оценочных суждений Кокса обобщающего характера заключается в том, что они были транслированы на всю Европу и, учитывая авторитетность труда преподобного, служили одной из точек отсчета для создания представления о Екатерининской России у тех его современников, которые там не бывали.

Переходя к историографии изучения конкретного источника британской «россики», определившего содержание диссертационного исследования -«Путешествий» У.Кокса, следует отметить, что детальный источниковедческий анализ труда Кокса и возможно полная реконструкция его биографии взаимообусловлены. Без погружения в социальный контекст эпохи жизнеописание Кокса теряет свой исторический смысл; анализ его основного труда по России и восприятие путешественником Екатерининской эпохи невозможно без учета личностного фактора.

Зарубежная историография «Путешествий» У.Кокса неразрывно связана с изучением его биографии. Первые оценки основного труда Кокса о России и сведения об их авторе появились еще при его жизни: краткая характеристика «Путешествий» (в контексте других работ автора) давалась в статьях биографических словарей XVIII - начала XIX в. В них Кокс фигурировал прежде всего как «историк», «неутомимый исследователь архивов» и путешественник; почти всегда отмечалось, что он совершал континентальные турне в качестве тютора. Во вторую очередь, подчеркивая подлинные

приоритеты занятий Кокса, упоминался основной род его деятельности -церковное служение. Оценочные суждения, касающиеся его трудов, носили в большинстве своем положительный характер - прежде всего, отмечалась глубина и объем проработанного материала; редкая критика касалась «тяжеловесного» стиля повествования.⁷⁵

Несмотря на то, что еще до появления многочисленных переводов труд Кокса заслужил высокую оценку за пределами Британии,⁷⁶ «Путешествия» не являлись предметом специального рассмотрения в ряду других работ Кокса. Составители кратких биографических статей не расценивали этот труд в качестве главного сочинения плодовитого автора, еще при жизни заслужившего себе славу талантливого биографа и автора работ по европейской истории.

«Путешествия» неоднократно упоминались в качестве достоверного источника по Екатерининской России и предшествующей истории страны британскими путешественниками, которые посетили Россию после выхода «Путешествий». Характеризуя труд Кокса, отмечали его широкий тематический охват и богатые сведения из истории России. Иногда на «Путешествия» ссылались, вообще избегая рассмотрения определенной темы - столь подробно она была освещена преподобным. Работа Кокса содержала столь разнообразный материал, что постепенно преподобный превратился едва ли не в классика, не упомянуть которого в «историографическом обзоре» того или иного вопроса значило погрешить против истины. В связи с этим ссылки на «Путешествия» можно найти в работах авторов, являвшихся идейными антагонистами Кокса в его оценке России.⁷⁹ Пользовались авторитетом не

⁷⁵ Public Characters. Vol. I. L, 1799; A new biographical dictionary of... contemporary (Sic) public characters. Vol. I.
L., 1825.

⁷⁶ См., в частности: Stuck G.-H. Verzeichnis v. Land und Reisenbeschreibungen. Vol. II. Halle, 1784. S. 30.

"SwintonA. Travels into Norway, Denmark, and Russia, in the years 1788,1789,1790 and 1791. L„ 1792. P. VI.

⁷⁸ Craven E. A Journey Through the Crimea to Constantinople: In a Series of Letters from the Right Honourable
Elizabeth Lady Craven, to His Serene Highness the Margrave of Brandenbourg, Anspach, and Bareith, Written in the
Year MDCCLXXXVI. Dublin, 1789. P. 158; [Colmore L.] Letters from the Continent; Describing the Manners and
Customs of Germany, Poland, Russia, and Switzerland. L., 1812. P. 94; Parkinson J. A Tour of Russia, Siberia, and
Crimea. 1792-1794II Russia through European eyes. № 11. 1971. P. 96. Lyall R. The Character of the Russians and a
detailed History of Moskow. L., 1823.

⁷⁹ Clarke E.D. Travels in various countries of Europe, Asia, and Africa. Vol. I. L., 1810. P. 104.

только его сведения о Екатерининской России, но и экскурсы Кокса в раннюю русскую историю. Сведения, сообщенные Коксом о происхождении славян и начале русской государственности использовал Э.Гиббон, автор монументальной «Истории упадка и разрушения Римской империи», последние тома которой вышли во второй половине 80-х гг. XVIII в.⁸⁰

Популярность Кокса-путешественника быстро вышла за пределы Британии: И.Гете, Н.М.Карамзин, В.А.Жуковский были хорошо знакомы с описанием швейцарских кантонов «Коксом, известным английским путешественником». Количество французских изданий «Путешествий» к началу XIX в. почти сравнялось с числом британских. Значительные выдержки из «Путешествий» вошли в пользовавшуюся широкой известностью многотомную антологию путешествий, составленную Дж.Пинкертоном.⁸³

После смерти Кокса вышло несколько некрологов, где давалось его более развернутое жизнеописание и оценка некоторых его произведений. «Путешествия» особо упомянуты не были (в отличие от первого сочинения Кокса о России - «Отчета о русских открытиях между Азией и Америкой»).⁸⁴ На протяжении XIX в. «Путешествия» рассматривались в британских биографических словарях как труд, укрепивший литературную славу и авторитет Кокса, однако этим биографы преподобного и ограничивались, сосредотачивая внимание на других его сочинениях. Обзор жизненного пути Кокса содержался в рецензии на его последнюю работу, которая была посвящена британскому премьеру Г.Пелэму и вышла уже после смерти

автора.

⁸⁰ Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. Т. VI. СПб., 2000. С. 177,186-188.

⁸¹ Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести. М., 1980. С.221. См. также: BoydJ. Goethe's
knowledge of English literature. Oxford, 1932. P.281; Россия - Швейцария. 300 лет сотрудничества. Electronic
data. Mode of access:

⁸² См.: British Library General Catalogue of printed Books to 1975. Vol. 71. L., 1980. P. 496-497.

⁸³ PinkertonJ. A General Collection...of Voyages and Travels in all Parts of the World. Vol. VI. L., 1802. P. 293-372,
570-913.

⁸⁴ Gentlemen's Magazine.Vol. II. 1828. P. 86-99; Annual Register. 1829. P. 227-235.

⁸⁵ Davenport R.A. A dictionary of biography. L., 1831; Cunningham G.G. Lives of eminent and illustrious
Englishmen. Vol. I. L., 1836; Knight С Biography: The English cyclopaedia. Div. III. Vol. I. L, 1856; Maunder S.
The biographical treasury. L, 1873; Sanders L.S. Celebrities of the century ... men and women of the 19^th century.
Vol. I. L, 1887.

⁸⁶ Quarterly Review. October 1833. L., 1834.

В силу политико-идеологических причин на протяжении первой половины XX в. исследований в области русистики и, в частности, изучения «россики» в записках западноевропейских путешественников практически не проводилось. «Россика» Кокса находилась на периферии исторического познания. С одной стороны, она не была полностью забыта: наряду с другими его работами в жанре «путешествий», «Путешествия» были включены в аннотированный указатель литературы данного жанра, составленный американским исследователем Э.Г.Коксом.⁸⁷ Вместе с тем, Кокс как авторитетный автор конца XVIII - начала XIX вв. не был забыт, но английский «историк и биограф» по-прежнему упоминался прежде всего в связи с его работами по политической истории отдельных европейских стран и жизнеописаний деятелей политики и культуры Англии первой половины XVIII

столетия (герцог Мальборо, Р.Уолпол).

Рост интереса к «Путешествиям» и, в связи с этим, к личности самого Кокса наметился во второй половине прошлого столетия: в этот период появились значительные по объему научные работы, посвященные иностранным сочинениям о России и, в частности, запискам британцев. Как самостоятельный источник «Путешествия» впервые были рассмотрены в работе американского слависта П. Путнэма, вышедшей в первой половине 1950-х гг. Путнэм создал антологию сочинений британцев, побывавших в России в конце XVII - начале XIX вв.; приводимые им выдержки из сочинений предварялись источниковедческим введением. В числе приведенных исследователем работ оказался и труд Кокса. Выдержки из «Путешествий» автор сопроводил небольшим, но тщательным очерком, раскрывающим содержательную сторону описанного Коксом турне.⁸⁹

«Путешествия» Кокса как исторический источник по Екатерининской России фигурировали, наряду с записками других британцев, в фундаментальном исследовании английского историка М.С.Андерсона,

⁸⁷ Сох Е. G. A Reference Guide to the Literature of Travel. Vol. 1. The Old World. Seattle, 1935. P. 185-186.

⁸⁸ KunitzSJ. British authors of the Nineteenth Century. L., 1936. P. 152.

⁸⁹ Putnam P. William Coxe: tutor on tour (177S-1779) II Seven Britons in Imperial Russia 1698-1812. Princeton,
1952. P. 235-249.

вышедшем в конце 50-х гг. XX в., но не потерявшем своей актуальности до сегодняшнего дня. Это исследование стало одной из основополагающих работ по изучению британской «россики», сразу же определившей магистральное направление дальнейшей зарубежной историографии: изучение записок иностранцев с позиций взаимовосприятия двух наций. Автор проанализировал свидетельства англичан о России со второй половины XVI до начала XIX в. Ключевые направления внешней и внутренней политики России в период правления Екатерины II подробно рассмотрены сквозь призму англороссийских контактов. На материалах официальной дипломатической переписки, британской прессы и сочинений англичан - современников событий автору удалось убедительно реконструировать динамику развития британского общественного мнения о Екатерининской России. В работе содержится аналитический обзор наиболее распространенных (соответственно, более всего востребованных читателями) сюжетов российской действительности, описываемых британцами. Образ императрицы, представления о православной обрядности, рассуждения о деспотизме российского правления, неизменно высокий спрос на подробные описания Сибири, Дальнего Востока, Поволжья (вызванный, прежде всего, торговой заинтересованностью британцев в названных регионах) и другие расхожие сюжеты британских свидетельств о России Андерсон раскрывает, опираясь на обширную базу источников. Фиксируя на материале сочинений британцев динамику восприятия, смену стереотипов, переоценку мнений, автору удалось показать зависимость последних не только от объективных политических изменений, но и от приемов пропагандистского воздействия на общественное мнение.

Сведения, сообщенные «наблюдательным и сравнительно хорошо информированным» Коксом в «Путешествиях», привлекаются в качестве иллюстративного материала наряду с другими записками британских

AndersonMS. Britain's Discovery of Russia 1553-1815. L., 1958.

путешественников по Екатерининской России. Андерсон приходит к мысли, что английские сочинения, бывшие в XVI в. главными источниками знаний о Московии для читающей Европы, после длительного перерыва вновь стали лидировать в этой области (с семидесятых годов XVIII в.): в доказательство автор приводит работу Кокса наряду с сочинениями У.Ричардсона и У.Тука. Исследователь резюмирует, что, хотя европейская известность этих сочинений не была такой широкой, как у труда Д.Флетчера, они обеспечивали читателя «детализированной и более-менез достоверной» фактической информацией. В этом Андерсон видит главную ценность трудов британцев-путешественников.

Сочинение Кокса было включено в аннотированный библиографический указатель «В Россию и обратно», составленный американским исследователем Г.Нерхудом. Автор собрал и кратко охарактеризовал англоязычные (написанные или переведенные на английский язык) описания России с IX по XX век включительно. Таким образом, в работе были отражены не только работы англичан о России XVIII в. (в числе записок о Екатерининской России - сочинения Дж.Хэнуэя, Дж.Макартни, Н.Рэксолла, У.Ричардсона, У.Тука и др.), но и переводные сочинения, выходившие в Англии (К. де Бруина, Л.-Ф.Сепора, Д.Казановы, ПІ. де Линя и др.). На фоне этой широкой палитры иностранных сочинений о России труд Кокса определен Нерхудом как «основной источник» среди записок иностранцев по истории Екатерининской России.⁹³

Однако по-настоящему о былой славе «Путешествий» и о личности Кокса напомнил историкам британский исследователь Э.Г.Кросс, научная деятельность которого с конца 1980-х годов неразрывно связана с Кембриджем. Именно он вернул «Путешествия» Кокса в поле источниковедческого изучения, доказал его авторитетность и уникальность

⁹¹ Anderson M.S. Britain's discovery... Р.88,100, 132, 139.

⁹² Anderson M.S. Britain's discovery... P. 234.

⁹³ Nerhood H.W. To Russia and Return. An Annotated Bibliography of Travelers' English-language Accounts of
Russia from the Ninth Century to the Present. Columbus, 1968. P. 30-31.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

среди других записок британцев о России.⁹⁴ Кросс, помимо цитатного использования «Путешествий», осуществлявшегося и до него, впервые остановился на обстоятельствах его создания, рассмотрев труд Кокса в ряду других свидетельств англичан о России. Кросс привлекает «Путешествия» Кокса и другие труды преподобного о России в аспекте изучаемой им проблематики - англо-российских культурных контактов преимущественно XVIII в. Еще в конце пятидесятых годов Кросс упомянул «Путешествия» в небольшой статье, где в том числе проанализировал содержащиеся в трудах Кокса сведения о русской поэзии и литературе, о существовании каковых широкая британская публика впервые узнала именно из «Путешествий».⁹⁵

В начале 1970-х гг. появилась обобщающая антология записок иностранцев о России, редактором-составителем которой и автором комментариев к публикуемым текстам выступил Кросс. В хронологическом порядке в работе были представлены выдержки из сочинений свыше пятидесяти иностранцев, оставивших свидетельства о России. В обширной вступительной статье Кросс дал краткую характеристику «Путешествий» Кокса, определив этого автора как «самого знаменитого хроникера Северного турне». В главе, посвященной периоду правления Екатерины II, приводился отрывок труда Кокса с описанием Новгорода.⁹⁶ Значение данной работы состоит в том, что «Путешествия» Кокса были рассмотрены в ряду большинства известных на тот момент записок иностранцев о России и признаны одним из самых значительных британских сочинений о Екатерининской России. С тех пор во многих своих работах Кросс неизменно прибегает к произведениям Кокса, популяризируя их в научной среде. Вслед за вышеназванной статьей, Кросс упомянул «Путешествия» Кокса в другом

⁹⁴ Авторитет «Путешествий» Кокса не был признан a-priori; в частности, в вышедшем в 1970 г. сборнике
свидетельств европейцев о России, подготовленном известной исследовательницей Ф.Уилсон (двумя
десятилетиями ранее она выпустила аналогичную по форме хрестоматию о восприятии Британии
путешественниками), «pedestrian book» У. Кокса была выпушена автором, хотя и оговаривалось, что работа
«пользовалась известностью в свое время и Тыла обязательным чтением для послов и других визитеров в
Россию» (Wilson F. Muskovy: Russia through foreign eyes. 1553-1900. L., 1970. P. 99).

⁹⁵ Cross A.G. Early English Specimens of the Russian Poets II Canadian-American Slavic Studies. V.IX. № 4. (1959).
P. 449-462.

'"'CrossA.G. Russia under Western eyes (1517-1825). L., 1971. P.31,215-218.

исследовании - кратком обзоре личностей британцев, бывавших в Екатерининской России.⁹⁷ В предисловии к изданию, в котором появился этот материал Кросса, редактор Дж.Г.Гарард, приводя одно из петербургских наблюдений Кокса, именует его «вездесущим».⁹⁸

В 1977 г. по инициативе Кросса при Университете Восточной Англии была создана исследовательская группа по изучению России XVIII в. Объединение английских славистов сделало традицией проведение научных конференций, сопровождаемых выставками. Портреты Кокса, издания его трудов по Екатерининской России экспонировались на нескольких выставках. В каталогах выставок, комментирующих каждый экспонат, содержались сведения о сочинениях Кокса, давалась их краткая источниковедческая критика. Кроме того, о Коксе сообщались данные, имеющие отношение к его

путешествиям в Россию. В 1980-е гг. Э.Кросс раскрывал в отдельных эссе некоторые аспекты биографии Кокса. Так, часть своей инаугурационной речи, традиционно произносимой в Кембридже при вступлении в должность профессора, исследователь посвятил деятельности Кокса как кембриджского дона (члена Совета колледжа) и «путешествующего тютора».¹⁰⁰ В отдельных статьях находил отражение опыт Кокса как активного исследователя пенитенциарной системы; популяризатора российского поэтического творчества; автора сочинения, послужившего основой для неоднократных компиляций.¹⁰¹ «Путешествия» Кокса привлекались в монографическом исследовании Кросса, посвященном россиянам, посещавшим Британию.

Cross A.G. The British in Catherine's Russia: A Preliminary Survey II The Eighteenth Century in Russia. Oxford, 1973. P. 233-263.

⁹⁸ The Eighteenth Century in Russia /Ed. by J.G.Garrard. Oxford, 1973. P.16.

⁹⁹ Anglo-Russian Relations in the Eighteenth Century: Exhibition devised and Catalogue compiled by A.Cross.
Norwich, 1977. P. 50. (в рамках конференции «Great Britain and Russia in the Eighteenth Century»); The 1780_s:
Russia under western eyes / Ed. by A.Cross. Norwich, 1981. P. 14, 21,42. (в рамках конференции «Russia and the
West»).

¹⁰⁰ Cross A.G. Cambridge - some Russian connections. Cambridge, 1987.

¹⁰¹ Cross A.G. The Philanthropist, the Travelling Tutor and the Empress: British Visitors and Catherine IPs Plans for
Penal and Medical Reform II Russia and the World of the Eighteenth Century. Columbia, 1988. P. 214-228; Ibibem.
Anglo-Rossica: Aspects of Cultural Relations between Great Britain and Russia in the 18* and Early 19^th Centuries.
Oxford-N.Y., 1992; Ibidem. The Armchair traveller "in" Catherine's the H's Russia II Россия. Запад. Восток.
Встречные течения. СПб., 1996. С. 313-321.

¹⁰² Cross A.G. By the banks of the Thames: Russians in Eighteenth-Century Britain. Newtonwille, Mass., 1980. [рус.
перевод: Кросс Э.Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке. СПб., і996].

С последнего десятилетия XX в. труд Кокса фигурирует в связи с развитием нескольких актуальных направлений в зарубежной историографии. Лидерство, безусловно, сохраняет использование материалов «Путешествий» в исследованиях славистов. Среди большого числа работ, посвященных культурным взаимоотношениям двух стран, труды профессора Э.Г.Кросса отличаются наибольшим охватом материала, неординарным стилем изложения и широтой источниковой базы. Отдельного рассмотрения труд Кокса удостоился в еще одной монографии Кросса, ставшей логичным продолжением первой.¹⁰³ Именно в этом исследовании, недавно переведенном на русский язык, Кросс блестяще вписал турне Кокса и лорда Герберта в историю посещения России другими британскими подданными в XVIII в.¹⁰⁴ Назвав «Путешествия» «Бедекером XVIII века», историк показал взаимосвязь путешествия Кокса и лорда Герберта с подъемом интереса англичан к «северному варианту» Grand tour в 90-е гг. XVIII в. и раскрыл значение труда Кокса для путешественников «из чистого любопытства». В последующих работах исследователя Кокс продолжает фигурировать как путешественник по России, автор одного из наиболее часто подвергавшихся плагиату сочинений о Екатерининской России.¹⁰⁵ В отдельной статье, посвященной английскому восприятию Павла I и дворцового переворота 1801 г., приводятся сведения об информированности Кокса о свержении Павла.^{1 6} Именно британский исследователь укрепил среди историков авторитет труда У.Кокса и популяризировал его биографию в части, связанной с посещением России.¹⁰⁷

В начале третьего тысячелетия самым авторитетным исследователем «Путешествий» из зарубежных историков остается Э.Г.Кросс. Ученый

¹⁰³ Cross A.G. By flie banks of the Neva: Chapters from the Lives and Careers of the British in Eighteenth-Century
Russia. Cambridge, 1996.

¹⁰⁴ Кросс Э. Британцы в Петербурге: XVIII век. СПб., 2005.

¹⁰⁵ Cross A.G. The Armchair traveller "in" Catherine's the IPs Russia II Россия. Запад. Восток. СПб., 1996. С. 313-
321; Ibidem. Radishchev and Journeys from StPetersburg to Moscow in the Travel Accounts of British Toutists of the
Late Eighteenth - Very Early Nineteenth Centuries II Философский век. Вып. 11. Екатерина II и ее время:
Современный взгляд. СПб., 1999. С. 66-78.

¹⁰⁶ Cross A. "Crazy Paul": the British and Paul III Reflections on Russia in the Eighteenth Century. Bohlau, 2001.
P.17.

¹⁰⁷ «Путешествия» нередко цитируются сегодня славистами; см., в частности: Berelowitch W., Medvedkova О.
Histoire de Saint-Petersbourg. Paris: Fayard, 1996. P. 167-169; 194-195.

продолжает использовать по достоинству оцененные им «Путешествия» Кокса для воссоздания отдельных сюжетов в истории англо-российского культурного диалога.

С конца прошлого столетия «Путешествия» Кокса стали фигурировать также в исследованиях, посвященных проблематике Grand tour - практике европейской мобильности, предшествовавшей эпохе массового туризма. В авторитетной монографии известного британского исследователя Дж.Блэка, посвященной данному вопросу, «Путешествия» упоминаются в связи с «польским» отрезком пути Кокса; приводятся новое свидетельство о популярности труда Кокса среди британских путешественников, совершавших континентальное турне.¹⁰⁸ Исследователь ставит «опытного тютора» Кокса в один ряд с самыми знаменитыми «travelling tutors» XVIII в. - будущим автором «Богатства народов» Адамом Смитом, автором популярнейшего «Тура по Сицилии и Мальте» Патриком Брайдоном и др.¹⁰⁹

Интересная интерпретация и анализ «Путешествий» с позиций новой интеллектуальной истории даются в книге американского культуролога и историка ЛВульфа «Изобретая Восточную Европу», вышедшей в 1994 г. Автор проводит мысль об изменении в XVIII столетии «ментальной карты» Европы, т.е. ее «воображаемой географии». Эпоха Просвещения с ее интеллектуальными достижениями выдвинула новые европейские культурные центры и, в противовес им, «нецивилизованные», «азиатские» государства и народы. На примере записок путешественников, в число которых входят «Путешествия» Кокса, автор пытается показать, как начиналось зарождение («изобретение») новых страноведческих стереотипов, а линия раздела на «дикость» и «цивилизацию» стала смещаться в зависимости от эволюции образов «варварского Севера» - «Юга - наследника античной культуры» в сторону «просвещенного Запада» - «азиатских деспотий Востока».¹¹⁰

Black J. British Abroad: Grand Tour in the Eighteenth Century. Bridgend, 1997. P. 187.

Black J. British Abroad... P. 283.

ВульфЛ. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003.

Следует признать, что «Путешествия», введенные в исторический оборот усилиями прежде всего британских славистов, не являлись до сих пор предметом самостоятельного изучения в зарубежной историографии. В существующей историографии отдельные аспекты «Путешествий» Кокса и его деятельности изучались подробно в связи с рассмотрением конкретных сюжетов англо-российских культурных контактов. В остальных случаях дается обобщенная характеристика его труда. Биография Кокса изучена фрагментарно, что не позволяет составить представление о путешествиях Кокса в Россию в контексте всех направлений его деятельности.

Отечественная историография «Путешествий» Кокса менее обширна; совсем слабо разработанный сюжет представляет собой биография преподобного. Иностранные источники по Екатерининской эпохе, к числу которых относятся «Путешествия», долгое время были практически обойдены вниманием российских историков не случайно: конкретно-исторический материал по данному периоду в изобилии содержится в отечественных источниках, и записки иностранцев содержат мало фактических сведений, которые нельзя было бы почерпнуть из российских источников. Изучались записки иностранцев XV - XVII вв. - т.е. те, которые могли быть использованы как источники по истории России и содержали конкретно-исторический материал, заполнявшие фактические лакуны и позволявшие реконструировать отдельные эпизоды российской истории. Ввиду изложенных обстоятельств труд Кокса долгое время - вплоть до второй половины XX в. -не входил в зону исследовательского интереса.

«Путешествия» были известны в России с момента выхода первого издания. Одной из первых читательниц немецкого перевода «Путешествий» стала Екатерина II. Однако в первой половине XIX в. труд Кокса был запрещен цензурой и затем практически забыт. Это подтверждает наблюдение архангельского исследователя А.Н.Зашихина о том, что при царском режиме

введение в оборот иноязычных сочинений о России искусственно сдерживалось факторами политического и идеологического характера.¹¹¹

В пореформенной России о популярном некогда английском сочинении, почти все издания которого числились в каталоге коллекции «Россика» Императорской Публичной библиотеки, вспомнили издатели «Русской старины». В 1877 г., в честь столетней годовщины путешествия Кокса по России, в нескольких выпусках журнала был опубликован сделанный Н.А.Белозерской пересказ части «Путешествий», касающейся пребывания в Москве и в Петербурге. Пересказ предваряло вступление, в котором публикатор кратко останавливалась на биографии Кокса, перечисляла его основные труды с их краткой характеристикой и сообщала о последовавших после 1784 г. изданиях «Путешествий» (включая немецкие и французские).¹¹³ Публикация НА.Белозерской явилась первым аналитическим обзором «Путешествий»; автор познакомилась с основными работами Кокса, изучила переиздания главного сочинения англичанина о России, обратив особое внимание на изменения и дополнения в каждом. Последующие публикации отрывков труда Кокса на русском языке не сопровождались серьезными комментариями относительно самого источника; издатели ограничивались отдельными примечаниями по тексту или краткой биографической

~ 114

справкой.

Традиция рассмотрения «Путешествий» как источника по истории Екатерининской России была продолжена видным историком В.А.Бильбасовым, который характеризовал сочинение Кокса как «очень

Зашит А.Н. Британская Россика второй половины XIX - начала XX в. // Россия и Запад: диалог культур. М., 1996. С. 532.

¹¹² Bibliotheque imperiale publique de St-P&ersbourg: Catalogue de la Section des Russica ou ecrits sur la Russie en
langues entrangeres. St-Petersbourg, 1873. T.l.

¹¹³ Россия 100 лет назад. Путешествие У. Кокса (1778): Отрывки и изложение: Пер., предисл. и прим.
Н.А.Белозерской // Русская старина. 1877. Т. 18, № 2. С. 309-324; Т. 19, № 5. С. 23-52.

¹¹⁴ [Кокс У.) По России и Польше в исходе XVIII века (1779-1785): Путевые впечатления англичанина //
Русская старина. 1907. Т. 131. № 8. С. 291-307; № 9. С. 617-642; т. 132, № 10. С. 175-202; № 12. С. 663-675;
Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. Ч. II. Вып. 1. М, 19I8.C. 73-74; Вып. 2. М, 1923.С.
19-21; Вып. 3. М., 1923. С. 72-73.

интересный и важный труд, посвященный преимущественно России».¹¹⁵ Краткий источниковедческий анализ «Путешествий» содержится в обзоре иностранных источников по истории Екатерининского времени, который является частью одной из самых крупных работ автора - многотомной «Истории Екатерины Второй». Бильбасов передает отдельные впечатления Кокса в ходе путешествия: российский историк цитирует их на языке оригинала с небольшими комментариями. Особое внимание уделено сведениям, сообщаемым Коксом о личности Екатерины II, ее деятельности, истории прихода к власти.

Пример иллюстративного использования «Путешествий» отечественными исследователями XIX в. дают работы М.И.Пыляева по истории Петербурга и его окрестностей.¹¹⁶ Оценку Коксом Смольного института (по изданию 1784 г.), вместе с краткой биографической справкой «преподавателя сына графа Пемброка» приводил в своей монографии о И.И.Бецком П.М.Майков.¹¹⁷ Вышедшие к началу XX в. русские переводы и переложения «Путешествий»

11 ft

упоминались в библиографическом указателе СР. Минцлова. В большинстве же случаев, на фоне выборочного освещения других воспоминаний англичан о посещении Екатерининской России «Путешествия» Кокса оставались без должного внимания,¹¹⁹ а случаи обращения к разбору этого произведения грешили ошибками.

Советских исследователей «Путешествия» У.Кокса практически не

интересовали. Единичные обращения к отдельным сюжетам работы Кокса

Бильбасов В.А. История Екатерины II. Обзор иностранных сочинений о Екатерине II (1744-1796): Т. 12. Ч. 1. Берлин, 1896. С. 294.

¹¹⁶ Пыляев М.И. Старый Петербург: Рассказы из былой жизни Петербурга. СПб., 1887. С.70-73; Он же.
Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1889. С. 114.

¹¹⁷ Майков П.М. Иван Иванович Бецкой. Опыт его биографии. СПб., 1904. С. 299-300; 232.

¹¹⁸ Минцлов СР. Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории
России и напечатанных на русском языке. Вып. 1.М., 1911. С. 171.

¹¹⁹ См., в частности: Мейендорф А.А. Англичане XVII и XVIII столетий о русских и о России // Сб. статей,
посвященных П.Б.Струве. Прага. 1925. С. 299-311.

¹²⁰ Трубицш Н.Н. О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века. СПб.,
1912. С. 11-12.

¹²¹ Объяснение этому можно найти, следуя историографическому наблюдению А.В.Лихоманова о том, что
«обращение к сочинениям европейцев о России XVII - XVIII вв., большая часть которых была опубликована в
XIX - начале XX вв., не всегда было возможно в силу политических причин [... ] Советский период в развитии
отечественной историографии не улучшил, а, скорее, ухудшил положение в этой области исследований. Хотя

основывались на ее русских переложениях и подчас сопровождались критическими замечаниями¹ . Соответственно, и личность самого автора не вызывала исследовательского интереса. В 1960-е появилась небольшая статья корифея отечественного сравнительного литературоведения академика МПАлексеева, который ранее уже упоминал Кокса в одной из своих работ, называя его единственным английским путешественником, писавшем в XVIII в. о русском языке, посвященная частному сюжету «Путешествий» У. Кокса.¹²⁴ В статье М.П.Алексеев указал на долго бытовавшую в работах отечественных литературоведов путаницу в соотношении русских переложений «Путешествий» и английского оригинала, вернув исследователей к изысканиям Я.Л.Барсова, в 1930-е гг. верно атрибутировавшем оригинальный и переводной текст «Путешествий» в рамках своего исследования творчества

А.Н.Радищева. Определяя Кокса в качестве жанрового вдохновителя А.Н.Радищева, к мнению академика апеллировал в своей работе исследователь В.В.Пугачев¹²⁶.

С конца 70-х гг. XX в. наметился рост внимания отечественных исследователей к запискам иностранцев о России. В 1976 г. под редакцией известного историка П.А.Зайончковского был издан аннотированный указатель нарративных источников личного характера по истории дореволюционной России. В издание были включены, помимо отечественных дневников и воспоминаний, также записки иностранцев, переведенные и опубликованные в России, в том числе «Путешествия» Кокса. В аннотации, предваряющей перечисление русских переложений «записок о России в форме

запрет на критику самодержавия и православия после 1917 г. был снят, однако произведения

западноевропейской Россики, запрещенные еще царской цензурой, по-прежнему оставались почти не

тронутыми историками» (Лихоманов А.В. Россия глазами европейцев в XVII - XVIII вв. // Международные

отношения в новое и новейшее время. СПб., 2005. С. 23-24).

¹²² См., напр.: Сакулин П.Н. Русская литература. Социолого-синтетический обзор литературных стилей. Ч. II.

М., 1929. С. 152.

^|23См., напр.: Станюкович Т.В. Кунсткамера Петербургской Академии Наук. М.-Л., 1953. С. 152.

¹²⁴ Алексеев М.П. Английский язык в России и русский язык в Англии // Ученые записки ЛГУ. Серия фил.
наук. 1944. Вып. 9. № 72. С. 128; Он же. «Путевые записки англичанина» и русский фольклор // Русская
литература. 1962. №4. С. 125.

¹²⁵ Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Т.Н. Материалы к изучению «Путешествия из
Петербурга в Москву» А.Н.Радищева. М.-Л., 1935. С. 355-356.

¹²⁶ Пугачев В.В. А.Н.Радищев (Эволюция общественно-политических взглядов). Горький, 1960. С. 44-45,48-49.

дневника» (именно так были охарактеризованы «Путешествия») перечислялись основные тематические направления труда «английского историка и путешественника». С началом литературной компаративистики в 1980-е гг. труду Кокса был посвящен специальный литературоведческий анализ, содержащийся в монографическом исследовании М.П.Алексеева об английской «россике», до сегодняшнего дня являвшемся непревзойденным образцом сравнительного историко-литературного исследования.¹²⁸ «Путешествия» Кокса были рассмотрены в свете их продолжительной популярности и влияния на литературу европейских стран. М.П.Алексеев подробно остановился на подделках и компиляциях «путешественников на диване», опиравшихся на труд Кокса. Значение «Путешествий» как произведения, познакомившего Европу с трудами Г.-Ф.Миллера, была продемонстрировано в работе Л.П.Белковец о немецкой журналистике XVIII. В качестве источника по истории петербургского быта «капитальное сочинение» Кокса фигурировало в работе петербургских исследователей Ю.Н.Беспятых и Н.Л.Сухачева.^ш Труды Кокса были упомянуты также в каталоге коллекции «Россика» Государственной Публичной библиотеки.¹³¹

Тем не менее, специального исследования, посвященного «Путешествиям» Кокса, так и не появилось. Полного перевода глав «Путешествий», повествующих о России, на русский язык также осуществлено не было. Отечественные исследователи, упоминавшие труд Кокса, зачастую пользовались не оригинальным текстом, а его переложениями в «Русской старине».¹³²

¹²⁷ История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах / Под ред. ПАЗайончковского. Т. 1. М., 1976. С. 142.

Алексеев МЛ. Русско-английские литературные связи: (XVIII в. - первая половина XIX в.). М., 1982. С. 131-135.

¹²⁹ Белковец Л.П. Россия в немецкой исторической журналистике XVIII века. Г.Ф.Миллер и А.Ф.Бюшинг.
Томск, 1988. С. 177-180.

¹³⁰ Беспятых Ю.Н., Сухачев Н.Л. Петербургский быт в Россике XVIII в. // Петербург и губерния. Историко-
этнографические исследования. Л., 1989. С. 53-68.

¹³¹ Дореволюционные издания по истории СССР в иностранном фонде ГПБ. Вып. III. Л., 1986. С. 117,
125,131-132.

¹³² См., в частности: Каменский А.Б. Академик Г.-Ф.Миллер и русская историческая наука XVIII века //
История СССР. 1989. № 1. С. 144-159.

Актуальным направлением изучения записок иностранцев в историко-культурологическом ракурсе стало рассмотрение содержащихся в них субъективных авторских суждений (стереотипов восприятия, оценок, интерпретаций и т.д.) - важнейших данных для выявления восприятия другой страны. С 80-х годов XX в. «Путешествия» Кокса стали фигурировать в работах, посвященных проблеме устойчивых представлений в системе «свой» - «чужой»/«другой». В исследовании специалиста по английскому восприятию России XVIII в. И.В.Карацубы У.Кокс назывался в числе «наиболее обстоятельных авторов»; «Путешествия» рассматривались ею в ряду других записок англичан Екатерининского времени. Рассматривая проблему восприятия английскими путешественниками русской художественной культуры, Карацуба неоднократно обращается к труду Кокса и, в частности, именно цитатой из этого сочинения формулирует «основной вывод англичан из описаний ими русской культуры».¹³⁴ Помимо этого, московская исследовательница продолжила традицию литературоведческих исследований М.П.Алексеева, обратившись к «Путешествиям» Кокса как одному из сочинений о России, неоднократно подвергавшегося контрафакциям; примечательно, что по этому критерию «обширные записки» У.Кокса были поставлены в один ряд с «россикой» Вольтера, П.-Ш.Левека, Н.-Г.Леклерка.¹³⁵

С последнего десятилетия XX в. ведущим направлением, в русле которого происходило обращение отечественных историков к «Путешествиям», стало исследование проблем англо-российского восприятия. На подъеме отечественной компаративистики и интенсификации изучения взаимного влияния и восприятия России и стран Запада, И.В.Карацуба обрисовала перспективы изучения историко-философского пласта в записках «наиболее вдумчивых иностранцев», к числу которых исследовательница относит Кокса.

¹³³ Карацуба И.В. Россия последней трети XVIII в. - начала XIX в. в восприятии английских современников:
Автореф. дисс.... канд. ист. наук. М., 1986. С. 18.

¹³⁴ Карацуба И.В. Русская художественная культура последней трети XVIII - начала XIX в. в восприятии
английских путешественников // Вестник Московского университета. Сер. 8. 1986. № I. С. 68-69.

¹³³ Карацуба И.В. Некоторые источниковедческие аспекты изучения записок английских путешественников по России (Стереотипы их восприятия и оценок российской действительности) // История СССР. 1985. № 4. С. 166-172.

Она подчеркнула актуальность изучения этих сюжетов, увидев ее в возможности через анализ суждений англичан о национальном характере русских («одной из первых попыток осмыслить, интерпретировать русскую цивилизацию») выйти на проблемный уровень - анализ социально-политической и психологической «составляющей» этого характера.¹³⁶ Характеризуя необходимость изучения этой и подобных тем в записках иностранцев, Карацуба отметила злободневное звучание суждений англичан (в том числе Кокса). В другой своей публикации И.В.Карацуба, с опорой в том числе на «Путешествия» Кокса, размышляет над представлениями англичан о будущем России. Разделяя их взгляды на «пессимистичные» и «умеренно-оптимистичные», исследовательница уверенно относит суждения «умеренного» и «осторожного» Кокса к разряду последних.

В 1990-е гг. труд Кокса, его портреты и портреты ею воспитанников были представлены на нескольких выставках, посвященных англо-российским контактам в XVIII в.; краткая характеристика «Путешествий» вкупе с биографической справкой об авторе была дана в сопроводительных материалах. Здесь впервые на русском языке появились биографические сведения о Коксе, связанные с его посещением России.''

На рубеже третьего тысячелетия появилось несколько работ, рассматривающих «Путешествия» с конкретных, четко определенных исследователями позиций: при рассмотрении феномена Grand Tour (МГ.Муравьева), в ходе источниковедческих изысканий (В.А.Мильчина) и

Карацуба И.В. Проблема русского национального характера в записках английских путешественников XVI - начала XIX вв. // Россия и Запад: диалог культур. М., 1995. С. 73.

¹³⁷ Карацуба И.В. Футурология британской «Россики» (XVI - начало XIX в.) // Россия и Запад: диалог ультур. м., 1996. С. 482.

Незабываемая Россия: Русские и Россия глазами британцев XVII - XIX веков. М., 1997. С. 83; Англофилия у трона. Британцы и русские в век Екатерины II: Каталог выставки. СПб., 1992. С. 105-106.

Отметим, что в одном из приведенных источников была допущена ошибка. Автор сопроводительной статьи о «Путешествиях» (французское издание 1786 г. было представлено на выставке) Б.В.Дружинина сообщает, что Кокс сопровождал «лорда Пембрука-Сиднея, внука графа С.Р.Воронцова» (см.: Незабываемая Россия: Русские и Россия глазами британцев XVII - XIX веков. М., 1997. С. 83). В действительности лорд Сидни (1810-1861), приходившийся С.Р.Воронцову внуком, был рожден от брака Е.С.Воронцовой с Джорджем Гербертом, одиннадцатым графом Пемброка, который и был в юности подопечным Кокса.

краеведческих исследований (А.М.Пашков). Имя Кокса упоминалось в связи с его «Путешествиями» и другими трудами о России в историографических обзорах отдельных диссертационных исследований.¹⁴¹

Таким образом, можно констатировать, что ни в зарубежной, ни в отечественной историографии «Путешествия» не подвергались отдельному специальному рассмотрению. На сегодняшний день отсутствует специальное комплексное исследование, посвященное детальному рассмотрению путешествий и «Путешествий» У.Кокса. К труду Кокса нередко обращаются сегодня как к авторитетному историческому источнику «россики» в работах по истории Санкт-Петербурга.¹⁴² На данный момент к произведению Кокса не применялся в полной мере подход, когда историк в своем исследовании идет прежде всего «от источника» - «извлекает оттуда все ценное, позволяя содержанию источника определять характер исследования».¹⁴³ Априорно признаваемая «авторитетность» преподобного вкупе с преимущественно цитатным использованием «Путешествий» сужает возможности использования этого труда в качестве полноценного источника по истории англо-российских культурных контактов и английского восприятия Екатерининской державы, а также развития британской культуры образовательных путешествий в контексте «Северного турне». Не существует удовлетворительного перевода «Путешествий», снабженного научным комментарием.

Что касается сведений о самом Коксе, можно констатировать, что его биография пребывает фактически в состоянии terra incognita в отечественной историографии и лишь частично изучена зарубежными славистами. Первыми

¹⁴⁰ Koulagina М. The travel of Lord Herbert to Russia in 1778-1779II Russian - British Links: Proceedings of the
conference held in S.-Petersbourg in 1997, 1998 and 1999. St.-Petersbourg, 2000. P. 12-14; Мильчша В. A.
Петербург и Москва в книге Жермены де Сталь «Десять лет в изгнании»: две формулы // Образ Петербурга в
мировой культуре. СПб., 2003. С. 77-78; Пашков A.M. Русский Север глазами Вильяма Кокса // Политическая
история и историография. Вып. III. Петрозаводск, 2000. С. 243-251.

¹⁴¹ Савельев И.В. Промысловое освоение Русской Америки во второй половине XVIII в. / Автореф.
дисс.канд. ист. н. Архангельск, 2002. С. 4; Дмитриев Е.Е. Петр I в восприятии британцев конца XVII -
первой половины XVIII в. / Автореф. дисс.канд. ист. н. Саратов, 2005. С. 9.

¹⁴² Августин (Никитин). Православный Петербург в записках иностранцев. СПб., 1995. С. 128; Чеснокова А.Н.
Иностранцы в Петербурге. СПб., 2001. С. 94; Она же. Иностранцы и их лотом»и в Петербурге. СПб., 2003. С.
238; Гордин М.А. Екатерининский век: панорама столичной жизни. СПб., 2004. С. 166-185.

¹⁴³ ТошДж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М., 2000. С.82.

и единственными попытками создания комплексной биографии преподобного, освещающими жизнь Кокса в контексте его трудов, остаются посвященные ему некрологи. Биография этого разностороннего гуманитария не была предметом отдельного рассмотрения. Более всего известен Кокс-путешественник и писатель; педагогическая деятельность Кокса оставалась вне поля зрения исследователей. Последнее препятствует полноценному раскрытию в «Путешествиях» важной во всех отношениях темы науки и образования в Екатерининское время, которая, в свою очередь, также не являлась предметом отдельного специального рассмотрения.

Образовательное турне лорда Герберта рассматривается в диссертации на широком историческом фоне, который обусловил эту поездку, влиял на участников турне и определял их восприятие увиденного в пути. Литературу, использовавшуюся для раскрытия социальной обусловленности совершенного путешествия, составили работы по истории англо-российских отношений второй половины XVIII в. (политических,¹⁴⁴ дипломатических,¹⁴⁵ экономических,¹⁴⁶ культурных¹⁴⁷), истории Екатерининской России,¹⁴⁸

Madariaga, Isabel de. Britain, Russia, and the Armed Neutrality of 1780 (Sir James Harris's Mission to St. Petersburg during the American Revolution). New Haven, 1962; Griffiths DM. The Rise and Fall of the Northern System: Court Politics and Foreign Policy in the first half of Catherine II's Reign // Canadian-Slavic Studies. Vol. 3. № 3. 1970; Gleason J.H. The Genesis of Russophobia in Great Britain (the Study of the Interaction of Policy and Opinion). Cambridge, 1950; Horn D.B. Great Britain and Europe in the Eighteenth Century. Oxford, 1967; Соколов А.Б. Навстречу друг другу: Россия и Англия в XVI - XVIII вв. Ярославль, 1992; Станиславская A.M. Англо-русские отношения в конце XVIII в. // Доклады и сообщения Института истории АН СССР. Вып. 12. 1957; Она же. Русско-английские отношения и проблемы Средиземноморья (1798-1807). М., 1962; Бшьбасов В.А. Исторические монографии. Т. 2: Россия и Англия в XVIII веке. СПб., 1901. Нотович Н.А. Россия и Англия: историко-политический этюд. СПб, 1907.

¹⁴⁵ Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России по 1800 год. Т. ":. М., 1894; Александренко В.Н.
Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII веке. Варшава, і 89": Кацик В.О. Дипломатическая
деятельность Александра Романовича и Семена Романовича Воронцовых в Англии // Воронцовы: два века в
истории России. Владимир, 1992. С. 82-89; Родина Т.А. Русский дипломат в Лондоне (Дипломатическая
деятельность СР. Воронцова) // Россия и Европа: Дипломатия и культура. М., 1995. С. 18-29; Horn D.B. The
British diplomatic service. Oxford, 1961; British diplomatic representatives 1789-1852. Vol. L. L., 1934.

¹⁴⁶ Русско-британские торговые отношения в XVIII в. I Сост. А.В.Демкин. М, 1994; Сарычев ВТ. Русско-
английские экономические отношения в XVIII веке. К вопросу о роли русского экспорта в экономике Англии
/ Автореф. канд. дисс. М., 1954; Фаирли С. Англо-русская торговля преимущественно с 1750 до 1830 г.: V
международный конгресс экономической истории: Ленинград, 10-14 августа 1970 г. Л., 1970; Clendenning P.N.
The Anglo-Russian Commercial Treaty of 1766II Great Britain and Russia in the Eighteenth Century: Contacts and
Comparisons. Newtonville, Mass., 1979. P. 45-64.

¹⁴⁷ Джинчардзе В.З. Из истории русско-английских культурных отношений в XVIII веке // Вест, истории
мировой культуры. 1960. № 5. С. 63-76; Предтеченский А.В. Англомания // Анатолий Васильевич
Предтеченский: из творческого наследия. СПб., 1999. С. 40-101; Боборыкии П.Д. Английское влияние в
России // Северный вестник. № 10. 1825; Anderson M.S. Some British Influence on Russian Intellectual Life and
Society in the Eighteenth Century II Slavonic and East European Review, XXXIX (i960) P. 148-163; Simmons E.J.
English literature and culture in Russia (1553-1849) II Harvard Studies in Compfrative Literature. Vol. 12. N.Y.,

политической и социальной истории Британии.¹⁴⁹ Материал, накопленный в исследованиях английских и американских историков, со второй половины XX в. уделяющих пристальное внимание проблематике Grand tour, позволяет выявить специфику образовательного Grand tour лорда Герберта, особое место турне в истории английских путешествий на континент в XVIII в.¹⁵⁰ и в истории посещения России другими англичанами, решившихся на Northern tour.¹⁵¹

Реконструкция биографии Кокса, в процессе своей учебы прошедшего все этапы английской образовательной системы и долгие годы являвшегося ее участником и активным деятелем, выполняя обязанности наставника, потребовала обращения к литературе по английскому образованию в XVIII в. и проблематике тюторства. Собственный педагогический опыт обуславливал его восприятие увиденного - ярким примером этому является раскрытие в «Путешествиях» интересной Коксу с «профессиональной точки зрения» темы образования и науки в России, подробно изученной в отечественной историографии.¹⁵³

1964; Cross A.G. The Great Patroness of the North: Catherine the Great's Ro'e ir Postering Anglo-Russian Cultural Contacts II Oxford Slavonic Papers. № NS XVIII (1965); Home R.W. Scientific links between Britain and Russia in the second half of the 18* century II Great Britain and Russia in the 18^rh селлгу: Contacts and Comparisons. Newtonville, Mass., 1979.

¹⁴⁸ Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002; Брикнер А.Г. История Екатерины Второй.
СПб., 1885; Екатерина Великая: эпоха российской истории. СПб., 1996.

¹⁴⁹ Massey W. A History of England during the reign of George the Third (1770-1780). L., 1858; Lecky W.D.H. A
history of England in the Eighteenth Century. Vol. VII. L., 1899; Porter R. English Society in the Eighteenth Century.
L., 1982; Тревельян Дж.М. Социальная история Англии: Обзор шее и сю. іетий от Чосера до королевы
Виктории. Смоленск, 2005.

¹⁵⁰ Black J. British Abroad: Grand Tour in the Eighteenth Century. Bridgend, 1997; Shackleton R. The Grand Tour in
the Eighteenth Century II Studies in Eighteenth Century Culture. Cleveland, 1971. P. 127-143; Hibbert Ch. The Grand
Tour. L., 1969; Grand Tour: A Journey in the Tracks of the Aristocracy. L., 1935; Mead W.E. The Grand Tour in the
Eighteenth Century. Boston-N.Y., 1914.

¹⁵¹ Кросс Э. Британцы в Петербурге: XVIII век. СПб., 2005.

¹⁵² Lav/son J., Silver H. A social history of education in England. L., 1973; Creasy F Memoirs of eminent Etonians.
L., 1876; Everyday Life in our Public schools. Sketched by head-scholars of Eton, Winchester, Westminster,
Shrewberry, Harrow, Rugby, Charterhouse. L., 1881. P. 6; Mullinger J.B. The University of Cambridge. Vol I.
Cambridge, 1873; Scholars, oppidans, and tutors. Electronic data. Mode of access:
; Леклерк M. Воспитание и общество в Англии. СПб., 1899. Муравьева
М.Г. Брак и семья в среде английского пэрства в XVII-XVIII в.: Автореф. дисс... канд. ист. наук. СПб., 1999.

¹⁵³ Титков ЕЛ. Образовательная политика Екатерины Великой. М., 1999; Мшюков П.Н. Очерки по истории
русской культуры. СПб., 1902. Ч. 2; Сычев-Михайлов М. В. Из истории русской школы и педагогики XVIII века.
М., 1960; История воспитания и образования в России XVIII века / Сссг. Д.ИЛатышина. М.. 1992;
Джуринскиы А.Н. История зарубежной педагогики. М., 1998; Пономарева ИВ. «Золотой век» Екатерины и
образование [XVIII в.] / В.В.Пономарева, Л.Б.Хорошилова // Педагогика. 1999. ?fel. С.69-74.

Источниковедческий анализ «Путешествий» потребовал привлечения исследований по книжной культуре и культуре чтения XVIII в. - теме, успешно разрабатывающийся в рамках новой интеллектуальной истории Р.Шартье и Р.Дарнтоном.¹⁵⁴ Сведения о книжном ассортименте и читательской аудитории Англии эпохи Просвещения содержатся в работе ЛА.Алябьевой.¹⁵⁵ Реконструкция бытования «Путешествий» и других сочинений Кокса в литературной среде XVIII-XX вв. производилась преимущественно на основании библиографической справочной литературы;¹⁵⁶ привлекалась история типографии, в которой печатались лондонские издания «Путешествий».¹⁵⁷ Из биографических словарей, использовавшихся для характеристики источниковой базы «Путешествий» и позволявших выделить круг авторов, к произведениям которых обращался Кокс, отметим прежде всего регулярно переиздающийся «Национальный биографический словарь». Богатое иллюстративное оформление изданий труда Кокса, украшенное, в частности, замечательными гравюрами по рисункам Г.И.Скородумова, исследовано на основании обращения к искусствоведческой литературе.¹⁵⁹

Отдельную группу материалов составили труды, использовавшиеся для составления комментариев к тексту «Путешествий»: исследования по истории Московского университета, Московского Воспитательного дома,

¹⁵⁴ См., в частности: Шартье Р. Культурные истоки Французской революции, М, 2001; Darnton R. Books and
Revolution in the Eighteenth Century. Princeton, 1998; Darnton R. The Forbidden: Best-Sellers of pre-revolutionary
France. Princeton, 1995.

¹⁵⁵ Алябьева Л.А. Литературная профессия в Англии в XVI - XIX вв. М., 2004.

¹⁵⁶ Минцлов СР. Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории
России и напечатанных на русском языке. Вып. 1. М, 1911; История дореволюционной России в дневниках и
воспоминаниях: Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах / Под ред. П.А.Зайончковского.
Т.1. М., 1976; Дореволюционные издания по истории России в иностранном фонде ГПБ. Вып. III. Л., 1986;
Catalogue de la Section de Russica ou ecrits sur la Russie en langues entrangeres. Sv.-Petersbourg, 1873. T.l; British
Library General Catalogue of Printed Books to 1875. Vol. 71. L., 1980.

¹⁵⁷ The Publishing Firm of Cadell&Davies: Select Correspondence and Accounts. 1783-1836. L., 1938.

¹⁵⁸ Dictionary of National Biography. Vol. XII (Conder-Craigie). L., 1887, The Concise Dictionary of National
biography. From earliest times to 1985. Vol. 1-3. Oxford-N.Y., 1992.

¹⁵⁹ Ровинский Д.А. Подробный словарь русских граверов XVI - XIX веков. СПб. 1895; Некрасова Е.А. Гаврило
Иванович Скородумов (Ґ755-1792). М., 1954; Мишина Е.А. Гравюры Г.И.Скородумова в собрании
Государственного Русского музея // Тезисы конференции, посвящ. итогам науч.-исслед. работы за 1993 г. и
выставке "Агитация за счастье". СПб. 1994. С. 7-8; Комелова Г. Сцены т русской народной жизни конца
XVIII века - начала XIX века (по гравюрам из собрания Государственного Эрм »пажа). Л., 1961.

Петербургской Академии наук, Вольного Экономического общества, Кунсткамеры, образовательных учреждений С.-Петербурга.¹⁶⁰

Научная новизна работы. Впервые в российской историографии в результате всестороннего изучения крупнейшего источника британской «россики» второй половины XVIII в. («Путешествия» У. Кокса) вкупе с привлечением нарративных источников личного характера (переписка путешественников с Пемброками) удалось:

реконструировать выдающийся эпизод в истории англо-российских культурных контактов второй половины XVIII в., воссоздав его на широком историческом фоне взаимоотношений двух стран в указанный период;

выявить педагогическую составляющую турне лорда Герберта и У. Кокса, рассмотрев его в логике развития просветительской идеи образовательного Grand tour в XVIII в.;

- систематизировав имеющиеся сведения о жизненном пути преподобного
У.Кокса - известного тютора XVIII в., новаторски подошедшего к
организации Grand tour, и автора обстоятельного сочинения о Екатерининской
России - воссоздать его биографию с максимально возможной полнотой
социального контекста, в котором действовала эта личность;

произвести комплексный анализ «Путешествий» Кокса, определив особенности, роль и значение данного источника в британской «россике» второй половины XVIII в. и его место в европейской традиции произведений в жанре «путешествий»;

вскрыть причины общеевропейской популярности исследуемого источника во второй половине XVIII - начале XIX в.;

- осуществить источниковедческий анализ «Путешествий» и раскрыть
восприятие Екатерининской России глазами английского тютора с учетом всех
факторов, повлиявших на формирование авторской позиции;

Источники и литература, использовавшиеся для составления комментариев перечислены в конце каждого комментария (см. Приложение 3) и не включены в общий список источников литературы.

- ввести в научный оборот собранные Коксом сведения о науке и
образовании в Екатерининской России, детально проанализировав их и
снабдив комментариями.

Теоретическое значение темы заключается в разработке нового подхода к изучению иностранных источников по англо-российскому взаимному восприятию, представляющего собой сочетание традиционного подхода к источнику (внешняя и внутренняя критика) и раскрытие факторов, влияющих на отраженное в источнике восприятие другой культуры.

Практическое значение темы. Проблематика исследования, находящегося на стыке собственно истории, источниковедения, культурологии и частных сфер исторического познания (история образования, туризма, персональная история) позволяет:

- разработать ранее не изучавшийся конкретный исторический сюжет
(образовательное путешествие лорда Герберта и У .Кокса) во всей его полноте,
обусловленности и взаимосвязи с эпохой;

реконструировать биографию образцового деятеля эпохи Просвещения -У.Кокса - в историческом контексте, в котором он действовал;

ввести в исторический оборот ценный источник но истории английского восприятия России во второй половине XVIII в.;

раскрыть особенности восприятия российских научных и образовательных учреждений с позиций представителя британской образовательной системы.

Содержание диссертации представляет большой интерес, помимо истории, и для других сфер гуманитарного знания.

- обращение к истории тюторства, являющегося олицетворением
личностно-ориентированного подхода к обучению, родоначальником которой
является именно британская образовательная система, помогает
актуализировать европейский образовательный и воспитательный опыт для
современной российской педагогической мысли, работающей в направлении
индувидуализации национальной образовательной парадигмы;

появляется возможность на историческом материале образовательных путешествий британцев эпохи Просвещения обратиться к теме «образовательной мобильности», актуальность которой связана сегодня с ее принципиальным значением для хода Болонского процесса;

дополнить новыми фактическими данными историю путешествий британцев - самых активных вояжеров XVIII в., чьи маршруты предвосхитили развитие туризма.

Эволюция Grand tour в эпоху Просвещения

Идея Grand Tour привлекала английский нобилитет еще со второй половины XVI в. Мода на европейские путешествия нового типа (обобщенной целью которых выступало познание, а не религиозное паломничество), ведя свое происхождение от идеологии Ренессанса и «полевых» антиковедческих изысканий итальянских гуманистов, в указанный период сконцентрировалась на посещении Италии в целях знакомства с античным наследием.1 Исследователи отмечали, что «именно придворные Елизаветы, оценившие положение Англии как культурный застой, явились пионерами в пересечении Канала с целью изучения языков, литературы и политического устройства современной Европы».2 Отметим, что знакомство с Италией во второй половине XVI в. не предполагало той серьезности филологических и исторических исследований, которая характерна для ученых-путешественников XIV - XV вв. вроде Поджо Браччолини, предпринимавшего свои поездки по Италии с целью поиска и перевода античных текстов, возрождения и нового прочтения латинской и греческой классики («и для раскопок предметов старины и памятников древности, чтобы не оставлять их на разграбление, он смело отправился к варварским народам искать города, спрятанные в горах»). Главной целью путешествия в Италию в XVI в. выступало, скорее, общее погружение в культуру античного наследия, открываемого заново. В начале XVII в. Б.Джонсон в гротесковой форме отразил в своей комедии распространенный тип знатных английских путешественников: «сэр Политик, рыцарь» признается, что «Не вздорное старинное желанье / Познать чужие нравы и умы, / Которое Уллиса увлекало; / Нет, лишь жены моей характер эксцентричный / В Венецию привел нас. Ей хотелось / Понаблюдать обычаи, язык / И прочее».4 Обязательными пунктами итальянского турне были Рим и Флоренция. Последняя особенно манила британских путешественников лояльным отношением к протестантскому вероисповеданию и выгодно отличала ее от ортодоксального Рима.

Со второй половины XVII в., помимо Италии, центром притяжения для путешественников стала Франция, переживавшая эпоху политического и экономического могущества, мощного международного влияния и служившая образцом для подражания во многих сферах. В Англии идея путешествия на континент приобрела особую популярность среди аристократии в период Реставрации. Важную роль в интенсификации поездок на континент придворных Карла II играла внешнеполитическая ориентация короля на Францию: в своем противодействии парламенту Карл опирался на щедрую субсидиарную поддержку, оказывавшуюся ему Людовиком XIV по тайному союзному соглашению 1670 г. Не последнюю роль в формировании маршрутов путешествий и бума галломании играла также иезуитская пропаганда. Первое время после «Славной революции» 1688 г., вследствие стойкой ассоциативной связи поездок на континент с галломанией низложенных Стюартов, карету путешественника, возвращавшегося из европейского турне, лондонская толпа вообще могла встретить комьями грязи и криками «французская собака!».5 Столетие спустя путешествовавший в конце 80-х гг. XVIII в. Карамзин свидетельствовал, что «учтивое имя french dog, которым лондонская чернь жаловала всех англичан, уже вышло из моды».

Таким образом, к началу XVIII в., ставшему эпохой наивысшего расцвета Grand tour, сложился классический маршрут континентального турне, «сердцем» которого были Италия и Франция. Важным внешним обстоятельством, обеспечившим распространение Grand tour, стало восстановление голландских и немецких земель от последствий Тридцатилетней войны и их безопасность для путешественников. Тогда же оформилось содержательное представление о «Большом турне» как о практике завершения аристократического образовательного маршрута. Первое упоминание термина «Grand tour» в этом контексте относится к 1670 г.: опытный наставник Ричард Ласселс (Lassels), неоднократно сопровождавший в Италию представителей английской знати, использовал его в своей работе «Вояж по Италии с наставлениями (instructions) относительно путешествия».

Используя для обозначения чисто английского, по его мнению, явления французский термин, автор отмечал, что понимает под ним расширение опыта молодого аристократа - «men of high condition».7 Целью турне выступало получение юным джентльменом опыта в самом широком его понимании -прикладных знаний, практических умений, необходимых для поддержания статуса светского человека, - то есть первого опыта «взрослой» жизни во всех ее проявлениях.

Преподобный У.Кокс: становление тютора

Прослеживание судьбы преподобного Уильяма Кокса (1747-1828) -магистра искусств, члена Королевского общества и общества Антикваров, почетного члена Вольного Экономического общества в Петербурге, лондонского Королевского научного общества и датской Королевской Академии наук1 необходимо нам прежде всего для того, чтобы получить представление о личности, оставившей одно из лучших описаний России XVIII в., которое оказалось «самым популярным, влиятельным и монументальньш изданием в своем жанре». Личностный фактор имеет огромное значение для восприятия, и автор «Путешествий», хотя и стремился к объективному и даже обезличенному изложению событий, в своих оценках и интерпретации увиденного отчетливо выступает как внимательный, неутомимый наблюдатель, вдумчивый исследователь, обладающий богатым интеллектуальным запасом. Очевидно, что высокая литературная и историческая ценность труда путешественника, который выделяют из множества подобных по жанру записок о России второй половины XVIII в., объясняется профессионализмом Кокса и опытом написания исследовательских работ, накопленным к моменту начала работы над «Путешествиями». Литературная деятельность Кокса тесно связана с его деятельностью в качестве наставника. Роль «путешествующего тютора» позволила преподобному объездить практически всю Европу, причем не единожды, и, выражая свои путевые впечатления и исторические изыскания в многочисленных трудах, Кокс имел возможность постоянно дополнять и актуализировать их. Современники сравнивали У.Кокса с Одиссеем, поскольку неутомимый тютор «видел почти всех достойных хотя бы какого-то упоминания личностей и, вероятно, все значительные города Европы».3

Для Кокса карьера тютора началась в 25 лет. Следует сказать несколько слов о его жизни до этого возраста.

Уильям Кокс родился 7 марта 1747 г. в лондонском пригороде Вестминстере, в семье королевского врача доктора Уильяма Кокса и Марты, дочери Пд Аранды (d Aranda) - приезжего купца, друга знаменитого Дж.Локка. Как свидетельствовал сам Кокс, он родился в семье «ни высокого, ни низкого происхождения и...родители ...были таковы, что если бы пришлось прийти в этот мир еще раз и иметь возможность выбирать [родителей], я оставил бы данных мне Провидением»4. Мать была самым близким другом Уильяма, старшего сына в семье Коксов. Отец, «хотя и не обогативший себя своей профессией», стремился дать сыну хорошее образование, видя в нем прежде всего продолжателя врачебного дела.5 В возрасте 5 лет он был отдан в грамматическую школу в Мэри-ле-Бон (Магу-1е-Вопе) под надзор преподобного Фонтейна (Fountaine). После восьми лет обучения чтению, счету и письму Кокс отправился в знаменитую public school Итон, возглавляемую тогда преподобным доктором Эдвардом Барнардом (Barnard),6 где продолжал обучение до 1765 г. В период руководства Итоном Э.Барнардом (1754-65) школа переживала расцвет: Барнард, названный Х.Уолполом «Питтом среди учителей» был домашним тютором одного из юных аристократов и первоначально прибыл в школу вслед за своим воспитанником; благодаря своим педагогическим талантам, начавший как частный наставник Барнард был впоследствии избран главой колледжа.

Итон был одной из старейших паблик скулз. Первая «общественная школа», туда принимались мальчики разного происхождения, появилась в Винчестере в конце XTV столетия; спустя более полувека Генрих VI по такому же принципу основал Итон. Постепенно в них устанавливался определенный социальный контингент - «дополнительно» обучаться в школе можно было лишь за плату, что делало их доступными преимущественно для состоятельных дворян, а в первую очередь - для нобилитета. Хотя изначально Генрих VI планировал обучение в «Королевском колледже Итонской богоматери» детей незнатного происхождения, которые имели бы впоследствии возможность поступать в университет (именно для организации непрерывности образовательного маршрута в 1443 г. был основан «Королевский колледж» в Кембридже), часть учеников Итона составляли знатные отпрыски, которые уплачивали значительные суммы за свое проживание в домах школьных учителей и жителей Итона. С течением времени эта «часть» постепенно возрастала, определяя уже привилегированный характер паблик скул.

«Путешествия» У.Кокса как исторический источник

Уильям Ричардсон в своем ярком и эмоциональном описании России искренне изумлялся, говоря, что «не может представить, как путешественники, приезжая сюда или в любую другую [чужую] страну и, помимо прочих трудностей, не владея языком, оставаясь [там] всего на несколько недель или месяцев, способны давать точное обстоятельное описание людей, нравов (manners), системы управления, политических интересов, достижений и всех других особенностей, привлекающих внимание чужестранцев. Я изумляюсь то ли их способностям, то ли их наглости (boldness)».1 Действительно, многие иностранные сочинения о России грешат поверхностностью: авторы стремились дать обобщенную картину, времени на изучение материала и просто на жизненные наблюдения не хватало, и путешественники восполняли свои пробелы в оценках кочующими из работы в работу стереотипами, которые признавались исследователями в качестве одной из характерных черт записок иностранцев, независимо от их национальной принадлежности.2 По замечанию современного исследователя, «первичная инореальность», с которой сталкивается путешественник в чужой стране, несмотря на ее внешнюю «неизвестность», в действительности «задается лежащими вне ее, в лучшем случае касательными ей идеями и образами... Сознавал он [путешественник] или нет, его путь начинался задолго до физического перемещения в пространстве и заканчивался много позже возвращения домой»,3 и происходило это прежде всего в силу наличия у большинства авторов определенных представлений о стране еще до ее посещения в реальности.

Кого видели в XVIII в. распространителями устойчивых ассоциаций? В 1748 г. Давид Юм давал такой ответ в своем эссе «О национальных характерах»: «Простонародье склонно доводить понимание национальных характеров до крайности; однажды установив в качестве принципа, что такой-то народ - это мошенники, трусы или невежды, оно не допускает никаких исключений и каждому отдельному человеку [из этого народа] заранее ставит все это в вину».4 Данная позиция характерна для индивидуума эпохи Просвещения: формирование стереотипов возлагается исключительно на «народ», который, в силу своей непросвещенности, владеет неверным знанием. Однако примеры формирования стереотипов дают основания утверждать, что «ответственность» за этот процесс следует возложить именно на «просвещенную» часть нации (хотя Юм, следует отметить, пытается дать в своем эссе классификацию «моральных» и «физических» обстоятельств, исследование которых позволит вывести подлинный портрет нации). Богатый материал по этнонациональным стереотипам содержится в записках иностранных путешественников.

Характерной чертой «Путешествий» Кокса является присутствие в труде незначительного количество стереотипизированных суждений. Во-первых, автор, уже выпустивший ко времени появления «Путешествий» несколько работ, в том числе посвященных России, имел опыт работы с источниками и чувствовал естественную потребность в использовании подобных материалов. Личная исследовательская культура Кокса позволила ему в качестве «точки опоры» для своего труда избрать достоверность и скрупулезность изложения. Во-вторых, Кокс является редким примером путешественника, неоднократно посещавшего Россию и имевшего возможность уточнить, пересмотреть или дополнить какое-то суждение, вынесенное прежде. Наконец, внешнеполитический фон, на котором происходили путешествия Кокса, способствовал минимализации негативных стереотипов. Поэтому труд Кокса вполне резонно, на наш взгляд, можно назвать наиболее полным сочинением о

России из разряда написанных английскими путешественниками во второй половине XVIII в.

«Путешествия по Польше, России, Швеции и Дании» являются единственным в XVIII в. изданным описанием образовательного Grand tour; путевые заметки Джона Паркинсона, которые он вел в форме дневников и не планировал издавать (возможно, в том числе по причине бесспорной популярности труда Кокса), были опубликованы лишь в 1971 г.5

«Путешествия» уникальны также тем, что написаны тютором. XVIII век может привести только еще один пример опубликованного труда наставника -это «Анекдоты о Российской империи» У.Ричардсона (Richardson)6, состоявшего тютором в семье британского посланника в Петербурге лорда Чарльза Каткарта (Cathcart). Кокс стал единственным путешествующим наставником XVIII в., издавшим свои путевые записки; Ричардсон, в отличие от преподобного, вел в России оседлый образ жизни, обусловленный пребыванием Каткартов в Петербурге в 1768-72 гг.

Последователем Кокса в отношении статуса «путешествующего тютора» выступил Эдуард Даниэль Кларк (Clarke), посетивший Россию уже в начале XIX в. в рамках «Большого турне» со своим подопечным Джоном Мартеном Криппсом (Cripps) и издавший свои «Путешествия» в 1810 г. В своей работе, диаметрально отличающейся от «Путешествий» Кокса по авторскому отношению к России (данное обстоятельство напрямую связано с состоянием англо-русских отношений в период совершения вояжа), Кларк не избежал цитирования «Путешествий».

Переходя к характеристике труда Кокса, обратимся, прежде всего, к жанру, в котором были написаны «Путешествия». Произведения, написанные в форме повествования о передвижения внутри страны или за ее пределами, пользовались в Европе XVIII в. огромной популярностью: интерес к жизни других областей, история посещения вымышленных и реальных земель составляли частый предмет исторических, литературных и географических сочинений начиная с эпохи Великих географических открытий. Художественная литература жанра «путешествий» и сочинения путешественников, описывавших действительно совершенные ими вояжи (или выдаваемые за таковые), в реальности XVIII в. находились в тесном взаимодействии, и грань между ними была подчас мало различима. В творческом наследии Г.Филдинга присутствует и аллегорическое путешествие («Путешествие в загробный мир и прочее»), и «роман дороги» («История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса»), и описание действительно совершенного автором путешествия («Дневник путешествия в Лиссабон»). Т.Смоллетт, наряду с многочисленными романами-«путешествиями» («Приключения сэра Ланселота Гривза», «Путешествие Хамфри Клинкера»), оставил свой путевой дневник «Путешествие по Франции и Италии».

Похожие диссертации на Уильям Кокс и его "Путешествия"

Записки Уильяма Кокса второй половины XVIII века о его путешествии в Россию как исторический источникГунякова Ирина Викторовна