Введение к работе
Объект исследования. Основной задачей диссертационной работы является изучение генезиса и эволюции письменного текста в древнем Китае, а также выявление связи между развитием ранних форм письма с исторической трансформацией ритуала, государственной идеологии и социальной организации древнекитайского общества конца 2-го - начала 1-го тыс. до н.э. Этому соответствует главный предмет исследования - ритуальная эпиграфика эпохи династий Шан-Инь (XV1-XI вв. до н.э.) и Чжоу (ХІ-Ш вв. до н.э.), в первую очередь - надписи на бронзовых сосудах {щипьвэиь <з).
Как известно, письменные источники, по которым мы изучаем древнекитайскую историю, делятся па так называемые "классические" (сочинения древних авторов, дошедшие до нас в форме книг) и эпиграфические - разного рода надписи па твердом материале, сохранившиеся в том виде, в каком они были сделаны первоначально. Первые имеют неоспоримый приоритет в источниковедении древнего Китая, который обусловлен, помимо всего прочего, огромным значением классической письменном традиции в китайской культуре. Однако значение классических памятников уменьшается по мере движения вглубь китайской истории. Так, обращаясь* кэпбх'С- Шап-Ииь, мы обнаруживаем полное отсутствие синхронных письменных источников такого рода; в целом применительно к этой эпохе сравнительная значимость классических книг не столь велика, как для последующих периодов, тогда как информативная ценность эпиграфики, главным образом, надписей па гадательных костях {щяіувзнь ір 'ri'&) - гораздо более существенна.
Что касается дипастийной эпохи Чжоу, то доминирующая роль классических сочинений, кажется, не вызывает сомнений. По если это справедливо для Восточного, или позднего Чжоу (770-221 гг. до н.э.), то в отношении заиадиочжоуского периода (XI в. до н.э. - 771 г. до н.э.) ситуация не столь однозначна. Современная наука относит к числу синхронных классических источников Западного Чжоу только древнейшие каноны "Шу цзпп" и "Ши цзип", причем не все их тексты, а только ранний слой этих произведений (в "Шу цзип" - часть чжоуских глав, в "Ши цзип" - разделы "Чжоу суп" и "Да я"). В этой связи особое значение для исследователя данном исторической эпохи приобретают древнекитайские надписи па бронзовых сосудах.
Общее число таких ипскрипций измеряется многими сотнями, а объем отдельных цзиньвэпь доходит почти до пятисот иероглифов, что вполне сопоставимо с некоторыми главами "Шу цзин". Обычай делать ипскрипций на бронзе зародился в Китае примерно в то же время, что и традиция цзяїувзіїь (самые ранние из известных нам образцов эпиграфики обоих типов датируются предположительно XIII в. до н.э.). Однако, в отличие от гадательных надписей, феномен цзиньвэпь достиг наивысшего расцвета не в Ипь, а в Западном Чжоу.
Основу настоящей диссертации как раз и составляет разбор ипь-чжоуских ипскрипций па бронзе, а также их сопоставление с гадательными надписями и древнейшими классическими текстами. Общий корпус надписей на бронзе, учтенных в диссертационном исследовании, включил в себя 428 ипскрипций, каждая из которых была подвергнута диссертантом датировке и всестороннему историко-филологическому анализу.
Актуальность темы диссертации определяется прежде всего важностью категорий текста и ритуала в системе культурных ценностей традиционного Китая. Само понятие "культура" выражается в китайском языке полисемантическим знаком вэпь , среди значений которого, с одной стороны, - "обряд" и "этикет", а, с другой - "письменность", "иероглифическая надпись". Знание письменных памятников прошлого составляло с конфуцианских времен и вплоть до самого недавнего времени основу образования в китайском обществе. Степень просвещенности человека определялась тем, насколько он владеет книжным наследием древности, а изучение и комментирование древних сочинений па протяжении веков оставалось одной из самых насущных задач образованной элиты.
Не менее значимым компонентом традиционного культурного самосознания китайцев было понятие "ритуал" (ли jfu). Особую мировоззренческую важность этот термин приобрел в эпоху Конфуция, который понимал мл не просто как сумму нормативных предписаний, регулирующих общественное поведение людей, но как универсальное начало цивилизованной жизни, основание идеального социального порядка, средство гармонизации человека и космоса. При этом сам Конфуций не считал себя творцом ритуала, приписывая его создание совершепномудрым правителям древности, к которым причислял государственных деятелей династии Чжоу - Вэпь-ваиа, У-вапа и особенно Чжоу-гупа.
Но что в действительности представлял собой текст и ритуал в доконфуциапскую эпоху? Каковы истинные истоки этих осио-
\
вополаіающих начал духовной жизни Китая, во многом определивших ее историческое своеобразие? Ответы на эти актуальные для современного китаеведения вопросы и пытается дать диссертант.
В диссертации затрагивается широкий круг проблем. Часть из них ставится автором впервые, друше же давно дебатируются в синологических кругах, по до сих пор не получили удовлетворительного истолкования. К числу таких дискуссионных тем относятся, например, классификационная система чжао-му и значение брачных классов в социальной организации древнего Китая, историческая роль Чжоу-гупа, уникальная судьба архаической мифолоши в дохаиьском Китае и соотношение мифа с историей, обуславливающее специфику представлений древних китайцев о собственном прошлом. Материал источников, рассматриваемый в работе, если и не позволяет полностью разрешить все названные спорные проблемы, то во всяком случае существенно продвигает нас в их понимании.
Научная актуальность вопросов, исследуемых в диссертации, не замыкается в рамках страноведческой проблематики. Многие из них имеют общую культурологическую значимость и представляют интерес для широкого круга историков, филологов, этнологов и представителей других гуманитарных дисциплин, связанных с изучением древних и архаических культур. Сюда следует отнести, в частности, вопрос о месте клановой организации в развитии традиционных обществ, социальные аспекты терминов родства, проблемы становления цивилизаций "осевой эпохи" и т.д.
Культурологический подход к изучаемому материалу, сопряженный со стремлением понять историко-культурное своеобразие исследуемых феноменов, проявляется в толковании основных научных понятий, которыми оперирует диссертант, - терминов "текст" и "ритуал". Говоря о "ритуале Инь" или "чжоу-ском ритуализмс", то есть употребляя слово "ритуал" без специальных разъяснительных оговорок, автор диссертации имеет в виду не философскую категорию ли и не какой-то определенный обряд, а общий способ религиозной коммуникации, присущий обществу указанной эпохи, символический тип сакрального посредования, к которому в данной культуре восходят конкретные разновидности обрядов и церемоний. Выявление этой исторической типологии является одной из целей диссертационной работы.
Что касается понятия "текст", то в его использовании диссертант опирается па словоупотребление, принятое в совремеи-
ной лишвистике, которая понимает под этим термином "группу связанных между собой по смыслу и грамматически предложений, выражающих закопченную мысль и образующих качественно новое синтаксическое целое". Указанные критерии позволяют провести грань между иньскими гадательными надписями и ранними типами надписей на бронзе, не являющимися "текстами" в этом лингвистическом смысле, и развитой формой заиад-ночжоуских цзипьиэиь которые имеют вид связного повествования и представляют собой "синтаксическое целое".
Вместе с чем, филологический анализ дополняется в диссертационной работе антропологической интерпретацией, сугь которой заключается в уяснении функционально-символической природы разных категорий письменных источников. Это дает автору основание ввести понятие "ритуальный эпиграфический текст" и тем самым типологически разграничить заиадночжоу-ские надписи на бронзе и классические тексты, входящие в состав ранних древнекитайских канонов.
Степень изученности проблемы. Публикация и изучение надписей па бронзовых сосудах имеет в Китае многовековую историю. Первые попытки истолковать древние надписи относятся к эпохе династии Хапь (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.). Издание свод-пых каталогов эпиграфики с комментариями началось в Китае с династии Суп (960-1279 гг. до н.э.). Современный этап исследования цзииызэиь ведет отсчет с 30-х гг. нынешнего века и связан с именами таких историков, как Ло Чжэньюй, Го Можо, Ван Говэй, Чэпь Мэпцзя и др. К последним достижениям в данной области следует отнести публикацию 18-томпого полного собрания эстамиажей ииь-чжоускнх ипскрипций на бронзе. В настоящее время в КНР сложилась довольно объемная научная литература, посвященная конкретным вопросам изучения цзипь-вэпь. Отдельные работы па эту тему выходили также в Японии, США и па Тайване.
Но, несмотря па столь длительную традицию исследования древней эпиграфики, наличие немалого числа статей и публикаций, до последнего времени в китаеведении пе имелось пи одного труда, в котором бы давалась обобщающая научная оценка столь специфического явления древнекитайской культуры, как феномен цзиньвэпь. Единственное исключение в этом отношении составляет монография американского синолога Э. Шонес-си "Источники истории Западного Чжоу: надписи на бронзовых сосудах", вышедшая в 1988 году. Однако книга Шонесси, при всей ее несомненной важности, не восполняет многих пробелов, существующих в данной области. За рамками се рассмотрения
остаются инскрипции Инь и Восточного Чжоу, без сравнения с которыми нельзя понять историческое значение западпочжоу-ской эпиграфики; в ней не прослеживается эволюция формы и содержания надписей Западного Чжоу; наконец, и это главное, монография Шонесси обходит стороной проблему внутренней природы цзииьвэпь. С какой целью, собственно, делались надписи па бронзовых сосудах для жертвоприношений? Как связана функциональная природа инскрипции с их композицией и сюжетом? О чем свидетельствует трансформация языка и стиля надписей? Эти и другие актуальные проблемы остаются за пределами исследования американского синолога.
Научные усилия Шонесси направлены главным образом па решение специальных задач, таких, как приемы датировки надписей, методика их перевода, реконструкция дат западночжоу-ской истории \ю данным цзииьвэпь (в пауке до сих пор не существует достоверной хронологии Инь и раннего Чжоу). Крайне важные сами но себе, эти аспекты исследования все же не способны дать нам подлинное понимание источника. Они отражают свойственный всем современным работам по древнекитайской эпиграфике "выборочно-иллюстративный" подход, при котором отдельные надписи и фрагменты эпиграфики используются в суіубо прикладных целях. Причина такого положения дел коренится в стереотипах научного мышления, выработанных под воздействием традиционной китаеведческой проблематики. Привычная ориентация па изучение классических текстов не позволяет ученым рассматривать надписи иначе, как второстепенный и дополнительный источник, объект для узко филологического или историографического комментария.
Странным образом, в существующих исследованиях остается совершенно незамеченной важнейшая черта инскрипции - их ритуальная сущность. Надписи, расположенные на стенках жертвенных сосудов, имели вполне определенное религиозно-магическое предназначение: они посвящались духам предков и применялись особым образом во время сакральных обрядов принесения жертв. По утверждению древнекитайских авторов, "главными делами в государстве являются жертвоприношения и вой-па". Надписи имели самое прямое касательство к одному из двух "главных дел" и уже в силу этого заслуживают нашего внимания. Понятно, что древние китайцы начали уснащать ритуальными иискрипциями свои священные сосуды не потому, что овладели навиками бронзового литья, и позднее отказались от этой практики вовсе не опого, что изобрели технически более удобные способы письма. Они сделали это, повинуясь опреде-
лепным идейным потребностям. И поэтому надписи на бронзе надо понять как нечто целостное, обладающее собственной впугреппей логикой и символическим единством.
Отсюда вытекает научная новизна диссертации. По сути дела, это - первая в отечественной и мировой китаистике работа, в которой предпринимается попытка интерпретировать смысл и значение ритуальной эпиграфики, увязав их с процессами социального и идеологического развития общества Инь-Чжоу. Впервые в истории изучения надписей на бронзе исследованием охвачен весь корпус инскрииций в хронологических рамках XIII-IV вв. до н.э. При этом выявлены основные этапы формирования традиции цзииьвэпь и вскрыта сущность происходивших в пей перемен. Приоритет работы заключается также и в том, что в ней предпринят сравнительный анализ надписей на бронзе с другой разновидностью ритуальной эпиграфики - ииьскими надписями на гадательных костях - и первоначальными частями классических канонов "Шу цзии" и "Ши цзии". Таким образом, воссоздан общий .контекст развития ранних форм письма в древнем Китае.
Новизна диссертации находит непосредственное воплощение в результатах проведенного исследования. Важнейшим из них является вывод о возникновении в период Западного Чжоу ритуальных письменных текстов как отражения формирующегося исторического самосознания древних китайцев. В эпоху Инь феномен письменного текста еще не возник, хотя в эпиграфике этого времени и обнаруживаются его зачатки. В восточночжоу-ском Китае традиция цзииьвэпь постепенно деградировала, что было следствием вырождения ритуальной системы раннего Чжоу. Упадок цзииьвэпь совместился с развитием иного типа письменности - классических текстов, составивших основу древнекитайских канонов. Последние имели формально-содержательное родство с надписями, но утратили присущие им магические функции. Данный вывод подкрепляется новой датировкой раннего слоя канонов "Шу цзин" и "Ши цзин", формирование которого относится в диссертации к VIII-VI вв. до н.э., а не к X1-IX вв. до н.э., как было принято считать до сих пор.
Кроме того, в диссертационной работе содержится ряд выводов и положений, которые изменяют существующие представления об истории и культуре общества Ипь-Чжоу. К их числу относится заключение об антагонизме родовой и клановой структур в древнем Китае (до сих пор считалось, что род и клан беспрепятственно сосуществовали друг с другом в китайском обществе). Идейное "противоборство" этих двух типов традици-
оиной социальной организации вскрыто в диссертации па неизвестном ранее материале, связанном с терминами родства.
Совершенно новым для современной синологии является высказанный диссертантом тезис о серии реформ в области ритуала, начатых Му-ваиом и продолженных его преемниками па чжоуском тропе. Эгот вывод позволяет осуществить переоценку привычных взглядов па ход развития западпочжоуской династии и па роль отдельных исторических личностей этого времени, включая знаменитого Чжоу-гупа.
В диссертации предлагается нетрадиционная типология культур Инь и Западного Чжоу. Согласно общенрипятоіі трактовке, ииьцы намного превосходили ранних чжоусцсв по уровню своей цивилизации. Считается, что придя к власти, чжоусцы лишь усвоили достижения ипьской культуры, не создав ничего принципиально иного. В работе показывается ошибочность подобного взгляда и высказывается идея о подлинном "цивилизациопном прорыве", осуществленном после чжоуского завоевания. Одним из самых важных признаков этого прорыва стало возникновение представлений о внутреннем и внешнем аспектах религиозного обряда, положившее начало типичной для традиционной китайской культуры интерноризацин ритуала. Другим духовным новшеством раппечжоуской эпохи явилось формирование исторического мышления в собственном смысле слова, то есть осознанного отношения к своему прошлому как к некоему мерилу ценности человеческого существования (дихотомия "древность -современность").
Новой для синологических исследований является попытка диссертанта сопоставить семантику ряда ипьских и занадночжоу-ских терминов, а также религиозных понятии раннего Чжоу и соответствующих им категорий поздпечжоуских философских учений, в том числе конфуцианства и даосизма.
Самостоятельное научное значение имеют приведенные в диссертации оригинальные переводы надписей па сосудах "Ши Цяп папь", "Хэ цзупь" и других иискрипций, большинство из которых до сих пор пе переводились па иностранные языки.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что она открывает новые направления научных исследований историко-филологического профиля. Вопросы, затронутые диссертантом, позволяют иначе взглянуть па традиционную китаевед-ческую проблематику и тем стимулируют дальнейшую разработку имеющился письменных источников. Это, в частности, касается более глубокого сравнительного анализа надписей и древних канонов. Весьма плодотворным представляется создание па
основе диссертационной работы сводов терминов и понятий, встречающихся в ииьской и западпочжоуской эпиграфике, с их последующим лексикостатистическим анализом. Кроме того, диссертация может быть использована как учебное пособие для студентов и аспирантов, изучающих историю Китая и других стран Востока.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите и публикации па заседании отдела Китая Институт востоковедения РАН 13 октября 1997 года. Отдельные положения работы были отражены в 20 публикациях общим объемом 33 ил., в том числе в монографии "Ритуальная коммуникация в древнем Китае". Часть статей по теме диссертации была написана автором на китайском и английском языках и опубликована в научных изданиях КНР, Тайваня и Великобритании.
Многие аспекты проведенного исследования были апробированы в докладах, сделанных автором на XII Международном конгрессе антропологических и этиологических наук в Загребе (1988 г.) и II Международной конференции Европейской ассоциации социальных антропологов в Праге (1992 г.). Кроме того, они нашли отражение в выступлениях, сделанных диссертантом па научных конференциях и семинарах в ряде российских и зарубежных научно-исследовательских учреждений, в том числе в Пекинском университете (1991 г.), университетах Оксфорда и Кембриджа (1992 г.), Школе востоковедения и африканистики при Лондонском университете (1992 г.), Центре китайских исследований в Тайбэе (1995 г.). Некоторые положения работы легли в основу лекций, прочитанных автором в Институте стран Азии и Африки при МГУ.
Структура диссертации. Диссертация, имеющая общий объем 20 и.л., состоит из введения, шести глав, заключения, 102 примечаний, 20 иллюстраций, 4 таблиц, приложения, списка использованных надписей на бронзе и библиографии, включающей в себя наименования около 450 публикаций па русском, китайском, японском, английском, французском и немецком языках.