Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление ирано-азербайджанских отношений (1989 1993 гг.) 36
1.1. Формирование азербайджанского вектора во внешней политике Ирана на рубеже 80-90-х гг. ХХ века 36
1.2. Развитие отношений в первые годы независимости Азербайджана и фактор Карабаха (1991-1992 гг.)
1.3. Последствия правления НФА для ирано-азербайджанских отношений (1992-1993 гг.) 54
1.4. Роль Тегерана в приходе к власти Г. Алиева (1993-1994 гг.) 65
Глава II. Ирано-азербайджанские отношения и проблема статуса Каспия (1994-1998 гг.) 77
2.1. Г. Алиев и поворот Азербайджана на Запад: нефтяной и исламский факторы (1994-1995 гг.) 77
2.2. Проблематика «Большого Каспия» и ирано-азербайджанские отношения (1996-1997 гг.) 94
2.3. Новый президент Ирана и его дипломатическое наступление: «кнут» и «пряник» (1997 г.) 107
2.4. Ухудшение ирано-азербайджанских отношений в контексте изменения баланса сил на Каспии (1998 г.) 121
Глава III. Кризис ирано-азербайджанских отношений и пути выхода из \него (1999-2005 гг.) 135
3.1. Окончательный поворот Азербайджана на Запад и углубление конфликта (1999-2000 гг.) 135
3.2. Ослабление позиций Ирана на Каспии в контексте активизации США и РФ (2000-2001 гг.) 150
3.3. Конфликт между Ираном и Азербайджаном из-за месторождения Алов/Альборз (2001 г.) 161
3.4. Ирано-азербайджанские отношения после 11 сентября 2001 г.: в поисках нового баланса (2002-2005 гг.) 178
Заключение 198
Список сокращений 207
Список использованных источников и литературы
- Развитие отношений в первые годы независимости Азербайджана и фактор Карабаха (1991-1992 гг.)
- Роль Тегерана в приходе к власти Г. Алиева (1993-1994 гг.)
- Новый президент Ирана и его дипломатическое наступление: «кнут» и «пряник» (1997 г.)
- Ослабление позиций Ирана на Каспии в контексте активизации США и РФ (2000-2001 гг.)
Введение к работе
Актуальность темы исследования обуславливается, в первую очередь, тем, что современные ирано-азербайджанские отношения занимают исключительно важное место в кавказско-каспийском регионе, а также той ролью, которую Баку и Тегеран играют на международной арене. Иран, который после исламской революции 1979 г. ворвался в мировую политику с собственным видением справедливого мироустройства, уже четвертое десятилетие приковывает к себе повышенное внимание со стороны международного сообщества. Независимый Азербайджан, благодаря своему географическому положению и природным ресурсам, не только стал узловым государством кавказско-каспийского региона, но и заметно повлиял на состояние и структуру глобальных энергетических рынков. Являясь географическими соседями, Иран и Азербайджан прошли длительный путь исторического взаимодействия и на рубеже XX и XXI вв. сформировали уникальный международный «тандем», направление активности которого определили как исторические факторы, так и новейшие вызовы современности.
Ирано-азербайджанские отношения играют двоякую роль в системе международных отношений на Каспии. С одной стороны, из-за существующих проблем, особенно по вопросу о статусе Каспийского моря, они несут угрозу региональной стабильности. С другой стороны, географическое положение и природные ресурсы делают их очень важными звеньями в таких транзитных системах, как «Шелковый путь» или «Север-Юг». В этой связи, совершенно закономерным представляется тот факт, что состояние ирано-азербайджанских отношений учитывается при разработке внешнеполитических стратегий таких глобальных центров силы, как США, ЕС, Китай, Россия. Для РФ данное направление внешней политики является одним из ключевых, поскольку Иран и Азербайджан не только соседние и дружественные нам страны, но и важные экономические и политические партнеры, отношения с которым стремительно развиваются как в двухстороннем, так и многостороннем форматах.
Таким образом, научная и практическая значимость исследуемой темы определяется тем, что ирано-азербайджанские отношения оказывают весьма заметное влияние не только на региональные, но и глобальные процессы. Изучение эволюции этих отношений, характеристика отдельных ее этапов, а также выявление факторов, влиявших на эволюцию, позволяют лучше понять значение рассматриваемых отношений и их будущую направленность.
Степень изученности проблемы. В работах отечественных и зарубежных исследователей проблема ирано-азербайджанских отношений исследована фрагментарно, без необходимого комплексного аналитического обобщения. Основной вклад в изучение вопроса внесли специалисты, изучавшие либо отдельные аспекты ирано-азербайджанских отношений, либо региональные
подсистемы международных отношений, к которым принадлежат Иран и Азербайджан. Кроме того, конечные выводы исследований сильно зависят от принадлежности автора к той или иной национальной школе.
В отечественной историографии существует два основных подхода к анализу ирано-азербайджанских отношений. Одна группа исследователей, в частности А.А. Куртов1, Н.М. Мамедова2, С.А. Наджафов3, С.И. Чернявский4 считают, что динамика ирано-азербайджанских отношений в большей степени зависит от внутренних факторов – политики правящих элит, суммы политических и экономических интересов, исторического, религиозного и этнического аспектов. Другая группа, например, А.Я. Богоуславский5, А.М. Вартанян6, В.А. Гусейнов7, В.И. Сажин8, С.Ю. Шенин9, делают акцент на внешних факторах, в основном на политике крупных государств и международных организаций в кавказско-каспийском регионе. В целом, несмотря на разницу в подходах, отечественные исследователи признают их неотъемлемой частью баланса сил, сложившегося в кавказско-каспийском регионе.
Отличие западной историографии по проблеме ирано-азербайджанских отношений от российской обуславливается тем, что США и страны Европы заинтересованы в полной переориентации каспийского региона на евроатлантический мир и превращении его в транспортный и энергетический
1 Куртов А.А. Азербайджан – Иран: пока проблем в отношениях соседей больше, чем
решений // Независимый Азербайджан. Новые ориентиры. В 2 т. М.: Рос. ин-т стратегич.
исслед., 2000. С. 189-279.
2 Мамедова Н.М. Особенности политической и экономической ситуации в Иране и ее
влияние на развитие отношений с государствами Центральной Азии и Кавказа //
Центральная Азия и Кавказ. 2003. № 2. С. 72-82.
3 Наджафов Г.Н. Иран и государства Южного Кавказа // Центральная Азия и Кавказ. 2008. №
1(58). С. 41-51.
4 Чернявский С.И. Новый путь Азербайджана. М.: Азер-Медиа, 2002. 352 с; Чернявский С.И.
Азербайджан: выбор курса. М.: Азер-Медиа, 2003. 334 с.
5 Богуславский А.Я. Об американской стратегии жизненно важных интересов в каспийском
регионе // Ближний Восток и Современность. 2003. № 18. С. 232-245.
6 Вартанян А.М. Об эволюции политики Ирана в Закавказье // Центральная Азия и Кавказ.
2004. № 1(31). С. 155-159; Вартанян А.М. Ирано-азербайджанские отношения: диалог с
переменным успехом // Институт Ближнего Востока. Март 27, 2006. [Электронный ресурс].
URL: (дата обращения: 18.02.2014)
7 Гусейнов В.А. Каспийская проблема: геополитические и экономические аспекты // Вестник
аналитики. 2001. №2. С. 86-137; Гусейнов В.А. Каспийская нефть. Экономика и геополитика.
М.: Олма-пресс, 2002. 384 с.
8 Сажин В.И. К вопросу об ирано-азербайджанских отношениях // Центральная Азия и
Кавказ. 2004. № 4(34). С. 97-105; Сажин В.И. К вопросу об ирано-азербайджанских
отношениях // Ближний Восток и современность. 2004. № 22. С. 130-143.
9 Шенин С.Ю. Ирано-азербайджанский конфликт (июль-август 2001г.) в контексте
американских стратегических планов: пролог к третьей мировой или буря в стакане воды? //
«Americana». 2009. № 10. С. 213-228.
коридор, связывающий Европу и Азию. Поэтому западные эксперты анализируют рассматриваемые отношения в основном с прагматических позиций.
В этой связи, в американской историографической традиции преобладают две основные тенденции – консервативная и либеральная.
Исследователи консервативного направления подчеркивают, что Тегеран и Баку являются стратегическими противниками. Азербайджан в трудах консерваторов изображается как ключевой союзник США в регионе, которого необходимо защищать от агрессивной политики главного противника американской стратегии в регионе – Ирана. Этой точки зрения придерживаются С. Бланк10, А. Коэн11, Т. Карасик12, М. Рубин13, К. Сванте14, Ф. Старр15, С. Эскудеро16 и другие.
Противоположного мнения на ирано-азербайджанские отношения придерживаются сторонники либерального подхода. По их мнению, любые формы геополитического противостояния на Южном Кавказе приведут не к победе одних над другими, а к поражению всех его участников. Поэтому основой региональных международных отношений, в том числе между Ираном и Азербайджаном, должно стать не соперничество, а сотрудничество. Отмечая наличие серьезных проблем в ирано-азербайджанских отношениях, либеральные аналитики рассматривают их не как повод для конфликта, а как возможность для широкого диалога, поскольку от стабильности в отношениях между Баку и Тегераном выиграют многие региональные и нерегиональные
10 Blank S. Azerbaijan’s Security and U.S. Interests: Time for a Reassessment. Washington: Central
Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program, 2013. 71 p;
11 Cohen A. Azerbaijan and U.S. interests in the South Caucasus. Twenty Years after Independence
// Caucasus International. Vol. 2. 2012. №1. Pp. 25-53.
12 Karasik T. Azerbaijan, Central Asia, and Future Persian Gulf Security. Santa Monica: Rand,
1993. 63 p.
13 Rubin M. Iranian influence in the South Caucasus and the surrounding region // American
Enterprise Institute. January 24, 2014. [Electronic resource]. URL:
(дата обращения 08.10.2014)
14 Cornell S. Small nations and great powers. A study of ethnopolitical conflict in the Caucasus.
London: Curzon Press, 2001. 490 p; Cornell S. Iran and the Caucasus: The Triumph of Pragmatism
over Ideology // Global Dialogue. Vol. 3. № 2-3. 2001. Pp. 80-92.
15 Starr F., Cornell S. The Baku-Tbilisi-Ceyhan Pipeline: Oil Window to the West. Uppsala:
Uppsala University, 2005. 150 p.
16 Escudero S. Hub For The 21st Century: Azerbaijan's Future Role in the Caspian Basin //
Azerbaijan International. 2002. № 10.2. Pp. 66-71.
игроки. Наиболее ярко либеральный подход представлен в работах Г. Багата17, А. Пол18, Б. Шаффер19, Ш. Хантер20, Ф. Хилл21 и других.
Направленность исследований европейских авторов обуславливается тем, что европейские страны в большей степени заинтересованы в экономических ресурсах кавказско-каспийского региона, поэтому для них в равной степени важны и Азербайджан, и Иран, причем иранским энергоресурсам отдается явное предпочтение. Исходя из этого, часть исследователей, например, К. Садег-Заде22, Э. Херциг23, считает, что у Ирана есть большой потенциал стать региональным лидером и существенно повлиять на систему региональных международных отношений. Однако другие авторы, например, С. О’Хара24, М. Джалили25, Э. Сулейманов и О. Дитрич26, оценивают шансы Ирана в этом отношении довольно низко. В целом, европейские исследователи соглашаются в том, что в долгосрочной перспективе, учитывая выгоду, которую принесет мировой экономике объединение энергетических потенциалов Ирана и Азербайджана, стабилизация двусторонних отношений очень востребована и вполне вероятна.
В азербайджанской историографии ведутся острые дискуссии относительно того, каким образом должна быть организована внешняя
17 Bahgat G. American Oil Diplomacy in the Persian Gulf and the Caspian Sea. Gainesville:
University Press of Florida, 2003. 214 p.
18 Paul A. Iran's policy in the South Caucasus – Between pragmatism and realpolitik / The South
Caucasus: Between Integration and Fragmentation. Baku: SAM, 2015. Pp. 53-60.
19 Shaffer B. U.S. policy toward the Caspian region: recommendations for the bush administration //
Caspian Studies Program Policy Brief. 2001. № 5. Pp. 1-9; Shaffer B. Borders and Brethren: Iran
and the Challenge of Azerbaijani Identity. Cambridge: MIT Press, 2002. 300 p; Shaffer B. Iran’s
Role in the South Caucasus and Caspian Region: Diverging Views of the U.S. and Europe / Iran
and Its Neighbors: Diverging Views on a Strategic Region / Edited by E. Whitlock. Berlin: German
Institute for International and Security Affairs, 2003. Pp. 17-22.
20 Hunter S. The evolution of the foreign policy of the Transcaucasian states / Crossroads and
Conflict: Security and Foreign Policy in the Caucasus and Central Asia / Edited by G.K. Bertsch,
C.B. Craft, S.A. Jones, M.D. Beck. New York: Routledge, 2000. Pp. 25-48; Hunter S. Iran’s
Foreign Policy in the Post-Soviet Era. Santa Barbara: Praeger, 2012. 332 p.
21 Hill F. Russia's International Integration and Caspian Sea // PONARS Political Memo. 1997. №
9. [Electronic resource]. URL: (дата обращения: 16.07.2014); Hill F. Pipelines in the Caspian. Catalyst or cure-
all // Georgetown Journal of International Affairs. Vol. 5. 2004. № 1. Pp. 17-25.
22 Sadegh-Zadeh K. Iran’s strategy in the South Caucasus // Caucasian Review of International
Affairs. Vol. 2. 2008. № 1. P. 34-51.
23 Herzig E. Iran and the Former Soviet South. London, Royal Institute of International Affairs.
London, Royal Institute of International Affairs, 1995. 60 p; Herzig E. Regionalism, Iran and
Central Asia // International Affairs. 2004. № 80. P. 503-517.
24 O’Hara S. Great game or Grubby game? The struggle for control of the Caspian // Geopolitics.
Vol. 9. 2004. № 1. Pp. 138-160.
25 Djalili M. Iran and the Caucasus: Maintaining Some Pragmatism // The Quarterly Journal. Vol. 1.
2002. № 3. P. 49-57.
26 Souleimanov E., Ditrych O. Iran and Azerbaijan: a contested neighborhood // Middle East Policy.
Vol. XIV. 2007. № 2. P. 101-116.
политика на иранском направлении. Сторонники многовекторного курса, в частности С. Абилов27, А.М. Валиев28, Р.Ф. Мамедов29, К. Макили-Алиев30, поддерживают идею мирного сосуществования с южным соседом. По их мнению, без конструктивных отношений с Ираном обеспечить устойчивое развитие государства не удастся. Сторонники более тесного сближения со странами Запада, напротив пропагандируют идею изоляционизма по отношению к Ирану. По мнению, Г. Аскерова31, С. Багирова32, В. Гулузаде33, Н. Нассибли34, М. Халифа-Заде35, А. Юнусова36 Иран является противником Азербайджана, с которым надо ограничивать отношения.
Главный спор в иранской историографии разворачивается вокруг вопроса об интенсивности и методах политики ИРИ в отношении Азербайджана. Первая группа исследователей включает сторонников идеи ограниченного влияния на Азербайджан, поскольку отношения являются оптимальными, и попытка усилить давление приведет к обратному результату. Наиболее ярко
27 Abilov S. The Azerbaijan-Israel relations: a non-diplomatic, but strategic partnership // Journal of
Central Asian and Caucasian Studies. Vol. 4. 2009. № 8. Pp. 147-167.
28 Valiyev A.M. Azerbaijan-Iran Relations, Quo Vadis, Baku? // PONARS Eurasia Policy Memo.
2012. № 224. [Electronic resource]. URL:
(дата
обращения 27.08.2015)
29 Мамедов Р.Ф. Современный международно-правовой статус Каспийского моря: политика,
дипломатия и право // Право и политика. 2001. №3. [Электронный ресурс]. URL:
72&archive=&start_from=&ucat=1& (дата обращения: 17.02.2014)
30 Makili-Aliev K. Azerbaijan’s foreign policy: between East and West. Roma: Istituto Affari
Internazionali, 2013. 13 p.
31 Askerov G. Oil and gas pipeline strategy of a landlocked country: case of Azerbaijan // Khazar
Journal of Humanities and Social Sciences. Vol. 3. 2000. № 4. P. 3-48.
32 Bagirov S. Azerbaijan’s strategic choice in the Caspian region / The Security of the Caspian Sea
Region / Edited by G. Chufrin. New York: Oxford University Press, 2001. Pp. 178-194.
33 Гулузаде В. Среди друзей и врагов. Баку, 2002. [Электронный ресурс]. URL:
(дата обращения: 04.12.2015)
34 Nassibli N. Azerbaijan-Iranian relations: past and present // Journal of Azerbaijani studies. Vol. 2.
1999. № 1. Pp. 3-24; Nassibli N. Azerbaijan's geopolitics and oil pipeline issue // Journal of
International Affairs Vol. 4. 2000. № 4. [Electronic resource]. URL: (дата обращения: 29.10.2015)
35 Khalifa-Zadeh M. Israel and Azerbaijan: to counteract Iran // Central Asia and the Caucasus. Vol.
13. 2012. № 3. Pp. 68-79.
36 Юнусов А. Азербайджан в начале XXI века: конфликты и потенциальные угрозы. Баку:
Институт мира и демократии, 2007. 245 с; Юнусов А. С. Азербайджано-иранские отношения
и проблема региональной безопасности на Кавказе // Пространство и время в мировой
политике и международных отношениях: материалы 4 Конвента РАМИ. В 10 т. / Под ред. А.
Ю. Мельвиля. М.: Изд-во МГИМО-Университет, 2007. Т. 8: Новые тенденции в мировой
политике. C. 83-118.
данный подход представлен в работах А. Малеки37, С.К. Саджадпура38, М.Р. Гоударзи, А.Б. Лашаки, Д. Амреи39 и других.
С таким подходом не согласны исследователи, доказывающие целесообразность «экспансивной» дипломатии по отношению к Азербайджану. В работах Х.М. Джавади40, M. Моради41, М. Мохсенина42, В. Голмохаммади и Х. Сормади43, Х. Рабби, М. Гаребейги и С. Мусави44 отмечается, что без полноценного и более активного участия Ирана в делах кавказско-каспийского региона обеспечить его безопасность и устойчивое развитие невозможно.
Турецкие авторы также проявляют большой интерес к изучению ирано-азербайджанских отношений. Сторонники поддержания статуса-кво на Южном Кавказе, например, М. Аюдин45, А. Карасманоглу46, Б.Г. Пансменн47, Э. Эрсен48, К.Г. Есеви и В.Я. Тифтикигил49, в большей степени заинтересованы в обеспечении безопасности турецких границ. По их мнению Иран и
37 Малеки А. Иран и Туран: к вопросу об отношениях Ирана с государствами Центральной Азии и Закавказья // Центральная Азия и Кавказ. 2001. № 5(17). С. 108-116. 38Sajjadpour S.K. Iran, the Caucasus and Central Asia / The New Geopolitics of Central Asia and Its Borderlands / Edited by A. Banuazizi, M. Weiner. London: I.B. Tauris & Co Ltd, 1994. Pp. 197-216.
39 Lashaki A.B., Goudarzi M.R., Amraei D. The Roots of Tension in South Caucasus: The Case of
Iran- Azerbaijan Relationship // Journal of Politics and Law. Vol. 6. 2013. № 4. Pp. 141-149.
40 Джавад Х.М. Внешняя политика Азербайджанской Республики по отношению к
Исламской Республике Иран. Тегеран: Специальная библиотека МИД, номер архива 665 (на
персидском языке). Цит. по Мамедли А.А. Влияние ирано-турецких отношений на
южнокавказский регион // Гілея: науковий вісник. 2014. № 86. С. 406-409.
41 Moradi M. Сaspian pipeline politics and Iran-EU relations // UNISCI Discussion Papers. № 10.
2006. P. 173-184.
42 Mohsenin M. Iran's relations with Central Asia and the Caucasus // Iranian Journal of
International Affairs. Vol. 7. 1996. № 4. Pp. 834-853; Mohsenin M. The evolving security role of
Iran in the Caspian region / The Security of the Caspian Sea Region / Edited by G. Chufrin. New
York: Oxford University Press, 2001. Pp. 166-178.
43 Lofti T., Golmohammadi V., Sarmadi H. Political Consideration and Development of Economic
Relations, Economic Cooperation Capacities of Iran and the Republic of Azerbaijan //
Mediterranean Journal of Social Sciences. Vol. 7. 2016. № 3. Pp. 72-82.
44 Rabbiee H., Gharehbeygi M., Mousavi S. Hegemony of Iran in the Caspian-Central Asia Region
from the Perspective of Geopolitical Realities // Communication and Globalization. Vol. 5. 2015. №
1. Pp. 65-73.
45 Ayudin M. Foucault’s Pendulum: Turkey in Central Asia and the Caucasus // Turkish Studies.
Vol. 5. 2004. № 2. Pp. 1-22.
46 Karaosmanoglu A. Turkey’s objectives in the Caspian region / The Security of the Caspian Sea
Region / Edited by G. Chufrin. New York: Oxford University Press, 2001. Pp. 151-166.
47 Punsmann B.G. Turkey's Interest and Strategies in the South Caucasus / South Caucasus 20 Years
of Independence. Leipzig: Friedrich Ebert Stiftung, 2009. Pp. 280-300. Punsmann B.G.
Implications of Turkish-Azerbaijani Relations for Regional Security and Development. Roma:
Istituto Affari Internazionali, 2013. 12 p.
48 Ersen E. Turkey as a “regional stability contributor” in the South Caucasus // Journal of Central
Asian and Caucasian Studies. Vol. 8. 2013. № 15. Pp. 1-19.
49 Yesevi C.G., Tiftikcigil B.Y. Turkey-Azerbaijan Energy Relations: A Political and Economic
Analysis // International Journal of Energy Economics and Policy. Vol. 5. 2015. № 1. Pp.27-44.
Азербайджан должны признаваться равными партнерами Турции, а стабильность их отношений рассматриваться как необходимое условие безопасности региона.
Сторонники идеи более активного вмешательства Турции в кавказско-каспийский регион считают, что Турции стоит принять более активное участи в переустройстве региона. Это не только повысит региональную роль Турции, но и упрочит ее позиции как мирового транспортного хаба. Активными сторонниками данной идеи являются Т. Бабали50, П. Ипек51, Т. Ильтер и Т. Гюль52, Э. Исери и О. Дилек53.
В диссертационных исследованиях отечественных и зарубежных специалистов анализируются три основные группы проблем: внешнеполитическая стратегия Ирана и Азербайджана54, региональный аспект их стратегий55 и отдельные проблемы ирано-азербайджанских отношений56.
Таким образом, историографический анализ указывает на то, что, хотя высокая значимость проблемы ирано-азербайджанских отношений признается исследователями, на сегодняшний день не существует работы, в которой был бы представлен целостный взгляд на эволюцию ирано-азербайджанских отношений в конце XX начале XXI вв. Для получения комплексной картины изучаемой проблемы, существует острая необходимость в упорядочивании, структурировании и дополнении имеющихся фактов.
Объектом диссертационного исследования являются ирано-азербайджанские отношения в 1989-2005 гг.
50 Babali T. Implications of the Baku-Tbilisi-Ceyhan main oil pipeline project // Perceptions. Vol.
10. 2005. № 4. P. 29-60.
51 Ipek P. The Aftermath of Baku-Tbilisi-Ceyhan Pipeline: Challenges Ahead for Turkey //
Perceptions. Vol. 11. 2006. №1. Pp. 1-17.
52 Gul T., Ilter T. Turkey emerging relationship with other Turkic republics / The political economy
of Turkey in the post-soviet era / Edited by L. Rittenberg. Westport: Praeger, 1998. Pp. 177-203;
53 Iseri E., Dilek O. The Limitations of Turkey’s New Foreign Policy Activism in the Caucasian
Regional Security Complexity // Turkish Studies. Vol. 12. 2011. № 1. Pp. 41-54.
54 Чернявский С.И. Формирование внешнеполитической стратегии Азербайджана (1988-
2003). Дисс. ... докт. ист. наук: 07.00.15. М., 2004. 527 с; Юртаев В.И. Особенности и
реализация внешней политики Исламской Республики Иран в 1979-2010 гг. Дисс. ... докт.
ист. наук: 07.00.15. М., 2012. 439 с.
55 Мамедов З.В. Региональный фактор во внешнеполитической деятельности современного
Азербайджана. Дисс. ... канд. полит. наук: 23.00.04. Воронеж, 2014. 227 с; Багирова Э.М.
Приоритеты внешней политики Ирана и проблемы региональной безопасности на Южном
Кавказе на рубеже XX-XXI вв. Дисс. ... канд. ист. наук: 07.00.15. М., 2006. 301 с.
56 Алиев Н.О. Основные приоритеты внешней политики Азербайджана. Дисс. ... канд. ист.
наук: 07.00.15. М., 2011. 163 с; Guliyev E. The Issue of the Azeri Minority in Relations between
the Republic of Azerbaijan and the Islamic Republic of Iran. Master of Arts dissertation. Eastern
Mediterranean University, Gazimausa, 2013. 138 p; Kalehsar M.I. Energy and Balance of Power
in the Caspian Sea Region: A Study of Iran's Perspective, 1991-2006. PhD dissertation. New Delhi,
Jawaharlal Nehru University, 2009. 262 p.
Предметом исследования выступает процесс формирования и развития ирано-азербайджанских отношений в рассматриваемый период.
Целью исследования является комплексное изучение процесса становления и развития ирано-азербайджанских отношений в 1989-2005 гг.
Для достижения поставленной цели необходимо выполнение следующих
задач:
– определить главные факторы, влиявшие на процесс формирования и развития ирано-азербайджанских отношений в 1989-2005 гг.;
– выделить основные этапы рассматриваемых отношений;
– выявить причины, способствовавшие сближению Тегерана и Баку в период формирования их отношений в конце 1980-начале 1990-х гг.;
– изучить факторы, приведшие к конфликтным отношениям между этими странами во второй половине 1990-х гг.;
– проанализировать направленность и характер ирано-азербайджанских отношений в период их кризиса на рубеже 1990-2000-х гг.;
– выявить факторы, повлиявшие на стабилизацию ирано-азербайджанских отношений в 2001-2005 гг.
Хронологические рамки исследования. Нижняя хронологическая граница приходится на 1989 г., поскольку именно в это время, с одной стороны, у бывшей советской республики Азербайджан появляются возможности проводить сравнительно независимую внешнюю политику, а с другой стороны, в Тегеране на волне либеральных настроений в обществе к власти впервые пришли политические силы, которые приступили к поиску путей выхода из изоляции, и одним из ключевых направлений их усилий стала именно Азербайджанская ССР.
Верхний хронологический рубеж диссертации определен тем, что в 2005 г. заканчивается внешнеполитическая «либеральная эпоха» как в Азербайджане, так и в Иране. С 2005 г. в обеих странах происходит смена элит и начинается «консервативный поворот», который, в первую очередь, отразился на ирано-азербайджанских отношениях.
Источниковая база исследования достаточно обширна и разнообразна. В работе использовались документы правительств Ирана и Азербайджана, речи и выступления первых лиц этих стран, двухсторонние документы, материалы международных структур, внешнеполитические документы третьих стран, протоколы переговоров и пресс-конференций, а также исторические документы.
Важнейшую группу источников составляют официальные документы правительств Ирана и Азербайджана, которые формируют концептуальные основы внешней политики этих стран. Наиболее важными здесь
представляются такие документы, как конституции57, государственные законы58, материалы министерств иностранных дел59, а также речи, выступления и труды первых лиц страны, в особенности президента Г. Алиева60, имама Хомейни61, аятоллы Хаменеи62, президента М. Хатами63.
Важными для диссертационного исследования являются официальные документы двухстороннего характера, такие, как декларации, договоры, меморандумы, протоколы и соглашения, заключенные между Ираном и Азербайджаном. Данная группа источников позволила проследить динамику и направленность официальных ирано-азербайджанских отношений на разных этапах рассматриваемого периода64.
Особую группу источников составляют документы международных организаций (ООН65, ОЭС66, ОИК67) и коммерческих структур, в которых
57 Конституция Исламской Республики Иран / CIS- Europe Monitoring Organization.
[Electronic resource]. URL: of_iran.pdf (дата обращения: 06.07.2015); Конституции Азербайджанской Республики /
Официальный сайт президента Азербайджанской Республики. [Электронный ресурс]. URL:
(дата обращения: 07.02.2014)
58 Конституционный акт Азербайджанской Республики №222-XII «О восстановлении
государственной независимости Азербайджанской Республики» от 18 октября 1991 года /
Махмуд И. История Азербайджана. Баку: Азернешр, 2007. С. 179-184; Закон
Азербайджанской Республики «О национальной безопасности» от 29 июня 2004 г. /
Документы об основах государственного строя (законы, указы, распоряжения). Управление
делами Президента Азербайджанской Республики. Президентская библиотека. [Электронный
ресурс]. URL: (дата обращения: 07.11.2015)
59 Republic of Azerbaijan. Ministry of Foreign Affairs. URL: ; Islamic
Republic of Iran. Ministry of Foreign Affairs. URL:
60 Инаугурационная речь Президента Азербайджанской Республики Гейдара Алирза оглу
Алиева во дворце «Республика», 10 октября 1993 года // Наследие Г. Алиева. Электронная
библиотека. [Электронный ресурс]. URL: (дата
обращения: 12.03.2014)
61 Хомейни Р. Исламское правление. Алматы: Атамура, 1993. 140 с.; Imam Khomeini Website.
URL:
62 The Office of the Leader of the Islamic Revolution Website. URL: ;
Grand Ayatollah Sayyid Ali Hosseini Khamenei Website. URL: ; Imam
Khamene’i Website. URL:
63 Хатами М. Страх перед бурей. М.: Изд-во МГУ, 2001. 128 с; Хатами М. Ислам, диалог и
гражданское общество. М.: РОССПЭН, 2001. 240 с.
64 Совместное заявление глав государств в Тегеране / Сайт Владимира Казимирова.
[Электронный ресурс]. URL: (дата обращения:
18.02.2015); Azrbaycan Respublikas il ran slam Respublikas arasnda dostluq v mkdalq
mnasibtlrinin prinsiplri haqqnda Mqavil, 20 may 2002 / LegalActs.az [Elektron resurs].
URL: (дата обращения 20.10.2015).
65 Letter dated 11 November 1997 from the Charg d'affaires a.i. of the Permanent Mission of the
Islamic Republic of Iran to the United Nations addressed to the Secretary-General. / UN Official
Website. [Electronic resource]. URL: doc.asp?symbol=A/52/588 (дата обращения: 14.08.2014).
состояли Иран и Азербайджан, а также нефтяные контракты на добычу углеводородов в Каспийском море.
Для изучения воздействия внешних факторов в диссертации использовались официальные документы тех стран, которые обладали наибольшим влиянием на ирано-азербайджанские отношения. В первую очередь, это документы правительств США и России. Из американских источников в работе были использованы материалы Конгресса68 и администрации69, выступления политиков и дипломатов70. Из российских источников наиболее полезными оказались межгосударственные соглашения РФ с прикаспийскими странами, а также официальные заявления российских политиков и дипломатов71.
Отдельную группу источников составили протоколы переговоров, пресс-конференций и дипломатических встреч. Их анализ позволил выявить наиболее существенные проблемы двусторонних отношений, а также сравнить подходы Ирана и Азербайджана к их решению72.
66 Istanbul Joint Communique. Second ECO Summit. May 6-7th, 1993 / ECO Official website.
[Electronic resource]. URL: /Summits/Extra_ordinary_Summit/Iran_statment.doc (дата обращения: 19.01.2014)
67 Tehran Declaration. The 8th Islamic summit conference, December 9-11, 1997 / OIC official
website. [Electronic resource]. URL: (дата обращения: 07.02.2014)
68 Government of the United States. Congress. Committee on Foreign Relations. U.S. economic and
strategic interests in the Caspian Sea Region: policies and implications: Hearing before the
Subcommittee on International Economic Policy, Export and Trade Promotion. 105th Congress, 1st
session. October 23, 1997. [Electronic resource]. URL:
(дата обращения:
08.12.2013)
69 Executive Order 12957. Prohibiting Certain Transactions with Respect to the Development of
Iranian Petroleum Resources // Federal register. Presidential documents. Vol. 60. 1995. № 52.
[Electronic resource]. URL: Documents/
12957.pdf (дата обращения: 05.02.2014); Executive Order 12959. Prohibiting Certain
Transactions with Respect to Iran // Federal register. Presidential documents. Vol. 60. 1995. № 89.
[Electronic resource]. URL: /12959.pdf (дата обращения: 05.02.2014)
70 Deputy Secretary of State Strobe Talbott speech at Johns Hopkins University's Central Asia
Institute. July 21, 1997 / US Embassy in Israel Website. [Electronic resource]. URL:
(дата
обращения: 17.01.2014)
71 Соглашение между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой о
разграничении дна Каспийского моря между Республикой Казахстан и Азербайджанской
Республикой от 29 ноября 2001 г. / Законодательство стран СНГ. [Электронный ресурс].
URL: (дата обращения 19.09.2015)
72 From the conversation of the President of the Republic of Azerbaijan Heydar Aliyev with the
President of Islamic Republic of Iran Akbar Hashemi-Rafsanjani, October 27, 1993 / Aliyev
Heritage. Internet library. [Electronic resource]. URL: (дата обращения: 22.01.2014); From the talk of President of the
Azerbaijan Republic Heydar Aliyev with President of the Islamic Republic of Iran, Seyed
В последнюю группу источников вошли исторические документы, поясняющие некоторые спорные аспекты современных ирано-азербайджанских отношений. Во-первых, это договоры, закрепившие международное устройство на Южном Кавказе после русско-персидских войн первой трети XIX в.73, и во-вторых, это ряд советско-иранских соглашений74.
В целом, источниковая база представляется достаточной для решения поставленных в работе задач.
Методология исследования. В диссертационном исследовании автор руководствуется принципами историзма, объективности и системности. Принцип историзма позволил хронологически проследить процесс формирования ирано-азербайджанских отношений в рассматриваемый период с учетом влияния на них внешних и внутренних факторов. Принцип объективности определил изучение проблемы ирано-азербайджанских отношений с учетом воздействия на них различных политических сила, в том числе США, Израиля, Турции, России, НАТО, без стереотипов и заданных схем. Принцип системности предоставил возможность рассмотреть ирано-азербайджанские отношения, как процесс обусловленный влиянием разных концепций, подходов, мнений и давлением определенных исторических обстоятельств.
Применение историко-генетического метода позволило определить истоки формирования ирано-азербайджанских отношений на рубеже 1980-1990-х гг. и выявить причины их дальнейшей эволюции в 1990-2000-х гг. Благодаря сравнительно-историческому методу была определена степень влияния различных политических групп в Иране и в Азербайджане на эволюцию двусторонних отношений. Для того, чтобы выстроить общую структуру эволюции ирано-азербайджанских отношений был использован историко-системный метод. С помощью синхронного метода были изучены события, происходившие одновременно в России, США, Турции и каспийских странах, что позволило определить степень влияния международных политических и экономических процессов на ирано-азербайджанские отношения. Диахронный
Mohammad Khatami, December 9, 1997 / Heydar Aliyev Heritage. Internet library. [Electronic resource]. URL: (дата обращения: 22.01.2014)
73 Трактат, заключенный в Гюлистане, 12 октября 1813 г. / Договоры России с Востоком:
политические и торговые. Под ред. Т. Юзефовича. СПб.: Типография О.И. Бакста, 1869. С.
208-214; Трактат, заключенный в Туркменчае, 10 февраля 1828 г. / Договоры России с
Востоком: политические и торговые. Под ред. Т. Юзефовича. СПб.: Типография О.И. Бакста,
1869. С. 214-222.
74 Договор между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и
Персией от 26 февраля 1921 г. / Документы внешней политики СССР. М., 1959. Т. 3. С. 538-
539; Договор о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 г. /
Документы внешней политики СССР. М., 1995. Т. 14. Кн. 1. С. 171-181.
метод применялся для создания периодизации ирано-азербайджанских отношений.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно является первой в отечественной и зарубежной историографии научной работой, в которой проведено всестороннее и целостное изучение ирано-азербайджанских отношений в период с 1989 по 2005 гг., определена их динамика, составлена периодизация, выявлены основные факторы и причины, повлиявшие на их развитие. В диссертационном исследовании обозначены главные проблемы двустороннего диалога, детально описаны и проанализированы этапы отношений между Баку и Тегераном в обозначенный хронологический период. Кроме того, использование малоизученных источников позволило проанализировать события и факты, остававшиеся до сих пор без внимания со стороны исторической науки.
Практическая значимость. Полученные в ходе анализа выводы существенно дополняют имеющиеся в науке знания об ирано-азербайджанских отношениях. При этом результаты исследования могут быть использованы не только для дальнейшего изучения эволюции ирано-азербайджанских отношений, но и внешней и внутренней политики Ирана или Азербайджана, а также международных отношений в кавказско-каспийском регионе. Исследование можно использовать для разработки учебных курсов, лекций, практических занятий по зарубежному регионоведению, геополитике Южного Кавказа и каспийского региона, внешней и внутренней политики Ирана или Азербайджана. Выводы, полученные автором, могут быть применены на практике организациями, структурами и институтами, занимающимися проблемами Южного Кавказа, каспийского региона, азербайджанской или иранской внешней политики.
Положения, выносимые на защиту.
– Ирано-азербайджанские отношения в ходе своей эволюции на протяжении «либерального» периода (1989-2005 гг.) прошли несколько этапов, каждый из которых отражал меняющийся баланс сил в кавказско-каспийском регионе;
– Основными факторами, определявшими в изучаемый период характер эволюции рассматриваемых отношений, были, с одной стороны, стремление Тегерана к регионализации отношений между прикаспийскими странами и, с другой стороны, желание Баку максимально интернационализировать их;
– Формирование ирано-азербайджанских отношений в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ века было связано с необходимостью для Ирана бороться с растущим международным давлением за счет активизации внешнеполитической деятельности, для чего было выбрано направление южного «подбрюшья» СССР, а также со встречным стремлением
Азербайджана, строившего новую государственность в условиях карабахского конфликта, получить внешнюю экономическую и политическую поддержку;
– Факторы религиозной, этнической и географической близости между двумя странами создавали настолько высокий уровень взаимозависимости, что руководство ИРИ на начальном этапе существования АР было вынуждено активно вмешиваться в решение внутренних и внешних проблем этой страны (карабахский конфликт, отстранение от власти НФА, поддержка Нахичевани и помощь Г. Алиеву в борьбе за власть);
– Выбор Г. Алиевым в середине 1990-х гг. «нефтяной стратегии», его ориентация на страны Запада, особенно США, исключение Ирана из «контракта века» и нерешенность проблемы статуса Каспийского моря предопределили конфликтное развитие ирано-азербайджанских отношений. Противоречия оказались столь глубокими, что ситуацию не смогла выправить даже гибкая дипломатия «либерала» М. Хатами;
– Неспособность сторон найти компромисс привела в июле 2001 г. к кризису отношений и прямому вооруженному конфликту, в рамках которого Тегеран стремился не столько получить доступ к спорным месторождениям, сколько вынудить соседей, и прежде всего Азербайджан, рассмотреть свою версию статуса Каспия. В случае успеха Иран мог рассчитывать на укрепление международных позиций и роль регионального лидера;
– Начавшаяся после 11 сентября 2001 г. «война с террором» во главе с США, резко изменила соотношение сил на Каспии, усугубила международное положение Ирана и заставила ИРИ отказаться от борьбы за региональное лидерство. Однако, одновременно, внутрикаспийский тренд к усилению регионализации, подпитываемый активностью РФ, а также «консервативный» поворот во внешней политике обеих стран, предопределили начало сближения Баку и Тегерана на основе необходимости сбалансировать ситуацию в регионе.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в 14 научных публикациях, в том числе в 3-х статьях в изданиях, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки РФ. Кроме того, основные положения диссертации были изложены автором исследования на следующих научных конференциях: «Тегеранская конференция и современное мироустройство. К 70-летию встречи лидеров союзных держав» (Саратов, 3 декабря 2013 г.); II Всероссийская научная конференция «Историческое прошлое и образы истории» (Саратов, 19 сентября 2014 г.); «Политика обеспечения продовольственной безопасности современной России и стран ЕАЭС: региональное измерение» (Саратов, 29 мая 2015 г.); LIX Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Саратов, 22-23 апреля 2016 г.);
III Всероссийской научной конференции: «Внешнеполитические интересы России: история и современность» (Самара, 29 апреля 2016 г.).
Структура работы определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
Развитие отношений в первые годы независимости Азербайджана и фактор Карабаха (1991-1992 гг.)
Либеральные авторы согласны, что новые геополитические регионы, образовавшиеся после распада СССР, не только открыли массу возможностей, но и породили большое количество проблем. Политика США на Южном Кавказе и в Центральной Азии, подразумевающая поддержку одних и изоляцию других, лишь усиливает конфликтогенный потенциал региона. Большой ошибкой Вашингтона исследователи, особенно Ф. Хилл, признают его негативную политику по отношению к Ирану. Более того, М. Дорраж и Н. Энтессар сформулировали ключевую для либералов идею о том, что Иран, наравне с Россией и Турцией, исторически играет важную роль в кавказско-каспийском регионе, поэтому обеспечение его стабильности без подключения к региональным процессам невозможно.
Анализируя проблемы в ирано-азербайджанских отношениях, исследователи рассматриваемой группы указывают на то, что вина Баку в низком уровне двусторонних отношений не меньше, а возможна больше, чем Тегерана. Некоторые авторы, например, А. Пол, считают, что в случае прекращения международной изоляции Ирана, региональная и мировая роль Азербайджана будет сведена к минимуму. Баку выгодно, чтобы Тегеран оставался изгоем, поэтому в некоторых случаях он умышленно провоцирует своего южного соседа. В этой связи политика Ирана по отношению к Азербайджану признается либеральными исследователями, в особенности Ш. Хантер и Б. Шаффер, скорее оборонительной, нежели наступательной.
В целом, американские исследователи, придерживающиеся либеральной традиции, признают, что Иран способен сыграть в отношениях с соседями конструктивную роль и поэтому обосновывают необходимость его активного включения во все региональные процессы.
Направленность исследований европейских авторов ирано азербайджанских отношений несколько отличается от подхода американских коллег. Как известно, европейские страны в большей степени заинтересованы в экономических ресурсах кавказско-каспийского региона, поэтому для них в равной степени важны и Азербайджан, и Иран, причем иранским энергоресурсам отдается явное предпочтение.
Исходя из этого, часть исследователей, например, К. Садег-Заде34, Э. Херциг35, считает, что у Ирана есть хорошие шансы стать региональным лидером и существенно повлиять на систему региональных международных
отношений. Однако другие авторы, например, С. О Хара36, М. Джалили37, Э. Сулейманов и О. Дитрич38, оценивают шансы Ирана в этом отношении довольно низко. По их мнению, усилению позиций Ирана препятствует две группы факторов: внутренние (архаичность политической системы, неэффективная экономическая модель, неактуальная идеология) и внешние (жесткая конкуренция со стороны несопоставимо более мощных игроков – России, США, Китая).
В целом, несмотря на некоторые разногласия европейские исследователи соглашаются в том, что ирано-азербайджанские отношения полны противоречий и проблем, которые в краткосрочной перспективе урегулированы быть не могут. Однако в долгосрочной перспективе, учитывая выгоду, которую принесет мировой экономике объединение энергетических потенциалов Ирана и Азербайджана, стабилизация двусторонних отношений очень востребована и вполне вероятна.
В азербайджанской историографической традиции имеются свои особенности, что также обусловлено задачами внешней политики Азербайджана. Обладая ограниченным внутренним потенциалом, Баку вынужден поддерживать широкие внешнеполитические связи с крупнейшими игроками в кавказско-каспийском регионе: Ираном, Россией, США и Турцией. Соблюдение принципа многовекторности во внешней политике является важнейшим условием сохранения суверенитета и независимости азербайджанского государства.
В сложившихся политико-экономических условиях у Азербайджана нет возможности радикально изменить свою внешнеполитическую стратегию, однако существует несколько вариантов многовекторности. В политических и в академических кругах страны ведутся острые дискуссии относительно того, кто должен быть основным союзником Азербайджана, какие интересы, интернациональные или национальные, должны определять внешнюю политику, каким образом должна быть обеспечена национальная безопасность и т.д. От взгляда исследователя на общую внешнеполитическую модель Азербайджана и зависят, как правило, оценки ирано-азербайджанской отношений.
В результате, можно выделить две наиболее ярко выраженные тенденции. Часть азербайджанских исследователей, например, С. Абилов39, А.М. Валиев40, Р. Ибрагимов41, Э.Р. Ибрахимпур42, Ф. Исмализаде43, Р.Ф. Мамедов44, К. Макили-Алиев45, И. Назаров46 являются сторонниками идеи мирного сосуществования с южным соседом. По их мнению, без конструктивных отношений с Ираном обеспечить устойчивое развитие государства не удастся. Основная часть исследователей данной группы призывает придерживаться сбалансированной политики из соображений безопасности (С. Абилов, Р. Ибрагимов), другая часть – из-за экономической выгоды (Э.Р. Ибрахимпур, Р.Ф. Мамедов), третьи – из-за того, что не видит альтернативы многовекторной политике (Г. Аскеров, К. Макили-Алиев). Однако все они предлагают искать компромиссы и сотрудничать с Ираном, даже несмотря на существование серьезных разногласий.
Роль Тегерана в приходе к власти Г. Алиева (1993-1994 гг.)
Как известно, последняя четверть XX века в истории Ирана ознаменовалась серьезными потрясениями. В ходе антишахской революции 1978-1979 гг. в стране был установлен новый политический режим исламского правления, что привело к созданию Исламской Республики Иран (ИРИ) и радикально изменило не только ее внутреннее, но и внешнеполитическое положение. Из важнейшего союзника Соединенных Штатов и стран западной Европы на Ближнем Востоке Иран превратился в одного из главных противников131.
Политика западных стран во время ирано-иракской войны 1980-1988 гг. наглядно продемонстрировала в насколько непростом международном положении оказалась молодая Исламская Республика Иран – на страну оказывалось мощное междунарое давление, против нее был введен санкционный режим, старые экономические и политические контакты были разорваны, война с Ираком истощила национальные ресурсы. Кроме того, в рассматриваемый период стремительно менялась сама система международных отношений. После прихода к власти в СССР М. Горбачева и его команды баланс сил на мировой арене стал стремительно смещаться в сторону США, которые фактически превратились в безоговорочного мирового лидера132. В июне 1989 г. умер главный теоретик и архитектор режима исламского правления имам Хомейни. Хотя к тому моменту ИРИ существовала уже лет, после смерти Хомейни вновь актуальным стал вопрос о том, в каком направлении государству следует двигаться дальше. После периода революционных потрясений и войны с Ираком страна остро нуждалась в обновлении социально-экономического курса и стабилизации своего международного положения. Для того, чтобы направить страну по пути реформ и при этом обеспечить преемственность курса имама Хомейни, в иранскую конституцию были внесены поправки.
Основные изменения затронули порядок формирования и полномочия высших органов государственной власти. Например, пост премьер-министра упразднялся. Его функции передавались президенту, который фактически становился вторым после рахбара133 лицом в государстве134. В целом, внесенные в конституцию поправки заметно укрепили вертикаль власти в стране и усилили роль президента как во внутриполитической, так и во внешнеполитической жизни страны. Президентом Ирана стал Али Акбар Хашеми Рафсанджани. На пост высшего руководителя Ирана был избран аятолла Сейид Али Хосейни Хаменеи.
Аятолла Хаменеи и Хашеми Рафсанджани стояли у истоков Исламской Республики Иран. Они были верными сторонниками имама Хомейни, являлись одними из основателей его политической платформы – Исламской республиканской партии, а потому хорошо знали сильные и слабые стороны иранской государственности. Обществу были необходимы радикальные перемены, однако их реализации препятствовал целый ряд факторов, самым серьезным из которых было устройство политической системы Ирана135.
В первую очередь, надо подчеркнуть, что политическая элита Ирана, вопреки расхожему мнению, крайне плюралистична и неоднородна. Внутри нее выделяются различные влиятельные группировки и политические движения. Отличительной особенностью функционирования данных группировок является то, что они не имеют четкой партийной организации характерной для западных стран, но функции выполняют приблизительно те же самые136.
Со времен революции 1979 г. ведущей политической силой в Иране были такие радикальные исламистские группы, как, например, «Общество воинствующих священнослужителей» и «Организация моджахедов исламской революции». Основу их идеологии составляло учение лидера исламской революции имама Хомейни. Во внутренней политике исламисты выступали за ведущую роль государства и религии в социальной и экономической жизни общества. Во внешней политике исламисты поддерживали идеи об экспорте исламской революции и борьбе с тиранией США и Израиля137.
Однако после упомянутой реформы 1989 г. начала формироваться современная партийная система ИРИ. Был закреплен принцип многопартийности, установлены правила регистрации партий. На внутриполитической арене стали появляться новые политические силы. Стремительно укрепляли свои позиции умеренные исламисты, например, в лице «Общества борющегося духовенства», к которым как раз и принадлежали президент Рафсанджани и рахбар Хаменеи. Оба политика понимали, что без либерализации экономики и интенсификации связей с западным миром Исламская Республика не выживет.
Новый президент Ирана и его дипломатическое наступление: «кнут» и «пряник» (1997 г.)
Однако каспийская проблематика привлекала столь пристальное внимание не только из-за потенциальных объемов нефтедобычи, но и из-за того, по какому маршруту они будут доставляться на мировые рынки. В некотором отношении проблема трубопроводов была даже более сложна, чем вопрос о добыче. Существовало несколько возможных маршрутов.
Первый вариант – северный или российский. Согласно данному варианту для экспорта каспийской нефти предполагалось использовать трубопровод Баку-Новороссийск, который функционировал еще с советских времен, был довольно надежным и требовал не таких больших инвестиций для модернизации. Однако у данного маршрута существовало несколько серьезных недостатков. Во-первых, у нефтепровода Баку-Новороссийск была недостаточная пропускная способность (18 млн т в год при полной загрузке) для обеспечения экспорта ожидаемого объема нефти. Во-вторых, большая часть трубопровода проходила по территории мятежной Чечни. В-третьих, многие инвесторы опасались того, что высококачественная каспийская нефть будет смешиваться с менее качественной российской нефтью на терминале в Новороссийске, что приведет к снижению ее рыночной стоимости231.
Второй вариант, западный, предполагавший строительство нового трубопровода из Азербайджана в турецкий средиземноморский порт Джейхан, был еще более рискованным. Главная проблема данного маршрута заключалась в том, что трубопровод необходимо было строить «с нуля», вкладывая в проект крупные инвестиции при неопределённых объемах нефти и сравнительно низких ценах на нефть. Не в пользу данного маршрута выступала и география, поскольку трубопровод необходимо было протягивать либо через территорию нестабильной Грузии, либо через враждебную Азербайджану Армению, что также существенно повышало риски232. И, наконец, третий вариант, южный или иранский, предполагал транспортировку каспийской нефти через Иран. По сравнения с двумя другими маршрутами южный вариант выглядел наиболее многообещающим, поскольку Иран обладал несравненно большим опытом добычи и транспортировки нефти. Плоский рельеф иранского нагорья был покрыт обширной сетью трубопроводов. По территории Ирана нефть Каспия можно было бы доставлять на мировые рынки быстро, безопасно, недорого и в любых объемах233. Наконец, Тегеран был готов сотрудничать с Азербайджаном по той же схеме, по которой он работал с Казахстаном – на базе своповых поставок. В силу этих обстоятельств многие западные энергетические корпорации поддерживали южный вариант, считая его наиболее выгодным. Понимали это и в Баку. Поэтому даже правительство НФА, разрабатывая нефтяную стратегию, предполагало использовать территорию Ирана для транспортировки нефти234. Наконец, на это рассчитывал и Тегеран.
Иранское руководство понимало, что с приходом к власти Г. Алиева и окончанием карабахского конфликта для страны открываются большие возможности, причем уже не только на Южном Кавказе, но и в масштабах всего мира. Сложное международное положение во многом препятствовало полноценной самореализации Ирана как одного из мировых энергетических лидеров, однако ведущая роль в экспорте азербайджанской нефти и газа, а также его участие в качестве надежного партнера в крупном мировом консорциуме, позволили бы Тегерану значительно улучшить свое международное положение. Трубопровод, соединяющий Каспийское море и
Персидский залив, сделал бы Иран крупнейшим энергетическим хабом, через который проходят основные энергетические потоки как в западном, так и восточном направлениях. Не случайно, находясь в октябре 1993 г. в Баку, Рафсанджани особенно настойчиво артикулировал мысль о необходимости развития азербайджано-иранских отношений в вопросе каспийской нефтедобычи, причем как на двусторонней, так и на многосторонней основе235. На начальных этапах подготовки нефтяной стратегии Азербайджан в целом был не против сотрудничества с Ираном в сфере транспортировки каспийских углеводородов. В конце концов, главной целью азербайджанского правительство было обеспечение эффективной и дешевой доставки своих нефтяных богатств на мировой рынок. На ранних этапах переговорного процесса участие Ирана в готовящемся консорциуме с предоставлением ему доли в размере от 5 до 10% действительно предусматривалось. Однако по мере продвижения переговоров отношение Азербайджана к сотрудничеству с Ираном в нефтяных вопросах менялось236.
Хотя иранский президент одним из первых мировых лидеров нанес официальный визит Г. Алиеву в октябре 1993 г., фактически признав его легитимность, азербайджанский президент для своей первой заграничной поездки выбрал Францию, где он находился с визитом с 19 по 21 декабря. После возвращения из Франции президент Азербайджана издал указ о возобновлении переговорного процесса между ГНКАР и энергетическими корпорациями. Затем, с 8 по 11 февраля азербайджанский лидер посетил Турцию, а с 21 по 25 февраля он находился с официальным визитом в Великобритании, где встретился с президентом компании БиПи С. Девидом и заключил с британским правительством восемь договоров относительно инвестиций в азербайджанскую экономику, а также подписал меморандум о сотрудничестве между двумя странами237.
Ослабление позиций Ирана на Каспии в контексте активизации США и РФ (2000-2001 гг.)
Расхождение векторов развития Ирана и Азербайджана, вызванное как внешними, так и внутренними факторами, привели элиты двух стран к пониманию, что экономического сотрудничества между ними не будет, что они вступают в долгий и фундаментальный конфликт.
Самым очевидным из вышеупомянутых факторов стали ресурсные интересы обеих стран на Каспии. Желая быстро получить дивиденды от их разработки, Баку сделал ставку на развитие отношений с США, а также странами Европы и НАТО. В 1997 г. Азербайджан принял участие в создании межправительственной антироссийской организации ГУАМ. Это была настолько однозначная ориентация, что у Баку не осталось в каспийском регионе реальных союзников, готовых оказать ему военно-политическую или экономическую поддержку344.
В связи с таким развитием событий для прикаспийских стран на первое место выходили вопросы безопасности. Подход Азербайджана к обеспечению безопасности в каспийском регионе за счет привлечения внешних сил полностью противоречил представлениям Ирана о рассматриваемой проблеме. По мнению Тегерана, обеспечением региональной безопасности должны были заниматься исключительно региональные государства. Вмешательство же в региональные процессы внешних сил расценивалось Ираном как угроза, поскольку, по мнению иранского руководства (в том числе и М. Хатами), США, страны ЕС и любые другие внерегиональные игроки прежде всего занимались обеспечением собственных интересов, игнорируя региональную проблематику345.
Для того, чтобы ограничить влияние внешних сил, Иран предлагал создать межправительственную организацию в формате 3+3, которая включала бы с одной стороны Иран, Россию и Турцию, а с другой три южнокавказские страны – Азербайджан, Армению, Грузию (позднее, Иран отказался от идеи участия в организации Турции, и ее конфигурация обрела формулу 3+2). Тегеран считал, что совокупного ресурса шести стран будет достаточно для урегулирования всех проблем каспийского региона без внешнего вмешательства346.
Однако в реальности иранский проект был утопией. Если Армения, Иран и Россия еще были в состоянии поддерживать устойчивый межгосударственный диалог, то практика ирано-азербайджанских, армяно азербайджанских и грузино-российских отношений создавала непреодолимые препятствия для любых форм регионального сотрудничества.
На фоне неспособности Тегерана противопоставить что-либо политике Баку, Азербайджан продолжал активно расширять круг союзников из числа врагов Ирана, каковым являлся, например, Израиль. Так, во время визита И. Алиева в США в марте 1998 г. была создана азербайджано-американо-израильская межпарламентская группа дружбы. В начале 1999 г. Баку посетил заместитель министра обороны Израиля генерал Э. Снэй и заместитель директора департамента МИД Израиля по связям со странами СНГ и Восточной Европы Ш. Штайн347.
Развитие азербайджано-израильских отношений было обусловлено двумя факторами. Во-первых, Израиль был заинтересован в каспийских углеводородах и строительстве экспортных путей из Каспийского моря в Средиземное по территории Турции. Во-вторых, большие перспективы израильское руководство видело в укрепление военно-политических отношений между Азербайджаном, Турцией и Израилем с целью повышения своей региональной безопасности. Разговоры об этом шли довольно давно, но после визита израильской делегации в Баку перспективы подобного объединения стали более реальными348.
Поскольку после исламской революции отношения между Ираном и Израилем были откровенно враждебными, сближение Баку с Тель-Авивом, особенно в контексте ухудшения ирано-азербайджанских отношений, воспринималось иранским руководством с тревогой. Однако еще более вызывающим для Тегерана стал курс Баку на глубокую интеграцию с Североатлантическим альянсом.
Ситуация для этого была очень благоприятной. В феврале-марте 1999 г. блок НАТО готовил операцию в Югославии, которая воспринималась далеко не всеми странами позитивно. Поэтому для азербайджанского руководства было довольно перспективно продемонстрировать одобрение действиям организации в непростой для нее период. Кроме того, параллельно с подготовкой югославской операции эксперты из стран Североатлантического альянса занимались разработкой стратегии для НАТО в условиях нового постбиполярного мира. Для Азербайджана было исключительно важно, чтобы ему нашлось в ней место. Были в этом заинтересованы и США.