Введение к работе
Актуальность темы. Среди определяющих признаков современной историографической ситуации ученые разных стран нередко называют «реабилитацию» политической истории, в ходе которой «на первом месте называется комплекс социокультурных представлений о власти и его изменение» (ЮЛ.Бессмертный). Российских медиевистов также все чаще привлекает проблема органической связи средневековой идеологии, менталитета, картины мира с социальной и политической практикой. Однако растущий интерес к данной тематике далеко еще не уравновешен конкретно-историческими исследованиями отдельных периодов, регионов, социальных и культурных феноменов.
Одним из наиболее перспективных объектов для изучения в указанном ракурсе представляется социально-политическое самосознание западноевропейского рыцарства, в частности, германского, имеющего непосредственное отношение к политическому феномену Священной Римской империи. Такая оценка предопределена двойственностью самого понятия «рыцарство», обозначающего одновременно социальный институт и культурный, этический идеал, отраженный, в первую очередь, в литературных памятниках.
Предмет и задачи исследования. Своеобразие социально-политических условий, в которых сформировалось и достигло расцвета германское рыцарство, определило значительную специфику его самосознания. Раскрытие последней, включая решение вопроса о степени самостоятельности, национальной и сословной детерминированности политических представлений немецкого рыцарства XII - первой половины XIII в., составляет одну из главных задач диссертации. Естественно, выявить данную специфику невозможно без уяснения характера универсальных для западноевропейского рыцарства представлений о властной и, шире, общественной сфере, их общей природы и закономерностей развития. Таким образом, целью диссертационной работы является комплексное исследование обширного круга идей соответствующей тематики, которые обнаруживаются в памятниках на средневерхненемецком языке, традиционно относимых к придворно-рыцарской литературе. В то же время, анализ указанных транслокальных элементов рыцарского самосознания (связанных, в частности, с крестоносным движением, с куртуазным служением даме и т.д.) в данном случае подчинен выявлению его специфических германских аспектов. За пределами рассмотрения остается идеология немецкого орденского рыцарства, обладающая ярко выраженным своеобразием и
представляющая собой самостоятельный предмет исследования, с
собственной историографической традицией^.
Хронологические рамки. «Золотой век» немецкого рыцарства связывают, как правило, с династией Гогенштауфенов (1138-1254 гг.), а его концом часто условно считают год смерти Фридриха II (1250). По распространенному мнению, период «междуцарствия» - Interregnum (1254-1273 гг.) знаменует завершение «рыцарской эпохи» в Германии, несмотря на сохранение самого социального института и соответствующей культурной традиции до конца средневековья (т.н. «рыцарский ренессанс» XV в. под эгидой «последнего рыцаря» Максимилиана I). С другой стороны, именно вторая половина XII - первая половина XIII в., особенно рубеж столетий, по праву считаются периодом расцвета куртуазной культуры, немецкого рыцарского романа и миннезанга.
Внутриполитический кризис середины XIII в. в Империи был связан с развивающейся территориализацией немецких княжеств - своеобразным проявлением длительного общеевропейского процесса перехода от классической феодальной государственности к территориально-институциональному государству нового типа. Указанный процесс протекал в сложном взаимодействии с модификацией социально-экономических параметров вассально-ленных и министериальных отношений, на фоне значительно возросшей социальной мобильности. Эти масштабные перемены не могли не получить опосредованного отражения в современных им общественных представлениях.
Степень изученности проблемы. Отечественная историография, к сожалению, не создала традиции комплексного изучения рыцарства, в том числе и немецкого. Тезисы о его политической активизации и социальном утверждении в Германии XII- первой половины XIII в. давно стали общим местом научных и учебных изданий, но лишь единичные работы (статьи Т.Е.Егоровой, Н.Ф.Колесницкого, отчасти ЮЛ.Бессмертного) непосредственно и в деталях касаются этих вопросов. Указанные лакуны особенно ощутимы на фоне растущего внимания к рыцарству в новейшей зарубежной медиевистике. В то же время, существует ряд проблем, общих для мировой историографии, в частности, своего рода национальная специализация исследований. Соответственно, несмотря на наличие отдельных публикаций английских и французских историков об эпохе расцвета рыцарства в Империи (Б.Арнольд, М.Блок, Ф.Доллинже, КЛейзер), абсолютный приоритет в ее изучении принадлежит медиевистам Германии и Австрии. Другая проблема общеметодологического плана -необходимость взаимной коррекции исследований историков и литературоведов-германистов (отметим, что в России последние всегда
См.: Wippermann W. Der Ordensstaat als Ideologie. В., 1979.
активнее занимались рассматриваемой тематикой - см. дореволюционные работы А.И.Кирпичникова, И.Созоновича, Л.Ю.Шепелевича, современные В.ГАдмони, Б.И.Пуришева, Р.В.Френкель, ДЛ.Чавчанидзе). Большой междисциплинарный потенциал в данной сфере до конца не реализован, особенно в отечественной науке (исключения - отдельные работы А.Я.Гуревича). Судя по опыту зарубежных коллег, методологические различия двух гуманитарных дисциплин не являются непреодолимым препятствием, хотя способны порождать острые дискуссии и по вполне конкретным, и по общетеоретическим поводам (ср. дебаты в ФРГ о применимости в литературоведении «анналистской» методологии и о стереотипах традиционной германистики). Острым вопросом долгое время оставалось взаимодействие немарксистского и марксистского подходов к проблемам рыцарской идеологии, что сказывалось, в частности, на уровне научных контактов медиевистов ФРГ и бывшей ГДР. Конфликт методологической традиционности и инноваций (в различных конъюнктурно-идеологических контекстах) дополняется повышенной дискуссионностыо, вариативностью результатов даже в среде близких по ориентации исследователей немецкого рыцарства. Все это требует особой критичности в использовании достижений германской и австрийской медиевистики и предполагает детальный историографический анализ (см. главу 1 данной диссертационной работы).
Методологическая основа диссертации определяется
фундаментальными принципами исхорической науки - историзмом и объективностью, системным подходом к анализу конкретно-исторического материала с учетом всего многообразия методик и направлений отечественной и зарубежной историографии. Признавая, что «понятие ценностных ориентации не содержит ничего загадочного, оно обретает контуры в рамках вполне определенной рационалистической методологии истории» (Ж.Ле Гофф), необходимо, с другой стороны, отказаться от упрощенной чисто функционалистской трактовки феномена рыцарства. Функционализм в данном случае должен приниматься как «общая методологическая программа», а не «эмпирический тезис, согласно которому действующие в данном обществе нормы всегда служат каким-то разумным потребностям, иначе они не укоренились бы» (М.Оссовская).
В качестве источниковой базы работы выбраны литературные памятники на средневерхненемецком языке, которые обнаруживают более непосредственную связь со специфическими культурными и идеологическими запросами рыцарства, чем исторические сочинения или памятники права, явно претендующие на надсословное значение. Понятие «рыцарский» традиционно связывается с некоторыми жанровыми категориями: «рыцарская песня», «рыцарский роман» (хотя эпитет «куртуазный», с нашей точки зрения, оказывается предпочтительнее). Традиционно привлекаемые при изучении позднейшей дворянской
идеологии княжеские зерцала, турнирные книги, собственно политические трактаты, публицистика и эпистолография на национальном языке для Германии рассматриваемого периода еще не характерны. Ретроспективное их использование затруднено вследствие масштаба социально-политических сдвигов второй половины XIII в. Более позднее, но и более быстрое ввиду рецепции с запада развитие придворно-рыцарской культуры в немецких землях самим своим характером отчасти объясняет отсутствие здесь и специально касающихся рыцарства латинских трактатов, подобных англо-нормандским. (При этом, конечно, такие распространенные тексты, как «Поликратик» Иоанна Солсберийского, могли использоваться немецким клиром для уяснения принципов своих взаимоотношений с рыцарством.)
Одним из важных аргументов в пользу предлагаемого выбора источников является сама форма придворного исполнения поэтических текстов - устного и публичного, при стечении прежде всего рыцарской публики (вассалов, министериалов и гостей суверена-мецената), на национальном языке. В условиях, монополии клира на латинскую образованность и неграмотности большинства феодалов именно этот социально-коммуникативный аспект приобретает решающее значение. Всеобщее применение авторами средневерхненемецких куртуазных романов, песен, шпрухов, дидактических поэм большого количества сюжетных топосов и стереотипных речевых оборотов позволяет трактовать данный литературный материал как устойчивую идейно-художественную систему, открытую для комплексного анализа. Многие памятники такого рода, проникнутые духом «возрождения XII века», демонстрируют «большой диапазон интересов и идей в живой и легко воспринимаемой форме, которая делает их ... значительно более верными проводниками на пути к пониманию умонастроений их эпохи, чем официальная теология» (К.Брук). При этом, однако, следует учитывать существенные трудности исторической интерпретации средневековых литературных памятников, вытекающие из самой их специфики, из сложного сочетания функций развлечения и дидактики при определяющей роли художественного канона. Именно в недооценке этой специфики, некритическом восприятии материала литературных источников видит современная медиевистика основной методологический изъян большинства историко-культурных исследований XIX -началаXX в. о рыцарстве.
Научная новизна диссертации заключается в комплексном анализе социально-политического самосознания германского рыцарства XII -первой половины XIII в., до сих пор не предпринимавшемся в отечественной нсториофафии. В зарубежной медиевистике подобные исследования, как правило, или выполнены достаточно давно и признаны идеологически тенденциозными, методологически устаревшими, или ограничиваются подробнейшим, но преимущественно филологическим
изучением более узких групп источников. Новыми для российской германистики представляются также: 1) попытка решить проблему своеобразия и репрезентативности средневерхненемецкой литературы как формы рыцарского самопознания, рассматриваемой с точки зрения функционально-коммуникативного единства; 2) подробный анализ влияния на методологию и проблематику немецких исследований рыцарства современной им идеологической конъюнктуры.
Практическая значимость работы может проявиться как в области исторической, так и филологической германистики. Рассматриваемая проблематика позволяет использовать материалы диссертации в общих и специальных лекционных курсах по истории средневековой Германии, истории западноевропейского и немецкого рыцарства, средневековой культуры, литературы, общественной мысли. Полученные результаты могут учитываться при написании научных работ и учебных пособий соответствующей тематики.
Апробация исследования. Отдельные положения диссертации были представлены на межвузовских научных конференциях аспирантов и студентов в Санкт-Петербургском государственном университете (1992, 1993 гг.), международной научной конференции «Историческая наука в меняющемся мире» (Казань, 30 мая - 3 июня 1993 г.), межвузовском научно-теоретическом семинаре «Коммуникации в культуре» (Петрозаводск, 14 -16 марта 1996 г.). По теме диссертации опубликованы четыре работы.
Структура работы. Диссертационное иследование состоит из введения, трех глав (6 разделов), заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений.