Введение к работе
Актуальность настоящей работы определяется не только потребностью новой концептуальной интерпретации турецкой истории. Результаты исследования проблем османского общества ХУШ в. дают основания для более полного раскрытия истории тех народов, которые в течение длительного времени находились под властью стамбульских правителей, в том числе тех, кто составлял население Юго-Восточной Европы, Восточной Анатолии и Закавказья, Арабского Востока. Существовавшая в течение долгого времени разобщенность усилий историков различных специализаций мешала им выйти на более высокий уровень изысканий и обобщений. В последние годы наметилась тенденция к сотрудничеству туркологов, арабистов, балканистов, славистов, специалистов по истории России. В новых условиях стала особенно очевидной необходимость отказа от поверхностного восприятия османского прошлого, когда на первом плане были воинственные султаны, коварные интриги обитателей сераля и извечная вравда мусульман и немусульман, в пользу глубокого осмысления исторических судеб народов, входивших в состав османского общества.
Обращение н истории Османской империи ХУШ в. продиктовано также необходимостью дать принципиальную оценку с позиций марксистско-ленинской науки об обществе новым явлениям в современной историографии Турции. В последние два-три десятилетия она пережила настоящий исследовательский "бум", показавший значительное усиление интереса историков как в самой Турции, так и в других странах к различным сторонам жизни Османской империи. Внимание к событиям османской истории в немалой степени определяется сложностью современной
ситуации на Ближнем Востоке, отмеченной умножением военных конфликтов, заметной активизацией исламистских организаций, резким обострением этнорелигиозных противоречий. Попытки понять особенности ближневосточного кризиса, определить возможности действующих в нем сил неизбежно порождают интерес к тем временам, когда основная часть региона была объединена в рамках единого государства.
В новых работах отразился также характерный для всей зарубежной ориенталистики пересмотр прежних представлений о закономерностях развития афро-азиатского мира. Он начался в 60-х годах под влиянием кардинальных перемен в жизни человечества, приведших к изменению в соотношении сил на мировой арене и ослаблению позиций капитализма. На взгляды ученых большое воздействие оказала и острая идеологическая борьба в освободившихся странах, свидетельствовавшая о падении доверия к возможностям капитализма и о заметном увеличении интереса к работам основоположников марксизма-ленинизма и марксистским исследованиям по политэкономии, философии, истории. Свидетельством идейного кризиса в зарубежной немарксистской туркологии можно считать возникновение нового направления, сторонники которого выдвинули задачу создать принципиально иную интерпретацию истории Турции, которая бы могла объяснить причины "слаборазвитости" страны. Эта концепция, по замыслу ее авторов, должна была противостоять идеалистическим взглядам западных востоковедов и одновременно отвергать то, что они называли "марксистским догматизмом" в оценках прошлого Турции.
Задачи, хронологические рамки исследования. Необходимость нового осмысления закономерностей османской истории потребовала решения ряда узловых вопросов.
Во-первых, провести анализ процессов, происходивших в различных сферах жизни Османской империи со второй половины ХУІ в. до конца ХУШ в., чтобы выявить уровень стадиально-формационного развития общества, особенности его состояния в ХУШ в. и перспективы дальнейшей эволюции.
Во-вторых, установить особенности взаимодействия базисных и надстроечных структур в рамках данной имперской
системы, роль прямых и обратных связей в ее трансформации, характер реакции отдельных подсистем и всего общественного организма в целом на изменение внешних и внутренних условий функционирования.
B-трэтьих, раскрыть причины и сущность социально-политического кризиса Османской империи в ХУШ в., его основные формы выражения и масштабы действия с тем, чтобы оценить реакцию правящих кругов и меры, предпринимаемые ими для выхода из кризисной ситуации.
В-четвертых, рассмотреть основные последствия кризиаа как с точки зрения направления дальнейшей эволюции османского общества, так и для определения тех факторов, которые способствовали сохранению устойчивости имперской системы, либо нарушали нормальное функционирование и подрывали ее существование.
В-пятых, выявить те исходные социально-экономические и политические условия, на которых стало возможным включение Османской империи в систему мирового капиталистического рынка и ее переход на рельсы "зависимого развития".
Исследование ограничено периодом ХУШ в. Нижнюю хронологическую веху составили Карловицкие мирные договоры 1699 г., которыми была завершена 16-летняя война Османской империи с государствами Священной лиги /Австрией,Венецией/Польшей, позже-Россией/ ж в силу которых Порта впервые была вынуждена пойти на территориальные уступки в Европе.' Тем самым обозначилось начало нового этапа в османской истории.
Верхний хронологический рубеж определяется датой, примечательной во многих отношениях. Во всемирной исґории 1789 г. связан прежде всего с началом Великой Французской буржуазной революции, воздействие которой ощутила в определенной мере и Османская империя. Тот же год означает и начало периода реформ, предпринятых по инициативе Селима Ш и получивших название "низам=и джедид"/"обновленный порядок"/. Поскольку событиям, происходившим в это время во владениях османских султанов, посвящено довольно много исторических трудов,в том числе одна из лучших работ советских туркологов-докторская диссертация А.Ф.Миллера о ОДустафе паше Байрактаре, дату вступления Селима Ш на престол можно рассматривать и как
рубеж стыковки настоящего исследования с выполненными ранее изысканиями.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- в диссертации изложен новый концептуальный подход к
разработке истории Османской империи со второй половины ХУТ
до конца ХУШ вв.; он позволяет отказаться от утвердившейся
в зарубежной историографии и нередко повторяемой в советской литературе (особенно в неспециальных публикациях) интерпретации данного периода как времени застоя и упадка и рассматривать происходившие тогда процессы как выражение перехода османского общества на следующую стадию развития, отмеченную существованием более зрелых феодальных отношений;
- в работе последовательно использован метод системного
анализа для определения стадиально-формационного уровня раз
вития османского общества и выявления несостоятельности преж
де использовавшихся критериев оценки кризисной ситуации
ХУШ в., которые предполагали лишь учет состояния механизма государственной власти;
в диссертации обосновано принципиально новое понимание социально-политического кризиса Османской империи, исходящая из разных темпов эволюции базисных и надстроечных структур и констатирующая явное отставание последних к началу ХУШ в., подобный подход позволяет рассматривать ситуацию ХУШ в. как структурный кризис, который был призван устранить образовавшиеся в ходе стадиальных перемен диспропорции;
впервые в отечественной историографии обобщен и систематизирован материал, позволяющий раскрыть причины обращения османской правящей верхушки к использованию европейских достижений для политических преобразований в империи, сущность подобных нововведений и сферы их реализации, а также связь между ними и последующими шагами по пути модернизации османского общества;
введен в научный оборот и оценен с точки зрения дальнейших' исследований по истории Османской империи и отдельных ее районов документальный материал российского дипломатического представительства в Стамбуле, хранящийся в советских архивных учреждениях.
Практическое значение диссертации состоит, с одной стороны, в возможности использовать результаты исследования при разработке обобщающих и специальных трудов по истории Турции, народов Юго-Восточной Европы, Восточной Анатолии и Закавказья, Арабского Востока, с другой - они могут найти широкое применение в учебном процессе на исторических факультетах и учебных заведениях востоковедного профиля при чтении общих курсов, связанных с историей стран Азии и Африки в средние века и новое время, а также с историографией и источниковедением, историей экономической мысли, исламоведением и другими курсами, при подготовке учебников и учебных пособий, написании курсовых и дипломных работ.
Итоговые оценки, методика системного анализа, использование понятия "структурный кризис" могут быть полезны и для исследователей, занимающихся разработкой общих проблем истории стран Азии и Африки, в частности вопросами типологии докапиталистических общественных систем, изучением моделей "зависимого развития", выявлением специфических форм взаимодействия традиционного и нового в жизни освободившихся стран. Вместе с тем осуществленная в работе систематизация и оценка новых явлений в зарубежной немарксистской историографии Турции представляет интерес для исследователей, анализирующих состояние и новые тенденции в исторической науке.
Общая методология. Теоретической и методологической основой диссертации являются труды классиков марксизма-ленинизма, работы советских ученых, посвященные категориям исторического знания, закономерностям и типологии развития общественно-экономических формаций. Автор руководствовался принципом марксистско-ленинского историзма, предполагающим рассмотрение каждого общественного явления в его последовательном развитии и конкретно-исторической обстановке, при выработке подхода к анализу фактического материала опирался на сформулированное в марксистском обществознании учение о диалектике общего и особенного в историческом процессе.
Источники исследования. Исследование вопросов, поднятых в данной работе, потребовало обращения к весьма широкому кругу нарративных и документальных материалов, которые можно
условно разделить на три основные группы - османо-турецких, русских и европейских. Среди первых предпочтение дало отдано произведениям "деловой прозы", а именно трактатам и наставлениям авторов ХУШ в. (Ибрагима Мютеферрика, Баккалзаде Мехмед-эфенди, Сулейман Пенах-эфенди, Джаникли Али-паши и др.) и османским документальным материалам, особенно важным для характеристики социально-экономической и политической жизни общества.
Среди источников второй группы наиболее полно были использованы материалы русского дипломатического архива ХУШ в. Хотя официальные отношения между Османской империей и Россией поддерживались с конца ХУ в., но постоянное русское представительство в Стамбуле появилось лишь в начале ХУШ в. С этого времени сведения, получаемые царским правительством о внутреннем положении южного соседа России, перестали носить случайный и отрывочный характер, заметно возрастает и объем информации и степень ее достоверности. Традиция обращения к реляциям российских послов в Стамбуле восходит еще к Н.М.Карамзину, но вплоть до настоящего времени исследователи использовали эти материалы лишь для того, чтобы проследить изменения во взаимоотношениях двух соседних держав. Фактически русский дипломатический архив ХУШ в. представляет собой один из наиболее богатых, но мало исследованных фондов по социально-политической истории Османской империи.
Аналогичные источники других европейских держав изучены гораздо лучше. В настоящей работе они привлекались главным образом в качестве дополнения к сообщениям русских представителей при султанском дворе. Основной упор был сделан на те донесения и отчеты, в которых давалась характеристика социально-политической жизни в Османской империи, показаны особенности общественного и государственного устройства, оценена роль ислама. Наряду с реляциями дипломатов были использованы сочинения европейцев, побывавших во владениях османских султанов и имевших возможность познакомиться с отдельными сторонами жизни в империи. Среди этих авторов следует выделить Л.Марсильи, Мураджу д'Оссона, П.Турнефора, П.Лука, Г.Оливье и др.
Историография проблемы. Тема общественно-политического кризиса в Османской империи, начавшегося во второй половине ХУІ в. и достигшего своей кульминации к концу ХУШ в., под разными углами зрения затрагивалась во многих исследованиях, изданных на турецком, русском, славянских и западных языках на протяжении ПХ-ХХ вв. Изучение этой обширной литературы покавало, что данный сюжет пользуется устойчивым вниманием как буржуазных авторов, так и ученых, придерживающихся марксистских взглядов. И те и другие единодушны в своем восприятии самого процесса как важного нового момента в османской истории, но расходятся в определении его существа.
До недавнего.времени большинство турецких и зарубежных специалистов при изложении истории Османской империи удовлетворялось традиционной схемой "возвышение-упадок", сформулированной еще в начале ХУШ в. Дм.Кантемиром. Согласно ей, на первом этапе (Х1У-первая половина ХУІ в.) общественное развитие шло по восходящей линии, достигнув своего апогея в период правления Сулеймана Кавуни (1520-1566), что подтверждалось прежде всего успешными войнами и расширением территории империи. Начавшийся со второй половины ХУІ в. затяжной кризис государственных порядков стал отличительной чертой второго этапа османской истории, для которого был характерен общий упадок и постепенно усиливавшаяся деградация империи, превратившейся в XIX в. в "больного человека" Европы.
Наиболее последовательно такая интерпретация османской истории проводилась в трудах представителей так называемой "академической" ориенталистики (И.Х.Узунчаршылы, 0.Л.Баркан, Х.Иналджик, Г.Гибб и Г.Боуэн, Б.Льюис, П.Виттек и др.). Они рассматривали османское прошлое, исходя из разных философских представлений об историческом процессе. Турецкие историки в большей степени опирались на концепцию социального развития Э.Дюр|кгейма, западные находились под влиянием циклической теории А.Тойнби. Однако и первые и вторые исходили из общей посылки о примате идеи, духовного начала в организации жизни общества. Поэтому османская история воспринималась ими через призму эволюции ряда экономических,
социальных и особенно политических институтов: сипахийской /военно-ленной/ системы, дворцовой бюрократии, янычарского корпуса, ремесленных корпораций /эснафов/, интегрированных в единую систему посредством идеологии.
В работах этих историков уже отчетливо.прослеживаются те теоретические построения, которые легли в основу концепций "модернизации",утвердившихся в буржуазной науке в 50-60-х годах и проповедовавших идею неизбежности и благотворности /"прогрессивности"/ преобразования стран Востока в общества западного типа.'. Признание ведущей роли духовного начала в общественном развитии вынуждало сторонников "модер-низаторского" подхода искать причины кризиса "классических" османских порядков не в противоречиях самой системы,1ю в обстоятельствах, которые фактически лишь ускоряли или.замедляли трансформацию имперских институтов.' Подобный подход позволяет затушевать результаты колониалистской деятельности западноевропейских держав на Ближнем Востоке в XZX-X3C вв. и представить их активное участие в реформах по "модернизации'' османских порядков как усилия, предпринятые с целью преодоления "слаборазвитости". Эта тенденция ясно прослеживается в обобщающих работах турецких историков И.Х.Узунчаршылы и Э.З.Карала и американских туркологов От.Шоу и Э.Шоу, несмотря на утверждения как первых, так и вторых об их стремлении преодолеть "одностороннее европоцентристское понимание" проблем Османской империи.
В последние два десятилетия произошли заметные сдвиги в исторических изысканиях, ведущихся как в Турции, так и в центрах ближневосточных исследований США.ФРГ.Фраяции и других западных стран.-. Старая схема "возвышение-упадок", столь удобная для сторонников концепций "модернизации", перестала удовлетворять новое поколение историков. Их интерес к процессам, происходившим в сфере экономики, к эволюции социальных отношений привел к необходимости пересмотра устоявшихся представлений.- Они заявили о своем стремлении установить связь между историческим прошлым и актуальными проблемами современности,- сочетать историческое исследование с экономическим и социологическим анализом,'На формирование
научных представлений этих специалистов большое влияние оказало леворадикальное крыло западной научной интеллигенции. Ее лидеры, особенно популярные в 60-70-е годы, резко выступили против апологетики современного капитализма, подчеркивая "пагубный" характер воздействия Запада на развивающиеся страны как в настоящее время, так и в прошлом» Стремясь дать новую интерпретацию взаимоотношений западных держав со странами "третьего мира", они использовали марксистско-ленинское учение об .империализме и ввели в свои концептуальные построения отдельные элементы формационной теории, оговорив при этом свое несогласие с "марксистским догматизмом".4
"Неомарксистские" идеи леворадикальных авторов оказались созвучны настроениям современного поколения исследователей османской истории, которые провозгласили необходимость "политэкономического" анализа исторического прошлого» От своих идейных наставников - С.Амина, А.Г.Франка, И.Валлерс-тайна - они восприняли и понятие "современной мировой системы" или "мировой экономики" как своеобразного единого организма, состоящего из развитых капиталистических стран Запада /в качестве центра <5истемы/,и стран "третьего мира" /оказавшихся на ее периферии/. Вовлечение последних в "мировую экономику" означало, что их дальнейшее самостоятельное развитие блокировано Западом и под его влиянием они переходят на путь "зависимого, развития" или "периферийного" капитализма; Османская история второй половины ХУ1-начала XX вв. /но мнению сторонников подобного подхода, дает обильный материал для изучения взаимодействия "центра" и "периферии". Вполне естественно, что усилия представителей "новой волны" в османской историографии оказались обращены на различные моменты включения империи в "мировую систему" и функционирования в качестве ее "периферийного" элемента.
Сторонники нового направления полагают, что кризисную ситуацию второй половины ХУІ-ХУШ вв. следует рассматривать под углом зрения столкновения Османской империи с другой общностью —"мировой экономической системой", возникшей в Европе ХУІ в. Постепенное включение империи в орбиту капиталистической мировой экономики привело к значительному
обострению противоречий внутри османского общества - между центром власти и периферией из-за контроля над распределением прибавочного продукта, между экономическими и политическими факторами разделения труда.
Важнейшим следствием кризисной ситуации, сложившейся в Османской империи, авторы "новой волны" считают нарушение прежнего механизма воспроизводства. Ранее регулирующую функцию в нем выполняла система распределения, что и позволяло исследователям описывать сам способ производства как "перераспределительный" (даннический) или "командный". В результате ослабления политического контроля над экономикой распределение стало утрачивать свою ведущую роль, одновременно возросли масштабы обмена.
В суждениях авторов "новой волны" есть сильные и слабые стороны. Они правильно подчеркивают историческую значимость вовлечения Османской империи в орбиту мирового капитализма. Благодаря их работам социально-экономическая тематика заняла одно из главных мест в современных научных изысканиях. Однако нежелание признавать общие закономерности всемирно-исторического процесса, выявленные в марксистских исследованиях, попытка подменить их эмпирикой столкновений "мировых империй" и "мировых экономик" в истории человечества лишает их взгляды внутренней логики. Начав с провозглашения внутренних противоречий общественной системы основой ее развития, они в конечном итоге приходят к фактическому отрицанию самой возможности прогресса османского общества до вовлечения его в сферу влияния мирового капиталистического рынка. Фактически "слаборазвитость" османского государства не столько объясняется, сколько оправдывается, поскольку периферийное положение империи в системе мирового капитализма выступает как своего рода цена, которую нужно платить за приобщение к историческому прогрессу. Иными словами, движущая сила изменений оказывается вне самого общества, так же как и у авторов теорий модернизации.
Неудача турецких и западных историков 70-х годов преодолеть слабости буржуазной историографии как в осмыслении общего хода османской истории, так и существа перемен,
происходивших со второй половины ХУТ в. до конца ХУШ в., лишний раз подчеркивает значимость-.исследований в этом направлении, ведущихся историками-марксистсами как в Советском Союзе, так в других странах. Обобщающие труды по истории Турции, вышедшие в 70-х годах в СССР, ГДР, Польше, Румынии и различающиеся по принципам изложения материала и его объему, по смысловым акцентам и некоторым теоретическим положениям, тем не менее могут рассматриваться как выражение сложившейся единой марксистской концепции османской истории. Она выгодно отличается повышенным вниманием к внутренним проблемам османского общества и глубоким осмыслением вопросов экономической, социальной и этнс-религиозной жизни.
Вместе с тем в ней остается немало слабых мест. Отчасти они связаны с недостатками методологического плана, отчасти определяются недостаточной разработанностью ряда аспектов османской истории. Нельзя не заметить сохраняющейся тенденции к объяснению особенностей общественной эволюции лишь на основе базисных отношений. Без достаточного учета диалектического единства обусловленности и автономности во взаимодействии различных компонентов общественной системы исторический процесс превращается в линейный и одномерный, что дает основания для обвинений сторонников формационной теории в экономическом детерминизме и отрицании роли человеческого фактора.
Приходится также признать, что для работ советских ученых в течение долгого времени был характерен недостаточный интерес к истории Османской империи во второй половине ХУІ-ХУШ вв. Их вклад в разработку важнейших проблем этого периода остается незначительным, что особенно заметно на фоне усилий, прилагаемых османистами других социалистических стран. Менее всего внимания уделялось процессам, происходившим в социально-политической жизни Османской империи. Этому в немалой степени способствовало убеждение, что в этой области накоплен очень большой объем знаний, поскольку научное изучение османской истории начиналось с исследования политических институтов. Однако изменившийся подход к рассмотрению судеб османского общества выявил немало "белых пятен" и в данной сфере исторических изысканий.
Многовековое существование империи, внешняя неизменность структуры власти вшють до начала XIX в. породили у исследователей представление о застойности османской политической системы и способствовали недооценке ее возможностей реагировать на изменявшиеся внешние и внутренние условия существования державы. С подобным подходом связано и заключение, сделанное на основе фактов о падении военного могущества и ослаблении авторитета центральной власти, о кризисе всей системы общественных отношений, долго удерживавшиесд и в советской историографии. Отказ современных исследователей от традиционного восприятия османской истории поставил перед ними и задачу проверки правомерности данного вывода на основе материалов, которые раскрывали бы принципы функционирования аппарата власти, позволяли определить значимость перемен и выявить особенности общественной реакции на эти сдвиги.