Содержание к диссертации
Введение
Глава I: Политико-правовое положение русских эмигрантов в Китае в период становления китайско-советских отношений (1917–1924 гг.) 62
1.1. Влияние международной ситуации на Дальнем Востоке и в Центральной Азии на политико-правовое положение русских эмигрантов в Китае в период становления эмигрантского сообщества .62
1.2. Деятельность международных организаций и объединений русской эмиграции по урегулированию прав русских беженцев в Китае 104
1.3. Межгосударственные и межведомственные проблемы реэмиграции и репатриации русских из Китая. Роль реэмиграции в китайско-советских отношениях 123
Глава II: Эволюция политико-правового положения русских эмигрантов в период нестабильности китайско-советских отношений (1924–1930 гг.) .167
2.1. Установление китайско-советских дипломатических отношений и лишение русских эмигрантов российского подданства .167
2.2. Проблема собственности бывшей Российской империи в Китае в китайско-советских отношениях. Ее влияние на правовой статус русских эмигрантов 210
2.3. Особенности положения русских эмигрантов во время обострения китайско-советских отношений в конце 1920-х – начале 1930-х гг 275
Глава III: Политико-правовое положение русской эмиграции в китайско-советских отношениях периода обострения внутриполитического кризиса в Китае и внешнеполитической ситуации в мире (1931–1949 гг.) .314
3.1. Особенности правового положения русских эмигрантов в период японской оккупации восточных провинций Китая (1931–1939 гг.) и обострения этнополитической ситуации на северо-западе страны (1931–1937 гг.) .314
3.2. Проблемы правового положения русской эмиграции в китайско-советских отношениях во время Второй мировой войны .374
3.3. Международно-правовые и дипломатические вопросы реэмиграции и репатриации русских из Китая в 1945–1949 гг. 396
Заключение .432
Список использованных источников и литературы 440
- Влияние международной ситуации на Дальнем Востоке и в Центральной Азии на политико-правовое положение русских эмигрантов в Китае в период становления эмигрантского сообщества
- Установление китайско-советских дипломатических отношений и лишение русских эмигрантов российского подданства
- Особенности положения русских эмигрантов во время обострения китайско-советских отношений в конце 1920-х – начале 1930-х гг
- Проблемы правового положения русской эмиграции в китайско-советских отношениях во время Второй мировой войны
Влияние международной ситуации на Дальнем Востоке и в Центральной Азии на политико-правовое положение русских эмигрантов в Китае в период становления эмигрантского сообщества
В конце ХIХ – начале ХХ вв. Китай не был страной, развитой в правовом отношении. Для правовой культуры Китая было характерно традиционное преобладание норм морали над нормами права. Такое отношение к праву вытекало из конфуцианского учения, составлявшего основу государственной идеологии Китайской империи вплоть до революции 1911 г. Согласно его идеям на переднем плане должны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение. В течение веков в Китае отсутствовали юридические профессии. Суд осуществляли администраторы, но они права не знали.
После победы синьхайской революции 1911 г. в Китае начался процесс модернизации традиционного права: проведена большая работа по созданию современных кодексов, основанных на европейских образцах; в 1912 г. принято новое Уголовное уложение, в 1928 г. и переименованное в Уголовный кодекс. Гражданский кодекс, включающий и гражданское, и торговое право, основанный преимущественно на германском и японском законодательствах, вступил в силу в 1929–1931 гг. Гражданский процессуальный кодекс – в 1932 г. Земельный кодекс – в 1930 г. В результате китайское право европеизировалось и стало основываться на римском праве. Однако в стране продолжали существовать традиционные понятия. Именно они преобладали в реальной жизни130.
Правовое положение иностранных диаспор, проживающих на территории страны, урегулировано не было. Это касалось и подданных Российской империи. Несмотря на то, что Пекинская дипломатическая миссия была учреждена еще в 1861 г., а между Российской империей и Китаем были заключены ряд договоров (Кульджинский, Айгуньский, Тяньцзинский, Пекинский), политико-правовое положение русских, находящихся в Китае, они не регулировали131. В 1899 г. было создано дипломатическое бюро, инициатором создания которого выступил главный инженер КВЖД – А.И. Югович. Дипломатическое бюро представляло собой смешанные русско-китайские коллегии, которые рассматривали вопросы, касавшиеся русских, китайцев и представителей других национальных групп на северо-востоке Китая. В 1901 г. в полосе отчуждения были учреждены должности мировых судей, которые рассматривали дела между русскими подданными132. В 1908 г. открылись генеральные консульства в Харбине и Мукдене, консульства в Цицикаре, Гирине и Даляне, вице-консульство в Куаньчэнцзы, в 1909 г. образованы вице-консульства в Хайларе, а в 1911 г. – в Айгуне. Формирование представительств России в Китае завершилось созданием в 1911 г. консульств в Кобдо и Шара-Сумэ и вице-консульства в Маймачэне в 1916 г.133
Статус российских консулов характеризовался рядом специфических черт. Во-первых, они обладали правом экстерриториальности и консульской юрисдикции, то есть консул обладал правом на осуществление судебной власти над своими соотечественниками в государстве пребывания, что являлось главной особенностью деятельности консульских учреждений России на Востоке в целом134. Во-вторых, консулы были наделены широчайшими полномочиями, по объему равными генерал-губернаторским, и помимо выполнения традиционных функций – содействия развитию торговли и защиты интересов российских подданных – решали любые задачи, касающиеся взаимодействия России и Китая, в том числе дипломатического представительства и политической агентуры135.
Таким образом, до начала ХХ в. консулы, наряду с Посланником в Пекине, были единственными официальными представителями России в Цинской империи. Они принимали активное участие в решении всех вопросов, связанных с взаимоотношениями двух империй, а также представляли интересы русского населения и защищали их права. Однако это не означало единообразия правового положения русско-подданных во всем Китае. В разных регионах страны оно имело свою специфику.
Особым фактором, оказывающим серьезное влияние на все стороны жизни русского населения на северо-востоке страны, являлась КВЖД. Ее строительство стало одной из причин заселения русскими Маньчжурии и постепенного формирования здесь русской диаспоры. Первыми российскими поселенцами стали железнодорожные рабочие, строители, военные, казаки, предприниматели, люди свободных профессий, которые селились вдоль строящейся дороги. Для заселения КВЖД в 1903 г. император Николай II утвердил «Правила заселения территории КВЖД русскими поселенцами»136.
Русские проживали в полосе отчуждения не изолированной массой, а сосуществовали, прежде всего, с китайскими подданными, а также с другими иностранцами. Поэтому изначально возникла необходимость создания особой системы, которая с одной стороны, защитила бы интересы русских граждан, а с другой – не ущемляла бы при этом прав местных жителей и иностранцев. Иначе сосуществование в сформировавшихся условиях не было бы возможным. Единственным приемлемым выходом на тот момент могла быть договоренность с Китаем об установлении кондоминиума в полосе отчуждения КВЖД и образование там общественного управления, которое имело место в иностранных сеттльментах в Китае. Это могло удовлетворительно решить вопрос о правовом положении иностранцев в данном регионе Китая, тем более, что в вопросе о гражданском управлении в полосе отчуждения КВЖД, в том числе, в Харбине, после русско-японской войны ситуация складывалась не в пользу России. Стали активно проявляться русско-американские противоречия. США начали вести борьбу за создание на землях КВЖД иностранного сеттльмента, стремясь к равному с Россией политико-правовому положению в регионе. Это заставляло российское правительство торопиться с выработкой форм гражданского управления и решением вопроса о правовом положении иностранцев на территории КВЖД, тем более что, по мнению современных исследователей, «заинтересованность США в вопросе о порядке управления на территории КВЖД приобретала общеполитическое значение, будучи показателем направления американской политики в Китае»137.
Вопросы административного характера решало Управление КВЖД. Посредством Управления Россия пыталась оказать противодействие американской дипломатии, оказывавшей на Управление жесткое давление, что в свою очередь позволяло иностранцам злоупотреблять невыясненностью своего правового положения и игнорировать постановления русской администрации дороги138.
Правовое положение русских укрепило введение местного самоуправления в Харбине в 1908 г., а позднее – в других городах и поселках вдоль дороги. При этом китайские власти не вмешивались в жизнь российской колонии139. 27 апреля (10 мая) 1909 г. в Пекине состоялось подписание предварительного русско-китайского соглашения о порядке управления в полосе отчуждения КВЖД. За этим последовало утверждение 11 (24) мая 1909 г. харбинского и других муниципальных управлений140. Были учреждены смешанные бюро (цзяо шэ цзюй) в которых представители дороги и китайских властей на паритетных началах должны были принимать окончательные решения по всем судебным и административным делам, касающемся интересов дороги и китайского населения141.
В результате заключенных соглашений КВЖД гарантировала своим служащим и всем русским, проживающим в полосе отчуждения, право экстерриториальности, свободное передвижение из России в Китай по специальным заграничным паспортам.
Таким образом, формирование и развитие русской диаспоры в Китае определялось интересами Российской империи и расстановкой геополитических сил на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, что и обуславливало специфику политико-правового статуса русских.
Однако уже к декабрю 1917 г. связь с Правлением КВЖД в Санкт-Петербурге полностью прекратилась, и правовое положение русских граждан в Маньчжурии оказалось весьма уязвимым142. Ситуацию усугубила политика новой – советской – власти: декретом от 17 (4) декабря Совнарком изменил условия контракта 1896 г. и национализировал Русско-Азиатский банк. Его функции были переданы в ведение Народного (Государственного) банка. Декретом от 26 (13) декабря 1917 г. имущество председателя банка А.И. Путилова было конфисковано, в феврале 1918 г. прежнее правление общества КВЖД в Петрограде было распущено, а его председатель Г.С. Винтуель арестован. КВЖД номинально перешла в ведение НКПС143.
Установление китайско-советских дипломатических отношений и лишение русских эмигрантов российского подданства
К середине 1920-х гг. концепция советского правительства, касающаяся осуществления мировой революции потерпела поражение и была заменена программой, нацеленной на организацию и поддержку антиправительственных революционных движений в других странах и одновременно, на установление и развитие дипломатических отношений с правительствами этих стран. Китай стал рассматриваться как важная цель в этом отношении. Ставка делалась на Гоминьдан. По мнению А.Д. Воскресенского, именно расхождение между заявленными представителями советской власти установками и всемирно признанными нормами международного права обусловили своеобразие внешней политики СССР525.
31 мая 1924 г. министр иностранных дел пекинского правительства Гу Вэйцзюнь и полномочный представитель правительства СССР в Китае Л.М. Карахан официально подписали «Соглашение об общих принципах урегулирования вопросов между Китайской Республикой и СССР». Кроме того, в силу статьи XII «Соглашения» правительство СССР официально закрепило отказ от прав экстерриториальности и консульской юрисдикции. В тот же день было объявлено о восстановлении дипломатических отношений между двумя странами.
Это важное событие не только свидетельствовало о начале нового этапа во взаимоотношении двух государств, но и кардинально изменило положение находившихся в Китае русских эмигрантов. Министром иностранных дел Китайской республики «в интересах дружбы между Китайской Республикой и СССР» было сделано официальное заявление об обязательном прекращении «состояния всех подданных бывшей Российской империи на службе в китайской армии и полиции, ввиду того, что своим присутствием или деятельностью они создают угрозу безопасности СССР»526.
Подписание Китаем первого равноправного договора вызвало огромный политический резонанс внутри страны и за рубежом. Западные державы усилили нажим на китайское правительство, поскольку на политической платформе ликвидации несправедливости в отношениях СССР и Китая стали острее проявляться волны протеста против неравноправных договоров других государств с Китаем527. Английская газета «The North China Daily News» назвала его «Новым Брест-Литовским договором»528. В Китае была развернута широкая кампания, направленная на срыв сотрудничества двух стран. Чжан Цзолинь предпринял попытку вооруженного захвата КВЖД529. По мнению Г.С. Каретиной, такое поведение Чжан Цзолиня также было спровоцировано политикой иностранных держав в Китае530. Кроме того, иностранные организации, оказывавшие русским эмигрантам в Китае материальное и правовое содействие, после 1924 г. резко изменили свое отношение к вопросу их репатриации в СССР. Г. Кено мотивировал это тем, что «о репатриации и речи быть не может, так как от советской власти невозможно получить какой-либо действительной гарантии безопасности репатриируемых»531.
20 сентября 1924 г. в Мукдене было подписано дополнительное соглашение с китайскими властями северо-восточных провинций. Советской стороной оно рассматривалось как часть Пекинского соглашения532.
Также было подписано соглашение о временном управлении КВЖД и ряд совместных деклараций. КВЖД объявлялась чисто коммерческим предприятием, юрисдикция в бывшей полосе отчуждения признавалась за китайскими властями, допускался выкуп дороги. В Правление входили пять китайских и пять советских членов. Председатель Правления – китайский гражданин, товарищ председателя – советский гражданин. Управляющий дорогой – гражданин СССР. При назначении служащих должен был соблюдаться принцип паритета между советскими и китайскими гражданами, но не за счет увольнения уже работающих советских граждан533. Доступ ко всем должностям был одинаково открыт гражданам обеих стран, какого-либо специально предпочтения для граждан той или иной национальности не допускалось. Должности должны были замещаться в соответствии с пригодностью и техническим образованием лиц534. В то же время статьей 5 соглашения о временном управлении КВЖД служащими дороги могли быть только граждане Китайской республики и СССР. Для проведения этого соглашения в жизнь в октябре 1924 г. приказом управляющего КВЖД был запрещен прием на службу лиц, состоявших в каком-либо другом гражданстве535. Однако большинство постановлений Пекинского и Мукденского соглашений 1924 г. остались невыполненными536.
После подписания договора и установления китайско-советских отношений русские эмигранты получили статус «лиц без гражданства». С этого времени у них уже не могло быть своего представителя, права и полномочия которого были бы признаны дипломатическим иностранным корпусом в Китае. Бюро по русским делам были упразднены. Ведение русских дел полностью перешло к китайским комиссарам по иностранным делам, Китай получал право судить русских граждан537. Китайское правительство формально прекратило всякие сношения с бывшими дипломатическим и консульскими чинами России, но «по старой памяти, в силу личных отношений, оно оказывало им те или иные услуги»538.
По мнению американского исследователя Ф. Патрикееффа, установление китайско-советских отношений для русских эмигрантов было выгодно, так как они теперь должны были подчиняться китайскому законодательству, и, следовательно, «оставались вне поля зрения власти Советского Союза»539. В то же время положение «лиц без гражданства» приводило к негативному отношению к ним со стороны простых окружающих и властей тех государств, в которых они находились или в которые стремились выехать. Ф. Патрикеефф приводит письмо менеджера одной из компаний к канадским эмиграционным чиновникам, который заклеймил «рои» беженцев, оказавшихся в Маньчжурии «бесполезным экс-офицер классом, состоящим из людей, которые либо не знают, как работать либо не хотят». По мнению автора, такие комментарии часто были результатом «эмоциональных встреч с шумной природой Харбинской жизни, где вновь прибывшие появляются, как будто из ниоткуда, без денег или контактов и имеют слабое представление о том, где они могли бы применить себя в этом русском городе»540.
Большинство эмигрантов восприняло заключение китайско-советского договора как катастрофу. Во многих городах Китая были устроены марши протеста541. Эмигранты заявляли о «советской угрозе Китаю», обвиняли большевиков в том, что их политика не отвечает российским национальным интересам, так как они допускают «китаизацию Маньчжурии», Карахана в том, что он «купил признание Китая»542. Многие надеялись на то, что в случае нарастания напряженности в китайско-советских отношениях правительство Китая будет препятствовать отъезду эмигрантов в СССР543.
В этот период начинается и полоса признания СССР. Следует отметить, что установление Советским союзом дипломатических отношений и признание СССР другими странами вызывало негативную реакцию не только у эмигрантов, находившихся в Китае, но и у тех, кто находился в Европе. В частности, накануне признания Францией СССР в местной эмигрантской прессе выступил В.А. Маклаков, представлявший интересы русских эмигрантов во Франции. В своем заявлении он отметил необходимость обеспечения русских эмигрантов французским гражданством в преддверии ожидающегося признания СССР Францией. Он также настаивал на временном сохранении представительств для того, чтобы обеспечить эмигрантам правовую защиту544.
Русская эмиграция всегда пристально следила за деятельностью СССР на международной арене545. Поэтому неудивительно, что полоса признания СССР в 1924 г. вызвала такой живой отклик и фактически расколола эмиграцию, так как помимо очевидных противников этого процесса были и сторонники. Последние даже надеялись на то, что это даст народу большую свободу и приведет к свержению советской власти546.
В Китае же после установления дипломатических отношений с СССР в наиболее сложной ситуации оказались те эмигранты, которые находились в Маньчжурии, в особенности – служащие КВЖД, так как после подписания соглашения между правительством СССР и автономным правительством трех восточных провинций КВЖД советская сторона потребовала исключить из штата служащих тех русских, которые не имели гражданства. Соответственно, сохранить рабочее место стало возможным только двумя путями: получить советский или китайский паспорт547. Те, кто от этого отказывались, увольнялись. Многие из них старались перебираться в Шанхай и Тяньцзин548.
Особенности положения русских эмигрантов во время обострения китайско-советских отношений в конце 1920-х – начале 1930-х гг
К началу 1928 г. за исключением Китайской республики, все остальные страны выдали русским беженцам нансеновские паспорта. Председатель Верховного комитета по делам беженцев Лиги Наций Р. Кено после всестороннего изучения положения русских беженцев в Китае провел переговоры с МИДом пекинского правительства и выразил надежду на то, что Китай, поставивший подпись под резолюцией, принятой в Женеве 29 ноября 1923 г., выполнит ее решения942.
В конце 1928 г. Р. Кено еще раз посетил Китай, чтобы изучить юридическое и экономическое положение русских эмигрантов. В Пекине он встретился с генералом Д.Л. Хорватом и предложил ему стать полномочным представителем Лиги Наций по делам русских эмигрантов на Дальнем Востоке. Хорват принял это предложение. Планировалось создать Бюро полномочного представителя Лиги Наций по вопросам русских эмигрантов на Дальнем Востоке, а в городах Тяньцзине, Мукдене, Шанхае и Харбине должны были работать особоупономоченные представители этого органа, в других городах – полномочные представители943. Однако пекинское правительство было против подобных действий, о чем заявил заместитель министра иностранных дел У Цзинь. Таким образом, китайское руководство, несмотря на усилия Лиги Наций, а также, несмотря на то, что оно подписало новое Положение о русских беженцах, принятое на Женевском совещании летом 1928 г. о выдаче удостоверений личности (нансеновских паспортов), так и не приняло никаких конкретных мер для осуществления этого944.
Кроме того, к концу 1920-х гг. в Китае усложнилась процессуальная часть регистрации иностранных граждан. 4 мая 1929 г. МИД нанкинского правительства ликвидировал свои комиссариаты в городах и провинциях. Например, 31 декабря 1929 г. был ликвидирован Комиссариат по иностранным делам провинции Цзянсу в Шанхае. Большинство документов и помещения были переданы Отделению МИДа, а все документы о делах, связанных с иностранцами, проживающими в Шанхае, стали прерогативой правительства Шанхая. Русские эмигранты, как и граждане других стран, проходили регистрацию в полиции, там же оформляли визы и решали другие вопросы. С 1930 г. полиция увеличила Отделение по иностранным делам. Именно оно стало заниматься приемом заявлений, регистрацией, оформлением виз и т.д.945.
Однако ключевым фактором, который повлиял на политико-правовое положение русской эмиграции на рубеже 1920–1930-х гг. стал, безусловно, советско-китайский конфликт 1929 г.946
По данным китайской стороны – Полицейского Управления ОРВП, количество русских эмигрантов в Маньчжурии в конце 1920-х – начале 1930-х гг. было весьма значительным. Только состав населения г. Харбина в июне 1929 г. характеризовался следующими цифрами: советских граждан – 26 759; эмигрантов – 30 362947. Первое место по численности, безусловно, принадлежало китайцам (61 %), второе – русским эмигрантам (19 %), третье советским гражданам (17 %), и четвертое – остальным народностям, а именно: японцам-корейцам (2 %), и европейцам разных национальностей (1 %)948. Русский эмигрант О. Лешко приводит более полные сведения: к 1931 г. в Маньчжурии проживало следующее количество иностранцев: русских эмигрантов – 100 000 человек, советских подданных – 80 000, японцев – 5000, прочих – 3000949.
Документы советской разведки свидетельствуют о том, что общее число русских эмигрантов в Северной Маньчжурии в этот период определялось приблизительно в 70 000 человек. Из указанного числа около 10 000 человек могло находиться во всевозможных партизанских отрядах950. Кроме того, по данным СОУ ОГПУ951 от 31 июля 1930 г., направленным А.Х. Артузовым в НКИД Л.М. Карахану, за время конфликта из Маньчжурии было вывезено служащих полиции – 90 чел., из них расстрелян – 1, белых вывезено – 244, из них китподданных – 96, бесподданных 129, совподданных – 19; из общего числа расстреляно китайских подданных – 59, бесподданных – 90, совподданных – 4; осуждено на разные сроки в к/л китподданных – 33, бесподданных – 32, совподданных – 9; под следствием китподданных – 4, бесподданных – 7, совподданных – 5, освобожден – 1952. существовавший до столкновений статус дороги. Подробнее см.: Крюков В.М., Крюков М.В. КВЖД 1929: Взрыв и эхо. М., 2017.
По данным японских источников – Службы Общих дел – общее количество служащих в частности, на КВЖД на 4 ноября 1931 г. составляло: китподданных – 8651(из них 552 русских китподданных); совподданных – 7584. Китподданные занимали в должности рабочих и служащих. При этом высшие должности занимали совграждане. В результате «разница во влиянии» была «значительно в пользу совстороны»953.
Конфликт между СССР и Китаем вокруг КВЖД обострил противоречия между советской и эмигрантской колониями. Как отмечает Н.Н. Аблажей, «эмиграция единодушно поддержала действия китайской стороны», что в свою очередь, диктовалось не только политической позицией в отношении советской власти, но и в условиях увольнения с дороги советских граждан, надеждой эмигрантов на возвращение на свои прежние рабочие места954.
Многие русские эмигранты, принявшие советское гражданство до конфликта, во время конфликта, не зная его исхода, попытались избавиться от своих паспортов, другие подавали ходатайства о переходе в китайское гражданство955.
Русский эмигрант И.И. Королев в письме к родственнице Марии следующим образом описывал ситуацию с гражданством русских эмигрантов после конфликта на КВЖД: «Ты, милая, не понимаешь, что значит богоспасаемый Харбин. Это гор[од], находящийся в полосе Китайско-Восточн [ой] ж[елезной] д[ороги]. Когда в России взяли власть большевики, в полосу кит[айской] дор[оги] вступили китайцы. Теперь административная власть находится полностью у китайцев, Управление дороги в совместном управлении китайцев и сов[етских] служащих – советских так прижали, что они совершенно обезличены. Никакое собрание без разрешения китайских властей не разрешается. Все коммунистическое преследуется – советская власть здесь ничем себя не проявляет. Благодаря потери ее влияния всем русским здесь плохо. […] Имея общение с сов[етскими] подданными, живущими здесь, давно вижу, что большинство из них шкурники. Если бы предложить всему составу служащих дороги перейти на службу в сов[етскую] Россию, то я уверен, что 2/3 из них отказались бы от подданства СССР. При этом, я уверен, что есть много молодчиков, кои имеют на всякий случай и китайское подданство. Наши знакомые Грачевы примазались к сов[етскому] подданству и оказались рьяными до белого каления»956.
В свою очередь во время конфликта со стороны китайских властей началось преследование советских служащих дороги. Некоторые были отстранены от своих должностей и заменены русскими эмигрантами. Другие были вынуждены добровольно уволиться со службы. Кроме того, китайская администрация требовала от русских принятия китайского гражданства, в противном случае их ожидало увольнение, а в худшем случае – арест по подозрению во вредительстве и заключение по стражу957. По другим данным, во время конфликта китайцы предлагали советским гражданам перейти в китайское гражданство958. Однако, те, кто воспользовались этим предложением, после урегулирования конфликта были уволены за «двуподданство»959. В то же время, китайская сторона утверждала, что служащие – граждане СССР – увольнялись под давлением профсоюзов и под угрозой лишения советского гражданства960.
Советское руководство также активно использовало для достижения своих целей на КВЖД манипулирование правовым статусом ее служащих. Н. Старосельская отмечает, что во время конфликта советское правительство потребовало, чтобы все граждане СССР, работавшие на дороге, начали забастовку. Штрейкбрехерство определялось как антисоветский поступок961. По воспоминаниям харбинки Е. Якобсон, с этого времени «мирная жизнь в Харбине нарушилась, семьи разделились по политическим убеждениям.
Проблемы правового положения русской эмиграции в китайско-советских отношениях во время Второй мировой войны
Начало Второй мировой войны и особенно нападение фашистской Германии на Советский Союз вновь раскололи русскую эмиграцию. Эмигранты начали переосмысливать свое отношение к СССР. Многие открыто становились на позиции защиты Советского Союза, подавали заявления в консульство о приеме в советское гражданство и об отправке их в Красную Армию.
Один из советских представителей в Китае – уполномоченный Наркомморфлота в Гонконге М. Волков – в своем обзоре, специально посвященном русской эмиграции, приводил примеры изменения настроений эмигрантов, отмечая, что в русском клубе Гонконга происходили драки между отдельными молодыми людьми на почве споров о Советском Союзе1317. Бывший поручик белой армии, а в эмиграции – рядовой английской полиции – Добржанский рассказывал: «Когда мы бежали из Владивостока, я, охраняя золото, думал, что охраняю ценности Российской империи, а затем по прибытии заграницу, меня выбросили на произвол судьбы, я был оперным артистом, опереточным артистом, цыганом в кабаке, я был счастлив, что смог получить должность полицейского английской службы, т.к. был обречен на голодную смерть, я даже не смог жениться...». Он также отмечал, что пять раз подавал заявление о приеме его в советское гражданство и получении разрешения на возвращение в Советский Союз, но ему отказали, тем не менее, он намеревался подавать заявление снова и снова, надеясь на возвращение. По мнению М. Волкова, многие эмигранты старались подать заявление о приеме их в советское гражданство в трудное для Родины время, чтобы потом по окончании войны их не упрекали в предательстве1318.
Консул СССР в г. Маньчжурия А. Забелин в своем отчете так характеризовал эволюцию взглядов эмиграции на СССР: «Если в 1941 году эмиграция в Маньчжоу-Го сама готовилась к скорому возвращению на Родину в качестве устроителей нового порядка, а в 1942 году била морду немцам в Харбине за заявления, что «Волга теперь не русская, а немецкая река», то в 1943 году подавляющая часть белой эмиграции в Маньчжоу-Го готова была последовать примеру Шанхайской эмиграции»1319.
Распространение подобных настроений позволило представителям СССР констатировать, что белая эмиграция в Китае потеряла свое значение как политическая сила. Одной из приоритетных задач советской внешней политики на дальневосточном направлении в этот период являлось противодействие возможной японской экспансии. Поэтому изменение настроений русских эмигрантов в крупнейшем центре русского рассеяния в Китае – Маньчжурии – имело особое значение.
Учитывая ситуацию, советские представители доказывали необходимость полного лишения японских властей белоэмигрантского козыря «как бы слаб этот козырь не был»1320. В связи с этим М. Волков предлагал развить «более энергичную работу по разложению и дальнейшему распаду и расколу лагеря нашего врага, а в числе вчерашних врагов создать себе группу сочувствующих с тем, чтобы заставить их работать на нашу Родину, а не на наших врагов, конечно не забывая здесь никогда о большевистской бдительности». Для этого надо было «энергично использовать этот наметившийся процесс расслоения особенно среди молодежи», а также «усилить нашу советскую пропаганду, активизировать все силы за границей, в том числе силы советских граждан, постоянно проживающих там, поднимать их роль и активность в деле служения Родине»1321.
Вместе с тем, политические лидеры эмиграции были встревожены появлением просоветских настроений в широких кругах эмигрантского сообщества. После согласования с японскими властями они приняли соответствующие меры как пропагандистского, так и другого порядка, вплоть до физического уничтожения «опасных» элементов для пресечения и предотвращения в дальнейшем подобных настроений. Не последнюю роль в этом играли меры экономического воздействия. Так, эмигранты, возбудившие ходатайства о приеме в советское гражданство, лишались продовольственных и хлебных карточек1322. Им было запрещено продавать мясо, рис, сахар и другие продукты1323. Следует отметить, что те эмигранты, которые шли на военную службу к ЯВМ, активно поощрялись оккупационными властями. Так, тем эмигрантам, которые шли в так называемый отряд Асано добровольцами, сохранялась средняя заработанная плата на прежнем месте работы, которую получала его семья1324. В создавшихся условиях это было весьма важно.
Кроме того, проводились различные мероприятия организационного плана. В 1941 г. в Маньчжоу-Го было учреждено Объединение российских эмигрантов (ОРЭ), которое представляло собой своеобразный вспомогательный филиал ГБРЭМ. Цели ОРЭ заключались не только в сохранении российских культурных традиций, координации деятельности эмигрантских организаций, но и в идеологической работе с населением. Председателем правления был назначен начальник ГБРЭМ – В.А. Кислицын, секретарем – начальник 3-го отдела М.А. Матковский1325. В конце 1943 г. генерала Кислицына заменили генералом Л.Ф. Власьевским. В феврале 1944 г. был образован департамент по делам белой эмиграции, созданы русские отделы при городских управах1326.
Суть проводимых мероприятий в своей инструктивной речи изложил начальник японской военной миссии (ЯВМ) в Харбине генерал-майор А. Дои: «Ниппонская императорская военная миссия, произведя частичную реорганизацию руководящего аппарата российской эмиграции, будет непосредственно ведать некоторыми специальными вопросами эмигрантской жизни, беря при этом общее руководство деятельностью эмиграции на себя. Административные органы правительства Маньчжоу-Го, поддерживая тесный контакт с императорской военной миссией, выполняют общие административные функции в потребных размерах. Бюро же по делам российских эмигрантов в выполнении этих административных функций органами Маньчжоу-Го, является вспомогательным органом»1327. Другой представитель японских оккупационных властей – поручик Камимура на одном из мероприятий также заявил: «борьба, которую ведут сейчас державы оси является родным делом и для российской эмиграции, так как только с сокрушением Коминтерна российская эмиграция сможет вернуться к нормальной жизни»1328.
В сложившихся условиях ЯВМ взяла на себя общее руководство эмиграцией. Учредив департамент и русские отделы муниципалитетов, японская военная миссия в дополнение к политическим функциям приняла на себя и функции административные1329. Такая основательная реорганизация должна была окончательно лишить самостоятельности эмиграцию. Но главная задача японского руководства заключалась в подчинении эмигрантов своим политическим и внешнеполитическим целям.
Важную роль в этом играла пропаганда. Выступая перед эмигрантами публично или в периодической печати, японские власти пытались внушить им надежду на то, что победа Японии в Восточной Азии приведет к осуществлению эмигрантской мечты – возрождению былой России. Вынужденный же перерыв объяснялся необходимостью всесторонней подготовки белой эмиграции к будущим боям. Одновременно ставилась задача ее политической консолидации1330.
Неблагоприятная для Японии международная обстановка, победы советской армии и одновременно неудачное течение войны на Тихом океане, толкали ее к отсрочке выполнения своих обещаний перед русской эмиграцией и дальнейшему ограничению прав эмигрантов1331.
В частности, летом 1943 г. для русских, проживающих в Маньчжоу-Го, были введены специальные значки. Однако эмигранты встретили это нововведение в штыки: распускались слухи о клеймении русских, о «собачьих номерах», начались массовые утери и т.д. В результате значки потеряли свое значение. Тогда японские власти ввели новые значки. Но на этот раз, чтобы пресечь сопротивление, номера значков были вписаны в паспорта эмигрантов, а утеря значка приводила к лишению их продуктового снабжения. Кроме того, эмигранты не имели права появляться на улице без значка1332. Цель данной меры, заключалась не только в ограничении прав эмигрантов, но и в наглядном отделении их от советских граждан1333. В селениях, где было много последних, такая мера имела и непосредственное практическое значение – наличие значка обеспечивало более благожелательное отношение к эмигранту со стороны официальных властей. Общение с лицами, не имеющими значков, фактически запрещалось. Это препятствовало любому общению с советскими гражданами. Были также запрещены покупка и продажа чего-либо, аренда квартиры, пользование какими-либо услугами и даже взаимные приветствия1334.