Политическая роль женщин при дворе македонских царей династии Аргеадов Киляшова Кристина Алексеевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I Женщины при македонском царском дворе: от Аминты I до Филиппа II 27

1. Женщины при первых царях династии Аргеадов 27

2. Царские женщины в период правления Филиппа II 53

Глава II Женщины при царском дворе Александра Великого 82

1. Царские женщины в Македонии при Александре Великом 82

2. Александр Великий и восточные женщины 107

Глава III Царские женщины в период распада империи Александра Великого 127

1. Женщины династии Аргеадов: борьба за наследство Александра Великого 127

2. Политическая роль царских женщин в Македонии после конца династии Аргеадов 152

Заключение 170

Список использованных источников и литературы 173

Приложение Генеалогические таблицы династий Аргеадов и Ахеменидов 196

• Женщины при первых царях династии Аргеадов
• Царские женщины в период правления Филиппа II
• Александр Великий и восточные женщины
• Политическая роль царских женщин в Македонии после конца династии Аргеадов

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия в историографии увеличивается интерес к положению женщин в обществе, а также их роли в мировой истории. Внимание исследователей, в первую очередь, фокусируется на области исторической феминологии, ставившей задачу изучения изменения социального статуса и функциональности женских ролей. Развитие гендерных исследований способствовало конструированию политического женского и мужского опыта на основе культурной детерминации.

Разработанные американским историком Джоан Скотт четыре составляющих гендерных отношений в обществе¹ расширили положения гендерной истории, и позволило рассматривать политику и власть как область, в которой гендер может использоваться для исторического анализа. Использование историками методов из гендерной психологии, социологии и истории позволили отойти от позиций классической объективности². В контексте данных тенденций гендерная методология позволила выделить пассивные и активные формы женского политического поведения. На основании данных положений историки обращаются к изучению политической деятельности женщин, при этом, интенсивно изучается роль женщин в древнем мире, и, в частности, в древнегреческом обществе, где участие женщин в политике было крайне незначительным.

В этом направлении исследований особый интерес в историографии вызывает положение женщины в Древней Македонии ввиду особенностей исторического развития македонского государства, трансформировавшегося за относительно короткий период времени из племенной монархии в ведущую державу античного мира. Эта трансформация не могла не затронуть и положение женщин, особенно принадлежащих к царской династии Аргеадов. Если на первых порах женщина еще не становилась субъектом политики, то впоследствии именно македонские царские женщины могли бросить открытый вызов мужчинам в борьбе за власть и влияние в Македонии. Такая трансформация политической роли женщин при царском дворе династии Аргеадов и будет в центре внимания данной диссертационной работы. Таким образом, научная актуальность работы обусловлена осмыслением политической роли женщин в контексте комплексных изменений, происходивших в древнемакедонском государстве в правлении Аргеадов. Соответственно, основная функциональная нагрузка ра-

¹ Scott J.W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // American Historical Re
view. 1986. Vol. 91. № 5. P. 1053–1075; см. издание на русском языке: Скотт Дж. Гендер
полезная категория исторического анализа // Гендерные исследования. 2000. № 2(5). С. 142–
170.

² Пинчукова И.В. Гендерный подход в исторической науке // Известия Алтайского
государственного университета. 2007. № 4. С. 117-120.

боты – рассмотреть в историческом контексте изменения политической роли женщин.

Объектом исследования является македонский царский двор.

Предметом исследования выступает политическая роль женщин при дворе македонских царей в V-IV вв. до н.э.

Цель исследования состоит в выявлении политической роли женщин при дворе македонских царей династии Аргеадов.

Для достижения поставленной цели было необходимо решить следующие задачи:

1. Охарактеризовать политическую роль женщин в Македонии при ранних царях династии Аргеадов.

2. Выявить причины изменения политической роли женщин при дворе Филиппа II и Александра Великого.

3. Показать трансформацию политической роли женщин династии Ар-геадов в период войн диадохов.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины VI до рубежа IV-III в. до н.э. Нижняя хронологическая граница обусловлена годами царствования Аминты I (547–498 гг. до н.э.). Именно в этот период появляются первые сообщения древних авторов, связанные непосредственно с женщинами династии Аргеадов. Верхняя хронологическая граница настоящего исследования представлена рубежом IV-III в. до н.э. Данные временные рамки связаны с уходом с исторической сцены женских представительниц династии Аргеадов, на смену которой приходит династия Антигонидов.

Географические рамки исследования преимущественно ограничены территорией Балканского полуострова, но охватывают также территорию Персидской империи.

Методологическая основа исследования включает как общенаучные методы (описательный, анализ, синтез, дедукция и индукция) так и специально-исторические (историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный). Помимо этого, используется истори-ко-антропологический метод, активно применяемый в гендерных исследованиях. Пределы антропологического подхода определены историей повседневности, обычаями, стереотипами сознания. Человек выступает как носитель определенной политической культуры, менталитета.

Научная новизна исследования определяется тем, что в ней впервые в историографии на основании применения гендерных подходов к историческому исследованию обстоятельно рассматривается вовлеченность женщин в политические события и процессы в Македонии при династии Аргеадов, доказывается, что политическая роль женщин при дворе этой царской династии не

оставалась неизменной, а эволюционировала на разных этапах истории македонского государства, завися, в свою очередь, как от внутре- и внешнеполитических факторов, так и от личности конкретной женщины, включенной в династию.

Апробация основных положений работы. Основные результаты исследования были представлены в виде докладов на всероссийских и международных конференциях: 56-й международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Саратов, СГУ, 19–21 апреля 2013 г.), XIX Сергеевских чтениях (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2–4 февраля 2015 г), IV авторско-читательской международной научно-образовательной конференции «Греки, римляне, варвары, сходство и различие» (Казань, КФУ, 18–19 мая 2017 г.), на научных семинарах «Античный понедельник», отражены в 5 научных публикациях изданных в журналах из перечня рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре всеобщей истории Казанского (Приволжского) федерального университета.

Научно-практическая значимость исследования обусловлена новизной рассмотренных проблем и полученных выводов. Результаты данной диссертационной работы могут быть использованы в процессе подготовке к чтению лекций и проведению практических занятий по истории древнего мира, при написании учебников и учебных пособий, подготовке научных статей по истории древней Македонии.

Основные положения, выносимые на защиту:

4. Природа монархической формы правления в Македонии содействовала политической активности женщин и предполагала собой изменение гендерных ролей. В связи с этим женщины берут на себя несвойственные им роли, такие как административные, военные и представительские, выступая защитниками своих собственных интересов, интересов династии и своей семьи.

5. Использование брачных союзов как инструментов дипломатической политики в Македонии способствовало интеграции женщин в политическую организацию государства.

6. На статус женщины при дворе македонских царей влияли их семейные связи, этническая принадлежность, рождение наследников, родословная, в том числе возводящая род женщины к «героическим» предкам, способность и желание женщины участвовать в династической борьбе при царском дворе в Македонии.

4. Полигамность македонских царей династии Аргеадов является историографическим конструктом, и анализ источникового материала, предпринятый в данной диссертации, убедительно показывает, что полигамность не была ведущей тенденцией в брачной политике македонских царей.

Обзор источников. Источниковая база исследования подразделяется на следующие типы: источники нарративные, эпиграфические и археологические.

Нарративные источники подразделяются на две большие группы: во-первых, источники по истории Древней Македонии, а во-вторых, по походам Александра Македонского. Письменные источники по истории Древней Македонии включают, прежде всего, произведения античных историков и ораторов.

Одним из самых ранних авторов, предоставляющих нам сведения о первых македонских царях и женщинах их семьи является Геродот (ок. 484–425 гг. до н.э.). Фукидид (ок. 460–400 гг. до н.э.) в сочинение о Пелопоннесской войне уделяет внимание некоторым событиям из истории Македонии, основываясь на личных воспоминаниях о пребывание в Македонии во время царствования царя Архелая II. В сочинении «Горгий» философ Платон (ок. 427–347 гг. до н.э.) приводит враждебную традицию о македонском царе Архелае. Аристотель (384–322 гг. до н.э.) в «Политике» сообщает некоторые подробности о жизни македонского двора. Эсхин (389–314 гг. до н.э.) позволяет проследить события, связанные с Филиппом II и его матерью Эвридикой. Наконец, речи Демосфена против Филиппа отражают сложившуюся политическую ситуацию в Греции

В современной историографии принята нижеследующая классификация нарративных источников по истории Александра Великого. Историки признают наличие двух основных групп. Первая - надежная, восходящая к Птолемею и отчасти к Аристобулу, нашла свое отражение в «Анабасисе Александра» Арри-ана (ок. 86–ок. 160 гг. н. э.) - самом достоверном и объективном из источников по истории Александра. Вторая традиция выражена в следующих произведениях: «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского (ок. 90–30 гг. до н.э.), «История Александра Македонского» Квинта Курция Руфа (сер. I в. н.э.), «Эпитома сочинения Помпея Трога Historiae Philippicae» Юстина (II в. н.э.). Это так называемая «вульгата» восходит к Клитарху, который, опираясь прежде всего на Каллисфена, создал романтическую и риторическую историю Александра. Несколько отдельно с точки зрения использованных источников находится жизнеописание Александра, написанное Плутархом (ок.46–ок.127 гг.н.э.).

«География» Страбона (ок. 60 – ок. 23 гг. н.э.) также сообщает некоторые подробности о женщинах династии Аргеадов. «Пстрые рассказы» Клавдия Элиана (ок. 170–ок. 222 гг. н.э.) являются образцом своеобразной софистической литературы. Он вызывает интерес тем, что сохранил множество сведений, нигде больше не зафиксированных. Афиней (ок. 170–ок. 223 гг. н.э.) в работе

«Пирующие софисты» дает ценные сведения о дворцовых церемониях и обычаях при дворе македонских царей династии Аргеадов. «Описание Эллады» Пав-сания (ок. 110–ок. 180 гг. н.э.) важно при рассмотрении памятников, истории искусства, быта, но нередко в ней встречаются и исторические сведения.

Среди эпиграфических данных, используемых в данной диссертации, следует отметить посвятительную надпись Эвридики, матери Филиппа II, которая связана с культом Эвклеи³, а также надписи, отмечающие подношение Олимпиаде золотого венка в Дельфах и получение зерна из Кирены для Македонии⁴. Археологических источники включают, главным образом, македонские гробницы в долине Галиакмона, в районе современной Вергины на месте первой македонской столицы города Эги. Обнаруженные археологами ими во II Гробнице многочисленные предметы быта (деревянная мебель, сосуды для вина и воды, утварь), оружие (щиты, железный панцирь, золотой горит), золотые урны внутри мраморного саркофага, золотые мужские и женские диадемы, трон позволяют проследить изменения, происходящие в Македонии IV веке до н.э.

Степень изученности темы. Всю научную литературу по теме диссертационной работы можно разделить на следующие основные группы: специальные работы, посвященные женщинам династии Аргеадов; работы по истории женщин в античном мире; общие труды исследователей, посвященные истории Древней Македонии и ее правителям; труды по гендерной истории и теории.

Истоки рассмотрения общественно-политической роли женщин династии Аргеадов восходят к концу 20-х – началу 30-х гг. XX века, когда появляются первые исследования Г. Макурди об известных женщинах в окружении македонских царей⁵. Обстоятельный труд историка, посвященный женщинам в древнем мире «Эллинистические царицы: исследование женской власти в Македонии, Селевкидской Сирии и Птолемеевском Египте»⁶ преимущественно уделяет внимание эллинистическим династиям. Месту женщин в доэллинисти-ческих монархиях в этой работе уделяется весьма незначительное внимание.

В числе специальных исследований, посвященных царским женщинам в древней Македонии, следует назвать работы Э. Карни. Ее книга «Женщины и

⁴ Greek Historical Inscriptions. / Ed. by P.J.Rhodes, R.Osborn. New York. 2003. P.486–493.

⁵ Macurdy G.H. Queen Eurydice and the Evidence for woman-power in Early Macedonia //
American Journal of Philology. 1927. Vol. 48. P. 201–214; idem. Roxane and Alexander IV in Epi-
rus // Journal of Hellenic Studies. 1932. Vol. 52. P. 256–261; idem. Queen Eurydice and the Evi
dence for woman-power in Early Macedonia // American Journal of Philology. 1927. Vol. 48.
P. 201–214.

⁶ Idem. Hellenistic Queens: a study of woman-power in Macedonia, Seleucid Syria, and
Ptolemaic Egypt. Baltimore, 1932.

монархия в Македонии»⁷ представляет собой исследование роли царских женщин от классического периода греческой истории и до римского завоевания. В книге рассматриваются женщины как династии Аргеадов, так и Антигонидов, а также переходный период между ними. Наибольшее внимание в монографии Э. Карни уделяется женам Филиппа II и вопросу о полигамии при дворе царей.

Позиция Э. Карни заключается в том, что роль царских женщин в общественной жизни Македонии зависела от изменений в македонской монархии. Деятельность Филиппа II, направленная на укрепление македонской монархии, по мнению исследовательницы, выделила его из правящей элиты, подчеркнула особенную роль царской семьи и, в итоге, включила женщин в монархию. В моменты политического кризиса и нестабильности, пишет Э. Карни, царские женщины использовали силу, которой они обладали как члены царской семьи, чтобы укрепить монархию и сохранить трон для своих сыновей или внуков.

Стоит отметить, что выше названные положения были представлены и в сравнительно недавно опубликованной монографии автора «Царь и двор в древней Македонии. Соперничество, измена и заговор»⁸. Книга Э. Карни «Олимпиада: мать Александра Македонского»⁹ посвящена многогранной личности знаменитой царицы в историческом и культурном контексте ее времени.

Ряд работ современных исследователей рассматривает полигамию и преемственность в династии Аргеадов¹⁰. У.С. Гринуолт¹¹ и Э. Тронсон¹² анализируют брачную политику Филиппа II и соглашаются с общепринятым мнением о беспрецедентной полигамности царя. Д. Огден формулирует тезис о том, что полигамия была характерной чертой династии Аргеадов, и соответственно постоянной проблемой были раздоры между детьми царя от разных браков¹³. Однако, как это вполне очевидно, такая позиция предполагает недооценку объективных обстоятельств, поскольку не все женщины Филиппа II могли быть од-

⁷ Carney E.D. Women and Monarchy in Macedonia. Norman, 2000.

⁸ Idem. King and Court in Ancient Macedonia. Rivalry, treason and conspiracy. Swansea.

2015.

⁹ Idem. Olympias: Mother of Alexander the Great. London; New York 2006.

¹⁰ Hatzopoulos M.B. Succession and Regency in Classical Macedonia // Archaia Makedonia.
1986. Vol. 4. P. 272–292; Mortensen C. Harmony or Hatred? The Inter-relationship of Philip’s
Wives // Ancient Macedonia. 1999. Vol. 6. P. 795–805; Miron D. Transmitters and Representatives
of Power: Royal Women in Ancient Macedonia // Ancient Society. 2000. Vol. 30. P. 35–52.

¹¹ Greenwalt W.S. Polygamy and Succession in Argead Macedonia // Arethusa. 1989.
Vol. 22. P. 19–45.

¹² Tronson A. Satyrus the Peripatetic and the Marriages of Philip II // Journal of Hellenic
Studies. 1984. Vol. 104. P. 116–126.

¹³ Ogden D. Polygamy, Prostitutes and Death: The Hellenistic Dynasties. London; Swansea,
1999.

новременно в браке с царем. Различие политических и идеологических условий, в которых происходили конфликты, не позволяет рассматривать в одном ряду династические конфликты, имевшие место до воцарения Александра, в его период и после него¹⁴.

Э. Спофорт и Г. Вебер, занимаясь изучением македонского царского двора, подразделяли его на «внутренний» и «внешний». В структуру македонского двора при Александре они включали внутренний двор, в который входили обслуживающий персонал, гетайры и люди, с которыми царь регулярно встречался. Во внешний двор, по мнению исследователей, входили люди с высоким статусом, которые обычно не являлись частью его непосредственного окружения в походе. К ним относились члены царской семьи, оставленные в Македонии, наместники и сатрапы. Кроме того, как считают упомянутые исследователи, внешний двор включал также постоянных посетителей и гостей, временно присутствующих при дворе¹⁵, ко внутреннему же двору принадлежала семья правителя, элита и друзья, а к внешнему – гости, послы и временные посетители¹⁶.

Специальные работы по женской истории представлены сборниками зарубежных и отечественных публикаций. Одна из книг о женщинах в античном мире посвящена жизни женщин Древней Греции и Рима¹⁷. В сборнике «Женщины в античности: новые оценки»¹⁸ авторы пересматривают общепринятые оценки роли женщин в различных контекстах и сферах: греческая литература архаического и классического периодов, религия, римская имперская политика, медицина и раннее христианство. Отдельные аспекты жизни греческих женщин представлены в монографии Б. Маклаклан «Женщины в античной Греции»¹⁹, книге «Жизнь женщин в Греции и Риме»²⁰, исследовании М. Диллона «Девушки и женщины в классической греческой религии»²¹. Отечественные изыскания по теме женщин в античности содержатся в сборнике «Женщины – легенды»²².

¹⁴ Ладынин И.А, Габелко О.Л, Кузьмин Ю.Н. Новая концепция династической истории
эллинизма? Размышления по поводу монографии Д. Огдена (Ogden D. Polygamy, Prostitutes
and Death. The Hellenistic Dynasties. London; Swansea: Duckworth – The Classical Press of
Wales, 1999. XXXIV, 317 p.) // Античный мир и археология. Вып. 13. С. 120–148.

¹⁵ Spawforth T. The Court of Alexander the Great between Europe and Asia // The Court and
Court Society in Ancient Monarchies / Ed. by A.J.S. Spawforth. Cambridge, 2007. P. 84.

¹⁶ Weber G. The Court of Alexander as Social System // Alexander the Great: A New Histo
ry / Ed. by W. Heckel & L.A. Tritle. Chichester, Malden (Mass.), 2009. P. 83–98.

¹⁷ Women in the classical world. Image and Text. New York; Oxford, 1994.

¹⁸ Women in Antiquity: New Assessments. London; New York, 1995.

¹⁹ MacLachlan B. Women in Ancient Greece: A Sourcebook. London; New York, 2012.

²⁰ Women's Life in Greece and Rome: A Source Book in Translation. Baltimore, 2005.

²¹ Dillon M.P.J. Girls and Women in Classical Greek Religion. London; New York, 2003.

²² Женщины-легенды / В.А. Федосик (сост.). Минск, 1993.

Из общих работ, посвященных истории Древней Македонии, важно указать, прежде всего, трехтомный труд Н. Хаммонда, Г. Гриффита и Ф. Уолбэнка «История Македонии»²³, книгу «История Македонии» Р.М. Эррингтона²⁴, монографию Ю.Н. Борзы «В тени Олимпа: Возникновение Македонии»²⁵, работы С. Мюллер²⁶ и К.Дж. Кинг по македонской тематике²⁷. В 2010 и 2011 годах выходят два справочника по истории древней Македонии²⁸. В них рассматривается политическая, военная, социальная, экономическая и культурная история древней Македонии от архаического времени и до конца римского периода.

В числе исследований, посвященных Филиппу II, следует отметить работы Дж.Р. Эллиса²⁹, Д. Кинаста³⁰ и Й. Уортингтона³¹. В них показана деятельность Филиппа II, в том числе, в дипломатической сфере, включая и брачные союзы. Среди общих работ по истории Александра Македонского необходимо выделить монографии Ф. Шахермайра³², Л.Р. Фокса³³, П. Грина³⁴ и Н. Хэммон-да³⁵, посвященные биографии царя, в которых находят отражение и отношения царя с греческими и восточными женщинами, и, в частности, с матерью Олимпиадой. Различные аспекты внешней политики Александра, его отношения с

²³ Hammond N.G.L. A History of Macedonian. Vol. 1. Oxford, 1972; Hammond N.G.L.
Griffith G.T. A History of Macedonian. Vol. 2. Oxford, 1979; Hammond N.G.L., Walbank F. A
History of Macedonian. Vol. 3. Oxford, 1988.

²⁴ Errington R.M. History of Macedonia / Engl. transl. by C. Errington. Berkeley; Los Ange
les; London, 1990.

²⁵ Borza E.N. In the Shadow of Olympus: The Emergence of Macedon. Princeton; New Jer
sey, 1992; см. издание на русском языке: Борза Ю. История античной Македонии (до Алек
сандра Великого). СПб, 2013.

²⁶ S. Die Argeaden: Geschichte Makedoniens bis zum Zeitalter Alexanders des Gro-
en. Paderborn, 2017.

²⁷ King C.J. Ancient Macedonia. London; New York, 2017.

²⁸ A Companion to Ancient Macedonia / Ed. by J. Roisman & I. Worthington. Oxford, 2010;
Brill’s Companion to Ancient Macedon. Studies in the Archeology and History of Macedon, 650
BC. – 300 AD. / Ed. by R.L. Fox. Leiden; Boston, 2011.

²⁹ Ellis J.R. Philip II and Macedonian Imperialism. London, 1976.

³⁰ Kienast D. Philip II von Makedonien und das Reich der Achaimeniden. Mnchen, 1973.

³¹ Worthington I. Philip II of Macedonia. New Haven; London, 2008; см. издание на рус
ском языке: Уортингтон Й. Филипп II Македонский. СПб., 2014.

³² Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984.

³³ Fox L.R. Alexander the Great. New York, 1974.

³⁴ Green P. Alexander of Macedon. Berkeley, 1991; idem. Alexander the Great and the Hel
lenistic age. London, 2007.

³⁵ Hammond N.G.L. Alexander the Great: King, Commander, and Statesman. London, 1981.

македонянами, греками и персами, а также проблемы преемственности после смерти этого царя исследуются в работах П. Бриана³⁶ и А.Б. Босворта³⁷.

В серии классических исследований издательства Бриль вышел том, посвященный Александру Македонскому³⁸. Он охватывает широкий круг тем: античные представления о царе в литературе и искусстве; отношения Александра с греками, македонянами и народами Азии; военные, политические, социальные и культурные аспекты его кампаний. Обсуждается роль, значимость и степень влияния македонских и персидских женщин при дворе Александра.

Статьи О.Л. Габелко и Ю.Н. Кузьмина, посвященные изучению матримониальной политики царей македонской династии Антигонидов³⁹, используются для сравнения положения и общественной роли женщин династии Аргеадов с женщинами в эллинистической Македонии. Необходимо также отметить труды А.С. Шофмана «История античной Македонии»⁴⁰, «Восточная политика Александра Македонского»⁴¹ и «Распад империи Александра Македонского»⁴², в которых эпизодически уделяется внимание деятельности женщин в Македонии. Положение женщин в античную эпоху освещается в отечественном сборнике статей «Женщина в античном мире»⁴³.

Также в контексте нашей темы принимаются во внимание и работы по гендерным подходам в историческом исследовании. Гендерный подход в изучении истории стал основным в работе Л. Фоксвэлл «Изучение гендера в классической древности»⁴⁴. Пристальное внимание она уделяет разделению гендер-ных ролей в домашнем хозяйстве и религии. Интересна ее совместная монография с Г. Нэхер «Гендер и город до современности»⁴⁵, в которой рассматри-

³⁶ Briant P. Alexander the Great and His Empire: A Short Introduction. Princeton University
Press, 2010; см. на русском языке: Бриан П. Александр Македонский. М., 2007; idem. Alexan
der the Great: The Heroic Ideal. “New Horizons series”, London: Thames & Hudson, 1996.

³⁷ Bosworth A.B. The Legacy of Alexander: Politics, Warfare and Propaganda under the
Successors. Oxford, 2002.

³⁸ A Companion to Alexander the Great / Ed. by J. Roisman. Leiden; Boston, 2003.

³⁹ Габелко О.Л., Кузьмин Ю.Н. Матримониальная политика Деметрия II Македонско
го: новое решение старых проблем // Вестник древней истории. 2012. № 1. С. 141–164; Кузь
мин Ю.Н, Габелко О.Л. Заметки о матримониальной политике Антигонидов в 50–20-е гг.
III в. до н.э. // Проблемы истории, филологии, культуры. 2012. № 1. С. 27–42.

⁴⁰ Шофман А.С. История античной Македонии. В 2-ч. Казань, Ч. 1. 1960; Ч. 2. 1963.

⁴¹ Он же. Восточная политика Александра Македонского. Казань, 1976.

⁴² Он же. Распад империи Александра Македонского. Казань, 1984.

⁴³ Женщина в античном мире / Отв. ред. Л.П. Маринович, С.Ю. Сапрыкин. М.: Наука,
1995.

⁴⁴ Foxhall L. Studying Gender in Classical Antiquity. Cambridge, 2013.

⁴⁵ Foxhall L, Neher G. Gender and the City before Modernity. Oxford, 2012.

ваются вопросы роли пола в различных городах древнего, средневекового и современного мира. М. Уиснер-Ханкс⁴⁶ исследует влияние гендерных конструкций в политических, социальных, экономических и культурных аспектах. Проблемы гендерной идентичности отражены в работе С. Бем⁴⁷. Дж. Скотт как специалист по гендерной истории говорит о том, что гендер используется в политической теории для оправдания или критики монархов и выражения отношений между правителем и подданными⁴⁸. В отечественной историографии можно выделить публикации Н.Л. Пушкаревой⁴⁹ и Л.П. Репиной⁵⁰.

Н.Л. Пушкарева, основательница исторической феминологии и гендерной истории в российской науке, специализируется на женщинах древней Руси, но имеет несколько статей и монографию по гендерной теории⁵¹. Научные проблемы истории женщин и гендерной истории отражены в работе Л.П. Репиной «Женщины и мужчины в истории»⁵². В ней рассматривается становление и развитие женских и гендерных исследований в историографии, пересматривается картина европейской истории в гендерном измерении.

Таким образом, несмотря на наличие разноплановых исследований по женщинам династии Аргеадов, вопрос о политической роли остается дискуссионным, что позволяет сделать заявку на актуальность исследования.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, и приложения. Содержание глав определяется поставленными задачами.

Женщины при первых царях династии Аргеадов

На протяжении веков Македония представляла собой синтез неоднородных племенных групп. Длительная независимость племенных вождей Верхней Македонии не позволяла достичь централизации страны, что стало причиной слабости царства. Однако, даже с учетом нестабильности, македонское государство продолжало существовать под эгидой династии Ар-геадов–Теменидов. Монархия стала центральным институтом древней Македонии, которую рассматривают не как принадлежащую отдельному человеку, а как царство, принадлежащее династии Аргеадов99. Власть царя определялась не по титулу или должности, а по положению в качестве доминирующего Аргеада100. Выражение лояльности со стороны населения и аристократии во многом зависело от умения царей находить компромиссы между внутренними и внешними угрозами царству. В этой ситуации средством для реализации политических целей становятся брачные союзы, в которых женщины династии Аргеадов начинали играть важную политическую роль.

Первые исторические сведения о женщинах династии Аргеадов относятся к периоду, предшествующему Греко-персидским войнам. Согласно Геродоту (V. 21) и Юстину (VII. 3. 9), Гигея, дочь Аминты I и сестра Александра I, вышла замуж за Бубара, сына Мегабаза, высокопоставленного персидского чиновника. Причиной этого брачного альянса было стремление царя скрыть предполагаемое убийство персидских послов (Hdt. V. 18, 21). Согласно Геродоту, персидские послы, прибывшие в Македонию, потребовали землю и воду для царя Дария. Аминта проявил свою покорность и пригласил гостей на пир. После пира персы выразили желание, чтобы к ним по персидской традиции должны были присоединиться жены и наложницы македонского царя. Аминта, поняв бесполезность возражений, все же согласился позвать женщин. Разгоряченные вином, послы принялись прикасаться и целовать севших с ними женщин. При виде этого Аминта, хотя и возмущался, но все же старался сохранять спокойствие, так как сильно боялся персов. Александр, сын Аминты, который также был участником пира и видел все это, попросил отца уйти и позволить ему самому решить проблему. Аминта предостерег сына не поступать неосмотрительно и ушел. Александр предложил послам, чтобы женщины ненадолго удалились для совершения омовения. Персы согласились. Сам же он велел переодеть в женские одежды столько же безбородых юношей и, дав им кинжалы, ввел в покой. Когда персы возобновили свои приставания, переодетые юноши перебили их (V. 18– 21). Юстин приводит сходную версию, но уточняет, что после убийства по слов, Мегабакс (так он называется автором) отправил в Македонию с частью своего войска Бубара, пологая, что это будет легкая и незначительная экспедиция. Но Бубар раньше, чем началась война, влюбился в дочь Аминты, забыл о войне, отложил всякую вражду, женился и стал свойственником царя (VII. 3. 7–9). По всей вероятности, инцидент не мог закончиться иначе, чем военной экспедицией, поэтому Александр подкупил перса не только деньгами, но и обещаниями породниться. С дипломатической точки зрения данный ход был предсказуем. Однако историки отрицают достоверность рассказа об убийстве персидских послов101. Так А. Берн находит этот пассаж частью пропаганды. Автор пишет: «История должна быть отвергнута либо как часть пропаганды самого Александра, либо как попытка информаторов Геродота в Афинах, которые нуждались в македонском лесе, оправдать Александра, превратив оказавшегося на стороне персов представителя македонской династии в участника греческого сопротивления во время персидского наше-ствия»102. Ю. Борза отмечает: «Пассаж вызывает сомнение, ибо представляется невероятным, чтобы молодой македонский принц так непочтительно отнесся к отцу и придумал столь решительный ход. (Полтора века спустя другой македонский принц, тоже по имени Александр, был отправлен в ссылку за оскорбление отца и вмешательство в политику). Несмотря на то, что нам фактически ничего не известно об Аминте, вряд ли он был настолько слабым или безрассудным человеком, чтобы доверять решение столь деликатной ситуации сыну»103. Историк приходит к аналогичному мнению, что рассказ был придуман специально для того, чтобы повысить роль Александра и продемонстрировать его антиперсидские/проэллинские чувства. Геродот же довер чиво передал данный рассказ104. В дополнение отметим мнение Н. Хэммонда, который полагает, что нет доказательств восстания македонян против их вассальной зависимости от персов: «Совсем не по этой причине македоняне оставались лояльными персидскими поданными, а скорее всего, потому что вплоть до кампании Мардония в 492 г. до н.э. Македония под контролем персов вообще не находилась»105. Таким образом, А. Берн, Ю. Борза и Н. Хэммонд считают эпизод об убиении персидских послов частью патриотической пропаганды Александра I. Однако, бесспорным фактом остается свадьба Гигеи и Бубара106. Доказательством является сведения о родственной связи Бубара и Александра (Just. VII. 4. 1, Herod. VII. 4. 1).

Важным является вопрос: кто из царей, Аминта или Александр заключил брачный союз Гигеи и Бубара? Ю. Борза считает, Александр являясь принцем, не обладал достаточными полномочиями, чтобы устроить столь важный брак своей сестры с персом. Поэтому Аминта организовал данный брак, договорившись о нем во время переговоров с персами в конце VI в до н.э. Подтверждением этой версии историк считает назначение Аминты, сына Гигеи и Бубара, наместником карийского города Алабанды107, заметив, что, если брак был устроен после 510 г. до н.э., то Алабанда могла быть подарком совершеннолетнему Аминте, которому в 480 г. до н.э должно быть 28 или 29 лет. Но, если свадьба состоялась в правлении Александра, во время вторжения Мардония в 492 г. до н.э., то тогда в 480 г. до н.э. Аминта, сын Гигеи и Бубара, должен был быть еще ребенком и в таком случае подобный подарок не уместен108. Нам представляется, что даже если брак был предложен Александром, он не мог состояться без одобрения его отца.

Так или иначе, брак стал выгодным политическим союзом для Македонии. В первую очередь, благоприятно складывались отношения Александра с персидскими царями. Юстин отмечает, что именно родство с Бубаром не только обеспечило мир во время правления Дария, но и расположение Ксеркса настолько, что он даровал Александру власть над всей областью между горами Олимпом и Гемом109 (VII. 4. 1). Геродот также полагает, что одной из причин отправки Александра послом в Афины являются родственные связи с персами (VIII. 136). По мнению Н. Хэммонда и Дж. Гриффита, эти эпизоды показывают, что вторжение персов в Европу принесло выгоду для Македонии. Царский дом установил контакты с внешним миром, что способствовало развитию торговли как с Персией, так и с Грецией, царство было значительно увеличено территориально, поскольку Ксеркс помог получить контроль над Верхней Македонией110.

Немаловажным фактором является то, что сын Гигеи и Бубара был назван в честь своего деда Аминтой (Hdt. VIII. 136). В Греции довольно часто после рождения первый сын получал имя деда по отцу, в случаи с Гигеей он получает не персидское имя. Имя Аминта было наиболее распространено в Македонии, северо-западной и центральной Греции (LGPN. III. B–IV). Назначение Аминты на должность наместника карийского города Алабанды связывают с «вассальным» положением Македонии111. Однако, учитывая, что во время Ионийского восстания числе восставших были и города Карии, воз можно первостепенным фактором было стремление Ксеркса иметь надежного союзника в данном регионе.

Царские женщины в период правления Филиппа II

Правление Филиппа II ознаменовало дальнейшее развитие македонского двора. С. Померой полагает, что именно во время царствования Филиппа македоняне радикально изменили свой образ жизни194. В основе данного суждения лежит известный отрывок из Арриана, в котором Александр произносит пламенную речь перед войском, перечисляя заслуги своего отца, где ключевым является упорядочивание жизни македонян и воспитание их в добрых обычаях (VII. 9. 2). Большинство историков считают, что изменения были не только в организации двора, но и в масштабном публичном представлении царской власти195. Д. Кинаст утверждал, что в правлении Филиппа II при македонском дворе усилилось персидское влияние196, что обозначилось, прежде всего, в развитии церемониала197.

Данные тенденции повлияли и на понимание роли женщин в царствование Филиппа. Прежде чем рассмотреть политическую роль женщин в царствование Филиппа II, необходимо обратится к его брачной политике. Браки царя, как и браки предшествующих Аргеадов, были ориентированы на заключение династических союзов. Однако, в отличии от своих предшественников, Филипп II имел беспрецедентное количество браков. Основным источником информации о женах и детях Филиппа II является представленный Афинеем список из биографии царя, написанной Сатиром. Историк говорит, что Филипп был женат на Аудате из Иллирии, и на Филе, сестре Дерды и Махаты; чтобы породниться с фессалийцами, он завел детей от двух фессалийских женщин Никесиполиды из Фер и Филинны из Ларисы. Молосское царство он приобрел, женившись на Олимпиаде. Когда он покорил Фракию, то женился на Меде, дочери фракийского царя Кофела. После он влюбился и женился на Клеопатре, сестре Гиппострата и племяннице Аттала (Athen. XIII. 5, p. 557). Афиней говорит, что Филипп вступал в браки , что вызвало множество серьезных попыток в историографии связать каждый брак с определенными войнами и датами. Однако слова Афинея являются неопределенными и допускают ряд трактовок198. Его фраза может относиться как к браку, сделанному в начале войны или в любое время в ходе войны, так и к браку, сделанному в попытке предотвратить войну, или, например, к браку, совершенному после окончания войны. Также стоит отметить, что у Афинея не все браки связаны с войной: нет ссылки на иллирийские войны Филиппа с точки зрения его брака с Аудатой, хотя это первый упомянутый брак. Для некоторых браков (например, Фила или Клеопатра) вполне вероятно, что никакой связи с войной вообще не было199. Вероятно, есть две причины такого несоответствия между утверждением Афинея и его обоснованием. А. Тронсон предполагает, что Афиней мог объединить информацию из двух разных отрывков Сатира: один – это список жен и детей, а другой – из описания ссоры Александра с Ат-талом200. П. Брант, однако, утверждает, что структура списка предполагает, что это целиком описание Сатира, а не Афинея201. Данные выводы объясняют тот факт, что скудная информация, представленная об обстоятельствах некоторых браков, не связана с войнами. Однако, даже с учетом возникших противоречий, мы будем рассматривать браки Филиппа в контексте его военных кампаний. На момент воцарения Филиппа II Македония находилась в крайнем тяжелом положении. Между тем, наибольшая угроза исходила от иллирийцев.

История конфликтов Иллирии и Македонии прослеживается с конца V века до н.э202. Активность иллирийцев на востоке от своих границ в 359 году до. н.э. привела к крупному поражению македонян и гибели Пердикки III, брата Филиппа II203 (Diod. XVI. 4). Диодор сообщает нам о серьезном решении иллирийского вождя Бардила продолжить войну: «Иллирийцы стали собирать большую армию и готовиться для вторжения в Македонию» (Diod. XVI. 4. 2). Однако, Бардил не использовал сложившееся положение и вернулся в Иллирию. Считается, что главной причиной было мирное соглашение, одним из условий которого был брак Филиппа с иллирийской княжной Аудатой204. Каким бы не было условие соглашения, последующие действия со стороны Филиппа II подтверждают, что этот договор в действительности был лишь перемирием, способствующим усилению македонской армии и нанесению поражения Бардилу. Согласно Диодору, иллирийцы еще оставались врагами. Филипп же был полон стремления победить их в войне и лично возглавил экспедицию в Иллирию (Diod. XVI. 4. 2). Бардил, узнав о присутствии врага, первым отправляет послов, чтобы договориться о прекращении военных действий при условии, что он сохранит за собой занятые им ранее македонские города в обмен на обещание больше не нападать на Македонию. Естественно, что Филипп захотел вернуть захваченные города, и Бардил, памятуя о своих преды дущих победах, вышел навстречу Филиппу с войском (Diod. XVI. 4. 5). На наш взгляд, брак с иллирийкой не был заключен раньше победы Филиппа II над иллирийцами, так как не имел бы для них значимости. Несмотря на заключенный союз с Аудатой, дальнейшие взаимоотношения Македонии и Иллирии были осложнены многочисленными восстаниями против Филиппа II205. Однако, как и большинство покоренных народов, иллирийцы были включены в состав македонской армии (Arr. Anab. II. 7. 5; Just. XI. 9. 4; Diod. XVII. 17. 4). Личное отношение Филиппа к иллирийскому происхождению Аудаты, по предположению Й. Уортингтона, заключалось в том, что Филипп заставил е сменить имя на Эвридику, чтобы завуалировать иллирийское происхождение при дворе206. Дж. Эллис делает любопытное предположение, что Филипп изменил имя своей новой жены на имя своей матери только для опровержения враждебной традиции о ней207. Возможно, она была родственницей матери Филиппа208. Однако необходимо учитывать, что смена имени при замужестве для македонских цариц была обычной практикой. Например, мать Александра Великого, рождённая с именем Поликсена, в девичестве носила имя Миртала, а после свадьбы Филипп дал ей имя Олимпиада209, в честь соответствующего состязания; в конце жизни она снова сменила имя на Стратонику (Plut. Mor. 401b) Нам известно, что Аудата, согласно иллирийским обычаям, учила дочь Кинану верховой езде, охоте и бою (Polyaen. VIII. 60). Данное поведение свидетельствует о том, что Аудата, находясь при македонском дворе, не собиралась приспосабливаться к новым, не свойственным ее стране традициям.

Следующий брак Филиппа был связан со стремлением объединить Верхнюю и Нижнюю Македонии. Фила была представительницей верхнемакедонского царского дома Элимии, вероятно, дочерью Дерды II210. В данном контексте был важен союз с Элимиотидой. Взаимоотношения Элимиотиды и Македонии прослеживаются с царствования Александра I211. Необходимо понимать, что основания для противоречий между двумя царствами были заложены в период династической борьбы в Македонии212. Тем не менее, решение Филиппа породнится с правящим родом Элимиотиды было ответной мерой на действия князей этой области213. Единственный античный автор, повествующий нам о второй жене Филиппа – Афиней (XIII. 557 b-e). В источнике отсутствуют сведения о ее жизнедеятельности. Исключение составляет информация о родственниках Филы. Один из братьев Филы, Дерда, похоже, отправился в изгнание и позже был взят в плен Филиппом в Олинфе (Theopomp. ap. Athen. XIII. 5. p. 436c), но другой брат, Махата, был, вероятно, отцом Гарпала, друга Александра и казначея214.

Александр Великий и восточные женщины

А.С. Шофман отмечал, что Александр выстраивал свою дипломатию по отношению к греческим городам Малой Азии под лозунгом «освобождения» из-под власти персидских царей406. Царь приказывал восстанавливать демократическое правление, разрешал вернуться к старым законам и отменял подати, которые платились персам (Arr. Anab. I. 18. 2). Дипломатическим путем он создавал нужное ему общественное мнение, использовал борьбу политических групп в своих целях, способствовал политике сближения Запада и Востока407. Освобождая греческие города, Александр должен был учитывать местные политические институты или традиции, которые складывались в этих регионах. В связи с этим важным компонентом в его восточной политике были отношения с персидскими женщинами. Первая, явно незапланированная встреча с представительницей карийской династии Гекатомнидов, произошла по личной инициативе Ады, сестры Мавсола (Strabo. XIV. 2. 17; Arr. Anab. I. 23. 7–8; Diod. XVII. 24. 2–3; Plut. Alex. 22. 4). Ада, управляя Ка-рией, была свергнута своим собственным братом Пиксодаром. К концу 390-х гг до н.э Гекатомниды – одна из династий, которая традиционно управляла Карией при поддержке Персии408. У Гекатомна было несколько детей, все из которых правили в какой-то момент после его смерти. Особенностью их правления было то, что дети Гекатомна практиковали моногамный брак братьев и сестер409 (Strabo. XIV. 2. 17). Помимо этого, женщины семьи правили совместно со своими мужьями, а после их смерти становились единоличными правительницами. Таким образом, после смерти Идриея Ада должна была быть законной единоличной правительницей. Но Пиксодар сверг Аду в 341/340 г. до н.э. и правил, пока не умер незадолго до прибытия Александра410 (Diod. XVI. 74. 2; Strab. XIV. 2. 1. 7; Arr. Anab. I. 23. 7–8). Правление Пиксодара знаменует собой решительный сдвиг в сторону Персии, где его лояльность заключалась в борьбе на стороне персов против Филиппа при осаде Перинфа411 (Diod. XVI. 75. 1; Paus. I. 29. 7). Стефан Ружичка предполагает, что из-за его предыдущих проявлений враждебности, Пиксодар представлял собой единственную самую большую угрозу для предполагаемого вторжения Филиппа в Малую Азию412. Опасность, создаваемая им, могла по// будить Филиппа предложить брачный союз между его собственным сыном Арридеем и дочерью Адой413. А.Б. Босворт предполагает, будто Пиксодар первоначально преследовал антиперсидскую политику, пока он не был вынужден обратиться к Персии, после того как Филипп отклонил его предложение брачного союза414.

Диодор отмечает: с приходом Александра в Карию, Ада попросила его восстановить свое наследственное право на трон, так как ей по ее роду подобало править карийцами (Diod. XVII. 24. 2). Л. Митчелл, изучив роль женщин в архаический классический период, утверждает: такие женщины, как Арте-мисия I и Мания, а позже Артемисия III и Ада Карийские правили в составе Персидской империи, но греческими городами. И хотя рассказ Геродота об Артемисии относится к V в. до н.э., он показывает, что женщины в греческих общинах, даже в архаическом и классическом периоде, были независимы от принятых обществом норм415. Ада сдала царю Алинды и назвала его сыном. Александр не пренебрег таким обращением, а принял его (Arr. Anab. I. 23. 7– 8; Plut. Alex. 22. 4). Ф. Старк предположила, что признание Александром Ады как в качестве политической союзницы, так и приемной матери, было частью дальновидной программы «единения человечества», объединение всех рас Европы и Азии. Случай с Адой был шагом на пути Александра к возможному включению карийцев наряду с македонянами и греками, в состав его великой новой империи416. Уже давно историки отклонили такое представление в отношении Александра и вынуждены были искать другие мотивы, лежавшие в основе договоренности между Александром и Адой. А.Б. Босворт предполагает: посредством усыновления Александр приобрел бы легитимность в глазах карийцев, учитывая восточную традицию уважительного отношения к женщинам. Таким образом, Александр мог полагаться на решительную поддержку Карии для противодействия угрозы, создаваемой персидским флотом417. М. Сирс считает, что для македонского царя, желающего представить себя образцовым правителем, ведущим справедливый панэллинский поход против Персии, восстановление гордой филэллинской царицы встретило бы одобрение со стороны греческих союзников. Ада тоже получила свои преимущества от союза с Александром.

Брат узурпатора Ады, Пиксадор добивался политической поддержки от персов в значительно большей степени, чем его предшественники. Сдача городов Карии Аде в союзе с Александром предполагает, что большая часть приняла их законную царицу418.

Осада Галикарнаса оказалось серьезным военным вызовом для македонян (Arr. Anab. I. 20–24; Diod. XVII. 23–27). Персидским командиром в Гали-карнасе был знаменитый Мемнон Родосский. Александр уже отчаялся победить персидский флот под командованием Мемнона и поэтому распустил свой собственный флот419. В самом Галикарнасе жители города энергично боролись против Александра. Кроме того, несколько видных македонян, которые перешли на сторону Персии в какой-то момент после прихода Александра к власти, воевали в Галикарнасе на персидской стороне (Arr. Anab. I. 20. 10). Два афинских полководца, Эфиальт и Фрасибул также сражались на стороне персов (Diod. XVII. 25. 6). Чтобы справиться с Мемноном и добиться успеха в Карии, Александру нужно было использовать все средства. Его заявленной программы освобождения греков было недостаточно, чтобы убедить тех, кто был в городе, открыть ему свои ворота. В этом смысле Ада обеспечила царю свою поддержку.

Ада стала первой правительницей, назначенной Александром в стратегически важном регионе 420. Хотя Александр оставил в Карии войско под ко-мандыванием некоего Птолемея (Аrr. Anab. I. 23. 6), сама Ада оставалась официальной правительницей421. Несомненно, политика Александра по отношению к греческим городам в Малой Азии и персидским сатрапиям завесила от политической ситуации.

Как утверждает П. Бриан, в то время как в восточных сатрапиях власть была разделена между местными правителями и македонскими военными командирами, на западе Александр, как правило, сохранял сатрапиям прежнюю автономию. Возможно, главной целью было не допустить мятежей, которые могли повлиять на расстановку сил422. Кария, где местный правитель был оставлен вместе с македонским военным командиром, была исключением из этой практики. Трудности Александра в Карии были долговременными. Персы оставались постоянной угрозой в течение некоторого времени после того, как Александр покинул регион, и крепость Галикарнаса не была взята до следующего года, когда Птолемей победил Оронтобата в большой и решающей битве (Аrr. Anab. II. 5. 7). Возможно, Ада тоже сыграла свою военную роль423. По словам Страбона, она убедила Александра вернуть ей царство в обмен на свое содействие против мятежных городов. После того как весь город был взят, он предоставил Аде закончить осаду (Strab. XIV. 2. 17).

После е смерти несколько лет спустя, Филоксен заменил Аду (Arr. Anab. VII. 23. 1; 24. 1). У Александра больше не было необходимости располагать к себе местную знать; после смерти Дария III он контролировал всю империю 424. Ада и другие члены ее семьи, за исключением Пиксодара, старались построить с царем доверительные отношения 425. Ада часто проявляла материнскую заботу об Александре. Плутарх пишет, что она ежедневно отправляла ему изысканные яства и печения и даже однажды отправила лучших поваров и пекарей (Plut. Alex. 22. 4).

Наибольшую важность представляли члены династии Ахеменидов. После битвы при Иссе семья Дария, находившаяся в Дамаске, попадает в плен. Курций Руф, описывая шествие армии Дария в Киликию, изображает многочисленную процессию колесниц с семьей царя, евнухами, 360 наложницами, женами родных и друзей царя (Curt. III. 8. 22–25). Проанализировав источники, можно выделить несколько ключевых моментов, которые позволяют нам говорить о политике Александра по отношению к семье Дария III. Традиция приписывает благородное и снисходительное отношение царя к персидским женщинам. Курций Руф (III. 12. 12), и Юстин (XI. 9. 15) конкретно упоминают о сохранении за ними титула «царица». Юстин (XI. 9. 16) и Диодор (XVII. 38. 1) приписывают Александру роль отца или брата для дочерей Дария и обещание устроить их браки. Курций Руф (III. 12. 21) также сообщает, что Александр обращался с дочерьми Дария как со своими сестрами. У Курция Руфа (III. 12. 17) и Диодора (XVII. 37. 6) есть сведения, что Александр обращается к Сисигамбис как к матери. Принимая во внимание, что обращение с большинством персидских женщин, захваченных армией Александра, было ужасным и типичным для всех пленников426 (Diod. XVII. 35. 5-6), Александр выделил женщин из семьи Дария, не только избавив их от ужасов, которые ждали других женщин в гареме, но и сохранил их привилегии и статус, тем самым обращаясь с ними как с женщинами своей семьи427. Однако некоторая информация заставляет историков задуматься об объективности древних авторов. Так, Плутарх и Юстин говорят, что жена Дария умерла при родах (Plut. Alex. 30. 1; Just. XI. 12. 6) они подразумевают, что она умерла в 331 году, примерно через два года после битвы при Иссе. Курций Руф (IV. 10. 18) отмечает, что жена Дария умерла, измученная трудностями в пути и подавленная горем. Так, если усомниться в датировки ее смерти, то возможно, что она умерла вскоре после попадания в плен428.

Политическая роль царских женщин в Македонии после конца династии Аргеадов

Г. Макурди обозначает снижение значимости царских женщин в период после смерти Олимпиады, но при этом допускает то, что существенные изменения происходят после смерти Филы, жены Деметрия Полиор-кета556. Э. Карни считает, что роль царских женщин в этот период растущего хаоса была несколько более ограниченной, чем в самом конце династии Аргеадов, но ясно, что они продолжали играть важную роль в политической борьбе и быть видными фигурами в публичной репрезентации монархии557. М. Хадзопулос не согласился с тем, что власть царских женщин снизилась558. В связи с этими дискуссиями необходимо сделать сравнение роли женщин династии Аргеадов с их ролью в династии Антипат-ридов и Антигонидов.

Несмотря на пресечение мужской линии династии Аргеадов, женская линия продолжала свое существование в лице Фессалоники, дочери Филиппа II от Никесиполиды559 (Athen. XIII. 557 c). Мы ничего не знаем о ее жизни с момента ее рождения до ее появления в окружении Олимпиады в Пидне в 317/6 г. до н.э. (Diod. XIX. 35. 5). Она, скорее всего, последовала за своей мачехой в Молоссию и вернулась в Македонию вместе с ней560. Олимпиада могла получить выгоду от контроля над дочерью Филиппа II. Г. Макурди предположила, что она хотела предотвратить возможность появления новых претендентов на трон, так что брак и рождение детей Фессалоникой могли стать опасными для Олимпиады561.

Олимпиада не интересовались поиском мужа для Фессалоники562. После смерти Александра, Клеопатра объединила свои усилия с матерью с целью заключить брачный союз с перспективным полководцем. В ситуации нестабильности Олимпиада не могла разрешить Фессалонике выйти замуж, и уменьшить политическое влияние свой дочери563. Вероятно, она опасалась заниматься организацией брака для Фессалоники, потому что он мог ослабить положение ее дочери или ее внука.

П осле поражения и смерти Олимпиады от рук Кассандра, тот сразу же женился на Фессалонике (Just. XIV. 6. 13; Diod. XIX. 52. 12). Антигон, враг Кассандра, утверждал, что он женился на Фессалонике силой (Diod. XIX. 61. 2). Причины для женитьбы объясняются потребностью в установлении родства с династией Аргеадов, рождением наследников царских кровей и стремлением стать опекуном для несовершеннолетнего Александра IV. Диодор (XIX. 52. 1) утверждает: Кассандр женился на ней, поскольку хотел утвердить свои претензии на престол и поэтому установил отношения с царской семьей. Диодор подразумевает, что брак был первым в списке царственных действий, которые Кассандр совершил сразу же после смерти Олимпиады (Diod. XIX. 52. 15). У. Адамс говорит о возможных преимуществах положения дяди по браку с ребенком, царем Александром IV, в случае, если бы его роль регента была поставлена под сомнение564. Основание города Фессало-ники, по-видимому, первого города в эллинистическом мире, названного в честь царской женщины (Steph. Byz. Ethn. 312. 4), полностью соответствовало политике Кассандра. Он особо подчеривал свою связь с династией Аргеадов. Подобную мотивацию, вероятно, можно усмотреть в другом необычном выборе Кассандра: Фессалоника стала его единственной женой565. Хотя ряд диадохов практиковали многоженство, Кассандр решил не делать этого566. Причину мы находим в стремлении подчеркнуть ее статус и статус его детей. Э. Карни считает, что Кассандр старался не привлекать публичное внимание к своей жене, опасаясь, что она сможет использовать его, чтобы приобрести власть и влияние, иногда используемые другими женщинами ее семьи567. Смерть мужа, быстро последовавшая за смертью ее старшего сына Филиппа, оставила Фессалонику вдовой с сыновьями Антипатром и Александром. Имена сыновей также нам дают представления, насколько Кассандр хотел подчекнуть свою преемственность с Аргеадами. Вскоре после смерти ее сына Филиппа568, Фессалоника была убита своим сыном Антипатром (Diod. XXI. 7. 1; Plut. Dem. 36. 1; Just. XVI. 1. 14, Paus. IX. 7. 34). Другой ее сын, Александр в надежде найти союзников в борьбе против брата, обратился за помощью к Пирру и Деметрию, но позже был убит Деметрием (Diod. XXI. 7. 1; Plut. Dem. 36. 6; Pyrrh. 6. 17. 1; Just. XVI. 1. 9). Антипатр искал помощи у своего тестя, Лисимаха, но вместо поддержки был убит им (Porph. FGrH. 260. F. 3.5; Just. XVI. 2. 4; Euseb. Chron. 1. 232). Неопределенным остается вопрос о регентстве Фессалоники. Вместо того, чтобы говорить о регентстве, источники ссылаются на общее разделение полномочий между оставшимися двумя ее сыновьями. Евсевий Кесарийский (Chron. I. 231) не упоминает регентства, а Юстин (XVI. 1. 2) прямо заявляет: после смерти Кассандра Македония была разделена между двумя его сыновьями. Неясно, означает ли это совместное управление всем царством или относилось фактически к географическому расколу в царстве. П. Левек предполагает, что это разделение было географическим569, но Ф.У. Уолбэнк утверждает, будто македоняне никогда бы не согласились на такое географическое разделение570. Однако совместное управление всем царством, хоть и выглядело необычно, но имело свои прецеденты в истории Македонии. Так, после смерти Александра I ок. 454 г. до н.э., три его сына имели какие-то земли в разных частях царства (Thuc. II. 99. 2). Ю. Борза и Д. Коул утверждают, что эта ситуация, вероятно, была следствием решения Александра I, а не борьбы за власть после смерти Александра571. Р. Эррингтон и Ф.У. Уолбэнк отмечают: Фессалонику нигде в источниках не называют регентшей, но, тем не менее, предполагают это572. У историков сложилось мнение, что Фессалоника своими действиями невольно спровоцировала этот раздел страны573. Г. Бенгтсон уверен: Фессалоника требовала от своих сыновей бесприкословного подчинения своей власти, которое привело к раздорам в царком доме. Историк сравнивает ситуацию с убийством Нероном Агриппины, считая главной причиной борьбу за власть574. Э. Карни полагает, вряд ли у нее была власть разделить царство, но, возможно, она хотела видить младшего сына единственным царем, или, по какой бы то ни было причине, сохранить управление Македонией сразу за своими двумя сыновьями, в то время как Антипатр желал править в одиночку575. Еще одним объяснением стало то, что македонская элита, возможно, разделилась по вопросу поддержки между двумя братьями.

Поскольку по возрасту они были почти ровесниками, не было необходимости отдавать предпочтения кому-то одному576. А.С. Шофман считал, что Фессалоника была опекуном своих сыновей577. Мы полагаем, что разделение царства произошло после смерти Кассандра, и Фессалоника, вероятно, в этом процессе поддержала Александра.

Для того чтобы понять, могла ли она стать регентшей, нужно рассмотреть возраст ее сыновей. Плутарх (Pyrrh. 6. 2) говорит: Антипатр был старшим сыном Кассандра и, таким образом, старшим из братьев. К.Ю.Белох утверждал: Антипатр, должно быть, был старшим братом из-за его имени (т.е. его имя соответствовало имени его деда по отцовской линии)578. Другая возможность заключается в том, что молодые люди были близнецами, а Ан-типатр был старшим из братьев. Кассандр, возможно, рискнул воспитывать близнецов, опасаясь отсутствия наследников мужского пола больше, чем возможных последствий, которые могут возникнуть при наследовании власти близнецами579. Ни один из детей Фессалоники не мог родиться до конца 316 г до н.э, а младшие двое, даже если они были близнецами, не могли родиться раньше, чем в конце 315/14 гг до н.э580. Причины устранения Фесса-лоники у античных авторов идентичны. Павсаний пишет, что Антипатр объяснял убийство матери тем, что она благоволила его брату Александру (Paus. IX. 7. 3). Диодор сообщает: Антипатр совершил убийство вследствие зависти (Diod, XXI. 7. 1).