Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ИДЕЯ ИМПЕРИИ В ВОЗЗРЕНИЯХ УЛЬРИХА ФОН ГУТТЕНА
1.1. Reich (Kayserthum). Империя 42
1.2. Vatterlandt. Отечество 52
1.3. Империя «благая» и тирания
a) империя и «общее благо» 60
b) империя и «всеобщая свобода» 63
c) Phalarismus. Фаларизм 71
1.4. Носитель имперской власти. Keyser (Император) 75
1.5. Органы управления в империи 82
1.6. Реформа империи 94
ГЛАВА II. ИДЕЯ СОСЛОВНОСТИ В ГУТТЕНОВСКОМ НАСЛЕДИИ
2.1. Stande. Сословия 103
2.2. Fiirsten. Князья
a) weltliche (светские) 108
в) geistliche (духовные) 114
2.3. Adel. Дворянство
a) hoch adel (высшее дворянство) 117
b) nider adel (нисшее дворянство) 119
2.4. Burger. Горожане
a) handwerker (ремесленники) 124
b) kauffleiite (купцы) 127
2.5. Bavern. Крестьяне 128
2.6. Возможность реформы сословий 136
ГЛАВА III. ЭККЛЕСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ УЛЬРИХА ФОН ГУТТЕНА
3.1. Bapsthum. Римско-католическая церковь 142
3.2. «Luthersache». «Дело Лютера» 174
3.3. Реформаторский проект Гуттена 186
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 199
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 202
ПРИЛОЖЕНИЕ 221
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В современном гуманитарном познании и в историческом, прежде всего, всё большее значение приобретает изучение идей, мыслительных доминант, ментальных импульсов, подвигающих к действию, эмоционально окрашенных реакций на настоящее, чаще всего оцениваемое критически, и рефлексивных проекций будущего политического устроения, наделяемого более совершенными качествами. Подобный комплекс идей мог никогда и не оформляться в стройные, всесторонне обоснованные теории, масштабные рациональные доктрины, напротив, мог облекаться в мифологическую и метафорическую оболочку, не утрачивая от этого силы в реальности и действенности воздействия на происходящее.
Сегодня становится всё более очевидным, что опрощённые идеи, свободные от чрезмерных усложнённостей, обладают гораздо более значительным влиянием, способны увлечь за собой широкие социальные слои, привести к спонтанному объединению усилий и почти мгновенному изменению общей ситуации в обществе. Подобная детерминирующая общественное развитие роль идей приобретает особую актуальность в современной российской исторической науке, слишком долго развивавшейся в совершенно ином направлении, когда определяющими в истории признавались факторы экономического порядка.
В русле обозначенного меняющегося понимания роли и смысла идей в истории находится и избранная нами тема политической идеологии Ульриха фон Гуттена. Гуттен, не будучи гуманистом первой величины даже в германских землях, не говоря о Европе XVI в. в целом, как раз представлял собой тот тип интеллектуала, который не замыкался в кругу аристократической исключительности, но стремился размышлять о настоящем для того времени и будущем Германии на языке, понятном большинству своих современников, пользоваться доводами и образами, созвучными настроениям и ожиданиям всего немецкого общества.
В чём-то суждения Гуттена послужили основанием политико-правовых принципов последующей европейской демократии, в чём-то его представления опередили время, определив парадигмы гуманистической культуры, обозначив антитезы универсалистского и националистического сознания (в современном смысловом контексте - глобалистского и антиглобалистского), что придаёт дополнительную актуальность изучению взглядов немецкого мыслителя XVI в.
Под «политической идеологией», дабы избежать возможной модернизации, мы не склонны понимать «форму санкционирования существующего в обществе господства власти»1, но стремились подразумевать некоторую совокупность идей, обладающих определённым единством и внутренней логикой. Хотя подобный подход не исключает возможности видеть в Гуттене предшественника новоевропейских политико-теоретических систем, выражавших определённые идеалы немецкого общества, способы радикального преобразования существующего общественного порядка.
1 Семигин Г.Ю. Идеология // Новая философ, энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН, Нац. общ. научн. фонд/ Под ред. B.C. Стёпина. М.: Мысль, 2000. Т. 2. С. 81-83.
Объектом исследования является творческое наследие Гуттена, его диалоги, речи, эпистолярий, эпиграммы, в особенности та его часть, которая имеет политическую направленность.
Предмет исследования составляет совокупность идей Гуттена о государстве, обществе, его составляющих и церкви.
Хронологические рамки исследования определяются временем жизни Ульриха фон Гуттена 1488-1523 г.г., ещё точнее - временем его активного творчества, начиная с появления первого серьёзного трактата в 1511 г. и заканчивая 1523 г., годом тяжёлой болезни и преждевременной смерти.
Степень изученности проблемы.
4' Литература о Гуттене на сегодняшний день весьма внушительна,
образует целую библиотеку, или, как её порой называют, гуттениану, представленную сочинениями на различных языках Европы и мира.
Однако интерес к Гуттену и его наследию никогда не был устойчиво возрастающим, проявляясь то в бурных приливах, то в удивительных спадах и почти полузабвении. Были времена, когда Гуттен превращался чуть ли не в икону, выразителя высших гуманистических ценностей, идеалов и интересов свободных и сильных наций; так было в обществах, строящих коммунизм или созидающих тоталитарный порядок. На годы подобных социополитических экспериментов приходится максимум литературной продукции о Гуттене, научное качество которой почти всегда вызывает сомнение. И, наоборот, были времена, когда Гуттена забывали, эпизодически вспоминая либо в связи с находкой какой-либо рукописи, имеющей отношение к писателю, либо в связи с круглой юбилейной датой.
Наше обращение к Гуттену, некогда включённому в советскую модель антологии мировой литературы, напоминающую святцы коммунистического общества, не вызвано ни модой на него, безвозвратно миновавшей, ни коньюнктурои, ни каузальностью очередного ... - летия мыслителя.
Современная ситуация некоторого забвения Гуттена представляет собой редкую возможность беспристрастного, спокойного и взвешенного рассмотрения всего написанного самим Гуттеном и о нём.
Начнём с исследовательской литературы о Гуттене. Первые
суждения о немецком гуманисте первой четверти XVI в. были высказаны
его современниками. Наиболее существенны в этой связи оценки Э. Гессе
4' (1488-1540), прекрасно знавшего наследие Ульриха фон Гуттена и
осуществившего одно из первых изданий его трудов, ограниченное, правда, латиноязычной поэзией1. В предисловии им отмечается исключительная роль Гуттена как борца за свободу Германии от тирании папского Рима. Панегирически к Гуттену относились университетские профессора М. Хаслоб2 и М. Бойтер3, И. Лаутербах4, П. Лотихий5 и И. Слейдан6.
В XVII в. к творчеству Гуттена, главным образом поэтическому,
* 7 8
обращались X. Бровер и И.-Я. Хоттингер , не добавив ничего принципиально нового в понимании его взглядов.
' Hutteni, Ulrichi, equitis Germani. Opera poetica I Hrsgb. v. E.Hesse. Strassburgiae, 1538.
2 Geschichte der deutschen Literatur / Hrsgb. von H. Ruppich. Mtlnchen: Verlag С. H. Beck, 1973. S. 304.
3 Ibid. S. 425.
4 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. B6cking. Lipsiae, 1859-1870.
Vol. 1-7. Vol. 5. P. 367.
5 Ibid. P. 367.
6 Ibid. P. 369.
7 Kalkoff P. Huttens Vagantenzeit und Untergang. Weimar, 1925. S. 34.
8 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. B6cking. Lipsiae, 1859-1870.
Vol. 1-7. Vol.5. P. 372-373.
Просветители также, прежде всего, акцентировали внимание на патриотических идеалах немецкого гуманиста. В частности, И.В.Гёте1 (1749-1832) выделял его произведения, демонстрировавшие преданность родине, любовь к свободе, готовность бороться за свои идеалы вплоть до самопожертвования. Гёте отмечал наряду с этим присущее Гуттену новое понимание человеческого достоинства, которое определяется не наследственными привилегиями, а личными усилиями и талантами.
Эти оценки разделялись Г. Клейстом (1777-1811)2 и К.М. Виландом (1733-1813)3. В 70-х годах XVIII в. на страницах журнала «Немецкий Меркурий» К.М. Виланд закончил свою статью о Гуттене теми же словами, какими заканчивается драма И.В. Гёте «Гёц фон Берлихинген»: «Благородный муж! Горе веку, отвергнувшему тебя! Горе потомству, если оно тебя не оценит». И.Г. Гердер (1744-1803)4 одним из первых обратился к анализу малых произведений Гуттена, написанных в прозе. «Потрясаешься, - восклицал Гердер, - когда читаешь его письма, речи, жалобы... Тут встаёт немецкий Демосфен во всём своём величии. Истину, свободу, положение, славу, нужду, родину - всех их он заставляет говорить, взывать, жаловаться». Гердер дал новый импульс к изучению и собиранию произведений Гуттена.
Вслед за ним И. Вагенсейль5 предпринял расширенную публикацию собрания сочинений Гуттена, в которое впервые были включены прозаические труды, эпистолярий, преимущественно на немецком языке.
1 Goethe J. W. Dichtung und Wahrheit. S.l. T. IV. B. 17; Goethe J.W. A Tribute to the Memory of Ulric of
Hutten. L.: J. Dodsley, 1789. 135 P.
2 Клейст, фон, Г. Драмы. Новеллы. М: Худ. лит., 1969. С. 18.
3 Wiland Ch. М. Nachricht von Ulrich von Hutten II Deutsche Merkur. S.l. 1776. N 2. S. 185.
4 Herder J.G. Werke /Hrsgb.von G. Hempel. В., 1776. T.15. S.366.
5 Ulrichi de Hutten Opera I. Epistolas hereis et clarissimorum querundam virerum ad eum scriptas I Hrsgb. von
Ch. J. Wagenseil. Lipsiae, 1785; Norinbergiae, 1823.
В эпоху Просвещения были созданы первые научные биографии Ульриха фон Гуттена. Они принадлежали перу Л. Шубарта (1739-1791)1 и К. Мейнерса (1747-1810) . В них немецкий гуманист представал идеологом освобождения Германии, независимости германских земель от универсалистских притязаний римско-католической церкви. При всей важности усилий названных учёных по установлению основных фактов внешней биографии Гуттена, нельзя не отметить определённо выраженную тенденцию его идеализации и героизации. Эта позиция стала началом превознесения Гуттена как национального героя Германии, ещё в XVI в. выступившего за преодоление раздробленности и объединение, как предтечу либерализма.
К творчеству Гуттена в конце XVIII - первой половине XIX вв. обращались также представители немецкой исторической школы права. Благодаря им, было обращено внимание на инвективы Гуттена, направленные против правоведов. В частности, Г. Базелер, отмечал отвержение Гуттеном писанного права как ввезённого юристами из-за границы и поэтому чуждого немцам; он отмечал также противопоставление Гуттеном римскому праву неписанного права древних германцев, которое «должно было вновь появиться из глубины веков и войти в жизнь»3 (Пер. наш - О.П.).
В XIX в. мифологизации личности и деятельности Гуттена много содействовали труды Г. Гервега (1817-1875)4 и К-Ф. Майера (1825-1898)5, в том числе в художественно-поэтической форме, как наиболее читаемые и обсуждаемые общественностью. Гервег воспринимал Гуттена прежде всего как монархомаха, тираноборца, едва ли не единственного в немецкой
1 Schubart L.A. Ulrich von Hutten. Leipzig: Jacobaer, 1791. S. 206.
2 Meiners С Das Leben Ulrichs von Hutten. Zurich, 1797. S. 408-409.
3 Schnabel F. Deutsche Geschichte im neunzehnten Jahrhundert. Bd. 3. Milnchen: Deutscher Taschenbuch, 1987.
S. 68-69.
4 Herwegh H. Gedichte eines Lebendigen. Leipzig: M. Hesses Verlag. 1849. S. 50.
5 Martini F. Humanismus und Reformation II Deutsche Literaturgeschichte. Stuttgart: A. Kroner, 1991. S. 111-
117.
общественной мысли. Швейцарец Майер обращался к финалу жизненного пути Гуттена («Huttens letzte Tage»), создав трагико-героический образ Гуттена как высшего идеала гражданина и патриота, до последнего вздоха отвергавшего несправедливость, думавшего о «благе отечества» и «общей пользе».
В середине XIX в., в условиях усиливавшегося объединительного движения в Германии, интерес к Гуттену многократно возрос, ему посвящались не только бесчисленные научные, научно-популярные, беллетризованные работы, но и стихи, песни; он становился героем драм и опер. В претендующих на научность исторических трудах А. Бюрка1, К. Хагена и многих других Гуттен превращен в иконографического святого, овеянного ореолом мученичества.
В. Шнееганс в вышедшей в 1857 г. большим тиражом брошюре «Ульрих фон Гуттен и Франц фон Зиккинген» размышлял о причинах нереализованное политических замыслов Гуттена и пришёл к выводу, что главная причина в отсутствии на императорском престоле в тот период времени «настоящего человека».
Наиболее значительным трудом середины XIX в. по рассматриваемой проблематике стала монография Д. Штрауса «Ульрих фон Гуттен»4. Автор смог привлечь гораздо более широкий круг гуттеновских сочинений, нежели его предшественники, хотя готовившееся Э. Бёкингом в те же годы издание пятитомного собрания сочинений Гуттена ему не было известно. Проповедуя культ гениев, Штраус представил Гуттена гениальной натурой, с максимальной силой выразившей волю немецкой нации; он наделял своего героя не только качествами патриота, «светской,
1 BUrck A. Ulrich von Hutten, der Ritter, der Gelehrte, der Dichter, der Kumpfer fur die deutsche Freiheit.
Leipzig: Arnold, 1850; Dresden: Arnold, 1846.
2 Hagen K. Deutschlands literarische und religiose Verhaltnisse in Reformationszeitalter. Bd. III. S.L. 1868. S.
47.
3 Schneegans W. Ulrich von Hutten und Franz von Sickingen. Kreuznach, 1887. S. 45-46.
4 StrauP D.F. Ulrich von Hutten. Leipzig: Insel, 1938; Штраус Д. Ульрих фон Гуттен. С.-Пб., 1896.
рыцарской, свободной личности», просвещённейшего гуманиста, но и даром феноменальной воли и провидения.
Концептуальные построения Штрауса с незначительными изменениями нашли многочисленных продолжателей, таких как Л. Гейгер1, X. Ульманн2, С. Шаматольский3 и др.
Однако наряду с традицией идеализации личности и творчества Гуттена в том же XIX в. проявилась тенденция критического к нему отношения. Главным выразителем этой тенденции стал И. Янссен4. Он склонен был воспринимать Гуттена как демоническую личность, как человека аморального, охваченного корыстными стремлениями, проникнутого сословным духом, чудовищной смесью языческого и научного мировоззрений; Гуттен, по его убеждению, не гнушался ничем в своей вражде и ненависти «к церкви и христианству», не был способен противопоставить им ничего нового. «Всё его назначение состоит лишь в разрушении». Янссен возлагал на Гуттена ответственность за общую деморализацию и деградацию немецкого общества, наметившуюся одновременно с разрушением авторитета католической церкви.
В. Циммерман5 и следовавший за ним в познании фактической истории немецкой Реформации Ф. Энгельс6 подчёркивали неоднозначность и противоречивость мировоззрения Гуттена. Энгельс даже причислял немецкого гуманиста к немногочисленным «дворянским представителям революции», которые примкнули к широкому оппозиционному движению за единое и независимое от Рима государство; Гуттен, по оценке Энгельса, осознал неизбежность радикальных действий против князей, но не избавился от дворянских иллюзий, «за чьими
1 Гейгер Л. История немецкого гуманизма / Пер. с нем. Е.Н. Вилларской, под ред. и с предисл. Т.В.
Форстена. С.-Пб., 1889. С. 334-335.
2 Ulmann Н. Allgemeine Deutsche Biographic Leipzig, 1881.
3 Szamatolsky S. Ulrich von Hutten. Deutsche Schriften. Strassburg, 1891.
4 Janssen J. Geschichte des deutschen Volkes seit dem Ausgang des Mittelalters: In 2 Bde. Freiburg, 1886-1887.
5 Циммерман В. История Крестьянской войны в Германии. T.2. М.: Соцэкгиз, 1937.
6 Энгельс Ф. Письмо к Лассалю, 18 мая 1859 г. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.: В 29 т. М.: Полит, лит.,
1956. Т. 29. С. 484.
лозунгами единства и свободы всё ещё скрывалась мечта о старой империи и кулачном праве»1. Подобное восприятие гуттеновского мировоззрения стало loci communi последующей марксисткой историографической традиции как в постреволюционной России, так и в Восточной Германии.
В XX в., прежде всего, в его первой половине, продолжали конкурировать идеализаторская и критическая традиции в интерпретации духовного наследия Гуттена. Романтическому мифу о Гуттене как сверхсильной личности содействовали выходящие одна за другой работы Э. Борковского2, Г. Вольфа3, Г. Риттера4, О. Геверштока5, П. Хельда6, Ф. Вальзера , X. Хольборна , О. Флаке и др.
Ф. Шульц10 представил Гуттена как предтечу грядущего сверхчеловека, крупнейшего политика и практика, сражавшегося за Великую Германию во главе с императором; силу такого правителя обеспечивают солдаты, проникнутые великой идеей и готовые пожертвовать за неё своей жизнью.
«Ультрамонтанская легенда» о демонической фигуре Гуттена также продолжала находить своих новых сторонников.
Особую позицию в этом затянувшемся споре занял П. Кальков11, автор не лишённой оригинальности серии работ о Гуттене. Прежде всего, исследователь отверг представление о сколько-нибудь продуманной и
1 Энгельс Ф. Письмо к Лассалю, 18 мая 1859 г. // . Маркс К. и Энгельс Э. Соч.: В 29 т-х. М.: Полит,
лит., 1956. Т. 29. С. 484.
2 Borkowsky Е. Aus dem Zeit des Humanismus. Jena, 1905.
3 Wolf G. Ulrich von Hutten. В., 1906. S. 56-57.
4 Ritter G. Die geschichtliche Bedeutung des deutschen Humanismus II Historische Zeitschrift. В., 1923. Bd. 27.
H. 3. S. 432.
5 Gewerstock O. Lukian und Hutten. Zur Geschichte des Dialogs im 16. Jh. В., 1924.
6 Held P. Ulrich von Hutten. Sein religiSs-geistige Auseinandersetzung mit Katholizismus, Humanismus,
Reformation. Leipzig, 1928.
7 Walser F. Die politische Entwicklung Ulrichs von Hutten wahrend der Entscheidungsjahre der Refomation.
Munchen; В., 1929. S. 12.
8 Holborn H. Ulrich von Hutten. Leipzig:V. Quell&Meyer, 1929. N. Aufl. 1968; Ibidem. H. Ulrich von Hutten
and the German Reformation. L., 1937. N. Aufl. GOttingen, 1968.
Holborn H. Ulrich von Hutten. Leipzig, 1929.
9 Flake O. Ulrich von Hutten. В., 1929.
10 Schulz F. Hutten: Ein Kampf urns Reich. В., 1942. S. 89.
11 Kalkoff P. Huttens Vagantenzeit und Untergang. Weimar, 1925.
обоснованной политической доктрине Гуттена; по убеждению Калькова,
хаотичные, бессистемные высказывания Гуттена не содержали никаких
позитивных идей ни в одной из областей, ни в политической, ни в
религиозной, ни в социальной. На его взгляд, Гуттен вообще оказывался
заурядной, буффонадной фигурой, не способной ни вести за собой, ни
генерировать новое; он неумеренно возвеличен и по недоразумению
заслонил собой более значительных участников общегерманских событий
первой четверти XVI в.; Гуттен не мог быть даже одним из солистов, но
являлся рядовым «участником публицистического хора». Печать пустоты,
отсутствия серьёзной работы мысли, идиотского возбуждения,
демагогической трескотни несут все гуттеновские сочинения.
ф Позиция Калькова встретила критическую реакцию специалистов, но
именно она содействовала преодолению мифологизированного представления о Гуттене и стимулировала создание взвешенной концепции интеллектуального наследия немецкого гуманиста без крайностей героического и демонического мифов.
Во второй половине XX в. возникают новые акценты в изучении деятельности Гуттена. X. Древинк1 анализирует его взаимоотношения с другими гуманистами Германии и Европы; X. Келлер2 рассматривает его общение с Ульрихом Цвингли; В. Хичкок3 обращается к деятельности Гуттена в рыцарском восстании Франца фон Зиккингена; И. Бенцинг4 разбирает проблемы отношений Гуттена и его издателей; К. Кляйншмидт5, Е. Зоммер, Р. Шудер предпринимают новые изыскания биографии Гуттена, важные для уточнения хронологии и обстоятельств появления тех или иных его сочинений.
. ' Drewinc Н. Vier Gestalten aus dem Zeitalter des Humanismus. St. Gallen, 1946. S. 216; Idem. Probleme und
* Gestalten des deutschen Humanismus. В., 1963. S. 151.
2 Keller H. Hutten und Zwingli. Aarau, 1952. S.37.
3 Hitchcock W. The background of the knights revolt 1522-1523. Berkeley; Los Angeles, 1958.
4 Benzing J. Ulrich von Hutten und seine Drucker. Wiesbaden, 1956.
5 Kleinschmidt K. Ulrich von Hutten. В., 1955.
6 Sommer E. Das Leben ist die Fulle, nicht die Zeit. Eine Portratstudie Ulrich von Huttens. В., 1955.
7 Schuder R. Ich habs gewagt. B.:Rutten&Loening, 1954.
Примерно тогда же появляются первые специальные работы о
Гуттене в русской историографии. В диссертации З.И. Рогинского1,
остающейся неопубликованной, были охарактеризованы
антиклерикальные взгляды немецкого мыслителя. В частности, исследователь освещает менявшееся отношение Гуттена к лютеровской реформации, его борьбу против католической церкви, останавливается на экономических, политических и моральных мотивах в критике католической церкви. По убеждению Рогинского, Гуттен «считал необходимым сломать старую и создать какую-то новую организационную структуру церкви»2, каковой должна была стать организация национально-немецкой церкви по принципу епископата. Кроме того, Рогинским сделан перевод стихотворного произведения Гуттена «Жалоба и призыв против непомерного нехристианского насилия римского папы и недуховного духовенства».
В публикациях Б.И. Пуришева была освещена литературная деятельность гуманиста, отражён его вклад в формирование немецкого литературного языка. В статьях М.М. Смирина4 обобщены итоги изучения гуманистических и реформационных взглядов Гуттена.
Общий контур социально-политического идеала Гуттена приобрёл отчётливые очертания после работ Л. Спитса , Б. Кённекер и др. .
Рогинский З.И. Гуттен и Рим: Опыт анализа противоримской полемики Ульриха фон Гуттена: Дисс. ... к.и.н. М.; Ярославль, 1946. С. 9.
2 Там же. С.132.
3 Пуришев Б. Ульрих фон Гуттен //Очерки немецкой литературы XV-XVI вв. М., 1955. С. 131-259.
4 Смирин М.М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии: Очерки из истории
гуманистической и реформационной мысли // Культура эпохи Возрождения и Реформации. М.: Наука,
1978.С.151
5 Spitz L. The Religious Renaissance of the German Humanists. Cambridge, 1963. P.I.
6 Konneker B. Deutsche Literatur im Zeitalter des Humanismus und der Reformation II Renaissance und Barock.
Frankfurt am Main, 1972.
7 Grater С Ulrich von Hutten: Ein Lebensbild. Stuttgart: Theiss, 1988; Bernstein E. Ulrich von Hutten. Reinbeck
bei Hamburg: Rowolt, 1988; Schafer E. Ulrich von Hutten als lateinischer Poet. S.1.1989; Ulrich von Hutten in
seiner Zeit: SchlUchterner Vortrage zu seinem 500. Geburtstag I Hrsgb. von J. Schilling u. E. Giese. Kassel:
Verl. Evang. Presseverb., 1988; Honemann V. Erasmus von Rotterdam und Ulrich von Hutten. В., 1988; Latein
und Deutsch bei Ulrich von Hutten II Ubersetzen im Mittelalter: Campinger Kolloqium 1994 I Hrsgb. von J.
Heinzle. В., 1996. S. 359-376; Ulrich von Hutten in seiner Zeit: SchlUchterner Vortrage zu seinem 500.
Geburtstag I Hrsgb. von J. Schilling u. E. Giese. Kassel: Verl. Evang. Presseverb., 1988.
Таковым оказывался общественный строй, основанный на принципах свободы, выборности главы государственной власти, «общей пользы» и «справедливости». Под «общей пользой» и «справедливостью» Гуттеном понималось, согласно интерпретациям немецких историков, исполнение каждым сословием, каждой социальной группой своего долга и полезности обществу; полезность, в свою очередь, определялась трудом. Духовенство и купечество в подобном понимании признавались бесполезными и ненужными. Моральное лидерство в конструируемом Гуттеном «справедливом» обществе должно было принадлежать рыцарству, являвшемуся хранителем благородства, достоинства, чести немецкой нации. В таком виде социально-политический идеал Гуттена приобрёл прозрачность, достойную предназначенных для широкого читателя энциклопедий. Конечно, эта историографическая реконструкция мировоззрения Гуттена оставляла за рамками исторической рефлексии множество более тонких аспектов и нюансов, амбивалентность и подвижность гуттеновских идей, когда они переливались от жёстких и непримиримых формулировок до мягких и ищущих консенсуса.
Обозначенные трудности историографической ситуации до известной степени осознавались В.М. Володарским1, автором ряда статей и диссертации об Ульрихе фон Гуттене. Володарский, в отличие от многих предшественников, признавал наличие у Гуттена собственной оригинальной доктрины общества и государства. Более того, он отчётливо отмечал изменение этой доктрины на протяжении десяти лет бурной жизни немецкого гуманиста. До 1519 г. Гуттен надеялся на мирное реформирование Германии в результате активной гуманистической
1 Володарский В.М. Гуманистические взгляды Ульриха фон Гуттена // Средние века. М., 1963. Вып. 24. С. 160-184; Он же. Социально-политические взгляды Ульриха фон Гуттена // Средние века. М., 1964. Вып. 26. С.54-80.
пропаганды, развёрнутой патриотически настроенными интеллектуалами. После 1519 г. он выступал за насильственное преобразование Германии в ходе открытой войны против римско-католической церкви и княжеского сепаратизма на основе широкого союза патриотических сил. Представления «раннего» Гуттена в подобном контексте оказывались весьма идеалистическими, доходившими до возможности восстановления универсальной монархии во главе с Германией. Суждения же «зрелого» Гуттена становились более реалистичными и прагматичными.
Наряду с этими продуктивными наблюдениями, нужно отметить, что аналитические возможности работ Володарского ограничивались марксистко-ленинской методологией, когда теоретические конструкции, почерпнутые из трудов К. Маркса и в особенности Ф. Энгельса, предшествовали анализу латиноязычных и немецкоязычных текстов Гуттена и по существу сводились к извлечению из гуттеновского наследия сентенций, подтверждавших постулаты марксистской теории. Поэтому в историческом инструментарии Володарского доминировали понятия «передовая бюргерская оппозиция», «реакционные тенденции», «рыцарские иллюзии», «теория абсолютизма», «дворянская демократия», «примитивная общественная форма», «утопические планы» и т.п., которые чужды лексике и духу времени XVI в.
В конце XX в., в связи с 500-летним юбилеем Гуттена, наблюдался очередной всплеск публикаций о немецком гуманисте. Т.В.Балт1 осветила взаимоотношения Гуттена и Буцера, переводчика и издателя его сочинений. М.А. Ауганбаев рассмотрел отношение Гуттена к деятелям гуситского движения. Т.М. Котельникова проанализировала гуттеновские
1 Балт T.B. Ульрих фон Гуттен и Мартин Буцер // Культура Возрождения XVI в. М.:Наука, 1997. С. 61-
73.
2 Ауганбаев М.А. Ульрих фон Гуттен и Иоганн Агрикола о деятелях гуситского движения // Культура
Возрождения XVI в. М.:Наука, 1997. С. 73-82.
3 Котельникова Т.М. Тема Фортуны у Ульриха фон Гуттена и в немецкой изобразительной традиции //
Культура Возрождения XVI в. М.:Наука, 1997. С. 92-117.
представления о фортуне. А.Н. Немилов проследил традицию
портретирования Гуттена в гравюре и живописи XVI в. М.Л.
Малаховская2 предприняла кодикологическое исследование
прижизненных изданий трудов Ульриха фон Гуттена, отложившихся в российских библиотеках, прежде всего в РНБ (Санкт-Петербург). Но наиболее существенной в контексте рассматриваемой проблематики представляется работа В.И. Гончаровой3, исследующей позицию Гуттена по отношению к итальянской политике Германии.
В настоящее время проявляется возрастающий интерес к другим персоналиям эпохи Возрождения и Реформации, показателем чего является появление новых работ и защиты диссертаций4, в частности Н.Ю. Балашовой о Вольфганге Ратке, А.В. Доронина о Иоганне Авентине, О.Э. Новиковой о Юсте Липсии, И.Б. Черниенко об Альбрехте Дюрере и др. Все они имеют значение для историко-сравнительных наблюдений о социально-политических воззрениях той эпохи.
В новейшей зарубежной историографии обратили на себя внимание работы Ф. Руэба , показавшего ангажированность отдельных гуттеновских идей неонацистской идеологией, в особенности одной из радикальных националистических организаций, присвоившей себе название «Друзей Гуттена».
Немилов А.Н. Ульрих фон Гуттен и немецкое изобразительное искусство его времени // Культура Возрождения XVI в. М.:Наука, 1997 С. 28-44.
2 Малаховская М.Л. Прижизненные издания Ульриха фон Гуттена в Российской национальной
библиотеке (Санкт-Петербург) // Культура Возрождения XVI в. М.:Наука, 1997. С. 82-92.
3 Гончарова В.И. Ульрих фон Гуттен об имперской политике в Италии // Культура Возрождения XVI в.
М.:Наука, 1997. С. 51-61.
4 Балашова Н.Ю. Общественно-политические и педагогические взгляды немецкого реформатора
образования Вольфганга Ратке (1571-1635): Автореф. дисс. ... к.и.н. М.:ГУГН, 2003. 17 с; Доронин А.В.
Баварский гуманист Иоганн Авентин (1477-1534): Исторические и социально-политические взгляды:
Автореф. дисс. ... к.и.н. М.: МГУ, 2001. 30 с; Новикова О.Э. Этико-политические идеи нидерландского
гуманиста Юста Липсия (1547-1606): Автореф. дисс. ... к.и.н. М.: МГУ, 1999. 23 с; Черниенко И.Б.
Германия на рубеже веков: Эпоха и её видение в творчестве Альбрехта Дюрера: Автореф. дисс. ... к.и.н.
Пермь: ПГПУ, 2004. 26 с.
5 Rueb F. Der hinkende Schmiedegott Vulkan: Ulrich von Hutten. Zurich: Ammann, 1988.
Американский учёный Г. Каспер выделил в качестве самой фундаментальной идеи Гуттена идею индивидуальной религии, а не массовой, каковой она была до XVI в. Кроме этого, в качестве производной от этой идеи он отмечал присущую Гуттену мысль о свободе обучения и образования, выраженную в письме Гуттена Лютеру во фразе «Воздух свободы веет...» («Die Luft der Freiheit weht...»).
С. Этцель вновь апеллировал к националистическим идеям Гуттена, составившим основу его мировоззрения; именно Гуттен впервые стал говорить и писать о «немецкой нации», проложив, по словам Этцеля, «путь к немецкому национальному самосознанию» («Wegbereiter deutschen Nationalbewuptseins» (Пер. наш - О.П.).
В последние годы появляются новые акценты в изучении гуманистического наследия Гуттена, когда те или иные его идеи сравниваются с идеями других немецких реформаторов (Лютера, Меланхтона)3, с воззрениями итальянских и немецких гуманистов4, в том числе с такими, с кем он не мог непосредственно контактировать, как скажем, с Никколо Макиавелли5. Акцентируются новые нюансы
1 . .
2 Etzel S. Ulrich von Hutten (1488-1523) II www. .
3 Honemann V. Erasmus von Rotterdam und Ulrich von Hutten II Ulrich von Hutten in seiner Zeit: Schliichterner
Vortr3ge zu seinem 500. Geburtstag / Hrsgb. von J. Schilling u. E. Giese. Kassel: Verl. Evang. Presseverb.,
1988; Treu M. Johannes Reuchlin, Ulrich von Hutten und die Frage der politischen Gewalt II Reuchlin und die
politischen Krafte seiner Zeit / Hrsgb. von S. Rhein. Sigmaringen, 1988. S. 133-145; Schilling J. Ulrich von
Hutten in seiner Zeit: SchlQchterner VortrSge zu seinem 500. Geburtstag. Kassel: Evangelischer Pressverband,
1988. S. 61-86; Samuel Scheyder M. Hutten et Luther: La renconte de deux discours II Luther et la reforme: Du
commentaire de l'eprtre aux Romains a" la 'Messe allemande' I Hrsgb. von Valentin J.- M. Paris, 2001. S. 229-
256; De humanistes face a Luther Erasme, Ulrich von Hutten, Cochlaeus II Martin Luther et debuts de reforme I
Hrsgb. von J. Schillinger. Nancy, 2001. S. 21-42.
4 Treu M. Balhasar Fabritius Phaccus - Wittenberger Humanist und Freund Ulrich von Huttens II Archiv fur
Reformationsgeschichte. Gutersloh: Verlagshaus G. Mohn, 1989. № 80. S. 68- 87; Bernstein E. Willibald
Pirckheimer und Ulrich von Hutten: Stationen einer humanistischen Freundschaft II Ulrich von Hutten 1488-
1988: Akten des Internationalen Ulrich-von-Hutten-Symposions, 15.-17. Mi 1988 in Schltichtern I Hrsgb. von
S. Ftlssel. Mtlnchen, 1988. S.ll-13; Herlitzius E., Rudolf G. Ulrich von Hutten (1488 1523) - sozialpolitischer
Wegbereiter des Humanismus II Wissenschaftliche Zeitschrift der Technischen Universitat Dresden. S.l, 1988 S.
1-8; KOnneker B. Deutsche Literatur im Zeitalter des Humanismus und der Reformation II Renaissance und
Barock. Frankfurt am Main, 1972.
5 Malarczyk J. Niccol6 Machiavelli і Ulrich von Hutten о stanach panujacych і wladzy we Wlosech і w
Niemczech II Czasopismo prawno-historyczne. S.l, 1993. № 45. S. 159-177.
представлений Гуттена о возможностях и средствах реформы империи , о способах приобретения власти и причинах её утраты , о нации и «отечестве»3, обновленной церкви и благочестии4.
В целом, рассмотренная историография представляет значительный опыт в изучении творческого наследия Гуттена. Весьма основательно исследовались его литературная деятельность, гуманистическое мировоззрение, ожесточённая полемика с римско-католической церковью и папством. В меньшей степени подвергались специальному анализу политические воззрения Гуттена, в особенности его тираноборческие идеи. Ещё не становились предметом осмысления принципы объединения амбивалентных и противоречивых идей преобразования общества в сознании немецкого интеллектуала, специфика политической лексики Гуттена, способы трансляции гуттеновских идей на разнородные социальные страты, приёмы воздействия на правящую элиту, то есть принципов зарождающейся новой политической идеологии с присущими ей инструментарием и технологией.
1 Hartwig W. Ulrich von Huttens Uberlegungen zum Verhaltnis von Individuum, Stand und Nation in der
Reformationszeit II Gesellschaftliche und wissenschaftlichw Untersuchungen. 1984; Schmidt G. Ulrich von
Hutten, der Adel und das Reich urn 1500 II Ulrich von Hutten in seiner Zeit: Schluchterner Vortrage zu seinem
500. Geburtstag. Kassel: Evangelischer Pressverband, 1988. S. 23, 32; Ulrich von Hutten: Mit Feder und
Schwert. Katalog zur Ausstellung seines 500. Geburtstages. Frankfurt-an-der Oder, 1988; Scholz G., Ferlein S.
Ulrich von Hutten (1488-1523): glanzvoller Humanist, gescheiterter Reichsreformer: Ausstellung vom 16. April
bis 28. Mai 1989 im Bauernkriegsmusem. Boblingen: Stadtarchiv und Museen, 1989; Schafer A. Ulrichs von
Hutten publizistischer Kampf urn die Reform des Reiches II Ebernburg-Hefte. №28. 1994. S. 47-72. S. 23, 32.
2 Treu M. Johannes Reuchlin, Ulrich von Hutten und die Frage der politischen Gewalt II Reuchlin und die
politischen Krafte seiner Zeit I Hrsgb. von S. Rhein. Sigmaringen, 1988. S. 133-145; Vogler G. Ulrich von
Hutten und sein «Vaterland» : Uberlegungen aus Anlap des 500. Geburtstages // Zeitschrift ftlr
Geschichtswissenschaft. В.: VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften Then Metropol Verlag. № 38, 1988. S.
410-427; Ulrich von Hutten Ritter, Reformer, Rebell? II Ulrich von Hutten: Mit Feder und Schwert. Katalog zur
Ausstellung seines 500. Geburtstages. Frankfurt-an-der Oder, 1988. S. 7-38; Hanna G.- W. M3nade, Malefiz und
Machtverlust: Herzog Ulrich von Wurtemberg und Hans von Hutten. Kongen: Geschichte- und Kulturverein
Kongen, 2003.
3 Herrmann H.P. Subjekt, Nation und Autorschaft : Zu Ulrich von Huttens «Ein Neu Lied», 1521 II
Geschichtserfahrung im Spiegel der Literatur Festschrift fur JUrgen Schruder zum 65. Geburtstag I Hrsgb. von
С Blasberg. Tubingen, 2000. S. 1-21; Nation und Subjekt zur Systematik des deutschen Nationalismus anhand
von Texten Ulrich von Huttens II Searching for common ground : Diskurse zur deutschen Identitat 1750 1871 /
Hrsgb. von N. Vazsonyi. K6ln, 2000. S. 23-43; Roloff H. Der 'Arminius' des Ulrich von Hutten II Arminius und
die Varusschlacht: Geschichte, Mythos, Literatur. Padeborn, 2003. S. 211-238.
4 Burger C. Huttens Erfahrungen mit Kirche und FrOmmigkeit und seine Kritik II Ulrich von Hutten in seiner
Zeit: Schluchterner Vortrage zu seinem 500. Geburtstag. Kassel: Evangelischer Pressverband, 1988. S.35-60.
Характеристика источников.
Источниковую базу предпринимаемого исследования составляет интеллектуальное наследие Ульриха фон Гуттена, отложившееся в сочинениях самого различного характера, стиля и жанра. Общий объём написанного им весьма внушителен, хотя с максимальной полнотой стал известен в последнюю четверть XX в. При жизни автора известность получили благодаря типографскому тиражированию всего лишь 43 произведения (25 на латинском, 18 на ранненововерхненемецком языке), выдержавших 109 изданий. Первое собрание сочинений Гуттена, подготовленное и изданное его другом Э. Гессе1 в 1538 г., составило один том; в него вошли только стихотворные произведения на латинском языке, те самые, за которые Гуттен был коронован как лучший поэт Германии. Следующее издание трудов Гуттена, выполненное Э. Бёкингом2 в 1859-1862 гг., охватило уже пять томов; в дополнение к ним вышли ещё два тома, содержащие «Письма тёмных людей». Бёкингу принадлежит также лучший в XIX в. библиографический индекс произведений Гуттена. Первые два тома издания содержат в основном переписку Гуттена и касающуюся Гуттена, третий том - его поэтические произведения, четвёртый - диалоги, в том числе псевдогуттеновские, пятый - речи и наставления. После выхода в свет издания Бёкинга было обнаружено и опубликовано сравнительно немного произведений Гуттена, в основном самого раннего и предсмертного периода творчества. Издание Бёкинга справедливо считается образцовым и полностью вытеснило из научного обихода собрание сочинений Гуттена, изданное Э. Мюнхом4 в начале двадцатых годов XIX в.
1 Hutteni, Ulrichi, equitis. Germani opera poetica I Hrsgb. v. E.Hesse. Strassburgiae, 1538.
2 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani. Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. Bucking. Vol. 1-7. Lipsiae,
1859-1870.
3 Booking. E. Index bibliographicus Huttenianus. Lipsiae, 1858.
4 Ulrici ab Hutten opera quae extant omnia I Ed. E. Munch. Bd. I-VI. Berolini, 1821-1827.
Крупнейшей из публикаций сочинений Гуттена конца XIX в. является приложение к книге С. Шаматольского1, где он поместил несколько найденных им важных документов, написанных по-немецки, -письма Гуттена, переписку его родных и друзей, речь-инвективу Гуттена против пфальцграфа Людвига и др.
X. Меттке2 во второй половине XX в. удалось выявить ещё ряд рукописей Гуттена на ранненововерхненемецком языке в библиотеке Иенского университета. Общий объём гуттеновских сочинений, ставших известными к концу XX в. превысил 2000 страниц.
Сочинения Гуттена, важные для исследования политических идей, можно с известной степенью условности разделить на несколько групп.
Первую группу составляют диалоги. Им свойственно следование античным образцам, использование фигур и тропов античной риторики, предназначенность для публичного чтения с возможным ролевым распределением и элементами драматического представления. Топике гуттеновских диалогов присущи асинхронность, когда события античности и древнегерманского прошлого совмещались с современностью, т.е. с первой четвертью XVI в., метафоричность, когда голосом наделялись абстрактные субстанции - «судьба», «свобода» и т.п., ирреальность (можно сказать, готическая инфернальность), когда действие диалога переносилось в потусторонний мир, в «царство мёртвых», где общались языческие боги, великие герои древности, современники Гуттена и он сам. В диалогах выступали два или несколько лиц, занимавших различные позиции по какой-нибудь одной заявленной теме. Диалоги чаще всего назывались по имени одного из персонажей, развивавшего главную позицию, не всегда совпадавшую с позицией автора. В данном случае Гуттен следовал конструктивным принципам диалогов Платона и Лукиана.
' Szamatolsky S. Ulrich von Hutten. Deutsche Schriften. Strassburg, 1891.
2 Hutten, Ulrich, von. Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst., 1972.
Из этой группы источников наибольшую ценность для задач нашего исследования представляет диалог «Фаларизм»1, привлекший внимание специалистов относительно недавно. Диалог был написан Гуттеном в конце 1516 — начале 1517 гг. во время возобновившегося обучения на юридическом факультете Болонского университета. Диалог обращен к теме тирании, весьма дискутируемой в ту пору в университетской среде. В то же время, диалог отчётливо обнаруживал личные мотивы - стремление вывести в образе Тирана герцога Вюртембергского, убийцы его родственника. Тема диалога была подсказана Гуттену чтением и переводами с греческого сочинений Лукиана Самосатского (120-180 гг. до н.э.). Именно в них Гуттен натолкнулся на рассказ о древнегреческом тиране Фаларисе ( VI в. до н.э.), правившем в сицилийском городе Акраганте и приобретшем зловещую славу тем, что придумал самый чудовищный способ уничтожения своих политических противников - в утробе медного быка, подогревавшегося на огне. Заглавие диалога «Фаларизм» производно как раз от имени этого древнего тирана; этот термин стал обозначать в гуттеновской лексике тираническую политику, принципы которой изложены в пространной речи Фалариса, обращенной к безымянному тирану из Германии.
Исключительно важен для понимания специфики патриотических идей Гуттена диалог «Арминий» . Он был написан около 1520 г., однако увидел свет уже после смерти автора, в 1529 г., благодаря издательским усилиям Эобана Гессе. Первые сведения об Арминий, древнегерманском вожде (около 17 г.до н.э. - после 17 г. н.э.), победителе битвы с римлянами в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.), Гуттен получил, обучаясь в 1506-1507 гг. в университете Франкфурта-на-Одере. В 1517 г., когда были вновь найдены
1 Hutten, Ulrich, von. Phalarismus II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB Bibliogr.
Inst., 1972. Bd. I. S. 189-205; Hutten, Ulrich, von. Phalarismus II Die Schule des Tyrannen: Lateinische
Schriften I Hrsgb. von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 5-19.
2 Hutten, Ulrich, von. Arminius II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M. Treu.
Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 191-207.
первые шесть книг «Анналов» Тацита (около 55/56 -120 гг. н.э.) и разгорелись дебаты о возможности их публикации (святой престол был против), Гуттен познакомился с описаниями деятельности Арминия во время своего пребывания в Италии и, в частности, во время поездки в Рим; там же им были сделаны, вероятно, подробные выписки из тацитовых «Анналов», которые позже были использованы при составлении диалога, что и нашло отражение в текстуальной перекличке двух сочинений. Мотив суда в загробном царстве, на котором решается спор о величии таких полководцев, как Александр Македонский (356-323 гг. до н.э.), Ганнибал (247-182 гг. до н.э.) и Сципион Африканский (236-184 гг. до н.э.), позаимствован Гуттеном у всё того же Лукиана из его «Диалогов в царстве мёртвых». Однако главной фигурой диалога, вытеснившей Сципиона, стал Арминий. Его высказывания, касавшиеся борьбы германцев с Римом, приобретали вполне прозрачную аналогию с противопоставлением Рима и Германии, крайне обострившимся в 1517-1520 гг. Борьба за освобождение оказывалась явно предпочтительнее борьбы за господство над другими народами, каковую вели Александр Македонский и Ганнибал, что и заставило богов и Миноса, как председателя суда в подземном царстве, признать Арминия первым среди величайших полководцев мира.
Уточнить представления Гуттена о национальном государстве, универсальной монархии и церкви позволяют диалоги «Лихорадка»2,
1 Тацит, Корнелий. Анналы. Малые произведения. Соч.: В 2-х т. М.: Ладомир, 1993. Т. I. Кн. 3. С 48-53;
С. 64-65; С. 250-257.
2 Hutten, Ulrich, von. Feber 1,11 II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst.,
1972. Bd. I. S. 9-47; Hutten, Ulrich, von. Das Fieber II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb.
von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997; Hutten, Ulrich, von. [Ausgewahlte Werke]
I Hutten, Muntzer, Luther Werke in 2 Bde. I Hrsgb. von S. Streller. В., Weimar, 1975. Bd. I. S. 15-53. Гуттен,
Ульрих, фон. Лихорадка II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН
СССР, 1959. С. 33-61; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека всемирной
литературы. Сер. I. Т. 33. M.: Худ. лит., 1971. С. 505-528.
1 9 "%
«Вадиск, или Римская троица» , «Наблюдатели» и «Фортуна» .
«Лихорадка» появилась ещё в конце лета - начале осени 1518 г., когда Гуттен находился на службе архиепископа Майнцского; это было время обострения болезни, сильных страданий от высокой температуры, когда Гуттена лечил придворный врач. Чуть позже появилось продолжение этого диалога, и его начало получило уточняющее название «Первая лихорадка», в отличие от последующей «Второй лихорадки» (1519). Действующими лицами были - Лихорадка, персонификация болезни, и Гуттен. Вплоть до конца XX в. «литературного Гуттена» склонны были отождествлять с автором, однако новейшие исследования подчёркивают различие литературного и исторического Гуттенов4.
«Вадиск, или Римская троица»5 написан в 1519 г., когда Гуттен был освобождён от службы в Майнце, воспользовался приглашением Франца фон Зиккингена и поселился в замке Эбернбург; именно тогда Гуттен принял участие в походе против герцога Вюртембергского, повинного в убийстве гуттеновского родственника и оскорбившего рыцарскую честь.
В то же время был написан диалог «Наблюдатели»6. Все названные сочинения первоначально были написаны на латинском языке и по
1 Hutten, Ulrich, von. Vadiscus oder die Romische Dreifaltigkeit II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H.
Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 48-138; Hutten, Ulrich, von. [Ausgewahlte Werke] I Hutten,
Muntzer, Luther Werke in 2 Bde. I Hrsgb. von S. Streller. В., Weimar, 1975. Bd. I. S. 54-144; Гуттен, Ульрих,
фон. Вадиск, или римская троица // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш.
М.: АН СССР, 1959. С. 61-127; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека
всемирной литературы. Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С.528-586.
2 Hutten, Ulrich, von. Die Anschawenden II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB
Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 140-172; Hutten, Ulrich, von. [Ausgewahlte Werke] I Hutten, Muntzer, Luther
Werke in 2 Bde. I Hrsgb. von S. Streller. В., Weimar, 1975. Bd. I. S. 144-175; Гуттен, Ульрих, фон.
Наблюдатели II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР,
1959. С. 127-150; Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека всемирной литературы. Сер. I.
Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С.586-606.
3 Hutten, Ulrich, von. Fortuna II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M. Treu.
Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 26-55.
4 Treu M. Nachwort II Hutten, Ulrich, von. Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M.
Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschatt, 1997. S. 308.
5 Hutten, Ulrich, von. Vadiscus oder die Romische Dreifaltigkeit II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H.
Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 76-78.
6 Hutten, Ulrich, von. Die Anschawenden II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB
Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 140-172; Hutten, Ulrich, von. [Ausgewahlte Werke] I Hutten, Muntzer, Luther
Werke in 2 Bde. I Hrsgb. von S. Streller. В., Weimar, 1975. Bd. I. S. 144-175; Гуттен, Ульрих, фон.
Наблюдатели II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР,
настоянию Зиккингена переведены на ранненововерхненемецкий язык самим Гуттеном.
Диалог «Фортуна»1, пожалуй, один из них остался на латинском языке. В нём личностные и индивидуалистические мотивы ощущаются гораздо сильнее. Это сочинение возникло в 1520 г., но отразило перепады в судьбе Гуттена предшествовавших двух-трёх лет - коронация в Аугсбурге императором Максимилианом, дававшая право на чтение лекций по литературе, философии и истории в университетах (1517), получение высокой должности при дворе архиепископа Майнцского (1518), внезапная болезнь, близость к смерти, чудесное исцеление благодаря новейшим для того времени лекарствам из Нового Света, планы бракосочетания с дочерью патриция Кунигундой Глауберг из Франкфурта на Майне (конец 1518), крушение этих планов, лишение должности, новое обострение болезни, война с герцогом Вюртембергским.
Среди диалогов могут быть отмечены «Булла, или Крушибулл»2, «Уведомитель»3 и «Разбойники»4, которые современные источниковеды5 порой объединяют под обозначением «Новые диалоги». Все они были написаны один за другим в 1520 г. и изданы в одном переплёте в 1521 г. в Страсбурге. Это был пик конфронтации между Римом и Германией, в
1959. С. 127-150; Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека всемирной литературы. Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С.586-606.
1 Hutten, Ulrich, von. Fortuna II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M. Treu.
Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 26-55.
2 Hutten, Ulrich, von. Die Bulle oder der Bullentoter II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb.
von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 55-86; Гуттен, Ульрих, фон. Булла,
или Крушибулл II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР,
1959. С.150-177; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека всемирной литературы.
Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С. 606-630.
3 Hutten, Ulrich, von. Warner II Die Schule des Tyrannen. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft,
1996. S. 86-106; Гуттен, Ульрих, фон. Уведомитель II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с
лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С.150-177; Hutten, Ulrich, von. Warner II Die Schule des Tyrannen.
Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 86-106.
4 Hutten, Ulrich, von. Rauber II Die Schule des Tyrannen. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft,
1997. S. 126-191. Гуттен, Ульрих, фон. Разбойники II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с
лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С.215-277; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша //
Библиотека всемирной литературы. Сер. I. Т. 33. M.: Худ. лит., 1971. С. 630-683.
5 Treu M. Nachwort // Hutten, Ulrich, von. Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M.
Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 310-316; Hutten, Ulrich, von. Vorwort II
Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. VII-X.
которой ширилась Реформация. Её глава, Лютер, из подозреваемого еретика был объявлен обвиняемым, о чём возвещала изданная в Риме булла 15 июля 1521 г., в которой фигурировало и имя Гуттена.
Диалог «Булла, или Крушибулл»1 представляет собой сатирический розыгрыш, который восходил к традициям средневековых шванков с их пародиями и травестиями и уличного театра немецких ярмарок. В качестве античного образца Гуттен использовал здесь комедии древнеримского комедиографа Плавта (около 250-184 гг. до н.э.). Главными действующими лицами являлись Свобода, аллегория Германии, Булла, аллегория Рима, Гуттен, император Карл. Диалог заканчивался уничтожением и погребением Буллы и последующей установкой надгробного камня.
В диалоге «Уведомитель» («Warner»), чуть позже разросшемся и образовавшем две самостоятельные части «Первый Уведомитель» и «Второй Уведомитель», появились в качестве главных диспутантов Лютер (в «Первом Уведомителе») и Франц фон Зиккинген (во «Втором Уведомителе»). Здесь излагались идеи преобразования церкви, которые Гуттен пытался представить в Брюгге недавно избранному новому императору Карлу V (1500-1558). В последнем диалоге сочувственно упоминался лидер радикального направления гуситского движения в Богемии Ян Жижка (1370-1424).
Диалог «Разбойники»3 оказывается необходимым для уяснения позиции Гуттена к такой важной политической силе, как города.
Наиболее дискуссионным в источниковедческом плане в этой группе
1 Hutten, Ulrich, von. Die Bulle oder der Bullentoter II Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb.
von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997. S. 55-86; Гуттен, Ульрих, фон.Булла,
или Крушибулл II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР,
1959. С.150-177; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша // Библиотека всемирной литературы.
Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С 606-630.
2 Ibid. Warner. S. 86-106; Там же. Уведомитель. С.150-177.
3 Hutten, Ulrich, von. RSuber II Die Schule des Tyrannen. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft,
1997. S. 126-191. Гуттен, Ульрих, фон. Разбойники II Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с
лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С.215-277; Гуттен, Ульрих, фон. Диалоги / Пер. С. Маркиша //
Библиотека всемирной литературы. Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С. 630-683.
представляется диалог «Новый Карстганс» . Он был составлен в середине лета 1521 г. в замке Эбернбург. Авторство Гуттена здесь ставится под сомнение. Д. Штраус2, Э. Бёкинг3 и О. Шаде4 считали автором этого сочинения известного теолога и реформатора И. Эколампадия (1482-1531). П. Кальков5 утверждал, что «Новый Карстганс» написан Мартином Буцером, который был проповедником в Эбернбургском замке, был знаком с Гуттеном и переводил его труды на ранненововерхненемецкий язык.
Один из издателей немецких сочинений реформатора Р. Штупперих
поместил диалог в раздел сочинений, авторство которых также
приписывается М. Буцеру . Ф. Вальзер обращал внимание на стиль и язык
этого сочинения, отличавшегося миролюбивостью и пасторальной
# возвышенностью, что не было свойственно Гуттену7.
Однако немецкому мыслителю было присуще умение работать в самых различных манерах и жанрах, использование разнообразных стилистик; искусство смотреть на одно и то же явление с различных позиций, взаимоисключающих и диаметрально противоположных, оттачивалось им в самом жанре диалога, когда автору приходилось сочинять речи сначала за одного героя, затем - за второго, за третьего и т.д. Нельзя забывать о том, что в период конфронтации Германии с Римом, Гуттен продумывал возможности создания широкого союза патриотических сил, привлечения к общегерманскому освободительному движению горожан и крестьянства, по крайней мере той его части (министериалов, мейеров), которую не гнушались привлекать к военной
1 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Dialogi II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. Booking. Lipsiae,
1860. Vol. 4; Гуттен, Ульрих, фон. Приложение. Разговорная книжица Новый Карстганс [Псевдо-
Гуттенов диалог] / Сост. и пер. с нем. Е.И. Маркович // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер.
с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959.
,» 2 Straup D.F. Ulrich von Hutten. Leipzig: Insel, 1938; Штраус Д. Ульрих фон Гуттен. С.-Пб., 1896.
3 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. Booking. Lipsiae, 1859-1870.
Vol. 1-7.
4 Schade O. Satiren und Pasquille aus der Reformationszeit. S.I., 1983. Bd. 2. S. 292.
5 KalkofFP. Huttens Vagantenzeit und Untergang. Weimar, 1925.
6 Bucers M. Deutsche Schriften I Hrsgb. von R Stupperich. Gutersloher, 1960. Bd. I. S. 149-185.
7 Walser F. Die politische Entwicklung Ulrichs von Hutten wahrend der Entscheidungsjahre der Refomation.
Milnchen; В., 1929.
службе и германские императоры. К тому же, в замке Эбернбург не было другого мыслителя и писателя, обладавшего политическим кругозором и масштабностью мышления, кроме Гуттена. Диалог «Новый Карстганс» важен как раз обращением к недостававшему до сих пор сегменту политических сил - крестьянству. Определение «новый» он получил в отличие от диалога «Карстганс», написанного Мурнером1, в конце декабря 1520 - начале января 1521 гг. Прозвище «Карстганс» было нарицательным в гуманистически образованной среде; это «Ганс-Мотыга», грубый, неотёсанный деревенщина, способный говорить лишь матом. Однако «Новый Карстганс» не несёт такого уничижительного контекста.
Вторую группу источников составляют речи. Они различаются по характеру: инвективы - обличения, апологии - защита и оправдание. Речи отличались эмоциональностью, грубостью и резкостью в отношении идейных противников, метафорической образностью. Они совмещали в себе аттрибуты интеллектуального рассуждения со множеством ссылок (dissertatio), политического памфлета, словно постатейного воззвания с почти плакатным изображением героя или антигероя и публичного выступления со всеми его аффектами и жестами. Кроме того, речи, в отличие от диалогов, более ситуативны, тесно связаны с какой-то конкретной ситуацией, получавшей политическое значение. Речи, несмотря на их исходный устный смысл, всегда представляли собой письменный текст. Они были рассчитаны на вербальное озвучивание в каком-либо публичном собрании - при дворе императора или какого-либо сюзерена, в сословно-представительных собраниях, советах, суде и т.п.
1 Володарский В.М. Немецкая публицистика и гравюра первых лет Реформации. Образ Карстганса // Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М.: Наука, 1997. С. 119-135.
Из речей наибольшее значение имеют речи против герцога Ульриха Вюртембергского1 1515-1516 гг.; пять речей были написаны Гуттеном на латинском языке, четыре речи были переведены около 1519 г. на ранненововерхненемецкий язык Мартином Буцером, а затем прочитаны и откорректированы Гуттеном. Все они вызваны трагическим событием -убийством Ганса фон Гуттена герцогом Вюртембергским, произошедшем в начале 1515 г. Известие об этом Ульрих фон Гуттен получил весной 1515 г., когда находился на лечении на целебных источниках Эмса; вслед за этим, 10 ноября 1515 г., появилась и первая речь . Частично в речи эксцерптированы суждения из письма Людвига фон Гуттена, в которых раскрывалась суть трагедии и её первая оценка родом Гуттенов: молодой Ганс фон Гуттен занимал должность шталльмайстера (конюшего) при дворе герцога Вюртембергского; жена Ганса, Маргарита фон Тумб, понравилась герцогу, и тот предложил конюшему уступить ему свою жену; Ганс с негодованием отверг домогательства, отправил супругу подальше от двора в родовое имение и поплатился за это своей жизнью, пав в лесу от удара самого герцога. Род Гуттенов был возмущён таким грубым попранием принципов рыцарской чести, последовало обращение к суду императора.
Вторая речь была составлена 11 июля 1516 г., когда Гуттен находился у архиепископа Майнцского; она адресована сословно-представительному собранию Вюртемберга и вновь артикулировала мысль
0 тираническом правлении герцога, отвергавшего привилегии и свободы
рыцарства. Третья речь4 была составлена 28 июля 1516 г. и была
предназначена совету и «клятвенному союзу» (Eidgnossen) Глариса, в
пределах юрисдикции которого произошло преступление; как и в
1 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. Backing. Lipsiae, 1861. Vol. 5.
2 Ibid.
3 Ibid.
4 Ibid.
предыдущей речи здесь содержалось не только обвинение герцога Вюртембергского, но и призыв к отпору сеньору, нарушителю сеньориальных обязательств.
Четвёртая речь1 возникла как ответ на попытку герцога защититься и оправдать убийство нарушением присяги со стороны придворного. Она была составлена 22 сентября 1516 г., когда Гуттен уже находился в Италии, в Болонском университете; в ней ощущается апелляция не только к нормам ленного права, согласно которым вассалы могли совместно отстаивать свои привилегии даже силой оружия, но и к ренессансной критике теории тирании. Эти речи копировались, циркулировали в различных кругах Германии, определённо вызывали общественный резонанс уже в 1519 г., когда начались волнения рыцарства в Швабии. Позднее, в ходе рыцарского восстания Зиккингена, письма Гуттена на немецком языке были опубликованы.
Представляет интерес и так называемая «Турецкая речь» («Ulnchi Hutteni ad principes Germanes ut bellum Turcis inferant exhertateria»). Она была написана в 1518 г. в связи с угрозой турецкого завоевания Австрии и организацией отпора Турции. В 1518-1536 гг. она трижды издавалась.
Важна также речь, обращенная к немецким князьям («Rede an die deutschen Fiirsten»). Она возникла в 1520 г. и предназначалась для оглашения на княжеском сейме. В ней, помимо призыва прекращения файд, развивалась мысль об отсутствии лидера в тогдашней Германии, способного сплотить общественные силы.
1 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. B6cking. Lipsiae, 1861. Vol. 5.
2 Ibid. P. 29-118.
3 Hutten, Ulrich, von. Rede an die deutschen Fiirsten II Die Freiheit der Deutschen Nation I Hrsgb. von E.
Gottmann. Jena: E. Diederich, 1943. S. 22.
Характер речи имеет также сочинение «Собор, или как надлежит его проводить»1 («Concilia, wie man die halten soil»). Оно было издано Ульрихом фон Гуттеном совместно с викарием Бамберга Конрадом Цертлином незадолго до Вормского рейхстага 1521 г. Основой для него послужило найденное Гуттеном в Эбернбургской библиотеке письмо времени Базельского собора. Собственно Гуттену здесь принадлежит вступление (Vorrede), где обосновывалась идея о древних свободах германцев.
К этой же группе источников надлежит отнести и такую разновидность речей, как жалобы (Klagschriften). В данном случае Гуттен следовал сложившейся с конца XV в. (точнее с 1486 г.) практике деятельности германских реихстагов, когда различные группы общества формулировали и подавали gravaminae, т.е. жалобы или претензии; они обсуждались на рейхстаге, сводились в Gravaminae Germanicae nationis и представлялись для рассмотрения императору.
Из жалоб исключительную ценность в исследовании имела жалоба «Послание германцам всех сословий» («Ein Clagschrift an alle stend Deiitscher nation») и «Жалоба императору Карлу»3 («Klagschrift an Kaiser Karl»). Первая была составлена Гуттеном 28 сентября 1520 г. на латинском языке, когда автор находился в замке Зиккингена, в Эбернбурге. Самим же Гуттеном жалоба была переведена на ранненововерхненемецкий язык. Жалоба предназначалась не только для оглашения на рейхстаге, где
1 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. Backing. Lipsiae, 1861. Vol. 5; Hutten, Ulrrich, von. Huttens Vorrede zu Cunrat Zartlins «Concilia, wie man die halten soil» mit 7 deutschen Distichen II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig:VEB, Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 145-147.
2 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. B6cking. Lipsiae, 1861. Vol. 5; Hutten, Ulrrich, von. Ein Clagschrift an aile stend Deiitscher nation II
Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig:VEB, Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 207-215;
Hutten, Ulrich, von. [AusgewShlte Werke] An alle Stande der Deutschen Nation II Hutten, Mtintzer, Luther
Werke in 2 Bde. I Hrsgb. von S. Streller. В., Weimar, 1975. Bd. I. S. 6-14: Гуттен, Ульрих, фон. Послание
германцам всех сословий // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН
СССР, 1959. С. 316-325.
3 Ibid; Hutten, Ulrich, von. Klagschrift an Kaiser Karl II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke.
Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 83-94. Гуттен, Ульрих, фон. Послание императору Карлу //
Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С. 325-334.
присутствовали представители всех сословий, но и за его пределами. Широте распространения и лёгкости восприятия должны были содействовать стихотворная форма и индикация ключевых идей к каждому четверостишию. Здесь затрагивались проблемы соотношения светской и церковной властей, «двух мечей» («мирского» и «духовного»), церковной собственности, «ключей» римского первосвященника, т.е. права понтифика распоряжаться судьбами верующих и самим чистилищем, и др., включая вопросы христианской догматики (Троицы, Св. Духа).
Вторая жалоба, адресованная императору Карлу V, не имеет точной датировки, содержит лишь указание на то, что она также была составлена в замке Эбернбург. Можно с большей степенью уверенности утверждать, что она написана той же осенью 1520 г. Текст первоначально был составлен на латинском языке, а затем переведён в октябре - ноябре 1520 г. на ранненововерненемецкий язык Буцером при личном просмотре и правке Гуттена. Буцером же сделаны индикации на полях, отражающие главные фразовые сегменты, но не смысловое содержание различных частей текста. Поводом к жалобе послужило судебное преследование Гуттена со стороны курии римского папы и имело целью получение правовой защиты у императора. Здесь важными оказываются рассуждения Гуттена о суверенности Германии, на территорию которой не распространяется римская юрисдикция; любопытны размышления о соотношении властных полномочий римского императора, являвшегося одновременно римским королём, и римского папы.
Важное значение имела также «Жалоба свободных городов немецкой нации»1 («Beklagunge der Freistette deutscher nation oder Vormahnung an die freien vnd reich Stette teutscher nation»). Эта листовка является продолжением «Жалобы и предостережения против непомерного
1 Hutten, Ulrrich, von. Beklagunge der Freistette deutscher nation oder Vormahnung an die freien vnd reich Stette teutscher nation II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig:VEB, Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 248-253.
нехристианского насилия папы римского и недуховного духовенства» («Gag und vormanung gegen dem ubermassigen unchristlichen gewalt des Bapsts zu Rom, und der ungeistlichen geistlichen», 1520 г.), в которой отразилось отношение Гуттена к бюргерскому сословию.
Кроме этого, представляют интерес жалобы, адресованные курфюрстам, князьям и иным властным и влиятельным лицам, как например, жалоба кардиналу Альбрехту Бранденбургскому2 от 13 сентября
1520 г. и жалоба курфюрсту Фридриху Саксонскому3 от 11 сентября 1520 г.
Обе они составлены всё в том же Эбернбургском замке; первый текст
переведён на ранненововерхненемецкий язык Буцером и снабжён
индикациями на полях, второй текст переведён самим Гуттеном и лишён
каких-либо дополнительных индикаций. Они позволяют получить
дополнительную информацию о воззрениях Гуттена на природу светской,
княжеской и церковной властей.
Подобный же смысл имеет и обращение к инвективам, написанным в
1521 г., во время организации Вормского рейхстага для суда над Лютером,
против римских легатов Джироламо Алеандро4 (1480-1542), Марино
Караччоли5 (1469-1538) и др., прославившихся преследованием
реформаторов.
1 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. BOcking. Lipsiae, 1861. Vol. 5; Hutten, Ulrich, von. Clag und vormanung gegen dem Ubermassigen
unchristlichen gewalt des Bapsts zu Rom, und der ungeistlichen geistlichen II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I
Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 35-83; Гуттен, Ульрих, фон. Жалобы и
предостережения против непомерного нехристианского насилия папы римского и недуховного
духовенства // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959.
С. 385-393.
2 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. BOcking. Lipsiae, 1861. Vol. 5; Hutten, Ulrich, von. An Kardinal Albrecht von Brandenburg II Deutsche
Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 95- 98.
3 Ibid; S. 98- 113; Hutten, Ulrich, von. Sendbrief an den Kurftirsten Friedrich von Sachsen II Die Freiheit der
Deutschen Nation I Hrsgb. von E. Gottmann. Jena: E. Diederich, 1943. S. 47-48; Гуттен, Ульрих, фон.
Послание курфюрсту Фридриху Саксонскому // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат.
СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С. 305-316.
4 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Orationes et scripta didascalia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed.
E. Bocking. Lipsiae, 1861. Vol. 5; Гуттен, Ульрих, фон. Инвектива против Джироламо Алеандро //
Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С. 339-345.
5 Ibid; Там же. С. 345-351.
Третью группу источников образуют письма. Среди них различаются письма публицистического характера, адресованные читающей публике, собраниям, городским советам, конвентам, и частного характера, предполагающие одного вполне конкретного адресата. Если публичные письма по форме сближаются с речами - они имеют одну основную тему, заданную каким-то конкретным событием или поводом, развивают её более или менее последовательно от начала до конца, то частные письма представляют собой фрагмент диалога, начало и конец которого не известны, или же требуют специального обращения к предшествующим письмам к тому же самому адресату, а также к ответным письмам.
Из писем невозможно обойтись без так называемых «Писем тёмных людей»1 (Epistolae virorum obscurorum). Они были опубликованы двумя частями в 1515-1517 гг. анонимно. В первой части, согласно многочисленным источниковедческим исследованиям2, тон задавал Крот Рубеан (1480-1540), глава кружка эрфуртских гуманистов, во второй части доминирующее авторство принадлежало Ульриху фон Гуттену: им были составлены 55 писем из 62 (1-12, 14-16, 18-28, 30-41, 43-60). Кроме того, Гуттену, скорее всего, принадлежит первое письмо из первой части, определявшее идеологию всего издания. Наконец, Гуттену принадлежат 7 писем приложения к первой части, появившихся в последующих переизданиях. Здесь даётся сильнейшая критика католической церкви, её иерархии, включая папу, властных институтов, монашества, монашеских орденов, религиозной системы образования, её догматичности и т.п.
1 Hutten, Uirich, von und Grotus Rubeanus. Dunkelmunnerbriefe I Aus d. "Monchlatein" iibers. u. ausgew. v.
K. Eggers. Leipzig: Schwarzhuupter, 1939; Dunkelmannerbriefe. Leipzig: Schwarzhaupter, 1941; Письма
тёмных людей І Пер. В. Хинкиса // Библиотека всемирной литературы. Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971.
С.395-505; Письма тёмных людей / Вступит, статья, пер. и коммент. Н.А. Куна. М.; Л.: Academia, 1935.
2 Treu М. Nachwort II Hutten, Uirich, von. Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften I Hrsgb. von M.
Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgeseilschaft, 1997. S. 310-316; Hutten, Uirich, von. Vorwort II
Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H. Mettke. L.: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. VII-X.
Из публичных писем могут быть выделены письмо императорскому величеству1 («Sendbrief an Kaiserliche Majestat») 1521 г., три письма май стеру и совету г. Страсбурга2 от 24 октября, 13 ноября и 20 ноября
г., письмо бургомайстерам и советам г. Франкфурта3 от 1 апреля
г. и Цюриха4 от 15 августа 1523 г., письма конвентам различных монастырей5 и др. Они касаются отношения Гуттена к различным церковным и социальным группам.
К той же разновидности писем относятся эпистолы главам католической церкви Юлию II и Льву X, которые копировались и тиражировались как публицистические сочинения.
Форму послания порой приобретали предисловия, написанные Гуттеном к различным трактатам, как например, предисловие к трактату Лоренцо Баллы (1407-1457) «О подложности Константинова дара»6 (1517-1519), адресованное папе Льву X.
Из частных писем нами в той или иной мере привлекались письма Гуттена своим близким и друзьям - Кроту Рубеану (1480-1540)7, Эобану Гессе (1488-1540)8, Вилибальду Пиркхаймеру (1470-1530)9, Эразму Роттердамскому (1469-1536)10, Филиппу Меланхтону (1497-1560)11, Мартину Лютеру (1483-1546) , различным представителям из рода Гуттенов и др. Они приобретают особую значимость для изучения
1 Hutten, Ulrich, von. Sendbrief an Kaiserliche Majestat II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von H.
Mettke. Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 146-148.
2 Hutten, Ulrich, von. Briefe an Meister vnd Rat der Stat Strasburg II Deutsche Schriften: In 2 Bde. I Hrsgb. von
H. Mettke. Leipzig: VEB Bibliogr. Inst., 1972. Bd. II. S. 178-182.
3 Ibid. An Burgermeister und Rath der Stadt Frankfurt. S.176-178..
"Ibid. S. 199-200.
5 Ibid. Entwurf einer Abbitte und Ehrenklarung des Priors und Konvents. S.182-183.
6 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Epistola et documenta II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E.
Bbcking. Lipsiae, 1859. Vol. 1; Гуттен, Ульрих, фон. Предисловие к книге Лоренцо о подложном и
вымышленном Константиновом даре // Диалоги. Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП.
Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С. 277-286.
7 Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Epistola et documenta II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E.
Backing. Lipsiae, 1859. Vol. 1.
8 Ibid..
9 Ibid.
10 Ibid.
"Ibid.
12 Ibid.
политических воззрений Гуттена, ибо при всей его прямоте в изложении своих убеждений некоторые свои наиболее сокровенные мысли он доверял только интимной переписке с друзьями, и только значительно позднее они появлялись в печатных работах; иногда, как видно, к примеру, из письма Герману Нейенару1 (от 3 апреля 1518 г.), Гуттен не обнаруживал своих истинных намерений, предпочитая эпистолярию личное общение.
Порой послания приобретали искусственный вид, будучи наполненными метафорами и аллегориями, где Гуттен выступал как литературный мистификатор. Таково стихотворное «Послание Италии к императору Масимилиану» («Epistola ad Maximilianum caesarem Italiae fictitia», 1516). Оно родилось во время осеннего семестра Гуттена в Болонском университете. Послание отражает политические идеалы немецкого гуманиста - возрождение былого могущества империи, когда германские императоры из династии Штауфенов обладали Северной и Южной Италией.
Четвёртую группу источников составляют прочие стихотворные литературные произведения Гуттена. Это - многочисленные эпиграммы на современников; наиболее известен здесь сборник «Сто пятьдесят эпиграмм на императора Максимилиана»3 («Ad caesarem Maximilianum epigrammatum»), составленный в 1512-1518 гг. и изданный уже после смерти императора. Это - «Сатира на времена папы Юлия» («In tempora Julii», 1516 г.), «Триумф Капниона»5 («Triumphus Capnioni», 1514 г.) и др.
В целом, анализ источников показывает значительную сложность интеллектуального наследия Гуттена. Только в последнее время стала
1 Hutteni, Ulrichi, equitis German! Epistola et documenta II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E.
BScking. Lipsiae, 1859. Vol. 1; Гуттен, Ульрих, фон. Послание графу Герману Нейенару// Диалоги.
Публицистика. Письма / Сост. и пер. с лат. СП. Маркиш. М.: АН СССР, 1959. С. 286-290.
2 Hutteni, Ulrichi, equitis. Germani Epistola ad Maximilianum caesarem Italiae fictitia II Opera quae reperiri
potuerunt omnia / Ed. E.BOcking. Lipsiae, 1862. Vol. 1. P. 106-113.
* Hutteni, Ulrichi, equitis. Germani Epistola ad Maximilianum caesarem Italiae fictitia II Opera quae reperiri potuerunt omnia I Ed. E. BOcking. Lipsiae, 1862. Vol.3. P. 205-268.
5 Ibid. P. 266-270; Ulrich von Huttens Jugenddichtungen. Stuttgart:V.von Weisse & Stoppani, 1838. S. 371-375. 5 Ibid. Vol.3. P. 473-485.
уточняться роль гуманиста в создании тех или иных произведений, стало определяться соавторство и авторство отдельных фрагментов, интерполяций, переводов, переложений из стихотворной формы в прозаическую и обратно; ряд сочинений, считавшихся гуттеновскими, оказались лишь испытавшими его интеллектуальное влияние, другие же сочинения, приписывавшиеся различным современникам Гуттена, получили новую атрибуцию. Кроме того, содержание этого наследия изучалось далеко не равномерно: больше было достигнуто в исследовании литературоведческого и лингвистического аспектов. Что же касается политических воззрений немецкого гуманиста, то они оказались изученными в значительно меньшей степени; из всего их многообразия историки были более чувствительны к тем идеям Гуттена, которые были созвучны времени их собственной деятельности. Так, просветители, рецепиировали идеи свободного, безрелигиозного образования, позитивисты - идеи преодоления раздробленности и объединения Германии, националисты - идеи великой немецкой нации и фюрерства и т.д. Сегодня актуальным становится повышение информационной отдачи охарактеризованных источников.
Исходя из анализа степени изученности темы и состояния источниковой базы может быть более определенно обозначена целевая направленность нашей диссертационной работы.
Цель и задачи исследования состоят в изучении комплекса политических идей Гуттена, прежде всего его реформаторского проекта империи, сословий и церковной организации, в изучении политической лексики немецкого мыслителя, выявления особенностей его политического инструментария.
Методология исследования.
В силу специфики предпринятого исследования, обращенного к интеллектуальному наследию одной конкретной личности, Гуттену,
действовавшей в течение довольно ограниченного периода времени, по
существу, в течение одного десятилетия, оказывается непригодной
большая часть методов исторической науки, ориентированных на изучение
глобальных процессов и явлений. Из более или менее универсальных
методов, приемлемых в данной диссертации, можно указать лишь на метод
реконструкции. С его помощью мы пытались воссоздать, по возможности,
в целостном виде взгляды немецкого гуманиста на государство, общество
и церковь. Этот метод становился в особенности предпочтительным,
поскольку Гуттен, в отличие, скажем, от Никколо Макиавелли (1469-1527)
или Жана Бодена (1530-1596), не оставил специальных трактатов о
государстве, где бы он изложил последовательно свою собственную
Р-: политическую доктрину; он даже не пользовался специальными
терминами для обозначения государства вообще, или общества, которые
существовали в схоластической науке и которые были радикально
обновлены в начале XVI в. тем же Макиавелли, став достоянием
современных социально-политических наук. Вместе с тем, Гуттен был
цельной личностью с твёрдыми убеждениями и принципами, которые
было необходимо не только выявить, но и осмыслить во всей
противоречиво сложной реакции на тогдашнюю современность. II
Кроме этого, обработка достаточно крупного массива сочинений
общей идейной направленности делала возможным обращение к
текстологическому методу, который позволял анализировать структуру и
архитектонику текста, определять специфические элементы гуттеновской
политической лексики и одновременно выявлять архетипические
конструкции, идеи и образы, заимствованные Гуттеном из древней
^ интеллектуальной традиции, и одновременно обнаруживать более поздние
напластования, возникшие в результате вторжения в гуттеновскии текст
переводчиков, соавторов, редакторов и издателей.
Наконец, возможно говорить об использовании элементов герменевтического и аксиологического методов, благодаря чему направлялось как осмысление своеобразной терминологии политического мышления Гуттена, так и понимание свойственных ему ценностных приоритетов.
В своей совокупности подобное сочетание методов давало надежду на обновление знаний о политических воззрениях Гуттена.
Научная новизна и практическая значимость исследования состоит в реконструировании политической идеологии Ульриха фон Гуттена, в выявлении комплекса идей немецкого гуманиста о политическом устройстве Германии, установлении социального мира в немецких землях и реформировании церковной организации, отвечающей интересам немецкой нации, в осознании амбивалентности и подвижности этих идей, обусловленных текучестью и изменчивостью самой политической жизни, но отнюдь не эррозией этических принципов и ценностных приоритетов немецкого интеллектуала первой четверти XVI в. Новизна определяется также стремлением выявить собственно гуттеновскую политическую терминологию во всей её специфике, с присущими ей архаизмами, заимствованиями теоретических конструктов из античной интеллектуальной традиции, наполнением иным смыслом старых идеологем, а равно поразительной индифферентностью к политическим новациям своего века. Новизна определяется, наконец, акцентированием внимания на способах трансляции политических идей Гуттена на различные слои общества, на приёмах идеологического воздействия, направленных на реализацию определённого политического результата.
Практическая значимость диссертации заключается в возможностях использования её результатов в подготовке учебных пособий по истории политической мысли эпохи Возрождения и Реформации, в разработке университетских курсов по истории европейской культуры XVI в., по страноведению и германистике.
Апробация результатов исследования: По теме диссертации были сделаны доклады на конференциях и семинарах, опубликованы статьи и тезисы, в частности, на Всероссийских конференциях «Синтез в русской и мировой художественной литературе» (Москва, МПГУ, 2001 и 2002 гг.), «Феодальное общество: идеология, политика, культура» (Москва, МПГУ, 2003), на Международных конференциях «История в XXI веке: Историко-антропологический подход в преподавании и изучении истории человечества» (Москва, 2001), «Глобализация и региональная культура: методологические проблемы изучения» (Тюмень, ТюмГУ, 2004) и Международном немецко-российском семинаре «Символы власти» («Imperii emblemata», Тюмень, ТюмГУ, 2001), на региональных конференциях «Художественная культура как феномен» (Тюмень,2002), «Человек в пространстве культуры (провинция - центр, центр -провинция)» (Челябинск, ЧГУ, 2004) и др.
Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры археологии, истории древнего мира и средних веков факультета истории и политических наук ТюмГУ 27 июня, 25 декабря 2003 г. и 27 декабря 2004 г.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.
Во введении обосновываются актуальность, цель и задачи исследования, его хронологические рамки, выбор методов, даются характеристика источников и литературы.
РОССИЙСКАЯ
ГОСКДАРСТВУННА* БИЬЛНОТЙи В I главе реконструируются представления Ульриха фон Гуттена об
империи.
Во II главе рассматриваются представления немецкого гуманиста первой четверти XVI в. о составных частях государства — сословиях и социальных группах.
В III главе анализируются сложные и не получившие оформленности и завершённости экклесиологические представления Гуттена.
В заключении подводятся итоги исследования.
В списке источников и литературы указаны 247 библиографических единиц на немецком и др. европейских языках.
В приложении приводится глоссарий политической лексики Ульриха фон Гуттена.
Reich (Kayserthum). Империя
В предшествующей историографии, как весьма значительной зарубежной , так и существенно меньшей отечественной , чаще всего преобладали оценочные суждения, основанные на мыслительных конструктах и понятиях той эпохи, к которой принадлежали историки. Поэтому Гуттен воспринимался то либералом3, выше всего превозносившим ценности свободы, причём индивидуальной, то националистом4, одержимым идеей утверждения превосходства немецкой нации, то консерватором5, обращенным к архаичным идеалам рыцарского строя, то радикалом6, готовым ниспровергать общепринятые авторитеты, прибегая к любому насилию. Поэтому в переводах гуттеновского наследия, выполнявшихся, скажем, в эпоху Просвещения, можно было встретить термины «парламент», «конституция1», в эпоху объединения Германии - «воля», «немецкий гений2», а в эпоху фашизма - «фюрер3» и т.п.
В действительности, политическая лексика Гуттена отражает лишь интеллектуальный опыт первой четверти XVI в. Эта лексика отличается значительной спецификой, отсутствием устойчивости в использовании и осмыслении основных слов, призванных обозначить важнейшие политические феномены, неопределённостью главных категорий.
Можно было бы допустить, что Гуттен оперировал унаследованным от римской политико-правовой традиции термином «imperium» в значении «власть». Однако тщательное изучение различных его сочинений показывает, что понятие «власть» передавалось немецким мыслителем совершенно иными словами: gewalt (gwalt, oberest gewalt)4, macht5, regiment (obersten regiment), oberkeit (oberkeyt) , herrschaft , обнаруживая тонкие спецификации и смысловые нюансы в зависимости от контекста словоупотребления.
Латинское же слово «imperium» встречается только в латиноязычных сочинениях Гуттена и всегда в значении «универсальной монархии», возглавлявшейся императором. В немецкоязычных сочинениях это слово всегда переводилось на ранненововерхненемецкий язык - Reich9 (Heiliges Reich, Romisches Reich, reich, reichtumb, reichtum) или Kaisertum (Keysertum, Keyserthumb, Kayserthum)1. Характерно, что в политической лексике немецкого гуманиста слово «Reich» приобрело значение не только «империи», но и «государства» вообще. Это существенно отличало Гуттена от древнегреческих теоретиков, использовавших для обозначения государства термин «ПоХц», а равно от древнеримских знатоков государственного права, обозначавших государство терминами «civitas», «respublica» или даже «publica». Гуттен, несмотря на своё неоднократное пребывание в Италии, в крупных университетских центрах Болоньи и Павии, остался незнакомым с только что введённым Никколо Маккиавелли более универсальным термином «stato», способным характеризовать государство как отношение властвующих и подвластных во всём многообразии существующих форм правления.
Гуттен в данном случае остался провинциально-немецким мыслителем, полагавшим, что «империя» является единственной формой государства, и к тому же она представляет собой достояние исключительно Германии и немцев.
Можно отметить, что в понимании империи Гуттен делал акцент на идею порядка (ordnung) , подобного военному строю. Подлинная природа империи виделась в насилии, в военном господстве над миром. Начало Римской империи было положено Августом3 (63 г. до н.э.- 14 г. н.э.). Гуттен признавал идею переноса империи (translatio imperii)4.
Опираясь на данные «Папской хроники», «Фульдских анналов», «Жизнеописания Генриха IV» и других исторических сочинений, Гуттен следующим образом представлял развитие империи: вплоть до Константина Великого (272 г. н.э. - 337г. н.э.) Римская империя являлась языческой, христианская церковь преследовалась, её центром оставался Рим; при Константине Великом Римская империя стала христианской, центром сделался Константинополь, под властью и покровительством империи находились церковные институты, иерархи и имущества1. Гуттеном, вслед за Лоренцо Валлой (1407-1457), категорически отвергался «Константинов дар». Вплоть до Константина V (719-775) Рим подчинялся наместнику, экзарху, назначавшемуся императором. В дальнейшем, в связи с ослаблением римлян осуществился перенос империи на франков, императором стал Карл Великий (742-814), в возвышении которого особое значение имели военные победы и триумфальный поход на Рим2.
Высшая власть в империи, ставшей называться «священной», была сосредоточена в руках императора, включая власть определять церковную организацию. Однако при преемнике Карла Великого, Людовике (778-840), отличавшемся чрезмерным благочестием, церкви были уступлены значительные права, что, по заключению Гуттена, привело к удвоению священной Римской империи.
Stande. Сословия
В зарубежной и отечественной историографии предшествующих веков многими исследователями отмечена роль сословных интересов и взглядов Ульриха фон Гуттена и их влияние на его социальные планы и церковно-политические проекты.
В советской историографии М.М. Смириным в связи с освещением борьбы сословий, крестьянства и бюргерства против имперской системы «княжеского мелкодержавия, которая была политическим гарантом феодального строя в Германии», роли крестьянско-плебейских масс, выступивших с выраженными в религиозной форме требованиями социального и политического революционного переворота»4 затрагивались и соответствующие высказывания Гуттена.
М.М. Смирин проанализировал основные общегосударственные проекты бюргерской Реформации и доказал умеренный характер ориентированной на союз бюргерства с рыцарством «Реформации императора Фридриха III» и радикальную основу «Реформации императора Сигизмунда» . Результаты исследования М.М. Смирина были развиты В.М. Володарским2, рассмотревшим социально-политические взгляды Гуттена. Исследователь отмечал их «узко-сословную ограниченность», называя «утопическими». «Социальные идеи Гуттена, -по мнению В.М. Володарского, - несут отпечаток влияния гуманизма, но в целом его представления о структуре общества и классовых взаимоотношениях, какими они должны быть, исходят их рыцарских иллюзий о возможности воскрешения порядков, уже отвергнутых историческим развитием»3.
И лишь в последние десятилетия начались исследования4, которые дали совершенно иные результаты, показали значение региональных различий в положении рыцарства, а также подчеркнули многообразие групповых интересов и раздробленность рыцарства и отказались от традиционных попыток считать Гуттена выразителем взглядов, типичных для всего сословия и отнесли его к небольшой наиболее радикальной части рыцарства. В статье современного учёного Р. Сейбота5 в сборнике международного симпозиума, посвященного 500-летнему юбилею Гуттена в 1988 г., освещена проблема взаимосвязей гуманиста с рыцарским движением и сделан вывод о нетипичности для рыцарства основных
высказываний Гуттена, ибо он занимал «особую позицию» в сословном движении1.
В другом юбилейном сборнике докладов на научной конференции в Шлюхтерне центральное место заняла работа Г. Шмидта «Ульрих фон Гуттен, дворянство и империя около 1500 г.». Автор отмечал, что именно Гуттену историография едва ли не больше всех обязана чересчур обобщёнными и стилизованными картинами всеобщего обеднения дворянства, его кризиса и упадка, распространения рыцарского разбойничества .
Органом сословного представительства в Священной Римской империи немецкой нации был рейхстаг (Reichstag, совещательное собрание), часто на русском языке называемый имперским сеймом. Слово «reich» у древних германцев означало «князь, король, властелин». В немецком языке сложное слово «Reichstag» в XVI в. приобрело значение «имперские сословия» или «Standetag» (день сословий) . Само слово «Stand» (сословие, положение, принадлежность) имело синонимы «orden, status, rang, ordo» и означало имперские сословия (stati imperiali). В XVI в. уже после смерти Гуттена, слово «stand», производное от латинского «status», приобрело значение современного слова «Staat», т.е. «государство»4.
Таким образом, слово « «Stand» означало «общность принадлежащих к одному слою человеческого общества»5. Священная Римская империя немецкой нации в XVI в., как известно, была выборной монархией. Светская и духовная власть в империи были очень тесно связаны друг с другом, поэтому этот строй часто обозначали как церковно-имперскую систему. Епископы времён династий Меровингов и Каролингов, продолжая позднеантичные традиции, играли большую роль в светской политике и были очень влиятельны, поэтому право выбора императора предоставлялось 3 духовным курфюрстам и 4 светским, составлявшим первую курию или палату (Kurfurstenkollegium) в рейхстаге, причём первый голос при голосовании отдавал архиепископ Трирский, а последний - курфюрст Майнцский. Вторую курию (Reichsfurstenkollegium) образовывали имперские князья, разделённые на духовную и светскую группу (Band), где каждая из них имела отдельный голос (Virilstimme). В третью курию входили имперские города (Reichsstadte). Имперские графы (grafen), стоявшие ниже князей на иерархической лестнице, также как и рыцарство (ritterschaft), не имели своего отдельного представительства в рейхстаге, а только один коллективный голос в курии князей (Kurialstimme). Кроме того, управление империей имело двойную структуру господства, т.е. власть императорскую и имперско-сословную. Императорскую власть представляло имперское правительство (reichsregiment), состоявшее из 22 членов под председательством назначаемого императором штаттгальтера (statthalter), 4 из которых также назначались императором, 6 - были представителями курфюрстов, 2-светских и духовных князей, 1- прелатов, 1- графов и баронов, 2 -имперских городов и 6 - имперских округов (reichskreise)1. Рейхстаги, возникшие в 1470 г., были организацией слоев, совещавшихся в 3 куриях. Голосование по поводу различных постановлений проходило под руководством Майнцского курфюрста, в свою очередь, император давал своё согласие. Города имели только совещательный голос (beratende Stimme).
Bapsthum. Римско-католическая церковь
В годы Реформации, как известно, Ульрих фон Гуттен стал её сторонником и горячим защитником «дела Лютера». Поэтому многих исследователей наследия немецкого гуманиста и реформатора волновало отношение его к этому общественно-политическому движению. Нужно отметить, что большинство исследователей, как зарубежных1, так и отечественных считали этот вопрос в оценке Гуттена одним их главных, и лишь немногие , напротив, преуменьшали значение его религиозных воззрений. Историография предшествующих веков внесла большой вклад в понимание взаимоотношений гуманизма с Реформацией. Многих исследователей4 интересовала сложная проблема взаимоотношения Гуттена с видными деятелями реформационного и гуманистического движения.
Главный выразитель взглядов на Гуттена католический историографии второй половины XIX в. И. Янссен преувеличивал близость позиций Гуттена и Лютера, между которыми реально было немало различий в понимании целей и методов Реформации, приписывал Гуттену ту степень радикальных замыслов, до которых тот никогда не доходил, представил его роль в реформационном движении и влияние Лютера большими, чем они были в действительности1.
Протестантский историк П. Кальков, утверждая, что иногда второстепенные личности затемняют для потомков действительно важных участников исторических актов, настаивал, что это в полной мере относится к Гуттену как современнику великого Лютера. Именно своекорыстные политические расчёты привели Гуттена к Реформации. Полемика против Рима и немецкого католического клира велась им с чисто рыцарской односторонностью, наносившей вред задачам Лютера. Гуттен, уверяет Кальков, не имел никакой национально-политической и тем более позитивной религиозной программы, его церковно-политические предложения вовсе не новы и всегда поверхностны. Когда же от слов Гуттен переходит к делу, он поступает как «истинный авантюрист», пример чему - грубо-насильственные методы его «войны против попов» («Pfaffenkrieg»), сделавшие его «недостойным сотрудничества с Лютером». Естественно, что к «нравственно-религиозному движению», каким считает Кальков лютеровскую реформацию, Гуттен, по существу, оказывается непричастен2.
Полемику с Кальковым продолжил Ф. Вальсер, обоснованно настаивая на том, что Гуттен, примкнув к Реформации, имел «собственную цель, самостоятельную национально-политическую программу3. По мнению Вальсера, уже к концу лета 1519 г. у Гуттена в основных чертах сложился план литературной кампании против против Рима и его сторонников в Германии, который после Вормского рейхстага 1521 г. был расширен только в одном направлении: провозглашалась необходимость ведения «войны против попов» уже не под руководством императора, т.е. легально, а даже вопреки позиции светских властей. Он прилагал все силы, чтобы реализовать свою программу, но это отнюдь не означает, что он был или хотел быть революционером, как не был лютеранином в точном смысле этого слова1.
Другой протестантский историк и теолог П. Хельд считал борьбу с римской церковью и католической доктриной центральной линией деятельности Гуттена. По мнению Хельда, ещё в детстве, под влиянием рыцарского окружения, у Гуттена сложился примитивно понятый идеал «традиционного католицизма». Со временем, осознав противоречия между этими религиозно-этическими представлениями и реальной действительностью, Гуттен устремляется к гуманизму с его индивидуалистическими акцентами. От старого комплекса идей сохраняется «проникнутая мыслями о реформе» тенденция к высокому идеалу католицизма. Под влиянием итальянского гуманизма, а затем Эразма Роттердамского Гуттен превратился в одного из крупнейших выразителей гуманистического идеала. Влияние Эразма, по мнению Хельда, способствовало выходу Гуттена за рамки чисто гуманистических убеждений: ведь Эразм сумел обосновать христианский гуманизм, в котором ударение делалось на слово «христианский»2. С этого времени библия стала нравственным критерием для Гуттена, его перестаёт удовлетворять эразмовский идеал католицизма, реформированного с помощью образованности, и он примыкает к Лютеру. Гуттен не был иррелигиозной натурой, он сочетал в своих работах проблемы политики и религиозности, но, хотя он и делал политические выводы из религиозных идей (что, по мнению Хельда, «тоже необходимо»), связь с Реформацией осталась «последним выводом» Гуттена из всего предшествующего идейного развития. Он имеет право считаться одним из борцов этого ті духовного течения века, единственного, которое избежало упадка. Предостерегая от переоценки влияния Лютера и его окружения на Гуттена, Хельд утверждает, что «не только благодаря Реформации Гуттен стал тем, чем был для своего времени»1. Немецкий исследователь гуманизма и Реформации X. Хольборн учитывал влияние трёх элементов на развитие Западной и Центральной Европы: Ренессанса в Италии, Реформации в Германии и идеи национализма, под которой исследователь понимает стремление выразить t потребности национального развития страны. Жизнь Ульриха фон Гуттена он считал первой попыткой синтезировать эти явления. По мнению Хольборна, после выступления Гуттена на стороне Реформации его «критицизм по отношению к церкви, несмотря на присвоение некоторых лютеранских элементов, оставался в сущности, гуманистическим»2. Сторонник широкого понимания реформации X. Келлер3 характеризовал Гуттена как убеждённого сторонника Реформации, искренне верующего христианина. Профессор Стэндфордского университета в США Л. Спите4 в одном из девяти очерков о крупнейших гуманистах, называет Гуттена «воинствующим критиком». Автора интересуют религиозные идеи и представления о церковной реформе деятелей Реформации и гуманизма, которые обретают специфические и общие черты. Доминирующими у Гуттена, как и у других немецких гуманистов, автор считает две главные черты, оказавшиеся чрезвычайно важными и для Реформации, сыгравшие большую роль в её подготовке: «романтический культурный национализм и религиозное просвещение». «Великую историческую роль» Гуттена Спите усматривает лишь с того момента, когда тот в 1520 г. объединился с Лютером в духовной битве против Рима1. Новые оттенки уже многократно исследованных тем о взаимоотношениях Гуттена с Эразмом Роттердамским и Лютером появляютя в статьях юбилейного сборника докладов, сделанных на научной конференции в Шлюхтерне Ф. Хонеманом2 и Й. Шиллингом3.