Введение к работе
Актуальность темы. Смену двух столетий и тысячелетий человечество встречает, завершая целую историческую эпоху и вступая в фазис качественно нового в основе своей мирового цивилизационного порядка. Ушел в небытие классический капитализм. Доказал свою историческую несостоятельность и обреченность квазисоциализм советского образца.
Капитализм в развитых своих центрах выходит из острейших схваток с квазисоциализмом и в результате мучительного преодоления присущих ему капиталистических черт предстает в новом, социалистическом обличье. Одновременно это общество наиболее полномасштабно и глубоко реализует и утверждает общечеловеческие, общецивилизационные ценности.
На обширнейших пространствах бывшего колониального Востока капитализм сегодня еще стадиально задержался в своей эволюции и представляет собой особую "ветвь в развитии мирового капитализма"1. Но и здесь начинают все более четко прорисовываться и проявляться в реалиях исторического процесса социалистические черты.
Валютно-финансовый кризис конца 1997 — начала 1998 годов, основательно расстроивший хозяйственный организм прежде всего ранее особенно динамично развивавшихся "новых индустриальных стран", казалось бы поставил под сомнение вывод о "социалистичности" современного западного общества и вновь продемонстрировал торжество всемирной системы капитализма2.
Судя по всему, входящее в новое тысячелетие западное общество все еще сохраняет в качестве господствующих сущностные черты капитализма пост- постиндустриального этапа своего развития, но одновременно все явственнее демонстрирует обозначившиеся в его недрах элементы социализма.
Однако, в своем всеутверждающем шествии модернизирующийся капитализм выявил и обозначил с особой очевидностью и остротой ряд деформаций и негативных последствий торжества урбанистических порядков. Одной из них явилось резкое сокращение позиций деревенского, в том числе и крестьянского мира и соответственно уменьшение его роли в качестве важнейшей составляющей современного цивилизационного обновления. А ведь речь идет о судьбах огромного массива крестьянского в основе афро-азиатского общества и крестьянского Панджаба, в качестве одного из важнейших его ареалов.
Именно это обстоятельство выдвигало в качестве объективной и настоятельной задачи изучение степени воздействия на крестьянский в основном Панджаб власти рынка и капитала, механизмов адаптации панджабской деревни к этим процессам. Само собой разумеется, что не менее важной становилась необходимость анализа того массива деревни, который оказался пока еще не "переработанным" капитализмом и всячески сопротивлялся ему.
1 Капитализм на Востоке во второй половине XX в. М, 1995. С. 4.
2 Сорос Джордж: Россия в опасности! // Известия. 1998. 5 марта.
Рассмотрение этих вопросов приобретало особую актуальность применительно к первому десятилетию существования Пакистана. Дело в том, что как в отечественной, так и зарубежной историографии даже относительно развитая панджабская деревня этого периода характеризовалась как стагнирующая, сохранявшая сильные позиции крупнейших помещиков и сектора помещичьего хозяйства, а, следовательно, и полуфеодальные (или даже- феодальные) черты.
Более того, эпоха существования старой, "традиционной" панджабской деревни как бы пролонгировалась как минимум до хередины 60-х годов. Да и в целом период "взлета" деревни Востока ассоциировался прежде всего и главным образом с воздействием на нее НТР в форме "зеленой революции", а затем и широкой машинизации производства. До этого же момента внутренняя эволюция самого традиционного хозяйства, квазикапиталистические формы организации производства, считалось, не могли обусловить изменение социального содержания укладной системы в агросфере3.
Такое видение стадиальности превращения сектора потребительского хозяйства в товарное, рыночное потребовало от исследователя панджабской деревни рубежа 50—60-х годов сосредоточить внимание на осмыслении целого ряда нерешенных вопросов проблемного характера.
Актуальным становилось выяснение характера и глубины структурных подвижек, имевших место на протяжении 50-х годов (и особенно во второй их половине) не только в секторе помещичьего хозяйства, но и в крестьянских дворах.
Не менее значимой в этой связи представала проблема анализа сущностных изменений структуры издольного хозяйства и степени его адаптации к условиям рынка, а также роли денежной аренды и результатов ее воздействия на хозяйственный организм всех без исключения групп дворов панджабской деревня.
Постольку- поскольку в ее жизни начинал играть заметную роль денежный, банковский капитал, важно было уяснить, менял ли он и насколько глубоко хозяйственный строй различных категорий крестьянских и помещичьих дворов.
Это, в свою очередь, актуализировало проблему выяснения роли отдельных факторов производства, как природных, так и промышленных в деле преодоления черт "традиционности" и вызревания новых, современных форм организации производства.
Историография так и не смогла решить, почему все же в крестьянском по существу Панджабе явно доминировали "помещичьи", а не "крестьянские" дистрикты по типу буржуазной эволюции земледелия. Именно в силу этого в качестве одного из главных вопросов исследования предстояло осмыслить, как и насколько в рамках такого симбиоза класс- сословие крестьянство все- таки реализовывало свои специфические интересы и потенции.
Только учет всей этой многофакторной картины давал исследователю право поставить вопрос о степени "продвинутости" панджабской деревни в рыноч-
3 См., напр., Растянников В.Г. Капитализм и многоукладность экономической системы стран Востока: аграрный аспект // Капитализм на Востоке во второй половине XX в. М: Вост. лит. РАН, 1995. С. 308, 320-323, 347-348, 378-383. В. Я. Белокреницкий рубежом качественно нового этапа в развитии предпринимательских черт как помещичьего, так и крестьянского хозяйства в Пакистане считает начало 60-х годрв.-Белокреницкий В. Я. Пакистан: динамика "двухярусного" капитализма // Капитализм на Востоке во второй половине XX в. С. 505.
ную структуру и определить, таким образом, потенциальные возможности отдельных ее страт включиться в процесс технологического обновления ПфВОЙ ( массированное применение трубчатых колодцев), второй (сама по себе "зеленая революция") и третьей ( машинизация сельскохозяйственного производства) волн.
Необходимость изучения класс- сословия крестьянства и различных групп помещичьего класса панджабской деревни приобретает особую актуальность сегодня, когда сторонники цивилизационного и миросистемного подходов фактически вынесли приговор социально- классовому подходу в изучении обществ современного Востока.4 И это несмотря на то, что почти вся отечественная, да и значительная часть зарубежной историографии на протяжении 60— 80-х годов в основу характеристики восточного, в том числе аграрного социума клала именно формационный и социально- классовый подход. И это несмотря на жестко социально- ориентированный характер государственной политики в аграрном секторе, скажем, того же Пакистана 50—80-х годов.
В этой связи необходимо напомнить, что четкий социальный аспект присутствовал и в мировой аграрной политике, проводимой в постколониальном азиатском обществе Соединенными Штатами, ООН, МОТ, а так же ведущими международными финансовыми институтами.
Стыдливо открещиваясь и отворачиваясь сегодня от "единственно-верного" марксистско-ленинского учения, всегда присутствовавшего в качестве "единственной научно-выверенной" методологии исследования восточного социума, ряд современных отечественных исследователей непростых проблем развития афро-азиатской деревни базируют свои концепции на принципах многоукладности. Казалось бы в этом случае, как в свое время очень метко подметил А.И. Левковский, один из пионеров применения понятия многоукладности к анализу восточных обществ, уклад одновременно должен точно характеризоваться состоянием его классовой структуры5.
Но и на этом пути наблюдалось очевидное выхолащивание, усечение понятия многоукладности, ибо она вообще не наполнялась никаким конкретно-историческим социальным содержанием.
Становится совершенно очевидно, что без глубокого и всестороннего анализа социально- экономической природы различных крестьянских и помещичьих страт, самого семейного крестьянского и помещичьего хозяйства, без выявления важнейших тенденций их эволюции анализ панджабской деревни только как многоукладной структуры не дает нам полного и объективного видения того, что есть на самом деле крестьянское и помещичье хозяйство и куда в целом идет панджабская деревня.
И в этой связи едва ли правомерны упреки в том, что, скажем, анализ, изучение хозяйственной деятельности различных групп крестьянства, как основы су-
4 Наиболее рельефно этот подход нашел отражение в статье Ю.Г. Александрова.
Восточное крестьянство: актуальные проблемы изучения//Восток. 1995. № 2. С. 175—
187 и в уже упоминавшейся коллективной монографии "Капитализм на Востоке во
второй половине XX в.", а так же в чрезвычайно оригинальном исследовании Вс.
Вильчека "Прощание с Марксом". М.: Прогресс, 1993.
5 Левковский А.И. Социальная структура развивающихся стран (Проблемы много
укладного переходного общества). М.: Мысль, 1978. С.23.
ществования этих многочисленных и очень своеобразных социумов, это обязательно их квалификация "исключительно по способам эксплуатации" и "носит скорее мировоззренческий, чем научно-обоснованный характер"6.
Вряд ли можно инкриминировать исследователям и то, что рассмотрение восточной деревни только через призму капиталистического классообразова-ния не может научно объяснить многие "нестандартные" явления в современной крестьянской жизни Востока7.
Во-первых, это вполне естественно, так как ни один исследователь не ставил задачу через призму стратификации объяснять "нестандартные" явления. А во-вторых, только дальнейшее развитие самой науки о деревне Востока, включение в сферу научного интереса совершенно новых, никогда раньше не исследовавшихся сторон жизни деревенского социума и дало возможность сначала "обнаружить", а затем и изучать эти "нестандартные" явления. Но эффективными эти поиски и решения были только тогда, когда проявления "нестандартности" осмысливались не вообще, вне всяких временных, конкретных исторических констант, вне вполне определенного фазиса исторического процесса, а вкупе, в привязке к конкретной стадии общественно-экономического состояния общества и конкретного пласта культуры.
Нельзя согласиться и с тем, что анализ социальной структуры деревни всегда сводится только к выявлению определенных сил как динамизаторов классовой борьбы8.
Все это позволяет сделать вывод, что и сегодня, когда востоковедная наука в поисках новых рубежей пытается отдать предпочтение одному из трех главных подходов к мировому историческому процессу — формационному, цивилиза-ционному или миросистемному — актуальность и значимость изучения социальной структуры общества не только сохраняется, но и приобретает качественно новое звучание.
Ну и, наконец, осмысление исторического опыта крестьянского Панджаба в переломную эпоху жизни пакистанского государства представляет возможность выйти за рамки этого в значительной степени уникального анклава общемирового крестьянского социума и, в сопоставлении с опытом других крупных крестьянских ареалов, выявить общее и особенное в специфическом крестьянском потоке общецивилизационного развития.
Исследуемая нами тема нашла определенное отражение в исторической литературе.
Историография проблем развития пакистанской (панджабской) деревни. Отечественная историография. Уже само название данного раздела свидетельствует о том, что вплоть до настоящего времени тема диссертации не была предметом специального обобщающего характера исследования, комплексно рассматривающего ключевые вопросы развития и сегодняшнего состояния деревни Панджаба. В то же время можно констатировать, что изучение проблем пакистанской деревни стало самостоятельным направлением в отечественном паки-становедении. В 60-х — 80-х годах появились фундаментальные исследования,
6 Александров Ю.А. Восточное крестьянство... С.184.
7Тамже.СЛ77.
8 Там же. С. 177.
монографии, статьи, специально посвященные проблемам деревни, ее стратификации, определению тенденций и характеристике результатов происходивших в ней изменений. Наряду с этим, вышеназванные направления изучения деревни весьма плодотворно разрабатывались либо в контексте анализа поступательного развития всего пакистанского общества, либо капитализма, как главного направления его эволюции.
В итоге удалось не только осмыслить важнейшие аспекты аграрной политики различных правительств Пакистана, проследить характер, и сущность социально- экономических сдвигов, произошедших в деревне на протяжении 50-х — 80-х годов, но и создать целостную картину ее состояния к началу — середине 90-х годов.
У истоков изучения проблем панджабской деревни стояли работы В. Г. Растянникова 1950-х годов. В них анализировались в основном вопросы особенностей развития капитализма в панджабской деревне в условиях колониальной системы*. Содержавшиеся в этих работах выводы не только давали представление о степени "продвинутости" панджабской деревни 20- 40-х годов к капитализму, но и во многом закладывали основные направления будущей научной разработки проблем ее буржуазной перестройки.
К этим сюжетам логически примыкало исследование В.Г. Растянниковым состояния технической базы сельского хозяйства Пакистана первых десяти лет его самостоятельного развития. В нем делался вывод не только о сохранении в панджабской деревне этого периода низкого органического строения капитала, но и о воздействии появившихся в ней современных факторов производства на структурные изменения прежде всего в секторе помещичьего хозяйства10.
А для Л. Р. Гордон-Полонской пакистанская деревня 1950-х гг.- это и рост кабальной издольщины и дальнейший процесс "раскрестьянивания" основной массы мелких и мельчайших хозяев в условиях живучести в деревне многих докапиталистических черт11.
Выход в свет фундаментальной "Истории Пакистана" Ю. В. Ганковского и Л. Р. Гордон- Полонской решило, с одной стороны, осмысление основных проблем развития пакистанского общества первого десятилетия существования Пакистана, а, с другой, послужило мощным благоприятным стимулом к активизации во второй половине 60-х — начале 70-х гг. исследований по аграрной истории и экономике страны.
* Растянников В.Г. Аграные отношения в Пенджабе (1900—1947 гг.) Автореф. дис. канд. экон. наук. М, 1954; Он же. О формах феодальной эксплуатации крестьян в колониальном Пенджабе// Краткие сообщения Института востоковедения. Т. XXI. М., 1956; Он же. Наемный труд в сельском хозяйстве Пенджаба // Ученые записки Института востоковедения. Т. XVIII.M., 1957; Он же. О характере товарности зернового хозяйства в Пенджабе ( По данным экономических обследований 30-х годов XX века) // Краткие сообщения Института востоковедения. Вып. XXIII. М., 1957.
10 Растянников В.Г. Техническая база сельского хозяйства Пакистана.. Пакистан.
История и экономика. М., 1959,
11 Гордон-Полонская Л. Р. Положение рабочего класса Пакистана (1947—1957 гг.)
// Пакистан. История и экономика. С. 12.
Изучению проблем аграрного Пакистана были посвящены специальные монографии12.
Многие из вопросов общественно- политического и социально - экономического развития пакистанской деревни были впервые поставлены и успешно решены в трудах отечественных пакистановедов, исследовавших эпоху М. Айюб Хана, изучавших черты мелкого производства, особенности формирования крупной буржуазии страны13.
Вместе с тем, в ряде специальных исследований второй половины 60-х — первой половины 70-х гг. делался важнейший вывод о том, что буржуазное переустройство пакистанской деревни интенсифицировало процесс "раскрестьянивания" ее наиболее малоимущих слоев, вело к росту отрядов сельских пролетариев и полупролетариев14. Оно же приводило к существенному изменению производительных сил сельского хозяйства и дальнейшему развитию различных групп предпринимательских слоев деревни15.
В этой связи отмечалось, что в панджабской деревне Пакистана к моменту массового внедрения в земледелие новых технологий политика госкапитализма во многом уже сформировала социальные слои, готовые принять эти технологии16.
Отечественные пакистановеды не оставили без внимания и анализ особенностей и итогов аграрной политики правительства ЗА. Бхутто.
Опубликованные в первой половине 80-х гг. монографии В.Я.Еелокреницкого и В.Н.Москаленко, С.Н.Каменева, С.А.Панарина17 выгодно отличались попыткой дать более глубокую характеристику основных этапов капитализации пакистанской деревни и ее результатов.
Во второй половине 80-х — начале 90-х гг. исследование проблем пакистанской деревни поднялось на качественно новый рубеж в связи с выходом в свет нескольких работ М.Ю.Морозовой18 и фундаментальной монографии В. Я. Белокреницкого19.
12 Яковлев М. А. Аграрный Пакистан. М.,1968; Тюрин В.И. Аграрные проблемы
Пакистана. Саратов, 1968.
13 Москаленко В. Н. Проблемы современного Пакистана. М., 1970; Белокрениц-
кий В. Я. Мелкое производство в экономике Пакистана. М., 1972; Левин С.Ф. Форми
рование крупной буржуазии Пакистана. М., 1970.
14 Тансыкбаева С. И. Крестьянство Пакистана. Ташкент 1969; Тюрин В. И. Неко
торые вопросы формирования и положения сельскохозяйственного пролетариата и
полупролетариата Пакистана// Сельскохозяйственные рабочие в странах Азии и Аф
рики. М., 1969. Одновременно появились очень интересные исследования С. И. Тан-
сыкбаевой, Р. И. Шсрковиной, в которых анализировались факторы, обусловливав
шие подъем социального протеста в деревне.
15 Сидоров М. А. Производительные силы сельского хозяйства Пакистана// Сдвиги
в производительных силах сельского хозяйства стран Южной Азии. М., 1975.
16 Тюрин В, И. Об изменении социальной структуры западно- пакистанской дерев
ни в 1960-х годах// Новая и новейшая история. Вып. 2. Саратов, 1974.
17 Белокреницкий В. Я., Москаленко В. Н. Пакистан. М., 1981; Каменев С. Н. Госу
дарственные финансы и экономическое развитие. М., 1982; Панарин С. А. Страны
Востока: проблема обнищания крестьянства и попытки ее решения. М., 1985.
18 Морозова М. Ю. Современная пакистанская деревня. М., 1986; Морозова М. Ю., Тансыкбаева С. И. Пакистанская деревня// Пакистанское общество. Эконо-
М. Ю. Морозова поставила задачу проследить эволюцию пакистанской деревни на протяжении 70—80-х годов и тем самым выявить новые моменты в ее развитии по сравнению с 50—60-ми годами. Наряду с этим специальному исследованию подверглись вопросы генезиса и социальной эволюции сельской буржуазии, выяснения факторов социальной активности крестьянства и позиции различных партий по аграрному вопросу.
В монографии В. Я Белокреницкого особое внимание было уделено особенностям эволюции помещичьего и крестьянского капитализма, появлению новых черт издольщины, укреплению позиций индустриально-капиталистического сектора в 70—80-е годы.
Процесс исламизации общественно-экономической жизни Пакистана в годы правления Зия-уль-Хака побудил отечественных исследователей осмыслить место и роль исламских ценностей в повседневной жизни пакистанской деревни, в формировании массового сознания крестьянства, выявить роль богословов, попечителей и смотрителей гробниц святых, мулл, самого института мечетей.
Особый интерес у диссертанта вызвали работы по истории и экономике других провинций Пакистана, позволившие ему более четко решать проблему общего и особенного в исторических судьбах пакистанской деревни20.
В целом отечественные пакистановеды внесли весьма существенный вклад в изучение и анализ всей сложности и противоречивости процесса капитализации аграрного сектора экономики, неравномерности вызревания буржуазных отношений, в выяснение специфики перестройки крестьянского и помещичьего хозяйства, в определение результатов воздействия традиционных черт на модернизирующиеся структуры и отношения в деревне.
Отсутствие специальных работ по проблеме диссертационного исследования потребовало от автора очень бережного отношения ко всем выводам, фактическому материалу, которые содержались в зарубежной историографии.
Оказалось, что как леворадикальная, так и неолиберальная и неоконсервативная историческая и экономическая мысль смогли поставить и решить ряд принципиально важных вопросов социально- экономического развития пакистанской деревни.
Леворадикальная мысль персонифицировалась активными участниками освободительной борьбы, видными политическими деятелями, членами леворадикальных организаций. В 60-80-х годах она заявила о себе целым рядом глубоких исследований профессиональных историков и экономистов, получивших солидную подготовку в крупнейших научных центрах Запада.
мическое развитие и социальная структура. М., 1987; Морозова М.Ю. Позиция основных пакистанских партий по аграрному вопросу (70—80-е годы)// Ближний и Средний Восток:История, Экономика. Политика. Ч. 2. М., 1987; Она же. Пакистан: неравномерность экономического развития и социально-политическая активность крестьянства//Деревну Востока: от социальной напряженности к политической борьбе. М, 1987; Она же. Аграрная буржуазия Пакистана: генезис и социальная эволюция // Ислам и социальные структуры стран Ближнего и Среднего Востока. М., 1990.
19 Белокреницкий В.Л. Капитализм в Пакистане. История социально- экономиче
ского развития (середина XIX—80-е годы XX в.) М., 1988.
20 Джабборов Т.Д.Северо- Западная пограничная провинция Пакистана. Социаль
но- экономический очерк.М., 1977; Агеев В.Ф. Новейшая история Синда. М., 1986.
Одним из ярких представителей леворадикальной мысли периода борьбы за национальную независимость был Мухаммад Икбал (1877—1938), поэт, философ, просветитель, влиятельнейший политик.
Икбаловская философия "исламского социализма" выступала как наиболее четкое и концентрированное выражение устремлений, интересов и чаяний мусульманских непролетарских трудовых слоев и в ней явственно проглядывали главные черты экономического романтизма21.
В суверенном государстве Пакистан икбаловская философия общественно-экономического переустройства была отвергнута господствовавшими классами и правящими режимами. Во всей полноте она не была взята на вооружение ни представителями исторических школ леворадикального, ни, тем более, неолиберального направления. Но и те, и другие не могли вообще не считаться с методологическим наследием М. Икбала и так или иначе не выверять свои концепции "по Икбалу".
Идеологи молодой и очень малочисленной компартии Пакистана не смогли оказать сколько- нибудь реального воздействия на общественно- политические процессы в Пакистане и Панджабе. На протяжении 50—70-х годов они не окрепли организационно, не вызрели теоретически, по- прежнему выступая с требованием "полной отмены феодализма".
Но такие видные представители леворадикальной мысли, как Р. Херринг, X. Алави, Т. Али, А. Хуссейн и др. внесли свой, очень специфический, но интересный вклад в разработку ключевых проблем современной пакистанской и панджабской деревни.
Они исходили из того, что философия аграрной политики правящих кругов Пакистана являлась прямым продолжением и развитием политики британских властей по преобразованию "плохих лендлордов" в "модернизирующихся джентри".
В этом же ключе они трактовали и конкретные направления и результаты преобразовательной деятельности пакистанского государства в аграрном секторе экономики.
Так как в пакистанской деревне в целом возобладал, по их убеждению, консервативный (помещичий) вариант буржуазной ее перестройки, то:
перераспределительный эффект каждой из трех земельных реформ был минимальным;
все эти реформы в то же время стимулировали капиталистическую перестройку крупного помещичьего землевладения, рост его земельного фонда, совершенствование технической базы хозяйства, расширение использования наемного труда;
к началу 80- х годов занятие промышленным земледелием стало для крупных помещиков Пенджаба занятием привлекательным и очень прибыльным.
21 О философских и общественно-политических взглядах М Икбала см.: Metcalf В. Iqbal: Ideology in Search of an Audience // Iqbal, Jinnah and Pakistan: The Vision and the Reality I Ed. by C. M. Nairn. N. Y.: Syracuse Univ., 1979; Qureshi S. M. M. Iqbal and Jinnah: Personalities, Perceptions and Politics II Iqbal, Jinnah and Pakistan; Тюрин В. И. Концелции"исламского социализма" и судьбы крупного помещичьего землевладения в Пакистане (30-40-е — 60-е годы).
к существовавшим в 50—60-е годы капиталопотокам из деревни в город прибавились капиталопотоки из города в деревню. Выросла помещичья запашка;
не было исключением сосуществование, взаимодействие издольных и капиталистических форм организации производства в рамках одного и того же помещичьего хозяйства;
результатом земельных реформ и всего комплекса госкапиталистических мероприятий стало ускорение в 60—70-х гг. процесса "раскрестьянивания" дворов среднего крестьянства, рост доли мелких дворов.
Леворадикальная историография в основу социальной стратификации западно-пакистанской деревни положила не только величину надела, но и весь комплекс отношений в производстве. Она выделяла страты лендлордов, ведущих издольное хозяйство, крестьян-мелких собственников, богатых фермеров с наемной рабочей силой, издольщиков и сельскохозяйственных рабочих.
Леворадикальная мысль в своем развитии прошла большой путь. Историография этого направления нашла свои собственные подходы как к решению вопроса о характере государственной власти в Пакистане и связанного с этим существа государственной стратегии обновления пакистанской деревни, так и осмыслению проявлений полуфеодальных отношений в деревне и процесса их постепенного изживания в ходе ее капитализации. Леворадикальная историография плодотворно разрабатывала вопросы социальной стратификации панджабской деревни и, базируясь на результатах полевых обследований, сделала вывод о становлении в ней в 70—80-х годах классов современного капиталистического общества.
Неолиберальное и неоконсервативное направление. Зарождение и становление неолиберальной и неоконсервативной экономической и исторической мысли, связанной с изучением ключевых вопросов капиталистической эволюции пакистанской деревни, базировалось на достаточно серьезной проработке многих из них как в колониальный период, так и на рубеже 40-х — 50-х годов.
При этом значительную роль сыграли постулаты и выводы, содержавшиеся в материалах Королевской комиссии по сельскому хозяйству (1927 год), рекомендациях Аграрного комитета Мусульманской лиги, Отчета комитета по обследованию сельского хозяйства, Отчета комиссии М. Дарлинга и другие.
В целом, неолиберальная историография начала 50-х годов, особенно в лице наиболее яркого ее представителя — С. М. Ахтара-, в своих подходах к оценке состояния пакистанской деревни и формулированию рекомендаций по изменению сложившихся в ней порядков и отношений не выходила за рамки постулатов, сформулированных Аграрным Комитетом. Единственный новый момент-ее акцент на необходимость активизации государственных усилий по совершенствованию работы существовавших институционных структур22.
В публикациях второй половины 50-х- начала 60-х годов наряду с продолжением изучения (и критики) доставшихся в наследство от колониального прошлого систем землевладения и землепользования23 на первый план выходит исследование общественно-политической структуры и характера государствен-
22 См. напр.: Akhtar S. М. Op. cit. Р. 161-162; Kazim М. A. Op. cit. Р. 5-6.
23 Andrus J. R. and Mohammad A. F. The Economy of Pakistan. L., 1958. 517 p.
ной власти молодого пакистанского государства, его воздействия на изменение аграрной структуры страны (Л. Ф. Р. Уильяме, Дж. Стефенс, Г. Ф. Папанек).
Исследования второй половины 50-х — начала 60-х годов заняли особое место в историографии социально-экономического развития пакистанской деревни. В них впервые был поставлен вопрос о месте и роли крупных помещиков в общественной жизни Пакистана, началось изучение классов постколониальной деревни. В публикациях этой поры наряду и параллельно с экономическим анализом ключевых проблем пакистанского общества стало складываться историческое их осмысление с неолиберальных позиций. Однако, этот процесс был прерван, отодвинут мощным потоком научных исследований, базировавшихся на концепциях "неоклассической экономики" (Дж. Стерн, В. П. Фолкэн, К. Н. Готч, М. Гаффар, X. Канеда и др.)
В целом теоретическая мысль гарвардской школы 60-х годов не смогла создать целостной экономической теории, способной дать сколько-нибудь полное и объективное представление о базисе докапиталистической и капиталистической стадий пакистанской аграрной структуры и, тем более, сформулировать закономерности, выявить отдельные составляющие переходного периода от одной к другой. Точнее, этот переходный период вообще не выделялся.
Столь же ограниченными оказались возможности представителей этой школы понять сущность надстроечных явлений, установить сложную и противоречивую их взаимосвязь с базисными процессами. Предельно упрощенной и схематичной выступала в их трактовке социальная структура деревни в целом.
В итоге теоретическая мысль гарвардской школы 60-х годов оказалась на несколько порядков ниже даже в сравнении с неолиберальными концепциями пакистанских экономистов 50-х годов, не говоря уж о представителях исторической школы. По мере того, как теоретические изыскания "неоклассиков" приходили в противоречие с реальными процессами общественно-экономического развития Пакистана, "институционализм" все более утверждался в качестве ее антитезы.
Центр тяжести институционализма переносился в область осмысления надстроечных явлений, выработки практических рекомендаций и рецептов преобразования господствовавших в Пакистане общественно-экономических устоев (К. Гриффин, М.Х. Хан и др.)
Следовательно, для концептуальных построений неолибералов было характерно:
преодоление технико-экономического подхода в объяснении явлений, имевших место в пакистанской (панджабской) деревне;
выход в область надстроечных явлений;
осмысление системы взаимоотношений политических, социальных институтов, государства и производительных сил;
выявление степени развития последних в зависимости от характера государственной власти и роли в ней либо помещиков- абсентеистов, либо капиталистических фермеров.
Неолиберальные построения исходили из факта наличия очень четкой классовой структуры пакистанской деревни (землевладельческая элита, средние, мелкие крестьяне и сельскохозяйственные рабочие), складывавшейся на почве
вполне конкретного исторического процесса и в условиях капиталистической эволюции земледелия.
Роль катализатора этого процесса отводилась "зеленой революции", коммерческой в своей основе, наибольшие выгоды от которой получили главным образом тесно связанные с рынком крупные землевладельцы, а не собственники "владений существования". Но в пакистанской деревне даже в начале 70- х гг., по мнению К. Гриффина, все еще продолжали доминировать различные переходные формы помещичьего издольного хозяйства.
В этой связи несомненный интерес представляли попытки ряда исследователей показать срез структуры крупного помещичьего хозяйства переходного к капитализму типа24.
Особенность неолиберальной экономической мысли состояла в том, что для нее не чуждыми оказались судьбы мелкого крестьянского хозяйства. Здесь отчетливо звучала озабоченность сохранением мелкой крестьянской собственности и семьи25. Это особенно стало актуальным по итогам "зеленой революции" и машинизации земледелия.
В отличие от этого, неоконсервативная , например, мюрдалевская модель, предполагала "сделать твердый политический выбор в пользу капиталистического способа ведения сельского хозяйства, позволяя и помогая прогрессивным земледельцам полностью пожинать плоды своей инициативы и труда"26.
В минувшие годы неолиберальная историография пакистанской деревни внесла весомый вклад и в разработку политической истории страны, начиная с исследования недалекого колониального прошлого и завершая осмыслением тенденций политического развития страны в 80—90- х годах (X. Б. Сейид, Л. Зиринг, А. Б. М. Бхатия, К. Бекстер, А. Хуссейн, Ш. Дж. Бурки, М. Ахмад, С. Тасир, А. Джалал и др.) В центре внимания оказался здесь анализ важнейших принципов взаимоотношения британской колониальной власти, а затем и государства Пакистан с помещичьим классом Панджаба, его роли в общественно- политической жизни провинции и страны.
Несомненный интерес представляли выводы и о существенной роли в деревне таких религиозных авторитетов, как пиры, садджада нашин и др. Не случайно, неолиберальная историография вводит в научный оборот такое понятие, как "господство феодальной политической культуры"27, основные контуры и содержание которой определяли крупнейшие помещичьи кланы Панджаба.
Достаточно глубоко оказалась исследована и роль иных активных участников буржуазного переустройства панджабской деревни: зажиточной крестьянской верхушки, кулачества, чиновничества, бюрократического капитала.
Из вышеприведенного историографического анализа становится очевидно, что к настоящему времени пакистановедение в основном решило вопросы ха-
24 Rural Development in Bangladesh and Pakistan/ Ed. by R.D. Stevens, H. Alavi, P.J.
Bctrocci. Honolulu, 1976; Khan M.H Underdevelopment and Agrarian Structure in
Pakistan. Boulder, Colorado, 1981.
25 Growth and Inequality in Pakisatan/ Ed. by K. Griffin and A.R. Rhan. L.,
Basingstoke, 1972; Griffin K. Land Concentration and Rural Poverty. L., Basingstoke,
1976.
26 Мюрдаль Г. Современные проблемы "третьего мира". М., 1972. С. 96.
27 Hussain A. Elite Politics in an Ideological State. The Case of Pakistan. Dawson, 1979.
рактсра и сущности происходивших в пакистанской деревне социально-экономических сдвигов, имевших в ней место на протяжении 50—60-х годов, создало целостную картину ее состояния к началу-середине 90-х годов.
Однако относительно малоизученной оставалась социально-экономическая структура пакистанской деревни на рубеже 50—60-х годов — переломного периода в развитии аграрного сектора экономики Пакистана.
Вместе с тем, по мере того, как более или менее ясной становилась общая картина буржуазной эволюции всей деревни Пакистана, все настойчивее выдвигалась задача выяснения, насколько общепакистанские тенденции проявлялись на региональном уровне и каковы при этом были специфические особенности. Изучение панджабской деревни — житницы всей страны — приобретало в этом смысле общую значимость.
Одновременно было совершенно очевидно, что на первый план уже выдвигалась задача не столько выяснения действия здесь общих тенденций, сколько сосредоточения внимания на анализе сущностных черт, потенциальных возможностей отдельных социальных страт. Изучение класс-сословия крестьянства в целом, отдельных его групп и различных слоев помещичьего класса могло бы в определенной степени заполнить этот пробел.
Более того, в качестве, пожалуй, самой актуальной заявляла о себе потребность существенно понизить порог исследования , сосредоточив усилия на изучении самой структуры и тенденций эволюции непосредственно крестьянского и помещичьего двора деревни.
Само собой разумеется, что каждая из обозначенных проблем заслуживала самого серьезного и пристального внимания исследователя. Но только комплексное их изучение могло дать возможность получить совокупный социальный портрет класс-сословия крестьянства и помещичьего класса Панджаба в период , когда пакистанская и панджабская деревня все основательнее освобождалась от пут традиционности и блокаторов роста, с одной стороны, и продуцировала уже довольно мощный социальный пласт, активно включившийся в процесс установления трубчатых колодцев, а затем и принятия "зеленой революции", с другой. Так как эта задача еще не ставилась в отечественной и зарубежной историографии, то это обстоятельство послужило для нас решающим доводом в пользу избрания данной темы в качестве предмета настоящей диссертационной работы и определило ее цель.
Целью диссертационного исследования и стало комплексное изучение класс-сословия панджабского крестьянства и различных групп помещичьего класса в переломный период аграрной истории страны. При этом в центре внимания автора оказалось изучение характерных черт как крестьянского семейного, так и помещичьего хозяйства. Это позволяло составить научно обоснованное представление о степени преодоления в нем черт традиционности и глубины вызревания потенциальных возможностей включения в товарно-денежные, капиталистические отношения.
Достижению этой цели были подчинены конкретные задачи работы. Они сводились к тому, чтобы:
реконструировать социальную структуру панджабской деревни Пакистана на рубеже 1950—60-х годов;
оценить общее состояние и потенциал каждой из изучаемых социальных страт деревни и в целом класс-сословия крестьянства и помещичьего класса к этому переломному рубежу;
выявить и осмыслить роль "традиционных" и "современных" факторов производства в крестьянском семейном и помещичьем хозяйстве;
выяснить роль государственного банковского и частного капитала в процессе модернизации как крестьянского, так и помещичьего хозяйства;
определить функциональную роль денежной и издольной аренд в этих больших категориях дворов;
осмыслить причины доминирования в панджабской крестьянской в основном деревне "помещичьего" варианта буржуазной эволюции земледелия;
идентифицировать и охарактеризовать социальные группы, больше и далее всего продвинутые к типу предпринимательского хозяйства;
выявить степень готовности различных групп крестьянского и помещичьего хозяйства к принятию новых технологий скважинного орошения и "зеленой революции" с учетом региональных различий.
Хронологические и территориальные рамки диссертационной работы определяются объективными критериями исторического бытия предмета изучения.
Временные границы исследования устанавливались нами исходя из учета следующих обстоятельств. Прежде всего учитывалось то обстоятельство, что развитие капитализма , в том числе и аграрного, безусловно ускорилось на протяжении первого десятилетия существования Пакистана под влиянием целого комплекса факторов и обстоятельств. Важнейшими из них оказались образование суверенного государства, его мультифункциональная государственно-капиталистическая политика, сравнительно быстрый рост промышленного производства и урбанизации в целом, влияния финансово-промышленных групп.
В пакистанской и прежде всего панджабской деревне к концу этого десятилетия произошли достаточно глубокие качественные изменения как в самой аграрной структуре, так и в хозяйственной жизни всех без исключения социальных страт деревни, хотя и проявлявшихся с разной степенью глубины и интенсивности.
Эти подвижки обусловили и вызвали к жизни необходимость проведения второго, более масштабного, чем до сих пор, этапа госкапиталистических мероприятий, парад которых открывала первая в истории страны земельная реформа 1959 года, которая ставила задачу не только преобразовать соответствующим образом структуру деревни, но и выполнить социальный наказ новых сил деревни, вызревших в ней на протяжении 50-х годов, и городских предпринимательских промышленно-торговых групп. Земельная реформа дополнялась дальнейшим развитием и расширением функций институциональных структур, форм и методов госкапитализма.
В итоге не только ускорились процессы капитализации панджабской деревни, но и возникли совершенно новые, никогда ранее объективно не существовавшие возможности для органического, естественного включения всех без исключения социальных ее групп (само собой разумеется, в разной степени и с
различными результатами) в процесс достаточно быстрой модернизации, в том числе и технологической, базировавшейся на достижениях НТР.
Панджабская деревня в массе своей уже на рубеже 1950-60-х годов была готова к восприятию этих нововведений и очень активно откликнулась на них. Отсюда становится совершенно понятно, сколь важно было объективно исследовать состояние и тенденции развития панджабской деревни именно в этот период ее развития.
Территориальные рамки диссертационной работы обусловлены местом и ролью Панджаба как в исторических судьбах Пакистана, так и в социально-экономической жизни страны.
Не будет преувеличением сказать, что Панджаб был одним из важнейших регионов индийского субконтинента, без включения которого в состав Пакистана не состоялся и'сам Пакистан.
Панджаб играл и продолжает играть особую роль в общественно-политической и экономической жизни независимого государства.
Целый ряд факторов и прежде всего создание здесь еще в период британского господства крупнейшей ъ мире ирригационной системы не только превратил Панджаб в житницу молодого государства, но и обусловил более масштабное, в сравнении с другими регионами страны, создание предпосылок для принятия новых технологий, более быстрой модернизации и быстрого экономического взлета. Все это становилось возможным, в частности, потому, что центральным фактором экономической жизни деревенского Панджаба выступало класс-сословие крестьянство.
Все это приводит к убеждению, что сосредоточение внимания на исследовании сущностных черт крестьянского и помещичьего хозяйства именно Панджаба вполне достаточно для комплексного изучения вопроса.
Научная новизна исследования заключается уже в самой постановке темы. Фактически, настоящая диссертационная работа представляет собой первый в отечественной и зарубежной историографии опыт специального обращения к комплексному изучению социальной структуры деревни Панджаба. Тем более, что эта социальная структуре подвергается исследованию на стыке двух важнейших эпох в развитии страны. Тем самым вносится вклад в разработку многоплановой темы изучеиия социальной стратификации деревни Востока в рамках общего процесса современной модернизации молодых суверенных государств.
В рамках исследования впервые дается анализ не только отдельных социальных групп деревни, но и исследуется внутренняя структура двора каждой из этих социальных страт.
Автором реконструирована и по сути дела представлена новая и наиболее полная социальная стратификация панджабской деревни конца 1950-х — начала 60-х годов.
Многие разделы и аспекты темы, представленные в диссертации, являются первой попыткой их разработки. К ним следует отнести прежде всего историографический анализ литературы, ^ котором впервые комплексно исследуется состояние изучения основных тенденций и результатов развития пакистанской и панджабской деревни на рубеке 1950 х—-60-х годов, а также ее социальной структуры.
В диссертации подвергнуты комплексному изучению доступные источники по теме исследования: результаты полевых обследований панджабской деревни и, особенно, материалы первой сельскохозяйственной переписи Пакистана 1960 года.
В отечественной и зарубежной историографии в качестве главного и единственного критерия отнесения тех или иных групп деревни к определенному социальному слою принимались размеры землевладения. В представленной диссертации в основу идентификации положены не только и не столько размеры землевладения, сколько весь комплекс наличествующих в хозяйстве орудий, средств и компонентов производства.
В характеристике внутреннего строя двора особое место занимает анализ диалектики взаимодействия различных факторов производства, причем, с учетом общего уровня развития того или иного региона Панджаба.
Впервые в канву исследования включен такой важный элемент, как тип, вариант буржуазной эволюции земледелия и выясняется зависимость от него функциональной роли тех или иных факторов производства, различных сторон жизнедеятельности двора.
В уяснении сущности и специфики самого процесса преодоления традиционности и перехода к рыночным структурам и связям диссертант впервые широко исследовал роль денежной и издольной аренды, предпринял попытку выявить качественно новые черты и проявления последней.
Эту характеристику черт переходности крестьянского и помещичьего хозяйства впервые удалось наполнить новым содержанием, включив в качестве специального предмета исследования роль задолженности хозяйств организованным и неорганизованным источникам кредита. В этой связи важное значение приобрел анализ функциональной роли ипотеки земли и урожая в различных группах крестьянских и помещичьих хозяйств.
Но главной и отличительной чертой настоящего диссертационного исследования является то, что в основу всей аналитической части работы положены математические методы исследования. А сама диссертация представляет собой первый в отечественной и зарубежной историографии опыт исторического исследования результатов математической обработки материалов сельскохозяйственной переписи Пакистана 1960 года. На этой основе и предпринята попытка реконструкции социальной структуры деревни, а также изучение хозяйственного организма двора каждой из социальных страт.
Практическая значимость исследования обусловлена ее результатами. Собранные и обобщенные в диссертации материалы, сделанные в ней выводы могут быть использованы при написании обобщающих и проблемных трудов по модернизирующейся деревне современного Востока, в региональных исследованиях.
Полученный опыт применения математических методов в изучении исторического процесса позволяет заметно расширить и обогатить общепринятый инструментарий исследования.
Однако, внедрение математических методов в канву исторического исследования не просто комплексно обогащает традиционно используемые методы, но и открывает новые перспективы и возможности углубления исторического знания.
Результаты исследования и полученные выводы также могут найти применение в учебном процессе при чтении общих и специальных курсов по новейшей истории стран Азии и Африки, студенческих курсовых и дипломных сочинениях.
В качестве методологической основы диссертационного исследования использовались принципы и методы научного познания, важнейшими составляющими которого являются историзм, объективность и системность.
Применительно к теме диссертационного исследования принцип историзма предполагал базирование этого исследования на обобщении и анализе исторической канвы предшествовавшего периода панджабской истории нового и новейшего времени, с одной стороны, и учета важнейших результатов периода последующего, с другой. Этот же принцип обязывал исследователя сфокусировать внимание прежде всего на изучении сущностных черт панджабской деревни рубежа 1950-х—60-х годов. Изучение этого конкретного временного среза представляло собой фиксирование данного момента исторического процесса, обладающего специфическими чертами, как части совокупности отдельных временных констант, составляющих время как философскую категорию.
В диссертационной работе автор стремился максимально реализовать принцип объективности исследования. Без объективного познания сущностных черт крестьянского и помещичьего хозяйства рубежа 1950-х—60-х годов было практически невозможно получить научно-достоверное представление как о степени сохранения "традиционности" в панджабской деревне, так и о потенциальных возможностях этих дворов принять новые технологии на протяжении 60-х—70-х годов, а также уяснить важнейшие направления их эволюции. С помощью математических методов были получены и выявлены те объективно существовавшие взаимоотношения и взаимосвязи в рамках крестьянских и помещичьих дворов, которые наиболее адекватно и полно отражали проявление факторов их "традиционности" или модернизации.
Разрабатывая избранную тему, диссертант опирался на принцип системности, сознавая, что невозможно рассматривать деревенский социум в отрыве от процессов эволюции в целом пакистанского общества, новой роли в нем города и индустриального потенциала. Автор также понимал, что и сам Пакистан — одна из составляющих единого мирового экономического пространства с действующими в нем законами и тенденциями. Кроме того, автор отчетливо сознавал, что социальная структура деревни как таковая-лишь часть очень емкого, сложного и противоречивого деревенского мира с присущей ему духовной жизнью, культурой, мировоззрением, верованиями, и представлениями, поведенческим стереотипом населяющего деревню социума.
На основе этих методологических принципов в Диссертации использован широкий набор методов научного познания.
Конкретно-исторический метод позволил выявить не только сущностные черты крестьянского и помещичьего социумов на рубеже двух эпох в развитии панджабской деревни, но и определить комплекс факторов, обусловивших интеграцию этих социумов в НТР.
Логический метод дал возможность сформировать определенную систему исходных теоретических положений и принципов отбора, анализа и обобщения эмпирического материала
Ретроспективный метод обусловил необходимость обратиться к анализу важнейших черт крестьянского и помещичьего хозяйства на более ранних этапах развития панджабской деревни, и прежде всего к периоду 30-х годов, с тем, чтобы яснее представить новые черты в хозяйственном строе этих больших социальных групп на рубеже 50-х—60-х годов.
Сравнительный метод дал возможность выделить общее, особенное и единичное в хозяйственном строе как отдельных крестьянских и помещичьих страт, так и крестьянского и помещичьего хозяйства в целом.
Математические методы позволили осуществить обработку количественных показателей материалов сельскохозяйственной переписи Пакистана 1960 года, создать применительно к каждой из социальных страт панджабской деревни матрицу корреляций относительных признаков, выполнить дискрими-нантный анализ с целью выявления и регионального "закрепления" каждого из двух типов капиталистической эволюции деревни; провести кластерный анализ для определения общей и социальной типологии в регионах разного уровня общественно-экономического развития.
Настоящее диссертационное исследование представляет собой опыт исторического исследования результатов математической обработки материалов первой сельскохозяйственной переписи Пакистана I960 года.28 Это давало возможность изучить и осмыслить этот отдельный и очень специфический временной срез в аграрной истории Панджаба как фиксированный в данный момент исторический процесс.
В то же время отсутствие специальных исследований по социальной структуре панджабской деревни потребовало сосредоточить внимание на анализе той группы источников, которые характеризовали бы социально-экономическое положение Панджаба на различных фазисах колониальной и постколониальной истории. В основу этого анализа были положены материалы полевых обследований, в разное время проведенных либо таким крупным исследовательским центром, как Совет экономических исследований Панджаба, либо отдельными учеными.
Изучение материалов сельскохозяйственной переписи и результатов полевых обследований как раз и предоставило в руки исследователя тот источниковый материал, на базе которого и была научно осмыслена социальная структура панджабской деревни в переломный период ее развития.
В нашем распоряжении оказатись прежде всего материалы обследований, проведенных Советом экономических исследований Панджаба в 1930—1940— 80-х годах.
Обследования, выполненные в 30—40-х гг. имели дело с панджабской деревней, в которой пока еще сохранялись полуфеодальные отношения, дополняемые прямым колониальным ограблением.
28 Government of Pakistan. Ministry of Agriculture & Works. 1960 Pakistan Census of Agriculture. Vol. II. West Pakistan Report I. Data by Districts — by Detailed Size Classification. Karachi, 1963. ХХХШ. 839 p.
И тем не менее, уже в этот период рост количества ипотек и продаж земли, затронувших огромные площади Панджаба 30-х годов, представлял собой важный симптом процесса капитализации деревни29.
Однако, реальное содержание этого процесса в 30—40-е и 70—80-е годы было, совершенно естественно, различным.
В орошаемой деревне Дуррана Лангана близ Мултана в конце 30-х годов царила обстановка всевластья двух помещичьих семей, активно использовавших для проведения угодной им социальной и экономической политики имама местной мечети, одновременно выполнявшего по их поручению массу функций, деревенских лавочников и ростовщиков. Причем, это могущество помещиков распространялось не только на зависимых от них арендаторов, но и на остальных жителей деревни. Хотя подавляющая часть крестьян- собственников этой деревни владела участками і 5 и более акров, и они находились во власти экономических решений помещиков, ростовщиков. Поэтому здесь уже 40% крестьянских семей в той или иной степени утратили контроль над принадлежавшей им землей, а 60% дворов вообще лишились земли, выступая в качестве бесправных арендаторов этих двух деревенских помещичьх кланов.
В повседневность жизни деревни влились уже и сельскохозяйственные рабочие: сезонные, сроковые, хотя в период уборки урожая помещики задействовали практически всю рабочую силу деревни. Оплата труда работников была столь мала, что позволяла им едва влачить свое существование. И тем не менее они не хотели уходить на заработки в соседний Мултан.
Использование труда наемных рабочих и издольщиков во многом подтачивало "феодальную" оболочку этого хозяйства. Это проявлялось в организации помещиками на самых плодородных, расположенных вдоль каналов землях т.н. "личной запашки", засевавшейся высокоурожайными сортами хлопка, пшеницы, крупного проса. В целом здесь несмотря на сохранение полуфеодальных черт хозяйственного строя власть рынка уже основательно разложила изнутри казалось бы еще прочный традиционный хозяйственный организм.
Сравнение данных переписи населения Пакистана 1951 года и материалов, обошенных и проанализированных М. Дарлингом в 1954—55 гг., при всей реальной их несопоставимости, тем не менее свидетельствовало о продолжавшемся росте в панджабской деревне и в годы независимости количества полуарендаторов и арендаторов. В итоге к середине 50-х гг. почти половина крестьян Панджаба выступала в качестве частичных собственников, а 19% "чистых" арендаторов были вынуждены работать по найму.30 А на правх защищенной аренды в Панджабе обрабатывалось лишь 7% всей возделываемой площади провинции.
В рамках сохранявшей свои лидирующие позиции издольщины сохранялись и высокие ставки арендной платы, применялся и принудительный труд.
29 The Board of Economic Enquare, Punjab. Agricultural Statistics of the (British)
Punjab. 1936-37. Lahore, 1938. P. 6-9; 1937-38. Lahore, 1939. P.6, 8-9; 1938-39. Lahore,
1940. P. 6, 8-9; 1939-40. Lahore, 1941. P. 8, 10-11; 1940/41—1943/44. Lahore, 1945. P. 20,
21, 26.
30 Government of Pakistan. Ministry of Labour. Report on Labour Conditions in
Agriculture in Pakistan I By M. Darling. Karachi, 1955 . P. 8,10,12.
В помещичьем хозяйстве продолжала увеличиваться "личная запашка": и как реакция на обещанное введение потолка на крупное землевладение и как форма организации предпринимательского хозяйства.
Хотя в масштабах провинции уже складывался единый рынок труда, на положение и условия труда наемных рабочих продолжали все еще воздействовать традиционные факторы. Не претерпела сколько-нибудь существенных изменений и материальная база производства. Органическое строение капитала оставалось очень низким.
Материалы и выводы, содержавшиеся в обследовании М. Дарлинга, свидетельствовали о том, что капитализм в панджабской деревне начала 50-х годов развивался очагово, но сделал важный шаг в своем развитии.
Хотя капитализм полностью не преодолел полуфеодальных черт экономики, он еще более стимулировал перестройку крупного помещичьего хозяйства в предпринимательское на путях создания "личной" запашки и интенсификации производства в этом секторе.
Обследования панджабских деревень, проведенные в 60—80-х гг. С. Ахмадом, Ш. Раузом, 3. Казн, С. Мохаммадом, Ахмадом Нигаром, позволили выявить здесь действие совершенно новых тенденций, появившихся под воздействием земельных реформ, "зеленой революции" и механизации земледелия.
Прежде всего, аграрные реформы 1959 и 1972 годов заметно ускорили структурную перестройку крупного помещичьего хозяйства за счет повсеместного выделения "личной запашки". Но это не было механическим процессом, ибо помещики "выделяли" себе наиболее плодородные, расположенные ближе к руслам каналов компактные блоки земли. Соответственно участки арендаторов оказывались на "выселках", куда и добраться, пусть и со скудным инвентарем, было очень сложно.
Одновременно сокращались размеры сдаваемых в аренду участков. Издольщина все более утрачивала присущие ей черты.
Новый импульс процессу расширения "личной запашки" придала машинизация сельскохозяйственного производства, которая резко сократила количество издольщиков, но синхронно увеличила масштабы найма постоянных рабочих. Как правило, также ускорялся процесс замены натуральной ренты денежной, посевов традиционных культур- новыми, находившими спрос прежде всего в близ лежащих городах. В связи с этим для большинства крестьянских семей осложнились проблемы обеспечения себя зерном, а скота — фуражом.
К началу 70-х гг. в панджабской деревне в основном сложился рынок труда и тягловой силы. Одновременно происходила диверсификация рынка за счет рынка высокоурожайных сортов семян, минеральных удобрений, воды из трубчатых колодцев.
Существенно изменилась система ценностей, жизненных ориентиров, качественно иной стала система взаимоотношений помещиков и крестьян, сельскохозяйственных рабочих.
Город, промышленное производство все основательнее подчиняли своим интересам производственные интересы как помещичьих, так и крестьянских хозяйств.
Таким образом, материалы полевых обследований панджабской деревни, с одной стороны, выполнили очень своеобразную роль летописей, наиболее глу-
боко, полно и ярко отразивших процессы внутренних изменений, происходивших в аграрном секторе житницы страны на протяжении последних шестидесяти лет.
Они, кроме того, позволили выявить те факторы, которые на каждом из этапов эволюционного витка панджабской деревни определяли существо процессов фундаментальной ее перестройки. Эти материалы, по существу, частично восполнили тот пробел, который реально имел место в историографии проблем сегодняшней деревни Панджаба.
Инструментарий исследования. Хотя как отечественная, так и зарубежная историография для характеристики панджабского деревенского социума использовала достаточно широкий спектр традиционных методов научного познания и анализа, в итоге не удалось создать совокупный, обобщенный портрет каждой из социальных страт и класс-сословия крестьянства в целом, различных групп помещичьего класса, определить характерные черты как крестьянского, так и помещичьего двора, показать степень и основные направления его внутренней перестройки под воздействием госкапиталистической политики правящих кругов, а также развивавшегося местного капитализма и вовлечения экономики страны во внешнеэкономические связи и отношения.
Задача состояла в том, чтобы не просто сопоставить, сравнить роль каждого (или многих) доступных для анализа факторов хозяйственной жизни двора, но представить их во взаимосвязи, взаимовлиянии с целью получения целостной и одновременно неоднозначной картины хозяйственного строя каждой из крестьянских и помещичьих страт панджабской деревни.
Такая возможность могла открыться только в случае обработки на ЭВМ огромного массива данных, характеризовавших важнейшие стороны жизнедеятельности всех без исключения социальных групп Панджаба. Материалы первой сельскохозяйственной переписи Пакистана как раз и предоставляли такую возможность.
Материалы переписи охватывали очень многие стороны жизни западно-пакистанской (в том числе и панджабской) деревни. Определялось общее количество владельцев земельных владений и принадлежавшая им площадь, степень раздробленности этих владений, а также количество используемых агротехнических, ирригационных средств, тяглового и продуктивного скота, постоянных рабочих.
Приводились данные и о размерах задолженности различных групп землевладельцев организованным и неорганизованным источникам кредита. Несомненный интерес представляли сведения о величине посева важнейших сельскохозяйственных культур, интенсивности их сева. Отражая реалии действительности, составители переписи произвели разбивку дворов и площади на три категории: собственников, собственников-арендаторов и арендаторов.
Все дворы деревни были поделены в зависимости от величины землевладения (от менее 1 акра31 и до более чем 150 акров) на 9 социальных групп, каждой . из которых соответствовали количественные значения всех вышеперечисленных показателей. Причем, последние приводились по дистриктам и областям.
31 1 акр=0, 4 га.
Работа над материалами переписи осложнялась тем, что в ней вместо данных о собственности и собственниках земли приводились сведения о землевладельцах и количестве имевшейся у них земли. Кроме того, в основу стратификации был положен только принцип группировки по величине надела.
Поэтому на ЭВМ обрабатывался целый комплекс факторов, характеризовавших различные стороны деятельности каждой из девяти выделенных в переписи социальных страт.
Обработка данных проводилась на ЭВМ-9003 на основе Пакета программ по статистическому анализу (ППСА). Было очевидно, что полученные в итоге средние значения корреляционных отношений все-таки неизбежно затушевывали всю сложность и противоречивость процессов, имевших место в панджабской деревне. Тем не менее, результаты машинной обработки являли собой отражение реально существовавших здесь отношений и, одновременно, создавали целостную картину, давая возможность получить многогранный "портрет" каждой из ее социальных страт.
В результате математической обработки огромного массива данных были получены матрицы корреляций. Их скрупулезный анализ впервые позволял осуществить объективно-научную стратификацию панджабской деревни рубежа 50-х — 60-х годов.
В качестве исходных были выделены несколько групп относительных признаков. Первая из них включала признаки, показывавшие обеспеченность двора хозяйственной, пахотной, неудобной, орошаемой землей и одновременно величину удобряемой площади в хозяйствах собственников, собственников-арендаторов и арендаторов.
Во второй группе были представлены сущностные признаки, характеризовавшие степень обеспеченности хозяйства железными плугами, минеральными удобрениями, тягловым и продуктивным скотом, постоянными рабочими, проливая таким образом свет на хозяйственный строй той или иной страты панджабской деревни. Важно было выяснить и степень приходившихся на акр посева наемных рабочих, тяглового и продуктивного скота, железных плугов, минеральных удобрений, что могло характеризовать потенциальные возможности непосредственно земледелия в общей хозяйственной структуре двора.
Следующая группа содержала признаки, дававшие представление о величине посева на двор главных сельскохозяйственных культур и в целом о посевной структуре и специфике связи двора с рынком.
Поскольку каждая из выделенных социальных страт не являла собой однородной массы, особую значимость приобретала совокупность признаков о доле хозяйств с теми или иными компонентами производства и особенно с орошением, с тягловым скотом, с постоянными рабочими, дворов, применявших все виды удобрений, а так же имевших железные плуги, трубчатые колодцы.
Следующим шагом, логически вытекавшим из предыдущего, было получение матриц корреляции, в обобщенном виде представлявших совокупные черты всех страт крестьянства и всех групп помещичьего класса как единого целого. Хотя при этом и нивелировались специфические черты и особенности каждой из составляющих их групп, впервые появлялась возможность выявить и охарактеризовать наиболее общие черты и свойства как крестьянского, так и помещичьего хозяйства. С другой стороны, также впервые можно было провести
сравнительный анализ совокупных и сущностных черт крестьянского и помещичьего хозяйства, выявить роль, которую каждая из "больших групп" играла в общественно-экономическом строе панджабской деревни этого периода.
Также был предпринят дискриминантный анализ и получены данные о преобладания в каждом из дистриктов "крестьянского" или "помещичьего" варианта капиталистической эволюции земледелия.
Проблему выявления анклавное, очаговости общественно- экономического развития панджабской деревни предоставил возможность решить кластерный анализ, в результате которого была получена картина ее общей и социальной типологии.
Использование математических методов применительно к изучению социально-экономической структуры панджабской деревни не только чрезвычайно обогатило научный инструментарий исследователя. Оно дало возможность существенно расширить само поле и масштаб исследования, изучать социально-экономическую структуру деревни на фоне реально существоваших региональных различий.
Четкая идентификация с помощью корреляционного анализа сущностных черт каждой из девяти страт позволила предложить несколько иную, чем сложившаяся в литературе, классификацию социальной структуры панджабской деревни рубежа 50-х — 60-х годов.
Рассмотренная выше источниковая база позволяет, по мнению автора, раскрыть все стороны изучаемой проблемы и обеспечить достаточно полное решение задач, поставленных в диссертационном исследовании.
Апробация работы. Основные положения данной работы были опробирова-ны диссертантом в двух монографиях, ряде статей общим объемом 56 печатных листов авторского текста О полученных в ходе исследования результатах докладывалось на пяти научных конференциях, в том числе и международных, проходивших в г. Москве и Саратове.
Структура диссертации. Работа состоит из введения.четырех глав и девяти параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.