Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историко-теоретические предпосылки возникновения новых религиозных движений в современном Китае 19
1.1. Церковь, секта, культ в Китае и их взаимодействие с государством в истории 19
1.2.Феномен возрождения религиозности в современном Китае 33
1.3. Состояние религиозной политики в Китайской Народной Республике в настоящее время 47
Выводы к главе I 59
Глава II. Особенности исторического развития новых религиозных движений в Китайской Народной Республике 62
2.1. Новые религиозные движения на основе буддизма и даосизма (цигун) 62
2.2. Новые религиозные движения на основе христианских церквей 76
2.3. Новые религиозные движения иностранного происхождения 87
Выводы к главе II 97
Глава III. Взаимодействие государства с новыми религиозными движениями в Китайской Народной Республике 100
3.1. Основные законодательные и нормативно-правовые акты КНР, принятые в отношении новых религиозных движений 100
3.2.Некоторые параметры антикультовой кампании и критика новых религиозных движений в Китайской Народной Республике 112
3.3.Будущее новых религиозных движений в контексте социально-экономического развития Китайской Народной Республики 120
Выводы к главе III 133
Заключение 135
Приложения 141
Источники 144
Литература 148
- Церковь, секта, культ в Китае и их взаимодействие с государством в истории
- Новые религиозные движения на основе буддизма и даосизма (цигун)
- Основные законодательные и нормативно-правовые акты КНР, принятые в отношении новых религиозных движений
Введение к работе
На рубеже второго тысячелетия мировое сообщество стало свидетелем значительных изменений, происходящих в Китайской Народной Республике. Стремительное развитие экономики, связанное с переходом к рыночным отношениям, привело к определенной либерализации в китайском обществе, а открытие границ страны вызвало увеличение числа зарубежных контактов. Успехи, достигнутые Китайской Народной Республикой в различных областях, позволяют нам говорить о появлении на мировой арене нового игрока и рассматривать Китай в качестве восходящей супердержавы. Однако феномен «китайского чуда» имеет еще один малоизученный аспект, а именно - как произошедшие реформы отразились на духовном состоянии граждан страны. Какие изменения произошли в сознании китайцев вследствие возникших перемен как в области экономики, так и в сфере идеологии? Наконец, каково значение религии, духовной культуры для Китая на данном этапе? Все эти вопросы важны для понимания особенностей текущего и будущего развития страны, а также могут служить отправной точкой для изучения такого сложного и противоречивого явления, как новые религиозные движения в Китайской Народной Республике.
Проблема новых религиозных движений, безусловно, имеет отношение не только к Китаю: термин «новое религиозное движение» (НРД) и тесно связанные с ним понятия «секта» и «культ» зародились, как известно, в рамках европейской и американской социологической мысли, а обозначаемый ими фрагмент действительности характеризует большинство религий мира. В этой связи мы должны обратить внимание на крайне негативное отношение к новым религиозным движениям со стороны многочисленных представителей так называемых ортодоксальных религиозных традиций в современном мире.
4 Известно также, что противостояние между двумя сторонами в исторической перспективе разрешалось зачастую путем религиозных репрессий и военных конфликтов. Этим объясняется и некоторая «закрытость» темы, а также отсутствие должного уровня ее научной разработанности. На обывательском же уровне отсутствие элементарных знаний по истории религии, религиоведению и развитию отдельных сегментов целых религиозных комплексов (сект) способствует формированию предвзятого отношения к рассматриваемому явлению, а также служит источником религиозной нетерпимости в наши дни.
В широком смысле актуальность данного исследования связана с насущной необходимостью восполнить существующий в отечественной науке пробел в области исследования новых религиозных движений (НРД), который все более ощутим на фоне растущего влияния религии на жизнь общества в начале XXI века. Так, религиозный фундаментализм и экстремизм, ответственность за которые в настоящее время неправомерно возлагают лишь на ислам, широко распространены также среди новых религиозных движений, а факты манипулирования сознанием последователей НРД для достижения определенных целей общепризнанны. В связи с этим в работе произведена попытка исследовать и привлечь внимание научной общественности к проблемам личной и государственной безопасности: тем более что с появлением глобальной информационной среды данная угроза возрастает многократно.
После окончания «культурной революции» (1966-1976) и начала периода реформ в КНР (с 1978 г.) страна пережила настоящее возрождение религиозной активности. Наряду с такими институционально и законодательно оформленными религиями, как даосизм, буддизм, ислам, католицизм и протестантизм, большая часть населения обратилась к так называемым синкретическим религиям и народным верованиям, официально не признанными властями и потому привлекающим особое внимание.
Однако наибольший общественный резонанс в Китайской Народной Республике вызывают не столько эти достаточно инертные образования, сколько различные религиозные движения, возникшие или же возобновившие деятельность в стране за последнее время. Данные религиозные движения, в целом также обладая синкретической природой, генетически связаны с конкретной религиозной традицией. Пожалуй, наиболее известным из таких движений является Фалуньгун (Фалунь Дафа), основанное в 1992 г. В 1999 г. на пике своей популярности Фалуньгун был запрещен властями, а по всей стране стартовала кампания по борьбе с культовыми организациями. В связи с этим многочисленные правозащитные организации вне Китая не раз ставили вопрос о нарушении прав на свободу совести и вероисповедания в КНР, а сторонники Фалуньгун и других новых религиозных движений, перебравшихся за рубеж, неоднократно выражали пожелания на скорейшее изменение религиозной ситуации в стране. Эти пожелания особенно своевременны на фоне прошедшего в 2007 г. XVII съезда Коммунистической партии Китая, на котором было объявлено о намерении продолжить начатый ранее курс на построение в стране гармоничного общества. Поэтому данная работа является актуальной также и с более узкой точки зрения, поскольку скорейшее разрешение проблемы новых религиозных движений, на наш взгляд, необходимо Китайской Народной Республике для полноценного функционирования «гармоничного общества», провозглашенного целью развития страны как минимум на ближайшие пять лет.
Степень изученности проблемы. К настоящему времени в мировой науке сложилось несколько направлений в области изучения религии в КНР, включая исследование религиозных движений и их взаимоотношений с государством в истории.
Наиболее общее направление связано с изучением влияния секуляризации (кит. "Щ: Ш VC shisiihua) на жизнь общества, а также на дальнейшее существование религии. Так, в рамках данного подхода в последние годы инте-
pec исследователей был связан с изучением вопросов соотношения религии и секуляризации в китайском обществе. Многие научные работы как западных, так и китайских авторов, направлены на выяснение причин всевозрастающего значения религиозных культов и движений в КНР с начала периода реформ: К. Белл (1989), Д. Овермайер (1995, 2001), Р. Мэдсен (1993, 2003), Дж. Уайтхед (2001, 2006), Хэ Гуан-ху (1994), Л. Фан (2003а, 20036), Ю. Пэн (2002). Так, китайский исследователь Хэ Гуан-ху полагает, что текущее возрождение религиозности в Китае обусловлено политикой воинствующего атеизма государства в годы «культурной революции» и наступлением состояния аномии в обществе после ее окончания (1994). Тезисы и статьи этого и других авторов по данной теме регулярно публикуются на страницах таких авторитетных журналов, как China Quarterly, Journal of Chinese Religion, Nova Religio, China Study Journal, Inter-Religio, доступных также в электронном виде.
Следующее направление в изучении религиозных традиций КНР связано с рассмотрением современной религиозной ситуации в Китае в непосредственной связи с прошлым страны, а религиозных движений - в качестве продолжения традиции сектантских движений средневековья. О сектантских движениях традиционного Китая, специфике китайского религиозного сознания и его отличии от религиозности европейского человека писала целая плеяда авторов. В России это Л.П. Делюсин (1970), Л.С. Васильев (1970, 1974), В.А. Кривцов (1976, 1982), Е.Б. Поршнева (1972, 1991), Н.В. Абаев (1988, 1989), В.В. Малявин (1987, 1991, 2000), Л.Е. Янгутов (1995), Е.А. Тор-чинов (1997), М.Е. Ермаков (2003), А.А. Маслов (2005, 2006). Среди зарубежных ученых можно назвать Я. Гроота (1903), X. Баренд (1996, 1999), Д. Овермайера (2001, 2003), Д. Оунби (2000, 2003), Д. Пальмера (2003). Большинство ученых данной группы исходит из признания специфической для Китая оппозиции «церковь - государство», а также оппозиции «правильное, ортодоксальное учение» (чжен цзяо) - «еретическое учение» (се цзяо).
Среди новых религиозных движений КНР на основе буддизма и дао-
7 сизма наибольшее внимание в научных кругах по ряду причин получило религиозное движение Фалуньгун. Причем большинство из известных нам научных работ по данной теме принадлежит американским, канадским, австралийским и европейским ученым. Значительный вклад в изучение Фалуньгун внесли исследователи Дэвид Оунби (2000, 2001, 2003), Дэнни Шечтер (2000, 2001), Бенджамин Пенни (1998, 2002, 2003, 2005), Петси Ран (2000), Эндрю Смарт (2002), Ян Джонсон (2004). Также следует отметить некоторых авторов из Гонконга, занимающихся проблемой Фалуньгун: Вильям Лю (2000), Беатрис Ленг (2002), Мария Чан (2003, 2005), С. Чан (2003).
Теоретический анализ вероучения Фалуньгун был проведен австралийским ученым Б. Пенни, в то время как другие авторы - Н. Портер, С. Паль-мер и Д. Оунби сделали акцент прежде всего на этнографическое исследование данного движения. Различные ученые не раз писали о связи религиозного движения Фалуньгун с духовными традициями Китая - буддизмом, даосизмом и цигун. Так, в статье «Фалуньгун, буддизм и буддийский цигун» (2005) исследователь Б. Пенни анализирует содержание буддийский критики в адрес Фалуньгун. В целом автор исходит из наличия безусловной связи между буддизмом, цигун и Фалуньгун.
Другой исследователь Ян Джонсон в своей книге попытался описать исторический контекст появления в КНР новых религиозных движений на основе цигун (2004). Я. Джонсон полагает, что возникновению подобных движений способствовали идеологические преобразования в стране и дискредитация общепризнанных религий. Канадский ученый Д. Оунби также провел изучение истории цигун в КНР, обращая внимание на предпосылки его трансформации в религиозные движения (2001). Оба автора указывают на популярность религиозных движений среди населения, а также полагают, что интерес к цигун был вызван развитием науки и появлением теории «сверхвозможностей» человека.
Что касается отношения данных ученых к Фалуньгун, Джонсон полага-
8 ет, что его возникновение явилось логичным следствием развития цигун за последние годы. Также он убедительно показывает, что Фалуньгун приобрел все черты религиозного движения, несмотря на заявления Ли Хунчжи об отсутствии связей с религией (2004). Д. Оунби рассматривает Фалуньгун в качестве продолжения сектантской традиции старого Китая и называет его «движением возрожденной культуры» (2000). Однако автор замечает, что вследствие модернизации Китая и его интеграции в мировое сообщество Фалуньгун перерос границы одной страны, обретя множество последователей за рубежом. Об отношении китайских властей к Фалуньгун писал американский исследователь Д. Тун (2003). Он обращает внимание на особенности изображения Фалуньгун в средствах массовой информации КНР, а также подчеркивает, что обвинения властей в адрес Фалуньгун не всегда носили очевидный характер. Похожей позиции придерживается другой исследователь движения Н. Портер (2003).
В отечественной синологии о религиозном движении Фалуньгун писали Ю.М. Галенович (2000, 2002), священник П. Иванов (2000), С.А. Горбунова (2000), Н.В. Кухаренко (2002), Л.А. Кравчук (2004) и некоторые другие авторы. Так, Ю.М. Галенович связывает возрождение буддизма в КНР в форме новых религиозных движений с образовавшимся после смерти Мао Цзэдуна «духовным вакуумом», а успех Фалуньгун в этой стране - с личными достоинствами основателя движения Ли Хунчжи.
Другой исследователь Н.В. Кухаренко в своей статье «Фалуньгун - духовная практика или секта?» отмечает в учении Фалуньгун признаки религиозного мировоззрения, хотя и приходит к выводу, что Фалуньгун нельзя однозначно назвать религиозной сектой (2002).
Среди диссертационных исследований по данной теме особое место занимает работа Л.А. Кравчук, посвященная изучению вероучения и практики Фалуньгун (2004). В первой главе работы ученый вслед за иностранными авторами исходит из наличия преемственности сектантской традиции в веро-
9 учении Фалуньгун. Во второй главе диссертации Л.А. Кравчук характеризует причины популярности и деятельность Фалуньгун в КНР, а в третьей главе раскрывает нормативную политику властей КНР в отношении данного движения и описывает основные направления деятельности сторонников Фалуньгун за пределами Китая.
Еще одно направление в исследовании религиозных явлений КНР связано с изучением особенностей взаимодействия автохтонной и заимствованной религиозных традиций на территории Китая. В частности, исследователей интересует проблема возникновения в КНР независимых религиозных движений на основе христианства, а также проблема распространения в стране религиозных организаций иностранного происхождения.
Что касается исследования религиозных движений на основе христианства, среди европейских специалистов по данной теме следует прежде всего назвать немецкого ученого К. Купфера (Трирский университет, Германия), которым всесторонне были описаны подпольные протестантские организации, распространенные до последнего времени на территории Китая. В первой главе своей работы (2001) автор останавливается на биографии основателей некоторых христианских религиозных движений, определяет состав их последователей и систему вербовки новых членов. Далее исследователь анализирует структуру религиозной организации «Церковь Высшего Божества», раскрывает особенности вероучения этой и подобных ей религиозных организаций. Во второй главе К. Купфер предлагает классификацию независимых христианских церквей, причем в качестве критериев классификации у него выступают такие характеристики, как степень привязанности верующего к своей общине, отношение общины к окружающему миру и ортодоксальному христианскому вероучению. Наконец, в третьей главе своей работы автор касается проблемы отношения государственной власти КНР к религиозным движениям на основе христианства: им рассматриваются основные запретительные документы, принятые правительством КНР в рамках кампании
10 по борьбе с культами.
К числу китайских исследователей христианских религиозных движений относится Дэн Чжаомин. В своей статье «Милленаристские движения на материковом Китае» (1998) он рассматривает историю возникновения и распространения трех христианских организаций на территории КНР: «Церковь Духа», «Церковь Провозглашенного Короля», «Церковь Линь Сяньгао». Автор подробно описывает вероучение данных религиозных организаций, а также указывает на его тесную связь с народными верованиями. По мнению Д. Чжаомина, популярность независимых христианских церквей среди сельских жителей продиктована социально-экономическими причинами и связана с отставанием в развитии деревни от города, а также усилившимся социальным неравенством (1998).
Среди российских исследователей христианских движений в КНР необходимо отметить П.М. Кожина (1989), А.В. Ломанова (1999), Так, А.В. Ломанов в своей работе, посвященной истории христианства в КНР, останавливается на развитии христианских сект китайского происхождения (1999). Автор указывает на фундаменталистский и эсхатологический характер их теологии, а также близость к народной культуре.
Объектом исследования являются новые религиозные движения (НРД), возникшие или возобновившие деятельность на территории Китайской Народной Республики в период начала реформ и по настоящее время.
Предметом исследования являются историко-культурные предпосылки и факторы, способствовавшие появлению и распространению новых религиозных движений на территории Китайской Народной Республики, а также определившие модель сложившихся отношений между ними и государством в КНР.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1978 г. по настоящее время. Начальная временная граница связана с началом политики реформ («гайгэ кайфан») и открытости («дуйвай кайфан») в Китайской
Народной Республике. Конечной временной гранью может считаться XVII съезд Коммунистической партии Китая, прошедший в конце 2007 г.
Территориальные рамки исследования включают границы современной Китайской Народной Республики (КНР) за исключением острова Тайвань. Также в связи с рассмотрением новых религиозных движений КНР иностранного происхождения рамки данного исследования охватывают территорию особого административного района Сянган (Гонконг).
Цель диссертационного исследования заключается во всестороннем изучении новых религиозных движений (НРД), действовавших на территории Китайской Народной Республики в обозначенный нами период. Данная цель конкретизируется в решении следующих задач:
исследовать содержание терминов «новое религиозное движение», «церковь», «секта», «культ» в контексте исторического развития Китая, а также уточнить место новых религиозных движений на общем фоне религиозного подъема в стране;
изучить некоторые новые религиозные движения КНР на основе буддизма и даосизма (цигун), новые религиозные движения КНР на основе христианства, новые религиозные движения КНР иностранного происхождения, а также выявить предпосылки их возникновения и распространения по стране;
раскрыть эволюцию официальной позиции властей КНР по отношению к религии, а также проанализировать содержание базовых документов, принятых в отношении новых религиозных движений в Китайской Народной Республике за последние годы;
рассмотреть основные вопросы критики и полемики в отношении новых религиозных движений на примере религиозного движения Фалуньгун и спрогнозировать будущее развитие ситуации с новыми религиозными движениями в Китае на основе текущих событий в стране.
Гипотеза исследования. При изучении новых религиозных движений
12 в КНР необходимо учитывать историко-культурные особенности развития Китая, а именно взаимодействие традиционной и современной (модернизированной) культуры этой страны. В то время как на Западе процесс секуляризации сопровождался обращением религии из общественной в личную сферу человеческой жизни, то китайский вариант «модернизма» нашел выражение в привычной для этой страны модели отношений государства с религией. Поддержка зарегистрированных религий («чжэн цзяо») и запрещение независимых от государства религиозных движений («се цзяо») как раз является выражением традиционалистского подхода со стороны властей КНР. Положения, выносимые на защиту:
1. В настоящее время в Китайской Народной Республике все еще оста
ется актуальной исторически сложившаяся оппозиция «правильное учение»
(чжэн цзяо) - «еретическое учение» (се цзяо), которая выражается в противо
поставлении зарегистрированных религий и независимых от государства ре
лигиозных организаций.
В современном китайском обществе термин «се цзяо» по существу употребляется для обозначения достаточно разнородных групп, обвиняемых в антиобщественной деятельности и пропаганде «религиозных предрассудков». Данный термин получил официальное определение в рамках западной исторической модели религии, а также был обозначен во многих правительственных документах и научных работах китайских авторов. В этом новом для себя значении термин «се цзяо» стал во многом идентичен западному понятию «культ».
2. Классификация новых религиозных движений Китайской Народной
Республики возможна на основе нескольких критериев. Во-первых, необхо
димо учитывать место происхождения и общую ориентацию религиозного
движения. В этой связи можно выделить религиозные движения, возникшие
на территории Китая и тесно связанные с китайской культурой. Для них, как
правило, характерен синкретизм вероучения и харизматическое руководство
13 внутри страны (новые религиозные движения на основе буддизма и даосизма, новые религиозные движения на основе христианства). Им можно противопоставить новые религиозные движения иностранного происхождения («цзинвай сецзяо»), для которых характерно отсутствие связей с китайской культурой. Во-вторых, классифицировать новые религиозные движения КНР возможно исходя из степени инновационности религиозного движения, под которой понимается время его возникновения в КНР и наличие прямой линии преемственности.
3. В связи с оформлением первоначальной законодательной базы в середине 1990-х гг. правительство КНР получило возможность на легитимных основаниях принимать санкции в отношении культовых организаций. После апрельских событий 1999 г. правительством КНР был последовательно принят целый ряд постановлений. Принятые в это время документы по степени своего охвата можно условно разделить на те, что касаются только Фалунь-гун, а также те, что относятся ко всем религиозным объединениям, обозначенным как «культы».
Негативный образ новых религиозных движений в китайском обществе продолжал складываться на протяжении нескольких лет после запрещения Фалуньгун. Благодаря средствам массовой информации КНР в общественном сознании произошло превращение Фалуньгун из некогда популярной школы цигун, а также техники физического и духовного самосовершенствования в культовую организацию.
Методология исследования. К основным методологическим принципам данного исследования относятся принцип историзма и принцип объективности. Исходя из принципа историзма, мы попытались рассмотреть процесс возникновения и развития новых религиозных движений в КНР, а также создать на основе конкретного исторического фактологического материала единую картину происходящего. Опираясь на принцип объективности, автор попытался произвести оценку развития этноконфессиональной ситуации в
14 Китайской Народной Республике.
В основу данного научного исследования легли методологические разработки и подходы отечественных и зарубежных исследователей, в частности: Е.Б. Поршневой, Л.С. Васильева, В.В. Малявина, Е.А. Торчинова, А.А. Маслова, а также Д. Овермайера, В. Гуссерта, Д. Оунби, К. Ян, С. Нань.
В данной работе мы стремились использовать комплексную методологию, включающую сочетание различных подходов. В рамках социологического подхода (Э. Дюркгейм, М. Вебер, Р. Нибур, Р.Старк, Г. Бекер, У.С. Бейнбридж, X. Касанова) был определен основной терминологический аппарат исследования («новое религиозное движение», «секта», «культ»). В рамках цивилизационного подхода были сравнительно сопоставлены современная европейская, американская и китайская религиозные культуры, а также выделены некоторые характерные особенности развития последней. При этом при интерпретации исторических событий автор настоящей работы опирается на теорию «множества современностей» (Ч. Тейлор, Б. Ли, С.Н. Эйзенштадт). Кроме того, в работе применяются элементы социокультурного, герменевтического, аксиологического подходов. Также при проведении исследования была использована совокупность различных методов: интеркультурный, контент-анализ, метод экспертных оценок и другие.
Источниковая база исследования: Основу источниковедческой базы данного диссертационного исследования составили различные материалы, которые можно объединить в следующие группы:
1. Фактологический материал, отобранный автором в средствах массовой информации на английском и китайском языках. В ходе исследования использовались сводки новостей информационных агентств и телевизионных каналов как китайских (государственное информационное агентство «Синьхуа» и Центральное Китайское Телевидение), так и международных «ВВС news», «Newsweek International», «Worldwide Religious News», а также газетные статьи (прежде всего, газета «Женьминь Жибао»). Данная группа
15 материалов была доступна нам как в печатном виде (газета «Женьминь Жи-бао» за 1998-2007 гг.), так и в сети интернет (, , MSNBC_com.htm и др.). Особенно ценным источником информации для нас явился сайт «Мировые Новости Религии» (), на котором периодически размещается свежий фактологический материал о событиях в области религии в КНР.
2. Различные документы на английском и китайском языках, носящие
индоктринационный характер. К их числу относятся, например, «Восемь
достоинств и восемь недостатков» Ху Цзиньтао, материалы XVII съезда
Коммунистической партии Китая, «Девять критик Коммунистической пар
тии» журнала «Великая Эпоха», фрагменты выступлений политических дея
телей КНР. Кроме того, в ходе исследования в качестве источников нами
привлекались труды некоторых лидеров китайских религиозных организа
ций, в частности, произведение «Чжуань Фалунь» Ли Хунчжи и ряд его лек
ций, а также материалы официальных сайтов данных организаций.
Большинство перечисленных документов оказались доступными с помощью новых электронных видов источников. В настоящее время многие материалы опубликованы на сайтах интернета, благодаря чему с ними может ознакомиться широкий круг заинтересованных лиц. Помимо этого, некоторые материалы оказались доступны нам в печатном виде, в частности, опубликованные на китайском и английском языке произведения Ли Хунчжи, а также российские издания газеты «Великая Эпоха».
Использованные в работе материалы по религиозному движению Фа-луньгун базируются на информации сайтов данной организации, информации некоторых нейтральных сайтов исследовательского характера (, ), а также работах Ли Хунчжи ().
3. Нормативно-правовые акты исполнительной власти КНР (Госсовет
КНР, министерство общественной безопасности, министерство кадров и др.);
изданные документы законодательной власти КНР (Всекитайское собрание народных представителей); документы судебной власти КНР (Высший народный суд КНР, Высшая народная прокуратура КНР), а также органов Коммунистической партии Китая (Центральный комитет партии). Источником для изучения антикультового законодательства Китайской Народной Республики явилась также действующая Конституция КНР, Уголовный Кодекс КНР, а также ряд принятых законов в данной сфере. К данной группе можно отнести также материалы Конгресса США (отчеты, резолюции, записи, стенографические записи слушаний), в которых описывается и дается своя оценка ситуации в КНР.
Ознакомление с данной группой материалов стало возможным благодаря службе юридической помощи на сайтах и . Тексты некоторых постановлений и законов приведены на английском языке на некоторых специализированных сайтах в интернете: персональной страничке Рик Росса (), а также сайте «Мировые Новости Религии» ().
Помимо официально приведенных в интернете документов внимание
уделено также материалам, представленным в мировой сети различными
диссидентскими и правозащитными группами, действующим вне КНР. В ча
стности, нами использовались материалы сайтов
и .
Наконец, весьма информативными оказались материалы доклада по состоянию религиозных прав в мире Госдепартамента США () и стенографические записи заседания комиссии по Китаю Конгресса США ().
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
- рассмотрена история новых религиозных движений Китайской Народной Республики с учетом внутреннего развития этой страны, а также дан
17 прогноз будущего развития ситуации с новыми религиозными движениями в зависимости от социально-экономического развития Китайской Народной Республики;
- проведено исследование новых религиозных движений Китайской
Народной Республики как целостного явления. Предложены авторское опре
деление и классификация новых религиозных движений с учетом историко-
культурных особенностей Китая;
использованы некоторые новейшие и, вследствие этого до сих пор не введенные в научный оборот, источники по данной теме на английском и китайском языках. На основе изученного материала автором работы составлена хронологическая таблица основных событий в истории новых религиозных движений в КНР (Приложение I) и впервые осуществлен перевод на русский язык Постановления Постоянного Комитета ВСНП от 30 октября 1999 г. «О запрещении еретических организаций, предотвращении и наказании за участие в сектантской деятельности» (Приложение II).
проанализированы самые различные и в некоторых случаях противоположные и взаимоисключающие точки зрения по теме исследования.
Научно-теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при проведении дальнейших исследований в данной области, а также при разработке лекций и курсов по таким дисциплинам, как «Религиоведение», «Сектоведение», «История Китая», «Культура Китая» и т.д. Результаты исследования могут быть полезны также для госучреждений и общественных организаций, связанных с разработкой концепций прогнозирования и осуществления религиозной политики.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации содержатся в статьях и тезисах, опубликованных автором. Результаты исследования были изложены автором на различных международных научных конференциях и круглых столах: «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 14-15 июня 2007 г.), «Чингисхан и судьбы народов
18 Евразии-2» (Улан-Удэ, 11-12 октября 2007 г.), «Диаспоры в современном мире» (Улан-Удэ, 15 октября 2007 г.), «Проблемы геополитики, геоэкономики и международных отношений-2» (Санкт-Петербург, 20-21 ноября 2007 г.), «Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы» (Москва, 22-24 октября 2008 г.), ежегодных научно-практических конференциях БГУ (2001 г., 2002 г., 2003 г., 2005 г., 2006 г.), а также обсуждены на заседании отдела истории, этнологии и социологии ИМБТ СО РАН.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, двух приложений (хронологическая таблица основных событий в истории новых религиозных движений КНР и текст Постановления Постоянного Комитета ВСНП от 30 октября 1999 г. «О запрещении еретических организаций, предотвращении и наказании за участие в сектантской деятельности»), списка источников и списка использованной литературы.
Церковь, секта, культ в Китае и их взаимодействие с государством в истории
Как известно, термин «новое религиозное движение» (НРД) является ментальным конструктом, используемым европейскими и американскими социологами религии для обозначения всех религиозных или духовных традиций, возникших в относительно недавнее время. Возникнув в среде японских религиоведов (shin shukyo), начиная с 70-х гг. XX века данный термин входит также в научный аппарат западных исследователей в качестве наиболее нейтрального наименования подобных традиций.
Наряду с этим термином специалисты-религиоведы оперируют в настоящее время такими близкими понятиями, как «церковь», «секта» и «культ». Основоположники в этой области исследований М. Вебер, Р. Нибур, Р.Старк, У.С. Бейнбридж и другие ученые использовали их в целях создания единой модели развития религиозных организаций и классификации, в основном, протестантских деноминаций. Поэтому как сам термин «новое религиозное движение», так и соотносимые с ним понятия «церковь», «секта» и «культ» традиционно определялись исходя из западных реалий.
Вероятно, исследуя мир духовной культуры Китая, как и любой другой восточной страны, необходимо пользоваться иной парадигмой научного познания. Поэтому в самом начале работы нам необходимо постараться дать определение понятию «новое религиозное движение», учитывая историко-культурные особенности развития Китая. Поскольку понятие «новое религи 20 озное движение» было введено в научный оборот гораздо позже, чем остальные, названные выше, начнем наш анализ с понятий «церковь», «секта» и «культ».
Прежде всего рассмотрим основные типологии данных понятий, предложенные западной наукой в рамках социологического подхода. Затем попытаемся проследить, насколько может быть отличной перспектива их использования в отношении китайской духовной традиции.
Несмотря на то, что единой социологической теории НРД до сих пор не существует, на протяжении XX в. на Западе сформировались два варианта типологии религиозных движений, которые в той или иной мере лежат в основе всех современных изысканий на данную тему.
Первое направление исследований берет начало в работах немецкого социолога Макса Вебера. М. Вебер разработал социологическое понимание церкви и секты, сопоставляя их по трем признакам: 1) отношение к «миру», 2) критерий членства; 3) организационная структура.
1. Религиозная группа представляет собой «церковь» или «секту», прежде всего в зависимости от того, каким образом она определяет свое отношение к «миру» и свое место в нем. Если она не противопоставляет себя миру, приемлет его культуру и соглашается с его порядком, добиваясь при этом того, чтобы стать универсальной организацией, то мы имеем дело с церковью. Секта, напротив, тяготеет к неприятию, осуждению «мира», мирских порядков. В отличие от церкви, секта не стремится к универсальности, а стремиться быть общиной «избранных». Секты являются эксклюзивными группами, тогда как церкви - инклюзивными.
2. Церкви предъявляют умеренные требования к своим членам. Критерии членства в них таковы, что практически каждый может быть и оставаться членом церкви. Крещение в детском возрасте - логическое следствие такой позиции.
Членство в секте предполагает добровольное, сознательно принимав 21 мое решение. Членами секты становятся не по рождению, а по своей воле. Отсюда - крещение взрослых. В секту принимают в зависимости от соответствия определенным критериям, необходимым для вступления. Община устанавливает и такое требование, которое касается отношения вступающего к не-членам секты, к «миру» и основывается на понимании своей исключительности, как тех, кто «сохранил верность богу».
3. Церкви свойственна бюрократическая организация. Руководство церкви принадлежит специально подготовленному профессиональному духовенству.
Секта тяготеет к руководителю харизматического типа. Секта теологически ориентирована на фундаментализм. Сектантское богослужение допускает спонтанность, менее формализовано, чем церковное, более эмоциональ-но1.
Деноминация представляет собой промежуточною между церковью и сектой форму. В частности, Р. Нибур видел в деноминационализме типично американское явление, связанное с установившимся в американском обществе религиозным плюрализмом и отсутствием такой организации, которая могла бы претендовать на статус, присущий государственной церкви. Р. Нибур также отписывает триаду «секта» - «деноминация» - «церковь» как этапы в процессе развития религиозной организации. Со временем происходит институциализация секты, у нее постепенно появляется профессионально обученное духовенство, происходит отход от принципа личного обращения как основы членства, а также приспособление к социальной разобщенности общества и неравенству .
Новые религиозные движения на основе буддизма и даосизма (цигун)
В данном параграфе мы проанализируем некоторые исторические предпосылки формирования новых религиозных движений на основе цигун в Китае, а также раскрыть роль государства (государственной идеологии, общественного сознания, а также науки) в этом процессе. Далее нами будут рассмотрены в общих чертах наиболее крупные и известные религиозные движения, существовавшие в КНР до 1999 г. и опиравшиеся в своей теории и практике на китайский цигун.
По определению Е.А. Торчинова, под «цигун» следует понимать «комплексы традиционных упражнений, заимствованных из арсенала внутренней алхимии (и в отдельных случаях - из буддийской психопрактики) и выполняемых преимущественно с оздоровительными и терапевтическими целями»1. Таким образом, «цигун» представляет собой систему дыхательных и двигательных упражнений, носящих сугубо практический (оздоровительный, евгенистический) характер, во многом компенсирующую отсутствие развитой врачебной помощи. Однако с самого зарождения (по некоторым данным, те или иные элементы цигун существовали уже в эпоху Шан) цигун самым тесным образом был связан с определенным мировоззрением, которое вполне можно назвать религиозным. Даосские монахи на протяжении веков разрабатывали и систематизировали упражнения цигун, рассматривая их в качестве необходимой практической стороны даосских космологических и физиологических представлений и концепций, как ци, каналы-цзин, киноварные поля (Васильев 1970; Малявин 2000; Торчинов, 2001).
Связь с религиозным мировоззрением цигун сохранил вплоть до наших дней, однако в разное время отношение к религиозной составляющей цигун менялось. Начиная с 1949 г., с установлением власти Коммунистической партии в Китае в стране происходит вэстернизация медицинского обслуживания, декларируется отказ от «феодальных предрассудков», в число которых входит и цигун. В те годы благодаря стараниям небольшой группы энтузиастов, таких как Цзян Вэй-цяо, Лю Гуй-чжень и других специалистов, комплекс традиционного цигун был переработан в систему оздоровительных упражнений, абсолютно оторванную от религиозного мировоззрения . В такой форме цигун продолжил свое дальнейшее существование, став достоянием китайской медицины. В 50-е гг. по стране распространились клиники, использующие методы цигун, а также практика чтения публичных лекций о цигун. Во время «культурной революции» (в ее разгар, 1966-1969 гг.) все центры цигун и соответствующие клиники были закрыты и разгромлены, а цигун запрещен как «феодальное суеверие». Однако уже с начала 70-х гг. цигу-нистское движение оживляется вновь и уже вскоре становится небывало массовым и беспрецедентно популярным. Следует отметить, что в 1978 г. к власти в стране приходит ранее смещенный со всех постов Дэн Сяопин, который сразу же провозглашает лозунг: «Любить, заниматься и использовать науку». Именно в этот период в китайской науке начинает слаживаться целое направление, пытающееся исследовать некоторые явления, считавшиеся до этого паранаучными, научными методами.
За год до этого, в 1977 г. китайские физики объявили об экспериментальном подтверждении существования энергии ци. Члены объединенной комиссии специалистов из Шанхайского исследовательского института традиционной медицины и Шанхайского атомного исследовательского центра уловили специальным сенсором излучения, исходившие от мастера цигун во время его занятий. Такой же эксперимент был успешно повторен в 1983 г. в Пекине. Шанхайский ученый, профессор Хай Линь заявил, что ци очень напоминает по своим характеристикам инфракрасные лучи, электромагнитные волны, статическое электричество, магнетизм или поток элементарных субатомных частиц1.
Начиная с середины 80-х гг. XX в. цигун стал тесно ассоциироваться с так называемым культом «особых способностей» (4ЛЙШ) человека. О феномене «особых способностей» заговорили в Китае еще в конце 70-х гг. прошлого столетия, а первые случаи подобного рода были зафиксирован в КНР в 1978 г. среди детей . Несмотря на некоторые разногласия в научном сообществе, наибольший интерес у ученых вызвали случаи выздоровления людей от неизлечимых болезней, а также приобретения некоторыми из них необычных способностей в связи с занятиями цигун.
Основные законодательные и нормативно-правовые акты КНР, принятые в отношении новых религиозных движений
С самого начала распространения новых религиозных движений на территории Китайской Народной Республики властями страны был принят целый ряд законодательных и нормативно-правовых актов, направленных на то, чтобы четко определить границу между институциональными религиями и незарегистрированными религиозными объединениями. В рассматриваемый период правительством КНР была разработана и запущена в исполнение система законодательных актов, в рамках которой государство могло бы контролировать деятельность новых религиозных движений. При этом, как мы отметили ранее, для обозначения различных подобных объединений власти КНР обратилось к традиционной для старого Китая терминологии: так, в законодательной теории и практике КНР закрепилось использование наименования «се цзяо» в значении «религиозный культ».
Что касается законодательного оформления официальной позиции властей КНР к «культовым организациям», наиболее общие установки, определяющие данную позицию, получили выражение в некоторых документах, принятых задолго до появления наиболее известной организации подобного типа - Фалуньгун. В частности, Конституция КНР (1982 г., ст. 36) постановляет, что в стране государственной поддержкой пользуются «нормальные религиозные практики». Кроме того, в Конституции КНР указано, что «никто не имеет права использовать религию для организации мероприятий, подры 101 вающих общественный строй, ставящих под угрозу жизнь людей или систему государственного образования». При этом в Конституции 1982 г. фактически нет никаких уточнений, какая именно религиозная практика может считаться «нормальной» . В то же время более поздние постановления правительства КНР достаточно четко дают понять, что является «нормой» в области функционирования религиозных организаций.
Начиная с 1991 г. обязательным требованием для всех религиозных организаций на территории страны становится прохождение регистрации в местных органах власти. В мае 1991 г. Государственным Советом по делам религии КНР и Министерством внутренних дел КНР было разослано официальное уведомление относительно документа под заголовком «О принятии мер по управлению и регистрации религиозных общественных организаций» (1991). Согласно данному документу, любая религиозная организация должна, прежде всего, получить согласие на регистрацию у соответствующих органов, курирующих религиозные вопросы (ст. 3), затем пройти установленную процедуру регистрации (ст. 4). В 1991 г. вышел в свет циркуляр правительства КНР (Документ 6) «Разъяснения по различным вопросам улучшения работы с религией» (1991), который дополнительно обязал религиозные общины регистрировать места проведения коллективных мероприятий. В последующие годы данный закон несколько раз обновлялся в поочередно принимаемых постановлениях правительства. В январе 1994 г. были приняты «Постановления относительно управления местами для проведения религиозных мероприятий», в мае 1994 г. «Процедура регистрации мест для проведения религиозных мероприятий»2.
В связи с оформлением первоначальной законодательной базы по культовым организациям в середине 90-х гг. правительство КНР получило возможность на легитимных основаниях принимать санкции в отношении некоторых незарегистрированных в органах власти религиозных организа ций.
В результате, в это время в Китае прошел ряд громких судебных процессов по делу основателей культовых организаций. В 1995 г. Центральным Комитетом КПК и Госсоветом КНР было принято «Уведомление Министерства общественной безопасности относительно запрещения секты «Кричащие» и других культовых организаций, а также относительно их положения и деятельности». Согласно данному документу, четырнадцать незарегистрированных религиозных организаций, действовавших на территории страны к тому времени, были признаны «культами» и запрещены в КНР. Известно, что семь из них были определены соответствующим образом Центральным Комитетом КПК и Госсоветом КНР, а остальные семь - Министерством общественной безопасности. Далее мы перечислим эти запрещенные организации.