Введение к работе
Актуальность темы. Последняя четверть уходящего столетия характеризуется глубокой трансформацией мирового сообщества Испробованные на странах Латинской Америки й "азиатских тиграх", осуществленные в развитых обществах Европы, Америки и Азїш, неолиберальные преобразования достигли и России. Несомненно, что эти реформы и связанное с ними складывание единого пространства мирового рынка финансов, товаров и услуг, единой мировой системы коммуникаций, а также глобальной системы ценностей и культуры будут во многом определять мировые процессы и в XXI столетии. Таким образом, осуществлением идеалов неолиберализма отмечена уже и будет отмечена еще целая эпоха в развитии человечества. Это обстоятельство оправдывает ке только всестороннее изучение современного неолиберализма, но и обращение к его историческим истокам, восходящим* либерализму XLX в.
Либфаль'ньш опыт начала прошлого столетия имеет большую ценность и для понимания сегодняшних проблем России. В самом деле, ведь в последние годы не было недостатка в попытках обосновать возможность и полезность заимствования опыта неолиберальных преобразовшаш в послевоенной Германии или Японии, реформаторства Тэтчер в Англии, Рейгана в США или Пиночета в Чили. Однако попытки применить его на практике в России, как показывают результаты деятельности радикальных рьшочньк реформаторов в 1992-97 гг., приводят к итогам, весьма далеким от ожиданий как общества, так и самой власти. Видимо, не в последнюю очередь это объясняется принципиальным несовпадением конхретно-исгорических условий, совершенно разными стартовыми позициями. Ибо России предстоит не совершенствовать уже давно сформировавшиеся (или издавна формирующиеся) рыночную экономику, гражданское общество и соответствующую им форму государства, а строить все это с нуля, примерно так же, как это приходилось делать латиноамериканским странам в прошлом веке. Потому исследование опыта общественной трансформации в Латинской Америке для условий России не менее полезно и поучительно.
Предмет веследокагиа Диссертационная работа посвящена либеральным преобразованиям, осуществлявшимся в ходе революций 1789-1826 гг. во французском Сан-Доминго, Испанской Америке и португальской Бразилии, которые более известны под собирательным названием "Война за независимость Латинской Америки". В ту эпоху латиноамериканцы тоже ради скорейшего прогресса вознамерились скопировать опыт США. И казалось, что для этого у них имелось не меньше, чем у США, оснований - не только общность территории, экономики и истории, но также общность языка, религии, нравов. Латиноамериканские либеральные революционеры принялись безоглядно разрушать вековые устои соб-
ствешюй жизни ("варварство") и насаждать железом и кровью общественные порядки передовых стран ("цивилизацию").
Тем не менее результаты их войны за независимость не стали от этого похожими на итоги аналогичной войны в США. Вместо процветания в Латинской Америке на десятилетия воцарились разруха и нищета, из-за которых пришлось сначала распроститься с надеждами догнать объект подражания, а затем - превратиться в его "задний двор". Вместо правового государства под декорациями президентских республик началась чехарда дерущихся за власть каудильо, а потом пышно расцвели самые разнузданные диктатуры. Вместо грезившихся Соединенных Штатов Латинской или хотя бы одной Испанской Америки развалились даже те крупные территориально-административные образования, которые достались от времен колонии. Мало того, между теми, кто еще недавно осознавал себя не "мексиканцами" и не "аргентинцами", а только "американцами", распад вызвал братоубийственные войны, которые по цепной реакции перекинулись и на обособившиеся, "самостийные" осколки, на десятилетия столкнув в смертельной схватке уже аргентинцев с аргентинцами, мексиканцев с мексиканцами, бразильцев с бразильцами и тд., и которые в целом стоили латиноамериканцам гораздо большей крови, нежели завоевание независимости. А при таком хаосе разве могли "цивилизованные" народы мириться с несправедливостью Всевышнего, одарившего богатейшими природными ресурсами не способных ими распорядиться "варваров"? Вот и устремились североамериканцы в одну половину Мексики (ту самую, где сегодня процветают Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юга, да еще части Канзаса, Колорадо, Оклахомы и Вайоминга), французы -в другую, англичане - на Мальвины и т.д.
Словом, Война за независимость Латинской Америки показывает, что либеральные (как, по-видимому, и неолиберальные) преобразования - это процесс весьма длительный, крайне сложный, противоречивый и болезненный, что они способны вызывать последствия, значительно отличающиеся от первоначальных замыслов, и потому заслуживает самого тщательного изучения вопрос о том, что вообще они собой представляют.
Цель и задачи диссертации. В отличие от работ предшественников, вынужденно уделявших большое внимание военным действиям, данная диссертация имеет целью освещение войны за независимость как составной части процесса экономической, социальной и политической трансформации латиноамериканских обществ на щпащитх либерализма в контексте начинавшегося перехода мировой экономики, по крайней мере по обе стороны Атлантики, к капитализму свободной конкуренции. В этой связи диссертант ставит в работе ряд принципиально важных задач:
1). Исследовать предпосьгаки трансформации с точки зрения внутренних факторов эволюции колониальных стран Латинской Америки и показать ее вза-
имосвязь с ведущими тенденциями развития на мировом уровне, наметившимися на рубеже XVT1I-XIX веков.
2). Выявить особенности формирования принципов и идеологии либерализма в преломлении к латиноамериканской специфике последней трети XVIII -первой трети XIX вв., определить классовую природу латиноамериканского либерализма.
3). Показать специфику аграрного вопроса с точки зрения потребностей капиталистического развития в особых условиях Латинской Америке XVIII-ХГХ вв., а также различия и несовместимость его решения латиноамериканским либерализмом и аграрным радикализмом.
4). Определить содержание и характер войны за независимость, показать ее движущую и руководящую силу, объяснить особую рать в войне латифундистов.
5). Систематизігрозать буржуазные итоги войны за независимость в каждой стране Латинской Америки с точки зрения процесса либеральной трансформации, т.е. с точки зрения преобразований, направленных на создание основ рыночной экономики, гражданского общества и соответствующей им формы государства.
6). Исследовать характер народных движений и революционного демократизма в Латинской Америке, раскрыть их отношение к латиноамериканскому либерализму и воздействие на итоги войны.
Хроншюги'еаскке рамки нссчедовагага. Хотя решающий вклад в либеральные преобразования был сделан в годы войны за независимость, ее рамки - от начала "беспорядков" во французском Сан-Доминго в 1789 г. и до капитуляции последнего испанского гарнизона на континенте в 1826 г. - совпадают с темой диссертации лишь частично. Ибо речь вдет об изучении не военных баталий, а процесса революционной трансформации латиноамериканских обществ. Его начало просматривается в известных реформах по "либерализации торговли" уже в конце колониального периода, задолго до начала войны. Его завершение также не совпадает с окончанием войны, так ках комплекс радикальных преобразований продолжался и (а в некоторых странах достиг кульминации именно) после изгнания колонизаторов. Следовательно, "дату" завершения исследуемого процесса можно обозначить лишь началом другого процесса - наступлением "термидора", т.е. победой консервапшных сил и "откатом" латиноамериканских революций. Этот новый процесс, заслуживающий отдельного изучения, происходит в различных странах в разные сроки, но начинается в основном со второй половины 30-х XIX столетия.
Таким образом, хронологические рамки дассертационного исследования в основном ограничены периодом примерно с пехяедней inpermi XVIII до конца первой трети XIX стожтш. Разумеется, это не исключает обращения диссертанта к более ранним временам в целях выявления отдельных наиболее важных истоков изучаемого процесса, а также выхода за пределы первой трети XIX в. в отношении
тех стран Латинской Америки, ще начало "термидора" не укладывалось в общеконтинентальные рамки.
Историография проблемы на сегодняшний день насчитывает весьма почтенный возраст (не одно столетие), тысячи имен, десятки исторических школ, сотни точек зрения. Ее подробное освещение потребовало бы проведения специального историографического исследования, что, естественно, не входит в круг задач диссертанта1. Потому в историографическом очерке диссертант ограничивает свою задачу обозначением общих контуров и ключевых моментов основных историософских концепций, имеющих принципиальное значение для изучения важнейших проблем войны за независимость Латинской Америки - ее причин, исторических задач, движущих сил, результатов.
Если предельно обобщить великое разнообразие точек зрения, то в коицеп-туалыюм оааюзаши эпох, отделяемых друг от друга войной за независимость (или, если смотреть шире, связанным с нею циклом либеральной трансформации), а стало быть, и в осмыслении самой войны (и революционного цикла в цепом) в историографии истории Латинской Америки можно выделить две основные линии. Принадлежность к той или другой из них не обязательно осознается историческими школами и отдельными авторами. Отсюда обе линии могут самым причудливым образом объединять в своих рядах историков разных стран, с весьма различной методологией исследования, с очень разными, подчас и прямо противоположными, политическими взглядами и, наоборот, могут разъединять близких по методу или идейным воззрениям ученых. Обе линии проявляют себя на самых разных этапах развития историографии, теснейшим образом связаны с проблемой цивилизационной значимости Латинской Америки и удивительно созвучны извечной русской полемике между "западничеством" и "почвенничеством".
Истоком водораздела послужили труды испанских гуманистов, особенно Бартоломе де Лас Касасаг, которые в знаменитой полемике XVI в. о Новом Свете5 ради защиты короной коренного населения Америки описали жестокости конкисты и обращения с индейцами. Несмотря на одаосторонность, вытекавшую из "прикладной" цгли, а главное - последующие изменения в индейской политике
'Тем боже что труда такого рода в большом количестве выходили и продолжают выходить в свет как у нас в стране, так и за рубежом. - См.,например: Алъперович М.С. Советская историография оран Латинской Америки. М.,1968; Латинская Америка в советских исследованиях. М.,1976; Советская латдаоамериканистика, 1961-1986. М.,1986; Bcria de Moaes R Kb&grafia brasfcoa cb periocb oofcniaL Sab PauIo,1969, Carbia R.D. Hstoricgrafia ai^ntina. Buenos Aires, 1940; Co&> Vfflegas D Nueva tostmegrafia рейса cbMexromcxfemr^^
1955. Durham, 1958, beta historic» espafioL BitocgraSa ttamea dc Брала e H^Bnoamenca Вагсекюа,1953-1970 и др.
2 Лас Касас Бде. К истории завоевания Америки. М, 1966; Он же. История Индий. Л.,1968. ЧТснробівс см.: Земское В.Б. Конкиста, полемика XVI в. о Новом Свете и истеки лаіиіоамеризсаіскойіумаішаическойтрадидаи.//ЛатжкжаяАмер-іка. 1984.№ И.С31-48;7& 12С. 46-59; История литератур Латинской Америки. От ддхвнешлих времен до начала войны за ноадасимосгь.М.,1985.СЛ32-151.
Испании, в век Просвещения, когда в западных странах в качестве универсальной ценности были подняты на щит "права человека", описанная в их трудах испанская (а с нею и португальская) колонизация с ее навязыванием индейцам европейских ценностей стала удобной мишенью для критики Вольтером, Монтескье, Дидро и другими, главным образом французскими, просветителями. В итоге родилась так называемая "Черная легенда" о колонизации Иберо-Америки1. Легенда дала подходящее идеологическое оружие борцам за независимость. Она позволяла представить иберийский колониализм "тиранией", попирающей "права человека", обосновать неотъемлемое "право народа на восстание", оправдать разрыв уз между колониями и метрополиями, отречение от колониального прошлого во имя утверждения на американской земле "универсальных", то есть западноевропейских, ценностей.
Первые исгорики; войны за независимость, являвшиеся и ее активными участниками, такие как аргентинец Г. Фунес, венесуэлец М. Паласио Фахардо, колумбиец ХМ. Рестрепо2 и другие, не уделяли внимания концептуальным построениям, описывая в основном баталии войны за независимость, помещая в центр своих сочинений ту или иную героическую личность. Их обычно, относят к "традиционалистской" школе, которую можно назвать гюрративиой. Несмотря на специфический жанр, метко названный аргентинским историком Энрикеде Гайдна "историей лошадей и сабель"3, в этой исторической литературе содержится оправдание войны за независимость во всех ее свершениях: как в нгавержении власти метрополии и завоевании независимости, так и в отречении от иберийской традиции колониального прошлого во имя утверждения нового "американизма", основанного на ценностях западноевропейского либерализма, как в QUA. Де-структивиьіе же последствия войны и очевидные провалы в утверждении новых ценностей, если и удостаивались объяснения, изображались следствием недостаточной просвещенности латиноамериканского общества, которая неминуемо исчезнет по мере ассимиляции им нового опыта через массовую европейскую иммиграцию и просвещение народа. В сущности, эти историки и заложили фундамент либерального направления историографии.
Так же, как в реальной истории выбор пути независимого развития осуществлялся в ожесточенных гражданских войнах либералов и консерваторов, в историографии тоже либеральному "западничеству" противостояло коисерватишюе "почвенничество". Ведь осуществление либеральной программы, помимо всего прочего, означало бы превращение стран Латинской Америки в сырьевые придат-
1 По/іробі юе см.: Сеа Л. Указхоч. С. 155-174.
zFunesG Ensayoefebbisfctiari\ildeBuacsAires,Tuam^yftragMay Tl-3 BuaiusA!tK,1816-18l7,RSttqx>
JAtHis^accbRc\diK3cndebRpMkadeCcfcmbia. T.I-5. Med^l974;PaIadoFgaiii)M.Bcequgotfcla
геюЫт en America Bpanoia Caracas,1953.
3GandaE.ife Ы vevia6n*hbsiariaaigenira Buenos Airts,1952. Р.И.
ки западных держав и установление новой, хотя и добровольной формы зависимости, которая много позже будет названа неоколониализмом. Этому стремились помешать консерваторы, вьщающийся представитель которых, мексиканец Лукас Аламан, проводя политику индустриализации Мексики, доказывал, что в противном случае "Республика исчезнет из списка наций, и на ее месте образуются провинции, по названию независимые, но на деле рабыни иностранной торговли, что является худшей зависимостью из всех, какие можно вообразить"'.
Л. Аламан, венесуэдо-чилиец А. Бельо, колумбиец МЛ. Каро2 и многие другие стали основателями историографического направления, которое выступило с критикой либеральной линии и потому как самими либералами, так и их последователями именовалось в литературе не иначе, как "клерикально-консервативным" или "реакционно-консервативным", хотя в большей мере его суть могло бы отразить понятие "почвенничество". Мыслители этой струи действительно реабилитировали колониальное прошлое и по этой причине в чем-то совпадали с теми иберийскими авторами, которые, восхваляя колониальные порядки, противопоставили "Черной легенде" так называемую "Розовую легенду". Однако делали они это отнюдь не потому, что были противниками независимости. "Мы считаем достижение нами независимости, - писал Аламан, - великим, необходимым и закономерным событием. Оно было повсеместно встречено с одобрением именно потому, что ориентировалось на благо общества, потому что узы, соединявшие наше прошлое с нашим настоящим и будущим, не были разорваны, но лишь развязаны"3. Однако они полагали, что отказ от материальной и духовной культуры колониального прошлого, стремление насадить в Латинской Америке чуждые ей устои США и Западной Европы вели вовсе не к свободе, а к хаосу, анархии и распаду общества, чреватым новым рабством. Отсюда и обвинение либералов в том, что они "отняли у родины вес национальность, добродетели, богатства, ее отвагу, силы и надежды"4.
Вкратце же отношение консервативных историков к проблемам войны за независимость сводится, во-первых, к отказу от "Черной легенды" и огульной критики колониального прошлого. Напротив, это прошлое сформировало цивилиза-ционную "самость" народов Латинской Америки и, более того, основу для будущей свободы. "И тот, кто окинет историю нашей борьбы с метрополией взглядом
'Цигло: Solcr R Idea у cuesbta btmoamencanas се la (ndtjxxittaaa а Ы отадоюа dd imperialism M&kx>,l980 P128.
Км., например: Alaman L ШотсЬ Mexico... T.l-5. Moa«>,1942, Bcflo A. Tcmascbhistaiay gecgrafia Caracas, 1957; Саго MA Aitkuks у Discus» (1872-1 «Щ -fa: Pensamiaitoccraivador(1815-1898). Caracas,1978. P. 59-79. К числу "почвенников", несомненно, «носился и выдающийся аргентинский пу&иаист, общественный деятель и поэт Хосе Эрнавдс, воспевший нациоальую самобьпноегь аргенпашев в 1юоме"МгргшФьсрро"--См.:Эр1ВцдесХ. Мартам Фьерро. М.,1985. эЦитло: Сеа Л. Указ.соч. С.255. «Цигло: Там же. С.256.
философа, - писал Андрее Бельо, - тотчас же согласится, чгто победу нам обеспечило не что иное, как наше иберийское начало"1. Во-вторых, иберийское начало, делавшее латиноамериканцев латиноамериканцами, подлежало отрицанию в смысле гегелевского "снятия", ассимиляции из него всего лучшего2. Только так обеспечивалась преемственность между прошлым, настоящим и будущим как главное условие созидания свободы. Отсюда, в-третьих, война мыслилась конструктивной в той мере, в какой независимость утверждалась на основе национальных ценностей, и деструктивной - когда слепо копировался чужой опыт.
Со второй половины ХГХ в. "западническую" линию общественно-политической и историографической мысли развивали либсра.'г-павтшеисты, выдающимися представителями которых стали аргентинцы Д.Ф. Сармьснто, Х.Б. Альберди, бразилец Ж.Ф. Роша Помбу, колумбиец Х.М. Сампер, венесуэлец X. Хиль Фортуль3 и др. Некоторые из них продолжали жанр "истории лошадей и сабель", но в целом именно либфал-позшттисты дали самую разработанную по тем временам концепцию латиноамериканской истории. С их точки зрения, война за независимость, как и аналогичная война в Северной Америке или Французская революция 1789 г., преследовала благородную цель завоевания свободы как необходимого условия для укоренения в Иберо-Америке "цивиївхмщии" в западном варианте. В этой связи движуирй силой войны они были склонны представлять, по аналогии с "третьим сословием" во Франции, "народ", в который включали и трудовой люд, и его просвещенных вождей в борьбе за независимость и "цивилизацию". Однако, в отличие от Северной, в Латинской Америке революции не сумели создать условия для наступления "цивилшации". И объяснялось это тем, что, изгнав колонизаторов, революции натолкнулись на непреодолимую преграду из порядков, которые складывались в течение 300 лет колониализма и оценивались либерал-позитивистами как "варварство". Отсюда вьгтжает одна из несущих конструкций либерал-позитивистских построений - тезис о принципиальном оттмы иберо-католической колонизации Нового Света на юге от англо-пуританской - на севере.
Северные просторы Америки покорялись "цивилизованной" Англией, поощрявшей заселение Нового Света европейцами. Предприимчивые и трудолюбивые колонисты не смешивались там с индейцами и не навязывали им свое господство, а очищати от них почву для ввозимой "цивилизации", чему во многом спо-
'BctloA.Op.cit.P.169.
2Ацзрсе Бсльо, в частности, говорил о необходимости ассимиляции из каїониального прошлого
института муниципалитетов - кабгавдо или акягтаммнго, в которых раздался "первый клич
независимости и свободы".- См.: BdLo A Op.rit. P.33I.
'См., например: Сармьснто ДФ. Фахуидо. Цивилизация и варварство. М.,1988; Sannierto D.F. Ссл-
flkto у amxwa de hs razas ш America Мёхюо,1978; АЬсяї J.B. Baas у purtcs de paitkh para organization
poffiicacfe laRepubBca Argentina Buenos Aires, 1979; Роща Помбу. История Бразиіпи. M., 1962; Gil Fortoul J.
Шогіассса&кхгв1оЬУегюаАТ.1-5. Carara^i%7;SarnrxrJ.MEn Р.19-20.
Сармьенго Д.Ф. Укахсоч. С.20.
5Sanrucnto D.F. Confixto у атива cb las taas en Атеяеа Mexico, 1978. Р.18.
6Ибо "свобода.-доказьівалХБАїїьберда, -это машина, кагорая, как в парс, нуждается в управлении
машинистами английского происхоядіения. Без участия згой расы невозможны приаигае свобода и
материальный прогресса ни в одном уголке мира".- См.: Aiberdi IB. OpaL P. 168-169.
В результате либеральных революций второй половины XIX в. в основном сбылись идеалы "цивилизации", либералы надолго установили господство во всех сферах жизни общества и заложили в историческую память целых поколений латиноамериканцев свою интерпретацию истории Латинской Амерїзси. Но с конца XIX, особенно в первые десятилетия XX в., когда со всей остротой проявились пагубные последствия "цивилизации" в либеральном исполнении, Латинская Америка оказалась на пороге третьей по счету серии революций, а общество жадно искало выход из создавшегося духовно-культурного кризиса, либерально-позіпивистскую "нордоманию" начало захлестывать половодье потоков общественной мысли "почвеннической" линии, общим знаменателем которых стала реабилитация латиноамериканской цивилизационной самобытности.
Один из них был представлен выдающимся поколением мыслителей ищио-ишвйіо-делюкрапяіческой ориентшра, примькавших к литературно-философскому течению модернизма1. Кубинец X. Марта, аргентинец М. Угарте, уругваец Х.Э. Родо, перуанец М. Гонсалес Прада, мексиканец X. Васконселос2 и др. в значительной мере помогли латиноамериканцам преодолеть созданный либералами комплекс ущербности (чувство стыда за свое "варварство" и раболепие перед западной "цивилизацией"), вернув народам Латинской Америки веру в ценность и историческое предназначение своей самобьпности3. Этим же они подвергли сомнению либеральную философско-историческую традицию, в чем-то повторив основательно забьгше идеи консфватшіїьк мыслителей.
В собственно исторической науке пересмотром либеральной концепции истории занялись различные течения "почвенничества", обозначаемые собирательным названием 'Чхтврзгчеаагйревизионизм". В этом направле'гии имелось и право-националистическое течение, представленное аргйггинцами Э. Паласио и Х.М. Росой, бразильцем С. Буарки диОланда, чилийцем А. Эдвардсом Вивесом, мексиканцем К. Перейрой4 и т.д. Развивая тезис консерваторов об "иберийском начале", эти исследователи прославляли "цивилизаторскую" миссию Испании и Португалии в Америке, противополагая "Черной легенде" "Розовую", подчеркивали ведущую роль креольской аристократии в формировании латиноамериканских на-
1 Подробное о латиноамериканском модернизме см.: История литератур Латинской Америки.
М.Л954.СЛ4-27.
См, например: Марли X. Избрзіяюс М.,1974; UgarteM. И dsstinodcuaoortinsrta Madrid, 1923; Redo J.E
Arid Mcrtevidaj, І947,Испі La Amerrica nuestta. La Habana,1977; Gonzalez Prada M Aitriogia. Kfcxico, 1945;
VasconceksJ. BrevebjsoriadeMexico Mexk»,1956
'Подробнее об их взгаадах см. главы В.Н.Куіейшикоеой в кн.: Концепции исгорико-культурікм'і
самобытности Латинской Америки. М,1978; Сеа Л. Указхоч. С.297-Ш; Шемякин ЯГ. Латинская
Америка: традиции и современность. М.,1987.
<РаЬооЕ№Ыа&ЬА1з^а,Ш5-1957.Т.1-2
псе Aires, 1965; Виащис dc Hofcmda S. Raias do Brasl. Rb da Janeiro; Sao PaJo,1948;E*\^ViwsALaficoda
aiiatooaijca Historia рейка dc CKb fcrfego de Chifc,1966. Paeyra С La obra dc Espana en America Ma-
dnd,1930.
ций, завоевании независимости и в защите совместно с католической церковью национальной самобытности Латинской Америки от натиска внешних и внутренних "цивилизаторов", понимая под последними радикальных либералов.
Ярым антикоммунизмом эти авторы, наверное, заслужили резкое неприятие со стороны очень разных ученых - и левых, и центристских ориентации. Но врад ли можно считать оправданным придание негативного оттенка самому понятию "исторический ревизионизм" и уподобление этим авторам все более многочисленных исследователей, критиковавших либеральную трактовку в целом или в частных аспектах. Именно так в "ревизионистах" оказались просто патриоты, например, аргентинец А. Гарсиа Мельид или бразилец Ж Опивейра Лима', за то лишь, что видели истоки независимости не в классовой борьбе и не в деятельности "разрушителей" либералов, а в креольской верхушке общества, унаследовавшей дух народной свободы от Испании (или Португалии) эпохи реконкисты через посредство муниципалитетов и выступавшей защип іицєй национальных ценностей. В "ревизионисты" были зачислены и те, кто, не проявив партийно-политических пристрастий, подверг критике либеральную концепцию истории прежде всего как "историю лошадей и сабель"2 или осмелился, подобно аргентинцу С. Багу, высказать мысль о буржуазной природе конкисты и иберийской колонизации'.
Хотя развитие историографии в конце ХГХ и первой половине XX в. проходило под знаком активной ревизии либерально-позитивистских построений, тем не менее до 60-х годов либеральная традиция оставалась господствующей. Отчасти это объяснялось тем, что либеральные историки стали уделзпъ больше внимания социально-экономическим проблемам XVI-ХГХ вв., как, например, аргентинец Р. Левене, бразилец Ж.О. Родригес, американец А.Б. Томас, англичанин Дж. Линч и др.4 Но в большей мере тзеобладание традиции обусловлено тем, что ее ключевые посгулаїьі были заимствованы целым радом сил, находившихся в политическом раскладе по левую сторону от либерализма.
Солидное подкрепление традиции составили труды сос^шшютов, прежде всего в переселенческих странах - Аргентине и Уругвае, где социалисты сами испытали сильнейшее влияние позитивизма, опирались на иммигрантов, развивались чуть ли не как составная часть европейской социал-демократии и с конца ХГХ оказались, по сути дела, левым флангом того же либерализма Поэтому вовсе не случайно руководители Социалистической партии Аргентины Х.Б. Хусто и X. Ин-
1 Garcia Meffid A Proccsoal Hboahsmo aigerti». Buenos Aiics,1957; Obwita IJmaJ. OIno^imcпtofaиdtїlen[iaь da> 1821-182Z SS> Paulo, 1922. 2Gan4aEOp.cit
JBagu S. Eamctma social cfe la oofcnia EnsafjodehJstcriaccniparadade America Latina Buenos Aircs,1952 P.43. См., например: Томас AJB. Истерта Лаивкжой Америки. М.,1960; Линч Дж. Революции в Испанской Америке,1808-1826. М.,1979; LewneR Hmundode las ktoybtevducitahi^aaaMiericaradc 1810. Santiagp cfc Chife.1956; Rodrigucs JH mtpeajoxia: Revcfucao с СаФа-ксмзЬсЗэ. T.l-5. Rio de 3a-nara,1975.
хеньерос1 восхищались либеральными дезггелями войны за независимость и послевоенной истории, переоценивали их поддержку народными массами и не видели разрушительной стороны проводимых теми преобразований. И так же отнюдь не случайно именно эти социалистические вожди исключили из партии в 1913 г. упомянутого выше видного представителя аргентинского модернизма Мануэля Угар-те за "национаттстический уклон"2.
Каттунасгкаческое движение в Латинской Америке возникало не на пустом месте, поскольку до создания компартий их основатели прошли большую школу и накопили богатый опыт в рядах тес же социалистических партий, синдикалистских или анархо-синдикалистских организаций. Выделившись в самостоятельную политическую силу, коммунисты выработали свою оценку настоящего и будущего Латинской Америки. Но относительно ее прошлого в марксистскую концепцию перекочевали, а подчас были доведены до еще большей крайности3, чем у либералов, все главные постулаты традиционной классики: противопоставление иберийской колонизации, приведшей к утверждению в Новом Свете "колониального феодализма" ("варварства"), колонизации англосаксонской, имевшей результатом складывание "колониального капитализма" ("цивилизации"); характеристика войны за независимость Латинской Америки как буржуазной по своим задачам революции, которая, однако, принесла лишь политическую независимость, оставив в неприкосновенности "феодальные" отношения времен колонии, из чего, далее, выводилось крайне замедленное развитие, все большее отставание и наконец закабаление латиноамериканских стран ведущими империалистическими державами4.
В 20-е годы основоположник перуанского аяриана, политического движения социал-реформистской и одновременно "национальной" ориаггации, В.Р. Айя де ла Торре, отражая специфику андских стран, приобрел большую известность защитой самобытности Индо-Америки, увязыванием будущего континента с индейской революцией, а также "конструктивным агаиимпериализмом". Этим его взгляды существенно отличались от воззрений и либералов, и социал-демократов,
И КОММУНИСТОВ. Однако В оценке ПРОШЛОГО И СОВреМеННОГО ему СОСТОЯНИЯ КОІГГИ-
нента Айя де ла Торре не только исходил из господства "феодализма", но даже вы-
'jffitoJ.B. Teoriaypractkadclabstana Buenos АпезЛ 947, ^EiserBJ. 1л «nhaoimdE las ideas a^ittesT.1-1
Buenos Aires, 1951
2GalassoN. (^esdsom!ismoniK3cnd?BuaxsAins,1973. P44.
'В частости, аргентинский диберал-позишвист ХБАйбер;рі предостерегал аг уподобления
общественных порядков колониальной Ла-Платы европейскому (феодализму, дабы не воаикало
ощущение, будто "у пас, как и во Франции накануне 1789 г., господствовали клерикализм,
феодализм, значь и сеньориальные привилегии".- См.. AlbestS IB. Grandes у pequsios hombres dc h Пай.
Buenos Aires,1962. P.274. Марксисты же были склонны отоядалвляїь кологешыые порядки Иберо-
Амсрики именно с европейским феодоввмом.
См., например: MariaEgwJ.C SKteens^osdeinbrrataaondelarcaMadpcniam. La Шаги, 1975. P.l-22,33-
34,36,38,41-45,144,150-151,161-163.
двинул тезис о том, что в Латинской Америке империализм, т.е. ввоз с конца XIX в. иностранного монополистического капитала, являлся не "высшим" и "последним", а наоборот, "первым и низшим этапом капитализма", выполнявшим на континенте "ту же роль, что и европейский капитализм в период крушения феодализма и становления нового способа производства"1.
На рубеже 40-50-х гг. наиболее значительное подкрепление либеральная традиция получила от крупного реформистского направления - "деседраимив" (от испанского "desarrollo" - развитие). Р. Пребиш, А. Феррер, А. Пинто, О. де ла Пенья и другие его представители занимались, правда, не столько историей, сколько современностью континента. Они внесли большой вклад в изучение причин отсталости и механизмов ограбления Латинской Америки передовыми державами, наметили пути модернизации и развития латиноамериканских стран2 на основе рецептов, напоминающих "конструктивный антиимпериализм" Айя де ла Торре. Они вскрыли роль либералов XIX в. в превращении континента в отсталую и эксплуатируемую периферию мирового капитализма. Несмотря на это, главный де-сарратьистский тезис о "дуализме" латиноамериканского общества, о сосуществовании в нем "традиционного" и "современного" секторов перекликается с либеральной антиномией "варварства" и "цивилизации". Да и рецепт преодоления отсталости за счет скорейшего превращения общества в "современное", прежде всего с помощью иностранного капитала, являет собой то же "западничество" и по суш идентичен борьбе либералов ХГХ в. за "цивилизацию".
Таким образом, несмотря на различия в интерпретации настоящего и будущего континента и серьезные попытки ревизии его прошлого, главные причинно-следствен-ные связи классической либеральной концепции латиноамериканской истории продолжали свою жизнь в трактовках многих школ - как преемников, так и идейных противников либерализма. Но на рубеже 60-70-х годов зарубежная историческая наука о Латинской Америке испытала потрясение в результате выхода на арену еще одной "ревизионистской" школы, которая основательно подорвала фундамент либеральной традиции. Основоположником ее стал американский экономист и социолог Андре Гундер Франк, начинавший свою научную карьеру как десаррольист, исследуя проблематику зависимости и отсталости "периферии" мирового капитализма и ограбления ее "центрами". Однако, если логика десарро-льистов выводила зависимое и эксплуатируемое положение Латинской Америки из ее отсталости по отношению к "центрам", отсталость - из "дуализма" общества, а "дуализм" - из истории континента в либеральном изложении, то А.Г. о^ранк сформулировал новую "теорию зависимости" (а от испанского "dependencia" -
'Подробнее см.: Национализм в Латанской Америке: патетические и идеологические точения.
M.,I976.C.4^6Z
^Подробнее о тшщдх десарральиегов см.: Шеяопал AS. Миражи Эльдорадо в XX веке. М.,1974.
С.22-50.
"зависимость" аго сторонников назвали депаїденяшсгжми), которая переворачивала прежнюю логическую цепь: не отсталость порождает зависимость, а наоборот, зависимость порождает и постоянно "развивает недоразвитость". Суть в том, доказьшал Франк, тго "дуашома" в Латинской Америке нет и не было, что с момента конкисты она была включена в мировую систему капитализма, чьим важнейшим отношением является отчуждение прибавочного продукта ("экономического излишка") слабых стран ("сателлитов") и его присвоение сильными ("мировой метрополией"). До войны за независимость прибавочный продукт. Латинской Америки отчуждался Испанией и Португалией, а после ее "мировой метрополией" стали Англия и другие передовые державы. Как бы "сателлиты" ни стремились догнать передовые державы и стать частью "мировой метрополии", этому препятствует господствующее в мировой каггиталистической системе отношение "отчуждения-присвоения", и утечка "экономического излишка" с периферии в центр всегда ведет к развитию и дальнейшему отрыву "мировой метрополии" их "развитию недоразвитости" в "странах-сателлитах".
Впрочем, в периоды мировых войн, кризисов и других потрясений связи между "сателлитами" и "мировой метрополией" ослабевают и у них появляется исторический шанс для прорыва, поскольку действие отношения "отчуждения-присвоения" нарушается и огоч получают возможность обратить свой прибавочный продукт на ігуждьі собственного развития. Подобный шанс постился и у Ибе-ро-Америхи с окончанием войны за независимость, когда она порвала отношения со старыми метрополиями и еще не установила связей с новыми. Его и пытались использовать латиноамериканские консерваторы, когда, отстранив от власти либералов, с помощью протекционистской политики начали создавать местную промышленную базу. Но с победой либералов и их проекта "цивилизации" связи с "мировой метрополией" упрочились, а ограбление континента посредством "отчуждения-присвоения" многократно усилилось. Так Латинская Америка обрекла себя на "недоразвитость".
Коль скоро состоялась ревизия прошлого и настоящего Латинской Америки, менялось представление и о ее будущем. Десаррольисты видели выход из зависимости в скорейшем преодолении отсталости за счет модернизации латиноамериканского капитализма, превращения общества в "современное". Депевдентист-ская же логика привела А.Г. Франка к противоположному выводу народы Латинской Америки не преодолеют отсталости и будут обречены на расширенное воспроизводство "недоразвитости" до тех пор, пока они не вырвутся из сферы действия закона "отчуждения-присвоения", пока не покончат с капитализмом, как это уже сделала Куба1. (Этот тезис о необходимости разрыва с Западом созвучен извечной идее латиноамериканского "почвенничества").
'См., например: FrankAG. CapialsroysubdcsanoibmAraJkabsiira. Виеасв Aires, 1973.
В концепции имелось напало уязвимых точек, однако несомненной ее заслугой было то, что она никого не оставила равнодушным и послужила стимулом к переосмыслению или перепроверке тех проблем латиноамериканской истории, которые прежде казались давно решенными. У Франка (несмотря на то, что сам он сегодня разделяет совсем иные взгляды) появилось множество последователей1, включая коммунистов2, которые с каждой новой работой углубляли разработку его идей, преодолевая и очевидные слабости в его первоначальной трактовке. К изучению поднятых дискуссиями проблем подключились ученые США3, Англии4, Франции5, Италии6, Швеции7 и других стран, которые, обладая прекрасной профессиональной подготовкой, внесли свой вклад и в разработку проблем, касающихся войны за независимость Латинской Америки. Оппоненты А.Г. Франка тоже были вынуждены развивать свои постулаты и изыскивать новые аргументы. А в итоге повысился интерес к латиноамериканской истории в целом, резко возросло число исторических исследований, широкое распространение получила так называемая региональная история, в которой объектом изучения становится отдельный регион, город и даже предприятие или поместье8, значительное место заняли конкретные исследования народных движений в прошлом9, обогатился круг источников, - словом, наступил расцвет исторической науки. И ныне непросто отыскать либеральные схемы в их изначальном виде.
В отечественной нсторижрафш первым крупным исследователем колониальной истории и Войны за независимость Латинской Америки стал В.М. Миро-шевский, главный труд которого увидел свет только в 1946 г., уже после гибели ученого. Он выявил противоречие между ростом товарности экономики испанских колоний с конца XVIII в. и сдерживавшим его колониальным режимом, которое
См., например: Галеано Э. Вскрыше вдаы Лаотиекой Америки. М.,1986; Cantos) FH, Faletto Е Do-
pendency and Dewfcpmeln in Lain America. Bakfcy, Lee Ang^l978;CutMABcfcsanciaodslcai5!ali3nocn
AmakaLatina. Mexico, 1979, Dos Santos T. biperiali3wydqpmdEndaMouco,19S5.
2См., например: Lopez Segrea F. Cuba: сарйайаш dependent у subdesandfo (1510-1959). La Habana,1981;
Tcucibam V. H amanecer dd capflaSsmo у la conquisia de Araenca.LaHabana,1979.
См, например: Bradffg DA Minors у ocmtrartES en d Mexico bcrbank» (1763-1810) Мбасо.1975;
BuechlcrRM. Tie Мтюц Society ofPCtoa,1776-I810. Am Arbor (MktiX1981.
4Fisbcr J.R saver mres and sSvcr miners in colonial Peru, 1776 -1824. IiverpooL19?7, McABster L.N. Spain and
РоЛіа)іпиЕМеуШсЛі,1492-1700.0хйж1а.о.,1984.
5Брсдаь Ф. Материальная цивилизация, экономика и капсталжмХУ-ХУШ вв.Т.1-3. М.,1986-1992;
Chevalier F. La кхтааш de is fctfiEmdios en M6dco. Timaysoacdadcnbssi^XVlyX\UMeaoo,19S2.
'Cannagnara M. Famacian у crisis de un sistom feudal AmoicaUaimddls^?Maraiestosdt»Mexk»,1976.
'Gucknuarfaai L. Haccndados, pefficos у procaiistas la ganadaia у d latirundisrno guamsteco,]80O-1850. San
Jos,1983, Montr M OpaL
8См., нагфіїмф: РіхіЬ ш d s^ XK. ftntribic^
planlackiKsmArnencaLatina Mack», 1975.
'Histtra pri&a de ks caa^iesince lalinoan^ricancb
Lata/Ccoid per Р.ОгеакгСаїИїжіТ.М
Тгесг$^іептесґе!фпжкп,аг«ірсйзі1іа1оГІ^ Las
tachaspcpulaisenM&KoendsigloXrX. Мехісо,1983.
лежало а основе подъема освободительного движения. Вместе с тем он тоже противопоставлял англосаксонской испанскую колонизацию, в результате которой в Америке утвердился "поздний феодализм" - монополия земельной собственности, феодальный и отчасти рабовладельческий способ производства Зачатки капиталистического уклада в недрах колониального общества были, по его мнению, ничтожны, что обусловило отсутствие общности экономической жизни, единого рынка, незавершенность процесса национальной консолидации, разобщенность освободгггельных потоков и по региональному, и по этническому признакам. Как результат, войну за независимость Мирошевский посчитал движением "креольских сепаратистов", чей успех был немыслим без благоприятных внешних факторов - ослабления метрополии, поддержки Англии и т.п.1
Новый этап в ее изучении был открыт совместной статьей М.С. Альперови-ча, В.И. Ермолаева И.Р. Лаврецкого и СИ. Семенова Эти ученые также исходили из противоречия между товарностью экономики и колониальным режимом, но сделали решительный поворот к оценке войны за независимость как буржуазной революции. Она доказывали авторы, не то.чько уноттожила колониализм, но также освободила индейцев от подушной подати и трудовой повинности, почти везде ликвидировала рабство негров, покончила с инквизицией, урезала права церкви, установила республиканский строй, отменила дворянские титулы. "Таким образом, - заключали авторы, - в результате войны за независимость частично были осуществлены задачи буржуазной революции"2. В том же ключе вели разработки ученые ГДР3.
Для того времени это был целый переворот в нашей науке, ибо Латинская Америка оказавшаяся в состоянии порождать "собственные" революции, впервые представала не объектом, а субъектом истории, притом еще до того, как в том успел убедиться и мир на примере Кубинской революции. Потому новая концепция по праву на десятилетия завоевата умы исторіжов, разрабатывавших ее применительно как к отдельным странам, гак и к Испанской Америке в целом4. Огромна заслуга названных ученых и в том, что их идеи воспитали поколения учеников (в их числе и диссертант), усвоившие мысль о буржуазности войны за независимость как само собою разумеющуюся истину.
'Мирошевский В.М. Освободительное дежегие в американских калсяшях Испании от их
зазоеваниядоюйньїза независимость(1492-1810). М.;Л.,1946.С.61,140-143.
2Альперовйч М.С, Ермолаев В.И., Лгврецкий И.Р., Семенов СИ. Об освободительной войне
исіізнсхихкаіониивАме}»же(1810-182^//Вогфосьшсгорш. 195б.№И.С55-56,71.
3Кскя& М Н virreyrEto сЫ Rfo cb !а Plata; su Estmctura еспійтісозасаі Buoxs Aires.1959; fcfcm H riclo
геи4юсшпо1Ъепсо(га9-1830)//ОисЬ7«(Ь№!йпз. Buen3sAins,19S5. Xs9. P. 14-32.
См., например: Альлерошч М.С. Война за независимость Мексики (1810-1824). М.,1964; Он же.
Рождаме мсссикііікжого іпсулдретаа. М.,1967; Он же. Испанская Америка в борьбе за
исзавиеимосіь. М.,1971; Скзкии Л.Ю. Россия и война за ііезагисимосіь в Испанской Америхе,
М.,1964; Война за іюавтшосгьв Л агиюсой Америке (18)0-1826). М.,1964; Ильина Н.Г. Колумбия:
от колея шикнезавжимопи. М.,1976;Шгра)ювЛИ.Вс«изагезависимостьАріагтііь!. М.,1976.
Вместе с тем концепция формулировалась, ковда ревизия либеральной традиции еще только намечалась, когда было трудно понять смысл полемики и сущность "исторического ревизионизма" и уж вовсе невозможно - предвидеть его расцвет и результаты затеянной дискуссии. Поэтому в первых "ревизионистских" тезисах основоположники новой трактовки войны, как и в целом марксистская историография, усмотрели происки "консервативно-клерикальных" историков1. Более того, издание позже в Москве знаменитой книги Эдуардо Галеано "Вскрытые вены Латинской Америки" осуществляпось, как явствует из презатгациошюй статьи2, без осознания неразрывной связи автора и всех его постулатов с "историческим ревизионизмом". А раз так, то через посредничество латиноамериканских марксистов концепция войны за независимость не могла не впитать краеугольные тезисы либеральной схемы: деление колонизации Америки на "буржуазную" и "феодальную"3; сохранение в нетронутом виде социально-экономической структуры времен колонии4; оценку консервативных режимов послевоенных времен как правления помещиков, верхушки церкви и реакционной военщины, цеплявшихся за старые привилегии и колониальные структуры5
Разумеется, проблема не в заимствовании и не в том, что навеянные латиноамериканскими коммунистами тезисы оказались на поверку идеями либералов XIX в. - каждая точка зрения содержит рациональное зерно или хотя бы крупицу. Сложность же в том, что при современном состоянии историографии, достигнутом на почве вековой ревизии именно либеральной схемы, усвоение традиционньк постулатов означало усвоение и очевидных сегодня для многих историков уязвимых точек той схемы.
Взять хотя бы тезис о принципиальной разнице между англосаксонской (а также голландской и французской) и иберийской колоннзациями Нового Света. Допустим, что для Латинской Америки он помогает обосновать буржуазный характер войны за независимость, позволяя представить дело так, будто нарождавшемуся там капитализму, наряду с колониальным режимом, мешал "феодализм" - латифундизм, принудительный труд индейцев, рабство негров. Но тогда, во-первых, на какой основе оценивать такие же войны в "буржуазных" ко-
'См., например: Альпсрович М.С. Войн за независимость Мексики (1810-1824). М.,1964. С.377,404,
416417; Ильина Н.Г. Укахсоч. 0.21-2 Штрахов АЛ. Указам. С.2&-38; Марков В, Коссок ЬЛ. О
попьпках реакционной историографии реабилитировал, испанский колониализм в Амфике //
Новая и новейшая история. 1960. № 4. С.4ЯЙ.
!ГалеаноЭ. Указ.соч.С.5-25.
Км., нагфимер: Ажперсшч М.С, Оіезкин Л.Ю. История Латинской Америки (С древнейших
времен до начала XX в.). М.,1981. С17, 31; Романова З.И. Развитие капитализма в Арпаткю.
-См., например: Альперович М.С. Указ.соч. С.371-372; Вопросы истории. 1956. № 11. С.71; Ильиш
НГ. Указ.соч С.298-300; Шграхов А.И. Указ.соч. С.344-346; История Латинской Америки.
Дсшлумбсеаяэпо>а-70< года ХГХ века. М.Д991.С.192.
Кім., например: Очерки новой и новейшей истории Мексики. М.,1960. С125-130, 134-135; Очерки
истории Аргапииы. М,1961 .С.Ш-167; Очерки истории Чили. М.,1967. С.93-96,99-105.
лониях? Во-вторых, как быть с изобилием в "буржуазных" колониях крупных латифундий в виде плантаций и принудительного труда каторжников и "законтрактованных", не говоря уже об изрядном их превосходстве над "феодальными" в масштабах распространения рабства и жестокости обращения с неграми? С другой стороны, отождествление латифундий Иберо-Америки с "феодальными поместьями" вынуждает и хозяев поместий назвать "феодалами". Однако Боливар, Итурбиде, Сан-Мартин, Ривадавиа, Пуэйрредон, О'Хиггинс и вообще подавляющее большинство деятелей войны за независимость - это именно латифундисты (и зачастую рабовладельцы тоже), а главным итогом самой еойны в аграрной сфере явилось громадное увеличение латифундизма. Вот и образуется логический нонсенс, преодолеть который можно, либо отказав войне за независимость в буржуазном характере, либо сняв с латифундизма и латифундистов "феодальные" ярлыки.
Видимо, именно "болевые" точки в трактовке М.С. Альперовича и его коллег подтолкнули отечественных ученых к поиску альтернативных решений по трем разным направлениям. Первое из них разработала группа специалистов Института Латинской Америки во главе с В.В. Вольским. Отреагировав на появление работ А.Г. Франка и иных депендентистов, она в 70-х гг. выдвинула концепцию "зависимого капитализма", "скрестив" в ней идею Франка о порождении отсталости зависимостью с десаррольисгским тезисом о "дуализме" латиноамериканского общества на современном этапе и его проекцией на историю континента.
В основание концепции заложена посылка о "двух важнейших "врожденных" чертах латиноамериканского капитализма" 1) сосуществовании капитализма с докапиталистическими структурами и формами собственности на землю, сохранении латифундий; 2) экономической зависимости латиноамериканских стран от империализма". Их происхождение объясняется "запоздалым" генезисом капитализма на континенте - только с конца ХГХ в., когда передовые державы вступили уже в стадию империализма и ввозом своего капитала деформировали, а то и вовсе им заменили местное пфвоначальное накопление. В этом пункте легко узнать мысль Айя де ла Торре об импфиализме как о "первом и низшем этапе капитализма" в Латинской Амфике. Разница лишь в том, что у того импфиа-лизм, разрушая местный "феодализм", содействовал развитию капитализма, между тем как у авторов."зависимого капитализма" он делал местное первоначальное накопление "ушфбным", консфвируя "феодализм", порождая "дуализм", усугубляя отсталость. "Запоздалость" генезиса латиноамериканского капитализма объясняется "феодальным" наследством колониальной эпохи, "феодальное" наследие - коренным отличием ибфийской колонизации от той, какую осуществляли в Амфике Англия и Франция (а также Голландия)1.
1 Капитализм в Латинской Америке: Очерки генезиса, жстоции и кризиса. М., 1983. С.8-! 1,24.
Иными словами, упомянутый нонсенс авторы "зависимого капитализма" устранили за счет лишения войны за независимость оснований считаться буржуазной революцией. Ибо какое вообще отношение она могла иметь к капитализму и буржуазии, которые будут "зачаты" едва ли не через столетие и "извне"? Да и Латинскую Америку такой подход лишает внутренней силы и вновь превращает в объект чужой истории.
Второе направление наметили историки Ссовагтетербургского университета во главе с Б.Н. Комиссаровым. Новое в нем - это попытка отойти от жесткого деления колонизации Америки на "бурзкуазную" и "феодальную", признав, что и передовые колонизаторы принесли туда "европейско-североамериканский феодализм" (майораты, сеньориальную систему, маноры, копигольды, фригольды) и "плантации, основанные на крупной феодальной собственности на землю, обрабатывавшиеся трудом рабов"1.
Хотя освоение Испанской Америки "бьгао связано с началом эры капитализма и знаменовало закат феодализма", синтез индейских и испанских порядков имел результатом "колониальный феодализм". Конечно, за 300 лет начали складываться "благоприятные условия для развития капиталистических отношений в горной промьшгяенности", возникать "мануфактуры европейского типа". Но в целом экономика изображается преимущественно натуральной, с господством крупного землевладения как фундамента "феодальной системы" и "торгового капитала", которые "яалялись существенным тормозом на пути развития капиталистических отношений". И к войне общество подошло в той же фазе, с какой 300 лет тому начинало свой путь, - "позднего феодализма". Неудивительно, что при таком подходе война за независимость не только лишается буржуазности, но и вместе со всей последующей историей континента предстает творением потусторонних сил: "Экономическим условием победы колоний в войне за независимость был не столько рост отечественного капитализма, сколько ослабление самой метрополии, место которой спешили занять теперь другие державы. Они перехватили знамя свободы из рук Латинской Америки. Внутренняя экономическая слабость привела к возникновению новой колониальной зависимости рыночного типа... Под влиянием стран с высоким уровнем развития капитализма в Испанской Америке усилилась тенденция к вторичной консервации феодальных отношений"2.
Третье направление складывалось вокруг таких ученых, как Б.И. Коваль, СИ. Семенов и А.Ф. Шульговский3, в жарких дискуссиях 70-80-х гг. с "зависимым капитализмом" по вопросам латиноамериканской современности. Эти ученые
Три васа колониальной Америки. Отипологии феодализма в Западном полушарии. Cn6.,199Z C.I8,
26.И7.
2Тамж.С.Щ127,155.
3Коващ> БИ., Семенов СИ., Щульговский А.Ф. Революционные процэссы в Латинской Америке.
предложили коїщгпщоо "qpednepasmmvxo капитализма", чье достоинство состояло в переносе акцентов на внутреннюю динамику латиноамериканских процессов, позволявшую одним странам совершать "эконом*песков чудо", другим - внезапные и для Москвы, и для Вашингтона революции, третьим - дергать за усы самого "британского льва" на Мальвинах и тд. Словом, эта концепция "возвращала" континенту роль субъекта истории.
Некоторые ее сторонники обратились с критикой к "депендентистской" трактовке прошлого, справедливо полагая, что в этой части несостсяштьность "зависимого капитализма" наиболее очевидна. Это вывело их на исходные постулаты либералов ХГХ в. и слабые места в аргументах подшишьк депендентистов, а в целом - на необходимость новых подходов к Латинской Америке XV1-XIX вв. В этом смысле ценный вклад внесли короткие, но емкие доклады А.И. Строганова и Э.Э. Литавриной1. В первом докладе показано, как за время от конкисты до XX столетия Ла-Плата проделала путь от первобытнообщинной к капиталистической стадии. Иное дело, что при этом сохранялись многоукладность, преобладание консервативных вариантов буржуазного прогресса, болезненные социальные последствия, как повсюду во "втором эшелоне" капитализма Э.Э. Литаврина провела весьма обоснованное различие между крупным и феодальным землевладением, показав, как в Новой Гранаде XVI-XVITI вв. "феодальный уклад утратил свое значение", "феодальные формы собственности... превратились в буржуазную частную собственность", что именно "на этой юридической основе происходило складывание системы асьенд - крупных латифундий" и что пеонаж и подобные ему формы эксплуатации, несмотря на внешнее сходство с феодальными, покоились "не на внеэкономическом принуждаши, а на экономической зависимости крестьян". Н.Г. Ильина, отметив рост латифундизма в войне за независимость Колумбии, связала его не с консервацией "феодализма", а с "прусским путем" капитализма2. Так же К.В. Комаров в аграрном вопросе в войне за независимость Аргентины усмотрел борьбу "прусского" и "американского" путей3. Примерно в таком же ключе пытался внести посильный вклад и диссертант, когда, начав с проблем современ-
'Строганов АЛ. Из истории развития капитализма в Аргаггине: Агроокспортная экономика XVIII-
XIX вв.- В кн.: Исторические судьбы Лати исой Америки. Междуііародом коллоквиум. Москва, 4-
6 сенкбря 1989 г. М.,1992. C.159-16S; Лтаврии ЭЭ. К проблеме мнопэуклздюсти экономической
структуры юго-запада Колумбии а колониальную эпоху- В кн.: Латинская Америка в исторической
ретроспективе XVI-ХГХвз. Маі^>иальгВсеетк»юйкс*іференііиіі. Москва, 14-16 мая 1990 г. М.,1994.
С.45-58.
'Ильина Н.Г. Война за независимость Колумбии (1810-1824). Автореферат дисс. на соиск. учен.
стелеш докг. истлаук. М, 1984. С.49-51.
'Комаров К.В. Аграрный вопрос и вощи за независимость Аргентины. М.,1988. С.34, 52, 55,58-59,
62-63.
носги, перевел полемику с "зависимым капитализмом" в плоскость исторического прошлого Лапинской Америки1.
Источники. Характер поставленных целей и задач исследования диктует необходимость обращения в первую очередь к источтжам, а также критерии отбора используемых документов. В библиотеках России их достаточно много, а последние годы ознаменованы переизданием старых и публикациями новых сборников документов, которые диссертантом используются в нашей стране впервые.
Отобранные источники в целом автор делит на 4 большие группы. Первую составляют многочисленные законодательные акты властей метрополий и органов колониальной администрации2, церковных учреждений3, органов местного самоуправления и предпринимательских организаций4, многотомные сборники документов по колониальной истории в целом5, а также разнообразные тематические сборники документов, отражающие состояние колониальных экономик, режимы землевладения и землепользования, трудовые отношения, первые антиколониальные заговоры и выступления6 и тд. В совокупности зги источники позволяют достаточно точно воспроизвести картину экономических, социальных и политиче-
'Ср., например: Марчук НИ. Латинская Америка: противоречия нового этапа // Мировая экономика и мезкоднародаью отношения. 1985. jfe 8. С.104-107 и Он же. Or идеологии к науке Якобга исая модель революции и война за независимость // Л атинская Америка. 1994. № 9. С.37-46. *См., например: AbascalySousaJceeFemancbcfcMemxiacfcGctoe^ Ь Ройка Впйшса ш d Rio de la Plata. Юссшпеавв engine detesgks XVI dXK Т. 1-2 Madrid dularioАпикапоcfclagioXVID. CdccbcndcdqxDskicres^вд^тйашзсЫе 1680a 18MT.1. SeviEa,1956; La admimsttacion dc Don Fray Апажтц Maria Bucardi у Uisua, cradfflg&imosexlo Virtcy de Mexico. T. 1-2. MeMm,1936,Oficicscl3sVcc>«&cbBtasiIa^ VdZ йо cc Janeiro, 1970, ВіяЬ саИа^ rcate enfar^ decree
deksReynosde las Indian KdacicoescfenracbcfcfcsVim^dehI>taeva Granada Memorias ecencaiicas. Bogota,!^ идр.
'См., например: Dccumertcepma^histcracfcklglesiaccfcnialm Veocaiela T.l-Z Caracas,1965. См., например: AdasсЫСаЫИосЬ Caracas. Т.2-ЗДІ1. Carac3^1946-1969,Ca(afae3Ccbsfi«fascfci Real Consuladb cb Agricultura, bdustria у Caraao у de la Junta cfe Fcmento. La Habaaa, 1943; Documentos del Real Consuiadb ds Caracas. Caraas, 1964; РшЛз para la bistcria dc la ciudad dc Mexkx>.T. 1-2. M&dco, 1984, Memorias potiticas у ccctKmkas del Ccosulado dc Vcraauz,1796-1822. Sevilla,1985; El Real Ccnsulado de Caracas. Cara-са5,І957идр.
Юм., например: Ootaiaiefcctomxrtos para h historian
libios у documenlcs reurentes a b historia dd Penl T. 1-12. Ши,1916-1919, Dcomcntcs Ьзйпсоі Vet 34,6,8-
110. Rio de Janeiro; Ffcjto,1928-l955; Dacumertos importantes de Nucva Gnnada, Venezuela у Cctembia T. 1-2
Во^І%9-іт,Осхжгюпо5таШгеоітуіагс8р^ T.1-7,10-11,32-34. Mcxico,1905-
1911;rxicmiieitesparahhistoriacfcAn^nca: %xaccfcnial T.l. Merida, 1976, Documentos para h historia anaen-tm T. 1-10. Bucms Aues.1913-1955 итд
'См., например: Cartascfcdatasdcterra. PublkacaodaSuixiivisaodcdocumentacaohistories. T.5-7,16,18.
SaoPaito,1937-1939,Dcota^ntceidativosahRcw3hD6ndeGu^ Caracas,1949, Dccumccfcs para d
esludtocfelosescbvosnegrosenVeneaidaCaiacaM
Bdnia Epocacolcnal T.l. IaPaz,l906; r*xmnenlrsbisic«M>. RcwSucaode 1817. T.97,99,102-103,109. Riode
Janeiro,1952-1955; Meeds doaamtasndalivQsabsp^ Ramode Mercedes ddAntivo
General cbhNacidn. T. 1-2 Mcxieo,1967; Kcnct&e R. Cotoaancfcdxumertcspjffii к hidaacfc la бзгааайп social dc Hspaaamcrica,I493-1810. VoL 1-3. Madrid, 1953-1962; Mercaics de tiena hechas per los gebsmadoes a ixmbrecfeRey.UP!a^l979;OnteifflMddtraba^
ских отношений в колониях, а также основные линии, характер и остроту противоречий, лежавших в основе последующей трансформации латиноамериканских обществ в целом и войны за независимость в частности.
Вторая группа источников позволяет воспроизвести широкий комплекс экономических, социальных и политических преобразований, осуществленных в ходе войны за независимость и первые послевоешгые годы. В диссертации широко используются воззвания, мемуары, эпистолярное наследие предшественников и видных деятелей войны за независимость1. Однако решающее значение имеют не они, а документы, отражающие конкретную преобразующую деятельность революционных властей. Воссоздать ее картину помогают позволяют тексты конституций2, а также огромное множество законов и декретов законодательной и исполнительной ветвей федеральных властей3, законы и декреты провинциальных и городских органов власти4, прочие документы.
Третью группу источников составляют мемуары, путевые дневники и географические описания, составленные европейскими путешествеїтиками, а также историческая статистика5. Хронологически эти источники относятся и к колониальному периоду, и к войне за независимость, и к послевоенному времени. Ценность их заключается прежде всего в том, что их авторами являлись известнейшие ученые того времени и специалисты высочайшей квалификации в различных об-
'См., например: Боливар С. Избранные произведяия. Речи, статьи, письма, вставания. 1812-1830. М.,1983; Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1993; ЙшЬіі; у АгашЬиш A de. Treiria-y-nueve cartas mafias cb Dai Agustin de fiurbide у АгатЬищМ6гісоД960идр. 2См., например: lat^aEtirudtaiHeralde Venezuela ds 1811. Caracas, 1958; MenesesP.B. de. AsConstitucccs otonpdas ao rrnpeno do Brasil e аэ Rdno de Portugal Rio de Janeiro, 1974; El pensamierto агейшагві his-parcamericanoriasta 1830.. T1-5 Caracas,l962 и,тр.
зСм., например: Adas dd Cangreso de Angpsfura;1819-1820. Bogcti,1988; Ardmo Arrgas. T.l-3. Mcntevi-dco,1950-1952; Archno de Suae. T. 1-12. Caracas,1973-1988; Asambfeyas ccosatuycrtcs argertinas. T. 1-6, Buenos Aires,1937-1939; Atas do Censdro de Estacb. Vol 1-2,9. Вгайа,1973; СасЬіісасйі National de tecbs las leyes de CotaT*ia±sfedafbdel821.T.4,ll,15-I6.Bc{^ 2. Bg^1989; Ds\faRiaa)JM taGnrn CotariHa Decietosds
1830). T.l-7. BogOa,1983, H gocral Andres tfe Santa-Cruz, granmariscd deZ^toу d Gran Pcni: rXxiinxctos
rustork»s.Ui^l924;№rodeactesddSrir*cr^ 1811-1812. T.I-Z Caracas,I959; Regw-
troCficalcfckRepubficaArgentina.. T.l-3.13изгюв.4ігщ1879-1882;Г)есгйа5і1е! Ljbertador. Tl-3. Caracas,1961; Texloso/balesdehpnmeraRfpifclicacbVensaiclaT.l-l Caracas, 1959 идр.
См., например: Adas сИ Cabikb de Caracas T.l-2. Caracas, 1971-1972; Cartas baianas (1821-1824) Sub-
sictaparaocducbdcsrOTbbrra&opc^rafad^ra^^ lisbca,!984; ГАхшяепКк argsSnas Tu-
cmian,1957;FreikGaiii2Dj.Resirrieri5(feac^
sajesdelosgr*emadcradehProiiirad5Bucix)sAire3>1822-1849.^
Ч;м., например: Alcprjdrod2HJnarxMenCUjru)ia..B(3^1982;ApctoJ.A P^^
tevsd^cHsj^XVffl.Mcii^cto,1966;(aenda^ Ca-
racas,^; Censode 1813. Santegotfc 0132,1953; Vn Censo Ganadcroen miiCbrtrihMcnabrrslDria&laga-naderia en Venezuela Caracas,1980; F<*yfrA-a-; Hsoricas. Всдз(а,1975; Hstoria documental dd Choco. Bo-gota,1954; H Pern visto рог Ice viajercs. T. 1-Z Lima,1973; SaiM+ffireAcfe VrajpmpdoDisfrtocfasttamaniese ltaal do Brasil Bob ffctirrtc; S3o Paiifo,1974; Tiifflo S. La Argentina vista per tas иди» ir^eses 1810-1852. Bueros Aires, 1959; USca JJ. у A de. Notioas searfas de America (S#3 ХУІЩ. T. 1-2. Madrid.1918; Vco Giafen-stdnJ. (Canp). НаЛT1-ZMexico,l988; WardHG. Mexicoea 1827. Scfccocn. M6dco,1981 идр.
ластах знания. Благодаря образованности, наблюдательности и беспристрастности, они, как и статистика, оставили бесценные свидетельства изучаемой эпохи, во многом дополняющие официальные документы.
К четвертой группе источников автор отнес периодику1. В некоторых случаях, воспроизводя те или иные декреты, газеты позволяют восполнить лакуны в сборниках официальных документов. Однако основная их ценность состоит в публикации документов частных организации и лиц, позволяющих гораздо точнее уловить дух эпохи.
О методологии исследования. Полагая, что утверждающаяся в науке "свобода совести" способствует обогащению исследовательских методов и приемов, диссертант с пониманием относится к стремлению ученых преодолеть "формационный редукционизм"2 и считает перспективными опыты применения "цивилизационного" подхода к истории Латинской Америки3.
Тем не менее специфика исследуемого в диссертации предмета вынуждает автора обращаться в первую очередь к разработкам социально-жонамтеской ггро-(шматиш. В этой связи в его поле зрения оказываются идеи широкого спектра школ - от позитивистов и отцов марксизма до таких крупных современных мыслителей, как вьгдающийся представитель "школы Анналов" Ф. Бродель4 или его последователь И. Валлерстайн5, и их не менее именитых оппонентов - Р. Бреннера6, В. Кулы7 и др. Не собирается диссертант посягать и на методологию изучения буржуазных революций и их эпохи в применении к Западной Европе, разработан-ігую такими учеными, как А.В. Адо, МА. Барг, ЕМ. Жуков, Б.Ф. Поршнев, Е.Б. Черняк, А.Н. Чистозвонов8.
См., например: LaAbejaRepuHicana,]822-!823.lima,1971. 3 wis,Gaceta MinisterialdeChile. Santiago
deChae,1964-l%6,GacctadcCaracas(1808-I822).T.I-10. Ckacas, 1983-1 ^;Gace!a obi Gcttenwcc Una fo-
dcpcncScrtc Buenos Aires, 1950; Gaceta ds Lima. Vd.5: De 1793 ajm^de 1794. Lima,1983; Gaceta cfeMortevidao.
VoLl-4. Mcttoideo, 1948-1982идр.
!См., например: Дьяконов И.М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. М.,1994.
3Гончарова ТЗ., Стсценко А.К., Шемякин Я.Г. Универсальные ценности и цивилизациоиная
специфика Л атинжой Америки. Кн. 1-Z М.,1995.
Бродель Ф. Материальная цивилтация, экономика и капитализмХУ-ХУШ вв. Т. 1-3. М„ 1986-1992
5WaIkrstem IM The Modem Worid-Systcm Captoisl agneultore aid the СопэоЫааоп of the European Worid-
Economy in the sbileeDb centmy. New Yak ao. 1974; Idem The Modem Worid-System It МсгсапйЬзп and the
CcnsoMaticn of the European WondBxnomy,1600-1750. New York ao.,1980; ton The WonttSystem ПГ. The
sэа^eracґgreate>фшlskxlcfthecapilalistWcШ^ SanDiegoao.,1989.
6Bicnncr R. The Origins of Capitalism: a critique of neosrnithian marasm//^^l^Review.^JOndon,1977.№104.
P.25-92.
7Kula W. Procfemas у metodes de la historia ссопбтка Ваісекш,1977.
8Адо АЛ. Великая французская революция и се современные критикию.- В кн.: Буржуазные
революции XVII-XIX вв. в современней зарубежной историографии. М.,1986. G96-126; Барт МА,
Черняк ЕБ. Великие социальные революции XVH-XVIII веков в структуре переходной эпохи от
феодализма к кадаталюму. М.,1990; Жуков Е.М. Очерки методологии истории. М.,1987; Поршнев
Б.Ф. Роль социальных революций в смене формаций. - В кн.: Проблемы социально-жономичесик
формаций. Исгорико-типатоіичсские исследования. М.,1975. А.25-39; Чистозвонов АН. Генезис
капитализма: проблемы методологии. М.,1985
Вместе с тем приходится констатировать, что методы, оправдывающие себя при изучении Европы, часто не обладают достаточной универсальностью. И уже историографический очерк на примере латифундизма показывает, насколько рискованным приемом является некритическое прикладывание к Латинской Америке европейских мерок. Кроме того, во все времена на разработку методологии так или иначе влияла идеология, а потому даже ключевые понятия приходится использовать с большой осторожностью. Во всяком случае явный разрыв между сутью буржуазных преобразований, выявленной в свершениях войны за независимость Латинской Америки, и всем знакомым со школьной скамьи "героическим эпосом" о буржуазных революциях заставляет задуматься о многом. Если так хороша "цивилизация", с какой бы стати народным массам стоять насмерть за "варварство"? Да и вообще, если "объективная цель" буржуазной революции - наделение крестьян землей, то откуда браться крестьянской Вандее, антисголыпин-ской "реакции" и тд.? И, как итог, достаточно ли точно бытующее у нас понятие "буржуазная революция" отражает реальное содержание обозначаемого общественного явления?
В.И. Ленин учил1, что прежде, чем браться за решение частных вопросов, надо решить общие. Диссертант тоже полагает, что вечным, общечеловеческим, ни от какой идеологии не зависящим является закон познания, требующий адекватного соотнесения общего и частного. Однако немаловажно и то, как получено общее и что считать частным. Ведь вряд ли правомерно, давая определение человеку вообще, указать на Петра, каким бы "хорошим" он ни был. Иначе кто же тогда Павел? А кто такая Анна?
Но попробуем приглядеться к привычным определениям буржуазной революции вообще. Мы легко обнаружим, как в тезисе о том, что ее "основной задачей... является уничтожение феодального строя или его остатков, расчистка путей для развития буржуазного государства" (а именно: "решение аграрного вопроса... уничтожение феодальной монархии, установление буржуазной республики, демократизация общественного строя") даже "в тех случаях, когда непосредственной причиной буржуазной революции является иноземное угнетение или стремление объединить страну", - уже проступает европоцентризм. А если принять во внимание, как "наиболее значительный успех" такой революции увязан с ситуациями, когда "трудящиеся "низы" деревни и города... захватывали в свои руки инициативу" (а указаны три конкретные ситуации: французская революция и две первые - в России)2, то как раз и получится, что буржуазная революция вообще - это французская революция, притом не 1789, а 1793 г. - в якобинской фазе. А от нее через "генеральные репетиции" переброшен мостик прямо к Октябрю 17-го.
'См., например: Ленин В.И. Патн.собр.соч. Т.15. С.368.
гДрабхин Я.С., Партиен Б.Ф. Буржуазная революция.- В кн.: Философский энцгастопедический
словарь. М.,1989. С.73,74.
Автор не собирается оспаривать ценность такого определения дня Европы, тем более - формулировать новую методологию изучения буржуазных революций в целом, полагая, что такая задача по плечу ученым масштаба тех, кто разрабатывал прежнюю. В то же время он убежден, что "офранцуженность" данного определения, отсутствие в нем места для латиноамериканской специфлки, а также вытекающее из него "народническое" представление о буржуазной революции - как о революции, в которой все вершит народ, а почву дли развития капитализма расчищает именно крестьянская аграрная реформа, привносят в оценки латиноамериканских революций XLX в. указанные выше логические противоречия и не позволяют разглядеть в них радикальную и подлинно буржуазную аграрную реформу.
Научная новизна диссертации. Крупные перемены в российском обществе и в науке, тоги недавней дискуссии о французской революции, развитие историографии истории стран Латинской Америки в последние десятилетия, - все это в сумме ставит целый ряд важнейших вопросов и о сути войны за независимость, требующих осмысления на концептуальнім уровне. Попытка ответить на них неизбежно сопряжена с необходимостью разрабатывать новую концепцию Войны за независимость Латинской Америки. Благодаря работам предшественников диссертант имеет возможность подойти к войне не с точки зрения военных баталий, а как к составной части процесса общественной трансформации стран Латинской Америки на принципах либерализма Развивая идею предшесгвашиков о войне как о буржуазной революции, диссертант исходит из того, что старое представление о буржуазной революции не исчерпывает многообразия данного общественного явления, стремится строить свою концепцию на основе не европейских мерок, а конкретно-исторической специфики самой Латинской Америки конца ХУШ - начала XIX вв. и в итоге приходит к выводам, значительно отличающимся от выводов предшественников.
Пытаясь отразить буржуазную революцию в Латинской Америке такой, "какой видят ее глаза", автор в тексте диссертации часто показывает ее расхождение с прежним определением. Делается это для того, чтобы грядущее новое понятие стало на самом деле универсальным, чтобы посредством исключения специфических черт Франции (или Европы) конца XVIII в. его содержание стало шире и могло поместить особенности Латинской Америки. (Подобно тому, как устранением сугубо мужских признаков объединяются в понятии "человек" мужчина и женщина).
Структура диссертации. В первой главе в поисках источника войны за независимость автор анализирует механизмы функционирования экономики колоний и "отчуждения - присвоения" их прибавочного продукта метрополиями, выявляет характер назревавшего конфликта, определяет социально-экономическую природу требования "свободы торговли".
Во второй главе рассматриваются основные противоречия и, следовательно, направления и характер предстоявшего переворота в отношениях собственности на средства производства, чему посвящен подробный анализ отношений между укладами колониального хозяйства.
Третья глава посвящена выявлению движущих сил, гегемона и содержания всего комплекса экономических, социальных и политических преобразований. Основное внимание здесь уделено первому, проигранному этапу войны за независимость (1810-1815) в Венесуэле и Новой Гранаде, а также отстоявшим себя революциям в Рио-де-ла-Плате и в Бразилии.
По очерченным контурам преобразований на первом, самом "откровенном", этапе в четвертой главе диссертант анализирует и систематизирует итоги войны в каждой или почти каждой латиноамериканской стране с точки зрения широкого комплекса преобразований по либеральным рецептам - утверждению принципа свободы торговли и предпринимательсгва, строительству основ рыночной экономики, гражданского общества и соотйетствующего им государства.
Тогда какова природа "параллельных" народных движений и как ofdi соотносились с войной за независимость и утверждавшимися идеалами либерализма? Эти вопросы подробно рассматриваются з пятой главе диссертации, где раздельно анализируются освободительные движения индейского общинного крестьянства, негров-рабов, а также свободного мелкопарцелльного крестьянства и городских низов, в том числе уделяется большое внимание революциям на Гаити и в Парагвае.
Практическое значение .диссертации. На основе полученных в ходе исследования результатов разработан курс лекций и опубликован ряд учебных и учебно-методических пособий, которые примеііяются в курсе истории стран Латинской Америки, читаемом в Российском университете дружбы народов. Основные положения диссертации могут использоваться также при дальнейшей разработке теоретических проблем отечествешой исторической науки, при чтении общих и специальных курсов в высших учебных заведениях России.
Апробация работы. Результаты исследования опубликованы автором в монографии, научных статьях, вышедших в различных изданиях в России, Аргентине и Мексике. Основные научные идеи неоднократно излагались и обсуждались на международных коллоквиумах (Москва, 1988 и 1989), Всесоюзной (Москва, 1990) и Международной (Москва, 1992) конференциях по исгорім стран Латинской Америки (См. прилагаемый список основных публикаций по теме).