Культ Великой Матери богов Кибелы в греко-римской древности Богатова Оксана Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I

Истоки культа Великой Матери богов Кибелы 35-78

1. Неолитическая богиня плодородия в ближневосточных.земледельческих культурах VII-VI тыс. до н.э. 38-44

2. Богиня Кубаба хеттского пантеона. 44-50

3. Характерные черты почитания Великой Матери богов Кибелы в Малой Азии. 50-78

3.1. Культовые центры, положение жречества. 51 -65

3.2. Оргиастический характер обрядов. 65-72

3.3. Ритуальное самооскопление жрецов. 72-76

3.4. Значение Кибелы и Аттиса во фригийских похоронных ритуалах.

76-78

ГЛАВА II 79-122

Мифологический комплекс культа Великой Матери богов Кибелы

1. Мифологический образ Великой Матери богов Кибелы. 81-111

1.1. Богиня львов. 81-85

1.2. Горная богиня. 85-90

1.3. Кибела - матерь-земля. 90-94

1.4. Городская богиня, покровительница кузнечного ремесла 94-105

а) связь Кибелы с Тельхинами и Дактилями.

б) Великая богиня-матерь - центральный образ в мифологии Кабиров.

в) Значение мифов о Куретах и Корибантах.

1.5. Позитивный и негативный аспекты образа Великой Матери Кибелы. 105-111

2. Ритуальные мифы. 111 -122

2.1. Мифы об Аттисе. 111-119

2.2. Мифологический цикл фригийских мистерий. 119-122

ГЛАВА III

Культ Великой Матери богов Кибелы в Древней Греции и Риме. Ритуалы. Жречество. Эволюция. 123-215

1. Почитание фригийской богини в греческих полисах. 124-133

2. Римский культ Великой Матери богов Кибелы. 133-215

2.1. Официальное признание культа в Риме. 134-140

2.2. Мегалесийские игры. 140-149

2.3. Клавдиевская реформация культа. 149-160

2.4. Великое Мартовское празднество. 160-170

2.5. Трансформация культа при Антонинах. Архигаллат. 170-177

2.6. Тавроболический ритуал. 177-201

а) жертвоприношение II в.н.э.

б) кровавое языческое крещение IV в. н.э.

2.7. Фригийские мистерии. 201-215

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 216-224

ПРИЛОЖЕНИЕ 225-255

I. Основные источники и литература.

II. Карты.

III. Иллюстрации.

• Неолитическая богиня плодородия в ближневосточных.земледельческих культурах VII-VI тыс. до н.э.
• Мифологический образ Великой Матери богов Кибелы.
• Почитание фригийской богини в греческих полисах.

Введение к работе

Настоящая работа посвящена исследованию интереснейшего и примечательного явления в истории религий древнего мира - культа Великой Матери богов Кибелы. Отразив сложное, многовековое взаимодействие различных культурно-религиозных традиций, культ древней анатолийской богини к IV в. н. э., представ своеобразным синкретическим символом язычества, превратился в одного из главных соперников христианства наряду с религией Исиды и митраизмом. История культа Великой фригийской Матери охватывает огромный период времени, выходя за исторические рамки античной цивилизации. Своими истоками культ Кибелы восходит к неолитическим культурам древнейших обитателей Анатолии (датируемым VII-VI тыс. до н. э.). Ассимилированная фригийцами и ставшая главным божеством фригийского пантеона хурритско-лувийская богиня Кубаба, почитавшаяся с нач. II тыс. до н.э. на обширных территориях от центральной Анатолии до Северной Сирии и около XV - XIV вв. до н.э. включенная в пантеон хеттов, являлась более близкой по времени предшественницей Кибелы. Вторую родину после фригийского царства древняя малоазийская богиня обрела в Риме. Расцвет и наибольшая популярность фригийского культа приходятся на период империи, а запрет на его отправление, обусловленный окончательной победой христианства, был положен эдиктом римского императора Феодосия, изданным 27 апреля 380 г.н. э.

Источники по культу Великой Матери Кибелы весьма многочисленны, разнообразны, но фрагментарны. Систематизация источниковой базы закономерно приводит к выделению трех основных категорий источников: 1) материалы археологических изысканий, 2) данные литературной традиции, 3) документальные свидетельства.

Археологический материал оказался чрезвычайно важным в исследовании истоков культа, ибо именно он и позволяет предположительно реконструировать древнейшие религиозно-мифологические представления человечества. Блестящие археологические открытия нач. и сер. XX в. значительно углубили наши знания в

5 области древних религий. Действительно сенсационными явились раскопки Джеймса Меллаарта двух неолитических поселений южной Анатолии - Чатал-Гююка и Хаджилара, культуру которых английский археолог датировал VII - VI тыс. до н.э.¹ Анатолия, долгое время рассматривавшаяся как варварская окраина "полумесяца плодородных земель", ныне считается наиболее развитым центром неолитической культуры на Ближнем Востоке. По образному выражению Дж. Меллаарта, "неолитическая цивилизация, обнаруженная в Чатал-Гююке, сияет подобно "сверхновой звезде" в тусклой "галактике" современных ей земледельческих культур"². Чатал-Гююк располагается на юге Турции в 32 милях к юго-востоку от Конии. Яркий и богатый материал неолитического города, замечательного многочисленными святилищами, настенной росписью, пластическими рельефами, скульптурой в камне и глине, представляет единственную и уникальную картину древнейшей анатолийской религии, полной символизма, с ее центральным образом великой богини плодородия. Археологические данные Чатал-Гююка дополняются интересным комплексом женских статуэток Хаджилара, находящегося в 180 милях к западу от Чатал-Гююка.

Весьма полезными для нашей темы оказались археологические материалы Угаритской культуры и хеттской цивилизации, представившие многочисленные изображения хурритско-лувийско-хеттско-сирийской Кубабы. Благодаря критским раскопкам Артура Эванса , мы обладаем обильными сведениями о минойской религии с ее главным женским божеством, относящейся в целом ко П тыс. до н. э., но коррелирующей с поздней греческой религиозной традицией. Несмотря на отдаленность во времени и пространстве, общая структура религиозно-мифологических представлений жителей Крита, кажется близка

См.: Mellaart J. 1) Catal-Huyuk. A neolithic town in Anatolia. L., 1967.; 2)Excavations at Hacilar. Vol. I-II. Edinburgh, 1970. На русском языке см.: Мелларт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока /Пер. с англ. и комментарий Е.В. Антоновой. М., 1982.

² Мелларт Дж. Ук. соч. С.79.

³ Evans A. The Palace of Minos at Knossos. Vol. I-IV. L. 1921-1935.

6 древнеанатолийской. Следует упомянуть и привлекаемые нами разнообразные по времени данные раскопок поселений и городов Малой Азии, Греции, Рима, Италии и римских провинций, представляющие исследователям многочисленные скульптурные рельефные изображения Кибелы и Аттиса, фрагменты храмовых строений, предметы культовой утвари. Хотелось бы подчеркнуть особое значение археологических раскопок в главном культовом центре - Пессинунте, материалы которых в полном виде еще не опубликованы и не проанализированы.

Археологические свидетельства, безусловно, важны, но немы, что, с одной стороны, предоставляет ученым широкий простор для построения различных гипотез, а с другой стороны, затрудняет их обоснование. Основополагающее значение в исторической науке принадлежит все же письменным источникам.

Литературные памятники по культу Великой Матери богов Кибелы очень разнородны: это лаконичные сообщения историков и ценные наблюдения географов, глубокомысленные рассуждения философов и выразительные пассажи поэтов, язвительные замечания сатириков и обличительные речи христианских апологетов. Самые ранние литературные свидетельства датируются VII - VI вв. до н .э., самые поздние относятся к ХП в.н.э. Следует подчеркнуть, что они очень неравномерно представлены по главным периодам античной истории, наибольший объем литературных материалов приходится на римский период, причем особый интерес к культу наблюдается на стыке старой и новой эпох и во времена поздней империи. К наиболее древним литературным источникам следует отнести сочинения ранних греческих историков Акусилая, Ксанфа, Харона из Лампсака, сохранившиеся в отрывках в поздней традиции у Страбона, схолиастов и лексикографов. К сожалению, был утерян гимн к Кибеле, сочиненный Пиндаром, который, кажется, установил в родных Фивах частный культ Великой фригийской

⁴ См. статьи К.Биттела и П.Ламбрехтса: Bittel К. Beobachtungen in Pessinus II АА. Bd. LXXXII, 1967. S.143-150; Lambrechts P. 1) Recent Archaeological Research in Tyrkey: Pessinus 1970 II AS. Vol. XXI, 1971. P. 32-33; 2) Recent Archaeological Research in Tyrkey: Pessinus 1971// AS. Vol. XXII, 1972. P. 53-54; Lambrechts P., Struble J., Waelkins M., Stoops G. Les fouilles de Pessinounte: le temple II AC. T. XLI, 1972. P. 156-173.

7 Матери. Однако, во фрагменте сохранилось тройное сакральное имя богини, по-гречески передающее аккадское именование Кубабы -"госпожа"⁵ и фригийский эпитет божества "Матерь" - Sscnroivoc КиРєА,а |іг)тг|р(владьічица Кибела Матерь) (frg. 80.H.Maehler). Необходимо подчеркнуть, что культовое обращение к Кибеле Пиндара в точности повторяется в "Птицах" Аристофана. Лаконичные, но очень ценные сообщения о культе Кибелы в Кизике и Сардах находим в "Истории" Геродота. Кратки упоминания о фригийской Матери у древнегреческих драматургов - Софокла и Еврипида, отразивших интересный синкретический образ Реи-Кибелы. Можно было бы утверждать, что образ фригийской богини не оставил заметного следа в эллинистической поэзии: упоминания о ней у Каллимаха и в идиллиях Феокрита единичны. Но замечательные по своей выразительности и весьма объемные пассажи посвятил Великой Матери богов Кибеле один из главных хранителей Александрийской библиотеки Аполлоний Родосский. В героико-мифологической поэме "Аргонавтика", созданной им в период правления Птоломея II Филадельфа и не уступавшей по популярности в греко-римском и византийском мире гомеровскому эпосу, нарисован сложный и противоречивый образ Идейской Матери, великой богини природы и плодородия, благостной и одновременно "наводящей ужас" (Apoll. Rhod. Argon., I, 1100). Наши знания о культе Аполлоний Родосский пополняет описанием традиционного ритуала жертвоприношения Диндимской Матери. Рассказывая об обращении Аргонавтов к фригийской богине с мольбой "отвести от них бури" (I, ИЗО), поэт, таким образом, представляет ценное свидетельство о любопытной и не характерной для божества плодородия функции защиты от бедствий на море. Некоторые сведения о Пессинунтских жрецах Великой Матери сообщает Полибий.

К I в. до н. э. объем и научная ценность литературных источников по нашей теме значительно возрастает. Из греческих авторов необходимо выделить историка Диодора Сицилийского и его младшего современника, знаменитого путешественника Страбона. Оба представляют важнейшие материалы по мифологии и ритуалам малоазийского культа Великой Матери Кибелы. Благодаря

Henrichs A. Despoina Kybele: ein Beitrag zur religiosen Namenkunde II HSPh. Vol. XXX, 1976. S. 284.

8 небольшим фрагментам из исследований Марка Теренция Варрона мы осведомлены о повседневной службе в Палатинском храме Кибелы. Августин, с уважением отзывающийся об учености римского антиквара, в своем знаменитом трактате "О граде Божьем" сохранил варроновскую философско-символическую интерпретацию образа Кибелы как земли. Краткие упоминания о Великой Матери богов в речах и трактатах Марка Туллия Цицерона позволяют оценить то положение, каковое занимал фригийский культ в Риме в республиканский период. В изданной Цицероном поэме эпикурейца Тита Лукреция Кара находим большой пассаж, посвященный Великой Матери, включенный поэтом в II книгу своего сочинения, кажется, под воздействием вызвавшего широкий общественный резонанс события 56 г. до н. э. Тогда курульный эдил этого года Публий Клодий профанировал Мегалесийские игры, справляемые в честь фригийской богини. Гай Валерий Катулл, наиболее талантливый представитель школы, по определению Цицерона, "новых поэтов" впервые в античной литературе описал глубокую депрессию оскопленных жрецов Великой богини, наступающую от осознания собственной жестокости. Ужас перед необузданностью и дикостью оргий Кибелы пронизывает его небольшую по объему поэму под названием Аттис. Нагнетению эмоционального возбуждения способствует мрачный колорит диких горных пейзажей Фригии и особый взволнованный размер стиха - галлиямб.

Прославленные римские поэты Августовской эпохи - Публий Вергилий Марон, Квинт Гораций Флакк и Публий Овидий Назон упоминают фригийскую Матерь. Наибольшую ценность представляют свидетельства последнего. Овидий -единственный автор рубежа двух эпох: республиканской и императорской, который описывает ритуал омовения храмового образа Великой матери богов, отправляемый в последний день весеннего праздника в Пессинунте, в Риме же надежно засвидетельствованный после Клавдиевской реорганизации культа в качестве важнейшей церемонии Великого Мартовского празднества. Историк-моралист времени Августа, при жизни ставший литературной знаменитостью, Тит Ливии передает полную и связную традицию об официальном утверждении культа

Michels А.К. Lucretius, Clodius and Magna Mater II Melanges d'archeologie, d'epigraphie et d'histoire offerts a Jerome Carcopino. Paris, 1966. P.674-679.

9 в Риме в 204 г. до н. э. Современник Ливия, профессор риторики Дионисий Галикарнасский восхищается римской организацией культа Кибелы, ограничивающей фригийские особенности почитания богини.

Возросший к концу республиканской эпохи интерес к культу Великой Матери богов Кибелы, отразившийся в количественном и качественном изменении источниковой базы, был обусловлен новыми тенденциями в духовно-религиозной жизни римского общества. Важнейшей из них явилась формализация официальной римской религии, приведшая к росту скептицизма и неверия. Создавшийся духовный вакуум, усугубленный присущим эпохе гражданских войн чувством нестабильности, неуверенности в завтрашнем дне, боязни смерти, усилил духовно-индивидуальный поиск. Таким образом, второй важнейшей тенденцией в религиозной жизни Рима стала индивидуализация римской религии, следствием которой была популяризация восточных верований.

В последующие века интерес к культу Великой фригийской Матери не угасал. Богиня и ее юный паредр упоминаются философами-стоиками Корнутом, Луцием Аннеем Сенекой, учеником первого и племянником последнего Марком Аннеем Луканом. Сатирики Авл Персии Флакк, также воспитанник Корнута, и Марк Валерий Марциал мишенью для своих язвительных насмешек избрали галлов, оскопленных служителей Кибелы. Жившие и творившие в более спокойную эпоху Флавиев поэты Публий Папиний Стаций, Валерий Флакк, Силий Италии, все горячие поклонники и подражатели Вергилия, часто обращались к образу богини и кровавым ритуалам фригийского культа. Некоторые сведения, касающиеся обрядовой стороны культа, сообщает знаменитый ученый-натуралист, автор "Естественной истории" Плиний Старший. В огромном литературном наследии одного из наиболее плодовитых писателей античности - Плутарха, встречаются краткие упоминания о малоазийской богине. Любопытные подробности о римском культе Кибелы в республиканский период были почерпнуты из компилятивного сборника "Аттические ночи", составленного Авлом Геллием.

Чрезвычайно важные для нашего исследования материалы представляют сочинения двух наиболее интересных писателей II в. н. э. - Апулея и Лукиана.

10 Философ, софист, "маг", увлеченный мистическими культами и посвященный в различные таинства, Апулей в "Метаморфозах" передает ритуалы египетских посвящений Исиды, что помогает в реконструкции фригийских мистерий, именно со II в.н.э. получивших широкое распространение и популярность на обширных территориях римской империи. Острый и язвительный критик Лукиан, мастер философско-сатирического диалога, полезен нам весьма подробным описанием обрядов культа Сирийской богини (тесная генетическая и сущностная близость которой Великой Матери Кибеле не вызывает сомнений) в Гиерапольском святилище. Увлеченность Апулея мистическими культами и магией, как и резкая религиозная критика Лукиана прекрасно отражают дух времени с его повышенным интересом к религии и ростом мистицизма. Современник Апулея и Лукиана Павсании, предпринявший продолжительное путешествие с посещением как главных центров культурной жизни того времени, так и малых городов и изложивший свои наблюдения в сочинении "Описание Эллады", сообщает очень важные сведения о храмах Кибелы и Аттиса, скульптурных и рельефных изображениях богини, значимость которых увеличивается благодаря историческим экскурсам автора, в которых пересказываются местные священные легенды и сказания. Сборник "Орфических гимнов", восходящих по своим идеям к VI в.до н.э., но окончательно оформленных в виде целостного собрания около II в. н.э., содержит философско-ритуальные воззвания к Матери богов Рее, Гее, демоническим спутникам и оргиастическим служителям Великой малоазийской богини-матери, куретам и корибантам, ценность которых состоит, во-первых, в передаче всего многообразия эпитетов, коими награждалось божество, во-вторых, в мелких ритуальных деталях, данных в предваряющих гимны пометках.

Фригийская богиня упоминается в разделе Ганнибаловых войн "Римской истории" Аппиана Александрийского и в "Тактике" страстного почитателя Александра Великого Флавия Арриана. Геродиан подробно описывает праздничное шествие в день Хиларий (25 марта) Великого Весеннего праздничного цикла, посвященного Кибеле и Аттису.

Ко II в.н. э. уже получившее широкую известность христианство завоевало определенные позиции в религиозной жизни общества и наши знания о культе

11 Великой Матери богов Кибелы пополняются "разоблачающими" фригийскую религию свидетельствами христианских авторов. Следует подчеркнуть, что тенденциозность информации, подаваемой апологетами христианства не умаляет ее значимости, поэтому недопустимо пренебрегать сведениями христианских писателей, хотя и движимых страстным желанием доказать превосходство новой религии над ложными, нелепыми и безнравственными языческими верованиями.

Традиция критики культа Великой Матери богов Кибелы с позиций христианства была заложена в сочинении «Октавий» одного из первых апологетов христианства, римского адвоката Марка Минуция Феликса. Прекрасное знакомство с древнегреческой мифологией, народными суевериями и античными мистериями обнаруживает Климент Александрийский, представляющий в «Увещевании к эллинам» важнейшие материалы по фригийской культовой практике. Богиню упоминает строгий Тертуллиан. Весьма плодовитый и разносторонний писатель Ипполит в своем главном полемическом сочинении "Обличение всех ересей" дополняет материалы Климента Александрийского сведениями по мифологии культа Великой Матери Кибелы. Особую ценность представляет информация учителя Лактанция Арнобия, задача, предмет и содержание апологии которого определялись главным образом возникшей из личных обстоятельств его жизни целью доказать искренность своего обращения в христианство. Арнобий, первым из западных апологетов обративший внимание на необходимость тщательного изучения основ язычества и первый подвергший критическому рассмотрению противостоящие христианству идеи неоплатонизма и античных мистерий, в VII своих книгах⁷ "против язычников" демонстрирует глубокое практическое и теоретическое знание греко-римской религии, будучи слабым ,однако, в качестве апологета. Значение текста Арнобия трудно преувеличить. Это - наш наиболее подробный источник по культовым фригийским мифам, ритуалам Мартовского празднества и фригийских мистерий.

Некоторые сведения о богине встречаются в "Пирующих софистах" Афинея и у писателей "Истории Августов".

Ранее в качестве восьмой книги апологии Арнобия (по названию) издавалось сочинение Марка Минуция Феликса "Октавий".

12 IV в. н. э., одна из наиболее ярких эпох в мировой истории, время великой борьбы и коренных потрясений, в истории культа Великой Матери богов Кибелы бы отмечен новой волной популярности. Культ фригийской богини, представ неким обобщением и синкретическим символом язычества, превратился в орудие, используемое языческой аристократией в ее отчаянной и обреченной на поражение борьбе с христианством, поддерживаемым императорами. Среди почитателей Кибелы и наших информаторов мы видим цвет высшей римской аристократии. Политический деятель, величественный противник Амбросия Медиоланского, Квинт Аврелий Симмах. Веттий Агорий Претекстат, друг Симмаха и один из главных действующих лиц "Сатурналий" Макробия. Наконец, самая трагичная фигура того времени - император Юлиан. Страстная и искренняя вера пронизывает все богословские труды философа и порой чувство так велико, что перестает себя сдерживать и изливается в пламенном, идущим из глубины беспредельно верующей души, воззвании к божеству, какое читаем в гимне "К Матери богов". Целью гимна, написанного императором в 362 г. в Пессинунте, где он остановился по пути в Персию, была адаптация фригийской религии к неоплатонической философии. Кибела предстает неким принципом высшего разумного мира, источником происхождения разумных богов, она - общая субстанция идеального мира. Аттис, подобно богу-сыну в христианском вероучении, - посредник между высшим и низшим миром, его олицетворение - лучи Солнца, по которым души людей поднимаются после смерти к Солнцу. В аллегорической интерпретации мифов фригийского культа Юлиан следует Плотину. Религиозная система Юлиана, в которой столь важное положение занимала Великая Матерь Кибела, ярко демонстрировала стремление ее создателя в противовес христианскому монотеизму доказать, что древняя религия греков и римлян не исключала представления о существовании высшего трансцедентного единства. Близкое юлиановскому понимание Кибелы находим в сочинении "О небесном и подземном" друга Юлиана Саллюстия. Некоторые краткие замечания о фригийской богине встречаются в произведении последнего крупного римского историка, участника походов Юлиана, Аммиана Марцеллина.

Из христианских авторов особого упоминания заслуживают свидетельства

13 Юлия Фирмика Матерна и Пруденция. Первый в яростной апологии "О заблуждении языческих религий", обращенной к сыновьям Константина Великого Констанцию и Константу с призывом уничтожить "нечестивые языческие заблуждения", истребив упорствующих идолопоклонников, представляет важные материалы по ритуальной стороне фригийского культа. Второй, известный христианский поэт, в самом обширном из своих Мученических гимнов подробно и с живостью очевидца описал ход тавроболического ритуала в IV в. н.э. Свидетельство Пруденция - единственное, переоценить его невозможно. Гневного обличения фригийских обрядов полны многочисленные пассажи, посвященные богине, Блаженного Августина. Некоторые сведения о Кибеле сообщает знаменитый комментатор Вергилия Сервий и историк Аврелий Виктор. Источники IV в. по нашей теме дополняются "Сатурналиями" Макробия и поэмами Клавдия Клавдиана.

Великая Матерь Кибела упоминается в огромной поэме о Дионисе, содержащей разнообразнейший мифологический материал, христианина Нонна Панополитанского, а также в поэзии Гая Соллия Аполлинария Сидония. От ученика и биографа Прокла Марина узнаем, что философ весьма почитавший фригийскую богиню и "ежемесячно очищавшийся священнодействиями в ее честь" (Marin. Vit. Procl., 19, 33), написал трактат о Великой Матери богов, философски истолковав все, что о ней и об Аттисе "баснословили", к сожалению не дошедший до нас. Чрезвычайно важное значение в изучении фригийского языка принадлежит "Лексикону" Гесихия.

Свидетельство позднегреческого компилятора VI в. Иоанна Лидийца представляет ценность при датировке реформации культа Кибелы в период ранней империи. Автор огромной энциклопедии "Этника" Стефан Византийский и Исидор, составивший большой этимологический словарь, пополняют наши знания о Кибеле и Аттисе. Из поздних источников по теме диссертационной работы заслуживают внимания "Лексиконы" Фотия и Суды, комментарии Евстафия Солунского к Гомеру и схолии Иоанна Цеца к Ликофрону.

Документальный материал по культу Великой Матери богов Кибелы распадается на эпиграфические свидетельства и данные нумизматики. Обе

14 категории источников чрезвычайно важны, и если не позволяют создать целостное представление о культе, что достигается благодаря литературной традиции, то прекрасно его дополняют, конкретизируя сообщением уникальной информации, касающейся мелких, но крайне важных деталей жреческо-ритуальной стороны культа, параллельно свидетельствуя о территориях распространения фригийского культа Великой Матери.

К наиболее древним эпиграфическим свидетельствам по теме диссертационной работы следует отнести найденные в Культепе-Канеш (близ Кесарии Каппадокийской) и датируемые нач. II тыс. до н.э. таблички, составленные на архаическом ассирийском языке, представляющие первые сведения относительно древней малоазийской богини Кубабы, предшественницы фригийской Кибелы. Некоторые сведения о характере почитания хурритско-лувийской Кубабы, о степени распространенности в Малой Азии и Сирии ее культа были почерпнуты из документов царских архивов столицы хеттов Хаттусы и многочисленных, преимущественно посвятительных, иероглифических лувийских надписей. Фригийское именование великой богини - Кибела вместе с главным, соотнесенным с ее образом эпитетом - Матерь сохранили две старо-фригийские надписи, одна, обнаруженная в некрополе Метрополиса (совр. Аязин) (CIPPh, W-04), другая, найденная в Язылыкая (150 км от Анкары) (CIPPh, В-01).

Обнаруженная в Локрах и датируемая первыми годами VI в. до н.э. греческая надпись, упоминающая богиню Ku(5dA,a⁸, стала центральным аргументом Франца Графа в предложенной им более ранней датировке распространения культа Кибелы в Эолиде и Ионии⁹. Наиболее древним памятником, свидетельствующим о существовании культа фригийской Матери на

Guarducci М. Cibele in un'epigrafe arcaica di Locri Epizefiri II Klio. Bd. LII, 1970. P.134sgg.

⁹ Graf F. The Arrival of Cybele in the Greek East II Actes du VII^е Congres de la Federation Internationale des Associations d'Etudes classiques.Budapest, 1984. P. 120 f.

15 Боспоре, является граффити - посвящение Матери богов на одном из фрагментов чернолакового сосуда, найденного в Мирмикее и датируемого к. V в. до н.э.

Римский документально-эпиграфический материал по культу Кибелы богаче и значительнее. Наибольший его объем (как и литературных источников) приходится на время империи. Пренестийские фасты сообщают о Великих цирковых играх в честь Великой Ид ейской Матери, происходящих ежегодно 10 апреля в напоминание того дня 191 г. до н.э., когда в центре Рима на Палатине богине был посвящен отдельный храм. По свидетельству же более поздних фаст, составленных ок. 354 г.н.э. Фурием Дионисием Филокалом, восстанавливается весь ход Великого Мартовского празднества Кибелы и Аттиса, торжественно справляемого в многочисленных городах римской империи. Исследование играющих столь важную роль в ритуальной практике фригийской богини римских культовых коллегий дендрофоров, каннофоров, хастиферов, гимнологов, тимпанистов и других основывается, главным образом, на эпиграфических памятниках, позволяющих выявить религиозные и иные функции культовых сообществ, их социальный состав и значение в жизни общества. Чрезвычайно скудная информация литературной традиции о жречестве фригийских божеств превращает обращение к эпиграфическим источникам в настоятельную необходимость. Две интереснейшие надписи, изданные Альфредом Кёрте и датированные им правлением Флавиев,¹¹ свидетельствуют об имевшей целью ликвидировать независимость, могущество и возможную гегемонию реорганизации Пессинунтского жречества. Многовековая теократия разрушалась, священство отделялось от правительства и распределялось между десятью равноправными и не являющимися евнухами жрецами, включая римских граждан. Учреждение несколько позднее системы Архигаллата логически завершало обусловленную римской религиозной политикой модификацию фригийской церковной

Гайдукевич В.Ф., Михайловский К. Мирмикей в свете советско-польских исследований //Исследования по археологии СССР. Л., 1961. С.136.

Korte А. 1) Kleinasiatische Studien II: Gordion und derzug des Manlius gegen die Galater II MDAI(A). Bd. XXII, 1897. S. 40 ff.; 2) Kleinasiatische Studien VI: Inschriften aus Phrygien II MDAI(A). Bd.XXV, 1900. S. 438 f.

16 организации. С установлением Архигаллата было связано введение в римскую культовую практику ритуала тавроболии, отправление которой поначалу являлось выражением политической лояльности, в IV же веке н.э. приобрело характер своеобразного языческого крещения. Около 130 тавроболических надписей, охватывающих период с 160 до 390 г.н.э. представляют обряд в Нарбонской Галлии, Лугдунской области, Аквитании, Италии, Африканских провинциях, Испании, Бетике.¹²

Информация, представляемая нумизматикой весьма ценна для истории и географии Великой Матери богов Кибелы и с позиции иконографии фригийских божеств. Первые появления Аттиса в нумизматике Антониновского периода, дополненные археологическими данными, позволяют именно этим временем датировать установление почитания юного фригийского бога в Риме. Многочисленные изображения Великой Матери (традиционно сидящей на льве или на троне между двумя львами, или в львиной колеснице, иногда в сопровождении Аттиса) на римских монетах около сер. II в. н.э. свидетельствуют об возрастании интереса к культу императорского дома. Чрезвычайно интересен сестерций, отчеканенный после смерти супруги Антонина Пия императрицы Фаустины Старшей, сохранивший встречаемый единственный раз в истории культа эпитет Кибелы - salutaris (спасительная), отражающий, по-видимому, мистериальный аспект культа фригийской Матери.

Обращаясь к историографии, необходимо подчеркнуть, что исследованию культа Великой Матери богов Кибелы посвящено сравнительно небольшое число работ. Причем разрабатывались, главным образом, отдельные аспекты нашей темы.

В отечественной историографии отсутствуют не только обобщающие труды по культу Великой Матери богов Кибелы, но и специальные статьи по данной теме. Исключения, пожалуй, составляют небольшая статья на английском языке известного востоковеда Игоря .Михайловича Дьяконова о культе Кибелы во

Наибольшее количество надписей происходит из Галлии, а из городов первенство в этом отношении принадлежит Риму.

17 Фригии и Лидии¹³, краткое сообщение на украинском языке археолога А. Русяевой

0 культе фригийской богини в Ольвии¹⁴ и выявляющая политический аспект
установления государственного культа Великой Матери богов Кибелы в римской
республике небольшая статья К. А. Ревяко¹⁵.

В общих исследованиях по римской религии можно отыскать главы, посвященные культу Матери Кибелы. Из наиболее масштабных и значительных работ такого рода следует выделить труды таких авторов как Гастон Буассье, Георг Виссова, Жан Тутен, Франц Альтхайм, Жан Беже, Карл Латте, Пьер Буайансе, Рамсей Мак-Маллен и Роберт Туркан¹⁶.

Особенный интерес вызывают работы известного знатока митраизма Франца Кюмона. Ряд статей (об Аттисе, Архигалле, дендрофорах) был написан бельгийским ученым специально для "Реальной энциклопедии классической древности". Значительное внимание в монографии "Восточные религии в римском язычестве" исследователь уделил культу Великой фригийской Матери, выделив основные фазы его трансформации, приведшей к превращению комплекса

¹³ Diakonoff I.M. On Cybele and Attis in Phrygia and Lydia //AAntHung. Vol. XXV,
1977. P. 338-444.

¹⁴ Русяева А. Культ Кибелы в Ольвии //Археология. Киев, 1972, № 2. С. 35-45.
Ревяко К.А. Религиозный аспект внутренней и внешней политики Рима в конце

III в. до н.э. (установление государственного культа Кибелы в римской республике). //Проблемы античной истории и культуры (Доклады XIV Международной конференции античников социалистических стран "Эйрене"). Т. 1, Ереван, 1979. С. 242-249.

¹ Буассье Г. Римская религия от Августа до Антонинов /Пер. М. Корсак. М., 1878;
Wissowa G. Religion und Kultus der Romer. Munchen, 1902; Toutain J. Les cultes
pai'ens dans l'empire romain. Т.П (Les cultes orientaux). Paris, 1911; Altheim F.A.
History of Roman Religion. L., 1938; Beaujeu J. La religion romaine a I'apogee de
l'empire. Paris, 1955; Latte K. Romische Religionsgeschichte. Munchen, 1960; Boyance
P. Etudes sur la Religion romain. Paris, 1972; MacMullen R. Paganism in the Roman
Empire. New Haven, 1981; Turcan R. Les cultes orientaux dans le monde romain. Paris,
1989.

18 примитивных народных анатолийских верований в мистическую религию, соперничающую с христианством. Поддержав точку зрения А. Грайо, Ф. Кюмон высказался в пользу первоначальной Клавдиевской, а не Антониновской, реорганизации культа Кибелы, добавив к аргументации французского ученого соображение следующего характера: допуская инновацию во фригийский культ, Клавдий таким образом противодействовал великой власти в Италии второй чужеземки - египетской Исиды, почитание которой было разрешено Калигулой . Любопытно осторожное предположение исследователя о влиянии на культ Кибелы иудаизма, приверженцы которого составляли влиятельный элемент населения Малой Азии, и о тесной связи мистерий фригийских божеств с мистериями Митры, не допускавших к участию женщин, вследствие чего жены и дочери митраистов посвящались в таинства Кибелы и Аттиса. Специальная глава монографии посвящена очень важному в контексте нашей темы вопросу: почему восточные религии распространялись в Западном мире? В этой связи Ф. Кюмон особо подчеркивает ярко выраженную

индивидуалистическую направленность восточных культов, которые представляли более продвинутый в эволюции религиозных форм тип. "Почитание римских богов было гражданской обязанностью, почитание чужеземных божеств - выражением

і о

личной веры" . Темой особого исследования для Ф. Кюмона были игравшие важнейшую роль в культе Кибелы тавроболический и криоболический ритуалы, которые он производил от древнеанатолийских обрядов охоты на диких животных с последующим их жертвоприношением¹⁹. Введение же тавроболии и криоболии в культовую фригийскую практику связывается ученым с влиянием митраизма.

Из общих работ по греческой религии необходимо назвать пятитомный труд Л. Р. Фарнелла, содержащий большой раздел, посвященный почитанию Великой

Cumont F. The Oriental Religions in Roman Paganism /Transl. from French. New York, 1956.

¹⁸ Ibid. P.44.

¹⁹ Cumont F. 1) Le taurobole et le culte d'Anahita II RA. T. XII, 1888. P.132-136; 2)
Criobolium//RE. Bd. IV, 1901. Sp. 1718-1719.

19 Матери богов в Греции²⁰. Английский исследователь различает исконно греческую Матерь богов, критскую Рею и фригийскую Кибелу, объясняя синкретизм трех божественных образов близким, если не единым источником происхождения, в качестве которого определяет древнеанатолийское женское божество жизни и плодородия. Достойны упоминания глава о Кибеле в работе "Структура и история в греческой мифологии и ритуале" известного западного религиоведа Вальтера Буркерта, интересной хаттско-хеттскими реминисценциями в греческом мифе и ритуале, и его небольшая, но содержащая ряд оригинальных положений, монография "Античные мистериальные культы"²¹. Главное назначение античных мистерий автор видит в своеобразной психотерапии, примиряющей человека с тяготами жизни и уничтожающей страх смерти проповедью учения о возрождении и будущем бессмертии.

Особую страницу в общей историографии античной религии открывают исследования, посвященные сравнительному изучению языческих и особо мистических культов древности и христианства, касающиеся и мистериальной религии Великой Матери Кибелы.

В этой связи отметим некоторые наиболее интересные работы таких исследователей как А. Нок, А. Алл, П. Туиллекс, Ж.Ф. Макконнелл, С.Г. Гук, Ж.Р. Хиннелс²². В отечественной историографии рассматриваемой теме посвящен труд

^zu Farnell L.R. The Cults of the Greek States. Vol. I-V. Oxford, 1896- 1909.

²¹ Burkert W. 1) Structure and History in Greek Mythology and Ritual. L., 1979; 2)

Ancient mystery cults. L., 1987.

Nock A.O. Early Gentile Christianity and its Hellenistic Background II Essays on Religion and the Ancient World. Vol.11. Oxford, 1972. P. 49-133; Aall A. The Hellenistic Elements in Christianity. L., 1931; Touilleux P. L'Apocalypse et les cultes de Domitien et de Cybele. Paris, 1935; McConnell J.F. The Eucharist and the Mystery Religion //CBQ. Vol. X, 1948. P. 29-41 ; Hook S.H. Christianity and the Mystery Religion. L., 1956; Hinnells J.R. Christianity and the Mystery Cults //Theology. Vol. LXXI, 1968. P. 20-29.

20 московского историка Степана Васильевича Ешевского и монография А.Н. Куна . Оба исследователя, обращаясь к анализу восточных религий, опровергают точку зрения Г. Буассье о благотворном влиянии верований Востока на римскую религию, находя прямую связь между распространением восточных культов на Западе и упадком греко-римской религии.

Особого внимания заслуживают замечательные монографии выдающегося антиковеда, профессора Санкт-Петербургского университета Фаддея Францевича Зелинского. К культу Великой Матери богов Кибелы ученый обращается в двух работах: "Религия эллинизма" и "Соперники христианства"²⁴. И хотя автор замечает, что не намерен искать в античной религии истоков христианства, именно эта цель объединяет обе монографии . Эквивалентные по принципу ориентализации, как важнейшую составляющую включающие культ Великой Матери Кибелы, религия эллинизма и религия римской империи (последняя во многих отношениях развивала первую) представляются Ф.Ф. Зелинским двумя главными вехами на пути от древнегреческой религии к христианству. Обе религии "подготавливали человечество к восприятию христианства"²⁶. Любопытно высказанное ученым на основании анализа мифа об Аттисе (переданного Арнобием, ссылающимся на "известного богослова Тимофея") и вычленении в нем восточных и эллинских элементов, предположение о реформе пессинунтского культа Кибелы, произведенной около 300 г. до н. э. Тимофеем Эвмолпидом, приведшей к эллинизации фригийского культа.

Несколько обобщающих трудов, рисующих целостную картину культа, представлены в западной историографии. Во-первых, поныне не потерявшее своей научной значимости, фундаментальное исследование французского ученого Анри

Ешевский СВ. Очерки язычества и христианства //Сочинения. Часть I. М., 1870; Кун А.Н. Предшественники христианства. М., 1922.

Зелинский Ф.Ф. 1) Религия эллинизма. Томск, 1996; .2) Из жизни идей. Т.Ш. Соперники христианства. М.,1995.

"Античная религия - это и есть настоящий ветхий завет нашего христианства" (Зелинский Ф.Ф. Религия эллинизма. С.1). Зелинский Ф.Ф. Религия эллинизма. С. 149.

21 Грайо²⁷. Труд А. Грайо отличает яркий историзм, комплексное использование древних источников, обстоятельность и четкая аргументация. В его монументальной монографии исследуется весь комплекс вопросов по культу фригийской богини на каждом этапе его исторического развития с выходом на христианство. Однако в работе А. Грайо не найти того стержня, той центральной проблемы, которая связала бы изложение всего материала. Во-вторых, замечательная монография известного искусствоведа Мартина Вермазерена²⁸ , издателя корпуса надписей по культу Кибелы и Аттиса²⁹, а также по культу Митры, основателя знаменитой серии исследований восточных религий в римской империи. Главным достоинством его работы является широкое привлечение античных памятников художественно-изобразительного искусства из музейных собраний всего мира, включая его собственную частную коллекцию. В-третьих, интересная работа Гранта Шовермана, опубликованная в бюллетене Висконсинского университета³⁰. Достойна упоминания небольшая латинская диссертация конца XIX века Генриха Гехлера "О культе Великой Матери у римлян"

-э і

, построенная преимущественно на латинском эпиграфическом материале. Наконец, две основательные статьи о Кибеле были опубликованы в важнейших энциклопедиях по классической древности - "Реальной энциклопедии" Паули-Виссовы и в энциклопедическом словаре по греческой и римской мифологии В. Рошера. Любопытный очерк истории римского культа Великой матери и Аттиса в социально-политическом аспекте представлен в статье Г. Томаса³².

Graillot Н. Le culte de Cybele, Mere des Dieux a Rome et dans l'empire romain. Paris, 1912.

²⁸ Vermaseren M.J. Cybele and Attis. The Myth and the Cult. L., 1977.

²⁹ Corpus Cultus Cybelae Attidisque (опубликованы: Vol.III-Italia-Latium. Leiden,
1977; Vol. VII- Musea et collections Privatae. Leiden, 1977; Vol. IV - Italia-Aliae
Provinciae. Leiden, 1978; Vol. II -Graecia atquae Insulae. Leiden, 1982).

³⁰ Showerman G. The Great Mother of the Gods IIBUW. N 43. Philology and Literature
Series, v. i, 1901,N3.P.240-292.

Goehler H.R. De Matris Magnae apud Romanos cultu. Misniae, 1886. ³² Thomas G. Magna Mater and Attis IIANRW. Bd. II, 17.3. 1984. P.1500-1534.

22 Необходимо отметить и наиболее фундаментальные исследования по культу Аттиса, не получившего специального рассмотрения в диссертационной работе. Значение юного бога в ритуальной практике культа Великой Матери богов столь велико, а теснейшая связь его с Кибелой в мифологии так очевидна, что невозможно исследовать религию фригийской богини без обращения к образу Аттиса. С трудом А. Грайо по основательности и значимости сравнима монография Гуго Гепдинга , адресованная божественному паредру Великой Матери, первая часть которой являет полное собрание всех имеющихся в нашем распоряжении античных свидетельств (включая литературную традицию и данные эпиграфики) об Аттисе.

Из работ, посвященных спутнику Кибелы, современных исследователей заслуживают внимания ряд монографий и многочисленные статьи известного бельгийского ученого Питера Ламбрехтса , круг научных интересов которого включает и образ фригийской богини-матери. В целом принимая эволюционный подход к изучению культа Аттиса П. Ламбрехтса, мы не можем согласиться с рядом положений его концепции. Во-первых, по нашему мнению, не существует достаточно веских оснований для утверждения западного происхождения божества. Образы, подобные Аттису, в той же мере типичны для восточных культов Великих богинь плодородия, в какой органичен для менталитета жителя древнего Востока ритуал оскопления. Во-вторых, бельгийский исследователь сильно преувеличивает влияние христианских идей (а именно, идеи воскресения из мертвых) на теологию фригийского культа. Представление об умирающем (исчезающем) и воскресающем (возвращающемся) божестве растительности, кажется, принадлежит очень древнему слою религиозно-мифологических воззрений человечества. Заглянув же во фригийскую историю культа, обнаруживаем такую древнюю функцию Матери Кибелы и ее сына-возлюбленного Аттиса как охрана могил. Как утверждает знаменитый специалист в области

³³ Hepding Н. Attis, seine Mythen und sein Kult. Gieften, 1903.

³⁴ См. например, Lambrechts P. 1) Les fetes «phrygiennes» de Cybele et d'Attis II
BffiR. T. XXYII, 1952. P. 141-170; 2) Attis, van Herdersknaap tot God. Brussel, 1962; 3)
Attis en het feest der Hilarien. Amsterdam, 1967.

23 фригийских древностей Уильям Рамсей (точку зрения которого разделял и Ф. Кюмон) согласно верованиям фригийцев, умерший не просто возвращался в лоно своей божественной Матери, но идентифицировался с божественною природой, превосходя свою земную сущность и становясь таким образом бессмертным . Т. е., вполне допустимо, что мистериальный аспект фригийского культа развился именно из ассоциации Великой Матери с загробным миром (подобный аспект, между прочим, находим и в образе неолитической богини плодородия). Кроме того, задолго до соприкосновения с христианским вероучением культ Великой Матери богов Кибелы и Аттиса испытал значительное влияние со стороны мистической религии Деметры Элевсинской с ее верою в возрождение к жизни вечной.

Обратимся к более системному образу историографии в соответствии с комплексом проблем, поставленных в диссертационной работе. Центральной проблемой первой главы явилась проблема происхождения культа Великой матери богов Кибелы, теснейшим образом связанная с древнейшим слоем религиозно-мифологических представлений обитателей Анатолии.

Выше отмечалось значение археологических открытий нач. и сер. XX в. н.э.,
чрезвычайно углубивших историю религий древнего мира. Опубликованные Дж.
Меллаартом интереснейшие материалы по неолитической культуре Чатал-Гююка
подробно проанализировал известный лингвист и специалист в области
индоевропеистики Вячеслав Всеволодович Иванов, поддержавший гипотезу о роли
культуры Чатал-Гююка как промежуточного звена между ее

верхнепалеолитическими предшественниками и последующими центрами неолита Малой Азии . Если великая анатолийская неолитическая богиня плодородия, властительница жизни и смерти, являет слишком далекий и общий образ Великой фригийской Матери, то хурритско-лувийская Кубаба представляет более близкую по времени предшественницу Кибелы. Последнее положение достаточно давно и прочно закрепилось в научной литературе. "Проблема происхождения Кибелы

³⁵ Ramsay W.M. 1) Sepulchral Customs in Ancient Phrygia II JHS. Vol. V, 1884. P.255, 261; 2) Cities and Bishoprics of Phrygia. Vol. I. Oxford., 1895. P. 100.

Иванов В.В. Чатал-Гююк и Балканы. Проблемы этнических связей и культурных контактов // Balcanica. Лингвистические исследования. М., 1979. С. 9-33.

24 сегодня неразрывно связано с фигурой богини Кубабы", - такими словами предваряет статью, посвященную указанной теме французский лингвист Эммануэль Лярош³⁷. В работе исследователь, соединив целый ряд разнообразных древнейших свидетельств, убедительно доказал, что именно древняя сиро-каппадокийская Кубаба, поддерживаемая авторитетом Кархемыша, и к нач. I тыс. до н.э. затмившая все прочие женские божества хеттского пантеона, стала почитаться фригийцами под именем Кибелы-Кибебы, многочисленные греческие варианты которого (Корє>,г|, KuPriPn, КиРг)кг|, КоРпАд?), по мнению Э. Ляроша, отражают либо диалектные различия в самой Малой Азии, либо проистекают из-за

неустойчивости греческой передачи . Обращаясь к этимологической загадке имени Кубаба, ученый склоняется к высказанной У.Олбрайтом и не получившей общего признания гипотезе о заимствовании имени богини из древнемесопотамского . Не ясна специалистам и этимология фригийского именования божества - Кибела⁴⁰.

Фригийцы, ассимилировав древнюю анатолийскую богиню и сделав ее главным женским божеством пантеона, разумеется, привнесли в культ некоторые черты своих национальных религиозных воззрений и обрядности. Предположительно вычленить их - такова была главная задача последнего параграфа I главы. В этой связи хотелось бы отметить не потерявшие своей научной значимости труды известного английского ученого, прекрасного знатока фригийских древностей, осмотревшего все земли древней Фригии, участника многочисленных археологических экспедиций, Уильяма Рамсея. Во-первых, фундаментальное 2-х томное исследование "Города и епархии Фригии",

Laroche Е. Kubaba, deesse anatolienne et le probleme des origines de Cybele II Elements orientaux dans la religion greque ancienne. P., 1960. P. 114.

³⁸ Ibid. P. 113.

³⁹ Albright W.F. The Anatolian Goddess Kubaba //Archiv fur Orientforschung. Bd.V,
1928-1929. P. 12 ff.

⁴⁰ Бесспорным признается лишь малоазийское происхождение имени богини: Frisk
Н. Griechisches Etymologisches Worterbuch. Heidelberg, 1961; Chantrain P.
Dictionnaire Etymologique de la Grecque. Vol. II. Paris, 1970; Furnee E.J. Die
wichtigsten konsinantischen Erscheiunoges des Vorgliechischen. Paris, 1972.

25 вместившее огромный эпиграфический материал и представившее всестороннюю картину древне-фригийской цивилизации. Во-вторых, многочисленные статьи, посвященные различным аспектам культуры фригийцев: фригийскому искусству, развивавшемуся под влиянием сиро-каппадокийского, но являющемуся, по убеждению автора, более прогрессивным по сравнению с традиционным восточным искусством, похоронным ритуалам и могильным монументам, принимающим форму святилища Великой Матери Кибелы с двумя обязательными, традиционными элементами - дверью и алтарем, посвятительным фригийским обрядам. В статье "Сипилл и Кибела" У. Рамсей, определяя горную местность близ Магнесин одним из ранних районов старо-фригийской цивилизации, высказал интересные предположения относительно культа Великой малоазийской Матери на Сипилле⁴¹.

Наиболее подробно и полно описанный Лукианом в Гиерапольском культе Сирийской богини (сближаемой автором с Реей-Кибелой) и надежно засвидетельствованный многочисленными источниками в культовой практике фригийской Матери, обряд ритуальной самокастрации по сей день вызывает различные объяснения. Одни исследователи видят в действиях неистовых галлов результат некой психической ненормальности ². Другие целью ритуала считают приношение virium богине, возвеличивающее ее могущество⁴³. Весьма любопытна точка зрения Артура Нока, утверждавшего, что смысл обряда заключался в достижении ритуальной чистоты жрецом, таким образом, посвящающим всю свою жизнь служению божеству⁴⁴. На наш взгляд, глубоко символическое значение ритуала, выявляемое посредством анализа мифа об Аттисе и на основании достаточно ясного свидетельства Юлиана, состоит в нейтрализации необузданной оргийности культа его аскетизмом, т.е. действия галлов, олицетворяющих

⁴¹ Ramsay W.M. Sipylos and Cybele IIJHS. Vol. HI, 1882. P. 33-69.

⁴² Ganschinietz. Kombabos //RE. Bd. XI, 1921. Sp. 1132-1139.

⁴³ Rose H.J. Anchises and Aphrodite IIС Q. Vol. XVIII, 1924, N 1, P. 11-17.

Nock A.D. Eunuchs in Ancient religion II Essays on Religion and the Ancient World. Vol.1, 1972. P.7-15.

26 божественного спутника Великой Матери, ограничивали стихийную плодовитость Кибелы.

Главной задачей второй главы диссертационной работы явилось представление сложного в своей многогранности и противоречивости мифологического образа Великой Матери богов Кибелы и ритуальных мифов фригийского культа. Если в первой главе чрезвычайно важным было продемонстрировать те многочисленные и интереснейшие напластования различных культурно-религиозных традиций, то в следующем разделе работы предполагалось обратить особое внимание на широту и многозначность образа Кибелы, неизбежно ведущие к идентификации фригийской богини с целым рядом восточных, греческих и римских божеств. В этой связи необходимо отметить представляющие определенный интерес статьи из фундаментального 6-томного энциклопедического словаря В. Рошера и 2-х томной русской энциклопедии "Мифы народов мира", обобщившей огромнейший материал о мифологических образах и сюжетах мифотворчества всех народов мира. Из общетеоретических трудов по мифологии наше внимание привлекли исследования английского этнографа Бронислава Малиновского , впервые объяснившего глубокое внутреннее единство и общую практическую функцию мифа и ритуала, и неокантианца Эрнста Кассирера, первого попытавшегося обстоятельно разработать онтологию мифа и увидевшего особую роль мифа в отрицании факта смерти и утверждении непрерывности жизни⁴⁶. Особый интерес вызвали "Поэтика мифа" известного советского мифолога Е.М. Мелетинского⁴⁷ и "Истина мифа" немецкого философа Курта Хюбнера. Оба исследователя близки в своем определении мифа как некой высшей (первичной) реальности и в стремлении обнаружить особую логику мифологического мышления, "многообразные формы которого продолжают жить в современном духовном мире: в искусстве и

Malinowski В. Myth in Primitive Psychology. L., 1926. Cassirer E. Myth on the State. New Haven, 1946. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

27 христианской литургии, в поэзии, общественном сознании и политике, для большинства, однако, оставаясь на уровне бессознательного" .

Позитивные и негативные аспекты мифологемы матери, лежащей в основе мифологического образа Кибелы, рассмотрел знаменитый немецкий психоаналитик, сформулировавший понятие коллективно-бессознательного мифоподобного символа-архетипа, Карл Густав Юнг⁴⁹, и подробно проанализировал в специальном исследовании, содержащем богатый иллюстративный материал, его ученик и последователь Эрик Нойман⁵⁰.

Заключительная глава диссертационной работы посвящена исследованию ритуальной стороны фригийского культа, главным образом в его римской интерпретации. Центральной проблемой главы стала проблема эволюции культа Матери Кибелы, история которого на территории Италии и римской империи охватывает неполных 6 веков, демонстрируя интереснейшие модификации, отражающие социально-политические изменения в римском обществе.

В целом не встречает возражений предположение о том, что главной причиной официального утверждения культа Великой Матери богов Кибелы в Риме явилось усиление римской экспансии в Малой Азии, вследствие которой возникла настоятельная потребность для римлян в союзниках. Наиболее основательно политическую ситуацию накануне введения культа в Риме проанализировал Эрнст Шмидт, выдвинувший гипотезу о перенесении старинного божественного образа фригийской Матери в Рим из Пергамского храма, а не из Пессинунского святилища Кибелы, как об этом сообщает Тит Ливии⁵¹. Высказанное С. Ауригеммой предположение о прямой связи между введением культа фригийской богини в Риме и троянским происхождением римлян ныне не

⁴⁸ Хюбнер К. Истина мифа /Пер. с нем. И.Касавина. М., 1996.

⁴⁹ Jung C.G. Die psychologische Aspekte des Mutterarchetypus //Eranos-Jahrbuch, 1938;
Юнг К.Г. Символы матери и возрождения // Между Эдипом и Осирисом.
Становление психоаналитической концепции мифа / Пер. с нем. М., 1998. С. 320-
384.

⁵⁰ Neumann Е. The Great Mother. An analysis of the archetype. Princeton, 1974.

⁵¹ Schmidt E. Kultubertragengen. Gieflen, 1910.

28 находит сторонников⁵². Достойна внимания замечательная по силе аргументации статья Гранта Шовермана, опровергнувшего мнение Ф. Кюмона и доказавшего, что культ Великой Ид ейской Матери в Риме в эпоху республики не включал почитание Аттиса⁵³. П. Романелли, привлекая новые археологические материалы, полученные благодаря раскопкам на Палатине, пытался, безуспешно на наш взгляд, подтвердить суждение Ф. Кюмона⁵⁴. С поддержкой точки зрения Г. Шовермана и обстоятельной критикой П. Романелли выступил П. Ламбрехтс⁵⁵.

Интерес исследователей привлекло произошедшее в 56 г. до н.э. событие -десекрализация Мегалесийских игр курульным эдилом этого года Публием Клодием. Итальянский ученый К. Галлини без веских аргументов, однако, усмотрел в инциденте пример социально-классовой борьбы⁵ . Любопытна интерпретация Г. Томаса (на основании просопографического анализа) профанации Мегалесий Публием Клодием как вызова Корнелианскому верховенству в отправлении культа фригийской Матери в Риме⁵⁷.

Серьезную дискуссию вызвал вопрос о датировке первой реорганизации культа, приведшей к установлению Великого весеннего празднества в честь Кибелы и Аттиса в Риме. Вслед за А. Раппом, К. Гатти на основании описания Овидием ритуала омовения божественного образа богини введение праздничного

Aurigemma S. La protezione speziale della Gran Madre Idea perla nobilita romana e le leggende dell' origine troiana di Roma IIBCAR. Vol. XXXVII, 1909. P. 31-66.

⁵³ Showerman G. Was Attis at Rome under the Republic? II TAPhA. Vol. XXXI, 1900.
P.45-59.

⁵⁴ Romanelli P. Lo scavo al tempio della Magna Mater sul Palatino e nelle sul ad iacenze
II Monumenti antichi della Accademia nazionale dei Lincei. Vol. XLVI, 1962. P. 201-
330.

⁵⁵ Lambrechts P. Attis en het feest der Hilarien. Amsterdam, 1967.

⁵⁶ Gallini С Politica religiosa di Clodii II Studi e materialidi storia della religioni. Vol.
XXXIII, 1962. P.257-272.

⁵⁷TomasG. Op.cit. P.1513 f.

цикла Марта приписывает религиозной деятельности Августа . Г. Виссова, обращаясь к эпиграфическим источникам, засвидетельствовавшим первое упоминание дендрофоров во время правления Антонина Пия, возникновение Мартовского праздничного цикла в Риме связывает с эпохой Антонинов . Мы же принимаем основанную на доверии к свидетельству Иоанна Лаврентия Лидийца, гипотезу А. Грайо, блестяще аргументированную Жеромом Каркопино, о Клавдиевской реорганизации культа Великой Матери богов . Ж. Каркопино (соглашаясь с А. Грайо) доказывал, что 7-дневное празднество было введено императором Клавдием всем блоком. Отрицая указанную точку зрения Питер Ламбрехтс утверждает о постепенной эволюции праздника от чисто похоронного в I-II вв. н.э., целью которого было оплакивание смерти юного фригийского бога, до прославляющего воскресение величайшего Аттиса, затмившего саму Великую Матерь, в IV в.⁶¹ Разумеется, образ Аттиса, как и Кибелы, со временем претерпевал определенные модификации, обусловленные новыми религиозными веяниями, философско-теологическими учениями, однако, согласиться со столь радикальными и не учитывающими давние и разнообразные как греческие, так и восточные влияния во фригийском культе выводами бельгийского ученого невозможно.

Чрезвычайно интересными оказались специальные статьи У. Фишера - В. Шлейрмахера о наиболее значительной в культе Матери Кибелы и Аттиса коллегии дендрофоров и Д. Фишвика о каннофорах и хастиферах .

⁵⁸ Gatti С. Per la storia del culto della "Magna Mater"in Roma II RILSL (Classe di
Lettere e Scienze Morali e Storiche). Vol. LXXXII(13 della serie III), 1949. P.253-262.

⁵⁹ Wissowa G. Religion und Kultus der Romer. Munchen, 1902.
Carcopino J. Aspects mystiques de la Roma paienne. Paris, 1942.

⁶¹ Lambrechts P. 1) Les fetes «phrygiennes» de Cybele et d'Attis II BIBR. T. XXYII, 1952. P. 141-170; 2) Attis en het feest der Hilarien. Amsterdam, 1967.

Fischer U. - Schleirmacher W. Eine Dendrophoreninschrift aus Heddernheim II Germania. Bd. XL, 1962. S.73-84; Fischwick D. 1) The Cannophori and the Festival of Magna Mater //TAPhA. Vol. XCVII, 1966. P. 193-202. 2) Hastiferi II mS. Vol. LVII, 1967. P. 142-160.

зо Временем правления Антонина Пия датируется вторая реформация культа фригийских божеств, следствием которой явилось установление Архигаллата и введение тавроболического ритуала. Сущность и значение учреждения высшей жреческой должности Архигалла убедительно представил Ж. Каркопино, опровергнувший ряд положений об Архигалле Ф. Кюмона и А. Грайо. Тавроболический обряд подробнейшим образом исследовал в обобщающей монографии "Тавроболия. Ее эволюция и терминология" Роберт Дютой, проанализировав все предшествующие гипотезы и концепции, касающиеся как ритуала в целом, так и отправления его в культе Великой Матери Кибелы. Несмотря на авторитет таких исследователей, как Г. Шоверман, А. Грайо, Ф. Кюмон, Л. Буе, утверждавших, что тавроболия неизменно исполнялась в том виде, в каком ее описал христианский поэт IV в. Пруденций, Р. Дютой, в качестве концептуальной основы предложив эволюцию глагольной терминологии в тавроболической эпиграфике, впервые вскользь отмеченную Г. Буассье, блестяще доказал развитие ритуала. Годом ранее замечательной монографии Р. Дютоя была опубликована статья Жереми Руттера, на других основаниях признававшего три фазы тавроболии⁶³. Любопытно впервые высказанное А. Грайо и поддержанное Ж. Руттером и К. Латте⁶⁴ предположение о заместительном характере тавроболического обряда: vires быка на месте vires жреца. Не прекращается дискуссия относительно главной цели тавроболии. Ряд исследователей склоняется к мысли о том, что в качестве таковой выступало поначалу физическое, впоследствии - духовное возрождение⁶⁵. Более убедительной и согласованной с источниками представляется иная точка зрения: главным результатом, ожидаемым от тавроболии было очищение⁶⁶.

⁶³ Rutter J.B. The Three Phases of the Taurobolium //Phoenix. Vol. XXII, 1968. P. 226-
249.

⁶⁴ Latte K. Romische Religionsgeschichte. Mtinchen, 1960. S. 353-356.

См. например: Showerman G. The Great Mother of the Gods; Cumont F. The Oriental Religions in Roman Paganism.

См. например: Dutoy R. The Taurobolium. It's evolution and Terminology. Leiden, 1969.

Хотелось бы не согласиться с мнением тех ученых, которые опровергают

возможность какого-либо влияния на тавроболический ритуал христианства .

Невозможно поддержать и положение, принятое рядом исследователей, о том, что

/ГО

тавроболия являла собой часть таинств Кибелы и Аттиса . Вряд ли мог ритуал, с давних пор совершаемый публично, даже после радикальных изменений, быть включенным в мистерии, всегда делавшие столь сильный акцент на секретности.

В исследовании фригийских таинств чрезвычайно полезны оказались работы, посвященные изучению разнообразных мистерий древности, разнообразие которых не исключало идентичности как в сфере ритуалов, так и в области теологии. Заслуживают упоминания труды немецких религиоведов А. Дитериха и Г. Узенера⁶⁹, а также прекрасная диссертация известного русского эпиграфиста Николая Ивановича Новосадского "Элевсинские мистерии" и написанная им же и по сей день остающаяся единственным обобщающим исследованием в отечественной историографии на незаслуженно заброшенную тему работа "Культ Кабиров в Древней Греции".

В заключение хотелось бы представить некоторые соображения относительно проблемы религиозного синкретизма, в контексте которого в работе исследуется культ Великой Матери богов Кибелы.

Вне области научных дискуссий, касающихся культа Великой Матери богов Кибелы, неизменно оставалось одно положение: фригийско-греческо-римский культ Кибелы являет ярчайший пример религиозного синкретизма. До недавнего времени неопределенность и смутность как концепции синкретизма, так и самого термина, означающего огромное разнообразие религиозных феноменов, не вызывала особой тревоги у исследователей. В 70-е гг. XX в. проблема религиозного синкретизма стала привлекать значительное внимание историков и философов религии. И. А. Левинская в статье, посвященной указанной теме, продемонстрировав небезобидные для научной работы последствия в случае

⁶⁷ См. например: Willonghby H.R. Pagan Regeneration. Chicago, 1929.

⁶⁸ См. например: Graillot Н. Op.cit.; Showerman G. The Great Mother of the Gods.

Dieterich A. Eine Mithrasliturgie. Leipzig, 1903; Usener H. Altgriechischer Versbau. Bonn, 1887.

32 использования термина с очень широким и неопределенным значением, весьма убедительно доказала настоятельную необходимость выработки четкой научной концепции синкретизма⁷⁰ Попытка создания универсальной типологии религиозного синкретизма была предпринята П. Левеком. На симпозиуме в Страсбурге французский исследователь предложил следующую типологию синкретизма: во-первых, непрерывный процесс включения в свой пантеон чужих богов, во-вторых, отождествление своих богов с чужими при различном понимании их сущности с последующей модификацией образов, в-третьих, воздействие общего умонастроения одной религии на другую, в-четвертых, симбиоз различных религий, ведущих к появлению новой системы, в-пятых, объединение всех заимствованных из различных религий божеств на основании представления о единой божественной силе в разных ее проявлениях⁷¹.

Широта типологии, предложенной П. Левеком, отражает сложность и неоднородность самого явления синкретизма. Но, с другой стороны, заставляет справедливо сомневаться, а действительно ли существовал в религии некий особый самостоятельный феномен для описания которого мы нуждаемся в термине синкретизм?⁷² По мнению И.А. Левинской все религии являются генетически разнородными и, следовательно, синкретичными, однако возможно исследовать соотношение между традиционными и инновационными чертами на отдельных стадиях⁷³. Масштаб инновационного процесса, как справедливо замечает

⁷ Levinskaya I.A. Syncretism - the term and phenomenon II Tyndale bulletin. Vol. XLIV, 1993, Nl.P.l 17-127.

Leveque P. Essai de typologie des syncretismes //Les syncretismes dans les religions greque et romain. Colloque de Strasbourg, 1971. Paris, 1973. По мнению E.M. Штаерман широта типологии П. Левека не отражает специфики самого термина синкретизм (Штаерман Е.М. Социальные основы религии древнего Рима. М., 1987. С. 232). И.А.Левинская определяет рассматриваемую концепцию французского ученого как краткую историю средиземноморских религий от крито-микенского периода до римских времен (Levinskaya I.A. Op.cit. P. 123).

⁷² Levinskaya I.A. Op.cit. P. 121.

⁷³ Ibid. P. 121.

33 исследовательница, не может служить убедительным основанием для введения термина синкретизм. Добавим, что неверно и какой-либо контакт в религиозной сфере (лежащий в основе таких явлений, как трансмиссия, ассимиляция, идентификация божеств) трактовать как явление синкретизма. Традиционно термином синкретизм обозначались разнообразные отождествления фригийской Матери в эллинистический период с многочисленными богинями греческого пантеона (проще указать тех, с кем Кибела не отождествлялась - Гера и Гестия), что представляется нам неверным. Именование Геи Мгітлр МєуссА/п или тот же самый эпитет у Афины не могут служить достаточным основанием для применения термина синкретизм⁷⁴, которым, однако, можно определить отношения Кибелы с Реей. Это не сближение, не идентификация, не рождение нового смешанного культа, это все вместе - полное слияние богинь, подтвержденное многочисленными источниками. В других случаях мы пользовались термином эллинизация или романизация фригийского культа. Неопределенность как концепции, так и термина синкретизма побуждает нас представить свое понимание этого явления в следующем определении: синкретизм - это процесс постепенного наслоения⁷⁵ в одном образе (культе) разнообразных религиозно-мифологических представлений. Следует подчеркнуть, что нас прежде всего интересовал исторический аспект проблемы религиозного синкретизма в культе Великой Матери богов Кибелы, т.е.

Примерно тоже самое можно заметить и по отношению к Аттису. Именование бога в одной надписи (CIL, VI, 50) оуіато? не достаточно для констатации факта синкретизма фригийского божества с высшим богом Израиля, как это делает Ф .Кюмон (Cumont F. The Oriental Religions... P.62 f.)

Хотелось бы акцентировать внимание на характеристику синкретизма как слияния. В этом смысле наше понимание синкретизма близко точке зрения Дж. Камстры (Kamstra J.H. Encounter or Syncretism: the Initial Growth of Japanese Buddism. Leiden, 1967), однако, мы не согласны с его определением критерия синкретизма как отчуждения, более того, элементы, составляющие синкретизм, разнообразны, но не обязательно противоположны.

34 обусловленные определенной эпохой обстановка и особенности протекания этого сложного и неоднозначного процесса.

Подводя итог изложенному выше, подчеркнем, что главной целью диссертационной работы было целостное и системное представление культа Великой Матери богов Кибелы в контексте религиозного синкретизма с учетом его постепенной эволюции. При этом ставились следующие задачи: во-первых, выявить истоки культа Великой Матери богов Кибелы, теснейшим образом связанные с древнейшим слоем религиозно-мифологических представлений обитателей Анатолии, и продемонстрировать соединившиеся в нем многочисленные и интереснейшие напластования различных культурно-религиозных традиций. Во-вторых, проанализировать мифологический образ Великой Матери богов Кибелы, неизбежным следствием широты и многозначности которого явилась идентификация фригийской богини с целым рядом восточных, греческих и римских божеств. В-третьих, исследовать ритуальную сторону фригийского культа, раскрывая любопытные его модификации, отразившие те изменения, которые претерпевало римское общество как в области духовной, так и в сфере социально-политической.

Неолитическая богиня плодородия в ближневосточных.земледельческих культурах VII-VI тыс. до н.э.

Женщина с таинственными чертами своей биологии, женщина, от которой зависело продолжение человеческого рода пользовалась особым почитанием и в дальнейшие периоды истории - в неолите и энеолите. С появлением земледелия и скотоводства, которые, возникнув в области древнейших цивилизаций Ближнего Востока в VIII - VII тыс. до н.э., постепенно проникли через Балканы в Юго-Восточную Европу8, культ плодородия получил дальнейшее развитие. Огромное количество статуэток, схожих с верхнепалеолитическими, было обнаружено в раннеземледельческих культурах Передней и Малой Азии, Средиземноморья и теснейшим образом связанных с ними культурах Юго-Восточной Европы. Можно ли видеть в них отдаленное наследие из палеолитического времени? Гордон Чайлд возводил их традицию прямо к "граветтийским статуэткам последнего ледникового периода".9 Артур Эванс считал, что "может быть простым совпадением, что все эти различные области древней культуры - Эгейской, Анатолийской, Сирийской, Кипрской, Месопотамской, где обычно преобладали материнские идолы, были более поздними сценами культа под различными именами и атрибутами из серии Великих богинь, которые часто соединяли идеи материнства и плодородия".10

Уже было замечено, что эти "неолитические девы" тучны точно также, как и палеолитические Венеры, но существенно изменяются и усложняются функции этого обожествляемого женского начала. Особенно ярко об этом свидетельствуют материалы раскопок одного из наиболее замечательных памятников неолита Ближнего Востока - Чатал-Гююка, который, что особенно интересно, обнаруживает и явную связь с культурной традицией Верхнего Палеолита. В.В. Иванов считает вполне обоснованной гипотезу Дж. Меллаарта11 о роли культуры Чатал-Гююка как промежуточного звена между ее верхнепалеолитическими предшественниками и последующими центрами неолита Малой Азии.12

Чатал-Гююк, расположенный на юге Анатолии, был открыт английским археологом Дж. Меллаартом в 1958 году. При раскопках восточного холма, который содержит слои неолитической эпохи, (датировка слоев по Дж. Меллаарту - I - после 5720, VII - около 6385 ±101 г. до н.э.)13 были найдены святилища с росписями и рельефами и скульптурные женские изображения, которые дают нам единственную и уникальную в своем роде картину анатолийской неолитической религии. Исключительную многочисленность храмов объясняют тем, что, по-видимому, была обнаружена лишь часть селения, связанная с религиозным культом (всего было обнаружено более 40 святилищ).

Центральным образом религии, отразившейся в храмах и скульптуре Чатал-Гюкжа, было женское божество, предстающее по мнению Дж. Меллаарта, в "трех ипостасях: молодая женщина, матерь, дающая жизнь (основное из этих воплощений) и старая женщина".14 Явное преобладание женских изображений говорит нам об увеличивающемся значении богини (особенно в относительно более поздних слоях). У древних земледельцев женщина стала рассматриваться как образ, связанный по своим свойствам с землей, о чем свидетельствует использование статуэток в чисто земледельческом "контексте": их иногда кладут в ямы для хранения зерна, а в святилищах, где их находят, совершаются жертвоприношения зерном"15. Таким образом, плодородие женщины ассоциировалось с плодородием земли.

Двойственность, характерную для божеств плодородия, обнаруживают статуэтки с двумя головами и единым телом и изображение двойной богини в одном из святилищ (рис.3). Наличие второго божества, видимо, предполагало идею развития, движения, перемен в природе, однообразно повторяющихся в природном цикле.16 Двуединую сущность женского божества плодородия показывает соединение в ее культе как бы противоположных, или лучше сказать дополняющих друг друга, представлений о рождении и смерти, которое видно из многих культовых изображений богини. В святилище VI слоя была найдена пластинка серо-зеленого шифера с двумя парами фигур, выполненных в высоком рельефе. Слева - женская фигура сочетается с мужской, справа - с детской (рис. 4). Дж. Меллаарт предполагает, что рельеф представляет момент священного брака - важнейшего элемента культа плодородия.17

Мифологический образ Великой Матери богов Кибелы

Исследование истоков культа Великой Матери богов Кибелы в 1 -й главе работы продемонстрировало его связь с древнейшей малоазийской религиозной традицией. В отношении образа фригийской богини в мифологии можно заметить, что его наиболее древней составляющей является такая ипостась божества как владычица зверей, что нашло отражение в связи Кибелы со львами.

С древнейших времен лев был неизменным спутником Великой Матери богов Кибелы. Изображения львов встречаем на древних сирийских рельефах вместе с Кубабой, а на старо-фригийских монументах - с великой Матерью Кибелой. Именно эти величественные властители царства зверей сопровождают богиню, либо появляются как ее символическое олицетворение на монетах, начиная с древнейших лидийских и заканчивая общеримскими императорской эпохи11. Как самые преданные служители охраняют львы свою божественную покровительницу, прильнув к ее ногам и обласканные ее рукой на многочисленных греческих и римских рельефах (рис. 18, 19, 23, 25). Излюбленными же эпитетами фригийской богини в античной литературе становятся sovxcov єфєброс (сидящая на львах) (Soph. Philoc, 400; АР, VI, 97; Sil. Ital., XII, 41), Bpenxeipa A,80VTCOV (кормилица львов) (АР, VI, 51), ISOVTOP6TOC (львов пасущая) (Apol. Rhod., I, 117; Schol. ad Nonn. Dion., IX, 147), domitrix leonum (усмирительница львов) (Gratian. Cyneg., I, 19). Поучительный отрывок из "Метаморфоз" Овидия разъясняет нам кто эти грозные существа, усмиренные Кибелой. Это - славная охотница Аталанта и победивший ее хитростью Гиппомен, недолгому супружеству которых суждено было окончиться трагически. Забыв отблагодарить Афродиту, юноша был жестоко наказан:

Раз проходят они мимо храма Кибелы, который Ей в посвященье возвел Эхион знаменитый в тенистой Чаще лесов. Отдохнуть захотели от долгой дороги. И охватила в тот миг Гиппомена не вовремя жажда Совокупления, в нем возбужденная Афродиты наитьем. Было близ храма едва освещенное место глухое, Вроде пещеры... Веры старинной приют... Входят туда и деянием срамным оскверняют святыню. И божества отвратили глаза. Башненосная матерь Думала их погрузить - виноватых - в стигийские воды: Казнь показалась легка. И тотчас рыжею гривой Шеи у них обросли, а пальцы в когти загнулись. Стали плечами зверей человечьи их плечи. Вся тяжесть В грудь перешла, и хвост повлачился, песок подметая... Свирепостью всех устрашая Зубом смиренным - два льва - сжимают поводья Кибелы. (686 слл.) (Пер. С. В. Шервинского).12

В мифологиях и фольклоре многих народов Африки, Западной, Южной и Восточной Азии лев является символом высшей божественной силы, мощи, власти и величия13, в то же время символизируя огонь и солнце. Лев выступает и как воплощение злого и жестокого духа, демонических сил хаоса - таковы Овидий . Собрание сочинений. Т. II. СПб., 1994. Любопытно использование в хаттском языке одного и того же термина для обозначения льва и царя. львинообразные демоны Угаллу и Уридимму шумеро-аккадской мифологии. Мотив борьбы со львом отражен в эпосе о Гильгамеше и в мифах о Геракле. Впоследствии лев начинает олицетворять отшельничество и созерцание и становится эмблемой Христа14.

По поводу связи Кибелы со львами еще в древности высказывались разные соображения. Полагали, что она демонстрирует могущество богини, способной "свирепое племя львов непривычным ярмом отягчать" (Ovid. Fast., IV, 216) (Пер. Ф. Петровского)15. Львов запрягли потому, что и самые дикие дети Должны перед силой забот материнских покорно склониться. (Lucr., П, 604-605) (Пер. Ф.А. Петровского)16. Варрон предлагал объяснение в рамках своего философско-символического представления о Кибеле как земле: "присоединяют и прирученного льва для показания, что нет ни одного рода земли, такого отдаленного и сурового, который нельзя было бы подвергнуть обработке" (Aug. De с. d., VII, 24,1) . Стоик Луций Анней Корнут в своей "Теологии" доказывал, что львы - это символ богини погоды (6). А неоплатоник Макробий считал, что львы раскрывали сущность Великой Матери как божества неба (I, 21, 8). Исследователи нового времени к объяснениям древних добавили, что "львы-мистические - высшее представление о пульсирующей в природе жизненной силе"18. Фр. Кюмон вслед за О. Группе19 полагал, что лев-зверь - тотем анатолийских племен20. Со своей стороны заметим, что, без сомнения, львы Кибелы пришли из глубокой древности, ибо именно доземледельческой эпохе принадлежит представление о женщине как "владычице зверей". Однако и в земледельческой культуре Чатал-Гююка можно найти отголоски такого понимания женщины: изображения в святилищах неолитических анатолийцев божественных "хозяек" животных, порождающих их. Poi-ni-ja крито-микенской религии также, по-видимому, не потеряла этого аспекта своего образа (рис. 26). Вспомним о том, что европейскую богиню-матерь сопровождали европейские же животные (например, медведь), ни леопарды, ни львы не располагались при ней как это было в Анатолии и Месопотамии.21 Интерес в этой связи представляет фрагмент Гомеровского гимна к Матери богов22, представляющий богиню покровительницей диких животных (львы, волки) и дикой природы (горы, леса):

Почитание фригийской богини в греческих полисах

Исследование малоазийской культовой практики Кибелы вследствие фрагментарного характера имеющихся в нашем распоряжении источников привело к выявлению лишь некоторых особенностей почитания богини. Обращаясь к рассмотрению культа Великой фригийской Матери в греческой интерпретации, мы также оказываемся в сложном положении ввиду крайне бедной источниковой базы и поэтому вынуждены ограничиться только некоторыми замечаниями.

Наиболее ранний наш источник - интереснейшие археологические материалы крито-микенской цивилизации, включающие сообщения табличек Кносского и Пилосского архивов. Из литературных свидетельств отметим краткий XIV гомеровский гимн к Матери богов и, к сожалению, информативно незначительные фрагменты Пиндара, который отважился ввести религию Кибелы в Фивах как свой собственный частный культ. Наибольшие пассажи, позволяющие судить о характере почитания Великой Матери, отождествленной с Критской Реей, находим у греческих драматургов 125

Софокла и Еврипида. Несмотря на общий язвительный тон, весьма полезным оказывается для нас выпад против Эсхина Демосфена в его речи "О венце". Очень важные сведения, касающиеся распространения культа Кибелы в греческих полисах, сообщает Павсаний, пересказывающий местные легенды, связанные с культом, и подробно описывающий храмы и статуи фригийской богини. Некоторые свидетельства в отношении рассматриваемой темы можно почерпнуть из греческой эпиграфики и у схолиастов.

Сложность изучения культа Великой Матери богов Кибелы в Греции в наибольшей степени обусловлена трудностью и, порой, невозможностью выявить и отличить образ греческой Матери богов от представлений о фригийской богине. Еще Ф.Ф. Зелинский заметил, что "от греческой богини-матери мы должны отличать азиатскую, чтимую в Греции и греками под тем же именем".2 Работа исследователя в этом направлении крайне осложняется в связи с существованием в греческом пантеоне еще одной богини - Реи - Матери богов в самом прямом смысле этого слова. С Реей были идентифицированы как греческая, так и фригийская Матерь богов.3 Гомер и Гесиод знают лишь Рею, как супругу Кроноса и родительницу Зевса, его братьев и сестер, никак не упоминая некую абстрактную Матерь богов. В гомеровских гимнах наряду с Реей (IV, 42; V, 60, 75; XII, 1) появляется безымянная Матерь богов4, изображенная в точности как фригийская богиня (XIV). У Пиндара также связанная с Кроносом матерь Зевса именуется Реей (OL, 2, 12; 77; Nem., 11, 1), в то время как другая богиня, близкая к Пану и нимфам называется Мгхгр [ieydXr\ (Pyth., З, 78)5 Отождествление греческой Матери богов с Реей возникает впервые у Еврипида (frg. 475). В Афинах, как сообщает Павсаний, вне зависимости от Метроона существовал древний храм Реи и Кроноса (I, 18,7), богиня которого именовалась игтгр SetSv Ф.Ф. Зелинский считает, что "Пессинунтская Кибела стала Матерью богов именно вследствие своего сближения с Реей, матерью Зевса".6 Кажется, мы могли бы, не слишком заблуждаясь, на место Реи в этой цитате поместить греческую Матерь богов. Любознательный путешественник Павсаний, отделяя греческую Матерь богов от пришедшей в Грецию Кибелы, представляет два главных отличительных признака последней: во-первых, эпитет Aiv8uurvr, во-вторых, связь с Аттисом (VII, 17, 9; 20, 3). Дополняя выводы древнего автора, можно заключить: мы не должны интерпретировать почитание Матери богов как фригийское, если оно не сопровождается упоминанием галлов или ритуала самооскопления, либо Аттиса или других местных божеств Фригии или Лидии. Необходимо также отметить, что безымянная греческая MrJTnp SBWV влачила очень незаметное существование, ее образ не был так оживлен мифами, а культ так изыскан с сравнении с пессинунтской Кибелой. И поэзия, и изобразительное искусство перенимали для древней эллинской Матери колорит ее азиатской сестры. Таким образом, мы вправе полагать, что почитание фригийской богини вытеснило, если не поглотило культ греческой Матери богов.

Мир греческих полисов познакомился с культом Кибелы через города малоазийского побережья и островные государства Эгеиды. Среди старейших свидетельств почитания фригийской богини на этой территории -многочисленные небольшие вотивные приношения в форме VaLGKOS"7, датируемые VI в. до н.э., по форме напоминающие ниши фригийских скальных фасадов с изображением сидящей на троне богини, обычно со львами у ее ног (рис. 41, 42 ). Такого рода памятники найдены в хорошо определяемом регионе, центром которого являются города Южной Эолиды и Северной Ионии, Смирна, Фокея8, Клазомены9, о. Хиос, Эретрия10 и Кумы11. По 127

видимому, из этого центрального района подобные посвящения распространились в Южной Ионии (Самос, Милет)12и Эгеиде (о-ва Фасос13, Аморгос14, Родос15, Эгина16) Наибольшее же количество этих памятников было обнаружено в фокейской колонии Массалии.17 Концом VI в. до н.э. датируют и найденные в основном в Южной Ионии рельефные изображения стоящей богини. Результаты раскопок греческих колоний Северного Причерноморья позволяют говорить о популярности культа фригийской Матери богов в колонии Милета, Ольвии, также ок. VI в. до н.э.18 Наиболее ранним памятником, свидетельствующим о существовании культа Кибелы на Боспоре, является граффити - посвящение фригийской богине на одном из фрагментов чернолакового сосуда, найденного в Мирмикее (в 4 км от Пантикапея) и датируемого к. V в. до н.э.19