Введение к работе
Научная и политическая актуальность темы
В колониальный период истории крестьянство составляло основную массу населения стран Востока. Социально-экономическое положение крестьян, уровень их общественного сознания, степень участия в политической жизни были существенными факторами развития колониальных и зависимых стран.
Сельское хозяйство являлось стержнем экономической жизни большинства колоний. Эксплуатация людских и материальных ресурсов деревни колоний и зависимых стран империалистическим капиталом была одним из важнейших источников обогащения буржуазии Запада. В тех частях мира, где осуществлялось прямое колониальное управление, таможенные пошлины на вывозимую из страны сельскохозяйственную продукцию и особенно налоговые поступления с сельского населения были главными статьями доходов колониальной администрации. Исходя из этого, власти колониальных стран придавали большое значение аграрной политике, считали ее одним из главных направлений деятельности и обращали внимание на социальное и экономическое положение крестьянства.
Характер аграрных отношений, в которых одной из сторон выступали крестьяне, во многом определял общий уровень общественных отношений стран Востока в колониальный период. Среди сельского населения, которое являлось наиболее консервативной частью общества, особенно прочно сохранялись традиционные социальные связи, дольше всего сопротивлявшиеся разлагающему воздействию со стороны элементов новых общественных отношений, привнесенных колониализмом. Это относится и к социально-классовому сознанию большей части колониального общества. Хотя в целом в этих сферах деревня шла за городом как авангардом общественного прогресса, нельзя не принимать во внимание и обратного воздействия на город со стороны деревни. В таком сложном и противоречивом явлении как национальное сознание роль деревенского населения была очень велика.
В еще большей степени взаимосвязь между деревней и горо
дом в колониальный период истории стран Востока проявилась
в политическом плане. Инициатива и ведущая роль и здесь, как
правило, принадлежала городу; однако все национальные тече
ния, как радикальные, так и консервативные, должны были счи
таться с общественной ролью основной массы населения —
крестьянства. Без участия крестьян национально-освободитель
ное движение не смогло бы добиться успеха в завоевании вос
точными странами политической независимости. \
Существенные черты общественно-политического развития, связанные с крестьянством стран Востока в колониальный период, имеют прямое продолжение в современном положении афро-азиатских стран. Хотя во многих отношениях обстановка в развивающихся странах изменилась по сравнению с колониальным прошлым, и в социально-политическом плане проблемы, связанные с аграрной средой, стали концентрироваться главным образом во внутринациональном плане, значимость крестьянства как участника процессов, происходящих в экономике, социальной сфере и политике стран Востока, продолжает оставаться большой. Недоучет этого обстоятельства государственно-политическими институтами лежит в основе многих трудностей, переживаемых развивающимися странами. В этом же — корни многих недостатков научной и политической интерпретации общественного развития афро-азиатских стран в мире, в том числе — в нашей стране. Можно определенно сказать, что без глубокого исследования социально-политической роли крестьянства в колониальном обществе нельзя правильно понять важные стороны современного развития освободившихся государств.
Изучение крестьянства как социальной общности колониальных стран представляет и общетеоретический интерес. Оно позволяет лучше понять закономерности развития общества в течение большого исторического периода, особенно на этапе перехода от докапиталистических к более современным отношениям, основные черты и особенности классовой и социальной психологии крестьянства и его составных частей, соотношение между национальными, социальными и политическими сторонами развития крупной общественной группы.
Состояние научной разработки темы
К настоящему времени существует немало исследовательских работ, в которых с разных углов зрения анализируются положение и роль крестьянства колониальной Бирмы. В зарубежном
и отечественном бирмановедении затронуты основные аспекты рассматриваемой в диссертации темы: экономический, социальный, мировоззренческий, политический, а также узлы их соприкосновения. Накоплен большой историографический материал, по ряду вопросов характеристики и оценки, как представляется, довольно верно отражают суть изучаемых явлений. Однако пока преждевременно говорить о том, что в целом тема исчерпана или близка к этому.
Прежде всего, указанные выше аспекты темы освещены далеки неравномерно. Более всего, особенно если принять во внимание оценочно-характеризующий элемент официальных публикаций колониального времени, изучено экономическое положение крестьянства. Социальная сторона также изучалась довольно много, но почти исключительно в тесной связи с экономической— как ее непосредственное производное; в более широком плане, как организация крестьянского коллектива, социальная жизнь освещалась крайне мало. Участие крестьянства в политической жизни нашло отражение едва ли не во всех работах, посвященных национально-освободительному движению, но собственно крестьянское движение — мало исследованная область. Почти не поднятая целина — сфера мировоззрения крестьянства, его социальной психологии. Как представляется, до последнего времени в изучении интересующей диссертанта темы оставались определенные конкретные пробелы.
Ни один из названных ранее аспектов положения и роли крестьянства полностью не рассмотрен в рамках всего колониального периода. Это относится даже к относительно лучше других изученному социально-экономическому аспекту. Ряд работ советских авторов посвящены определенным годам периода (статьи А. П. Мурановой по 20—30-м гг. XX в.); в других, где делалась заявка на весь период (работы С. С. Шнайдера, В. Ф. Васильева, К. М. Варенцова, Н. И. Лазарева, Г. Н. Клим-ко, А. Ф. Жабреева), характеристики и выводы делаются главным образом на материале опять-таки 20—30-х гг. Специально посвященные аграрному вопросу в течение колониального времени труды Чен Сиок Хуа и М. Адаса, как и общие работы социально-экономического профиля Дж. С. Фернивэла и Дж. Р. Эндраса, в основном доводятся до начала второй мировой войны. В результате, выводы, претендующие на обобщающий характер, в сущности построены не на всем необходимом объеме материала. Примерно то же можно сказать об изучении политической роли крестьянства, которая рассматривается на отдельных, хотя и разных по продолжительности, этапах колониально-
го периода (работы В. Ф. Васильева, А. С. Кауфмана, А. Н. Узя-нова, Я. Бечки, западных и бирманских авторов общих политических историй и некоторых специальных работ).
Неразработанность ряда аспектов, особенно социального и мировоззренческо-психологического, ведет к излишней генерализации выводов, не учитывающих динамики развития (работы, посвященные вопросам идеологии и мировоззрения, А. С. Кауфмана, М. Г. Козловой). При всей консервативности такой сферы, как общественное и индивидуальное сознание, трудно согласиться с тем, что достаточно длительная история пребывания крестьян в условиях колониального общества не наложила отпечатка на их представления о своем месте в обществе. Сходная ситуация и с оценками социально-экономического положения и политической роли крестьянства в общих работах по Юго-Восточной Азии и Востоку в целом. Только причины здесь скорее в методологии сравнительного анализа: стремление вывести общее для ряда стран или региона не всегда адекватно отражает реалии Бирмы.
Отсутствует достаточно прочная база для изучения колониального периода, в том числе, явлений, характеризующих положение крестьянства, в виде исследований по доколониальной истории Бирмы. До настоящего времени между этапными для своего времени работами И. В. Можейко по истории Пагана и М. Г. Козловой по предколониальному периоду лежит значительная временная зона, изученная явно недостаточно даже с учетом более поздних работ названных авторов, а также Д. В. Деопика и А. С. Агаджаняна. В старых работах западных историков в сущности повторяются материалы бирманских хроник, в трудах бирманских авторов также преобладает фактология. Проведенные исследования пока не дают возможности в полной мере осознать, что же в новой и новейшей истории можно считать традиционным для бирманского общества.
Применительно к истории бирманского крестьянства нужно осмыслить и учесть концепции общественного развития стран Востока, получившие развитие в 70—80 гг. Сделать это тем более необходимо, что большинство отечественных работ о крестьянстве колониального периода написаны до того, как начались серьезные переоценки многих фундаментальных положений исторической науки. Так, от бирманистов требуется занять определенную позицию в отношении идеи об отсутствии на Востоке всеобъемлющей государственной собственности на землю как базы эксплуатации основной части населения в эпоху средневековья. Споры о многоукладности и переходности современных
восточных обществ заставляют по-новому взглянуть и на характер общественных отношений и классово-социальную структуру общества Бирмы в предшествующие эпохи. Близость условий крестьянского бытия требует оценить применительно к Бирме модели «рыхлой общественной структуры», выработанные западными этнографами на материале Таиланда. В основном на этом же материале построены идеи западных специалистов о личной и групповой мотивации трудового и общественного поведения крестьян-буддистов, давшие толчок работам ряда советских ученых в области крестьянского сознания; видимо, и здесь необходимо посмотреть, насколько такие идеи отвечают бирманской реальности в современности и истории.
В отечественном бирмановедении многие современные подходы к изучавшимся ранее сторонам крестьянского общественного бытия нашли отражение в вышедшей в 1989 г. монографии А. С. Агаджаняна. Написанная в целом в рамках концепции синтеза традиционного и современного, она содержит конструктивные мысли об особенностях социальной организации и мировоззрения крестьян, мотивации их поведения и характере крестьянского хозяйства в разные исторические периоды, отношениях крестьян и государства. Своеобразен крестьяноведческий угол зрения, под которым в работе рассматриваются социальные, мировоззренческие и политические сюжеты. Заслуга автора в попытке увязать между собой различные стороны жизни крестьянства как субъекта общественных отношений.
Вместе с тем, заявленная в монографии, а ранее в диссертации А. С. Агаджаняна комплексность рассмотрения крестьянства в основном ограничена рамками социальной антропологии или исторической этнографии. Стремясь уйти от привычного подхода к изучению крестьянства в социально-экономическом плане, автор делает крен в другую — социально-психологическую сторону, по крайней мере, применительно к периодам до современности. Таким путем уже шли некоторые западные исследователи, делая вывод о специфически восточной «моральной экономике» крестьянского хозяйства, подвергавшийся справедливой критике в советской историографии. Попытавшись взглянуть на положение крестьянства, «изнутри», автор в значительной мере замыкается в этой сфере, в лучшем случае оставляя для крестьянства лишь одного контрагента — государство. Такая позиция близка к идеям об особом «крестьянском способе производства», имевшим сторонников в России в конце XIX — начале XX в. и тогда же подвергшимся аргументированному разбору В. И. Лениным. То обстоятельство, что эта концепция, особенно активно
пропагандируемая Т. Шанином, получает вновь хождение в нашей стране, требует особенно четкой авторской позиции в данном вопросе. Стремясь показать преемственность важных общественных элементов от средних веков до наших дней, автор практически не признает эволюции крестьянства в колониальный период, когда конструирует свою модель неотрадиционного современного общества. В ситуации, когда еще не совсем ясно, что является традиционным для бирманского крестьянства (так, трудно согласиться с данной в работе трактовкой бирманской общины), это чревато опасностью произвольных построений и для современности. Наконец, почти не рассматривается политическое поведение крестьянства до обретения Бирмой независимости, что сужает возможности для полноценных выводов о роли крестьянства в бирманском обществе.
Нерешенность многих вопросов по интересующей диссертанта теме в советской и зарубежной историографии убеждает в необходимости поиска ответов на них в новых исследованиях.
Предмет, задачи и хронологические рамки исследования
Предметом исследования в работе является крестьянство как социальная общность в ее эволюции и общественно-политических проявлениях в течение колониального периода истории Бирмы. В условиях Бирмы, как и других стран в течение большей части истории, ни в это, ни в другое время крестьянство не представляло собой однородной общественной группы с одинаковым отношением ее членов к средствам производства. Поэтому термин «социальная общность» более адекватно, чем принятое в литературе понятие «класс», определяет положение трудящегося населения деревни со всеми его слоями и прослойками в общественной структуре, хотя и последнее условно используется в работе.
Рассматривается крестьянство, занятое главным образом в земледелии в собственно Бирме — без горных окраин, где общественные отношения и управление отличались особыми формами. Что касается национального состава населения и, соответственно, обозначений «бирманский», «бирманское» и т. д., в работе имеются в виду преимущественно бирманцы в узком смысле слова — мьянма, но также и та часть национальных меньшинств, которые жили в собственно Бирме в сходных условиях хозяйственной жизни и социального устройства вперемежку с мьянма.
Хронологические рамки исследования, точнее, их начальная граница, не могут быть обозначены с абсолютной точностью. Бирма завоевывалась Англией по частям на протяжении XIX в., так что для разных районов колониальный период начался в раз-
ное время — от рубежа первой и второй четвертей до конца XIX в. Поэтому крестьянство как часть колониального общества рассматривается уже со времени окончания первой англо-бирманской войны; при этом подразумевается население соответствующих областей. Соответственно, положение крестьян в доколониальной Бирме, изучение которого необходимо для анализа изменений в колониальный период, дается также в несколько нечетких хронологических рамках, но в целом с конца XVIII в. до середины 80-х гг. XIX в.
Внутренняя периодизация работы отражает изменения, происходившие в общественном положении крестьянства под влиянием различных внутренних и внешних экономических и политических факторов.
Целью работы является всестороннее исследование общественно-политической роли крестьянства в колониальной Бирме. Работа не ограничивается аграрно-крестьянским вопросом, то есть преимущественно социально-экономическим положением крестьянства. Не носит она и крестьяноведческого характера, то есть не замыкается в рассмотрении крестьянства только как субъекта общественных отношений, своего рода «вещь в себе». Как и в крестьяноведении, работа носит комплексный характер. Однако комплексность здесь шире: рассматриваются не только экономическое положение, социальная организация, духовный мир и мировоззрение крестьянства, но и общественное поведение, включая его участие в политической жизни без прямой связи с собственно крестьянскими факторами.
С учетом проделанных в советской и зарубежной историографии исследований и исходя из собственного понимания общественной роли бирманского крестьянства, диссертант ставит перед собой следующие задачи:
рассмотреть характер аграрных отношений, общественного строя и места в нем крестьянства в доколониальный период;
показать направления аграрной и в целом социально-экономической политики английского колониализма в Бирме в их отношении к положению крестьян;
проанализировать характер и формы аграрных отношений и основные черты социально-экономического положения крестьянства в их развитии в течение всего колониального периода;
раскрыть характерные черты и особенности общественного сознания и мировоззрения крестьянства в их эволюции;
—выявить внешние по отношению к крестьянству факторы, влиявшие на его положение и общественное поведение;
охарактеризовать направление и формы крестьянского движения;
осветить место и роль крестьянства в национально-освободительном движении.
Научная новизна и практическая значимость работы
В работе впервые подвергнута комплексному исследованию проблема общественной эволюции бирманского крестьянства на протяжении всего колониального периода. Сочетание анализа экономических, социальных, идеологических и политических сторон положения крестьян позволяет в целостном виде представить развитие этой наиболее крупной общественной группы Бирмы. При рассмотрении некоторых важных сторон социально-экономического развития независимой Бирмы в XIX в. автор проявил особый подход к исследованию формационного характера доколониального бирманского общества. В работе во многом по-новому освещена роль британского колониализма в трансформации бирманского общества в XIX — первой половине XX в. Диссертантом предложена своя трактовка особенностей мировоззрения бирманского крестьянства, их связи с материальным положением и духовным миром крестьян, с одной стороны, и общественно-политической обстановкой в стране, с другой. Последовательное рассмотрение места крестьянства в политической жизни Бирмы на протяжении нескольких десятилетий позволяет более четко показать изменения в характере и направленности крестьянских выступлений, эволюцию крестьянства от роли довольно пассивного объекта до субъекта, хотя и не совсем самостоятельного, политической жизни страны.
Научные результаты исследования на примере Бирмы дают конкретно-исторический материал для более полного теоретического понимания закономерностей развития крестьянства как особой группы в социально-классовой структуре общества. Исследование и публикации по теме вносят вклад в изучение социально-политической истории Бирмы и стран Востока в целом, в общественных отношениях которых и на современном этапе сохраняются определенные черты колониального и доколониального прошлого.
Материалы исследования используются автором и могут быть использованы другими преподавателями вузов при подготовке курсов новой и новейшей истории стран Азии и Африки, научными работниками — при написании специальных и обобщающих трудов по истории Бирмы и стран Востока в целом, а также в в крестьяноведческих исследованиях общего характера.
Апробация работы
Тема диссертационной работы разрабатывалась в соответствии с планом научно-исследовательских работ Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена и была включена в Сводный план востоковедных исследований Института востоковедения АН СССР. По теме диссертации опубликовано 13 работ, включая депонированную монографию. Результаты исследований докладывались на Межвузовской научной конференции по истории национально-освободительной борьбы в странах Азии и Африки в ЛГУ (Ленинград, 1961 г.), Герценовских чтениях (межвузовская конференция) в ЛГПИ им. А. И. Герцена (Ленинград, 1968, 1973, 1978 гг.), Научных сессиях по историографии и источниковедению стран зарубежной Азии и Африки (межвузовская конференция) в ЛГУ (Ленинград, 1983, 1985, 1987 гг.).
Теоретическая, методологическая и источниковедческая база исследования
Теоретической и методологической базой исследования диссертант считает марксистско-ленинское учение о закономерностях развития общества как целостную систему взглядов, основанную на диалектико-материалистическом подходе к общественным явлениям. При подготовке работы были изучены положения трудов К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина по аграрно-крестьянскому и национально-колониальному вопросам на Востоке, к оценке которых диссертант подходил с учетом современных достижений исторической науки.
Диссертант придерживается мнения о единстве всемирно-исторического процесса и его основных проявлений в разных обществах. Вполне отдавая себе отчет в специфике общественных процессов на Востоке, он не может присоединиться к точкам зрения тех ученых, которые эту специфику абсолютизируют. Не может согласиться он и с концепциями, согласно которым крестьянство ввиду особенностей его положения в любом обществе якобы не вписывается в классовую структуру по марксистским представлениям.
Основными источниками при изучении крестьянства в доколониальный период служили налоговые переписи (ситаны) 1783 и 1802 гг., трактаты по обычному бирманскому праву (дамата) и справочники (газетиры) колониального времени, содержащие значительный материал по предшествующему периоду с использованием недоступных ныне бирманских документов. Полезные сведения, хотя и отрывочного характера, дают записи европей-
цев — официальных лиц, миссионеров и путешественников, посещавших Бирму до ее завоевания Англией.
Некоторый материал для доколониального и колониального периодов истории Бирмы имеется в отечественных архивах. Однако по теме исследования он столь невелик, что опубликованные сборники документов из русских архивных фондов до 1917 г. практически исчерпывают все, что может быть использовано в работе.
Главные источники для колониального периода — официальные публикации властей Британской Бирмы, центральной администрации Индии, а также парламента и правительства Великобритании. Это — отчеты администрации Бирмы и ее различных департаментов, статистические сборники, отчеты и материалы различных официальных комиссий и комитетов, материалы земельных уложений в округах, переписи населения, законы, постановления и руководства по их применению, справочники-газетиры, материалы конференции «круглого стола» по Бирме. Некоторые сведения по колониальному периоду можно почерпнуть из публикаций правительства независимой Бирмы после 1948 г.
Официальные издания довольно объективно отражают экономическую сторону аграрно-крестьянского вопроса, однако социальное положение крестьян по ним представить трудно — в особенности из-за несопоставимости данных по разным периодам. Публикации же политического плана, содержащие данные о крестьянстве, чаще всего тенденциозны.
Важным источником является пресса: газеты и общественно-политические журналы, в основном английские и индийские, в небольшой степени (из-за труднодоступности для исследователей) — бирманские. Сведения о положении в стране в изучаемый период пресса дает довольно обширные, но сам характер данного вида источников таков, что крестьянству в них отводится в целом незначительное место (исключения—1930—1932 и 1945—1947 гг.).
Большой в совокупности материал по исследуемой теме содержат записки и мемуары англичан — чиновников, военных и лиц иных занятий, других европейских и американских свидетелей событий того или иного периода истории Бирмы, русских ученых и путешественников конца XIX —начала XX в., речи, воспоминания и работы бирманских политических деятелей, основанные на опыте личного участия в жизни страны. Ценность этих источников — прежде всего в характере сведений, которые они дают: описания быта, верований и психологии крестьян,
некоторые подробности обстановки в стране в разное время почти полностью отсутствуют в источниках других видов. При этом даже самые поверхностные наблюдения европейцев интересны тем, что они обращают внимание на бирманскую специфику— на то, что бирманским авторам кажется естественным и потому нашло незначительное отражение в их сочинениях; зато последние написаны под углом зрения, который естественно недоступен европейцам.
Наконец, к источникам относятся разного рода неофициальные справочные издания, которые порой содержат сведения, полностью или, по крайней мере, в цельном виде отсутствующие в источниковых материалах других видов.
В общей цепи источников имеются недостающие звенья: отсутствуют или недоступны многие важные для темы материалы. Прежде всего это — бирманские архивы, где можно было бы изучить первичные материалы колониальной администрации, не вошедшие в официальные публикации. Из опубликованных материалов многие остаются известными лишь по справочным изданиям, которые в свою очередь неполны. Недоступными оказались большая часть документов бирманских политических организаций и почти вся повременная бирманская периодика. Все это не могло не отразиться на объеме сведений по отдельным аспектам темы, особенно политическим.
Вместе с тем, в. целом объем источников достаточен для того, чтобы дать определенные характеристики процессам эволюции крестьянства в контексте общественно-политической истории колониальной Бирмы.