Содержание к диссертации
Введение
1 Национальная безопасность Японии 1945–1975 гг 33
1.1 Послевоенное развитие Японии. Формирование политики национальной безопасности 33
1.2 Доктрина «национальных интересов» 1970-х гг. 64
2 Концепция комплексного обеспечения национальной безопасности 86
2.1 Формирование концепции комплексного обеспечения национальной безопасности Японии в начале 1980-х гг. 86
2.2 Основные положения доклада исследовательской группы М. Иноки по вопросам национальной безопасности 102
3 Реализация концепции комплексного обеспечения национальной безопасности 123
3.1 Конкретные предложения авторов доклада 123
3.2 Влияние положений концепции на политическую деятельность премьер-министра Я. Накасонэ 163
Заключение 209
Список использованных источников и литературы 221
- Послевоенное развитие Японии. Формирование политики национальной безопасности
- Формирование концепции комплексного обеспечения национальной безопасности Японии в начале 1980-х гг.
- Конкретные предложения авторов доклада
- Влияние положений концепции на политическую деятельность премьер-министра Я. Накасонэ
Послевоенное развитие Японии. Формирование политики национальной безопасности
В результате поражения Японии во Второй мировой войне в стране был установлен американский оккупационный режим. Своеобразие этапа оккупации в послевоенной истории Японии заключалось в том, что, хотя верховная власть в государстве находилась в руках американской оккупационной армии, ее командования, выступавшего от имени союзных держав, США осуществляли эту власть не непосредственно, а через японское правительство.
Подготавливая и проводя в 1945–1946 гг. реформы по демократизации и демилитаризации Японии, Соединенные Штаты Америки считали неизбежным наличие в них некоего радикализма, основываясь на опасениях по поводу того, что после окончания оккупации правящие круги Японии непременно предпримут усилия, направленные на пересмотр или даже отказ от этих реформ100.
С укреплением своих глобальных позиций в результате войны США стали строить свою внешнеполитическую доктрину, исходя из позиций мирового лидера.
В своем стремлении продемонстрировать превосходство собственной политической системы в качестве образца идеальной демократии, Вашингтон взял курс на сдерживание СССР, борьбу с социализмом в Европе и национально-освободительным движением в Азии. В то же время американские политические деятели и научные круги пришли к мнению, что именно Япония является подходящим «полигоном» для пропаганды тех демократических ценностей, которые удобны США. В случае успеха данного эксперимента Япония должна была стать эталоном государства с буржуазной демократией, тем самым показав пример другим странам Азии, которые тут же отвергнут «коммунистические ценности»101.
Штаб главнокомандующего осуществлял общее руководство проведением оккупационной политики. Сам же контроль за ее претворением в жизнь находился в руках дислоцированной в Японии Восьмой американской армии. Оккупационный штаб направлял в специально созданный отдел военной администрации при Восьмой армии копии директив, адресованных японскому правительству. Отдел на основании этих директив составлял оперативные указания и передавал их в аналогичные отделы штабов корпусов. Оттуда указания уже поступали в восемь региональных отделов, откуда отправлялись непосредственно в военную администрацию каждой из префектур. Данные администрации, в первую очередь, отвечали за контроль над выполнением указаний японским правительством и местными органами власти102. Именно из-за того, что система была настолько бюрократичной и громоздкой, японские власти на местах имели возможность игнорировать, саботировать или проводить в своих интересах указания оккупационного штаба.
Более того, в отличие от Токио или других крупных городов, в которых после капитуляции страны располагались крупные формирования оккупационных войск, на периферии, особенно в деревнях, местное довоенное руководство сохраняло свое влияние, а население следовало установившимся порядкам103.
Однако не стоит делать поспешный вывод о том, что Штаб оккупационных войск являлся неэффективным органом. В таком случае вряд ли были бы возможны те изменения, которые произошли в Японии. Более того, следует учитывать заинтересованность Соединенных Штатов в достижении поставленной цели – широкой демократизации Японии.
Центральное место среди главных послевоенных реформ занимала конституционная реформа. После капитуляции Японии становилось очевидным, что будущее страны во многом зависит от того, каким будет содержание основного закона государства – конституции.
Учрежденная в правительстве Японии специальная комиссия по исследованию конституции основное внимание уделяла изучению тех положений довоенной конституции, которые можно было бы подвергнуть изменениям, не затрагивая при этом основополагающих принципов государственного правления104.
Наибольшее внимание в новой конституции привлекали два положения: новый статус императора как «символа государства и единства народа» без полномочий, «связанных с осуществлением государственной власти»105, и отказ «на вечные времена от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров» наряду с «запретом на создание сухопутных, морских и военно-воздушных сил, равно как и других средств войны»106.
Требуя в конце 1945 – начале 1946 г. демилитаризации Японии, США преследовали в первую очередь обеспечение собственных интересов. Демилитаризация Японии, превращение ее в «Швейцарию Тихого океана» в первое время оккупации рассматривалось необходимым условием господства США в бассейне Тихого океана. В соответствии с этим курсом, США требовали передачи им не только находившихся после Первой мировой войны под опекой Японии территорий, но и прав на управление целым рядом японских островов, в том числе, о. Окинава, на которых сооружались многочисленные американские военные базы107.
Поражение Японии в войне заставило японские правящие круги реалистично оценить уровень экономического развития страны в сравнении с крупнейшими державами мира, а также сделать критические выводы относительно военной доктрины и методов достижения экспансионистских целей.
На протяжении многих лет основная цель японской промышленности состояла в том, чтобы быть экономической базой подготовки и ведения агрессивных военных действий. После капитуляции, встал вопрос о том, чтобы разрушить эту базу и создать условия, препятствующие Японии вновь повернуть свою экономику на путь милитаризации.
В Потсдамской декларации говорилось о том, что «Японии будет разрешено иметь такую промышленность, которая позволит поддержать ее хозяйство и взыскать справедливые репарации натурой, но не те отрасли промышленности, которые позволят ей снова вооружиться для ведения войны»108.
В связи с этим предполагалось осуществить демилитаризацию японской промышленности путем наложения запрета на производство вооружений, а также изъятия в качестве репараций оборудования военных заводов и предприятий. Затем должен был быть определен уровень экономического развития, который разрешалось иметь Японии после осуществления программы демилитаризации и демократизации ее экономики109.
Ставилась цель роспуска «крупных промышленных предприятий и банковских объединений, которые осуществляли контроль над большей частью торговли и промышленности Японии», запрещался «доступ и выбор постов, имеющих значение в экономической области, лицам, которые отказываются руководить будущими экономическими усилиями Японии исключительно в мирных целях»110.
На первом этапе оккупации (1945–1947), как отмечают многие американские и японские исследователи, с целью максимального ослабления своего экономического конкурента со стороны США предпринимались попытки свести Японию на положение аграрной страны с незначительным производством, в основном текстильным, и превратить ее в рынок сбыта товаров американского производства111.
Касательно внешнеэкономической политики Японии представители США заявляли, что в целях предотвращения возрождения японской экономической экспансии следует до минимума сократить внешнюю торговлю Японии. Объяснялось это в первую очередь тем, что Япония сможет за счет использования только внутренних ресурсов, не полагаясь на развитие внешней торговли, обеспечить необходимый прожиточный минимум для своих граждан112.
Другими словами, официальная позиция Вашингтона сводилась к тезису, что «бедственное положение Японии явилось прямым следствием ее собственного поведения, и союзники не будут брать на себя бремя экономического восстановления», а оккупационные власти не будут «нести какую-либо ответственность за экономическую реабилитацию Японии или за укрепление ее экономики»113.
В соответствии с этими идеями первые два-три года оккупации американские власти не предпринимали каких-либо серьезных мер по содействию японскому правительству в преодолении бедственного положения японского населения. Это, естественно, способствовало серьезной политической реакции масс, росту протеста населения.
Формирование концепции комплексного обеспечения национальной безопасности Японии в начале 1980-х гг.
Начало 1980-х гг. характеризовалось коренным изменением международной ситуации. Общая разрядка напряженности в противоборстве социализма и капитализма, происходившая в 1970-х гг., была нарушена возобновлением со стороны американской администрацией антикоммунистической внешней политики. На данном этапе Япония уже рассматривалась в качестве основного участника в борьбе против мирового социализма 224 . Подобные расчеты Вашингтона совпали с новыми настроениями японских правящих кругов, в соответствии с которыми взаимоотношения между системами стали рассматриваться через призму необходимости участия Японии в борьбе против влияния на международную ситуацию стран социализма. Такой «идеологизированный» подход привел к кардинальной смене оценок международной обстановки, отходу от теории «многополярности» и переходу к теории «баланса сил между Востоком и Западом», предусматривающей необходимость сплочения всего капиталистического мира в целях борьбы с мировым социализмом 225 . Естественным следствием этого изменения стало и переосмысление места и роли Японии в рамках борьбы двух систем, ее действий, форм и средств внешней политики.
В официальных документах канцелярии премьер-министра, МИДа, Управления Национальной Обороны были сформулированы следующие положения, которые оказывали влияние на политическое мышление японских политических деятелей: усиление протекционизма в зоне «свободного мира»; потеря стратегического приоритета США и ослабление их позиций и в целом Запада в странах «третьего мира», прежде всего, на Ближнем и Среднем Востоке; усиление нестабильности в Индокитае, рост военного потенциала Советского Союза на Дальнем Востоке. Кроме того, СССР и его союзникам в этих документах приписывалось активное использование военных средств в целях «политического проникновения» в развивающиеся страны226. По словам министра иностранных дел М. Ито, все это привело к тому, что «разрядка между Востоком и Западом пошла вспять»227.
Похожую оценку международной ситуации давали и представители Советского Союза. В марте 1981 г. на XXVI съезде КПСС отмечалось, что в результате обострений внутренних противоречий капиталистических государств и соперничества между ними соотношение сил на международной арене меняется в ущерб империализму, что не устраивает Запад и в том числе Японию228.
За резкие изменения ситуации на мировой арене в 1970-х гг. политические деятели, ответственные за выработку внешней политики Токио, возлагали ответственность не только на СССР, но и на США. Последние, по их мнению, не учли, что политика СССР, нацеленная на поддержку национально-освободительных движений, – это практическое воплощение теоретических основ политики социалистических государств. Другими словами, вина Соединенных Штатов, как считали в Токио, заключается в том, что в 1970-е гг., особенно после 1976 г., Вашингтон упустил из виду вышеназванный аспект внешней политики СССР, «поддавшись настроениям разрядки», тем самым допустил выпадение из зоны капиталистического влияния таких стран, как Ангола, Эфиопия, Южный Йемен, Афганистан и даже Иран229.
Однако список виновных не ограничивался только США. Остальные западные государства, включая Японию, переоценили возможности Вашингтона самостоятельно отстаивать интересы «свободного мира» как по линии противодействия странам социализма, так и по линии «Север–Юг», и их бездействие в итоге привело к частичной потере стратегического превосходства Соединенных Штатов над СССР.
Отвечая на вопрос о вине самой Японии в ситуации 1970-х гг., можно привести слова К. Миядзава в ходе выступления на Трехсторонней комиссии в Лондоне в марте 1980 г. По его мнению, ошибки предыдущих доктрин и политики (в том числе, и той, которую проводил он сам) заключались в том, что Япония не проявила готовности взять на себя глобальную ответственность, соответствующую статусу второй экономической державы капиталистического мира. Укрывшись за мощью своего главного союзника – США, она привыкла пользоваться результатами своих отношений с Вашингтоном. И все из-за того, что «только небольшая часть общественности осознает необходимость участия Японии в концентрированных усилиях Америки и ее союзников в деле установления глобального военного баланса с целью защитить общие интересы свободы и демократии»230.
Можно с уверенностью заявить, что за данной самокритикой скрывались более существенные интересы Японии, чем «интересы свободы и демократии». Речь шла об экономических интересах японских монополий, которые, по словам экономиста Т. Хамано, являются более важным основанием для проведения оригинальной и эффективной внешней политики, чем пассивное следование проамериканскому курсу231.
Громадная зависимость японской экономики от внешней среды существовала и в 1960-е, и 1970-е гг. Но тогда правящие круги спокойнее относились к такому положению, поскольку, по их мнению, контроль над энергетическими и сырьевыми источниками был в руках Соединенных Штатов. В 1980-е гг. уверенность в надежности такого контроля пропала. Рычаги влияния США на энергосырьевые регионы ослабли. По выражению премьер-министра М. Охира, «США больше не занимают позиции сверхдержавы: они не более чем одна из держав»232.
Вместе с этим происходило возрастание роли СССР в мире, который, по мнению Токио, стал проводить экспансионистскую политику, угрожающую экономическим интересам Японии233. Именно такая оценка внешнеполитического курса Советского Союза легла в основу новой внешнеполитической деятельности Японии как дальневосточного центра капиталистической системы.
Побудительным толчком к началу пересмотра японской внешней политики послужила еще одна характерная особенность японской экономики, но уже несколько в другом плане. Несмотря на снижение темпов роста в 1970-е гг. по сравнению с предыдущим десятилетием, Япония все же опережала по обобщающим экономическим показателям своих конкурентов (по ВНП, темпам роста промышленности, производительности труда). Продолжающийся рост японской экономики на фоне неблагоприятной хозяйственной ситуации для всего западного мира, с одной стороны, способствовал сохранению относительной устойчивости социальной структуры японского общества и укреплению позиций правящей партии, а с другой стороны, вызвал новый взрыв националистических настроений среди некоторой части населения, давая почву для возрождения старой концепции «японизма» (нихонсюги)234.
К реформированию внешней политики японские правящие круги толкала и логика отношений с США, политика которых со второй половины 1970-х гг., как упоминалось ранее, претерпевала эволюцию от разрядки к нагнетанию международной напряженности. С точки зрения вашингтонской администрации, теория и практика внешней политики Японии в 1970-е гг. игнорировала, помимо всего прочего, и интересы своих политических союзников. В доктрине «национальных интересов» Японии США, прежде всего, не устраивало снижение внимания Токио к своим военным «обязанностям», что, естественно, позволяло Японии концентрироваться на развитии экономики, которая оказалась способной влиять на мирохозяйственные связи капиталистической системы в целом. Это, в свою очередь, увеличивало вес и роль Японии среди капиталистических стран в общем и в американо-японских отношениях в частности. В этом смысле доктрина «национальных интересов» создавала «зону соперничества» между капиталистическими партнерами, в которой более динамичная Япония нередко одерживала верх.
Правящие круги США не устраивал и другой компонент теории и практики внешнеполитического курса Токио. Доктрина «национальных интересов» увеличивала значение социалистических государств для Японии, давала возможность наращивать экономическое сотрудничество с ними и закладывать основы для политического диалога. Такая политика, очевидно, не отвечала интересам Белого дома хотя бы потому, что развитие связей с социалистическими государствами увеличивало набор самостоятельных элементов в политике Токио в его отношениях с США. А это в корне противоречило представлениям американских руководителей о месте и роли своего дальневосточного союзника. Поэтому, стремясь обострить отношения Японии и своих союзников по НАТО с Советским Союзом, Белый дом рассчитывал, помимо всего прочего, восстановить рычаги давления на них, несколько утраченные в период 1970-х гг.235 И если западноевропейские страны сумели в определенной степени сохранить самостоятельные представления о формах и методах взаимоотношений с СССР и другими социалистическими государствами, то этого нельзя сказать о Японии.
Конкретные предложения авторов доклада
Американо-японские отношения, как уже не раз заявлялось, оставались главной опорой политики национальной безопасности Японии. В случае с новой концепцией, авторы заявляли о стремлении всеми действиями подтверждать данную важность.
Самые очевидные преимущества такого сотрудничества для Японии, такие, как предоставление «ядерного зонта» и защиты от угрозы крупномасштабного вторжения, хоть и являются важными в контексте обеспечения национальной безопасности страны, но не показывают всю глубину японо-американских отношений. Самая основная причина же, по которой данные отношения были важны для Японии, заключается в том, что оба государства разделяли «политическую ориентацию»304. И те, и другие ориентировались на свободный и демократический порядок, как внутри страны, так и на международном уровне, и поэтому принадлежали к так называемому «свободному лагерю»305. Соединенные Штаты, как самое экономически и политически мощное государство данного «лагеря», являлось наиболее подходящим напарником в стремлении к поддержанию и развитию свободного и открытого миропорядка. Подобными понятиями можно также оперировать и при рассмотрении данных отношений с экономической точки зрения. Так, процветание японской экономики неразрывно связано со свободной и открытой международной экономической системой, которая бы поддерживалась и развивалась посредством торговли и сотрудничества с государствами «свободного мира». США отдельно отмечались авторами доклада, как огромный рынок сбыта технологий, а также крупнейший поставщик продуктов питания306.
Кроме того, Япония рассматривала отношения с Соединенными Штатами в качестве точки опоры своей внешней политики. Без поддержки со стороны Япония могла просто-напросто «затеряться» в водовороте китайско-советского конфликта. Таким образом, дружба между Японией и США стабилизировала положение первой в системе международных отношений в Азии, тем самым выравнивая саму систему в целом. Без опоры на США стране было бы трудно проводить внешнеполитический курс как по направлению Китая, так и с Советским Союзом. Конечно, деятельность альянса обладала побочным эффектом, который выражался в ответном повышении политической активности других региональных держав, но, по словам авторов, «это риск, который мы должны на себя взять» 307 ради достижения стабильной дипломатической позиции Японии.
Однако, как отмечали авторы, для начала налаживания и укрепления отношений с Соединенными Штатами японскому правительству необходимо было решить ряд серьезных разногласий, появившихся в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Сферы, в которых наблюдались и прогнозировались данные проблемы, варьировались от экономики до вопросов в военной области. Главное опасение исследователей заключалось в том, что традиционная японская пассивная позиция только усугубляет трения, и, возможно, даже приведет к появлению новых308.
Прежде всего, что касается экономики, ВНП Японии, по заявлению исследователей, в тот момент составлял порядка 15–16% всех стран-членов ОЭСР вместе взятых, или, около 10% от общемирового показателя, даже включая в расчет страны социалистического блока. В перспективе, считали они, экономика США продолжит стагнировать, и японская экономика обгонит ее, даже несмотря на тяжелые последствия нефтяного кризиса 1979 года 309 . В результате, в определенный момент в 1980-х годах ВНП на душу населения в Японии, вероятно, превзошел бы подобный показатель в Соединенных Штатах. Данное заявление они основывали на разнице в росте ВВП между двумя странами. Таким образом, что касается продуктов производства, японский экспорт по-прежнему опережал бы экспорт американский, поскольку международная конкурентоспособность японских товаров в целом была выше. В этом смысле экономическое положение Японии и США изменялось, и само по себе создавало, как выразились авторы, «сложную психологическую проблему» для правительства Соединенных Штатов.
Более того, США по-прежнему являлись сверхдержавой, и с военной, и с политической точки зрения имели исключительное влияние на Японию. Соединенные Штаты должны были продолжать нести бремя ответственности как сверхдержава. И несмотря на то, что их внешняя политика приобрела на время деполяризованный характер из-за последствий войны во Вьетнаме и Уотергейтского скандала310, такая ситуация не могла долго продолжаться. И в действительности, по словам исследователей, можно наблюдать, как американская внешнеполитическая деятельность постепенно приобретала проактивный характер. При этом, были перспективы того, что США будут испытывать неудачи, разочарование, фрустрацию. По большей части потому, что в ядерный век сверхдержавы, как никогда ранее были ограничены в мерах воздействия, а также в способах продвижения своих интересов. Таким образом, авторы доклада снова возвращались к появлению проблем «психологического» характера у американских граждан, которые должны были испытывать противоречивые чувства. С одной стороны, осуждение того, что Япония не взваливала на себя лишних обязательств, несмотря на наличие возможностей их исполнять. С другой же, некоторая скрытая снисходительность по отношению к Японии, которой не хватало самостоятельности ни в политике, ни в военном деле311.
Тем не менее, исследователи надеялись, что Соединенные Штаты правильно усвоят уроки Вьетнамской войны и продемонстрируют зрелое лидерство. И вместо того, чтобы использовать осуждение «японской экономической интервенции» в качестве громоотвода общественного мнения, стремились бы к повышению собственной экономической производительности или модернизации своей промышленной структуры312. Говоря о лидерстве, здесь подразумевалось именно развитие в направлении поддержания и управления международным порядком путем уважения мнений и интересов союзников и международного сотрудничества. И то, в каком направлении движутся США, оказывало немалое влияние на дружественные к ним страны. Японии со своей стороны, как и другим союзникам, следовало применить более активный подход к сотрудничеству с Соединенными Штатами, который не только не обременит последних, но также помог бы преодолеть текущие внутригосударственные кризисы.
Таким образом, тот факт, что Япония придавала большое значение развитию именно экономической сферы с целью создания лучшего международного порядка, не должен был рассматриваться как причина для игнорирования усилий в других областях. Для укрепления стабильности системы международных отношений было крайне необходимо, чтобы Япония пересмотрела свою текущую политику, которую авторы доклада характеризовали такими резкими словами, как «убогое существование» 313 и «великая экономическая держава = политически слабое государство»314. Они отмечали, что Япония, исходя из своей экономической мощи, может внести политический вклад в установление стабильности на Корейском полуострове, в Юго-Восточной Азии и даже в ближневосточном регионе 315 . Проблема же заключалась в политической позиции правящей элиты и отсутствии стремления к развитию. Только при появлении амбиций Япония смогла бы взять на себя инициативу по контролю над вооружениями, например, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, либо начать принимать активное участие в миротворческой деятельности ООН в ближневосточном регионе.
Возвращаясь к проблеме японо-американского альянса, исследователи заявляли, что необходимо изменить сам подход к данному союзу. И, хотя Япония несмотря ни на что всегда поддерживала Соединенные Штаты и их политику, она делала это пассивно, в роли, так называемого, «стороннего наблюдателя». Такой метод критиковался, как и внутри государства, за отсутствие собственных стремлений, так и со стороны США, потому что такая апатия создавала Японии образ крайне ненадежного союзника. Поэтому, как заявляли авторы, необходимо было пересмотреть данную позицию, на более активную и решительную. Другими словами, «критиковать, то, с чем не согласны, требовать того, что считают необходимым»316.
Влияние положений концепции на политическую деятельность премьер-министра Я. Накасонэ
После того как были сформированы основные положения концепции комплексного обеспечения национальной безопасности и даны конкретные рекомендации по ее реализации, Японию должен был ждать период достаточно резких и существенных преобразований во внутри- и внешнеполитической жизни. Ключевой фигурой в деле практической реализации концепции комплексного обеспечения национальной безопасности можно назвать одиннадцатого, с момента образования Либерально-Демократической партии, премьер-министра Японии Накасонэ Ясухиро. Однако, необходимо понимать, что он не ставил вышеназванную концепцию в центр своей политической агенды. Отличавшийся своим особенным политическим стилем, Я. Накасонэ хоть и привел в действие выполнение ряда целей и задач доктрины, но в то же время не шел в разрез с собственным видением международной роли Японии.
В 1982 г., после достаточно сложных политических баталий внутри ЛДП за избрание нового председателя партии, выбор пал на Накасонэ Ясухиро, и во многом потому, что правящие круги хотели видеть во главе государства «сильную» личность, способную проводить эффективную внутреннюю и внешнюю политику. Он стал одиннадцатым председателем ЛДП и премьер-министром и оставался на этом посту до октября 1987 г. Я. Накасонэ получил этот пост при поддержке влиятельной фракции предыдущего премьер-министра К. Танака401.
В период прихода к власти Накасонэ Ясухиро мировая обстановка характеризовалась японскими специалистами как кризисная. Во внешнеполитическом плане предстояло налаживать отношения с основным союзником Японии – США, особенно в таких областях, как оборона и торговля 402 . Ситуация была противоречивой. Как известно, вернувшись в мае 1981 г. из Вашингтона, премьер-министр Д. Судзуки фактически объявил о несогласии c положениями подписанного там совместного коммюнике. Он заявил, что японо-американский союз отнюдь не предусматривает военных аспектов. В США стало распространяться недоверие к Японии и ее руководителям. Кроме того, огромный дефицит торгового баланса в торговле с США вызывал растущие настроения торгового протекционизма, которые при своем укреплении могли нанести серьезный ущерб японской экономике403.
Как было указано в предыдущих главах, именно американскому направлению во внешней политике Японии периода действия доктрины комплексного обеспечения национальной безопасности отводилась роль опорной точки для всех внешнеполитических мероприятий страны на международной арене.
Вывод войск Соединенных Штатов из Вьетнама в 1975 г. и конец войны способствовали тому, что вопрос о роли Японии в безопасности Восточной Азии и ее вкладе в ее собственную защиту стал центральной темой диалога между двумя странами. Недовольство США японскими усилиями по защите началось в 1975 г., когда министр обороны Джеймс Р. Шлезингер публично осудил японскую пассивность и несамостоятельность в данных вопросах404. Японское правительство, ограниченное конституцией и пацифистским общественным мнением, достаточно вяло реагировало на требования о более быстром наращивании своих Сил Самообороны. Тем не менее Япония регулярно увеличивала бюджетные расходы на армию и, более того, заявила о готовности взять на себя расходы на содержание военных баз США, находящихся на ее территории. В 1976 г. Соединенные Штаты и Япония официально учредили подкомитет по сотрудничеству в области обороны в рамках Двустороннего Консультативного Комитета по вопросам безопасности, сформированного в рамках договора безопасности 1960 г. Этот подкомитет, в свою очередь, разработал новые Руководящие Принципы сотрудничества Японии и США в области обороны, в соответствии с которыми были проведены совместные исследования, касающиеся вопроса о военных действиях обеих сторон в случае вооруженного нападения на Японию405.
После поражения в Индокитае США осознали неприятный для себя факт: они не в состоянии самостоятельно контролировать военно-политическую обстановку в АТР. В это же время Белый дом вспомнил о своем союзнике в регионе, значение которого несколько снизилось в результате улучшения отношений с КНР. Первым, кто высказался о необходимости увеличения удельного веса Японии в американо-японском союзе, был известный политолог Збигнев Бжезинский, в то время занимавший пост советника президента по проблемам национальной безопасности. Он активно раскритиковал позицию Токио, обвинив в игнорировании безопасности не только собственной страны, но и Азии в целом406.
С этого момента и в течение всей второй половины 1970-х гг. США активно настаивали на увеличении военной мощи Японии. Объяснялось это в первую очередь тем, что Соединенные Штаты не хотели больше тратить огромные суммы на поддержание безопасности и стабильности в АТР, но в то же время ослаблять свои позиции американцам также не хотелось407. Естественно, лучшим выходом в данной ситуации было требовать от Японии разделения обязанностей в сфере безопасности при сохранении доминирующих позиций Соединенных Штатов.
По причине вышесказанного, чтобы придать союзу более равноправный характер, США решили провести изменения в области военного сотрудничества: при помощи сокращения военного контингента и вооружений на территории Японии преследовалась цель побудить Японию к самостоятельному наращиванию военного потенциала, в первую очередь военно-морского флота408.
Стоит отметить, что многие японские политические деятели с большим интересом встретили идею об увеличении политического веса Японии в партнерстве с США. Однако на данном этапе в кругах японской политической элиты доминировала идея о «разделении ответственности», в которой по большей части преследовались экономические цели. В частности, в совместном коммюнике 1977 г. говорилось, что «США сохраняет гибкое военное присутствие в западной части Тихого океана, а Япония же берет на себя обязательства по укреплению экономической устойчивости региона»409. Однако через некоторое время такой вариант перестал удовлетворять желаниям США.
Под американским давлением Япония работала над проектом концепции комплексного обеспечения национальной безопасности, включающей более тесное сотрудничество с Соединенными Штатами, но в то же время на самостоятельной основе. Новый характер двусторонних японо-американских отношений проявился на фоне событий ноября 1979 г., когда радикальные иранцы захватили посольство США в Тегеране, взяв в заложники 60 человек410. Япония отреагировала, осудив действия повстанцев как нарушение норм международного права. В то же время японские торговые фирмы и нефтяные компании, по слухам, начали массовую закупку иранской нефти, которая стала доступней из-за американского запрета на импорт нефти из Ирана. Это вызвало резкую критику со стороны Соединенных Штатов «безразличия» японского правительства, которое позволило данные сделки, что привело к извинениям со стороны Японии и ее согласию участвовать в санкциях против Ирана совместно с другими союзниками США411.
После этого инцидента японское правительство начало проявлять большую заинтересованность в поддержке международной политики США. Так, Япония оперативно и эффективно отреагировала на советское вторжение в Афганистан в декабре 1979 г., объявив и осуществив ряд санкций против Советского Союза. В 1981 г. в ответ на запросы Соединенных Штатов японская сторона взяла большую часть ответственности по защите морских границ вокруг самой Японии, пообещала усилить поддержку вооруженным силам США, дислоцированным в Японии, и постоянно наращивать и модернизировать Силы Самообороны412.