Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Купеческие организации провинции Шаньси в период Цинской империи: деловая культура и традиции бизнеса 72
1.1. Становление купеческих родов Шаньси. Организация бизнеса, механизмы управления 72
1.2. Особенности деловой культуры и профессиональной этики купеческих организаций провинции Шаньси 86
Глава 2. Купеческие организации провинции Шаньси в Монголии в период Цинской империи 104
2.1. Купеческие организации провинции Шаньси в Монголии: монополизация китайско-монгольской торговли в XVII – второй половины XIX вв. 104
2.2. Торговцы Шаньси в Монголии во второй половине XIX – начале XX вв 125
Глава 3. Купеческие организации провинции Шаньси в Сибири в период Цинской империи 145
3.1. Участие купеческих организаций Шаньси в кяхтинском торге до 1860-х гг. 145
3.2. Купеческие организации провинции Шаньси в Сибири во второй половине XIX – начале XX вв 164
Заключение. 183
Список используемых терминов 189
Список использованных источников и литературы 192
Приложение 210
- Становление купеческих родов Шаньси. Организация бизнеса, механизмы управления
- Купеческие организации провинции Шаньси в Монголии: монополизация китайско-монгольской торговли в XVII – второй половины XIX вв.
- Участие купеческих организаций Шаньси в кяхтинском торге до 1860-х гг.
- Купеческие организации провинции Шаньси в Сибири во второй половине XIX – начале XX вв
Становление купеческих родов Шаньси. Организация бизнеса, механизмы управления
Китайские историки выделяют десять купеческих сообществ Китая, сформировавшихся в разных районах страны в конце правления династии Мин - период правления Цин. К ним относятся: гуаньдунские купцы ЩШ чаошан, торговцы Ш НІ Ш хуэй чэюоу шан (Аньхой), купцы провинции Шэньси ШШ цинъшан, шаньдунские торговцы Щ-Щ лушан, купцы Фуцзяня, торговцы из Цзянси, купцы из района современного Сучжоу, торговцы Нинбо, купечество Чжэцзяна ШШ чжэшан, торговцы провинции Шаньси Щ Ш цзинъшан. Среди них купеческие сообщества Шаньси, Аньхоя, Гуандуна являлись самыми крупными и богатыми в Китае.
Торговцы ЩШ цзинъшан являлись выходцами из северо-западной провинции Шаньси. Комплекс социально-политических, историко-географических и культурологических факторов определил монополизацию монгольской торговли шаньсийцами, а позднее - преимущественное положение в Сибири. Историко-географическое положение провинции определило предпосылки будущего успеха купеческих организаций.
Провинция Шаньси располагается в западной части Северо-Китайской равнины и в среднем течении реки Хуанхэ. Вокруг провинцию окружают горы и реки: на востоке Шаньси заслонена горами Тайханшань, на севере - горами Иньшань, на западе - опоясана рекой Фэньхэ, на юге простираются горы Шоуян, Дичжу, Сичэн, перемежающиеся речными долинами. Большая часть территории расположена на лёссовом плато, четыре пятых площади провинции составляют холмы и горные массивы. В провинции две крупные водные системы, образованные Хуанхэ и Хайхэ, которые втекают и вытекают с территории провинции. Восемь рек имеют русло длиной свыше 150 км: Фэньхэ, Циньхэ, Сушуйхэ, Саньчуаньхэ, Синьшуйхэ, Санганьхэ, Хутохэ и Чжанхэ.
Благодаря своему географическому положению, шаньсийцы в период правления поздних Мин, династии Цин имели выход к землям кочевников (на севере – территория современной Внутренней Монголии КНР). Раскинувшаяся по всей провинции система рек обеспечила торговцам удобный способ перевозки товаров. В период правления Цин провинция Шаньси превратилась в мощного посредника между провинциями Центральной равнины. Выход к землям кочевников, к пограничным пунктам на севере, удобные речные пути к «чайным» провинциям на юге (Хунань, Хубэй), близость к политическому центру империи (в годы правления династии Мин столица империи была перенесена в Пекин) – позволили шаньсийским торговцам не только активно торговать на внутреннем рынке империи, но и расширить свою деятельность на северо-запад, на земли, расположенные за Китайской стеной.
Важнейшими факторами активизации торговцев Шаньси на северозападном направлении являлись, во-первых, высокая плотность населения в провинции Шаньси. Например, плотность населения Шаньси в 1391 году (28,58 чел. на кв.км.) была выше плотности населения двух соседних провинций вместе взятых (Хэбэй – 9,48; Хэнань – 13,71) и уступала только Шаньдуну (36,78) 138. Перенаселенность южной части провинции вынуждала шаньсийцев мигрировать на север в поисках средств к существованию. Немаловажную роль в становлении купеческих организаций Шаньси сыграли причины экономического характера. Несмотря на небольшие посевные площади, природные ресурсы провинции были весьма богаты. В период правления Мин развитие производства ремесленных товаров в Шаньси заложило материальную базу будущего успеха торговцев. При высокой плотности населения и небольших земельных площадях, население волей неволей искало выгоду в разработке природных ресурсов, производстве товаров, которые можно будет обменять на товары потребления. В период правления династии Мин в Шаньси получили развитие добыча и производство соли, железа, каменного угля. Богатство природных ресурсов обеспечило материальную базу для начала занятия торговой деятельностью населением Шаньси.
Кроме того, после провозглашения государства Мин, Минская династия развернула масштабную политику в отношении крестьян, ремесленников и торговцев: ирригационные работы, поощрение поднятия целины, снижение торговых и поземельных налогов. Рост производительности стимулировал товарообмен, дал толчок к экономическому развитию. Увеличение продуктов крестьянского хозяйства и ремесленного производства привел к росту численности торговцев. Товарообмен шаг за шагом разрушал территориальные ограничения. Таким образом, бурный рост экономического развития способствовал успешному подъему шаньсийских купцов.
В период правления династии Мин на северном направлении получил развитие товарообмен с кочевниками – монголами. Были открыты рынки маши 139 – места обмена китайских товаров на монгольских лошадей. Китайское правительство было заинтересовано в товарообмене с монголами: посредством обмена чая, который к тому времени для скотоводов-кочевников стал предметом первой необходимости, на лошадей, застенный Китай стремился решить проблему обеспечения страны лошадьми. Собственное коневодство не получило в Китае заметного развития, в то время как существовала огромная нужда в лошадях. Они требовались для многочисленных дворцовых служб, правительственных почтовых станций; в прямой связи от обеспеченности лошадьми находилась боеспособность минской армии. У Великой Китайской стены, где на протяжении двух тысячелетий кочевой мир соприкасался с империей, как правило, сами кочевники добивались пограничной торговли. Китайцы в зависимости от внешней политики тех или иных династий и императоров поощряли или запрещали эту торговлю, что вместе с некоторыми другими обстоятельствами в значительной степени влекло за собой войну или мир на границе.
Первые маши появились еще в 1405 году в Кайюане и Гуаннине, позже, в 1438 году официально был открыт маши в Датуне140. Торговый обмен на маши проходил в форме дарообмена. Монголы привозили в качестве «подарков» лошадей и другой скот, меха. Китайцы, в свою очередь, воспринимали эти «подарки» как дань, и, взамен подобного рода подношениям в качестве признательности посылали «дары» - чай, ткани, ремесленные изделия. Ситуация изменилась в 1570 году, когда, в результате событий 1570-1571 гг., маши из способа дарообмена превратились в форму упорядочения пограничной торговли, из типа обменных связей – в фактор поддержания мира.
Купеческие организации провинции Шаньси в Монголии: монополизация китайско-монгольской торговли в XVII – второй половины XIX вв.
Первые экономические контакты шаньсийских торговцев с монголами начались задолго до правления Цинской династии. Несмотря на постоянные монголо-китайские конфликты, изменения в соотношении сил, обе стороны остро нуждались в развитии двусторонних торговых связей. Товарообмен был необходим как кочевникам-скотоводам, так и земледельческой экономике Поднебесной. Оформившаяся пограничная торговля Минской династии с монгольскими кочевниками являлась важным фактором поддержания мира на границе. Самостоятельный интерес представляют монголо-китайские пограничные рынки маши. С конца XVI века торговцы провинции Шаньси активно вошли на открытые народные рынки маши, что сыграло в дальнейшем важную роль в монополизации шаньсийцами монгольского рынка периода Цинской империи.
Приход к власти Цинской династии и расширение границ Цинской империи предоставили купеческим организациям Шаньси возможность выйти за границы Монголии. К началу XVIII века на территории Монголии начались процессы формирования разветвленной системы шаньсийских организаций, монополизации монгольского рынка торговцами из Шаньси. Политика изоляции Монголии, ее статус «китайской Сибири» определили организационные принципы и нормы китайско-монгольского товарообмена. Принципы и нормы экономического поведения определялись особенностями быта кочевников и торговой этикой купечества Шаньси.
В период правления Цинской династии отношения между монголами и Китайской равниной осуществлялись через Ш Ш Ш люйменшан. Большинство китайских историков к люймэншан относят всех китайских торговцев в Монголии, объединяя, таким образом, представителей разных купеческих организаций. В период правления императора Канси торговую деятельность в Монголии развернули купцы из Шаньси и Хэбэя. Позже на территории Монголии появились торговцы из Шэньси, Пекина, Тяньцзиня.
Ко второй половине XIX века шаньсийские фирмы практически полностью монополизировали китайско-монгольскую торговлю. Из Монголии шаньсийцы активно участвовали в кяхтинской торговле, в которой являлись абсолютными монополистами. Одно из ранних упоминаний о шаньсийских купцах в китайско-монгольской и кяхтинской торговле принадлежит Е. Тимковскому, который отмечал, что в кяхтинской торговле с китайской стороны принимают участие только купцы провинции Шаньси196. На рубеже XIX века ситуация изменилась незначительно, Чэнь Лу в путевых заметках отмечал: «Шаньсийских торговцев здесь большинство, довольствуются они простой жизнью… В их характере консервативность, поэтому несколько сот лет, несмотря на изменения в обстановке в Монголии они сумели сохранить свое торговое дело, вместе жить и работать весьма спокойно… Преемственность и сохранение старых порядков стали причиной преодоления всех трудностей и движения вперед»197.
Первоначально люйменшан занимались вопросами снабжения цинской армии в походах на Монголию. В 1637 году с целью усиления контроля над территорией на Южную Монголию в Гуйхуачэн были отправлены первые 100 китайских купцов с товарами198 . В ходе борьбы Цинов с Галданом китайские торговцы следовали за армией, снабжая войска продовольствием и лошадьми, одновременно занимаясь торговлей с местным монгольским населением на территориях, подчиненных Цинами. Большинство этих торговцев являлись выходцами из Шаньси, часть – чжилийцами (из Хэбэя).
Торговцы следовали за армией, обеспечивая ее потребности. До 1691 года места торговли с монголами ограничивались Гуйхуачэном, Чжанцзякоу, Долуньнором и некоторыми районами Цинхая. С включением Халхи в состав Цинской империи в 1691 году (Долуньнорский договор) китайская торговля была разрешена на территории всей Монголии. К 1733 году военные силы цинской армии расположились в Кобдо, Улясутае, Урге. Была установлена власть над территорией всей Монголии, организована система управления региона цинскими чиновниками: цзяньцзюнем в Улясутае, амбанями. Первые китайские торговцы в Монголии были тесно связаны с новой администрацией и армией, с монгольскими князьями. Крупнейшая компания «Дашэнкуй» была основана на территории Улясутая, так как именно этот город являлся военно-политическим центром Халхи, изначально здесь были сосредоточены наиболее влиятельные политические силы, поддержка которых была необходима начинающим купцам. Крупнейшими торговыми домами купечества Шаньси в Северной Монголии (район Халхи) являлись «Дашэнкуй» ХШШ, «Юаньшэндэ» тпШ1, «Тяньидэ» ЗіХШ. Торговые обороты «Дашэнкуй» в год составляли около 10 млн лян серебра, в распоряжении фирмы находилось более 1500 голов верблюдов (для перевозки товара)199. К менее крупным фирмам относились компании «Ишаньтан» — # Ж , «Саньхэюн» Н тК , «Цинчжунчжан» Ф -fc , «Дацинчан» ХВіт, «Юндэкуй» тКШШ, «Юаньшэнъюн» тЬШтК.
Политика Цинского правительства в отношении китайско-монгольской торговли носила строгий ограничительный характер. Монголам было запрещено самостоятельно въезжать на территорию Внутреннего Китая (за Великую Китайскую стену) и заниматься торговлей. В свою очередь, для китайцев Монголия также оставалась закрытым районом. С целью контроля китайско-монгольской торговли были изданы предписания, согласно которым выходцы из различных районов Монголии должны были въезжать на территорию Внутреннего Китая только через определенные властями пограничные пункты. Согласно первому официальному своду законов «Цааджин бичиг» («Монгольское Уложение»), правопреемником которого впоследствии стало «Уложение Палаты Внешних сношений» (1789 г.), при любых случаях отправки торговцев необходимо докладывать властям, для групп свыше десяти человек – обязательно назначать старшего (статья 93)200. Особенно строгие правила были приняты для территорий Северной и Западной Монголии. Так, согласно статье 95 201 , халхасцам и ойратам разрешалось вести торговлю у ворот Хух-Хото и Баян-сумэ, занятие торговлей в других местах считалось незаконным, каралось штрафом и ударами плетьми для властей хошуна, зачинщика недозволенной торговли казнили. Халхасцам и ойратам запрещалось продавать латы, шлемы и оружие (статья 121) 202 . «Цааджин бичиг» регламентирует торговлю монголов, прямых указаний на торговую деятельность китайских торговцев в уложении нет.
Люймэншан в период действия «Цааджин бичиг» сопровождали армию, самостоятельно не заходили далеко в хошуны. Шаньсийцы накапливали капитал для основания и открытия торговых фирм в Монголии. Благодаря поставкам продовольствия для армии свою деятельность на территории Монголии развернули купцы рода Фань . Торговцы рода Фань к моменту заключения с цинским правительством договоренностей о поставках для армии уже обладали немалым капиталом. Они взяли на себя обеспечение продовольствием армии северного направления. В 1733 году купцами Фань было доставлено продовольствия (зерна) в Кобдо свыше 80 тысяч
Участие купеческих организаций Шаньси в кяхтинском торге до 1860-х гг.
История купечества Шаньси в Сибири начинается с их участия в кяхтинском торге. Изоляционистская политика Цинского Китая в XVII – начале XVIII вв. привела к тому, что китайское государство оказалось отрезанным от мира на полтора столетия. В условиях строгих ограничений торговли кяхтинский торг стал необходимой альтернативой осуществления транспортировки китайских товаров на Запад. Вплоть до 1851 года (подписание Кульджинского договора) кяхтинская торговля оставалась единственным пунктом легальной русско-китайской торговли. Кяхтинский торг быстро приобрел характер трансконтинентальной торговли: окончательно оформившись в середине XVIII в., это направление связало тысячекилометровой линией центральные районы России (Макарьевская и Нижегородская ярмарка) с Китаем через Верхотурье, Тобольск, Иркутск, Кяхту, Ургу, Калган, Пекин. До открытия Нижегородской ярмарки китайские товары из Кяхты отправлялись зимой по почтовой дороге через Селенгинск и Верхнеудинск к Байкалу, а затем к Иркутску, затем доставлялись в уездный город Макарьев в Костромской губернии, часть – на Ирбитскую ярмарку318.
С открытием кяхтинского торга из Китая вывозили весьма дорогие товары: фарфор, шелк, драгоценные камни, ревень. Позже, с заселением Южной Сибири, ассортимент шаньсийских торговцев пополнился бумажными тканями и дабой (грубая крашеная ткань), китайкой. Согласно результатам исследований М.И. Сладковского, максимальный подъем кяхтинской торговли приходится на 1824 год, после 1824 года в кяхтинской торговле происходит застой и постепенное снижение темпов товарооборота. Ж.З. Тагаров, А.Н. Хохлов указывают на восходящий характер кяхтинской торговли вплоть до середины XIX века: с периода 1828-1831 до 1852 года товарооборот кяхтинского торга вырос в два раза 319 . После 1824 года структура товарооборота изменилась: стоимость ввозимой в Китай мягкой рухляди снизилась от 50 до 20% от всех отправленных в Китай товаров. Первые места среди статей российского экспорта заняли сукна и бумажные изделия320.
После 1847 года планомерно сокращался ввоз шелковых тканей: если в 1847 году из Китая было привезено шелковых тканей на 102 696 руб серебром (в 1830 году – на 105 495 руб серебром), то уже в следующем, 1848 году, сумма привоза шелковых изделий не превышала 50 тыс. руб 321 . Продажа бумажных изделий шаньсийскими купцами к середине XIX века также претерпела ряд изменений: от привезенного товара на 152 849 руб в 1830 году до 23 544 руб – в 1851322. Неизменным оставался планомерный рост привоза из Китая чая: за 20 лет (1830 – 1851 гг.) привоз чая через Кяхту вырос в два раза323.
С введением в употребление в России чая начался переворот в кяхтинской торговле. К середине XIX века чай стал общенародным предметом потребления. До середины XIX века шаньсийцы торговали в Кяхте чаем, доставляемым преимущественно в европейскую часть России: «в Сибири не бывает в продаже хорошего чая … его потребляется вообще немного. Лучшие чаи отправляются из Кяхты в Россию и для местного потребления оставляются лишь посредственные» 324 . Шаньсийцы ввозили разные сорта чая, делившиеся на два вида – байховый и кирпичный. Рынком сбыта кирпичного чая в России являлась в Сибирь, за Урал кирпичного чая отправляли ничтожно мало: в 1846-1851 гг. из 175 тыс. пудов кирпичного чая, привезенному через Кяхту и Семипалатинскую таможню, не более 20 тыс. пудов были отправлены за Урал325 . Таким образом, у фирм из Шаньси появился товар, который можно было менять на рухлядь в достаточном количестве. За сто лет ввоз чая в Россию через Кяхту возрос почти в 30 раз326.
Русско-китайская торговля в Кяхте, а позже – на приграничных территориях и в Сибири, была представлена с китайской стороны рядом крупных известных фирм, развернувших свою деятельность через приказчиков. В историю русско-китайской торговли в Сибири вошли известные в Цинской империи купеческие организации провинции Шаньси: «Дашэнкуй»;«М, «Тяньхэсин» ЦтК «Дашэнъюй» ±Ш , «Фуюаньдэ» ШШШ и др. В «Суйфу цзилюе» отмечалось, что «в кяхтинской торговле участвуют торговцы провинции Шаньси, которые через Чжанцзякоу везут чай, ткани … обменивают их на меха разные… Торговцы… имеют большие барыши на этом деле»327. Е.Ф. Тимковский подчеркивал, что в кяхтинской торговле с китайской стороны принимают участие только купцы провинции Шаньси, которые также имеют «особый промысел, снабжать деньгами новоопределяемых из Пекина чиновников к богатым должностям в провинциях»328 . Это замечание отражает известные в Цинской империи тесные связи шаньсийских купеческих организаций с чиновничеством, благодаря которым до 60-х годов XIX века купцы провинции Шаньси занимали монопольное положение на монгольском рынке. Товарами из Кяхты торговали только шаньсийские купцы: по свидетельствам Е.Ф. Тимковского шаньсийцы торговали в Гуйхуачэне рухлядью из Кяхты329 , остальные товары сбывали в районы Внутреннего Китая.
Для участия в русско-китайском торге шаньсийским купцам необходимо было доставить товар в пограничный Маймайчэн. Маймайчэн – китайская торговая слобода – был выстроен к югу от Кяхты. Здесь были выстроены традиционные мазанки (каменные строения при границе возводить с обеих сторон запрещалось) для проживания торговцев, дом дзаргучея, ведавшего кяхтинским торгом, кумирня с «глиняными кумирами уродливого вида» 330 , храм Гуаньгуна – покровителя шаньсийцев. А. Н. Хохловым в Архиве Санкт-Петербургского Института истории РАН было обнаружено одно из ранних описаний Маймайчена 70-х гг. XVIII века: «китайские Найматчины … обнесены вокруг деревянною стеною и укреплены земляным рвом, в них три улицы большие, называемые верхняя, средняя и нижняя (та, которая лежит близ берегу реки Кяхты), и четвертая — поперечная; китайских юрт, или мазанок глиняных, по примерному счислению будет до 350, три кумирни, пятеро ворот; людей их, т. е. китайских купцов, служителей и работников, также и мунгал, которые находятся для караулу, бывает не поровну, однако ж по примечаниям казалось, собирается иногда около тысячи человек и больше» . В начале 1850-х годов в Маймайчэне, по свидетельствам Ю.А. Гагемейтера, торговали 60 купеческих фирм332 из провинции Шаньси, в Кяхте численность русских купцов возросла до 214 человек в 1852 году333.
Купеческие организации провинции Шаньси в Сибири во второй половине XIX – начале XX вв
Численность китайских торговцев в Сибири была невелика. В отечественной историографии проблем изменения численности китайского купечества в Сибири в своих работах касаются В.Г. Дацышен, Е.Ю. Башкуева, К.К. Клипка. Одним из первых городов присутствия китайских торговцев в Сибири стал Иркутск: уже в 1863 г. там была открыта китайская лавка369. При активном участии Чэн Хуапэна и других шаньсийских купцов началось проникновение китайских торговцев в Сибирь. В конце 1860-х гг. китайские торговцы достигли Томска и Красноярска370. В 1869 г. в Сибирь через Кяхту въехало 557 человек371 . Большая часть торговцев оседали в Забайкалье, основная часть вела торговлю в городах, китайские торговцы в уездах – редкость. В Сибири они были временными жителями, их интересы заключались в получении прибыли: заработав небольшой капитал, китайский торговец покидал Сибирь.
Новые правила торговли привели к изменению конъюктуры кяхтинского рынка, определили новые направления деятельности для торговцев из Шаньси. Так как большинство шаньсийских торговых компаний в Кяхте занимались торговлей чаем, то именно на примере изменений в этой сфере мы попытаемся представить некоторые тенденции развития купечества Шаньси в русско-китайских торговых отношениях в период первых лет после подписания Пекинского договора.
С середины XIX в., за десять лет до подписания Пекинского договора, начался кризис кяхтинской торговли. Он был выражен падением вывоза в Китай русских товаров. При меновом характере торговли (вплоть до 1854 г. покупать китайские товары за деньги было запрещено) это привело к уменьшению ввоза чая. Китайские торговцы, потерявшие рынки сбыта русских товаров в связи с начавшимися в Китае волнениями372, отказывались менять чай на русские товары, требуя расчета серебром. В связи с этим в 1855 г. был подписан указ «Об изменении кяхтинского торга», разрешающий торговлю в Кяхте по свободным ценам, частично на золото.
Основная масса фирм купечества Шаньси занималась привозом кирпичного и байхового чая, причем традиционно ввоз кирпичного чая составлял лишь около трети от всего привоза. Байховый чай отправлялся на российский рынок на запад, в то время как кирпичный чай потреблялся большей частью в Сибири. В связи с прекращением обязательного обмена русских товаров на чай, разрешения его покупки за деньги, ценность русских товаров на китайском рынке стала расти, а закупочные цены на чай в Кяхте соответственно падать. Китайские торговцы пытались сохранить прежний уровень прибыли, постоянно увеличивая привоз чая. После разрешения расчета серебром привоз чая в Россию начал увеличиваться: за пять лет привоз байхового чая увеличился почти в 2 раза, в то время как ввоз кирпичного чая оставался практически на том же уровне (см. Приложение № 3). Таким образом, шаньсийцы до 1860 г. преимущественно занимались торговлей байхового чая, практически не встречая в этой сфере конкурентов, планомерно увеличивали объемы ввоза для сохранения прежних оборотов капитала.
После подписания Пекинского договора пути поступления чая на российский рынок были увеличены: морским путем в Россию стали ввозить так называемый кантонский чай, кроме того, русские по караванной торговле весьма быстро составили реальную конкуренцию китайским фирмам в Кяхте. К 1869 г. суммарный ввоз русскими чая по караванной торговле составлял уже около 35% от общего привоза через Иркутскую таможню (см. Приложение № 3). Вековая монополия китайского купечества в кяхтинской чайной торговле была завершена.
С другой стороны, серьезную конкуренцию китайскому купечеству стал составлять кантонский чай. В связи с более низкой себестоимостью кантонского чая, его быстрой доставкой на российский рынок, даже снижение ввозных пошлин на чай для Кяхты373не остановили планомерное вытеснение кяхтинского чая кантонским. Начавшийся в 1862 г. привоз кантонского чая с 9 млн. 713 тыс фунтов (242,825 пудов) увеличился более чем в два раза к 1869 г. (принятие новых «Обновленных правил сухопутной и морской торговли между Россией и Китаем») до 22 млн 959 тыс фунтов (573,975 пудов). Знаменитый представитель российского купечества Иван Носков писал: «Торговля наша с Китаем, производимая через Кяхту, приходя постепенно в упадок, вследствие соперничества кантонского чая, стала внушать теперь опасение за совершенное ее прекращение»374. Таким образом, после 1860 г. перед шаньсийским купечеством стояли две основные проблемы: конкуренция кантонского чая, борьба за рынки сбыта с русской караванной торговлей. В условиях всестороннего давления китайские торговцы в течение 60-х гг. XIX в. переориентировали свою деятельность с учетом изменившихся обстоятельств на области, в которых они были в состоянии выдержать конкуренцию, заняли определенную нишу на российском рынке. Этот процесс ярко демонстрирует статистика привоза чая по сортам – кирпичного и байхового. Именно в изменении объемов ввоза сортов проявилась гибкость и мобильность купечества Шаньси, позволившие ему войти на российские рынки в столь сложной обстановке, определившие тенденции дальнейшего развития китайской торговли в России.
Стремительный захват кантонским чаем российского рынка отразился на деятельности шаньсийцев следующим образом. Резко снизились показатели ввоза байхового чая через Кяхту: с 339,645 пудов в 1862 г. до 169,222 пудов в 1869 г. – в два раза за восемь лет375 . Помимо резкого снижения объемов ввоза байхового чая из-за его вытеснения кантонским, на кяхтинском рынке байхового чая появились русские торговцы. Стоит отметить, что в этой области первые годы после подписания Пекинского договора фирмы Шаньси сумели удержать свои позиции. Привоз байхового чая на протяжении «переломных» лет осуществлялся китайскими торговцами. Хотя уже к 1869 г. русские по караванной торговле в среднем ввозили в Россию 22,5% от общего привоза байхового чая через Иркутскую таможню (см. Приложение № 3). Сохранить свои позиции в продаже байхового чая китайским торговцам удалось благодаря приграничным районам. Так, к 1869 г. основная масса привезенного чая сбывалась в Забайкалье (см. Приложение № 3) и только около 8,9% ввозилось китайцами для продажи в России.
До 1867 г. привоз кирпичного чая уступал ввозу байхового (в среднем разница в 149,532 пуда). К 1869 г. привоз кирпичного чая увеличился в 1,7 раза, байхового – уменьшился примерно во столько же. Связано это было, прежде всего, с конкуренцией кантонского чая: торговцам (как русским, так и китайским) невыгодно было ввозить байховый чай через Кяхту. Кяхтинский чай не выдерживал конкуренции с кантонским, поэтому привозимый китайцами чай сбывался в приграничных районах, часть дорогих сортов чая вывозилась в Россию. С другой стороны, кирпичный чай ввозился только сухопутно (в силу невозможной его перевозки в условиях сырости морем) и распродавался в Сибири, где не имел конкурентов.
В 1867, 1868, 1869 гг. ввоз кирпичного чая увеличился и даже превысил ввоз остальных сортов (см.Приложение № 3). Однако, если в 1862-1863 гг. основная масса чая была привезена китайскими торговцами Кяхты и продавалась в Забайкалье, то с 1864 г. русские постепенно оттесняют китайцев Кяхты и после 1867 г. занимают господствующее положение в перевозках кирпичного чая. По русской караванной торговле в 1862 г. от общего ввоза через иркутскую таможню русскими было привезено около 11,4% кирпичного чая, а в 1867 г. произошел резкий скачок (почти в три раза) ввоза русскими кирпичного чая, впоследствии в течение 3 лет (1867-1869 гг.) привоз кирпичного чая русскими по караванной торговле в среднем составлял 60,5% от общего ввоза через иркутскую таможню (см. Приложение № 3). Таким образом, русские торговцы весьма быстро заняли место китайского купечества в области торговли кирпичным чаем.
Пекинский договор разрушил монополию китайцев в чайной торговле: кантонский чай вытеснил их с рынка байхового чая, русская караванная торговля составила серьезную конкуренцию в привозе и продаже кирпичного чая. Помимо конкурентов на рынке, деятельность шаньсийских фирм осложнялась налоговой политикой Цинской империи. Например, так как китайское купечество, занимающееся торговлей с Россией, представляли выходцы из «нечаепроизводящей» провинции Шаньси, то в первые годы после дозволения русской караванной торговли они находились, как и русские, в роли скупщиков чая. Однако, помимо расходов на закупку чая, китайские торговцы оформляли специальные разрешения для проезда через Монголию в Кяхту, выплачивали лицзинь. Доставка чая до места его реализации обходилась китайским торговцам в 10 раз дороже, чем их русским конкурентам 376 . После же строительства русскими собственных чайных фабрик разница в расходах по доставке чая только увеличилась.