Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники исследования и историография 18
1.1. Источники .18
1.2. Историография
1.2.1. Южнокорейская историография 28
1.2.2. Исследования западных ученых 47
1.2.3. Российская историография 56
1.2.4. Китайская историография 66
1.2.5. Взгляды представителей КНДР 78
Глава II. История развития политических отношений между КНР и КНДР в 1992-2010 гг 84
2.1. Государственные интересы Китая и КНДР в сфере политики и экономики 84
2.1.1. Основные государственные интересы КНР 84
2.1.2. Основные государственные интересы КНДР 91
2.2. История развития китайско-северокорейских отношений в сфере политики и дипломатии 97
2.2.1 Период спада и стагнации (1992-1994 гг.) 99
2.2.2. Этап постепенной активизации сотрудничества (1995-2002 гг.) 105
2.2.3. Период превращения Китая в доминирующего политического союзника КНДР (2003-2010 гг.) 111
Глава III. Китайско-северокорейские политические связи в системе многосторонних отношений в регионе 121
3.1. Китайско-северокорейские связи и США 121
3.2. Китайско-северокорейские отношения и Южная Корея 126
3.3. Китай и ядерная программа КНДР 137
3.4. Режим международных санкций в отношении КНДР 143
Глава IV. История развития торгово-экономических отношений между КНР и КНДР в 1992-2010 гг 153
4.1. Торгово-экономическое сотрудничество между Китаем и Северной Кореей 153
4.1.1. Легальная торговля и экономическая помощь 154
4.1.2. Инвестиции 174
4.1.3. Контрабанда 183
4.1.4. Нелегальная трудовая миграция 190
4.2. Северо-восток Китая и КНДР 197
4.2.1. Политика центрального руководства КНР по развитию северовосточных провинций страны 198
4.2.2. Роль и значение северо-востока Китая для Северной Кореи. 202
4.3. Роль «хваге» и «чосончжоков» в развитии китайско-северокорейских торгово-экономических связей 212
Заключение 220
1. Основные причины и факторы, обусловившие текущее положение в политических и торгово-экономических отношениях между КНР и КНДР 220
2. Перспективы дальнейшего развития политических и торгово-экономических связей между Китаем и Северной Кореей 240
3. Общие итоги исследования 249
Список источников и литературы
- Южнокорейская историография
- Основные государственные интересы КНДР
- Китайско-северокорейские отношения и Южная Корея
- Политика центрального руководства КНР по развитию северовосточных провинций страны
Введение к работе
Актуальность темы определяется особым статусом КНР в системе внешнеполитических контактов Северной Кореи. Наличие системы достаточно устойчивых китайско-северокорейских связей во многом позволило КНДР продолжить свое существование в условиях, когда с распадом в конце 1980-х – начале 1990-х г г. международного социалистического лагеря Северная Корея оказалась в крайне непростом положении. КНР постепенно превратилась не только в главного политического союзника КНДР, но и в основного торгово -экономического партнера Северной Кореи, на долю которого с 2009 г. приходится больше половины всего внешнего товарооборота Пхеньяна. Данная тенденция в последующие годы только усилилась, что особенно хорошо заметно в сфере экономики. Во многом именно благодаря Китаю КНДР сумела противостоять давлению, оказываемому со стороны ряда других государств , а также пережить крайне неблагоприятную внешнюю и внутреннюю экономическую ситуацию и многочисленные кризисы. В процессе данного взаимодействия между КНР и КНДР произошли определенные изменения в характере двусторонних отношений, без учета которых невозможно не только понять внутренние механизмы произошедших событий, но и оценить нынешнюю ситуацию во всем регионе.
Одновременно делают исследования в этой области актуальными и появившиеся в последние годы в научных и политических кругах ряда стран региона (прежде всего в Южной Корее) предположения, согласно которым Пекин, возможно, вынашивает долгосрочные планы по превращению Северной Кореи в подчиненное е му государство либо вообще намерен в
перспективе при определенном сочетании обстоятельств включить КНДР в состав Китайской Народной Республики.
В российском корееведении комплексный анализ основных тенденций и истории развития китайско-северокорейских отношений на современном этапе, к сожалению, до сих пор не проведен. Авторы, как правило, затрагивают отдельные аспекты тех или иных частных проблем, связанных с данной темой. Вопрос же о росте зависимости Северной Кореи от Китая и возможных последствиях такой ситуации в полной мере еще не изучался.
Кроме того, положение дел на Корейском полуострове и в регионе в целом напрямую затрагивает важнейшие государственные интересы России, в том числе и в связи с потенциальной возможностью возникновения вооруженного конфликта у границ РФ.
Цель исследования - проанализировать историю развития двусторонних отношений между КНР и КНДР в сфере политики, дипломатии, торговли и других областях экономки в 1992-2010 годы, выявив основные факторы, повлиявшие на сложившуюся ситуацию.
Для достижения поставленной цели и исследовании решаются
следующие задачи: дать исторический обзор развития отношений между
Китайской Народной Республикой и Корейской Народно-Демократической
Республикой в период с 1992 по 2010 гг. в сфере политики, дипломатии,
торговли и экономики, вкратце также затронув и ситуацию в последующие
годы вплоть до настоящего времени; показать и охарактеризовать особую
роль, которую в поддержании контактов между Пекином и Пхеньяном
играют северо-восточные ровинции КНР; провести анализ оценок
сложившейся ситуации, данных российскими, южнокорейскими, западными
и китайскими исследователями; выявить обстоятельства факторы,
оказавшие основное влияние на формирование нынешнего положения в этой сфере; предоставить собственный прогноз дальнейшей динамики развития отношений между КНР и КНДР.
Хронологические рамки работы охватывают временной период с 1992 по 2010 гг. Начало этого периода приходится на появление для КНДР принципиально овой ситуации, сопровождавшейся исчезновением с политической карты мира СССР и стран социалистического лагеря, прекращением поддержки со стороны Москвы. Конец рассматриваемого периода охватывает последние годы правления Ким Чен Ира, когда Северная Корея так или иначе сумела приспособиться к обстановке, сформировав новую стратегию выживания, где особая роль отводится сотрудничеству с Китаем, но уже на отличных по сравнению с СССР условиях. В работе также представлен краткий анализ событий, происходивших в 2011-2016 гг. Это позволяет рассмотреть весь процесс со времени начала существенных изменений в жизни КНДР, связанных с распадом СССР, до окончания правления Ким Чен Ира, когда корейско-китайские отношения вступили в новый период, а также выявить некоторые новые тенденции и явления, наблюдающиеся в связи с появлением в Северной Корее нового лидера -Ким Чен Ына.
Объектом исследования является есь комплекс контактов и взаимодействия между Китайской Народной Республикой и Корейской Народно-Демократической Республикой в сфере политики и экономики в рассматриваемый период.
Предметом исследования является история развития политических и торгово-экономических отношений между КНР и КНДР в период 1992-2010 гг., основные тенденции этих процессов и факторы, которые влияют на их ход.
Научная новизна исследования определяется тем, то в работе комплексно анализируется история развития китайско-северокорейских отношений с учетом внутренних внешних факторов, лиявших на ситуацию в период с 1992 по 2010 гг.; выявлен характер воздействия, оказанного на них со стороны окружающих стран, а также ряда важнейших региональных проблем - на двусторонние отношения этих стран; определены
основные причины, которые привели к сложившемуся состоянию контактов между Китаем и Северной Кореей; дан прогноз развития отношений на ближнюю и среднесрочную перспективу.
Впервые в отечественной литературе проводится подробный обзор появившихся в ряде стран (в первую очередь в Южной Корее и США) оценок и концепций, касающихся дальнейших планов Китая в отношении КНДР.
Новизна диссертации также заключается в привлечении большого объема источников и литературы, включая публикации СМИ, которые, формируя общественное мнение в соответствующих странах, в свою очередь, оказали косвенное влияние на выработку политики государств региона.
Источниковедческая база. Для работы по теме нашего исследования был использован широкий кру источников. В частности, для анализа политических отношений использовались официальные сообщения государственных органов власти, заявления, сделанные через СМИ, о самих фактах тех или иных контактов, договоры и соглашения между КНДР и КНР, документы и заявления правительств яда стран и международных организаций.
В разделах, касающихся торгово-экономических, финансовых, инвестиционных связей между Китаем и Северной Кореей, в качестве первоисточников использовались статистические материалы разных ведомств. Следует отметить, что власти Северной Кореи не публикуют подробные статистические данные по своей внешней торговле и экономике в целом с середины 1960-х гг. и не передают, как делает большинство других стран, эти данные в ООН. Если исключения и бывали, то только разовые и, как правило, они вызывали серьезные сомнения у экспертов . Если в 1970-
1 На эту проблему, в частности, указывает ряд авторов: Eberstadt, Nicholas. The North Korean Economy: Between the Crisis & Catastrophe. - New Jersey: Transaction Publishers, 2009. P. 18-19; Park, Soo-Bin. The North Korean Economy: Current Issues and Prospects // The paper presented at the conference of the Association of Korean Studies in Canada held at the University of British Columbia, Vancouver, October 3-4, 2003. P.: 2-3; Smith, Heather. North Korea: How Much Reform and Whose Characteristics? - Canberra: Australian national University, 1997. P.: 13-15.; Noland, Marcus. ‘North Korea's External Economic Relations’ in North Korea and Northeast Asia:
1980-х гг. в печати можно было встретить хотя бы самые общие сведения, то к 1990-м гг. исчезли и они. Одной из причин такого подхода КНДР является высокая степень закрытости, когда в разряд секретных сведений попадает информация, которая в других странах является общедоступной (например, объемы добычи угля или перевозок по железным дорогам).
В этой связи в случае с КНДР приходится прибегать к так называемому методу «зеркальной статистики», когда объем внешней торговли государства подсчитывается на основе суммирования данных других стран о торговле с ним. Следует отметить, что и здесь исследователю приходится решить ряд проблем, так как данные разных стран и организаций по КНДР могут противоречить друг другу.
С учетом указанных факторов в большинстве случаев отправной точкой, источником статистической информации для исследований являются данные, предоставляемые о КНДР китайскими и южнокорейскими государственными организациями (KOTRA, KITA и др.), статистика ООН (UN Commodity Trade Statistics), Международного валютного фонда (IMF Direction of Trade Statistics).
Для написания данной работы также широко использовалась
существующая по проблематике нашего исследования база монографий,
статей и прочих материалов. Отдельно следует выделить аналитические
работы периодические публикации различного рода научных,
исследовательских центров крупных частных компаний, концернов и банков,
материалы экономических институтов концернов «Самсунг» (SERI, Samsung
Economic Research Institute), «Хендэ» (HRI; Hyundai Research Institute), «Эл-
Джи» (LGERI; LG Economic Research Institute), «Экспортно-импортного
банка», рез который осуществляется финансовое обеспечение
межкорейского сотрудничества, банка «Ай-Би-Кей» (IBK) и других.
Одновременно необходимо отметить деятельность разного рода
New Patterns of Conflict and Cooperation (ed. by Samuel S. Kim and Tai Hwan Lee). - Washington, DC: Peterson Institute for International Economics, 2001 и др.
неправительственных, общественных организаций, специализирующихся на КНДР. Данные структуры также регулярно предоставляют статистическую и иную информацию, которая позволяет дополнить имеющиеся по ситуации в Северной Корее сведения (в частности, данные по колебанию цен на «черных рынках» КНДР, информация об указаниях руководства страны для населения и пр.). Хотя по поводу качества предоставляемой ими информации есть разные точки зрения, но в целом они дают хорошую картину жизни рядовых северокорейцев. Среди неправительственных организаций и порталов такого рода, постоянно отслеживающих информацию по КНДР, следует отметить «Чоын Потдыль» (^тг ^И~Ш, «Хорошие друзья»), «Дэйли Эн-Кей» (DailyNK), «Оупэн Рэйдио фо Норс Кориа» (Open Radio for North Korea) и многие другие.
При написании работы также широко использовались материалы
средств массовой информации России, США и Южной Кореи. Особое
внимание при этом следует обратить на материалы южнокорейских изданий,
где тематика КНДР, корейско-китайских отношений обсуждается очень
активно. Эти публикации предоставляют хорошую возможность понять,
насколько серьезны широко распространены существующие (или
культивируемые) в южнокорейском обществе разного рода опасения по поводу сильной экономической зависимости КНДР от Китая, а также какого рода неблагоприятные последствия для перспектив объединения Корейского полуострова ожидают на Юге от сложившейся ситуации.
Кроме упомянутых источников и литературы следует также отметить и проведенные автором полевые исследования, осуществленные ходе нескольких поездок в 2007-2016 гг. на северо-восток Китая в приграничные с КНДР районы (города Даньдун, Яньцзи, Тумэнь, Хуньчунь и др., включая их окрестные районы), а также поездки в КНДР в период 2005-2016 г. Проведенные интервью с китайскими чиновниками, бизнесменами, экспертами, специализирующимися на изучении контактов с КНДР, а также непосредственно с представителями Северной Кореи позволили расширить и
дополнить имеющуюся исследовательскую базу Важные сведения также удалось получить из бесед с перебежчиками из КНДР в Южной Корее в тот же период.
Степень изученности проблемы. Историография. Проблематика
историографии, источниковедческой базы, а также детальный анализ
основных концепций и подходов, существующих по вопросу развития
китайско-северокорейских отношений, является одной из главных адач
диссертационного исследования. В этой связи ей отведена отдельная часть
работы - глава 1. Соответствующие аспекты будут отражены в автореферате
ниже при описании соответствующей главы. В целом же можно отметить,
что отдельные аспекты проблематики взаимоотношений Китая и Северной
Кореи, ситуации на Корейском полуострове, а также влияние, которое
оказывают на них внешние факторы, ранее рассматривались в работах как
российских, так зарубежных специалистов. Среди отечественных
исследователей следует выделить такие имена, как К. В. Асмолов, А. В. Воронцов, А. З. Жебин, Л. В. Забровская, Е. У. Ким, С. О. Курбанов,
A. Н. Ланьков, Вл. Ф. Ли, А И. Мацегора, В. В. Михеев, Р. В. Савельев,
B. Г. Самсонова, С С. Суслина, В Д. Тихомиров, В П. Ткаченко, . Д.
Толорая, А. В. Торкунов, В. А.Шин и ряд других.
Также большой вклад в изучение данной проблематики, включая, прежде всего, вопрос роста зависимости Северной Кореи от Китая, внесли такие южнокорейские и китайские исследователи, как И Сан Сук, И Хи Ок, И Хан Хи, Кан Ин Док, Ким Мен Хо, Ким Ген Гю, Ким Чжэ Чхоль, Ким Сан Хун, Нам Сон Ук, Пэк Хак Сун, Пак Ту Бок, Тон Ен Сын, Чон Бен Гон, Чу Чжэ У, Чхве Мен Хэ, Юн Дэ Гю и другие. Среди западных исследователей авторами наиболее значимых работ по отдельным аспектам данной темы были Абрахам Денмарк, Бонни Глейзер, Дрю Томсон, Дженнифер Ли, Джоел Уит, Джон Пак, Кевин Кай, Маркус Ноланд, Николас Эберштадт, Питер Грэс, Скотт Снайдер, Стэфан Хаггард и другие специалисты.
Большая аналитическая научно-исследовательская работа о
северокорейско-китайским отношениям проводится и в странах Запада (в первую очередь в США), а также в России. Среди научных центров (в самом широком смысле слова) и организаций, которые занимаются этой проблематикой и регулярно издают разного рода работы по интересующей нас проблематике, следует выделить «Институт Брукингса» (The Brookings Institution), «Совет по международным отношениям США» (The Council on Foreign Relations), «Корпорация РЭНД» (RAND Corporation), «38 Норс» (38 North), «Институт международной экономики Петерсона» (The Peterson Institute for International Economics), «Институт Наутилус» (The Nautilus Institute), «Международная кризисная группа» (International Crisis Group), «Исследовательская служба Конгресса США» (The Congressional Research Service), «Американо-Корейский Институт» (U.S.-Korea Institute at SAIS), «Институт Джона Хопкинса» (The Johns Hopkins University) и многие другие. В России данной проблематикой также занимается значительное количество научных центров, среди которых можно выделить Институт Востоковедения РАН, Институт Дальнего Востока РАН, Институт мировой экономики и международных отношений РАН, Центр Азиатско-Тихоокеанских исследований Дипломатической академии МИД РФ, а также соответствующие институты, факультеты и центры при ведущих вузах страны - МГУ, МГИМО, СПбГУ, ДВФУ и других.
Кроме того, текущие тенденции и история трансформации китайско-северокорейских отношений постоянно исследуются рядом южнокорейских научных центров, а также неправительственных организаций, зачастую выступающих поставщиками аналитической информации о положении в КНДР.
Практическая значимость работы заключается в том, что выводы и положения, сформулированные в исследовании, могут быть использованы для анализа как китайско-северокорейских связей, так и для характеристики динамики развития политической и экономической ситуации в Северо-
Восточной Азии в целом, при выработке конкретных рекомендаций, в том
числе ля выстраивания внешнеполитического урса Российской
Федерации в регионе, а также в образовательном процессе при преподавании курсов «История стран Восточной Азии», «История Китая», «История Кореи» и «Теория международных отношений» для иллюстрации содержания определенных исторических и политических процессов.
Апробация работы. Диссертация подготовлена на кафедре истории Китая Института стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, где были проведены ее обсуждение и рецензирование.
Основное содержание диссертационного исследования было опубликовано в виде монографии «Китай и Северная Корея: непростое партнерство. Политические и торгово-экономические отношения между Пекином и Пхеньяном в 1992-2013 гг.» (Saarbrucken: LAP Lambert, 2014). Отдельные положения работы были отражены в докладах автора на 7-й научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы международных отношений в начале XXI века» (февраль 2004, Дипломатическая Академия МИД РФ), VIII, XI, XVI, XVII и XIX ежегодных научных конференциях корееведов России и стран СНГ Институте Дальнего Востока РАН (март 2004 г. секция «История», ноябрь 2007 г. секция «Культура», март 2012 г. секция «Экономика», март 2013 г. секция «Политика», март 2015 г. секция «Экономика»).
Части исследования были опубликованы в научных периодических
изданиях в виде двенадцати статей и тезисов докладов. Из них семь статей
вышли рецензируемых научных журналах из перечня ВАК ри
Министерстве образования и науки Российской Федерации. Некоторые положения также отражены в многочисленных публикациях автора данной работы в российских СМИ. Список основных работ, посвященных теме исследования, приведен в конце автореферата.
Южнокорейская историография
Для работы по теме нашего исследования был использован разнообразный круг источников, но при этом в силу специфики ряда ислледуемых вопросов объективная база, на которую можно было опереться, в некоторых случаях была ограничена.
Для анализа политических отношений использовались договоры и соглашения по тем или иным аспектам межгосударственных отношений, официальные сообщения государственных органов власти, международных организаций, официальные заявления, сделанные через СМИ и пр.
Что касается аспекта торгово-экономических, финансовых, инвестиционных связей между Китаем и Северной Кореей, то в качестве первоисточников использовались статистические справочники ведомств различных стран и некоторых международных организаций. Правда здесь сразу же следует указать на ряд особенностей и проблем, связанных с подобного рода данными в привязке к отношениям этих двух стран. Как мы уже ранее отмечали, власти Северной Кореи не публикуют статистику по своей внешней торговле и экономике в целом с середины 1960-хгг г. и не сообщают, как это делает большинство других стран, эти данные в ООН. Если исключения и бывали, то только разовые и, как правило, они подвергались сомнению экспертами 6. Одной из причин такого подхода КНДР является высокая степень закрытости, когда в разряд секретных сведений попадает информация, которая в других странах является общедоступной и широко публикуется в разного рода справочниках и Интернете.
В этой связи в случае с КНДР приходится прибегать к так называемому методу «зеркальной статистики», то есть объем внешней торговли государства подсчитывается на основе суммирования данных других стран о торговле с ним. Но и здесь возникает ряд проблем. Учитывая, что наше исследование касается в первую очередь отношений КНДР с КНР, то особую важность приобретают китайские статистические данные, в особенности данные Таможенного бюро КНР. Однако, как отмечают южнокорейские и западные эксперты, статданные КНР далеко не полностью и не всегда отражают реальную картину. Например, не всегда учитывается оказываемая Пекином Пхеньяну различного вида помощь, всевозможные денежные трансферы, поставки военного оборудования и продукции двойного назначения и прочее 7 . Кроме того, в 2009 г., например, в статистике Таможенного бюро КНР Северная Корея вообще не была выделена отдельно, а оказалась включена в раздел «прочие страны Азии, не упомянутые ранее»8. В этой связи возможность определить точный объем двусторонней торговли по статистике китайской таможни ограничена, хотя и она является одним из важных источников для нашего исследования.
С учетом указанных факторов в большинстве случаев отправной точкой, источником статистической информации для исследований являются данные, предоставляемые по КНДР южнокорейскими государственными организациями (KOTRA, KITA и др.), а также статистика ООН (UN Commodity Trade Statistics) и Международного валютного фонда (IMF Direction of Trade Statistics). Среди южнокорейских статистических данных наиболее достоверными и полными в случае с КНДР считаются справочники Корейского агентства по развитию торговли и инвестиций (KOTRA; Korea Trade Investment Promotion Agency)9, Корейского агентства международной торговли (KITA, Korea International Trade Association) 10 . Широко применяются также данные Центрального банка Кореи11 и Министерства объединения РК12.
Однако часто данные Южной Кореи серьезно расходятся с данными международных организаций. В качестве примера можно привести данные по внешней торговле КНДР за 2008 г. Так, по данным KOTRA, совокупный объем внешней торговли КНДР составил 3,82 млрд. долл., по сведениям ООН - 8,03 млрд., по оценкам МВФ - 8,29 млрд. долл.13. Причин для таких серьезных расхождений много. Одна из них заключается в том, что даже официальные органы других государств, представляя свои данные в международные организации, иногда путают Северную и Южную Кореи. То есть торговля с Южной Кореей может быть заявлена как торговля с КНДР. Бывали и случаи, когда просто указывалась «Корея» без спецификации Северная или Южная и т.д. Кроме того, в том году KOTRA учла данные только по 61 стране, торговавшей с КНДР, тогда как ООН - по 113, а МВФ -122 государствам14. И тем не менее в целом за своего рода имеющийся со всеми этими ограничениями «эталон» или доступный более-менее объективный источник эксперты воспринимают именно данные государственных органов Южной Кореи. Именно они в большинстве случаев брались за основу при анализе данных по торговле КНР и КНДР в нашем исследовании.
Основные государственные интересы КНДР
С другой стороны, ученые Запада в целом уверены в том, что вне зависимости от всех этих конфликтных ситуаций и определенных перемен в восприятии руководством КНР Северной Кореи Пекин будет продолжать оставаться гарантом стабильности КНДР, не допуская одностороннего вмешательства со стороны других стран, а также обеспечивая экономику Севера ресурсами, достаточными для предотвращения ситуации полного коллапса и хаоса101 . Например, Скотт Снайдер и Пен Си Вон отмечают: «Несмотря на определенную напряженность, которая возникла в двусторонних отношениях в связи с намерениями Пхеньяна заполучить ядерное оружие и поддержкой Пекином санкций ООН, визиты на высоком уровне снова стали частыми в 2009 г. после восстановления Ким Чен Ира от инсульта в августе 2008 г… Ким Чен Ир в следующем году дважды посетил Китай, чтобы, насколько известно, получить поддержку со стороны КНР процессу передачи власти его сыну Ким Чен Ыну. Также в 2010 г. Пекин отказался осудить Пхеньян в связи с потоплением южнокорейского корвета “Чхонан” и обстрелом артиллерией архипелага Енпхендо»102.
Многие западные эксперты также поддерживают и получившую определенное распространение в научных кругах и СМИ Южной Кореи точку зрения, согласно которой для Китая одним из мотивов развития торгового-экономического сотрудничества с КНДР является стремление направить руководство Северной Кореи по пути открытости и реформ и придать стимул для движения в этом направлении. Как отмечает Томсон Дрю в работе «Silent Partners: Chinese Joint Ventures in North Korea» (Washington, 2011), в ходе беседы с Ким Чен Иром в августе 2010 г. лидер КНР Ху Цзиньтао заметил, что «экономическое развитие должно прочно основываться на собственных силах, но в то же время неотделимо от открытости и сотрудничества». Тем самым Пекин хотя и отдал дань уважения постулату Пхеньяна о «необходимости опоры на собственные силы», но одновременно подчеркнул необходимость реформ и открытости 103.
«В течение нескольких лет Пекин пытался стимулировать в КНДР реформы, схожие с теми, которые Китай реализовывал в течение последней четверти века», – отмечают Дик Нанто и Марк Манйин, констатируя, впрочем, безуспешность этих усилий Китая, так как основные реформы в КНДР произошли не благодаря, а вопреки политике руководства Северной Кореи, не по направлению «сверху вниз», а наоборот – «снизу вверх»104.
Среди тем, имеющих отношение к развитию китайско-северокорейских отношений, западными исследователями в последние годы весьма активно изучается и вопрос о возможном коллапсе правящего режима в КНДР и вероятность активного вмешательства Китая в ситуацию в этом случае. Подобные исследования провоцируются, с одной стороны, слухами о растущем недовольстве Китая политикой КНДР, вызванном ядерными испытаниями и нагнетанием напряженности со стороны Пхеньяна, а с другой – некоторыми серьезными переменами во внутренней ситуации в КНДР (смена лидерства, казнь заместителя председателя Государственного комитета обороны КНДР Чан Сон Тхэка и пр.).
Среди работ на эту тему можно выделить объемный труд под названием «Preparing for the Possibility of a North Korean Collapse», подготовленный в 2013 г. Брюсом Беннеттом из научного центра «Рэнд Корпорейшн». В работе подробно разбираются все возможные факторы, которые могут спровоцировать дестабилизацию ситуации в КНДР и привести в итоге к полному коллапсу режима - от экономических и социальных до военных, геополитических и прочих причин. Беннетом также проведена оценка возможных последствий таких событий для окружающих стран – в первую очередь для США, Южной Кореи и Китая. При этом отдельно рассматривается вопрос о том, решится ли Пекин на одностороннее вмешательство в ситуацию. В результате делается вывод, согласно которому КНР в случае полномасштабного кризиса скорее всего пойдет на вмешательство. Это утверждение аргументируется следующим образом: «Китай скорее всего по соображениям безопасности и экономики решится на вмешательство в Северную Корею. Как считает один эксперт, КНР стремилась создать по периметру своих границ буферные государства, которые бы уменьшили зарубежную и особенно американскую угрозу для Китая. Коллапс КНДР, за которым последует вмешательство Южной Кореи и скорее всего США, а также попытка Юга объединить всю Корею приведут к исчезновению этого буфера, сделав Китай очень уязвимым. Китай опасается, что южнокорейское и особенно американское вмешательство в КНДР спровоцирует потрясения в Китае и приведет к более широкой кампании со стороны США, направленной на ослабление контроля Китая над своей территорией (особенно в тех районах, где этнические группы выступают против китайского руководства). Это будет неприемлемым результатом для Китая и, следовательно, заставит КНР вмешаться. Китай скорее всего будет делать это под предлогом поддержки законного правительства КНДР (одной из фракций), что вытекает из его альянса с КНДР и поэтому не требует одобрения со стороны ООН (хотя, возможно, позже Китай попытается постфактум заручиться поддержкой ООН)» 105.
Аналогичной проблематике посвящена и работа «Preparing for Sudden Change in North Korea» (New York: Council on Foreign Relations, 2009). Авторы Пол Стэрс и Джоэл Вит разбирают возможные варианты серьезных перемен в КНДР. По одному из них, перемены начнутся по инициативе, под контролем и при сохранении руководства Северной Кореи, по второму – все приведет к смене правящей элиты и приходу к власти новых людей, но при сохранении аппарата управления. Третий же сценарий рассматривает случай, когда Северная Корея очутится в хаосе, оставшись без лидера и правительства. По поводу возможных действий Пекина авторы не дают однозначных прогнозов, отмечая лишь, что будет очень высока вероятность конфликта интересов Китая с Южной Кореей и США 106.
В целом, западные аналитики, с одной стороны, склонны оценивать степень зависимость Северной Кореи от Китая более сдержано, чем их южнокорейские коллеги, но рассматривают китайское вмешательство в дела КНДР в кризисной ситуации как весьма вероятный сценарий развития событий.
Китайско-северокорейские отношения и Южная Корея
Тем не менее в отличие от российского подхода политика КНР в то время была более осторожной и, в целом, более дальновидной и продуманной. Пекин не пошел на сворачивание отношений с КНДР 218 . Установление Китаем дипотношений с Сеулом хотя и было негативно воспринято в Пхеньяне, однако к нему были готовы, так как КНР заранее дала понять о намерении сделать это. В случае же с Россией для КНДР это стало в значительной степени крайне неприятным сюрпризом, который был воспринят в Пхеньяне как предательство219.
Одновременно Китай не поднимал вопроса о пересмотре Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между КНР и КНДР, подписанного в 1961 г. Данное соглашение предусматривает в том числе и механизм оказания военной помощи друг другу в случае вооруженной агрессии третьей стороны. Россия же аналогичный договор между СССР и КНДР от 1961 года сразу же ставила готовить к замене на новый220.
Но определенное охлаждение китайско-северокорейских отношений все же произошло. Так, посетив Китай в 1989 и 1991 гг., лидер КНДР Ким Ир Сен больше никогда вплоть до своей смерти не ездил в КНР. Не было и китайских визитов на высшем уровне в КНДР в 1992–1994 гг. Заметно снизились как объемы двустороннего внешнеторгового оборота, так и экономические связи и сотрудничество вообще221.
В то же время хотя в 1992–1994 гг. между КНР и КНДР не было визитов на высшем уровне, однако двусторонние контакты и поездки весьма высокого уровня продолжали осуществляться. Например, в мае 1993 года в Пхеньяне побывал китайский министр иностранных дел, в июле того же года – член Политбюро ЦК КПК и министр обороны КНР, в июне 1994 года – руководство Шэньянского военного округа и т.д.
Особо следует отметить тот факт, что в этот же период времени несмотря на общее охлаждение двусторонних политических отношений контакты между военным руководством КНР и КНДР практически не претерпели изменений. Частота взаимных визитов несколько уменьшилась, однако уровень и сам характер военных связей и сотрудничества между Пекином и Пхеньяном остались прежними. Так, в 1992–1994 гг. обмен визитами на уровне высокопоставленных представителей двух военных ведомств и Генштабов произошел как минимум 12 раз. С китайскими военными в июне 1992 года встречался и лидер КНДР Ким Ир Сен, что всегда было особенно важным знаком, демонстрирующим прочность двусторонних связей222.
Крайне важным фактором в период 1992–1994 гг., который затронул в том числе и китайско-северокорейские политические отношения, стало возникновение и развитие так называемого «первого северокорейского ядерного кризиса».
Северная Корея, лишившись даже символической помощи со стороны Москвы и столкнувшись с нарастанием стремления Пекина отказаться от односторонней поддержки КНДР в пользу равноудаленных отношений с обоими корейскими государствами, выбрала путь на форсированное развитие ядерной программы, посчитав это единственным эффективным средством гарантии своего суверенитета в условиях ухудшившейся геополитической ситуации. 12 марта 1993 г. КНДР объявила о решении приостановить членство в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) перед лицом «ядерной угрозы» со стороны США и «несправедливых требований определенных кругов МАГАТЭ» (о проведении специнспекций двух объектов, не заявленных как ядерные)223.
При этом следует отметить, что еще в 1991 г. КНДР и Южная Корея подписали Декларацию о безъядерной зоне в Корее и договорились о проведении взаимных инспекций ядерных объектов в обеих частях полуострова224. В январе 1992 г. КНДР также подписала Соглашение с МАГАТЭ, в соответствии с которым на территории Севера была проведена первая международная инспекция. Однако уже во время этой проверки был получен материал, который дал основания для сомнений в мирном характере северокорейской ядерной программы. Международные эксперты попытались провести дополнительные исследования на некоторых северокорейских объектах, но получили отказ. Вслед за этим Пхеньян отверг и просьбу Сеула о проведении инспекций, как того предусматривала Декларация о создании безъядерной зоны. Рост международного давления, которое получило активную поддержку со стороны США, привело к обострению ситуации на полуострове. К июню 1993 года возник тупик: международная общественность широко обсуждала вопрос о стремлении КНДР к обладанию ядерным оружием, а Пхеньян не пускал в страну инспекторов.
Одновременно США и Южная Корея попытались прибегнуть и мерам военного устрашения. В частности, были возобновлены крупномасштабные американо-южнокорейские маневры «Team Spirit», которые ранее неизменно вызывали болезненную реакцию Пхеньяна
Политика центрального руководства КНР по развитию северовосточных провинций страны
Другой пример такого рода – визит в 2009 г. премьер-министра КНР Вэнь Цзябао в Пхеньян. По итогам консультаций был подписан двусторонний пятилетний договор об экономическом и техническом сотрудничестве. Пекин при этом обязался предоставить КНДР помощь, а также вложить инвестиций на общую сумму в 2 миллиарда долларов, включая строительство нового пограничного моста через реку Амноккан (Ялуцзян), модернизацию ряда автомобильных трасс и строительство объектов инфраструктуры в торгово-экономической зоне Раджин-Сонбон (Расон) 366.
Как уже отмечалось, КНДР очень сильно зависит от китайских поставок нефти, где доля Пекина в некоторые годы достигала 100 %. В период с 1992 по 1996 гг. КНР ввозил в КНДР ежегодно от 830 тысяч до 1 миллиона 100 тысяч тонн нефти. Доля КНР в импортных поставках сырой нефти в КНДР при этом колебалась от 72,3 % (1992 г.) до 100 % (1996 г.), составив в среднем 86,7 %367.
Затем последовал кратковременный спад, когда в 1997 г. на долю КНР пришлось 45,8 % ввезенной в КНДР нефти (506 тысяч из 1 млн. 106 тысяч тонн). Но с 1998 г. доминирование Китая в этом сегменте опять стало абсолютным.
Так, в 1998 г. доля КНР выросла уже до 82,6 %, в период с 1999-2001 г. и в 2003 г. сырая нефть в КНДР вообще ввозилась только из Китая (т.е. 100 % всех поставок), в 2002 и 2004 гг. составила 79,1 и 86,8 % соответственно. Следует отметить, что рост доли КНР в этом аспекте помощи стал следствием не столько увеличения поставок из Китая, сколько сокращения ввоза из других стран. В этом плане показательным может быть сравнение объемов поставок китайской нефти в КНДР в 1998 и 2000 гг. Если в 1998 г. доля КНР в зарубежных нефтяных поставках составила 82,6 %, то в 2000 г. уже 100 %. Однако в абсолютных цифрах присутствует обратная картина. В 1998 г. КНР экспортировала в КНДР нефти больше (503 тысячи тонн), чем двумя годами позже (389 тысяч), но относительная доля Китая наоборот выросла с 82,6 до 100 %368. Таким образом, практически на всем протяжении периода с 1992 по 2004 гг. доля КНР в поставках нефти в КНДР составляла 86-87 %, зачастую достигая показателя в 100 %. Из всего списка выделяется только 1997 год, когда доля Пекина кратковременно сократилась до 45,8 %. Но затем вновь КНР вернул себе почти монопольные позиции в этом сегменте.
В целом же, как можно сделать вывод, Китай все время, вне зависимости от состояния двусторонних отношений, гарантировал КНДР некий минимум поставок, призванный обеспечить стабильность в Северной Корее. Пекин это делал скорее всего из соображений, что крах системы власти в КНДР нанесет существенный ущерб политическим и экономическим интересам Китая.
Крайне важную роль играет Китай и в поставках продовольствия в КНДР. Причем это касается как безвозмездной помощи, так и обычной торговли. Хотя, конечно, здесь роль Пекина не такая доминирующая, как в случае с поставками сырой нефти.
За исследуемый период объемы поставляемых Китаем в КНДР продуктов питания сильно варьировалась. Так, если в 1992 и 1993 гг. поставки составили 620 и 740 тысяч тонн, то уже в 1994 г. они сократились более чем в два раза - 305 тысяч, а затем в 1995 г. уменьшились еще больше 171 до 150 тысяч тонн. В 1996 г. КНР экспортировала в Северную Корею уже 547 тысяч тонн продовольствия, а в 1997 г. уже 867 тысяч тонн. Затем последовали несколько лет спада, когда объемы поставок из КНР колебались в пределах от 206 тысяч (2004 г.) до 436 тысяч тонн (2002 г.), в 1998–2000 гг. составляли менее 300 тысяч тонн ежегодно.
Следует отметить расхождение между предоставляемой ООН и Южной Кореей статистикой и теми данными, которые публикует китайская сторона по объемам помощи. Если судить по официальной китайской статистике, то в 1995 и в 1996 гг. КНР поставила в КНДР в рамках безвозмездной помощи по 100 тысяч тонн продовольствия в год, в 1997 году – 150 тысяч тонн, в 1998 г. – 100 тысяч тонн продовольствия, 20 тысяч тонн удобрений и 80 тысяч тонн сырой нефти, в 1999 г. – 150 тысяч тонн продовольствия, в 2001 г. – 200 тысяч тонн продуктов питания369. Это сильно отличается от оценок зарубежных экспертов и организаций.
Что касается относительной доли КНР в поставках продовольствия, то ситуация неоднозначная, хотя Китай был и остается одним из крупнейших поставщиков продуктов питания в КНДР. Если в период с 1992 по 1997 гг. средняя доля Китая в зарубежных поставках продовольствия в Северную Корею составляла более 52 %, то за период с 1998 по 2004 гг. доля КНР во всем объеме ввезенных зарубежных продуктов сократилась до 28,2 %. При этом если бы не «провальный» 1995 г., когда доля КНР резко упала до 15,9 %, то показатели Китая в 1992–1997 гг. были бы еще более впечатляющими. Отметим для сравнения другие показатели этого же периода: 1992 г. – 74,7%, 1993 г. – 67,7 %, 1994 г. – 51,7 %, 1996 г. – 52,1 %, 1997 г. – 53,2 %370.