Британский мандат и этноконфессиональные общины Ирака Баранова Елена Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Этноконфессиональная структуру населения месопотамских вилайетов Османской империи на рубеже ХГХ - XX вв 35

1. Этническая структура Месопотамии в конце ХГХ - начале XX вв 35

2. Конфессии Месопотамии 70

3. Место этноконфессиональных общин Ирака в социальной структуре населения накануне установления британского мандата 95

Глава П. Этноконфессиональные общины Ирака в годы британского мандата 120

1. Великобритания и националистические движения Ирака 120

2. Британский мандат и этноконфессиональные общины центральных и южных районов Ирака 155

3. Мосульский кризис и курдо - ассирийская проблема в подмандатном Ираке. 183

Заключение 213

Приложения 220

Список использованных источников и литературы 23 3

• Этническая структура Месопотамии в конце ХГХ - начале XX вв
• Великобритания и националистические движения Ирака
• Британский мандат и этноконфессиональные общины центральных и южных районов Ирака

Введение к работе

Ирак - государство, сложившееся в силу ряда исторических обстоятельств, наиболее значимыми из которых являлись политико-экономические интересы Великобритании. В основе построения политики британского правительства в Месопотамии лежали три фактора, сыгравшие основополагающую роль в создании иракского государства в его современных границах. Во-первых, Месопотамия рассматривалась официальным Лондоном в качестве связующего звена в стратегической цепи подконтрольных британских владений, соединяющих Египет и Палестину с Персией и Индией. Во-вторых, Великобритания полагала необходимым контролировать нефтеносные источники в приграничных с Ираком районах Персии, привлекали её и перспективы разработки богатых нефтяных ресурсов включённого в состав Ирака Мосульского вилайета. В-третьих, на территории Ирака располагались святыни шиитов, обеспечение свободного доступа к которым являлось необходимым условием спокойствия шиитских общин других подконтрольных Великобритании территорий Востока.

После окончания I мировой войны Лондон столкнулся с ростом освободительного движения населения в своих колониях и, как следствие, проблемой значительного увеличения расходов на содержание британского колониального аппарата и вооружённых сил. Опыт оккупационного управления Месопотамией и Палестиной свидетельствовал о нарастании этих же процессов и на Ближнем Востоке. Вследствие этого британское правительство пришло к осознанию необходимости отказа от установления в Ираке прямого колониального управления и занялось выработкой компромиссной правовой модели своего военно-политического и экономического присутствия на оккупированных территориях. Во время переговоров держав Антанты было решено ввести в арабских провинциях Османской империи систему международного мандатного управления.

Реализуя на практике данную модель управления, Великобритания, получившая мандат на Ирак, сочла наиболее оптимальным методом сокращения своих финансовых затрат на содержание аппарата мандатной администрации использование этноконфессиональных противоречий, унаследованных населением вновь созданного государства от распавшейся Османской империи. С приходом к власти в империи младотурок порядок совместного бытия населявших её многочисленных народов и конфессий был нарушен, поскольку тра 4

диционное религиозное мировоззрение, объединявшее мусульман империи в единую ум-му и вырабатывавшее принципы её сосуществования с немусульманскими этноконфес-сиональными общностями, потеряло свою незыблемость. Провозглашённая новым правительством идеология пантюркизма превратила этнический фактор в ведущий принцип самоидентификации населения, вследствие чего даже мусульмане - нетурки ощущали себя людьми второго сорта. Таким образом, Великобритания получила в управление государство, население которого находилось в состоянии дезинтеграции и ей оставалось лишь умело её поддерживать, что гарантировало мандатной администрации свободу действий.

В отечественной историографии в течение 70-ти лет борьба классов мыслилась основным фактором, обуславливавшим особенности развития восточных социумов. Однако, в силу незаконченности процессов классообразования в большинстве стран Восток, в целом, и в Ираке, в частности, основными субъектами общественных процессов являлись доклассовые формы социальности, к числу которых относятся и этноконфессиональные общины.

Выявление и изучение исторических корней, специфических факторов и особенностей развития взаимоотношений между различными этноконфессиональными общинами иракского государства позволяет глубже понять причины происходящих и в настоящее время в стране событий. Внутриполитическая обстановка в Ираке и сегодня характеризуется сложным переплетением национальных, конфессиональных и социальных факторов. В этой связи исследование британского мандата, задавшего вектор социально-политического развития современного Ирака, вызывает глубокий научный интерес и имеет важное политическое значение.

Имевшие место в конце XX начале XXI вв. конфликты на этнической и религиозной почве привлекли повышенное внимание специалистов к изучению способов сосуществования различных этносов и конфессий. Как отметил востоковед К.М. Труевцев, при определённых условиях этноконфессиональные процессы «могут оказаться миной замедленного действия, способной сдетонировать большой и далеко непредсказуемый сегодня по своим масштабам и последствиям взрыв»1. Вследствие этого весьма актуальным мыслится

1 Труевцев К. М. Этноконфессиональные процессы и их воздействие на конфликтные ситуации на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке. - Этноконфессиональные процессы в современном мире. - Баку, 1989. -С. 37. л изучение механизмов реализации политики Великобритании, позволивших ей манипули ровать полиэтничным и поликонфессиональным населением Ирака.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1920 г. по 1932 г., в течение которого Великобритания управляла Ираком в качестве державы-мандатария. Именно в этот период имела место кардинальная ломка традиционного религиозного самосознания населения Ирака, повлёкшая зарождение этнических принципов его самоидентификации и определившая характер развития этноконфессиональных взаимоотношений современного Ирака. Однако, раскрывая сущность политики Великобритании в отношении различных этноконфессиональных общин подмандатного Ирака, оставаться в строго фиксированных хронологических рамках не представляется возможным, что связано с рядом особенностей предмета исследования. Поскольку взаимоотношения между различными этносами и конфессиями страны определялись, в первую очередь, традицией, мыслится необходимым рассмотрение процесса её формирования, что предполагает исторический экскурс в складывание этноконфессиональной мозаики Месопотамии, а, значит, в ряде случаев, отодвигает нижнюю временную рамку исследования. Верхняя граница предлагаемой хронологии также несколько нарушается в контексте изучения проблемы ассирийцев. Ассирийские погромы, происходившие в 1933 г., уже после вступления Ирака в Лигу Наций, явились прямым следствием политики Лондона по протиюпоставлению различных этноконфессиональных общин друг другу, поэтому комплексное изучение этноконфессиональной ситуации, сложившийся в Ираке в 20-е - 30-е, без их анализа невозможно.

Объектом исследования является политика Великобритании в отношении этноконфессиональных общин Ирака в период с 1920 г. по 1932 г.

Предметом исследования стали механизмы реализации этой политики применительно к каждой из этнических групп и конфессий иракского королевства на различных этапах его развития.

Целью исследования является анализ содержания и методов британской политики в Ираке и её влияния на формирование иракского общества.

Достижение данной цели предполагает последовательное решение ряда задач:

изучить этническую структуру населения Месопотамии накануне установ- л ления британского мандата; ? охарактеризовать конфессиональную карту Ирака;

? рассмотреть место этноконфессиональных общин Ирака в социальной структуре его населения;

? показать отношение этноконфессиональных общин Центрального и Северного Ирака к политике державы-мандатария;

? проанализировать влияние политики Великобритании на становление арабского национализма в Ираке;

? исследовать эволюцию принципов самоидентификации этнических меньшинств уммы мусульман и немусульманских общин страны как следствие британской политики в их отношении.

Историография темы: Несмотря на то, что тема данного диссертационного исследования не нашла комплексного освещения в востоковедческой литературе, отдельные её аспекты были затронуты в трудах как отечественных, так и зарубежных историков.

Интерес к истории подмандатного Ирака возник у отечественных востоковедов уже в 20-е гт. XX в. Традиционным, популярным и наиболее изученным направлением в историографии ираковедения являлась политическая история, где особое место отводилось изучению механизмов осуществления политики Великобритании в стране. С течением времени обобщающие выюды относительно влияния методов управления британской мандатной администрации на развитие иракской государственности менялись, вследствие чего в отечественной историографии темы исследования можно выделить три периода: 1) 1920-1930-е гг.; 2) 1940-1980-е гг. 3) 1990-е гг. XX в. -нач. XXI в.

Опубликование документов и материалов, касавшихся секретных соглашений держав Антанты в годы I мировой войны и дипломатической борьбы между ними периода межсоюзнических конференций и переговоров 1919 -1920 гт. инициировало интерес отечественных востоковедов к региону Ближнего Востока, в целом, и Ираку, в частности. Первые работы, посвященные изучению политики Великобритании в Ираке, появившиеся уже в 1920-1930-х гг., характеризовались критическим её осмыслением и подчёркивали эксплуататорские намерения Лондона1. Как правило, исследовалась лишь политико 1 Гуревич Л. Б. Сирия, Палестина, Месопотамия (мандатные страны). - Л., 1925; Кечекъян С.Ф. Мандаты Лиги Наций в странах Арабского Востока. - Баку, 1930; Левин И. Ирак (Современная Месопотамия). - М., 1937. экономическая составляющая действий британского мандатного правительства, тогда как

этноконфессиональный фактор, во многом определявший внутриполитическую обстановку в Ираке, оказался вне поля интересов исследователей. Этнические и конфессиональные общины подмандатного государства интересовали востоковедов лишь в связи с формированием границ Ирака, поскольку при их определении этноконфессиональный фактор играл определяющее значение1. При этом характер и направленность отечественных исследований этнической структуры Ирака были подчинены политической конъюнктуре: основной упор делался на изучение курдской проблемы. Советское правительство сделало ставку на поддержку курдского сепаратизма, в котором видело весомый фактор, способный ослабить влияние арабского правительства Ирака, рассматривавшегося в Москве исключительно в качестве проводника британской политики.

Наибольший интерес в ряду работ этого периода вызывает монография профессора Н. Г. Корсуна, который одним из первых в отечественной историографии не только попытался дать комплексную характеристику этноконфессиональным противоречиям, присущим умме мусульман, но и подчеркнул, что Лондон, прогнозируя свою политику в регионе, особое внимание уделял изучению его этноконфессиональной панорамы2.

После окончания П мировой войны Ближний Восток превратился в один из регионов противостояния США и СССР, что вызвало повышенный интерес отечественных историков к данному региону. В этот период появился ряд работ, освещавших многие важные аспекты истории Ирака, однако, основное внимание советского ираковедения было сосредоточено на проблеме нагщональнскювободительного движения, изучении его с позиций марксистско-ленинской методологии. Этот подход привёл к акцентированию этнического и недооценке влияния конфессионального фактора на процесс формирования и развития иракской государственности.

Значительный вклад в определение роли различных этнических и социальных групп населения Ирака в антиколониальном освободительном движении внёс советский востоковед Л.Н. Котлов. В своих трудах он дал всесторонний анализ социально 1 Гурко-Княжин В.А. Арабский Восток и империализм. - М., 1926.

2 Корсун Н.Г. Арабский Восток. Т. 1. Ирак. - М., 1928.

3 Котлов Л. Н. Национально-освободительное восстание 1920 г. в Ираке. - М., 1958; Котлов Л. Н. Национально- освободительная борьба народов Ирака накануне восстания 1920 г. // Очерки по истории арабских стран. - М., 1959; Котлов Л. Н. Становление национально-освободительного движения на арабском Востоке. - М., 1975. экономического и политического строя Ирака в конце XIX - начале XX вв., охарактеризо вал деятельность его политических организаций.

Работы НО. Оганесяна и А.Ф. Федченко1, содержащие богатый фактический материал, связанный с национально-освободительной борьбой населения Ирака и историей возникновения его государственности, дают глубокий анализ системы мандатного управления британских властей и эволюции англо-иракских отношений в межвоенный период. Этими авторами был сделан ряд важных выюдов, касающихся особенностей взаимоотношений Великобритании с представителями местных этнических элит в мандатный период ирак-ской истории.

Анализу механизмов и последствий британского правления Ираком посвящена монография AM. Ментешашвили2. Автор подробно исследовал процесс формирования арабской, курдской и ассирийской общин страны. Задействовав значительный фактический материал, AJVL Ментешашвили убедительно доказывает, что основной целью социальной политики Великобритании явилось цементирование противоречий, сложившихся между

отдельными этноконфессиональными общинами Ирака, что препятствовало формирова-Щ

нию единого освободительного антибританского движения.

К этому же периоду относится и ряд работ, посвященных исследованию особенностей бытия отдельных этнических групп, поживавших на Ближнем Востоке. Хотя данные исследования зачастую касаются всех арабских стран, они имеют большое значение для изучения отдельных этносов Ирака. С точки зрения обилия фактического материала, его систематической упорядоченности и теоретической обработки, обращают на себя внимание работы К. П Матвеева и Л. Саргизова3. Авторы дают глубокий и детальный анализ роли британского правительства в развязывании геноцида ассирийцев в Ираке, доказывая, что его причиной явилось сознательное противопоставление мандатными властями ассирийской общины страны её арабскому и курдскому большинству.

1 Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за национальную независимость. - М., 1970; Оганесян Н.О. Национально- освободительное движение в Ираке. - Ереван, 1976.

2 Ментешашвили A.M. Ирак в годы английского мандата. - М., 1969.

3 Матвеев К. П. Ассирийский вопрос в Ираке // Арабские страны. История. Экономика. - М., 1966; Матвеев К. П. Ассирийцы и ассирийская проблема в новое и новейшее время. - М., 1979; Саргизов Л. Ассирийцы стран Ближнего и Среднего Востока. Первая четверть XX в. - Ереван, 1979. А В цикле работ о судьбе армян Ближнего Востока привлекают внимание исследова ния советских армянских учёных ЕК. Саркисяна и J1X. Тер - Мкртичан1. Если в монография Е JC. Саркисяна основное место отводится рассмотрению причин младотурецкого геноцида армян и роли европейских держав в его развязывании, то J1X. Тер - Мкртичан в своей небольшой по объёму, но достаточно ёмкой по содержанию, работе впервые в отечественной историографии, посвятила армянской общине Ирака специальный раздел. Исследовательница доказывает, что переселение армянских беженцев го Анатолии в Сирию и Ирак породило спюрк - диаспору армян.

Судьба курдской общины Ирака, известной своими автономистскими устремлениями, исследована НА. Халфиным, который утверждает, что раздел Курдистана не означал, что государства, включившие в свой состав курдские территории, установили в этом регионе своё прочное господство2. Причину подобного положения вещей он видел в природном свободолюбии курдов. С этих же позиций курдскую проблему рассматривал и AJM. Ментешашвили3.

Тщательному изучению истории общины черкесов Ближнего Востока посвятил свои научные изыскания Г.А Дзидзария4. Проанализировав причины, побудившие народности Кавказа и Балкан к переселению в Османскую империю, автор освещает причины изолированности черкесов в рамках уммы мусульман.

Лишь в начале 80-х гг. появились исследования, в которых процессы, происходившие на Арабском Востоке, стали рассматриваться через призму конфессионального фактора. Так, Г. А. Шпажников в работе «Религии стран Западной Азии»5 даёт подробное описание конфессий Ирака. Хотя данное исследование в большей мере носит описательный харак-тер, оно явилось важным шагом к осознанию того факта, что религиозный фактор являлся важнейшей составляющей процесса формирования иракской государственности. ИА. Амирьянц, подвергнув тщательному анализу причины векового суннитско-шиитского

1 Тер-Мкртичан Л.Х. Армяне в странах Арабского Востока. - М., 1965; Саркисян Е.К. Политика османского правительства в западной Армении и державы в последней четверти XIX и начале XX вв. - Ереван, 1972.

2 Халфин Н. А. Борьба за Курдистан. - М., 1963. - С. 11.

3 Ментешашвили А. М. Курды. - М., 1984.

4 Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. — Сухуми, 1982.

5 Шпажников Г.А. Религии стран Западной Азии. - М., 1976.

6 Амирьянц И.А. Влияние суннитско - шиитских отношений на процесс этнической консолидации Ирака (1917-1945) // Востоковедение. Сборник научных трудов Государственного ташкентского университета Вып. 430. - Ташкент, 1972. раскола иракской уммы мусульман, доказывал, что и в 70-е гг. XX в. он в значительной мере препятствовал консолидации населения Ирака в единую национальную общность.

Для советского востоковедения второй половины 80-х гг. уже характерно более пристальное внимание к конфессиональной составляющей истории Ближнего Востока. Появился целый ряд коллективных и индивидуальных работ, посвященных теоретическому осмыслению характера взаимодействия этнических и конфессиональных общностей рассматриваемого региона1. И хотя проблематика нашего исследования не нашла прямого отражения в исследованиях этого периода, они способствовали более точному определению зтноконфессиональной карты Ирака, характеристике особенностей совместного бытия различных этноконфессиональных общин страны.

Среди исследований этого периода особо следует отметить работу ПИ. Пучкова «Этнос и религия»2, в которой конкретизируется ряд общих теоретических положений примерами из жизни населения Ирака. Анализируя соотношения этнического и конфессионального факторов, автор утверждает, что «конфессиональная общность более устойчива к ассимиляции по сравнению с этносом, поскольку религиозная форма общественного сознания отличается чрезвычайной консервативностью»3. Большой интерес представляет и монография AJB. Журавского «Христианство и ислам», где он исследует социокультурные проблемы взаимодействия этих двух мировых религий и указывает, что «этнокон-фессиональный характер организации восточных церквей имеет глубокие исторические корни»4. Значительное внимание религиовед уделил характеристике системы миллетов, воспринятой Портой у арабских халифатов и позволившей мусульманам и немусульманам относительно мирно сосуществовать в рамках полиэтничной и поликонфессиональной Османской империи.

Интерес исследователей к ближневосточному региону в 90-е гг. был в значительной степени обусловлен военными конфликтами, имевшими место в Персидском заливе, и наращиванием военно-политического присутствия в его зоне США. Анализируя истоки этих

1 Этнические процессы в современном мире. - М, 1987; Ислам и проблема национализма в странах Ближнего и Среднего Востока. - М, 1986; Этноконфессиональные процессы в современном мире. - Баку, 1989; Левин 3. И. Ум- ма и арабский национализм. - Социально-политические представления в исламе. История и современность. - М., 1987; Левин З.И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. - М., 1988.

2 Пучков П.И. Этнос и религия // Этнические процессы в современном мире. - М, 1987.

3 Там же. - С. 68.

4 Журавский А.В. Христианство и ислам. - М., 1990. - С. 81. событий, отечественные востоковеды вынуждены были признать, что в прежних исследованиях внимание было сосредоточено, главным образом, на политических процессах, а эт-ноконфессиональные противоречия, являвшиеся зачастую подоплёкой региональных конфликтов, обходилась вниманием. Современными ираковедами принята на вооружение концепция, согласно которой социально-экономическая структура Ирака в период британского мандата претерпела радикальные изменения, вследствие наложения капиталистического уклада на традиционное феодально-племенное общество, которое не было готово к столь быстрым преобразованиям. В процессе болезненной ломки экономики, общественных отношений, права, социальной психологии формировалось новое общество, характеристики которого не совпадали с привычными классовыми дефинициями. В ходе последовавшего переосмысления многих аспектов политического и социально-экономического развития Ирака, самое пристальное внимание было обращено на его этноконфессиональ-ные общины. Следует отметить, однако, что большинство учёных исследовало этносы и конфессии ближневосточного региона в целом, не акцентируя внимания на особенностях их исторических судеб в рамках отдельных государств, в том числе и Ирака.

Весьма информативными являются работы целого ряда авторов1, посвятивших свои исследования судьбе мухаджиров. Монографии СГ. Кудаевой, ТХ. Кумыкова, АХ Касу-мова освещают причины этнической замкнутости черкесской общины в рамках иракской уммы мусульман. АВ. Кушхабиев и Ф. Бадерхан в своих подробных исследованиях чётко определют место мухаджиров в социальной структуре населения Арабского Востока, характеризуют их вклад в культурное и политическое развитие стран ближневосточного региона. Несмотря на то, что черкесская община Ирака оказалась за пределами интереса этих исследователей, их монографии имеют большое значение для комплексного изучения особенностей её жизнедеятельности в границах Османской империи.

Работы М. Дурдыева, ILL Кадырова, К. Овезова, Н. Гаджарова2 имеют определяющее значение для изучения туркменской общины Ирака. Эта исследования доказывают, что

1 Касумов А.Х. Разные судьбы. - Нальчик, 1967; Кумыков Т.Х. Выселение адыгов в Турцию - последствие Кавказской войны. - Нальчик, 1994; Кушхабиев П.В. Черкесская диаспора в арабских странах (XIX - XX вв.). -Нальчик, 1997; Кудаева С. Г. Огнём и железом. Вынужденное переселение адыгов в Османскую империю (20-е - 70-е гг. XIX в.). - Майкоп, 1998; Бадерхан Ф. Северокавказская диаспора в Турции, Сирии и Иордании (вторая половина Х1Х-начало XX вв.). - М., 2001.

Овезов К., Гаджаров Н. Туркмены Ирака // Туркмены зарубежного Востока. - Ашхабат, 1993; Дурдыев М., Кадыров Ш. Туркмены мира. - Ашхабат, 1999. османские правители сознательно инициировали переселение туркмен в Месопотамию,

надеясь с их помощью усмирить непокорных кочевников-арабов.

Курдская проблема, не утратившая свою актуальность и сегодня, получила освещение в коллективном труде, выполненном под руководством Мгои и Л С. Лазарева1. Нетрадиционная её характеристика представлена в исследовании бывшего начальника отдела специальных операций внешней разведки КГБ А. Кисилёва. Аппелируя к историческому прошлому курдов автор утверждает, что «гот неоспоримый факт, что, несмотря на вопиющее неравенство противоборствующих сил и возможностей, борьба за свободу Курдистана не утихает, говорит не столько о генетическом свободолюбии курдов, сколько о наличии совершенно очевидных интересов сохранения такого статус-кво»2. С этих же позиций он рассматривает и курдские восстания в подмандатном Ираке.

Значимым вкладом в изучение судьбы этноконфессиональных общин Ирака в период британского мандата стала работа ВМ. Дятлова3. Анализируя роль торговых меньшинств в экономической жизни Ближнего Востока, впервые в отечественной историографии он обратился к истории евреев Ирака. Опираясь на богатый фактический материал, В Л Дятлов доказал, что иракские евреи играли определяющую роль в экономике страны, поскольку они практически монополизировали её внутреннюю и внешнюю торговлю.

Нельзя обойти вниманием исследования ВЦ Ранчинского4, в которых, впервые в отечественной историографии, изучается этноконфессиональная и социальная структура населения Сирии накануне распада Османской империи и в период французского мандата. Автором показан процесс зарождения и становления первых политических организаций и

1 История Курдистана. Под ред. Мгои, Лазарева Л.С. - М., 1991.

2 Кисилёв А. Секретная миссия на Ближнем Востоке. - М., 2000. - С. 317.

3 Дятлов В.И. Этноконфессиональные меньшинства и формирование буржуазии арабских стран // Восток в новое время. Экономика. Государственный строй. - М., 1991; Дятлов В. И. Предпринимательские меньшинства: Торгаши, чужаки или посланные богом? - М, 1996.

4 Ранчинский В.П. Христианские общины Сирии накануне установления над ней французского мандата. — Религия, умонастроения, идеология в истории // Брянск, 1996. - С. 26-54; Ранчинский В.П. Мусульмане Сирии накануне распада Османской империи //Люди и политика. - Брянск, 1999. - С. 147-168; Ранчинский В.П. Проблема национального единства Сирии и конфессиональные общины: вторая половина 30-х гг. XX вв. // Страницы истории. - Брянск, 2001. - С. 78-91; Ранчинский В.П. Социальные верхи общины мусульман Сирии накануне распада Османской империи // История и историография: зарубежные страны. — Брянск, 2001. - С. 166-177; Ранчинский В.П. Социальная структура этноконфессиональных меньшинств Сирии в начале XX в. // Всеобщая история. Современные исследования. Вып. П.— Брянск, 2002. - С. 133-142; Ранчинский В.П. Сирийские националисты и идея Великой Сирии между мировыми войнами // Всеобщая история. Современные исследования. Вып. 12. - Брянск, 2003. - С. 116-141; Ранчинский В.П. Сирия в начале XX в.: этноконфессиональные общины и проблема национального единства. - Брянск, 2004; Ранчинский В.П. Сирия и Хашимиты // Вестник Брянского государственного университета. - Брянск, 2004. - С. 90-94; Ранчинский В.П. Национализм в Сирии в первой четверти XX в. // Всеобщая история. Современные исследования. - Вып. 13. - Брянск, 2004. - С. 146-157. националистических движений, проанализированы взаимоотношения отдельных этно конфессиональных общин и политика европейских держав в их отношении. Несмотря на то, что тематика работ В Л Ранчинского не затрагивает непосредственным образом Ирак, большой интерес представляют выюды автора, характеризующие процессы этнической консолидации населения бывших арабских провинций Османской империи и становления государственных структур на Ближнем Востоке в постосманский период. Занимая особое место в арабском мире, Сирия, по мысли автора, оказывала заметное влияние на протекание политических процессов в соседних ближневосточных государствах, в том числе и Ираке, и именно здесь зарождалось и формировалось арабское националистическое движение. Особое значение работ ВЦ Ранчинского для данной диссертации состоит и в том, что они предлагают методологию исследования её проблем.

Важной вехой российского востоковедения является появление исследования коллектива учёных, выполненное под руководством РГ. Ланды1. В нём анализируются особенности социальной структуры и социального развития стран Востока. Рассмотрены проблемы методологии изучения восточного социума, исторический, этнический и конфессиональный аспекты его бытия. В итоге авторы пришли к выводу о том, «что зачастую конфликты порождаются не различием этносов, вполне способных в иных условиях к мирному сосуществованию, а сплетением этнических различий с конфессиональным делени-ем» . Это исследование показало всю важность изучения этноконфессиональной карты полиэтничных и поликонфессиональных стран, к числу которых относится и Ирак.

Комплексный характер заявленной темы предполагает привлечение широкого круга исследований, посвященных различным аспектам истории Ирака В числе наиболее значимых отечественных работ, тематически связанных с проблематикой данного исследования, следует выделить монографии СИ Алитовского, О. Герасимова, Б. Н. Данцига, ИФ. Милованова и Ф. Сейфуль-Мулюкова, Г.И. Минорского, П. Пака, С.С. Пегова3.

1 Социальный облик Востока. Под. ред. Р.Г. Ланды. - М., 1999.

2 Там же. - С. 49.

3 Алитовский С.Н. Аграрный вопрос в современном Ираке. - М., 1966; Герасимов О. 10000 километров по Месопотамии; Герасимов О. Иракская нефть. - М., 1969; Герасимов О. Ирак. - М., 1984; Данциг Б. М. Ирак в про- шлом и настоящем. - М., 1960; Милованов И., Ф. Сейфуль-Мулюков Ирак вчера и сегодня. - М, 1959; Минор- ский Г.И. Ирак в смутное время (1930-1941). - М., 1961; Пак П.М. Ирак: история и современность. - М., 1981; Пегов С.С, С.Н. Алитовский Ирак. - М., 1966. Автором были приняты во внимание теоретические выводы, сделанные в ряде

диссертационных работ. Наибольший интерес вызвали исследования Али Ода Али, Г.Н. Валиахметовой, Дахера Абд аль-Хади Самира, А.В. Сагимбаева, Т.Г. Туманяна1, касающиеся различных аспектов британской политики в подмандатном Ираке и, в особенности, роли Великобритании в формировании его государственных структур и определении границ. Большое значение для изучения некоторых аспектов конфессионального и этнического фактора в Ираке, в частности, восточнохристианских церквей, исламского сек-танства и проблем курдской и туркменской общин, имеют диссертации А.М. Аманжа, СМ. Мурадян, ДК. Мухаммеда, Рашида Сабри Рашида и К А. Панченко .

При всём многообразии трудов отечественных востоковедов, посвященных истории Ирака, целый ряд важных проблем, связанных с темой данной диссертации, вплоть до сегодняшних дней остался не исследованным. Акцент на изучении политических аспектов истории Ирака привёл к тому, что этноконфессиональные общины страны, отношения между которыми во многом определяют характер протекающих процессов, не получили комплексного изучения. Между тем, продолжение исследований в данном направлении представляется очень важными, поскольку позволяет проследить особенности взаимоотношений правительства Ирака с его населением, которые начали формироваться в период британского мандата. В тоже время, комплексное изучение механизмов британской политики в отношении отдельных этноконфессиональных общностей позволит, на наш взгляд, выйти на новый уровень в исследовании влияния периода британского мандата на процесс национальной консолидации населения Ирака, с одной стороны, и понять специфику британо-иракских отношений, с другой.

Англоязычное ираковедение представлено значительно большим числом работ, прямо или косвенно связанных с темой данного исследования. Эту литературу условно можно

1 Али Ода Али Иракско-английские отношения (1914-1932): Дисс. к.и.н. - М.: ИВРАН, 1992; Валиахметова Г.Н. Борьба великих держав и нефтяных компаний за иракскую нефть (1912-1928 гг.): Дисс. к.и.н. - Екатеринбург, 1999; Дахер Абд аль-Хади Самира Становление национальной государственности в Ираке в первой половине XX в. - М: ИВАНСССР, 1978; Сагимбаев А.В. Роль Великобритании в формировании системы управления и границ ближневосточных подмандатных территорий: Дисс. к.и.н. - Брянск: БГУ, 2003; Туманян Т.Г. Ирак в системе международных отношений на Ближнем Востоке (1921-19410): Дисс. к.и.н. - СПб.: СПбГУ, 1996.

2 Аманж А.М. Роль религии в национальночхвободительном движении курдского народа: Дисс. к.и.а — М.: ИВРАН, 1993; Мурадян СМ. Формирование национальной интеллигенции Ирака: Дисс. к.и.н- М.: ИСААМГУ, 1986; Мухаммед Д.К. Туркмены Ирака: Дисс. к.и.н: - Л.: Институт этнографии АНСССР, 1982; Рашид Сабри Рашид Современная эт- ноконфессиональная ситуация у курдов: Дисс. к.и.н. - Л.: Институт этнографии АНСССР, 1988; Панченко К.А. Взаимоотношения османского правительства и православной общины арабского Востока в XVI - начале XX вв.: Дисс. к.и.н. -М: ИСААМГУ, 1998. разделить на три группы: 1) работы 1920-х -1930-х гг., написанные очевидцами событий; 2)

труды историков 1940-х -1980-х гг.; 3) работы 90-х гг. XX - начала XXI вв.

Значимым событием, привлекшим внимание англоязычной историографии к изучению этноконфессиональной структуры населения Ирака, явилось восстание 1920 г. Оно выявило существенные недостатки и просчеты в политике британской гражданской администрации и побудило Лондон к поиску новых методов контроля над ситуацией в данном регионе, что нашло отражение в англоязычной историографии. Исследования 1920-х -1930-х гг., ввиду узости доступной учёным источниковой базы, носили, в большинстве своем, отрывочный и описательный характер. Наибольшее внимание их авторы уделяли этноконфессиональным общинам Мосула, поскольку от их волеизъявления в существенной мере зависело окончательное разрешение вопроса об ирако - турецкой границе. В данном контексте заметный интерес представляет монография X Льюка «Мосул и его меньшинства»1 . Автор характеризует особенности совместного проживания курдов, армян, ассирийцев, арабов, турок северного Ирака, описывает исповедуемые ими религии, пытается выявить причины этноконфессиональной некоммуникабельности местного населения. Данная проблематика нашла частичное отражение и в работе АЛойнби «Исламский мир со времен мирного договора. Исследование международных отношений»2. Автор уделяет значительное место судьбе ассирийцев, антибританским выступлениям курдов, затрагивает суннитско - шиитское противостояние в его исторической ретроспективе и обращает внимание на роль Великобритании в консервации традиционных для Ирака этноконфес-сиональных противоречий.

В 1935 г. была опубликована монография американского исследователя ХФостера «Создание современного Ирака: продукт мировых сил»3. В ней была сделана фактически первая попытка показать формирование иракской государственности в период британского мандата. Автор уделил большое внимание анализу взаимоотношений Великобритании с различными этноконфессиональными общинами страны, сделав акцент на конфронтации суннитов с шиитами и её влиянии на панарабские планы короля Фейсала. X. Фостер изучил процесс зарождения национализма в Ираке, подчеркнув, что значительную роль в его

1 Luke H. Mosul and its Minorities. - L., 1925.

2 Toynbee A. The Islamic World since the Peace Settlement. Survey of International Affairs. -L., 1927.

3 Foster H. The Making of Modern Iraq: A Product of World Forces. - Norman, 1935. становлении сыграла политика британских мандатных властей, нацеленная на цементирование раздробленности населения страны1. В то же время автор отмечает положительную роль Великобритании в разрешении проблем, связанных с формированием границ Ирака, и, в первую очередь, в урегулировании мосульского кризисК числу наиболее заметных исследований данного периода следует отнести также работу Э. Мейна2, в течение ряда лет являвшегося главным редактором газеты «Ираки Тайме». Подробно характеризуя этноконфессиональную ситуацию в Ираке, автор уделяет особое внимание курдской и ассирийской общинам страны и их социальной организации. Отличительной чертой исследования Э. Мейна является безоглядная апологетика британской политики в Ираке. В подобном же ключе написана и монография бывшего британского административного инспектора в Мосуле Р. Стаффорда3. Посвятив большую часть своей работы судьбе ассирийской общины, автор затрагивает также и курдскую проблематику. Сочувствуя ассирийцам, он в тоже время одобряет жесткие действия британских властей по подавлению курдских восстаний, полагая их правомочным ответом на естественную нетерпимость племен ко всякой упорядоченной администрации.

В 1937 г. в Лондоне была издана монография американского историка ПАйерленда «Ирак: изучение политического развития»4. На основе арабских и британских первоисточников автор подробно описывает события, связанные с антибританскими выступлениями населения Ирака и исследует процесс зарождения националистических настроений в его среде. Центральное место в своей работе П Айерленд отвёл изучению арабской общины страны и анализу корней противоречий между суннитской и шиитской её частями. В то же время он обходит вниманием немусульманские общины и практически игнорирует факт наличия курдской проблемы в Ираке.

Изучение этноконфессиональной структуры населения Ирака британским и американским востоковедением не носило в данный период комплексного характера и осуществлялось, преимущественно, в контексте общих исследований истории страны. Исключением является работа Е.С. Дровер «Мандеи Ирана и Ирака. Их культ, обычаи, магические ле 1 Foster H. Op. cit. - Р.59.

2 Main E. Iraq from Mandate to Independence. - L., 1935.

3 Stafford R.S. The Tragedy of Assyrians. - L.,1935.

4 Ireland P.W. Iraq. A Study in political development. -L., 1937. генды и фольклор»1. Этой исследовательницей практически впервые в истории мировой

науки был предпринят всеобъемлющий анализ особенностей догматов и культовой практики секты мандейцев, тщательно скрывавшей от посторонних не только постулаты своей веры, но и повседневные обычаи. Интересно, что в данной работе Е.С. Дровер излагает концепцию вавилонского происхождения мандеиского вероучения, переосмыслению которой были посвящены её дальнейшие исследования2.

Интерес британских и американских исследователей к изучению этноконфессио-нальной мозаики Ирака возродился после П мировой войны, повлекшей за собой распад британской колониальной империи. Исследователи пытались выявить причины падения влияния Великобритании на Ближнем Востоке. Появлению новых направлений исторических исследований способствовало открыгае засекреченных ранее архивных фондов ряда британских ведомств и публикации большого объема документов, связанных с политикой Лондона в отношении Ирака, а также населяющих его этноконфессиональных общин.

Теоретическому осмыслению истории этноконфессиональных меньшинств и анализу механизмов их сосуществования с арабским большинством населения Ближнего Востока посвящены исследования X Хоурани и Д Хуревица3. Причём, в работе X. Хоурани этноконфессиональным общинам Ирака посвящен специальный раздел. Автор, однако, как и его предшественники, сконцентрировался на изучении мусульманского большинства населения страны, оставив без должного внимания иудеев, христианские общины и секты религиозных маргиналов.

В монографиях С X Лонгригга, П.Слуглетта и Ф. Марр4 уделено более пристальное внимание характеристике немусульманских общин подмандатного Ирака и анализу их взаимодействия с подмандатными властями. В оценке британской политики в Ираке С.Х. Лонгригг, занимавший в течение длительного времени должность политического офицера Великобритании в этой стране, исходил из распространенной на Западе концепции о неспособности народов Ближнего Востока к самостоятельному политическому развитию и

1 Drawer E.S. The Mandeans of Iran and Iraq. Their Cults, Customs, Magic Legends and Folklore. - Oxford, 1937.

2 Дровер E.C. Сокрытый Апам. Назарейский гаозис // Мавдеи. История, литература, религия. - СПб., 2002. - С229 -394.

3 Hourani H. Minorities in the Arab World. - L., 1947. Hurewitz J.C. The Minority in the Political Process // Social Forces in the Middle East. -N.Y., 1955.

4 Longrigg S.H. Iraq, 1900 to 1950: A Political, Social and Economic History. L., 1953; Marr P. The Modern History of Iraq. - L., 1985; Sluglett P. Britain in Iraq (1914 - 1932) - L., 1976. об исключительно цивилизаторской миссии западных держав в деле создания основ государственности народов Арабского Востока Автор полностью оправдывает действия мандатной администрации по подавлению выступлений иракских арабов и курдов, которые оцениваются им исключительно как нарушение законности и порядка. Данная работа, однако, содержит ценный фактический материал, касающийся различных аспектов политики Великобритании в Ираке.

Более критичный анализ действий британской мандатной администрации содержится в работах профессора университета Теннеси Ф. Марр и английского историка П Слуглетта Обе монографии являются обстоятельными исследованиями, написанными на основе неопубликованных ранее архивных материалов британского верховного комиссара в Багдаде и личных бесед авторов с известными политическими деятелями Ирака. Анализируя особенности взаимоотношений различных этноконфессиональных общин страны, авторы уделяют особое внимание ассирийцам, возлагая вину за их трагическую судьбу на Великобританию.

Курдской общине Ирака посвящена монография американского историка В. Хазе-на . Анализируя историю Курдистана, автор значительное внимание уделяет освещению судеб иракских курдов. Работа В. Хазена производит впечатление глубокого и комплексного исследования прошлого и настоящего курдского этноса На наш взгляд, однако, он существенно преувеличивает степень национальной солидарности, существовавшей в курдской среде в период британского мандата. Подробному освещению истории курдского этноса посвящена и опубликованная в Лондоне в 1966 г. монография X Арфы2, в которой анализируются причины курдско-армянской розни. Большое внимание в монографии уде-ляется религиозным воззрениям, распространенным среди курдов. Автор отмечает крайнюю религиозность курдской общины, её склонность к мистицизму и, как следствие, существование на территории Курдистана большого числа суфийских тарикатов3.

В отличие от большинства исследователей данного периода, ставивших во главу угла изучение прошлого и настоящего курдского и ассирийского меньшинств, американский

1 Hazen W. E. Minorities in Revolt: The Kurds of Iran, Iraq, Syria and Turkey // The Political Role of Minority Groups in the Middle East. - N.Y., 1979.

2 Arfa H. The Kurds. A Historical and Political Study. - L., N.Y., Toronto, 1966.

3 Ibid. - P. 20. историк С. Рива1 основное внимание уделил арабской общине, составляющей большинство населения Ирака. Анализируя период британского мандата, он подчеркивает, что культурные, идеологические и конфессиональные факторы играли определяющую роль в жизни формирующегося иракского общества. С. Рива исследовал роль бывших шерифских офицеров в имевших место событиях, полагая их новой политической элитой Ирака. Автор утверждает, что именно они с помощью идей иракского национализма, положили начало процессу консолидации разрозненного населения страны, состоящего из различных этнических и конфессиональных групп, в единую нацию. В своей работе С. Рива приходит к нетрадиционному заключению о том, что панарабская идеология шерифских офицеров основывалась на западноевропейском историческом опыте, с которым они ознакомились, с помощью немецких преподавателей, во время своего обучения в турецких военных училищах.

На рубеже 1980-х - 1990-х гг. на Ближнем Востоке, как и в целом, во всем мире произошли серьезные перемены, связанные с распадом социалистического лагеря, СССР, и противостоянием двух миров. Предпринятая в 1991 г. многонациональной коалицией во главе с США военная операция «Буря в пустыне» привела к подрыву военно-политической мощи режима С .Хусейна и новому всплеску сепаратистских настроений среди курдов и шиитов Ирака, активно подогреваемых из Вашингтона. События в зоне Персидского залива в очередной раз вызвали повышенный интерес исследователей к истории взаимоотношений различных этнических групп, проживающих на Ближнем Востоке. Ряд исследований 1990-х гг. посвящен проблеме формирования истоков арабского национализма. В этой связи обращает на себя внимание коллективная монография «Истоки арабского национа-лизма», вышедшая в свет в 1994 г. Подвергнув процесс формирования арабской националистической идеологии глубокому анализу, ее авторы пришли к заключению о том, что накануне I мировой войны среди арабского населения Ближнего Востока отсутствовало четкое осознание своей национальной общности. Сравнивая политические процессы, протекавшие в 1920 - 1930-х гг. в Ираке, Сирии, Египте и Хиджазе, они особо подчеркивают, что именно в этот период началось фактическое формирование арабской националистиче 1 Reeva S. Simon. Iraq between Two World Wars // The Creation and Implementation of National Ideology. - N.Y., 1986. Офицеры, нёсшие службу в армии шерифа Мекки.

2 Khalidi R., Anderson L., Muslih M., Simon S.R. The Origins of Arab Nationalism. - N.Y., 1994. ской идеологии. В рамках данного исследования особый интерес вызывает глава «Ирак перед I мировой войной»1. Её автор, М. Хаддад, доказывает, что зарождение арабского национализма в Ираке явилось реакцией, с одной стороны, на политику младотурецкого правительства, а с другой - на экономическое и культурное проникновение западных держав. Антизападные настроения при этом выступили ведущим фактором, обусловившим процесс его формирования. М. Хаддад обратил особое внимание на противостояние суннитов и шиитов, являющееся основным препятствием на пути консолидации арабской общины Ирака.

В последнее десятилетие появился целый ряд фундаментальных работ, посвященных отдельным этноконфессиональным группам иракского населения, а также особенностям их взаимоотношений с Великобританией в период мандата Д Гвест в монографии «Выживание среди курдов»2 освещает причины вражды езидов с мусульманской частью курдской общины, подчеркивая преобладающую роль в их взаимоотношениях, конфессионального, а не этнического фактора. Изучению влияния конфессионального фактора на жизнедеятельность иракского населения посвящена работа У. Накаша «Шииты Ирака»3. Автор подробно исследует причины и суть суннитско-шиитского раскола иракской уммы мусульман. Характеризуя взаимоотношения суннитов и шиитов в период мандата, он, как и М. Хаддад, числит политику Великобритании ведущим фактором, способствовавшим росту напряженности между ними и консервации традиционных противоречий. У. Накаш одним из первых обратился к изучению истории иракских персов и индийцев. Индийскую общину он рассматривает в качестве одной из важных опор британской власти в Ираке4. Характеризуя положение персов в Ираке, У. Накаш указывает на традиционно враждебное к ним отношение со стороны остальной части шиитского населения страны, обусловленное, в первую очередь, привилегированным положением персидской общины и покровительством, которое оказывала им Персия.

В 1997 г. в Лондоне вышла в свет монография еврейского историка М Гага5, явившаяся практически первым фундаментальным исследованием истории еврейской общины

1 Haddad M. Iraq before World War III The Origins of Arab Nationalism. - P. 120.

2 Guest J. S. Survival among the Kurds. - N.Y., 1993.

3 Nakash Y.The Shi is of Iraq. - Princeton, 1994.

4 Ibid.-P. 17.

5 Gat M. The Jewish Exodus from Iraq. 1948 - 1956. - L., 1997. Ирака. Задействовав обширный документальный материал, собранный в архивах Лондона,

Вашингтона, Телль-Авива, автор последовательно проводит мысль о том, что иракские евреи находились в стороне от сионистского движения и вплоть до окончания П мировой войны вполне комфортно сосуществовали с другими этноконфессиональными группами населения страны. Сотрудничая с британскими мандатными властями, представители еврейской общины надеялись на укрепление и повышение собственного статуса внутри Ирака Королевское правительство, как свидетельствует автор, расширяло привилегии евреев, стремясь с их помощью добиться более существенного прогресса в социально-экономическом и культурном развитии Ирака.

В цикле работ, посвященных христианским меньшинствам Ближнего Востока и влиянию на их судьбы политики Великобритании в регионе, особое внимание привлекает коллективная монография «Христианские общины на Арабском Среднем Востоке»1. Подвергнув подробному анализу механизм взаимодействия христианских общин с мусульманским большинством Ближнего Востока, авторы предприняли попытку дать обоснованный прогноз перспективы христианско-мусульманского сосуществования в данном регионе. Христианским общинам Ирака посвящен отдельный раздел книги. Его автор, Ю. Хабби, предпринял практически первую попытку комплексного анализа доктринальных особенностей каждой из них. Он отмечает чрезвычайную разобщенность иракских христиан, подчеркивая, что антагонизм между представителями различных христианских церквей был не меньшим, чем между христианами и умой мусульман Ирака в целом2.

Таким образом, можно заключить, что, несмотря на то, что англоязычное иракове-дение достаточно внимательно изучает различные этноконфессиональные общины Ирака, хотя этот процесс ещё далёк от своего завершения. К тому же, зачастую, в анло-америкаском востоковедении политика мандатных британских властей в отношении иракских этноконфессиональных общин выпадает из поля зрения исследователей.

Наиболее полное освещение эти проблемы получили в исследованиях арабских авторов, эволюция взглядов которых на проблему британского присутствия в Ираке проходит два этапа: 1)этап конца 1959-х- 1960-хгг.; 2)этап 1970-х- 1980-хгг.

1 Christian Communities in the Arab Middle East. Ed. by Pacini A. - Oxford, 1998.

2 Habbi Y. Christians in Iraq // Christian Communities in the Arab Middle East. - P.28. Дня работ, написанных в 1950-х - 1960-х гг. характерна общая негативная оценка

политики державы-мандатария в Ираке и нередко излишне эмоциональные обвинения в адрес Великобритании по поводу нарушения обещаний, данных местному населению. Иракский историк Ф. Гаиб, называя период британского управления «черным режимом», отмечал: «Иракский народ много претерпел от турецкого деспотизма, и, когда четыре года (британской - ЕБ.) военной оккупации показали, что «освободители» Ирака хотят вписать новую страницу в историю эксплуатации страны, народ восстал и потребовал независимости»1. Сходного мнения придерживается и египетский исследователь Сайд Амин2, освещающий в своей монографии роль антитурецкого восстания шерифа Мекки Хусейна в последующем становлении национальнскювободительного движения в Ираке и других ближневосточных территориях. Оба этих автора существенно преувеличивают степень национальной конашидации арабов и курдов. Указанные работы носят по преимуществу описательный характер, но содержащийся в них значительный фактический материал предоставляет широкие возможности для теоретического осмысления имевших место событий.

В монографиях иракских историков МХаддури и Абида аль-Марайяти3 содержится детальный анализ британской мандатной политики, в том числе и в отношении этнокон-фессиональных общин Ирака. Но если Абид аль-Марайяти апологезирует роль Великобритании, то бывший профессор Багдадского высшего педагогического колледжа М Хад-дури полагает её действия политической интервенцией. Характеризуя британскую политику в отношении различных этноконфессиональных групп населения страны, оба автора подробно останавливаются на судьбах курдов и ассирийцев. Несомненным достоинством данных работ является использование не только общедоступных исследований по истории Ирака и официальной документации, но и личных наблюдений и интервью, взятых у видных политиков и общественных деятелей страны.

В монографии X. Р. Аттияха «Ирак в 1908 - 1921 гг.»4 дается подробный анализ причин, препятствующих интеграции населения Ирака в единую нацию. Значительное

1 Фарман Гаиб. Ирак в годы черного режима. - М.,1958 - С. 17.

2 Сайд Амин. Восстание арабов в XX в. - М., 1964.

3 Khadduri M. Independent Iraq. A Study in Iraqi Politics from 1932 to 1958. -L., 1960; Al-Marayati A. Diplomatic History of Modern Iraq. -N.Y., 1961.

4 Attiyyah С R. Iraq, 1908 - 1921. A Political Study. - Beirut, 1973. Ь внимание автор уделяет изучению взаимоотношений города и деревни, кочевых и оседлых

племен, мусульман и немусульман, Багдада и святых шиитских городов. X. Р. Алиях теоретически осмысливает влияние политики Великобритании на характер взаимоотношений различных этносов и конфессий. Описывая восстание 1920 г., он подробно останавливается на роли каждой этноконфессиональной группы, характеризует позицию городского населения и кочевых племен. В итоге исследователь приходит к выводу о том, что в процессе формирования арабского националистического движения и распространении антибританских настроений значительную роль сыграли шиитские духовные лидеры.

В 1970-е - 1980-е гг. арабские историки сумели постепенно преодолеть общую антизападную установку и прийти к пониманию роли Великобритании в политическом и социально-экономическом развитии подмандатного Ирака. Осознавая всю важность конфессионального фактора в истории Ближнего Востока, они значительное внимание уделили изучению особенностей взаимоотношений различных этнических и конфессиональных групп иракского населения.

Среди работ данного периода необходимо выделить фундаментальное исследова-ние ливанца иракского происхождения X. Батату «Старые социальные классы и революционное движение современного Ирака»1. Автор исходит из необходимости осмысления истории современного Ирака через анализ базовых социальных структур, к числу которых относит классы и этноконфессиональные общности. Особое внимание X Батату уделяет выявлению причин консервации замкнутости отдельных этнических и конфессиональных групп населения Ирака, выделяя в качестве основной из них политику державы - мандатария. Исследователь показывает четкую взаимосвязь между вероисповеданием и социальным положением, которое индивид занимает в общественной жизни страны. Анализируя британскую политику в отношении кочевых племен, автор подчеркивает, что она была направлена в первую очередь на сохранение и даже усиление традиционной вражды между ними. X. Батату отходит от обычной для более ранней арабской историографии оценки Фейсала как британской марионетки, представляя его истинным патриотом страны. Опираясь на богатый фактический материал, почерпнутый из секретных правительственных

1 Batatu H. The Old Social Classes and the Revolutionary Movements in Iraq.(A Study of Iraq s Old Landed and Commercial Classes and of Its Communists, Ba thists and Free Officers).- Princeton, 1978. документов и личньк бесед с видными политиками и представителями оппозиции, автор

подверг тщательному анализу процесс складывания политической структуры Ирака и формирования арабского национализма.

В монографии М. Тарбуша1 также отводится значительное место изучению этно-конфессиональных противоречий, существовавших среди иракского населения, анализируются механизмы, с помощью которых Великобритания им манипулировала Автор полагает суннитскую военно-политическую элиту основным этнообразующим фактором. При этом он особо подчеркивает значение армии, выступавшей основным гарантом политической стабильности в Ираке на раннем этапе складывания его государственности.

Проблеме генезиса арабского национализма, теоретическому осмыслению его истоков и влияния на политическое развитие иракского государства посвящена совместная работа А. Шикары и А. Раззака . Указывая на то, что своим возникновением и развитием иракский панарабизм обязан британской политике, причиной его слабости они считают нежелание «не только политических лидеров, но и многих других социально-политических группировок принести в жертву свои узкоэгоистические интересы для достижения арабского единства»3. Авторы пытались выявить причины дезинтеграции иракского населения, для чего детально изучили особенности взаимодействия суннитов и шиитов, а также историю еврейской и ассирийской общин Ирака. В то же время, они, как и большинство других арабских историков, принципиально обходят вниманием проблему курдов Ирака, видя в них силу перманентно враждебную иракскому государству.

Источниковая база: В постановке и разработке главных проблем исследования принципиальное значение отводилось отбору и изучению разнообразных источников. Привлечённые для изучения темы источники можно разделить на: 1) неопубликованные архивные материалы; 2) опубликованные отчёты российских разведчиков о командировках на ближний Восток; 3) работы бывших российских консулов в Месопотамии; 4) обзоры политики оккупационных британских властей и ежегодные отчёты британского правительства Совету Лиги Наций о деятельности британской администрации в Ираке; 5) материалы Лиги Наций; 6) опубликованные официальные и

1 Tarbush M. A. The Role of the Military in the Politics. A Case Study of Iraq to 1941. - L., 1982.

2 Shikara A, Razzaq A Iraqi politics, 1921 -1941. The Interaction between Domestic Politics and Foreign Policy. - L., 1987.

3 Ibid-P. 12. Наций; 6) опубликованные официальные и полуофициальные серии документов; 7) исто рико-мемуарную литературу; 8) прессу.

Важнейшим источником для исследования являются документы министерства иностранных дел, сосредоточенные в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ). В фондах архива содержатся всеподданнейшие доклады, записки, проекты писем и телеграмм, телеграммы, депеши, донесения, российских консульских представителей в Месопотамии, освещающие сложившуюся в стране политическую и социально-экономическую ситуацию. Значимую группу документов составляют донесения российских негласных консульских агентов, вербовавшихся из местного населения. Особый интерес представляют инструкции, направляемые правительством российской империи своим консулам в Багдаде, Басре и Мосуле, поскольку они не только освещают истинные цели политики России в регионе, но и характеризуют основные направления британской политики. Хотя документы, хранящиеся в АВПРИ, касаются политического и социально-экономического развития Месопотамии конца XIX - начала XX вв., что предшествует нижней хронологической рамке заявленной темы, их изучение мыслится обязательным, поскольку позволяет изучить доклассовые формы социальности населения Ирака, взаимоотношения между оседлыми и кочевыми племенами, городом и сельской периферией1, уточнить и детализировать этноконфессиональную карту Ирака2, охарактеризовать особенности совместного бытия этноконфессиональных общин страны, проанализировать основные причины их замкнутости3, выявить место каждой из них в социальной структуре иракского населения, рассмотреть шаги, предпринятые Великобританией для повышения своего авторитета в их среде.

С особой тщательностью российскими консульскими служащими и их агентами была изучена конфессиональная структура населения Месопотамии. Как правило, сотрудниками консульств являлись люди, имеющие специальное образование, а потому понимавшие всю важность конфессионального фактора в условиях восточного социума. В поле их

1 АВПРИ. Ф. «Персидский стол», д. 4688, л. 29-37.

2 Там же. Ф. «Турецкий стол (новый)», оп. 502/2, д. 169, л. 1-10; Ф.«Консульство в Мосуле», оп.762, д. 1, л. 1-4; Ф. «Политархив», оп. 482, д. 360, л. 22-30; д. 373, л. 29-31; д. 375, л. 38-51.

3 Там же. Ф. «Посольство в Константинополе», оп. 517/2, д. 1250, л. 7- 41; д. 1251, л. 87; д. 1253, л. 37; Ф. «Политархив», оп. 482, Д. 373, л. 4; д. 374, л. 22, д. 4325, л. 7-9; Ф. «Генконсульство в Багдаде», оп. 912, д. 18, л. 3- 77; д. 22, л. 452. особого интереса оказались взаимоотношения между мусульманской и немусульманской

частью населения страны, положение общин религиозных маргиналов . Наибольшее внимание ими было уделено противоречиям, существующим внутри уммы мусульман и между христианскими конфессиями2. При этом, представители российского консульского ведомства с неослабевающим вниманием следили за политикой Великобритании в отношении различных этнических и конфессиональных общностей Месопотамии .

Интересно, что документы этой источниковой группы зачастую предоставляют информацию, которая диссонирует с утверждениями многих британских и отечественных исследователей. Так, характеризуя судьбу армян империи, российский консул в Трапе-зундском вилайете В. Маевский отмечал:«.. .После подробного ознакомления с так называемым армянским вопросом, мне не верится, чтобы турки были когда-нибудь особенно повинны в бедствиях христиан Востока. Эти последние всегда сами создавали всякого рода масакры для достижения намеченных ими целей»4. Этой же точки зрения придерживается и консул в Мосуле Ю. Карпов5.

Документы Российского Государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) имеют огромное значение для изучения истории Ирака в период мандатного управления им Великобританией. Ценность информации, содержащейся в документах его фондов определяется не только её богатым фактическим содержанием, но и тем, что она позволяет реконструировать происходившие в стране процессы, показывая всю значимость этноконфессионального фактора.

Фонды РГАСПИ содержат материалы, представленные: 1) обзорами внутриполитического развития подмандатного Ирака, которые были составлены сотрудниками НИИ национальных и колониальных проблем; 2) обзорами британской, арабской и турецкой прессы. Сосредоточенная в них аналитическая информация даёт целостное представление об

1 АВПРИ. Ф. «Политархив», оп. 482, д. 361, л. 13; Ф. «Посольство в Константинополе», оп. 517/2, д. 2038, л. 4; д. 3451, л. 2-56; Ф. «Консульство в Мосуле», оп. 762, д. 7, л. 37; д. 762, л. 79-80.

2 Там же. Ф. «Политархив», оп. 482, д. 375, л. 99; Ф. «Персидский стол», оп. 488, д. 4688, л. 81- 85; Ф. «Донесения по Ближнему и Среднему Востоку», оп. 181, д. 1, л. 1- 9; д. 7, л. 51; д. 37; Ф. «Генконсульство в Багдаде», оп. 912, д. 18, л. 77.

3 Там же. Ф. «Персидский стол», оп. 488, д. 4688, л. 39- 45,52; Ф. «Генконсульство в Багдаде», оп. 912, д. 22, л. 567, 718; Ф. «Посольство в Константинополе», оп. 517/2, д. 359, л. 13, д. 1251, л. 9.; д. 1253, л. 6-32; д. 1275, л. 15; Ф. «Политархив», оп. 482, д. 362, л. 66; д. 375, л. 3, 79.

Провокации.

4 Там же. Ф. «Посольство в Константинополе», оп. 517/2, д. 3706, л. 28.

5 Там же. Ф. «Донесения по Ближнему и Среднему Востоку», оп. 181, д. 638, л. 3; Ф. «Консульство в Мосуле», оп. 762, д. 7, л. 1-2. этноконфессиональных общностях подмандатного Ирака, особенностях их сосуществования и механизмах воздействия на них Великобритании , о социальной структуре иракского населения, характере взаимоотношений его городской и сельской частей .

Большое значение имеют документы, проливающие свет на генезис арабского национализма в Ираке. Содержащийся в них фактический материал свидетельствует о том, что националистические чувства арабов Ирака в 20-е - 30-е гг. формировались, в первую очередь, под воздействием антибританских настроений. При этом, исследователями настойчиво проводится мысль о слабости существовавших политических партий, их неспособности возглавить процесс национальной консолидации населения Ирака .

Ряд архивных документов, привлечённых автором для раскрытия темы диссертационного исследования, вводится в научный оборот впервые.

Наряду с архивными материалами, важное значение для изучения этноконфессиональных общин Ирака и выяснения причин разобщённости его населения имели отчёты российских разведчиков о командировках в Месопотамию. Особое внимание привлекает более чем двухсотстраничный отчёт офицера генштаба Закавказского военного округа Б. И. Шелковникова, который под видом почётного члена Института археологии и члена королевского географического общества совершал «приватную поездку по региону в научных целях»4. Штабиста интересовала железная дорога Берлин-Босфор-Багдад, проходившая в тылу района дислокации VI турецкого корпусного округа (Багдадский, Мосульский и Басрийский вилайеты). Однако попутно он весьма тщательно изучил особенности экономического, политического и социального развития Месопотамии, топографические особенности её территории и самые крупные нефтяные источники. Широкое освещение в от- чёте получила этноконфессиональная структура населения страны, особенности её социальной организации. Собранные Б. И. Шелковниковым сведения о черкесской и армянской общинах Месопотамии являются единственным источником информации о них в рамках современной отечественной историографии. Характеризуя политику Великобритании в

1 РГАСПИ. Ф. 532, оп. 4, д. 34, л. 4-5,24-30, 35; д. 35, л. 17; д. 36, л. 1; Ф. 495, оп. 154, д. 234, л. 299; 303, л. 150, 164, 168; д. 310, л. 29; д. 311, л.. 141, 155, 198,220; Ф. 85, оп. С/Турция, 45, л. 43, 93-96; д. 69, л. 1;д.96,л.6.

2 Там же. Ф. 532, оп. 4, д. 3, л. 1-4; д. 34, л. 5-6, 40; д. 36, л. 7; Ф. 495, оп. 154, д. 262, л. 29; д. 303, л. 72, 147-148, 162; д. 309, л. 7; д. 310, л. 131.

3 Там же. Ф. 495, оп. 154, д. 262, л. 179; д. 310, л. 131-132; д. 311, л. 63-64; д. 366, л. 48.

4 Шелковников Б. И. Войска и район VI турецкого корпусного округа (Багдадский, Мосульский и Бассорский вилайеты). Отчбт о командировке в Месопотамию в 1902-1903 гг. Т. Ш.Ч. I, III. -Тифлис, 1904. месопотамских вилайетах Османской империи, он точно выявил её сущность, отметив, что в своих политических акциях Лондон исходил из формулы «Разделяй и властвуй»1. Особым достоинством этого отчёта, долгое время хранившегося под грифом «совершенно секретно», является попытка теоретического осмысления автором механизмов политики Великобритании в отношении отдельных этноконфессиональных общин Месопотамии.

Значительный интерес представляет и «Этнографический и военно-политический обзор азиатских владений Османской империи», составленный гёнерал-майорм Аверьяновым. В его части, касающейся месопотамских вилайетов империи, автор описывает их эт-ноконфессиональные общины, характеризует особенности их сосуществования. Особое внимание Аверьянов уделил проблемам курдов и бедуинов, их взаимоотношениям с центральными властями2.

Работы бывших российских консулов в Месопотамии, составленные на основе собранных ими агентурных сведений и личных наблюдений, являются не только информативным источником, но и своеобразным зеркалом, отражающим эволюционные процессы в экономике, культуре, общественной жизни этой страны. В контексте данного исследования значительный интерес вызывают материалы, собранные консулом в Басре А. Адамовым3 и консулом в Мосуле Ю. Карповым4, которые дают подробную характеристику различных аспектов жизнедеятельности месопотамских этноконфессиональных общин, рассматривают формы их социальной организации и особенности менталитета. Не менее подробно российские дипломаты освещают различные религиозные вероучения, исповедуемые местным населением, описывают характер их взаимодействия и влияние на него политики европейских держав, в том числе и Великобритании.

Важнейшим источником для изучения проблематики диссертационного исследования является отчетная документация британской оккупационной и мандатной администрации Ирака. К этой группе документов относится «Обозрение гражданской администрации в Месопотамии 1914-1920 гг.»5, в подготовке которого принимала участие глава бри 1 Шелковников Б. И. Указ. соч. - С. 26.

2 Аверьянов Этнографический и военно-политический обзор азиатских владений Османской империи.—СПб, 1912.

3 Адамов А. Ирак арабский. Бассорский вилайет в его прошлом и настоящем. - СПб, 1912.

4 Карцов Ю. Заметки о турецких езидах бывшего российского вице-консула в Мосуле. - Тифлис, 1886; Карцов Ю. Семь лет на Ближнем Востоке. - СПб, 1906.

3 Review of the Civil Administration of Mesopotamia, 1914-1920. - L., 1920. j ханской разведки в Месопотамии Г. Белл, и ежегодные отчёты британского правительства

Совету Лига Наций, составлявшиеся британским верховным комиссаром в Ираке1. Данная официальная серия, несмотря на заметную тенденциозность, содержит ценный фактический материал, позволяющий более полно охарактеризовать процесс социально-политического развития подмандатного государства, изучить особенности политики Великобритании в отношении различных этносов и конфессий Ирака. Являясь практически единственным источником сведений о жизнедеятельности целого ряда из них, отчёты британской администрации в Ираке, кроме того, позволяют проследить изменение их взаимо-отношений с британской администрацией. В итоговом отчёте этой серии, подготовленном в связи с ликвидацией мандата, были подведены окончательные итоги политики Великобритании в Ираке, которые характеризовались как несомненный прогресс в деле установ-ления политической стабильности и социальной гармонии в стране .

В отдельную группу источников следует выделить материалы Лиги Наций. Автором были привлечены доклады специальных комиссий Лиги Наций по делимитации и демаркации межгосударственных границ3, а также текст анло-иракско-турецкого пограничного договора. При определении ирако-турецкой и ирако-сирийской границ, державы-мандатарии были вынуждены прибегнуть к международному арбитражу. В процессе деятельности специально созданных Лигой Наций комиссий на территории Мосульского вилайета и в зоне ирако-сирийского разграничения ими был собран огромный фактический материал, касающийся этноконфессиональных общностей спорных территорий, особенностей их сосуществования и отношения к политике мандатных властей.

Среди других источников следует отметить целый ряд официальных и полуофици- ™ альных серий документов. В их числе - текст иракской конституции, материалы диплома 1 Great Britain. Colonial Office. Report by His Britannic Majesty s Government to the Council of the League of Nations on the Administration of Iraq for the years 1920, 1922, 1923 1932.-L., 1922-1932.

2 Special Report by His Britannic Majesty s Government in the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland to the Council of the League of Nations on the Progress of Iraq during the Period 1920-1931.. -L., 1931.

3 League of Nations. Question of the Frontier between Turkey and Iraq. Report Submitted the Council by the Commission instituted by the Council Resolution of September 30h, 1924. Publications de la Societe des Nations. Questions Politiques. - Geneva, 1924; Societe des Nations. Commission chargee de l etude de la frontire entre la Syrie et PIraq. Mandats rapport de la comission chargee par le conseil de l etude et l lraq. - Geneve,1932.

4 League of Nations. Question of the Frontier between Turkey and Iraq. Frontier Agreement between Great Britain, Turkey and Iraq signed at Angora on June 5th, 1926. Publications de la Societe des Nations. Questions Politiques. Vol.7(2).- Geneva, 1926. тических и политических ведомств, а также неправительственных организаций и исследо-вательских центров Великобритании, Франции, США, Германии, России, Турции.

Отечественные публикации документов освещают дипломатию держав Антанты в годы I мировой войны, ход подготовки секретных соглашений о разделе азиатских владений Османской империи1, тщательно исследуют судьбу ряда её этнических меньшинств. В 1982 г. вышел сборник документов, посвященный геноциду армян2, включивший в себя документы и материалы из многих источников: армянских, немецких, английских, турецких, русских и др. Большая их часть представлена официальными рапортами и письмами консулов, послов, высокопоставленных чиновников. В сборнике нашла отражение политика османских властей в отношении армянской общины империи, охарактеризованы её взаимоотношения с мусульманской частью населения империи, описаны акты геноцида армян. Главный редактор сборника М. Г. Нерсисян подобрал документы таким образом, чтобы показать роль Великобритании в печальной судьбе восточных армян, которую он охарактеризовал словами Д Ллойд-Джорджа: «Политика британского правительства с роковой неизбежностью привела к ужасающим бойням 1895-1897 гг. и 1909 г. и страшной резне (армян - Е. Б.) 1915 г.»3. В подобном ключе составлен и сборник «Армянский вопрос и геноцид армян в Турции»4, изданный в 1995 г. в Ереване. Он сформирован из архивных документов, авторами которых являются представители консульских и посольских ведомств Кайзеровской Германии. Особый интерес для данного исследования представляют приводимые в нём сведения о части армянских беженцев, отправленной в месопотамский лагерь Баакуба. Собранная в сборнике информация позволяет охарактеризовать взаимоотношения беженцев с местным населением, показать политику оккупационных британских властей в армянском вопросе.

Сборник архивных документов «Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи»5, составленный Т. X. Кумыковым, имеет большое значе 1 Раздел Азиатской Турции по секретным документам бывшего Министерства иностранных дел. Под ред. Адамова Е. А. — М., 1924; Ключников Ю. В. Сабинин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. 2.От империалистической войны до снятия блокады с Советской России. — М, 1926.

2 Геноцид армян в Османской империи. Сборник документов и материалов. Под ред. Нерсисян М. Г.. - Ереван, 1982.

3 Там же. - С. 576.

4 Армянский вопрос и геноцид армян в Турции (1913-1919). Материалы политархива МИД Кайзеровской Германии. Под ред. Микаелян В. - Ереван, 1995.

5 Кумыков Т. X. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы османской империи (20-е - 70-е гг. XIX вв.). - Нальчик, 2001. ние для изучения судьбы черкесской общины Османской империи. Автор делает акцент на

взаимоотношениях переселенцев с местным населением, анализирует причины их взаимной неприязни. И хотя в представленных документах черкесская община Ирака не получила отдельного освещения, данный сборник помогает глубже понять психологию черкесов, выявить причины их чрезвычайной замкнутости в рамках иракского общества.

Исключительно значимы для изучения темы диссертации документы и материалы, изданные в Великобритании и США. Многотомный сборник «Документы британской внешней политики, 1918-1932»1, несмотря на заметную тенденциозность содержит огромный фактический материал, позволяющий не только глубже проанализировать политику Великобритании в отношении освобождённых от турецкого господства арабских территорий, но и конкретизировать позицию британских ведомств по вопросу формирования механизмов контроля над Ираком. Содержание многих документов, касающихся британского правления в Ираке, свидетельствует о том, что Лондон уделял большое значение привлечению его этноконфессиональных меньпшнств на свою сторону, однако не собирался выполнять данные им обещания. Значительный объём документов, освещающих исследуемую проблему с тех же позиций, содержится в сборниках, изданных под редакцией Д К. Хуревица2 иХМ. Дэвиса3.

Изучение материалов периодических изданий британского парламента4, касающихся мандатной политики, позволяет заключить, что кабинет Д. Ллойда-Джорджа внимательно следил за развитием ситуации в Ираке, отслеживая настроения его различных этноконфессиональных общин.

Несомненную ценность для данного исследования представляет историко-мемуарная литература эпохи британского присутствия на Ближнем Востоке. Воспоминания и свидетельства участников описываемых событий—чиновников мандатной администрации, видных британских государственных деятелей и экспертов по ближневосточным проблемам являются важным источником изучения механизмов политики Великобритании в Ираке, в том числе, и в отношении его этноконфессиональных общин.

1 Documents on British Foreign Policy, 1918-1939. First Series. - L, 1949-1961.

2 Hurewits J.C. Diplomacy in the Near and Middle East. A Documentary record. Vol. 1,2.1516-1956. - N. Y, 1956.

3 Davis H.H. Constitutions, Electoral Laws, Treaties of States in the Near and Middle East. - Durham, 1947.

4 Parliamentary Debates. House of Common. Vol. 133. Col. 1738. October 27, 1920; Parliamentary Debates. House of Common. Vol. 5. Col. 22-36. June, 1920. Исследуя формирование ближневосточной политики Великобритании в годы I мировой войны и непосредственно по её окончанию, невозможно обойти вниманием воспоминания Д Ллойд-Джорджа «Правда о мирных договорах»1. Данная работа подробно освещает процесс выработки британским правительством судьбоносных решений, касающихся, в частности, и послевоенного устройства Ирака. Автор пытается затушевать негативные стороны ближневосточной политики своего кабинета, оправдывая его ошибки и просчёты исключительно стремлением Великобритании к установлению прочного мира и политической стабильности в регионе.

Большой научный интерес представляют двухтомные воспоминания главы гражданской оккупационной администрации в Ираке А. Вильсона2. Политические взгляды автора и его принципиальная позиция относительно характера взаимоотношений оккупационных властей с местными клановыми, племенными и этническими элитами были в немалой степени обусловлены стереотипами, сложившимися у членов англо-индийских ведомств. А. Вильсон является сторонником сохранения территориальной целостности будущего иракского государства, отвергая любые проекты, связанные с созданием на его территории автономных и полуавтономных образований.

Последовательным оппонентом гражданского комиссара являлся один из наиболее известных британских специалистов по Ближнему востоку Т.Э. Лоуренс, ещё в 1918 г. предложивший проект создания на территории Месопотамии отдельных государств для суннитов, шиитов и курдов. Мемуары Т. Э. Лоуренса3 предоставляют большой объём информации для изучения социальной организации и ментальности арабов.

Исследованию процесса создания государственной структуры Ирака и влиянию на его развитие традиционных этноконфессиональных противоречий способствуют воспоминания Г. Белл и политического офицера в Курдистане К. Эдмондса4. В своих мемуарах Г. Белл освещает различные аспекты политической истории Ирака первой половины 1920-х гг., затрагивая особенности социально-экономического бытия его этноконфессиональ 1 Ллойд-Джордж Д. Правда о мирных договорах. - М., 1957.

2 Wilson А. Т. Loyalties. Mesopotamia 1915-1917. A Personal and Historical Record. - L., 1930; Wilson A. T. Mesopotamia 1917-1920. A Clash of Loyalties. A personal and Historical Record. - L., 1931.

5 Lawrence Т. Е. Seven Pillars of Wisdom. - L., 1935.

4 Bell G. The Letters of G. Bell. Selected and Edited by Lady Bell (1868-1926). - L., Benn. 1927; Edmonds CJ. Kurds,

Turks and Arabs. Politics, Travel and Research in north-Eastern Iraql919-1925. - L., 1957. I ных общин. Будучи одним из наиболее авторитетных знатоков Арабского Востока вообще,

и Ирака в частности, она оказывала существенное влияние на формирование политики британской гражданской администрации и взаимоотношения Великобритании с правительством короля Фейсала.

Работа К Эдмондса, написанная на основе личных наблюдений и дневников, посвящена более узкой проблематике - истории иракского Курдистана в первой половине 1920-х гг. В ней собран значительный фактический материал, касающийся социально-экономического и культурного развития курдской общины Ирака, Автор, однако, ограничивается лишь изложением внешнего хода событий, при попытках анализа их причин восхваляя политику Великобритании в отношении курдов.

Особую группу источников составляют материалы британской периодической печати и прессы, которая сосредоточила своё основное внимание на изучении этнических общин Ирака и генезиса арабского национализма Значительный интерес представляют статьи лондонской «Тайме», посвященные текущим событиям и критическому анализу механизмов политики британских властей в Ираке. Материалы данной источниковой группы помогают воссоздать исторический фон изучаемой проблемы, отражают динамику взглядов современников в отношении мандатной политики Великобритании.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней впервые в отечественной исторической науке предпринята попытка комплексного изучения этноконфессиональной структуры населения Ирака периода поздней Османской империи и британского мандата, а также всестороннего анализа особенностей политики Великобритании в отношении различных этноконфессиональных общностей, проживавших и проживающих на иракской

территории. В диссертации, на наш взгляд, сделан ряд важных выводов о причинах разоб щенности населения Ирака в первой трети XX в., характере профессиональной специализации отдельных этноконфессиональных групп, о превалировании религиозных принципов самоидентификации над этническими, проанализированы особенности политики Великобритании в мандатный период, направленной на консервацию сложившихся еще в османский период противоречий между различными этносами и конфессиями. Значительный объём фактического материала, касающегося описания отдельных этноконфес ш сиональных групп населения Ирака, впервые вводится в научный оборот. Теоретико-методологические основы исследования: В основу работы положены системно-структурный подход, выразившийся в попытке комплексного охвата всех аспектов политики Великобритании в отношении различных этноконфессиональных общин Ирака; принципы научности, объективизма и историзма. Комплексный характер работы предполагает сочетание различных методов исследования, опирающихся на принцип историзма Речь идёт о хронологическом методе, предполагающем описание событий и явлений в строгой временной последовательности; сравнительно-историческом методе, весьма продуктивном при анализе причин разобщённости населения Месопотамии; об ис-торико-генетическом методе, ориентированном на установлении казуальных связей между происходящими событиями и явлениями. Указанные принципы и методы дали возможность исследовать события и явления в рамках конкретной исторической обстановки, с учётом условий их породивших, в их развитии и взаимосвязи, исследовать динамику политики британских мандатных властей в отношении каждой из этноконфессиональных общностей Ирака. Применялись так же и методы общенаучного исследования, такие как диалектический, статистический, метод проблемного анализа, синтез, индукция, дедукция.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что её материалы и выводы, сделанные автором, могут быть использованы как в последующих исследованиях и обобщающих трудах по истории Ирака и его отдельных этноконфессиональных общин, так и для разработки теоретических и лекционных курсов, составления учебных пособий для ВУЗов гуманитарного профиля.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации излагались автором в докладе на заседании кафедры всеобщей истории БГУ, её основное содержание нашло своё отражение в трёх публикациях.

Этническая структура Месопотамии в конце ХГХ - начале XX вв

Месопотамия издревле находилась на стыке караванных путей, соединяющих побережье средиземного моря и Центральную Азию, а потому она постоянно становилась объектом экспансии то одного, то другого завоевателя , которые внесли свой вклад в этническую пестроту её населения. Территориальные изменения, которые претерпело рассматриваемое государство, в значительной степени усложняют извлечение точных статистических данных из реестров Османской империи, их сопоставление с официальными документами Ирака. Другой причиной неточности статистических данных рубежа XIX - XX вв., как совершенно точно отметил российский генерал - майор П И. Аверьянов, в 1912 г. по поручению правительства составлявший этнографический и военно-политический обзор азиатских владений Османской империи, является тот факт, что: «В зависимости от политических взглядов и симпатий различные исследователи крайне различно оценивают численность одной и той же народности с целью или увеличить, или уменьшить её значение среди остального населения. Вследствие этого, в определении как общего количества населения Турции, так и, особенно, численности отдельных народностей и религиозных групп, происходят у различных авторов такие колебания, которые изменяют числа на целые миллионы»1. Османские источники заслуживают ещё меньшего доверия, так как сбор сведений правительством часто преследовал цели, не имеющие ничего общего с точной статистикой. Российский консул в Басре Тухолка указывал по этому поводу: «Ввиду почти полного отсутствия статистики населения в здешних краях установление числа оного зависит только от доброй юли заинтересованньк лиц»2. Так, накануне выборов в парламент статистические махинации являлись явлением обыденным. Пользуясь отсутствием точной статистики населения вне городов, местные власти значительно завышали его численность, чтобы иметь возможность выбрать большее число депутатов (от 50 тыс. мужчин избирался один депутат). Например, в 1912 г. мужское население санджака Басра было оценено его администрацией в 285 тыс. душ, на деле же всё его население составляло не более 250 тыс. человек3. К тому же подданные султана постоянно боялись, что перепись послужит предлогом для установления новых налогов, а потому фальсифицировали подаваемые сведения, занижая количество членов семей. Поэтому, говоря об общей численности населения Месопотамии в указанный период, нужно иметь в виду неизбежную условность приводимых статистических данных. Согласно подсчётам 1С Кар-пата, исходящего из официальной статистики Османской империи, в 1894 г. население страны составляло 1, 6 млн. человек4. По мнению британского востоковеда У. Хабби в конце ХГХ в. Ираке проживало 2,1 млн. человек1. Российский офицер Б Л

Шелковников в своём отчёте о командировке в Месопотамию определил численность её жителей на 1903 г. в 3,4 млн. человек2. По сведениям Р. Ловлесса, в 1905 г. в Турецкой Аравии проживало 2,25 млн. человек3. (См. приложения № 1,2). Востоковед У. Накаш исчисляет население месопотамских вилайетов в этом же году в 2,85 млн. человек4. По данным российских консулов в Месопотамии к 1910 г. только в Багдадском и Басрийском вилайетах проживало 1,58 млн. человек5, что в совокупности с приблизительно предлагаемыми для Мосульского вилайета данными в 335 тыс. оседлого населения, составляло для всей страны около 2 млн. человек. П. И. Аверьянов насчитывал в 1912 г. в стране 334 млн. человек (с учётом кочевого населения)6, тогда как российский исследователь Н.Н. Голобородько говорит всего о 2 млн. жителей . Данные относительно статистики населения на 1920 г. так же рознятся в трудах различных исследователей: российский автор СМ. Мурадян называет цифру в 2,15 млн. душ , несколько иные цифры приводят британский востоковед Э. Мейн, арабский учёный К.Р. Атиях и российский исследователь В. Дурденевский, определяя население Ирака в 2,9 млн. человек9. Последняя группа авторов опиралась на британские данные, чем и объясняется относительная идентичность приводимых цифр, однако в этой связи возникает вопрос точности статистических подсчётов британских оккупационных властей. Необходимость выплаты Ираком части внешнего долга бывшей Османской империи, который после её падения был распределён между кемалистской Турцией и подмандатными государствами, вполне могла послужить поводом для занижения британской администрацией в Ираке численности населения последнего. Принимая во внимание все вышеперечисленные данные, наиболее вероятными нам кажутся исчисления чиновника британской мандатной администрации С. Лонгригга, полагавшего, что в начале XX в. в Ираке проживало от 2,5 млн. до 2,7 млн. человек1 Накануне распада Османской империи территория, составляющая современное гхкударство Ирак, была местом проживания арабов, курдов, туркмен, турок, черкесов, персов, индийцев, луров, евреев, армян, ассирийцев и европейцев.

Несмотря на этническую гетерогенность населения Месопотамии, являвшейся перекрёстком миграций народов, арабский элемент уже после VII в. был господствующим при формировании иракской народности. Проникновение арабов на территорию современного Ирака началось ещё задолго до арабских завоеваний. Приблизительно с середины I тыс. до н. э. в его южные и юго-западные районы периодически переселялись значительные группы представителей этого этноса из прилегающих областей Аравийского полуострова. В Сасанидское время в долине Нижнего Евфрата даже существовало небольшое арабское княжество Лахмидов. Процесс арабизации страны значительно усилился после завоевания Двуречья в середине W в. арабами. Как иракские арабы-бедуины, так и арабы-горожане являли собой продукт смешения завоевателей-арабов с местным аборигенным населением, рабами различного этнического происхождения, а позже - и османскими завоевателями. На юге страны даже встречались арабы, в облике которых была заметна негроидная примесь1. Ядром иракской народности целый ряд исследователей (Г. Филд, Г. Франкфурт, С. Ллойд) считает феллахов, занятых в интенсивном орошаемом земледелии и мааданов, живущих на искусственных островках из тростниковых циновок в болотистых местностях к югу от места слияния Тигра и Евфрата, а так же по берегам многочисленных озёр. Долгое время превалировало мнение о том, что их предки переселились в разное время из Аравии. Однако представляется намного более правдоподобной точка зрения, согласно которой арабо-иракское крестьянство и мааданы ведут свою родословную от древних насельников страны протошумеров и шумеров, вытесненных в болотистые места более сильными пле-менами арабов - пришельцев . Данное утверждение, по мнению англоязычного исследования У. Тэсиджера, находит своё подтверждение в том, что на территории Южной Месопотамии возникали, а затем гибли без следа не только города, но и целые страны и народы. В результате некогда цветущая область превратилась в страну непроходимых болот, где и нашли убежище остатки непобеждённых и непокорённых народов, положивших, впоследствии, начало формирования иракской народности1. Характерно, что крестьяне, осознавая своё «чистокровное» происхождение, не считали себя арабами, относя этот этноним к горожанам и бедуинам. Лишь в XX в. в связи с ростом общеарабского национализма феллахи начнут идентифицировать себя с арабами. В этой связи, особенно интересным является тот факт, что антропологический облик именно феллахов и мааданов в наибольшей степени подвергся воздействию со стороны негров-рабов . Арабская часть населения Месопотамии, по свидетельству российского консула в Басре А Адамова, относилась к «болотным арабам» и феллахам с презрением.

Великобритания и националистические движения Ирака

К началу XX в. Великобритания более чем любая другая европейская держава оказалась вовлечена в дела арабского Востока. Захват в 1882 г. Египта и зоны Суэцкого канала, установление политической опеки и догоюрных отношений с султанатом Маскатом, Договорным Оманом, Катаром, Бахрейном втягивали Лондон в борьбу с агрессивно настроенной Германией и другими европейскими державами за господстю на Ближнем Вос 1 токе .

До середины ХГХ в. британское присутствие в Месопотамии было продиктовано, в основном, соображениями экономического характера. Затем, после чёткого обозначения Лондоном своих геополитических интересов в регионе, Ирак стал интересовать его и как связующее звено в стратегической цепи подконтрольных территорий, призванное обеспечить безопасность индийских владений Британской империи2. По этому поводу лорд Кер-зон заявил: «Граница Индии проходит по Евфрату» . Ещё одним важным фактором, предопределившим британский интерес к Ираку, явилось его нефтяное богатство.

Поддержание территориальной целостности Османской империи увязывалось в политике Великобритании с последовательным закреплением в стратегически важных точках в её арабских провинциях. Понимая, что политическое преобладание в чужой стране возможно лишь при условии слабости её правительства, британские агенты энергично вели тайную подрывную деятельность среди местного населения, нацеленную на снижение авторитета Порты. С одной стороны, они стремился привлечь на свою сторону этнические меньшинства страны, обещая им протекцию, а с другой - столкнуть интересы различных этнических групп.

Пожалуй, самая тщательная работа была проделана британской разведкой и консульскими представителями в арабской среде. Основные усилия, безусловно, были направлены на привлечение к «сотрудничеству» шейхов племён, на что Лондон не жалел средств4.

О том, насколько тщательно велась эта работа, свидетельствуют слова Г. Белл:«.. .Я знаю шейха каждого племени в Ираке»1.

Великобритания сумела привлечь на свою сторону и целый ряд курдских шейхов. В качестве иллюстрации этой «дружбы» можно привести следующий инцидент: в 1903г. курдское племя шекяки, недовольное притеснениями со стороны центральных властей, обратилось к британскому консулу в Багдаде с просьбой о покровительстве и предоставлении ему британского гражданства. Послы этого племени были арестованы оттоманскими властями, однако британские консулы добились их освобождения2.

В своих действиях Лондон был очень внимателен к настроениям всех этноконфес-сиональных общин страны, не пренебрегая и религиозными маргиналами. Эта политика быстро начала приносить свои плоды. Так в 1849 г., благодаря хлопотам британского посла в Стамбуле езиды получили фирман, освобождавший их от военной повинности. А в 1893 г. курдские племена, исповедовавшие езидизм, подвергавшиеся жестоким преследованиям со стороны Порты, обратились за помощью к британскому консулу в Мосуле, который с этого периода превратился в неофициального посредника между езидами и правительством3.

Наличие в Османской империи армян и ассирийцев предоставляло Европе удобный повод для вмешательства в её внутренние дела под видом их покровительства. Для увеличения количества шокровительствуемых , страны Европы, заинтересованные в проникновении в регион, использовали католические и протестантские религиозные миссии. Миссионеры в своей деятельности использовали как метод пряника, так и кнут. Так, на армян и ассирийцев, не желавших стать прозелитами, они натравливали подкупленных ими курдских шейхов, которые устраивали резню несговорчивых. А так как помощи от Порты ждать было бесполезно, жителям армянских и ассирийских деревень приходилось искать её у европейских консулов или у тех же миссионеров, которые охотно брали инородцев империи под свою защиту, если те переходили в католичество. Британские консулы в Мосуле так же достаточно часто оказывали протекцию обратившимся к ней христианам, неза 122 висимо от их вероисповедания1. При этом они, как правило, ограничивались лишь частными конкретными случаями. Их протекция изначально не была нацелена на действенную защиту притесняемых народов, так как вплоть до I мировой войны Лондон не был заинтересован в поддержке движений, могущих привести к развалу Османской империи. Покровительство в отношении армян и ассирийцев Великобритания использовала лишь как рычаг для усиления своего влияния и экономического закабаления страны2.

Рост численности христиан в Месопотамии крайне негативно воспринимался мусульманами, что облегчало Великобритании ведение политики по натравливанию представителей различных конфессий друг на друга. Играя на межконфессиональных противоречиях, она легко добивалась необходимого ей влияния путём поддержки то одной, то другой стороны3.

Успехам политических интриг Лондона среди населения способствовала и близость Индии. Бомбей был ближайшим к арабским странам цивилизованным центром, к которому невольно стремились наиболее состоятельные представители местного населения. Сравнительно благоустроенный, спокойный, с развитой судебной системой, он вызывал неблагоприятные для Порты сравнения в умах арабов, приписывавших все эти блага цивилизации британскому режиму. Особенно показательным был пример индусов, приезжавших на поклонение к шиитским святыням и жертвовавшим на благотворительность средства, которые и не снились нищим арабам4.

Население Месопотамии неоднозначно воспринимало усиление позиций Великобритании в стране. Как уже говорилось выше, в начале XX в. для его настроений было присуще отсутствие стремления к иракскому единству. Разрозненность цементировалась не только этноконфессиональными различиями. Одной из её причин явилось противостояние города и сельской периферии. На Востоке подобное положение вещей являлось обычным явлением, но в Месопотамии, как отмечает арабский историк М Тарбуш, это противостояние достигло такой глубины, что послужило одной из главных причин внутренней нестабильности в стране5. Городское и сельское население принадлежало к двум практиче 123 ски различным мирам, стремящимся свести контакты к минимуму. В силу неразвитости

товарно-денежных отношений в конце ХГХ в. ещё имели место случаи, когда в амбарах деревень, расположенных вдали от крупных городов гнила пшеница, которую местные жители использовали в качестве топлива, тогда как горожане голодали .

Британский мандат и этноконфессиональные общины центральных и южных районов Ирака

25 апреля 1920 г. в Сан-Ремо на конференции Верховного Совета держав Антанты Великобритания и Франция поделили между собой мандаты на арабские территории. Мандат на Сирию и Ливан получила Франция, на Палестину и Ирак — Великобритания. Решения конференции означали, что обе страны окончательно отказались от всех своих обещаний, данных в годы войны арабам. Лондон явно противоречил себе, одновременно обещая арабам сохранение целостности иракской территории, курдам - создание «независимого Курдистана», а ассирийцам - «независимой Ассирии». Опубликование советским правительством тайной дипломатической переписки, разоблачающей договор Сайкса-Пико, и поддержка, оказанная Великобританией идее создания в Палестине национального еврейского очага, так же значительным образом подорвали престиж Лондона в глазах местных политических элит1. Население Ирака ответило на введение британского мандата мощным восстанием.

В Багдаде во главе антибританского движения встала, созданная в феврале 1919 г., тайная организация «Харас аль-Истикляль» (Страж независимости) . Главным пунктом её программы было требование полной независимости Ирака на конституционно-монархических началах и создание суверенного арабского государства. Но, в противовес «Аль-Ахду», так же имевшему сильные позиции в стране, «Харас» надежд на помощь со стороны Великобритании не возлагала Действуя под лозунгом «Свобода не даруется, а берётся силой», члены «Харас» взяли курс на подготовку вооружённого восстания3. Это было, практически, первое политическое объединение в Ираке, которое имело ярко выраженную шиитскую конфессиональную основу. Однако большинство её лидеров исповедовало суннизм. В центральный комитет организации вошли Али аль-Базаркан, Мухаммад Бакир аш-Шабиби, Джалал Бабан (курд, суннит), Наджи Шавкат (арабизированный черкес, суннит) Джафар абу-Тимман (шиит, купец), Юсуф ибн Сувейди (суннит, землевладелец), братья Таджи - Рашид и Ибрагим, Шакир Махмуд, Махмуд Садек Хаба, Садек аш Шахрабанди, Мохи ад-Дин ас-Сухрурди1.

Проводя антибританскую пропаганду в среде племён, агитаторы «Харас» добились успехов, так как апеллировали не к непонятным для основной массы феллахов и кочевников идеям создания независимого исламского государства и к абстрактным национальным чувствам, которых ещё попросту не существовало в их среде, а рисовали преимущества будущего устройства жизни для каждого конкретного племени с минимальными налогами и полуавтономным существованием .

Несмотря на нарастание антибританских выступлений в Багдаде, А. Вилсон избегал поначалу предпринимать какие-либо силовые действия по отношению к лидерам этого движения. Впоследствии он признал, что недооценил силу националистов, и, отказавшись от жёстких мер на данном этапе, упустил благоприятный момент для их усмирения3. Тем временем, как отмечала Гертруда Белл, всё чаще вспыхивали националистические митинги, выдвигающие требования о предоставлении демократических свобод и права на само ш определение населению Ирака4.

Стремясь ослабить позиции националистов, британские власти в августе 1920 г. арестовали и выслали из страны Ахмада Дауда (суннит), Сабри Казим Ату, Мухаммада Мустафу альгХалила, Мустафу бея, Нури Фатах пашу (суннит), Рифата аль-Чадерчи (суннит), его сына Рауфа (суннит), Фуада ад-Дафтари и его сына (сунниты). Несмотря на то, что ас-Сувейди (суннит), ат-Тимману (шиит) и Али Базиркану удалось скрыться в племенном домене, эти аресты положили конец фганизованному политическому движению в Багдаде. К тому же, несмотря на то, что именно эмиссары «Харас» принимали активное участие в подготовке восстания 1920 г., многие её лидеры были малознакомы с условиями жизни деревни и кочевников, и, как отмечает М. Тарбуш, зачастую «смотрели на племенное население со смешанным чувством страха и презрения»5. Поэтому вызывает большие сомнения их способность поднять на борьбу племена

Ввиду вышесказанного вполне закономерным является тот факт, что во главе антибританского движения в стране встали шиитские духовные лидеры. Позиция муджтахи-дов бьша обусловлена тем, что Великобритания, несмотря на свои заверения о предоставлении автономии святым шиитским городам, приступила к установлению жесткого контроля над их жизнью. К тому же увеличение налогового бремени на шиитские племена самым прямым образом ударило по доходам этих городов. В результате шиитские улемы поняли, что они только проиграли от рокировки властей, так как с религиозной точки зрения Порта выглядела предпочтительнее. Поэтому именно жители святых шиитских городов первыми выступили против британского присутствия в стране.

В Неджефе волна протеста против действий «неверных» вылилась в восстание в 1918 г. Во главе его стояло созданное в конце 1917 г. нелегальное «Общество исламского возрождения», возглавляемое арабами-шиитами Сеидом Мухаммадом Али Бахар аль-Уммом и шейхом Мухаммадом Джавадом аль-Джазири1. В результате восстания британцы были изгнаны из Неджефа. Однако вскоре они взяли город в блокадное кольцо, что, в конечном итоге, вынудило восставших через 4 месяца сдаться. Волнения в Кербеле британцам удалось подавить ещё быстрее2.

Однако нараставшую волну недовольства уже невозможно было остановить. Более того: даже неоспоримый дотоле авторитет главного муджтахида Кадхима Езди, призывавшего к сотрудничеству с англичанами, не смог поколебать позиции сторонников восстания. Многие шииты разочаровались в нём, как в лидере, отдав предпочтение его конкуренту персу Мирзе Мухаммаду Таки аш-Ширази, ратовавшему за создание исламского государства.

Недовольство политикой «пришельцев» было характерно и для суннитов. Это привело к тому, что мусульмане Ирака на время забыли о своих традиционных разногласиях и впервые в истории страны выступили единым фронтом. Для обсуждения планов совместных действий и политического будущего Ирака сунниты и шииты собирались на беспрецедентных для Ирака совместных молебнах3.