Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Афины в период кризиса греческого полиса 30
1.1. Экономические, социально-политические и идеологические аспекты кризиса 30
1.2. Кризис глазами современников 38
Глава 2. Афины 404–386 гг. до н.э. кризис полиса и внешняя политика 48
2.1. Режим Тридцати, переворот Фрасибула и политическая жизнь Афин до 395 г. до н.э. 48
2.2. Греческий мир накануне Коринфской войны 65
2.3. Начало Коринфской войны. Противостояние на суше 395–392 гг. до н.э. 79
2.4. Война на море. Политические лидеры и возрождение Афинской архэ 87
2.5. Афины и Анталкидов мир 103
Глава 3. Афины в 386–355 гг. до н.э.: внешняя политика 112
3.1. На пути к возрождению симмахии: 386–379 гг. до н.э. 112
3.2. Создание Второго Афинского морского союза и борьба против Спарты 122
3.3. Афины и общегреческие мирные договоры: 375–371 гг. до н.э. 133
3.4. Новый внешнеполитический курс: 371–362 гг. до н.э. 144
3.5. Накануне и во время Союзнической войны 362–355 гг. до н.э. 164
Глава 4. Политическое лидерство в Афинах первой половины IV в. до н.э. 173
4.1. Особенности политического лидерства 173
4.2. Политические и военные лидеры: 404–386 гг. до н.э. 178
4.3. Политические и военные лидеры: 386–355 гг. до н.э. 193
Заключение 221
Список сокращений 228
Список использованных источников и литературы 229
Приложение. Список исторических личностей, упоминаемых в работе 247
- Экономические, социально-политические и идеологические аспекты кризиса
- Греческий мир накануне Коринфской войны
- Новый внешнеполитический курс: 371–362 гг. до н.э.
- Политические и военные лидеры: 386–355 гг. до н.э.
Экономические, социально-политические и идеологические аспекты кризиса
Особенности внешней политики Афин первой половины IV в. до н.э. можно понять только в контексте тех кризисных явлений, которые переживал греческий мир после Пелопоннесской войны.
Проблемы кризиса греческого полиса и социально-экономическое развитие Афин IV в. до н.э. является предметом исследования многочисленных работ. В данном параграфе мы лишь обозначим основные признаки кризиса афинского полиса, опираясь на работы историков, специально исследовавших эти явления.
Признано, что некорректно говорить как о массовом разорении земледельческого населения Афин в результате задолженности, так и об обезземеливании его из-за продажи участков земли49. В Афинах IV в. до н.э. действительно получают распространение договоры купли-продажи земли, но, несмотря на это, Аттика остается страной мелкого и среднего землевладения50. Л.М. Глускина также отмечает, что, хотя в Аттике и существовала тенденция к обезземеливанию, она развивалась медленно и не привела к катастрофическим последствиям. В источниках того времени нет речи о том, что разорение землевладельцев сокращает возможность для пополнения армии гоплитов51. В рассматриваемую эпоху, как отмечает Л.М. Глускина, земельные участки стали восприниматься как источник дохода, равнозначный другим. Их могли продавать и богатые люди.
Даже среди состоятельных афинян были не имевшие в составе имущества земли, приносившей доход. Это означало изменения в полисной идеологии – ослабление связи гражданина с земельным владением. Эта связь была одними из источников полисной солидарности. Следовательно, изменяется сама социальная психология – богатые начинаются тяготиться возлагаемыми на них повинностями52.
В историографии XIX в. сложилось представление об обезземеливании крестьянства и концентрации земли в Аттике в рассматриваемую эпоху. Позднейшие работы опровергли эту точку зрения. В.Н. Андреев так характеризует аграрные отношения в Аттике IV в. до н.э.: концентрация земли складывалась не за счет разорения крестьян, а за счет «подвижного земельного фонда», которым владели горожане. Она не приводила к созданию действительно крупных территориальных владений и значительным изменениям в организации сельскохозяйственного производства. Складывается впечатление, что землю приобретали граждане, разбогатевшие «неэкономическим» путем. «Концентрация земли» часто завершалась политическим крахом, конфискацией имущества и распродажей участков владельца53.
С конца V в. до н.э. в Афинах было поколеблено исключительное право граждан владеть землей и домами на территории полиса. Появляется практика предоставления метекам и чужеземцам привилегии, которая давала отдельным лицам и целым группам право приобретать земли и дома. Явление было характерно не только для Афин, но для всего греческого мира. Отмечено также распространение сдачи частновладельческой земли в аренду начиная последней четверти V в. до н.э. Арендаторами выступали как беднейшие граждане, так и метеки и вольноотпущенники. Последние могли быть получившими свободу сельскохозяйственными рабами54. В специальной статье о развитии аренды земли в Аттике Л.М. Глускина обращает внимание на то, что для Афин не была характерна аренда земли полноправными гражданами. Известные примеры аренды земли гражданами показывают, что это было выражением крайней нужды55. Как правило, аренда частновладельческой земли была краткосрочной. Сдавали землю афиняне, имевшие несколько земельных участков, как правило, в разных частях Аттики, или желавшие освободить себя от забот о земле для других видов хозяйственной деятельности или политики56.
Сказанное относится к частновладельческой земле. Аренда государственной земли, предположительно, была уделом граждан Афин. Среди известных арендаторов общественной земли нет ни одного негражданина57.
Л.М. Глускина обращает внимание на список метеков, в почетном декрете 403 г. до н.э. относительно отличившихся в борьбе против Тридцати. Среди упоминаемых профессий награжденных есть и связанные с сельским хозяйством58. Из 69 человек, чьи профессии читаются, 17 связаны с сельским хозяйством. Из них 10 обозначены словом , которое обозначало земледельцев и тех землевладельцев, что сами занимались сельских хозяйством59.
Еще одним важным источником о происхождении афинских вольноотпущенников IV в. до н.э. являются надписи о посвящении Афине серебряных фиал вольноотпущенниками, которые выиграли судебные процессы против своих бывших господ. По подсчетам Л.М. Глускиной, из восьмидесяти одной обозначенной мужской профессии одиннадцать названы , два– виноградарями. Скорее всего, как отмечает исследователь, выкупившиеся на волю – квалифицированные работники или доверенные рабы, управлявшие хозяйством господ и сумевшие скопить денег для выкупа. Около 25%, составляли в посвящениях специалисты по кожевенному делу (четырнадцать человек) и торговле (двадцать два) 60.
Таким образом, можно отметить увеличение роли свободного негражданского населения в экономической и социальной жизни греческого полиса, а также рост числа и удельного веса в экономике вольноотпущенников61.
Л.М. Глускина считает неправомерным говорить о вытеснении граждан рабами в сфере ремесленного производства. Исследователь отмечает, что если бы разорившийся афинский гражданин не мог найти работу из-за распространения рабского труда, это должно было бы найти отражение в источниках. Напротив, есть сведения о привлечении в Афины метеков для развития ремесел и торговли, а также работников из других полисов при больших строительных работах. Это было бы невозможно, если бы противоречило интересам больших групп демоса62.
Следующим изменением в экономической жизни Афин IV в. до н. э. признают кредитно-денежную деятельность трапедзитов, которых можно рассматривать как представителей банковской сферы. Из двадцати шести известных по имени афинских трапедзитов IV в. до н. э. четырнадцать не были афинянами, относительно десяти – сведений нет, и только двое достоверно имели афинянское гражданство. Из четырнадцати трапедзитов, выходцев из других полисов, одиннадцать, в свою очередь, были вольноотпущенниками63.
Характерной особенностью трапедзитов было то, что они предпочитали передавать дело своим доверенным рабам, которые становились вольноотпущенниками.
Л.М. Глускина отмечает, что в источниках IV в. до н.э. ничего не говорится о деятельности трапедзитов, как менял, из которых они выросли. Вероятно, меняльная деятельность выделилась в эту эпоху в особую профессию, а в работе трапедзитов большее места заняли операции по денежным вкладам. Сюда входило также и то, что трапедзит мог использовать деньги вкладчика, делая процентные вклады. Кроме займов он мог вкладывать деньги на ремесленные и торговые предприятия. Так некто Пасион владел мастерской щитов, а Формион – кораблями, очевидно, для торговых операций64.
Чертой кризиса полиса считают также равнодушие граждан к проблемам государства. Сюда относится уклонение от несения военной службы65. К концу V в. до н.э. относятся изменения в организации одной из самых обременительных литургий – триерархии66. Появилась практика синтриерархии – распределения литургии между большим числом лиц (Lys. XXXII, 24; Isocr. XVIII, 59–60).
Важнейшим явлением в жизни греческого мира в целом, и Афин в том числе, стало распространение после Пелопоннесской войны наемничества. Это были отряды воинов-профессионалов, которые в руках нелояльного полисному руководству командира становились опасной политической силой67. М. Трандл относит рождение новой эпохи в истории греческого наемничества к концу V в. до н.э. Она проявляется в увеличении численности наемных армий, развитии специальной терминологии для их обозначения68.
Греческий мир накануне Коринфской войны
Полисы материковой Греции недолго пробыли в состоянии мира. Спустя девять лет после победы Спарты над Афинами прежние противники вновь выступили друг против друга, однако баланс сил и состав противоборствующих коалиций претерпел существенные изменения.
Начало IV в. до н.э. характеризуется бльшим числом участников межполисных конфликтов – о себе заявляют государства, ранее державшиеся Афин или Спарты или не участвовавшие в войнах. Если в V в. до н.э. только два полиса, Афины и Спарта, занимали исключительное политическое положение в материковой Греции, то в начале IV в. до н.э. на первый план выдвигаются и другие полисы. Афины, Фивы и Коринф выступают против Спарты в качестве равноправных союзников. Позднее на лидирующее положение в греческом мире будут претендовать Фивы.
Накануне Пелопоннесской войны города-государства Балканской Греции, Малой Азии и островов Эгеиды были разделены на два лагеря. На стороне Спарты выступали государства, входившие в Пелопоннесский союз, а также полисы Беотии, Фокиды, Локриды, Левкадии. Афинян поддерживали островные государства, входившие в Архэ: Хиос, Керкира, Закинф, большая часть Киклад, Лесбос. В Средней и Западной Греции на их стороне были греки Акарнании, Платеи в Беотии, мессенцы Навпакта (город в Локриде). На Малоазийском побережье в начале войны на стороне афинян были дорийские полисы побережья Карии, Геллеспонта, Иония, а также города фракийского побережья (Thuc. II, 9).
В 395 г. до н.э. ситуация изменилась. Против Спарты выступила коалиция, включавшая ведущие полисы материковой Греции: Афины, Фивы, Коринф и Аргос. Против недавнего победителя выступил не только их последовательный союзник Фивы, но и Коринф, входивший в Пелопоннесский союз. Аргос был традиционным соперником Спарты119. История противостояния двух дорийских полисов уходит корнями в архаическую эпоху, когда они боролись за гегемонию в Пелопоннесе. К середине VI в. до н.э. Аргос окончательно проиграл Лакедемону борьбу за верховенство в регионе120. После этого аргосцы предпринимали попытки самостоятельных выступлений против Спарты, неизменно заканчивавшиеся поражением. Так царь Спарты Клеомен нанес аргосцам жестокое поражение при Сепее, которое едва не привело к захвату города (Hdt. VI, 76–77).
В качестве главного соперника Спарты на протяжении IV в. до н.э. выступали Фивы, возглавлявшие собственный союз. Точная дата основания Беотийской лиги неизвестна, но ее связывают с отражением Фивами вторжения фессалийцев, произошедшего в VI в. до н.э. Альянс мог быть основан около 520 г. до н.э.121. Беотия, большая часть которой была объединена в союз, возглавляемый Фивами, в V в. до н.э. проявляла себя как последовательный союзник Спарты. Боевые действия между Афинами и Беотийским союзом происходили в ходе так называемой Малой Пелопоннесской войны 457–446 гг. до н.э. В ходе Пелопоннесской войны боевые действия велись также на территории Беотии, а в 426 г. до н.э. при Делии афиняне потерпели от беотарха Пагонда одно из самых чувствительных поражений на суше (Thuc. IV, 96).
Ситуация изменилась сразу после окончания войны. В конце Пелопоннесской войны в Фивах выдвинулся политик Исмений – сторонник союза с Афинами. Именно его действия способствовали началу Коринфской войны. После 404 г. до н.э. в Фивах действовало две враждующих группировки: Исмения, Антифея и Андроклида с одной стороны и Леонтиада, Астия, Карратала – с другой. Оксиринхский историк называет последних лаконофилами. Соперники Леонтиада, в свою очередь, отличались приверженностью к демократии и враждебностью по отношению к Спарте (Hell. Oxy. 12, 1).
Ч. Хэмилтон указывает, что неверно считать противостояние группировок Исмения и Леонтиада борьбой между демократами и олигархами. В качестве аргумента он приводит отсутствие изменений в беотийском государственном устройстве в период нахождения у власти Исмения122.
Можно согласиться с Р. Баком, что группировка Леонтиада занимала господствующее положение в Фивах до 404 г. до н.э. Охлаждение отношений между Спартой и Фивами относятся к концу войны, когда лакедемоняне не поддержали их предложение уничтожить Афины, вероятно, желая обуздать агрессивность беотийцев123. Согласно Плутарху, фиванский представитель Эриант выступил с предложением разрушить Афины вскоре после капитуляции, когда жители города не срыли вопреки договору с Лисандром Длинных стен (Plut. Lys. 15, 2). Р. Бак отмечает, что Эриант должен был быть одним из сторонников Леонтиада124.
По мнению С.Я. Лурье в 404 г. до н.э. в Беотии произошел переворот, в результате которого группировка Леонтиада (ученый называет ее «партией всадников») была отстранена от власти, но сохранила почетное положение125. Приход к власти в Фивах Исмения Ч. Хэмилтон помещает между 400 г. до н.э. (поход спартанцев против Элиды) и 396 г. до н.э. (отказом явиться на помощь Спарте) 126. П. Картледж отмечает, что уже во второй половине 404 г. до н.э. Фивы приняли ряд мер, направленных против Спарты127. Д. Лендон относит приход к власти группировки Исмения к 404 г. до н.э., связывая это с тем, что уже в том же году Фивы помогали афинским изгнанникам, обеспечивая тайну, базу, оружие и деньги. Как отмечает исследователь, помощь изгнанникам могла быть делом рук отдельных граждан, но закон, требующий ее, был актом государства128. Точка зрения Д. Лендона кажется наиболее убедительной. Ш. Пелмен также обращает внимание на эпизод в Авлиде, когда беотийцы не позволили Агесилаю сделать жертвоприношение (Plut. Ages., 6), что было бы явной провокацией с их стороны. И это могло быть сделано только по приказу фиванцев, которые находились в то время у власти129.
В 397 г. до н.э. Фивы отказались выставить свои отряды в союзное войско, которое царь Агесилай вел для войны с Персией (Paus. III, 9, 3). Р. Бак называет этот эпизод открытым разрывом между двумя государствами130. В 396 г. до н.э., готовясь отправиться с войском в Малую Азию, царь Спарты прибыл в Авлиду сделать жертвоприношение. Беотархи, узнав об этом, пришли в возмущение и направили в Авлиду вестников, которые сбросили с алтаря части жертвенных животных131 (Plut. Ages., 6).
Как отмечает Ч. Хэмилтон, после Пелопоннесской войны начинается охлаждение отношений между Спартой и её бывшим союзником, Коринфом. На конференции 404 г. до н.э. спартанцы игнорируют представителя этого союзного полиса, тоже выступавшего за разрушение Афин. Коринф отказался выставить свои контингенты для походов против Афин в 403 г. до н.э., Элиды в 400/399 г. до н.э. и Персии 396 г. до н.э. Коринф пострадал за годы войны из-за прерывания нормальной торговли132.
В Коринфе этого периода выделяются три основные политические силы: сельская олигархия, торговая олигархия и демократическая группировка, состоящая из мелких торговцев, ремесленников и моряков. Представители двух последних группировок пострадали от ухудшения торговли и хотели новой войны, которая могла бы принести добычи и новые рынки сбыта133.
Спарта вышла победителем из Пелопоннесской войны благодаря умелой дипломатии, полководческому искусству Лисандра и персидской поддержке. Следует в этой связи остановиться на особенностях Пелопоннесского союза. Пелопоннесский союз был создан приблизительно в середине VI в. до н.э., когда Спарта добилась гегемонии на полуострове. Среди крупнейших полисов союза выделяют Коринф, Мегару и Элиду (последняя разорвала отношения со Спартой в 418 г. до н.э.), занимавших в нем особое место и с чьим мнением спартанское руководство обязано было считаться134.
Спарта заключала союз с каждым из полисов отдельно, какие бы то ни было соглашения между самими полисами внутри союза отсутствовали. Союз был в первую очередь направленным на совместное ведение боевых действий под руководством Спарты135. Основным требованием спартанцев от полисов, входящих в этот альянс, была олигархическая форма правления, близкая Спарте (Thuc. I, 19).
Важная роль в войне на море в последний период Пелопоннесской войны, принадлежала одному из известнейших спартанских военных деятелей, Лисандру. Лисандр, сын Аристокрита, по отцу принадлежал к Гераклидам (Plut. Lis. 2). С ним связывают начало существования навархии в Спарте, как магистратуры. В 407 г. до н.э. Лисандр впервые избирается на эту должность. Ему удается завязать дружбу с царевичем Киром, получившим в управление Лидию, нанести поражение афинянам при Нотии, а в 405 г. до н.э. при Эгоспотамах решить исход войны (Plut. Lis. 3–5).
С именем Лисандра связывают попытку создания спартанской империи в Греции, которая могла бы заменить Афинский морской союз. Как отмечает Л.Г. Печатнова, до нас дошли весьма фрагментарные сведения о самой структуре империи, созданной Лисандром, о декархиях, форосе, гармостах. Сведения, сообщаемые Ксенофонтом, носят случайный и необязательный характер, к тому же, он мог сознательно умалчивать о декархиях, которые не способствовали укреплению авторитета Спарты136. Некоторые сведения о системе декархий содержатся в биографии Лисандра, написанной Корнелием Непотом. В подчиненных городах он назначал комитеты из десяти человек, куда включал своих гостеприимцев и лично преданных ему людей. Они всецело служили инструментами его господства (Nepos. Lys. 1, 2).
Новый внешнеполитический курс: 371–362 гг. до н.э.
За битвой при Леквтрах последовала попытка Афин заключить новый общий мирный договор. По свидетельству Ксенофонта, они созвали представителей городов, которые хотят присоединиться к условиям мира, присланным царем (Xen. Hel. VI, 5, 1). К мирному договору присоединились все полисы, участвовавшие в обсуждении условий, кроме элейцев. Также условием было то, что в случае нападения на один из участвовавших в мире городов, остальные должны оказать ему посильную помощь. В договоре вновь подтверждалась автономность греческих полисов: «были автономными согласно предписанию царя» (Xen. Hel. VI, 5, 2–3).
Государства северной и центральной Греции тоже могли принять участие в переговорах, потому что ничего бы не потеряли, поддержав договор. Своих представителей мог прислать и Ясон Ферский314. Как отмечают Э. Дэвид и Д. Баклер, Фивы явно не принимали участия в заключении нового мирного договора (как пишет Д. Баклер, потому что Фивы стремились достичь целей, запрещенных предыдущими соглашениями). Представители Спарты, напротив, скорее всего присутствовали на ней несмотря на молчание Ксенофонта в пассаже, связанном с мирными переговорами315.
По замечанию Р. Сили, Спарта принимала участие в заключении этого договора – в следующем году во время вторжения беотийцев в Пелопоннес, спартанцы обратились за помощью к Афинам. Их главным аргументом было то, что афиняне обязаны оказать помощь согласно принесенным клятвам. Единственной клятвой, которая могла требовать это, был пункт договора, заключенного в Афинах (Xen. Hell. VI, 5, 36)316.
Следом за этим последовали политические изменения на Пелопоннесе317. По инициативе Тегеи полисы Аркадии объединились в союз. Верховным органом молодой федерации стало народное собрание (Diod. XV, 59, 1). В полисах Аркадского союза была установлена демократическая форма правления, чему предшествовали внутренние смуты, а часть аркадян бежала в Спарту (Xen. Hell. VI, 5, 10; Diod. XV, 59, 2–3). В 370 г. до н.э. молодая федерация выдержала спартанское вторжение318. Союз с Аркадией заключили Аргос и Элея, а затем они отправили послов и в Афины. Афиняне отказались от союза, и посольство направилось в Фивы (Xen. Hell. VI, 5; Diod. XV, 62, 1–3). Беотийское войско с отрядами локров и фокидян вступило в Аркадию. Диодор пишет, что объединенные силы союзников насчитывали около пятидесяти тысяч. Спарта и оставшиеся верными ей союзники потеряли много воинов в недавних битвах и обратились с предложением союза к Афинам (Diod. XV, 62, 5; 63, 1–2).
На Пелопоннесе силы Беотийского и Аркадского союзов, элейцев и аргосцев с четырех сторон вторглись в Лаконику. Область была опустошена, но попытка Эпаминонда взять саму Спарту не удалась. Беотарх решил сделать независимой Мессению, область к западу от Лаконики, жители которой с архаического периода были спартанскими илотами. В качестве центра области был основан город Мессена. Оставив в нем гарнизон, беотийцы ушли из Пелопоннеса (Diod. XV, 65–67, 1).
Во время похода беотийцев в Пелопоннес в 370 г. до н.э. в Афинах велись переговоры о союзе со Спартой. В народном собрании полиса выступили послы спартанцев и их союзников (Xen. Hell. VI, 5, 33). После долгих переговоров было принято решение оказать помощь Спарте всенародным ополчением (Xen. Hell. VI, 5, 49). На Пелопоннес был направлен Ификрат. Страбон упоминает о неудачной осаде им аркадского города Стимфал (Strab. VIII, 8, 4). Мы не находим упоминаний об этом в других источниках, но осаду можно отнести именно к 370 г. до н.э. Стимфал располагался на северо-востоке Аркадии, недалеко от Коринфской области, где находился со своими воинами Ификрат. Ксенофонт при описании действий Ификрата на Пелопоннесе сообщает, что войско после выступления из Коринфа охотно следовало за ним и охотно шло на штурм при осаде крепостей.
Далее историк сообщает, что афинский военачальник действовал именно в Аркадии (Xen. Hell. VI, 5, 49–50). Согласно «Греческой истории» действия Ификрата происходили одновременно с опустошением фиванцами, аргосцами и аркадийцами Лаконики (Xen. Hell. VI, 5, 50). Вероятно, Ификрат атаковал Аркадию, пользуясь отсутствием в области большей части местного ополчения. Можно предположить, что целью военачальника было отвлечение сил Аркадского союза от Лаконики.
Ксенофонт с удивлением пишет о дальнейших действиях афинского военачальника в Коринфской области. Историк указывает, что Ификрат поставил гарнизон в местечке Оней, но оставил незащищенным проход близ Кенхрей. В результате войска Эпаминонда смогли беспрепятственно отступить (Xen. Hell. VI, 5, 50–51)319. Вероятно, нерешительные действия Ификрата можно связать с колебаниями во внешней политике полиса – Афины еще не заключили официального союза со Спартой.
В следующем году между полисами окончательно был оформлен союз, согласно которому каждой стороне в течение пяти дней принадлежало командование (Xen. Hell. VII, 1, 14).
В 369 г. до н.э. беотийцы вновь были приглашены на Пелопоннес своими союзниками. Одновременно Афины направили туда свои войска под командованием Хабрия, чтобы преградить Эпаминонду дорогу. Афиняне, спартанцы и сохранившие последним верность союзники собрали большие силы и укрепили Истмийский перешеек. Согласно Диодору, подошедшее беотийское войско начало штурм по всей линии укреплений. Одновременно Эпаминонд определил наиболее уязвимый участок обороны и сосредоточил на нем лучшие отряды. Оборонявшиеся спартанцы были оттеснены, и дорога вглубь полуострова вновь оказалась открыта (Diod. XV, 68, 1–5). По Ксенофонту, фиванцы и их союзники прорвали оборону лакедемонского войска, неожиданно атаковав их позиции перед рассветом (Xen. Hell. VII, 1, 15–16).
Афинские отряды остались в Коринфе. В последовавшей вскоре за прорывом Истмийского перешейка битве коринфяне были разбиты, а беотийцы на их плечах ворвались в город, но они были выбиты оттуда Хабрием. Затем союзники вновь вышли за стены. Афиняне под командованием Хабрия заняли позицию на холме и отразили все атаки фиванцев. Следом за этим в Коринф прибыли присланные Дионисием Сиракузским на помощь Спарте кельты и иберы (Diod. XV, 69, 1–4). Афинское войско приняло участие в борьбе с аргосцами, вторгшимися в Эпидаврскую область (Xen. Hell. VII, 1, 25).
В 369/368 гг. до н.э. в Грецию с дипломатической миссией прибыл грек из Абидоса Филиск. Сведения о ней дошли до нас в изложении Ксенофонта и Диодора Сицилийского. Рассказ Ксенофонта наиболее полный. Абидосец Филиск был направлен в Грецию сатрапом Ариобарзаном с большой суммой денег. Для переговоров о мире он созвал в Дельфы представителей Фив, их союзников и созников Спарты320 (Xen. Hell. VII, 1, 27). Послы, по выражению Ксенофонта, «не доверив божеству вопроса о том, какие условия мира будут наилучшими», принялись обсуждать их сами (Xen. Hell. VII, 1, 27). В.Ф. Кутергин обращает внимание на место проведения переговоров – Дельфы, известные своей проперсидской ориентацией321. Фиванцы отказывались признать господство Спарты над Мессенией, и переговоры ни к чему не привели. Филиск, оставив в помощь спартанцам большое наемное войско, покинул Грецию (Xen. Hell. VII, 1, 27).
Диодор пишет, что Филиск был направлен в Грецию царем Артаксерксом, чтобы призвать эллинов прекратить распри и заключить всеобщий мир. Фивы в очередной раз отказались признать независимость Беотии и были исключены из договора. Но, как пишет автор «Исторической библиотеки», всеобщий мир заключен не был. Тогда Филиск, оставив спартанцам две тысячи наемников и жалование для уплаты им, отбыл в Азию (Diod. XV, 70, 2).
В 366 г. до н.э. между Афинами и Фивами произошел конфликт из-за небольшого города Ороп. Как мы уже говорили в предыдущей главе, в конце V в. до н. э. город перешел под контроль Беотийского союза. Как замечает Д. Баклер, вероятно, Фивы вновь потеряли Ороп после Анталкидова мира322.
Город был занят эвбейским тираном Фемисоном. Когда афиняне выступили против Оропа, тиран позволил временно занять его фиванцам, которые не отдали его обратно (Diod. XV, 76, 1). Демосфен в одной из речей пишет, что Хабрий был привлечен к суду из-за Оропа (Dem. XXI, 64). О процессе Хабрия в «Риторике» Аристотель сообщает, что оратор Леодамант произносил обвинительную речь против Хабрия (I, 7, 20). Вероятно, процесс военачальника можно связать с тем, что Хабрий не смог вернуть Ороп афинскому государству. Хотя Хабрий и Каллистрат были оправданы, их престижу был нанесен урон323.
Политические и военные лидеры: 386–355 гг. до н.э.
В ходе Коринфской войны с исторической сцены сошли почти все видные афинские политики и стратеги, заставшие времена расцвета Афинского морского союза. Выше отмечалось, что некоторые из них, самый яркий пример – Фрасибул, мыслили категориями V в. до н.э. и стремились воссоздать афинскую архэ прежними методами. После 386 г. до н.э. выдвигается новое поколение политиков и стратегов, которые родились после 431 г. до н.э. и чье становление пришлось на период Коринфской войны.
Ификрат сын Тимофея из дема Рамнунт согласно сведениям Непота и Плутарха был человеком простого происхождения – сыном сапожника. В новелле Плутарха он отвечает на попрек потомка знаменитого тираноборца Гармодия: «Мой род на мне начинается, твой на тебе – заканчивается» (Plut. Mor. 187 B). На военном поприще он проявил себя, согласно «Изречениям полководцев» Плутарха, когда раненый схватил вражеского воина и унес на афинскую триеру (Plut. Mor. 187 A). Ряд историков относят этот эпизод к битве при Книде436. На наш взгляд, его можно отнести к последнему этапу Пелопоннесской войны. В последние годы противостояния между Афинами и Спартой борьба шла в основном на море, и Ификрат мог так проявить себя. Юстин и Павел Орозий пишут о деятельности Ификрата в период Коринфской войны, что афиняне доверили ему войско, несмотря на то, что Ификрату было только двадцать лет (Just. VI, 5, 2; Or. III, 1, 21). Это не соответствует действительности (текст Юстина при описании событий IV в. до н.э. вообще содержит много искажений), но может быть отголоском сведений, указывающих, что военачальник был в период Коринфской войны еще достаточно молод. Вероятно, он родился до 423 г. до н.э., потому что в 393 г. до н.э. Ификрат впервые занимал пост стратега.
В нарративной традиции содержатся указания на простое происхождение Ификрата. М. КакКендрик замечает, что около 350 г. до н.э. брат Ификрата Тисий с помощью рода Праксиергидов посвятил алтарь Гераклу. Ученый делает предположение, что знаменитый стратег мог принадлежать к этому аристократическому роду. Противостояние Ификрата и Гармодия он называет в этом случае «еще одним примером аристократической вражды» 437.
Ряд историков связывает начало карьеры Ификрата со службой под началом Конона в период Коринфской войны438. М. Сиэс предполагает, что до своего назначения командиром наемников на Пелопоннесе, Ификрат служит под началом Конона, участвовал в битве при Книде и следующем за ней походе по освобождению малоазийских полисов439. Согласно аттидографу Андротиону, именно Конон сформировал наемные войска, выдвинутые афинянами в Коринфскую область (Androt. FGrHist F48). Можно даже предположить, что Ификрат служил под началом Конона в последние годы Пелопоннесской войны, когда тот был стратегом в 406–404 гг. до н.э., и вместе с ним отправился на Кипр после битвы при Эгоспотамах. Приняв участие в морских кампаниях Конона и Фарнабаза в 394–393 гг. до н.э., Ификрат получил достаточно военного опыта, чтобы занять в 393 г. до н.э. должность стратега.
Впервые он упоминается Ксенофонтом при описании военных действий на Пелопоннесе в 393 г. до н.э., где выступает в качестве командира наемников. Ификрат предпринял ряд успешных операций против Пелопоннесских союзников Спарты. Он вторгся во Флиунтскую область и начал ее опустошение, спрятав основную часть войска в засаде. Ополчение полиса, выйдя из города, попало в ловушку и потерпело от Ификрата поражение (Xen. Hell. IV, 4, 15–16). Р. Девелин ставит вопрос: был Ификрат в 393 г. до н.э. стратегом или просто командиром наемников? Он предполагает, что он занимал должность стратега, потому что по свидетельству Ксенофонта (Xen. Hell. IV, 8, 34), позднее Ификрат был заменен стратегом Хабрием440.
Наиболее известная его победа этого периода – разгром спартанской моры при Лехее в Коринфской области в 391 г. до н.э. Спартанцы сопровождали своих союзников амиклейцев. Полемарх, командовавший отрядом, послал с амиклейцами кавалеристов, а сам с гоплитами повернул обратно в Лехей. Против него выступили афинский стратег Каллий и Ификрат. Лакедемоняне были атакованы наемными пелтастами. Попытки тяжеловооруженных гоплитов настичь воинов Ификрата не удавались. Отступая в беспорядке, воины вновь оказывались под градом дротиков. На помощь спартанцам подошла вернувшаяся конница. Кавалеристы стали сопровождать свою пехоту, но не решались на атаку наемников. Пелтасты Ификрата, отступая, продолжали наносить врагу урон. Уцелевшие спартанцы заняли холм, но, увидев, что против них идут также гоплиты Каллия, обратились в бегство. Всего, по свидетельству Ксенофонта, погибло около двухсот пятидесяти воинов спартанской моры (Xen. Hell. IV, 5, 13–19). В военном отношении победа Ификрата не имела большого значения, но продемонстрировала способности нового рода войск – пелтастов. Позднее, как говорилось во второй главе, Ификрат был отозван из Коринфской области и переведен в Геллеспонт.
Ификрат продолжал военные операции на Геллеспонте до Анталкидова мира 386 г. до н.э. Известно, что первый период службы Ификрата правителям государства Одрисов относится к промежутку между Анталкидовым миром и возрождением Афинского морского союза. Стоит предположить, что военачальник не вернулся в Афины после заключения мира, а сразу же отправился во Фракию.
М. Сиэс связывает решение Ификрата не возвращаться в Афины с опасением судебного процесса. Официально, именно Ификрат и его коллега Диотим (который действительно подвергся суду) были ответственны за потерю Абидоса441.
Период жизни Ификрата после Анталкидова мира, в частности, его служба во Фракии, слабо отражен в источниках. Корнелий Непот пишет, что военачальник восстановил на царство союзника Афин Севта (Nep. Iph. 2, 1). Демосфен говорит о его службе Котису (Dem. XXIII, 129). Возможно, Котис был преемником Севта, а войну цари вели против верховного царя Одрисов Медока и его преемника Хебризелма442. Известно, что Котис пришел к власти над Одрисским царством, свергнув своего предшественника Хебризелма.
М. Сиэс отмечает, что к 386 г. до н.э. относится афинский декрет в честь Хебризелма, следовательно, Ификрат, сражавшийся на стороне его противника Котиса, не мог иметь положения афинского представителя во Фракии443.
К первому «фракийскому» периоду жизни Ификрата относится его женитьба на представительнице царского дома Одрисского царства. Д. Дэвис считает, что жена Ификрата была не дочерью, а сестрой Котиса444. Вероятно, это соответствует действительности, потому что последний правил Одрисским царством до 359 г. до н.э. и в 386 г. до н. э. был достаточно молод.
Афиней, рассуждая в своем труде о пирах у разных народов, приводит большой отрывок сочинения Анаксандрида (одного из авторов периода «средней» аттической комедии) «Протесилай»445, в котором подробно описывается свадебный пир Ификрата (Ath. 151 a–c).
Из речи оратора Эсхина мы узнаем, что Ификрат был приемным сыном царя Македонии Аминты III (Aeshin. II, 28). Можно предположить, что это событие также относится ко времени пребывания военачальника во Фракии.
Для характеристики этого эпизода следует сделать небольшой экскурс в историю Македонии. Согласно Диодору, ее царь Аминта III пришел к власти в 394/393 г. до н.э., убив своего предшественника Павсания (Diod. XIV, 89, 2). Под 393/392 г. до н.э. сицилийский историк пишет, что царь был изгнан из своего города иллирийцами и, пытаясь сохранить царство, отдал приграничные области Олинфу (Diod. XIV, 92, 3), вероятно, в качестве платы за помощь в отражении вторжения. Несмотря на это, Аминта не смог удержать Македонию, и был изгнан. Но вскоре с помощью фессалийцев он восстановил свою власть. Диодор также пишет, что после изгнания Аминты в Македонии два года царствовал Аргей (Ibidem). Можно предположить, что последний был ставленником иллирийцев.
Д. Мач относит вторжение иллирийцев в Македонию к 388/387 г. до н.э. К этому времени исследователь также относит воцарение в Македонии Аргея. Д. Мач отмечает, что это совпадает по времени с пребыванием в регионе Ификрата. Последний мог привести на помощь Аминте для борьбы с Аргеем войска Одрисского царства, потому что у Котиса был причины опасаться иллирийского влияния в Македонии при Аргее и перспективы дальнейшей экспансии иллирийцев на восток446. Ю. Борза помещает установление контактов между Котисом и Аминтой ко времени после 386 г. до н.э. Царь Македонии нуждался в союзниках не только из-за опасности нового иллирийского вторжения, но и в связи с возвышением Халкидского союза.