Содержание к диссертации
Введение
1.1. Постановка проблемы 3
1.2. Обзор источников 22
1.3. Историография проблемы 50
2. ХРИСТИАНИЗАЦИЯ СКАНДИНАВИИ: СОБЫТИЯ, ЭТАПЫ, ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ 61
3. ЭТНОНИМЫ SUEONES, SUEDI И ХОРОНИМЫ SUEONIA, SUEDIA В СОЧИНЕНИИ АДАМА БРЕМЕНСКОГО 72
4. КРЕЩЕНИЕ ДАТСКОГО КОНУНГА ХАРАЛЬДА КЛАКА (826 г.) ПО
5. ШЁТКОНУНГ И ЕПИСКОП СИГФРИД 136
6.0 ВРЕМЕНИ КРЕЩЕНИЯ ГРЕНЛАНДИИ 154
7.ЕПИСКОП ОСМУНД: К ТОЛКОВАНИЮ ВАЖНОГО ЭПИЗОДА ИЗ ХРОНИКИ АДАМА БРЕМЕНСКОГО 170
8.ЗАКЛЮЧЕНИЕ 211
ИСТОЧНИКИ 221
ЛИТЕРАТУРА 225
- ХРИСТИАНИЗАЦИЯ СКАНДИНАВИИ: СОБЫТИЯ, ЭТАПЫ, ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
- ЭТНОНИМЫ SUEONES, SUEDI И ХОРОНИМЫ SUEONIA, SUEDIA В СОЧИНЕНИИ АДАМА БРЕМЕНСКОГО
- КРЕЩЕНИЕ ДАТСКОГО КОНУНГА ХАРАЛЬДА КЛАКА (826 г.)
Введение к работе
Тема настоящей диссертации сформулирована как «Адам Бременский и христианизация Скандинавии». Каждое слово в названии темы важно и требует комментария. Почему в качестве главного источника по христианизации Скандинавии избрана именно хроника Адама Бременского? Что следует понимать под христианизацией: событие или процесс? Когда можно считать ее начатой и завершенной? Имеет ли смысл говорить о христианизации Скандинавии, или необходимо рассматривать по отдельности проникновение христианства в каждую из скандинавских стран? На все эти вопросы призван ответить первый параграф «Введения».
Письменные источники, отражающие проникновение христианства на территорию Скандинавии и современные описываемым в них событиям, весьма малочисленны, поэтому те из них, которые все же имеются в распоряжении исследователей, приобретают особую ценность. Самым информативным и достоверным среди таковых является церковная история бременского каноника Адама, написанная в 70-х гг. XI в. («Деяния архиепископов гамбургской церкви»)1. Любое описание ранней истории Скандинавии немыслимо без подробного анализа сведений, происходящих из сочинения Адама Бременского. На этого автора постоянно ссылаются все исследователи, пишущие о раннем скандинавском Средневековье, его труд — всегда в центре внимания историков государства и религии. Главный предмет изображения в «Деяниях» — миссионерская деятельность гамбург-бременских архиепископов с правления франкского императора Людовика Благочестивого (814—840) до 1072 г. — времени смерти архиепископа Адальберта, психологическому портрету и политической деятельности которого целиком посвящена третья книга «Деяний».
Сочинение Адама Бременского показывает медленное проникновение христианских обычаев и христианской церковной организации в среду язычников-скандинавов. В этом его первостепенное значение для восстановления всей истории крещения Северной Европы. Хронист, который, как он сам рассказывает, непосредственно общался с датским королем Свеном Эстридсеном (1047—1074), был прекрасно осведомлен о делах скандинавской миссии и отразил в своем труде те представления о целях и задачах проповедников, которые бытовали в их среде во второй половине XI в., а возможно, и задолго до того. Последнее обстоятельство придает «Деяниям» особую ценность, делая их не только источником фактов, но и программным документом северогерманской миссии.
Дело в том, что главной задачей созданного в 832 г. Гамбург-Бременского архиепископства была христианизация поморских и полабских славян, прочей Прибалтики и Северной Европы. В полном соответствии с этой задачей построена знаменитая четвертая книга сочинения Адама — «Описание северных островов». Она представляет собой своего рода программный документ проповеднической деятельности, «руководство миссионера». Именно непосредственным нуждам миссионера подчинен в «Описании» как принцип изложения, так и характер передаваемых сведений: собственно описательная часть — география и этнография соответствующих земель — переплетается в нем с частью практической — указаниями на степень укорененности там языческих культов и конкретные результаты (удачу или неудачу) деятельности первых проповедников.
Однако при интерпретации «Деяний» исследователь сталкивается с рядом сложностей, преодолеть которые помогает только тщательный источниковедческий анализ хроники (это, к сожалению, не учитывают многие историки, использующие труд Адама как готовый донор фактов). Во-первых, не до конца ясна ситуация с рукописной традицией текста, а именно, соотношение краткой (А) и двух пространных (В и С, далее по существующей традиции обозначаются вместе без пробела: ВС) редакций. Во-вторых, значительные сложности вызывает взаимная противоречивость некоторых известий Адама. В-третьих, не вполне выяснены отношения «Деяний» с другими средневековыми источниками, как более ранними, так и более поздними. Поэтому использование тех или иных сведений Адама возможно только после того, как проведено источниковедческое изучение той части текста, откуда происходят данные сведения. Эти проблемы являются важнейшими в изучении автором христианизации Скандинавии, на таком анализе построена каждая из глав настоящей диссертации. Подобный комплексный анализ — собственно исторический и одновременно источниковедческий — сведений по христианизации Скандинавии в «Деяниях» производится впервые.
При этом главной методологической установкой автора является представление о том, что христианизация есть прежде всего процесс принтия и усвоения христианской религии, включая такие ее составляющие, как символика, ритуалы, догматика, богослужение, — процесс формирования церкви и ее интеграции в общественные структуры, процесс рецепции христианской морали и культуры. Христианизация есть результат культурного и — шире — цивилизационного взаимодействия дохристианских обществ с христианскими. Таким образом, «христианизацию Скандинавии» автор понимает как длительный, многовековой процесс культурного воздействия и взаимодействия, в результате которого скандинавские народы осваивают, приспосабливают к своим условиям христианские символы, ритуалы, представления, поведенческие императивы, наконец, институты христианской церкви и христианского государства. В свете такого подхода событие «официального крещения» или «принятия христианства» той или иной страной важно не само по себе, но лишь как звено (пусть и весьма значительное) в длительном процессе заимствования и переработки одной культурой существенных элементов другой культуры. А хорошо известно, что именно через принятие христианства страны Северной и Восточной Европы, так называемые страны «поздней христианизации», никогда не находившиеся под властью римлян, поздно и опосредованно воспринявшие римское культурное наследие, приобщались к западноевропейской культуре, становясь таким образом частью средневековой западноевропейской цивилизации. Именно поэтому внимание историографии к христианизации Скандинавии не ослабевает вот уже полтора столетия.
Заслуживает внимания и вопрос о том, каким образом воспринимались события христианизации самими участниками этого процесса. Приведем совершенно справедливое, на наш взгляд, мнение участников конференции, посвященной христианизации Скандинавии и прошедшей в середине 1980-х гг. в Швеции: «То, каким образом современники воспринимали понятие «обращение», заслуживает тщательного изучения. Некоторые вкладывали в это слово не что иное, как принятие монашеского обета. Для других оно означало подчинение какому-либо представителю церковной иерархии. Это хорошо иллюстрирует отношение Адама Бременского к тем, кто не признавал власти гамбург-бременского архиепископа. Для Адама обращение исландцев произошло только тогда, когда архиепископ рукоположил Ислейва2 (то есть на полстолетия позже решения о принятии христианства, вынесенного альтингом. — В.Р.)... Для самих новообращенных обращение, вероятно, подразумевало принятие новых ритуалов, прежде всего крещения, или отказ от древних обычаев, таких как употребление конины... Интересно сравнить отношение Римберта3 и Николая I4 к Хорику5. Для Римберта терпимость, даже щедрость, короля к христианам представлялась главным шагом к обращению, а папа требовал крещения...»6.
Христианизация была процессом все более и более глубокого проникновения церкви в языческое общество, процессом поэтапного вытеснения дохристианских ритуалов. Но вместе с тем это была череда
Первый исландский епископ Ислейв Гицурссон (1056—1080)
3 Автор «Жития святого Ансгария», IX в.
4 Римский папа Николай I (858—867).
5 Датский конунг, принявший христианство от святого Ансгария, см. подробнее
главу 4 настоящей работы.
6 The Christianization of Scandinavia I Ed. by B.Sawyer, P.Sawyer, I.Wood. Alingsas,
1987. P. 1. культурных заимствований и отторжений. Известны случаи повторного заимствования одного и того же элемента христианской культуры после его «забывания». В связи с этим особенно характерны указания источников на многократное повторное крещение одних и тех же областей, иногда с перерывом в столетие, а также свидетельства законодательных памятников (областных законов), которые и в XIII—XIV вв. с неиссякаемой энергией все еще продолжают бороться против пережитков язычества или «псевдохристианства» (термин средневековых источников). Заимствованное накладьгеается на исконное, соединяется с ним или видоизменяется под его действием. Возможно и поликультурное взаимодействие, то есть влияние на скандинавские страны других стран поздней христианизации
Сверх того, в Данию, Норвегию и Швецию направлялось два миссионерских потока: один из Северной Германии, а другой из Англии10, что привело к неравномерной и асинхронной христианизации различных областей Скандинавии. Здесь не следует забывать о ряде специфических особенностей англосаксонского христианства, которые отчасти переняли и скандинавы11. Чуткий исследователь видит, что на первый взгляд общее для двух культур явление одновременно оказывается внутри каждой из них «другим», специфичным только для нее, входящим именно в ее исконные смысловые ряды. В нашем случае распознать «свое» и «чужое» для данной культуры тем труднее, что в IX—XII вв. скандинавские страны переживали эпоху коренных общественных изменений. Об этом хорошо сказал исследователь миссионерства Р. Стаатс: «Из... краткого обзора трехсотлетней истории христианизации, приводимого Адамом (конец XI в. — В.Р.)хг, становится, в частности, ясно, что
Речь идет о пассаже, которым завершается сочинение Адама Бременского: «[И] се: это свирепое племя данов, или норманнов, или свеонов, которое, по словам святого Григория, «не умело ничего, кроме как скрежетать зубами «вар в это время [скандинавские] страны переживали культурный переворот. Адам и сам говорит об изменении: "Это, разумеется, «изменение десницы Всевышнего»". Он подчеркивает, что племена стали теперь жить мирно; викинги довольствуются покоем, они мирно сидят дома и все вместе восхваляют имя Христа. Этот комментарий [Адама] указывает на еще один аспект истории миссионерства, который современные исследователи замечают лишь изредка. Это историко-культурный аспект... История миссионерства — это не только история институтов, не только история деятельности пап и вар», уже давно научилось воспевать «аллилуйя» во славу Божью». [И] се: этот народ пиратов, некогда, [как] пишут, опустошавший все области [обеих] Галлий и Германии, ныне довольствуется [тем, что сидит] в своих пределах, глаголя вместе с апостолом: «Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14)... [И] се: ужасная страна эта, всегда недоступная из-за почитания идолов... теперь, забыв природную жестокость, допускает везде проповедников истины, разрушив жертвенники ложных богов, воздвигает здесь и там церкви, и все [в ней] дружно превозносят имя Христа. Это, разумеется, «изменение десницы Всевышнего», и столь быстро течет слово всемогущего Бога, что «от востока и запада, от севера и моря» прославляется имя Господа» (Gesta. IV, 44). Здесь и далее квадратные скобки в переводах обозначают слова, добавленные переводчиком, а фигурные скобки — слова, заключенные издателем в квадратные скобки. императоров... епископов и миссионеров. Это также — а, может быть, в первую очередь — история перемен в культуре общества» .
Нащупать логику в этом сложном процессе влияний, заимствований, освоений и отторжений очень непросто, но, как кажется, все же возможно. Эта логика и подводит нас к пониманию того, что же следует считать хотя бы условным концом христианизации. «Чистого», то есть внеконфессионального, не замутненного местной спецификой, разнообразными суевериями и т. п., христианства никогда и нигде не существовало (разве что в апостольские времена). Поэтому о пороге, при переходе которого та или иная страна будет считаться христианской, можно судить лишь сравнивая ее с другими христианскими странами. До какой степени должна внедриться церковная организация, сколько монастырей должно быть основано и до какой степени должен был совершиться идеологический поворот у основной массы населения, чтобы можно было говорить о завершении христианизации? Это один из ключевых вопросов в историографии, посвященной исследуемой проблеме14. На наш взгляд, сугубо предварительным ответом на него является следующий. Христианизация Скандинавии может считаться завершенной в тот момент,
Staats R. Missionshistoria som "Geistesgeschichte"; ledmotiv і den nordeuropeiska missionshistorien 789—1104 II Nordens kristnande і europeiskt perspektiv. Tre uppsatser av Per Beskov och Reinhart Staats. Skara, 1994. S. 4. 14 Kontinuitet і kult och tro fran vikingatid till medeltid I Red. B. Nilsson. Stockholm, 1992; Steinsland G. The change of religion in the Nordic countries — a confrontation between two living religions II Collegium Medievale, 3. 1990. P. 123—135; Foote P. Historical studies: conversion moment and conversion period II Viking Revaluations I Ed. by A. Faulkes and R. Perkins. L., 1993. P. 137—144. когда, во-первых, уровень проникновения церкви (как организации — в виде епархий, приходов и монастырей) в общество, а во-вторых, уровень зависимости ежедневной жизни людей (календаря, распорядка работ и праздников, обрядов, мировоззренческих установок и т. д.) от того, что они — христиане, становится сопоставим с аналогичным уровнем в других, уже давно христианизированных, странах Европы.
Когда же это происходит? Здесь встает еще одна проблема — проблема определения хронологических рамок изучаемого процесса. В качестве исходной точки мы берем 20-е гг. IX столетия, когда вслед за крещением первого скандинавского короля Харальда Клака состоялась и первая успешная миссионерская поездка в Скандинавию (миссия святого Ансгария). За условный конец христианизации обычно принимается 1164 г., когда в Уппсале было основано первое шведское архиепископство и каждая из трех крупнейших скандинавских стран — Дания, Норвегия и Швеция — получила свою собственную митрополию. При этом совершенно очевидно, что, с одной стороны, некоторые племена, населявшие в IX в. территорию Скандинавии, могли познакомиться с христианством еще в период Великого переселения народов, когда контакты Римской империи и варварского мира были особенно интенсивными. С другой стороны, многие пережитки языческих норм, особенно в области бытовых и правовых обычаев, дожили в Скандинавии и до XIV в., и до Нового времени, и даже до современности. Несмотря на все это, как показывают источники, именно с IX в. (то есть с «эпохи викингов», которые, как известно, постоянно совершали путешествия в христианские страны) начинается более активное, чем раньше, проникновение христианских идей, обрядов и символов в Северную Европу. Постепенное вытеснение язычества показывает необратимость христианизаторских тенденций, сила которых становится особенно ярко видна в XI в., который вследствие этого является ключевым для данной работы. Наконец в середине XII в., с завершением периода миссионерства и созданием системы приходов15, открытая борьба между язычеством и христианством заканчивается, и победа последнего не вызывает сомнений.
Кроме этого, наиболее объективного критерия, выбор периода также в немалой степени обусловлен состоянием источниковой базы и историографической традицией. IX век — это время, раньше которого в скандинавскую историю «не заглядывают» ни европейские латиноязычные источники, ни древнеисландская литература, за исключением саг о древних временах, где крупицы исторического растворены в море фантастики. Только археология проливает свет на реалии той эпохи. XII век — вообще важнейший рубеж для любого источниковеда ранней скандинавской истории. На событиях этого столетия заканчиваются все наиболее ценные и достоверные письменные источники, служащие восстановлению скандинавской истории IX—XII вв. К этому добавляется и то, что подавляющее большинство исландских саг (как родовых, так и королевских) было записано в XIII столетии, и поэтому они почти ничего не сообщают о событиях, происходивших позднее конца XII в.
Почти во всех работах скандинавских и немецких историков именно период IX—XII вв. рассматривается как эпоха проникновения и утверждения христианства в Скандинавии. Это в значительной мере обусловлено тем, что историю церкви писали люди церкви или близкие к церкви, так что для них
Об этом есть прекрасная работа: Brink S. Sockenbildning och sockennamn. Studier і aldre territoriell indelning і Norden. Uppsala, 1990. были необыкновенно важны символические моменты деятельности «апостола Скандинавии» святого Ансгария (20—50-е гг. IX столетия) и основания архиепископств (в 1104 г. в Лунде, в 1152/3 в Нидаросе, в 1164 в Уппсале).
Однако в том, что касается выбора региона, настоящая работа идет несколько вразрез с существующими историографическимим традициями. За последние полтора столетия стало принято писать либо историю христианизации отдельных скандинавских стран, либо историю христианизации германцев вообще16. Так, известный немецкий скандинавист К. Маурер написал образцовый труд о крещении Норвегии17. Многие шведские авторы обращались к христианизации Швеции. Самые заметные из них — это Т. Шмид18, СУ. Пальме19, Т. Лунден2 и группа исследователей, объединившихся в проекте в статье Олавура Халльдоурссона . Такова одна из названных традиций — рассматривать христианизацию каждой из скандинавских стран по отдельности. Вторая — о христианизации германцев вообще — представлена столь большим числом трудов, что перечислять их здесь нет смысла, тем более что прямого отношения к изучаемой теме эти исследования не имеют25.
Первая попытка рассмотрения христианизации всей Скандинавии как единого явления была предпринята авторами сборника «Христианизация Скандинавии», выпущенного в 1987 г. по результатам международной конференции26. Однако три большие статьи, легшие в основу сборника, несут на себе явные следы специальных интересов их авторов, и множество упоминаемых в сборнике фактов так и не выстраиваются в сознании читателя в целостную картину. Связи между различными этапами христианизации не прочерчены, специфика разных регионов Скандинавии также остается в тени, наконец, не дано примеров интердисциплинарного подхода, который справедливо провозглашен во вступительной части книги.
Между тем оснований для того, чтобы выбрать именно такой угол зрения, т. е. объединить в одном исследовании все скандинавские страны — Данию, Швецию, Норвегию, Исландию, а также Гренландию, Фарерские, Шетландские и Гебридские острова, — более чем достаточно. Во-первых, скандинавские народы, являясь северной ветвью германцев, составляли в раннее Средневековье теснейшее единство, связанное не только генетическим родством и общностью культуры, но и постоянными контактами — экономическими, политическими, династическими, бытовыми. Культурно-историческая общность ощущается скандинавами до сих пор. Синхронность многих исторических изменений (от «эпохи викингов» до середины XX в.) во всех скандинавских странах не подлежит сомнению.
Во-вторых, источники, освещающие христианизацию одной из скандинавских стран, одновременно проливают свет и на христианизацию других, поэтому искусственно разделять их известия на, условно говоря, шведские и норвежские, как это по большей части делается, не только неудобно, но и непродуктивно, ибо за отдельными сообщениями теряется единая тенденция, свойственная тому или иному источнику. Как автор попытался показать в одной из своих работ, именно так случилось со сведениями, происходящими из сочинения Адама Бременского27. Итак, не только исторические судьбы скандинавского региона, относительная
Рыбаков В. Б. Миссионерская деятельность в Скандинавии по Адаму Бременскому // XIV Всероссийская конференция по изучению... скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. Архангельск, 2001. С. 113—115.
одновременность христианизации разных скандинавских стран, но и специфика источников заставляют рассматривать христианизацию Скандинавии как единое явление, представленное региональными вариантами, а не как набор аналогичных, но различных в своей сути явлений, что привычно для историографической традиции.
В связи с этим следует упомянуть об одной важной проблеме, которой, как представляется, в научной литературе уделяется недостаточно внимания. Здесь подразумевается проблема выбора Скандинавией, так сказать, «модели христианизации». Почему Северная Европа крестились от Западной, а не от Восточной церкви, от католиков, а не от православных? Только ли потому, что восточная церковь почти не практиковала миссионерство?28 Ведь, судя по археологическому материалу, да и по данным саг и рунических надписей, торговые контакты скандинавов, особенно шведов, с Русью и Византией были очень активными. Как отмечает шведский исследователь И. Янссон, «данные... указывают на существование достаточно значительной иммиграции из Скандинавии [на Русь] целых семейств, которые были настолько влиятельными, что могли сохранять свои отличительные культурные особенности в течение нескольких поколений» . Несомненно, что эти семьи поддерживали связи со своими оставленными на время или навсегда родными странами. Если это так, то взаимовлияние древнерусской и скандинавской культур должно было быть значительно30. Но оно не привело к принятию хотя бы одной из скандинавских стран православия, и даже вопрос о существовании православных миссионеров в Скандинавии не может быть разрешен однозначно положительно (см. главу 7 настоящей работы).
В настоящей работе избран источниковедческий аспект заявленной темы. Дело в том, что тема «Христианизация Скандинавии» настолько обширна, что сколько-нибудь полно рассмотреть ее в рамках одной работы невозможно. Представляется, что сегодня главное — поставить проблему в современном виде, т. е. дать принципиально новые подходы к ее решению, без которых, на взгляд автора, дальнейшие исследования по данной теме «пойдут по кругу». Следы этого уже сейчас заметны в историографии, где многократно обсуждается один и тот же устоявшийся набор фактов и приводятся стандартные интерпретации. Предлагаемый в данной работе подход — это выявление скрытых резервов внутри тех источников, которые давно и хорошо известны, тщательное всматривание в эти источники, с тем чтобы добыть из них неявную информацию. В данной диссертации это сделано на примере «Деяний архиепископов гамбургской церкви», однако аналогичный подход возможен и применительно к другим источникам.
Ведь если сравнить объем всех письменных источников по христианизации Скандинавии с объемом историографических трудов, легко убедиться, сколь малочисленны источники по данной теме и сколь многообразны и противоречивы интерпретации этих источников. В одной из глав настоящей работы при анализе маленького фрагмента текста из «Деяний архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского, где повествуется о деятельности в Швеции некоего епископа Осмунда, обнаруживаются четыре различных группы интерпретаций, предлагавшихся для объяснения его деятельности, а внутри этих групп можно было бы вьщелеть и более мелкие членения. Получается, что даже для анализа сравнительно небольших эпизодов приходится привлекать обширную историографию.
Рассмотрение нескольких отдельных проблем внутри общей широкой темы дает возможность сочетать тщательный и подробный источниковедческий анализ со значительным хронологическим и территориальным охватом, который совершенно необходим для понимания христианизации Скандинавии как единого явления, — такого понимания, которое есть отправной пункт всех размышлений автора.
Кратко суммируя изложенное, можно сформулировать постановку проблемы данного исследования и очертить круг его основных задач следующим образом. Под христианизацией в настоящей диссертации понимается процесс принятия и освоения христианской религии дохристианским обществом. Христианизация — результат культурного и цивилизационного взаимодействия. Важнейшим письменным источником по христианизации Скандинавии, широко и многократно используемым в исследованиях по этой теме, является хроника Адама Бременского. На анализе именно этого сочинения построена и данная работа. Наиболее оправданным путем исследования на современном этапе представляется, во-первых, выделение Скандинавии в качестве целостного культурно-исторического региона, во-вторых, выбор источниковедческого аспекта темы, что дает возможность охватить широкий материал только в том случае, если будут рассмотрены отдельные проблемы, связанные с христианизацией Скандинавии. Но дело не только в этом: тщательный источниковедческий анализ названного источника является необходимым этапом в дальнейшем его использовании.
Хронологические рамки (IX—XII вв.) обусловлены как источниками и историографией, так и соображениями общего характера: временем начала активного проникновения христианства и временем завершения идеологического поворота среди основной массы населения, а также институционального утверждения христианской церкви. Следует также помнить, что становление скандинавской церкви происходило параллельно и во взаимной связи с формированием институтов королевской власти, поэтому завершение христианизации в Северной Европе совпало и с окончательным утверждением в ней государственных систем европейского типа. Такова постановка проблемы данной диссертации.
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ СКАНДИНАВИИ: СОБЫТИЯ, ЭТАПЫ, ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Первые сведения о проникновении христианских символов на территорию Скандинавии доносят памятники археологии. Некоторые исследователи считают таковыми подвески в форме крестов и крестообразные орнаменты, покрывающие некоторые предметы утвари (VI—VIII вв.)114. Отдельные рисованные камни Готланда (II—IX вв.) также несут на себе отпечаток христианской символики115. Однако по-настоящему интенсивными контакты скандинавов с христианством становятся с началом эпохи викингов (конец VIII в.), когда постоянные походы датчан, норвежцев и шведов в христианские страны — на Британские острова, в континентальную Европу и Византию — заставляют их лучше узнать особенности дотоле неизвестной им религии, а некоторых и принять ее. Этому же способствуют и активные торговые контакты Скандинавии и остальной Европы: купцы-христиане останавливаются на длительный срок в ранних скандинавских городах, туда же сбываются в большом числе рабы-христиане, а скандинавские купцы-язычники посещают христианские страны, знакомятся с существующими там порядками, в том числе и с церковной организацией.
Англосаксонские, ирландские и особенно франкские источники неоднократно упоминают о крещении предводителей викингских отрядов. Однако, насколько можно судить, это были, как правило, вожди, оседавшие в новых землях, а не те, кто возвращался домой в Скандинавию и мог принести принятую ими религию на родину116. Настоящая христианизация начинается в Скандинавии только с наступлением эпохи миссионерства, то есть в IX в., когда франкский император Людовик Благочестивый (814—840), продолжая политику своего отца Карла, христианизировавшего Саксонию, направляет на север Европы христианских проповедников, снабжая их необходимыми средствами. Поддержку этим миссионерским усилиям оказывает и папская курия. Политическую волю Рима и Империи должен был осуществлять крупный церковный иерарх того времени — реймсский архиепископ Эбон (архиепископ с 816, ум. 851). Он был лицом, приближенным к императору, и то, что поначалу именно ему Людовик доверил проповедническую миссию в Скандинавии, указывает на особое значение, которое придавал император этому политическому шагу. Викинги все чаще тревожили пределы Франкской державы. Конец разбойничьим набегам, по мысли Людовика, можно было положить только посредством христианизации северных стран, что вовлекло бы их в сферу влияния Империи. Ведь если бы скандинавы вошли в семью западноевропейских народов, у преемников Людовика появилась бы возможность вести диалог не с отдельными пиратскими отрядами, а с государями и епископами117.
Итак, в 822 г. Эбон получил от папы полномочия возглавить миссионерскую деятельность в северных странах. Известно, что осенью 823 г. Эбон уже возвратился вместе с посольством императора из Дании, где крестил некоторых датчан . В поездке Эбона сопровождал епископ г. Камбре Халитгер. Проповедники вряд ли ездили дальше Южной Ютландии (область Шлезвиг), которой владел тогда вассал Людовика Благочестивого конунг Харальд Клак. Крупным успехом Людовика и Эбона стало крещение Харальда, состоявшееся летом 826 г. в Майнце (см. главу 4 настоящей работы). Это событие открыло дорогу дальнейшему распространению христианства в Дании. При королях Хорике I и Хорике II усилиями святого Ансгария были основаны христианские церкви в ранних торговых городах Хедебю и Рибе. Итак, монах бенедиктинского монастыря Корби Ансгарий, будучи послан Людовиком, в 827—828 гг. жил при дворе Харальда Клака. Эта миссионерская поездка стала первым взлетом в стремительной карьере будущего «легата святой папской кафедры к свеонам и данам, а также славам и остальным народам северных стран,... придерживающимся языческого обычая»119.
Следующим предприятием, порученным Ансгарию, была поездка в Швецию. «Житие святого Ансгария» рассказывает: «...Случилось, что в это время120 к... императору Людовику прибыли посланники свеонов (свеев. — В.Р.). Между другими поручениями, которые входили в их посольство, они также довели до сведения милостивого императора, что среди их народа есть много желающих принять христианскую веру, а сердце их короля уже склоняется к тому, чтобы допустить в страну священников Господа. Послы пытались снискать благорасположение Людовика, дабы он определил для их племени достойных проповедников» . В ответ на это посольство Людовик и посылает монаха Ансгария в шведский ранний город Бирку, стоявший на одноименном острове в озере Меларен (впоследствии, около 975, эта торговая эмпория будет при неизвестных обстоятельствах разрушена, а ее функции транзитного торгового центра своего времени перейдут к расположенной поблизости Ситтуне122).
ЭТНОНИМЫ SUEONES, SUEDI И ХОРОНИМЫ SUEONIA, SUEDIA В СОЧИНЕНИИ АДАМА БРЕМЕНСКОГО
При рассказе о Северной Европе Адам Бременский использует две пары обозначений для шведов и Швеции: Sueones, Sueonia и Suedi, Suedia. Первая из них заимствована им из латинской литературной традиции136, а вторая близка узусу, существовавшему в XI в. у континентальных германцев137. В историографии высказывались предположения о специфическом значении этих пар терминов, в котором якобы отразились представления Адама о наличии или отсутствии христианства в Швеции в то или иное время. В настоящей главе мы рассмотрим вопрос о Sueones, Sueonia и Suedi, Suedia подробно.
Издатели и переводчики считали, что никакой разницы в значении эти пары не обнаруживают. Поэтому в именном указателе к изданию Б. Шмайдлера обе они попали в одну рубрику . В английском и последнем немецком Этноним Suiones употребляется Тацитом в «Германии»; его вариант — Sueones — можно найти в «Больших королевских анналах», в «Жизнеописании Карла Великого» Эйнхарда и в «Житии святого Ансгария». Тацита и анналы Адам не читал, но сочинение Эйнхарда и «Житие святого Ансгария» знал прекрасно и активно использовал.
Как многократно отмечалось в историографии, соединение сведений, заимствованных из европейской литературной традиции, и сведении, почерпнутых у современных Адаму информаторов, — характернейшая черта «Деяний». Ср. ниже, гл. 4. 138Gesta.S.319. переводах «Деяний» Sueones и Suedi, Sueonia и Suedia передаются на соответствующие языки одинаково (шведы — «the Swedes», «Schweden», Швеция — «Sweden», «Schweden»)139.
Иначе поступили создатели шведского перевода. С одной стороны, они прямо заявляют: «При переводе сочинения Адама мы исходили из того, что Sueones и Suedi у Адама, вероятно, понятия тождественные, так же как Sueonia и Suedia»140. С другой стороны, для передачи этих пар на родной язык они используют разные слова: Sueones переводится как «sveoner» («свеоны», транслитерация латинского слова), Sueonia — как «sveonernas land» («страна свеонов»), Suedi — как «svenskar» («шведы»), Suedia — как «Sverige» («Швеция»). Таким образом, авторы шведского перевода считали важным подчеркнуть тот факт, что в разных участках текста Адам использует разные этнонимы и хоронимы для обозначения шведов и Швеции. Почему это было важным, объясняют в своих работах Т. Нюберг и К.Ф. Халленкройтц , их точки зрения будут рассмотрены позже.
В данной главе мы попытаемся ответить на следующие вопросы. Каким было численное соотношение этнонимов Sueones и Suedi, а также хоронимов Sueonia и Suedia в протографе «Деяний»? Почему именно таким? Какие изменения внесли в это соотношение переписчики? Почему именно такие? Одинаковое или различное содержание вкладывал Адам в понятия Sueones и Suedi, Sueonia и Suedia? Если разница в значении существовала, то в чем она заключалась? Имелась ли в протографе какая-нибудь логика, согласно которой в конкретном участке текста употреблялся один, а не другой этноним или хороним? Если да, то какова эта логика? Наконец, можно ли говорить о специфическом «христианском» значении какой-либо из двух пар?
Главным инструментом анализа будет приводимый ниже список. В его основу легли сведения, содержащиеся в именном указателе к изданию Б. Шмайдлера. Список учитывает все отмеченные (и один не отмеченный — 34) в этом указателе случаи употребления хоронимов Sueonia (вариант — Suevonia) и Suedia (вариант — Suigia), а также этнонима Suedi (вариант — Sueci). Приводится и некоторый контекст: часть предложения или предложение в целом. Римской цифрой обозначается номер книги «Деяний», арабской — номер главы, далее указана страница по изданию Б. Шмайдлера. В круглых скобках даются разночтения по рукописям.
КРЕЩЕНИЕ ДАТСКОГО КОНУНГА ХАРАЛЬДА КЛАКА (826 г.)
Самые ранние известные нам миссионерские и церковно-политические контакты христианской Европы с языческими скандинавскими странами относятся к IX в. Однако представления об этой эпохе зачастую основываются на источниках гораздо более позднего времени. В этих поздних источниках закрепляется некоторый набор фактов, переходящих из текста в текст и формирующих определенную традицию представлений о том или ином событии прошлого. Именно так произошло с обстоятельствами крещения первого скандинавского конунга-христианина Харальда Клака и первой миссионерской поездкой в Данию святого Ансгария. Сформировав к XIII в. свой взгляд на эти два события, скандинавская историческая традиция проносит его через множество позднейших текстов.
В окончательном виде этот взгляд был представлен уже в «Саге о Скьёльдунгах», записанной не позднее 1220 г. и дошедшей до нас в латинском пересказе Арнгрима Ионссона:
«Харальд, король Ютландии. После них Ютландией правил Харальд, о происхождении которого не сообщается. В 5 год его правления, около 815 (по нашему [исчислению]) Рейнефрид, сын Гудефрида, пошел на него войной, но неудачно. Ибо Харальд, так как он дал обет принять христианскую веру, одержал победу. Итак, закончив войну, он отправился вместе с женой и сыном своего брата Хареком к императору Людовику Благочестивому, властью и благословением которого крестился в городе Майнце со всеми своими [дружинниками], кто был с ним, во времена римского папы Пасхалия I. Говорят, что тогда он также выпросил у императора область Фризии. Впоследствии Харальд трудами Ансгария (франкского монаха, призванного Людовиком Благочестивым в некий новый саксонский монастырь), которого он привез с собой, когда возвращался в Данию, смыл многолетнее [нечестие] водами святого источника. Этот же король потом умер от болезни. Его заботами около 849 года [от воплощения] Христа была построена церковь в Шлезвиге»168.
Все приведенное сообщение, вместе с некоторыми другими, более поздними, является не чем иным, как искаженным пересказом сообщения Адама Бременского. Однако и самого Адама никак нельзя назвать первоисточником в отношении того, что касается событий в Скандинавии IX столетия. Действительно, интересующий нас период описывается в первой
168 Skjoldungasaga і Arngrim Jonssons udtog / Meddelt af A. Olrik II Aarboger for Nordisk Oldkyndighed og Historic R. 2. B. 9. Kobenhavn, 1894. S. 122: Haraldus rex Jutiae. Hos secutus est in regno Jutiae Haraldus, qui quo sanguine oriundus fuerit proditum non est. Cujus regni anno 5, circa 815 (secundum nostras), Reinefridus, Gudefridi filius bellum ipsi intulit: sed infeliciter. Haraldus namque eo quod votum de fide Christiana suscipienda fecisset, victoriam obtinuit. Profectus igitur est, confecto bello, Haraldus cum uxore et fratris sui filio Hareco ad imperatorem Ludovicum pium, cujus authoritate et auspiciis baptizatus est in urbe Moguntina, cum suis qui aderant omnibus, tempore Pachalii 1, pontificis Romani. Quo tempore etiam Frisiae prasfecturam impetrasse ab imperatore fertur. Haraldus deinde, opera Ansgarii (monachi Francis, a Ludovico pio in Saxoniae quoddam novum casnobium vocati) quern secum in Daniam revertens adduxerat, multorum annorum [impietatem] sacra fonte ablui curavit. Idem rex postea morbo sublatus est. Is aedem sacram Slesvigii extrui curavit circa annum Christi 849. книге его хроники, которая охватывает временной промежуток с середины VIII в. до 936 г. Информация о Скандинавии сконцентрирована здесь в 14-15, 17, 21, 25-26, 28-29, 33, 37, 39, 47-48, 52, 55, 57, 59-62 главах. Основные источники приводимых Адамом сведений — это «Фульдские анналы»169, которые он называет «Историей франков»170, «Жизнеописание Карла Великого» Эйнхарда, жития святых Ансгария и Римберта171, а также устные сообщения датского короля Свена Эстридсена (1047-1074)172. Один раз в качестве информатора упомянут также некий датский епископ173, в некоторых случаях об источниках приходится только гадать.
В данной главе мы рассмотрим отдельные известия Адама Бременского о скандинавской истории, содержащиеся в главе 15 книги I его сочинения, чтобы понять причины возникновения того представления о событиях крещения Харальда Клака, которое впервые появляется у этого хрониста, а впоследствии закрепляется в скандинавской исторической традиции. Общей особенностью всех анализируемых ниже свидетельств является то, что они так или иначе противоречат показаниям других источников. Задача настоящей главы как раз и заключается в том, чтобы объяснить происхождение этих противоречий и в связи с этим показать, что мы в действительности знаем о крещении Харальда Клака.
Интересующий нас пассаж о Скандинавии занимает почти всю пятнадцатую главу. Он начинается вводной фразой: «А поскольку история северных народов отчасти связана с нашей, то есть бременской, церковью, я решил, что будет небесполезно, как я полагаю, касаться рассыпанных [по разным книгам] событий, [которые связаны] с данами (датчанами. — В.Р.)»т. Затем следует изложение политических событий в Дании, рассказ о крещении датского короля Харальда Клака, описание миссионерской деятельности Эбона Реймсского и святого Ансгария в Дании, повествуется о первом путешествии Ансгария в Швецию (около 830).
Из всего этого более чем трехстраничного фрагмента текста приведем лишь те два отрывка, которые важны для нашего анализа:
«Около того же самого времени, после смерти короля данов Хемминга, племянники Готфрида Сигфрид и Анулон, поскольку они не могли договориться между собой о первенстве в королевстве, поделили власть в битве. В этом сражении погибло 11 тысяч человек [и] пали оба короля. Партия Анулона, кровью купив победу, посадила на престол Регинфрида и Харальда. А вскоре Регинфрид, изгнанный Харальдом, занялся морским разбоем; Харальд заключил договор с императором. Это подробнее излагается в «Истории франков»... В это же время король данов Харальд, будучи лишен власти