Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 13
1.1. Преимущества и недостатки диагностики РПЖ на основе ПСА 13
1.2. Пути повышения эффективности ранней диагностики РПЖ на основе ПСА 16
1.3. Молекулярно-генетические маркеры РПЖ 18
1.4. PCA3 22
1.5. TMPRSS2-ERG 33
1.6. Комбинация PCA3 и TMPRSS2-ERG 40
ГЛАВА 2. Материал и методы 43
2.1. Клинический материал 43
2.2. Биопсия 43
2.3. Получение образцов мочи для молекулярно-генетического исследования 44
2.4. Исследование экспрессии PCA3 и TMPRSS2-ERG методом обратной транскрипции и полимеразной цепной реакции в режиме реального времени 44
2.4.1. Выделение РНК 44
2.4.2 Обратная транскрипция 45
2.4.3. Полимеразная цепная реакция в режиме реального времени 45
2.4.4. Интерпретация результатов
2.5. Статистические расчеты 47
2.6. Клинико-экономический анализ
2.6.1. Расчет себестоимости исследования экспрессии PCA3 в моче 49
2.6.2. Расчет стоимости диагностики РПЖ 53
2.6.3. Экономическое моделирование 53
ГЛАВА 3. Результаты собственных исследований 56
3.1. Диагностическая значимость РСА3 и TMPRSS2-ERG в ткани предстательной железы 56
3.2. Диагностическая значимость РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче 62
3.3. Корреляция экспрессии РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче и ткани предстательной железы 69 3.4. Клинико-экономический анализ 70
3.4.1. Себестоимость исследования экспрессии PCA3 в моче 71
3.4.2. Расчет стоимости диагностики РПЖ 76
3.4.3. Экономическое моделирование
3.5. Алгоритм диагностики РПЖ, основанный на оценке экспрессии РСА3 80
3.6. Обсуждение 83
3.7. Клинический случай 88
Заключение 92
Выводы 98
Практические рекомендации 99
Список сокращений 100
Список использованной литературы
- Пути повышения эффективности ранней диагностики РПЖ на основе ПСА
- Исследование экспрессии PCA3 и TMPRSS2-ERG методом обратной транскрипции и полимеразной цепной реакции в режиме реального времени
- Корреляция экспрессии РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче и ткани предстательной железы
- Алгоритм диагностики РПЖ, основанный на оценке экспрессии РСА3
Пути повышения эффективности ранней диагностики РПЖ на основе ПСА
За последнее двадцатилетие было предложено множество молекулярно-генетических маркеров для лабораторной и патоморфологической диагностики РПЖ, включая AMACR, PSMA, GSTP1, RARB, RASSF1, hTERT, РСАЗ, TMPRSS2-ERG.
AMACR (Альфа-метилацил КоА рацемаза) кодирует фермент, участвующий в окислении жирных кислот. При РПЖ AMACR выполняет функцию андроген-независимого фактора роста [35; 37]. Было продемонстрировано, что определение AMACR в ткани ПЖ иммуногистохимическим методом, позволяет с высокой чувствительностью (до 97 %) и специфичностью (до 100 %) диагностировать РПЖ [34; 36]. AMACR успешно применяют в комбинации с p63 при иммуногогистохимическом исследовании биоптатов ПЖ [4; 99; 219]. Возможности применения исследования экспрессии AMACR в моче для диагностики РПЖ ограничены: маркер может экспрессироваться при почечно-клеточном раке и раке мочевого пузыря, что в свою очередь, приводит к снижению специфичности теста [33; 39; 188].
PSMA (простатспецифический мембранный антиген) был предложен в 1999 г. в качестве сывороточного маркера РПЖ [169]. Также были предложены методики определения PSMA в ткани ПЖ, семенной жидкости и моче [24; 77; 94]. В ряде работ продемонстрирована взаимосвязь между экспрессией PSMA и степенью дифференцировки РПЖ по Gleason, а также стадией РПЖ, что говорит о возможности применения маркера для прогнозирования агрессивности РПЖ [95; 123; 189]. GSTP1 (глутатион-S-трансфераза 1) относится к семейству энзимов, вовлеченных в процессы детоксикации в организме человека [121; 181]. Частота метилирования GSTP1 в ткани при РПЖ превышает 90 % [19; 102; 106]. В образцах ткани, полученных от пациентов с доброкачественными заболеваниями ПЖ, гиперметилирование GSTP1 определяют значительно реже, чем при РПЖ, что говорит о его высокой специфичности [110]. Результаты мета-анализа T. Wu и соавторов (2011) свидетельствуют, что при определении в моче и в сыворотке крови, гиперметилирование GSTP1 демонстрирует высокую специфичность в отношении РПЖ, однако имеет сравнительно низкую суммарную чувствительность [122].
RARB (ген рецептора ретиноевой кислоты 2) кодирует белок, вовлеченный в процесс ингибирования опухолевого роста. Материалом для исследования метилирования RARB при РПЖ могут служить сыворотка крови, моча и ткань ПЖ. Результаты мета-анализа, проведенного T. Gao и соавторами (2013), свидетельствуют, что степень метилирования RARB у пациентов с РПЖ в 17,62 раза выше, в сравнении с лицами без данного заболевания [192]. RASSF1А (ген белка, содержащего домен, гомологичный онкогену RAS семейства 1) относится к генам-супрессорам опухолевого роста [14]. Метилирование промотора RASSF1А в ткани встречают в 49–99 % случаев РПЖ [135]. Продемонстрировано, что метилирование промотора RASSF1А коррелирует со степенью дифференцировки опухоли по Gleason и стадией РПЖ [108].
Рядом авторов предложено использовать панели маркеров (включающие GSTP1, RARB и RASSF1А) для повышения эффективности ранней диагностики РПЖ методом анализа метилирования ДНК в моче [32; 75; 80; 100; 104; 128]. Однако, как показывают результаты недавнего исследования, комбинированное определение GSTP1, RARB и RASSF1А позволяет добиться умеренного повышения диагностической значимости маркеров [12].
hTERT (человеческая теломеразная обратная транскриптаза) рассматривают в качестве биомаркера злокачественных процессов различной локализации. J. A. March-Villalba и соавторы (2012) оценили эффективность исследования экспрессии hTERT в плазме крови для ранней диагностики РПЖ. Авторы отметили, что hTERT является более эффективным маркером РПЖ, в сравнении с сывороточным ПСА: маркеры продемонстрировали чувствительность 91 % и 83 %, и специфичность 85 % и 47 %, соответственно [49]. По данным J. B. de Kok и соавторов (2012), диагностическая значимость hTERT в ткани ПЖ ниже, в сравнении с РСА3 [69].
Заслуживают внимания исследования, посвященные циркулирующим микроРНК, рассматриваемым в качестве маркеров РПЖ. МикроРНК представляют собой короткие некодирующие молекулы РНК длиной 19–22 нуклеотида, ответственные за посттранскрипционную регуляцию экспрессии генов [8; 78].
Вне клетки микроРНК могут циркулировать в комплексе с протеинами, в составе микровезикул и экзосом, а также в свободной форме [50; 109].
Серия исследований посвящена поиску специфичных в отношении РПЖ микроРНК в крови, экзосомах мочи, семенной жидкости и ткани ПЖ [1; 21; 52; 58; 62; 111; 112; 133; 151; 152]. G. Bertoli и соавторы (2016) с помощью мета-анализа выделили 29 микроРНК для диагностики РПЖ: Let-7a/b/c/i, miR-15b, miR-17, miR-20a, miR-21, miR-24, miR-25, miR-26a/b, miR-31, miR-32, miR-34b, miR-93, miR-106a, miR-141, miR-143, miR-145, miR-148a, miR-155, miR-182, miR-187, miR-200b, miR-218, miR-221, miR-223, miR-375. Диагностическая панель из 29 микроРНК продемонстрировала высокий показатель AUC = 0,989 [43].
Отдельно следует выделить методику определения маркеров РПЖ в экзосомах мочи. Экзосомы представляют собой везикулы, выделяемые клетками во внеклеточное пространство. Набор белков и мРНК, входящих в состав экзосомы, зависит от разновидности клетки-донора. Таким образом, экзосомы, выделяемые клетками РПЖ в мочу имеют характерный состав, что делает исследование экзосомальной фракции мочи весьма перспективным направлением неинвазивной диагностики РПЖ [108].
В ряде публикаций представлены результаты применения методики исследования экспрессии PCA3 и TMPRSS2-ERG в экзосомах мочи. S. Dijkstra и соавторы (2014) проанализировали 60 образцов мочи полученных от 30 пациентов, направленных на биопсию ПЖ. Авторы оценивали экспрессию PCA3 и TMPRSS2-ERG в клеточной и экзосомальной фракциях образцов мочи, полученных без предшествующего массажа ПЖ (n = 30) и постмассажной мочи (n = 30), методом ПЦР в режиме реального времени. Во всех случаях средние уровни биомаркеров в клеточной и экзосомальной фракциях возрастали после выполнения массажа ПЖ. Исследователи определили показатель AUC для PCA3 в клеточной фракции мочи до и после массажа ПЖ: 0,670 и 0,810, соответственно. PCA3 в экзосомальной фракции постмассажной мочи продемонстрировал AUC 0,520. Авторам не удалось определить AUC для PCA3 в экзосомах мочи, полученной без массажа, поскольку большинство образцов были неинформативны [161].
Исследование экспрессии PCA3 и TMPRSS2-ERG методом обратной транскрипции и полимеразной цепной реакции в режиме реального времени
Проанализирована выборка образцов ткани, полученных от 99 пациентов: после трансректальной биопсии ПЖ (n = 72), трансуретральной резекции ПЖ (n = 15) и радикальной простатэктомии (n = 12). Также проанализирована выборка образцов постмассажной мочи, полученных от 110 пациентов, направленных на: трансректальную биопсию ПЖ (n = 86), трансуретральную резекцию ПЖ (n = 10) и радикальную простатэктомию (n = 14). Отдельно была проанализирована выборка образцов ткани ПЖ и мочи, полученных от 35 пациентов, направленных на: трансректальную биопсию ПЖ (n = 13), трансуретральную резекцию ПЖ (n = 10) и радикальную простатэктомию (n = 12). Во всех случаях окончательный диагноз устанавливали на основании результатов патоморфологического исследования.
Трансректальную биопсию ПЖ выполняли под контролем ультразвукового аппарата B&k ProFocus, с использованием трансректального датчика с насадкой для пункции. Забор биопсийного материала проводили с помощью биопсийного пистолета Pro-Mag 2, иглами 16G, по стандартной схеме из 12–14 точек. Полученные биопсийные столбики помещали в пробирки типа Эппендорф с раствором формальдегида и направляли в патологоанатомическую лабораторию НИИ Урологии для гистологического исследования. 2.3. Получение образцов мочи для молекулярно-генетического исследования
Во всех случаях сбор мочи производили перед выполнением биопсии или оперативного вмешательства. Массаж ПЖ выполняли в объеме не менее трех последовательных нажатий на каждую долю, после чего осуществляли сбор первых 20–30 мл мочи в одноразовый контейнер. Эта техника забора материала считается оптимальной, так как обеспечивает высокую информативность образцов мочи [41; 200; 213]. В день сбора полученные образцы мочи центрифугировали в течение 15 мин. при 2600–3500 g. После удаления супернатанта полученный осадок ресуспендировали и помещали в пробирку типа Эппендорф 1,5 мл. К осадку добавляли 1,0 мл консервирующей «Среды РНК», после чего пробирку герметично закрывали и направляли в молекулярно-генетическую лабораторию НИИ урологии.
Выделение тотальной РНК из образцов ткани ПЖ осуществляли с помощью набора RecoverAll Total Nucleic Acid Isolation Kit (Ambion, США) методом сорбции нуклеиновых кислот на колонке с обработкой ДНКазой, последующей отмывкой спиртовыми растворами и эллюцией РНК в ТЕ-буфер. Тотальную РНК из осадка мочи выделяли сорбентным методом с использованием набора «РИБО-сорб» (ФБУН ЦНИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора, Россия), в соответствии с рекомендациями производителя. Примесь геномной ДНК удаляли обработкой образцов избытком ДНКазы в соответствующем буфере при комнатной температуре в течение 40 мин (реагенты Applied Biosystems, США). 2.4.2 Обратная транскрипция
Получение кДНК на РНК-матрице осуществляли методом отжига случайных олигонуклеотидов с помощью набора «High Capacity cDNA Reverse Transcription Kit» (Applied Biosystems, США) в объеме реакционной смеси 20,0 мкл (для выборки образцов ткани) и 40,0 мкл (для выборки образцов мочи), в соответствии с рекомендациями производителя.
Экспрессию генов РСА3 и TMPRSS2-ERG в ткани ПЖ и в моче определяли методом ПЦР в режиме реального времени по сравнению значений пороговых циклов детекции (threshold cycle, Ct), относительно внутреннего и тканеспецифичного контролей (гены GAPDH и KLK3, соответственно). О наличии в исходном образце мРНК свидетельствовала экспрессия эндогенного контроля GAPDH. Присутствие в исследуемом образце клеток ПЖ в количестве, достаточном для проведения исследования, определяли по гену KLK3, имеющему простат-специфичную экспрессию.
Реакционная смесь содержала: 1,0 мкл образца кДНК, полученного на предыдущем этапе; 8,0 мкл деионизированной воды; 1,0 мкл готовой смеси праймеров и зондов; 10,0 мкл концентрированного буферного раствора с полимеразой, согласно протоколу производителя. Использовали следующие температурные параметры: 95 С – 10 мин.; затем 47 циклов 95 С – 15 сек.; 60 С – 1 мин.
Для амплификации GAPDH использовали комбинацию праймера и TaqMan-зонда huGAPDH-4326317E (VIC) для ПЦР в режиме реального времени (TaqMan, США). Для амплификации KLK3, PCA3 и TMPRSS2-ERG использовали комбинацию оригинальных праймеров и зондов (синтезированных ЗАО «Синтол», Россия), имеющих следующую нуклеотидную последовательность: KLK3f – gac-cac-ctg-cta-cgc-ctc-a, KLK3r – gga-ggt-cca-cae-act-gaa-gttc, KLK3p – (R6G)ca-gcatg-aac-cag-agg-agtatga-ccc-(BHQ2); PCA3f – aaa-gga-agc-aca-gag-atc-cct-g, PCA3r – ggg-cga-ggccacg-at, PCA3p – (FAM)-ag-aaagc-ccg-gcc-gcc 46 atc)-(RTQ1); T-ERGf – cgc-ggc-agg-aag-cctat, T-ERGr – cgt-agg-cac-act-caa-aca acg-a, T-ERG-P – (FAMca-gtt-gtg-agt-gag-gac-ca(RTQ1). Дизайн праймеров и зондов для амплификации KLK3, PCA3 и TMPRSS2-ERG был разработан специалистами НИИ урологии и интервенционной радиологии им. Н. А. Лопаткина – филиала ФГБУ «НМИРЦ» Минздрава России. Максимальное значение Ct было установлено на уровне 45. Образец считали пригодным для анализа, если в нем обнаруживали экспрессию KLK3 при значении Ct до 45 циклов. Каждый исследуемый ген в каждом образце амплифицировали в трех повторениях, далее определяли усредненное значение Ct по трем реакциям. ПЦР в реальном времени проводили в детектирующем термоциклере StepOnePlus (Applied Biosystems, США) в формате 96-луночного планшета.
Корреляция экспрессии РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче и ткани предстательной железы
Для исследования взаимосвязи между уровнями экспрессии РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче и в ткани ПЖ, отдельно проанализирована выборка образцов мочи и ткани ПЖ, полученных от 35 пациентов. По результатам патоморфологического исследования, выборка была разделена на две группы: I (n = 10) – пациенты с доброкачественными заболеваниями ПЖ (ДГПЖ, ПИН различной степени, хронический простатит) и II (n = 25) – пациенты с РПЖ. Выявлены статистически значимые различия по уровню экспрессии РСА3 в ткани ПЖ между I и II группами. Также выявлены статистически значимые различия по уровню экспрессии РСА3 в моче между I и II группами (Табл. 17). Таблица 17. Сравнение возраста пациентов, уровня сывороточного ПСА, а также показателей экспрессии РСА3 в ткани ПЖ и в моче у пациентов доброкачественными заболеваниями ПЖ (I) и РПЖ (II) Медиана (25 и 75 процентили) Уровень значимости І (n = 10) II(n = 25) Возраст 65,00 (62,00-73,00) 64,00 (60,00-71,75) р 0,05 Сывороточный ПСА (нг/мл) 6,36 (5,06-7,88) 9,40 (5,85-13,15) р 0,05 Сt PCA3 - KLK3 в моче 3,18 (1,96-4,61) -0,18 (-0,98-1,44) р 0,05 Сt PCA3 - KLK3 в ткани 8,34 (7,00-10,60) 3,51 (1,90-5,32) р 0,01 Выявлена статистически значимая умеренная положительная корреляция между уровнем экспрессии РСА3 (Сt РСА3 - KLK3) в ткани и в моче (r = 0,454; р = 0,0062).
Не обнаружено статистически значимой корреляции между уровнем экспрессии TMPRSS2-ERG в ткани и в моче (r = -0,0524; р = 0,7648). Это может быть обусловлено небольшим объемом выборки.
Таким образом, на основании результатов исследования экспрессии РСА3 в моче, можно судить об уровне экспрессии РСА3 в ткани ПЖ.
Результаты, полученные в ходе настоящей работы, подтверждают высокую диагностическую значимость РСА3. При комбинированном исследовании, TMPRSS2-ERG незначительно повысил диагностическую точность и чувствительность РСА3 в моче. Однако полученные данные не позволяют четко судить о целесообразности включения химерного онкогена в комбинацию, в связи с чем было принято решение об исследовании клинико-экономической эффективности РСА3 в моче в качестве самостоятельного маркера. Первым этапом был выполнен расчет себестоимости исследования экспрессии PCA3 в моче.
Согласно данным Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по г. Москве, среднемесячная заработная плата по городу Москва в 2015 г. составила 64 324 руб.
Согласно постановлению Правительства РФ от 14 февраля 2003 г. № 101 «О продолжительности рабочего времени медицинских работников в зависимости от занимаемой ими должности и (или) специальности», число рабочих часов в день сотрудников молекулярно-генетической лаборатории составляет 6 час. Число рабочих дней в 2015 г. составило 247. Коэффициент заработной платы врача в 2015 г. составил 1,1135. Коэффициент заработной платы среднего медицинского персонала в 2015 г. составил 0,7707.
Путем хронометража установлено, что при проведении исследования экспрессии PCA3 в моче методом ОТ и ПЦР, время работы врача составляет 4,416 час., а время работы среднего медицинского персонала – 4 час. Единовременно возможно провести 12 проб, таким образом, время работы врача при проведении услуги составило: 4,416 час. / 12 = 0,368 час.; время работы среднего медицинского персонала при проведении услуги составило: 4 час. / 12 = 0,333 час. Среднемесячная заработная плата врача составила: 64 324 руб. х 1,1135 = 71 624,774 руб. Среднемесячная заработная плата среднего медицинского персонала составила: 64 324 руб. х 0,7707 = 49 574,5068 руб.
Среднегодовая заработная плата врача составила: 71 624,774 руб. х 12 мес. = 859 497,288 руб. Среднегодовая заработная плата среднего медицинского персонала составила: 49 574,5068 руб. х 12 мес. = 59 4894,0816 руб.
Годовой фонд рабочего времени составил: 6 х 247 = 1482 час. Расходы на оплату труда за один час работы врача составили: 859 497,288 руб. / 1482 час. = 579,9576 руб. Расходы на оплату труда за один час работы среднего медицинского персонала составили: 594 894,0816 руб. / 1482 час. = 401,4130 руб.
Таким образом, расходы на оплату труда основного персонала при исследовании экспрессии РСАЗ в моче составили: (579,9576 руб. х 0,368 час.) + (401,4130 руб. 0,333 час.) = 213,4243 руб. + 133,6705 руб. = 347,0948 руб.
Размер начислений на выплаты по оплате труда, установленных законодательством Российской Федерации составляет 30,2 % (0,302). Таким образом, начисления на выплаты по оплате труда основного персонала при исследовании экспрессии РСАЗ в моче составили: 347,0948 руб. х 0,302 = 104,8226 руб.
Для расчета прямых материальных расходов учитывались данные о стоимости (по данным за 2015 г.) и количестве расходных материалов, требуемых для проведения исследования экспрессии РСАЗ в моче (таблица А1, Приложение А).
Прямые материальные расходы при исследовании экспрессии РСАЗ в моче составили: 11,6326 руб. + 6,9922 руб. + 0,22704 руб. + 18,47 руб. + 3,6471 руб. + 18,1632 руб. + 1,6489 руб. + 4,16 руб. + 94,4279 руб. + 23,8529 руб. + 4,9468 руб. + 6,0209 руб. + 214,11 руб. + 13,1916 руб. + 40,1395 руб. + 104,5221 руб. + 0,0072 руб. + 37,4257 руб. + 22,6802 руб. + 7,4719 руб. + 7,6962 руб. = 641,43394 руб.
Алгоритм диагностики РПЖ, основанный на оценке экспрессии РСА3
В соответствии с результатами настоящей работы, не выявлено статистически значимой корреляции между уровнем экспрессии TMPRSS2-ERG в моче и суммой баллов по Gleason (r = -0,195; р = 0,1391), а также между уровнем экспрессии TMPRSS2-ERG в моче и стадией РПЖ (r = -0,00563; р = 0,9700). Аналогичные результаты были получены D. Hessels и соавторами (2011), использовавшими ОТ и ПЦР для оценки экспрессии химерного онкогена в моче. Исследователи не выявили взаимосвязи между экспрессией РСА3 в ткани и степенью дифференцировки опухоли по Gleason [73]. Напротив, авторы, использовавшие транскрипционно-опосредованную амплификацию для исследования TMPRSS2-ERG в моче, отметили, что уровень экспрессии химерного онкогена ассоциирован со степенью дифференцировки опухоли по Gleason, а также стадией РПЖ [216].
В настоящей работе TMPRSS2-ERG позволил скорректировать 1 ложноотрицательный результат РСА3 в моче. Сравнение результатов оценки диагностической значимости комбинации РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче, полученных в настоящем исследовании, с данными других авторов, также использовавших ПЦР для определения экспрессии РСА3 в моче, представлено в таблице (Табл. 21).
Данные о диагностической значимости РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче, представленные в литературе, варьируют. Это связано с отсутствием стандартизированного подхода к оценке экспрессии РСА3 и TMPRSS2-ERG в моче – исследователи применяли несколько видов методик в своих работах: ТОА, а также ОТ и ПЦР с различными модификациями праймеров и зондов. Кроме того, размеры выборок также были неодинаковы.
По данным ряда авторов, РСА3 в моче является высокоэффективным маркером при выявлении РПЖ, а диагностическая значимость TMPRSS2-ERG в моче ниже среднего уровня, в связи с чем, определение химерного онкогена носит вспомогательный характер [158; 214; 215]. Результаты настоящей работы подтверждают это мнение.
Относительно низкая чувствительность TMPRSS2-ERG может быть обусловлена его встречаемостью лишь, примерно, в половине случаев аденокарцином ПЖ. Кроме того, следует отметить, что в результате гетерогенности РПЖ, в образцы мочи может попасть недостаточное для проведения исследования количество химерного онкогена. При этом в ряде исследований было продемонстрировано, что TMPRSS2-ERG, обладающий высокой специфичностью, способен усилить диагностический потенциал РСА3 [63; 73; 158; 214; 215]. В настоящем исследовании TMPRSS2-ERG позволил скорректировать всего 1 ложноотрицательный результат РСА3 в моче, незначительно повысив чувствительность и диагностическую точность. Результаты настоящего исследования не позволяют в полной мере судить о целесообразности применения маркеров в комбинации. Возможно, при увеличении объема выборки, TMPRSS2-ERG продемонстрирует более высокую чувствительность. Этот аспект может стать предметом дальнейших исследований.
В соответствии с результатами настоящей работы, выявлена статистически значимая слабая обратная корреляция между уровнем экспрессии РСА3 в моче и суммой баллов по Gleason (r = -0,275; р = 0,0348). Однако, учитывая низкую статистическую значимость взаимосвязи между уровнем экспрессии РСА3 в моче и суммой баллов по Gleason, а также отсутствие корреляции РСА3 в ткани со степенью дифференцировки по Gleason, результаты настоящего исследования не позволяют полноценно судить о возможности применения маркера для прогнозирования агрессивности РПЖ.
С помощью экономического моделирования в настоящей работе продемонстрировано, что, несмотря на более высокую стоимость, в сравнении с исследованием уровня сывороточного ПСА, определение экспрессии РСА3 в моче позволяет сократить расходы на раннюю диагностику РПЖ у пациентов с уровнем ПСА 4–10 нг/мл. Благодаря высокой диагностической значимости, РСА3 позволяет исключить значительное число ненужных биопсий. Данные, полученные J. K. Birnbaum и соавторами (2015), подтверждают, что РСА3 в моче демонстрирует высокую диагностическую эффективность у пациентов с уровнем ПСА в «серой зоне» (4–10 нг/мл), и позволяет исключить около половины клинически необоснованных биопсий [155].
Отличные от настоящей работы результаты продемонстрированы в двух других исследованиях, посвященных оценке клинико-экономической эффективности тест-системы «Progensa», авторы которых отметили, что применение маркера для ранней диагностики РПЖ является экономически нецелесообразным, поскольку выгода, достигнутая за счет исключения ненужных биопсий, не покрывает затрат на определение экспрессии РСА3 [68; 76]. Вероятно, это обусловлено значительно более высокой стоимостью исследования экспрессии РСА3 с помощью коммерческой тест-системы «Progensa». Также причиной могут быть различия показателей диагностической значимости РСА3, которые варьируют, в зависимости от применяемой методики исследования.