Содержание к диссертации
Введение
1. Обзор литературы 10
1.1. Эпизоотическая составляющая биологической опасности в современных условиях 10
1.2. Паразитарные системы и их эволюционное формирование 15
1.3. Эпизоотическое проявление паразитарных систем в современных условиях 19
1.4. Основные направления эпизоотической диагностики 22
1.5. Мировой опыт обеспечения биологической безопасности 24
2. Собственные исследования 29
2.1. Материалы, методы и объемы исследований 29
2.2. Результаты исследований 33
2.2.1. Популяции сельскохозяйственных животных и их эпизоотологиче-ские параметры в регионе 33
2.2.2. Суммарная заразная патология сельскохозяйственных животных на территории изучаемого региона и ее роль в формировании нозологического профиля инфекционных и инвазионных болезней в регионе 42
2.2.2.1. Нозологический профиль заразной патологии животных в юго-восточной зоне Нижегородской области 46
2.2.3. Доминирующие нозоформы заразной патологии животных, особенности их эпизоотического проявления в изучаемом регионе 49
2.2.3.1. Эпизоотологические особенности формирования и функционирования паразитарной системы пироплазмоза крупного рогатого скота и лошадей в условиях юго-восточной зоны Нижегородской области, 1938-2017 гг 71
2.2.3.2. Эпизоотологический надзор за временными, территориальными границами эпизоотического проявления инвазионной паразитарной системы диктиокаулеза жвачных в условиях юго-восточного региона Нижегородской области 76
2.2.3.3. Динамика проявления сибирской язвы на территории конкретного района на доступную глубину ретроспекции 83
2.2.3.4. Эпизоотическое проявление наиболее значимых инфекционных нозоформ в районе 92
2.2.3.5. Территориальные, временные и популяционные границы эпизоотического риска проявления рабической инфекции в условиях изучаемого региона 98
2.2.4. Оптимизация научно обоснованной системы противоэпизоотического обеспечения юго-восточной зоны Нижегородской области при функционировании доминирующих инфекционных и инвазионных паразитарных систем 108
3. Заключение 114
Основные выводы по результатам исследований 121
Рекомендации производству 124
Список использованной литературы 125
Приложение №1 143
Приложение №2 149
- Паразитарные системы и их эволюционное формирование
- Доминирующие нозоформы заразной патологии животных, особенности их эпизоотического проявления в изучаемом регионе
- Динамика проявления сибирской язвы на территории конкретного района на доступную глубину ретроспекции
- Оптимизация научно обоснованной системы противоэпизоотического обеспечения юго-восточной зоны Нижегородской области при функционировании доминирующих инфекционных и инвазионных паразитарных систем
Введение к работе
Актуальность темы. За последние 30–35 лет Россия пережила существенные изменения в общественной и экономической жизни страны. Смена формы собственности, капитализация производства значительно изменили и облик агропромышленного комплекса в регионах и России в целом. Энергетический и экономический прессинг на АПК привели к переориентации на крестьянско-фермерские хозяйства и разрушению промышленных технологий в животноводстве. Заметным, видимым отличием современного животноводства на уровне субъектов Федерации и конкретных административных районов явились значительное сокращение численности поголовья всех видов сельскохозяйственных животных, либерализация формирования и наполнения региональных продовольственных рынков, регулирование продовольственного баланса страны за счет импорта продовольственных продуктов, в том числе животного происхождения.
В этих условиях значительно изменился уровень ветеринарного обеспечения, и в частности эпизоотической работы, а на фоне расширения международной торговли продуктами животного происхождения возросла эпизоотическая и биологическая угроза в регионах страны [С.И. Джупина, 2002; В.В. Макаров, 2002; В.В. Сочнев, 1997, 2016; А.В. Пашкин, 2009].
За последние годы в стране приняты беспрецедентные меры по восстановлению и развитию промышленного птицеводства [В.И. Фисинин, Т.М. Околеева, И.Ю. Лесниченко, 2011, 2016], проявлен интерес к возрождению и развитию промышленного скотоводства и свиноводства.
В современных условиях возросла значимость эпизоотологической диагностики, эпи-зоотологического надзора в комплексной системе противоэпизоотического обеспечения страны [В.М. Авилов, 2016; В.В. Макаров, 2015; В.В. Сочнев, 2014, 2015].
В науке все шире обсуждается о болезнях животных как о следствии дискомфорта их организма со средой обитания, об эпизоотологических параметрах популяций животных, о саморегуляции эпизоотического процесса конкретных нозоформ заразной патологии животных [В.Д. Беляков с соавторами, 1975; В.В. Макаров, 1999, 2015; С.И. Джупина, 2002; Ю.В. Пашкина, 2007; В.В. Сочнев, 2017].
Тем не менее, в науке и практике остаются нерешенными вопросы управления эпизоотическими процессами с позиции знания особенностей краевой эпизоотологии, паразитарных систем, с позиции выявления эпизоотологических параметров популяций продуктивных животных, и в частности их эпидемической опасности.
4 В этом плане тема и направления наших исследований, связанные с изучением краевой эпизоотологии, весьма актуальны и согласуются с задачами современной ветеринарной науки и практики.
Цель работы
В динамике и сравнительном аспекте изучить эпизоотологические параметры популяций сельскохозяйственных животных и региональные особенности их суммарной патологии, роль и место заразных болезней в ее формировании, определить роль доминирующих нозо-форм и характер их эпизоотического процесса; на этой основе оптимизировать систему про-тивоэпизоотических мероприятий в регионе. –
Задачи исследований
– Изучить уровень популяционного здоровья сельскохозяйственных животных в регионе;
– изучить суммарную заразную патологию животных и ее нозологический профиль на доступную глубину ретроспекции в регионе;
– определить доминирующие нозоформы в нозологическом профиле инфекционной и инвазионной патологии животных;
– изучить характер эпизоотического процесса доминирующих нозоформ в популяциях животных в регионе; их территориальную аппликацию, временные и популяционные границы;
– оптимизировать научно-обоснованную систему противоэпизоотического обеспечения с учетом профилактики и ликвидации доминирующих нозоформ в регионе.
Научная новизна
На основе проведенных исследований получены новые научные данные об уровне популяционного здоровья продуктивных животных, роли и месте доминирующих заразных болезней в формировании нозологического профиля заразной и суммарной патологии животных в регионе, о характере эпизоотического проявления сибирской язвы, эмкара, рабиче-ской инфекции, диктиокаулеза и пироплазмоза в условиях юго-восточной зоны Нижегородской области. На основе полученных результатов оптимизирована система противоэпизоо-тического обеспечения региона, ее адаптация и внедрение в условиях юго-восточной зоны субъекта Федерации, подтверждена ее востребованность и эффективность.
Методология и методы исследований
В работе за основу был принят комплексный эпизоотологический подход (по академику В.П. Урбану, 1991), методы эпизоотологической диагностики (по В.В. Макарову, 1999; В.В. Сочневу, Ю.В. Пашкиной [и др.], 2015, 2016), методы доказательной эпизоотологии (В.В. Макаров [и др.], 2014; В.В. Сочнев, Ю.В. Пашкина [и др.], 2016), методы современной
5 прогностики (по В.А. Лисичкину, 1973) и статистического контроля качества (по Н.А. Пло-хинскому, 1970; Хитоси Кумэ, 1990). Эпизоотологический надзор, ретроспективный и оперативный эпизоотологический анализ характера эпизоотического процесса проводили по материалам эпизоотических журналов с использованием многофакторного анализа, построения и проверки гипотез причинно-следственных связей и методов формальной логики.
Основные положения, выносимые на защиту
– Популяционное здоровье животных – главный эпизоотологический показатель их популяции в регионе;
– инфекционные и инвазионные паразитарные системы – важная составляющая суммарной патологии животных в регионе;
– эпизоотическое проявление пироплазмоза, диктиокаулеза, рабической инфекции, сибирской язвы и эмкара является доминирующим в нозологическом профиле заразной патологии животных в регионе;
– оптимизация системы противоэпизоотического обеспечения в регионе включает ее комплексность, алгоритмичность, одномоментность проведения и выраженную направленность действий.
Личное участие автора в полученных результатах исследований
Автор лично проанализировал и зареферировал 145 научных статей отечественных и 31 зарубежных авторов по изучаемой проблеме, установил степень изученности проблемы и вопросы, требующие дальнейшего изучения.
Лично планировал, организовывал и проводил эпизоотологические эксперименты, ретроспективный анализ и архивный поиск сведений об эпизоотической ситуации на глубину ретроспекции 50–80 лет. Участвовал в проведении экспертных оценок по определению границ эпизоотических очагов и неблагополучных пунктов по доминирующим нозоформам заразной и суммарной патологии животных в регионе. Непосредственно проводил исследования по установлению территориальной аппликации, временных границ, популяционных и субпопуляционных показателей доминирования наиболее часто регистрируемых в регионе заразных болезней животных.
Разрабатывал, апробировал и адаптировал комплекс мер по оптимизации противоэпи-зоотического обеспечения животноводства в регионе, осуществляя авторский надзор за внедрением результатов исследований в производство. Лично готовил к публикации научные статьи, выступал с докладами на научных форумах. Участвовал в выполнении научно-исследовательских работ ФГБОУ ВО «НГСХА» на хоздоговорной основе.
Пути реализации. Научные данные и положения диссертации могут быть использованы при оптимизации противоэпизоотического обеспечения животноводства в других агро-
6 климатических зонах и области в целом, а также в учебно-практическом процессе при подготовке и переподготовке ветеринарных специалистов.
Апробация работы. Тема и направления исследований и их результаты обсуждены и
оформлены на заседаниях комиссии и Совета ветеринарного факультета ФГБОУ ВО Ниже
городская ГСХА, на научно-практических конференциях по проблемам ветеринарии (Н.
Новгород, 2014–2018); на совещаниях-семинарах руководителей Госветуправлений районов
и городов Нижегородской области (Н. Новгород, 2015–2018; Арзамас, 2015–2018); на заседа
ниях редакционных советов «БИКАР» (Н. Новгород, 2015, 2016), журналов «Ветеринария
Кубани» (Краснодар, 2017), «Вопросы нормативно-правового регулирования в ветеринарии»
(Санкт-Петербург, 2015–2017); на межкафедральном заседании профессорско-
преподавательского Совета ветеринарного факультета ФГБОУ ВО Нижегородска ГСХА (Н. Новгород. 2017–2018).
Материалы диссертационной работы опубликованы в 14 научных статьях, в т. ч. 6 в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ для публикации материалов докторских и кандидатских диссертаций, а также представлены в заключительных отчетах о НИР ФГБОУ ВО Нижегородская ГСХА (№ 15/1-788 от 15.01.2015), в монографии «Силы быстрого ветеринарного реагирования при эмерджентных ситуациях» (Н. Новгород, «БИКАР», 2017, 244 с., 500 экз.).
Внедрение результатов исследований. Результаты исследований под авторским надзором с положительным эффектом внедрены в хозяйствах Первомайского, Лукояновско-го, Арзамасского и других районов Нижегородской области, а также в учебно-педагогический процесс кафедры «Эпизоотология, паразитология и ветеринарно-санитарная экспертиза» ФГБОУ ВО Нижегородская ГСХА; в соавторстве подготовлена и издана 500 тиражом монография «Силы быстрого ветеринарного реагирования» (Н. Новгород, «БИКАР», 2017, 244 с. 500 экз.).
Структура и объем диссертационной работы. Диссертация изложена на 154 страницах компьютерного текста, включает введение, обзор использованной литературы, собственные исследования, заключение, библиографический список использованной литературы, приложения. Работа иллюстрирована 17 таблицами и 39 рисунками. Список использованной литературы включает 176 источников, в том числе 31 – иностранных авторов.
Паразитарные системы и их эволюционное формирование
Эпизоотическая составляющая биологической опасности, по мнению отечественных и зарубежных исследователей, в конкретных регионах (странах) формируется тем набором нозоформ (болезней) животных, которые представляют опасность не только для сочленов популяции животных, но и для людей [126, 133, 136, 165].
Функционирование нозологического профиля заразной патологии животных всегда имеет региональный оттенок и, как правило, обусловлено ареалом возбудителей конкретных нозоформ [98, 102, 123, 124, 135, 139].
В.Д. Беляков и его ученики в последней трети прошлого столетия сформировали теорию об инфекционных паразитарных системах, о паразитохозяинных отношениях и их эволюционном формировании [13, 14, 15, 38, 44].
На примере конкретных инфекционных болезней, экологической нише их возбудителей сформировали теорию саморегуляции эпидемического (эпизоотического) процесса [13, 14, 15, 43, 45]. Многие отечественные исследователи горячо поддерживали это учение [47, 48, 49, 50, 55, 79, 94], которое практически оказалось продолжением учения И.В. Давыдовского о причинности в медицине [38].
Многие исследователи считают, что все виды инфекций представляют собой явление, сформировавшееся в основе паразитизма, и что все возбудители инфекционных болезней животных и людей следует рассматривать как патогенов-паразитов, живущих в организме животного или человека, за их счет и одновременно нанося хозяину (животному или человеку) значительный вред (за счет факторов патогенности) [66, 84, 111, 114].
С.И. Джупина, его ученики и последователи [35, 36, 37] разработали и представили ветеринарной общественности теорию эпизоотического процесса, на основе которой рассматривают закономерности формирования паразито-хозяинных отношений, формирования инфекционных паразитарных систем. Многие аспекты этой теории являются продолжением и расширением учения В.Д. Белякова об эпидемическом процессе и его саморегуляции.
Многие отечественные исследователи разделяют и поддерживают учение о паразитарных системах и саморегуляции эпизоотического процесса [5, 35, 36, 37, 44].
В.В. Макаров с соавторами [66] считают учение В.Д. Белякова парадигмой современной биологической и медицинской науки, полностью отвечающей запросам современной эпидемиологии и эпизоотологии. Более того, исследователи, основываясь на методах доказательной эпизоотологии, расшифровали закономерности эпизоотического процесса конкретных нозоформ в практической медицине и ветеринарии.
Согласие с учением В.Д. Белякова об инфекционных паразитарных системах, о саморегуляции эпизоотического процесса в свое время выказали академик Валерий Петрович Урбан [123, 124] и его ученики [110, 111, 113, 114, 115, 117, 121, 132].
Многие исследователи в области эпидемиологии и эпизоотологии возникновение эпизоотий инфекционных болезней животных рассматривают как эпизоотическое проявление паразитарных систем [59, 60, 61, 76, 87, 90, 137, 140, 141], более того – предлагают методы количественного и качественного измерения территориальных, временных, популяционных и субпопуляционных границ эпизоотических явлений [101, 102, 111 и др.].
Ряд исследователей сообщают, что функционирование инфекционных и инвазионных паразитарных систем за последние годы в связи с либерализацией перемещений животных и животноводческих продуктов между регионами страны и между странами претерпело существенные изменения. Нередко спокойные, эво-люционно сформировавшиеся отношения возбудитель – хозяин превращаются во взрывные, т. е. проявляются эпизоотийные явления, захватывающие новые границы, подчиняясь законам саморегуляции эпизоотического процесса.
Формирование и функционирование инфекционных паразитарных систем нашло отражение в учении Л.В. Громашевского [30] о механизме передачи возбу 17 дителя. В последующем оно не нашло понимания у современных эпидемиологов и эпизоотологов, т. к. оказалось применимым лишь только для острых «тризовых» инфекций, с выраженными первичными движущими силами эпизоотического процесса.
Учение о механизме передачи возбудителя под волюнтаристским воздействием автора (главный эпидемиолог СССР) на многие десятилетия затормозило изучение сапронозов и сапрозоонозов на территории бывшего Советского Союза, нанесло существенный вред науке [66, 68, 110 и др.].
Многие исследователи, подтверждавшие это учение на первых порах, в последующем пересмотрели свои позиции и заняли противоположную сторону (Ел-кин, Беляков, Давыдовский, Ганнушкин и др.).
За последние годы многие государства в связи с глобализацией столкнулись с эпизоотическим проявлением трансграничных, эмерджентных инфекций, обусловленных переносом возбудителей на новые территории, в новые популяции животных и их субпопуляций [66, 109, 125].
Этому способствуют техногенные и энергетические воздействия на сочленов популяций хозяев – возбудителей, порождая дискомфорт их организма со средой обитания, снижая их естественную резистентность к патогенному воздействию возбудителей-паразитов [4, 22, 31, 51, 56, 75].
Многие исследователи сообщают о беспрецедентном расширении территориальных границ эмерджентных явлений африканской чумы свиней на территории современной России [51, 129, 140], о существенной угрозе эпизоотического проявления высокопатогенного гриппа, нодулярного дерматита крупного рогатого скота.
Ряд исследователей [32, 33, 34, 71, 72, 73, 74] сообщают об «оживлении» эпизоотического проявления практически побежденного бруцеллеза крупного рогатого скота, усилении эпизоотической напряженности по туберкулезу крупного рогатого скота, о нарастании эпидемических показателей туберкулеза в мире ,и в частности в России [32, 33, 34]. Ряд исследователей считают [1, 2, 3, 9, 10, 111], что усложнение эпизоотической ситуации в стране связано и с отсутствием единой государственной ветеринарной службы [1, 19, 20, 97], изменением ее организационных форм и систем материально-технического снабжения и финансирования, а также отсутствием должного нормативно-правового регулирования [95, 97, 107] государственной поддержки [107].
Отдавая должное многим исследователям, изучавшим вопросы формирования и функционировании инфекционных и инвазионных паразитарных систем, измерения территориальных, временных и популяционных границ их эпизоотического проявления, следует отметить, что многие аспекты остаются недостаточно изученными. Требуются дополнительные средства и силы для дальнейшего научного поиска этой сложной проблемы в стране, да и мире в целом. Мы намерены своими исследованиями посильно расширить и углубить знания этой проблемы в регионе.
Доминирующие нозоформы заразной патологии животных, особенности их эпизоотического проявления в изучаемом регионе
Анализируя нозологический профиль заразной патологии продуктивных животных в юго-восточной зоне Нижегородской области на примере Первомайского района, провели изучение каждой нозоформы по показателям неблагополучия, очаговости, индексу эпизоотичности, инцидентности и превалентности, смертности и смертельности (табл. 2.4) и установили, что 11 нозологических форм (27,6% от общего их количества в регионе) являются в регионе доминирующими на всю глубину ретроспекции (табл. 2.5).
Установили, что на долю доминирующих нозоформ в нозологическом профиле заразной патологии приходится 261 эпизоотический очаг (74,1%), в среднем по 23,7±4,3 эпизоотических очага на одну нозоформу, или в 3,4 раза больше среднего показателя по всем нозоформам в изучаемом регионе. Эпизоотическое проявление этих паразитарных систем отличается вариабельностью очаговости от 1,05 при бруцеллезе до 53,6 при классической чуме свиней, территориальной аппликацией и индексом эпизоотичности. Сконструировали схему-модель доминирования нозоформ в регионе (рис. 2.8).
Из анализа диаграммы порето видно, что 11 нозоформ в нозологическом профиле заразной патологии (21,5% от общего количества нозоформ) доминируют по количеству эпизоотических явлений (на них приходится 74,1% всех эпизоотических очагов в регионе).
Из материалов, представленных в табл. 2.4 (см. выше), видно, что за анализируемый период (82 года) в районе заразными болезнями заболело 15321 животное, в среднем по 300,4±15,0 животных на одну нозоформу, с высоким уровнем летальности (28,3%). При отдельных болезнях уровень очаговости конкретной но-зоформы достигал 214,3 заболевших в расчете на один эпизоотический очаг (при кокцидиозе кур), а также при ринотрахеите крупного рогатого скота (393,0), при парагриппе-3 (483 заболевших в расчете на 1 эпизоотический очаг), при вирусном гастроэнтерите свиней (513). Наши данные по очаговости конкретных нозоформ заразной патологии животных в районе получены впервые. На основе полученных результатов исследований разработали схему-модель очаговости заразных болезней животных в регионе (рис. 2.9). Подтвердили, что очаговость кокцидиоза кур в 4,9 раза превышает средний показатель очаговости при всех заразных болезнях животных в регионе, при ринотрахеите, парагриппе-3 крупного рогатого скота и при вирусном гастроэнтерите свиней выше в 9; 11,6; 11,8 раза соответственно.
Методами доказательной эпизоотологии изучили территориальные границы конкретных инфекционных болезней в регионе и установили (табл. 2.4), что показатель неблагополучия варьировал от 0,015 (при чесотке лошадей, дизентерии свиней, болезни Ауески и других, всего 13 нозоформ) до 0,492 (при рабической инфекции) до 0,400 (при фасциолезе животных) и 0,246 (при пироплазмозе крупного рогатого скота). На основе полученных результатов разработали схему-модель территориальных границ конкретных нозоформ в регионе (рис. 2.10). Подтвердили, что показатель неблагополучия у 14 (28%) нозоединиц составлял 0,015, у 14 (28) – от 0,031 до 0,046; у 12 нозоединиц (24%) от 0,062 до 0,123; четыре нозоформы (8%) встречались на 15,4 до 18,9% территории района, три но-зоединицы (6%) соответственно на 19,5-24,6% территории. Самые широкие территориальные границы эпизоотического проявлении в районе у бешенства 0,492 (49,2% территории).
Одновременно изучили и индекс эпизоотичности эпизоотического проявления каждой из представленных в нозологическом профиле нозоформ в патологии животных. Наивысший индекс эпизоотичности оказался при паратифе и колибак-териозе молодняка крупного рогатого скота (0,634), т.е. из всего периода ретроспекции (82 года) неблагополучными по этой болезни были 52 года, практически ежегодно с 1954 по 2006 год. Еще более высокий уровень индекса эпизоотичности в районе оказался при рабической инфекции (0,756). С 1952 по 2014 г. район оставался неблагополучным по этой болезни животных, а также при инфекционной анемии (0,890) и других болезнях животных. Методами доказательной эпизоотологии нам впервые удалось рассчитать и представить в краевой эпизоотологии индекс эпизоотичности практически всех заразных болезней животных.
Изучили продолжительность функционирования эпизоотических явлений всех регистрируемых в изучаемом регионе нозоформ заразной патологии животных. Количественное измерение этого показателя – путем определения принятого в доказательной эпизоотологии индекса эпизоотичности. У всех характерных инфекций за продолжительность временных границ эпизоотического проявления принимали время наложения и снятия карантина (ограничений). Установленный индекс эпизоотичности представили специальной графой в табл. 2.4 (см. выше) и определили, что средний (суммарный) индекс эпизоотичности в расчете на весь период ретроспекции (82 года) составляет 0,135, или 11 лет. Однако при отдельных инфекциях он был значительно ниже (0,012), при других достигал невероятно высокого значения (0,756) – при бешенстве; 0,305 – при роже свиней.
На основе полученных результатов исследований разработали схему-модель временных границ эпизоотического проявления заразной патологии животных (рис. 2.11) и подтвердили, что время функционирования паразитарных систем в регионе весьма неоднородно. В одних случаях индекс эпизоотичности при эпизоотийных болезнях весьма мал, в других – превышает все допустимые «нормы» и пределы. 4 нозоформы склонны к затяжному течению эпизоотического проявления в регионе (мониезиоз, рожа свиней, пироплазмоз крупного рогатого скота), другие нозоформы (бешенство паратиф, колибактериоз, инфекционная анемия, злокачественная катаральная горячка крупного рогатого скота) – к стационарности и подвижным границам территориальной аппликации. Полученные результаты исследований имеют выраженное прикладное значение и учтены при оптимизации противоэпизоотического обеспечения региона. Результаты исследований опубликованы в соответствующем журнале «Ветеринария Кубани», 2017 г.
Провели ретроспективный анализ тяжести течения болезненного процесса при эпизоотологическом проявлении заразных болезней животных в регионе и исход инфекционных и инвазионных процессов в популяциях животных. Учет показателей тяжести инфекционного процесса учитывали и анализировали по рассчитанной и изученной нами летальности сочленов популяций животных по фону переболевания их заразными болезнями. Исход эпизоотологического процесса в каждом конкретном очаге учитывали по затуханию эпизоотического процесса и по суммарному показателю летальности и вынужденного убоя животных в эпизоотическом очаге (неблагополучный исход) (табл. 2.4 см. выше). Для облегчения и визуализации результатов исследований нозологические единицы сгруппировали по величине показателя летальности (рис. 2.12) и величине неблагополучных исходов при функционировании эпизоотических очагов (рис. 2.13).
Подтвердили, что построением схем-моделей летальности и неблагоприятных исходов функционирования эпизоотических очагов нозоформ заразной патологии на территории изучаемого региона можно не только визуализировать хозяйственные и социальные последствия заразной патологии в районе и на прилегающих территориях области, но и вскрывать неиспользованные резервы в организации противоэпизоотического обеспечения животноводства и биологической безопасности сельских и городских территорий в современных условиях.
Результаты исследований обобщены и подготовлены к публикации в специализированных изданиях России.
Проведя анализ и экспертную оценку полученных результатов при изучении суммарной заразной патологии сельскохозяйственных, домашних непродуктивных и диких животных в условиях юго-восточной зоны Нижегородской области на примере Первомайского района, установили, что за анализируемый период здесь имело место функционирование в различной степени экстенсивности и интенсивности 51 инфекционной и инвазионной паразитарных систем, с возникновением единичных и одноразовых эпизоотических очагов до широкого распространения по территории и в популяциях животных. В среднем на каждую нозоформу на изучаемой территории за весь период ретроспекции приходится по 6,9 эпизоотических очагов (от 1 до 33). Составили специальную таблицу по экспертной оценке экстенсивных показателей эпизоотического проявления нозоформ заразной патологии в регионе (табл. 2.6).
Установили различную степень эпизоотического риска нозоформ заразной патологии животных на изучаемой территории. Так, 13 нозоформ регистрировались в регионе единожды, каждая в одном эпизоотическом очаге, выноса источника возбудителя этих инфекций за пределы первичного эпизоотического очага не допущено, силами ветеринарной службы эти очаги были ликвидированы. Надежность и эффективность мероприятий противоэпизоотического плана подтверждены при этих нозоформах временем. Выноса возбудителя за пределы эпизоотических очагов и рецидивов этих нозоформ не допущено. Риск эпизоотического проявления этих инфекций и инвазий в настоящее время низкий. Эти инфекции и инвазии занимают 26% в нозологическом профиле заразных болезней животных.
Вторую группу нозоформ заразной патологии животных на территории района составляют инфекции и инвазии, эпизоотическое проявление которых в популяциях животных повторялось дважды. За весь период ретроспекции на каждую из 9 нозоформ этой группы приходится по 2 эпизоотических очага.
Эти нозоформы составляют 18% в суммарной заразной патологии животных (тиф кур, тениоз свиней и крупного рогатого скота, метастронгилез свиней, инфекционный вагинит, аскаридиоз кур, нозематоз пчел, парагрипп-3 крупного рогатого скота). Судя по результатам ликвидации эпизоотических очагов этих но-зоформ, ветеринарная ситуация региона располагает средствами и силами, а также нормативной базой для управления эпизоотическим процессом этих инфекций и инвазий в регионе.
Динамика проявления сибирской язвы на территории конкретного района на доступную глубину ретроспекции
Основываясь на методах доказательной эпизоотологии, провели оперативный и ретроспективный анализ эпизоотического проявления сибирской язвы среди популяции животных на территории Первомайского района Нижегородской области. Результаты исследований подвергли комплексной экспертной оценке, статистическому контролю качества. При проведении мониторинговых исследований использовали материалы эпизоотического журнала по Первомайскому району, заключения по экспертизам Арзамасской и Лукояновской ветеринарных лабораторий, проводивших исследования на сибирскую язву. Одновременно изучили топографические аппликации на местности потенциальных очагов сибирской язвы в районе по доступным нам материалам эпизоотической и противоэпизоотической работы ветеринарных специалистов района и области. При этом учитывали социальные исследования функционирования сибиреязвенных очагов и их эпидемическую угрозу в районе.
Используя документально подтвержденные эпизоотические проявления сибирской язвы, в сравнительном аспекте и динамике изучили территориальные, временные, популяционные, субпопуляционные и межпопуляционные их границы, годовую и многолетнюю динамику, сезонную и территориальную приуроченность эпизоотических очагов этой инфекции. Основываясь на теории эпизоотического процесса (по С.И. Джупина, 1991), на теории саморегуляции эпидемического (эпизоотического) процесса (по В.Д. Белякову, 1975), на методологии измерения границ эпизоотического процесса (В.В. Сочнев, 1999), проанализировали ретроспективно все учтенные в районе эпизоотические очаги сибирской язвы и по возможности восстановили их территориальную аппликацию и провели анализ эффективности проводимых противосибиреязвенных мероприятий. Результаты анализа и экспертной оценки использовали при конструировании схем-моделей региональных особенностей эпизоотического проявления сибирской язвы в районе (табл. 2.12; 2.13; 2.14; рис. 2.25; 2.26; 2.27; 2,28).
Установили, что за весь период ретроспекции (с 1943 г.) неблагополучие по сибирской язве в форме эпизоотий имело место в течение 7 лет индекс эпизо-отичности составляет 0,093, или 9,3% глубины ретроспекции (75 лет: 1943–2017 гг.).
В эпизоотическое проявление сибирской язвы в 50% случаев был вовлечен крупный рогатый скот, в 27% – лошади, в 16,7% – свиньи и в 5,5% случаи сибирской язвы были смешанными, с вовлечением в эпизоотийные явления лошадей и крупный рогатый скот одновременно. Из общего количества сибиреязвенных очагов в районе 50% были действующими в 1952 году. В этом году в эпизоотическое проявление сибирской язвы были вовлечены все виды сельскохозяйственных животных как в коллективных, так и в индивидуальных хозяйствах граждан.
Сконструировали схемы-модели функционирования сибиреязвенной инфекции в Первомайском районе (рис. 2.25 и 2.26).
Установили, что в годовой динамике эпизоотийных явлений сибирской язвы среди сельскохозяйственных животных прослеживаются выраженные эпизоотические надбавки, приуроченные к летне-пастбищному содержанию животных. Так, из общего количества эпизоотических очагов сибирской язвы за весь период ретроспекции 50% приходится на июль, 16,7% - на июнь, 11,1% – на май, 11,1% – на декабрь.
Разработали схему-модель годовой динамики эпизоотического проявления сибирской язвы в изучаемом регионе (рис. 2.27) и подтвердили отсутствие круглогодичной заболеваемости и выраженные сезонные эпизоотические надбавки, подтверждающие высокий уровень риска эпизоотий этой инфекции за счет наличия потенциальных очагов сибирской язвы в районе. Результаты наших исследований имеют важное прикладное значение для планирования и организации про-тивосибиреязвенных мероприятий в районе: обязательная вакцинация лошадей и жвачных животных за 15–20 дней до пастбищного периода, строгий учет потенциальных сибиреязвенных очагов и исключение их территориальной аппликации из хозяйственной деятельности регионального АПК.
Установили, что за весь период ретроспекции 18 населенных пунктов и производственных подразделений оказались контаминированными возбудителем сибирской язвы. Следовательно, 27% населенных пунктов района в различной степени представляются как потенциальные эпизоотические очаги сибирской язвы.
Проводимыми в районе противосибиреязвенными мерами удается в течение последних 60 лет сдерживать эпизоотическую и эпидемическую угрозу этой инфекции.
Оптимизация научно обоснованной системы противоэпизоотического обеспечения юго-восточной зоны Нижегородской области при функционировании доминирующих инфекционных и инвазионных паразитарных систем
На основе глубоких ретроспективных и оперативных исследований и экспертных оценок мониторинговых показателей эпизоотической ситуации в юго-восточной зоне области, анализа ее динамических территориальных и временных границ эпизоотического проявления конкретных нозоформ заразной патологии животных установили перечень доминирующих в регионе паразитарных систем (пироплазмоза крупного рогатого скота и лошадей, диктиокаулеза жвачных, сибирской язвы, эмфизематозного карбункула, бешенства (рабической инфекции), определили их экстенсивные и интенсивные эпизоотические показатели в динамике на доступную глубину ретроспекции.
В многочисленных эпизоотологических экспериментах с использованием методов доказательной эпизоотологии и многофакторного анализа выявили наиболее комплексные мероприятия по сдерживанию эпизоотического проявления доминирующих нозоформ и использовали их при оптимизации научно обоснованной системы противоэпизоотического обеспечения изучаемого региона с целью предупреждения и сдерживания эпизоотийных явлений и сопутствующих им социальных потрясений.
Учитывая региональные особенности эпизоотического проявления нозо-форм заразной патологии животных, за основу оптимизации научно обоснованной системы противоэпизоотических мероприятий приняли их комплексность, однородность, одновременность, защиту государственных интересов и предупреждение социальных последствий, противоэпизоотическую и экономическую эффективность.
В комплексе противоэпизоотических мероприятий как обязательные и одновременные меры предусмотрели:
– мероприятия, направленные на источники возбудителей инфекций и инвазий;
– мероприятия, направленные на разрушение сформировавшегося механизма передачи возбудителей инфекций и инвазий;
– мероприятия, направленные на восприимчивых животных.
Мероприятия, направленные на источник возбудителей инфекций и инвазий как мероприятия по распознаванию источников возбудителей основывали на основных направлениях эпизоотологической диагностики (на семиотике (характере эпизоотического процесса), на диагностической технике (математическом выражении эпизоотических категорий конкретных нозоформ) и на эпизоотологиче-ском мышлении (построении и проверке гипотез и их оценке методами формальной логики и доказательной эпизоотологии).
Эпизоотическую ситуацию в изучаемой зоне учитывали как сформированную совокупность заразной патологии животных за анализируемый период и на конкретную дату или на дату ее оценки (рис. 2.37).
За основу оптимизации научно обоснованной системы противоэпизоотиче-ской составляющей биологической безопасности нами были взяты разработанные на кафедре «Эпизоотология, паразитология и ветеринарно-санитарная экспертиза» ФГБОУ ВО Нижегородская ГСХА меры по предупреждению и сдерживанию эстафеты чрезвычайных ситуаций экзотической природы на территории области, одобренные ученым Советом академии и принятыми на «вооружение» административными органами в области ветеринарии как субъекта Федерации, так и регионального управления федеральной службы Россельхознадзора по Нижегородской области и Республике Марий Эл.
Учитывая сложности эпизоотической ситуации по доминирующим нозо-формам заразной патологии в изучаемом регионе и угрозу возникновения эмерд-жентных ситуаций по африканской чуме свиней в юго-восточной зоне области, как и в субъекте Федерации в целом, мы приняли участие в разработке и оптимизации мероприятий в форме экстренного формирования сил быстрого ветеринарного обеспечения. Более того, установили, что схема-модель экстенсивных мер по противоэпизоотическому обеспечению оказалась весьма приемлемой при вспышечном эпизоотическом проявлении индигенных нозоформ заразной патологии животных, доминирующих в условиях изучаемого региона.
Принципы формирования сил быстрого ветеринарного обеспечения заимствовали из разработанной нами в соавторстве схемы-модели организации и функционирования сил быстрого ветеринарного реагирования в форме региональной схемы-модели (рис. 2.38).
Соблюдение этих принципов в действиях сил быстрого ветеринарного реагирования при организации противоэпизоотического обеспечения при доминирующих нозоформах разработали и подкрепили решениями местного самоуправления района возможную структуру сил быстрого противоэпизоотического обеспечения на территории изучаемого региона (рис. 2.39).
Подтвердили, что руководитель сил быстрого противоэпизоотического обеспечения назначается решением штаба чрезвычайной комиссии городского муниципального округа Нижегородской области и подчинен ему. Руководителю придаются силы и средства для выполнения мероприятий по ликвидации чрезвычайных ситуаций из числа учреждений и служб ГМО НО.
Анализируя эффективность действия сил быстрого противоэпизоотического обеспечения в чрезвычайной ситуации, обусловленной вспышкой доминирующих инфекций и инвазий, установили, что для проведения чрезвычайных мероприятий в условиях Первомайского района и всей юго-восточной зоны удавалось в короткие сроки стабилизировать эпизоотическую ситуацию, а в 2017 году избежать реализации возникшей потенциальной угрозы заноса возбудителя африканской чумы свиней на территорию изучаемого региона и избежать возможных социальных последствий. Опыт организации и функционирования сил быстрого ветеринарного реагирования в Нижегородской области в соавторстве нами опубликован в издательстве «Бикар», 2017 г. 244 с., 500 экз., а также в специальном издании «Ветеринария Кубани», 2017.