Семантика культурного ландшафта Лавренова, Ольга Александровна

Введение к работе

Актуальность исследования. Проблема взаимоотношения культуры и пространства, пространственных характеристик культуры – область постоянного интереса как гуманитарных, так и естественных наук. В разнонаправленных исследованиях культуры все большее значение приобретают созданные культурой смыслы географического пространства и ландшафта.

Культура заново структурирует пространство своего обитания, и представления о среде превращаются в знаковую систему. Область непосредственного соприкосновения культуры и географического пространства – слой семиосферы, знаками в котором выступают топонимы, гидронимы и собственно именуемые ими географические объекты. Эти знаки находятся в сложных поливалентных отношениях, к которым применимы основные законы семиотики и семиологии. Их референциальное наполнение представляет несомненный интерес.

Знаковая система, создаваемая культурой в результате рефлексирования по поводу ее вмещающего ландшафта, генетически связана с базовыми установками и кодами культуры. Архетипы и символы, на которых строится космогония и образ мира, имеют свою кальку на земной поверхности, пока нет и единого мнения, что первично, что вторично – осознание пространства как категории или как совокупности реалий конкретного вмещающего ландшафта. В философии культуры и культурологии до сих пор нет четкой разработанной системы понятий и методов для определения характера и генезиса этих взаимодействий. Поэтому сейчас весьма актуально исследование в этом направлении, чтобы постараться приблизить разные подходы и методы в области пространственной семантики к единой системе. Имеет смысл предложить синтетический подход к изучению проблемы – на основе проводившихся в разных научных дискурсах исследований, – который может быть применим равно как в естественнонаучных, так и в гуманитарных изысканиях для изучения феномена культурного ландшафта

Культурный ландшафт – явление, лежащее в том срезе семиосферы, где знаковые системы культуры оказываются напрямую связанными с географическим пространством в целом и его отдельными объектами в частности.

Соответственно, возможно поднять проблему изучения культурного ландшафта как знаковой системы – проблему семантики культурного ландшафта. Изучение этой проблемы выводит на новый методологический уровень целый пласт разрозненных исследований по географии духовной культуры, философских и культурологических изысканий в области географических образов и представлений как феномена культуры.

В гуманитарном знании проблема взаимоотношения культуры и пространства исследовалась преимущественно в лингвистическом или антропологическим дискурсах, не рассматривающих явление культурного ландшафта в его целостности. Не ставилась и задача выделения знаков, генетически связанных с географическими объектами, в отдельную систему, имеющую потенциальность «интертекста» и в то же время – ограниченную степень свободы прочтений и толкований из-за наличия географических констант.

Недавно вошедшая в культурологию проблематика моделирования географических образов позволила изучать взаимодействие культуры и пространства на новой методологической ступени в рамках феноменолого-культурологического подхода.

Осмысление пространства в контексте культуры, изучение семиотики культурного ландшафта приводит к новому пониманию его организации, морфологии, выводит на новые возможности моделирования геокультурных взаимодействий. Постановка проблемы семантики культурного ландшафта позволяет выйти на следующий уровень теоретизирования – от моделирования географических образов к прочтению пространственного «текста».

В данном исследовании будет предпринят следующий шаг в теоретизировании по поводу проблемы взаимодействия культуры и пространства, в осмыслении не столько рефлексии культуры по поводу пространства и создающихся в результате образов, сколько субстанциальности геокультурной реальности, представленной в виде культурного ландшафта.

Состояние вопроса и степень разработанности проблемы.

Проблема семантики культурного ландшафта еще не ставилась ни в гуманитарном, ни в естественнонаучном знании. Но проблема взаимодействия культуры и пространства в ее широком понимании исследуется довольно давно. В конце XIX века была широко распространена теория географического детерминизма, постулирующая определяющее влияние территории, т.н. «вмещающего ландшафта», и его географических особенностей, на особенности культурогенеза (В.П. Семенов-Тян-Шанский, К. Риттер, Ф. Ратцель). В философии в этот период развивается феноменологическое направление, в котором особое место отводится осмысления пространства.

В русской философии группа мыслителей, получивших позднее определение «космистов», размышляла над проблемами бытия и мира исключительно в контексте пространственных категорий разного уровня – от Вселенной до географической оболочки нашей планеты. Наиболее интересными и плодотворными с точки зрения дальнейшей разработки проблемы представляются концепции ноосферы В.И. Вернадского и пневматосферы П.А. Флоренского, где провозглашался примат культуры и человеческой деятельности не только над ландшафтом, но и географической оболочкой в целом, и как результат – возникновение некого культро-пространственного единства, охватывающего планету.

Географическое пространство стало предметом пристального внимания и опорной точкой многих философских и социо-политических построений евразийства. Месторазвитие (термин идеолога евразийства П.Н. Савицкого) человеческих сообществ включает в название собственно развитие, эволюцию. Человек развивает место, место служит опорой для развития проживающего на нем общества. Одно неотъемлемо от другого.

В середине ХХ века в ряде культур-философских исследований пространство выступает как категория структурирования мысли. Ж. Делез и Ф. Гваттари выдвинули понятие геофилософии.

Ю.М. Лотман, выдвинувший концепцию семиосферы, не предполагал в ней сколько-нибудь значимой пространственной компоненты, «сфера» в этом термине изначально означала лишь всеохватность семиотических процессов, зачастую когерентных в абсолютно несхожих культурах. Нам же представляется перспективным наполнить термин «семиосфера» пространственным содержанием, подчеркнув повсеместность семиотических процессов, создающих многоуровневую семантическую сеть на земной поверхности.

В работах В.А. Подороги географическое пространство становится объектом философского осмысления и термин «ландшафт», рожденный в недрах географии обретает иное значение – фактически становится символом, метафорой, означающей перепады течения философской мысли, ее пограничные состояния. В его работах фактически была использована «рельефная интерпретация» философских текстов – методология, детально разработанная в теоретической географии (Б.Б. Родоман), которой свойственно уподоблять внутреннюю неравномерность явления рельефу литосферы.

Образы мира в интерпретации Г. Гачева – один из ярких примеров попытки современной философии культуры справиться с наплывом пространственно-образной информации, осмысления ее в традициях постмодерна – как поток сознания, транслирующий в индивидуальном сознании основные символы и архетипы, свойственные образу мира национальной культуры.

В исторической науке в середине ХХ века также совершается «пространственный поворот», предшественником которого полагаются работы М. де Серто, Ф. Бродель, Р. Козеллек. П. Нора в книге «Места памяти» в развитие идей М. де Серто пишет о пространственной организации исторического опыта.

В филологии генетически сходные исследования можно обозначить как одноименные сборники «Языки пространства» – исследования пространственных составляющих образа мира, закодированного в языке и отдельных текстах (М.М. Бахтин, Ю. Кристева, Ю.М. Лотман, В.М. Топоров, Е.С. Яковлева). Очень широка область филологических исследований в области этнических языковых картин мира (Н.М. Теребихин, Е.Л. Березович), в которых значительное внимание уделяется семности отдельных географических объектов и связанных с ними топонимов и лексических единиц.

В антропологии пространственные представления как феномен культуры изучены довольно подробно с точки зрения транслирования трансцендентных архетипов, свойственных той или иной культуре, на географическую реальность, «упаковывания» их в определенные символы, структурирующие бытовое пространство и пространство ландшафта повседневной деятельности (М. Элиаде, Я.В. Честнов, И-Фу Туан).

Взаимодействие культуры и пространства было положено в основу концепции культурного ландшафта, предложенной русским географом Л.С. Бергом (1915), а затем – американцем К. Зауэром (1927). Но на протяжении нескольких десятков лет эта концепция развивалась в рамках естественнонаучной парадигмы, где культура в пространстве рассматривалась как определенный тип землепользования, градостроения и т.п. Культурный ландшафт в различных дискурсах трактуется по разному, в данной работе отдается предпочтение пониманию его как некоего динамического единства географического пространства и человеческой деятельности во всех ее проявлениях.

В культурной и гуманитарной географии, географии искусства вопросы семиотики культурного пространства частично исследовались в рамках базисного интереса к взаимодействию культуры и географического пространства. Согласно положениям современной культурной географии (Ю.А. Веденин), формирование культурного ландшафта как результата сотворчества человека и природы включает в себя не только последствия цивилизационных процессов в виде формирования сельскохозяйственных угодий, вырубки лесов или строительства городов, но и семиотизацию среды, выражающуюся, в том числе, и в художественных образах, свидетельствующую о духовном и интеллектуальном освоении Земли. Соответственно, взгляд географа на художественное пространство литературных или живописных произведений определяется желанием увидеть за ним образы географического пространства и, напротив, восприятие географического пространства представителями той или иной культуры во многом определяется искусством.

Для изучения пространственных представлений культуры в географии применяется метод ментальных карт. И чтобы картографическое изображение соответствовало системе исследуемых пространственных представлений необходимо, чтобы результатом картографирования стало понимание того, как люди – мысленно организуют окружающую среду. При этом важно, что ментальная карта отображает лишь некоторый аспект исходной информации, поэтому она не является синонимом пространственных представлений, так как не передает всю гамму смысловых символических и эмоциональных значений. Вместе с тем, ментальная карта является эффективным методом обработки информации об индивидуальных или коллективных представлениях о пространстве в целом, об отдельных географических объектах и ландшафтах. Причем если в таких видах искусств как живопись или скульптура можно изобразить только пейзаж (ландшафт в пределах видимости), то пространственная вместимость литературных произведений не ограничена и позволяет отображать не только культурный ландшафт, но и его взаимоотношения с мировым географическим пространством.

Проблематика географических и пространственных образов поднимается в работах Э. Саида и Х. Бхабха в т.н. постколониальных исследованиях, где речь идет о подспудной колониальности тех образов пространства, с которыми работает академическая наука.

Вопросы формирования и моделирования географических образов в контексте проблемы взаимодействия культуры и пространства в отечественной культурологии обобщил Д.Н. Замятин.

Тем не менее, в современной философии культуры и культурологии практически нет работ, посвященных обобщению теоретических основ и разработке методологических подходов к изучению семиотики культурного ландшафта. Абсолютное большинство работ, касающихся проблематики культурных стереотипов и образов, связанных с теми или иными топонимами и географическими объектами, носит преимущественно констатирующий характер. Подобные работы посвящены дискретным географическим образам, вне контекста культурного ландшафта.

Анализ источников

В качестве основных источников в данной диссертации были использованы работы В.И. Вернадского, Ю.М. Лотмана и Ю.А. Веденина, и соответственно, их концепции ноосферы, семиосферы и культурного ландшафта.

Концепция ноосферы (от греч. нус – ум) была выработана В.И. Вернадским и Тейяр де Шарденом при участии Ле Руа. Вернадским и Шарденом было подмечено, что деятельность человека становится геологической силой, и особым фактором воздействия на окружающую среду является мысль, направляющая эту деятельность. Под воздействием идей изменяются техногенные процессы и, как следствие, меняет свой облик оболочка Земли. С развитием нового агента биосфера, сфера живого вещества, начинает претерпевать качественные изменения и эволюционировать в ноосферу.

В понятии ноосферы В. Вернадским были заложены возможности глубинного осознания процесса культуро-пространственного взаимодействия, которые сейчас развиваются в положении о том, что существование культуры в географическом пространстве выражается не только в его освоении и обустройстве среды обитания, но также в его осмыслении и осмыслении своего места в нем.

Термин семиосфера был введен в научный оборот Ю.М. Лотманом по аналогии с «ноосферой» и «биосферой» В.И. Вернадского и под влиянием этих концепций. По Лотману семиосфера – это «синхронное семиотическое пространство, заполняющее границы культуры и являющееся условием работы отдельных семиотических структур и, одновременно, их порождением».

Но, в отличие от ноосферы, охватывающей всю географическую оболочку, понятие семиосферы изначально ограничивалось пространством распространения одной доминирующей культуры и ее системы кодов. Тем не менее, процесс превращения культурой любой области материального мира, с которой она сталкивается, в знаковую систему, затрагивает и географическое пространство. Оно естественным образом включается в семиосферу – семиотическое пространство культуры.

На наш взгляд, если связать положения о семиосфере с реалиями географического пространства, осмысливаемого культурой, то становится очевидным, что его субъективная разнородность возникает не только из объективной разнородности географической оболочки, но и благодаря неравномерному осмыслению его объектов.

В контексте проблематики семантики культурного ландшафта такой подход представляется весьма перспективным, поскольку позволяет рассматривать культуру как географическую реальность, а географическое пространство, ландшафт – как сферу культуры.

Современная теория культурного ландшафта, которая рассматривает культуру и географическое пространство в их единстве, создавалась в развитие концепции В.И. Вернадского о ноосфере. В русле ноосферной концепции лежит определение культурного ландшафта Ю.А. Веденина. Согласно этому определению, культурный ландшафт рассматривается как «природно-культурный территориальный комплекс, сформировавшийся в результате эволюционного взаимодействия природы и человека, его социокультурной и хозяйственной деятельности и состоящий из характерных сочетаний природной и культурных компонентов, находящихся в устойчивой взаимосвязи и взаимообусловленности». Ю.А. Веденин и М.Е. Кулешова включают в культурный ландшафт топонимы, артефакты и рукотворные формы ландшафта, являющиеся маркерами исторических событий, архивные и библиографические источники. Ю.А. Веденин отмечает способность ландшафта накапливать потенциал интеллектуально-духовной энергии, и формулирует информационную парадигму культурного ландшафта, согласно которой в него на равных правах входят материальная и духовная культура, современная (традиционная и инновационная) и культурное наследие.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования выступает сфера пространственных представлений и кодов культуры, рассматривающаяся как культурный ландшафт.

Предметом исследования является процесс семиотизации пространства и ландшафта в контексте концепций семиосферы и ноосферы.

Цель исследования состоит в выявлении особенностей превращения культурой географической среды в знаковую систему и построении концептуальной модели культурного ландшафта как знаковой системы, в разработке схемы взаимодействия дискурсивных практик, бытующих вокруг культурного ландшафта.

Задачи исследования:

1. поставить проблему бытия культуры в пространстве как процесс семиозиса, разработать концепцию культурного ландшафта как знаковой системы и показать возможность применения семиотических методов для исследования культурного ландшафта как феномена культуры,

2. концептуализировать междисциплинарные основания семантики культурного ландшафта, репрезентированные в многообразии видов субъективного и интерсубъективного опыта,

3. эксплицировать различные компоненты социокультурных форм пространственных представлений в эпистемологическом пространстве гуманитарного знания,

4. исследовать особенности информационно-знаковых процессов в культурном ландшафте,

5. показать особенности некоторых универсальных категорий культуры применительно к семантике пространства,

6. отработать методологические подходы к семиотическому анализу культурного ландшафта (специфику интерпретации культурного ландшафта как текста).

Семиотическая концепция культуры как теоретическое основание исследования. В рамках поставленной проблемы взаимодействия культуры и пространства можно в равной степени изучать «вторую природу» по отношению к первой – артефакты и памятники в контексте ландшафта или особенности психологического восприятия ландшафта и соответствующие формы поведения, или другие аспекты и результаты этого взаимодействия. Поэтому необходимо сначала определиться, в пределах какой из концепций культуры будет вестись разговор, поскольку позиционирование по отношению к той или иной концепции естественным образом влияет на результат исследования.

В современном гуманитарном знании существует множество подходов к изучению культуры и еще большее количество ее определений. Неоднократно делались и попытки классифицировать все это многообразие. Культура – полиморфное явление, которое может и должно изучаться с разных точек зрения. Следует ожидать, что разные подходы к ее изучению рано или поздно будут заново систематизированы наукой, чтобы на новом этапе приблизиться к пониманию явления в его целостности. Каждая такая ступень приближения обычно приводит к парадигмальному сдвигу, если не к полной смене парадигмы.

Не претендуя на теоретическую и методологическую всеохватность, определим рамки дальнейшей работы как опыт редукции различных уровней взаимодействия культуры и пространства – от философского до прагматического – в задачу изучения процессов семиозиса и превращения культурой географической среды в знаковую систему. Соответственно, в качестве наиболее перспективного для данного исследования представляется семиотический подход к культуре – как способа производства значений, смыслов и символов, их распространения, закрепления их освоения. При этом будем иметь в виду, что семиотический подход – неодномерный, имеет множественные расширения, усложнения.

В семиотической концепции культуры безусловно важны ее смысловое начало, самостоятельность жизни духа и ее относительная свобода мира идей от материальных форм. Процесс семиозиса рассматривается как проявление духовной природы человека, связанной с эйдетической и феноменологической реальностью. Эта реальность имеет наиболее адекватное выражение в мире знаков и символов, являющемся семантическим «телом» культуры, которое привлекает пристальное внимание исследователей, пытающихся понять ее сокровенную сущность.

В рамках семиотической концепции развивается понимание культуры как иерархически организованной системы разных кодов, т.е. вторичных знаковых систем (Н.И. Толстой, С.М. Толстая). Знаки, создаваемые культурой, находятся в постоянной коммуникации, формируя системы, в значительной мере определяющие бытие культуры, в том числе и ее бытие в пространстве.

Для ее репрезентативного научного описания требуется адекватная интерпретация знаковых систем. В рамках семиотической концепции кросскультурная коммуникация возможна при условии правильного перевода и интерпретации знаков и символов. Единый непротиворечивый код и связанная с ним модель обмена информацией определяет культурную самоорганизацию коллектива (Ю.М. Лотман).

В данной работе представляется важным учесть также понимание культуры и методы ее изучения с точки зрения системного подхода и синергетики, где культура рассматривается как открытая самоорганизующаяся полиморфная система, находящаяся в постоянном взаимодействии как с другими культурами, так и со средой обитания. В этом взаимодействии она одновременно является и «донором», и «акцептором», и субъектом, и объектом. Изучение функционирования культуры как открытой системы с точки зрения семиотики наметил Ю.М. Лотман в работе «Культура и взрыв», описывая непредсказуемые пути семиозиса в момент «взрыва» в художественном творчестве – создания новых или переосмысления уже существовавших семиотических систем.

Из всего теоретического и методологического арсенала семиотической концепции культуры выделим несколько положений, на которые будем опираться в теоретических разработках по семиотике культурного ландшафта.

1. Бытие культуры есть постоянное порождение смыслов, которые трансформируются в символы-знаки, в культурные коды, определяющие и обеспечивающие функционирование социокультурных систем.

2. Внутри культуры и на ее границах непрерывно происходят коммуникационные процессы между разными семиотическими системами, которые приводят к порождению новых смыслов.

3. Бытие культуры в принципе можно определить как непрекращающийся процесс семиозиса, результаты которого сразу же подвергаются считыванию, интерпретации и снова возвращаются в «плавильный котел» смыслообразования.

Методологические основы диссертационной работы.

Для решения комплекса задач, входящих в основную цель диссертации, предполагается использование прежде всего семиотического метода исследования, предполагающего интерпретацию культурного ландшафта как системы знаков.

Используется методы сравнительно-исторический, сравнительно-географический, системно-структурный, а также интерпретирующего и сравнительного анализа, подразумевающие конструктивное сопоставление различных концепций и проецирование результатов философского осмысления одной научной области (или их совокупности) на другую.

Используется метод синтеза и интеграции частных концепций в более комплексные и многомерные структуризации семантики культурного ландшафта.

Данная работа предполагает систематизацию и универсализацию методологического аппарата философии культуры, культурологии и географии культуры.

Гипотеза исследования.

Бытие культуры в географическом пространстве неотделимо от процесса символизирования среды (в его абстрактном, космическом или географическом аспектах), неотъемлемо присущего человеческому сознанию. Осмысление пространства имеет много уровней – от ассоциативного до сакрального. В результате складываются устойчивые представления о географических объектах или устойчивые культурно-значимые символы, имеющие разную степень пространственных коннотаций. Культура – универсальный объект семиотики, в данном исследовании рассматривается как субъект семиотизации географического пространства, выражающийся в наследуемых и постоянно возобновляемых «рамках», возникших в результате этого непрекращающегося процесса, истоки которого лежат в глубокой архаике.

Географические объекты и/или топонимы становятся метафорами, символами, знаками в том случае, если в культуре существуют устойчивые ассоциации с определенными историческими событиями, артефактами или уникальными чертами природного ландшафта. Эта подвижная в области означаемых и латентная знаковая система неизменно имеет константные «реперы» – конкретные географические объекты. Поэтому можно говорить, что географическое пространство неотделимо от созданных культурой образов и символов, обретающих характеристики целостной системы, которую можно обоснованно рассматривать как геокультурное пространство.

Национальная, региональная, локальная культуры в той или иной мере эксплицированы в культурном ландшафте соответствующего территориального уровня. Геокультурное пространство представляется состоящим из своеобразных информационно-территориальных «кластеров» – культурных ландшафтов разных таксономических рангов (от культурного ландшафта города до культурного ландшафта страны), которые могут быть интерпретированы и изучены как знаковые системы.

Изучая культурный ландшафт, мы раскрываем один из философских аспектов бытийности культуры – пространственно-семантический аспект.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Бытие культуры в пространстве представляет собой непрерывный процесс семиозиса, информационные процессы в культурном ландшафте имеют семиотическую природу. Культура определяется как самоорганизующаяся система, обладающая совокупностью характерных черт семиозиса и связанной с ним системой ценностей и эталонов, транслирующихся во времени и определяющих жизнедеятельность конкретной территориальной общности людей.

2. Пространственные концепты культуры возникают из опыта реального взаимодействия человека с пространством, и в свою очередь влияют на семиотизацию конкретного ландшафта, в этом состоит роль территориальности, пространственности культуры как рефлексии территориально-природного субстрата, на котором она зародилась и развивается.

3. Дихотомия – культура и географическое пространство в ноосферной и семиосферной реальностях снимается в понятии геокультурного пространства.

4. Геокультурное пространство – информационно-семантическая форма существования культур в пространстве, обладающая глобальной целостностью, имеющая эйдетическую, идеациональную, символическую составляющую. Геокультурное пространство возникает на основе и существует в тесной взаимосвязи с физико- и социогеографическими реалиями.

5. Культурный ландшафт представляет собой кластер геокультурного пространства и феномен культуры – систему матриц и кодов культуры, выражающихся в знаках и символах, непосредственно связанных с территорией и/или имеющих на территории свое материальное выражение.

6. Структура культурного ландшафта определяется его физико-географическими константами, аксиологической и семиотической структурой культуры – ее системой ценностей, парадигматикой и неравномерностью семиотических процессов, которые порождают в культурном ландшафте узлы (центры) и периферии смысла, его внутренние (культурные разломы) и внешние границы.

7. Универсальные категории культуры, такие как ощущение времени, ощущение пространства, дихотомия «сакральное-профанное» и другие имеют свое выражение в культурном ландшафте.

8. Информация в пространстве и о пространстве, возникающую в процессе жизнедеятельности культуры, представляет собой составную часть семиосферы и семиотическую систему, в которой соблюдается большинство правил семиотики. Форма знаков в данной системе – собственно географические объекты и топонимы. В такой знаковой системе отдельные географические объекты и/или их топонимы означают определенные смысловые категории или архетипы, и территориальная локализованность этих значений «вынуждает» их быть взаимосвязанными, выстраиваться в систему.

9. Коммуникации локусов-знаков в культурном ландшафте представляют собой постоянное поле «культурного взрыва», в котором порождаются новые значения.

10. С точки зрения когнитивистики культурный ландшафт может быть интерпретирован как метафора, его элементы могут выступать в роли метафорических моделей и в роли цели метафорической проекции, определяя основу дискурсивных практик в пространстве для каждого из носителей культуры.

11. Культурный ландшафт представляет множество метафор, символов, знаков, находящихся в коммуникативных отношениях, и может быть интерпретирован и прочитан как текст в его широком культурологическом значении, обладающий сакральной, темпоральной, исторической семантикой и содержащий те или иные сообщения – «послания» культуры самой себе.

12. Будучи интерпретирован как текст, культурный ландшафт становится доступен прочтению на разных уровнях – от локального до макрорегионального. Нелинейная экспозиция этого текста имеет следствием вариативность прочтения. Стратегии прочтения могут быть различными – визуальное считывание информации с помощью семиотических кодов культуры (локальные ландшафты), изучение художественных текстов, связанных с определенным местом или регионом), представляющих собой локальный текст культуры (локальные, региональные, макрорегиональные ландшафты), путешествие (ландшафты всех территориально-иерархических уровней), которое как явление культуры имеет собственную семантику и способно продуцировать новые значения.

Научная новизна полученных результатов состоит в разработке междисциплинарной философско-семиотической концепции культурного ландшафта, где информация в пространстве и о пространстве рассматривается как составляющая семиосферы.

Диссертантом впервые систематизирован широкий круг отечественных и зарубежных исследований и предложен комплексный механизм описания взаимодействия культуры и пространства, на новом методологическом уровне. Научная новизна этого результата состоит в интеграции разрозненных исследований, с разных точек зрения рассматривающих феномен культурного ландшафта и пространственных характеристик культуры. С точки зрения философии семиотики определены роль и место в культурном ландшафте информационных процессов, имеющих культурный генезис, а также методология их изучения в рамках культурологического и культурофилософского дискурсов.

В диссертации предложена концепция репрезентации знаковых механизмов в культуре, связанных непосредственно с конкретным ландшафтом и/или с пространственными категориями культуры. Показана связь пространственных категорий культуры и связанных с конкретным ландшафтом семантических констант, бытующих в культуре, систематизированы разнородные исследования проблематики выражения архетипов коллективного сознания и базовых философских категорий в географическом пространстве и пространственных категориях.

Впервые проведено исследование семиотики морфологических элементов культурного ландшафта.

Обоснован системный теоретико-методологический подход, позволяющий видеть культуру во взаимоотношении с географическим пространством как единую систему.

Обосновано структурное и целостное сопряжение поливариантных и поливалентных географических образов, представленных в науке и культуре, как динамическое поле семиозиса, «кристаллизующегося» в семантике культурного ландшафта.

Предложены авторские дефиниции геокультурного пространства и культурного ландшафта, вводящие эти понятия в культурофилософский дискурс. Геокультурное пространство впервые репрезентируется как информационно-семантическая форма существования культур в пространстве, обладающая глобальной целостностью, имеющая эйдетическую, идеациональную, символическую составляющую. Культурный ландшафт представлен как система матриц и кодов культуры, непосредственно связанных с территорией, и представляющих из себя знаковую систему.

Практическая значимость результатов диссертации

Положения и выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы для анализа семантики конкретных культурных ландшафтов и при решении возникающих в связи с этим теоретических, методологических и организационных проблем. Результаты работы могут быть использованы в научных исследованиях по философии культуры, социальной философии, истории и теории культуры. Кроме того, материалы и выводы диссертации могут быть применены в преподавании философии, культурологии, в составлении спецкурсов и лекций по данной проблематике.

Апробация работы

Ключевые положения и тезисы диссертации отражены в 40 публикациях (общим объемом 46 печатных листов), в том числе в монографии «Пространства и смыслы: семантика культурного ландшафта» (М., 2010), в коллективных монографиях «La collocazione geopolitica della Russia» (Torino, 2001), «Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика» (М., 2003), доложены на российских и международных конференциях, в том числе на VIII и IX конгрессах «Европейская культура» (Памплона, Испания, 2005, 2007), международной конференции «Россия: воображение пространства / пространство воображения» (Москва, 2008), международной конференции «Язык и культура» (Томск, 2004), доложены на семинаре «Культурный ландшафт» (географический факультет МГУ), на семинаре по гуманитарной географии (Институт Наследия, Москва).