Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Культурфилософские основания классификации духовных традиций
1.1 Феномен традиции в культурфилософии 39
1.2 Типология духовных традиций 78
1.3 Региональные аспекты духовной традиции 93
ГЛАВА 2. Диалог как форма развития духовной традиции российской цивилизации
2.1 Диалог традиций Руси и евразийских региональных этносообществ
2.2 Русская духовная традиция как механизм социокультурной идентификации
2.3 Традиционное в культуре современного российского социума 175
ГЛАВА 3. Духовная традиция среднего поволжья в условиях социокультурной модернизации
3.1 Своеобразие традиций Среднего Поволжья в культурном развитии России.
3.2 Духовные традиции Среднего Поволжья в условиях этнокультурных трансформаций
3. 3 Современные традиции Поволжья в исторической перспективе 240
ГЛАВА 4. Перспективы развития российской духовной традиции в мордовии
4.1 Этапы становления российских духовных традиций в Мордовском крае
4.2 Резистентность традиционной духовной культуры Мордовии 292
4.3 Духовная традиция региона и перспективы ее развития в XXI веке 311
Заключение 345
Список литературы
- Типология духовных традиций
- Русская духовная традиция как механизм социокультурной идентификации
- Духовные традиции Среднего Поволжья в условиях этнокультурных трансформаций
- Резистентность традиционной духовной культуры Мордовии
Введение к работе
Актуальность исследования.
В последнее время можно достаточно часто встретить оценку времени «схода» ХХ–ХХI столетий как периода, приведшего к фрагментации и нивелированию многовековой системы традиционных российских культурных ценностей, уходящей своими корнями в далекую средневековую эпоху развития цивилизации Руси-России, некогда давшей толчок для развития русской духовной мысли. В результате размывания духовной составляющей общественных отношений страна переживает глубочайший многоуровневый процесс поляризации культур, кризис ценностных оснований бытия человека, выход из которых представляется возможным лишь через объективное рассмотрение основного спектра вопросов, связанных с обращением к истокам отечественной духовности и традиции.
Сегодня весь мир культуры, а также духовная сфера деятельности общества регулируются традицией. По образному определению Г.-Г. Гадамера, «Традиция, к которой мы принадлежим и в которой мы – живем, – это не часть нашего культурного опыта, не так называемое культурное предание, которое тогда состояло бы из одних памятников и текстов и заключалась бы лишь в передаче смыслов… Нет, нам непосредственно передается traditur, сам же познаваемый в коммуникативном опыте мир передается нам как постоянно открытая бесконечности задача»1.
Глав н а я особенность традиции – объединение людей на основе культурного наследования духовных ценностей и стереотипов, ритуалов, обычаев, культурного уклада жизни людей. Это конкретно-исторически развивающаяся система духовных парадигм культурного творчества, духовная сила общества, образец для подражания в настоящем и будущем последующих поколений, регулятор нравственного климата в социуме. Указанное, несмотря на большое количество концепций на сей счет, является наименее точно определенным в философском дискурсе современности.
Анализ развития российской духовной традиции в пространстве Среднего Поволжья и Республики Мордовия содержит алгоритм раскрытия сущности современного социокультурного диалога этнокультур и этнотрадиций. Именно этим определяется его непреходящая научная ценность. Духовная традиция является сложным феноменом, обладающим рядом важных показателей: система духовных ценностей, интеллектуальная основа культурного созидания, процесс человеческого творчества, значимого по своей функциональной социальной роли, выражение конструктивной формы идентификационных отношений между людьми, показатель и регулятор культурно-нравственного
1 Га д а м е р Г. - Г. Философия и герменевтика // Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. – М., 1991. – С. 14.
состояния человека. По верному наблюдению К. Г. Юнга, обращение к традиционному фактору как к «маяку» ценностно-культурных идентификаций есть стремление восполнить духовные лакуны современности: «Действительно среди современных людей мы часто находим тех, что называют себя старомодными. Такую позицию они занимают не без оснований: во-первых, они подчеркивают таким образом значимость прошлого, чтобы возместить свой разрыв с традицией и возникшее чувство вины; во-вторых, чтобы не быть принятыми за псевдосовременных»2.
Прежде всего, с осмыслением духовно-традиционного фактора бытия культуры мы приходим к более глубокому и емкому пониманию социокультурных проблем современности. Изучение феномена российской духовной традиции, возникшей на стыке различных пластов культур восточноевропейских регионов Российской Федерации, включая Среднее Поволжье и Республику Мордовия, открывает новые возможности для понимания сущности преемственности стандартов отношений человека и социума в аспекте теории и истории культуры. В современном состоянии общества, характеризующемся отсутствием ценностных ориентиров и моральным релятивизмом, важность обращения к наследию прошлого огромна: такие ценности, как человеколюбие, душевная справедливость, соборность, были исконным основанием отечественной духовности. Согласно Ш. Н. Эйзенштадту, внутренняя динамика традиции связана с процессом кристаллизации устойчивых структур социального и культурного опыта, конституирования на их основе культурной макроидентичности посредством институционального закрепления определенных фигур опыта и интерпретации их на основе предзаданных культурным априори символических космологии и мировоззрения3.
Термин «российский» адресован к территориальному аспекту существования духовной традиции российского народа в Российской Федерации. Проблемы развития отечественной социокультурной традиции именно сегодня рассматриваются все чаще в плоскости российского общественного бытия, что характерно и для данной работы. Духовная традиция россиян – это комплекс российского духовно-культурного опыта, созданного или продолженного прошлыми поколениями соотечественников, который, будучи принятым и переосмысленным наследниками, дошел до настоящего времени.
В нашем понимании, этнокультурная многосоставность регионов и этносов России создает определенные трудности при изучении отечественных традиций. Поэтому проблема данного исследования обусловлена слабой разработанностью в культурфилософском аспекте ряда вопросов, касающихся
2 Юнг К. Г. Архетип и символ. – М., 1991. – С. 216.
3 См. : Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций
/ пер. с англ. А. В. Го р д о н а . – М. : Аспект Пресс, 1999. – 416 с.
специфики отечественной традиции духовного наследия и его влияния на формирование региональных культур. Особую ценность представляют выявленные и обоснованные в диссертационной работе новые научно-теоретические подходы к пониманию трансформации этнокультурных явлений, происходящих в современном российском обществе.
Автор диссертации полагает, что Среднее Поволжье было едва ли не самым уникальным регионом по своей геокультурной позиции среди создавших собственную практику диалога культур евразийских территорий. С самого начала Поволжье формировалось как полиэтническое и поликонфессиональное пространство, воспринимавшее духовные компоненты и скрепы культурсозидания из многих евразийских регионов и цивилизаций: от центрально-азиатских культурных заимствований до русско-византийских традиций. При вхождении в состав Руси в приволжских регионах было, хотя и малочисленное, коренное финно-угорское население – мордва, удмурты, марийцы. По образному выражению М. М. Бахтина, «между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность… смыслов, этих культур»4.
В социогуманитарной науке системное применение в качестве одного из способов культурфилософского исследования получил принцип выделения историко-этнографических областей, то есть зоны этнического контакта, где в результате продолжительного совместного проживания различных по языку и культуре народов, диалога традиций между ними возникают сходные духовно-культурные ценности. Поэтому опыт Приволжского региона может стать примером того, где и как следует искать пути выхода из кризиса современного социума, развивать диалог этнокультур. Передача российской духовной традиции в сферу социокультурного бытия народов Мордовии как определенной системы мировоззрения, предписывающей конкретную систему практик, от поколения к поколению возможна лишь при условии полноты воспроизводства духовно-культурного контекста наследия Руси-России.
Динамика развития социокультурной традиции имеет направленность в сторону своего изменения. Проблема состоит не только в трансформации российского культурного влияния на поволжское региональное общество традиционных элементов межкультурных отношений, но в вытеснении ценностей, стереотипов поведения и жизненных образцов, ухода их в пределы маргинализации и фрагментации. Существует также процесс секуляризации традиции, замена местных традиций и локальных социальных общностей глобальными тенденциями. Довольно своевременным можно считать утверждение М. Хайдеггера о ситуации духовных состояний времени как реторсию бытия традиционности, а предшествующее время как анутентичное5.
4 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики / М. М. Бахтин. – М. : Худ . литература,
1975. – С. 333.
5 См.: Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления / пер с нем. – М. : Республика, 1993. – 447
с.
В указанном плане утрачиваются важнейшие социальные функции традиции: идентификационная, регулятивная и интегрирующая.
Внимание к традиционной сфере бытия культуры социума стало возрастать в обществе и в связи с процессами модернизации и трансформации культур. Можно утверждать, что успешная модернизация, напротив, может быть проведена при опоре на элементы традиционной регуляции (семья, община, духовные институты общества).
Таким образом, важность данного исследования определяется, во-первых, тем, что изучение в философии культуры феномена духовной традиции, возникшего на стыке различных срезов социокультурного бытия, открывает новые возможности для понимания сущности человека и общества в пространстве динамики социальной истории. Значение демаркационного контекста данного анализа в гуманитаристике перспективно: специфика российской духовной традиции определяется в культурфилософии именно как фактора сохранения передаточного механизма культурных образцов духовного бытия социума. Понимание же констант традиции в социальном знании (в социологии) разграничивает, в свою очередь духовную сферу на интеллектуальные, религиозные, правовые и другие формы традиционности культур. В указанном контексте понятие традиции уместно в теории и истории культуры, а в социологии наблюдается множественность традиций.
Во-вторых, российский тип духовной традиции имеет большое значение для осмысления истории культуры общества в целом. Освещая обширные пласты человеческой жизни, модели поведения, типы личности, элементы народов России (язык, философия, литература и т. д.), традиция не только рефлексирует современное ей общество, но и дает ему оценку, важную для его целостного понимания.
В-третьих, значим нормативный аспект традиции – поиск и утверждение общественных идеалов и ценностей. С этой точки зрения крайне значительна ее социально-нравственная, регулятивная, функция, показывающая отношение между сущим и должным, что становится важным в настоящую эпоху кризиса норм и установлений морали. Ценным при изучении регионального контекста культур Среднего Поволжья представляется и то, что духовная традиция утверждает именно социальные ценности, наполненные смыслами культурного развития и возрождения, единения, оптимизма, полноты новой жизни, которые противостоят нежизнеспособным идеологическим и искусственным догмам и постулатам. В российском типе духовности общества сублимируется положительная эстетическо-психологическая энергетика, столь необходимая обществу на фоне усложняющейся общественно-политической и социально-нравственной обстановки современности.
В-четвертых, российская духовная традиция в Мордовии как многоаспектное явление основана на особых представлениях о человеке и его сущностных проявлениях, его отношении к миру и другим людям (мировоззренческая установка личности). Образцы формирования общего
cоциокультурного пространства России и ее регионов, включая Республику Мордовия, опирающиеся на принципы традиционности и духовности культурного бытия, требовали признания некоего единственного источника идентификации культурного российского мира, поставленного над становящимися все более партикулярными во времени системами ценностей различных социальных групп, в чем усматривалась именно угроза основной общероссийской традиции в качестве модели прежнего взаимодействия культур.
Территориальное поле исследования. Диссертационное исследование ограничено уточнением рамок полиэтнического региона Среднего Поволжья, а именно республик Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Чувашия, У д м у р т и я , а также Нижегородской, Пензенской, Самарской, Саратовской, Ул ь я н о в с к о й областей. Здесь, кроме финно-угров, проживают различные этнические и религиозные общности тюркского (татары, чуваши, башкиры) и славянского (русские, украинцы, белорусы) происхождения. Культурфилософское измерение духовных традиций этносов и регионов как направление современных научных трендов только утверждает многие перспективные исследования, поэтому в полной мере еще не определено и не уточнено этнорегиональное поле комплексных разработок. Однако потребность в таких изысканиях возрастает в связи с тем, что в современном обществе все более отчетливо проявляется тенденция самосознания, самоидентификации и самоутверждения как индивидов, так и целых народов, этносов. В исследовании в качестве дискурсивного аспекта изучения духовной традиции россиян в пространственно-территориальном контексте выступает её нравственное развитие и способность к усвоению и трансляции духовного потенциала российского социума.
Изучение духовных традиций этносов, определение соотношения культурных универсалий и национально-специфических традиционных представлений и норм, особенностей преломления в них общечеловеческих моральных требований и норм представляются особо актуальными и значимыми.
Степень разработанности темы. Исследовательский интерес к духовной традиции как к особой проблеме возник во второй половине XIX в. Однако принципы понимания указанной проблематики в философских исследованиях культуры в своих истоках рассматривались еще с момента оформления философских знаний в Древней Греции. Античные мыслители сформировали классическую триаду традиции духовной культуры человечества: истина, добро, красота (Аристотель, Платон, Плотин). В Средневековье духовная традиция – атрибут божественных канонов, заданных человеку как этапы истинного пути к спасению и совершенствованию души (Августин Аврелий, Фома Аквинский, Григорий Палама и др.). В философии эпох Возрождения и Просвещения высшими проявлениями традиции становятся Человек, Знания, Культура. Так, Ф. Бэкон, О. Конт, Г. Тард и др. ожидали от будущего не сохранение традиций, а
введение новаций.
Наиболее последовательно особенности влияния и специфики духовной традиции рассмотрены в работах многих крупных западных философов, социологов и историков. Проблема изучения культурных традиций в XVIII столетии связывается прежде всего с именами И. Канта и Ф. Шеллинга, у которых традиции – это некие трансцендентные ориентиры культуры. Традиции, по Канту, сами по себе не обладают бытием, у них есть только значимость, ценностные требования, обращенные к воле человека, «цели для воли», поставленные перед ней.
Если у Г. В. Ф. Гегеля традиция занимает важное место в процессе всемирно-исторической объективации духа, то в концепции К. Маркса она трактуется как выражение классовых и групповых интересов, как составляющая идеологии, а сквозь призму тотальной критики религии и церкви – как орудие регулирования общественного мнения. По словам современного исследователя, «Принципиально важной в марксистской науке является мысль о том, что борьба за изживание традиционализма и его приспособление к современным потребностям не должна становиться самоцелью социальной стратегии»6. Негативные коннотации понятия традиции заметны и у Ф. Ницше, для которого последняя есть квинтэссенция обывательской косности, мешающая становлению сверхчеловека и подлежащая отрицанию.
В условиях современного дискурса исследований системный подход к анализу традиции присутствует в работах С. Бенхабиб, М. Бубера, М. Вебера, Р. Генона, Э. Левинаса, К. Мангейма, М. Хайдеггера, Э. Хобсбаума, Е. Шацкого, Э. Шилза, Ш. Эйзенштадта, К. Г. Юнга и др7. Натуралистическая же парадигма рассмотрения проблем традиции базируется в сегодняшних исследованиях Э. Гидденса, Б. Макдональдса, Д. Томлинсона и др., которые рассматривают традицию как неизменное наследие содержательного в культурном плане, составляющем основу социокультурной идентичности, в межпоколенной передаче которого и заключается традиция. Рассматривая вопросы модернизации российского общественного сознания современный исследователь К. Каариайнен отмечает, что эволюцию традиционных социокультурных явлений в России, «… можно представить в виде своего рода движения маятника, точнее – синусоидальной кривой, которую он составляет на плоскости. Начальная точка такого движения – тотальная средневековая религиозность, постепенно размываемая процессами модернизации
6 Осипова О. С. Американская социология о традициях в странах Востока. – М., 1985. – С. 41.
7 Бубер М. Два образа веры. – М. : Республика, 1995. – 464 с., Вебер М. Исторический очерк
освободительного движения в России. Киев, 1906. – 149 с., Хобсбаум Э. Изобретение традиций //
Вестник Евразии. – 2000. – № 1. – С. 47–68., Шацкий Е. Утопия и традиция. –
М. : Прогресс, 1990., Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. – М. : Аспект пресс,
1999., Эйзенштадт Ш. Основы и структура цивилизационного устроения общества / Сравнительное
исследование цивилизаций / сост. С. Б. Ерасов. – М., Аспект пресс, 1999. –
С. 94–101, Юнг К. Г. Божественный ребенок. – М. : Республика, 1997. – 400с.
общества…»8.
На сегодняшний день приходится констатировать, что среди значительной части многих западных исследователей господствует та позиция, согласно которой отечественная духовная традиция носила нетворческий характер и вела этносы регионов России к пассивности и авторитаризму социокультурного бытия. С указанной «ходульной» формулировкой, известной со времен С. Герберштейна и Д. Флетчера, сегодня сложно согласиться, поскольку большинство современных исследователей отмечает наличие уникальности явлений российской традиции и ее всемирно-исторического значения: «Евразия сегодня – это не столько объект чьей-то политики, сколько субъект собственной стратегии и, прежде всего, ее крупнейших держав – России и Китая»9.
С одной стороны, известные отечественные исследователи того времени использовали региональный материал для описания традиций и духовной сферы России (Н. М. Карамзин, М. В. Ломоносов, В. Н. Татищев). С другой стороны, в материалы по экономике конкретных регионов включались и отдельные сведения об их истории и культуре (А. Ф. Можаровский, И. И. Лепёхин, П. С. Паллас, и др.). В XIX в. по мере накопления и обобщения фактологического материала стали проявляться элементы научного анализа особенностей культуры отдельных территорий. В научный оборот был введен обширный корпус источников, сделаны интересные наблюдения и выводы. Наиболее подробно подвергались исследованию такие направления региональной культуры, как фольклор и этнография, культурно-историческая типология (Н. Я. Данилевский, Н. С. Трубецкой, А. С. Хомяков и др.). Определенная информация о Приволжском регионе также нашла отражение в трудах упомянутых исследователей. На рубеже XIX–ХХ вв. появились хронологические работы по духовной истории территорий, включающие и отдельные культурные данные (В. О. Ключевский, А. И. Масловский, В. Н. Майнов, А. И. Маскаев и др.).
При обращении к теме анализа традиций духовности в российской философской мысли основной акцент был сделан в работах отечественных исследователей ХIX –ХХ столетий на религиозно-ценностной ее значимости. В результате рассмотрения некоторых вопросов взаимодействия социально-нравственных ценностей традиции и отечественной духовной культуры были отмечены и проанализированы позиции таких выдающихся русских философов, как В. Г. Белинский, Н. А. Бердяев, И. В. Киреевский, К. Н. Леонтьев,
8 Каариайнен К. Религиозность в России на рубеже ХХ-ХХI столетий // Общественные науки и
современность. – 2007. – № 1. – С. 103.
9 См. : Чжан Байчунь Передача технологий из Советского Союза в Китай 1949-1966 гг. (Technology
transfer from the Soviet Union to the P.R.China. 1949-1966) / Чжан Байчунь, Яо Фан, Чжан Цзючунь,
Цзян Лун / под редакцией Бао Оу, Хан Ихуа, Э. И. Колчинского,
В. М. Ломовицкой / пер. с кит. Е. И. Ганыииной. – СПб. : Нестор-История, 2010. – 232 с.; Чжан
Байчун. О трагедии русской религиозной философии // Вопросы философии. 2007. –
С.73–80.
B. В. Розанов, П. Н. Савицкий, В. С. Соловьев, Г. В. Флоровский, Г. П. Федотов,
C. Л. Франк, П. Я. Чаадаев, Б. В. Яковенко и др. Системность духовной
традиции, по свидетельству авторов этого направления, исторически
раскрывается как широта и гибкость ее проявлений.
Основная масса исследовательской литературы по теме относится к ХIХ – началу ХХ вв. Исходя из специфики духовного наследия, следует обратиться к комплексному исследованию по данной проблематике, что предполагает систематизацию обширного научного материала, ставшего достоянием отечественной культуры.
В трудах С. Ф. Анисимова, В. В. Бычкова, В. В. Ванчугова, П. П. Гайденко, А. А. Гусейнова, П. С. Гуревича, О. Г. Дробницкого, Е. Л. Дубко, М. С. Кагана, В. Ж. Келле, Г. С. Кнабе, С. Г. Кара-Мурзы, И. В. Кондакова, М. А. Маслина, В. М. Межуева, А. М. Миграняна, Н. В. Мотрошиловой, И. Н. Нижникова, А. С. Панарина, В. М. Пивоева, В. А. Подороги, С. Н. Пушкина, Н. С. Розова, А. П. Скрипника, В. В. Сербиненко, А. Д. Сухова, М. Т. Степанянц, А. А. Федорова,
B. А. Фортунатовой, К. В. Чистова и др. анализируются различные аспекты
феномена духовной традиции в истории культуры российского общества. В то
же самое время тематика «внешнего влияния» в отечественной культуре, его
значение, анализировалась через призму историзма. Среди отечественных
ученых исследуют социальное бытие традиции (И. Н. Полонская) в новом
подходе к исследованию традиции как социального опыта10, интегрирующем
опыт разных научных школ В. В. Аверьянов, Е. Г. Балагушкин,
C. К. Бондарева, Д. В. Колесов, В. Ю. Быстров, А. Г. Дугин, В. В. Ильин,
М. К. Петров и др. Весьма очевидным является наблюдение современного
исследователя, который пишет: «Россия страдает не от избыточной
традиционности, а от сильного разрушения традиционной институционной
матрицы»11.
На рубеже ХХ–ХХI вв. наблюдается повышение интереса к проблемам региональной культуры. Это, безусловно, связано с проходящим внутри страны процессом суверенизации регионов, выработкой новой региональной политики и региональной стратегии в социокультурной сфере. За последние пять лет по истории духовной культуры Приволжского региона значительно увеличилось количество исследований, авторы которых указывают на системообразующую роль традиции: Р. Г. Ахметьянов, Е. В. Владыкин, Т. В. Девяткина, И. В. Емелькина, Д. И. Исхаков, Н. М. Инюшкин, Е. Н. Ломшина, Е. Н. Мокшина, Р. Г. Мухаммедова, Э. Р. Тагиров, А. Ю. Тихонова, Р. К. Ур а з м а н о в а , Н. И. Учайкина, Н. Г. Юрченкова.
10 Полонская И. Н. Традиция: от сакральных оснований к современности. – Ростов-н/Д: Изд-во Рост.
гос. ун-та, 2006. – С. 42.
11 Паин Э. А. Волновая природа подъема традиционализма на рубеже ХХ-ХХI веков //
Общественные науки и современность. – 2011. – № 2. – С. 50.
Проблема роли духовности социума России в специфике традиции культуры является одной из актуальных. Среди важных работ в указанном контексте следует выделить исследования Дж. Биллингтона, Ф. Броделя, Г. Гадамера, Й. Крайндлер, С. Лаллукки, Б. Рассела, П. Рикера, Р. Пайпса, А. Дж. Тойнби, Ф. Фукуямы, У. Харва-Холмберга, О. Шпенглера и отметить неоднозначный взгляд на значение российской духовной традиции среди зарубежных исследований по культурной истории Евразии и ее народов, где российская традиция духовности и ее история предстает как довольно архаичная, в сравнении с западной12. Известный западный философ Х. Ортега-и-Гассет отмечал глубоко традиционалистский характер культуры многих этнокультурных общностей Евразии, особенно усилившийся, когда их культурная жизнь, по мнению мыслителя, оказалась как бы лишенной развития, застывшей в своем утверждении имперского консерватизма: «Старые рационалистические тезисы, принимаются по привычке ума, по привычке, по суеверию, т. е. в духе традиционализма; лишившись творческого разума, они окостенели, сделались священными…»13.
В последнее время работа по комплексному анализу отдельных проблем в российской духовной культуре в среде отечественных исследователей, продолжающая после долгого перерыва эстафету разработок ученых-гуманитариев, активизировалась. Т. Х. Кессиди, Р. Папюс, Т. Шпиндлик, И. Шафарик, Д. Яламас, Х. Яннарас высказывали комплиментарное отношение к проблемам судеб русской духовности как продолжения во всем своем историческом своеобразии традиций россиян.
В исследованиях Я. Ассмана и М. Хальбвакса анализируется историческая динамика традиции и культурной памяти, а также связь между процессами аккультурации и изменением форм и технологий культурной коммуникации. Отметим видных представителей философии постмодернизма Ж. Делеза, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида, П. Козловски, М. Фуко14, а также исследователей антропологических проблем этнокультуры Р. Барта, К. Леви-Стросса, М. Элиаде, выявивших «скомпанованность» семантических структур традиции культуры, необходимость их теоретической реконструкции. Тем не менее, существует необходимость рассмотреть проблемы, связанные с духовной традицией современного российского общества, в целях получения обобщений и выводов для раскрытия сущности, характера и тенденций развития его основ, понимание которых позволит оказать положительное влияние на практическую деятельность в сфере управления, образования и воспитания.
Научная гипотеза исследования.
12 Паин Э. А. Волновая природа подъема традиционализма на рубеже ХХ-ХХI веков //
Общественные науки и современность. – 2011. – № 2. – С. 50.
13 Ортега-и-Га с с е т Х. Что такое философия? – М., 1991. – С. 23.
14 Серио П. Структура и целостность // Об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной
и Восточной Европе. М.: Языки славянской культуры, 2001. – С. 39.
Духовная традиция культурного пространства Среднего Поволжья – важная составляющая российской духовной традиции, следовательно, самые яркие представители отечественной культурной ойкумены и являлись яркими выразителями традиционных форм культурного сознания российских народов в диалоге традиций локального и универсального измерения отечественного духовно-культурного наследия. Современный диалог традиций российского общества является условием и результатом мега- и макротенденций, происходящих в российском социуме, и проявляется, с одной стороны, в формах, выражающих секуляризацию и глобализацию культурной и политической жизни, а с другой стороны – в формах, отражающих стремление к этнокультурной самоидентификации наций и народностей России.
Противоречия в развитии и состоянии культуры и общества в целом реализуются в личностном, групповом, национальном, этническом и общественном самосознании, в кровно-родственных отношениях, в сфере образования, политики, культуры в ходе духовно-культурной деятельности. В современных условиях действует ряд разнонаправленных тенденций, общих для всех культур и сообществ. Но для жизни региональных сообществ характерно явное присутствие только части определённых тенденций, тогда как всю совокупность особенностей современного диалога традиций можно увидеть на примере деятельности наиболее крупной и целостной системы, характеризующейся как социокультурный феномен, – духовной традиции, рефлексированной в общероссийском варианте культурного бытия народов.
Объект исследования – систематизация целостной научной концепции феномена российской духовной традиции в культурфилософии.
Предмет исследования – российская духовная традиция в культурном пространстве Среднего Поволжья и Республики Мордовия: специфика, развитие, перспективы.
Цель диссертационного исследования – изучение феномена российской духовной традиции в Среднем Поволжье и Республике Мордовия как одного из основных направлений исследования в культурфилософии. Исходя из данной цели, сформулированы следующие задачи исследования:
1. Проанализировать критерии изучения природы духовной традиции как основы бытия культуросферы общества, предложив и обосновав методологические и типологические подходы современной культурфилософии:
– охарактеризовать теоретические основания научной рефлексии духовной традиции, рассмотреть положение места и роли, которые принадлежат традиционным явлениям в философии и культурной жизни социума;
– вывести типологию духовных традиций, проанализировав конкретно-типические характеристики традиционных типов традиции как трансляторов уникальных ценностных доминант;
– выработать и обосновать принципы диалогичности и преемственности региональных культур в решении сущности духовной традиции, доказав их
эффективность при изучении основных ее элементов, выявляя анализ основных территориально-этнических традиций (финно-угорский, тюркский, восточнославянский, среднеповолжский и т. д.) в духовной жизни российского общества.
2. Исследовать этапы возникновения и развития феномена диалога
региональных культур как основания становления отечественной духовной
традиции:
– установить роль отечественной духовной традиции на раннем этапе развития культур поволжских и других евразийских этносов, исследуя сущность традиций как символически оформленных и онтологически устоявшихся духовно-нравственных знаний различных историко-культурных (типических) проявлений отечественной духовной традиции: Византия – Русь – Россия – Поволжье – Республика Мордовия;
– проследить механизм социокультурной детерминации духовно-культурных российских традиций на примере взаимодействия русских и общероссийских процессов культурсозидания этно-регионального пространства, обосновывая подход, реализованный в предложенной соискателем «русско-византийской» парадигме типологии духовности, и доказать его эффективность при изучении отечественного социокультурного наследия;
– исследовать сущностную значимость российского комплекса традиционно-культурных отношений как парадигму социокультурного взаимодействия в межрегиональном диалоге духовных традиций, рассматривая факторы перспективной трансформации динамики традиционности через выявление взаимосвязи изменения ценностных ориентиров личности и преобладающих традиций отечественной культуры в определенные исторические периоды.
3. Сформулировать основные компоненты российской духовной традиции
в социокультурном контексте средне-поволжского региона:
– рассмотреть роль культурных воздействий специфики Среднего Поволжья в пространстве российской духовной традиции Нового и Новейшего времени, характеризующейся категорией «преемственное», выявляя возможности управляемого воздействия социокультурного наследия на состояние личности и этносоциальных групп регионов в условиях трансформаций и кризисов культуросферы общества;
– показать механизмы «синтеза» общероссийской и среднеповолжской традиции, что выступает в качестве структуры ценностных трансформаций системы российской духовной традиции Средневолжья, исследуя особенности современного диалога традиций, обусловленные влиянием мега- и макросреды региональной культуры, проанализировать противоречия в развитии современной социокультурной жизни россиян в регионах;
– раскрыть специфику ценностных оснований региональной культурной трансформации отечественной духовной традиции в зоне этнического контакта
на примере приволжского региона России, изучив перспективные тенденции истории современного диалога традиций, характеризуя особенности их проявления в российском социуме на примере Среднего Поволжья.
4. Проанализировать локальные формы российской духовной традиции в процессе развития современных трансформаций культуры России, Среднего Поволжья и Мордовии:
– исследовать этапы современной российской духовной традиции в Среднем Поволжье и Мордовии, рассматривая как конструктивные возможности традиции народов мордовского края, которые связаны с предлагаемой ею ориентацией личности на достижение гармоничного духовного бытия, так и деструктивные тенденции трансформаций современности социума, ассоциируемого с осознанием включенности в глобальный культурконтекст и в то же время с укреплением идентичности посредством ее проецирования на более мозаичный образ духовного творчества;
– определить принципы резистентного существования российской духовной традиции на территории Мордовии, экстраполируя роль доминирующего в российском обществе влияния духовной культуры и преемственности как основного способа коммуникации, что приводит к изменению современного культурного пространства и размыванию архаичной культурной памяти народов мордовского края в силу сейсмичности и зыбкости визуально транслируемых значений глобальных традиций современности;
– на основе системного анализа описать направления перспективного функционирования современной культуры россиян в универсальном и локальном измерениях (Республика Мордовия) в российской духовной традиции, проанализировав раскрытие сущности ее гуманистического ресурса в диалоге российских этносов как возможную основу гармонизации социокультурных отношений и достижения культурно-идентификационной интегративности россиян в перспективе культурного развития регионов России.
Теоретическая и методологическая основа. Исследование базируется на междисциплинарных научных положениях, что позволяет рассматривать региональную культуру в пограничном пространстве философии, истории, культурологии, педагогики, психологии с использованием категорий и методов указанных наук. Диссертационное исследование опирается на философскую и общенаучную методологию, принципы системно-структурного и сравнительного анализа, исторического и нравственного познания. Поскольку основным предметом исследования выступает философско-культурологическое измерение региональной культуры, раскрывающее специфику форм духовной традиции территории в их взаимосвязи с человеческой субъективностью, а в методологическом плане в работе соблюдается принцип единства социального, культурного и антропологического контекстов, постольку теоретико-методологическим фундаментом диссертации являются:
– философско-антропологический подход, ориентирующий на
философско-антропологическую интерпретацию социокультурных форм духовной жизни населения территории;
– исторический подход, позволяющий раскрыть феномен традиций региональной культуры в ее динамике и необходимый для понимания современных реалий культуры территории, противопоставления и сопоставления ее прошлого и будущего;
– системный подход, определяющий осмысление региональной духовной культуры как саморазвивающейся и саморегулирующейся системы высшей сложности, подразумевающей динамическое единство региональных культурных процессов;
– единство исторического и логического, раскрывающее проблемы традиций российской духовной культуры с учетом культурологического подхода.
Междисциплинарный характер, сложность проблематики потребовали привлечения широкого спектра методов, применяемых в философии, истории, социологии, этнологии, культурологии, педагогике и психологии: сравнительно-исторического, проблемно-хронологического, структурно-системного, картографического и др. Так, сравнительно-исторический метод, применявшийся для ратификации сходства и различия между рассмотренными событиями и явлениями, позволил раскрыть в динамике феномен региональной культуры. Проблемно-хронологический метод использовался при рассмотрении вопросов этнокультурного взаимодействия в их хронологической протяженности и в единой исторической перспективе. Географический метод способствовал выявлению закономерностей в пространственном соотношении, сочетании и взаимодействии изучаемых явлений, позволил проиллюстрировать изменения культурной картины региона на протяжении его истории.
Большое значение в теоретико-методологическом аспекте имели фундаментальные работы в области философии и культурологии (B. C. Библер, М. М. Бахтин, А. А. Гагаев, Б. С. Ерасов, М. С. Каган, Д. С. Лихачев, А. Ф. Лосев, Э. С. Маркарян, И. В. Суханов, В. Г. Федотова, Г. В. Флоровский, С. Л. Франк, Л. Н. Шабатура и др.). Конкретно-исторические стороны культурфилософской проблемы региональной культуры выявлялись с опорой на исследования в области отечественной истории и региональных исследований (Р. Г. Абдулатипов, В. К. Абрамов, В. С. Барулин, О. Г. Беломоева, О. В. Брейкин, А. Д. Еремеев, И. В. Кондаков, Г. А. Корнишина, В. Д. Лихачева, О. В. Парилов, Л. Н. Столович, В. А. Тишков, С. А. Токар е в, Л. Е. Шапошников, В. Н. Шердаков, Н. В. Шилов и др.). Проблема обеспечения взаимодействия региональной и универсальной духовных традиций решалась с использованием работ по теории диалога духовной жизни россиян как важной основы преемственности в развитии духовно-культурных традиций (Р. И. Александрова, А. С. Ахиезер, Е. Г. Балагушкин, О. А. Богатова, И. Д. Воронин, Н. И. Воронина, М. Ю. Грыжанкова, И. А. Зеткина, Ю. А. Кондратенко, М. В. Логинова, В. М. Межуев, Е. В. Мочалов,
Н. Л. Новикова, Л. И. Никонова, Р. Я. Подоль, И. Л. Сиротина, А. А. Сычев
и др.).
Методология исследования в целом сведена к следующим основным аспектам:
сравнительно-исторический анализ сочинений зарубежных и российских исследователей, писавших о духовной традиции, её роли в развитии социума;
- выявление существенных аналитических характеристик проблемы
традиции отечественной духовности, с помощью которых осуществляется
системное описание развернутых концепций указанной проблемы у
исследуемых мыслителей, а также комплексный анализ российский духовной
традиции как культурфилософской проблемы. К главным из этих характеристик
относятся: а) место системы традиции среди других категорий социальности;
б) система институтов и сфера действия духовной традиции; в) отношение к
изменениям и к наследованию в целом; г) проявление традиции в
универсальном и локальном региональном измерениях;
ценностно-сравнительный анализ культурфилософской
проблематики, и в особенности проблемы традиции-преемничества, у различных мыслителей, представителей русской и зарубежной социальной мысли;
комплексная реконструкция парадигмы духовной традиции-наследования на основе синтеза различных подходов, трактовок и аспектов проблемы, выявленных в современной теории традиции, междисциплинарный характер которой должен быть признан ее сущностным свойством;
принцип «диалогической» концепции М. М. Бахтина и В. С. Библера, способствующий обнаружению органической взаимосвязи религиозно-нравственных ценностей с типологизацией и «хронотопом» российской духовной традиции.
Научная новизна работы и личный вклад исследователя. В исследовании впервые обоснована попытка комплексного рассмотрения феномена духовной традиции на основе его изучения в культурфилософских, социологических и нравственно-культурных дискурсах. Центральное место в данном изыскании занимает анализ духовных оснований культур, в качестве которых рассмотрена система ценностей духовной традиции россиян.
Феномен духовной традиции исследован в широком многообразии связей и отношений - с процессом социализации, в диспозиции «преемственность-деструкция», с точки зрения деструктивности и конструктивности социокультурного наследия, в приложении к сферам общественного, культурного и духовного бытия. Впервые феномен традиции рассматривается в связи с культурно-типическими свойствами национального духовно-культурного сознания, выделенными на основе анализа отечественного философского наследия.
Диссертационное исследование расширяет границы традиционного для
культурфилософии подхода к анализу специфики социокультурной традиции, до сих пор акцентирующего основное внимание на проблемах функционирования системы отечественной духовной сферы бытия культуросферы. Это позволило пересмотреть категориально-понятийный аппарат и определить перспективные, с точки зрения современного гуманитарного знания, пути для исследования российской духовности как типа социокультурной традиции:
– обозначена объектная и предметная области исследования (феномен духовной традиции в теории философии культуры), позволившие более четко очертить сферу теории духовной традиции в качестве основного раздела россиеведения и современной философии культуры;
– обоснована методологическая основа типологии культурфилософских исследований регионов, благодаря которой специфика духовной традиции определяется характерными чертами культурного развития, которые могут быть зафиксированы с помощью целого ряда категорий: «традиция», «духовность», «специфичность», «действенное», «пространственное», «идентификационное» и др.;
– комплексно рассмотрена проблема региональной специфики культурфилософского анализа духовной традиции россиян, благодаря чему выявлена и уточнена специфика исследования проблемы российского типа духовности;
– рассмотрен синкретичный принцип византийско-славянского диалога культур, в результате чего удало сь выявить и проанализировать результативность и специфичность традиций культур в культурфилософских исследованиях, сложившихся в современной философии;
– отмечены и изучены процессы развития механизмов функционирования духовной детерминации социокультурной традиции Руси и России, впервые применены принципы аксиологического подхода с выделением теоретических концепций россиеведения, прямо или косвенно связанных с указанным принципом в культурфилософии;
– установлено, что уровень развития российской традиции в условиях социокультурных изменений в качестве системы, состоящей из потенциальных и актуальных структур, посредством политико-религиозной консолидации отражает смысл рефлексивного опыта универсализации отечественной духовной традиции, когда источником и результатом выражения смысла служит универсальная традиция цивилизации России;
– подтверждена и определена роль поволжской духовной традиции в социокультурном развитии России, исходя из принципа системного анализа, доказано что в основе функционирования российской традиции лежат особые процессы смысло- и формообразования культурного бытия, механизмы типизации, вариативности, позволяющие определить основные критерии для внутривидовой классификации духовной структуры отечественной сферы традиций социума;
– исследована специфика традиции Среднего Поволжья в условиях социокультурных трансформаций российского общества и некоторых вопросов методологии россиеведения, что позволило автору наметить ряд проблем, которые стоят перед современной теорией культурфилософии;
– выявлена система факторов социокультурного характера, существенно влияющих на состояние ценностных оснований современных традиций Поволжья и России в исторической перспективе, предложена авторская трактовка содержания и типологии факторов формирования и развития традиционности, обоснованы механизмы, позволяющие осуществлять управляемое воздействие на состояние и перспективы духовной традиции россиян;
– обозначены особенности в эволюции современных духовных традиций Мордовии, доказана их объективная обусловленность содержанием культурного и социального «пространства – времени» российского общества;
– показана сложная и противоречивая сущность тенденций резистентности традиционной духовной культуры Мордовии, в рамках которых складывается альтернатива дальнейшего развития общественных отношений указанного региона;
– разработаны конструктивные способы воздействия традиции региона и достижений социального диалога в современном российском обществе, обусловленных содержанием отечественного традиционного духовного наследия, на перспективу его развития в XXI в.
В результате на основе проведенного исследования были выдвинуты следующие ключевые положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Духовная традиция, как система социокультурного наследия, в
качестве концепта и модели одинаково применима как к культуре
доисторических, античных и средневековых обществ, так и к национальной
традиции в эпоху новейшего времени и к социальным общностям локального
плана. При рассмотрении каждой традиции важно, что она является не только
частным проявлением специфического способа развития форм духовности
вообще, но и, в первую очередь, реальной социокультурной системой, которая
по-своему аутентично развивается.
Основания и способы развития культуросферы носят духовный характер, типологические формы ее поливариантны, их соотношение носит уникальный характер, как и сама культура социума. Поэтому малорезультативно пытаться рассматривать через одну парадигму традиции особенности эволюции или стабилизации, характерные для другой традиционной системы.
2. Типология духовных традиций составляет специфичную интерпретацию
в феномене бытия и развития духовной сферы культуры России. Новая
концепция типов духовной традиции даёт условное разделение вариантов
культурного наследия и форм поведения на «типы», из которых «выявлены»
разнообразные варианты и определены возможные связи между ними.
Основными вариантами устойчивых связей между традиционными
«прадигмами» культур, которые могут быть названы типами традиции, являются, на взгляд диссертанта, следующие: нормативная (каноничная, последовательная) и этносоциальная (идентификационная, адаптивная); мировоззренческая; официальная, обыденная (компромиссная) и традиция духовности (опозиционная). На основании сравнения алгоритмов исследования духовно-традиционных явлений можно выделить три их основы – «контаминативную», «рецептивную» и «аксиоцентрическую».
В современной культурфилософии признается, что типология традиции духовности в цивилизационной позиции для россиян (как локальной, так и универсальной) обладает сущностным статусом канала восхождения к истоковому бытию отечественной цивилизации, мыслимому как изначальная интегрированность культурно-человеческой общности в сакрализованную целостность культуросферы социума.
3. Региональная духовная традиция россиян формируются все важные
аспекты понимания воспроизводства культурной идентичности социума, ее
длительного существования и становления. Традиция, в отличие от простого
процесса преемственности культур, передачи опыта, мемориального акта
социального бытия, концептуально утверждает и духовное наследие, и процесс
наследования, и его результат (наследника, воспринявшего духовно-
традиционное наследие) – она ориентирует на воспроизводство духовной
целостности, с ее спецификой, иерархией духовных ценностей, внутренним
основанием.
Воспринимаемые концепты, ценности и парадигмы духовной традиции принимают свою системность не по своей сущностной значимости, но от возможности и встроенности в процесс духовного производства социокультурной жизни современности, имеют необходимость наличия истокового центра. Здесь в качестве центрального фактора традиции раскрывается ее антропоцентричный контекст. Толь ко человек, изначально воспитанный в традиции, может быть приемником и полноправным наследником системности и целостности процесса духовного наследования, поскольку он соотносит культурные явления не с абстрактными критериями, а с личностным и социальным опытом указанной системности наследования.
4. Рассмотрение роли диалога традиций Руси и евразийских
этнорегиональных сообществ в российском социуме исторической динамики
отечественной традиции Руси-России детализирует анализ функционирования
механизмов межгенерационной и межкультурной коммуникации сходных по
своему ментальному типу сообществ, преобразующих спонтанную
коммуникативную память домонетеистического сообщества в рефлексивную
культурную память, выступающую основой индивидуальной и групповой
самоидентификации. Ритуальный контекст традиций этносов с их устойчивыми
акцентами, циклическим повторением и макромасштабами поглощает
индивидуальность, ассоциирует памятное наследие и идентичность с
космическим и социальным порядком, а утрату последней – с хаосом и
катастрофами: распад Руси, крах Булгарии Волжской, ликвидация Орды и др. Как коммуникативная система российская духовная традиция рефлексирована и атрибутирована в византийско-русском варианте традиций. Религиозно-нравственная система традиции обладает следующими атрибутивными свойствами: необратимость (эсхатологичность), открытость, сложность, иерархичность, динамичность, конкретность, самореферентность (выполнение функций, затребованных собственной структурой), теоцентричность, телеологичность (с позитивной аксиологической семантикой культуросферы). Символические смысловые единицы традиционного контекста постепенно в той или иной мере теряют свое архаичное значение.
-
Передача механизмов русской духовной традиции в среду народов Среднего Поволжья и других регионов Евразии как определенного типа духовности и мировоззрения, предписывающего конкретную систему практик, от поколения к поколению, возможна лишь при условии полноты воспроизводства культурного контекста. Утрата или изменение каких-либо элементов контекста означает начало распада архаичного механизма «живой русской» традиционности с Нового времени, поскольку традиция всегда предполагает целостность понимания мира, единство социальной логики, основанной на сквозном различении сакрального (в его символических репрезентациях) и светского. Незавершенность и контекстуальность символически выраженного знания свидетельствует о его неисчерпаемости, недостаточности любого его перевода в рациональную знаковую систему, которая представляет собой всего лишь редукцию, тогда как символизм культурной традиции уходит своими корнями в нередуцируемое прошлое культурно освященного опыта древнерусского периода. Ключевая методологическая роль различия в духовной культуре здесь находит выражение в абсолютизации поливариантности и взаимной непознаваемости конкретных культурных традиций, в отрицании основанного на тождестве онтологического наполнения символических знаковых структур, в понимании социокультурного воспроизводства как игры различия и повторения в бесконечном копировании лишенных объективного референта знаков.
-
Доминирующее влияние духовной культуры (через моральную институцию) в трансформирующемся российском обществе и эстетического восприятия как основного способа коммуникации приводит к переструктурированию культурного пространства и размыванию архаичной культурной памяти народов Российского государства в силу подвижности и зыбкости визуально транслируемых значений духовного наследия византинизма и последующей вестернизации. Нестабильность смысловых границ культурного влияния, его определяемость контекстом формируют поливариантность понимания, релятивность образа переориентирует социальную деятельность субъекта на потребление, а не на духовный идеал. Вестернизирующий фактор воздействия на отечественные традиции, с эпохи Нового времени действующий и в Поволжье, носил отвлеченный характер, лишал сферу духовного наследия
россиян привязки к пространственно-временным константам культурной памяти архаичных укладов, что способствует разрыву ее преемственности с консервативным византийско-древнерусским субстратом ее генезиса, универсализации и этатизации культурного опыта.
Важность интегративного контекста исследования традиций россиян перспективна: сохраняется духовное здоровье нации во времена тоталитаризма и реакции, региональный поволжский потенциал. Как показали события трансформаций и нестроений российской государственности, наследие российской духовной традиции сохраняло исконные культурные и нравственные идеалы.
7. Духовная традиция россиян, выраженная как символическая
коммуникативная система и механизм социокультурной детерминации
воздействия парадигмы российской духовности в специфике региона Поволжья,
рефлексированная в византийско-русском варианте традиций и организации
культур регионального этносоциума носит определяющий характер. Она
представляет собой единый и целостный семантический контекст
стереотипизации восприятия и поведения на основе строго определенной
семантики, воспроизводство которой и составляет культурное
универсализированное духовное творчество.
Смысловые единицы традиционного контекста такого творчества приволжских сообществ приводят к тому, что постепенно в той или иной мере теряют свое автаркичное значение локальные фрагменты традиций. Передача российской духовной традиции в среду народов Среднего Поволжья как определенного типа конструирования региональной духовности и культурного уклада, предписывающая конкретную систему практик, от поколения к поколению, возможна лишь при условии полноты воспроизводства универсального культурного контекста отечественного духовного наследия Руси-России.
8. Центральное ядро культурной идентичности россиян в
трансформирующемся пространстве среднеповолжского региона составляет
комплекс постоянных для российской духовной традиции ценностей,
ценностно-культурных характеристик, раскрываемых на экзистенциально-
личностном уровне как архетипический прообраз идентичности,
межгенерационная трансляция которого происходит в контексте
непосредственного общения и диалога. Формирование этнорегиональной
идентичности на основе духовного опыта через прямой контакт и подражание
представляется основным способом культурного воспроизводства в культурах
традиционного типа Среднего Поволжья и может служить базовым критерием
типологизации на традиционные и модернизированные в Приволжском
регионе. Можно констатировать, что успешная модернизация, напротив, может
быть проведена с опорой на элементы традиционной ценностной регуляции
(семья, община, духовные институты общества).
9. Традиционные системы культурсозидания России и Среднего Поволжья
в региональном социуме, поволжском (финно-угорском пространстве), славянском и татарском укладах культурного бытия имеют в результате диалога традиций культур схожий категориальный аппарат, но содержание элементов систем (культурных ценностей) существенно отличается друг от друга (этос ритуальной деятельности в язычестве; характер коллективно-социальной деятельности в исламе и уклад нравственного и духовного совершенствования в православии). Локальность и универсальность региональных традиций составляет двойственную альтернативную интерпретацию в феномене традиции. Кроме того, они содержат в себе механизмы, прежде всего религию, как способ сохранения идентичности и почти не изменяются, либо изменяются очень медленными темпами в перспективе. Формирующее воздействие традиционной российской парадигмы духовной сферы социума на этнокультуры регионов России, на примере резистентности традиционной духовной культуры Среднего Поволжья, базируется и сегодня на архаических структурах сакральной традиции и общероссийских трендах культурного сознания. На региональном уровне духовная традиция россиян конституирует глубинные уровни индивидуальной духовности и социального культурно-традиционного стереотипа духовной жизни российского региона.
10. Эволюция и этапы становления средневолжского контекста
российской цивилизации связана с предполагаемой ориентацией этнокультур
на достижение идентичности, ассоциируемой с осознанием самобытности
отечественной духовности. В перспективе развития современной
культуросферы российский тип традиции в регионально-культурном плане
имеет значимость для осмысления культурно-исторического статуса россиян
современных в целом. Освещая обширные пласты человеческой жизни, модели
поведения, типы личности, элементы духовности народов России и Мордовии
(язык, философия, литература и т. д.) традиционные сферы бытия этнокультуры
сегодня не только рефлексируют современное ей общество, но и дает ему
оценку, важную для целостного понимания культурсозидательной деятельности
социума.
Традиция Мордовии в духовной сфере культурного бытия региона в зоне этнодиалога как передача и закрепление во времени духовных или сакрализованных ценностей, определяющих культурную идентичность россиян, составляет атрибут социокультурного бытия и порядка. В секуляризованных обществах как целенаправленно, так и спонтанно конструируются новые традиции и реактуализируются старые традиционные символические формы, используемые для поддержания и дополнительной легитимации социальных ценностей и сложившейся системы; на реальные исторические фигуры проецируются черты архетипических образов традиционной культуры россиян; создаются перформативные культурные субинституты традиционных практик.
11. В развитии универсализирующих модернизационных процессов
современной России и в глобальном масштабе резистетность элементов
отечественной духовности накладывает отпечаток на динамику локальных
культурно-региональных традиций российских регионов, например, в Мордовии, способствуя общей секуляризации социального бытия и общественного сознания людей, размыванию социокультурных определенностей и вытеснению или достраиванию их унифицированными секуляризованными культурными образцами.
Оппозиция «локальное-универсальное» в духовной традиции региона и перспективах ее развития в XXI в. переосмыслена в российском обществе новейшего времени на основе анализа трансформации процессов мультикультурализма и толерантности.
12. Традиция как передача и закрепление на перспективу во времени сакральных или сакрализованных ценностей, определяющих культурную идентичность россиян, составляет атрибут социального бытия и социального порядка. Пристальный взгляд на проблему перспектив традиционности российских полиэтнических регионов позволяет выделить главную причину, которая кроется в устойчивости ценностных доминант традиционного социального наследования: не простое научение духовному бытию (теоретизирование), не интеллектуальное принятие русской духовности (профанное моделирование неотрадиционалистских концептов), а опытное познание духовной традиции участием в жизни сообществ и соблюдении установок.
Подлинно обновляющее творчество должно заключаться в выработке собственных, соответствующих своей социальной традиции решений, органичных в русле своеобразного развития, а не ориентированных на встраивание во внешние процессы, управляемые чуждыми данной традиции субъектами. Это обусловлено тем, что внешняя по отношению к традиции среда источником гармоничных инноваций по определению быть не может. Подмена глубинных обновлений, основанных на соответствии архетипическому духовному акту общества, внешними и поверхностными инновациями является симптомом глубокого кризиса традиции-системы и ведет в конечном счете к ее неминуемой деградации.
Теоретическая и практическая значимость исследования
определяется необходимостью переосмысления некоторых традиционных установок россиеведения, с тем чтобы включить в его систему новые адекватные реалиям сегодняшнего дня теоретические положения. Материал диссертационного исследования может служить базой для развития подходов в теории традиции, для обозначения границ теории традициологии и некоторых ее разделов, в частности этноценностного. Такое переосмысление элементов россиеведческой теории позволяет включить ее в общее русло развития искусствознания на современном этапе. Диссертационное исследование имеет практическое значение для истории отечественной культуры и прогнозирования тенденций развития духовной жизни, оно может служить основой для развития новых принципов критического анализа современной социокультурной ситуации. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы в
образовательном процессе для разработки лекционных курсов и спецкурсов теории и истории философии культуры, истории философии, по эстетике, социологии, россиеведению.
Апробация работы. Теоретические положения, анализ фактов и современного состояния духовной традиции базируются на конкретном материале, накопленном автором диссертационного исследования в результате его деятельности в качестве исследователя.
Существенные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на кафедре философии ФГБОУ ВО «МГУ им. Н. П. Огарева»; на международной конференции «Гене з ис категории виртуальная реальность» (Саранск, 2008); всероссийской научно-практической конференции Макаркинские научные чтения (Саранск, 2008-2009); Всероссийской научно-практической конференции I–ХI «Саранские философские чтения» (Саранск, 2004–2016); научно-практической конференции «Ценности гуманитарного образования в поликультурном социуме» (Саранск, 2009); февральских педагогических чтениях (Саранск, 2010–2016).
Положения диссертации были изложены в виде научных докладов на международных (Прага, Москва, Самара, Нижний Новгород, Саранск, 2001– 2016), всероссийских (Москва, Саранск, 2001–2016) и региональных (Саранск, 1999–2016) конференциях. Тема исследования полно отражена в двух коллективных и двух авторских монографиях, 19 публикациях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, многочисленных статьях и тезисах (основные указаны в автореферате).
Материалы исследования отражены в публикациях общим объемом более 60 п.л. (без учета коллективных монографий).
Соответствие паспорту специальности. Содержание диссертации соответствует специальности 24.00.01 – теория и история культуры (философские науки): п. 1.3. Исторические аспекты теории культуры, мировоззренческие и ментальные аспекты теории культуры; 1.6. Культура и цивилизация в их историческом развитии; п. 1.9. Историческая преемственность в сохранении и трансляции культурных ценностей и смыслов; п. 1.10. Принципы периодизации и основные периоды в историческом развитии культуры; п. 1.16. Традиции и механизмы культурного наследования; п. 1.19. Культура и этнос; п.1.18. Культура и общество; п. 1.29. Культурная политика общества, национальные и региональные аспекты культурной политики; п. 2.28. Крещение Руси и реформация культуры: претензии православия быть культурой и возникновение ересей (сектантства). Духовная конфронтация России и Запада; п. 3.23. Влияние социальной среды на современную духовную культуру (культура города, села, молодежная культура и др.).
Структура диссертации определяется целями и задачами исследования и включает введение, четыре главы, заключение, приложение, список литературы из 461 наименования. Объем текста составляет 395 страниц.
Типология духовных традиций
Исследовать этапы возникновения и развития феномена диалога реги ональных культур как основания становления отечественной духовной тради ции: – установить роль отечественной духовной традиции на раннем этапе развития культур поволжских и других евразийских этносов, исследуя сущность традиций как символически оформленных и онтологически устоявшихся духовно-нравственных знаний различных историко-культурных (типических) проявлений отечественной духовной традиции: Византия – Русь – Россия – Поволжье – Республика Мордовия; – проследить механизм социокультурной детерминации духовно культурных российских традиций на примере взаимодействия русских и общероссийских процессов культурсозидания этно-регионального пространства, обосновывая подход, реализованный в предложенной соискателем «русско-византийской» парадигме типологии духовности, и доказать его эффективность при изучении отечественного социокультурного наследия; – исследовать сущностную значимость российского комплекса традиционно-культурных отношений как парадигму социокультурного взаимодействия в межрегиональном диалоге духовных традиций, рассматривая факторы перспективной трансформации динамики традиционности через выявление взаимосвязи изменения ценностных ориентиров личности и преобладающих традиций отечественной культуры в определенные исторические периоды.
Сформулировать основные компоненты российской духовной традиции в социокультурном контексте средне-поволжского региона: – рассмотреть роль культурных воздействий специфики Среднего Поволжья в пространстве российской духовной традиции Нового и Новейшего времени, характеризующейся категорией «преемственное», выявляя возможности управляемого воздействия социокультурного наследия на состояние личности и этносоциальных групп регионов в условиях трансформаций и кризисов культуросферы общества; – показать механизмы «синтеза» общероссийской и среднеповолжской традиции, что выступает в качестве структуры ценностных трансформаций системы российской духовной традиции Средневолжья, исследуя особенности современного диалога традиций, обусловленные влиянием мега- и макросреды региональной культуры, проанализировать противоречия в развитии современной социокультурной жизни россиян в регионах; – раскрыть специфику ценностных оснований региональной культурной трансформации отечественной духовной традиции в зоне этнического контакта на примере приволжского региона России, изучив перспективные тенденции истории современного диалога традиций, характеризуя особенности их проявления в российском социуме на примере Среднего Поволжья.
Проанализировать локальные формы российской духовной традиции в процессе развития современных трансформаций культуры России, Среднего Поволжья и Мордовии: – исследовать этапы современной российской духовной традиции в Среднем Поволжье и Мордовии, рассматривая как конструктивные возможности традиции народов мордовского края, которые связаны с предлагаемой ею ориентацией личности на достижение гармоничного духовного бытия, так и деструктивные тенденции трансформаций современности социума, ассоциируемого с осознанием включенности в глобальный культурконтекст и в то же время с укреплением идентичности посредством ее проецирования на более мозаичный образ духовного творчества; – определить принципы резистентного существования российской духовной традиции на территории Мордовии, экстраполируя роль доминирующего в российском обществе влияния духовной культуры и преемственности как основного способа коммуникации, что приводит к изменению современного культурного пространства и размыванию архаичной культурной памяти народов мордовского края в силу сейсмичности и зыбкости визуально транслируемых значений глобальных традиций современности; – на основе системного анализа описать направления перспективного функционирования современной культуры россиян в универсальном и локальном измерениях (Республика Мордовия) в российской духовной традиции, проанализировав раскрытие сущности ее гуманистического ресурса в диалоге российских этносов как возможную основу гармонизации социокультурных отношений и достижения культурно-идентификационной интегративности россиян в перспективе культурного развития регионов России. Теоретическая и методологическая основа. Исследование базируется на междисциплинарных научных положениях, что позволяет рассматривать региональную культуру в пограничном пространстве философии, истории, культурологии, педагогики, психологии с использованием категорий и методов указанных наук. Диссертационное исследование опирается на философскую и общенаучную методологию, принципы системно-структурного и сравнительного анализа, исторического и нравственного познания. Поскольку основным предметом исследования выступает философско-культурологическое измерение региональной культуры, раскрывающее специфику форм духовной традиции территории в их взаимосвязи с человеческой субъективностью, а в методологическом плане в работе соблюдается принцип единства социального, культурного и антропологического контекстов, постольку теоретико-методологическим фундаментом диссертации являются: – философско-антропологический подход, ориентирующий на философ-ско-антропологическую интерпретацию социокультурных форм духовной жизни населения территории; – исторический подход, позволяющий раскрыть феномен традиций региональной культуры в ее динамике и необходимый для понимания современных реалий культуры территории, противопоставления и сопоставления ее прошлого и будущего; – системный подход, определяющий осмысление региональной духовной культуры как саморазвивающейся и саморегулирующейся системы высшей сложности, подразумевающей динамическое единство региональных культурных процессов; – единство исторического и логического, раскрывающее проблемы традиций российской духовной культуры с учетом культурологического подхода.
Междисциплинарный характер, сложность проблематики потребовали привлечения широкого спектра методов, применяемых в философии, истории, социологии, этнологии, культурологии, педагогике и психологии: сравнительно-исторического, проблемно-хронологического, структурно системного, картографического и др. Так, сравнительно-исторический метод, применявшийся для ратификации сходства и различия между рассмотренными событиями и явлениями, позволил раскрыть в динамике феномен региональной культуры. Проблемно-хронологический метод использовался при рассмотрении вопросов этнокультурного взаимодействия в их хронологической протяженности и в единой исторической перспективе. Географический метод способствовал выявлению закономерностей в пространственном соотношении, сочетании и взаимодействии изучаемых явлений, позволил проиллюстрировать изменения культурной картины региона на протяжении его истории.
Русская духовная традиция как механизм социокультурной идентификации
В связи с этим нам представляется более продуктивным тот путь, когда материально-количественный подход (в условиях анализа степени византийского влияния на культуру Руси) на духовно- качественный (этнические ценности). Духовное созидание, какое развернулось в середине ХII столетия на Руси иначе, как возрождением византийского влияния отметить нельзя. И если в архитектуре возрождается киево-византийский образец, то в литературе появляются произведения, которые как бы продолжают, но не копируют, византийскую духовную традицию.
После падения Византии в XIII в. именно Восточная Русь оставалась оплотом духовных традиций православной культуры, противостоящей Западу. Ситуация осложняется еще и тем, что католические иерархи стремились подчинить своему культурно-политическому влиянию русские княжества. По меткому выражению С. С. Аверинцева, историю духовной культуры «лучше всего изучать по документам; они говорят сами за себя. Умение вслушаться в их язык – необходимая часть гуманитарной культуры»158.
Нетерпимость в отношениях между конфессиями была характерной чертой тех времен. Задача интеграции различных восточноевропейских этнических сообществ решались на Руси и в России на основе традиционалистской легитимизации, путем провозглашения властью своей безусловной религиозной и философской правоты. Влияние русской конфессиональной традиции духовной жизни социума на систему политики и духовно-культурных основания бытия российского пространства региональных культур во многих отношениях таково, что затрагивает их глубинные основы. Как считает В. К. Кантор, в период «…когда… татарская власть ослабела, была отброшена и образовалось не похожее на западноевропейское централизованное государство»159. Значительным фактором, предопределившим это событие, явилась акультурационная деятельность наследников Сергия Радонежского. Падение татарских ханств нарушило ход жизни тюрко-исламского регионального общества. Потеря государственности стала фактом трансформации многих регионов Евразии. Она осложнялась еще и тем, что социально-экономическая модель освоения россиянами Поволжья сопровождалась культурными и конфессиональными изменениями. Царь Федор Иванович, сын Ивана Грозного издает указ, в соответствии с которым полагалось «все мечети пометать и вконец их извести»160. В 1555 году в Казани учреждается кафедра архиепископа для христианизации народов поволжского края.
Российские земли хоть и признавались теоретически православными, но вовсе не были калькой византийских порядков. Если и происходили время от времени спорадические конфессиональные аспекты воздействия духовного наследия Восточной церкви, то лишь в необходимых для элиты параметрах. Прежде всего, в русле нетворческого смирения. Мы уже отмечали негативный фактор воздействия форм мистического исихазма на судьбы Византии, которое парализовало социальную активность, в российских реалиях это оказалось куда более специфично. Отметим и то обстоятельство, что русские интеллектуалы довольно редко бывали в Греции или Константинополе, но зато часто их вместе с московскими и другими великорусскими правителями можно было встретить в ставках татаро-монгольских властителей. И не случайны те констатации, что свидетельствуют о расцвете русской церковности в эпоху ордынского ига.
С полной уверенностью можно согласиться с утверждениями о том, что в России вовсе не возродились сугубо византийские имперские государственно политические и правовые традиции, нормы общественного бытия. Здесь утвердилась идея особого, некоего восточного, которое довольно часто апеллировалось раннехристианскими миллиаристкими апокрифами ортодоксально-христианского царства. Ф. Бродель верно констатировал, что в русской социокультурной экспансии «… все было непрочным и неопределенным…. Подвиг россиян поразителен, но окружен хрупкими звеньями слабости от противостояния на запале до мусульманского и китайского миров» 161. Важным этапом формирования единого социокультурного пространства российского общества явился ХIV в., года России понадобилась объединяющая идея. Государи и князья всея Руси вслед за старцем Псково-Елизарова монастыря утвердились в мысли, что Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать. По словам Г. В. Флоровского, в те годы борьба за преобладание в регионе Восточной Европы шла путем не только прямой военной экспансии, но и культурно-просветительской деятельности русских духовных деятелей того времени: «… завоевание мира шло на путях внешней работы в нем через преображение и воспитание нового человека»162.
Духовные традиции Среднего Поволжья в условиях этнокультурных трансформаций
Больше всего вызывают тревогу у правоохранительных органов действия организаций радикального ислама – ваххабитов. В ряде субъектов Приволжья, таких, как Башкирия, Татарстан, Самарская область, наблюдалась деятельность партии исламского освобождения. Тюркско-русское взаимодействие непосредственно связано с мусульманско-христианскими проблемами. В последнее время отношения исламского мира и русской цивилизации выдвигаются на первый план. Так, современный американский политолог С. Хантингтон считает, что возможно масштабное столкновение исламской и русской цивилизаций. Поэтому проблемы духовных отношений тюркско-исламского мира и России становятся фактором глобальной безопасности.
Распад культурного ареала духовных традиций, государств и общностей исторически не является чем-то новым. Этот для кого-то печальный процесс – естественное явление, особенно для имперских систем, носящих малую эффективность. Сохранение духовно-культурного единства пространства Северной Евразии становится проблемой не менее злободневной, нежели укрепление «единения народов СССР», в ХХI веке выживание столь обширного контекста в унитарной форме представляется маловероятным.
Процесс, приведший к разрушению СССР в 1991 г., не остановлен окончательно, он лишь сменил свое имя и ушел вглубь. Опасности, связанные не только для России с изменениями ее культурно-религиозного типа, более или менее очевидны. Но если мы хотим их избежать или уменьшить их отрицательные последствия, необходимо найти модель исторического государственно-духовного (культурного и конфессионального) синтеза, четко определяющую статус духовных традиций в государстве. Только он может в перспективе отделить исторические традиции конструктивного плана от разрушительных тоталитарных тенденций, перед которыми сегодня государство и общество практически беззащитны. В длительном плане диалог традиций и континуитет конфессиональности может избавить от погружения в хаос межрелигиозных и межэтнических конфликтов (по примеру таких, как Югославия, Эфиопия, Ирак, Сирия, Ливия и Афганистан).
К началу 1990-х годов российское общество потеряло тенденции к интегративности, что обострялось конвергентными устремлениями в идеологии и культурных процессах. Указанное обстоятельство существенным образом повлияло на ситуацию в поликонфессиональных и многонациональных регионах в России, где, особенно среди молодежных социальных групп, стали появляться и доминировать экстремистские и фундаменталистские ценности. М. А. Маслин справедливо замечает, что православность не всегда есть отличительная черта русского человека, в русской философии присутствуют и рационалистические, и мистические, и религиозные, и атеистические направления347. В современную эпоху великое переселение народов не столь однозначно проявлено, однако демографическая проблема в среде коренных россиян налицо. Каково будущее государствообразующеего этноса в России – вопрос в глубокой степени зависит от роли государства и его этнокультурной политики.
На всем протяжении истории России русское национальное самосознание сопротивлялось попыткам унификации по западным стандартам, поскольку не укладывалось в навязываемые чужеродные рамки. Сейчас опять наблюдается увлечение перспективами западной цивилизации при невнимании к русским самобытным идеалам общественного развития. Западная технократическая цивилизация, на наш взгляд, ведет Россию и, может быть, весь мир в «тупик», и назрела необходимость пересмотреть ценностные ориентиры в нашем мировоззрении.
Применительно к нашей теме вопрос о проблемах диалога социальных традиций можно сформулировать следующим образом: «каково соотношение традиционно-религиозного духовного наследия и науки как неотъемлемого элемента современной общественной жизни в социальном сознании регионов полиэтнического и религиозного контакта: Балкан, Поволжья, Урала, Кавказа и т. д. ». Ситуация в Восточной Европе и возникших на территории бывшего СССР других полиэтнических субрегионов достаточна показательна. Как констатирует С. Г. Кара-Мурза, в современных условиях наблюдается: «мозаичная культура и сконцентрированная для ее воспроизводства новая школа («фабрика субъектов») произвели нового человека- человека массы (его крайнее состояние – толпа)»348.
Резистентность традиционной духовной культуры Мордовии
Ещ одним ответом на ухудшение окружающей среды, стандартизацию и денационализацию жизни является неоязычество – одно из современных направлений духовно-религиозных исканий; возрождение дохристианских форм мировоззрения как основы гармоничного взаимодействия с природой и обществом. Возрождению неоязычества способствуют следующие факторы: недовольство противоречиями внутри Русской православной церкви; открытое соперничество различных религиозных систем, в том числе сект, ведущееся в СМИ; нарастание переживания катастрофичности современной эпохи и неспособность преодолеть его с помощью церковных принципов взаимодействия человека и природы; неразрешимость экологического кризиса и социальных противоречий в рамках существующих мировоззренческих систем; активизация религиозных поисков на фоне кризиса государственного прагматизма; недовольство космополитизмом церковных доктрин и поиск новых форм традиционной религиозности и национальной духовности. Можно отметить лишь то, что в российской социокультурной традиции материальной стороне бытия общества отводилось не самое первое место. Это сложилось в пору государственной политики изоляционизма и утверждения идей особого предназначения России. Сегодня духовная и социальная реальность означает стремление к интеграции в западную систему ценностных координат в рамках единой глобальной цивилизации, что является не менее несвоевременной крайностью. Сегодня «само общество начинает осознавать, что мораль представляет собой совокупность личностных качеств индивида, выражающую его отношения с другими людьми, способность сосуществовать с ними»466. Коллективность, традиционализм в структуре общественного сознания региона Мордовии с ее идеями человеколюбия, равенства, взаимопомощи, сострадания находит все меньше приверженцев, особенно среди молодых поколений. Важной задачей гуманитариев на современном этапе является в этой связи раскрытие общих ценностей в этнокультурных традициях, которые бы не разделяли, а объединяли общество.
Рассмотрим итоги. Новая парадигма культурсозидания духовных традиций в пространстве российской цивилизации не должна иметь ничего общего со средневековым идеалом Империи. В истории восточно-христианской социальной мысли тезис об историзме христианская цивилизация сменяет в ходе множества форм, они не статичны и на каждом историческом этапе они специфичны. В современном мире невозможно построить единство общества, опираясь только на религиозную основу. Современный секулярный мир вмещает в себя множество неоднородных и несходных духовных традиций. Общество мозаично в духовном плане, и сейчас миру необходимо минимальное единство, основой которого может быть сходство земных стремлений граждан. В пределах современного общества будет невозможно существований единой цивилизации, сели она не будет основываться на принципах гражданской терпимости, уважения свободы совести.
Во-первых, мультикультурализм на практике ставит под сомнение идеалы национальной государственности, что близко властям нынешней РФ. Сегодня во многом через него идт обоснование современной как бы национальной идеологии РФ – секулярного россиянства. Создаваемая по решению многих современных элитариев «российская нация» видится именно как общество победившего мультикультурализма. Провал соответствующей политики на Западе (напр. в ФРГ) никак не мешает этим планам, так как они существуют не в области практической политики. Мультукультуральность для современного российского социума – способ обозначить другие исторические корни российской национальной идентичности, чем протестные. Последние, по понятным причинам, теперь видятся как недостаточно политкорректные, а наименование тех же самых принципов «мультикультурализмом» решает неудобный вопрос.
Если же обратиться к более раннему периоду внедрения ценностей глобального мира (до «мультинационалистического»), то мы увидим довольно традиционное многоэтничное общество РФ – также «многонациональное государство», а не многокультурная нация. При этом русские нацией не являются и никаких органов самоуправления не имеют. Положение же меньшинств, за которыми признан статус автохтонности, устроено по классическому национальному принципу и через договор с федеральным центром. Собственно говоря, если в России где-то и может проводиться политика мультикультурализма (в принципе постнациональная) – то только в национальных республиках. И, в общем-то, это могло бы быть неплохой инициативой со стороны федерального центра, так как положение русского населения в этих республиках (или, например, татарского в Мордовии) требует дополнительной защиты. По мнению Дж. Бекфорда, одну из форм «управления различиями» в рамках политики мультикультурализма заключается, с одной стороны, в признании религиозных организаций в качестве «сообщества верующих», а с другой – в приглашении их к сотрудничеству в области предотвращения экстремистской деятельности, обеспечении гражданской лояльности мигрантских сообществ и проведении и межконфессиональных совещаний и круглых столов
И вс же советская национальная политика, во многом напоминающая мультикультурализм, им не была. Она представляла собой совсем иной комплекс законов и политических практик. Кроме того, она формировала совсем иную национальную реальность. Если мультикультурализм – это политика постнациональная, то есть приспособленная к проведению в условиях уже сложившегося национального государства, и не предполагающая его дробления или ликвидации, то советская национальная политика была сознательно направлена на создание новых наций. В этой связи достаточно верным является определение Р. Я. Подоль относительно совереннного состояния традиций в контексте духовного развития культуры общества, «кризисность состояния духовного бытия человека…»468.
Итак, многокультурность – не всегда естественное состояние для нации. Идеальное многокультурное общество больше всего напоминает варварские королевства Европы эпохи раннего Средневековья. Но в результате их развития формировались цельные культуры, а самые сильные из них впоследствии создали нации. Состояние «варварского королевства» может быть долгим, но не может быть стабильным – оно ведт к новой реальности. Да, возможно, уже стоит признать гибель целого ряда старых духовных традиций многих европейских наций. Но нынешнее их состояние не является заменой прежнего духовного строя. Это хаос, из которого, при благоприятных условиях и отсутствии сильной реакции, может сформироваться что-то качественно новое. И вполне возможно, что общие контуры этого «нового» можно увидеть в идеях евроислама.