Роль провинциальных библиотек в трансформации менталитета русского общества в культуре второй половины XIX - начала XX века Головань Елена Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Библиотека как форма репрезентации менталитета русского общества в культуре провинции второй половины XIX - начала XX века 12

1.1. Национальная ментальность: константы и влияние времени 12

1.1.1. Культурфилософия понятий «ментальность» и «менталитет» в проблемном поле работы 12

1.1.2. Реформы и события, повлиявшие на менталитет русского общества в исследуемый период 1.2. Способы воздействия на ментальные трансформации посредством регламентации чтения 38

1.3. Читатель как социокультурная модель времени (на костромских материалах) 62

Глава 2. Фонды библиотек как отражение ментальных ценностей в социуме русской провинции 80

2.1. Социокультурная обусловленность ценностных ориентиров менталитета читателя в ментальном аспекте 81

2.2. Роль библиотек в формировании ценностной системы ментальных трансформаций 108

2.3. Структура и состав библиотечных фондов как отражение ментальных процессов в культуре русской провинции 128

2.4. «Дух времени» в детско-юношеском чтении: ментальная специфика жанров 149

Заключение 166

Список литературы

• Культурфилософия понятий «ментальность» и «менталитет» в проблемном поле работы
• Способы воздействия на ментальные трансформации посредством регламентации чтения
• Роль библиотек в формировании ценностной системы ментальных трансформаций
• «Дух времени» в детско-юношеском чтении: ментальная специфика жанров

Введение к работе

Актуальность темы исследования заключается в изучении механизмов ментальных трансформаций на материалах содержания и деятельности библиотек в культуре провинции второй половины XIX -начала XX века. Библиотека как особая часть информационной культуры на протяжении веков играла ведущую роль в усвоении человеком базисных ценностей и формировании мировоззренческих ориентации, передающихся из поколения в поколение, что в полной мере отражает генезис библиотечных фондов. Особую актуальность придает работе исследование роли библиотек в процессе демократизации русского общества, усвоения общеевропейских ценностей. Реформы Александра II, открывшие широкие возможности в организации системы народного просвещения, привели к распространению всесторонних знаний посредством внешкольного образования - публичных и народных библиотек, ставших духовным «правилом» народа. Актуальным является постижение последствий ментальных трансформаций в массовом общественном сознании, вызванных трансляцией научного знания, инициированного библиотеками. Значимый аспект в актуальности диссертации представляет определение места и роли чтения художественной литературы в трансформационных процессах в культуре русской провинции.

Реформы 90-х XX века, обусловившие радикальные перемены в стране, открыли «шлюзы» западной массовой культуре, отличной по своим свойствам от культуры русского общества. Сегодня Интернет и масмедиа в значительной степени формируют поведение наших соотечественников, методично распространяя собственные ценностные стандарты, изменяющие традиционный менталитет, что является актуальной футурологической проблемой понимания места библиотеки в социокультурном контексте современности в аспекте динамики русской ментальности. Постижение этой проблемы позволяет увидеть следствия причины утраты современными библиотеками влияния на процесс формировании самосознания, мировоззрения и развития человека в целом, а также обозначить приоритетные направления в деятельности библиотеки как формы культуры для повышения статуса в условиях современного информационного общества.

Степень разработанности проблемы. Уяснение сущности феноменов культуры, к которым принадлежит библиотека, связано с базовыми для культурологии понятиями - ментальность и менталитет (в их русской специфике - в том числе). Принципиальное значение в понимании данных терминов имеют классические труды Н.А. Бердяева, Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, свящ. П.А. Флоренского, а также работы современных ученых - А.Ю. Большаковой, B.C. Жидкова, И.А. Едошиной, A.M. Камчатнова, В.В. Колесова, С.А. Наумова, Л.Н. Пушкарева,

О.Г. Усенко, СЕ. Юрлова - и серия выпусков «Язык и ментальность» Санкт-Петербургского государственного университета (2004 - 2006).

Поскольку менталитет есть категория временная, то были востребованы материалы по истории русской культуры, специфика которой раскрывается в трудах В.М. Живова, А.Ф. Замалеева, И.В. Кондакова, A.M. Панченко, М.Н. Покровского, Н.А. Хренова, Н.И. Яковкиной.

Деятельность библиотек («книжных собраний») была объектом пристального изучения деятелей просвещения дореволюционного времени. Концепцию библиотеки как собрания книг и одновременно феномена культуры развивали или разделяли К.Н. Дерунов, А. А. Покровский, Н.А. Рубакин, В.И. Соболыциков, В.В. Стасов, Л.Б. Хавкина.

Библиотека как социокультурный институт, ее функции в сохранении культурного и духовного наследия рассмотрен в трудах Е.Ю. Гениевой, Т.Б. Марковой, А.В. Соколова, И.А. Фалалеевой, В.Р. Фирсова.

Фундаментальное изучение библиотечных фондов (формирование, свойства, функции, закономерности развития, особенности моделирования, комплектование, использование, коммуникативно-семиотический аспект) представлено в трудах К.И. Абрамова, А.И. Ванеева, Ю.В. Григорьева, М.И. Слуховского, Ю.Н. Столярова, О.В. Суконкиной, В.И. Терешина, В.В. Шилова.

В диссертациях Т.А. Камсковой, М.Ю. Матвеева, СВ. Харитоновой учитывается культурологический подход в понимании деятельности библиотек в провинции¹. Ценностным аспектам отбора документов в фонд универсальной научной библиотеки посвящена диссертационная работа Г.М. Вихревой².

Объектом научного исследования является библиотека как социокультурный феномен русской провинции второй половины XIX -начала XX века.

Предмет исследования - культуротворческая деятельность провинциальных библиотек как условие и результат трансформации менталитета русского общества второй половины XIX - начала XX века.

Цель исследования заключается в выявлении и обосновании связи формирования фондов провинциальных библиотек с ментальной спецификой и культурно-ценностными ориентациями русского общества второй половины XIX - начала XX века.

Задачи исследования:

¹ Камскова Т.А. Народные библиотеки как явление культуры: дис. ... канд. пед. наук: 05.25.03. Самара, 2003;
Матвеев М.Ю. Общественные библиотеки России и их читатель, вторая половина XIX - начало XX в.: дис.
... канд. пед. наук: 05.25.03. СПб., 1998; Харитонова СВ. Библиотеки просветительных обществ российской
провинции второй половины XIX - начала XX вв.: дис. ... канд. пед. наук: 05.25.03. Самара, 2004.

² Вихрева Г.М. Ценностные аспекты отбора документов в фонд универсальной научной библиотеки: дис. ...
канд. пед. наук: 05.25.03. Новосибирск, 2000.

обосновать в рамках диссертации значимые для ее проблематики аспекты в понимании терминов «ментальность» и «менталитет», их культурфилософское содержание;

выявить историко-культурный контекст изменений в менталитете русского общества второй половины XIX - начала XX века;

- на основе анализа библиотечных фондов описать основные
социокультурные изменения, в которых отразилась трансформация
менталитета русского общества исследуемого периода;

охарактеризовать основные трансформации в сфере антиномических характеристик менталитета русского общества, которые раскрываются в организации и деятельности народных библиотек в провинции;

определить главные культурно-ценностные ориентиры, положенные в основу формирования фондов и функций провинциальных библиотек;

выявить социокультурную обусловленность ценностных ориентации менталитета читателя.

Методология и теоретические основания исследования. В качестве ведущей методологии исследования использован интегративный подход к постановке и решению задач диссертации, синтезирующий системный, культурно-исторический, сравнительно-исторический, аксиологический методы, позволяющие рассмотреть проблему в целостности. Специфика методологии обусловлена также междисциплинарностью исследования, что отражает основной вектор современных культурологических изысканий. В процессе интерпретации содержания библиотечных фондов применялись элементы герменевтического и феноменологического методов.

Научная новизна исследования

1. Выявлен историко-культурный контекст изменений в менталитете русского общества в культуре провинции обозначенного периода.

2. Проведен углубленный анализ противоречивого характера ментальных трансформаций, отражающий конфликт традиционных и либеральных устремлений; впервые представлен анализ этих трансформаций в контексте социокультурных изменений эпохи.

3. Представлена характеристика культурно-ценностных ориентиров менталитета русского общества в культуре провинции второй половины XIX

- начала XX века.

4. Впервые на материалах библиотек Костромской губернии монографически исследован менталитет русского общества в культуре провинции второй половины XIX - начала XX века, раскрыто его влияние на социокультурные процессы.

5. Впервые проведена идентификация печатных изданий из собрания Костромской городской библиотеки-читальни имени Ф.В. Чижова, позволившая с учетом специфики менталитета, скорректировать итоговые наблюдения как о влиянии культурных ориентиров эпохи на содержание

библиотечного фонда, так и о влиянии этого фонда на трансформацию менталитета русского провинциального читателя.

6. В научный оборот впервые введены документы из Архивного фонда Н.А. Рубакина (НИО рукописей ФГУ РГБ. Ф. 358) - письма к Н.А. Рубакину разных лиц из Костромской губернии, касающиеся библиотек.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования материалов диссертации в аналогичного рода исследованиях, при разработке лекций по истории российской (в том числе региональной) культуры. Материалы диссертации могут быть использованы в работе с иностранными специалистами, студентами и аспирантами, изучающими русскую культуру.

Личный вклад диссертанта состоит в том, что:

- комплексно, на основании анализа деятельности библиотек Костромы и
Костромской губернии было осуществлено исследование особенностей их
формирования как отражение специфики менталитета русского общества в
культуре провинции второй половины XIX - начала XX века;

обоснован и реализован интегративный методологический подход к изучению формирования народных библиотек как социокультурного феномена;

выявлены, систематизированы и введены в научный оборот архивные документы, библиотечные каталоги, проведен их анализ.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Представленная работа в целом соответствует формуле специальности 24.00.01 - Теория и история культуры (Культурология). В соответствии с формулой специальности полученные научные результаты соответствуют пунктам 1.11 - «Взаимоотношение универсального и локального в культурном развитии»; 1.16 - «Традиции и механизмы культурного наследования»; 1.18 - «Культура и общество»; 1.29 - «Культурная политика общества, национальные и региональные аспекты культурной политики»; 2.5

- «История культуры и история культурологии».

Основные положения, выносимые на защиту:

1. «Мощь» русского менталитета, укрепленная православной
традицией, имела прочную духовную конструкцию, устойчивую к процессу
разрушения. Однако усвоенные образованным российским обществом идеи
либерализма рождали иные ментальные ориентиры. Внешнее благополучие
страны подтачивалось изнутри - оптимистическое доверие к разуму и вера в
собственные силы привели к революционным изменениям в обществе.
Значимую роль в этом процессе сыграли библиотеки, повсеместно
открываемые в провинции во второй половине XIX - начале XX века.

2. Ценностные ориентиры определяются национальным самосознанием
и корректируются временем. Исторически национальное самосознание в
России формировалось под влиянием Церкви на основе представления об

Истине как о нравственном начале жизни в целом, и знании - в частности. Принимая «вызовы времени», менталитет русского общества трансформируется в сторону секуляризации сознания, ослабления веры. В этих процессах открываемые библиотеки становились, с одной стороны, источником просвещения, а с другой, - неверия и сомнений.

3. Деятельность государственных и частных лиц в формировании библиотек в культуре российской провинции второй половины XIX - начала XX века носила системный характер, в котором отражались ментальные изменения. Регламентация чтения как способ воздействия на читателя определяла общие контуры трансформации менталитета русского общества этого времени.

4. Народная библиотека в провинции явилась новой общественной формой, свободной от сословных ограничений, что послужило примером равноправия и гражданских свобод. Структура и состав фондов библиотек стали отражением ментальных процессов в культуре русской провинции: рациональное постижение мира развивало утилитаристские приоритеты, связанные с качеством жизни. В результате свойственная русской ментальности метафизика подменяется практицизмом: Истина оборачивается практическим знанием, Добро сводится к достоинствам материального мира, Красота сужается до эмоциональной области бытия.

5. В своей деятельности библиотеки активно влияли на процесс ментальной трансформации русского общества в провинции. Читатель как социокультурная модель времени является олицетворением нового русского человека, чья ментальность в значительной степени определяется книжным знанием. Библиотека и чтение приводят к противоречивым результатам, внося в процесс инкультурации драматизм, связанный с критическим отношением к провинциальной культуре; выработке активной деятельностной позиции взамен пассивной созерцательности, революционному радикализму.

Апробация результатов исследования.

Материалы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур ФГБОУ ВПО «Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова», прошли апробацию в докладах на международных, всероссийских, региональных и межвузовских научных конференциях в 2011 - 2015 гг. в Костроме, Москве, Павлодаре.

По теме диссертации опубликовано 11 работ, в том числе 4 - в рецензируемых изданиях ВАК.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих 7 параграфов, заключения, списка литературы в количестве 334 наименований и приложения. Объем диссертации составляет 226 страниц.

Культурфилософия понятий «ментальность» и «менталитет» в проблемном поле работы

Понятие «менталитет» («ментальность») восходит к латинскому существительному женского рода «mens» («mentis»), семантическое поле которого включает не только «ум, мышление, разум», но и самую «мысль», а также «настроение, воспоминание, душевный склад, гнев, страсть, мужество» . Даже из этого неполного представления всей совокупности значений слова «mens» видно, что менталитет не исчерпывается только собственно деятельностью ума (отсюда дифференциация: mens et ratio - разум и ум), предполагая его непременным атрибутом эмоциональную сферу. Об этом со всей очевидностью свидетельствуют однокоренные minor, minus в значении «меньший, худший», топео - «напоминать, уговаривать, предвещать, карать». Полисемантичность латинского «mens» Ф. Ницше обусловливает природой человека в названии своего классического текста «Menschliches, Allzumenschliches» («Человеческое, слишком человеческое», 1880). Но природа эта, в представлении древних, включает и дух («mens divinor» - дух божеской силы), и способность к изменению («mens vertitur cum fortuna» - образ мыслей меняется с изменением положения).

Наличие представленных коннотаций позволило французскому этнологу Л. Леви-Брюлю в работах «Ментальные функции в первобытных обществах» (1910) и «Первобытная ментальность» (1922) ввести в научный оборот концепт «менталитет» («mentalite»), который понимался автором как форма мышления, соответствующая определенной общественно-исторической ситуации («закон партиципации»).

Развитие понятия «менталитет» связано с французской школой «Анналов» и основанием в 1929 году М. Блоком и Л. Февром одноименного журнала. Так, Л. Февр расширяет этнологический концепт «менталитет» до понятийного статуса - «ментальность»: это и умострой, и массовые психологические установки, и коллективные представления. Пределами ментальной сферы, по Л. Февру, объединяются все представители одной цивилизации4. Потому ментальность задается человеку. М. Блок определяет ментальность как историческую категорию, предметом которой является сознание людей. Постижение

Современные российские исследователи, продолжая традиции «Анналов», стремятся уточнить некоторые интересующие нас аспекты в понятии «ментальность». Так, М. Барг подчеркивает в ментальности структурирующий элемент эпохи («Эпохи и идеи. Становление историзма», 1987). А.Я. Гуревич в качестве опорного слова выдвигает «мировидение» («Исторический синтез и школа "Анналов"», 1993), усматривая в нем общие социокультурные основания эпохи или цивилизации. СБ. Гершунский фокусирует внимание на целостном аспекте в понятии «ментальность», что позволяет определить ментальность как квинтэссенцию культуры («Ментальность и образование», 1996). И.А. Едошина указывает на устойчивость воспроизводимых и транслируемых познавательных механизмов, связывая их с системой ценностей и культурно-исторической типологией («Культурология. Основные понятия», 2000). Термин «ментальность», как считает СЕ. Юрков, является «системообразующим и парадигмальным понятием»5.

Ментальность есть производное от менталитета и насыщено более общим, интегративным содержанием. Ментальность выражается в комплексном представлении о мире в виде верований, социальных и этических ценностей, образа природы, пространства и времени, хода истории. В общем контексте преобладающего религиозного сознания особое место в понимании мира занимает репрезентация взаимоотношений земного и трансцендентного начала. В ментальности представлена «картина мира»6. Структурными элементами «картины мира» являются концепция мироздания как система представлений о содержании времени, пространства, природы и человека; система ценностей,

Из приведенных дефиниций следует, что значимыми компонентами «ментальности» являются «мировосприятие» и «самосознание». «Мировосприятие» подразумевает активное восприятие картины мира, бытующей в сознании человека, где реализуются двусторонние отношения: «мир - человек».

Основой мировосприятия является «обыденное сознание», включающее личный жизненный опыт человека и одновременно фундамент его повседневной деятельности. «Самосознание» указывает на осознание человеком своего места в окружающем мире (обществе, культуре). Развитие общества напрямую связано с изменениями, происходящими в человеческом сознании, потому «ментальность» - категория исторически изменчивая и одновременно исторически же укрепленная в традиции. На примере русской культуры В.К. Трофимов выявляет ряд характеристик, отражающих семантические оттенки национальной «ментальности»: «национальный характер», «дух народа», «душа народа» («Менталитет русской нации», 2004).

Таким образом, ментальность и менталитет состоят не в синонимических, но иерархических отношениях. В ментальности содержатся базовые сущности концептосферы этноса. Менталитет отражает состояние ментальности в процессе ее бытийствования. Как образно заметил С.А. Наумов, культура есть «своего рода интерфейс менталитета во внешнем мире» .

В качестве рабочего для диссертации определения под «ментальностью» понимается комплекс исходных (исторически и национально обусловленных) принципов и представлений о мире, который генетически усваивается человеком и проявляется в его предрасположенности к определенным типам реакций, форм поведения и мышления. Ментальность определяет формирование и развитие социокультурного контекста человеческого бытия и проявляется во

Основные особенности ментальности русского народа оформились с принятием христианства. Однако и племенная, дохристианская Русь, воспринявшая изысканность византийских храмов и богослужений, имела исконное чувство созерцательной красоты и под знаком этой красоты канонизировала православную веру. В «Слове о Законе и Благодати» патриарх Иларион «уловил» «главную черту русского менталитета - первенство Благодати как истины над Законом, понимаемым ее тенью» . Думается, именно здесь находится источник классической формулы «Умом Россию не понять» (Ф.И. Тютчев).

Способы воздействия на ментальные трансформации посредством регламентации чтения

«Правила о бесплатных народных читальнях и о порядке надзора за ними» явились следствием цензурного Устава, известного под названием «Временные правила о печати» (1865), утверждавшего необходимость предварительной цензуры. Цель предварительной цензуры заключалась в рассмотрении и разрешении или запрещении рукописных или набранных в корректуре изданий. По правилам, цензор мог рассматривать отдельные книги в течение трех дней, периодические издания - в течение двух дней. По скорректированным правилам 1872 года сроки эти увеличились, соответственно, до семи и четырех дней. В результате цензурного досмотра произведения либо допускались к печати, либо против автора или издателя возбуждались судебные дела. С 1872 года запрещенные книги подлежали уничтожению без возбуждения судебного преследования автора. Например, в 1882 году, по требованию Главного управления по делам печати, признавшего книгу А.С. Пругавина «Раскол внизу и раскол вверху. Очерки современного сектантства» вредной, тираж издания был изъят из производства и уничтожен. Первая книга А.С. Пругавина о Расколе, составленная из статей и очерков, опубликованных ранее в периодической печати (в газетах «Русская мысль» и «Голос»), могла оказаться доступной грамотной части простого народа и повлиять на распространение народнических идей и учений, чего власть допустить не могла.

Сожалея о книге, А.С. Пругавин успокаивал себя рассуждениями о былых временах, когда на площадях жгли раскольников и сектантов, виновных в своей вере, теперь же сжигают не людей, а только книги, содержащие идеи свободы совести. С ростом числа запрещенных изданий технология уничтожения литературы приобрела более совершенный характер: из рубленной топорами массы делалась бумага для благонадежной печати - «Правительственного вестника», «России» или какого-нибудь частного издания. Несмотря на

82 Пругавин А. С. Раскол внизу и раскол вверху: Очерки соврем, сектантства. СПб., 1882. репрессивные меры, книга нелегально распространилась в обществе и у антикваров стоила от 20 до 75 рублей . Здесь, вне всяких сомнений, проявилась, но в искаженном временем виде, одна из характерных сторон национальной ментальности: сочувствие обиженным, рождающее стремление помочь «любой ценой». Для одних (нереволюционно настроенных) приобщение к книге Пругавина становилось реализацией такого рода помощи. Мало кто задумывался о последствиях невидимого подтачивания оснований собственной культуры. Для других книга Пругавина являлась своеобразной «трибуной» для распространения революционных взглядов. Между тем, А.С. Пругавин был сыном смотрителя училищ Мензенского уезда Архангельской губернии - СБ. Пругавина, который трудился на пользу народного образования, разработал Программу комплектования сельских училищных библиотек. Как видим, отец состоял на официальной службе и, по существу, должен был бы и сына воспитать в «государственном» духе. Однако автор первых в России социологических исследований внешкольного образования, библиотек А.С. Пругавин выражал взгляды либеральные, расходящиеся с правительственными установками.

В апреле 1911 года запрету была подвергнута брошюра А.С. Пругавина «О Льве Толстом и толстовцах. Очерки, воспоминания, материалы»84, вышедшая в типографии И.Д. Сытина. Уведомление о запрете для сведения и дальнейших распоряжений губернатора опубликовали «Костромские губернские ведомости» . По замечанию В.В. Розанова, Лев Толстой имел смелость с полным пренебрежением отнестись к Церкви, увидев в ней только формальность обряда и темные стороны в жизни священнослужителей, не поняв главного: «выработки святого человека, выработки самого типа святости, стиля святости; и -благочестивой жизни»86. судебного преследования по статье 128 Уголовного уложения , Высочайше утвержденного в 1903 году, и статью А.Я. Острогорского «Правительство и партия об аграрном вопросе», появившуюся в журнале «Образование» за 1907 год . А.Я. Острогорский обвинялся по статье 129 Уголовного уложения. Статьи обвинения предусматривали серьезное наказание в виде ссылки на поселение или заключения в исправительном доме (тюрьме) от 3 до 8 лет. Авторы соответственно обвинялись в «оказании дерзостного неуважения Верховной власти ... публичным выставлением сочинения» и в возбуждении «к учиненню бунтовщического или изменнического деяния» .

Запрещенная пьеса была написана Д.С. Мережковским во время двухгодичного пребывания за границей. «Павла I» высоко оценивали современники, в частности, Валерий Брюсов сопоставлял его с хрониками Шекспира90. Будучи в противоречии с официальными представлениями о русской истории, (основанная на фактах абсолютно реальных), пьеса Д.С. Мережковского отличалась своими художественными достоинствами. Этот своеобразный внутренний «разлад» свидетельствовал о расколе внутреннем не столько частного лица (Мережковского), сколько образованной части русского общества. Поэтизация одного из драматических узлов русской истории не получала у Мережковского того разрешения, которое бы гармонизировало сознание. Писатель оставлял зрителю/читателю самому решать поставленную проблему. Так расшатывались, колебались основы ментальности, которые цензура была призвана укреплять, потому она и ужесточалась.

Каталог периодических изданий, предназначенных к использованию в народных библиотеках, также был строго регламентирован. В «Списке периодических изданий, допущенных к обращению в бесплатных народных читальнях», значилось 69 названий из 300 выходивших изданий. Большая часть разрешенной периодической печати - 38 названий - имела специальный, профильный характер в области сельского хозяйства, истории, педагогики и т. д. Некоторые из представленных в списке изданий носили специализированный характер, не имевший интереса для читателей народной библиотеки - «Записки Технического Общества», «Счетоводство», «Вестник общественной ветеринарии». Известный журнал для юношества «Мир Божий», основанный В.П. Острогорским, Ученым комитетом был запрещен. В 1896 году указанный список был заменен другим, допускающим в народные читальни 88 газет и журналов, который не изменил его общего характера, так как новые разрешенные издания также принадлежали к специальной литературе для профессионального чтения. Народные библиотеки могли пополнить свои фонды новой литературой, только на 17 % отражающей российское книжное издательство. Количество допущенных книг было равно 3000 экземпляров, не считая духовного отдела, что составляло 3,3 % от всех изданных книг. В «Каталоге книг для бесплатных народных читален» 1896 года преобладали так называемые народные издания стоимостью ниже 10 копеек (18%) и издания дорогие - от 2 до 63 рублей (43%) , которые из-за высокой цены были недоступны, например: И.Д. Булычев атаман - Неясыти. С. 592 - 594. «Путешествие по Восточной Сибири» (1856) (63 рубля), Г. Вейс «Внешний быт народов с древнейших до наших времен» (1873) (24 рубля), А. Вейсер «Картинный атлас всеобщей истории» (1868) (36 рублей), А.Ф. Петрушевский «Генералиссимус Суворов» (1900) (10 рублей). Источником для включения изданий в каталоги служил «Журнал Министерства народного просвещения», который публиковал все разрешенные книги.

Роль библиотек в формировании ценностной системы ментальных трансформаций

После октябрьского переворота 1917 года Е. Марлитт не издавалась, так как представляла, по мнению советских критиков, развлекательное чтение немецкого мещанства. В условиях советской действительности М.С. Шагинян обнаруживает в творчестве писательницы отсутствие искусства: «Евгения Марлитт, лишенная возможности любви, на всю жизнь прикованная к креслу, нашла в творчестве способ не творческой, а личной компенсации своей обездоленности. Она стала лично жить в своем писанье, длить и множить личные эмоции вместе с героями своих романов ... Вместо творческого преодоленья - смена возрастных потребностей сердца. Личное не перешло в надличное. Нетискусства»

Первое место по читаемости в библиотеках и по суммарному тиражу, который к 1915 году достиг 280000 экземпляров199, занимали произведения А.А. Вербицкой. Ее первое художественное произведение было опубликовано в 1887 году. Повесть «Разлад», вышедшая отдельным изданием в 1900 году под названием «Первые ласточки», явилась началом беллетристической деятельности писательницы. Тема ее произведений - «Вавочка» (1898), «Освободилась!» (1899), «Преступление Марьи Ивановны» (1899), «Сны жизни» (1899) -современная семья, отношения между мужчиной и женщиной. В романах «Дух времени» (1907) и «Ключи счастья» (1909 - 1913), своеобразно связанных героями из мира искусства, ставились актуальные вопросы свободы творчества и женской эмансипации. О популярности А.А. Вербицкой свидетельствовали многочисленные литературные продолжения-мистификации и пародии на ее романы. А.А. Вербицкую охотно печатали журналы «Жизнь», «Мир Божий», идеологические установки большевиков, требовавшие заменить все личное - общественным. Женщина должна быть общественницей, что породило целый поток произведений соцреализма. «Начало», «Образование», «Русское богатство». С 1899 года писательница приступила к самостоятельному изданию своих сочинений и выступила редактором изданий Г. Рейтера, Г. Реваль, Ш. Рувра и Л. Фрапье, посвященных «женскому вопросу»200. В приложении к каталогу библиотеки Костромского общественного собрания за 1914 год содержится 28 изданий А.А. Вербицкой, приобретенных за 1910-1913 годы201.

А.А. Вербицкая справедливо относила себя к демократическому направлению в отечественной литературе, ей был близок дух произведений В.Г. Короленко, М. Горького. Доминантная феминистская проблематика в произведениях писательницы облекалась в упрощенное изложение актуальных общественных вопросов, отличаясь плоским решением, надуманностью и «ходульностью» в изображении героев. Вербицкая - типичная писательница второго ряда202.

Не менее примечательна фигура и другой писательницы, отдавшей немало творческих сил женской эмансипации, в том числе в собственной жизни. Речь идет о Л.А. Чарской (Чуриловой), писательнице в свое время не менее известной, чем А.А. Вербицкая. В 1897 году она уходит от мужа, а в 1901 году получает, наконец, паспорт со следующей записью: «Брак владелицы настоящей книжки Лидии Алексеевны Чуриловой с ротмистром жандармского корпуса Б.П. Чуриловым по прелюбодеянию ея, Чуриловой расторгнут, с осуждением Лидии Чуриловой на всегдашнее безбрачие и преданию семилетней епитимьи» . Как свидетельствует приведенный документ, в обществе официально развод еще осуждается, но судьбы Чарской, Сусловой (реальные, а не взятые из художественной литературы) подрывают незыблемость семейных устоев, отложившихся в ментальности русского народа. Между тем, романы и повести этих писательниц пополняли фонды библиотек, пользуясь значительным спросом. Этими романами зачитывались (свидетельство М. Шагинян), их героини вызывали сочувствие.

Общественные нестроения «конца века»: террор, вера, мистицизм В размышлениях о «Тихом Доне» М.А. Шолохова В. Кожинов подметил, что революция в России началась с тайных жарких объятий Мелихова и Аксиньи в укромном месте у реки. Думается, исследователь глубоко прав: писатель сделал все возможное, чтобы читатель сочувствовал этой любви, а не осуждал ее. «Тихий Дон», помимо всего прочего, - это роман-эпопея об адюльтере, незримо разрушающем русскую жизнь.

Много раньше эту проблему обозначил Л.Н. Толстой в романе «Анна Каренина» (1873 - 1877), одним из первых показав следствия эмансипации в области любви. Толстой, с одной стороны, осуждает Анну в ее непреодолимой любви к Вронскому, а с другой - через мотив «мужичка в железе» из вещего сна Анны указывает на мистические истоки этого чувства. Писатель обнаруживает в самой природе человека условия для изменения в области ментальности: «люди как реки». В этой формуле содержится неизбежность перемен, даже если перемены эти носят катастрофический характер.

Роман «Бесы» (1872) Ф.М. Достоевского, который был полностью опубликован в журнале «Русский вестник», в pendant открывает стихийные бездны русского умостроя второй половины XIX столетия.

Материалом для романа послужило нашумевшее судебное дело «Народной расправы», подпольной радикальной организации, убившей своего товарища, ложно обвиненного в предательстве. Об убийстве И.И. Иванова и причастности к этому преступлению С.Г. Нечаева Ф.М. Достоевский узнал из русских газет в декабре 1869 года, находясь в Швейцарии. По замечанию Л.П. Гроссмана, становится ... сильнее и явственнее» . Не только для писателя, но и для читателя не оставалось тайной, кто имеется Достоевским в виду. Потому, например, В.В. Розанов поясняет: «Петруша Верховский в "Бесах", это - Нечаев. Кармазинов там же, это - Тургенев (карикатура - портрет). Степан Трофимович со своей статьей "Об аравитянах" - Грановский»16. Действительно, в повествовании о СТ. Верховенском угадывается биография знаменитого историка Т.Н. Грановского: «Он воротился из-за границы и блеснул в виде лектора на кафедре университета в самом конце сороковых годов» . После двухлетнего отсутствия за границей Т.Н. Грановский приехал в Москву и «занял выдающееся положение среди молодых профессоров-"западников" московского университета» . Кроме университетских курсов, Т.Н. Грановский читал публичные лекции, которые собирали лучших представителей московского общества. Содержание лекций Грановского производило глубокое впечатление на аудиторию. В 1845 году он защитил магистерскую диссертацию. В последние годы жизни занимался переходными эпохами, составил первые главы учебника по всеобщей истории. Писал мало: печатные работы составили два тома.

Иронично-снисходительное отношение к СТ. Верховенскому объясняется оппозиционным настроем автора-славянофила к герою-западнику, ибо утверждали они диаметрально противоположные взгляды на историческое развитие России, отражая разнонаправленный вектор в менталитете образованной части русского общества.

«Дух времени» в детско-юношеском чтении: ментальная специфика жанров

Попробуем понять, какие ментальные ориентиры по степени их значимости в ценностном аспекте представлены в именовании разделов. Напомним, что изначально библиотека была публичной. Думается, что по этой причине первый раздел связан с книгами духовного содержания, поскольку вера является одной из базовых характеристик русской ментальности. Как видим, в середине XIX века приоритет духовных книг поддерживался учредителями библиотек как некая аксиома, хотя малый процент книг духовного содержания (2 %) свидетельствует, скорее, о соблюдении неких цензурных требований, нежели их значимости. (Приложение 8). Так русская интеллигенция (не разночинная, которая в церковь вообще старалась не ходить, а, например, дворянская) просто соблюдала обряд. Хранение церковного предания постепенно (и далеко не всегда) «оживало» как органическая часть миросозерцания. Вот характерный эпизод из воспоминаний М.Ф. Мансуровой (урожденной Самариной) о своем муже СП. Мансурове (1890 -1933): «В церкви Сережа бывал как ребенок со старшими, знал молитвы, причащался, но пробужденность его духовной жизни наступила много поздней»311. В равнодушной к религиозным вопросам семье родился и вырос будущий священник П.А. Флоренский. Эти 2 % книг духовного содержания отражают не просто их количество, а общественное безразличие (при сохранении внешней значимости - обозначены в каталоге цифрой один) к литературе духовного содержания. Душеполезное (религиозное) чтение предназначалось простому народу, чье сознание еще не было «просвещено» передовыми идеями времени, как дань этой самой непросвещенности. Всего «книг духовного содержания» - 61 экземпляр. (Приложение 9).

Совсем не случайно вторым пунктом обозначены книги гуманитарного содержания, которых в сравнении с предыдущим явно больше (132 книги), они более дифференцированы по содержанию. В этой разнице прослеживается стремление упрочить гуманитарные знания как мировоззренческие, потому философия оказывается на первом месте, а далее следует логика, уже напрямую апеллирующая к рациональному способу постижения феноменов бытия и самого бытия, человека в том числе. Потому столь логичными выглядят следующие далее три отдела книг естественнонаучного содержания, которые открывает математика. Общее количество книг данной направленности - 328 экземпляров. Обширными по содержанию являются историко-общественные отделы (включая критику), основанные на естественнонаучном подходе (578 книг). Последние отделы представлены книгами прикладного (специального), художественного и языковедческого характера. Эти книги составляют «ядро» библиотеки: русская (789 названий) и зарубежная (665 названий, из них: 159 книг - на французском, 46 книг - на немецком языках) литература, детские книги (392 названия). Довольно обширно количество книг по театральной и музыкальной культуре - 283 наименования. Обилие художественной литературы объясняется одной из фундаментальных характеристик русской ментальности - ее литературоцентризмом (И.В. Кондаков). В истории отечественной культуры литература заняла место житий святых, имплицитно сохраняя наследуемую сакральность, которой наделялось слово писателей. Причем сакральность понимается здесь в пушкинской формулировке («глаголом жги сердца людей»), а сам писатель обретает черты пророка, демиурга.

Характерный в России конца XIX - начала XX века интерес к театральному искусству также отражен в каталоге и, конечно, был рассчитан на городскую культуру, в первую очередь. В Костроме уже было построено специальное театральное здание, на сцене которого играли антрепризы, на частных сценах -любительские театры . Театр, как никакое другое искусство, мог воздействовать непосредственно на зрителя, вызывая интерес к авторской идее, рождая прямую эмоцию. Конечно, книга не может заменить представление, но способна вызвать интерес к нему. В качестве примера назовем сохранившийся до наших дней прекрасно иллюстрированный альбом «В.Ф. Комиссаржевская» . (Приложение 10). Этот альбом являлся бесплатным приложением к 11-му изданию журнала «Солнце России» и был издан в 1915 году, через пять лет после смерти актрисы. В альбоме воспроизводились многочисленные художественные меццо-тинто-гравюры с фотографий работы Е.Л. Морозовской, были помещены воспоминания современников и биографический очерк Е.П. Карпова. Имя Комиссаржевской могло быть дорого костромичам по нескольким причинам: во-первых, известная столичная актриса; во-вторых, в 1890 году приезжала в Кострому, приняв участие в вечере местного общества любителей музыкального и драматического искусства; в-третьих, много играла в спектаклях по пьесам особо чтимого костромичами А.Н. Островского. Современники называли Комиссаржевскую «чайкой русской сцены». Биографический очерк об актрисе написан ее режиссером и наставником - Е. Карповым, с которым актриса резко разошлась в понимании, например, образа Ларисы в «Бесприданнице». Карпову была важна бытовая сторона «темного царства», а Комиссаржевской - протестные настроения. Но вместе они вселяли в зрителя туманные стремления к какой-то другой (лучшей) жизни, усиливали критическое отношение к действительности. Все эти элементы представлены в альбоме о Комиссаржевской, способствовавшим формированию соответствующей системы ценностей, где свобода личности была приоритетной.

В этом же направлении написан альбом «История русского театра» -коллективный труд А.А. Бахрушина, А.Н. Бенуа, В.Я. Брюсова, П.П. Гнедича, А.А. Койранского, К.А. Коровина, А.И. Сумбатова (Южина) и многих других (более 50 человек), принимавших участие в подготовке издания314. Задача альбома заключалась в приобщении к искусству широкого круга читателей, развитии их эстетических чувств в соответствии со спецификой мировосприятия и способами его трансляции, ведущими к активной жизненной позиции со свойственными времени новыми ценностными ориентирами. Отсюда и способ подачи материала - в доступной популярной форме излагались вопросы театрального искусства. Доступность изложения была условием приобщения к книге широких читательских масс, особенно в провинции. Театр на страницах этого альбома являл сложное синтетическое искусство, направленное на совершенствование личности не столько, может быть, эстетически, сколько идеологически, фокусируясь на проблеме воспитания народа. Этой же цели, но много раньше, служило появление комиссии по народному театру (1869). Был определен соответствующий репертуар, преследующий нравственно-образовательные и патриотические цели. Этот репертуар возглавляла пьеса Нестора Кукольника «Рука Всевышнего отчество спасла» (название позаимствовано из трагедии Владислава Озерова «Димитрий Донской»). Но не нашлось в списке места пьесе Н. Гоголя «Ревизор», сокрушается в уже советское время известный историк театра В. Всеволодский-Гернгросс315. Устроительство народных театров в городах было связано со стремлением правительства и владельцев предприятий нравственно воспитывать рабочих и их семьи. Поэтому репертуар складывался из пьес патриотического содержания и легких водевилей. Театр должен был, кроме того, служить организации досуга, что вело бы к уменьшению пьянства среди рабочих.

Как видим, нравственная проблематика занимала в театральном искусстве значительное место. Но вызвана к жизни она была процессом десакрализации народного сознания. Здесь возникает риторический, на наш взгляд, вопрос: мог ли театр заменить веру? Ответы даны самой историей дальнейших государственных переворотов. Слом традиционных ценностей русского народа (Истина, Добро, Красота) неизбежно оборачивался дисгармонией в жизни общества.

Таким образом, анализ состава фондов библиотек свидетельствует о приобщении к чтению как к повышению образовательного уровня человека и формированию в нем личности, обладающей современной (передовой) системой ценностей, в которой важнейшими были свобода и рационализм.