Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. «Идентичность» как конструкт: теоретические аспекты изучения 32
1.1 История понятия «идентичность»: западная и восточная традиция 32
1.2 Репрезентация идентичности в межкультурном взаимодействии 44
Глава 2. Формирование дискурса «идентичности» в странах Северо-Восточной Азии и развитие культурной политики 63
2.1 Дискурс «идентичности» и изменения в культурной политике Японии 63
2.2 Проблема «идентичности» в культурной политике КНР 76
2.3 Формирование дискурса «национальной идентичности» в странах Корейского полуострова 89
Глава 3. Направления и формы репрезентации национальной идентичности в межкультурном взаимодействии стран Северо-Восточной Азии 103
3.1 Репрезентации национальной идентичности Японии в межкультурном взаимодействии с Китаем и Кореей 103
3.2 Специфика репрезентации национальной идентичности КНР в межкультурном взаимодействии с Японией и Кореей 119
3.3 Особенности репрезентации национальной идентичности КНДР 136
3.4 Основные направления и особенности репрезентации идентичности Республики Корея 148
Заключение 163
Список источников и использованной литературы 172
- История понятия «идентичность»: западная и восточная традиция
- Дискурс «идентичности» и изменения в культурной политике Японии
- Репрезентации национальной идентичности Японии в межкультурном взаимодействии с Китаем и Кореей
- Основные направления и особенности репрезентации идентичности Республики Корея
История понятия «идентичность»: западная и восточная традиция
Понятие «идентичность» активно употребляется в современном научном знании, как европейскими, американскими, так и азиатскими исследователями. В связи с чем невозможно исключать взгляд западных ученых на данную проблему. Исследователей интересуют различные аспекты данного понятия, но при всех употреблениях сохраняется представление, что речь идет о человеке/группе, выделенном в процессах различений/отождествлений. Различия можно классифицировать в соответствии с тем, какой из аспектов внимания интересует исследователя: персональная идентичность, идентичность как основа социального действия, внутригрупповая идентичность, межгрупповая (внешняя) идентичность, идентичность как особый культурный маркер.
Интерес к проблеме идентичности в европейской науке имеет довольно длительную историю. Аристотель использовали термин (тождество) в логической теории и вплоть до ХVIII века понятие тождество-идентичность использовали для анализа проблемы непрерывности при очевидности изменений и тождественность среди наблюдаемого разнообразия1.
Обращение к феномену «идентичности» как отдельной категории связано с развитием философии Нового времени (XVII-XVIII века), когда религиозные аспекты уходят на второй план, а в качестве объекта исследования выделяется индивид. Концепт «идентичность» получает новые оттенки в понимании и рассматривается уже как качество личности, определяющее ее на основе неизменности индивидуального сознания. Например, Локк предложил систематизировать тождество следующим образом: субстанции, животный мир и человек2. Тождество субстанции (вещи) связано с ее материалом, тождество живого зависит от организма в целом, а вопрос тождества человека связан с проблемой личности и обуславливается возможностью отождествления самому себе (как совокупность рациональных и мыслительных аспектов). Декарт, Локк, Юм рассматривали понятие идентичности как качество личности, определяющее ее уникальность, автономность и неизменность на основе единичности и неизменности индивидуального сознания1. Особенность анализа идентичности в работах философов Нового времени заключалась в том, что данное понятие рассматривалось исключительно в контексте внутренних переживаний и мыслительных процессов, при этом не учитывались культурные и исторические составляющие.
В соответствии с Оксфордским словарем, слово «идентичность» происходит от латинского identifico – отождествляю. При этом в разных языках существуют свои акценты в понимании данного термина. Так, в английском языке identity понятие получило широкий диапазон значений: идентичность, тождество, распознавание2. Впервые термин «идентичность» (в его английском варианте) был употреблен в печатном источнике 1545 г. в книге английского писателя J. Bale «Тайна неравенства» - в смысле «сходство, подобие»3. В 1737 г. в работе W. Alexander «Сельская жизнь севера» зафиксировано употребление понятия «персональная идентичность», которая рассматривается как набор черт и характеристик, формирующих отличия одного человека от другого4.
Немецкий язык придает большую конкретику данному понятию: Die Identitat – «тождество» и Ich-identitat – «тождество Я», при этом при употреблении в немецком языке слова «идентичность» предполагается связь идентичности с историческим процессом5. Понятие identitat, как тождество, равенство (математическое, логическое) рассматривал немецкий философ G. Frege6.
Кроме того, значительный вклад в разработку понятия внес немецкий социолог L. Krappman, который в своих работах рассматривал идентичность в контексте адаптации и социализации. Одновременно Krappman различает личностную идентичность (Ich-Identitat), которая основывается на специфических особенностях индивида и социальную идентичность (Die soziale Identitt), базирующуюся на ожиданиях окружающих, при этом важнейшая роль в формировании идентичности принадлежит языку (коммуникации)1.
Соответственно, довольно часто термин идентичность в немецком языке употребляется с притяжательными местоимениями (его, ее, наша), а также – с глаголами выяснять, определять (geklrt) и прилагательными – культурная (kulturelle и национальная (staatspolitisch)2.
Французский вариант identite предлагает более широкую трактовку понятия: самосознание, соответствие, самобытность, целостность, единство, тождественность, самость, подлинность3. Следует подчеркнуть роль французских исследователей в разработке понятия «идентичность» в рамках философии, антропологии, юриспруденции и культурологии, в связи с чем термин получил столь широкие семантические различия.
Термин «идентичность» в лингвистических системах Северо-Восточной Азии имеет свою специфику. Так, в китайском языке «идентичность» передается как (shnfn), в переводе – положение (социальное), юридическое состояние, звание, ранг, авторитет, общественное положение, (личное) достоинство. Близким по значению является «тождественность». Слово Shnfn состоит из двух иероглифов: – тело, туловище, я – сам, лично, человек, индивидуальность, общественное положение. Второй иероглиф – – часть, доля, пай. Таким образом, мы видим, что идентичность в китайском языке – это человек, как часть чего-либо, а в результате взаимодействия двух иероглифов получаем внешние характеристики: достоинство, авторитет, положение. Согласно китайской энциклопедии социальных наук, идентичность $tift характеризует в первую очередь идентификацию личности (на уровне коммуникации человек понимает сходства и различия между ним и представителями социума). Во-вторых, дает понимание о взаимодействии с окружением (свои, другие, чужие), а также место в иерархии (равные, подчиненные). Подчеркивается, что для анализа коллективной идентичности, необходимо рассматривать ценности, черты характера, отношения в рамках социума. Человек, входящий в группу и идентифицируемый как член группы, поглощается ею и действует в соответствии с правилами, принятыми внутри группы1.
Как считает исследователь Zheng Yongnian английскому варианту national identity (национальная идентичность) нет точного соответствия в китайском языке2. Термин национальная идентичность можно также передать как HliCilH (guji rntng)3. Дословно данное сочетание иероглифов означает следующее: ЩШ -государство-семья и і\Щ - признание, одобрение, согласие, объединение мнений. В свою очередь, і\М состоит из двух иероглифов: іА. (ren) - знать в лицо, узнавать, доверять (употребляется в контексте умения идентифицировать, определять что-либо) и IWJ (tong) - одинаковый, солидарный, равный (используется в смысле «такой же, схожий»). Из вышесказанного делаем вывод о том, что китайский вариант термина «национальная идентичность» соотносится с концептом «единение». Данное понимание широко представлено в китайских исследованиях, где большое внимание уделяется практическому применению категории «национальная идентичность» в контексте государственной политики, межэтнических отношений в КНР.
В рамках японского языка термин идентичность (тождество) передается как 7 4тУт ЛТ Л (Aidentiti) - т.е. транслитерация понятия с английского языка.
При определении термина, даже в работах, посвященных групповой идентичности, японские исследователи в первую очередь ссылаются на теории З. Фрейда и Э. Эриксона. Т.е. «идентичность» трактуется как личностная характеристика и рассматривается в контексте европейской традиции. Существует большое количество работ, которые рассматривают процесс формирования и развития современной японской национальной идентичности в ее связи с историческими событиями и взаимодействием с «Другими» - странами запада и США - например, работы Stefan Tanaka1, в которых рассматривается взаимосвязь между внешнеполитической ситуацией и развитием представлений японцев о себе). Другими направлениями исследования японской идентичности являются исследование дискурса однородности японского общества (в данном направлении работает Oguma Eiji2), формирование и развитие дискурса миролюбивого государства (Iida Yumiko3) и анализ концепций становления современной японской нации (нихонзинрон, нихонбункарон). Одним из наиболее популярных аспектов является анализ взаимодействия с другими странами и соответствующее формирование идентичности Японии. Как в современный период, так и история Японии до ХХ в. тесно связаны с противопоставлением и взаимодействием с Китаем в разных вариантах. Но начиная с ХIХ в. значительная роль отводится «Западу» в лице европейских государств и США в формировании современной идентичности Японии, взаимодействие с которыми вызвало переосмысление и рост популярности концепций исключительности японской нации.
Дискурс «идентичности» и изменения в культурной политике Японии
Культурная политика Японии в отношении уникальных свойств японского государства насчитывает длительную историю: использовались как заимствованные теории (китайская концепция срединного государства), так и локальные (Великая Восточная Азия и пр.). После поражения Японии во Второй мировой войне, теория однородности японского общества снова начинает доминировать, т.к. исчезает фактор освоения других территорий и народов. В этот период Япония возвращается к репрезентации идентичности посредством обращения к элементам традиционной культуры. Однако в это время в мире получает развитие массовая культура, основанная на потреблении, универсальности и новых технологиях, которая по своей сути является противопоставлением традиционной самобытности, соответственно, данное направление должно было значительным образом трансформироваться. Выделим ряд этапов в развитии официального дискурса Японии, в соответствии с доминирующей идеей идентичности: 1945-1960, 1960-1980, 1980-н.в.
Начальный период характеризуется рефлексией по поводу японского милитаризма и негативной идентичностью. Япония целенаправленно формировала идентичность миролюбивого государства после 1945 г. – активно меняя культуру в области политики и повседневности, закрепляя нормы и институты мирного государства законодательно, активно повторяя эти принципы в СМИ, одновременно конструируя идентичность «купеческой нации»1. Так, в 1947 г. была принята «пацифистская» конституция, в девятой статье которой провозглашается отказ Японии от использования войны как метода реализации внешней политики, а также отказ создания собственных вооруженных сил. Если говорить в терминах современной культуры, то это стало важным шагом на пути формирования идентичности «kawaii».
Одновременно активизируется работа в отношении культурной политики в целом. В 1951 г. под эгидой МИД Японии создается Департамент информации и культуры, который начинает активное сотрудничество с различными организациями, популяризирующими японскую культуру (преимущественно – традиционную: чайные церемонии, картины цветения сакуры, образы самураев в японском кино и пр.) за рубежом2.
Второй период (1960-1980-е гг.) характеризуется активным экономическим развитием Японии, следствием чего становится конструирование новой «уникальной» идентичности, которая начинает рассматриваться как положительная, дающая японцам преимущества перед другими странами и народами в процессе модернизации и экономического строительства. В данный период активно продвигается идея о том, что Япония вышла на новый уровень развития путем уникальной модернизации. Наиболее яркими примерами репрезентации данной идентичности являются вступление Японии в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в 1964 г., активизация торговли с КНДР1, создание школ японского языка в США, Европе, КНР.
Примечательно, что именно в этот период КНР начинает политику модернизации и открытости. В 1972 г. в Голубой дипломатической книге Японии впервые упоминается, что для развития отношения с другими странами необходимо «формирования атмосферы взаимопонимания, что в настоящее время серьезным образом затруднено в связи с уникальной культурой Японии и языковым барьером»2. Т.е. отмечается, что Япония, несмотря на тесное взаимодействие с окружающими народами, обладает совершенно уникальными кодами культуры, которые невозможно расшифровать даже в результате изучения японского языка.
В Голубой книге следующего года утверждается, что если ранее Япония делала ставку на экономические и политические методы, то сейчас «следует уделять внимание методам культурной дипломатии»3. В связанных документах уточняется, что этими методами должны стать политика в области языка и формирование «привлекательности» Японии в межкультурном взаимодействии. Важным следствием данных событий является создание Японского фонда международных культурных обменов, как подчиненной Министерству иностранных дел Японии организации (в 1972 г.). Официальной целью его работы является «формирование позитивного образа Японии за рубежом»4. В этот период большое внимание уделяется институциональной организации культурной политики (построение системы институтов, организаций, департаментов, ответственных за реализацию данного направления). Например, в 1968 г. было организовано государственное Агентство по культуре5, как подразделение Министерства культуры и образования Японии. Его целью вплоть до настоящего времени является разработка и внедрение разнообразных направлений с целью популяризации японской культуры и языка в мире.
В данный период формируется направление официального дискурса, которое доминирует до сих пор – это конструирование идентичности гостеприимной нации. В 1963 г. был принят первый закон, регулирующий отношения в области туризма в Японии. Следом, в 1964 г., была создана Национальная туристическая организация Японии1. К основным направлениям работы организации относятся распространение видео и печатных материалов о Японии, проведение исследований, проведение выставок и ярмарок, координация работы представительств за рубежом. Региональные офисы открыты в 11 странах мира, из них 3 в КНР и 1 в Республике Корея. Данное направление является актуальным и в настоящее время.
Так, существует ряд программ по формированию привлекательности Японии среди путешественников и туристов, среди которых следует отметить Visit Japan. Примечательно, что при запросе на любом языке в основных поисковых системах слова «Япония», в десятку результатов обязательно будет входить официальный сайт программы. Программа создана Министерством транспорта и туризма Японии в 2003 г.2. Анонсируя данную программу, Министерство указало достижение показателя 10 млн. иностранных туристов в год (к 2010 г.) в качестве одной из основных задач. Данный уровень был зафиксирован в 2013 г.3. Соответственно, можно сделать вывод об эффективности данной программы и достижении поставленных целей в формировании положительного образа Японии, даже несмотря на землетрясение и аварию на АЭС Фукусима.
В 2008 г. было создано Национальное агентство по туризму Японии. В документах организации можно зафиксировать переход к термину «туристическая нация», которая привлекательная для жизни и путешествий1, идентичность которой следует сформировать данной организации. С целью повышения уровня узнаваемости Японии планируется проводить активную работу со средствами массовой информации: приглашать в Японию известных журналистов, съемочные группы, давать рекламу на зарубежных каналах. Общественные деятели, политики и поп-звезды активно привлекаются к развитию туристической привлекательности Японии – в рамках Агентства они именуются послы Yakoso (послы проекта «Посетите Японию»).
Статистика туристической привлекательности Японии свидетельствует о том, что программы привлечения туристов реализуются эффективно, в первую очередь, находя отклик в Республике Корея, которая находится на первом месте по количеству въехавших туристов в Японию – 22%, на втором месте – КНР (без Гонконга) – 18%, третье место принадлежит Тайваню -17%, далее – США-16%, Европа-8%, Гонконг-7%2. Данная статистика в многом также обусловлена визовыми процедурами – для граждан Республики Корея3, Тайваня, а также Гонконга существует упрощенный визовый режим. Граждане КНР оформляют въездную визу в соответствии со стандартными процедурами4. Следует также отметить, что Республику Корея окружает большое количество стран с упрощением визового режима, однако именно в Японии корейские туристы превалируют над другими группами.
Следующий этап развития дискурса идентичности Японии начинается с 1980 г., когда региональное направление (Восточная Азия) было выбрано в качестве приоритетного (это подтверждают Голубые дипломатические книги, выступления национальных лидеров). Одна из причин активного развития политики репрезентации новой идентичности Японии связана с расширением экономического сотрудничества со странами Восточной Азии. История свидетельствует о небывалом экономическом росте Японии с 1950 по 1970-е гг., однако в связи со спекуляциями на финансовых рынках и недвижимости, в конце 1980-х происходит падение на рынке недвижимости, неплатежи по кредитам и банкротства. Данный экономический кризис переориентировал японские банки и корпорации начать экономическую экспансию в страны Восточной Азии. В этот период японская политика репрезентации идентичности была направлена на создание позитивного контекста взаимодействия, где основным маркером становится страна высоких технологий и эффективного менеджмента.
Репрезентации национальной идентичности Японии в межкультурном взаимодействии с Китаем и Кореей
В рамках современной культурной политики Японии можно выделить ряд направлений, посредством которых представляется национальная идентичность: распространение японского языка, популяризация образования и японской кухни, кинематограф, мода, манга и анимэ, проведение разнообразных выставок, фестивалей и конкурсов, а также продвижение «связанного контента». Примечательно, что история формирования данных направлений насчитывает не одно столетие. Так, знакомство Японии с западным миром в середине ХIХ в. повлекла за собой репрезентации идентичности, которые актуальны до сих пор. Это относится к художественной литературе о японском духе и японской культуре, японской живописи и декоративно-прикладном искусстве, которые были признано европейскими и американскими художниками и интеллектуалами в качестве достояния мировой культуры. В результате Япония была признана страной, отстающей в технологиях и нуждающаяся в модернизации, но обладающая огромным творческим потенциалом.
Нельзя не упомянуть период, когда формируются направления культурной политики Японии, раскрывающие специфику традиционной культуры и быта, к которым апеллируют и в настоящее время. Так, отсчет данной активности некоторые авторы1 ведут с середины XIX в., когда Япония приняла участие во Всемирных выставках. Репрезентация Японии посредством участия в выставках начинается вскоре после подписания Японией договоров о мире и дружбе2. Организацией японского присутствия на Всемирной выставке в Лондоне в 1862 г. занимался бывший генеральный консул Великобритании в Японии, президент Британского Географического общества – Rutherford Alcoch. Было представлено большое количество экспонатов из его личной коллекции, которая была сформирована в т.ч. на основе подарков с японской стороны. Как отмечается в справочнике лондонской выставки, «поражало разнообразие представленных экспонатов, их высокое качество изготовления, экзотичность материалов, а также одновременно ограниченность в пространстве японской экспозиции и уникальный подход, позволивший показать удивительный мир японской культуры»3. Примечательно, что описанию экспонатов японского стенда посвящена почти целая страница, в то время как про США, Египет, Грецию - всего пара предложений. Это отражает интерес к незнакомой культуре, в результате которого японское искусство и предметы быта стали маркерами уникальности и утонченности. Одновременно с этим, в 1862 г. в Европу было направлено японское посольство в количестве 40 человек, во главе с Takenouchi Yasunori, с целью ознакомления с европейской культурой, а также уточнении восприятия Японии со стороны европейских интеллектуалов. Предполагалось, что собранная информация поможет «Японии в будущем взаимодействовать с внешним миром»1.
Интересный взгляд на участие Японии в Выставке 1867 г. в Париже дается в работе Lockyer Angus: японский павильон (в виде красивого чайного домика) не вписывался ни в европейскую архитектуру, ни в каталог выставки, ни в тематику (развитие техники и прогресс промышленности), однако павильон был интересен и невероятно популярен с точки зрения культуры древнего народа, с предметами быта и традициями, которые не менялись веками, где возможно забыть о проблемах европейской цивилизации2. Всё это дало повод для размышления как японским, так и европейским интеллектуалам об уникальности японской культуры.
В этот период формируется т.н. «японизм» - направление, возникшее под влиянием японского изобразительного искусства и декоративного творчества. Художники и интеллектуалы находили источники вдохновения, новые художественные методы в японских произведениях искусства, предметах быта и народного творчества. Появление японских произведений на европейском художественном рынке, породило серьезный интерес коллекционеров и художников, в связи с чем японское искусство становится предметом изучения и подражания. Японские мотивы, техника, подача цвета, предметы композиции отразились на творчестве импрессионистов, кубистов и представителей модерна3. Японское влияние можно проследить в интересе к повседневной культуре, в изображении предметов быта, как в работах Мане «Портрет Золя», в картине «Японка» Моне или в работах Уистлера «Золотая ширма», «Гармония в красном», и «Принцесса страны фарфора». Клод Моне под влиянием работ японского художника Хокусая, на которых одно и то же место изображено в разное время суток и года, также приходит к мысли писать пейзажи при разном освещении1. В результате было написано более 60 вариантов известной картины «Кувшинки».
С второй половине ХХ в. Япония осуществляет корректировку политики в отношении репрезентации национальной идентичности: от старых представлений, связанных одновременно с японским милитаризмом и традиционной японской культурой (с которыми непосредственно соприкоснулись жители Восточной Азии), происходит переход к репрезентациям новой страны будущего (новых технологий, роботов, эффективного менеджмента, инопланетной эстетики), которая является мирной, безобидной, в терминах современной японской культуры – «kawaii» (кавайи - милый).
Отметим, что среди всех направлений базовым является популяризация японского языка, как важнейшей репрезентационной системы. Япония всегда уделяла серьезное внимание обучению иностранцев японскому языку – активно открывались школы японского языка в колониях и завоеванных землях. Для реализации данного направления в ХХ в. был создан Японский фонд, организованы программы стажировок и повышения квалификации для иностранных преподавателей японского языка, финансовая и кадровая поддержка институтам японского языка за рубежом, разработка учебных программ, предоставление учебных материалов. Примечательно, что обучение языку, участие в лекциях, семинарах, фестивалях не требует затрат2 со стороны заинтересованных в изучении японской культуры, формируется в тесном взаимодействии с японской стороной, сопровождается различными культурными мероприятиями и может восприниматься как дар: безвозмездный, межкультурный, пролонгируемый.
Кроме этого, Японский фонд совестно с Японской службой образования и культурных обменов в 1984 г. создали систему тестирования и определения уровня японского языка – Japan Profficiency Test1. Пик количества сдающих тест (75,000 человек) приходится на 2010 г. - за год до цунами и аварии на АЭС Фукусима. Однако с 2012 г. количество сдающих экзамен выравнивается и останавливается на уровне 2008 г. (60,000 человек)2. В Республике Корея тест возможно сдать в 24 городах, в КНР – в 43 городах, в КНДР тестирование не проводится. Ранее тестирование за рубежом осуществлялось Японским фондом на базе институтов изучения японского языка раз в год, в странах Восточной Азии – дважды в год, что подтверждает большое количество изучающих язык и желающих подтвердить уровень владения в данном регионе.
Популяризация японского языка благодаря усилиям Японского фонда достаточно успешна. Значительно возрос интерес к японскому языку, а следом – к японской культуре, быту и истории. В соответствии с отчетом 2012 г. по обучению японскому языку за рубежом, 58,1% опрошенных хотели бы изучать японский язык, 55,1% респондентов кроме изучения языка хотели бы иметь живое общение с носителями языка, 50,6% проявили интерес к современной графической культуре Японии, а 47,4% – к письменным источникам культуры и японской литературе3. В соответствии с этим же отчетом, в 2012 г. на первом месте в мире по количеству человек, вовлеченных в процесс изучения японского языка, находилась Республика Корея (26,4% от всех обучающихся), КНР – 22,6%, Индонезия – 19,6%, Австралия – 7,5%, Тайвань – 6,8% и т.д. Также именно в Южной Корее сосредоточено самое большое количество институтов изучения японского языка – 25,5%. При этом самое большое количество преподавателей японского языка сосредоточено в КНР – 31,3% (15 613 человек)4. Таким образом, Япония активно строит систему взаимодействия, позволяющую актуализировать интерес к традиционной и современной культуре Японии, наиболее успешно – в странах Восточной Азии, ведь на глобальном уровне японский язык все-таки не выдерживает конкуренции с английским – он не используется в качестве языка в международных организациях, конференциях и саммитах, не является официальным языком ООН.
Основные направления и особенности репрезентации идентичности Республики Корея
Репрезентации идентичности Республики Корея тесно связана с «разочарованием» начала ХХ в., ностальгией по до-колониальному прошлому (японская оккупация), а также активным конструированием и репрезентацией современной идентичности путем обращения к популярной культуре и формированием т.н. «корейской волны», первые упоминания о которой появляются в статьях китайских журналистов в конце 1990 гг (19.11.1999, «Beijing Youth Daily»1). В узком смысле корейская волна – это экспорт корейских сериалов и популярной музыки за рубеж, в широком – весь современный культурный контент Республики Корея, включая кухню, моду, косметику, рекламу корейских брендов и т.д.2. Но столь широкая трактовка появилась не сразу. Первоначально были актуализированы только музыка и сериалы.
Возможно выделить три этапа в развитии корейской волны. На первой стадии, которая длилась ориентировочно с начала 1990-х до 2003 г., происходит формирование стилистики и основных направлений репрезентации корейской идентичности. Корейские сериалы первого этапа в основном были представлены историческими и романтическими драмами. Основные регионы, для которых осуществлялись репрезентации – Восточная и Южная Азия, а целевая аудитория – женщины среднего возраста. Важным событием в сфере репрезентации корейской идентичности стал телевизионный сериал «Что такое любовь», ставший популярным в этот период в КНР3. В данном сериале раскрывалась проблема конфуцианских ценностей в современном азиатском мире – их соотношение и проявление в семье и обыденной жизни, «поэтому он завоевал столько поклонников в Китае»4. Это является причиной, поэтому корейскую волну в первую очередь связывают с ростом притягательности корейской культуры в Китае.
Корейский сериал «Зимняя соната», вышедший на японский рынок в 2002 г., был настолько популярен, что инициировал японский туристический поток в регион действия сериала в середине 2000 гг. В сериале изображается ностальгия по традиционной Азии и важность семейных ценностей. В ряде исследований подчеркивается, чти 70% населения Японии видели хотя бы один эпизод сериала1.
Примером стилистики первой волны является также корейский исторический сериал «Жемчужина Дворца»2, который повествует о реальных событиях корейской истории периода Чосон, иллюстрирует особенности корейской кухни и национальных костюмов3. Произведение получило широкое одобрение, в первую очередь, в связи с отсутствием каких-либо нецензурных сцен и попало в категорию «семейного» просмотра.
Таким образом, на первом этапе формируются основные направления репрезентации корейской культуры, которые получают региональное. В телевизионных продуктах обращение идет к традиционной культуре Кореи, в которой акцентуируются конфуцианские ценности, показывается связь Кореи с культурой стран региона Восточная Азия.
С 2002 г. разгорается спор между КНР и Кореей по поводу культурного наследия королевства Когурё. Под эгидой Китайской Академии Социальных наук был запущен проект «Исследование истории северных приграничных территорий» (Когурё, Древний Чосон и Бохай), в результате которого китайские исследователи пришли к выводу, что Когурё было «не более чем вассалом древнего Китая»4. Это событие стали основой корректировки стилистики и географии «Корейской волны» второго этапа, когда многое меняется Республика Корея выразила серьезное недовольство данными исследованиями и приступила к репрезентации идентичности современной Кореи, как нации, которая является наследницей Коргурё. Наиболее яркой формой репрезентации независимости Кореи от китайского влияния является сериал «Летопись Трех царств», в котором основатель корейского государства Тангун (Tonmyon) изображен как противник китайской династии Хань. Следует отметить, что фильм изобилует историческими деталями и подробностями быта и культуры того периода.
В 2000 гг. корейские сериалы начинают экспортироваться по всему миру, основным жанром становятся романтические комедии, целевая аудитория – молодежь, активно используются новые технологии и каналы продвижения: социальные сети, YouTube, SNSs, блоги, приложения для смартфонов1. Возрастает популярность корейской музыки (K-pop): группы TVXQ, Super Junior, SNSD, MBLAQ, SS501, SHINee, BigBang, 2NE1 гастролируют по всему миру, в связи с чем формируется категория «идолы Корейской волны» (Hallyu idols) – популярные исполнители и участники музыкальных коллективов. Многие из них принимают участие в съемках сериалов. Однако популярность корейской культуры этого периода ограничивается регионом Восточная Азия2.
Одно из первых впечатлений, которое должно сложиться у потребителя репрезентаций корейской идентичности этого периода – это образ «прекрасной» Кореи, которая населена ухоженными, красивыми людьми, живущими на фоне уникальной природы и пользующихся самыми последними достижениями науки и техники.
Примечательно, что репрезентации корейской идентичности этого этапа характеризует в той или иной степени подражание японским образцам. Так, популярный сериал «Мальчики краше цветов» (Boys over flowers, 2009) – это корейская адаптация японской манга «Hana Yori Dango» о богатых и бедных студентах, иллюстрирует жизнь корейской элиты3. Схожий сюжет в сериале «Красавчики из лапшичной» (Flower Boy Ramen Shop, 2010 г.) где один из главных героев – японец. В отношении данного явления японские СМИ используют характеристику «плагиат», тем не менее, японские прототипы не получили столь громкого признания в регионе Восточная Азия, как корейские версии.
Важной тенденцией является также съемка американских версий популярных корейских фильмов: корейский фильм «Siworae» (Домик у моря1) – американский «Дом у озера» - 2006, «Yeogijeogin geunyeo» (Дрянная девчонка2) – «Моя плохая девчонка» -2008, «Jungdok» (Опьяненные3) – «Фальшивка» – 2007, что свидетельствует о попытках выхода корейского менеджмента в области творческого контента на рынки стран Америки и Европы.
Огромное значение для развития корейской волны сыграли социальные сети и медиа, цифровые технологии и приложения для смартфонов, а также формирование новой культурной политики в отношении творческой индустрии. Во многом это связано с пониманием того, что творческие и культурные отрасли экономики уже не являются вторичными отраслями, неотделимы от массовых коммуникаций (телевидение, радио, интернет, пресса, реклама).
Третий этап охватывает период с 2013 гг. по н.в. и характеризуется выходом корейской популярной культуры на глобальный уровень, а также активной государственной поддержкой. Так, Министерство культуры, спорта и туризма Республики Корея основало фонд с бюджетом 10 млн. долларов для поддержки корейской поп-музыки, а на поддержку проекта «Корейская волна» было выделено 54 млрд. долларов4.
Если говорить о наиболее ярких произведениях третьего периода Hallyu, то следует остановиться на сериале «Человек со звезды»5, который вышел в 2013 г. и был экспортирован во многие страны Азии, но занял первое место именно в КНР (количество просмотров с момента запуска составило 14,5 млрд раз только на платформе одного из официального сайтов трансляции www.iqiyi.com1).
Немаловажным является то, что в сериале представлен образ супер - героя, который обладает невероятными физическими способностями, прекрасно образован, профессионал в различных областях знаний – от географии и астрономии, до медицины и истории, вдохновлен эпохой Чосон и проживает в Сеуле.