Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания изучения провинциального музея 21
1.1. Культурологический подход в системе региональных исследований 21
1.2. Типологические черты провинциального музея и специфика его изучения 38
1.3. Семантические и методологические аспекты концептуализации метафоры "культурное гнездо" 55
1.4. "Культурное гнездо" как центр выработки, актуализации и трансляции культурного наследия 67
Глава 2. Социокультурные основания бытия музея как "культурного гнезда" 80
2.1. Музеефикация культурного наследия как механизм динамики культуры 80
2.2. Становление провинциального музея как "культурного гнезда" (исторический анализ) 98
2.3. Архитектоника культурного пространства провинциального музея: текст, личность, диалог (предметный анализ) 117
2.4. Музей и региональное культурное пространство: уровни взаимодействия (функциональный анализ) 143
Заключение 163
Список использованной литературы 170
- Типологические черты провинциального музея и специфика его изучения
- "Культурное гнездо" как центр выработки, актуализации и трансляции культурного наследия
- Становление провинциального музея как "культурного гнезда" (исторический анализ)
- Музей и региональное культурное пространство: уровни взаимодействия (функциональный анализ)
Типологические черты провинциального музея и специфика его изучения
Архитектонику и динамику культурного пространства региона во многом обуславливают культурные институты - театры, музеи, университеты, библиотеки. Аккумулируя культурный потенциал, они призваны играть роль местных культурных центров. Провинциальный музей выполняет функции, являющиеся общими для данных социальных институтов, и, в то же время, обладает специфическими чертами, позволяющие выделить его в особый тип музея. Со второй половины XIX века в России складывается амбивалентный образ провинции. Первый образ связан с представлением о провинции как культурной периферии, далекой от культурных центров и лишенной собственных механизмов динамики. Второй образ провинции связан с ее ролью хранителя национальных "корней" и истинных ценностей, не замутненных столичной цивилизацией. Провинция наделяется самобытностью, собственными культурными традициями. "Именно в провинции веками складывался и приводился в действие механизм преемственности, основанный на сохранении историко-культурных традиций, присущих данной провинции и в целом отечественной макрокультуре. Благодаря этому механизму создавалась сама система ценностей российской культуры, формировался ее генетический код", - пишет Е.А. Сайко. [149, с. 3]. Данные мифообразы провинции обусловливают двойственность образа провинциального музея.
Первый мифообраз провинции порождает образ провинциального музея как одного из тех культурных институтов, которые призваны восполнить недостатки "разреженного" культурного пространства провинции и транслировать столичные и мировые культурные ценности, образцы "эталонной" культуры. Подобный взгляд на задачи провинциального музея формировался в рамках просветительской парадигмы и отражался в концепциях рубежа XIX - XX веков (см., например, [41]). Однако концепции провинциального музея того времени содержат в себе и другой взгляд, который связан со вторым образом провинции. Местный музей, становление которого исследовано Д.А. Равикович [см. 138], рассматривался в этих концепциях как центр местной памяти и истории, сохраняющий специфику провинции как уникального "месторазвития". Музей сам оказывается "провинцией" провинции, хранящей утраченные традиции и ценности. Отмеченные представления во многом определяют и черты мифообраза провинциального музея в современном общественном сознании. Проведенное автором пилотное исследование с помощью проективных методик (рисуночного теста для младших школьников, краткого теста цветового отношения, теста ассоциаций и семантического дифференциала), также показало амбивалентность образа музея [подробнее см. 6]. С одной стороны, музей, имея довольно высокий авторитет в обществе, наделяется положительными характеристиками, ценностью, что связано с его давним значением особого сакрального, элитарного пространства. С другой стороны, он ассоциируется с отрицательными понятиями, характеризуется как неживое, закрытое, статичное учреждение. Исключительность провинциального музея как хранителя традиций и высокой культуры, таинственного, сакрального пространства поддерживается как самими музеями, так и средствами массовой информации. Это отражают названия музейных проектов: "Спасенный авангард", "Тайны дома на Дворянской", "Тайна бронзовой вазочки", "Ностальгия. На дне какого моря тайн мы живем?", а также закрытость музейных фондов, доступных только некоторым посвященным - музейным хранителям.
Стремление сохранить образ таинственности провинциального музея зачастую выражается в своеобразных музейных легендах, например, в легенде о привидениях краеведческого музея города Суджа [162]. Вместе с тем, роль музея в современном обществе претерпевает изменения. Являясь институтом социальной памяти и трансляции культурного наследия, музей становится и "культуротворческим институтом". Исследователями отмечаются новые области деятельности современного музея: создание новых знаний, ценностей и образов, презентация культурных новообразований [см. 43]. Как показывает практика, провинциальный музей предпринимает попытки интегрироваться в современную жизнь региона. Он становится инициатором культурных событий, провоцирующих пространство провинции на коммуникацию и изменение. Осуществляются международные проекты, проводятся новые выставки, где объектами экспонирования и музеефикации становятся объекты недавней повседневности, артефакты современного искусства. Формирование провинциального (местного) типа музея в России начинается во второй половине XIX века и прерывается в 30-е годы XX века. Данный тип музея вновь возрождается в последние десятилетия. Региональные музеи, вне зависимости от их профиля, обращаются к потребностям локального сообщества и местным культурным традициям. К примеру, крупный музейно-туристический центр - Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник - преодолел кризис, связанный со спадом туристической активности, переориентировав свою деятельность на работу с местным населением и городским культурным наследием [см. 163]. В провинции появляются оригинальные музеи нового типа, что знаменует отход от универсальной модели краеведческого музея, доминировавшей многие десятилетия. Благодаря современным средствам массовой коммуникации провинция утратила свою социокультурную "закрытость". Однако она по-прежнему нуждается в источниках собственной динамики и культурных событиях, происходящих не в виртуальном информационном пространстве, а в реальном пространстве-времени конкретного региона, города, села. Помимо этого, как мы уже отмечали, современные российские регионы ощущают потребность в сохранении и возрождении собственного своеобразия и идентичности. В связи с этим рассмотрим некоторые типологические отличия провинциального музея. Специфику провинциального музея порождает иерархичность и разнородность культурного пространства: существование в нем центра и периферии, а также самобытных культурных ареалов. Своеобразие провинциального музея диктуется своеобразием соответствующего регионального культурного пространства.
При этом тип провинциального музея не является следствием его местонахождения, а определяется степенью его ориентации на местное культурное наследие. Это проявляется, в частности, в сборе и экспонировании артефактов, отражающих своеобразие "места", обращении к местным культурным традициям, коммуникации с местным населением. Заметим, что в таком понимании специфики провинциального музея мы солидаризируемся с Э.А. Шулеповой, А.Л. Филатовой и А.А. Сундиевой. Тогда "провинциальным" (местным) может быть, в частности, музей "места", улицы, школы или завода, находящийся в столичном городе. К "столичным" (центральным) музеям в рамках данной типологии может быть отнесен музей, находящийся в провинции, но активно действующий как крупный туристический центр национального и мирового значения. Подчеркнем в связи с этим два обстоятельства. Во-первых, такое деление носит условный характер. Речь идет о преобладающем влиянии отмеченных факторов в деятельности музея. Во-вторых, необходимость выделения такого типа музея вызвана тем, что именно такие музеи претерпевают в последние десятилетия наибольшую трансформацию. Осмысление этих процессов связано с решением принципиально новых научных проблем, одна из которых находится в центре нашего внимания. В отличие от провинциального, столичный музей ориентируется на мировое культурное пространство. Контекст такого музея - столица, которая является центром культурной динамики, активно интегрируется в мировое пространство.
Столичный город имеет большой объем культурной памяти, требующей музеефикации. Музеи мирового класса отличаются долгой историей, богатыми коллекциями, ведущими начало от царских сокровищниц и обширных дворянских собраний. Являясь частью мирового культурного пространства, они ориентируются на систему международных коммуникаций и туризм. Основная функция столичных музеев - хранение и трансляция существующих культурных ценностей, текстов и смыслов. Столичный музей, таким образом, должен фиксировать и транслировать уже "ставшее", "сбывшееся" в культуре, так как скорость культурных
"Культурное гнездо" как центр выработки, актуализации и трансляции культурного наследия
В семиотической концепции Ю.М. Лотмана культура интерпретируется как "надиндивидуальный механизм хранения и передачи некоторых сообщений (текстов) и выработки новых" [99, с. 200]. Следуя данной концепции, культурную динамику можно интерпретировать как процесс порождения, актуализации и трансляции текстов. Основными механизмами, определяющими этот процесс, являются инновация и традиция. Понятие "инновация" определяет новые для данного сообщества культурные явления и механизм их формирования. Инновационными процессами принято считать также процессы распространения новых культурных форм, в результате которых они включаются в социальную практику, становятся частью культурного наследия. Согласно определению Э.А. Баллера, культурное наследие - это "совокупность доставшихся человечеству от прошлых эпох культурных ценностей, критически осваиваемых, развиваемых и используемых в контексте конкретно-исторических задач современности в соответствии с объективными критериями общественного прогресса" [12, с. 56]. Культурное наследие является более широким понятием, чем традиция.
Оно включает в себя материальные и духовные ценности, которые не входят в данный момент в актуальную культуру общества, но могут быть актуализированы в будущем. Отметим, что актуальная культура понимается нами, по Н.С.Злобину, как "временной, конкретно-исторический ...срез культурного процесса" [55, с. 288]. В свою очередь, под актуализацией, согласно философской трактовке этой категории, понимается осуществление, переход культурных текстов от состояния возможности в состояние действительности. Под традицией понимается та часть культурного наследия, которая воспроизводится в определенных обществах и группах в течение длительного времени. Понятие "традиция" определяет способ социокультурного наследования, механизм межпоколенной трансляции социокультурного опыта, традиция осуществляет функцию преемственности культуры. В то же время, традиция является способом оформления и трансляции инноваций, делая их приемлемыми и понятными для общества [см. 146]. Тем самым, помимо нормативности традиция содержит инновацию, является механизмом культурной динамики. В отличие от традиционных культур, в которых традиция воспроизводится через непосредственную деятельность, западная культура порождает иной механизм: культурное наследие актуализируется и транслируется с помощью создания новых текстов. Используя метафору Ю.М. Лотмана, культурное наследие можно представить в виде памяти культуры, которая является не только "хранилищем порожденных культурой текстов", но и "смыслообразующим механизмом" [99]. Согласно Ю.М. Лотману, тексты, являющиеся частью культурного наследия, обладают потенциальной активностью. Процесс их актуализации и деактуализации (забвения перехода из актуального в потенциальное состояние) выражает динамику культуры. Каждая новая культурная эпоха формирует новые коды и тексты для дешисЬровки текстов входящих в память культуры [Там же]. "Жизненный цикл" культурной формы состоит в переходе инноваций от событий индивидуального творчества к институированным формам культуры, что выражается в культурологии с помощью оппозиций: становящееся/ставшее, инновационное/традиционное, маргинальное/доминирующее, индивидуальное/всеобщее. Новое в культуре появляется в результате индивидуального творчества.
Однако чтобы обрести всеобщий смысл, продукты личностной самореализации, согласно М.Б. Туровскому, должные выдержать "экспертизу" социальности. Эта экспертиза обеспечивается благодаря деятельностному общению [168]. Оптимальной средой зарождения, апробации и закрепления инновации являются творческие общности, так как новые культурные формы создаются и актуализируются именно на уровне межличностного общения. Условием становления "культурного гнезда" является творческое общение единомышленников. Необходимость их объединения появляется на этапе зарождения новой культурной традиции, в ситуации ментальной неопределенности [см. 61], возникающей в результате смены культурных парадигм, идеологий, стилей и ценностей. Большей частью такие творческие объединения организуются в сфере свободного времени, вне формальных социальных структур. Это связано с тем, что данные творческие общности актуализируют маргинальные культурные явления, которые не входят в актуальную культуру общества и не воспроизводятся социальными институтами. Примеры подобных неформальных сообществ, утверждающих новые культурные традиции, мы находим уже в Древней Греции. По мнению Г.С.Кнабе и И.А. Протопоповой, пифагорейская община, действовавшая в Греции в VI-IV веках до н.э., была первым примером моделирования "идеального сообщества". Пифагорейская школа, члены которой не столько следовали интеллектуальной традиции, сколько создавали ее на основе найденных ими "идеальных законов", совершила интеллектуальную революцию в Греции [76]. Пифагорейцы создали новую культурную форму -"школу" с определенными методами обучения передачи знания и специфическим образом жизни. Л.Я. Жмудь, сравнивая организацию пифагорейцев с различными типами объединений, существовавших в Греции в VI-IV веках до н.э., соотносит ее с гетерией - типом неформального объединения которое отличалось разноплановой деятельностью отсутствием четкой организационной структуры а также строилось на личных отношениях v4acTHMKOR с частично совпадающими интересами [53] В античную эпоху философская школа становится новым культурным институтом и, одновременно, общностью, основанной на неформальном общении ее членов как индивидуальностей.
Платоновская Академия создавалась для формирования, с помощью определенным образом организованного знания, людей нового типа. Платон читает лекции личностям самой разнообразной формации и несовпадающих тенденций, провоцируя среди них творческие дискуссии [см. 141]. Как неформальная общность единомышленников организуется социокультурная группа гуманистов Возрождения. Кружки гуманистов, объединяющие людей разных статусов и профессий, стали основой формирования новой интеллигенции. Как отмечает Л.М. Баткин, эта общность формировалась вне рамок существующей социальной структуры. Только в обстановке уединения, "вдали от городского шума и тревог" легко "вести образ
Становление провинциального музея как "культурного гнезда" (исторический анализ)
Процесс становления провинциального музея тесно связан с социокультурной ситуацией русской провинции второй половины XIX - начала XX века. В провинциальном культурном пространстве России существовали различные центры выработки, актуализации и трансляции культурного наследия. Ими, в первую очередь, были дворянские усадьбы и монастыри. Помимо них в конце XVIII - начале XIX века важным периферийным центром становится провинциальный город. Если усадьба была неформальной средой зарождения культурных инноваций, далекой от влияния официального центра, то провинциальный город в большей степени выполнял функцию сохранения и воспроизводства традиционных культурных ценностей [см. 125]. Формирование культурной среды провинциального города во многом определялось деятельностью конкретных лиц. От личных качеств представителей государственной власти и местного самоуправления зависело появление в городе культурных институтов. С другой стороны, в связи с недостаточным влиянием или даже отсутствием официальных культурных институтов, в культурном пространстве провинциального города XVIII - XIX веков большую роль играли неформальные общественные институты: кружки, общества, объединения местных культурных деятелей. Они являлись выражением частной инициативы, гражданских культурных интересов.
Наряду с библиотекой, театром, образовательными институтами и неформальными объединениями, музеи формировали культурную среду провинциального российского города. Следуя Н.К. Пиксаному, мы считаем, что данные элементы местной культурной среды должны рассматриваться в связи со спецификой конкретного "месторазвития" и деятельностью конкретных личностей и общностей. Н.К. Пиксанов выделяет два способа образования "культурных гнезд" в провинции. Во-первых, "культурное гнездо" может быть результатом саморазвития местной культуры. Во-вторых, его образование может быть связано с внешним влиянием - приездом в город активных культурных деятелей [128, с. 29]. Действительно, оба эти фактора присутствуют в формировании "культурных гнезд". Становление культурной среды русской провинции начинается во второй половине XVIII века, когда в результате екатерининских реформ появляется свободное от военной службы дворянство, образованные губернские деятели. Однако созданная этим "столичным десантом" культурная инфрастуктура не всегда была достаточно развита, чтобы впоследствии поддерживать трансляцию инновации и заданный уровень культурного развития. Данную ситуацию хорошо иллюстрирует культурный расцвет в Ярославле 1778-1786 годов в связи с деятельностью губернатора А.П. Мельгунова, исследованный Е.А. Ермолиным [52], А.П. Мельгунов активно внедряет столичные культурные формы: организует систему образования, театр, издательскую деятельность, устраивает городские праздники. Губернатор учреждает также масонскую ложу, призванную стать одним из центров трансляции западных культурных традиций, новых для провинциального общества. Однако после смерти А.П. Мельгунова культурный расцвет сменяется упадком. За короткий период новаторской деятельности Мельгунова в Ярославле не был накоплен собственный культурный потенциал. В городе еще не сформировался творческий контингент, а также определенный объем культурной инфраструктуры, необходимой для его воспроизводства.
Следовательно, фомрирование местных культурных центров определялось долгим процессом взаимодействия столичной и провинциальной культуры. Например, благодаря появлению столичного "культурного десанта" декабристов, в Сибири складывается культурная среда, группы просвещенных единомышленников. Декабристы Н. и М. Бестужевы, Г. и А. Борисовы, Ф. Вольф, И. Якушкин, играя большую роль в культурной жизни Сибири во второй четверти XIX века, закладывают традицию изучению природы и истории края. В 1770-80-е годы в провинции появляются кружки образованных единомышленников, просвещенных деятелей, обязательной темой творчества становится местная история [см. 151]. "Культурные гнезда" в российской провинции XVIII-XIX веков формируются как неформальные кружки единомышленников и выполняют функции отсутствующих формальных организаций в сфере духовной деятельности. Общества образованных единомышленников объединяют различных по профессии людей, посвящающих свой досуг творчеству в сфере духовной культуры. Со второй половины XVIII века формируются "областные культурные гнезда" в Туле, Калуге, Архангельске, Ярославле, Тамбове, Вологде. В XIX веке происходит становление культурных центров Воронежа, Казани, Иркутска, Самары, Саратова. Утверждение Н.К. Пиксанова о том, что в малокультурной Самаре 1890-х годов с приездом марксистских деятелей неожиданно сформировалось общественное движение и "культурное гнездо", скорее отвечает известным идеологическим соображениям. Процесс образования в Самаре "культурного гнезда" начался раньше, в 1830-е годы, и связан с именем первого самарского литератора, библиофила И.А. Второва, который объединил, согласно исследованию краеведа А.И. Носкова, "...скромные в то время местные культурные силы; в его доме в Самаре часто бывали оренбуржец Ф.И. Герман, известный своими стихами и этнографическими очерками, чиновники Илецкого соляного правления Н.А. Литвинов и А.Ф. Фурман, пробовавшие силы в литературе" [119, с. 17]. Накопление культурного потенциала Самары начинается во второй половине 1850-х годов благодаря деятельности губернатора К.К. Грота. Выпускник Царскосельского лицея К.К. Грот привлекает в состав самарской администрации образованных выпускников университетов, а также создает необходимые элементы культурной инфрастуктуры города - сеть культурных и
Музей и региональное культурное пространство: уровни взаимодействия (функциональный анализ)
Становление российских регионов сопровождается активным поиском оснований региональной идентичности. Регион не является самоочевидной, естественной реальностью, соотносимой лищь с административно-экономической единицей. Его контуры как "квазигосударственного образования", социокультурной общности не заданы изначально и извне. Регион - это результат самоопределения и саморазвития, Региональная идентичность складывается из "региональной мифологии" и "региональной традиции". Региональная традиция, вслед за авторами исследования "Политика и культура российской провинции", понимается нами как паттерн регионального развития - исторически сформированный тип воспроизводства культуры региона [133]. Интеграция регионального сообщества, формирование региональной идентичности определяются, среди прочих факторов, уникальностью регионального культурного ландшафта, самобытными мифообразами "места". Актуальными становятся проблемы культурной преемственности, обращения к региональному культурному наследию и возрождения местных традиций. Кроме того, вызовы времени делают необходимым поиск и укоренение в местном культурном пространстве новых норм и ценностей. В связи с этим изменяется роль региональных культурных институтов, в частности, музеев. Регион является результатом взаимодействия самых разнообразных субъектов регионального культурного процесса.
Следовательно, для успешного формирования и развития регион нуждается в большой интенсивности коммуникационных процессов. Динамика культуры региона выражается в продуцировании и циркулировании в региональном культурном пространстве разнообразных текстов. Источниками и трансляторами данных текстов являются региональные культурные центры или, в нашей терминологии, "культурные гнезда". В совокупности с другими центрами культурной активности музеи формируют культурное пространство региона. Как любое культурное пространство оно не подчинено строгой иерархии, а является сетевым пространством, в котором действует не один, а множество культурных центров. Эти центры или "гнезда" рассматриваются в контексте современной коммуникационной теории как "опорные точки" информационных, образовательных и других сетей, как точки пересечения различных местных культурных потоков и процессов. Взаимодействуя между собой, они определяют контуры региона как самоорганизующейся и динамичной культурной системы. В региональном пространстве присутствуют различные динамические поля и направления движения культурных потоков поэтому взаимодействие между данными центрами должно быть многоуровневым. Ю.М. Лотманом выделена такая важная особенность механизма межкультурного взаимодействия как диалогичность, предполагающая попеременную активность "передающего" и "принимающего" культурные тексты [103]. В принимающем пространстве - периферии - в процессе взаимодействия формируется собственный центр, способный транслировать культурные тексты в другом направлении. Таким образом, культурные центры региона являются одновременно и "принимающими", и "транслирующими".
Применим к провинциальному музею характеристики культурных центров, выделенные С.Я. Сущим [164, с. 44]. Провинциальный музей как культурный центр является результатом концентрации культурного потенциала. Культурный потенциал, по С.Я. Сущему, складывается из инфраструктурного и креативного компонентов. Эта структура культурного потенциала определяет, по нашему мнению, два уровня взаимодействия музея и регионального культурного пространства - инфраструктурный и креативный. I. Инфраструктурный уровень взаимодействия музея и регионального культурного пространства. На этом уровне взаимодействия музей является частью культурной инфраструктуры региона, сохраняющей и воспроизводящей его культурный потенциал. Здесь музей выполняет свои традиционные функции отбора, хранения, изучения и представления культурных ценностей. Аккумулируя и транслируя наследие, музей является и "принимающей", и "передающей" стороной в культурном диалоге с местным сообществом. Этот процесс схематично отражает рис. 2. Являясь каналом коммуникации региона с внерегиональным культурным пространством, музей выступает как промежуточное "принимающее-ретранслирующее" устройство. Осуществляя "прием" культурных текстов, которые создаются и транслируются внерегиональными центрами культурного развития (они обозначены на рис. 2 цифрами 1, 2), музей ретранслирует их региональному сообществу. Кроме культурных ценностей мирового и национального масштаба, провинциальный музей призван сохранять и представлять объекты местного культурного наследия. Эта функция провинциального музея отражается уже в концепциях местного музея XIX века. В последние десятилетия провинциальные музеи, причем не только краеведческие и мемориальные, но и музеи других типов обращаются к локальному культурному пространству, региональной истории и традициям. Напомним, что именно связь с местными традициями, трансляция местного культурного наследия является типологическим свойством провинциального музея.
Существование "краеведческой константы" в деятельности региональных музеев [см. 163] мы проследили в п. 2.3. на примере музеев Самары. Выступая в качестве средоточия местной культурной традиции и транслируя ценности, создаваемые и разделяемые региональным сообществом, музей является фактором преемственности культуры региона. В то же время, уже на инфраструктурном уровне музей служит не только воспроизводству традиционных ценностей, но и представлению инноваций. Особенно ярко это проявляется в сфере художественных инноваций. К примеру, деятельность Самарского художественного музея по представлению современных направлений авангардного искусства вызывает неоднозначную реакцию публики. Неоднозначное восприятие выставки современного искусства "Безумный двойник" выразилось в проведении акций протеста определенной группой общественности. Обыденное сознание, благодаря своей инертности сопротивляется разрушению образа сакрального музея. Необходимо оговорить условность выделения данных уровней. Деятельность по сбору, документированию, систематизации, изучению культурного наследия также предполагает творческий характер. Данный