Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ПАЛОМНИЧЕСКИЙ РИТУАЛ: ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ, СТРУКТУРА, МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ
1. Понятие, сущность и структура паломнического ритуала 11
2. Методология изучения паломнического ритуала 32
Глава II. РЕЛИГИОЗНЫЕ ПАЛОМНИЧЕСКИЕ РИТУАЛЫ
1. Паломнический ритуал в языческих (политеистических) культурах .46
2. Паломнический ритуал в христианских культурах 65
Глава III. СОВРЕМЕННЫЕ СВЕТСКИЕ ПАЛОМНИЧЕСКИЕ РИТУАЛЫ
1. Паломнические ритуалы официально-общественного значения 107
2. Паломнические ритуалы неформальных сообществ 124
Заключение 140
Библиографический список 148
- Понятие, сущность и структура паломнического ритуала
- Паломнический ритуал в языческих (политеистических) культурах
- Паломнические ритуалы официально-общественного значения
Введение к работе
В последние два десятилетия в связи с резким падением значимости ряда политических идеологий (коммунизм, социализм), повлекшим за собой не только изменения геополитической карты мира, но и утрату многих фундаментальных духовных ценностей, наметилась тенденция к активному поиску и постулированию социальными и этническими сообществами сакральных основ бытия в целях идейной консолидации социума. Потребность в обретении духовных ценностей приобрела чрезвычайно важное значение как для общества в целом, так и для каждой отдельной личности, в воспитании и совершенствовании которой роль подобных ценностей трудно переоценить. Не случайно сегодня в фокусе внимания науки, литературы, искусства, средств массовой информации находятся такие фундаментальные основы культуры, как миф, религия, ритуал, ядром которых является феномен сакрального, аккумулирующий в себе базовые духовные приоритеты различных эпох. Характерно, что данная тенденция прослеживается в рамках и религиозной, и светской культурных сфер. Все это свидетельствует о том, что в социуме назрела острая потребность в определении духовной системы координат и выработке наиболее действенных форм ее выражения. К таким универсальным явлением, синтезирующим означенные культурные процессы, относится и феномен паломничества.
Сегодня паломничество остается одним из наиболее активно развивающихся культурных явлений. Ежегодно в ряды паломников вливаются сотни тысяч людей, устремляющихся как к традиционным, так и вновь появляющимся святыням. В настоящее время рассматриваемый феномен тесно соприкасается с туризмом, в свое время выросшим из паломнических странствий, а на рубеже ХХ-ХХІ веков переживающим настоящий бум. Наряду с другими видами путешествий, паломничество соотносится с различными сферами экономической, социальной и культурной жизни общества, и эти связи сами по себе заслуживают внимания ученых. Требуют научного осмысления и
4 механизмы объединения в современном паломничестве глубоких исторических традиций с культурными тенденциями сегодняшнего дня.
Все сказанное свидетельствует об актуальности темы диссертации для современной науки.
Степень разработанности проблемы. Поскольку в диссертации рассматриваются паломнические ритуалы христианского культурного ареала, автором предпринимается обзор научных трудов и материалов, относящихся к данной сфере.
Паломничество как культурное явление становится предметом научных изысканий лишь во второй половине XX столетия. До обозначенного периода подавляющая часть работ представляет собой эмпирические наблюдения и свидетельства о паломнических путешествиях прошлого и настоящего либо посвящается описаниям различных святынь.
В настоящее время исследование паломнических путешествий предпринимается в различных аспектах.
История паломничества рассматривается А. Ю. Александровой, М. Б. Биржаковым, П. Гиро, А. А. Романовым, Р. Г. Саакянцем, М. В. Соколовой, диаконом А. Мусиным. Следует подчеркнуть, что в большинстве случаев паломнические путешествия изучаются в социально-историческом и социально-экономическом аспектах. Соотношение паломничества и туризма находится в центре внимания А. Ю. Александровой, М. Б. Биржакова, епископа М. Егорьевского, Т. Т. Христова и др. К. В. Чистов и Н. А. Криничная исследуют социальный и мифопоэтический контексты бытования паломнических путешествий в народно-православной традиции (путешествия в Беловодье, град Китеж). Анализируются философско-психологические проблемы (3. Бауман, К. Г. Юнг, Дж. Урри). Решаются вопросы классификации и типологизации паломнических путешествий (М. Мюллер, Т. Т. Христов, Д. Орехов). Выявлению основных признаков православных паломнических путешествий посвящает свои работы X. В. Поплавская. В 90-е годы XX века предметом рассмотрения оказываются новые светские «святыни», выступающие
5 объектами светского поклонения, в том числе и в форме «паломничества» (С. Б. Адоньева, Т. С. Щепанская).
Однако, несмотря на наличие работ, так или иначе связанных с проблематикой паломничества, в них крайне фрагментарно отражен ритуальный аспект паломнических путешествий. Упоминание о паломничестве как об особом типе ритуала в отечественной научной литературе встречается лишь у М. Б. Биржакова и X. В. Поплавской. Единственный вид паломнических путешествий, который осмысляется в ритуальном аспекте, - это мусульманский хадж (Ш. М. Шукуров, М. Б. Пиотровский и др.). Языческий, христианский и тем более светский паломнический ритуал остаются пока без внимания ученых. Очевидно отсутствие культурологических трудов о паломничестве. В настоящее время нет работ, где бы религиозные и нерелигиозные виды паломничества рассматривались как типологически родственные явления.
Обзор литературы ясно высвечивает нерешенные вопросы, составляющие проблемное поле настоящего исследования, - анализ паломнического ритуала.
Объект исследования - паломнические путешествия стран христианского культурного ареала.
Предмет исследования - паломнический ритуал христианского культурного ареала, представленный в различных исторических формах.
Цель исследования - выявление сущности, структурных признаков паломнического ритуала, сохраняющихся и обновляющихся в его культурно-исторических типах.
Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:
а) определить конституирующие признаки, основания и сущность
паломничества;
б) обозначить методологические основания изучения паломнического
ритуала;
в) выявить типовые структурные признаки паломнического ритуала;
г) раскрыть содержание символических языков паломнического
ритуала;
д) рассмотреть основные культурно-исторические типы паломнического
ритуала;
е) показать сходство и специфику религиозного и светского
паломнического ритуала;
ж) описать современные формы светского паломничества.
Теоретико-методологические основания исследования. В плане
культурологического анализа диссертант опирается на труды А. Я. Гуревича, М. С. Кагана, Л. Н. Когана, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, А. М. Панченко, Дж. Дж. Фрэзера и др. В области антропологии для автора представляют ценность работы Л. А. Мясниковой. Широкий спектр разработанных религиоведческих проблем осмыслен автором на основе исследований М. Вебера, Т. Б. Захарян, А. В. Медведева, Д. В. Пивоварова, А. А. Федоровских, М. Элиаде. Важную роль для разработки типологии паломнических ритуалов играют классификации ритуальных действ, представленные в трудах А. ван Геннепа, Э. Дюркгейма и Л. Г. Ионина. В связи с изучением содержательных основ ритуала наиболее важными оказались работы С. Б. Адоньевой, А. Н. Афанасьева, Р. Барта, Я. Э. Голосовкера, . Леви-Брюля, К. Леви-Строса, А. Ф. Лосева, Е. М. Мелетинского, Е. С. Новик, В. Я. Проппа, Б. А. Рыбакова, Э. Б. Тайлора, В. Н. Топорова, В. Тэрнера, О. М. Фрейденберг, Л. С. Чернова, Т. С. Щепанской, М. Элиаде, М. Н. Эпштейна и др. В сфере изучения культурного пространства следует отметить работы С. А. Азаренко, В. Ф. Чиркова, в области христианской русской духовности - труды Н. А. Бердяева, Л. А. Шумихиной. Проблемы народно-православного мировоззрения наиболее полно разработаны Н. А. Криничной, К. В. Чистовым, А. А. Панченко.
В изучении структурных аспектов ритуала автор опирается на работы А. К Байбурина, А. ван Геннепа, Г. А. Левинтона, С. М. Толстой. При анализе закономерностей исторического бытования традиционных ритуалов важны работы В. М. Жирмунского, В. Я. Проппа, Б. Н. Путилова. Для разработки
7 психологических аспектов ритуала особенно значимы идеи К. Г. Юнга (коллективное бессознательное). Большую ценность представляют также положения работ Э. Дюркгейма, Л. Г. Ионина, 3. Баумана, касающиеся социологических аспектов ритуала.
Комплексный характер предмета исследования потребовал опоры на междисциплинарную методологию, включающую в себя подходы, сложившиеся в теории и истории культуры, истории и психологии религии, социологии, теории мифа и ритуала: а) культурологический, позволяющий выявить обусловленность паломничества конкретными культурно-историческими контекстами его бытования; б) историко-типологический, на основе которого выделяются культурно-исторические типы паломнических ритуалов, сложившиеся в определенные историко-культурные эпохи; в) структурио-типологачестй, связанный с обнаружением устойчивых закономерностей в строении ритуала; г) структурно-семантический, направленный на изучение смысловых значений символических языков паломнического ритуала, раскрывающих его сущность.
Научная новизна исследования. Диссертационное исследование содержит следующие моменты новизны:
- впервые в методологии диссертации реализован синтез историко-
типологического, структурно-семантического и структурно-типологического
подходов применительно к анализу паломнического ритуала;
в работе паломничество рассматривается как ритуал со свойственными ему планами содержания (идеи, имеющие для социума сакральное значение) и планами выражения (символические языки, посредством которых эти идеи эксплицируются);
впервые выявлены структура и функции паломнического ритуала;
- впервые выявлена и обозначена система символических языков
паломнического ритуала;
- осуществлена содержательная интерпретация символических языков
паломнического ритуала;
8 выявлены и проанализированы культурно-исторические типы паломнического ритуала;
- обосновано существование и описаны признаки нового для науки культурного феномена - «светского паломнического ритуала».
Теоретическая значимость исследования. Содержащиеся в диссертации новые материалы и научные факты представляют ценность для культурологии, культурной антропологии, философии и других гуманитарных дисциплин (в том числе для формирующейся науки о туризме), обращающихся к тем или иным аспектам паломничества и ритуала. Реализованный в исследовании подход к освещению избранной проблемы может послужить основой для новых направлений в разработке как темы паломничества, так и смежных тем.
Практическая значимость исследования. Теоретические положения и материалы диссертации могут быть использованы в учебных курсах культурологии, философии, религиоведения, истории туризма, культурной антропологии; могут послужить основой для специальных дисциплин, а также при разработке экскурсионных программ и туров религиозно-познавательного, познавательного характера и других видов путешествий.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена на расширенном заседании кафедры социально-культурного сервиса и туризма и кафедры социально-гуманитарных дисциплин Гуманитарного университета (г. Екатеринбург). Идеи, изложенные в диссертационном исследовании, апробированы в рамках выступлений и дискуссий на российских и международных научных конференциях в Екатеринбурге (2004, 2006), Тюмени (2004), в опубликованных статьях и тезисах докладов (Екатеринбург - 2004, 2006, Тюмень - 2004, Смоленск - 2006, Омск - 2007).
Материалы диссертации используются в рамках учебных курсов «Туристское страноведение», «Рекреационная география», «Краеведение», «Экскурсионная работа», которые читаются автором на кафедре социально-культурного сервиса и туризма факультета социальной психологии
9 Гуманитарного университета, а также в практической экскурсионной деятельности диссертанта.
Положения, выносимые на защиту.
1. Паломничеством является любое путешествие с целью приобщения к
Абсолюту через поклонение святыне. Его сущность выражается через
смысловой пласт категории сакрального: паломнический ритуал совершается
в координатах сакрального времени и пространства и реализует духовную
«вертикаль» взаимоотношений человека с миром.
2. На всех исторических этапах своего развития паломничество
представляет собой ритуал. Паломнические ритуалы разных эпох
обнаруживают типовые черты в целевой установке (приобщение к Абсолюту
через поклонение святыне), в плане содержания (сакральные для социума идеи)
и плане выражения (комплекс символических языков и устойчивая
композиция).
3. Основу плана содержания любого паломнического ритуала составляет
картина мира. Структуру паломнического ритуала репрезентирует план
выражения, который образуют различные символические языки («коды»),
воплощающие сакральные смыслы действа. К числу символических языков
ритуала относятся: акциональный, персонажный, пространственный,
временной, предметный, вербальный, музыкальный (звуковой) и
изобразительный
4. Паломнические ритуалы дифференцируются на два культурно-
исторических типа - религиозный и светский, каждый из которых складывается
под влиянием историко-культурных условий своего зарождения и бытования.
Различия между светским и религиозным паломничеством заключаются в
социально-культурных контекстах их формирования и бытования, а также в
сакрализуемых объектах поклонения; сходство - в наличии одинаковых
символических языков - кодов, используемых в том и другом случаях, и
типовой форме действа.
10 5. В исторической перспективе наблюдается движение от религиозного типа паломнического ритуала к светскому с последующим параллельным бытованием обоих типов и возникновением промежуточных форм.
Структура работы. Целью и задачами работы обусловлена ее структура. Диссертация состоит из введения, трех глав (каждая глава подразделяется на два параграфа), заключения и библиографического списка. Содержание Главы I составляет изложение теоретических и методологических установок исследования. В каждой из последующих глав паломничество рассматривается в двух аспектах - структурно-типологическом и историко-типологическом. Глава II посвящена анализу форм религиозного паломничества, Глава III -описанию позднейших паломнических ритуалов - их современных светских форм. В Заключении подведены итоги исследования и намечены пути дальнейшей разработки темы.
Объем работы составляет 167 страниц, список литературы включает 276 наименований.
Понятие, сущность и структура паломнического ритуала
Исходя из принятой в настоящей работе трактовки паломничества как ритуала1, обозначим исследуемый феномен понятием паломнический ритуал. Его сущность и структура формируются на основе значений, присущих категориям «паломничество» и «ритуал».
Паломничество - один из самых древних видов путешествий, бытующий почти во всех культурах мира. Во многих мировых религиях существуют традиции паломнических путешествий к святыням, в той или иной степени закрепленные религиозными учениями. Традиционно паломничество определяется как «странствие верующих для поклонения святым местам (у христиан в Иерусалим, Рим, у мусульман в Мекку и др.). Сегодня преобладает взгляд на паломничество как на «хождение или путешествие к святым местам с четко определенными культовыми целями» [5, 64].
Термин «паломничество», имеющий латинское происхождение, используется практически во всех европейских языках для наименования подобных путешествий. Синонимичный русский термин «богомолье» означает как собственно молитву, так и хождение на поклонение православным святыням, сверх обычно посещаемых святых мест [270]. Латинские корни имеет и слово «паломник» (от лат. palma - пальма; возникло от обычая привозить из Иерусалима пальмовую ветвь), означающее странника, совершающего путешествия к святыням и обязательно побывавшего в Палестине. Возникший первоначально в католических странах и восходящий к латинскому palmarius, термин уже много столетий живет и в русском языке, где12 служит наименованием богомольца, странствующего по святым местам, а также обозначением жанра древнерусской литературы, посвященного описанию таких странствий (например, «Паломник игумена Даниила»). В русскоязычной традиции бытуют и синонимичные слову «паломник» термины «пальмовник», «калика перехожий», «богомолец», «пилигрим», «поклонник», «странник».
Ученые считают, что слово паломник не случайно укрепилось в русском языке в XII веке - в эпоху, когда русские люди (как и европейцы) получили реальную возможность совершать массовые паломничества в Святую Землю благодаря завоеваниям крестоносцев, когда резко возросла интенсивность русско-палестинских связей, в том числе и в форме паломничеств. В результате в течение короткого времени (на протяжении полустолетия) русские паломники начали использовать латинское слово в своей живой разговорной речи настолько интенсивно, что уже к концу века оно было введено в качестве полноправного русского слова в летописи и иные письменные документы.
По мнению А. В. Назаренко, древнерусский оказался единственным из славянских языков, который позаимствовал из латыни этот термин, причем сразу в двух его вариантах - южно-русском («паламар» современного украинского языка) и северно-русском (древнее «паломьникъ» и «паломник» современного русского языка). В болгарском языке также присутствует это слово, но, видимо, как позднее заимствование из русского (Излаг. по: [65]).
До той поры, когда в практику западных христиан вошло слово «паломник», они использовали преимущественно слово «peregrinus» (странник), отсюда его русское заимствование - «пилигрим». На Руси же употреблялись слова «страньникъ», «страньныи», реже - «калика». Эти термины тоже, скорее всего, имеют латинские или староитальянские корни: ср. «stranio» - иностранцы и «caliga» - мягкий кожаный сапог для пеших путешествий.
В Древней Руси слово «калика» или «калека» обозначало человека, много странствовавшего и посетившего многие святыни. Русские калики-странники упоминаются в «Хождении игумена Даниила в Иерусалим» и в записках Стефана Новгородца. Чаще всего таких людей именуют «каликами перехожими», подчеркивая их особый «страннический» статус, связь с дорогой, путешествием. О странствиях и подвигах калик перехожих повествуют былины, где упоминаются целые братчины бродячих певцов, снаряжающиеся из Волынца-Галича или из «пустыни Ефимьевы, из монастыря Боголюбова» в путь «к славну городу Иерусалиму». Былинные калики - дородные добрые молодцы, силачи, богатыри, богато одетые и оснащенные богатырским оружием. Возможно, подобное их изображение в эпических текстах обусловлено стремлением подчеркнуть сакральный статус и героический, а главное - богоугодный характер совершаемых ими путешествий, посильных лишь для людей необыкновенной физической силы, высоких моральных качеств, готовых постоять «за землю русскую, за веру христианскую» [33].
По мнению российского религиоведа и историка Вс. Ф. Миллера, само название «калика» производно от латинского названия обуви средневековых странников: «Из многочисленных русских странников во Святую Землю одни, зажиточные, оставались и по окончании странствования чем были прежде; другие, бедные, поступали под призрение церкви, как видно из былин и из некоторых списков устава Владимира, где паломник и странник одинаково зачтены в число людей церковных.
Совершив странствование ко святым местам, неимущие калики пользовались особым уважением и нередко оставались уже на всю жизнь перехожими просителями милостыни, которую снискивали себе пропитанием. Таким путем слово "калика" или "калека" получило значение нищего странника, а так как Христовым именем питались, по необходимости, и люди с физическими недостатками, это слово получило свое современное значение человека искалеченного» (Цит. по: [270]; см. также: [26]). В разных источниках встречаются и такие наименования паломников, как «молебщики», «богомольцы», «поклонники». Таким образом, в славянских культурах подчеркивается религиозный характер паломничества и его субъекта, тогда как в латинской традиции закрепляется прежде всего мотив странствия, перемещения в пространстве. Большинство западноевропейских терминов, относящихся к исследуемому явлению, восходит к латинскому peregronus - «иноземный», «чужой»; «дорожный», «путевой», производному от латинских глаголов peregrinari, peragrare, pererrare - «странствовать», «совершать дальнее путешествие». Очевидно, что и более позднее паломник приобрело в западноевропейских языках формы, близкие к термину «странник». Ср.: паломник в английском языке «pilgrim», «palmer»; по-немецки «Pilger»; по-французски «pelerin»; по-итальянски «pellegrino»; по-испански «peregrino», «romero». Паломничество в английском звучит как «pilgrimage»; по-французски «pelerinage», по-итальянски «pellegrinaggio», по-испански «peregrinacion», употребляется также слово «romeria» в значении «паломничество в Рим». Единственный язык, в котором этот термин звучит иначе, - это немецкий («Wallfahrt»). Однако и здесь, хотя и значительно реже, употребляется слово «Pilgerfahrt», восходящее к древненемецкому «piligrom».
Паломнический ритуал в языческих (политеистических) культурах
Хотя этимология слова «паломничество» указывает на христианские корни этого явления, феномен ритуального путешествия с целью поклонения святыне существовал задолго до возникновения и распространения христианства. Верование в то, что молитва действительна и более действенна только в определенных локусах, имеющих то или иное отношение к божеству, было свойственно уже многим языческим культурам.
О широком распространении традиции паломничества у народов и племен, исповедующих языческие религии, говорить сложно, поскольку число письменных упоминаний о дохристианских верованиях народов, которые в настоящее время принадлежат к христианскому миру, крайне ничтожны.
Сейчас можно только предполагать, на каком этапе историко-культурного развития человеческого общества возникла необходимость совершать путешествия с целью поклонения святыням. Как считают специалисты по истории туризма, это произошло не ранее эпохи неолита (8 -3 тыс. до н.э.). До этого все перемещения и путешествия происходили с целью освоения новых, более богатых для охоты территорий, обусловлены они были как природными, так и антропогенными факторами (подробнее об этом см.: [200, 7-Ю]). В целом, по мнению М. В. Соколовой, «в доисторические времена наши предки, «путешествуя», в основном руководствовались внешней мотивацией, т. е. объективной причиной, главной из которых было -выживание» [200, 13]. В эпоху неолита начинается «дифференциация иммиграционных процессов в зависимости от видов деятельности». Большая часть перемещений носит производственно-хозяйственный характер - поиск новых пастбищ, перегон скота (у скотоводов); поиск мест для посева злаков (у земледельцев); разведка новых территорий, на которых водятся животные (у охотников), и т. д.
В эпоху неолита практически у всех народов, проходивших эту историческую фазу, формируется система мифологических представлений, закрепленных в похоронных и календарных обрядах. Можно предположить, что и первые паломнические ритуалы отправлялись тогда же. При этом процесс освоения новых земель был связан с вынужденным отрывом не только от коренных мест поселений, но и от традиционных ритуальных мест - святилищ, капищ и жертвенников.
Однако для нас важна не столько историческая эпоха, сколько стадия развития религиозных представлений, на которой стали регулярно совершаться паломничества. Необходимость в путешествиях с целью поклонения некой святыне или отправления ритуальных действ вдали от постоянных мест обитания возникла тогда, когда в сознании людей укоренились представления о том, что достижение связи с божественным миром или миром духов возможно только через совершение соответствующих обрядов в строго определенных местах - храмах, священных рощах, у святых родников и т. д. Ясно одно - это произошло тогда, когда, по выражению М. Элиаде, боги «перестали жить рядом с людьми». По мнению ученого, наступил следующий после эпохи «мифологической» открытости миру богов и духов период «лихорадочного поиска Бога», ставшего неожиданно «далеким», недоступным и непонятным, Бога, который по какой-то причине перестал вмешиваться в дела людей. Этот период религиозного миропонимания соответствует, по мысли Элиаде, эпохе формирования монотеистических религий и наиболее явно характерен для христианского мировоззрения [250]. Но и в обрядовой практике политеистических верований существовали ритуальные путешествия с «сакральными целями». Эта обрядовая форма, уходящая корнями в глубокую древность, закрепилась затем в большинстве ритуальных систем монотеистических религий. Поскольку сфера сакрального находится вне сферы обитания людей, для достижения Абсолюта необходимо реальное или символическое передвижение в пространстве к святым местам, фокусирующим в себе свойства высших сил. Следовательно, чтобы восстановить связь с божественным миром, с богами и Космосом, человек сам пускается в путешествие (далекое или не очень), чтобы заслужить милость богов, испросить у них благоволения, здоровья и благополучия.
Подобно другим обрядовым действам, паломнический ритуал полифункционален. В языческих культурах, наряду с доминантными для всей обрядовой практики функциями: мировоззренческой (объективация мифопоэтической картины мира), социальной (консолидация традиционного коллектива и упрочение его социальной и половозрастной структуры), психологической (выражение коллективных эмоций, восходящих к архетипам коллективного бессознательного), паломнический ритуал выполнял также целительную, охранительную, инщиационную (посвятительную) функции и функцию получения пророчества. Функциональные задачи паломнического ритуала диктовали остальные его особенности: состав участников, набор использовавшихся предметов, индивидуализированность или массовость действа и т. п.
Для характеристики плана содержания паломнического ритуала важно отметить, что в мифопоэтической картине мира человека древности Абсолют соотносился с рядом ключевых идей, воплощавших основы традиционного менталитета: это идея умирания - нового рождения как залог плодородия; представление о магическом взаимообмене между людьми и высшими силами как основном принципе бытия; вера в сверхъестественные свойства стихий, растений, животных, предметов, в их чудесное происхождение, наличие между ними всеобщих связей и др.
Особенности религиозного сознания первобытного человека всесторонне охарактеризовал М. Элиаде (прежде всего в труде «Сакральное и профанное»), показав, что вся жизнь первобытного человека во всей своей полноте может быть освящена. Средства освящения многочисленны и многообразны, но результат, как правило, всегда один: протекание жизни в двух сферах - сфере человеческого («профанного») существования и сфере трансчеловеческого («сакрального») бытия, связанного с жизнью Космоса и богов [252, глава 4].
Сам акт соприкосновения с Абсолютом мыслился в паломничестве как сакральный взаимообмен: человек, претерпевая в ходе путешествия физические и моральные лишения, принося божеству жертву, рассчитывал и на ответный «дар» со стороны высшей силы. В одних случаях (путешествия-инициации) таким «даром» могло стать повышение возрастного и социального статуса. Это наиболее ранний тип индивидуальных ритуальных путешествий, совершаемый юношей или девушкой в период достижения половой зрелости с целью их дальнейшей социализации. Подобные «священные путешествия» до сих пор бытуют у некоторых народов, принявших христианство, но сохранивших в той или иной форме элементы дохристианской культуры (манси, коми, народы Сибири и Севера)2. В волшебных сказках разных этносов путешествие героя, в ходе которого он выполняет различные задачи (преодолевает трудности), содержатся отголоски архаических инициации [174]. В других случаях от божества хотели услышать пророчество, божественное волеизъявление.
Паломнические ритуалы официально-общественного значения
Идейную основу первой разновидности паломнических ритуалов официально-общественного значения - ритуалов официально-политических, направленных на поклонение государственным политическим святыням, составляет «авторитарный мифологизм» (М. Н. Эпштейн). Суть подобных святынь так сформулирована С. Б. Адоньевой: «...ключевые слова для толкования смысла, вкладываемого в созидаемый артефакт, найдены: бессмертны те (заметим - и только те), кто умер за общее благо. Сакрализуемый объект - общее благо» [3, 126\. Сакрализуется не сам объект поклонения как таковой (памятник, могила, строение) и даже не личность (группа личностей, ассоциируемых с этим местом), сакрализуемыми объектами выступают этические, культурные, духовные ценности, объективируемые конкретной социальной группой: творческая независимость, свобода, неповторимость, истина и даже религиозность.
В России большинство таких святынь возникло в рамках идеологии советской эпохи. Святыни не рождались в одночасье. В советское время с его четко определенным делением культурного пространства на официальный и неофициальный пласты так называемые «духовные» (политические и социальные) доминанты складывались в соответствии с государственной политикой. Главным условием закрепленности того или иного культурного лоїсуса в официальной системе ценностей была его «освященность» в соответствии с марксистко-ленинской идеологической основой. Размышляя о механизмах формирования современных святынь, С. Б. Адоньева пишет: «Создаваемое в 20-30 гт. новое государство - СССР - нуждалось в своих святынях. Поэтому, уничтожая прежние святые места, оно создало святыни-«новоделы». И делалось это так, как делалось всегда и везде: их располагали в тех точках времени и пространства, которые были религиозно значимы, освящены церковью» [3, 61].
Другую разновидность официальных паломнических путешествий образуют ритуалы общественно-культурного значения. Они объективируют «культурные императивы» (термин С. Б. Адоньевой) разных слоев общества и связаны с почитанием популярных, любимых массовой аудиторией писателей и поэтов, музыкантов и художников, режиссеров и актеров. Идейная основа подобных ритуалов, объединяющая в массовом сознании факты биографий художников с наиболее известными аспектами их творчества, представляет собой разновидность мифологизма, типологически родственного христианской традиции.
Это родство не случайно. Оно базируется на понимании творчества как своеобразной религии, а личности творца - как святого особого рода. По мнению Н. А. Бердяева, «творческий опыт - духовен в религиозном смысле этого слова... Творчество не менее духовно, не менее религиозно, чем аскетика» [23, 200]. «Творящий, - подчеркивает философ, - чувствует себя не от "мира сего". Творчество есть преодоление "мира" в евангельском смысле, преодоление иное, чем аскетизм, но равноценное ему. В творческом акте человек выходит из "мира сего" и переходит в мир иной. В творческом акте не устраивается "мир сей", а созидается мир иной, подлинный космос. ... В творческом экстазе побеждается тяжесть мира, сгорает грех и просвечивает иная, высшая природа. Опыт творческого преодоления мира качественно иной, чем опыт аскетического преодоления мира. Это не есть опыт послушания, это -опыт дерзновения» [23, 201]. Чрезвычайно важна для понимания истоков сакральной трактовки творческих личностей мысль Бердяева о трагичности судьбы всякого гениального человека: «Гениальность - по существу трагична, она не вмещается в "мире" и не принимается "миром". Гений-творец никогда не отвечает требованиям "мира", никогда не исполняет заказов "мира", он не подходит ни к каким "мирским" категориям» [23,215]. Не случайным выглядит у Бердяева сравнение Пушкина с Серафимом Саровским, у которых «величие гениальности» равно «величию святости». Поэтому, - считает исследователь, «культ святости должен быть дополнен культом гениальности, ибо на пути гениальности совершается жертвенный подвиг и творческие экстазы на этом пути не менее религиозны, чем экстазы святости» [23,219].
О природе мирской святости, ореолом которой всегда окружались в России поэты, размышляет А. М. Панченко: «Поэт (независимо от того, пишет он стихами или прозой) - вечная русская проблема. Нигде так не мучают поэтов при жизни и так не чтут после смерти, как в России. Мы прибегаем к ним с сегодняшними заботами, уповая на помощь Пушкина и Гоголя, Достоевского и Толстого - людей, которые давно скончались, и у которых была другая жизнь и другой опыт. Ясно, что мы числим их не по разряду истории, но по разряду вечности» [159, 303]. «Русской культурной привычкой» называет ученый «пристальное, даже болезненное внимание к смерти поэтов». В частности в Пушкине, личность которого является поистине культовой для разных слоев русского населения, народ видит прежде всего святого мученика, а не дуэлянта. И хотя с христианской точки зрения, дуэль нельзя считать богоугодным делом, «нации чрезвычайно хотелось обелить Пушкина, и она кончину его оценила как сугубо, дважды праведную. Это мучение, гибель от рук палачей - "свободы, гения и славы палачей", как сформулировал Лермонтов. Это и "успение", которое описал Жуковский, всматривавшийся в лицо усопшего друга...» [159, 303-304]. Почитаемого поэта, - подчеркивает ученый, - народ считает не обычным человеком, но своего рода духовным отцом нации, как правило, противопоставляемым монарху, ибо монарха боятся, а поэта любят. В оппозиции «царь - поэт» нация выбирает второго, считая его одним из многих угодников Божиих, которыми Россия всегда гордилась и в которых нуждалась [159,317].
Названные паломнические акции обнаруживают типологические свойства ритуалов, что проявляется в их функциях, плане содержания и плане выражения.
Ведущими функциями современных светских паломнических ритуалов официального значения, как и в религиозном паломничестве, выступают мировоззренческая (объективация и утверждение основ социалистической или иной политической идеологии - в первой разновидности, выбор и осмысление культурных оснований общества - во второй), социальная (упрочение общности, именуемой «советский народ», путем приобщения к государственно значимым идеям и ценностям - в первой разновидности, достижение социальной консолидации посредством усвоения наиболее значимых культурных ценностей - во второй), психологическая (личностное переживание воплощенных в светских святынях идей и духовный контакт индивидов с носителями Абсолюта).
В плане содержания рассматриваемых паломнических ритуалов позиционируются ведущие политические (государственные) идеи или культурные императивы, особенно значимые для различных социальных и культурных слоев общества.
План выражения светского паломничества представлен традиционным для разных паломнических ритуалов набором символических языков.
Персонажный, В качестве объектов почитания - общественно признанных сакральных фигур, воплощающих духовный Абсолют, в ритуалах официально-политического значения выступают бессмертные, вечно живущие в народной памяти культурные герои, наделенные не свойственными рядовому человеку нравственными качествами и верностью высшим идеям, обеспечившие обществу светлое будущее благодаря мифопоэтической операции смерти и нового (духовного) рождения. Все они позиционируются в мифологическом ключе. Таковы, в частности, пионеры-герои, герои революции, гражданской и Великой Отечественной войн и др., пожертвовавшие жизнью ради светлого будущего советского народа. Часто именно смерть (обычно героическая или трагическая - от рук «врагов») была условием советской «канонизации». Однако главным залогом будущей «святости» становилась идея причастности к великому делу служения идее мировой революции и «счастья человеческого».
Таковы «великий пролетарский стратег» Ленин, «отец народов» Сталин, ставшие сакральными фигурами советской эпохи. В речи Сталина, произнесенной на II Всесоюзном съезде Советов 26 января 1924 г. по поводу смерти В. И. Ленина и опубликованной в газете «Правда» от 30 января 1924 г., вождь позиционируется как бессмертная личность (живой и после смерти, «живее всех живых»), своего рода новый мессия, создавший на земле «царство труда» и оставивший своим последователям новые «заповеди»: «Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить единство нашей партии, как зеницу ока. Клянёмся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь!» Автор доклада не сомневается во вселенских масштабах «паломничества» к Ленину: «Вы видели за эти дни паломничество к гробу товарища Ленина десятков и сотен тысяч трудящихся. Через некоторое время вы увидите паломничество представителей миллионов трудящихся к могиле товарища Ленина. Можете не сомневаться в том, что за представителями миллионов потянутся потом представители десятков и сотен миллионов со всех концов света для того, чтобы засвидетельствовать, что Ленин был вождём не только русского пролетариата, не только европейских рабочих, не только колониального Востока, но и всего трудящегося мира земного шара».