Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. РЕФЛЕКСИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА.
1.1. Философские подходы к анализу человека информационного общества 10
1.2. Информационная культура 24
Глава 2. ЧЕЛОВЕК КАК СУБЪЕКТ И-ОБЪЕКТ ИНФОРМАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ
2.1. Проблема адаптации человека в информационной культуре 40
2.2. Проблема свободы человека в информационном обществе , 57
2.3. Культурные параметры информационного сознания 73
Глава 3. СОЦИАЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ
3.1. Информационное пространство 86
3.2. Человек - Власть -Информация: аксиологический аспект 99
Заключение , 114
- Философские подходы к анализу человека информационного общества
- Проблема адаптации человека в информационной культуре
- Информационное пространство
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Мысль о том, что человечество переживает переход к новому этапу своего развития , а именно - к информационному обществу, уже стала достаточно привычной. Практически, нет разногласий среди исследователей по поводу хронотипической организации общественной жизни по критерию технологических способов соединения человека с орудиями труда. В этом плане принято выделять эпоху ручного труда, индустриальную цивилизацию и постиндустриальное общество. Классификация по характеру производства, потребления и переработки информации также соответствует этим трем ступеням. Но само понятие "информационное общество" не тождественно понятию "постиндустриальное общество", хотя временные рамки обозначаемых ими явлений, практически, совпадают.
Об индустриальном обществе как информационном стали говорить, фактически, в связи с развитием компьютерных технологий, которое является'непосредственным атрибутом автоматизированного производства. Но смещение акцентов с технологий на информацию потребовало специальных исследований. Проблемная ситуация сформировалась сразу: человек, как творец информационной культуры и информации как таковой, оказывается зависимым от нее и от средств ее передачи в обществе. Но какова степень этой зависимости, как меняется культурный слой под влиянием нового качественного уровня информационного пространства, насколько страдает и страдает ли его биологическая природа, не означает ли зависимость от нового качества информационных структур потерю свободы, духовности личности. Эти и многие другие вопросы вряд ли будут однозначно решены в ближайшее время, поскольку процесс структурирования информационного общества пока находится в
самом начале, обобщающие гипотезы, если и выдвигаются, то носят
весьма приблизительный характер. В то же время, культурные
потребности в изменении общественной организации в связи с новым
качеством человека-информационного ощущается достаточно сильно.
Поэтому, как нам представляется, указанные проблемы должны
обсуждаться культурологами именно в категориальном поле
философии, только на уровне метатеории можно синтезировать
культурологические и информационно-технологические
характеристики изменяющегося социума.
Другой вопрос - существует ли в современной философии методология, способная сделать эти проблемы решаемыми. А если да, то как именно можно использовать данную методологическую базу для рассмотрения места человека-информационного в системе ценностей культуры. Решению именно этого вопроса и посвящена данная работа.
Степень разработанности проблемы. Непосредственно проблеме формирования информационного общества посвящены работы историков, философов, социологов. Проблема информационной культуры, которая зачастую, выделяется как отдельная, привлекла внимание культурологов, лингвистов, этиков. Все они, так или иначе, затрагивают и проблему адаптации человека к информационной культуре, но в разных аспектах. Целостной картины пока не получается, но вряд ли стоит требовать этого от специалистов, поскольку сам феномен находится в стадии становления, изменчивость его черт - единственное, что можно констатировать со всей определенностью. Однако, у разных авторов свои идеи по поводу тенденций развития человека-информационного, разные авторы выделяют в.качестве детерминант различные социальные интенции и культурные инновации. Поэтому мы отметим лишь то, что имеет
непосредственное отношение к вопросам данной диссертационной работы и является важным по мнению автора.
История исследований по проблемам информационного общества начинается с классических трудов представителей индустриальной социологии Р.Арона, Д.Белла, Р.Дарендорфа ( отчасти), Э.Дюркгейма, Д.Гэлбрейта, Т. Парсонса. В отечественной социологии к ним примыкают работы А.Грушина, А.Замошкина, В.Шляпентоха, хотя последний вот уже двадцать лет трудится в США.
Очевидно, что социокультурные аспекты проблемы можно найти в трудах Б.Маркова, В.Барулина, Г.Батищева, М.Бахтина, Ф.Арьерса, Ж.Бодийяра, И.Хейзинги, В.Устьянцева, В.Макарова, П.Гайденко, но методологическим основанием для рассмотрения именно человека в ситуации информационного скачка , нам кажется, могут быть идеи Делеза, Дерриды, Фуко. В принципе, номадология , понятая без предвзятости, дает богатый материал для концептуальных обобщений по вопросу интроверсии смыслов информационной культуры в персонифицированном варианте. Однако, механизм перевода идей постструктуралистов в интеллектуальное поле информатизированного индивида до сих пор не выяснен. Следовательно, рефлексия информационного дискурса остается желаемой, но пока недостижимой.
Очевидно, что преодоление данной трудности связано с привлечением материала психологических исследований, и в этом плане обращают на себя внимание работы К.Юнга, Д.Эриксона, Б. Хоппнера, К.Хаклера, Б.Гейтоиа, Г.Устьяыцевой, И.Силуяновой.
Таким образом, вопрос о степени разработанности проблемы имеет, в данном случае, не количественный, а качественный смысл. Самое трудное - обнаружить инвариантные сюжеты в многообразии интереснейших, но таких несовместимых, порой исследований. Это
еще раз показывает, что целостная концепция человека информационного общества пока отсутствует.
Целью данного исследования является выявление общих методологических подходов к анализу культурологических параметров информационного общества. Данная цель реализуется в решении следующих задач:
проанализировать существующие философские подходы в изучении человека информационного общества;
выяснить , что можно понимать под информационной культурой , когда речь идет о новом качестве человека;
рассмотреть формы адаптации человека в информационной культуре;
определить детерминанты "свободы - несвободы" человека информационного общества;
эксплицировать культурные парадигмы информационного сознания личности;
описать характеристики информационного пространства личности;
проследить изменение соотношения ценностей личности и ценностей власти в ситуации информационной культуры.
Методологической базой диссертационного исследования явились концепции постмодернизма в его антропологическом варианте. При рассмотрении проблем свободы, адаптации, информационных парадигм сознания автор опирался на достижения диалектического метода , отечественной социальной философии, философской антропологии и культурологи.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка выяснить истоки конфликта ценностей в условиях информационного общества на основе экспликации закономерностей персонифицированного варианта информационной культуры.
Диссертант проанализировал постмодернисткую методологию в контексте ее объяснительного потенциала и, полемизируя с критиками постмодернизма, сделал вывод об эвристической ценности данной концепции в современной культурологи.
Диссертант провел дефинитивный анализ понятий «информационная культура» и «информационное общество» по аксиологическому критерию, что позволило сформулировать методологическую установку их дифференциации.
Диссертант иерархизировал ценностные приоритеты личности в отношении к ценностям культуры и ценностям информационного общества в контексте концепции прав человека, показав опасность деконструкции социокультурного пространства.
В результате исследования получены выводы, выносимые на защиту;
1. Наиболее эффективной объяснительной гипотезой для анализа статуса человека в информационной культуре является концепция постмодернизма. Несмотря на ее эклектичность и переходный характер, она ' удовлетворяет требованию методологического соответствия реальным процессам, происходящим в период становления информационного общества.
2.Понятие "информационная культура" не тождественно понятию "информационное общество". Первое отражает дифференциацию индивидуальных и социальных ценностей, тогда как второе отражает их единство.
3. Адаптивность личности к информационной культуре зависит не от модификаций ценностного поля последней, а от социально-психологических характеристик самого человека, поэтому социальные усилия по интеграции всех без исключения индивидов в информационную культуру нецелесообразны и являются нарушением свобод и прав человека.
Свобода личности в поле информационной культуры детерминирована ее собственными ценностными креативами, но ограничена объективными законами распространения информации.
Противоречие между индивидуальными и социальными ценностями в поле информационной культуры может быть разрешено в пользу индивидуальных ценностей, поскольку параметры информационного пространства определяются не властным волеизъявлением, а закономерностями культурной экспансии. Однако, существует опасность деконструкции социальных ценностей, что объективно наносит вред саморазвитию личности.
Теоретическая и практическая значимость работы
определяется поставленной целью исследования. Материалы и
выводы диссертации могут быть использованы в качестве
методологической базы исследований по проблемам
информационного общества, а также в учебном процессе - в курсах философии, культурологии, социологии. Автор выражает надежду, что знакомство с работой представителей властных структур поможет им скорректировать социальные программы в области образования, распространения информационных технологий, работы СМИ и учреждений культуры.
Апробация работы. Материалы исследования представлялись автором в научных докладах на ежегодных межреспубликанских конференциях "Управление в социальных, экономических и технических системах" ( Кисловодск, 1997, 1998, 1999), региональных конференциях (Ставрополь, 1998, Волгоград, 2000). По материалам диссертации опубликовано шесть научных работ. Методологические проблемы диссертационного исследования легли в основу учебных курсов, читаемых автором.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и списка литературы (181 наименование). Объем диссертации - 131 стр.
Философские подходы к анализу человека информационного общества
В XX веке кардинально изменилось общество и положение человека в обществе, изменились сами представления о человеке и обществе. Свод устоявшихся ценностно-целевых представлений как одна из составных частей человеческого сознания, выполняющих функцию обеспечения его устойчивости, перестает находиться в равновесии и соответствии с корпусом операционального, поискового, динамического мышления, и появляется разлад. Такая ситуация кризиса возникает в европейской (и в более широком понимании — западной) культуре как рецидив хронической болезни на протяжении всего XX века. Ломка отживших нравственных стереотипов, переоценка ценностей, чередующиеся богоборчества и богоискательства- не всегда успевают за скачками многообразных проявлений научно-исследовательской деятельности. Вышедший из-под контроля чувств разум становится разрушительным орудием, вышедших из-под контроля разума чувств. Культур но-исторические неврозы как следствия подавленных процессов коллективного бессознательного имеют своими максимами кровавые революции и войны и провоцируют (находясь во взаимообразном влиянии) развитие утилитаристских тенденций в научно-техническом творчестве, политике, экономике, искусстве. И как общее следствие — экологический кризис и природной среды обитания, и внутреннего мира людей. В современной литературе все это получило название антропологического кризиса, хотя само понятие "кризис" нельзя понимать здесь в алармистском ракурсе, скорее, оно обозначает качественный скачок. Но к чему? Здесь возможны как пессимистический, так и оптимистический варианты. Но избрать тот или иной можно только на основании тщательного исследования.
Все это делает актуальным изучение человека и общества в общем социально-философском аспекте. Основная проблема заключается в следующем: как возможно «нормальное» существование плюрального, не системного социокультурного мира, как человеку строить свои взаимоотношения с обществом, с его институтами в том будущем, в состоянии перехода к которому мы находимся.
Научно-техническая революция изменила лицо человеческого общества. Отчужденный мир технических объектов и действий воспринимается многими как угроза его бытию. Здесь отразилась боязнь утраты гуманистических идеалов и нравственных нормативов в современном обществе, страх перед подавлением человеческой индивидуальности грядущей машинной цивилизацией, опасение, что человек в конце концов превратится лишь в придаток машины. Именно с этим многообразием проблем сталкивается человечество на этапе перехода к постиндустриальному информационному обществу.
Все это требует многоуровневого подхода в изучении динамики общества. Чтобы решить данную задачу, необходим методологический анализ человека в системе общественных отношений. Этому вопросу существующие методологические направления уделяют недостаточное внимание. Эта проблема сложная, далекая от однозначного решения, мы предлагаем лишь один из возможных вариантов ее решения.
Наиболее перспективным подходом нам представляется постструктуралистский, в рамках которого находит отражение особый уровень социо-культурной реальности. Постструктуралистский подход делает акцент на изучении внеструктурных отношений (изнанки структуры), а через них — структуры и системы.
Человек и общество в постструктуралистском подходе были предметом исследования в трудах Ж. Дерриды, М. Фуко, Р. Барта. Результаты этих исследований наиболее сильно отличаются от подходов классической философии. Указанные авторы в своих исследованиях затрагивают вопросы не столько мировоззрения, сколько мироощущения, то есть ту область, где на первый план выходит не рациональная, логически оформленная философская рефлексия, а глубоко эмоциональная, внутренне прочувствованная реакция современного человека на окружающий его мир.
Существенный интерес для автора исследования представляют также интер субъективные версии положения человека, разрабатываемые отечественными и зарубежными авторами, посвященные типу отношений в постиндустриальном информационном обществе. Среди них отметим 3. Баумана, П. Бурдье, П. Козловски, А. Тоффлера. Из отечественных авторов выделим Р.Ф. Абдеева, Л.К. Зыбайлова, Г.М. Тавризян, М. Янкова.
В этих исследованиях показано, что модель общества постструктуралистского подхода приложима для объяснения человека в системе общественных отношений формирующегося постиндустриального общества.
Выявляя положение человека и его отношения в обществе с позиций постструктурализма, выясняется, как сложилась модель осмысления любого культурного текста и стоящей за ним действительности. Видимо, она сформировалась не без влияния философско-эстетических представлений Востока. В сфере культуры отчетливее всего выявляются те принципы, на основе которых осуществляется отбор и усвоение приемлемых для воспринимающей национальной культуры инонациональных по происхождению идей. Рассматривая мир только через призму его сознания, то есть исключительно в контексте идеологического феномена культуры и, даже более узко, как феномена письменной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосознание личности некоторой сумме текстов, которая, по их мнению, и составляет мир культуры. Поскольку, «ничего не существует вне текста» (Ж.Деррида), то и любой индивид в таком случае неизбежно находится «внутри текста», то есть в рамках определенного сознания. Весь мир в конечном счете восприиимается постструктуралистами как бесконечный, безграничный текст.
Постструктурализм отрицает нормативную власть автономной индивидуальности, редуцируя субъективное сознание до артефакта постоянно себя воспроизводящего, надличностного механизма. Личностный опыт человека демонстрируется и определяется как нечто, детерминированное классом, семьей, культурой или таким, не менее надличностным по своему существу феноменом —- «языковым сознанием».
Все представляемое как действительность на самом деле — не что иное, как представление о ней, зависящее от точки зрения наблюдателя, и смена ее ведет к кардинальному изменению самого представления. Таким образом, восприятие человека объявляется обреченным на мультиперспективизм, на постоянно меняющийся ряд ракурсов действительности, в своем мелькании не дающих возможности показать ее сущность, закономерность и основные признаки. По мнению автора, общество как бы утратило свои экономические основания, свою стабильность и веру в себя. В результате, то видение мира, которое лежало в основе традиционной культуры, также утратило свою целостность, оказалось фрагментированным и лишенным какого-либо связующего принципа. Существует два момента в постструктурализме, стремящихся установить смысл социальных текстов. Это, во-первых, трактовка проблемы отношений между субъектом и доступным ему средством самовыражения (дискурсом) и, во-вторых, понимание взаимосвязи между дискурсом и властью, то есть способностью устанавливать и поддерживать существование различного рода дискурсивных —-гносеологических, социальных, эстетических, политических — иерархий.
Мир через призму интертекстуальности предстает как огромный текст (Р.Барт), в котором все когда-то уже было сказано, а новое возможно только по принципу калейдоскопа: смешение определенных элементов дает новые комбинации. Текст выплескивается за свои пределы, предписываемые ему до сих пор —- за пределы всего того, что должно было стоять в оппозиции письму: речь, жизнь, мир, реальное, история — любая сфера референции — тело или разум, сознательное или бессознательное, политика, экономика.
В итоге представлен схематичный образ возможной информационно-йнституциальной модели общества, в которой существует множественность центров власти, ведущих равноправный, конструктивный, продуктивный диалог между собой в интересах всего общества.
Проблема адаптации человека в информационной культуре
На наш взгляд, социокультурный аспект изучения информации занимает одно из первых мест, так как обращает наше внимание на социокультурное обоснование распространения, использования и наполнения социума информацией. Данный аспект позволяет рассмотреть проблему распространения и освоения информации в виде двойной спирали, развертывающейся в пространстве и во времени, соотнести информационный статус человека традиционного и современного общества.
Для начала обратимся к моменту, охватывающему развертывание информации в пространстве. Оно происходит посредством использования традиционных печатных средств, аудио-и визуальных способов распространения, современных электронных связей. К концу XX века наблюдается качественное изобилие средств связи, отличающихся друг от друга приемами передачи, набором технических средств и, как следствие этого, уровнем навыков в получении и использовании информации индивидами. Также мы имеем .в настоящий момент количественное изобилие информации, порождающее в свою очередь необходимость в информации об информации.
Современный уровень распространения информации отличается богатыми возможностями передачи, использующими цвет, звук, объем. Все это увеличивает степень насыщенности информации, создает особое состояние наполненности информацией каждого момента существования общества и ставит в зависимость от того, насколько индивид ориентируется в многоуровневой и сложной инфосфере. В последнее время можно отметить усиливающуюся роль прямого репортажа, а также двустороннего контакта субъектов, посылающих и принимающих информацию. Такой подход изменяет процесс усвоения и передачи информации, делает ее более гибкой и подвижной, менее фиксированной, меняющей свою сущностную наполненность гораздо быстрее, чем было отмечено даже несколько десятилетий назад. Создается максимальное ощущение присутствия и участия в происходящих событиях, что увеличивает момент синхронизации информационных потоков, синхронизации не только самой информации, но и связанного с ней действия. Это реально сокращает пространственные препятствия, воспроизводит ощущение всеохватывающего информационного поля. И все действия, результаты, а также и проективная деятельность людей оказывается внутри данного поля.
Не менее существенным является момент развертывания информационной спирали во времени, который опирается на пространственное расширение и использует достижения в этой области. Временной момент делает акцент на темпах охвата информацией. Эта сторона связана со способами распространения информации. Теперь человечество практически мгновенно может получить первый быстрый информационный ряд, и затем уже по выбору углублять или сокращать поступление информации в том или ином случае. Но данный аспект дает еще одну интересную возможность. Это возможность наиболее полного погружения индивида в различные временные отрезки. Современные условия развития информации позволяют субъекту посредством кино-, видео-, аудиоматериалов подробно и максимально приближенно воссоздать условия определенных периодов прошлого, как своего личного, так и в предыдущие исторические периоды стран, регионов, эпох. РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТЗЕІШЛЯ БИЙЯЯОТШ В результате сказанного выше можно сделать, казалось бы, однозначный вывод о том, что развертывание информации предполагает включение в нее все большего количества субъектов и что этот процесс представляется постоянным и однонаправленным. Но дальнейшее изучение раскрывает еще одну его сторону, которая содержит в себе элементы нарастающего отчуждения. Их можно проследить на следующих примерах.
Во-первых, препятствием к широкому распространению информации может служить различие в уровне образования индивидов. Такое различие сужает круг возможностей получения информации. Оно практически делает недоступным электронные средства информации, даже если индивиды находятся в их окружении, соприкасаются с ними, но не могут использовать их либо в целом, либо частично. Таким образом, большая часть информации, которой мы оперируем в последние несколько лет, остается не охваченной определенными группами населения.
Во-вторых, нарастающие объемы информационных сообщений, их количество и разнообразие приводит к сокращению глубины самой информации, увеличению отрывочных, разрозненных сообщений (не всегда дающих реальную картину события). Индивид или целые группы оказываются отчужденными от важных информационных блоков и могут получить искаженное представление о событии.
В-третьих, изобилие информации и, главное, средств и способов, ее передающих, может привести к потере ориентации в информационных потоках и направлениях. Мы сталкиваемся часто с бездумным потреблением информации, воспринимающейся больше как шумовой фон обыденной жизни. Единицы информации не анализируются, не переживаются, а просто пропускаются, не задерживаясь, и не оставляют серьезного следа. В результате отсут ствует отбор информации и, как следствие, субъективное исчезновение целых информационных пластов.
В-четвертых, как реакция на глубокую количественную и качественную насыщенность информации и ее постоянное присутствие во всех сферах жизни — от необходимого обеспечения профессиональной деятельности до работающего радиоприемника в городском транспорте — может возникнуть отторжение информации. Это сознательное сужение доступа к ней непосредственно самим индивидом, который активно вмешивается в процесс ее получения довольно радикальным и не всегда удовлетворительным способом.
В-пятых, отчуждению способствуют объективные
территориальные различия, ограничивающие наши возможности в получении и обработке информации. Отсюда — появление замкнутых, не соприкасающихся групп потребления информации.
В-шестых, одним из самых интересных моментов отчуждения от информации является возможность ее произвольного подбора. При современных технических богатствах индивид имеет реальную возможность полностью уйти в другой временной отрезок, используя видео- , аудио- и фотоматериалы как на личностном уровне, так и на уровне истории страны, региона, максимально воссоздав иные условия. Это может привести к психологическим изменениям и в конечном итоге уходу от современного течения жизни.
Рассмотрев приведенные выше особенности инфосферы, можно прийти к выводу о наличии в современном обществе двух потоков одновременного развертывания, расширения и свертывания информации, которые предполагают на сегодняшний день равновесное состояние возможности как включения, так и отчуждения информации. И пока не выработаны единые критерии и нормы освоения информации, присоединение к одному из них во многом зависит от личных возможностей и запросов индивида. С Другой стороны, необходимо отметить как бы промежуточное положение сегодняшнего индивида - между традиционной и современной культурой. Соответственно, бинарная социокультурная детерминация сказывается на потреблении, переработке и использовании информации
Само понятие современного общества не равнозначно хронологической современности. Не все существующие в настоящий момент общества могут быть отнесены к современным: в некоторых из них преобладают черты традиционного, другие же перешли к фазе постсовременного общества. Особенности, определяющие дух, стиль жизни и мышления общества многообразны, мы обратимся лишь к важнейшим из них.
В проведённых исследованиях отражены основные черты традиционного общества [1]. Характеристики современного общества в значительной мере противоположны тем, которые присущи традиционному. Традиционное общество характеризует прежде всего зависимость организации социальной жизни от её религиозных и мифологических представлений. Это касается всех сторон бытия, начиная от понимания человека, его предназначения, цели и смысла существования и кончая пониманием власти, скрепляющей и организующей это бытие. Современное общество характеризует светский (нерелигиозный) характер социальной жизни.
Традиционное общество отличает коллективистский характер и невыделенность личностного начала. Однако это не означает, что в традиционных обществах нет ярких, особенных людей. Такие люди, конечно, есть, но их социальная роль определяется их способностью выражать коллективные представления. Чтобы быть социально одобренной, индивидуальная активность непременно должна получить коллективную санкцию, выражать коллективные интересы. В современном обществе преобладает выделенная персональность (личностное начало).
В традиционном обществе преимущественной оказывается ориентация на метафизические, а не на инструментальные ценности. Преобладание мировоззренческих ценностей над инструментальными означает прежде всего их неразделейность. В этом обществе нет четкого разделения на ценности, регулирующие повседневно поведение и обеспечивающие успех того или иного вида деятельности, и ценности мировоззренческие, связанные с представлениями о мире. В современном же обществе — преимущественная ориентация на инструментальные ценности.
Информационное пространство
Информационный пласт реальности, составляющий базис современной информационной парадигмы, хронологически вырисовывался, как мы показали, в условиях генезиса древних цивилизаций, однако научное звучание понятие информации получило в середине XX века в связи с развитием генетики, кибернетики, синергетики, когнитивной психологии. Понадобилось два с половиной тысячелетия, чтобы от общедоступного, но весьма суженного геометрического представления формы шагнуть к информации, позволяющей "оформить" практически безграничное число сущностей. В этом смысле мы приходим к восприятию того, что сознание имеет информационную природу и что силовая причинность при подобном переходе отсутствует, а вместо нее действует принцип дополнительности для двух ипостасей бытия: идеальной и материальной, связанных единством формы и содержания [1].
Преемственная информационная «традиция», как было показано выше, заложила фактор межцивилизационной преемственности в постнеклассическую информационную парадигму и картину мира, в механизмы трансляции информационного пространства человека. Межцивилизационные базисные преобразования смыслов категориальных рядов и операционных процедур, как и в целом универсалий науки, и соответственно изменение кодов или типов культуры всегда связаны с переломными этапами человеческой истории, ибо они означают трансформацию не только образов информационной картины мира, но и продуцируемых типов личностей, их отношения к миру реальностей, их ценностных ориентации. Сложившееся в культуре проблемное смысловое поле информационной парадигмы сохраняется в пределах цившгазационного страта до тех пор, пока оно обеспечивает генерацию, воспроизводство и сцепление необходимых обществу видов деятельности, в том числе и информационной деятельности, поведения и общения. Изменение смыслов в пределах межцивилизационного скачка происходит, когда они перестают выполнять свою трансляционную функцию, то есть когда культурное пространство парадигмы не позволяет ассимилировать новую информацию, важный для людей социальный опыт, соединять его с традицией и передавать адекватно в механизмах социальной памяти.
В развитии информационной парадигмы можно выделить четыре основных этапа: доклассический, классический, неклассический и постнеклассический (современный), связанные с определенными культурными кодами цивилизации и периодами исторического развития идеалов и норм научного познания. Основные этапы информационной парадигмы, хронологически следуя друг за другом, в типологии культур представимы, с точки зрения математической аналогии, как пересекающиеся множества.
Постнеклассический этап в развитии информационного осмысления мира, который начался в 80-90-х годах нашего века, показал, что никакие успехи науки и технологии не в состоянии дать людям главное — покой социальной стабильности, свободу быть самим собой и уверенность в будущем. И если классическая механика имела возможность точного предсказания положения небесных тел на тысячелетия вперед, то подобное самоопределение стало терпеть крах всякий раз, когда люди пытались предвидеть собственную судьбу хотя бы на ближайшие десятилетия. Таким образом, изменилось место и роль человека в информационном пространстве мира.
Современное общество отличается от предшествующих многократным усложнением его культуры, внутренних связей, а также нарастающей зависимостью от действия внешних-природных и космических сил. Поэтому статус современной постнеклассической информационной парадигмы заключается не только в функционально-общенаучном характере ее понятий, принципов, языка, но и в развиваемом ею "человеческом измерении", когда человек мыслится уже не столько неотъемлемой и мельчайшей частью мироздания, непосредственно подчиненной его законам, но как "малая флуктуация", роль которой непрерывно растет, приобретая характер личного пути, проявляющегося в науке как переход к полицентрическим моделям реальностей объективного и субъективного мира.
Полицентризм современных моделей мира не устраняет до конца принципиальную неполноту любой из моделей или картин мира. Осмысление этого факта дает представление об открытом характере такого образования как современная информационная парадигма, ее связи с другими парадигмальными образованиями, скажем, с системно-синергетической парадигмой, а также ее роли в уяснении характерных черт современного информационного пространства человека.
Обращение к современной литературе о роли человека в информационном пространстве наталкивает нас на странные выводы ряда авторов. В статье О.С. Кордобовского и С.Д. Политыко "Человек в информационном пространстве" высказывается мысль, что они хотели предложить гипотезу информационного пространства человека, не обозначая это пространство в каких-то дефинициях, о которых якобы рано еще задумываться [2].
Однако логика предшествующего изложения, связанная со взглядом на различную размерность информационного пространства человека, в связи с межцивилизационным характером парадигм мышления, приводит нас к постановке ряда актуальных проблем. Именно какими свойствами или характеристиками обладает постнеклассическое информационное пространство человека? Какова его структура?
Во-первых, можно предположить "слоистую" структуру такого пространства или как альтернативу этому свойству его частотность. Здесь существует некая аналогия с изотерической традицией, которая обращает внимание на свойство психической энергии "наслаивать" пространство, оседать и отлагаться на всех предметах, окружающих человека. Ведь известно, что человек не только конденсатор космической энергии, но и ее излучатель. Поэтому каков сам человек, носитель психической энергии, таковы и его пространственно-временные вещи ("события"). Исторически проблемным здесь считался возраст сохранения наслоений психической энергии. Согласно преданиям атланты, египтяне использовали это свойство психической энергии. Они наслаивали на предметы определенного качества психическую энергию, которая должна была производить желаемое действие на других. Такие предметы получали название терафимы, или заклятые предметы, потому что при наслаивании произносились определенная формула и заклятие.
Казалось бы, что общего между изотерическими традициям и структурой информационного пространства современного человека? Дело в том, что эволюция культуры — это прежде всего изменение состояния сознания. Поэтому абсолютно верно замечание В.В. Налимова, что "изменение состояния коллективного сознания изменяет облик культуры" [3].
О существовании всемирно размытого сознания он вел речь и в монографии "Спонтанность сознания". Человек в таком случае понимается как некоторый определенным образом организованный объём пространства, узел сгущения энергии и информации. Человек, осознавший эту истину, освобождается от чувства потерянности в пространстве, от ощущения Вселенского одиночества и беззащитности.
Идея "слоистости" информационного пространства близка по духу как идеям В. В. Налимова, так и Жиля Делеза, отраженным в его работе "Логика смысла", рассмотренного как система поверхностных эффектов [4]. Вселенная полна смысла, который может быть понят. Внезапное чувствование смысла и значения, которые человек выбрал, "как радиоприемник может выбрать какую-то неизвестную станцию",— доступная тому аналогия. Значения "плавают" вокруг нас, они могут быть декодированы, и человек может получить внезапный проблеск истинного чувствования Вселенной, угадывания ее тайны, Казалось бы, чисто теоретическая конструкция, однако она позволяет поднять вопрос: почему мы считаем, что у человека имеется только две сигнальные системы. С определенным основанием можно утверждать наличие третей сигнальной системы, которой человек пользуется в собственном информационном пространстве, — это система экстрасенсорных возможностей человека (телекинез, телепатия как средств инфомационио-энергетического обмен а). Кстати, с использованием этих механизмов построены все системы политических психологии, ориентирующиеся на операциональные процедуры с мета- и милли- информационными моделями.
Психологический подход к анализу пространственно-временных полей человека позволяет исследователям выделить модели единства и модели множественности, которые допускают, что человек имеет множество психик. В частности, А. Нордтрен приводит ряд фактов, начиная от функциональных различий правого и левого полушария и кончая данными интроспекции, в пользу моделей множественности. Возможны три типа таких моделей: иерархии, гармонии и отбора. В первых единство Я, которое дано нам в нашем опыте, объединяется иерархической организацией всех психик и их подчинением одной. В моделях гармонии разные психики выполняют разные функции и благодаря этому вся система функционирует относительно согласованно и в единстве. В моделях отбора человеческое существо является полем непрестанной борьбы своих различных психик за влияние [5].Нордгрен по сути дела присоединяется к мнению исследователей, для которых всюду, где есть процессы получения информации и реакции на нее, есть и психика. Познание, в этом смысле, есть приспособительная стратегия, заключающаяся в построении организмом собственного мира со своими собственными объектами в ответ на воздействия среды. Содержание когнитивной системы определяется самим организмом.