Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Диалог культур как предмет культурологического исследования
1.1 Культура как диалогическое явление в глобальном мире 9
1.2 Национальные общности и национальные культуры: проблема незавершенности 18
1.3 Межкультурная коммуникация: парадоксальность диалога культур 47
Глава 2. Формирование культурного образа Японии
2.1. Мода на «джапанизм» и история создания образа Японии 87
2.2. Образ Японии в современной русской и японской культуре: культура на экспорт 99
2.3. Культурные традиции как основание культурного образа 118
ГЛАВА 3. Япония в межкультурной коммуникации
3.1. Национальные традиции и диалог культур 126
3.2. Особенности японско-русской коммуникации 133
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 157
БИБЛИОГРАФИЯ 161
- Культура как диалогическое явление в глобальном мире
- Мода на «джапанизм» и история создания образа Японии
- Национальные традиции и диалог культур
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Диалог культур, межкультурная коммуникация становятся все более важным предметом исследовательских стратегий в современной культурологии. Это связано, в первую очередь, с глобализацией мирового пространства, возникшей в последние десятилетия. Носители различных культур включаются в общие социальные и экономические сети, совместно организуют транзакции различного рода. Наличие замкнутых автаркичных культур становится анахронизмом эпохи. Это делает диалог культур, межкультурную коммуникацию повседневным явлением. Однако распространенность межкультурной коммуникации, как и самого понятия культуры, отнюдь не снимают проблему их исследования. Напротив, возрастание конфликтности в современном обществе показывает, что проблема организации и протекания диалога культур - одна из наиболее сложных проблем современного общества. Несмотря на обилие исследований как эмпирического, так и теоретического характера, каждый раз, когда речь заходит о коммуникации двух конкретных культур, проблему приходится решать заново.
Суть проблемы, на наш взгляд, состоит в том, что каждая национальная (локальная) культура представляет собой замкнутый и самодостаточный мир. Чужое (другое) понимается и осознается только в рамках и терминах родной культуры. Такой культурный образ иной культуры полностью заслоняет от сознания частные реалии, начинает жить самостоятельной жизнью. Тот факт, что этот образ может и не соответствовать своему прототипу, не рефлексиру-ется и не осознается культурным сознанием до тех пор, пока это возможно. В этих условиях диалог отсутствует. Сохраняется лишь монолог «своей» культуры. Примером такого монолога может служить поведение американцев в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Оригинальный образец диалога культур дает нам Япония. Не то чтобы японская культура была менее самодостаточна, чем любая другая. Дело в другом. Именно в японской культуре в силу
исторических условий ее существования сложилась наибольшая заинтересованность в таком диалоге. Здесь исторически сформировались структуры, позволяющие одновременно вести активный диалог с другими культурами и сохранять собственную аутентичность. Сформировалось несколько «образов Японии». Япония представляет нам образец наиболее сформированного образа «Японии для других». Наличие этого образа, отчасти созданного европейцами, отчасти сконструированного самими японцами, и способствует диалогу, не нарушая и не разрушая самой японской культуры. Он становится способом отбора культурно приемлемой и неприемлемой информации, выработки форм межкультурной коммуникации.
Особенно актуально подобное исследование для современной России. Сегодня сложились условия в чем-то схожие с теми, которые существовали в Японии в середине XX столетия. России необходимо многое взять от своих соседей для того, чтобы преодолеть то негативное, что накопилось за советский период. Вместе с тем, не менее важно, чтобы заимствования не разрушали уникальную культуру, сложившуюся в нашей стране, а обогащали ее. Выделить и описать подобные механизмы межкультурной коммуникации мы и попытаемся в настоящей работе.
Степень разработанности проблемы. Предлагаемая работа опирается на два типа источников. К первому типу относятся исследования, связанные с разработкой ключевых понятий культуры, диалога культур, проблем национальной и этнической культуры. Второй круг источников связан с описанием культуры Японии.
Проблема взаимодействия культур имеет длительную историю и признанных классиков. Начиная с фундаментальных работ В. фон Гумбольдта, она развивалась в трудах А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, Я. Гримма, М.М. Бахтина, В.Я. Проппа, К. Леви-Стросса, Ю.М. Лотмана и многих других. В рамках этой традиции были выявлены элементы культуры, участвующие во взаимодействии, формы и методы межкультурного диалога. Было определено важнейшее место диалогических отношений в самоопределении культуры.
Однако в современных исследованиях все большее место уделяется не самому процессу межкультурной коммуникации и «культурного другого», а тем парадоксам и противоречиям, которые при этом возникают. В работах Л.С. Выготского, B.C. Библера, М.С. Кагана, Л.Г. Ионина, Л.Н. Гумилева, Е.Д. Бляхера, Э.Д.Орловой и т.д. описываются сложности организации межкультурной коммуникации. Эти два корпуса текстов и стали отправной точкой нашего исследования культурного образа Японии в межкультурной коммуникации. Сам же образ Японии эксплицировался нами из четырех источников. Во-первых, это включенное наблюдение и серия неформализованных интервью, проведенных автором в 2001-2004 годах во время стажировок в Японии. Во-вторых, это литература о Японии, написанная российскими исследователями. Такими, как В.Г. Крысько, И.А. Латышев, А.Н. Мещеряков, В.И. Овчинников, О.Н. Железняк, Н.И. Конрад и др. В-третьих, работы о Японии западных мыслителей, конструирующих «образ Японии», оказавший существенное влияние как на восприятие «страны восходящего солнца» в русской традиции, так и на самосознание японцев (Delhees К., Tajfel Н., Льюис Р., Холл Э. и другие). Предельно важным источником нашего исследования стали работы японских авторов: Мидзутани Осаму, Кана Хироко, Кавато Акио, Окуяма Масуро, Хата Хиробу-ми и других.
В нашей работе мы на основе теоретических разработок в области диалога культур предлагаем описание и анализ межкультурной коммуникации, связанной с образом Японии, сформированном как самими японцами, так и их соседями и реципиентами.
Таким образом, целью работы выступает выявление существенных характеристик образа японской культуры и их влияние на организацию, и протекание межкультурной коммуникации.
Объектом работы является образ Японии в рамках японской, западноевропейской и русской культуры.
Предмет исследования - организация межкультурной коммуникации, опосредованной образом Японии.
Задачи исследования:
описать культурные изменения произошедшие в Японии, детерминированные нарастанием процесса глобализации и усилением потребности в диалоге культур;
определить механизм протекания межкультурной коммуникации и его разновидности в зависимости от характеристик взаимодействующих культур;
выявить генезис и устойчивые характеристики образа японской культуры в рамках европейской, японской и русской культур;
выявить и описать наиболее значимые «несовпадения» внешнего и внутреннего образа Японии;
описать особенности русско-японской межкультурной коммуникации. Эмпирической базой исследования выступают:
- включенное наблюдение, осуществленное автором в 2004-м году в
период стажировки в Японии (Токио, Сайтама, Ниигата, Киото);
-15 неформализованных интервью с носителями японской культуры, собранные автором в тот же период;
- материалы российской и японской прессы (в основном Интернет-изданий),
относящихся к культуре Японии.
Целью и задачами исследования, а так же спецификой эмпирической базы определяется применяемая в нем методология. Методологической основой нашего исследования выступает учение М.М. Бахтина о культуре как о границе, находящейся в постоянном взаимодействии с внекультурными и внутри-культурными элементами, а так же учение B.C. Библера о диалоге культур как основном условии развития культуры и становления личности. Из общефилософских методов использовались методы единства исторического и логического в познании, как условие описания становления образа культуры, и метод восхождения от абстрактного к конкретному в качестве основы для интерпретации культурных феноменов.
В ходе исследования были получены результаты, содержащие элементы новизны:
1. Впервые в отечественной традиции выделено особое культурное образо
вание «национальная культура для других», которая и выступает участником
межкультурной коммуникации, позволяя нивелировать взаимное непонима
ние.
2. Описаны наиболее типичные ошибки, совершаемые иностранцами при
восприятии и интерпретации японской культуры.
3. Введены в научный оборот новые эмпирические данные.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Процесс глобализации, протекающий в современном мире, делает межкультурную коммуникацию необходимым условием развития личности и самой культуры. При этом факт наличия коммуникации представителей двух культур не ведет автоматически к возникновению культурного диалога и межкультурной коммуникации.
Возникновению полноценного диалога культур препятствует стремление каждого из участников коммуникации интерпретировать другого в рамках и терминах своей культуры. Подобное восприятие и интерпретация могут претендовать лишь на ограниченный успех. Чаще всего они ведут к формированию агрессивного неприятия другого, воспринимаемого как «испорченное мое». Такой результат, как правило, возможен только в случае подавления одной культуры другой.
Для организации действительного диалога и подлинной межкультурной коммуникации возникает потребность в культурном посреднике, который позволил бы «снять» межкультурное напряжение и провести обмен культурными ценностями, ведущий к взаимному обогащению культур.
4. Таким посредником выступает образ одной культуры в глазах другой,
своего рода «национальная культура» во внешнем исполнении. Функции
посредника он выполняет в том случае, если он принят носителями культуры, является отчасти своим, но не замещает собой национальную культуру. Формирование такого «образа культуры» на примере Японии и показано в настоящей работе.
5. В рамках японской культуры создается специфический набор демонст
рируемых характеристик, позволяющий организовать межкультурную
коммуникацию и, вместе с тем, максимально полно сохранить традици
онный уклад национальной культуры, выступающей в качестве основной
ценности.
6. Наличие такого образа культуры и осознание его несовпадения с под
линной национальной культурой позволяет ему участвовать в межкультур
ной коммуникации без возникновения конфликтности и осуществлять от
бор приемлемых образцов чужой культуры, обогащающих собственную
культуру.
Теоретическая значимость исследования состоит в расширении наших представлений о культуре Японии - одной из наиболее загадочных и «закрытых» культур мира. Результаты диссертационного исследования позволяют углубить наши знания о структуре и механизмах диалога культур, процессе межкультурной коммуникации.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее результатов в процессе организации практического взаимодействия между политическими и деловыми кругами России и Японии. Результаты работы могут быть использованы в педагогическом процессе для обновления курсов «культурология», «социокультурный сервис и туризм», «японский язык», «страноведение».
Апробация. Результаты диссертационного исследования прошли апробацию на шести научно-практических конференциях (Хабаровск, Пенза, 2004, 2005). Основные результаты диссертации опубликованы в монографии, а также в 6-ти научных статьях. Диссертация заслушана и обсуждена на заседании
кафедры теории и истории культуры Дальневосточного государственного гуманитарного университета.
Структура работы определяется логикой развертывания проблемы и способом подачи материала. Диссертация состоит из введения, 3-х глав (8 параграфов), заключения и списка использованной литературы.
Культура как диалогическое явление в глобальном мире
Современный мир, уже открыв дверь в третье тысячелетие, фиксирует те модели бытия, по которым он живет и оценивает перспективы своего существования. Диалог культур занял в нем важнейшее место. Особую важность для европейской и европоцентристской культуры приобретают сегодня исследования культур Востока. Здесь «Запад» не только обретает своего «Другого», но и получает возможность для пересмотра собственного отношение к миру и человеку в этом мире. [10, 18 - 29] Противоречия рационального мышления, приведшие человечество на грань экологической катастрофы и к деградации многих важнейших социокультурных институтов - семьи, религии и т.д., - получают шанс на разрешение, «лечение» культурой Востока с ее отстраненностью от мира, коллективизмом.
Трудность восприятия культуры Востока традиционно-европоцентристским западным взглядом неоднократно отмечалась исследователями. Повторяющиеся утверждения о невозможности взаимопонимания между Востоком и Западом ставят, хотя и в негативной форме, проблему диалога, условием которого выступает понимание восточных культур во всей их целостности и неповторимости. Однако есть образцы культуры Востока, которые находятся на особом положении в рамках западной культуры. Это, прежде всего, культура Японии. Здесь традиции восточной культуры тесно соединяются с высшими достижениями запада, сохраняя свою самотождественность. Ярко выраженное в японской культуре представление о межличностной коммуникации, принадлежащей глубинной структуре личности, созвучно попыткам нового понимания человека.
Восходящая к европейскому Возрождению концепция индивидуальности подчеркивала статические характеристики человека - искусство быть «самим собой». Сегодня приобретают значимость динамические характеристики личности, конституирующие способность «быть другим». Взаимоотношения индивида и общества, характерные для японской культуры, представляют собой одну из таких проекций. [86]
Велико значение японской модели развития и для других народов. В частности для России, перед которой на современном этапе ее развития встают не только экономические и политические задачи, но и проблема поиска культурной идентичности, попыток осознания особенностей русской культурной традиции и признания или отрицания необходимости заимствования западных культурных образцов.
В последнее время тема «образ другого» привлекает все большее внимание исследователей разных областей наук. Это вызвано рядом причин, направленных на решение таких проблем, как цивилизационные противоречия, терроризм, насилие, ксенофобия. Крайне важно выяснить, как происходит формирование и эволюция образа другой страны, людей, ее населяющих. Ложные стереотипы и искаженные представления нередко определяют принятие решений, поведение правящей элиты, воздействуют на умонастроения масс. Образ страны - это достаточно устойчивые, стратифицированные и динамичные представления, которые соотносятся с политикой, историей и культурой определенной страны, включают набор символов и социальных представлений о ее месте в мире, внешнеполитической ориентации. Образ Японии в глазах рус ского общества — понятие неявное, метафизическое, с большим количеством смыслов, подвижное, обусловленное рядом исторических, политических, экономических, культурологических факторов. Для России Япония оказалась зеркалом, в котором отражались, в некотором роде, самопознание, самоидентификация.
Проблема взаимодействия двух культурных полюсов - Востока и Запада -издавна привлекает внимание исследователей. Особенно большое значение она приобрела в наше время, когда появилась тенденция к формированию основ единой общемировой цивилизации.
По мере того, как человечество постепенно приходит к осознанию идей культурного плюрализма, в различных областях гуманитарного знания большое внимание уделяется процессу взаимовлияния культур и его особенностям применительно к различным культурным ареалам.
С этой точки зрения большой интерес представляет проблема взаимодействия восточной и западной культур в Японии. Этой стране счастливо удалось избежать участи других азиатских стран эпохи колониализма - она не только не стала колонией или полуколонией, но и сумела за относительно небольшой промежуток времени превратиться в «великую державу». Толчком, который привел к этому превращению, явилась активная внешняя политика стран Европы и США в отношении Японии, заставивших ее отказаться от политики изоляции и вступить на путь модернизации. В ходе модернизации, затронувшей не только экономику, но и сферу духовной жизни общества, в Японии особую актуальность приобрели процессы культурной идентификации и социальной адаптации к восприятию чужой культуры. [24]
Однако невозможно воссоздать культурный образ общества и отдельных его представителей, не разобравшись в том, что такое культура, в каком именно смысле мы предполагаем употреблять этот термин в работе.
Понятие «культура» в его современном значении начало применяться в Европе в XVIII веке благодаря работам таких мыслителей, как Дж. Вико, И.Г. Гердер, Ш.Монтескье. В этот период волна географических экспансий, как не однократно бывало и прежде в истории, усилила интерес людей к сравнению собственных культурных ценностей, стереотипов, образа жизни с теми, что свойственны другим странам; к дискуссиям о правомерности культурного многообразия.
Со второй половины XIX века понятие «культура» постепенно приобретает статус научной категории. Этот термин стали определять как «биологически ненаследуемую память человечества».
В XX веке из научных представлений о культурном образе индивидуума уходит романтизм, придающий ему значения уникальности, творческого порыва, духовности. Как отмечал Ж.П.Сартр, культура никого и ничего не спасает и не оправдывает. Но она - дело рук человека, в ней он ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он может увидеть свое лицо.[45, 25]
Категория «культура» обозначает содержание совместной жизни и деятельности людей, представляющее собой биологически ненаследуемые, искусственные, созданные людьми объекты (артефакты). Под культурой понимаются организованные совокупности материальных объектов, идей и образов; технологий их изготовления и оперирования ими, устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе. Это созданная самими людьми искусственная среда существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения. [104, с.20]
Культура пронизывает все стороны нашей жизни, включая основные элементы человеческого взаимодействия. И хотя формы их проявления постоянно изменяются, каждая культура построена на основании следующих элементов.
ЦЕННОСТИ. Ценности - положительные или отрицательные оценки объектов окружающего мира, определяемые не значимостью их самих по себе, а их значением для человеческой деятельности, интересов, потребностей, социальных и личных отношений. НОРМЫ. Ценности находят свое выражение в нормах, являющихся своеобразным руководством к действию внутри культуры. Нормы могут представлять собой неписанные обычаи и могут быть отражены в законах.
СИМВОЛЫ. Каждая культура включает определенные объекты, звуки, жесты и образы, которые имеют специальные значения. Например, российский флаг символизирует национальную независимость и силу, красно-бело-синее оформление ассоциируется с этими значениями.
ЯЗЫК. Культура включает как вербальный, так и невербальный язык. Это средство передачи культуры от одного поколения к другому, которое рационально отражает культурные ценности и нормы: русские и испанцы, например, имеют два местоимения второго лица: одно формальное, другое более неофициальное. Формальное «Вы» - знак уважения, используемый при разговоре со старшими, тогда как неофициальное «ты» используется при общении с друзьями, семьей. В японском и английском языках такого различия нет.
Важный момент межкультурных взаимоотношений - сигналы, не передаваемые голосом, такие, как жесты, выражение лица, осанка, движения, стиль одежды. Осознание разницы минимизирует ненужные неудобства и растерянность, которые затрудняют достижение коммуникативных целей.
ЗНАНИЕ. Еще один элемент человеческого взаимодействия - это совокупность фактов и информации, накапливаемых людьми постоянно. В фильмах можно увидеть, как шпиона разоблачили из-за незнания какого-то незначительного факта национальной культуры. [54, с.92]
Культура - образ жизни общности, который должен усваиваться каждым поколением заново, решающую роль в этом процессе играют особенные стереотипы поведения-деятельности. [14, с. 16] В каждом обществе она существует благодаря преемственности. На любом этапе существования общества мы найдем три ее ступени. Первая включает в себя все, что было создано предыдущими поколениями, и каждое явление культуры - опредмеченное знание. Эта ступень и является фундаментом, на котором зиждется культура общества, это его богатство и источник дальнейшего развития. Вторая ступень - ступень освоения культурного богатства живущим поколением. (Термин «освоение» предполагает не только осведомленность о наличии некоторых фактов культуры прошлого, но и распредмечивание заложенного в них знания и, главное, способность им же пользоваться). Мера этого освоения и есть мера культуры современного общества. Чем полнее осваивается культура прошлого, тем большими возможностями располагает общество в своем прогрессе. Третья ступень - творческая деятельность живущего поколения. Эта деятельность зависит от степени освоения прошлого, и если оно было недостаточным, то возможен застой в развитии культуры, за которым последует ее разрушение. Примеры такого процесса можно найти в истории многих культур прошло-го.[46, с.206]
Культурная память не передается генетически. Все знания, умения, способы трудовой и другой деятельности, традиции и формы организации жизни в обществе живут только в системе культуры. Поэтому сохранение культуры связано не только с тем, чтобы эта информация не исчезла, но и с тем, чтобы она была востребована каждым следующим поколением. Утрата культурной информации может привести к деградации общества. Об этом говорят не только исследования ученых, связанные с культурой исчезнувших цивилизаций, но и произведения писателей, которые звучат как предостережения человечеству. [130,с.101]
Каждый из нас поступает так, как принято в обществе. Образцы поведения влияют на наше мировоззрение, самооценку и действия. При встрече с человеком, чье поведение отличается от нашего, могут возникнуть трудности в общении. Несмотря на многообразие языковых, этнических, религиозных, мировоззренческих и ритуальных особенностей, можно в исследовательских целях типизировать основные виды культур. Нашей точке зрения наиболее близка типология, предложенная Е.Н.Зарецкой. Она выделяет три основных типа культур по поведенческому и психологическому признакам. Моноактивные народы - шведы, швейцарцы, датчане, немцы, британцы и др. Таким людям свойственен размеренный образ жизни, консервативность. Холодный нрав объясняется спецификой климата. Моноактивные народы придерживаются последовательного образа действий. Они опираются, прежде всего, на факты и логику, а не на чувства и эмоции; концентрируют внимание на непосредственной задаче и результатах. Для них характерен согласовательный стиль лидерства. Полиактивные народы - латиноамериканцы, арабы, испанцы, русские, французы, чехи, венгры. Такие люди считают, что реальность важнее, чем распорядок, устанавливаемый человеком. Они более экстравертны, полагаются на свое умение убеждать, используют силу характера как стимулирующий фактор. Реактивные (слушающие) народы - японцы, китайцы, корейцы, турки, финны и др. Такие люди редко инициируют действия или дискуссии, предпочитая сначала выслушать и выяснить позицию других, затем откликнуться на нее и сформулировать свою собственную. Представители реактивной культуры вряд ли сразу выскажут определенное мнение, предпочтительным способом общения для них оказывается монолог. В моноактивной и полиактивной культурах способом коммуникации является диалог, поскольку западный человек не выносит молчания. Люди, относящиеся к реактивной культуре, не только хорошо переносят паузы в разговоре, но и рассматривают их как значимую часть разговора. В ориентированных на контекст высказываниях важность приобретает не то, что говорится, но то, как это говорится, кто говорит это и что стоит за сказанным. Таким образом, то, что не было сказано, может оказаться основным смыслом высказывания.
Мода на «джапанизм» и история создания образа Японии
До эпохи великих географических открытий отношение к восточным странам строилось по модели мифа или сказки, затем Восток обрел статус географической и культурной реальности. Он становится чуть более близким, но все еще чудесным, экзотическим, диковинным, а интерес к восточным странам носит характер модного увлечения. Фарфор и ткани, ширмы и веера, наряды и лаковые кабины, дворцы и сады - Запад играл в восточный мир, олицетворявший роскошь.
Если говорить о восточном стиле, то следует отметить, что понятие "Восток" появилось впервые в Европе еще в античную эпоху. Древние греки мысленно разделили человечество на "Запад" и "Восток", причем "Запад" ассоциировался с демократией, свободой личности, а "Восток" - с Персидской империей, жестоким подавлением человека, деспотизмом. Запад обретает в лице Востока не просто объект, подлежащий перестройке и цивилизации на европейский лад, а своего антипода, яркую противоположность.
В XVIII веке в Европу начинают проникать восточные идеи - религиозные, философские, художественные. Это был первый шаг на пути к разрушению великого мифа о евроцентричности мира. Принимать чужой мир как равноправный и равноценный научились не сразу. Только во второй половине 20 века в философии постмодерна был четко выражен приоритет множественности и полилога равнозначных культур. Европейская культура перестает осознавать себя центром, стержнем и осью, вокруг которой вращаются все другие культуры мира. Влияние Востока на Запад самими европейцами объясняется собственным влечением к архаике традиционных обществ, мистическому мирови-дению и духовности. Это отражается в области искусства, то есть той сфере, которая способна легко совмещать опыт разных культур. Так, во второй поло вине XIX века в творчестве многих западноевропейских художников, в частности, импрессионистов, было заметно влияние японского искусства.
Однако влияние на европейскую культуру китайского и японского искусств в рамках культурологии изучено недостаточно. Несмотря на то, что этим вопросом занимались такие ученые, как Д.Джекобсон, А.Ф.Лосев, Н.Макиннес, А.А.Попова, М.Шапиро и другие, говорить о цельной концепции, раскрывающей закономерности "восточного стиля" нельзя. [205]
Уже давно в нашу жизнь прочно вошла мода на все японское: каждому хорошо известно, что такое "суши", кимоно, айкидо. Мы (русские) используем идеи японских дизайнеров, пользуемся японской парфюмерией. Прошли те времена, когда Япония ассоциировалась у нас только с карате. За последние двадцать лет весь мир переживает небывалый интерес к японской кухне, чайной церемонии, оригами, хокку, минимализму, и даже к типичному для японской эстетики ужаса фильму "Звонок" с его бесчисленными продолжениями и вариациями. Все это и многое другое свидетельствует о мощной культурной экспансии Страны восходящего солнца.
Россия не устает удивляться Японии и делает это уже 300 лет, ведь еще ПетрІ был одним из почитателей далекого острова и велел изучать японский язык. Интерес к Японии был колоссальным, недаром японист и прекрасный переводчик с японского языка Григорий Чхартишвили, известный в России как Борис Акунин, воссоздавая в своих книгах обстановку того времени, постоянно вводит японских персонажей, использует японские слова и реалии японской жизни.
Немногочисленные ранние русско-японские контакты, ведущие отсчет с конца XVII века, как правило, были непреднамеренными, случайными. В результате значительная часть издававшихся в России материалов о Японии до середины XIX века носила в основном компилятивный характер, представляя собой переводы западноевропейских публикаций. Исключение составляли опубликованные в 1826г. записки В.М.Головнина.[37], [53] В 1852 для установления дипломатических и торговых отношений русским правительством в Японию была направлена экспедиция вице-адмирала Е.В.Путятина, деятельность которого завершилась подписанием в 1855г. первого русско-японского договора - Симодского трактата. В ходе экспедиции состоялось личное знакомство значительной группы русских с японцами и, как ни ограничено было общение, оно давало возможность получения впечатлений из первых рук, и именно тогда создается первый культурный образ Японии.
Русское общество в первые годы знакомства с Японией получило возможность ознакомиться с живописными видами этой страны. Рисунки были выполнены одним из членов экспедиции, офицером фрегата «Диана», лейтенантом А.Ф.Можайским.
Но, конечно, наиболее сильное и длительное влияние на формирование образа Японии в России оказали очерки русского писателя А.И.Гончарова «Русские в Японии в начале 1853 и в конце 1854 гг.», побывавшего в Японии в качестве секретаря экспедиции Путятина. Многие из характеристик, данных Гончаровым японцам, превратились вскоре в своеобразные клише и стали повторяться многими последующими русскими путешественниками, получили хождение в русском обществе.[55]
Каким же предстает образ Японии в очерках Гончарова? По мнению писателя, застой, вызванный изоляцией от внешнего мира, делал страну беспомощной, лишал японцев элементарных перспектив развития. Сравнивая китайцев и японцев, он пишет, что «у обоих одна и та же цивилизация, под влиянием которой оба народа, как два брата в семье росли, развивались, созревали и состарились». [38, с.260] Эта историческая концепция деления народов на старые и молодые не была нова, и в России первой половины XIX века получила весьма широкое распространение. Япония Гончарова олицетворена в образе «дряхлого старца». Все в ней движется неохотно, японская жизнь идет черепашьим шагом. Как «дети», японцы зачастую ленивы, непослушны, малообразованны, боятся всего нового, но и любопытны к нему. Как всем детям, им необходимо воспитание и твердая рука взрослых. «Они видят,- пишет Гончаров,- что их система замкнутости и отчуждения, в которой одной они искали спасение, их ничему не научила, а только остановила их рост. Она, как школьная затея, мгновенно рушилась при появлении учителя. Они одни, без помощи: им ничего больше не остается, как удариться в слезы и, как детям, отдаться под руководство старших.» [38, с.276-277] Весьма показательно, что в роли учителей, «старших» он видит представителей европейских стран. Причем он надеялся, что эту роль выполнит Россия, и не хотел для Японии таких «старших», как «хитрые, неугомонные промышленники американцы».
70-90-е годы XIX века в истории русско-японских отношений почти единодушно признаны исследователями в качестве «эры добрых отношений». Это позволяет проследить эволюцию образа японцев в условиях отсутствия принципиальных политических противоречий между Россией и Японией. В этот период значительно увеличивается количество русских, побывавших в Японии с различными целями. Многие впечатления публикуются на страницах русских газет и журналов. Здесь воспоминания бывших русских дипломатов и посланников - А.Пеликана, занимавшего пост консула в Иокогаме до 1884 года, консула Григория де Волана. К числу первых капитальных работ по Японии надо отнести книги и статьи русского географа М.И.Венюкова, посетившего Японию в 60-70г.г XIX века. Особо следует выделить воспоминания Л.И.Мечникова, прожившего в Японии несколько лет и преподававшего русский язык и историю в Токийской школе. [84]
История русско-японских отношений второй половины XIX века являлась предметом интереса многих историков. При этом в центре внимания, как правило, находились вопросы дипломатических, торгово-экономических и культурных связей между нашими странами. Проблема же идентификации образа соседней страны в общественной мысли России практически не изучена.
Несомненно, что при характеристике факторов, влияющих на формирование образа «соседней страны», необходимо учитывать как общий фон политических связей, так и внутреннее состояние того общества, чьи представления ис следуются, так как образ «другого» в значительной степени является отражением собственного «я», только в интерпретированном виде.
«Чужое» предстает в виде некой альтернативы сложившейся традиции. Российские ученые-японоведы, священники Русской духовной миссии в Японии, писатели и поэты, авторы публицистических очерков о Японии в своем творчестве и профессиональной деятельности передавали, прежде всего, установки собственной культуры и отражали реалии японского общества лишь в той степени, в которой они соответствовали российской действительности. Преобразования в общественной жизни Японии отзывались в общественной мысли России в рамках самых актуальных, волнующих, широко обсуждаемых вопросов, например, необходимости проведения политических и экономических реформ. Так, ученые-японоведы Д.М. Позднеев, С.И.Новаковский, Н.В. Кюнер описывали русско-японские отношения и факты из истории современной Японии как некие образцы модернизации Русского общества. При этом часто образ Японии являлся своеобразной рефлексией авторов на собственный исторический российский опыт.
В формировании и эволюции образа Японии в это время можно условно выделить три этапа. Первый из них относится к 70-м годам XIX века. Основное внимание русской общественности в сфере зарубежной политики, истории, экономики уделялось странам Западной Европы. Однако начавшиеся реформы, преобразования, рост промышленного производства в Японии повысили интерес русского общества к этой стране. Для этого этапа характерно формирование образа Японии - «ученицы», впитывающей основы европейской цивилизации, что выделяло ее из азиатского мира, говорило о способности к восприятию европейской науки и культуры, что сближало ее со всем цивилизованным миром. Мотив пробуждения и обновления Японии становится в эти годы одним из наиболее распространенных стереотипов.
В 80-е годы образ Японии начинает трансформироваться. Прежде всего, он теряет свою однозначность, приобретая все более дифференцированный характер. С одной стороны, сохраняется преемственность прежних представле ний о возрождающейся Японии и положительно оценивается ее интерес к европейской цивилизации. С другой стороны, появляется настороженность. Особое раздражение вызывало стремление Японии к самостоятельности как во внутренней, так и во внешней политике. К середине 80-х особенно усиливается негативная оценка происходивших в Японии перемен.
Национальные традиции и диалог культур
Сейчас внешне японский образ жизни зачастую представляется конгломератом азиатского и европейско-американского. Япония, бесспорно, открыта для контактов со многими странами. Вряд ли найдется еще государство, которое без внешнего давления переняло столько культурных ценностей извне. Вместе со старым появляется в культуре и новое. Это касается любой сферы японской жизни - политики, жилья, моды, культуры питания и другого. Готовность повернуться лицом к новому отнюдь не означает отказ от старого, порой предпочтение отдается новому, а порой наоборот.
Старое и новое, «японское» и «европейско-американское» сосуществуют вместе, не сливаясь, чаще всего мирно. Так в Японии появилось многообразие внутреннего и внешнего уклада жизни, которое, возможно, представляет собой единственное в своем роде явление среди всех народов Земли. Японец может спать на «нормальной» кровати, если считает, что постланное на полу ложе неудобно. К услугам любителей кофе - несколько тысяч небольших кафе. Можно пить виски вместо саке, есть мясо вместо рыбы, картофель вместо риса. И этот список можно было бы продолжать до бесконечности.
И.А.Латышев в своей статье «Япония: Восток или Запад?» пишет о том, что заблуждаются те, кто сегодня берется судить о Японии сквозь призму ее национальных особенностей, действительных и мнимых. Такой подход не позволяет понять те глубинные перемены, которые свершились и происходят здесь на протяжении минувших четырех десятилетий. А они, эти перемены, ведут ко все большему расширению связей Японии с внешним миром, к ее прогрессирующему врастанию в экономическую, политическую и культурную структуру Запада, к постепенной утрате страной своей «восточной» специфики. Утрачивает восточный облик и архитектура японских городов, и домашний быт, и одежда, и еда японцев. Но что особенно важно - меняется духовный мир нового поколения японцев. Молодежь быстро утрачивает присущие старшему поколению черты: служебное рвение, дисциплинированность, старательность, целеустремленность, почтение к старшим и т.д. В идеологической пище молодежи значительно большая доля, чем раньше, принадлежит западным фильмам, развлекательному чтиву в переводах с английского, а также комиксам американского образца. Из года в год растет преступность несовершеннолетних. Все это делает жизнь японцев весьма схожей с бытом и нравами западных стран, порождает те же, что и там, острые социальные проблемы.
Под воздействием объективных законов капиталистического развития Япония чем далее, тем заметнее утрачивает восточный колорит. И если на географической карте мира Япония смотрится как «самая восточная» из стран Азии, то в экономическом, политическом, социальном и культурном отношении есть все основания считать ее «самой западной» из стран Востока. [79]
В настоящее время Япония переживает переходный период, когда в противоположность лозунгу «дацуа нюо» («уйдем из Азии, войдем в Европу»), популярному с эпохи Мейдзи до второй мировой войны, выдвигается лозунг «реазианизации» Японии, то есть возвращения ее в лоно родной Азии при одновременном сохранении и укреплении своих позиций на Западе.[63, с.34]
Поражение в войне надолго излечило страну от комплекса «великой державы». Национальному сознанию, формировавшемуся на основе идеи «Великой Японии», чьи границы простирались от степей Маньчжурии до островов Океании, вероятно, было трудно примириться с низведением империи до границ, существовавших в середине XIX века.[78] Экономические планы того времени были лишены идеологической подоплеки, и речь в них шла не о восстановлении былого величия, а, прежде всего, о достижениях будущего.
Послевоенной Японии с помощью торговли удалось достичь того, чего она тщетно пыталась добиться силой оружия. Ее экономика получила огромные рынки сбыта и достаточно стабильные источники сырья. Однако «экономическое чудо» создало питательную среду для возрождения идеологии национальной исключительности японцев.[101, с.29]
Долгие годы японцы воспитывались на постулатах религиозной мифологии, утверждавшей «божественное» происхождение японской нации и императорской власти, «превосходство» японцев над другими народами. Под влиянием господствующих классов религиозные учения - синтоизм и буддизм, а также конфуцианство формировали наиболее устойчивые стороны национального самосознания населения страны, широко проявлявшиеся в прошлом и имеющие место и сегодня: приверженность к «культу предков», чувство этнической исключительности, ярый национализм, вероломство по отношению к другим народам.
Японцы считают всех иностранцев ниже себя. Они с вами вежливы, понимая, что вы не виноваты в том, что не родились их соплеменником, но все равно думают о вас как о совершенно чужих и абсолютно не равных им людях. У большинства живущих в Японии иностранцев возникает смешанное чувство. Японцы во многом чудесный народ: работящие, умные, с юмором. Но они также самые отчаянные расисты, причем настолько, что считают расистами всех прочих. Они буквально напичканы предрассудками и считают, что все такие. Иностранцу трудно понять, почему женщина вечером переходит на другую сторону улицы, завидев его; почему стюардесса, не зная, что вы понимаете язык, спрашивает пассажиров, не возражают ли они, если их посадят с иностранцем. [69, с.303-306]
Практически все японцы относятся к одной этнической группе и считают себя уникальной нацией. [206] Забота о «чистоте крови», точно заимствованная из гитлеровской Германии, проявляется не только на обывательском уровне или в действиях мелких чиновников. Будучи премьер-министром Японии, влиятельный политический деятель правящей партии Ясиро Накасонэ заявил журналистам: «Люди со смешанной кровью не заслуживают уважения. Уважать можно только людей, подобных японцам». А незадолго до этого Накасонэ так изъяснился в адрес США: «Там имеется большое число черных, пуэрториканцев и мексиканцев, а это ведет к тому, что средний уровень умственных способностей исключительно низок». Тому же Накасонэ принадлежит и такое высказывание: «Будучи детьми богини солнца Аматерасу, никто из нас, членов расы Ямато, не заражен иностранной кровью. Благословенные монолитным национальным составом, единством государства и языка, японцы, к тому же трудолюбивые и превосходные, вне сомнения будут и дальше подниматься над миром». [126, с.115]
Родившийся в Японии иностранец, несколько поколений рода которого живут в Японии, который никогда не покидал Японию и который не знает никакого другого языка, кроме японского, все равно не будет в глазах японцев считаться полноценным японцем. Чтобы быть им, нужно иметь безупречное генеалогическое древо. Если японец женится на иностранке, что в последнее время случается все чаще и чаще, его жена должна принять японское имя и только после этого брак будет официально признан. Для японцев мир четко делится на Японию и прочий мир.[101, с.38] Они очень гостеприимно относятся к иностранцам, но, в то же время, не желают видеть «чужих» гражданами Японии. [206] Десятилетия экономических успехов сформировали менталитет богатых и уверенных в себе людей, считающих, что Японии по праву принадлежит место в составе мировых лидеров. Отличие нынешней волны восхваления «японского превосходства» проявляется в заметном расширении, модернизации системы аргументов. Старая система, основанная на мифах о богах и легендарных императорах, не просто устарела и износилась. Она была скомпрометирована милитаристами, которые довели страну до катастрофы. Шок от военного поражения и бесславной капитуляции был настолько силен, что создававшийся десятилетиями и казавшийся несокрушимым комплекс «превосходства расы Ямато» в течение нескольких недель сменился не менее устойчивым комплексом неполноценности. Дело доходило до крайностей. В первые послевоенные годы в министерстве просвещения всерьез обсуждался вопрос о переходе с «отсталого» японского языка на «передовой» английский. Чуть было не отмерли традиции массовых праздников -«matsuri», многие народные промыслы и ремесла. Не исключено, что национальным самоунижением занимались ради того, чтобы вызвать обратную реакцию, сохранить очаги националистических чувств. [182]
Как бы то ни было, тогда маятник резко качнулся из одной крайности в другую - от уверенности в превосходстве до ощущения неполноценности. Пожалуй, это в немалой степени предопределило и нынешнее качание - от неполноценности до подтверждаемого японским «экономическим чудом» убеждения в «уникальности и превосходстве японцев». Оно началось на фоне экономического возрождения Японии, а затем и феноменального прогресса. Доказательством «уникальности и превосходства» японцев становятся достижения в промышленной, торговой, научно-технологической сферах. Остаточное влияние недавнего комплекса неполноценности перед лицом иностранцев проявляется в том, что подавляющее большинство японских журналов и все модели автомобилей носят иностранные названия. [126, с.116]
Составными частями представлений о «японской исключительности» являются «комплекс жертвы» и идея «непостижимости японской души». «Комплекс жертвы» стар, как и сам японский национализм. Немало больших и малых преступлений объясняется в истории Японии утверждениями о допустимости в критических ситуациях использовать неприглядные методы для «защиты от совершенно безнравственных и бесчеловечных врагов, замышлявших погибель расы Ямато». На «смертельную угрозу японским интересам» списывается нападение без объявления войны на русскую эскадру в Порт-Артуре в 1904 году. Развязывание войны на Тихом океане в 1941 году объясняют «заговором Америки, Британии и Голландии», чтобы лишить Японскую империю доступа к природным ресурсам своих колоний и независимых стран Юго-Восточной Азии, выхода на их рынки сбыта. В этом же духе ведутся разговоры о неправомочности токийского трибунала, судившего японских военных преступников. На «комплексе жертвы», похоже, основаны и требования к России вернуть так называемые «северные территории», те самые острова Курильской гряды, от которых в декабре 1941 года японская авианосная группа отплыла, чтобы вероломно, без объявления войны напасть на американский порт Перл-Харбор. «Комплекс жертвы» все откровеннее используется для противопоставления японцев остальным нациям, укоренения мифа о «японской исключительности».
