Культурно-этнические контакты на континентальных водоразделах Воробьёв, Вячеслав Михайлович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Природные факторы культуроэтногенеза и модели освоения земной суши 42

1. Природные факторы культуроэтногенеза 42

2. Модели культурно-этнического освоения земной суши 55

Глава 2. Культурно-этнические контакты на континентальных водоразделах как факторы цивилизационного развития 61

Глава 3. Рейтинговая оценка естественных гидроузлов на континентальных водоразделах в целях природно-культурного зонирования 232

Глава 4. Культурно-этнические контакты и зонирование территории Великого водораздела Восточной Европы 274

5. География духовной культуры на территории Великого водораздела 335

Заключение 369

Список сокращений 378

Список использованных источников и литературы 379

Приложения

Приложение 1. Каталог и атлас карт важнейших естественных

гидроузлов на континентальных водоразделах 426

Приложение 2. Таблицы

• Модели культурно-этнического освоения земной суши
• Культурно-этнические контакты на континентальных водоразделах как факторы цивилизационного развития
• Рейтинговая оценка естественных гидроузлов на континентальных водоразделах в целях природно-культурного зонирования
• Культурно-этнические контакты и зонирование территории Великого водораздела Восточной Европы

Введение к работе

Актуальность темы. Межкультурные, межэтнические и межцивилизационные взаимодействия — не только приоритетная область исследований на стыке социальных и естественнонаучных дисциплин, но и остроактуальная сфера современной политики. На рубеже третьего тысячелетия становится очевидным, что становление долгосрочных стратегий устойчивого развития отдельных стран и регионов в принципе невозможно без единой методологической основы, позволяющей рассматривать планету как единое целое, а человека, в соответствии с известным положением В.И. Вернадского, как мощную геологическую силу в контексте ноосферных преобразований. Такой подход вносит существенные коррективы в наши представления о роли культуры и науки, об иерархии и взаимодействии дисциплин, а также об ответственности научного сообщества, что проявляется в усилении ряда тенденций:

во-первых, актуализируется весь пласт социокультурных и собственно культурологических методов исследования, обеспечивающих целостное видение сверхсложных социоприродных систем в исторической перспективе, что позволяет понять механизмы их функционирования и причины «поломок», ведущих к^: природным катастрофам техно- и социогенного характера;

во-вторых, резко повышается наукоёмкость стратегического планирования, эффективность которого непосредственно зависит от учёта природной и этнокультурной специфики конкретных регионов, а следовательно, и от региональной «привязки» и общей направленности исследований, обеспечивающих территориальное планирование;

в-третьих, наблюдается усиление прогностической функции научного знания
с выходом на практическое использование результатов фундаментальных иссле
дований при разработке международных программ и проектов, нуждающихся в
проведении системных экспертиз (экономических, экологических, социальных,
культурологических), осуществляемых по единой методологии и способных
учесть отдалённые последствия воздействия на социоприродные системы.
Комплексный подход к изучению сложных систем неизбежно должен распро
страняться на исследование культурно-этнических контактов в исторической пер
спективе и ретроспективе с учётом всех типов вмещающих ландшафтов. Эти кон-

такты результировались в возникновении, развитии и трансформации этнокультурных общностей разных иерархических уровней, что, в конечном счёте, привело к становлению современных цивилизаций. Полицивилизационный подход к изучению и пониманию закономерностей исторического процесса, связанный с именами Н.Я. Данилевского , О. Шпенглера , А.Дж. Тойнби и других выдающихся мыслителей, не исключает, а предполагает анализ общих тенденций цивилизационного развития, снимая схематизм его традиционного линейного объяснения.

Формируясь исторически с древнего каменного века и до индустриальной эпохи в определённых природных нишах (долины и бассейны рек, озёрные провинции, рельефные поднятия, оазисы, побережья морей и океанических заливов и др.), человеческие общности создавали внутреннее экономическое, социо- и этнокультурное единство, опираясь на местные ландшафтные особенности и региональную ресурсную базу. Ограниченность природных ресурсов территории и социально-политические факторы (брачные отношения, стремление к расширению этнической или государственной территории и др.) приводили к необходимости установления межкулыпурных метаконтактов.

Межкультурные контакты высшего уровня в течение многих тысячелетий осуществлялись путём преодоления самых значительных ландшафтных препятствий — полос континентальных водоразделов, являющихся единственной недискретной природной системой на земной суше. Исследование взаимодействий культурно-этнических миров в этих зонах даёт ответы на ключевые вопросы цивилизационного развития на всех обитаемых континентах.

Актуальность избранной темы обеспечивается и тем, что, начавшись в глубокой древности, культурно-этнические контакты в полосах континентальных водоразделов, многократно меняя мотивацию, нередко продолжают оказывать заметное влияние на облик регионов, стран, межнациональных образований и на глобальные процессы.

Учёт экологической компоненты при изучении этих особых природно-

Даиилевский Н.Я, Россия и Европа / сост., послесл., коммент. С.А. Вайгачёва. М, 1991.

² Шпенглер О. Закат Европы / пер. с нем. М., 1993.

³ Тойнби А.Дж:. Постижение истории: Избранное / пер. с англ. Е.Д. Жарковой; под ред. В.И.
Уколовой и Д.Е. Харитоновича. 2-е изд. М, 2002; Он же. Цивилизация перед судом истории / пер. с
англ. И.Е. Киселёвой, М.Ф. Носовой; вступ, ст. В.И. Уколовой. СПб., 1996.

культурных территорий позволяет ставить вопрос об отношении к ним не только как к культурно-этническим котлам и очагам цивилизаций, но и как к «болевым точкам» планеты — в связи с их повышенной уязвимостью и чрезвычайно широким пространственным охватом любых влияний антропо- и техногенного характера, распространяющихся от истоков великих рек планеты.

Актуальность темы резко возрастает, если учесть, что проблема специфики, содержания и результатов культурно-этнических контактов на континентальных водоразделах — по отдельным регионам и в планетарном масштабе — фактически не рассматривалась системно в сфере гуманитарного знания ни в историческом плане, ни при анализе факторов устойчивого развития в современную эпоху.

Движение научной мысли от осознания и обоснования глобальности модели культурно-этнических контактов на континентальных водоразделах к системному анализу всех зафиксированных явлений, процессов и закономерностей в этом предметном поле, а отсюда к выработке стратегии, учитывающей природно-культурные факторы такого рода, влияющие на цивилизациошюе развитие, — вот система актуальных научных, а на их основе политических и социально-экономических процедур по данной тематике, которые могут заметно и положительно повлиять на достижение и поддержание состояния устойчивого развития на разных иерархических уровнях.

Объектом исследования в диссертационной работе стали естественные гидроузлы в полосах континентальных водоразделов (истоки и верховья великих рек), культуры и этносы, расселившиеся и бытовавшие в зонах их прямого или опосредованного влияния, и, отчасти, государственные образования, чьи разнообразные жизненно важные интересы затрагивали эти особые природные зоны. Традиционные общества, потестарные и государственные образования, в свою очередь, достаточно регулярно оказывали заметное антропогенное воздействие на ландшафты в полосах континентальных водоразделов, где и происходили культурно-этнические мета-контакты.

Особое внимание в данном исследовании уделяется таким естественным гидроузлам, из которых расходятся по разным континентальным склонам стока течения трёх великих рек или их притоков, поскольку именно модель 2+1 в своих конкретных проявлениях имеет обычно наибольший пространственный охват и наиболее действенна и результативна в культурно-этническом и цивилизационном отношени-

ях. Естественные гидроузлы, из которых расходятся по разным континентальным склонам течения двух великих рек или их притоков (модель 1+1), исследовались нами в культурно-этническом отношении избирательно ввиду их значительного числа и, как правило, несколько меньшей культурно-этнической значимости. Впрочем, в тексте есть упоминания и природные адреса всех этих гидроузлов, сопровождаемые кратким научным анализом в русле основной тематики данной работы.

Объекты, изучаемые в данной работе, расположены на всех обитаемых континентах Земли: в Европе, Азии, Африке, Австралии, Южной Америке, Северной Америке. При решении определённых научных и практических задач некоторые из естественных гидроузлов, находящиеся в непосредственной близости друг от друга в полосе континентального водораздела, могут быть, по нашему мнению, объединены в макрогидроузлы, что обеспечивается не только природными факторами, но и их сходной, а порога и общей культурно-этнической и геополитической судьбой на разных этапах истории человечества.

В диссертации не описываются и не анализируются модели культурно-этнических контактов в полосах водоразделов более низких иерархических уровней: второго — между бассейнами великих и крупных рек одного континентального склона; третьего — между бассейнами притоков первого порядка великой или крупной реки; четвёртого — между бассейнами притоков второго порядка великой или крупной реки и т.д. Их изучение должно стать предметом теоретических и конкретных культурологических, этнологических, исторических и иных исследований по всем регионам земной суши. Работы такого рода пока что весьма редки.

Предметом данного исследования является изучение культурно-этнических контактов и выявление их цивилизационных результатов в особых природных зонах планеты — полосах континентальных водоразделов и в их ближней периферии, а также реконструкция путей культурного обмена и дальних миграций, шедших через эти природные зоны или начинавшихся в них. Данные контакты оцениваются автором как локальные природно-культурные факторы, составляющие глобальную систему и создающие новые социальные и культурно-этнические состояния общества.

Анализу подвергаются контакты высшего иерархического (метакультурного) уровня во всех природных зонах планеты и на всех участках континентальных водоразделов. Хронологический диапазон исследования — от древнейших из известных

науке контактов до формирования современной системы коммуникаций в XIX—XX вв. Столь большой пространственно-временной охват в изучении данной проблематики неизбежно привёл к предельной лапидарности авторского изложения результатов исследования. Любая напрашивающаяся попытка подробно рассмотреть конкретную сюжетику по той или иной полосе континентального водораздела и культурно-этническим контактам в ней и её периферии (автор располагает значительными материалами такого рода) привела бы либо к существенному перекосу в композиции работы, либо к не поддающемуся контролю увеличению её объёма. По этой причине достаточно глубокому системному анализу подвергнута только одна модельная территория — пространство Великого водораздела Восточной Европы па Валдайской возвышенности, чему специально посвящена глава 4.

Степень изучепости темы. Задача построения глобальной модели крупных естественных гидроузлов в полосах континентальных водоразделов не ставилась географической наукой, хотя физико-географы довольно давно оперируют понятиями «Главный водораздел земной суши», «Главный Европейский водораздел» и др. В учебном «Атласе мира» Э.Ю. Петри в начале XX в. опубликована «звезда Петри» — развёртка глобуса с нанесённой на неё полосой Главного мирового водораздела⁴.

Историческая география и история культуры этносов, расселявшихся в полосах континентальных водоразделов и на их ближней периферии, их метаконтакты также не были предметом исследования соответствующих научных дисциплин в качестве универсальной модели. Тем более, обе эти модели — природная и культурно-этническая — не изучались совокупно как единая система взаимодействия и как своеобразный и действенный фактор цивилизациониого развития в прошлом и настоящем.

При этом создано и издано огромное множество научных работ по геологии, геоморфологии, гидрологии, почвоведению, ботанике, климатологии, ландшафтове-дению, заключающих в себе сведения о недрах, рельефе, водах, почвах, растительности и климате геосистем различного уровня — от отдельных урочищ, бассейнов малых рек, озёрных долин, небольших поднятий и т.д. до крупных ценозов, бассейнов великих рек, больших озёрных провинций, морских побережий, горных систем и

⁴ Петри Э.Ю. Учебный географический атлас. СПб., 1906.

др. Отдельные исследователи затрагивали и водораздельные ландшафты, поэтому такие научные работы привлекаются нами для целей исследования⁵.

Культурно-этническая история территорий и социумов, являющихся объектами нашего научного интереса, изучается культурологической, археологической, исторической, социологической, лингвистической и другими науками и представлена в многочисленных трудах, созданных национальными научными школами.

Отечественные работы XIX — начала XXI вв. по конкретной культурно-этнической истории стран и народов в полосах континентальных водоразделов и на их ближней периферии, как показывает их пристальное изучение, вполне достаточны в качественном и количественном отношениях для полноценного освещения и анализа вопросов, поднимаемых и решаемых в публикуемой работе. Кроме того, нами использована обширная переводная литература по данной проблематике. Эти обстоятельства сняли острую необходимость в обращении к научной литературе на иностранных языках, хотя в ней, конечно, содержится значительная информация теоретического и описательного характера.

Формированию и корректировке наших взглядов на проблемы культуроэтноге-неза способствовало также изучение получивших признание у специалистов работ общего характера по данной проблематике. Среди отечественных авторов — Ю.П. Аверкиева⁶, В.П. Алексеев⁷, Б.В. Андрианов⁸, С.А. Арутюнов⁹, В.Г. Бабаков и В.М. Семёнов¹⁰, Ш.А. Богина", Ю.В. Бромлей¹², I-I.M. Гиренко¹³, И.И. Докучаев¹⁴, В.Р.

См., например: Витвицкий Г.Н. Зональность климата Земли. М., 1980; Григорьев А.А. Закономерности развития и строения географической среды: избр. теорет. работы. М., 1966; Жекулин B.C. Историческая география ландшафтов: курс лекций. Новгород, 1972; Он же. Историческая география. Предмет и методы. Л., 1982; Исаченко А.Г., Шляпников А.А. Ландшафты. М., 1989; Лесненко В.К. Мир озёр. М., 1989.

⁶ Аверкиева Ю.П. История теоретической мысли в американской этнографии. М, 1979.

^I Алексеев В.П. Алексеев В.П. Географические очаги формирования человеческих рас. М., 1985;
Он же. Историческая антропология и этногенез. М., 1989.

⁸ Андрианов Б.В. Неоседлое население мира (ист.-этногеогр. исслед.). М., 1985.

⁹ Арутюнов С.А. Народы и культура. Развитие и взаимодействие. М., 1989.

¹⁰ Бабаков ВТ., Семёнов В.М. Национальное сознание и национальная культура: (методологиче
ские проблемы). М., 1996.

^II Богина Ш.А. Этнокультурные процессы в США, конец XVIII — начало XIX вв. М., 1986.

¹² Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973; Он же. Современные проблемы этнографии:
(Очерки теории и истории). М., 1981. Он же. Очерки теории этноса. М., 1983; Он же. Этносоциаль
ные процессы: теория, история, современность. М., 1987.

¹³ Гиренко. Н.М. Социология племени: Становление социологической теории и основные компо
ненты социальной динамики. Л., 1991.

¹⁴ Докучаев И.И. Общение в истории культуры (методологический и типологический аспекты):

Кабо¹⁵, Л.Е. Куббель¹⁶, П.И. Кушнер¹⁷, С.Г. Ларченко и С.Н. Ерёмин¹⁸, Н.М. Лебедева¹⁹, СВ. Лурье²⁰, В.М. Массон²¹, А.Я. Пелипенко и И.Г. Яковенко²², Э.В. Соколов²³, В.А. Тишков²⁴, С.А. Токарев²⁵, А.Я. Флиер²⁶, Н.Н. Чебоксаров и И.А. Чебоксарова²⁷, К.В. Чистов , В.А. Шнирельман и др.

Дискуссионные вопросы и консолидированные взгляды учёных-гуманитариев по проблемам культуроэтногенеза освещены в получивших значительную известность и отклик в научной среде тематических сборниках научных трудов, материалах крупных конференций, симпозиумов и семинаров . Они оказались достаточно ин-

дис.... докт. филос. наук. СПб.,2003.

¹⁵ Кабо В.Р. Происхождение и ранняя история аборигенов Австралии. М., 1969.

¹⁶ Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988.

¹⁷ Кушнер П.И. Этнические территории и этнические границы. М., 1951.

¹⁸ Ларченко СТ., Ерёмин С.Н. Межкультурное взаимодействие в историческом процессе. Ново
сибирск, 1991.

¹⁹ Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию: учеб. пособие. М,
1999; Онаоюе. Социальная психология этнических миграций. М., 1993.

²⁰ Лурье СВ. Метаморфозы традиционного сознания: (опыт разраб. теорет. основ этнопсихоло
гии и их применения к анализу ист. и этногр. материала). СПб., 1994; Она оке. Историческая этноло
гия: учеб. пособие для вузов. М., 1998.

¹ Массон В.М. Первые цивилизации. Л., 1989.

²² Пелипенко А.Я., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1997.

²³ Соколов Э.В. Культура и личность. Л., 1972.

²⁴ Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.

²⁵ Токарев С.А. Этнография народов СССР. Истор. основы быта и культуры. М., 1958; Он же.
История русской этнографии. (Дооктябрьский период). М., 1966; Он же. История зарубежной этно
графии: учеб. пособие для вузов. М., 1978.

²⁶ Флиер А.Я. Культурология для культурологов: учеб. пособие. М., 2000.

²⁷ Чебоксаров Н.Н, Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. 2-е изд. М., 1985.

²⁸ Чистов КВ. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. Л., 1986.

²⁹ Шнирельман В.А. Возникновение производящего хозяйства. М., 1989.

³⁰ Актуальные проблемы этнографии и современная зарубежная наука: сб. ст. / под ред. Ю.В. Ма-
ретина и Б.Н. Путилова. Л., 1979; Исследования по общей этнографии: сб. ст. / отв. ред. Ю.В. Бромлей.
М., 1979; История ментальностей. Историческая антропология: зарубежные исследования в обзорах и
рефератах/ ред. коллегия: Е.В. Горюнов и др.; сост. Е.М. Михииа. М., 1996; Концепции зарубежной
этнологии: критические эподы/ отв. ред. Ю.В. Бромлей. М., 1976; Охотники, собиратели, рыболовы.
Проблемы социально-экономических отношений в доземледельческом обществе: сб. ст. / отв. ред.
A.M. Решетов. Л., 1972; Очерки общей этнографии / иод ред. СП. Толстова. М., 1966; Первобытная
периферия классовых обществ до начала Великих географических открытий: (Проблема исторических
контактов) / отв. ред. А.И. Першиц и A.M. Хазанов. М., 1978; Проблемы картографирования в языко
знании и этнографии: сб. ст. / отв. ред. СИ. Брук. Л., 1974; Проблемы типологии в этнографии: сб. ст. /
отв. ред. Ю.В. Бромлей. М., 1979; Пути развития зарубежной этнологии: сб. ст. / отв. ред. Ю.В. Бром
лей. М., 1983; Современная американская этнография. Теоретические направления и тенденции: сб. ст.
/ отв. ред. А.В. Ефимов и Ю.П. Аверкиева. М., 1963; Типология основных элементов традиционной
культуры: сб. ст. / отв. ред. М.В. Крюков, А.И. Кузнецов. М., 1984; Этническая экология: Теория и
практика: темат. сб. ст. / отв. ред. В.И. Козлов. М., 1991; Этнические контакты и языковые изменения:
сб. / отв. ред. М.А. Бородина, Ю.К. Кузьменко. — СПб., 1995; Этнографические исследования разви
тия культуры: сб. ст. / отв. ред. А.И. Першиц, Н.Б. Тер-Акопян. М., 1985; Этнографическое изучение
знаковых средств культуры: сб. ст. / отв. ред. А.С Мыльников. Л., 1989; Эпгография за рубежом: Ис-

формативными по затронутой в нашей работе проблематике, хотя далеко не все взгляды их авторов мы разделяем. Критический анализ перечисленной выше научной литературы не входит в задачи исследования, но сам её отбор в известной степени является отражением взглядов автора.

Большинство из известных науке этносов исследованы учёными в предметном поле исторической этнологии так, как это позволяют сделать материальные, письменные, устные и изобразительные источники, аудио- и видеосредства.

Существенную роль в изучении культурно-этнической истории различных регионов и континентов сыграли сложившиеся в XIX—XX вв. в Европе и Северной Америке научные школы, создавшие оригинальные теории и направления исследований в этнологии: эволюционизм³¹, диффузиоиизм, функционализм, структурализм³², культурный релятивизм, неоэволюционизм³³ и др. Следует назвать в этом ряду также социологическую школу³⁴, этнопсихологическую школу³⁵ и американ-

ториографические очерки: сб. / отв. ред. Ю.В. Бромлей. М, 1979; Этнознаковые функции культуры: сб. ст. / отв. ред. Ю.В. Бромлей. М., 1991; Этнологическая паука за рубежом: проблемы, поиски, решения: сб. ст. / отв. ред. С.Я. Козлов, П.И. Пучков. М, 1991; Этнологические исследования за рубежом. Критические очерки: сб. / отв. ред. Ю.В. Бромлей. М., 1973; Этнология в США и Канаде: сб. ст. / отв. ред. Е.А. Весёлкин, В.А. Тишков. М., 1989; Этносы и этнические процессы: памяти Р.Ф. Итса: сб. ст. / отв. ред. В.А. Попов. М., 1993; Культура и быт народов Зарубежной Европы. Этногр. исследования: сб. ст. / отв. ред. С.А. Токарев. М., 1967; У истоков формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе: Обществ.-культ. развитие и генезис нац. самосознания / отв. ред. А.С. Мыльников. М, 1984; Этнические процессы в странах Зарубежной Европы: сб. ст. / ред. коллегия: О.А. Ганцкая и др. М., 1970; Этнические процессы в Центральной и Юго-Восточной Европе: сб. / отв. ред. Е.П. Наумов. М., 1988; Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных государств и народностей: материалы междунар. симпоз., 13—15 марта 1984 г. / отв. ред. Г.Г. Литаврин. М., 1987; Этническая история Африки: Доколониальный период: сб. ст. / отв. ред. Д.А. Ольдерогге. М., 1977; Америка после Колумба: взаимодействие двух миров: Проблемы индеанистики: сб. ст. / отв. ред. В.А. Тишков. М., 1992; Исторические судьбы американских индейцев: Проблемы индеанистики: сб. ст. / отв. ред. В.А. Тишков. М., 1985; Культура народов Австралии и Океании: сб. ст. / отв. ред. Н.А. Бутинов и Р.Ф. Итс. Л., 1974; Динамика культуры: теоретико-методологические аспекты: сб. ст. / отв. ред. Э.А. Орлова, А.И. Арнольдов. М., 1989.

³¹ Тайлор Э.Б. Первобытная культура / пер. с англ.; предисл. и примеч. А.И. Першица. М., 1989.

³² Леви-Сшрос К. Структурная антропология / пер. с фр. М., 1983; Он же. Первобытное мышле
ние / пер., вступ, ст. и прим. А.Б. Островского. М., 1994; Эванс-Причард Э.Э. Нуэры: Описание спо
собов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов / пер. с англ. О.Л.
Орестова; отв. ред., предисл. Л.Е. Куббеля. М., 1985.

³³ Уайт Л А. Работы Л.А. Уайта по культурологии: сб. переводов / сост., авт. науч. аналитич. об
зора Е.М. Лазарева; отв. ред. С.Я. Левит. М., 1996; Он же. Избранное: Эволюция культуры / пер. с
англ. М., 2004.

³⁴ Леви-Брюль Л. Первобытное мышление / пер. с фр. под ред. В.К. Никольского и А.В. Киссина.
— М, 1930; Он оке. Сверхъестественное в первобытном мышлении / пер. с фр.; послесл. П. Ариски-
на. М., 1994.

³⁵ Мид М. Культура и мир детства: избр. произв. / пер. с англ. и коммент. Ю.А. Асеева; сост. и
послесл. И.С. Кона. М., 1988.

скую школу исторической этнологии.

Для формулирования научной гипотезы нашего исследования и её проверки с применением избранных нами методов оказались существенно важными труды ведущих представителей некоторых из этих школ и течений научной мысли.

Приверженцы диффузионизма декларируют, что в основе процессов общественного развития лежит распространение и заимствование культурных достижений одних этносов другими. Согласно этой теории, распространение культуры и её элементов из определённого центра идёт путём взаимопроникновения, контактов, заимствований и переноса при активном взаимодействии двух или нескольких культур. По мнению Ф. Ратцеля и его последователей Л. Фробениуса³⁶, Б. Анкермана, Ф. Греб-нера, У. Риверса, К. Уисслера, изучавших явления культуры в тесной связи с совершенно определёнными природно-географическими условиями, наиболее эффективные культурные достижения, появившись на конкретной компактной территории, распространяются достаточно стихийно и без пространственных ограничений вместе с носителями культуры-изобретательницы, а впоследствии с представителями иных культур, воспринявших эти инновации. Каналами культурных контактов являются при этом военные действия и завоевания, внутренняя и внешняя колонизация, маятниковые и проникающие миграции, заимствования, торговые отношения и др. Ф. Гребнер считал, что любое духовное явление и культурное изобретение возникало только в одном месте в определённое время, распространяясь затем оттуда по ойкумене и доходя до отдалённых территорий со значительными искажениями и усовершенствованиями. Несмотря на неубедительность некоторых положений диф-фузионизма, положенные в его основу идеи перманентной связи культурно-этнического развития с природно-гегографической средой и культурных контактов как средств передачи положительного культурного опыта от этноса к этносу продуктивны и неоспоримы.

Теория «культурных кругов» была разработана Ф. Гребнером. Согласно ей, каждый элемент человеческой культуры зарождается только в одном центре, из которого и распространяется вместе с этим «культурным кругом» в иноэтнической среде. Ф. Гребнер выделял 6 «культурных кругов», каждый из которых, по его мнению,

Фробеииус Л. Детство человечества / пер. с нем. Чулока. СПб., б/г.

представляет собой соединение существенных культурных элементов. Он не развивается во времени, но взаимодействует с другими «кругами» в пространстве. Распространение культурных элементов и комплексов реализуется через миграции или культурные контакты, причём в процессе смешения элементы одного «круга» могут накладываться на элементы другого. Некоторый механицизм теории «культурных кругов» отчасти компенсируется, по нашему мнению, пониманием её создателями и приверженцами роли культурно-этнических контактов как основного механизма переноса положительной информации в сфере ресурсов, технологий и идеологии.

В первой четверти XX в. в этнологии сформировалось направление, известное как функционализм и рассматривавшее культуру в качестве целостного образования, состоящего из отдельных, но взаимосвязанных между собой элементов, которые функционируют как его составные части. Таким образом, культура представляется единой, гармонически действующей системой, в которой каждая часть выполняет некую жизненно важную для всей системы функцию. Каждый элемент не просто играет определённую роль, а и представляет собой уникальное звено, с утратой которого культура не может существовать как цельное образование. Важнейшим мето-дом функционализма, разработанного как научная теория Б. Малиновским , Р. Турнвальдом и А. Радклифф-Брауном, является структурное разложение культуры на составные части и выяснение взаимозависимости между этими частями. Целепо-лаганием функциональных исследований в культурологии является раскрытие механизмов действия и регулярного воспроизводства социальных структур и культурных систем. Полагаем, что, в сочетании с применением исторического, сравнительного, типологического и других научных методов, функциональный подход к изучению культуры достаточно эффективен. Недостатки его заключаются, на наш взгляд, в абсолютизации функциональной стороны культуры и объяснения различий в ней преимущественно различными способами удовлетворения человеческих потребностей.

Культурный релятивизм как научное направление признаёт относительный характер всех культурных ценностей и самостоятельных культур и основывается на представлениях о том, что каждая культура обладает уникальным набором ценностей и заслуживает не только пристального изучения, но и сохранения как неповто-

³⁷ Малиновский Б. Научная теория культуры. М, 2000; Он же. Избранное: Динамика культуры /

римый комплекс в мировой истории. Теория культурного релятивизма разработана и обоснована в методологическом отношении такими выдающимися учёными как Ф. Боас , Р. Бенедикт, М. Херсковиц и А. Крёбер и постулирует равноправие всех культур, создаваемых этносами, независимо от уровня их развития, сложности и самобытности, отрицая этноцентризм в любой его форме. Сторонники культурного релятивизма справедливо видят в каждой культуре свой, достаточно уникальный способ культурной адаптации и отстаивают идею принципиальной несравнимости культурных типов разных народов, невозможности применения к ним механической и статистической шкалы ценностей, поскольку каждая культура уникальна, как и её вклад в общую культуру человечества. По мнению Ф. Боаса и его последователей, каждая культура должна изучаться в своих собственных рамках как закрытая специфическая система существования человека и этноса, к которому он относится, и исходить в исследовательском процессе следует из принципов той культуры, к которой принадлежат изучаемые люди и образуемые ими социальные и этнические общности. Несомненная гуманистическая направленность этого течения научной мысли и непротиворечивость основных его положений дают весомые положительные результаты при использовании методологии культурного релятивизма. Отметим при этом, что Ф. Боас и его ученики, по нашему мнению, несколько недооценивали фактор и значение межэтнических связей и культурных контактов как механизма формирования межрегиональной и общечеловеческой культуры.

Влияние природных факторов на культурно-этнический процесс традиционно признается научной мыслью. К наиболее выдающимся работам такого рода, созданным в разные эпохи развития научной мысли, отнесём труды В.А. Анучина⁴⁰, В.И. Вернадского⁴¹, Л.Н. Гумилёва⁴², Л.И. Мечникова⁴³, Н.Н. Моисеева⁴⁴, Ф. Ратцеля⁴⁵,

пер. с англ.; сост. тома Л.А. Мостова; отв. ред. А.Н. Кожановский. М., 2004.

³⁸ Боас Ф. Ум первобытного человека. М.; Пг., 1923.

³⁹ Крёбер А.Л. Избранное: Природа культуры / сост. тома Л.А. Мостова; пер. Г.В. Вдовиной; по-
слесл. В.Г. Николаева; отв. ред. А.В. Матешук. М., 2004.

^А0 Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. М., 1982.

⁴¹ Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки / сост. С. Бастракова и др.; вступ, ст. СР.
Микулинского..М., 1981; Он же. Научная мысль как планетное явление / отв. ред. А.Л. Яншин. М., 1991.

⁴² Гумилёв JI.H. Этнос и ландшафт // Изв. ВГО. 1968. Т. 100. Вып. 3. С. 193—202; Он же. Гео
графия этноса в исторический период. Л., 1990; Он же. Этногенез и биосфера Земли / под ред. B.C.
Жекулина; предисл. Р.Ф. Итса. 3-е изд. Л., 1990; Он же. Этносфера: история людей и история при
роды. М., 1993; Он же. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации / предисл. С.Б. Лаврова. М., 1993; Он
же. Конец и вновь начало. М., 1994.

А.Л. Яншина . При этом многочисленные опыты углублённого анализа степени и характера этого влияния нередко квалифицировались (и небезосновательно) как проявления «географического детерминизма» с указанием на его главный порок — доминирование линейных тенденций развития во времени и в пространстве. Ограниченность этого подхода заключается в том, что в результате его применения почти полностью игнорируется социокультурный контекст. Но в отечественной историко-географической, археологической и этнологической науке появлялись монографии, тематические сборники трудов и отдельные статьи, в которых во многом преодолены крайности такого подхода, и эти работы стали в своём роде этапными в развитии теоретических и практических исследований по природно-культурной проблематике⁴⁷.

Очевидная причина методологических трудностей, в течение многих столетий мешавших системному изучению проявлений географической детерминации в развитии социокультурной сферы, заключается в принципиальном несовпадении и, по словам И.Р. Пригожина, в противостоянии между естествознанием и философией, которое, по его мнению, является частью раскола всей западной цивилизации на «две культуры». Об этой же «методологической ловушке», приводящей к выпаде-

Мечииков ЛИ. Цивилизации и великие исторические реки / статьи; сост., предисл., примеч. В.И. Евдокимова. М., 1995.

⁴⁴ Моисеев Н.Н. Человек, среда, общество: Пробл. формализ. описания. М., 1982; Он о/се. Чело
век и ноосфера. М., 1990; Он о/се. Современный антропогенез и цивилизационные разломы: (Эколо-
го-политолог. анализ). М., 1994; Он о/се. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 2000.

⁴⁵ Ратцель Ф. Земля и жизнь. Сравнительное землеведение: в 2 т. СПб., 1905—1909.

⁴⁶ Яншин А.Л., МелуаА.И. Уроки экологических просчётов. М., 1991.

⁴⁷ См., например: Взаимодействие общества и природы: Филос.-методол. аспекты экол. пробл.:
сб. ст. / отв. ред. Е.Т. Фаддеев. М, 1973; Голубчиков Ю.Н. География человека. М., 2003; Долуханов
П.М. География каменного века. М., 1979; Он о/се. История средиземных морей. М., 1988; Козлов
В.И. Этнос и территория // СЭ. 1971. № 6. С. 89—100; Магидович В.И. Вклад цивилизаций в геогра
фическое познание Земли и расширение ойкумены: дис. ... докт. географ, наук. М, 2003; Ма/шков
А.Г. Структура и динамика геокультурного пространства Северо-Запада России: дис. ... докт. куль
тур. СПб., 2003; Милое Л.В. Природно-климатический фактор и российский исторический процесс //
ВИ. 1992. № 4—5; Он о/се. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процес
са. М., 1998; Общество и природа: Пробл. взаимодействия общества и природы: докл. конф. / под
ред. Т.С. Хачатурова. М., 1981; Природа и развитие первобытного общества на территории Европей
ской части СССР. К VIII Конгрессу INQUA. Париж, 1969. М., 1969; Проблемы этнической геогра
фии и картографии: сб. ст. / отв. ред. СИ. Брук. М., 1978; Ресурсы, среда, расселение: памяти А.А.
Минца: сб. ст. / отв. ред. И.В. Комар. М., 1974; Роль географического фактора в истории докапита
листических обществ (по этногр. данным): сб. науч. тр. / отв. ред. В.Н. Боряз, Л.П. Потапов. Л., 1984;
Социально-этнические проблемы и природа: сб. / ред. Н. Филипповский. М., 1988; Тишков В.А.
Культурный смысл пространства//ЭО. 2004. № 1. С. 14—31; Фёдоров Е.К. Взаимодействие общест
ва и природы. Л., 1972; Он о/се. Экологический кризис и социальный прогресс / Е.К. Фёдоров. — Л.,
1977; Человек и окружающая среда в древности и средневековье: материалы совещ. 25—26 января
1983 г. / отв. ред. А.К. Станюкович. М., 1985; Этноконтактные зоны в европейской части СССР:

нию из поля зрения социоприродных процессов, говорит П.А. Сорокин. Согласно его позиции, главным изменением в общественных науках XX в. стало «нарастание разногласий и раскол на два противоборствующих направления в изучении каузально-факторных проблем «почему» социокультурного изменения». В XIX в. это противоречие существовало в скрытой форме. Таким образом, возник острый конфликт между теми, чей «подход состоит в некритическом применении методов и принципов причинно-функционального анализа в том виде, в каком они утвердились в естественных, физико-химических науках», и теми, кто ищет «специфическое социокультурное понимание причинности, существенно отличающееся от сформулированного в естествознании»⁴⁸.

Современная наука, акцентирующая внимание на социокультурной специфике и внутренней логике становления социоприродных систем, шаг за шагом снимает несовместимость методов и горизонтов естественнонаучного и гуманитарного типов знания. В этом отношении методологическим ориентиром для нашего исследования послужили многочисленные работы по социокультурной проблематике, среди которых отметим труды таких отечественных учёных как Г.С. Батищев⁴⁹, М.М. Бахтин⁵⁰, Е.М. Верещагин⁵¹, М.Н. Громов⁵², П.С. Гуревич⁵³, Л.Г. Ионин⁵⁴, И.И. Калиганов⁵⁵, И.К. Кучмаева⁵⁶, Ю.М. Лотман⁵⁷, В.М. Межуев⁵⁸, Г.П. Мельников⁵⁹, А.С. Панарин⁶⁰,

(География, динамика, методы изуч.): сб. ст. / ред. и авт. предисл. И.И. Крупник. — М., 1989.

⁴ Сорокин П.А. Социокультурная динамика и эволюционизм // Американская социологическая мысль / под общ. ред. В.И. Добренькова; сост. Е.И. Кравченко. М., 1996. С. 389.

⁴⁹ Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества. СПб., 1997.

⁵⁰ Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / сост. С.Г. Бочаров. М., 1979.

⁵¹ Верещагин ЕМ. Христианская книжность Древней Руси. М. 1996. Он же. Церковно
славянская книжность на Руси. Лингвотекстологические разыскания. М. 2001.

⁵² Громов М.Н. Структура и типология русской средневековой философии. М., 1997; Громов
М.Н., Ужанков А.Н. Культура Древней Руси // История культур славянских народов: в 3 т. / отв. ред.
Г.П. Мельников. М., 2003. Т. I. Древность и Средневековье. С. 211—299.

⁵³ Гуревич П.С. Культурология: учеб. для студентов вузов. 3-е изд. М., 2001.

⁵⁴ Ионин Л.Г. Социология культуры: учеб. пособие для студентов. М., 1998.; Он же. Философия
и методология эмпирической социологии: учеб. пособие. М., 2004.

⁵⁵ Калиганов И.И. Георгий Новый у восточных славян. М., 2000; Он же. Культура средневековой
Болгарии // История культур славянских народов: в 3 т. / отв. ред. Г.П. Мельников. М., 2003. Т. I. Древ
ность и Средневековье. С. 98—157; Он же. Культура средневековой Сербии // Там же. С. 158—210.

⁵⁶ Кучмаева И.К., Расторгуев В.Н. Природа самоидентификации: русская культура, славянский
мир и стратегия непрерывного образования. М., 2004.

⁵⁷ Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. Таллин, 1992. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии
культуры; Он же. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Учён. зап. Тарт. гос. ун-та.
1973. Вып. 308. С. 227—243. (Тр. по знаковым системам. Т. 6); Он же. Внутри мыслящих миров:
Человек—текст—семиосфера—история. М., 1996.

В.Н. Расторгуев⁶¹, Ю.С. Степанов⁶², Л.А. Сугай⁶³, А.В. Сухарев⁶⁴, С.С. Хоружий⁶⁵, В.И. Шамшурин⁶⁶, А.В. Шестопал⁶⁷ и других.

Научные работы, которые бы рассматривали на теоретическом уровне модели культурно-этнических контактов этносов в полосах континентальных водоразделов, нам не известны. Даже разработки по отдельным участкам водоразделов единичны: известны публикации по Франции⁶⁸, Альпийской горной системе⁶⁹, Татрам⁷⁰, вос-

⁵⁸ Межуев В.М. Культура и история: (Пробл. культуры в филос.-ист. теории марксизма). М., 1977.

Мельников Г.П. Культура Великой Моравии // История культур славянских народов: в 3 т. / отв. ред. Г.П. Мельников. М., 2003. Т. I. Древность и Средневековье.С. 91—97; Он же. Культура Чехии X — начала XVII в. // Там же. С. 300—361; Он же. Культура Польши X — начала XVII в. // Там же. С. 362—402.

Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 1998; Он же. Россия в циклах мировой истории. М., 1999.

Расторгуев В.Н. Концептуальный поиск: традиции, новаторство, ответственность: (Единство пед. и методол. аспектов): учеб. пособие. Калинин, 1988; Он же. Культурная идентичность и политическая идентификация // Кучмаева И.К., Расторгуев В.Н. Природа самоидентификации: русская культура, славянский мир и стратегия непрерывного образования. М., 2004. С. 5—88; Он же. Русская культура и российская политика // Культура Руси—России: материалы науч. чтен., посвящ. 60-летию проф. М.Н. Громова. Тверь, 22—23 февраля 2003 года / ред. В.М. Воробьёв. Тверь, 2004. С. 41—51; Он оке. Социальное государство в контексте глобальной стратегии устойчивого социально-экономического развития: социально-экологическая доктрина России // Вестник Межпарламентской Ассамблеи СНГ. — 1994. — № 4; Завьялова М.П., Расторгуев В.Н. Единство и преемственность сознания. Томск, 1988..

⁶² Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997; Он же.
Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.

⁶³ Сугай Л.А. Термины «культура», «цивилизация» и «просвещение» в России XIX — начала XX
века // Мир культуры. М., 2000. С. 39—53. (Труды ГАСК. Вып. И.).

⁶⁴ Сухарев А.В. Этнофункциональная психология: исследования, психотерапия. М., 1998; Он же.
Этнофункциональный подход к проблеме психического развития человека // ВП. 2002. № 2. С. 57—63.

⁶⁵ Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии: учеб. пособие. М., 1994; Он же. О
старом и новом. СПб., 2000.

⁶ Шамшурин В.И. История идей и историческое сознание: Р.Дис. Коллингвуд и его последователи // ВФ. 1986. № 5. С. 127—136; Он же. «Новации» и традиции в отечественном образовании // Человек. 2003. № 4. С. 47—54.

⁶⁷ Шестопал А.В. Иберо-американистика. Традиции, тенденции, перспективы. М., 2003.

⁶⁸ Бессмертный ЮЛ. Климат и сельское хозяйство во Франции (800—1800 гг.) // Общество и
природа: Исторические этапы и формы взаимодействия: докл. конф. / под ред. Т.С. Хачатурова. М.,
1981. С. 169—180; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм: в 3 т. / пер. с
фр. Л.Е. Куббеля; вступ, ст. и ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1992. Т. 1. Структуры повседневности. Ка
питальный труд Ф. Броделя затрагивает многие регионы Европы и мира, но информация о культур
но-этнических контактах в зонах крупнейших природных барьеров суши растворена в общем пове
ствовании, автор не акцентировал на этом своего внимания.

⁶⁹ Красновская НА. Фриулы. Ист.-этиогр. очерки. М., 1971; Полтавский М.А. Становление и
развитие австрийской народности // ВИ. 1983. № 3. С. 47—59.; Романия и Барбария: К этнической
истории народов Зарубежной Европы / отв. ред. С.А. Арутюнов и др. М., 1989.

⁷⁰ Грацианская II.II. Словаки: (К проблемам этнокультурной истории). М., 1994; Трубачёв О.Н.
Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования / О.Н. Трубачёв; отв. ред.
Н.И. Толстой. — Изд. 2-е, доп. — М., 2003; Шумов С.А., Андреев А.Р. История Словакии. V—XX
века. М., 2000.

точному склону Карпат⁷¹, Днепро-Двинскому междуречью⁷², Русскому Северу⁷³, Восточной Сибири⁷⁴, отдельным районам Тибета⁷⁵, Армянскому нагорью⁷⁶, верховьям Конго⁷⁷, Центральным Андам⁷⁸, Скалистым горам⁷⁹, Аляске⁸⁰.

Совершенно объективным представляется признание В.А. Арутюновой-Фиданян в её блестящей книге «Армяно-византийская контактная зона (X—XI вв.). Результаты взаимодействия культур»: «В современной медиевистике почти нет монографических и методологических исследований лимитрофных зон. А между тем именно в средние века, когда страны были менее замкнуты в национальных и государственных границах, процессы, происходившие в зонах встреч цивилизаций, оказывали

⁷¹ Карпато-дунайские земли в средние века: сб. ст. / отв. ред. Я.С Гросул. Кишинёв, 1975; Коро
ток БД. Славяне и восточные романцы в эпоху раннего средневековья: Политическая и этническая
история. М., 1985; Рикмаи Э.А. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего Поду-
навья в первых веках нашей эры. М., 1975.

⁷² Алексеев Л.В. Полоцкая земля в IX—XIII вв. (Очерки истории Сев. Белоруссии). М., 1966; Он
же. Смоленская земля в IX—XIII вв.: Очерки истории Смоленщины и Сев. Белоруссии. М., 1980;
Жучкевич В.А. Топонимические свидетельства древних волоков на водоразделах Днепра и рек бас
сейна Балтийского моря // Топонимика на службе географии. М., 1979. С. 50—56. (Вопросы геогра
фии. Сб. ПО).

⁷³ Истомина Э.Г. Водные пути России в XVIII — начале XX вв. М., 1979; Макаров Н.А. Русский
Север: таинственное средневековье. М., 1993; Русский Север: Пробл. этнокульт. истории, этногра
фии, фольклористики: сб. ст. / отв. ред. Т.А. Бернштам, К.В. Чистов. Л., 1996; Черносвитов П.Ю.
Освоение Крайнего Севера: Опыт имитативного моделирования по материалам археологии. М.,
1994.

⁷⁴ Васжевич Г.М. Эвенки. Ист.-этногр. очерки (XVIII— начало XX в.). Л., 1969; Вдовин КС.
Роль географического фактора в истории народов Сибири (по материалам Северо-Востока) // Роль
географического фактора в истории докапиталистических обществ. (По этногр. данным): сб. науч.
тр. / отв. ред. В.Н. Боряз, Л.П. Потапов. Л., 1984. С. 182—198; Гурвич КС. Этническая история севе
ро-востока Сибири. М., 1966; Крупник КМ. Арктическая этноэкология: Модели традиц. природо
пользования мор. охотников и оленеводов Сев. Евразии. М., 1989.

⁷⁵ Бонгард-Левин Г.М, КльинГ.Ф. Индия в древности. М, 1985; Габорио М. Непал и его жители
/ пер. с фр.; предисл. и примеч. И.Б. Редько, А.А. Ледкова. М., 1985; Кычанов Е.К, Савицкий Л.С.
Люди и боги страны снегов. Очерк истории Тибета и его культуры. М, 1975.

⁷⁶ Арутюнова-Фиданян В.А. Армяно-византийская контактная зона (X—XI вв.). Результаты
взаимодействия культур. М., 1994; Тер-Саркисянц А.Е. Армяне: История и этнокультурные тради
ции. М, 1998.

⁷⁷ Киселёв Г.С. Хауса. Очерки этнической, социальной и политической истории (до XIX столе
тия). М, 1981; Этническая история Африки. Доколониальный период.

⁷⁸ Башилов В.А. «Неолитическая революция» в Центральных Андах: автореф. дис. ... докт. ис-
тор. наук. М., 1998; Зубрщкий Ю.А. Инки-кечуа: Основные этапы истории народа. М., 1975; Стингл
М. Государство инков: Слава и смерть «сыновей Солнца» / пер. с чеш. Г.П. Нещименко; послесл. и
науч. ред. Ю.Е. Берёзкина. М., 1986; Шольц В. Индейцы озера Титикака / пер. с чеш.; послесл. Р.В.
Кинжалова. М., 1970.

⁷⁹ Аверкиева Ю.П. Индейцы Северной Америки. От родового общества к классовому. М, 1974;
ФайнбергЛА. Охотники Американского Севера: Индейцы и эскимосы. М., 1991.

⁸⁰ Дзенискевич Г.К. Атапаски Аляски: Очерки материальной и духовной культуры, конец XVIII
— нач. XX в. Л., 1987; Окладников А.П., Васильевский Р.С. По Аляске и Алеутским островам. Ново
сибирск, 1976.

значительное влияние на ход мировой истории» . Не менее существенен и другой её вывод: «Существование любого полиэтничного государственного образования влечёт создание контактных зон, и это не просто территории, где существуют, не смешиваясь, этносы и их культурные системы, не анклавы с автономным развитием, а органичная и жизнеспособная структура со своими законами и своеобразием культурного облика. Возникновение такого рода структур тесно связано с существованием и деятельностью на их территориях носителей открытых культур, обеспечиваю-

щих равновесие эволюционного развития» .

С начала 1990-х гг. в Твери ведется интенсивная разработка комплексного подхода к изучению культурно-этнических контактов в зонах естественных гидроузлов на континентальных водоразделах, учитывающего все существенные природные и социокультурные факторы . Автором разработана глобальная модель такого взаимодействия, выявлены, описаны и оценены основные локальные модели и их конкретные проявления в географическом пространстве и историческом времени⁸⁴.

Исходя из того, что всестороннее изучение данной темы прежде не предпринималось, мы сочли необходимым осуществить данное исследование в жанре диссер-

Арутюпова-Фидаши В.А. Армяно-византийская контактная зона. С. 4.

⁸² Там же. С. 154.

⁸³ Воробьёв В.М. Великий водораздел Восточной Европы: географо-археологический аспект //
ТАС / отв. ред. И.Н. Черных. Тверь, 1994. Вып. 1. С. 1—6; Он же. Географические закономерности
возникновения городов на Великом водоразделе // Малые города России: проблемы истории и воз
рождения: материалы межд. науч. конф. Переяславль-Залссский, 16—17.10.1998 / под. ред. А.А. Че-
ремина. Переяславль-Залесский, 1998. С. 189—200; Он же. Межкультурное взаимодействие в поло
сах водоразделов великих рек: закономерности и типология // Великие реки — аттракторы локаль
ных цивилизаций: материалы межд. науч. конф. Дубна, Россия, 10—12 июля 2002 г. / сост. Л. Бара-
ней, А. Хромов. Дубна, 2002. С. 3—5; Он же. На главном водоразделе Восточной Прибалтики // Со
хранение и восстановление национальных ландшафтов в Тверской области: материалы науч.-
практич. семинара / отв. ред. В.М. Воробьёв. Тверь, 2002. С. 3—5; Он же. Тверской топонимический
словарь. М., 2004; Воробьёв В.М, Верушкина В.А. Региональный университет и защита природно-
культурного наследия // Региональная образовательная политика для устойчивого будущего: IX
Межд. конф. по экологич. образов: тез. докл. / отв. ред. С.К. Воронов. Тверь, 2003. С. 34—39; Во
робьёв В.М, Малыгин П.Д. Великий водораздел и проблема его музеефикации // Культура Руси—
России: материалы науч. чтен., посвящ. 60-летию проф. М.Н. Громова Тверь, 22—23 февраля 2003
года / ред. В.М. Воробьёв. Тверь, 2004. С. 66—70, и др.; Расторгуев В.Н. Горизонты культурной по
литики России (методология построения Государственной программы социально-культурного раз
вития Тверской области — территории Великого водораздела). Тверь, 1991; Он Dice. «Живая кровля»
Тверской земли: Принципы построения Государственной программы социально-культурного разви
тия Тверской области // Территория. 1995. № 2. С. 7—9; Он же. Теория болевых точек планеты как
методология политического планирования (экологическое измерение и границы геополитической
инженерии) // Устойчивое развитие. Наука и практика. 2002. № 1; Он же. Экологическая доктрина
России: новые алгоритмы территориального проектирования и политического планирования // Ус
тойчивое развитие. Наука и практика. 2003. № 3, и др.

тации, предъявляющей новую научігую теорию, которая описывает специфику культурно-этнических контактов в полосах континентальных водоразделов, результи-рующуюся в модификациях цивилизационного развития, имеющих важнейшее значение для разработки стратегии устойчивого развития на локальном и национальном уровнях и в рамках мирового сообщества.

Источниковая база работы представлена несколькими основными видами источников. В первую очередь, это картографические материалы. В одних случаях они отражают локальную ситуацию в одном естественном гидроузле или даже его части, в других показывают макроландшафт на значительном протяжении полосы водораздела, в третьих дают представление о нескольких смежных полосах или о всей ветви континентального водораздела. На карту мира нами нанесены все полосы континентальных водоразделов (Прил. 1, рис. 1).

Для работы использованы физико-географические карты разных масштабов (от 1: 200000 до 1: 7500000), специальные географические карты (рельефные, гидрографические, почвенные, ландшафтные, климатические) и специальные историко-культурные карты. Именно они послужили основой для нанесения самих полос континентальных водоразделов, гидроузлов на них, мест переходов-волоков через водоразделы с одного континентального склона стока на другой в интересах реализации культурно-этнических, экономических и политических контактов. Этнические, археологические, демографические, исторические, политические, лингвистические, топонимические карты отдельных территорий создают в совокупности визуальное и содержательное представление об этногенетических и социокультурных процессах,

становящихся факторами цивилизационного развития . Особое значение имеют ди-ахронные карты, позволяющие проследить динамику процессов такого рода. В некоторых случаях они фиксируют значительное число хронологических срезов, таких как эпоха первоначального заселения, период первичной внутренней колонизации, время формирования раннеклассовых государств, средневековье, новое время. В

Воробьёв В.М. Культурно-этнические контакты на континентальных водоразделах. Тверь, 2004. ⁸⁵ Атлас географических открытий / пер. с англ.; предисл. Дж. Хемминга. М., 1998; Атлас истории средних веков / под общ. ред. Е.А. Косминского и А.П. Левандовского. М, 1955; Атлас новой истории. М, 1952. Ч. 1; М., 1955. Ч. 2; Атлас почв СССР / под общ. ред. И.С. Кауричева и И.Д. Громыко. М, 1974; Атлас СССР. М, 1970; Атлас мира. М., 1954; 1990; 2003; Атлас народов мира. М., 1964, ими. др.

рамках каждой из этих эпох иногда удаётся вычленить ещё более тонкие хронологические пласты, историческое содержание которых отражено на специальных картах, в т.ч. и в наших научных публикациях.

Материальные источники исследования представлены прежде всего археологическими находками, объектами и комплексами. Именно они позволяют реконструировать историю и характер первоначального расселения человеческих коллективов по пространствам земной суши, формирование археологических культур и этнических общностей. Хотя степень изученности различных регионов и микрорегионов планеты в археологическом отношении неравномерна, практически повсеместно удаётся выявить основные закономерности и этапы такого расселения. Почти весь Евразийский континент, континентальная Мезоамерика и некоторые другие части земной суши обеспечены археологическими материалами настолько, что позволяют детально проследить их древнейшую историю, хотя сведения о макроконтактах в архаических обществах, конечно, трудноуловимы.

Другой вид материальных источников — этнографические коллекции. Они анализировались автором не сами по себе, а через научную литературу. Наибольшее внимание уделялось ведущим культурно-этническим маркерам: сырью, средствам транспорта, оружию, орудиям труда, одежде, посуде, произведениям искусства. Удаётся выявить отражение культурно-этнических контактов на континентальных водоразделах в конструкциях и отделке жилищ и общественных зданий, в планировке поселений на разных этапах человеческой истории. Объём монографии не позволил включить сведения такого рода в описания конкретных пространственно-культурных моделей взаимодействия этносов, но они должны стать существенной частью каждой из региональных разработок по данной тематике.

Письменные источники представлены, в первую очередь, описаниями народов и местностей в зонах континентальных водоразделов, сделанными путешественниками, миссионерами, чиновниками, военными деятелями, купцами. Особую ценность для целей данного исследования имеют труды профессиональных учёных: историков, археологов, этнографов, культурологов, фольклористов, религиоведов и др., основанные на полевых наблюдениях и кабинетных исследованиях. Бесчисленные факты по данной тематике содержатся в документах и материалах, ещё не вовлечённых в исследование с этой целью. Определёшгую информацию такого рода несут

даже произведения художественной литературы.

Устные источники — прежде всего эпос и народные сказки — записаны в XVIII—XX вв. у многих народов мира и содержат немало сведений о природе, народах и их культурном взаимодействии. Эти источники должны быть проанализированы учёными более глубоко с целью выявления в них материалов по данной проблематике, поскольку нередко восходят к довольно архаичным пластам культурно-этнической истории того или иного региона.

Изобразительные источники весьма информативны для целей нашей работы по данной тематике. Заключая в себе материальную и художественную стороны и будучи обычно весьма долговечными, они содержат уникальные сведения о культурно-этнических контактах, обеспечивают довольно точные датировки, а их картографирование позволяет очерчивать ареалы контактов.

В целом объём и разнообразие источников позволяют ставить и решать практически все вопросы, которые определяются в качестве приоритетных. Критический анализ источников стал надёжным инструментом, особенно в тех случаях, когда удавалось систематически коррелировать информацию, получаемую из разных видов источников.

Понятийный и терминологический аппарат. Приведём краткое авторское толкование основных существующих понятий и терминов по изучаемой проблематике, употребляемых в данной диссертации. Их дефиниции могут существенно отличаться от общепринятых, что отражает наше понимание содержания этих ключевых терминов и понятий.

Аккультурация — взаимное влияние разноэтничных культур, в результате которого менее развитая культура частично или полностью воспринимает более развитую, сохраняя при этом в течение длительного времени собственную культурную модель. Этому процессу подвержены все индивиды, этносы и нации.

Внутренняя колонизация — первичное или вторичное культурно-этническое и хозяйственное освоение пустующих или окраинных, пограничных земель страны или географической области.

Геополитика — международные отношения, основывающиеся на оценке места и роли государств или их блоков с первостепенным учётом их территориальной и природно-географической специфики. Это направление научной мысли, сформиро-

вавшееся под влиянием концепции географического детерминизма, считает ведущими естественными факторами речные коммуникации (освоенческая модель 1), наличие или отсутствие выхода к морю, виды и качество природных барьеров, влияющих на развитие культурно-этнических контактов и др., а также этнодемогра-фические показатели, исторически сложившиеся формы отношений с другими этносами и государствами и т.д.

Заимствования в культуре — перенесение культурных инноваций в другую культуру как основной источник культурных трансформаций. В процессе и результате заимствований перенимаются артефакты, идеи, обычаи, традиции, духовные ценности, правовые нормы и др.

Иноэтническая культура — элементы, объекты и комплексы внешней по происхождению культуры, не прошедшие процесса этнической адаптации и не ставшие по разным причинам имманентной частью культуры данного этноса.

Историко-этнографическая область — пространство, населённое разными этносами, у которых в результате общих природных условий, исторических судеб и длительных контактов складываются близкие культурные и бытовые особенности и сходный менталитет, что находит прямое отражение в материальной и духовной культуре.

Коренной этнос — народ, первоначальное формирование которого происходило на данной территории, его представители обычно именуются аборигенами.

Культура этноса — совокупность всех культурных достижений данного этноса, в т.ч. тех, которые этнически нейтральны. Включает элементы и комплексы этнической, иноэтнической и интерэтнической культуры, служащие основой этнической идентичности, передачи информации и опыта новым поколениям и сохранения и упрочения этнического самосознания.

Культурная ассимиляция — частичное или полное поглощение одной культуры другой в результате завоеваний, внутреннего порабощения, культурного геноцида, смешанных браков и др. При этом может либо формироваться новая культура на основе синтеза культур, либо более слабая культура окончательно гибнет.

Культурная диффузия — частично регулируемый или спонтанный процесс взаимопроникновения явлений, черт и ценностей двух и более культур в ходе их контактов, результатом чего является технологическое, ресурсное, духовное, ин-

формационное взаимообогащепие культур. Она традиционно реализуется через миграции, торговые операции, военные действия, брачные контакты и др.

Культурная инновация — явление этнической культуры, возникшее на определённой стадии существования этноса в результате внутреннего развития или заимствования и ставшее её неотъемлемой, а впоследствии и традиционной частью.

Культурная традиция — устоявшийся интегрированный опыт этнической общности, проявляющийся в стереотипах социального и бытового поведения и передающийся следующим поколениям.

Культурный ареал — в прямом значении: пространство, в котором распространена данная культура, включающее также зоны стабильных и спорадических культурных взаимосвязей. Важным при определении и изучении культурного ареала является определение его центра, структуры географической среды, путей распространения данной культуры и внешних воздействий на неё.

Меэюэтническая интеграция — процесс сближения этнических общностей в результате культурных контактов, приводящий к появлению общих черт в культурной, духовной, социальной и экономической сферах и формированию метаэтнических общностей, не являющихся единым народом.

Межэтническая культура — та часть культуры данного этноса, которая включает черты и компоненты, свойственные общечеловеческой культуре, конкретной ис-торико-этнографической области или этносам определённого ХКТ.

Метаэтническая общность — общность, образовавшаяся в результате исходной близости этносов или их долговременных культурных контактов. Это объединение имеет основные этнические характеристики более низкого качественного уровня, чем составляющие его этносы. Метаэтнокультурные общности могут быть метаэтнолин-гвистическими, метаэтноконфессиональными, метаэтнохозяйственными и т.д., при этом системообразующим основанием выступает один из компонентов культуры.

Миграция — массовое переселение человеческих коллективов вігутри этнической, географической или государственной территории или вовне её. В этнической миграции участвуют люди одного этноса. Будучи характерной чертой всех эпох человеческой истории, этнические миграции вызывались интересами жизнеобеспечения, безопасности и выживаемости этносов, природными катаклизмами и ухудшением качества среды обитания.

Мозаичность этноса — его иерархическая неоднородность, в основе которой лежит наличие в его составе малых этнических групп: субэтносов, консорций, кон-виксий. Метаморфичность этнической структуры позволяет более успешно приспосабливаться к изменениям природной среды, к новой среде в результате миграционных подвижек, способствует быстрому восстановлению после социальных, экономических и политических кризисов, установлению эффективных и долговременных контактов с новыми культурно-этническими партнёрами.

Национальная самобытность — совокупность имманентных элементов и признаков этнической общности, которые отличают её от других этносов: национальных традиций, обычаев, обрядов, языка, народного творчества, одежды, пищевого комплекса. В основе национальной самобытности лежит историческая судьба народа и его культурный опыт.

Национальные маргиналы — этнические общности или группы, проживающие одновременно в разных типах этносоциальных образований: в племени и народности, в народности и нации, не сливаясь полностью ни с одним из них. Располагаясь на периферии этнических культур, они подвержены различному воздействию сильных этносов — от этнических провокаций до полной ассимиляции.

Регион — географическое пространство или часть территории государства, отличающиеся специфическим комплексом природных, ресурсных, экономических и культурно-этнических характеристик, особой системой внешних связей.

Субэтнос — органическая часть этноса или этническая группа в пределах опре-делёной территории, обладающая, при общем этническом самосознании, диалектной и культурно-бытовой самобытностью. Индивиды в суперэтносе осознают свойственные им особености определённых компонентов культуры.

Суперэтнос — складывающаяся в полиэтническом государстве или в историко-этнографической области на основе единства территории, сходной судьбы на определённых этапах этногенеза, основных характеристик образа жизни, традиций, солидарного признания доминанты конкретной культуры межэтническая общность. Формирующаяся первоначально в ядре суперэтноса общая менталыюсть со временем нередко объединяет этносы разного происхождения. Уместно употребление понятий «монгольский суперэтнос», «славянский суперэтнос», «индийский суперэтнос» и др.

Транскулыпурацш — способ пространственного перемещения и закрепления на длительное время данной этнической культуры в результате миграций или принудительного переселения в географический регион с минимальным или нулевым присутствием других этносов.

Хозяйственно-культурный тип — единая по сущностным характеристикам система хозяйства и культуры, сформировавшаяся у народов в близких природных условиях на одной стадии экономического, социального и духовного развития.

Этническая адаптация — процесс и результаты активного приспособления этнической общности к новой для неё природной, социокультурной и этнической среде в интересах выживания и развития.

Этническая группа — небольшой человеческий коллектив или община с присущими им специфическими культурно-этническими признаками, включая этнопсихологию, совокупность которых отличает их от других групп в рамках единого этноса, в ситуации анклава или как национальное меньшинство в полиэтничном государстве.

Этническая дивергенция — распад этнической общности, связанный с утратой чувства взаимного тяготения и приязни в этнических отношениях, формированием отрицательной комплиментарное к значительной части носителей единого прежде этнического самосознания. При этом часть этноса может отделиться от ядра и стать затем основой нового этноса; в другом варианте этнос дробится на несколько новых структур.

Этническая дисперсизация — отделение небольших этнических групп от основного этнического массива и расселение их в результате миграций на других территориях.

Этническая идентичность — причисление людьми себя к определённой этнической общности на основе происхождения, территории проживания, языка, вероисповедания, особенностей пищи, одежды, обычаев, поведения и др.

Этническая консолидация — слияние родственных или неродственных по происхождению, языку и культуре этносов и этнических групп в единую этническую общность. Консолидация может быть внутри- и межэтнической.

Этническая культура — сумма элементов, подструктур и структур культуры, обладающих четкими этническими чертами и выполняющих в силу этого функцию этнического различения. Это культура индивидов, связанных истинной или мнимой общностью происхождения и единой хозяйственной и социальной деятельностью.

Она включает орудия и средства производства, постройки и поселения, одежду, пищу, транспорт, оружие, знания, обычаи, традиции, нравы, нормы обычного права, верования, все виды и результаты народного творчества.

Этническая общность — тип устойчивой социальной группы людей, сложившийся в ходе этногенеза и культурно-исторического развития: племя, союз племён, народность, нация.

Этническая территория — пространство, на котором складывается и проживает этнос или его основная часть. В процессе этногенеза может произойти культурная диффузия в лимитрофных зонах или на всей этнической территории, а в результате частичных или тотальных миграций, этническая территория может радикально измениться или переместиться в пространстве.

Этнические контакты — разнообразные типы, виды и формы связей между этносами: культурные, бытовые, социальные, брачные, экономические, военные и др. Пограничные контакты происходят в лимитрофных зонах различного пространственного охвата, проникающие контакты развиваются как переселение части более развитого этноса на слабо заселённую этническую территорию другого народа.

Этнические традиции — формы повседневной жизни представителей данного этноса, присущие его культуре, быту, языку, искусству, мышлению, действию, коммуникативной сфере, устойчивые во времени, транслируемые на новые поколения и регламентируемые правовыми нормами.

Этническое расселение — размещение этносов на земной суше, имеет два вида: сплошное заселение территории и очаговое, при котором на значительных пространствах нет постоянного населения и слабо развит этнический транзит.

Этническое самосознание — осознанное чувство принадлежности к данному этносу и отличия по определённым существенным признакам от представителей других этносов, слияние и отождествление личности с духовной сущностью и судьбой народа.

Этногенез — формирование и этапы развития этноса, включающие и те стадии, на которых он выступает уже как сложившаяся общность с единым устойчивым этническим самосознанием.

Этнографическая группа — часть этноса, которая в силу исторических причин отделена от основной этнической территории и приобрела, выработала в процессе развития специфические черты культуры, быта, языка, верований и менталитета, но

не утратила прежнего этнического самосознания.

Этнос — биосоциальная общность людей, сложившаяся в результате этногенеза в определённой природно-географической среде на компактной территории и создавшая в процессе развития единые сущностные признаки, элементы, комплексы и системы языка, культуры, быта, поведения, мирочувствования, хозяйства, образовав на этой основе культурную целостность.

Автор вводит в текст диссертации и в свои научные публикации по теме исследования некоторые новые термины и понятия, в том числе следующие.

Геоэтнокультурная система — крупный природно-социальный комплекс, единство которого обеспечивается качеством вмещающего ландшафта и генетическим или сформированным в процессе культурно-этнических контактов сходством основных сущностных характеристик.

Естественный континентальный гидроузел — компактная территория, на которой близко сходятся своими берегами водотоки, принадлежащие бассейнам двух или трёх великих или крупных рек, стекающих по противолежащим склонам континента. В этих гидроузлах происходят культурно-этнические контакты высшего иерархического уровня (метакоитакты). Выделяются также естественные гидроузлы более низких иерархических уровней: в зонах водоразделов между бассейнами великих или крупных рек одного континентального склона, между бассейнами притоков первого порядка главной реки и т.д. Культурно-этнические контакты на этих территориях обычно менее значимы, чем на континентальных водоразделах, но также весьма существенны, поскольку они в большой степени обеспечивают результативность процесса внутренней колонизации страны или ландшафтного пространства.

Караванная модель освоения территории — внутренняя и внешняя культурная колонизация в аридных районах без регулярного использования берегов водоёмов как основных путей сообщения.

Культурная непрерывность — сходство элементов и комплексов культуры в обширном регионе у родственных и неродственных народов как результат устойчивых культурно-этнических контактов.

Кулътуроэтногенез — процесс возникновения, становления и начальных этапов развития этноса (субэтноса) и его культуры.

Ландшафтный коридор-переход — сухопутный участок в речной модели куль-

турно-этнического освоения территории, наиболее удобный при переходе через водораздел по сумме значений природных факторов. Различаются переходы через полосы континентальных водоразделов, водоразделов второго уровня (между бассейнами главных рек одного склона), водоразделов третьего уровня (между бассейнами притоков первого порядка главной реки) и т.д. В восточнославянских языках с эпохи раннего средневековья в данном контексте употребляется термин волок.

Приморская модель освоения территории — культурно-этническое освоение морских побережий и ближнего хинтерланда в результате передвижений по суше, каботажного плавания и пересечения акваторий внутренних морей и океанических заливов. В результате реализации приморской модели (в сочетании с речной моделью) сложились многие цивилизации (греческая, римская, цивилизации Мезоамери-ки, Восточного Средиземноморья, Кавказа и др.).

Речная модель освоения территории — внутренняя и внешняя культурная колонизация с использованием берегов и акваторий рек и озёр как основных путей сообщения. Древнейшая и универсальная во времени и пространстве освоенческая модель на Земле, в результате реализации которой были заселены все материки, сформированы в процессе контактов связанные друг с другом геоэтнокультурные системы, в т.ч. некоторые из древних цивилизаций (древнеегипетская, вавилонская, хо-резмийская, индийская, китайская, инкская, славянская и др.).

Трансокеанская модель освоения территории — распространение культур и их носителей через океаны с использованием морских судов (в основном с конца XV в.). В результате её реализации к XIX в. история стала всемирной.

Цель и задачи исследования. Особенностью данной работы является то, что в ней представлена авторская глобальная модель культурно-этнических контактов в полосах континентальных водоразделов, учитывающая все обитаемые части света, природные зоны, эпохи и основные этносы.

Пространственные масштабы и глубина хронологического горизонта, с одной стороны, создали определённые трудности в работе, особенно на стадии научного анализа, а с другой стороны, они позволяют проецировать содержание и результаты культурно-этнических контактов разных иерархических уровней на многогранные аспекты цивилизационного процесса, на динамику политического, социально-экономического и культурного развития стран и народов, на тенденции современной

геополитики и геостратегии.

Цель исследования — разработать и проанализировать глобальную модель культурно-этнических контактов на континентальных водоразделах, в естественных гидроузлах которых происходили основные процессы межкультурного взаимодействия этнических макромиров, в результате чего эти уникальные территории выступают как ведущие природно-культурные факторы цивилизационного развития человечества.

Для достижения этой цели последовательно решался ряд конкретных задач:

выявить и использовать методологические и информационные возможности всех видов источников;

представить авторскую гипотезу основных моделей освоения пространств земной суши в связи с типами ландшафтов, характером путей сообщений и исторической судьбой (в диссертации рассматривается внутриконтинентальная, речная модель освоения земной суши — наиболее ранняя по времени становления и универсальная в пространственно-хронологическом отношении);

построить физико-географическую модель континентальных водоразделов и разработать каталог естественных гидроузлов на них;

описать, проанализировать и обобщить на локальном и глобальном уровнях конкретные материалы, связанные с решением проблемы специфики и закономерностей культурно-этнических контактов в основных естественных гидроузлах на континентальных водоразделах;

провести сравнительный природно-географический и культурно-этнический анализ всех естественных гидроузлов на континентальных водоразделах и дать, с использованием авторской методики, рейтинговую оценку их комплексной значимости в цивилизационном отношении;

осуществить комплексный культурно-этнический анализ территории Великого водораздела Восточной Европы на Валдайской возвышенности как одной из наиболее уникальных территорий, где в течение многих тысячелетий успешно реализо-вывались контакты, в которых приняли участие десятки культур и этносов Евразии;

определить основные стратегические ориентиры в целях изучения, защиты и обеспечения устойчивого развития пространств наиболее значимых гидроузлов на континентальных водоразделах как «болевых точек» планеты и зон высокого культурно-этнического и цивилизационного потенциала.

Хронологические рамки работы определяются состоянием источников по тем или иным регионам земной суши. За нижний, базовый хронологический уровень исследования по каждому естественному гидроузлу и каждой полосе континентального водораздела нами принимается древнейшая достоверно датируемая археологическая информация. Верхним хронологическим уровнем логично считать радикальное изменение внутриконтинентальных транспортных систем: появление шоссейных дорог, изобретение парохода, паровоза, автомобиля, самолёта, что кардинально изменило направления, способы, темпы и результаты культурно-этнических контактов. В разных регионах мира эти изменения происходили не одновременно ввиду неравномерности течения исторического процесса и специфики природных условий, поэтому верхний хронологический уровень данной работы неодинаков для разных регионов мира.

При работе над темой диссертации применялись как общенаучные, так и специальные методы исследования.

Метод источниковедения. При решении поставленных задач нами устанавливаются информационные возможности привлекаемого источника или ряда однородных источников для получения фактических сведений по теме, характеризующихся полнотой, достоверностью и новизной. Проводится аргументированная оценка значения источника для решения научной задачи. Этот метод применяется поэтапно, последовательно, на каждом этапе с его помощью решается своя исследовательская задача.

Исторический метод. Развитие природных и природно-культурных и социокультурных комплексов, протекание политических, экономических, социальных, культурных процессов на всех анализируемых пространствах земной суши рассматривается стадиально, от древности до современности. Выявляются закономерности эволюции и динамики этих явлений, объектов, структур и комплексов, вычленяются и анализируются синстадиальиые явления и процессы.

Структурно-функциональный метод. При решении основных задач, поставленных в данном исследовании, учитывается, что наблюдаемые и изучаемые элементарные структуры выполняют определённые функции внутри системы (ландшафты, ценозы, культурные комплексы, субэтносы) и в структурах более высокого иерархического уровня (геоэкосистема, биосфера, национальная культура, европейская и

мировая культура, этносы и макроэтносы, межэтнические образования).

Сравнительный метод. Природа, культура и этногенез в их взаимосвязи в каждом субрегионе и регионе мира изучаются нами на межрегиональном, национальном, континентальном и глобальном фоне. При этом выявляются закономерности и специфика в пространственном, хронологическом и содержательном функционировании природных, культурных, этнических, хозяйственных, социально-политических и иных комплексов этих территорий относительно других регионов планеты. Предложена и реализована авторская методика сравнительной рейтинговой оценки основных естественных гидроузлов на континентальных водоразделах как природно-культурных комплексов высшего порядка и ведущего фактора цивилиза-ционного развития.

Типологический метод классифицирует объекты по основным видам и их содержательному наполнению, в результате чего выявляются приоритеты в объектной базе, избираются и применяются определённые методики изучения объектов, адекватные их содержанию и специфике. Тип объекта рассматривается как идеальная модель, отражающая существенные признаки определённого множества явлений и игнорирующая некоторые признаки как несущественные. Для решения задач данного исследования разработаны и применены авторские типологии водоразделов, естественных гидроузлов, культурно-этнических моделей, культурных катализаторов в зонах континентальных водоразделов, авторские классификации археологических и топонимических объектов. Данный метод положен в основу авторского каталога естественных гидроузлов на континентальных водоразделах, публикуемого в Приложении 1. Типологизация как научная процедура является одним из основных инструментов данного исследования.

Ретроспективный метод. Основная его черта — направленность от настоящего к прошлому, от следствия к причине. Это эффективный для специальных и междисциплинарных исследований приём реконструкции, позволяющий синтезировать и корректировать знания об общем характере развития явлений. Но, чтобы избежать модернизации культурно-этнических и исторических процессов, регулярно практикуется и встречное движение в познании, т.е. от менее к более зрелому состоянию сойиума. Целыо применения данного метода является выводное знание о явлениях прошлого, с опорой на опыт науки или на познанный факт общественной практики.

Метод наблюдения. Применяется в данной работе опосредованно (через факты, зафиксированные наблюдателями и исследователями в разных регионах мира при описании культур, этносов и цивилизаций в различные исторические эпохи) для насыщения и обеспечения разнообразия источниковедческой базы исследования в интересах достижения его цели. Такого рода данные коррелируются, ввиду их определённой и неизбежной субъективности, другими научными методами.

Картографический метод. Выявлены картографические материалы разных эпох, содержащие сведения по избранной тематике. Все собранные и критически осмысленные данные по теме наносятся на современные общегеографические карты в нескольких масштабах: от 1: 200000 (микрорегиональные) до 1: 7500000 (макрорегио-нальные). Общая схема континентальных водоразделов и основных естественных гидроузлов на них нанесена на карту мира (Прил. 1, рис. 1); все естественные гидроузлы на континентальных водоразделах нанесены на региональные карты, составившие общий тематический комплект (Прил. 1, рис. 2—ПО). Картографический метод позволяет представить в графическом виде все природно-культурные комплексы, исследуемые в данной работе как факторы цивилизационного развития.

Другие специальные методы применяются спорадически для решения частных вопросов в рамках выполнения поставленных исследовательских задач.

В диссертации выдвигается и обосновывается авторская научная гипотеза, заключающая в себе следующие теоретические положения концептуального характера:

система континентальных водоразделов является единственной универсальной недискретной глобальной природной системой земной суши, в отличие от рельефа, внутренних вод, почв, растительности и климата;

система континентальных водоразделов служит основным природным барьером для всех культурно-этнических общностей, формирующихся и развивающихся по одну сторону континентального склона стока, при их возможных контактах с культурно-этническими общностями, функционирующими по другую сторону континентального склона;

контакты в полосах континентальных водоразделов являются высшим уровнем культурно-этнических взаимодействий и ведущим фактором цивилизационного развития;

— культурно-этнические контакты в полосах континентальных водоразделов
осуществляются по наиболее оптимальным природным коридорам — перевалам,
долинам, ущельям, волокам в местах наибольшего сближения течений великих и
крупных рек разных континентальных склонов;

природные коридоры культурно-этнических контактов замыкают два (система 1+1) или три речных бассейна (система 2+1), причём система 2+1 является наиболее продуктивной в цивилизационном отношении;

функционирование природно-культурных систем в полосах континентальных водоразделов носит универсальный характер в хронологическом и пространственном отношениях. Внутриконтинентальная речная модель заселения и освоения земной суши стала основой формирования всех цивилизаций и их дальнейшего развития;

наибольшую культурно-этническую значимость, максимальный пространственный охват зоны цивилизационного влияния имеют гидроузлы в равнинном рельефе и в невысоких горных системах: Валдайская возвышенность, Южный Урал, Армянское нагорье, Среднерусская возвышенность, Центральный массив во Франции, восточные склоны Карпат, западное побережье Великих озёр в Северной Америке;

природно-культурные системы в полосах континентальных водоразделов и цивилизационные контакты в этих зонах могут быть описаны и изучены лишь с привлечением максимального числа видов источников природного и культурно-этнического характера;

естественные гидроузлы на континентальных водоразделах являются, ввиду их ландшафтной специфики, «болевыми точками» планеты, должны стать предметом особого внимания в геополитическом и геостратегическом отношениях.

Новизна предпринятого исследования состоит, в первую очередь, в самой его тематике. Впервые в науке разработана глобальная модель межэтнических, социокультурных, хозяйственных, военных и политических взаимодействий в полосах континентальных водоразделов, являвшихся на протяжении всей истории человечества важнейшим фактором цивилизационного развития.

Нами впервые разработаны и представлены:

речная модель освоения пространств земной суши как научная теория и циви-лизационная реальность;

карты континентальных водоразделов и естественных гидроузлов на них как

природных коридоров для культурно-этнических контактов;

каталог естественных гидроузлов на континентальных водоразделах: 111 гидроузлов в 109 полосах по системе 2+1 и 1034 гидроузла по системе 1+1;

конкретные модели взаимодействия культурно-этнических миров во всех 109 полосах континентальных водоразделов, основные этапы цивилизациониых контактов и их содержание;

методика рейтинговой оценки природных моделей в естественных гидроузлах на континентальных водоразделах как факторов культурно-этнического взаимодействия и цивилизационного развития, реализация этой методики применительно ко всем 111 основным естественным гидроузлам в полосах континентальных водоразделов;

комплексная диахронная модель освоения Великого водораздела Восточной Европы на Валдайской возвышенности, культурно-этнических контактов на его территории, внутренних и стратегических путей сообщения;

стратегическая оценка естественных гидроузлов в полосах континентальных водоразделов, имеющих наивысшие рейтинговые показатели, предложения по комплексному изучению, научной и правовой защите континентальных водоразделов как особо ценных природно-культуриых территорий и «болевых точек» планеты, предложения по природно-культурному изучению водоразделов всех уровней.

Практическая значимость работы состоит в том, что она позволяет проводить многоуровневое комплексное природно-культурное зонирование любого пространства земной суши по предложенным авторским методикам. Результаты, полученные в процессе данного диссертационного исследования, могут быть использованы при разработке региональных, национальных и международных концепций, стратегий и доктрин устойчивого развития, при формировании и мониторинге системы защиты естественных гидроузлов на континентальных водоразделах как уникальных природных и культурно-этнических территорий. Сформированные автором обширные базы данных по культурно-этнической истории Великого водораздела Восточной Европы широко применяются в региональной науке, в сфере культуры, в школьном, вузовском и поствузовском образовательном процессе.

Теоретическая часть диссертации положена в основу:

— Международной программы «Западная Двина—Даугава», участниками кото-

рой являются Россия, Беларусь и Латвия (с 1988 г.);

Федеральной целевой программы «Социально-культурное развитие Тверской области», утверждённой Верховным Советом РФ (1992—1995 гг.);

Международного православного фонда «Славянский дом у истоков великих славянских рек Волги, Днепра и Западной Двины» (с 1995 г.);

Экологической школы «Медвежата» на территории заказника «Чистый лес» в Торопецком районе Тверской области (с 1998 г.);

Ассоциации особо охраняемых природных территорий «Великий водораздел Русской равнины» (с 1998 г.);

проекта «Валдай — Оковский лес», представленного в Список мирового природно-культурного наследия ЮНЕСКО (2000 г.);

проектов, выполненных автором по исследовательским грантам Российского гуманитарного научного фонда (2001,2004 гг.);

— музея «Великий водораздел» в структуре Всероссийского историко-
этнографического музея в г. Торжке (с 2001 г.);

Международной программы «Валдай — колодцы мира» (с 2001 г.);

Международного союза общественных объединений «Славянские ключи» (с 2004 г.).

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования получили апробацию в публикациях и выступлениях на научных конгрессах, конференциях, симпозиумах, семинарах, чтениях. В 1970—2005 гг. автором опубликовано более 80 научных работ по дайной теме, в т.ч. монографии, брошюры, словари, справочники, учебные пособия, методические рекомендации, хрестоматии, статьи, заметки, доклады и сообщения. В тематическом отношении эти труды охватили основной спектр вопросов, исследуемых в данной диссертации. Они посвящены проблемам культурологии, биографики, археологии, этнологии, исторической географии, региональной истории, топонимики, антропонимики, лингвистики, филологии, экологии, политологии, методологии научного исследования.

Идеи и материалы по теме диссертации докладывались автором на парламентских слушаниях в Совете Федерации и Государственной Думе Федерального Собрания РФ (Москва, 1994—1995); на международных симпозиумах «Культура и будущее России» (Москва — Ярославль, 1993; Москва — Нижний Новгород, 1994); меж-

дународных научных конференциях (Калинин, 1970; Рига, 1971; Вильнюс, 1972; Могилёв, 1973; Москва, 1973; Витебск, 1988, 1998; Полоцк, 1989; Минск, 1990; Даугав-пилс, 1991; Переславль-Залесский, 1998; Тверь, 1999, 2003; Дубна, 2001, 2002, и др.); на Патриарших Рождественских образовательных чтениях (Москва, 1997—2001); на Общенациональном экологическом форуме России (Волгоград — Пермь, 2001; Дубна, 2003); на научно-практической конференции «Гумилёвы и Бежецкий край» (Бежецк, 1995); на ежегодных конференциях, проводимых в Дни славянской письменности и культуры (Тверской государственный университет); на многих всесоюзных, всероссийских, региональных, областных конференциях, симпозиумах, семинарах и чтениях, в т.ч. организуемых и проводимых Государственной академией славянской культуры.

Методика выявления, изучения, сохранения и щадящего использования природ-но-культурных объектов и комплексов апробирована автором в специализированных — археологических, топонимических, экологических — и комплексных экспедициях Тверского государственного университета, Тверского областного института усовершенствования учителей, Филиала Государственной академии славянской культуры в г. Твери, Советского фонда культуры, Института археологии РАН и других российских и международных научных, культурных и образовательных центров (в 1969—1975 гг. автор диссертации — лаборант и научный сотрудник, в 1976—2004 гг. — начальник отряда, начальник экспедиции, научный руководитель проекта в перечисленных выше учреждениях и организациях). В процессе археологических разведок на территории Великого водораздела Восточной Европы автором открыто более 1000 археологических памятников, впоследствии они поставлены на государственную охрану и включены в «Свод памятников истории и культуры Тверской области» и «Археологическую карту России».

Отдельные положения диссертации вошли в Национальный доклад России «К Всемирной встрече на высшем уровне в интересах социального развития» (Копенгаген, 1995), в проект Экологической доктрины Российской Федерации (2001) и в проект Экологической доктрины Тверской области (2004).

Материалы, положенные в основу диссертационной работы, использованы автором на протяжении ряда лет при чтении общих и специальных курсов лекций по этнологии, археологии, культурологии, топонимике, региональной истории, историче-

РОССИЙСКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

ской географии на историческом и географическом факультетах Тверского государственного университета, в Тверской государственной сельскохозяйственной академии, в Тверском областном институте усовершенствования учителей, на факультете культурологии Государственной академии славянской культуры, на ежегодных полевых семинарах Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, списка источников и литературы, текст содержит 111 иллюстраций.

Модели культурно-этнического освоения земной суши

Исторически известны три основных модели освоения территорий и взаимодействия культур и этносов. Первая из них — сугубо континентальная, речная модель. В ней природно-социальными мостами выступают полосы водоразделов крупных рек. Эта модель имеет возраст, уходящий корнями в палеолит, предельную универсальность на пространствах суши и очень высокую продуктивность. Универсальность данной модели вытекает из: — всеобщности гидрологической картины внутренних вод; — постоянной, хотя и ограниченной особенностями конкретных ландшафтов, возможности перехода человеческих коллективов из одного речного бассейна в другой; — возможности культурно-этнических контактов без частых и масштабных миграций. Это качество географической среды приводило к образованию на пространствах континентов больших по площади зон хозяйственной, культурной и лингвистической непрерывности, имевших обычно полиэтническое наполнение и изменявшихся территориально и содержательно в ходе природного и культурно-исторического процесса.

Ведущую пространственную роль в таком культурно-этническом взаимодействии играют крупные естественные гидроузлы в полосах континентальных водоразделов — компактные территории, на которых близко сходятся своими берегами водотоки, принадлежащие бассейнам двух или трёх великих или крупных рек, стекающих по разным склонам континента.

Частным случаем данной модели является озёрно-речная модель, где берега озёр являлись зоной стабилизации коллективов, в основном — на стадии присваивающего хозяйства (конечно-моренные ландшафты Европы и Северной Америки, степные, пустынные и горные ландшафты на всех материках), а реки служили путями сообщения.

Континентальные водоразделы являлись наиболее существенными препятствиями для взаимодействия на уровне суперэтносов в те эпохи, когда мореплавание не стало важнейшим цивилизационным фактором, а едва ли не единственными дорогами были реки и их берега. Впрочем, на огромных пространствах суши, удалённых от морских и океанических побережий, речная модель путей сообщения оставалась ведущей и даже исключительной вплоть до последних столетий, когда произошли качественные изменения в создании новых средств транспорта и дорожном строительстве.

Бассейны рек, лежащие по разные стороны склонов континентального стока, соприкасаются между собой таким образом, что на участке полосы водораздела между этими бассейнами всегда находится от одного до нескольких десятков естественных гидроузлов, откуда водные пути сообщения расходятся по обоим склонам.

Наибольшую значимость в этногеиетическом отношении имеют, как правило, такие естественные гидроузлы, где на компактном участке континентального водораздела берут начало, соприкасаются своими течениями или течениями притоков три великие реки, две из которых стекают по одному континентальному склону, а одна — по другому (модель 2+1). В этом случае происходит довольно регулярное общение между тремя природными и культурно-этническими мирами. При этом, конечно, особое значение имеют контакты в этой зоне тех этносов, которые проживают по разным континентальным склонам, поскольку два мира из трёх имеют обычно, помимо встречи здесь, регулярные возможности общаться в широкой полосе соприкосновения друг с другом на одном и том же континентальном склоне. Благоприятными природными условиями для постоянных экономических и культурных контактов считаются следующие: 1. Близость бассейнов крупных рек, особенно в их верховьях. Здесь встречались группы людей, двигавшихся по берегам рек, в т.ч. из очень отдаленных территорий. 2. Обилие рек и озёр. Для охотников и рыболовов водоёмы — дороги, места поселений и промыслов. 3. Большое разнообразие рельефа на определённой территории. Многообразие растительного и животного мира в таком рельефе помогало человеку приспособиться к изменениям условий жизни. 4. Отсутствие непреодолимых преград (горных цепей, заболоченных низин, пустынь) внутри определенной территории и на её природных границах. Это облегчало освоение новых земель и общение человеческих коллективов между собой. 5. Умеренный климат. Такие погодные условия приемлемы для выходцев и с севера, и с юга. Чем ярче проявляются эти черты, тем привлекательней для освоения данная природная система. Сочетание нескольких, а тем более всех перечисленных параметров в оптимальном режиме объективно формирует уникалыгую локальную геоэтнокультурную систему109.

Картографирование полос континентальных водоразделов и гидроузлов модели 2+1 на них {Прил. 1, рис. 1) позволило нам выявить на пространствах земной суши 111 таких гидроузлов в 109 полосах (2 гидроузла соответствуют конечным пределам полос водоразделов на границе с Мировым океаном: северо-запад Северной Америки, северо-восточная оконечность Австралии).

Определённую сложность представляло отнесение той или иной реки к категорий великих. Специалисты по физической географии, возможно, строже нас подошли бы к такому отбору. Но мы применяли историко-географический подход, при котором на первый план выходила культурно-этническая значимость этой реки как уникального и важнейшего пути сообщения в данном макрорегионе, а не только её географические параметры: протяжённость, разветвлённость сети притоков и площадь водосбора. Так, в нескольких случаях ширина суши между морскими побережьями столь невелика или полоса континентального водораздела очень приближена к океанскому побережью, что в конкретном гидроузле одна или даже две реки из трёх относится к категории малых (см. 1).

На каждом участке полосы континентального водораздела между двумя крупными естественными гидроузлами есть обычно некоторое число гидроузлов, где расходятся/встречаются не три, а две великие реки или их притоки. Это также очень важные мосты для культурно-этнических контактов, и некоторые из гидроузлов модели 1+1 не уступают по значимости гидроузлам модели 2+1, хотя связывают непосредственно только два, а не три природных и этнических мира. Картографирование таких гидроузлов позволило нам определить их число — 931.

На открытых пространствах в степных, полупустынных и пустынных ландшафтах речная освоенческая модель трансформировалась в караванную модель, при которой сообщение могло ориентироваться не на водотоки, а на русла высохших рек, кратчайшие безводные пути между долинами, оазисами, побережьями. В данной работе этот тип вігутренней колонизации не рассматривается.

Культурно-этнические контакты на континентальных водоразделах как факторы цивилизационного развития

Понятия «этнокультурные связи», «этнокультурные контакты» кажутся привычными и устойчивыми в научных текстах. Почему же в данной работе настойчиво автором вводится понятие «культурно-этнические контакты»? Ответ весьма прост: далеко не все контакты человеческих сообществ на континентальных водоразделах являются этническими (межэтническими). В громадном числе случаев, особенно в полосах невысоких водоразделов и на их ближней периферии, это контакты между сообществами одного происхождения и даже внутриэтнические, поскольку один и тот же часто этнос бывает расселён, причём без инородных включений по двум смежным склонам континентального стока. Таким образом, этнические (межэтнические контакты) в таких ландшафтах представляют собой очень важный, но частный случай социальных взаимодействий.

В силу названных причин на первый план и в самих контактах, и в их изучении и осмыслении выходит содержание, культурный смысл этих контактов, а не специфика субъектов действия. Именно глубокий культурный смысл (культурные смыслы), обеспеченный сильной, порою очень разнообразной и достаточно регулярной мотивацией, делает контакты на континентальных водоразделах универсальными в пространственно-временном отношении и позволяет оправданно квалифицировать их как культурно-этнические.

В культурном пространстве всегда взаимодействуют четыре компонента: пространство, время, смысл, коммуникация. Известно, в частности, что кардинальная смена населения, как правило, влечёт за собой изменение смысла данного пространства.

Как справедливо замечает В.А. Тишков, «человек овладевает пространством и контролирует его прежде всего для получения доступа к ресурсам жизнеобеспечения. Так было в самом начале человеческой эволюции, так остаётся и поныне. Однако движение, выбор, а тем более сохранение за собой пространства не всегда вы- зывается потребностями в ресурсах и условиями окружающей среды в целом. Во-первых, первоначальная локализация группы в пространстве может сохраняться и после того, как меняются условия окружающей среды, включая истощение ресурсов. Во-вторых, пространственная организация может и должна рассматриваться также с точки зрения статусное, власти, социальных связей, группового членства, а также в терминах культурных смыслов, которые выражаются в мифологии, ритуалах и символах»113.

В 1980-х гг. Н.В. Юхнёвой был введён в отечественную этнографическую науку термин «этноконтактные зоны», понимаемые как зоны «стыка», исторического соприкосновения народов, ареалы наиболее активного межэтнического взаимодействия114. И.И. Крупник, руководитель научного проекта, рамках которого формулировалась эта идея, писал тогда: «Воссоздание детальной истории и типологии этнокультурных контактов видится паи комплексной задачей, где главную роль, по-видимому, должны сыграть этноисторики и культурологи»115.

К сожалению, проблема культурной интерпретации пространства (в том числе пространства культурного взаимодействия) и ныне вызывает гораздо меньший научный интерес, чем это объективно необходимо фундаментальному и прикладному знанию. Т. Малкина приходит к следующему неутешительному выводу: «Любая даже самая поверхностная попытка изучения российского пространства со всем тем, что на нём растёт, водится, залегает, живёт, умирает и мыслит, немедленно обнаруживает основную проблему этого самого пространства: оно себя совсем не знает. Пространство России — малоизученный и сам собой не понятый объект»116.

Культурно-этнические и этнокультурные контакты могут осуществляться в разнообразных ландшафтных ситуациях. Даже если рассматривать только внутри-континентальную (речную) модель освоения пространства, — первичную и универсальную, — можно выделить несколько типов ландшафтов, где эти контакты были устойчивыми. Это берега рек, водоразделы-волоки внутри бассейна крупной или великой реки, побережья озёр, горные долины, ландшафты с растительными сообществами высокой ресурсной ёмкости (луга и пастбища, орешники, продуктивные охотничьи угодья, оазисы и др.). При этом «границы расселения первобытных племён, границы их охотничьих угодий, словом — этнические границы совпадали, как правило, с естественными рубежами: крупными реками, горными хребтами и т.д. В дальнейшем, с ростом материального производства, этноразделитель-ная роль естественных рубежей стала уменьшаться» .

Особый и жизненно важный тип культурно-этнических контактов формировался и релизовывался в ландшафтной ситуации континентальных водоразделов. Отмечаемое этнологами фокусное восприятие пространства в хозяйственно-культурных типах, основанных на присваивающем хозяйстве, проявляется здесь в полной мере, поскольку каждый из таких природно-культурных коридоров неповторим и чрезвычайно ценен для сообществ, которые им пользуются. Это, за редким исключением, не повседневное, а стратегическое общение, и природные барьеры этого уровня осознаются не только как ландшафтные препятствия, но и как культурные рубежи. Трудно оспорить афористично звучащий вывод А. Бикбова, что «пространственные границы — это социальные деления, которые примают форму физических»118.

В значительном числе случаев (особенно в высокогорье) община или энос, проживающие по одну сторону континентального водораздела, пользуются всего одним-двумя такими ландшафтными коридорами на протяжении многих веков. Такой коридор и ближайшая его периферия — уникальный и ценнейший для пользователей узел связей, путь ресурсного обеспечения жизнедеятельности. Впрочем, при невысоком качестве природной среды даже интенсивные внешние контакты не могли кардинально поправить экономическую ситуацию. Академик Л.В. Милов, говоря о воздействии природно-географического фактора на социально-экономическое развитие сообществ, замечает, что «разницу в проявлении роли этого фактора можно выявить не только в случае наиболее ярких природных различий (например, условия Средиземноморья и севера Европы), но и не при столь заметных и очевидных (центр и восток Европы)... объём совокупного прибавочного продукта обществ Восточной Европы был значительно меньше, а условия его создания хуже, чем в Западной Европе. Отсюда и резкие конкретно-исторические различия между Западом и Востоком Европы в типе собственности, в форме хозяйствования, в типе государственности»119.

В случае катастрофической нехватки пищи или сырья, при резком ухудшении качества природной среды этот коридор становился единственным путём миграции, позволяющим сохранить этнос или его часть. В.А. Тишков полемически утверждает, что даже «стремление к познанию неведомого или исход от привычного и надоевшего вполне могли быть культурными факторами геопространственных перемещений среди части людей и коллективов в самые разные эпохи истории»120.

Довольно сложен вопрос о том, каков был «пропускной режим» в водораздельном ландшафтном коридоре, на каких условиях могли пользоваться им группы людей и отдельные личности, не проживающие непосредственно в этой зоне. Но, по крайней мере, археологические материалы позволяют сделать вывод, что в холмисто-равнинной рельефе, где таких переходов было гораздо больше, чем в горных местностях, жёстких ограничений на пользование большинством из них не было. Впрочем, определённым препятствием для транзитных передвижений могла быть большая концентрация населения на ближней периферии водораздела, например, в озёрных местностях в верховьях великих рек (на Валдайской возвышености это переход между побережьем Верхневолжских озёр и побережьем озера Охват в истоках Западной Двины, где открыто более 200 поселений каменного века; в восточ-ноафриканском Межозерье — переходы между побережьями озёр Танганьика и Виктория и т.д.).

Рейтинговая оценка естественных гидроузлов на континентальных водоразделах в целях природно-культурного зонирования

Параметры каждого из существенных компонентов природно-географической среды (геологическое строение, рельеф, гидрология, растительность, климат и др.), влиявших на эффективность древних и средневековых путей сообщения, а значит, на интенсивность и специфику межэтнического общения, могут быть выражены не только вербально, но и математически, если выработать оценочные шкалы для них, учитывающие и этносоциальную валентность каждой из ступеней конкретной шкалы, и взаимосоотнесённость шкал между собой в качественном отношении.

При всей субъективности, связанной с определённым релятивизмом этой процедуры, принципы и подходы авторской методики неизменны при анализе всех крупных естественных гидроузлов на континентальных водоразделах по данным параметрам. Следовательно, и итоговые результаты, неся, возможно, некоторую общую погрешность, не могут произвольно склоняться в пользу конкретной природной модели, т.е. того или иного реального гидроузла из числа 111 основных. Итоговый природный рейтинг такого гидроузла будет, таким образом, отражать объективную привлекательность данного пространства как культурно-этнического коридора и зоны культурно-этнической стабилизации. Основными признаками природно-географической среды при формировании рейтинговой системы для естественных гидроузлов на континентальных водоразделах автором были избраны следующие 11: 1) природная зона; 2) число речных бассейнов, сопрягающихся в гидроузле; 3) площадь водосбора главных рек; 4) направленность течений рек в зону цивилизаций; 5) удалённость гидроузла от морского побережья; 6) число морей, в которые впадают главные реки; 7) степень расхождения устьев главных рек; 8) сопряжение ветвей водоразделов или океанов; 9) высота над уровнем Мирового океана; 10) заболоченность периферии; 11) опустыненность периферии.

Признак 1 — природная зона — оценивался нами по шкале в 4 балла. Максимальную оценку получали гидроузлы, расположенные в умеренном и субтропическом климатических поясах как наиболее благоприятных для расселения. С приближением к экватору или к полюсу значения климатических признаков становятся всё более экстремальными для проживания человеческих коллективов, что и учитывается при оценке. Экстремальные условия характерны и для высокогорных районов в жарком и умеренном поясе. Эта нередко встречающаяся ситуация учитывается нами и оценивается не по природно-климатической зоне, а по вертикальной зональности: гидроузел в горной стране, окружённой субтропиками, получает по этому признаку не 4, а 1 балл.

Признак 2 — число речных бассейнов, сопрягающихся в гидроузле — имеет всего два варианта: сопряжение трёх или двух речных бассейнов. Для первого варианта предусмотрена оценка от 8 до 6 баллов, в зависимости от протяжённости главных рек. Для второго варианта даётся оценка 5 баллов, но в приведённой ниже сводной рейтинговой таблице основных гидроузлов её нет, так как в ней учтены только гидроузлы, в которых сопрягаются три речных бассейна. Этот признак является, по нашему мнению, одним из ведущих, поэтому абсолютные значения имеют такое цифровое выражение.

Признак 3 — площадь водосбора главных рек — характеризует степень суммарного пространственного охвата бассейнов главных рек, что существенным образом сказывалось на культурно-этнической истории и контактах населения. Возможно, оценки этого признака (от 4 до 1) несколько занижены, но нельзя и абсолютизировать формальные параметры площади речных бассейнов.

Признак 4 — направленность течений в зону цивилизаций — является важной дополнительной характеристикой гидросистем в культурно-этническом отношении. Есть немало примеров, когда устье, низовья, а иногда и среднее течение великой реки лежит в природно-климатической зоне слабо пригодной или вовсе не пригодной для освоения традиционными обществами. И наоборот, не очень большая главная река всем своим бассейном лежит в цивилизационной климатической и ландшафтной зоне, что оценивается нами соответствующим образом.

Признак 5 — удалённость гидроузла от морского побережья — отражает степень сочетания речной (модель 1) и приморской (модель 2) моделей культурно-этнического освоения пространств земной суши в конкретном естественном гидроузле и на его ближней периферии. Гидроузлы, находящиеся неподалёку от морского побережья, испытывают обычно сильное и, как правило, положительное цивилиза-ционное влияние обществ, которые развиваются по модели 2. Правда, это касается преимущественно территорий, расположенных в умеренном поясе и соседствующих с ним климатических зонах. Приморская модель в экваториальном и особенно арктическом поясе оказывает обычно весьма слабое дополнительное цивилизационпое влияние на территорию, примыкающую к континентальному гидроузлу; исключения составляют континентальная Мезоамерика (полоса 55) и полуостров Малакка (полосы 77 и 78), где наблюдается воздействие сразу двух океанических побережий на неширокие перешейки суши. При значительной удалённости гидроузла от морского побережья влияние модели 2 затухает или носит спорадический характер. Впрочем, иногда одного сильного культурно-этнического импульса с побережья к истоку великой реки бывает достаточно для длительного культурного резонанса внутри материка. Шкала оценок по этому признаку имеет довольно широкую амплитуду: от 5 до 1. Надо иметь в виду, что большая удалённость от побережий во многих случаях компенсируется оптимальными значениями других природных признаков, что даёт гидроузлу более высокий итоговый рейтинг.

Культурно-этнические контакты и зонирование территории Великого водораздела Восточной Европы

Монах Киево-Печерского монастыря Нестор, который по праву считается первым русским историком, начертал в начале XII в. в самом зачине своей «Повести временных лет» следующие строки: «.„тут был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье этого озера входит в море Варяжское. И по тому же морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царь-града можно приплыть в Понт море, в него же впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течёт на юг, а Двина из того же леса вытекает, и течёт на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса вытекает Волга на восток и впадает семьюдесятью протоками в море Хвалисское. Так и из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы и дальше на восток достичь удела Сима, а по Двине — до Варягов, от Варягов до Рима, и от Рима же и до племени Хама. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывёт Русским, — по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра»384.

Учёный монах 900 лет назад хорошо понимал величайшее историко-географическое значение земли истоков. Оковский лес, известный ныне как Валдайская возвышенность, лежит на водоразделе нескольких великих рек Европы, берущих здесь начало.

Академик О.Н. Трубачёв, подчёркивая историко-культурную значимость этой территории для судеб народов Евразии, ввёл в науку понятие Великий водораздел: «...поднявшись вверх по Днепру, славянские племена вступили в область, которую по достоинству можно бы было обозначить как Великий водораздел. С невысокой возвышенности за Смоленском берут начало и стекают на Запад, Юг и Восток сразу три больших реки. Отсутствие горных преград делало местность легкодоступной во всех направлениях. На севере недалёкая Ловать открывала путь к полноводному Ильменю и далее, к северным морям. К чести наших предков следует отметить, что они очень скоро сориентировались и воспользовались природными преимуществами, которые до них как бы лежали втуне. Уникальность и ключевой характер окрестностей Смоленска, можно сказать, определили дальнейшую историю страны... наши водные пути оказались лучшими из мыслимых и именно на этих путях Русь стала Русью, Россией. В этом, кроме природной удачи, было проявлено большое умение оценить и правильно использовать её» .

Тверские учёные, разделяя подходы О.Н. Трубачёва к оценке этой территории, дополнили его аргументацию археологическими, топонимическими, историческими, экономическими данными, фактами исторической географии и народной культуры.

Великий водораздел определяется как пространство, включающее бассейны верховий Волги, Днепра, Западной Двины и рек системы Невы на Валдайской возвышенности и её ближней периферии386. Таким образом, он территориально и содержательно совпадает с Оковским лесом «Повести временных лет».

В древности течения рек и их берега являлись основными, а порою и единственными дорогами, по которым человеческие коллективы сообщались друг с другом. Таким способом ещё в первобытности добирались, например, из Прибалтики в Крым, а из Западной Сибири на Европейский Север.

Ни один из десятков крупных естественных водораздельных гидроузлов в Европе не может сравниться с Валдайским ни по площади водосборов, ни по суммарной протяжённости течений главных рек, ни по совокупности благоприятных для расселения природных факторов: обилию водотоков, разнообразию рельефа, отсутствию препятствий в виде горных цепей, заболоченных низин, пустынь и т.д.

Только здесь сходятся воедино три огромных культурных мира: народы лесной Европы — через Западную Двину и реки системы Невы, народы Причерноморья и Восточного Средиземноморья — через Днепр, народы Восточной Европы и Азии — через Волгу.

Не менее 12 тысяч лет, со времён окончания валдайского оледенения, существует этот крупнейший культурный перекрёсток Евразии. Талые воды валдайского ледника пробили новые и изменили старые русла рек, заполнили большие и малые котловины на холмистом Валдае, превратив их в тысячи озёр. Завершив свою историю, ледник оставил огромные запасы чистой пресной воды .

Земли Валдайской возвышенности привлекали население удобным при первоначальном освоении территории в эпоху первобытности расположением на водных перекрёстках, значительными запасами лучшего по качеству в Европе ржевско-старицкого кремня — главного сырья для изготовления орудий труда , богатой лесной и водной добычей.

В распоряжении археологов, историков и культурологов, изучающих пространство Великого водораздела, есть сведения о сотнях стоянок эпохи мезолита (8—6 тыс. до н.э.), о более чем двух тысячах поселений неолита (5—3 тыс. до н.э.), о многих десятках поселений и могильников эпохи бронзы (2 тыс. до н.э.), о сотнях городищ и селищ раннего железного века (1 тыс. до н.э. — середина 1 тыс. н.э.), о почти двух тысячах поселений, грунтовых и курганных средневековых могильников (середина 1 тыс. н.э. — XVII в. н.э.), о многих исторических городах и сёлах, в т.ч. существующих и поныне, о сотнях православных храмов, дворянских усадеб, о центрах народной художественной культуры и др.

Понятие Великий водораздел имеет глубокое научное содержание и прикладное значение. Само название в такой форме, как отмечалось выше, впервые употребил лингвист и этнолог академик О.Н. Трубачёв в работах конца 1980-х — начала 1990-х гг. применительно к определённому пространству, включающему бассейны верховий великих рек Русской равнины: Волги, Днепра, Западной Двины и рек системы Невы (в данном случае — рек бассейна оз. Ильмень: Ловати, Полы, Меты)390.

Пространственный, а не линейный подход к изучению и описанию водоразделов, применяемый нами вслед за О.Н. Трубачёвым, не является общепринятым в географической науке. Для географов водораздел — линия или узкая полоса возвышенного рельефа, разделяющая склоны стока. Не отрицая такого подхода к конкретным природным моделям, мы дополняем его пространственным подходом, заключающим в себе и культурно-этническое содержание.