Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Культурфилософия серебряного века как основа формирования онтологии антиномий
1.1. Антиномичность как культурфилософская дефиниция: структура, генезис, феномен 11
1.2. Методологические принципы организации антиномического пространства в культурфилософии Серебряного века: Андрей Белый, Вячеслав Иванов 47
ГЛАВА II. Особенности структурной организации антиномий в текстах п.а. флоренского и Б.Л. Пастернака
2.1. Парадигма экстраполяции антиномий П.А. Флоренского (на материале труда “Философия культа”) 107
2.2. Особенности художественного воплощения диалектической природы антиномий в творчестве Б.Л. Пастернака (на материале романа «Доктор Живаго») 151
2.3. Культурфилософия антиномического пространства Бытия в онтологическом диалоге П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака 191
Заключение 215
Библиографический список 218
- Антиномичность как культурфилософская дефиниция: структура, генезис, феномен
- Методологические принципы организации антиномического пространства в культурфилософии Серебряного века: Андрей Белый, Вячеслав Иванов
- Парадигма экстраполяции антиномий П.А. Флоренского (на материале труда “Философия культа”)
- Культурфилософия антиномического пространства Бытия в онтологическом диалоге П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено проблеме понятийного статуса антиномизма, особенностям его структуры, функциям и механизмам реализации в богословских, религиозных и художественных текстах П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака. По мнению автора диссертации, используя концепцию антиномий в качестве методологического инструментария в процессе анализа культурных феноменов, можно с большей степенью точности и вероятности описать их сущностное содержание, определить их роль в сложных отношениях между творимой человеком культурой и природой, обосновать и выявить содержательные основания их онтологического синтеза.
Актуальность проблемы обусловлена обращением к культурфилософским истокам антиномизма и его духовно-творческим состояниям эпохи Серебряного века. Истоки антиномизма как методологической установки можно найти в трудах античных мыслителей, на рубеже XIX-XX веков антиномизм становится одним из оснований художественного сознания и потому приобретает важное значение для анализа глубинных структур текста. В связи с этим актуальным является исследование культуры XX века как целостного, синтетического феномена, где философия, филология и религия составляют целокупный фундамент художественного мышления, базирующегося на структурных отношениях антиномизма. Исследование специфических сторон развития культурфилософской мысли в теории и практике Серебряного века позволит расширить контекст онтологического прочтения творческих концепций П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака. Актуальным в отношении П.А. Флоренского признается обращение к основам антиномической диалектики символа как конденсирующего начала многосторонних отношений феноменологии культуры XX столетия. Актуальным в отношении Б.Л. Пастернака признается обращение к онтологическому обоснованию культуры, с выявлением ее антиномической модели.
В рамках данного исследования, мы предлагаем рассматривать концепцию антиномий как ключ к познанию Бытия в текстах П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака. Представляется актуальным установление теоретико-методологических подходов к пониманию концепции антиномий, а также связанных с ней явлений и процессов культурфилософского содержания. Данное положение мотивируется тем, что метод антиномической диалектики, присущий мировоззрению П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака, может быть применен к анализу онтологического выражения художественной мысли.
Обращение к культурфилософским основаниям антиномий позволит расширить классическое представление об антиномиях, обогатит новыми смыслами творче-
ские концепции П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака, позволит сформировать новый взгляд на культурное пространство XX века в целом.
Проблемой диссертации является рассмотрение сквозь призму антиномий авторских концепций истории культуры, выраженных в богословском труде П.А. Флоренского «Философия культа» и романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго», а также выявление культурфилософских оснований антиномий П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака и того как и каким образом философские, религиозные, литературно-эстетические тенденции культуры XX века трансформируются и адаптируются на идейно-содержательном уровне онтологических характеристик концепции антиномий в мировоззрении П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака.
Целью исследования является разработка концепции культурфилософской системы антиномий П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака, выдержанной в параметрах философской, религиозной и художественной практик культуры XX века.
В соответствии с целью определены задачи исследования:
актуализировать антиномизм как культурфилософскую категорию в исканиях представителей античной, средневековой, новоевропейской и русской философско-религиозной мысли конца XIX - первой трети XX века;
выявить содержательные параметры осмысления антиномической диалектики в трудах ведущих мыслителей русского символизма А. Белого и Вяч. Иванова;
выявить роль антиномий в формировании представления о символе в трудах П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака;
определить свойства, особенности и механизмы ретрансляции антиномической диалектики в богословско-философском труде П.А. Флоренского «Философия культа»;
установить влияние антиномического типа мышления на художественные способы, методы и приемы осмысления пространства в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго»;
обозначить основополагающие принципы культурфилософского диалога в интерпретации природы антиномий П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака.
Материал исследования - философские, религиозные и культурологические тексты П.А. Флоренского, Б.Л. Пастернака, А. Белого, Вяч. Иванова, С.Н. Булгакова, В л. Соловьева, а также труды западной философской мысли (И. Кант, А. Бергсон и другие).
Объектом диссертации являются философско-религиозные, культурологические труды П.А. Флоренского, в которых поставлена проблема антиномий, а
также текст романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» как художественное переосмысление онтологических состояний антиномической диалектики. В качестве предмета исследования выступает понятийный статус, механизмы, формы и трансформации концепта «антиномий» в художественной практике П.А. Флоренского (богословский труд «Философия культа») и Б.Л. Пастернака (роман «Доктор Живаго»).
Ключевые концепты исследования
Антиномизм - метод антиномической диалектики, особый способ соединения противоположностей, который заключается не в ликвидации, не в снятии противоречий, а в непрестанной пульсации, балансировании между ними .
Интерантшомизм — смысловая и функциональная характеристика структурной организации поэтики системы художественных образов, позволяющая выявить идеальный смысл их онтологической коммуникации в динамике пространственно-временной диалектики.
Символ — (греч. Li3[xPoXov - опознавательная примета) - условный, «развернутый знак», синтез познаваемого и непознаваемого (А.Ф. Лосев), выражающий целое, изображение чего-либо отвлеченного, которое выступает от имени какого-либо предмета, имеющего иную форму или же абстрактное понятие .
Онтологический синтез — (ovxoXoyia) - учение о сущностных процессах Бытия, предполагающее рассматривать культурные феномены как синтез имманентного и трансцендентного начала, репрезентирующие их синтетическую природу. Онтологический синтез вводит сущностную характеристику типологии культуры как внутреннего единства чистого мышления и чистого созерцания - архетипов творческой деятельности человека.
Метод антиномической диалектики - онтологическая способность человеческого мышления выстраивать специфику познания культурных феноменов таким образом, чтобы представить их культурфилософский генезис в качестве единства локальных и универсальных категорий пространственно-временного состояния.
Гипотеза исследования заключается в предположении, что через призму культурфилософии XX века антиномический аспект в литературных, богословских и философских текстах П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака формирует и расширяет границы классического представления о сущности антиномий и позволяет по-новому исследовать вопрос об актуальности историко-культурного процесса XX века.
1 Егорова СБ. Антиномизм и диалектика в учении П.А. Флоренского: автореф. дис. канд. филос. наук. - Са
ратов, 2009.
2 Едошина И.А. Бондарев В.А. Культурология: Основные понятия: Адаптированный словарь для студентов -
Кострома: Изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2000.
Степень разработанности проблемы. Изучение творчества П.А. Флоренского невозможно без знания философских работ его современников как антагонистов, например, в лице Н.А. Бердяева, так и близких по взглядам -С.Н. Булгакова, Евг. Трубецкого, В.Ф. Эрна. В трудах этих мыслителей особое место отводится человеку и его роли в устроении мира. Актуальной представляется опубликованная переписка П.А. Флоренского с А. Белым, С.Н. Булгаковым, Вяч. Ивановым; научные изыскания игумена Андроника (А.С. Трубачева), Л.А. Гоготишвили, Е.В. Ивановой, К.Г. Исупова, А.Т. Казаряна, В.П. Купченко, В.А. Никитина, А.Н. Паршина, СМ. Половинкина, О.М. Седых, С.С. Хоружего, посвященные как проблемам понимания Флоренским феномена культуры, так и общим методологическим вопросам постижения его наследия. Среди наиболее значимых работ современных исследований необходимо выделить работы С.С. Аверинцева, В.В. Бибихина, В.В. Бычкова, СБ. Егоровой, И.А. Едошиной, А.В. Михайлова, В.И. Моисеева, С.С. Неретиной, И.П. Никитиной, В.А. Фатеева.
Онтологический дискурс «пастернаковского текста» осуществлен с учетом философско-филологических интуиции Г. Башляра. Проникновение в психологию искусства и психологию творчества невозможно без знания работ 3. Фрейда, К.-Г. Юнга, Г. Гроффа. Изучение мифопоэтических образов потребовало обратиться к авторитетным исследователям поэтики мифа - А.Ф. Лосеву, О.М. Фрейденберг, В.Н. Топорову, Е.М. Мелетинскому, А.К. Жолковскому, М.С Евзлину. Из количества работ, посвященных Б.Л. Пастернаку, можно выделить в качестве ориентиров следующие изыскания:
формально-семантическое исследование особенностей стихотворных текстов (B.C. Баевский, Ю.М. Лотман, Д. Сегал, К.Ф. Тарановский, О. Hughes, К. Pomorska и др.);
изучение мотивной структуры отдельных произведений, тем и образов, основополагающих для творчества как целого (Б.М. Гаспаров, А.К. Жолковский, А.В. Лавров, Е.С Хаев, Ю.К. Щеглов, А. Юнгрен, H.Birnbaum, A.Livingstone, S.Witt);
исследование философско-эстетических взглядов писателя (П.А. Иенсен, Л.С. Флейшман, А. Хан);
изучение мифопоэтического контекста произведений (B.C. Баевский, Е. Фарыно).
Методология исследования. В работе использована системно-комплексная методология, которая предполагает использование спектра подходов: герменевтического, феноменологического, культурно-типологического и сравнительно-аналитического. Герменевтический подход (Г.Г. Гадамер, Г.Г. Шпет) раскрывает понятийную сущность явлений, их содержательность, могущую быть понятой
лишь в единстве ноуменального и феноменального. Апелляция к этому единству отвечает специфике философско-религиозных размышлений П.А. Флоренского и типу художественного видения мира Б.Л. Пастернака. Феноменологический подход (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер) позволяет анализировать феномены и артефакты культуры в их внутренних связях и во внешних соотношениях. Кроме того, в процессе исследования были использованы следующие методы:
историко-культурный метод, включающий биографический и генетический аспекты, что позволяет представить творчество Пастернака и Флоренского в потоке русской культуры начала XX века;
культурологический метод, обусловленный пониманием ключевой роли культуры в интерпретации смыслов художественного дискурса, что позволяет понять семантическое поле идей, направлений, ценностей и артефактов, объединенных концепцией антиномичности;
сравнительно-аналитический метод, дающий возможность рассматривать богословский труд П.А. Флоренского «Философия культа» и роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» в общем контексте актуальных идей эпохи.
Научная новизна исследования определяется тем, что художественное и религиозно-философское творчество П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака впервые рассматривается сквозь призму антиномий. Новым является само объединение двух авторов из разных областей творческой мысли: религиозно-философской (П.А. Флоренский) и филологической (Б.Л. Пастернак).
В научный оборот вводится термин «интерантиномизм» для характеристики поэтики образной системы романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго».
Другая сторона новизны научного исследования проявляется в том, что философский и филологический дискурсы представлены как целостное культурное явление, занимающее важное место в истолковании специфических свойств антиномий бытия, их эстетико-культурологических практик. Раскрыто, что антиномии обладают не только высокой эвристичностью по отношению к реальностям бытия и способностью интегрировать в себе различные культурно-исторические пласты, но и мощной теоретической рефлексией в отношении культуры как целого.
Творчество П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака впервые представлено в ракурсе идиоматических культурфилософских построений и эстетических практик, во-первых, в качестве многогранного и многомерного историко-культурного явления эпохи модерна; во-вторых, в контексте ее теоретической ценности для осмысления истории культуры XX века; в-третьих, для становления и развития современной культурологической мысли.
На защиту выносятся следующие положения:
І.Антиномизм представляется одной из сущностных методологических установок метода антиномической диалектики, который имеет сложные историко-культурные корни. Концентрирующий в своей структуре идею противоречия человеческого мышления и культурного пространства, антиномизм помогает организовать диалог культур с сохранением их традиционной, современной и инновационной основ идентичности. Характер развития антиномизма определен содержательными уровнями (мифологическим сознанием, художественным мышлением, архетипами, символами), а также феноменом социокультурного процесса эпохи.
2. Метод антиномической диалектики позволяет рассматривать антиномизм П.А. Флоренского как тип диалектического мышления, сквозь призму культового пространства, имеславия, энергийности, онтологического синтеза теодицеи и антроподицеи. Диалектика П.А. Флоренского служит методом восхождения к Истине через культурное и культовое пространство к конкретному цельному знанию, прокладывающемуся путем синтеза между различными антиномичными сторонами мира, ознаменованные подвигом Веры.
3. Для Пастернака антиномия важна как художественно трансформирующаяся единица, отвлеченно сосредоточенная в поэтике и выполняющая смысловое и функциональное расширение диалектики Антиномизм Пастернака носит локальный или универсальный характер на протяжении всего художественного произведения. Человек для Пастернака - это «конденсатор» символических трансформаций действительности, проведенных сквозь теургию, локализующая энтропию и восходящая к чувству гармонического созидания. Таким образом, культура понимается писателем как исключительный вид духовного творчества, упраздняющий сиюминутность смысловых состояний времени и выводящий созерцающего субъекта к мистичности, сакральности мира. В художественном мире романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» антиномия определяется структурными особенностями функционирования, расширяет поэтику образов, вносит дополнительные символические коннотации в их семантическое наполнение.
4. В культурфилософии П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака антиномии и метод антиномической диалектики обнаруживает черты потенциального сходства и кардинального различия, обеспечивающие их творческий диалог. Сходство состоит в том, что как для того, так и для другого культура понимается как своеобразная онтологическая коммуникация сферы эмпирико-личностных начал (имманентности) и сверхъестественной модальности, которая постигается в результате интуитивного и дискурсивного мышления. Разница подходов в истолковании антиномий в текстах П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака определяется жанрово-стилевыми разночтениями их структурной организации. П.А. Флоренский заложил своей кон-
цепцией антиномизма основы синергетического представления о сущности культуры, хотя представлял ее в форме закрытой системы, распространяющей свои свойства преимущественно в пределах дольнего мира, изолированного от горнего начала. Актуальным для Пастернака в культурфилософии антиномий становится символический полифонизм реальности.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что принципы, способы и механизмы ретрансляции феномена антиномической диалектики бытия в мировоззрении П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака позволят расширить диапазон ее идейного и функционального существования в культуре конца XIX-начала XX века. Антиномический аспект в концепции типологии культуры координирует и корректирует ее ценностную парадигматику, способствует научному пониманию и осмыслению самого средоточия творческих интенций эпохи.
Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные в ходе исследовательской работы результаты, ее выводы и разработки могут быть использованы для дальнейших теоретических исследований в области истории и теории русской культуры и философии, русской литературы, эстетики, а также влиянии их на область других национальных культур. В практическом отношении материалы диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе для чтения курсов лекций по теории русской культуры и философии, а также по теории и истории эстетики и художественной культуры.
Личный вклад диссертанта заключается в том, что осуществлено монографическое исследование антиномического аспекта в онтологической концепции бытия П.А. Флоренского и в системе художественного миропонимания Б.Л. Пастернака. В работе устанавливаются специфические уровни феноменологии культурно-философского функционирования антиномической диалектики, привносящие новые содержательные реминисценции в контекст научно-исследовательской практики культуры конца Х1Х-начала XX века. Впервые дается научное определение и обоснование антиномий как значимой модели в творческом дискурсе Б.Л. Пастернака, реализующейся на композиционном, образно-символическом, сюжетном уровнях романа «Доктор Живаго».
Апробация результатов исследования. Материалы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории и истории культур Костромского государственного университета (2008 - 2011), апробировались в докладах и тезисах на международных, региональных и межвузовских научных конференциях: Международная научная конференция «Духовно-нравственные основы русской литературы» (КГУ им. Н.А. Некрасова, февраль 2009), Межвузовская научная конференция «Личность в культуре Костромского края. XX век» (Кострома, 25 апреля, 2009), Международная научная конференция «Лингвокультурология священника
Павла Флоренского» (Кострома, 16-17 октября 2009), Межвузовская научная конференция «Деды отшедшие, деды священнослужители...» (преподавание основ православия, светской этики и вопросы культуры) (Кострома, 10 апреля 2010), Международная научная конференция «Пропилеи на Волге: Костромская земля в отечественной культуре» (Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, 15-16 мая 2010); Первая межрегиональная научно-практическая конференция «От Ипатьевского монастыря к Ипатьевскому дому: смысл и уроки истории» (Кострома, 16-17 июля 2010); Международная научная конференция «Философия B.C. Соловьева в межкультурной коммуникации: К 110-летию со дня смерти B.C. Соловьева и 20-летию праведной кончины протоиерея Александра Меня» (Иваново, 23-25 сентября 2010), III Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (Санкт-Петербург, 27-29 октября 2010), Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы философского образования: история, современность, перспективы» (КГТУ, 23 декабря 2010); Всероссийская научная конференция с международным участием «Рождение культурологии в России» (Шуя, 16-17 марта 2011), Международная научная конференция «Столица и провинция в контексте творчества и судьбы Игоря Дедкова» (Кострома, 14-15 апреля 2011), Международная научная конференция «Пропилеи на Волге 2011» (Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, 20-21 мая 2010).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих 5 параграфов, заключения и библиографического списка, содержащего 269 наименований. Общий объем диссертации 233 страницы.
Антиномичность как культурфилософская дефиниция: структура, генезис, феномен
В связи с тем, что существует огромное количество подходов к трактовке понятия антиномической диалектики, возникает необходимость уточнения этой дефиниции. Задачи: обосновать самостоятельный категориальный статус антиномий в культурфилософском самосознании историко-культурного генезиса от античности до рубежа XIX-XX века; определить основные характеристики, тенденции и методологию осмысления феномена, генезиса и структуры антиномий; обозначить важнейшие особенности развития антиномий в культурфилософии Серебряного века как феномене переходной культуры.
В культурологической мысли существует достаточно известный факт того, что на пути сложного и неоднозначного развития человеческое познание практически всегда учитывало постановку фундаментальных мировоззренческих и научных проблем. Это часто находило выражение в рефлексивно-антиномической форме. В ситуациях мировоззренческого надлома или кризиса, которые, как правило, затрагивали принципы обоснования нового философского знания, сама сущность той или иной философской концепции репрезентировалась в виде системы антиномических проблем. Чаще всего эти системы реализовывались в пределах тезисно-антитезисной формы, требующей безотносительного выбора одного элемента из противоречащих друг другу решений.
Феномен функционирования содержания тезисно-антитезисной системы в разные этапы становления философского знания будет абсолютно различным – это очевидно. Отсюда можно проследить структурную динамику смысловых коннотаций, которыми наполняются термины антиномического ряда, начиная с античной традиции. Лексический строй словаря А.Д. Вейсмана образует большое количество слов, начинающихся с приставки «anti», имеющей семантику противопоставления. Их сумма превышает более двухсот единиц, не принимая во внимание разнообразные этимологические инверсии и смысловые эквиваленты. Однако если проследить словообразовательную семантику аффикса «anti», то можно увидеть, что значительная часть терминов заключает противоположную, чем принято считать, смысловую нагрузку, иногда доходящую до парадокса. Так, в некоторые слова и выра-11
жения сохраняют семантику сопряжения, равновесия, отражают единство элементов или даже возможное их подобие: anti-shkow; взаимность: anti-kalew; взаимодействие элементов: anti-curw; anti-naupgew3.
Кроме того, античная культурная традиция обоснования семантики понятия антиномий, базируется не только на коннотациях различного рода взаимодействия, но и тогда, когда заходит речь о судебных прениях. В этом случае, понятие «антиномии» трансформируется в дефиницию «антилогии» (antilogia), отражающую диспут, спор или дискуссию. Этот же словарь предлагает рассматривать возникновение термина «anti-nomia» как «противоречие» в нормативно-правовой системе, законах в позднеантичной традиции, а, вернее, с послеаристотелевской эпохой. Отсюда, актуализируется предположение о том, что сама идея антиномического противопоставления сосредотачивает дополнительный смысловой эквивалент, который отражается в системе поиска онтологического единства, взаимосвязи и пространственной подчиненности.
Антиномия, таким образом, в первоначальном античном понимании – это система противоположения, которое, скорее всего, придерживалось сущности бинарной эссенции элементов, участвующих в культурном акте противоречия, экстраполирующего способность к непосредственному диалогическому единству. По-видимому, природа указанной диалогической двухсоставности, являющейся одной из фундаментальных категорий антиномической проблемы, прозрачно выводит нас на культурное понимание бинарного архетипа. Его сущность распространяется сквозь функциональные диалоговые взаимодействия разнообразных структурных элементов философии культуры, фундируя их синтетический полиморфизм. Таким образом, появившийся на основании тезисно-антитезисной системы еще в античности диалог многообразных культурообразующих единую плоскость философии пространства культуры элементов, ретранслирует диалектику зарождения концепции бинарного архетипа. Исключительность этого архетипа заключается в том, что он предопределил и спрогнозировал выведение мировоззренческих практик, как в лоне европейской культуры, так и в рамках русской национальной культуры. Самостоятельно бинарность сформулировала значительный и знаковый ряд методологических конструкций, использующихся в культурфилософской практике: экзистенциализм, символизм, структурализм, феноменология и многие другие.
Особенность культурфилософской мысли античности заключается в ее онтологической открытости познания и парадоксальности обоснования полученных тезисов от этого процесса человеческим мышлением. К одним из таких весьма неоднозначных культурфилософских продуктов системы человеческого разума по справедливости принадлежат онтологические апории Зенона Элейского, которые, по существу, заложили фундамент осмысления бинарного архетипа действительности, и ознаменовали развитие новых философских взглядов, позиций на антиномическую проблему реалий как методологию познания Бытия и как феноменологическую категорию. Широко известно, что затрагиваемые и описываемые проблемы Зеноном находили общие точки соприкосновения с теми, которые формулировались уже в древнекитайской философии. Для того, чтобы обнаружить наглядно процесс межкультурной коммуникации античной философской традиции и древнекитайской мудрости, можно обратиться к следующего рода формулировке: «в стремительном полете наконечника стрелы есть мгновение, когда он не движется и не стоит на месте»4. Присутствие символов «движущегося наконечника» и «бесконечно делимого пространства» образуют в апоретике Зенона константные философские универсалии, необходимые для создания онтологии пространства как вида антиномической проблемы, видевшей распространение между относительным движением и апориями множественности динамики этого пространственного видоизменения.
Благодаря данным критериям в философском осмыслении пространства мира Зеноном возникает целостная система исчислений, распадающаяся на несколько знаковых групп с идентичным функциональным аппаратом. Первую группу организуют аргументы, знаменующие теоретико-методологическую основу движения и движимости критериев онтологии мира. Вторая группа состоит из так называемых математических апорий, ретранслирующих множественность движимого. В теоретических построениях Зенона эти группы ретранслируют органический синтез, придают обоснованную завершенность умозаключениям мыслителя по поводу антиномической проблемы Бытии. Однако, несмотря на качество цельности и целостности функциональная доминанта рассуждений обращена к феномену апорий множественности, представляющие для нас особый научный интерес. История философии сохранила только лишь часть апорий, детерминированных и выведенных эмпирическим опытом сознания мыслителя. Онтологическое обоснование апорий элейского философа основывалось на строгой неоднозначности аргументации, которая выстраивалась в процессе рассмотрения феноменологической разницы смысловой дефиниции движения и объективного качества множественности. Феномен движения обладает в размышлениях Зенона противопоставленностью рационального, логического описания процессуальных характеристик движения и непосредственно явленным, реально-диалектическим движением в пространственно-временной архитектонике Бытия. Вторая группа обозначается в виде динамически распространяющейся системы пространства, построенной на системных отношениях тезис – антитезис и находящейся в границах рассудочного доказательства. Эта группа апорий признается своеобразным философским прогнозом формулирования системы кантовских антиномий чистого разума.5
Методологические принципы организации антиномического пространства в культурфилософии Серебряного века: Андрей Белый, Вячеслав Иванов
Культурфилософский дискурс рубежа XIX–XX веков сформировал целую систему взглядов, тенденций и позиций на характерологию понимания специфичности антиномической парадигмы Бытия. Сама по себе антиномия – это методологическая система смыслового и функционального деления пространственной области, заключающая выстраивание такой симметрии, когда природа целостности культурного пространства предопределяется не как безгранично культивирующийся синтез явлений, а как тождество противопоставлений и противоречий.
Сама по себе модель онтологической судьбы антиномической диалектики в отношении движения историко-культурного процесса в формировании русской ментальности по-своему уникальна, неповторима и своеобразна. Русский философ использует множественный методологический аппарат в выборе инструментария для рассмотрения дихотомического анализа пространственного антиномического дискурса. Проблема парадоксальности и феноменальности раскрытия природы данного инструментария закладывается в специфической среде осознания личностью универсальной сложности бинарного состояния феноменов Бытия. Однако отсутствие определенной четкости подходов репрезентируется еще и в том, что русская философия явлена нам в призме бесконечно просвечивающей православной традиции. Но как раз в православии, и особенно в этической его доктрине ан-тиномизм еще сравнительно недавно рассматривался как явление неприемлемое в принципе, почти «дьявольское». Особенностью формулирования данного отношения к антиномизму в познании явления становится катафатическая природа православия, направленная на синкретизм первичных (трансцендентных) и вторичных (имманентных) смысловых доминант культурного состояния.
Одновременно с данным концептуальным утверждением возникает и принципиально другое размышление, также имеющее значимость для воссоздания культурфилософской оппозиции. Так, Н.П. Полторацкому принадлежит мысль о том, что антиномические размышления о смысле и предназначении русской рели гиозной философии, а также ее антиномическая оценка совершенно неизбежны47. Суждение это верно не только с точки зрения «отстраненного» взгляда, но и со стороны внутреннего своеобразия специфики изначальных координат русской мысли, поскольку природа феноменальности русской мысли заключается в том, что она исключительно антиномична, непредсказуема и универсальна в парадигме оценок онтологии символической действительности.
Практически каждая символическая модель Бытия воспринимается русской философской мыслью в особом качестве глубинной сакральности метафизической природы смысла, который, однако, предсказуем в области локального историко-культурного периода и совершенен в антиномическом дискурсе значений его распространения. Положительная роль антиномий для философской мысли, специфики ее самосознания заключается в том, что онтологически любая идентифицированная антиномия приравнивается к новому методологическому взгляду на сегмент действительности, обуславливает появление обновленного инструментария в его познавательной способности. Одновременно антиномия благоприятно оказывает влияние на установление важных в формировании и формулировании внутренних сотереологических и пневматологических критериев в культурфилософском периоде рубежа XIX–XX веков.
Со значительной трудностью можно назвать хотя бы одного крупного религиозного философа в России, который избежал бы погрешности антиномизма, не использовал бы аргументы антиномического дискурса в своем творчестве48. Причем последнее, вовсе не свидетельствовало о деградации духа, напротив, потенциально способствовало появлению возможности рождения образцов синтетического философствования. В полной мере известны «розановские антиномии», делогизи-рующие любые привычные схемы индивидуального духовного опыта личностного начала и потому тесно смыкающиеся со своеобразием личностного поиска Л. Шестова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова. В размышлениях С.Н. Булгакова, антиномии имеют специфическую природу смыслового онтологического противоречия, построенного и выявленного на основании их принципиальной непримиримости, откуда в последствие выкристаллизовывается их синергизм и произрастает эккле-зиологическая природа личностного самовыражения.
Современный американский исследователь, рассуждая о проблеме «Восток-Запад», замечает удививший его факт функционирования антиномического дискурса с позиции духовной ментальности русского человека. Для русского человека предельный трагизм существования на границе жизни и смерти – конструирование онтологического свойства перехода антиномий из имманентной среды в трансцендентальную область – часто сказывается условием ощущения высшего счастья, несравнимого с переживанием подобных состояний за пределами концлагеря. То есть имеет место ситуационная модель экзистенциального «синтеза без синтеза», когда трагически разорванные «тезисы» бытия дают возможность испытать и пережить самый глубокий духовный опыт: «В наши дни усредненный Запад не может ответить на все вопросы, касающиеся жизни и смерти, экономики и политики, социального развития и цивилизации … . Это же касается и совершенно непонятного для Запада парадокса уникальности русского пути»49.
В самом деле, общеизвестной и общепринятой может считаться «саморефлексирующая» направленность сознания. Согласно ей, в природное начало русского самосознания антиномический дискурс заложен изначально, причем в форме разорванного, не приемлющего синтеза антиномизма. Г.П. Флоровский писал, что «завязка русской трагедии сосредоточена именно в факте культурного расщепления народа... Опасны именно свои антиномии, и было бы грезой и утопией тратить силы не на то, чтобы их преодолеть...»50. В единовременном срезе такого онтологического определения историко-культурной ситуации развития мысли, актуальны и слова Е.Н. Трубецкого, считавшего, что поиск единой вселенской правды для русского самосознания всегда являлся определяющей задачей, причем изжить антиномию «абсолютного» и «его другого» нельзя, «потому что это – антиномия – вовсе не только логическая, но и жизненная. Вся жизнь охвачена этим противоречием, которое лежит в основе всех бесконечных страданий и неудач, ибо вся жизнь есть стремление к всеединству, т.е. в одно и то же время и утверждение всеединства, и совершенно реальное, мучительное ощущение его отсутствия»51. Продолжает идеи Е.Н. Трубецкого мысль Н.Ф. Федорова, касающаяся крайне негативной оценки антиномизма в философии Канта относительно проекции понимания и осознания антиномической тенденции в русской действительности: «Ложь и ограниченность философии Канта заключалась в отрицании общего дела, в отрицании, яв ляющемся предрассудком, свойственном сословию, обреченному на одно мышление … . Но самое великое зло, им причиненное, есть раздвоение разума, то есть признание этого раздвоения за вечное, неустранимое … . Между тем, антиномия практического разума есть не догмат, а лишь вопрос, вопрос о двух убийствах, откуда и истекает долг возвращения жизни»52. Федоров усматривает искомый смысл и сущность возможного переосмысления кантовской антиномии не в дискретности причины и следствия, а в их синергии, то есть непреломленном синкретизме их смыслового содружества, так характерного для русской философской мысли. Переформулировав эту кантовскую проблему в терминах «родители» (причины-сущности) и «дети» (следствия-явления), Федоров утверждает, что подлинное разрешение этой антиномии заключается в безоговорочном «устранении смерти временной», поскольку именно в этом «наше дело и задача, задача разума теоретического и практического, как единого, нераздельного»53.
Парадигма экстраполяции антиномий П.А. Флоренского (на материале труда “Философия культа”)
В определении экзистенциально-метафизической природы символизма о. П. Флоренского важна мысль В.В. Колесова, который указал на важнейшие особенности и черты историко-типологического характера понимания русским философским самосознанием символа как идейного образа, поданного через систему знаков, располагающихся на типичных признаках самой сущности культуры. Отождествляя логико-функциональную природу символа как знака и как образного средоточия онтологического действия, тот же исследователь указывает на феноменальный статус подобного обращения поисковой системы русской философской мысли в виде модуса антиномического растворения в его природе сразу нескольких интенций практики эмпирического опыта: интеллектуальной и художественной. Этот культурный континуум выявляет свои основания в том, что «русские философы просто преодолели понятийный уровень, уравняв при этом образ с символом, так что понятие как момент развития смыслового содержания знака не интересует их среди тех вечных проблем, которые подлежат философской разработке»160. Среди крупного большинства русских философов-символистов, использовавших в своем творчестве языковую парадигму метафизической и сакральной природы символа в виде особенного эквивалента познания действительности, своеобразного аналога понятийно-научному языку, и организовавших законченное гностическое учение о символе, следует признать эстетико-теологические построения о. П. Флоренского.
Культурфилософское самоопределение о. П. Флоренского пришлось на время культуры Серебряного века, когда феномен эстетического гнозиса, по словам К.Г. Исупова161, концентрировал вокруг себя целостный характер умонастроения этой эпохи в ноуменальной теургии символа. Она представляется антиномической диалектикой между чувственным обликом вещи и просматривающимся сквозь нее дискурсивных потенций духовного содержания.
Для Флоренского духовный символизм представляет движимую силу внутренней синергии чувственного и сверхчувственного экстатического достижения антропологическим мировосприятием пределов и вершин эстетического дискурса. Показательно, что в 1914 году выходит в свет первый главный труд о. П. Флоренского, касающийся области церковной теологии «Столп и утверждение истины», а к периоду 1918–1922 годов принадлежат книги «У водоразделов мысли», складывающие его философские принципы разработки символизма. Однако претворение идей мистико-символического пути познания Бытия посредствам интенций антиномического метода отразилось в одной из последних публикаций – «Философия культа», выдержанной в свойственной ему манере «эпистолярных» тем-рассуждений. В ней Флоренский активно развивает концепцию философии культуры как инерции религиозно-духовного самоощущения антропологического мировосприятия в пределах конкретного метафизического и эмпирического диалогического единства, проходящего и репрезентирующего экзистенциальный переход из имманентности в трансцендентность. Этот принцип, локализующий духовное самосознание личности, выявляет состоятельную дефиницию определения ее внутренних состояний как форм отражения символического континуума Бытия, тем самым, задавая ее жизни символический контекст. Такая роль отводится личности потому, что именно внутренние потенциальные устремления отмечены явно про виденциальными, гипотетическими успехами растворения вселенских символов на уровне ее теургического мироощущения и выведения их энергии сквозь безусловность и условность творческих императивов. Человек сам обладает силой и способностью что-то творить и преобразовывать в структуре Бытия, но не в рассудочно-формальной степени воспроизведения трудности этих изменений, а в формате разумно-антиномичной системы восхождения над глобальностью семантической стороны данных трансформаций.
«Лингвокультурология отца Павла Флоренского базируется на понимании им культа в качестве источника самой культуры во всех ее проявлениях. Культура, которая не осознает этой сущностной связи, замыкается на человеке и, в конце концов, гибнет под тяжестью претензий»162.Иначе говоря, в философии богослова человеческая природа во всех ее отношениях и проявлениях как бы стянута к сверхчувственным реалиям, старается проникнуть в таинственность ее сакральных предназначений, что дает право отметить специфику понимания сущности культуры в ракурсе производной Культа, откуда исходят ее генетические обновления и перерождения. Все собранные человеком теоретически провиденциальные культурные архетипы из конкретного метафизического опыта приобретают вполне адекватную, аналогичную их состоянию внутреннего смысла формальное выражение – символическое воплощение, рожденное при помощи инерции никуда не исчезающего желания социально-эстетического преображения мира, которая есть только лишь незначительная часть проекций антиномического сознания. Значительно большая их часть остается практически не досягаемой и не достижимой, поскольку символы культурной реальности способен творить исключительно разум, подчиненный антиномической диалектике распознавания культурных феноменов, а не рассудочный вид ощущения личностью мира, но, к сожалению, зачастую это оказывается пропорционально наоборот.
Вполне очевидно, что в своем философском символизме Флоренский старается произвести опору на символ как предмет межтрансцендентный, способный определить вид материальной и духовной культуры, указать на их дифференциацию сквозь призму теургического акта. Таким образом, наряду с «homo Sapiens», «homo Faber», «homo Cogito», возникает новый уровень культурного самосознания «homo Simbolarium», то есть символический тип личности, который ориентированна открытие всеединства вселенной через метафизическую парадигму символических состояний Бытия, формулирующих вид культурной типологии пространства эпохи и оказывающих влияние на его структурные составляющие. Они представляются возможной антиномией между самим явлением культуры и ее потенциальным реципиентом, реализующейся за счет подготовленности сознания к процессу вхождения в ее ценностные рубежи.
Культурфилософию символизма Флоренского определил С.С. Хоружий, который детерминировал ее специфику «не в смысле формального членства в каких-либо группировках, но в более существенном смысле близости творческих позиций и совместной разработки определенного миропонимания Флоренский вместе с Вячеславом Ивановым, вместе с Андреем Белым прочно принадлежит к философскому крылу русского символизма. “Я всегда был символистом”, – скажет он в поздние свои годы … »163. Для Флоренского категориальной составляющей его философского символизма становится космология, фиксирующая саму действительность в виде поступательного движения к цельности и символичности, то есть тому культурному состоянию, способному организовать антиномический синтез разных, но одновременно двуединых, с точки зрения смыслового и логико-функционального выражения уровней организации явления как средоточия ноуменально-феноменальной эссенции символа. Двуединый характер признается антиномической пропорцией основы природного и духовного континуума, избегающего прямолинейного деления на методы чувственной и сверхчувственной апперцепции вещей реальности, так как символическое ее предрасположение есть условие проявления универсальной метафизической плоскости, где она располагается всеединством чувственного и духовного.
Культурфилософия антиномического пространства Бытия в онтологическом диалоге П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака
Концепция антиномического дискурса онтологии Бытия, представленная в размышлениях П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака, отличается исключительным разнообразием форм и методов, использующихся для раскрытия этого многогранного культурного феномена. Однако кроме кардинальной противопоставленности подходов к его постижению, в их субъективных концепциях обнаруживаются весьма существенные объективные точки онтологической коммуникации. Форматом максимальной интеграции истолкования природы антиномий как таковых становится основополагающий принцип антиномического диалектизма, присутствующий на уровне той и другой авторской концепции, только с той лишь разницей, что дефиниции его методологической адаптации производятся на основе жанрово-стилевых разночтений. Это мотивируется тем, что размышления о. П. Флоренского, в общем объеме суждений, имеют теологическую направленность постижения антиномий, определенную жанровым своеобразием структурной организации построения текста богословской литературы. В свою очередь, в мировоззрении Пастернака движущей силой в раскрытии онтологической природы антиномий становится форма художественного повествования, отраженная стилистической парадигме жанра романа, ретранслирующего синтез прозаического и лирического начала. Принадлежность работы авторов к различным жанрово-стилистическим формам ни сколько не снижает потенциал исследования механизмов воплощения феномена антиномической диалектики Бытия, а, наоборот, сообщает об актуальности этого процесса в эсхатологии действительности.
Безусловно, критерием выражения смысловой энергии антиномий признается философия экзистенциального духовного опыта и его вариаций, распространяющихся в виде производных от трансцендентного состояния Истины как источника онтологического со-расположения личности и пространственного дискурса. В действительности, мотивация локальной или универсальной аккумуляции субъективного и объективного модуса во временных коллизиях Бытия, детерминируется как исходная или же опорная точка антиномического генезиса реальности, облекающаяся в видимое противопоставление свидетельств имманентности и трансцендентности.
Интеграция смысловых приращений в постижении природы диалектики антиномий в мироощущениях П.А. Флоренского и Б.Л. Пастернака продиктована философской системой взглядов, куда вошли: религиозная эстетика Вл. Соловьева, рационализм И. Канта, диалектика Гегеля, философия тождества А. Бергсона, концепция мира идей Платона. Руководствуясь фундаментальной методологией философского осмысления принципов феноменологического взаимодействия сферы эмпирики личностных духовных коннотаций и области сверхъестественного начала, они пытаются выстроить и создать индивидуальную перспективу развития антиномий как пространственного субстрата, где субъект признается самостоятельным носителем, исчислением соединений онтологически обновляющихся предикатов религиозного таинства Истины.
В роли главенствующего предиката выступает теургия жизненного процесса как бессознательно и сознательно поглощающая модальность эмпирических практик человеческой деятельности, являющей духовный синергетический максимум внутреннего приобщения мировоззрения к модусу смысловых иерархий в метафизике превращений религиозных феноменов действительности. Так или иначе, метод антиномического диалектизма, активно использующийся П.А. Флоренским и Б.Л. Пастернаком в эсхатологической антропологии пространства и времени Бытия, в логическом итоге приводит к построению концепции личности человека в качестве уникального духовного индивидуума, обращенного к сфере теоцентриче-ского универсума. В этом случае внутреннее состояние личности приобретает уникальное выражение конденсатора сознательных, чувственных и волевых приращений самосознания как идеи прерывности имманентного генезиса духа, так как, сама по себе, дискретность детерминирует наивысшую степень антиномического опыта, таким образом, выводя гностическую логику на принципиально новый уровень обобщения результатов. Следовательно, квинтэссенция жизнедеятельности человека заключается в постоянном преодолении тенденции прерывности (аритмо-логичности) смысловых сегментов Бытия, и на основании этого, осуществляется их духовная антиномическая революция.
Наиболее наглядно философия антиномического диалектизма проявилась в признаках формирования христианского мировоззрения П.А. Флоренского299 и эс-тетико-художественных принципов Б.Л. Пастернака300 в соотношении с современными философскими концепциями. Само онтологическое насыщение вещей и предметов действительности, как мы уже указали, имеет фабулу антиномической прерывности, обходящей закон логического тождества субъекта и объекта Бытия, где и реализуется та важнейшая составляющая нахождения духовных потенций личности человека. Только через нее индивидуальность апперцепций не самоотождествляется, а противопоставляет себя окружающему миру, развивая антиномическую самость. Призванные к логическому разрушению онтологического тождества эсхатологической номинальности имманентных процессов Бытия, антиномии ретранслируют справедливую ипостась всеединства форм феноменологического восхождения личности. В их структуре исключительным образом дифференцируется разум и мышление, экзистенциальность чувственного опыта и эмпирия его духовного преображения. Все эти категории временного и вневременного существа личностного императива расширяют границы конечности и беспредельности антиномий, придавая им семантику вполне закономерного методологического аппарата познания сакральности смысла явлений, локально открывающих и приближающих мировосприятие к таинству Истины.
Концепция духовно свободного или стремящегося к ней индивидуума была доминантным аспектом в построении философской диалектики антиномий самого Флоренского и экспликацией художественных поисков Пастернака. Доказательствами и свидетельствами становится тот онтологический инструментарий подходов, принципов и механизмов выведения внутренней силы антиномий, которая видится в качестве своеобразного символического пути преодоления разногласий с имманентностью к преображению внутри себя православной Истины Бытия. Приближение к канонам истинного понимания имеславия феноменов действительности в мировоззрении Флоренского возможно непосредственно только через очищение от антиномизма греховности разума и сердца личности, которые представляются источниками имплицитного движения «чистого» духовного единства религиозной морали, исключающей мотивацию ко всяческой рациональности суждений, провоцирующих собой искаженное, и как следствие, ложное осознание идеи прерывности.
Аналогичное утверждение оснований онтологии антиномической диалектики встречается и в мировосприятии Пастернака, только осуществляется оно преимущественно через художественную действительность образов произведения, для которых метафизика творчества есть познание жизненного пути, сквозь которое наблюдается внутреннее очищение и духовное восхождение (образ Юрия Живаго). Самостоятельно предел греховного освобождения от тяжести духовных коллизий внутри человеческой души и есть именно тот эсхатологический необходимый минимум для максимального сокращения дистанции от одного антиномического предела к субстанции семантических коннотаций противоположного, имеющих между собой основу литургической временной последовательности коммуникаций, объединенных логикой уровня знаковости и инаковости Бытия.
Спекулируя эмпирикой сознательных формул человеческая деятельность, как бы она не корреспондировала с рациональными интенциями, превосходящими естественное положение дел духовности, так или иначе, остается модальностью и предикатом со-творения. Идентификация Истины и разума в мировоззрении Флоренского и Пастернака определяется при онтологической помощи критериев ноуменальной реальности, необходимых для презентации духовной области эмпирической практики, в виде беспрестанно видоизменяющей парадигмы условий антиномического дискурса, где каждое из которых, есть отвлеченный метод соединения синергии разумного с чувственным и рассудочного с безрассудочным (интуитивным). Противоположность антиномий «animi» и антиномий «ratio» выступает весомым противоречием сущности самого диалектического метода, для которого присуще отражение диалогического единства души сквозь призму ее же дефиниций, возможных только при наличии живой деятельности рассудка, а не рациональных построений схем и логических выводов о существования явления.