Содержание к диссертации
Введение
1 глава. Универсальные смыслы и национально– культурная специфика гражданско–правовой культуры 15
1.1. Гражданско–правовая культура постсоветской России как предмет гуманитарных исследований 15
1.2. Концептуализация системообразующих элементов гражданско– правовой культуры в западноевропейской философии 25
1.3. Смысловые грани концепта гражданско–правовой культуры в отечественной гуманитарной мысли 43
1.4. Статус права в общественном сознании как фактор формирования гражданско–правовой культуры 55
1.5. Социальная справедливость как аксиологический ресурус гражданско–правовой социализации молодежи (истоки и национальная специфика) 76
Выводы по главе: 89
2 глава. Гражданско–правовая культура молодежи в модусе формирования и развития: приоритеты и стратегии . 93
2.1. Гражданско–правовая культура как предмет государственной политики: отечественный и зарубежный опыт 96
2.2. Процессуально–деятельностные аспекты формирования и развития гражданско–правовой культуры молодежи 113
2.3. Региональная модель гражданско–правовой социализации молодежи (результаты проблемно–целевого проектирования на материале Республики Татарстан) 120
Выводы по главе: 145
Заключение 150
Литература 167
- Гражданско–правовая культура постсоветской России как предмет гуманитарных исследований
- Статус права в общественном сознании как фактор формирования гражданско–правовой культуры
- Гражданско–правовая культура как предмет государственной политики: отечественный и зарубежный опыт
- Региональная модель гражданско–правовой социализации молодежи (результаты проблемно–целевого проектирования на материале Республики Татарстан)
Гражданско–правовая культура постсоветской России как предмет гуманитарных исследований
Феномен «гражданско–правовая культура» является объектом исследования многих наук – философии права, политологии, истории, культурологии, социологии и многих других. Его трактовка определяется этапом исторического развития цивилизации и правового сознания, уровнем философского осмысления проблем Бытия, психологическими и социологическими теориями развития личности и концепциями правового государства и гражданского общества.
Ключевым механизмом формирования гражданско–правовой культуры выступает, во–первых, правовое воспитание, которое рассматривается как «целенаправленный процесс воздействия на сознание людей с целью формирования высокого уровня правовой культуры», формирующий систему знаний о праве и уважение к данному институту, умения применять правовое знание на практике и «действовать в соответствии с правовыми предписаниями»3, во–вторых, «правовая социализация»4, фиксирующая закономерности и каналы освоения норм и правил общества, механизмы идентификации личности с основным репертуаром социальных ролей, процессы формирования общности «мы» в структуре социальных отношений. В качестве мировоззренческой и смысловой доминанты гражданско–правовой социализации рассматривается взаимодействие человека со средой, которая определяет ценностно–смысловые ориентиры личности и сценарии ее поведения в структуре гражданского общества (В.Виндельбанд, Н.Гартман, Г. Риккерт, М.Шелер, отечественные гуманитарии А.А.Гусейнов, М.С.Каган, В.П.Тугаринов).
Правовая социализация фундаментально исследована в системе западноевропейского гуманитарного знания, а именно: представлена концептуализация правовой социализации как процесса адаптации личности к доминирующим в обществе правовым нормам, ценностям, идеалам и поведенческим стереотипам (Э.Дюркгейм, Т. Парсонс, Р.Мертон); дано обоснование моделей гражданско–правового воспитания и социального развития личности (Г.Дэниэлс, Э.Дюркгейм, А. Эдвардс, Ж. Кондорс, Р. Сальо, С.Скотт, Т.Браннон, Г.Мзамос, Н.Лонгнекери); осуществлен анализ специфики и проблемного поля правовой социализации молодежи в «обществе риска» (Б. Коулз). Исследовательские школы в рамках структурно–функционального подхода к анализу феномена гражданско– правовой социализации связаны с именами Д.Истона, Г.Кельзенам, Н. Лумана, П.Сорокина и др.
Проблема правовой социализации и формирования гражданско– правовой культуры в отечественной науке рассматривается в широком гуманитарном контексте, что позволило: исследовать статус правовой культуры в институциях «обновленной российской государственности», осмыслить ее сущность и ценностные ориентации, осуществить анализ позитивных и негативных факторов, определяющих динамику правой культуры5; концептуализировать понятие «правовая социализация» (диссертационные исследования AM.Муртазалиева, О.Е.Томазовой, И.В.Шевченко, В.В.Федорова, М.Ю. Попова6); раскрыть уровни, мотивы и условия правовой социализации личности как элемента правового воспитания и юридического образования (А.Н.Жинко7); представить концепцию правовой социализации учащейся молодежи в условиях социальной неопределенности российского общества (П.С.Самыгин8); осуществить социально–философский анализ правовой социализации в современном российском социуме и обосновать национальную модель формирования правовой культуры (О.А.Попандопуло9).
Различные аспекты гражданской и правовой социализации личности получили солидное теоретическое и эмпирическое обоснование в ряде диссертационных исследований, в которых: представлена характеристика социальных факторов правовой социализации молодежи (В.М.Димов, Н.И.Добрынина, Л.А.Журавлева, Ю.Г. Козлов, Е.А.Певцова, В.В.Сергеев, Ю.А.Тихомиров), раскрыта связь правовой социализации молодежи с ключевыми институтами образования и воспитания (исследования Я.И.Гилинского, А.А.Габиани, И.Ф.Дементьевой, В.А. Лелекова, Е.В. Кошелевой и др.). Феномен политической социализации молодежи стал предметом исследований В.В. Касьянова, В.Н. Нечипуренко, С.И. Левиковой; правовая культура и правосознание рассматривалась в монографиях А.С.Гречина, М.Б.Смоленского, В.М. Сырых, Ф.Э.Шереги10. В публикациях трансформирующемся российском обществе» (Д.В.Столяренко, 2012); «Коммуникативный аспект формирования гражданской культуры учащейся молодежи» (С.А.Щербачева, 2004); «Социально–культурная деятельность общественных объединений по формированию гражданского самосознания молодежи» (П.И.Яковлев, 2011).
В рамках социально–педагогического знания сущность гражданско– правовой культуры рассматривается с позиции духовно–нравственных, патриотических, гражданских качеств личности, овладения гражданско– правовым опытом, интенсивностью и характером гражданско–правового поведения и отношения к государству, родине, долгу. Стратегии проектирования моделей гражданско–правовой культуры опираются на гуманистическую парадигму образования, системно–функциональный подход к познанию и преобразованию процессов, явлений и отношений в условиях деятельностного, аксиологического, культурологического, структурно–функционального, социально–исторического подходов. На междисциплинарной методологии исследованы механизмы формирования образа права в сознании человека, условия совершенствования социально– культурной практики на основе технологии прогнозного социального проектирования и учета взаимозависимости функционирования правовой системы общества и социализации личности11.
Охарактеризованные выше подходы свидетельствуют о том, что понятие «гражданско–правовая культура» на сегодняшний день претерпевает значительную трансформацию в связи с политическими и социальными изменениями глобального и регионального характера.
Специфику формирования гражданско–правовой культуры в современном мире определяют особенности культуры «сетевого общества», которая представляет собой систему синтезов: ценностей традиционной и инновационной культуры, общества и человека, традиций и инноваций12.
Сетевая культура носит парадигмальный характер, выражая смысл жизни сетевого сообщества, осуществляющего перформатизацию традиционных моделей и утверждение виртуальных интерактивных форм. Она являет «новый тип артефактов»: глобальный перформанс, виртуализацию человеческой жизни, поэтому для нее «все остальные артефакты оказываются производными»13.
Как уже отмечалось выше, значимым фактором деформации мировоззренческих оснований гражданско–правовой культуры постсоветской России стала неолиберальная модель гражданского общества, в основу которой были положены принципы толерантности, политкорректности и мультикультурализма, которые отвергаются «русским миром» или принимают карикатурные формы. Результатом неолиберальных преобразований становится «аномичное поведение по отношению к официальной политике. Самоустранение становится характерным для значительного числа населения. …Ущербная по представлениям населения ситуация в экономическом развитии, порожденная в России бесплодным и разрушающим воздействием либеральной политики, привела к устранению большинства россиян от участия в работе государственных и общественных организаций»14. В частности, 80,3% не состоят ни в одной общественной организации, 93,7% считают, что они никак не влияют на принятие государственных решений15. С каждым годом увеличивается число избирателей, которые «отказываются идти голосовать как на президентских, так и на федеральных, региональных и местных выборах»16.
Статус права в общественном сознании как фактор формирования гражданско–правовой культуры
Социально-культурный статус и проблемы развития гражданско– правовой культуры неразрывно связаны с теми процессами, которые происходят в структуре института права. С одной стороны, в России и в мире «происходят глобальные изменения, опирающиеся на определенную интерпретацию права и его роли в регулировании общественных отношений. Это обусловлено тем, что право стало рассматриваться как источник и одновременно инструмент общественных преобразований, как наиболее эффективный регулятор жизни общества»134. Будущее России во многом зависит от способности молодого человека не только адаптироваться к происходящим изменениям, но и совершенствовать отношения между личностью и государством на основе правовых норм, установления доверия и взаимного уважения, утверждения справедливости и законности135. Правовая коммуникация в информационном обществе становится «пространством взаимодействия профессиональных сообществ, диалога основных субъектов права и широкой общественности». Воздействие права на культуру осуществляется «за счет функционирования института права и его отдельных структурных подразделений в различных коммуникативных пространствах и средах, где право выступает в форме виртуальных образов, порождаемых современными информационными технологиями. В таких условиях культурная легитимность института права в значительной мере начинает определяться его позитивными и негативными образами и символами, формирующими противоречивые смысловые контексты»136.
С другой стороны, сегодня происходит падение авторитета права, утрата его нормативно–регулирующей функции – право постепенно перемещается с центра на периферию в системе институтов и механизмов социального регулирования. К сожалению, институт права в значительной степени был деформирован демократией в ее последней, неолиберальной версии, которая усиливает «антигуманный» вектор ключевых институтов общества, исключает реального человека и игнорирует общество как «объединение, пронизанное органическими связями (Gemeinschaft)», утверждая бессердечную формальную абстракцию общества «как внешней механической агломерации атомарных индивидов (Gesellschaft)»137.
Недоверие общества к институту права связано также с механизмом реализации правовых норм в системе процессуальных кодексов. Дело в том, что институт права в его процессуальном аспекте содержит в себе значительные возможности субъективных версий трактовки правовых норм. Субъективные источники процессуальных сторон права обусловлены гносеологическими и аксиологическими факторами. При этом «когнитивное отражение стремится к тому, чтобы исключить субъективный, и, следовательно, ценностный фактор из сферы своих результатов – то есть сферы истины»138. Аксиологическую семантику определяют сложившиеся процессуальные нормы, и прежде всего принцип состязательности сторон и обеспечения прав субъектов процесса, не представляющих государство, идея допустимости доказательств, требования к обязанностям субъектов процесса, представляющих государство. «Аксиологическая процедура есть оценка, то есть соотнесение факта и его идеала, а не поиск адекватного описания факта.
Оценка направлена на то, чтобы не открывать новое в факте, а соотносить его со старым. И единственное отличие аксиологической оценки и юридической – в практической рационализации последней, в возможном социальном безразличии правовой нормы, с которой соотносится факт действительности»139. На этом фоне «усиливается былой расчет на власть, которая воспринимается как едва ли не единственное средство обеспечения «безупречного правопорядка» и «строгой законности»140. Духовно– нравственную легитимность права подрывает «угроза вновь вернуться к следственному процессу», которая способна «превратить суд в спортивное состязание, в котором побеждает не тот, чья позиция соответствует действительности и букве закона, а тот, кто лучше подкрепил свою позицию теми или иными ресурсами»141. Кризис правосознания предъявляет высокие требования к правоохранительным органам, которым они не всегда способны соответствовать.
Модель правового государства, которая фиксирует уровень правового сознания, особенности социального, политического и правового развития общества, не остается статичной142, развиваясь под воздействием геополитических, экономических, социальных, политических и духовных факторов, предопределяющих динамику и присущие ей особенности143. Право воплощает «абстрактные ценности добра в конкретную практику жизнедеятельности человека посредством действующего закона» (С.Ю.Бакулина). «Аксиологический анализ истории права должен строиться в форме отнесения той или иной правовой нормы к реконструированной системе ценностей (тезаурусу) и ее экзистенциальному центру, а также – прояснения интервала, существующего между аксиологической моделью и содержанием правовой нормы»144. Институт права предназначен выполнять нормативную функцию, которая обеспечивает совместное существование людей в структуре социума. «Нормативность – это и условие социальной формы движения, и, одновременно, свойство социальной организации, так как нормы являются эффективными средствами социального регулирования.
Как модели, эталоны должного поведения они в концентрированном виде выражают объективную потребность социума в упорядоченном функционировании, в координации деятельности отдельных субъектов в общесоциальных целях»145. Социальные нормы обеспечивают «единство, эффективное функционирование и дальнейшее развитие всего социума как системы», консолидацию множества индивидуальных интересов в процессе достижения общезначимых целей. Однако развитие культуры, как и самой правовой системы, невозможно без отклонений от нормы. Без позитивных изменений, связанных с реализацией установки на творчество, не было бы перехода общества в новое качество146.
Институт права рассматривается в контексте различных научных парадигм. В системе гуманитарного знания особый статус получили несколько концепций права: диалогическая онтология права (И.Л.Честнов147), коммуникативная концепция (А.В.Поляков148), культурно–антропологический подход, рассматривающий институт права в «динамической перспективе социальных коммуникаций» (С.Ю.Бакулина), который рождает ситуацию «интеллектуальной гибкости», «перекрестного опыления» и смыслового диалога между различными взглядами, теориями и культурными парадигмами149. «Определение человека как человека способного (capable) – это определение философской антропологии, которая и является фундаментом моральной и правовой философии»150. В герменевтической концепции права (А.И.Овчинников151) особая роль отводится языку, обязанному «торжествовать над насильственным решением конфликтов» (П.Рикер). В контексте герменевтической методологии «как введения в новый тип правопонимания» природа и корни права «располагаются в коммуникативных глубинах человеческого духа». «Я существую не потому, что мыслю, сознаю, а потому, что отвечаю на обращенный ко мне призыв другого человека. ... Межчеловеческая коммуникация, диалог, являются не чем–то внешним для индивида, а относятся к глубинной структуре его индивидуальности, его сознания и его «Я»152. Задача герменевтики состоит в целостном представлении права, преодолении ограниченности социологических, исторических, юридических и прочих подходов к нему153.
Гражданско–правовая культура как предмет государственной политики: отечественный и зарубежный опыт
Гражданско–правовая культура в ее «феноменальной» плоскости выступает в двух ипостасях: и как социальное явление, имеющее региональную и национальную специфику, и как феномен личностной значимости. Как приоритет государственной политики гражданско–правовая культура представляет собой «совокупность ценностей, стандартов, норм и стереотипов, регулирующих отношения индивида или социальной группы с обществом и властью. С одной стороны, эти отношения предопределяются конституцией, кодексами и иными принятыми в государстве законодательными актами, с другой – такими неотъемлемыми атрибутами психологии человека и социума, как стереотипы индивидуального и общественного сознания»274. Качество гражданско–правовой культуры зависит от уровня демократического поведения, определяется гражданской активностью людей в решении общественных проблем, обсуждении проектов законов, участии в выборах. Ее важными элементами являются гражданское сознание, гражданская позиция и гражданское поведение. Процесс изменения содержания этих элементов в индивидуальном и массовом сознании является частью происходящих в обществе социально–культурных изменений. «Духовный стержень» гражданско–правовой культуры определяет свобода слова и дела и стремление личности к справедливости275.
В антропо–культурной плоскости гражданско–правовая культура включает: гражданско–правовые знания, гражданско–правовую деятельность, гражданские убеждения, гражданский опыт, гражданско–правовую позицию, гражданско–правовое мышление, гражданско–правовое поведение, гражданско–правовые умения и навыки. Гражданско–правовые знания связаны с правовой компетентностью личности, осмыслением основных гражданско–правовых норм, усвоением норм права, овладением демократическими ценностями. Значимым элементом гражданско–правовой культуры является усвоение гражданско–правовых норм и духовных традиций, ценностное отношение к праву как универсальному регулятору общественных отношений, формирование гражданского самосознания и любви к Отечеству. Высокое качество освоения гражданско–правовых норм становится условием гражданской компетентности и реализации активной гражданской позиции молодежи276. Гражданско–правовые нормы – это общепринятые, формально закрепленные правила поведения, распространяющиеся на всех участников гражданских правоотношений. Гражданский опыт, который основан на гражданско–правовом сознании и гражданско–правовых ценностях, наращивается участием в различных мероприятиях, формирующих гражданско–патриотические чувства и способствующих расширению объема знаний, обеспечивающих успешную социализацию и адаптацию молодежи к изменяющимся условиям жизнедеятельности. Гражданско–правовая позиция фиксирует сформированность гражданско–правовых представлений, выражающих понимание смысла и сущности социальных и правовых событий. Гражданские убеждения связаны с усвоением норм права и законодательства, основаны на уважении к правам и свободам. Их основу составляет формирование позиции «Я – гражданин России», осознанное отношение человека к своим правам и обязанностям на базе его правосознания. Гражданско–правовое мышление находит выражение в положительном отношении к гражданско–правовой деятельности и готовности отстаивать свою социальную и гражданскую позицию. Оно реализуется во взаимодействии граждан в ситуациях, требующих принятия гражданско–правовых решений. Поведенческий срез гражданско–правовой культуры предполагает вовлечение молодежи в законопослушный, позитивно–ориентированный образ жизни. Гражданско–правовая активность осуществляется в формах конструктивного взаимодействия в институтах гражданского общества, формируя гражданско–правовые умения и навыки отстаивать свои права и демократические ценности
Стратегии формирования и развития гражданско–правовой культуры связаны с оптимизацией институтов гражданского общества, созданием условий для правовой социализации молодежи, стимулирования ее мотивации участия в созидательном обустройстве общества. Ключевой задачей государственной политики является расширение спектра возможностей самореализации молодежи в общественно–политической жизни, гуманизация и демократизация институтов гражданского общества, которому присуща спонтанная, не навязываемая «сверху» активность, свобода создания структур «третьего сектора», обеспечивающих защиту значимых интересов граждан. Повышение гражданско–правовой культуры общества предполагает комплекс экономических, политических, организационных, административных, судебных, воспитательных, образовательных мер, призванных привить уважение к праву и стимулировать положительную правовую активность.
Формирование и развитие гражданско–правовой культуры выстраивается на парадигме социальной активности, ее высокий уровень предполагает интериоризацию гражданских ценностей и жизненных идеалов, самосознание субъекта в качестве автономной, свободной и наделенной правами личности277. Ее мировоззренческую основу составляют нравственные ценности и нормы поведения, уважение к закону и праву, ответственность перед обществом278. «Для гражданско–правовой культуры приоритетным является владение социально–политическим, правовым, экономическим, морально–этическим опытом демократических отношений, отличающихся политической сознательностью»279. Формирование гражданско–правовой культуры предполагает освоение нормативных моделей гражданского поведения, оно «базируется на знаниях и ценностях, в которых преобладает эмоционально–чувственное содержание»280, ее формирование в значительной степени становится результатом «коммуникационного воздействия» на жизненные приоритеты и позиции личности, меняющего отношение к истории отечества и сегодняшним политическим и социально– культурным реалиям. Значимой составляющей этого процесса выступает коммуникативный процесс образно–символического взаимодействия субъектов общения, в результате которого молодежь принимает гражданские ценности и соответствующие жизненные стратегии.
Гражданско–правовая культура включает различные формы самоорганизации граждан в институтах гражданского общества, которые несут в себе значительные резервы социального, экономического и культурного развития России. Она предполагает особый тип гражданской активности, с характерной альтруистической морально–нравственной установкой по отношению к государству; усиление коллективистских ценностей, патриотизма, желания служить интересам собственной страны281; формированию гражданской ответственности, без которой потребность человека в самореализации теряет свой конструктивный характер. Гуманистическая сущность гражданско–правовой культуры определяется синтезом духовно–нравственных качеств личности, которые проявляются в любви к родине, к своему дому, в стремлении и умении приумножать традиции города и края, хранить и воплощать ценности своего народа282.
Региональная модель гражданско–правовой социализации молодежи (результаты проблемно–целевого проектирования на материале Республики Татарстан)
Идея региональной модели состояла в том, чтобы, во–первых, обеспечить инфраструктуру формирования и развития гражданско–правовой культуры на основе взаимодополняемости усилий и ресурсов ключевых институтов гражданско–правовой социализации; во–вторых, создать социально–культурную среду, востребующую творческий потенциал молодежи и культурологически значимые ресурсы республики, обеспечивающую многообразные сценарии самореализации личности в общественно–политической жизни.
Методологическую основу модели составила многоуровневая трактовка гражданско–правовой культуры, которая рассматривалась: как процесс и результат создания и утверждения в структуре институтов гражданского общества правовых ценностей в форме социально значимых общественно– политических действий; уровень развития личности, реализующей себя в качестве субъекта гражданского общества и национальной культуры, демонстрирующей активную гражданскую позицию и эмоционально– нравственную готовность жертвовать личными интересами во имя блага общего; синтез моральных качеств и ценностных ориентаций, обеспечивающий твердую гражданскую позицию и активное участие в политической жизни на правовых принципах и уважении к закону.
В основу культурологического обоснования модели положена: трактовка права как нормативного института, обеспечивающего максимально благоприятные условия для творческой свободы и самоосуществления личности; концепция гражданско–правовой коммуникации как пространства взаимодействия субъектов права и широкой общественности; понимание гражданского общества как целостного организма, функционирующего на основе принципов правопорядка; признание достоинства и свободы человеческой личности в качестве высших экзистенциальных ценностей; приоритет «общего блага», которое превыше индивидуальных интересов, и «идеи общинности» как значимой характеристики политико–правовой культуры России. Проектный замысел модели состоял в том, чтобы дать молодым людям нравственные ориентиры и прочную духовную опору, сформировать ключевые жизненные ценности – терпимость к другим, способность избегать крайностей коллективизма и индивидуализма, патриотизм и законопослушность. Культуротворческую основу модели составили социокультурные принципы развития личности как субъекта национальной и мировой культуры, формирования человека как гражданина, интегрированного в институты гражданского общества, демонстрирующего гармонию индивидуальной свободы и ответственности.
Нормативно–правовая база региональной модели разрабатывалась в соответствии с Государственной программой патриотического воспитания граждан России на 2016–2020 гг. В содержательном плане модель выстраивалась с учетом социально–культурных теорий формирования гражданско–правовой культуры молодежи, разрабатывающих ценностно– смысловые основы и устойчивые навыки гражданского поведения, соответствующего потребностям демократического общества, утверждающих значимость типизации и персонификации социально–культурных процессов, позитивно влияющих на гражданскую позицию личности, повышения эффективности гражданско–правового образования за счет внедрения инновационных технологий и реализации возможностей различных форм социокультурной деятельности326.
Обоснование приоритетных направлений в рамках модели развития гражданско–правовой культуры осуществлялось на основе анализа результатов целенаправленно организованных интерактивных форм совместной деятельности молодежи Татарстана – интеллектуальных марафонов, организационно–деятельностных игр, кейс–технологий, молодежных инновационных форумов и т.д. Общественно–политические дискуссии, повышающие интерес к гражданско–правовым событиям и стимулирующих участие молодежи в общественно–политической жизни, проводились также в социальных сетях («Фейсбук», «Вконтакте», «Instagram»). Молодежь республики продемонстрировала достаточно высокий уровень гражданско–правовых знаний и ценностей, понимание значения гражданского и правового развития личности327, отметила высокую значимость «гражданской зрелости» и «гражданской чести»328. Высший уровень гражданско–правовой культуры продемонстрировали участники дискуссий – студенты специализированных учебных заведений Министерства внутренних дел Российской Федерации»329. Большинство 124 принявших участие в обсуждении отметили патриотизм населения, выраженность таких качеств как гражданская честь и достоинство, высоко оценили уровень конституционного законодательства страны, отметили достоинства и профессионализм аппарата президента330. С другой стороны, в процессе дискуссий были высказаны суждения, свидетельствующие о наличии проблем в области гражданско–правового воспитания331. В частности, участники эксперимента, формально подтверждая значимость базовых правовых понятий для гражданского общества, не вполне понимали их подлинную роль в организации повседневной жизни. Примерно треть участников дискуссий отрицали значимость права как нормативного института, не считая обязательным исполнение законов, которые «не всегда справедливы», фиксировали нарушения в системе судопроизводства в отношении исполнения ключевых прав и свобод граждан, утверждали, что «в стране торжествует коррупция чиновников в структурах власти». Значительный сегмент молодежи продемонстрировал низкий уровень гражданско–правового мышления, избегая отвечать на вопросы, связанные с трактовкой понятия гражданско–правовой культуры личности и ее различных граней.
Региональная программа осуществлялась при поддержке Государственного Совета Республики Татарстан, Общественной молодежной палаты332, молодежного крыла регионального общественного движения «Татарстан – новый век», региональны общественных организаций «Ассамблея народов, проживающих на территории Республики Татарстан» и «Союз молодежи Республики Татарстан», молодежного сектора регионального отделения партии «Справедливая Россия», молодежной общественной организации «Центр культуры и диалога Республики Татарстан», некоммерческой организации «Центр развития добровольчества Республики Татарстан». Данные структуры стали эффективными проводниками инновационных технологий работы с молодежью, исповедуя в своей деятельности принципы системности, межведомственного взаимодействия и консолидации ресурсов: научно–теоретических, нормативно–правовых, педагогических, финансово–экономических, материально–технических, информационных, кадровых.
Методологическим основанием и приоритетной задачей региональной модели была оптимизация социально–культурной среды жизнедеятельности молодежи республики – духовно–нравственная, информационная и инфраструктурная насыщенность среды выступает ключевым условием формирования гражданского сознания молодежи, пространством самореализации личности и сферой проявления гражданско–правовой активности. Средовый подход базировался на культурно–исторической теории Л.С.Выготского333, в рамках которой развитие личности понимается как параллельный и взаимодополняемый процесс культурогенеза (филогенеза) и антропогенеза (онтогенеза), как опосредованный коммуникацией процесс «присвоения» (интериоризации) культурных норм и ценностей. В рамках этой парадигмы богатство личности обеспечивается «зоной ближайшего развития» – влиянием насыщенной в культурно– символическом и духовно–нравственном смысле «среды жизнедеятельности».