Феномен старости в истории культуры (на примерах Среднего Поволжья XVII – XXI столетия) Овсянникова Наталья Валериевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Научные подходы и общая характеристика феномена старости в исторической динамике 66

1.1. Проблема старости в культуре древнегреческого и древнеримского мира 66

1.2. Смена парадигм и культурное содержание возраста старости (XIV - первая половина XIX в.) 87

1.3. Возраст старости в современной культуре: подходы, понятия 109

Глава 2. Сущность феномена старости в духовной культуре народов Среднего Поволжья 140

2.1. Сущность феномена старости в православной культуре 140

2.2. Особенности отношения к старости в исламской традиции 159

2.3. Место старшего поколения в протестантской культуре 179

Глава 3. Культурно-исторические образы старости в традиционной культуре народов Среднего Поволжья 205

3.1. Старость в традиционной культуре 205

3.2. Место и роль пожилого человека в традиционных семейно-родовых отношениях 225

3.3. Отношение к старости в этнической традиционной культуре 245

Глава 4. Потенциал старости в новейшей истории культуры 272

4.1. Культурный потенциал пожилых людей: возрастные, гендерные стереотипы и особенности (ХХ в.) 272

4.2. Духовно-нравственные аспекты потенциала старости 291

4.3. Инновационно-творческий потенциал лиц пожилого возраста 315

Список использованной литературы и источников 371

• Проблема старости в культуре древнегреческого и древнеримского мира
• Сущность феномена старости в православной культуре
• Место и роль пожилого человека в традиционных семейно-родовых отношениях
• Инновационно-творческий потенциал лиц пожилого возраста

Введение к работе

Актуальность темы исследования продиктована необходимостью формирования новых общественных представлений о старости, изменения отношения к пожилым людям в современной России. Опыт показывает, что истинные последствия старения населения не столь угрожающи, как представляется, так как каждый возраст входит в ядро жизни, имеет свои прагматические ценности, объединяющие положительные и отрицательные моменты.

Осмысление исторического опыта в сфере отношений между поколениями в этой связи имеет большое значение. В современных условиях оно способствует формированию подлинно научной концепции, освобождённой от идеологических догматов прежней эпохи. В истории культуры встречается отношение к старости как подчеркнуто уважительное, так и пренебрежительное. Положение старейшего как главы рода, хранителя хозяйственного, культурного, религиозного, морального опыта, знаний обеспечивало в традиционном обществе ведущую роль старикам во всех сфера жизни. Традиции, представляя собой способ аккумуляции и трансляции коллективного опыта и духовных ценностей в виде формализованных действий и представлений, выступали регулятивным механизмом жизнедеятельности. На их основе развивалась и укоренилась в быту этика почитания старших. Но чаще всего старость непосредственно ассоциировалась с болезнями и дряхлостью. Эта двойственность: старость-мудрость и старость-немощь – задает диалектику ценностного восприятия этого возраста.

Социально-экономическая действительность индустриального развития потребовала переориентации личности на такие качества, как энергичность, деловитость, способность воспринимать новое, инициативность, в противовес опыту предшественников. Это внесло важные коррективы в традиционное отношение к старикам, дезавуировав их ценностное значение, и уничтожило социальную престижность старости. Это существенно сказалось на морально-психологической комфортности существования стариков. С партикуляризацией социально-экономической и политической жизни старики утрачивают безусловное влияние в общественной жизни. Однако в вопросах религиозных и моральных их авторитет остается незыблемым, а почтительное отношение к старшим – нерушимым законом.

Интерес к проблемам пожилых людей в последние десятилетия значительно усилился, что обусловило необходимость познания их ментальности и связанного с этим выявления и объяснения новых стереотипов поведения различных групп населения России, в том числе и пожилых людей. Необходимость исследования связана и с потребностью россиян как можно больше знать об истории своих регионов и народов, их населяющих.

В современном российском обществе просматривается тенденция «взаимоотчуждения» поколений, причина которого заключается в распаде

патриархальной семьи, которая ранее обеспечивала обмен функциями между поколениями. Это было важнейшим условием выживания пожилых людей, обеспечивало им должный авторитет и личностную автономию. Сейчас относительная материальная независимость поколений друг от друга уменьшает необходимость кооперации и семейной солидарности.

К концу жизненного пути человек приобретает опыт, понимание жизни, а иногда даже и мудрость, но одновременно с этим теряет силы, лабильность и внешнюю привлекательность. В современном мире обозначилась тенденция нивелирования значения позднего периода жизни, нацеленная на «бегство от старости», что влечет за собой неумение пожилых людей стариться, а молодых – адекватно воспринимать старость.

Вместе с тем с увеличением продолжительности жизни общество все чаще склонно видеть в позднем возрасте потенциал развития. Произошло принципиально новое открытие старости. Она стала рассматриваться как человеческий возраст, не сводящийся к процессам распада, а самостоятельный и особенный по своим характеристикам период жизни.

У многих людей в настоящее время есть шанс пройти через все жизненные циклы и дожить до преклонных лет. Научившись продлевать жизнь и активность большинства людей до глубокой старости, следует менять и отношение к пожилому возрасту, которое опосредовано возрастными стереотипами, усвоенными многими людьми через традиции с детства.

Старость как один из феноменов человеческого бытия была и остается объектом изучения исследователей различных взглядов и направлений. Проблема старости и старения, безусловно, не является сферой компетенции какой-либо одной науки и предполагает интердисциплинарное исследование всеми отраслями человекознания. Для ряда наук эти проблемы достаточно традиционны, но их разработка ведется изолированно, в рамках определенной научной парадигмы.

Социологические и антропологические исследования не вполне раскрывают тему возрастной организации культуры, значимости и специфики возрастного принципа в ее функционировании. Обращение к теме возрастных субкультур до сих пор затрагивает лишь проблемы молодежи, несмотря на постепенное признание существования и таких субкультур, как детская или субкультура пожилых людей.

Проблема старости в культурологическом аспекте также изучается в контексте отдельных культур. Актуальность разработки заявленной проблемы сегодня диктуется востребованностью духовного наследия народов России и регионов, что расширит возможности понимания старости как духовного достояния человека, которое может и должно быть использовано как фактор социокультурной зрелости современной России.

Вышеприведённые аргументы и определили выбор темы диссертационного исследования «Феномен старости в истории культуры (на примерах Среднего Поволжья XVII–XXI столетия», целесообразность

разработки которой диктуется комплексом накопившихся проблем как практического, так и теоретико-познавательного характера.

Степень разработанности проблемы. Историография темы исследования носит междисциплинарный характер и представлена различными видами научной литературы. Феномен старости, как один из элементов человеческого бытия, был объектом изучения мыслителей самых разных взглядов, конфессий и стран.

Уже мыслители и философы древности, представители Востока и Запада: Конфуций, Лао-Цзы, Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит, Эмпидокл, Демокрит, Эпикур, Платон, Аристотель, Сенека, Плутарх и другие – пытались обнаружить наиболее важные аспекты старости. Их мысли заложили основу философских концепций и методологических подходов к всестороннему пониманию старости. Вклад М. Т. Цицерона следует отметить особо. Он проанализировал различные стороны бытия человека на заключительном этапе жизни.

Идеи древних о старости в ходе культурно-исторического развития и становления мировых религий трансформировались. Роль и предназначение человека понимались в теологическом ракурсе как проводника воли Бога на земле. Мыслители Средневековья А. Блаженный, Авиценна, Ф. Аквинский, Р. Бэкон рассматривали старость в качестве особого периода жизни, где человек ближе всего подходит к идеалам религиозных воззрений и устремлен к познанию божественной благодати. Старики, по мнению философов Средневековья, своей мудростью, неспешностью демонстрируют человечеству истинное его предназначение.

Коренные изменения в социокультурной действительности повлияли и на осмысление старости. Новые подходы нашли свое отражение в трудах философов Нового времени Ф. Бэкона, Вольтера, М. Монтеня, Ш. Монтескье, Ж. Ж. Руссо, Ж. А. Кондорсе. Они изучали феномен старости не только как возраст человека, но и соотносили его с общественной практикой, пытались оценить влияние старшего поколения на различные стороны функционирования социума.

В XIX столетии осмысление старости происходило уже в рамках различных социогеронтологических теорий. Такой подход позволил философам XIX – нач. XX вв. определить и дать характеристику наиболее важным сторонам старости как явления, присущего обществу. В произведениях Э. Дюркгейма, JI. Фейербаха, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, Э. Сепира, 3. Фрейда, Л. H. Толстого, B. C. Соловьева, Н. Ф. Федорова, К. Э. Циолковского феномен старости получил детализацию и углубленное понимание. А идеи К. Н. Леонтьева, Н. Я. Данилевского, А. Д. Тойнби послужили основой для понимания процессов старения применительно к общественному развитию в целом.

Старение как общебиологический феномен успешно исследовали отечественные ученые: A. A. Богомолец, Л. А. Гаврилов, И. И. Мечников, И. П. Павлов, И. М. Сеченов. Вершиной естественно-научного исследования старости XIX столетия стали труды И. И. Мечникова.

Советские ученые В. П. Никитин, А. В. Нагорный, В. М. Дильман, Г. Д. Бердышев, И. В. Давыдовский, В. В. Фролькис, Д. Ф. Чеботарева в своих работах пытались сочетать философское осмысления старости с биологическим, психологическим и социальным подходами к старению и старости человека. Однако признание в этот период старости болезнью являлось серьезным препятствием ее реального понимания.

Начиная с первой четверти XX столетия исследования феномена старости стали охватывать широкий круг проблем. Для исследования феномена старости стали использоваться достижения различных наук: биологии, социологии, культурологии, психологии и медицины.

Значительное увеличение доли старшего поколения в обществе, рост их влияния в обществе выводит на первый план демографические проблемы населения. В этой связи требуются новые подходы к проблеме старости в жизни человеческого общества. Работы Г. Зиммеля, А. И. Уайтхеда, М. Вебера, К. Б. Рассела, А. Швейцера, М. Бубера, О. Шпенглера, П. Тейяр де Шардена, К. Ясперса, Х. Ортеги-и-Гассета, Ж. Маритена, М. Хайдеггера, 3. Баумана, Д. Фрэзера, Г.-Г. Гадамера, Ж. П. Сартра, К. Леви-Стросса, Р. Барта, Ю. Хабермаса внесли существенный вклад в разрешение данной философской проблемы. Важную роль в исследовании феномена старости сыграли российские философы С. Л. Франк, Н. О. Лосский, Н. А. Бердяев, П. А. Сорокин, Ю. М. Лотман, М. М. Бахтин, И. Т. Фролов.

Их работу продолжили В. Д. Альперович, В. П. Демидов, Т. В. Карсаевская, К. С. Пигров, И. А. Подольская и др. Проблемы старения в их работах увязываются с сущностными качествами человека, его предназначением в мироздании и природе; а также предпринимаются попытки соотнести старость с такими феноменами, как духовность, смысл жизни, ценности, традиции, мировоззренческая позиция. В этих работах даются определения старости и предлагаются концепции старения.

Важное место в разработке проблем старости занимают научные работы, посвященные психологическим особенностям старости человека. К ним можно отнести труды К. А. Абульхановой-Славской, Л. И. Анцыферовой, Н. Ф. Шахматова, Э. Эриксона и др.

Биохимические, биофизические, морфологические закономерности возрастных изменений рассматривали также И. А. Аршавский, В. В. Бунак, С. В. Васильев, И. С. Кон, А. А. Маркосян, К. Пархон, И. В. Перевозчиков, Е. Н. Хрисанфова и др.

В ХХ веке феномен старости был преимущественно предметом естественно-научного знания, а также медико-технического и социально-производственного решения проблем старшего поколения. Несмотря на достигнутый прогресс, историческая практика свидетельствует о несовершенстве такого подхода к человеку преклонного возраста.

В настоящее время исследуются различные аспекты старости. Комплексность и междисциплинарность свойственны работам К. С. Пигрова, Т. В. Карсаевской, М. Э. Елютиной и др.

Учитывая сложившееся в современном научном сообществе многообразие определений старости, к комплексному исследованию этого феномена российскими исследователями И. С. Коном, Т. В. Карсаевской был предложен термин «геронтология». Для решения геронтологических проблем становится характерным междисциплинарный подход. Тема возраста и возрастной самоидентификации является предметом научного интереса Т. Н. Березиной, И. В. Вишева, К. А. Абульхановой, М. А. Клупта, А. В. Полетаева, Е. Головахи, А. А. Кроник, И. М. Савельевой и др.

Различные подходы к социально-возрастной стратификации освещены в трудах по антропологии. Ее социальное и культурное направления отражены в исследованиях В. В. Бочарова, А. А. Белик, В. И. Добренькова, А. И. Кравченко, Н. Н. Козловой, Э. А. Орловой, С. В. Лурье, Ю. М. Резник и др. К изучению ритуальных практик возрастных объединений обращались Н. М. Гиренко, К. П. Калиновская, А. А. Попов, С. П. Толстов, С. Б. Чернецов и др. Исторический анализ возраста представлен в работах Ф. Арьеса, Л. Винничук, М. И. Козьякова, В. Д. Лелеко, Н. А. Рыбаковой, Ю. А. Елисеевой и др. Историко-демографический анализ возрастных этапов и продолжительности жизни в контексте общественного развития дали А. Г. Вишневский, Ю. Л. Бессмертный, Н. В. Козлова, С. П. Капица, Ю.

A. Зеликова и др.

Социальное направление исследований феномена старости и проблем старшего поколения представлено работами таких авторов, как

B. Д. Альперович, М. Д. Александрова, И. Г. Беленькая, П. П. Великий,
A. A. Козлов, О. В. Краснова, А. Г. Лидерс, Г. П. Медведева, Е. Ф. Молевич,
А. Н. Рубакин, H. H. Сачук, H. H. Симонова, Т. В. Смирнова, М. Я. Сонин,
Л. И. Старовойтова, Е. И. Стеженская, H. A. Рыбакова, К. А. Феофанов,
З. Г. Френкель, Э. Е. Чеканова, В. Д. Шапиро, Н. П. Щукина, P. C. Яцемирская и
др. Предметом их исследования стали демографические проблемы
стареющего российского общества, идентификационные возрастные
стратегии, поведение старшего поколения и его социокультурные
характеристики. В то же время в этих работах проблема отношения к
старости и старикам в исторической динамике, как правило, не
рассматривается.

Анализ освоения человеком культуры, его возрастной специфики нашел отражение как в России, так и за рубежом в работах К. Клакхона, А. Кардинера, Р. Линтона, М. Коула, М. Мид, Дж. Уайтинга, Г. Рохейма, И. Чайлда М. Херсковица и др. Культурфилософский взгляд на данную тему представлен в работах отечественных исследователей: М. С. Кагана, Б. В. Маркова, Л. К. Кругловой, С. А. Смирнова, В. М. Розина, Э. Соколова и др.

Представления о возрасте в современной культуре получили отражение в работах авторов, анализировавших особенности индустриального и постиндустриального общества. Это отечественные исследователи: Л. Г. Ионин,

Д. Е. Прокудин, Е. Г. Соколов, Е. Э. Сурова – и зарубежные: Э. Тоффлер, М. Фуко, Н. Элиас, М. Кастельс и др.

В большей степени в этих трудах разработаны темы межпоколенной трансмиссии культуры и взаимоотношений между разными поколениями по направлениям: социологическому, психоаналитическому, культур-антропологическому, культурфилософскому. Эти направления представлены именами отечественных и зарубежных исследователей: Р. Гронемайера, Б. В. Дубина, С. Н. Иконниковой, М. С. Кагана, Л. К. Кругловой, Ю. А. Левады,

B. В. Семеновой, Б. Манделя, К. Мангейма, Г. Маркузе, М. Мид, П. Нора,

C. А. Смирнова, Л. Фойера, X. Ортеги-и-Гассета и др.
Различные вопросы, относящиеся к феномену старости в

традиционных обществах, описываются в работах по социальной и культурной антропологии Б. Малиновского, А. Радклифф-Брауна и др. Исторический анализ с учетом демографической составляющей возрастных этапов жизни проводит Э. Россет. Кросс-культурные исследования феномена старости представлены в работах по этнографии и истории повседневности. Характеристика этапов жизненного цикла в различных эпохах и культурах дается в работах Ф. Арьеса, М. Вегнера, Т. Кейт, П. Ласлетта, П. Монте, Дж. Б. Сэнсома, Г. Штоффа и др.

Особого осмысления потребовали от современной науки вопросы жизнедеятельность людей «третьего возраста». Эти проблемы были подняты в ряде концепций и теорий российских философов и социологов культуры, таких как Э. А. Баллер, К. А. Абульханова-Славская, М. С. Каган, Э. В. Ильенков, Л. Н. Коган, Э. С. Маркарян, Э. В. Соколов, В. В. Межуев, А. К. Уледов, А. В. Толстых, В. С. Цукерман и др.

Ряд категорий, необходимых для анализа культурного потенциала старшего поколения, получил свое обоснование или интерпретацию в работах И. М. Бобневой, Э. А. Баллера, А. Г. Здравомыслова, Л. Н. Когана, М. С. Кагана, И. В. Суханова, Э. А. Орловой, А. Я. Флиера и др.

Одно из главных направлений современного изучения старости связано с анализом ее социокультурных сторон. Пионерские публикации в этом направлении принадлежат Н. А. Рыбаковой, М. Э. Елютиной, Э. Е. Чекановой. В них феномен старости представлен в широком, культурно-историческом и личностно-антропологическом контексте. В работах этих авторов рассматриваются процессы старения через отношение к ним самого человека.

Диссертационная работа базируется в основном на примерах, почерпнутых в культуре народов Среднего Поволжья. Поэтому автор обращается к анализу трудов авторов, исследующих этот регион.

Культура Средневолжских этносов начинает изучаться в XVIII веке, хотя есть ряд научно-этнографических работ, относящихся к XVI–XVII векам. Однако в них были представлены отрывочные или неполные сведения. В основном это иностранные авторы: С. Герберштейн, Э. Дженкинсон и др. Среди них можно выделить труд Ж. Маржерета (1607 г.). Работы, относящиеся к первой половине XVIII века, по заявленной тематике

также принадлежат перу иностранных авторов. Жизнь обитателей региона описывал Д. Перри. Наибольшей популярностью пользовалась книга Ф. И. Страленберга.

Во второй половине XVIII века в исследованиях Средневолжского региона начинают принимать участие российские ученые. Важным вкладом в изучение российских традиций повседневной культуры, семейной обрядности, включая межпоколенные отношения и т.п., стали труды

B. Н. Татищева, И. М. Снегирева и Н. М. Карамзина. Интересные сведения,
посвященные обрядам, традициям, бытовым взаимоотношениям народов
региона в XVIII веке, собрал Г. Ф. Миллер. Продолжили это направление
исследований отечественные историки Н. И. Костомаров, М. Ю. Забылин,

C. М. Соловьев, В. О. Ключевский, М. Н. Покровский и др. В этих работах
можно найти ряд исторических фактов об отношении к старости в России и
роли старшего поколения в быту и семье.

Большой вклад в изучение народов России и Среднего Поволжья внесли «академические экспедиции» 1768–1774 годов. Экспедиции, возглавляемые И. И. Лепехиным, П. С. Палласом, И.-Г. Георги, посетили Среднее Поволжье и оставили ряд интересных свидетельств об обрядах, традициях, материальной и духовной культуре чувашей, татар, а также оценили влияние русского этноса на традиции этих народов.

Публикации по традиционной культуре народов Среднего Поволжья первой половины XIX века представлены незначительно. Для нашего исследования можно выделить работы А. С. Протопопова, В. Мирошевского и К. С. Мильковича, где имеются сведения по чувашскому и татарскому этносу. Анализ этнической культуры можно обнаружить в работах А. Ф. Леопольдова, П. П. Свиньина, А. А. Фукса.

Во второй половине XIX века были опубликованы работы П. В. Алабина, П. П. Пекарского, Г. И. Перетятковича, М. М. Ковалевского, В. А. Сбоева, Д. Д. Ханыкова, И. Н. Смирнова, А. Н. Минха, И. В. Миролюбова. В них затрагивались многие вопросы заявленной темы, связанные с историей культуры, обрядами, семейными традициями, бытом народов Среднего Поволжья. Городская культура нашла отражение в работах М. И. Мыш. В. К. Магницкий описал важные для нашей работы обряды и верования русских, чувашей и татар Среднего Поволжья. В целом авторы этих работ сходятся во мнении, что средневолжские традиции имеют корни в других регионах страны, а их развитие носит поликонфессиональный и полиэтнический характер.

В конце XIX века выходит ряд важных работ С. П. Карпова, А. С. Уварова, Д. Р. Шеппинга, М. Забылина, освещающих обряды жизненного цикла, в которых старшее поколение играло ведущую роль.

В советское время изучению культуры народов Среднего Поволжья уделялось большое внимание. Интересны работы Н. П. Анциферова, С. М. Михайлова, Е. П. Бусыгина и Н. В. Зорина, которые представляют собой комплексные исследования народов, населяющих регион. Кроме того,

обращает на себя внимание исследование В. Н. Тумайкина, посвященное мордовскому этносу. С русской культурой, традициями и бытом можно познакомиться, изучая труды И. П. Сахарова, С. Г. Пушкарева, М. М. Громыко и др.

Социокультурные особенности повседневности русских, мордвы, чувашей, татар в Среднем Поволжье описаны в работах В. Н. Белицера, В. В. Воронина, В. А. Гавриленковой, В. Д. Димитриева, В. П. Иванова, Г. Б. Матвеева, А. С. Лузгина, Н. П. Макарского, С. М. Михайлова, Н. Ф. Мокшина, М. Г. Кондратьева, А. А. Трофимова, П. Н. Tретьякова, В. А. Балашова, А. П. Смирнова, И. Н. Смирнова, Р. Г. Мухамедовой, Ю. Г. Мухаметшина, А. Х. Халикова, П. П. Фокина и др.

В современной России исследования региональной культуры были продолжены. Научное сообщество в основном сосредоточилось на изучении складывания многонацонального состава населения Среднего Поволжья, конфессиональных особенностей, обрядов, этнической культуры, ее отражения в языке и топонимике, специфики развития городской и сельской культуры. Важную информацию для нашего исследования содержат работы Л. Н. Гончаренко, Л. М. Артамоновой, В. Ф. Барашкова, Т. И. Ведерниковой, Г. Валеевой-Сулеймановой, Э. Л. Дубмана, Б. Н. Миронова, Л. И. Никоновой, Г. Б. Матвеева, Г. М. Матвеева, А. К. Салмина, Г. А. Корнишиной, Ю. Н. Смирнова, Н. П. Осиповой, М. Г. Федорова, П. В. Половинкина, П. П. Фокина, Е. А. Ягафовой. В этих работах, кроме обширного материала по заявленной теме, дается культурологическая оценка историко-этническим процессам в исследуемом регионе, нашедшая место также в обобщающих коллективных трудах о его прошлом.

Исследования социокультурных аспектов феномена старости и проблем старшего поколения в большинстве своем еще не завершены. Однако подходы к этим научным направлениям уже определены.

При всем разнообразии этих работ общим для них остается признание неправомерно низкого статуса старого человека, нерешенности социальных проблем пожилого возраста, серьёзных издержек во взаимодействии старшего поколения с другими возрастными группами, социокультурной средой и жизненным пространством, которое окружает людей старшего поколения.

Однако смысл понятия «старость» большинством авторов анализируется только в контексте возрастной дискретизации человеческой жизни, недостаточно учитываются историческая и культурная специфика, онтологическое давление старости на индивидуальную историю человека, конструирование доминирующего образа старости.

Таким образом, вне научного интереса оказывается тематика теории и истории культуры, предусматривающая целостный взгляд на возрастное развитие человека и феномен старости. Явно недостаточно исследований процессов адаптации личности к новому жизненному этапу – старости и соответствующему ей социальному статусу, к новым политическим, а также

к социально-экономическим условиям в стране и регионе. Практически не исследуется ресурсный потенциал старшего поколения, обеспечивающий ему некоторые преимущества в современную эпоху.

Объектом диссертационного исследования является старость как комплексный феномен.

Предметом исследования являются формы и способы социально-культурного и личностного выражения старости в истории культуры.

Основной целью диссертационного исследования является изучение старости как всеобщей мировоззренческой категории и социокультурного феномена, его исторической динамики в XVII–XXI вв. на примерах отношения к старости и людям преклонного возраста у народов Среднего Поволжья, а также поиск пути обретения достойной человека старости в современном, радикально изменяющемся мире.

Для достижения указанной цели автором поставлены следующие

задачи:

- описать изменения предметного поля, научные подходы к
определению преклонного возраста, дать общую историко-культурную
характеристику феномена старости;

- проанализировать культурное содержание возраста в исторической
динамике, обосновать смену парадигм отношения к старшему поколению
(XIV – первая половина XIX в.);

- выявить конфессиональное отношение к старости и старшему
поколению в Среднем Поволжье, определить сущность феномена старости в
православной, протестантской и исламской традиции;

- исследовать традиционные образы старости в этнической культуре
народов региона;

определить место и роль пожилого человека в традиционных семейно-родовых отношениях и проанализировать влияние возрастных различий на процесс межпоколенной трансляции культуры;

раскрыть значимость духовного опыта в постижении старости как завершающего этапа жизненного пути, накопленного в традиционных культурах;

выявить качественные характеристики возрастных, гендерных стереотипов и особенностей пожилых людей в ХХ веке;

систематизировать и проанализировать совокупность социально-культурных факторов, опосредующих старость в современном обществе и обусловливающих место, роль и статус старости в настоящее время;

определить сущностные характеристики культурного потенциала «третьего возраста», особенности его реализации в социокультурном пространстве и определить направления совершенствования этого процесса;

проанализировать модели старости в качестве способов личностной возрастной идентификации, дать их социокультурную характеристику;

- исследовать тип современной старости, ее социально-
мировоззренческую специфику;

- выявить значимость региональных традиций и стереотипов отношения к старости, опыта решения проблем старшего поколения в формировании модели благополучного старения в XXI столетии.

Гипотеза исследования: социокультурный потенциал пожилых людей в постиндустриальном обществе дает им неоспоримые преимущества, но возрастные стереотипы и этноконфессиональные традиции, сформировавшиеся в прошлом, сдерживают смену парадигмы отношения к старости. Восприятие старшего поколения поддерживается культурной традицией и усиливается социальными нормами, закрепленными законодательно. Мудрость и одновременно немощь являются доминирующим образом, задающим диалектику ценностного восприятия старости. На протяжении большей части исторического развития пожилые люди занимали влиятельную и авторитарную позицию в социуме, являясь трансляторами культурных традиций. Динамизм индустриального общества внес радикальные коррективы в восприятие старшего поколения, дезавуировав их высокое статусное значение. Снижение значения позднего периода жизни, нацеливание более молодых поколений на избегание старости повлекло за собой негативные последствия, проявившиеся у пожилых людей в неумении стариться, а у общества в целом – позитивно воспринимать старость. Духовное наследие, закрепленное в истории культуры народов мира, России и Среднего Поволжья, дает возможность обратиться к опыту восприятия людей старшего поколения и предложить адекватную современности модель старости.

Хронологические рамки исследования: XVII–XXI столетия выбраны в связи с тем, что в это время сформировались и получили дальнейшее развитие культурные особенности отношения к старости и старшему поколению в Среднем Поволжье. Этот регион взят в качестве историко-культурного контекста, иллюстрирующего теоретические идеи по заявленной теме. Вместе с тем исследование старости как предмета теории культуры охватывает все периоды, где было уделено внимание этому феномену.

Территориальные рамки. Работа охватывает Среднее Поволжье и сопряженные с ним территории, а также крупные города Поволжья, что позволяет изучать общественные представления о старости сельских и городских жителей.

Источниковая база исследования. При комплексной разработке проблемы, связанной с культурной динамикой феномена старости в России и Среднем Поволжье, проанализированы разноплановые источники: архивные, опубликованные документы и научная литература по этноконфессиональной, хозяйственно-бытовой, социокультурной, теоретико-методологической, философской, геронтологической темам.

1. Неопубликованные источники (архивные документы различного характера), хранящиеся в: Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, г. Москва), Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ, г. Москва), Российском государственном архиве социально-

политической истории (РГАСПИ, г. Москва), Российском государственном историческом архиве (РГИА, Санкт-Петербург), Государственном архиве Саратовской области (ГАСО, г. Саратов), Государственном историческом архиве немцев Поволжья (ГИАНП, г. Энгельс), Центральном государственном архиве Самарской области (ЦГАСамО, г. Самара), Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО, г. Оренбург), Государственном архиве Волгоградской области (ГАВО, г. Волгоград), Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ЦГА Республики Мордовия, г. Саранск), Государственном историческом архиве Чувашской Республики (ГИА Чувашской Республики, г. Чебоксары), Научном архиве Русского географического общества (НА РГО, г. Санкт-Петербург), Саратовского областного музея краеведения (НА СОМК, г. Саратов).

2. Опубликованные источники:
В связи с междисциплинарным характером исследования была

вовлечена в качестве источников научная информация из различных областей знания, ставшая классической и содержащая различные теории и концепции старости. Это фундаментальные труды по геронтологии, работы классиков мировой и отечественной науки, которые получили статус первоисточников в силу своей научной безупречности и ценности; работы отечественных исследователей-философов В. А. Кутырева, В. А. Лекторского, B. C. Степина, Б. В. Маркова, Б. Г. Юдина, И. Т. Фролова, H. A. Рыбаковой и др., дающие широкомасштабное видение феномена старости; государственные акты и статистика дореволюционной России, а также справочная литература, характеризующие население России и региона по необходимым для исследования параметрам; книги, являющиеся библиографической редкостью, которые необходимы по причине отсутствия архивных источников по некоторым важным сторонам заявленной темы; мемориальные источники личного происхождения; в качестве вспомогательного источника используются материалы диссертационных исследований по проблемам старости и периодическая печать по заявленному периоду.

3. Прикладные материалы.
Используются документы с экспозиций и выставок, коллекции,

посвященные традиционной культуре и повседневности России и Среднего Поволжья, хранящиеся в фондах музеев, а также представленные в экспозициях.

Документы и материалы источниковой базы исследования содержат необходимое количество объективной информации, позволяющей решать поставленные задачи, связанные с изучением феномена старости в истории культуры в России и Среднем Поволжье.

Теоретические и методологические основы исследования включают работы культурологов, историков, философов, геронтологов, этнографов, социологов и психологов, посвященные анализу феномена старости, а также

обрядов, традиций, культурных особенностей различных народов, характеризующих отношение к старшему поколению. Междисциплинарный подход в исследовании проявился через сочетание разноплановых теорий, идей отечественных и зарубежных ученых-культурологов, а также подходов смежных дисциплин, позволяющих рассматривать феномен старости в контексте истории культуры. При выборе методологической позиции в диссертационном исследовании были учтены достижения научного сообщества, предлагающего методы по выявлению, описанию, анализу генезиса национальной культуры и межпоколенного взаимодействия.

Общей концептуальной основой исследования стало понимание старости, «третьего возраста» как периода продолжающегося развития и духовного совершенствования личности. Культурологической базой для систематизации и анализа периода возраста старости стал деятельностный подход, где культура понимается как творческий процесс.

Принцип историзма является методологическим фундаментом исследования. Используемые на его основе методы позволяют автору изучить становление и развитие феномена старости в мировой истории культуры, формирование культурных особенностей отношения к старшему поколению и старости в Среднем Поволжье, России. Важную роль при реализации этого принципа в диссертационной работе играет эмпирическая история культуры: социокультурные, этнические, конфессиональные нормы, ценности, обычаи, нравы, стереотипы и т.п.

Изучение взаимопроникновения культурных явлений и форм при формировании феномена старости, выявление взаимосвязанных социокультурных факторов межпоколенного взаимодействия потребовали сочетания различных исследовательских методов. Поэтому комплексность является особенностью диссертационной работы. В ней нашли применение культурологический, системный и синергетический методологический инструментарий.

В данной работе предпринимается попытка целостного применения культурологического подхода к анализу социокультурной среды Среднего Поволжья, формирующей отношение к старости. Это позволяет представить межпоколенное взаимодействие как продуктивное сотрудничество, способ человеческого бытия и провести анализ социальных ролей старшего поколения, его идентичности в качестве интегративного показателя адаптивности к социокультурной среде России и региона.

Проблема социокультурных трансформаций феномена старости в мире, России, Среднем Поволжье в рамках культурологического подхода рассматривается автором в контексте человеческой истории. Анализ исторических типов культур в связи с изучением взаимодействия между возрастными группами проводится согласно теории типов социокультурной регуляции – традиционного, индустриального, постиндустриального.

Использование культурного наследия, в понимании автора, будет эффективным только в тесной взаимосвязи традиций и новаций,

включающих прецедентные формы культуры. В диссертационном исследовании предпринята попытка расширить научное значение прецедента для выявления элементов современного образа старости и понимания принципов его формирования. Этот метод позволяет включить прецедент в качестве существенного фактора при снятии противоречий модели старости в действующей общественной системе, найти уникальный материал для формирования новых культурных форм в постиндустриальной цивилизации.

Традиционные стереотипы, обычаи, культурные нормы в настоящее время нередко сдерживают формирование новых моделей старости. Культурологический подход к изучению феномена старости помогает обнаружить стремление акторов культуры к гуманистическому совершенствованию отношения к старшему поколению в истории культуры России и Среднего Поволжья, а также предложить механизмы преодоления разногласий и достижения консенсуса в особом пространстве самоорганизующейся социокультурной среды повседневности.

Большое значение для исследования феномена старости в России и мире имеет системный подход. Логика исследования, основанная на положениях системного подхода, позволяет изучать социокультурный потенциал «третьего возраста», учитывая все аспекты – предметный, функциональный и исторический. Системный анализ дает возможность сделать теоретические обобщения, концептуализацию представлений о пожилом человеке, общине, этносе и др. в целом. Кроме того, применение этого метода позволяет показать взаимообусловленность социокультурных событий прошлого и развитие феномена старости в истории культуры России.

Для исследования периодических кризисов культуры, радикально меняющих отношение к старости и старшему поколению, потребовались методы, базирующиеся на синергетическом мышлении, которое обладает более широкими возможностями по изучению феномена старости в его исторической динамике и вариативности выбора ее современных моделей. В частности, при выявлении переломных моментов в культурном развитии и построении моделей старости использовались синергетические теории и концепции: аттракторов, открытой системы, параметров порядка, бифуркационного перехода, нелинейности, а также некоторые специальные понятия. Автор учитывал ограниченность этого подхода применительно к анализу изменений в обществе и культуре, но в сочетании с другими методами исследования, объяснительные возможности, как правило, возрастали.

В диссертационном исследовании в большей степени использовались испытанные методы: сравнительно-исторический, логический, ретроспективный, проблемно-хронологический, синхронный, структурно-функциональный, генетический и др.

При исследовании традиционной этнической культуры региона основной акцент делался на выявлении многообразия межпоколенных

связей – семейно-брачных и общинных, т.е. использовался сравнительно-исторический метод. Проследить культурное развитие феномена старости в хронологической последовательности позволил проблемно-хронологический метод. Применение метода исторической аналогии и ретроспективного анализа, а также сравнительного, факторного методов исследования дало возможность эксплицировать культурные особенности отношения к старости и старшему поколению у народов Среднего Поволжья и т.п.

В процессе исследования использовались общенаучные методы анализа, синтеза, сравнения, наблюдения, обобщения и др.

Вторичный анализ исследований, опубликованных в научной литературе, наряду с архивными документами использовался в качестве эмпирической базы диссертационной работы, что предполагало применение следующих методов: контент-анализа научной литературы; метода системного анализа; культурологического метода; сопоставительного метода и др. Для исследований первичных источников используются специальные исторические методы. В совокупности эти методы позволили выявить культурные заимствования различных этнических общин в России и Среднем Поволжье, дающие представления о возрасте старости в традиционной региональной культуре.

Соответствие темы диссертации требованиям Паспорта специальностей ВАК. Исследование выполнено в рамках специальности 24.00.01 – Теория и история культуры. Тема диссертации соответствует п. 1.4. История культурологических воззрений и понятий, представлений о сущности культуры; 1.8. Генезис культуры и эволюция культурных форм; 1.9. Историческая преемственность в сохранении и трансляции культурных ценностей и смыслов; 1.12. Механизмы взаимодействия ценностей и норм в культуре; 1.14. Возникновение и развитие современных феноменов культуры; 1.16. Традиции и механизмы культурного наследования; 1.20. Культура и субкультуры. Региональные, возрастные и социальные ориентации различных групп населения в сфере культуры; 1.28. Культурные контакты и взаимодействие культур народов мира; 1.29. Культурная политика общества, национальные и региональные аспекты культурной политики.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. дана историко-культурная характеристика феномена старости в разные периоды времени; описаны изменения предметного поля, научные подходы к определению возраста старости; предложены современные интерпретации понятия «возраст»; уточнены возрастные границы «третьего возраста» и само понятие;

2. исследованы образы старости, культурное содержание возраста с точки зрения различных подходов, в контексте исторической динамики; обоснована смена парадигм восприятия старости и отношения к старшему поколению; проанализированы идеи выдающихся мыслителей прошлого, сформировавшие фундаментальные основы понимания феномена старости;

3) раскрыто конфессиональное отношение к старости и старшему
поколению в Среднем Поволжье: в православной, протестантской и
исламской традиции, выявлены их особенности; исследованы традиционные
образы старости в этнической традиционной культуре народов региона;
проанализированы место и роль пожилого человека в традиционных
семейно-родовых отношениях, их влияние на процесс межпоколенной
трансляции культуры, показана высокая социокультурная значимость
старости, пожилых людей, их опыта в традиционном обществе региона;

4) выявлены качественные, социокультурные, гендерные
характеристики возрастных стереотипов и особенностей пожилых людей,
доминирующие в ХХ веке; раскрыта суть целевых установок «бегства от
старости» в культуре второй половины ХХ века; дана позитивная оценка
реализации духовно-нравственного потенциала старшего поколения в
советский индустриальный период развития;

5. систематизированы и проанализированы социально-культурные факторы, опосредующие старость в современном обществе и определяющие место, роль и статус феномена старости в России и в регионе; исследован потенциал старости в переходный период истории культуры ХХI века;

6. определены сущностные характеристики «третьего возраста», проанализированы и конкретизированы интернальные и экстернальные факторы, детерминирующие возможности реализации культурного потенциала «третьего возраста»;

7. показаны воздействие и значимость региональных традиций и стереотипов отношения к старости, опыт решения проблем старшего поколения; обозначена необходимость разрушения социокультурных стереотипов прошлого, способствующих отчуждению старшего поколения;

8. исследованы модели старости, их социально-мировоззренческая специфика у народов Среднего Поволжья; обоснованы направления формирования новой модели активной старости и пути благополучного старения в XXI столетии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Феномен старости в истории культуры имеет интегральный характер, показывая не только развитие человека, но и общества, в котором живет старшее поколение. История культуры показывает позитивную динамику и уважительное отношение к старости и старикам, но образы достойной жизни в преклонном возрасте описаны только на уровне прецедентов. Благодаря культурно-исторической фильтрации были выявлены лучшие парадигмы возрастного развития человечества, а также зафиксированы важные функции феномена старости. Культурное содержание феномена старости непосредственно влияет на качество сохранения и передачи базовых ценностей другим поколениям, в нем концентрируется и систематизируется мудрость жизни. В истории культуры возраст старости часто имел противоречивые оценки и интерпретации. В древней истории культуры были сформированы фундаментальные принципы, которые

характеризовали идеальный образ старости, особую роль старшего поколения в культуре и обществе. В христианской культуре старость приобрела личностное измерение и произошла ее сакрализация. Корректировка парадигмы старости была осуществлена в эпоху Возрождения, когда был выдвинут важный тезис, что старость может быть активной и плодотворной. В Новое время произошла смена парадигмы восприятия старости – провозглашается свобода творческой личности, стремящейся к самосохранению в культуре. В итоге история культуры подвела человечество к осознанию того, что пожилой возраст – это период неограниченных возможностей, созидательной, познавательной и творческой деятельности.

2. Возрастную субкультуру пожилых людей определяет сходная ментальность. Культурный возраст раскрывается через жизненный цикл человека, а этнические, конфессиональные, социокультурные ценности придают смысл и значение окружающей человека реальности. Соответствующие этим ценностям культуры имеют свои уникальные представления о возрасте старости, которые проявляются в социальных позициях старшего поколения, возрастной символике и ритуальной практике. В России и Среднем Поволжье человек может принадлежать одновременно к различным государственным, общественным коллективам и институтам, где роль старшего поколения определяется по-разному. Конфессиональное отношение к старости и старшему поколению в религиях региона имеет общие подходы, гарантирующие уважение и почитание стариков, хотя духовные основания и особенности, как правило, являются различными. В своем развитии личность должна иметь полноценные контакты со всеми поколениями для обмена ценностями культуры. Это позволяет сохранять важность возраста старости и требует учета его влияния на все сферы жизнедеятельности.

3. Традиционная культура длительное время являлась регулятором межпоколенных отношений по социальному, экономическому, идеологическому и психологическому направлениям. Взаимные обязательства между «отцами и детьми» служили важным фактором укрепления социальных связей. Старшее поколение было необходимым звеном удовлетворения интересов и потребностей молодежи. Идеологию традиционного общества поддерживали всевозможные запреты, которые регулировали поведение старшего и младшего поколений, формировали возрастные стереотипы, закрепляли представления, связанные с культом предков, что в совокупности обеспечивало высокий авторитет стариков. В Среднем Поволжье роль старшего поколения была особенно значимой в традиционной сельской культуре, где защита и сохранение ценностей семьи и общины являлись приоритетными. Центром традиционной культуры и наиболее консервативной частью общины были старики. Главная роль старшего поколения в поддержании традиционных обычаев и выполнении

ритуалов придавала ему сакральный статус и повышала авторитет в семье и общине.

4. Адаптация людей старшего возраста к окружающему миру
осуществлялась в основном через этническую культуру. В Среднем
Поволжье у большинства народов старость определялась по количеству
прожитых лет и оценивалась по роли и активности человека в обществе.
Главным элементом эффективной адаптации старшего поколения была
хозяйственная деятельность, включающая посильный физический труд. Это
давало важное для стариков ощущение «полезности». Этническая культура
позволяла осуществлять синтез и воспроизводство целесообразных форм и
методов, поддерживающих здоровье старшего поколения. Однако найти
«алгоритм долголетия» и сформировать эффективную систему здорового
образа жизни, обеспечивающего комфортную старость этносам региона, не
удалось.

5. Радикальные перемены начала ХХ столетия изменили отношение к старости, а также поведение старшего поколения. Старики с трудом находили себе место в активно развивающемся индустриальном обществе. Однако к началу 60-х годов XX века наступил перелом в отношении к старости, что получило отражение в понятии «третьего возраста». Оно по-новому характеризовало старшее поколение, выделяя активный период в этом возрасте. В советском варианте индустриального развития феномен старости прибрел уникальное политико-хозяйственное преломление – старшему поколению стали предоставлять заслуженный отдых. Однако стереотипы традиционного общества по отношению к старикам продолжали действовать. Возникла парадоксальная ситуация, когда старшее поколение, получив социальные гарантии, теряло высокий статус, присущий им в традиционном обществе. Это предопределялось высокими темпами научно-технического прогресса индустриального общества, который сводил на нет коллективный традиционный опыт и востребовал опыт личных достижений. Система ценностей, базирующаяся на стремлении к продуктивности и результативности, сложившаяся в индустриальных обществах, оказывала, как правило, негативное воздействие на отношение к пожилым людям. Однако в СССР в силу особенностей социальной организации это воздействие купировалось.

6. Либерально-рыночное реформирование второй половины 1980-х годов привело к быстрому социальному расслоению населения. Старшее поколение оказалось в числе беднейших слоев населения, что в новых экономических условиях определяло их низкий социальный статус. Стала формироваться новая самоидентификация старшего поколения на принципах общего непонимания, недовольства, неприятия либеральных перемен в обществе. Эти процессы изменили всю систему межпоколенных отношений, вызвав корректировку ожиданий и самооценки у представителей старшего поколения, а слово «старик» быстро приобрело негативную окраску. В этих условиях получило развитие явление социального исключения людей

преклонного возраста. Оно оказывало влияние на все стороны функционирования женской и мужской модели старения в стране и регионе. Экономическая несостоятельность пожилых людей, особенно женщин, с учетом их значительного преобладания фактически привела к феминизации старшего возраста и старческой феминизации бедности. Такая модель старения базировалась на признании обществом плачевного существования стариков, исключения их из социокультурной жизни в пользу «занятий собой» и «помощи семье». Культурные стереотипы этого варианта модели старости обострили противоречия гендерных различий. В обществе стали осуждать «молодящихся» женщин и поддерживать «благородное» старение мужчин.

7. С исчезновением с политической карты Советского государства старшее поколение было вынуждено приспосабливаться не только к радикальным изменениям политико-экономической, социально-культурной жизни страны, но и пытаться трансформировать свои личностные особенности. Попытки вестернизации России в 90-е годы ХХ века, кроме всего прочего, привели к заимствованию некоторых западных стереотипов отношения к старости и старикам, что явилось причиной появления новой индивидуальной модели старения. Эта модель основывалась на игнорировании старости, бегстве от нее. Принятие российским обществом части западных стереотипов отношения к старости только увеличило социальную дистанцию между поколениями и закрепило тенденции социокультурного исключения стариков. Его суть заключалась в том, что люди преклонного возраста становились ненужными обществу в период их умственного и нередко физического расцвета. В этот период сложился устойчивый социокультурный стереотип: старость – возраст потерь.

8. К концу ХХ века человеческий потенциал становится одним из главных внутренних ресурсов в России и регионе. Благодаря ряду преимуществ старшее поколение получило новые перспективы, которые закреплены в социокультурном потенциале и социокультурном капитале. Использование возможностей пожилых людей в общественной практике является взаимовыгодным вариантом сотрудничества старшего поколения с социумом, который для людей в возрасте будет приемлемой адаптацией к неминуемым изменениям и позволит сгладить риски социокультурного исключения. А наличие в обществе активных людей преклонного возраста сделает социум способным к компромиссам, более толерантным и устойчивым, где конструктивные решения в межпоколенных взаимодействиях станут нормой.

9. Духовность является главным социальным продуктом в России, а ее хранителем может быть достигшая зрелости личность. Старшее поколение, занимающее активную жизненную позицию, соответствует этой роли. Духовная жизнь людей старшего поколения может быть активной и плодотворной до глубокой старости. Творческий потенциал человека напрямую влияет на индивидуально-личностные проявления в старости.

Духовное здоровье дает человеку преклонного возраста возможность быть актором культуры. Это делает старость важным компонентом культуры, высшей ценностью, так как только в этом возрасте возможно достижение состояния духовной зрелости. Отношение к старости является одним из показателей духовно-нравственного потенциала общества. Образы старости на духовном уровне связывают в единый историко-культурный поток поколения различных эпох и народов. Духовно-нравственный потенциал личности пожилого человека в полной мере проявляется в продуктивности старости в социальном поведении. Поэтому активная деятельность старшего поколения, особенно творческая, востребована и является гарантом их личностного самосохранения. Старшее поколение в России и регионе сохранило память о российских ценностях, сформировавшихся естественно-историческим путем. Их спецификой, лейтмотивом является отдавать, а не брать, что согласуется со свойственной российской ментальности разумной душой.

10. Переход к информационному обществу ведет к смене базовых
условий жизни людей преклонного возраста по независящим от них
причинам. В России и регионе эти условия имеют в основном негативные
тенденции. В новой реальности ведущим мотивом жизнедеятельности людей
старшего поколения вновь становится самосохранение. Однако это не
вписывается в новый сценарий демографического развития и стратегии
ценностного выхода из общества потребления. Культурно-историческое
развитие феномена старости привело к формированию «третьего возраста»,
который в XXI веке способен своей активной деятельностью вернуть интерес
общества к старшему поколению. В ближайшем будущем часть старшего
поколения должна занять нишу «третьего возраста». Этот возраст уже
является важной частью человеческого потенциала страны и региона, так как
отвечает ряду требований, таких как: адекватное современному обществу
мировосприятие, активность познавательных и эмоциональных процессов,
готовность к развитию, социальная мобильность и коммуникабельность,
принятие ментальной модели активной старости и др. Поэтому
стимулирование развития старшего возраста в этом направлении становится
важной задачей общества. Более того, современное старшее поколение,
кроме знания и опыта, обладает уникальным свойством адаптации к
быстроменяющейся социокультурной среде, а также расширенными
возможностями занятий творчеством в уже оплаченное свободное время.
Мотивационным основанием для творчества пожилых людей является то, что
их благосостояние, более чем у других поколений, зависит от инновационной
модернизации страны и региона.

11. Систематизирующая и упорядочивающая социокультурная
деятельность людей старшего поколения является важным условием для
формирования инновационной среды для творчества молодых. Культура из
множества событий и факторов выделяет ключевые формы и наиболее
важные процессы через механизмы отбора (патриотизм, милосердие и др.).

Главная роль в их отладке, корректировке и поддержании функционирования отводится старшему поколению. В этой плоскости решается проблема смысла жизни в старости, которая в духовно здоровом обществе проявляется в стремлении достичь единства поколений в проектировании будущего. Кроме того, в современных условиях традиционное значение старшего поколения как транслятора культуры, носителя этнических, политических, конфессиональных, социальных, гендерных ценностей будет только возрастать.

12. Многовековой опыт показывает, что физиологические изменения в старости успешно компенсируются духовно-нравственным развитием, применением творческого потенциала в разумной созидающей деятельности в интересах семьи и общества. Активная старость как стратегия жизни населения России и Среднего Поволжья может обеспечивать решение демографических, экономических проблем, выполнять стабилизирующую роль в инновационно-творческих процессах. А включение старшего поколения в качестве субъекта коэволюции, носителя иных образов жизни, традиций, мировоззрений и убеждений будет способствовать очеловечиванию рыночных отношений, значительно улучшит социокультурную ситуацию в стране и регионе.

Теоретическая и практическая значимость работы

Теоретическая значимость работы состоит в том, что выводы, сделанные в диссертационной работе, имеют методологическую ценность для изучения феномена старости и отношения к людям преклонного возраста в Среднем Поволжье. Ряд положений исследования может быть использован для новых научных изысканий в области истории и теории культуры, отечественной истории, политологии, социологии, экономике, а именно: по изучению культурного содержания возраста; особенностей, возрастных, гендерных стереотипов пожилых людей в XXI веке; социально-культурных факторов, опосредующих старость в современном обществе и обусловливающих место, роль и статус старости в настоящее время; культурного потенциала «третьего возраста», особенностей его реализации в современном социокультурном пространстве; моделей старости; путей формирования моделей благополучного старения в XXI столетии; социально-мировоззренческой специфики типов старости; опыта решения проблем старшего поколения. Научная база исследования может стать основой для выработки отдельных направлений социокультурной политики Российской Федерации, субъектов федерации и муниципальных образований Среднего Поволжья, в задачи которых входят решение проблем людей преклонного возраста; преодоление отчуждения старшего поколения; помощь в реализации культурного потенциала «третьего возраста»; организация эффективного использования культурного наследия, опыта прошлых поколений и др.

Практическая значимость работы определяется стремлением автора показать интегральный характер феномена старости в истории культуры,

объединяющий качественные характеристики человека и общества, в котором живет старшее поколение. Кроме того, автор представляет обобщенный опыт уважительного отношения к старости и старикам, а также образы достойной старости на уровне прецедентов в качестве «культурного ресурса». Полученные результаты в виде диссертационного исследования, монографий, тезисов и статей могут быть использованы:

- в подготовке целевых программ по социокультурному,
инновационно-творческому, экономическому развитию и использованию
потенциала старшего поколения, а также применяться в организационно-
просветительской работе по духовно-нравственному, патриотическому
воспитанию в учебных заведениях РФ; сохранению и использованию
традиций и обычаев уважительного, бережного отношения к людям
преклонного возраста;

специалистами управления и социальной защиты населения при разработке новых моделей активной старости в стране и регионе;

в учебном процессе в качестве отдельных тем в курсах философии, культурологии, истории, социологии, экономики и религиоведения.

Апробация основных научных результатов исследования. По теме научного исследования опубликовано 53 научные работы общим объёмом 46,25 печатных листов, в том числе лично автором 44,02 печатных листа. Основные разделы исследования изложены в 16 статьях в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, и других российских и зарубежных публикациях. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях.

Структура диссертации определена согласно поставленным в исследовании целям и задачам. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения. Общий объем диссертации – 407 страниц. Список использованных источников и литературы включает 502 наименования.

Проблема старости в культуре древнегреческого и древнеримского мира

Осмысление феномена старости относится к наиболее значимым проблемам человечества. Она появилась вместе с человеком, осознающим свой возраст. Это было возможным только в обществе, в котором есть все поколения, имеющие социокультурную специфику.

В культуре феномен старости обретает смысловое измерение, включающее в себя особые социальные роли старых людей в контексте бытия рода, племени, народа, что позволяет увидеть след этого феномена в истории в виде различных образов.

Первые представления о старости уходят корнями в культуры индоевропейских народов. Геродот в своей «Истории» указывает на отношение к старикам. Они играли важнейшую роль в ритуалах древнейших людей и служили своеобразным связующим звеном с природной стихией. Умерщвление, а нередко и поедания стариков потомками имело характер традиции и указывало на субстратно-функциональное отношение к человеку, совершающему свой круг жизни. Практика этого ритуала говорит о том, что человек той эпохи не боялся смерти и, часто, принимал ее добровольно, пользуясь особым уважением у соплеменников1. Видимо, старики были связующим элементом с потусторонней жизнью.

Первые попытки решить проблему старости предпринимаются в эпоху древности. Среди этих мыслителей можно выделить таких, как Аристотель, Конфуций, Лао-Цзы, Платон, Сенека, Цицерон и др. Идеи Древней Греции, а впоследствии Древнего Рима являются классикой античного учения о старости, поэтому остановимся на них.

При этом осмысление старости еще имело на себе следы архаического сознания. Античные трактовки феномена старости базируются на принципе одушевленного живого тела, где мудрость представляется естественным качеством человека преклонного возраста. Для Древней Греции и Древнего Рима этот последний возраст был предметом философского созерцания, рационального мышления, субъективно-психологического переживания. Старость рассматривалась древними мыслителями практически во всех аспектах: антропологическом, социальном, этическом, эстетическом, онтологическом, аксиологическом, космологическом и др. Однако, как правило, отдельно эти направления не выделялись, а рассматривались в комплексе, как целостный феномен, уникальное явление культуры. Причем в такой форме старость присутствует не только в качестве самостоятельной темы, но и при решении других вопросов.

Изучая старость жизни, древние мыслители в первую очередь проявляли интерес к хронологическому возрасту. До нас дошел труд Цензорина (III в. н. э.) «О дне рождения»1, где он вступал в полемику с Гераклитом о периоде поколения. Кроме того, античные философы расходились и в сроках репродуктивной функции человека. Например, Аристотель, в «Истории животных»2 обозначал крайний детородный срок у мужчин до семидесяти лет, для женщин - до пятидесяти. Средний предел для мужчин, по его определению, составлял шестьдесят пять, а для женщин такой срок составлял сорок пять лет. Рассуждения по аналогии были таковы: «…растения живут до осеменения, а потом - увядают...люди также растут...а когда больше не могут производить семя, они начинают увядать, потом стареют»1. Демокрит также высказался в этом ключе. Он утверждал, что «старик уже был юношей, а вот молодой человек… неизвестно доживет ли он до старости. То есть уже осуществившееся благо признается лучшим по сравнению с будущим и неосуществленным благом»2.

Однако большинство работ античности были посвящены старости в бытии. Их основной целью было определение пути к совершенству. Это совершенство, по мнению античных мыслителей, представляет абсолютную завершенность, которая не зависит от каких-либо жизненных обстоятельств. Только совершенный человек способен структурировать жизнь и быть учителем, наставником, который несет ответственность за социальное, политическое, а также нравственное состояние государства3. Эта задача решалась различными мыслителями античности неоднозначно.

Платон в своих работах предлагает цельную систему знания о старении4. Он указывает на системный характер жизни тел всех существ, которые обладают собственным обращением веществ и в тоже время являются подсистемой в составе макрокосма.

Старость и следующая за ней смерть, согласно Платону, - это процессы естественного освобождения души от сковывающих ее телесных уз, и как все сообразное с природной мерой они протекают приятно и безболезненно. Утверждение Платона о возможности смерти от старости вследствие ослабления и утраты системных связей организма значительно опередило время. И сегодня естественная смерть явление редкое. Платон факт естественной смерти от старости соотносил с благом5. Его идеи были подхвачены мыслителями древности, которые, в основном, связывали старость с потерей гармонии в теле основных элементов1.

В «Государстве» Платона присутствует образ старика - Кефала, являющийся моделью старости в древности. Платон выделяет три типа достойной старости. Эти типы он связывает с преобладанием определенной части души - чувственной, волевой, разумной.

Плотский тип старости характеризуется преобладанием чувственной части души. Волевое начало доминирует у стариков душевного типа старости. В ком более всего развито разумное начало представляют духовный тип старости. К этому типу относится платоновский Кефал, который «вел упорядоченную жизнь, был добродушным…и старость была ему в меру трудна»2. И только разумная часть души дает в старости спокойствие и твердость.

Социальная структура государства по Платону может быть соотнесена с этими типами старости. Низшее хозяйственное сословие - это первый тип интерес, которых замыкается на своекорыстие, стяжательстве, личном благе и т.п. поэтому их нельзя допускать к управлению государством. В старости у них преобладает страх смерти, а в идеальном мире их участь была бы незавидна. Бывшие стражи составляют второй тип стариков. Они защищали государство, несли ношу исполнительной и судебной власти, но и сами находились под властью правителей-философов. В идеальном мире этому типу будет также не сладко. Третий тип - это философы. Они физическую старость признают лишь как преходящий факт обыденной жизни. В этом возрасте у мудрого человека наступает внутренний покой, когда, отвлекаясь от своей плоти и погружаясь в раздумья, он осмысливает собственный жизненный путь, оценивает его, вопрошая - не обидел ли я кого-то на протяжении жизни, не совершал ли в своей жизни несправедливые поступки1.

Старость сама по себе также ценна для Платона, так как старик уже в силу возраста ближе к идеальному началу. «Поэтому, если в доме есть престарелые родители, которые являются как бы живыми изваяниями богов, то присутствие …изваяний богов в таком доме излишне»2. Престарелые люди, по Платону, заслуживают гораздо большего уважения и почтения, чем молодые. Причем иерархия значимости стариков в идеальном государстве Платона выстраивается следующим образом: старики по возрасту, старики-правители, старики-философы. Идеальным сочетанием качеств, должны обладать философы-правители. Кроме хороших задатков, обучения и воспитания Платон ставит еще возрастных ограничения - не менее 50 лет и эта должность не может быть пожизненной.

Если сказать в общем, то в работах Платона менее всего идет речь о том, что есть старость, но систематически раскрывается ее вселенский смысл. Платоновские старцы - это внутреннее завершение его системы, спроецированной на человека3.

Концепция старости Платона получила развитие у его учеников. Так, в диалоге «Аксиох», развивается мысль, что человек не должен цепляться за жизнь в старости. «И даже если кто это выдержит, все равно он бывает надломлен, изнурен, изувечен»4.

Сущность феномена старости в православной культуре

Христианский принцип личности открыл новые смыслы старости. Они определяются двумя тенденциями, в первую очередь, старость трактуется с религиозно-этических позиций, как духовный тип старости, а также с естественно-научных позиций, выражением которых стал плотский тип старости. Состояние духовной старости достигалось христианами через постижение Божественного и человеческого плана бытия. Это универсальное мировоззрение требовало духовно-нравственных усилий для обретения вечной жизни, а не привносилась даром извне.

Мировоззрение христианства обнаружило в старости отображение расхождения «вечного в преходящем и преходящего в вечном», сделав акцент на торжестве несказанной мудрости1. Так, старость включилась религиозное пространство, в обозначения областей Священного Писания2: «Внуки – венец старикам, а отцы – гордость своих сыновей»3.

Проблема старости в христианстве стала рассматриваться комплексно в тесной связи: с Богом, другими людьми и заслугами перед ними. Таким образом, соединялись античный принцип тела и личности, доминирующий в Средние века.

Понятие личности в православной антропологической модели рассматривается как целостность плотского, душевного и трансцендентного, которые пребывают в пропорциональной взаимосвязи и координации1. Православие закрепило высокий ценностный статус старости. Образ старости обрел личностное измерение в российском обществе.

Однако переход к индустриальному обществу резко снизил престиж старости. Опыт и мудрость стариков теперь не востребовались, а понятие «старость» все больше использовалось в негативном смысле.

Православие, как христианская вера, именно в христианских заповедях, в российской культуре ищет ответы на вопросы, связанные с феноменом старости. Для православного христианина главным критерием является заповедь Господня: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе». В христианстве это пятая по значимости заповедь, что показывает ее особую ценность для организации христианской общины.

Ценность старости в православии выводится из христианского понимание жизни и ее смысла. Поэтому старость определяется как особое время, имеющее важнейшее значение в жизни человека, которое может помочь ему спасти свою душу и помочь спасению близких. Старость - пора свиданий с Богом и с самим собой. Не каждый из нас доживет до старости, а значит не у каждого есть такой шанс2.

Это не противоречит учению о вечности человека, но православие различает идею «жить вечно» от идеи «жить всегда». «Жить всегда» будет истинным проклятием, если проживать ее в нынешнем состоянии. Жизнь вечная это - иная жизнь, а эта конечна и исчерпаема, каковым является и человек. Он вынужден истощиться в отношении некоторых дел, но обязан определиться с другими. Силы старика кончились, истощились для мирских дел. Однако, наряду с бессилием, кристаллизуется внутренне присущий прилив сил для прочих занятий и других инициатив. Человек помертвел «для града земного», но он развивается «для Града Небесного»1. «А тот, кто уходит, уже не захочет вернуться, даже если бы ему предложили. Здесь он иссяк и исчерпался. Пора начинать жизнь в другом месте и в другом качестве. Все это совершается ежедневно, но продолжает оставаться непостижимым и удивительным»2.

В этом заключается специфика отношения к человеческой старости в православной культуре. Более того, старость в православии рассматривается как Божественная полнота бытия. В этом случае ухудшение здоровья у стариков, их одиночество и др. не является недостатком, а даются людям для их борьбы с удовольствиями, мешающими общению с Богом и достижению главной добродетели - смирения.

Одиночество также считается полезным для православного христианина, так как помогает развитию души, только наедине с собой он способен эффективно сосредоточиться над обдумыванием вечных вопросов, беседовать с Богом. В таком состоянии, считается в православии, человек способен чувствовать присутствие и понять Бога. Старость, по замыслу Создателя, как его понимает православие, имеет свою цель и значение и не может быть злом и мукой для человека3, а является милостью Божия для всех людей4. Причем для добродетельных - это награда, а для равнодушных -призыв к покаянию и исправлению. Так в православии старость становится духовным ориентиром, связующим звеном между вещами, тленными и вечностью. Мудрость старшего поколения, по сути дела более ценной, чем энергия молодости: «Слава юношей в силе их, седина – украшение старости»5. Вторая фаза жизни должна быть направлена на созидание неповторимой личности, внутреннего человека. Поэтому, с точки зрения православия, слово «седина» является синонимом разума и мудрости. А созревание личности наступает именно в старости, когда многие физиологические, плотские задачи уже решены. Этому этапу свойственны духовные поиски, окончательное становление убеждений, утверждение идентичности личности. То есть, согласно библейским канонам, старость определяется как зрелость1.

Православие не отрицает «плотской» старости. Но строго фиксирует разницу указанных типов, которое состоит в том, что телесная старость, «наступит как бы сама собой», а старость духовная предполагает усилие человека через труд и подвиг. Она не зависит от хронологического времени, хотя требует определенной возрастной меры, то есть достигает человек старости «по уставу естества»2. Несмотря на некоторое противоречие этих типов старости, через него проявляется целостность человеческой природы:

«Потому что греховная природа желает того, что противоречит желанию Духа, а Дух желает того, что противоречит желаниям греховной природы»3, но «Если даже мы изнашиваемся физически, то внутренне мы изо дня в день обновляемся»4.

Понятие «преклонных лет» и старость в православии отождествляются на основе преклонения перед смертью, которое становится внутренним переживанием и знанием: «Ты сойдешь в могилу достигнув зрелости, словно сноп на молотильную площадку в должный срок»5. Так Господь напоминает человеку с помощью немощи старческого возраста о близости смерти и о необходимости приготовления к исходу в вечность.

Старость смиряет, и это ее основной подвиг, требующий особой храбрости и отваги, большей, чем в предшествующей жизни. «Нет ничего сильнее старости»1. Именно при ее достижении в полной мере проявляется смирение, которое возносит на высоту истины. В связи с этим в православии предназначением старости является процесс очищения души, ее успокоения и умиротворения, для того, чтобы осознанно, без сожаления подняться к Богу. Для такого сложного перехода в новую жизнь, требуется подготовка -старость, способствующая излечению недугов человеческой души. Результатом этого этапа жизни человека становится обретение покоя и безмятежности, опытности, благоразумия, обращение к христианской добродетельности и др. «Отошли в прошлое суетные заботы, иссякла энергия плоти, сведено до минимума общение с людьми, пора обратиться к смыслу бытия и уразуметь Истину. Этот крест нести с достоинством, борясь с безнадежием, каждую новую боль, принимая как повод для благодушного терпения, то есть терпения без стенаний и ропота, и радоваться избавлению от мира, от потопления в повседневности, когда, наконец, можешь, не отвлекаемый пустяками, лучше понять себя и сосредоточиться на главном»2.

Таким образом, старость в православии имеет свои преимущества перед другими возрастными периодами. Она становится важным завершающим периодом для воспитания характера, а если правильно отнестись к своему старению, то и временем обогащения личности перед отходом души в Вечность.

Место и роль пожилого человека в традиционных семейно-родовых отношениях

Развитие культуры проявляется, в первую очередь, на состоянии семьи. Семья является основой цивилизации и оказывает существенное влияние на становление духовно-нравственных качеств личности, с ее помощью транслируются основные элементы мировой и национальной культуры. В национальных традициях и стереотипах поведения материализуется история, а «их хранительницей является семья». Семья - самое значительное достижением человечества, «важнейший из феноменов, сопровождающий человека в течение всей его жизни»1.

Решение проблем старости и стариков во многом зависит от института семьи, его состояния, характера, функционирования и общего уровня развития культуры в обществе. Нет сомнения в том, что без семьи невозможно освоение культуры. В семье создается социокультурная среда, соответствующая представителям человека о своем этносе, национальности, социальной и политической группе, конфессии.

Применительно к нашему исследованию, под семьей будем понимать совместно проживающих объединение людей, которое основано на браке, кровном родстве (муж и жена, родители и дети, братья и сестры, бабушки и дедушки, тети и дяди и т. п.) и связанных общностью быта и взаимной ответственностью. Кроме того, эта общность должна отвечать еще некоторым особым признакам: преемственность поколений, совместная хозяйственная деятельность; взаимная ответственность членов семьи; эмоциональная привязанность.

Формы семьи исторически обусловлены и имеют естественный характер, что подтверждается фрактальностью процессов генезиса семьи. Возможность сохранять свое единство в каждом последующем поколении, то есть самоподобие, объясняется фундаментальными свойствами материи, которые определяют системные качества феномена семьи.

«Ядром» семьи традиционно считается супружеская пара с последующим включением в нее детей, родственников, родителей супругов. Можно выделить ряд побуждающих причин для создания семьи. В основном, это духовные и физиологические потребности: стремление иметь детей, детей в родителях, в сексе. Также это могут быть совместные цели: воспроизводство человеческого рода, создание материальных условий существования и др.

Юридическое оформление брака стало возможным с появлением государства. Это налагало обязанности и на супругов, и на власти, санкционирующие семейный союз. Принятие христианства на Руси изменило быт и нравы восточных славян, включая и отношение к браку. В христианском понимании, брак преображает человека, изменяет его личность. А через таинство брака «даруется благодать на воспитание детей, которой христианские супруги лишь содействуют»1. Расторжение брака рассматривались как посягательство на саму идею христианской семьи. Поэтому продолжаться брак должен был всю жизнь супругов.

В случае смерти одного из супругов, оставшийся в живых муж или жена приобретал(а) статус вдовства и брачный союз прекращался2. Прекращения брака возможно было не только физической, а и мирской смертью3. Под мирской смертью подразумевался добровольный уход в монастырь одного из супругов. Причем оставшийся «в миру» супруг должен был отказаться от повторного брака.

Для расторжения брака применялись и не совсем законные способы. К ним, например, относится развод по старости. Эти дела были связаны с первым сословием и решались Синодом. Другими поводами для развода были бесплодие жены или жестокое обращение мужа с женой. Однако в исследованный период они заявлялись, но не применялись в качестве причины для расторжения брака. Более того, в Домострое1 побои считались приемлемой формой отношения мужа к жене. В крайних случаях на защиту интересов пострадавшей вставали ее родственники, но развод и в этом случае был невозможен.

Особое место при решении проблемы развода занимало разводное письмо. К написанию разводных писем прибегали, когда законных причин для развода не было. Это был документ, расторгающий семейные узы по обоюдной договоренности или по инициативе одного из супругов. Юридической силы он не имел и не давал права на новый брак.

Итак, Российское государство стремилось пресекать внебрачные связи, а «природное влечение людей направлялось церковью в русло брачной жизни»2. Брак в России длился до конца жизни, расторжению не подлежал, даже если совместное проживание, из-за жестокости по отношению к супругу, было опасно. Для старшего поколения это создавало дополнительные риски. В тоже время брак для семейной организации был важным и необходимым элементом, который юридически закреплял союз мужчины и женщины, создавая у них чувство стабильности, определенности и моральной защищенности.

Однако исследование проблем старости требует анализа более глубоких отношений в семье, где семья представлена как социокультурное явление, включающее человеческую жизнедеятельность во многих ее аспектах. Семья охватывает кроме супружеских, еще родительские отношения и является социальной организацией.

Семейные отношения и их правовое регулирование оставались патриархальными на протяжении нескольких столетий. Регулированию супружеских отношений также способствовали обычаи, традиции, стереотипы поведения, относящиеся к межличностным отношениям в семье.

Изменения семейно-брачных отношений российской патриархальной семьи были тесно связаны с религиозным мировоззрением. Причем влияние язычества в семьях, «двоеверия» ощущались достаточно долго. Православие, как известно, стояло на стороне мужского начала, что означало доминирование мужа над женой и детьми. Окончательно сложившиеся нормы православного поведения в семье были зафиксированы в Домострое. Термин «семья» в нем отсутствует, а используется «дом». Под домом подразумевается единое духовно-хозяйственное целое, связанное отношениями господства - подчинения в пропорциях, необходимых для жизнедеятельности. Так, Домострой предписывал главе семьи заботиться о благосостоянии дома и воспитании его членов, включая духовно-нравственные элементы. Домашней работой была обязана заниматься жена. Кроме того, она являлась своеобразным регулятором чувственно-эмоциональных отношений в доме. Совместно мужем и женой осуществлялось «домовое строительство».

Крестьянские домохозяйства, как правило, включали семьи, живущие отдельно. Они были социально-экономической основой России, объединяющей людей отношениями, «возникающими при организации их совместного быта: ведении общего домашнего хозяйства, совместном проживании и т.д.»1.

Крестьянское домохозяйство состояло из жилых и хозяйственных построек, огорода и сада, находящихся во владении семьи. В исследуемый период численность семьи в регионе была примерно 15-20 человек. Причем не все, проживающие вместе в одном домохозяйстве, состояли в родстве или свойстве. Отдельную категорию, отличную от детей и супругов, составляли домочадцы. Это были, чаще всего, родственники, находящиеся в боковом родстве, например, братья и племянники, оставшиеся без своих родителей. Кроме того, в эту категорию крестьянского двора входили жильцы (соседи, подсоседники, подворники и захребетники), прислуга, призреваемые и др. Независимо от возраста, проживающие в «доме» должны были подчиняться главе семьи. Согласно Домострою, осуждались в доме всякие «неподобные дела: блуд, сквернословие и срамословие, и клятва, и ярость, и гнев, и злопамятство…»1. Домочадцы занимали определенную хозяйственно-экономическую нишу в крестьянском дворе.

Традиционная патриархальная семья, таким образом, держалась как на родственных связях, так и на социально-экономических отношениях. Она была сложным социокультурным образованием, способным обеспечить выживание всей семьи.

В воспитании детей учитывались гендерные различия. В то время государство и церковь не ограничивали власть старшего поколения. В Домострое по этому поводу есть весьма спорные рекомендации: «Казни сына своего от юности его и покоится тя на старость твою, и дает красоту души твоей. И не ослабляй бия младенца: аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравие будет...»2. Следует заметить, что большинство родителей, конечно, относились к детям иначе, вопреки этой «рекомендованной жестокости». Низкая продолжительность жизни, высокий уровень детской смертности предопределяла многодетность традиционных семей.

Права родителей, старшего поколения в России защищались в нравственном порядке и охранялись церковным судом. Так, дела о ненадлежащем поведении детей по отношению к родителям входили в компетенцию патриаршего суда. Соборное Уложение, например, за убийство детьми родителей предусматривало смертную казнь. А за убийство родителями детей полагалось только тюремное заключение. Сроки такого заключения были, как правило, минимальными. Жаловаться на родителей в тот период детям, независимо от их возраста, запрещалось.

Инновационно-творческий потенциал лиц пожилого возраста

Дальнейшее развитие цивилизации по постиндустриальному типу основывается на инновациях. Утечка капитала из России приводит к дефициту долгосрочных финансовых вложений и инвестиций. Однако есть неограниченный отечественный ресурс, который можно использовать в качестве вложений в экономику – это человеческий капитал и интеллект. Сложившиеся ситуация ставит развитие российского общества в зависимость от инноваций и предполагает ускоренное создание инновационной сферы. Эта деятельность разворачивается в неблагоприятных условиях массового старения населения России и региона, что требует новых подходов к проблемам, связанным с изменениями демографической структуры.

ООН, откликаясь на очевидные демографические тенденции, предлагает скорректировать базовые принципы политики отношения к старости и пожилым людям. По мнению разработчиков, демографическая политика должна быть направленна, как на поддержку старшего поколения, так и на эффективное использование их положительного социально-культурного и инновационно-творческого потенциала. В 2002 году был принят Международный план действий по вопросам старения1, который определил приоритетных направления: участие пожилых людей в развитии общества, обеспечение здравоохранения и благосостояния в пожилом возрасте и создание благоприятных условий, обеспечивающих индивидуальное развитие человека в течение всей жизни.

Российские власти также уделяют большое внимание демографическому вопросу. Так, В. В. Путин, останавливаясь на его остроте, говорит: «Это ожидаемое в ближайшие годы сокращение числа граждан трудоспособного возраста до одного миллиона в год и, напротив, увеличение числа неработающих граждан на одного работающего», кроме того, ситуацию усложняет и дефицит квалифицированных кадров2.

Формирующееся постиндустриальное общество, меняет условия жизнедеятельности старшего поколения. Они имеют, как позитивные, так и негативные тенденции. В России и регионе происходит неуклонное снижение социального статуса пожилых людей, в основном, по независящим от них причинам. К ним можно отнести: научно-техническую модернизацию, ограничение уровня экономической активности, трансформацию института семьи, внедрение социокультурной установки на негативное восприятие пожилого возраста как социального балласта, проблемы ухудшения физического состояния и др.

Позитивным моментом является то, что в российском обществе растет понимание ценности старшего поколения как «носителей этнической и ментальной информации и их роль трансляторов культуры, растёт электоральная и инвестиционная привлекательность пожилых людей, распространение новых медицинских технологий, успехи фармакологии, а также развитие технологий социального обеспечения и обслуживания открывают перед людьми пожилого возраста перспективы долгожительства и достойной старости»1.

Дальнейшее развитие демографического состояния по этому сценарию способно полностью разрушить основы общества потребления, в том числе, осуществляя ценностный выход из него. В этой новой реальности качественные и количественные экономические показатели, демонстрирование социального статуса и т.п. не имеют значения. Целью цивилизационного развития становится человек, решающий проблемы изменения себя и общества. Причем самочувствие человека пожилого возраста также изменилось. Оно «определяется рядом факторов, детерминированных его физиологическим состоянием бытия (физическая способность «быть»), психическим (адекватное мировосприятие, активность познавательных и эмоциональных процессов), социальным (социальная востребованность, общение), личностной зрелостью (готовность к развитию), способом жизни, ментальной моделью старости, активной творческой деятельностью, ассимилирующей в себе все бытийные состояния в измерении жизни «Я есть» и «Я хочу быть»»1. Однако ведущий мотив деятельности людей старшего поколения становится – самосохранение, основанное на ряде потребностей. К ним можно отнести: потребности по сохранению физической формы и жизни, социального статуса и значимости, а также потребности, связанные с психосоциальной и культурной идентичностью2.

В этих изменившихся условиях стимулирование творческого развития личности становится важной задачей общества по совершенствованию человеческого потенциала, которое должно способствовать продолжению поступательного развития личности и в старшем возрасте. Творчество в жизни пожилых людей стоит на особом месте, позволяя сохранять высокую работоспособность. Например, среди ученых и деятелей искусства даже после 70 лет редко встречается старческая деменция3. «Желание творить выступает в качестве одного из ведущих факторов психологического и биологического долголетия»4. «Для творящего творчество превращается в образ жизни, которому подчинена сама его жизнь»5. Для многих замечательных ученых страны наука стояла во главе угла. «Вся остальная жизнь как бы сопутствовала основной деятельности, основному смыслу жизни – творчеству, поиску истины»6.

Таким образом, можно предположить, что старшее поколение может включаться и в творческий процесс, хотя бы на уровне самореализации, так как творческие способности не утрачиваются в старости. Более того, в современном мире происходят прогрессивные изменения, позволяющие заниматься профилактикой деструктивных последствий старости.

Среди качеств творческой личности, как правило, не зависящих от возраста, следует выделить: активность, реализуемую в интеллектуальной, духовной и социальной сферах; способность к глубинной идентификации с предметом творчества и увлеченность им; стремление к отчуждению от всего того, что не способствует творческому процессу; высокий уровень рефлексии на себя; самокритичность; удовлетворенность жизнью в целом; планирование на перспективу своих новых замыслов; творческую продуктивность; раскрытие уникальности личности в творчестве. Для пожилых творческих людей, продолжающих активную творческую профессиональную жизнь, эти качества проявляются естественным образом1.

Основным ресурсом постиндустриального общества является информация, поэтому именно творческие люди, перерабатывающие информацию в знания, становятся движущей силой этого общества. В индустриальном обществе такую роль выполнял «средний класс». Теперь он, видимо, будет сдерживающим фактором в цивилизационном переходе к иному обществу.

Общество может осуществить постиндустриальный переход только в том случае, когда в эти процессы будут вовлечены большие массы людей. Более того, необходимо их превращение из пассивных наблюдателей в участников социокультурного творчества, обладающих особыми чертами и качествами. Главное, они должны иметь оплаченное свободное время, располагающее к творчеству; быть не связанными с производством, но заинтересованными в его эффективности, как источнике их благосостояния; обладать свободой выбора жизненных стратегий и др. Оплачивая свободное время, в этом случае, общество только выиграет. Суть в том, что продукт этой категории людей - знания значительно увеличивают стоимость товара. Создание товаров с высокой долей интеллекта и есть цель инновационной экономики.

Старшее поколение относится к одной из движущих сил перехода к постиндустриальному обществу. Более того, они уже оплатили свободное время сами, а их благосостояние, в большей степени, чем у других поколений зависит от реформирования страны и региона. При этом их творческий потенциал значительно недооценен. Люди старшего возраста, накопив знания, опыт, пройдя через «шоковую терапию», обладают способностью адаптации к любой социокультурной среде, что является их важным преимуществом для реализации себя в инновационной экономике.

Учитывая то, что «человек в любом возрасте способен к творчеству, активация инновационно-творческого потенциала старшего поколения в современной России является необходимым процессом формирования интегрированного признака социальности пожилого человека»1.

Инновационно-творческий потенциал является основанием для творчества пожилых людей. Он определяется как «системное качество интеллектуальных и физических сил человека, ориентированного на созидание новых, положительно значимых социальных ценностей»2. Инновационно-творческий потенциал пожилых людей, чаще всего, проявляется в социальной, производственной сфере, науке, искусстве, спорте.