Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Национально-культурная специфика феномена «светское общение» в российском пространстве дворянской культуры XVIII в .
1.1 Светское общение как проявление русской культуры 12
1.2 Формы официального и приватного светского общения 39
Выводы 67
ГЛАВА 2. Становление светских канонов в ритуальном пространстве россии XVIII в.
2.1 Ритуальные маркеры светского общения: ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель 70
2.2 Ритуальные модели дворянского общения в универсуме гостевого визита, клуба, кружка, салона 94
Выводы 138
Заключение 144
Библиографический список
- Светское общение как проявление русской культуры
- Формы официального и приватного светского общения
- Ритуальные маркеры светского общения: ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель
- Ритуальные модели дворянского общения в универсуме гостевого визита, клуба, кружка, салона
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Изучение феномена "светское общение" имеет давнюю богатую традицию. Систематизированный анализ проблемы общения первым дал древнегреческий мыслитель Аристотель, рассматривая данный феномен как универсальную потребность языковой личности. РаботыХУ1-ХУ11 вв. о светском общении, как правило, носят характер практического руководства по культуре поведения при королевских Дворах Европы и не предлагают теоретического осмысления проблемы. Начиная сХХ в. в отечественной и зарубежной науке начинает проявляться интерес к феномену светского общения: он изучался и изучается по сей день не как отдельно взятая категория культуры, а как элемент, входящий в состав других понятий, преимущественно в области философии, семиотики, истории, социолингвистики.
Современное состояние российского общества делает особенно актуальным изучение опыта соединения формирования образованности и светской воспитанности, зародившихся в XVIII в., основа которых была заложена ритуалом, органически впитавшим в себя как общеевропейские, так и сугубо русские проявления культуры. Разнообразные функции ритуала, связанные с социализацией индивида, его интеграцией в культурное пространство соответствующей социальной группы, с формированием стереотипов, мировоззрения, определивших коммуникативные установки, позволили утверждать, что именно ритуал, обусловленный потребностями социума, способствовал духовному развитию общества.
Именно такой социальной группой в тот исторический промежуток времени в России становится дворянство. Идет активное формирование дворянского мировоззрения, явившегося в дальнейшем основой общероссийского менталитета. Данному процессу способствовали реформы Петра I, однако это явление было гораздо более длительным и его основной этап приходится на время правления дочери Петра - Елизаветы (40-60-е гг. XVIII в.).
Усвоение европейского этикета русским социумом привело к формированию генетически единого с Европой наднационального светского этикета. По манере поведения и стилю одежды русский дворянин XVIII в. -европеец, но в то же время внутренняя семейная и бытовая жизнь русских дворян совершенно иная, отличная от Европы. В ее основе - древнерусские традиции самодержавия, крепостничества и православия. Это смешение европейских и собственно русских культурных традиций придавало русскому дворянству неповторимое своеобразие.
Русская дворянская культура XVIII в. не случайно все чаще становится объектом научных исследований, поскольку сегодня культурологический подход позволяет не только выявить, но и обобщить и типологизировать факторы, способствовавшие формированию мировоззрения дворянского
сословия, которое на протяжении почти двух веков играло роль культурного гегемона для всего русского общества.
В терминологии юридических документов XVIII в. дворянство -благородное, "авантажное" (от фр. "avantage" - благоприятное положение), т.е. наделенное особыми правами сословие. На деле оно было главным служилым сословием, которое обеспечивало работу государственного аппарата, поэтому абсолютистская монархия была заинтересована в единстве и силе опорного сословия самодержавия. Правительство решало свою первостепенную задачу посредством: а) создания экономически сильного класса; б) воспитания верноподданнических чувств на уровне совершенствования отдельной личности, изменив систему образования.
В итоге в середине XVIII в. формируется самосознание дворянства. Оно признает необходимость образования и уделяет внимание системе воспитания молодого дворянина посредством светского общения.
Степень изученности проблемы. Существует значительное количество отечественных и зщіубєжшлхисторических исследований, затрагивающих феномен светского общения в России XVIII в. на официальных и приватных мероприятиях. В частности, правила проведения ассамблей изучалисьЯ. К. Гротом, Г. М. Карповым, А. Д. Люблинской; куртаги рассматривались в работах О. Г. Агеевой, Н. И. Т1аъяенко;аллегорические маскарадные шествия получили углубленный анализ в работах В. Н. Авсеенко,Л. М. Стариковой; типичный сценарий проведения каруселей представили и проанализировали Н. И. Глинка, Л. Русева; этикет поведения на балах изучали О. Ю. Захарова, И. Н. Курочкина; частные вопросы гостевых визитов нашли отражение в исследованиях М. А. Гордина, Н. И. Павленко; подробное описание Санкт-Петербургского Английского клуба присутствует в работахВ. Н. Авсеенко, Л. И. Кулаковой, Ю. И. Проскуровской; содержательнаячасть деятельности российских кружковых соб/аднийпроанализирована в трудах П. Н. Беркова, Д. Д. Благого,К. Е. Джеджулы, П. Р. ЗаборинаД П. Козлова, Т. Г. Снытко, Л. В. Татариновой, Л. В. Тимофеева, Е. Haumant; деятельность российских салонов конца XVIII - начала XIX вв. получила широкое освещение относительно вопросов влияния парижских салонов на деятельность зарождавшейся российской салонной жизни в монографии!. Hellegouarc'h.
В социолингвистике исследованию светского общения посвящены работы В. И. Карасика, Л. П. Крысина, А. А. Леонтьева и др., где освещаются как вербальные, так и невербальные средства общения, выявляются социально значимые различия в коммуникативных ситуациях, устанавливаются универсальные и национально специфичные характеристики этикетного поведения.
В философии точку зрения на общение, как отношение к другому, высказал М. М. Бахтин, которая в дальнейшем была развита в исследованиях Н. И. Ворониной, Ю. В. Востряковой, Н. Л. Новиковой. Некоторые аспекты философского анализа светского общения (языковая система картины мира в
призме концептосферыэтносознания) представлены в работеМ. Ю. Грыжанковой «Язык. Сознание. Этнос» .
Проблема светского общения недостаточно широко разработана в семиотике (Ю. М. Лотман, А. П. Лободанов). Авторы подчеркивают, что человек стремится интерпретировать все виды знаковой деятельности, в которых он лично участвует и которые он воспринимает: ни хореографическое, ни музыкальное воображение не могут обойтись без словесной соотнесенности.
Принимая во внимание существующие проблемы в изучении феномена
"светское общение", мы предлагаем егокомплексное
кулътурологическоеиссяедовшш, т.е. рассматриваем светское общение сквозь призму понятия "ритуал" в русле современных базовых направлений культурологической мысли: социальной культурологии, психологии культуры, культурной семантики.
Объектом исследования в представленной диссертации являются официально нормируемые и приватные формы общения в дворянской среде России XVIII в., послужившие основой формирования светского общения.
Предметом исследования является феномен "светское общение" в ритуальной культуре России XVIII в. в различных видах и формах.
Цель исследования: проанализировать воплощение феномена "светское общение" на вербальном и невербальном уровнях общения и показать его национальную специфику, вскрыв механизмы бытия ритуала как функционального элемента дворянской культуры. В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:
- раскрыть национально-культурную специфику феномена "светское общение"
в ритуальном пространстве России XVIII в.;
- осуществить аналитическое моделирование ритуала на вербальном и
невербальном уровнях;
дифференцировать формы официального и приватного светского общения;
проследить генезис российских ритуалов в официальных формах светского общения;
рассмотреть приватные формы светского общения посредством ритуальных концептов.
Гипотеза исследования: светское общение в русской культуре XVIII в. формируется в процессе синтеза элементов двух семиотических систем -вербальной и невербальной, в которых, как в зеркале, отражается ритуал. В результате их взаимодействия образуется синтез свойств и форм знаков, несущих этикетно-интеллектуальную информацию, и обеспечивающих полную коммуникацию в дворянском обществе.
Источники исследования представлены в виде текстов разных жанров: дневники, письма, записки и официальные документы российских современников (А. Т. Болотова, И. Г. Георги, И. И. Голикова, В. Н. Головиной, Г. Р. Державина, Екатерины II, С. П. Жихарева, Б. И. Куракина, С. А.
Грыжанкова М. Ю. Язык. Сознание. Этнос / М. Ю. Грыжанкова. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2013.- 120 с.
Порошина, П. И. Сумарокова, Л. Н. Энгельгардта и др.) и иностранных современников, находившихся при русском Дворе XVIII в. (голштинского министра графа Г. Ф. Бассевича, придворного служителя немецкого герцога Ф. В. Берхгольца, ганноверского резидента Х.-Ф. Вебера, французского дипломата графа М. Д. Корберона, французского посланника де Лави, французского посла графа Л. Ф. Сегюра и др.). В работе изучены архивные документы о русских дипломатических миссиях в Европе из РГИА (Российский государственный исторический архив: «Реляции российских послов» Ф. 473. Оп. 3. Д. 20. Л. 1-11), о каруселях, гостевом визите из РГАДА (Российский государственный архив древних актов: «Оправилах наблюдаемых при каруселях» Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 377; «Письмо графа А. С. Строганова барону С. Г. Строганову» Ф. 1278. Оп. 4. Ед. хр. 97.Л. 34 обл.), о кружках из НИОР РГБ (Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки: «Чистое намерение» Ф. 147. Ед. хр. 279 (12) Л. 2;«Речь одного брата системы истинного и справедливого каменщичества»Ф. 14. Ед. хр. 291. Л. 17; «Устав или правила свободных каменщиков» Ф. 14. Ед. хр. 1. Л. 2, 92; «Протоколы заседаний Теоретического градуса Ложи в Вологде 1791-1792»Ф. 147. Ед. хр. 293/М.2167/. Л. [4 обл]); опубликованные документы газет и журналов «Прибавление к Московским ведомостям» (04.04.1777),«С-Петербургские ведомости» (16.06.1766, 05.03.1778), «Прибавлениях к С.-Петербургским ведомостям» (25.03.1774, 31.03.1777, 10.03.1780), «Русский архив» (1870, 1874, 1877, 1883, 1887, 1897, 1902, 1904, 1910, 1911), «Русская старина» (1874, 1882), «Исторический вестник» (1887, 1895), «Сын Отечества» (1836), «Среди коллекционеров» (1921), «Древняя и новая Россия» (1876), «Современник» (1854); камер-фуръерские церемониальные журналы (1725-1800); законодательные акты, касающиеся форм светского общения и культуры общения (Полное Собрание Законов Российской Империи 1718-1800); словари, раскрывающие сущность форм светского общения.
Методология исследования опирается на труды отечественных ученых: Н. А. Бердяева, Н. И. Ворониной, М. Ю. Грыжанковой, Н. Я. Данилевского, И. А. Зеткиной, А. Ю. Ивлевой, Н. М. Инюшкина, Д. С. ЛихачеваДО. М. Лотмана,Н. Г. Меркуловой, Н. А. Милешиной, Н. Л. Новиковой,С. И. Пискуновой (Митиной), С. М. Соловьева, Н. Г. Юрченковой и др., характеризующих культуру как универсальное свойство общественной жизни. Кроме того, проблему ритуала, как функционального элемента культуры, изучали зарубежные ученые(Р. и К. Берндты, Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, В. Тэрнер) и отечественные исследователи (А. К. Байбурин, А. И. Быкадоров,И. И. Домнина, Л. П. Морина, К. С. Сарингулян, И. Н. Сертакова,Е. А. Торчинов).
Исследование феномена светского общения в ритуальной культуре России XVIII в. позволило комплексно использовать структурно-функциональный подход, который выводит исследование на теоретический уровень и позволяет глубже понять сущность светского общения как социокультурного частного феномена, выстраивая познавательную модель
б
культуры вообще. А также в полной мере использовать методы гуманитарных наук для решения поставленных в работе задач.
Метод анализа, базирующийся на. теории символического взаимодействия, позволил раскрыть значение широкого круга символов светского общения как процесса социокультурной коммуникации.
Культурно-исторический метод позволил выявить специфику формирования феномена "светское общение" в русской дворянской культуре XVIII в.
Сравнительно-исторический метод применялся для эксплицирования специфических черт названного феномена именно в русской культуре по сравнению с другими европейскими культурами.
Историко-хронологический метод был необходим для детального раскрытия формирования феномена "светское общение" в русской культуре в исследуемый период времени в общеисторическом европейском контексте.
Культурно-типологический метод дал возможность выявить культурно-исторические характеристики российского светского общения в дворянской среде XVIII в., сложившегося в рамках симбиоза стандартного и ситуативного поведения, обусловленного ритуалом.
Научная новизна исследования определена тем, что в нем: впервые феномен "светское общение" в русской культуре XVIII в. рассматривается с точки зрения ритуала как функционального элемента культуры;
- выявлены доминирующие функции ритуала, которые объясняют сложность
такого явления как светское общение;
предложена интерпретация вербальной и невербальной семиотических систем, включенных в ритуал;
реконструированы официальные формы светского общения; в результате обнаружения слияния ритуальных компонентов прослеживается этапность формирования феномена "светское общение";
- выявлены ритуальные компоненты, которые оказали значительное влияние на
формирование не толькофеномена "светское общение" в культурном
пространстве России XVIII в., но и заложили основы для дальнейшего развития
и расцвета русской культуры.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. XVIII столетие - время активного формирования феномена "светское общение", ставшего эталоном для русского общества на протяжении двух веков, явившегося одним из истоков современной культуры общения.В XVIII в. изменилась социально-психологическая основа дворянской культуры. На фоне распада допетровского культурного канона стали развиваться новые статусные формы художествено-эстетических (ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель) и интеллектуально-научных (гостевой визит, клуб, кружок, салон) развлечений. Навязанные вначале государственной волей, они быстро приобрели общекультурный смысл, т. к. имели ритуальную природу.
-
Ритуал включает в себя знаки двух семиотических систем - вербальной и невербальной. Первая состоит из нескольких слоев: стандартные темы, речевая манера, речевые запреты (рекомендательного характера и законодательные), учет социального статуса собеседника, тендерный аспект общения. Вторая рассматривается в следующих формах: пространственная организация светского общения, манера поведения, костюм и атрибутика, танец, музыка.
-
Светское общение представляет собой сложную и запрограммированную систему, в которой тесно переплетаются жесткие правила, главным образом, в отношении поведения и речевой культуры, обусловленных принятой нормой. Таким образом, в культурномдворянском пространствеРоссии XVIII в. можно дифференцировать официальные и приватные формы светского общения. К первым относятся ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель, ко вторым - гостевой визит, клуб, кружок, салон.
4. Генезис ритуала в культурном дворянском пространстве
России XVIII в. позволил реконструировать официальные формы светского
общения. В результате симбиоза ритуальных компонентов (вербальная
культура, танцевальный и музыкальный канон, способы оформления личности
и др.) происходило формирование феномена "светское общение" в дворянской
культуре XVIII в.
5. Ритуальный характер приватных форм дворянского общения позволил
выявить те ритуальные концепты, которые сыграли особую роль в
формировании не только феномена "светское общение", но и всей русской
культуры XVIII и XIX вв. Смещение приоритетов в русской культуре второй
половины XVIII в. в сторону гражданских добродетелей обусловило
активизацию роли салонов как особой формы семиотического действа. Салоны
стали самым ярким проявлением свободы собраний и явились средой,
способствовавшей выработке норм русского литературного языка. В русских
литературных салонах складывались традиции высокоинтеллектуального
общения, зарождались мастерские слова, послужившие «колыбелью»
возрастания и расцвета классической русской литературы.
Научно-практическая значимость работы
Материалы и результаты исследования могут служить методологическими ориентирами в разработке проблем прикладной культурологии. Комплексный характер исследования и актуальность его темы позволяет применить выводы и материалы диссертации в общих и специальных курсах истории и теории культуры, культурологии, литературоведения, а также в специальных курсах и семинарах, посвященных развитию русской культуры и формированию национальной ментальности. Практическую значимость имеют описанные в работе способы формирования светского общения.
Апробация исследования
Диссертация выполнена в Мордовском государственном университете имени Н.П. Огарева, ее главные результаты обсуждались на кафедре теории
речи и перевода и кафедре культурологии и этнокультуры. Основные научные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 11 статьях, включая 3 публикации в реферируемых журналах ВАК, 3 - в изданиях, рекомендованных РИНЦ и 3 - зарубежных изданиях.
Развитие диссертационной концепции было представлено в научных докладах на международных и Всероссийских научных конференциях (Мюнхен - Германия, 2013; Новосибирск, 2013; Вествуд - Канада, 2014; XLI-XLV Огаревские чтения - Саранск, 2012-2015; Саратов, 2015).
Структура диссертации предопределена спецификой темы и логикой исследования и включает введение, две главы, заключение, общим объемом 178 страниц, библиографический список из 339 наименований (16 на иностранных языках).
Светское общение как проявление русской культуры
В отечественной науке авторская точка зрения на проблему «понимание своего Я в общении с другими» была высказана М. М. Бахтиным, которая в XX в. стала теоретическим открытием. Согласно мнению исследователя, «...один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим, смыслом: между ними как бы начинается диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов...» [12, с. 354]. Подобную точку зрения о необходимости услышать и понять «другого» развивает Н. И. Воронина, отмечая, что «проблематика диалога - это, может быть, самая универсальная и одновременно самая интимная проблематика человеческого бытия» [46, с. 29]. Ю. В. Вострякова рассуждая о культуре общения, формирующейся «в глубинной идее диалога», говорит, что «мышление и бытие другого человека не только углублено в каждом из нас, оно - это иное мышление, иное сознание, внутренне насущное для нашего бытия» [47].
Следствием постулата «понимание своего Я в общении с другими» явилось понятие «качество общения», что выводит по мнению И. В. Пешкова, на центральную проблему - взаимодействие личностей: «глубокое, включающее понимание, общение может происходить только между личностями. Причем личность нужна сама по себе в ее самоценности» [212, с. 9]. И далее: «Показать, как человек общается (внешне и внутренне), и тем самым показать, как он живет, описать его в среде общения и с цельной, философской точки зрения, и с точки зрения отдельных гуманитарных наук - основная задача общей гуманитарии» [212, с. 9].
Мы разделяем утверждение Н. А. Милешиной: «В этой связи показательно возрастание научного интереса к исследованию культуры повседневности высшего сословия. В первую очередь это объясняется богатейшим духовным наследием дворянской культуры, огромным потенциалом уникальной системы ценностей благородного сословия, его нравственных, просветительских и эстетических идеалов. Кроме того, сегодня особенно остро обозначилась необходимость восстановления нравственных основ, способных объединить общество» [178, с. 200].
Русское централизованное государство (XVI-XVII вв.) на протяжении длительного времени не допускало свободного развития личности. Только в XVIII в. личность начинает реализовать свои общественные потребности через систематическое общение с другими личностями в рамках индивидуального или группового общения.
Российский галантный XVIII в. зарождался в ассамблеях петровского времени. На смену средневековому типу общества с замкнуто-домашним укладом жизни приходило новое общество, которое нуждалось в выработке новых речевых норм общения, нового для России светского этикета. Наблюдалось разрушение старых домостроевских ритуалов, утративших «ту специфическую соотнесенность означаемого и означающего, которая была сущностным признаком в течение длительного исторического периода», и произошло «перемещение акцентов на иные, чем традиционные ритуалы» [185, с. 156, 158].
В постпетровскую эпоху появляется целый каскад форм светского общения: куртаги, карусели, балы, эрмитажи, кружки и т. п. Следовательно, со времени Петра I формируется новое ритуальное пространство как совокупность установленных обычаем канонизированных действий. При этом в основу ритуального пространства положена норма как императивное выражение культурных ценностей, определенной системы правил, воспроизводящих себя и являющихся средствами поддержания и функционирования светского общества.
В нашем понимании "светское общение" представляет сложную и запрограммированную систему ритуала, в которой тесно переплетаются жесткие правила, главным образом, в отношении поведения, обусловленного нормой, и речевой культуры.
Осмысление феномена "светское общение невозможно без раскрытия понятия "ритуал" - его происхождения, функций, структуры и места в культуре.
Термин «ритуал» происходит из латинского языка: «ritus - религиозный обряд, церемониал богослужения, установленная форма, принятый порядок» [24].
Проблемой раскрытия понятия «ритуал» занимались как зарубежные, так и российские ученые. Среди первых отметим труд «Символ и ритуал» (1983) английского антрополога В. Тэрнера, где исследователь трактует ритуал как «стереотипную последовательность действий, которые охватывают жесты, слова и объекты, исполняются на специально подготовленном месте и предназначено для воздействия на сверхъестественные силы или существа в интересах и целях исполнителя» [292, с. 32]. В определении Р. и К. Берндтов ритуал - это «обряд, магический или религиозный, являющийся символическим действием, которое исполняется для достижения определенных целей в земной или загробной жизни» (Цит. по: [130, эл. ресурс]). В. Фукс характеризует ритуал как «коллективно осуществляемую последовательность действий, которые не порождают новой предметности и не изменяют ситуацию в физическом смысле, а перерабатывают символы к символичному изменению ситуации» [130, эл. ресурс]. Проблема ритуала получила широкое освещение и в отечественной науке. Толковый словарь Д. Н. Ушакова определяет ритуал как «установленный порядок обрядовых действий при совершении какого-нибудь религиозного акта» [295, с. 599-600]. Толковый словарь С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой трактуют ритуал как установленный порядок действий при совершении церковного таинства [196, с. 680]. Согласно точке зрения Е. А. Торчинова, ритуал представляет собой «совокупность определенных актов, имеющих сакральный смысл [священный, выходящий за рамки привычного и обыденного - Е. С] и направленных на воспроизведение того или иного глубинного переживания, или на его символическую репрезентацию» [290, с. 67]. Подобную точку зрения мы встречаем и у Г. С. Кнабе: «...любые существующие действия из тех, что составляют и заполняют человеческую жизнь - рождение, брак, смерть и т.д. -обладают значением как повторение мифологического, идеального образца, как воспроизведение некоторого продействия, средством же такого повторения и доказательства его реальности служит ритуал» [133, с. 18].
Следовательно, представленные выше дефиниции раскрывают религиозно-символический характер ритуалов. Кроме того, ряд исследователей на первый план выводят проблемы коммуникации и социализации ритуальных действ. Обратимся к данным точкам зрения.
«Современный энциклопедический словарь» рассматривает ритуал как «кодифицированную систему действий (в том числе речевых), служащих для выражения определенных социальных и культурных взаимоотношений (признания каких-либо ценностей или авторитетов, поддержания социально-нормативной системы и т. п.) [267, эл. ресурс]. К. С. Сарингулян характеризует ритуал как «обширный, исторически и этнически универсальный круг явлений, выражающих особую форму коммуникации между людьми и специфический способ регуляции их социальных отношений» [257, с. 64].
Формы официального и приватного светского общения
Изучение мемуарной и эпистолярной литературы не позволяет с точностью определить начало деятельности того или иного салона. Авторов мемуаров интересовали, прежде всего, психологические характеристики завсегдатаев салонов и их хозяек, соответствие поведения светского человека этикетным нормам общения. С относительной степенью точности мы можем констатировать год рождения салонов: «В 1771 г. дом П. Я. Мятлевой являлся одним из первых петербургских салонов екатерининской эпохи» [105, с. 264]. Классифицировать салоны по их культурно-языковой деятельности не представляется возможным: во всех - дежурными темами разговоров были литература, театр, музыка, политика.
По месту функционирования салоны можно разграничить на столичные и усадебные. К первым относятся гостиные в С.-Петербурге (Бутурлиной, Воейковой, Головиной, Долгорукой, Загряжской, П. Я. Мятлевой, Хитрово; Н. П. Голицыной, Е. И. Голициной, Куракиной, Пономаревой) и Москве (Дашковой, Дивовой, П. И. Мятлевой, Салтыковой, Елагиной). Загородные летние салоны были у Марии Федоровны (Павловск), а также и у упомянутых выше Дашковой (Троицкое), Долгорукой (Александровское), П. И. Мятлевой (Марфино), Салтыковой (Марьино), Елагиной (Ильинское).
Во главе кружка находился, главным образом, мужчина, салон же возглавляла высокообразованная представительница российского дворянства. П. А. Вяземский подчеркивал особую роль женщины в салоне, в своих воспоминаниях он писал: «Ум женщины тем и обольщает и господствует, что он отменно чуток на чужой ум. Женский ум часто гостеприимен: он охотно зазывает и приветствует умных гостей, заботливо и ловко устраивает их у себя» [48, с. 494]. Подобную точку зрения о господствующем ритуальном положении женщины в салоне подчеркивал и В. О. Михневич: «Женщина царствовала в салонах не одним могуществом телесной красоты, но еще более тайным очарованием внутренней, благоухающей прелести своей» [184, с. 250]. Исследователь русской культуры Ю. М. Лотман отмечал, что «салон -своеобразная солнечная система, вращающаяся вокруг избранной дамы ... . Посетители салона привязаны к ней коллективным служением рыцарей избранной даме» [160, с. 155-156]. Следовательно, женщина становилась предметом поклонения, напоминая подобное ритуальное отношение к дамам из времен рыцарства. Искусство хозяйки салона заключалось в умении «организовать непринужденную беседу, построить вечер так, чтобы всем казалось, будто это сплошная импровизация» [170, с. 118-119].
Завсегдатаи кружков и салонов - это элита просвещенного дворянства, а также недворянский слой населения (см. Приложение 3 «Состав кружков», Приложение 4 «Состав масонских лож», Приложение 5 «Состав салонов»). Так, например, литературный кружок Строганова посещали художники А. Г. Варнек, А. Е. Егоров, И. А. Иванов, Д. Г. Левицкий, В. К. Шебуев; архитектор С. И. Гальберг; композитор Д. С. Бортнянский [245, с. 13; 250, 19, с. 488]; в литературном кружке И. И. Шувалова принимал участие придворный композитор В. Манфредини [315, с. 138]; литературный кружок Львова пользовался популярностью у художников В. Л. Боровиковского, А. Е. Егорова, И. А. Иванова, Д. Г. Левицкого; композиторов Д. С. Бортнянского, И. Прача, Д. Сарти, Е. И. Фомина, И. Е. Хандошкина [54, с. 43]; в литературном кружке Державина принимали музыканта А. Свечину [186, с. 26]; литературно-политический кружок Востокова посещали художник В. П. Осипов; скульптор И. И. Теребенев; архитектор С. И. Гальберг [199, с. 222]; среди членов масонских кружков были артисты и музыканты И. А. Дмитревский, К. Книпер, Н. Г. Поморский, П. Ясникольский, В. А. Пашкевич и др. [187, 2, с. 192].
Салоны также были открыты для музыкантов, композиторов, артистов, художников. Например, среди участников салона Марии Федоровны были актрисы и певицы Е. И. Нелидова, Н. С. Борщова, арфистка Г. И. Алымова, клавесинист и композитор Д. С. Бортнянский [117, с. 174]. Артисты, художники являлись желанными гостями и в салоне Куракиной [180, с. 156]. В салонных встречах у Пономаревой принимали участие художники К. И. Кольман, В. И. Мошков, О. А. Кипренский.
Кроме того, завсегдатаями салонов были иностранные посетители, среди них: - путешественники, в частности, в салоне Дашковой - английские аристократки М. и К. Вильмот, лорд Сомертон, мистер Олдеркрон, баронесса д Огье [217, с. 350]; - дипломаты, например, в гостиной Загряжской, Куракиной, Дивовой - граф В. Эстергази, у Марии Федоровны - граф Л. Ф. Сегюр, в гостиной Долгорукой, Марии Федоровны - аристократ Л. Кобенцель, у Головиной, П. А. Голицыной маркиз Ж.-М. де Местр [61, с. 191; 91, с. 211; 120, с. 106; 180, с. 155-159; 275, с. 398]; - представители театрального искусства, в частности, представители немецкой, французской труппы в салоне Марии Федоровны; французская портретистка В.-Лебрен в гостиной П. А. Голицыной, Долгорукой, Куракиной; французская актриса Л. Фюзиль в салоне Г. И. Голицыной, Дивовой [61, с. 302; 96, с. 162, 171; 243, с. 17]; - эмигранты, например, бывшая статс-дама Марии Антуанетты принцесса Тарант, священник московской церкви св. Людовика, французский проповедник аббат Сюррюг в гостиных Головиной, П. А. Голицыной [58, с. 33; 240, с. 98; 275, с. 608].
В салонах периодически могли находиться крепостные музыканты, актеры, певцы; назвать их равноправными (даже в творческом смысле) участниками можно с большой долей условности. В поместье Дашковой - Троицком существовал крепостной театр: «особой труппы не было, играли дворовые люди ... . Имелся неплохой оркестр» [77, с. 17]. В усадьбе Долгорукой также был хор, состоящий из крепостных крестьян, об этом повествует В.-Лебрен в своих воспоминаниях: «После обеда ... хор песенников наслаждал нас своим пением» [61, с. 191].
Ритуальные маркеры светского общения: ассамблея, куртаг, эрмитаж, бал, маскарад, карусель
Телемака, сына Улиссова» (1786): «...выступать против дерзновенных от подлинника отклонений, без галлицизмов». Более подробно данная переводческая программа изложена Захаровым в работе «Рассуждение о переводе книг» (1787), направленная одновременно и против буквального «слово в слово и к чтению трудный», и против русифицированного (приблизительного) перевода «неверный и несходный с подлинником, но коего сложение гладко и удобно-понятно». «Совершенный перевод», - согласно Захарову, «долженствует изобразить подлинник со всею верностию, то есть принять на себя точный смысл, а паче образ писания авторского», и соединить все это с «гладкостию слога», которую Захаров «рассматривал как реализацию теории «трех штилей» М. В. Ломоносова. Подобные переводческие принципы культивировались и в кружке Рахманинова: отказ от буквального «словознаменетельного» и вольного «словоописательного» перевода: «Надлежит войти в дух подобных писателей, проникнуть тончайшим умопостижением порядок их мыслей и, сообразив все последствия умственности, дать расцвести рассудку в подобном слоге» [103, с. 65-74]. Следовательно, на протяжении XVIII столетия заседания кружков были ориентированы в значительной степени на дискуссии о принципах перевода: обсуждались достоинства и вольного, и эквивалентного перевода. Тем не менее, приоритетной задачей переводческой деятельности в литературных кружках была точность передачи смысла, соответствие нормам языка перевода, а также забота о художественном достоинстве переводного произведения.
В-третьих на комментирование произведений, написанных на русском языке. Приведем ряд примеров. На одном из собраний кружка И. И. Шувалов ознакомил своих гостей с одой Державина «Фелица»: «Обедали у меня граф Безбородко, граф Завадовский, Стрекалов и другие любители литературы; при разговоре, что у нас еще нет легкого и приятного стихотворства, я прочел им стихи ваши...» [72, с. 296]. Участники кружка Хераскова собирались раз в неделю для чтения своих произведений [22, с. 355]. В. В. Капнист неоднократно читал комедию «Ябеда» в кружках Державина и Львова [286, с. 24-25]. В своих мемуарах И. И. Дмитриев воспоминал о встрече с Д. И. Фонвизиным в кружке
Державина: «на этот вечер писатель привез комедию "Гофмейстр", которая была прочитана...» [76, с. 59]. Член кружка Державина - С. П. Жихарев - в своем «Дневнике...» подробно фиксировал отзывы о декламированных стихотворениях: «Ф. П. Львов прочитал стишки свои к "Пеночке", написанные хореем, довольно легко и с чувством ... . Но эти стишки возбудили спор ... . Мне удалось прочитать стихи свои "К деревне", но и за это выслушать получасовое замечание» [89, эл. ресурс].
Коллективные обсуждения произведений участников кружков систематически сопровождались коррекцией текста. «Хемницер много обязан чистотой слога своих басен Оленину и Львову» [78, с. 167]. На рукописях стихотворений Державина имеется правка Львова и Капниста [22, с. 330]. У Хераскова собирались московские поэты и «редко что выпускали в печать, не прочитавши предварительно ему» [78, с. 161]. Мнение актера и драматурга Дмитревского пользовалось большим авторитетом в кружках Державина, Крылова: «Державиным были приняты его поправки к трагедии "Ирод и Мариамна", усиливающие ее сценичность; Крылову Дмитревский помогал в работе над трагедией "Клеопатра"» [263, 1, с. 267]. Итак, шлифуя свои сочинения, работая над стилем, участники кружков добивались звучности, легкости, плавности русской речи, следовательно, способствовали становлению орфоэпических и грамматических норм литературного языка.
Произведения, созданные в «домашних обществах», выходили за рамки кружков и становились известными широкой публике. Во-первых, благодаря просветительской деятельности Екатерины II: «широко практиковалось издание русских авторов за счет Кабинета е. и. в.». В частности, «по высочайшему повелению 1776 г. сочинения статского советника М. И. Веревкина [кружок Державина] печатались за счет е. и. в.»; перевод романа Ф. Фенелона «Приключения Телемака», выполненный П. С. Железниковым (1788) [кружок Княжнина], был напечатан «за казенный счет» [263, 1, с. 298, 149, 315]. Во-вторых, благодаря журналам, издаваемым самими кружками. Например, при кружке Московского университета существовал журнал «Собрания лучших сочинений», у Дашковой - «Невинное упражнение», у Рахманинова - «Утренние часы», «Почта духов», в кружке Хераскова - «Вечера», «Полезное увеселение», «Свободные часы» [263, 1, с. 197; 263, 3, с. 34, 350]. Масонские кружки имели в своем распоряжении Типографическую компанию, созданную Н. И. Новиковым, И. Г. Шварцем. В-третьих, благодаря сторонним публицистическим изданиям, в частности, издатели «С.-Петербургского вестника» привлекали к активному участию членов кружков Львова, Державина; «Зерцало света» сотрудничало с Фонвизиным, Державиным, Капнистом [263, 1, с. 123; 263, 3, с. 281]. Связь с издательской деятельностью была отличительной чертой российских кружков XVIII в. Она способствовала популяризации полезных знаний, приобщению читателя к лучшим образцам европейской и отечественной литературы, развитию утонченного читательского вкуса.
Салоны также являлись своего рода духовными центрами, где происходило публичное чтение и обсуждение литературных новинок. Так, например, в петербургских салонах литератор, критик А. Н. Плещеев «читал написанную им "Сказку трех возрастов", которая приводила общество в восторг» [55, с. 47]. В салоне Марии Федоровны перед театральной постановкой на апробацию выносились сочинения графа Г. И. Чернышева, князя И. М. Долгорукова [55]. В гостиной Пономаревой «Измайлов [литератор Я. Измайлов] читывал свои простонародные цинические басни, отличавшиеся русским юмором» [259, с. 229]. В салоне Елагиной свои произведения представлял В. А. Жуковский и «уничтожал или переделывал их по ее [Елагиной] замечаниям» [119, ст. 1125]. В домашнем кругу Е. И. Голицыной популярностью также пользовались стихотворения Жуковского [48, с. 378]. В салоне «ночной княгини» до отъезда из С.-Петербурга декламировал свои стихотворения А. С. Пушкин [в мае 1820 г. писатель отправлен в ссылку], которые находили восхищение и одобрение Е. И. Голицыной [209, эл. ресурс].
Ритуальные модели дворянского общения в универсуме гостевого визита, клуба, кружка, салона
Проведенное исследование позволило раскрыть ритуальную сущность феномена "светское общение " в русской культуре XVIII в.
Русское централизованное государство не допускало на протяжении длительного времени свободного развития личности. Только в XVIII в. личность смогла реализовать свои общественные потребности через систематическое общение с другими личностями в рамках индивидуального или группового общения.
Изучение многочисленных исторических данных убеждает в том, что правительство целенаправленно вело работу по консолидации и укреплению государства, которое должно было решать конкретные насущные задачи: кто будет собирать подушную подать, кто должен кормить крестьян в неурожайные годы, как упростить систему учета населения и т. д. Решая эти проблемы, правительство старалось основную работу возложить на служилое сословие, не подозревая, что тем самым оно помогает становлению самосознания дворянства. Политические и гражданские права, которые жаловались центральной властью, укрепляли экономические и политические позиции как сословия в целом, так и отдельных его представителей. Вместе с тем новые права и обязанности меняли общественную роль сословия, его образ жизни и воздействовали на формирование его менталитета сословия.
В XVIII в. изменилась социально-психологическая основа дворянской культуры. На фоне распада допетровского ритуального канона стали развиваться новые ритуальные формы интеллектуально-научных и художественно-эстетических развлечений. Навязанные вначале государственной волей, они быстро получили общекультурный смысл.
В динамике социальных процессов XVIII в. мы изучили два типа поддержания духовного производства: 1) подчиненного государству; 2) основанного на самообеспечении. Именно в них отражались две тенденции: к централизации культурной деятельности и ее демократизации.
Первый тип поддержания духовного производства предполагает следующую иерархию форм светского общения: ассамблея, куртаг, бал, эрмитаж, бал, маскарад, карусель. В диссертации разработана ритуально-тематическая и ритуально-знаковая типология невербальных форм светского общения; показано, что мусические искусства - танец, музыка - обладающие широкими смысловыми возможностями, оказали значительное влияние на формирование феномена "светское общение". Танец вырабатывал ритуальные модели поведения в межличностном и социальном общении; ритуальная смысловая сторона его знаков - правильное и красивое поведение, а также закрепление социальных ролей. В данной диссертационной работе мы не рассматривали влияние этнических компонентов танца на смысловую и этикетную стороны. Это могло бы стать перспективой дальнейшего научного исследования.
Изучив приватные формы светского общения: гостевой визит, клуб, кружок, салон, мы показали особую роль салонов в формировании не только феномена "светское общение", но и всей русской культуры XVIII и XIX вв.
Влияние парижских гостиных на деятельность столичных салонов в России не вызывает сомнения. Вместе с тем, русские салоны имели национальный колорит, воплощавшийся не только в манере поведения, но и в формах внутренней организации: в конце XVIII в. в России приобрели популярность загородные салоны, где часто звучали русские песни в исполнении крестьян.
Изучение мемуарной и эпистолярной литературы не позволяет с точностью определить начало деятельности того или иного салона. Классифицировать салоны по их культурно-языковой деятельности также не представляется возможным, поскольку во всех салонах ритуальными темами разговоров были литература, театр, музыка, политика.
Завсегдатаями салонов были представители элиты просвещенного дворянства, однако анализ структуры салонов позволяет сделать вывод о том, что состав их посетителей был достаточно разнообразным. В салоне, несмотря на его аристократичность, принимали участие все социальные слои общества, но главная роль принадлежала дворянству. В отличие от видов чистого искусства (танец, музыка, изображение), создаваемых профессионально подготовленными людьми, неречевое эстетизированное поведение людей было вербализовано непрофессионалами: в этом заключался смысл ритуального речевого действа завсегдатаев российских салонов. Используя язык, человек читал «тексты», создаваемые знаками специального назначения. Таким образом, салон развивал речемыслительные способности человека в интерпретации текстов танца, скульптуры, живописи, музыки и собственно литературных текстов.
Особая ритуальная роль салонов заключалась в том, что высказываемые оценочные суждения опосредованно влияли на качество исполняемых в дальнейшем произведений.
Салоны сыграли немалую роль в развитии литературного профессионализма, становлении литературных авторитетов, признании занятия художественным творчеством важнейшей составляющей образованного человека.
Салонное общение повлияло и на развитие русского языка. В частности, оно оказало влияние на языковую реформу Н. М. Карамзина, пропагандировавшего европеизированные, главным образом, офранцуженные нормы литературного языка. Вместе с тем в салонной среде наблюдался подъем национального самосознания, что способствовало развитию отечественной науки: российской истории, российской археографии.
Итак, салоны конца XVIII - начала XIX в. стали мастерскими слова, в которых складывались ритуалы ведения высокоинтеллектуального общения по широкому кругу проблем искусства, литературы, языка, науки, политики. Риторика бесед в русских салонах может составлять дальнейшую перспективу исследования, как в филологическом, так и в культурологическом аспектах.