Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Категория вида глагола в «классической» русской грамматике и грамматике РКИ 17
1.1. Исторический обзор лингвистических исследований по виду русского глагола 17
1.1.1. Семантический инвариант глагольного вида в классической грамматике 22
1.1.2. Вклад грамматистов РКИ в общую теорию видов глагола 27
1.2. Современные подходы к пониманию видов глагола (спорные вопросы) 31
1.2.1. Вид глагола как морфологическая категория 35
1.2.2. Вид глагола и способы глагольного действия 40
1.2.3. О видовой парности 48
1.2.4. Частные значения глагольного вида 51
1.2.4.1. Частные значения совершенного вида (СВ) 51
1.2.4.2. Частные значения несовершенного вида (НСВ) 55
1.2.5. Маркированность глагольного вида 63
1.2.6. Сближение значения НСВ и СВ 66
1.2.6.1. Конкуренция видов 66
1.2.6.2. Нейтрализация оппозиций видов 70
Выводы по первой главе 73
Глава 2. Сопоставительный анализ передачи аспектуальных значений в русском и китайском языках 75
2.1. Обзор научных исследований по аспектам глагола в китайском языке 75
2.2. Аспектуальные значения глаголов в китайском языке 85
2.2.1. Способы передачи результата действия через результативные глаголы 87
2.2.2. Средства передачи кратковременности действия с помощью удвоения глаголов 91
2.2.3. Особые случаи выражения видо-временных значений со служебными словами 93
2.3. Способы выражения темпоральных значений в китайском языке 98
2.4. Сопоставление русских и китайских глаголов по разным аспектуальным признакам 102
2.5. Трудные случаи усвоения видов русского глагола для китайских учащихся 108
2.5.1. Выражение повторяемости действия 109
2.5.2. Использование НСВ и СВ в двунаправленных глаголах 111
2.5.3. Передача общефактического и конкретно-фактического значения 112
2.5.4. Сообщение ограничения действия во времени 114
2.5.5. Выражение отрицания в инфинитиве 116
2.5.6. Выражение отрицания в императиве 118
2.6. Трудные случаи употребления видов глагола, не связанные с характером самих видовых значений 119
2.7. Некоторые замечания по поводу обучения видам глагола с учётом различия их значений 122
2.8. Экспериментальная проверка прогнозируемых неудач в использовании видов китайскими учащимися 124
2.8.1. Методика подготовки и проведения эксперимента 124
2.8.2. Анализ проведенного эксперимента. Сравнение прогнозируемых и полученных результатов 128
Выводы по второй главе 144
Глава 3. Методика работы по усвоению видов глагола в китайской аудитории 147
3.1. Требования к организации учебного процесса при формировании коммуникативной компетенции. Проблема формирования грамматических навыков и умений 147
3.2. Существующие подходы к системе упражнений обучения ИЯ и их классификации 155
3.3. Анализ упражнений в учебниках и методических пособиях по обучению видам глагола 163
3.4. Основы разработки системы упражнений для обучения видам глагола в китайской аудитории 183
3.5. Пробное обучение по предложенной методике работы в условиях китайского вуза 190
Выводы по третьей главе 202
Заключение 204
Библиография 207
Приложение 1 229
Приложение 2 237
Приложение 3 239
- Семантический инвариант глагольного вида в классической грамматике
- Обзор научных исследований по аспектам глагола в китайском языке
- Анализ проведенного эксперимента. Сравнение прогнозируемых и полученных результатов
- Пробное обучение по предложенной методике работы в условиях китайского вуза
Семантический инвариант глагольного вида в классической грамматике
В качестве единого инвариантного значения СВ выдвигались его такие весьма важные признаки, как законченность, предельность, результативность, целостность, точечность. Но, к сожалению, ни один из них полностью не покрывал всех оттенков значений, свойственных глаголам СВ, которые проявляются в разных ситуациях.
Особенно широкое распространение получила теория, которая таким инвариантным значением СВ считала законченность, доведение до конца действия, в противоположность чему глаголы НСВ заключают в себе значение длительности, протяжённости и продолжительности действия. Подобный подход особенно распространён в учебной и учебно-методической литературе (классические школьные вопросы что делал? что сделал?). Такое понимание находим у В.А. Богородицкого (1918), Л.А. Быковой (1958), Н.А. Лобановой (1971, 1988), Л.В. Степановой (1964, 1971), Л.Н. Шведовой и Т.Г. Трофимовой (1987), Г.В. Колосницына, М.Н. Макова, Л.Н. Шведова, Л.В. Шипицо (2013) и др.
Однако, даже и при не очень внимательном анализе таких глаголов, как заиграть, побежать, заплакать, понятно, что к этим глаголам признак доведения до конца, законченности вряд ли можно применить, о чём писал ещё А.М. Пешковский. А ведь есть ещё и глаголы так называемого «мгновенного действия» (вздохнуть, качнуться), которые под значение «доведение до конца» уж точно никак попасть не могут. Ещё важный момент, у этих глаголов нет соотносительной пары процесс (НСВ) – законченность процесса (СВ). Отсюда вывод: понятие законченности не охватывает стопроцентно все случаи значения глаголов СВ.
С середины XX столетия, доминирующей становится идея о том, что главное различие между совершенным и несовершенным видами заключается соответственно в наличии или отсутствии у действия признака предела. Важно и такое разделение СВ и НСВ, введённое В.В. Виноградовым, что сильным, «маркированным членом пары НСВ – СВ следует считать СВ, а НСВ, соответственно, слабым, т.е. «немаркированным». Он же как раз и предложил в качестве инвариантного значения СВ считать «признак предела действия, достижения цели, признак ограничения или устранения представления о длительности действия» [Виноградов 1986, с. 409].
Позже появляется понятие внутреннего предела в последующих работах Ю.С. Маслова, Н.С. Авиловой, А.В. Бондарко, М.А. Шелякина, А.М. Ломова и других ученых. «Ограничение действия пределом, – говорится в Русской грамматике (автор раздела – Н.С. Авилова), - означает ограничение действия абстрактным, внутренним пределом, представляющим действие как целостный акт, в отличие от представления действия как процесса в его длительности или повторяемости» [Русская грамматика 1980, с. 583]. Представление о совершенном виде как выражении целостного действия, ограниченного пределом, не является абсолютно новым для русской грамматики: еще в конце XIX века его сформулировал Л.П. Размусен (1891). Как по словам С.А. Карпухина: «Новое понятие внутренний предел, как кажется, не проясняет, а более запутывает вопрос. Дело в том, что для интерпретации понятия внутренний предел Русская грамматика привлекает признак целостности действия (См. цитату выше, автор соответствующего раздела – Н.С. Авилова), понятие целостности оказывается прокрустовым ложем» [Карпухин 2011, с. 16]. Ср.: «Данное понятие (целостности - С.К.) не может выполнять роль инварианта потому, что не все глаголы СВ называют целостные действия» [Чёрткова 1996, с. 193].
М.Я. Гловинская, известный исследователь видов глагола, заметила, что «существуют не только отдельные глаголы, но и целые группы глаголов, совершенный вид которых не обозначает действие, доведенное до качественного предела. Таков, например, большой класс глаголов, обозначающих изменения свойства или положения в пространстве и включающих в своё толкование смысл стать более каким-то : возрасти, замедлить(ся), … окрепнуть, … расширить … и т.д.» [Гловинская 1982, с. 9].
Была и такая точка зрения (тоже, кстати распространённая в учебной литературе), что самым важным признаком инвариантного значения СВ следует считать результативность, т.е. достижение некоей цели, результата (С. Карцевский, И.П. Мучник). Если вспомнить рассуждения по поводу законченности действия, то сразу становится понятным, что так называемые «начинательные» глаголы или глаголы мгновенного действия под этот признак никак не попадут (заплакать, вздохнуть), так же как и некоторые другие группы глагола СВ, рассматриваемые при описании способов глагольного действия: Он испугался и побежал. Она, как только увидела Машу, вскрикнула.
Интересную мысль высказал Ю.С. Маслов, который отрицал результативность в качестве инварианта СВ хотя бы потому, что так есть глаголы НСВ, которые в значительной степени могут передавать значение достигнутого результата, например, ощущать, чувствовать [Маслов 1948]. Нужно сказать, что относительно этой точки зрения с Ю.С. Масловым был согласен и В.В. Виноградов.
Ю.С. Маслов, как и другие представители ленинградской аспектологической школы, в качестве инвариантной семантики СВ выдвинул понятие неделимой целостности действия. Как утверждал Ю.С. Маслов, «формы совершенного вида всегда обозначают действие в его целостности, всё равно, «естественная» ли это целостность (при выражении объективно однократного действия), или полученная путём суммирования или экземплификации действий, объективно многократных» [Маслов 1963, с. 27]. Собственно, этой же точки зрения придерживался и А.В. Бондарко: «Наиболее предпочтительным, – пишет он, – представляется следующее определение: совершенный вид обозначает действие как неделимое целое, тогда как несовершенный вид не содержит в своей семантике указания на целостность действия» [Бондарко-Буланин 1967, с. 31]. Другими словами, глаголы СВ показывают действие не в процессе протекания, а в его целостности, тогда как глаголы НСВ показывают действие именно в его протекании, лишённом признака целостности.
В последующих работах А.В. Бондарко можно видеть, что он совместил понятие «ограниченность действия внутренним пределом» и понятие «целостность действия»: «На наш взгляд, определение значение СВ, основанное на понятии внутреннего предела, и определение, базирующееся на понятии целостности действия, не исключают друг друга» [Бондарко 1971, с. 126]. Именно это определение инвариантной семантики СВ мы находим и в «Русской грамматике-80», в которой инвариантная семантика СВ наделена признаком ограниченного пределом целостного действия [См. выше Русская грамматика 1980, с. 583].
Не найдя тот инвариант, который бы однозначно определил инвариантные признаки СВ и НСВ, многие аспектолеги прибегают к помощи уже графических, пространственных аналогий, считая СВ точкой на линии времени (в других случаях – кругом), а НСВ – линией (См. К. Бругман, А.М. Пешковский, Б. Дельбрюк, А. Мазон, А. Мейе) [Волынец, Леонович и др. 2005, с. 192]. По отношению к точечному действию глаголы СВ обозначают действие, в котором конец как бы сливается с началом. К этой группе относятся глаголы с так называемым мгновенным значением, например, прыгнуть, толкнуть, но есть ряды глаголов, которым трудно приписать значение точечности, приведём пример, проучиться, поиграть. Точечному пониманию СВ мешает и то обстоятельство, что довольно значительное число глаголов СВ свободно сочетается с наречиями медленно, постепенно. Например, Ветер постепенно стих (СВ), и мы, наконец, смогли выйти на лодке в море [Караванов 2003, с. 47].
Были попытки определить различие в сущности СВ и НСВ с точки зрения отображения в видовых значениях характера соответствующей ситуации. Так И.Б. Шатуновский считает: «НСВ, в его противопоставлении СВ, обозначает одну ситуацию, одно и то же длящееся "положение вещей", описывает синхронное состояние мира или отвлечение от хода времени (и в этом смысле застывшее, неизменное) "положение дел" в мире» [Шатуновский 1996, с. 310]. А вот Е.В. Падучева даёт такое определение инварианта СВ: «СВ указывает на то, что происходит смена ситуаций (т.е. сначала мы видим одну ситуацию, затем на её месте другую, затем, может быть, третью…) Так, инвариантное значение СВ можно представить следующим образом: "С1; затем С2; ..."="С1= С2"(С2 после С1)» [Падучева 1985, с. 35].
Предлагаемые в современной лингвистике определения категориальной семантики СВ («целостность», «достижение предела», «завершенность», «результат», «смена ситуации», «возникновение новой ситуации», «начало новой ситуации») отражают разное восприятие и интерпретацию одного понятия, имеющего для русского вида категориальный статус: понятия предела как временной границы действия, которая может рассматриваться как «изнутри», со стороны самого действия (ср. «завершенность», «результат»), так и «снаружи» (ср. «смена ситуации», «начало новой ситуации»), т.е. с точки зрения соотношения данного действия с другими смежными3 во времени ситуациями [Петрухина 2009, с. 60].
Обзор научных исследований по аспектам глагола в китайском языке
Проблема аспекта в китайском языке интересовала многих исследователей. Она подробно рассматривается почти во всех научных грамматиках китайского языка, написанных китайскими учеными [Люй Шусян 1953; Ван Ли 1955; Гао Минкай 1951 и др.].
Но китайские ученые сравнительно поздно начали систематическое изучение грамматики своего языка. В старом Китае грамматика вообще не существовала как особая наука, ее заменяли словари служебных слов и частиц, встречающихся в произведениях классической китайской литературы. Примером такого словаря может послужить книга Ван Иньчжи – «Цзин чжуань ши цы» (Объяснение слов, встречающихся в классических книгах и комментариях к ним) [Ван Иньчжи 1798].
Первой настоящей грамматикой в китайской филологии было описание не современного, а древнекитайского языка «Вэнь тун». Это было объяснение правил письменного языка, написанное Ма Цзяньчжуном для китайцев и изданное в 1898 г. Считая, что грамматические категории в общем одинаковы во всех языках, Ма Цзяньчжун построил свою книгу по образцу школьных грамматик латинского языка и других языков Европы, поэтому иногда он приписывает китайскому языку такие категории, которых в нем в действительности нет, что, в общем, было характерно не только для китайских грамматистов. В то же время автор данной книги широко использовал и развивал достижения классической китайской филологии в области описания значений служебных слов [См. об этом у Яхонтова 1957].
Примечательно, что в китайской лингвистике проблема аспекта, аспектуальных значений долгое время вообще не затрагивалась, и это можно было бы считать косвенным доказательством абсолютного отрицания существования аспекта в качестве характеристики китайского глагола. Однако с начала 20 века появилось немало значительных публикаций, непосредственно или опосредованно посвящённых вопросам аспекта в китайском языке, и таким образом как будто противоречащих такому выводу.
После «движения 4 мая»8 1919-го года современный литературный язык (байхуа) получил всеобщее признание в прессе, в школе, в художественной литературе и в других областях общественной жизни. В связи с этим китайские языковеды начали усиленно его изучать. Из грамматических работ, написанных в это время, наиболее известна неоднократно переиздававшаяся книга Ли Цзиньси – «Син чжу гоюй вэньфа» (Новая грамматика национального языка) [Ли Цзиньси 1924]. Она имеет нечто общее с грамматикой Ма Цзяньчжуна, большое влияние на нее оказала школьная грамматика английского языка. Ли Цзиньси впервые упомянул о аспектах китайских глаголов. В своей «Новой грамматике национального языка» он подчеркнул, что глагол + служебное слово “” обозначает завершённость действия, а глагол + служебное слово “” означает продолжение действия, но однако чёткого описания грамматической категории, в какой-то мере подпадающей под признаки видовой, для китайских глаголов не было сделано.
В последние годы второй мировой войны и в начале послевоенного периода в Китае снова начали усиленно изучать современный китайский язык. В это время были написаны грамматики Люй Шусяна – «Чжунго вэньфа яолюэ» (Очерк грамматики китайского письменного языка) [Люй Шусян 1941], Ван ли (Ван Ляои) – «Чжунго юйфа лилунь» (Теория китайской грамматики) [Ван Ли 1945] и «Чжунго юйфа Ган яо» (Основы китайской грамматики) [Ван Ляои 1946], Гао Минкая – «Ханьюй юйфа лунь» (Грамматика китайского языка) [Гао
Минкай 1948], а также появился целый ряд статей, посвященный отдельным вопросам как современной, так и исторической грамматике китайского языка.
Исследования по грамматике китайского языка в этот период сильно отличались от книг Ма Цзяньчжуна и Ли Цзиньси, о которых уже говорилось выше. Их авторы уже не берут за образец европейские грамматики, а стремятся вскрыть специфические особенности самого китайского языка. В их грамматиках основное внимание обращается на изучение синтаксиса и отчасти – на значение отдельных служебных и полуслужебных слов. Эти исследователи отрицают существование морфологии в китайском языке или по крайней мере не выделяют морфологию как особый раздел в своих книгах, части речи они рассматривают как чисто смысловые категории и не считают обязательным указывать объективные критерии для отнесения того или иного слова к определенной части речи [См. об этом у Яхонтова 1957].
После образования Нового Китая китайские языковеды вели огромную работу по изучению языка своей страны. Известно, что в КНР большое внимание обращается на популяризацию грамматических знаний. Было издано несколько грамматик, рассчитанных не только на специалистов, но и на более или менее широкий круг читателей. Наибольшее распространение из них получили «Лекции по грамматике и стилистике» Люй Шусяна и Чжу Дэси (1951-1952), опубликованные в газете «Жэньминь жибао». Очень интересна грамматика, составленная коллективом отделения грамматики Института языка Академии наук Китая, которая печаталась журналом «Чжунго юйвэнь», фактически в ней рассматриваются только вопросы синтаксиса. Статьи по отдельным вопросам грамматического строя китайского языка непрерывно публикуются в нескольких журналах. По отдельным узловым проблемам грамматики были проведены дискуссии: в 1954 г. о частях речи, в 1955-1956 гг. о подлежащем и дополнении.
Потом в 1981 году вышла книга «Восемьсот слов современного китайского языка» под редакцией Люй Шусяна. «Грамматическая концепция Люй Шусяна отражена в кратком грамматическом очерке с толкованием восьмисот служебных и полуслужебных слов, она завершает этап развития грамматической науки в Китае, а именно выработку метаязыка (упорядочивание терминов, классификация частей речи, в том числе и грамматическая, выделение членов предложения, определение набора синтаксических конструкций и т.п.) в духе традиционного формального исследования» [Тань Аошуан 2002, с. 18].
Существование в современном китайском языке частей речи, в том числе и глагола, в настоящее время можно, по-видимому, считать доказанным, поэтому в настоящей работе этот вопрос не будет специально разбираться. Исследователи грамматики современного китайского языка единодушно не признают наличия в китайском языке грамматических категорий глагола таких, как лицо, время и наклонение. Однако многие учёные находят в нем категорию аспекта, квалифицируя ряд служебных элементов как формы выражения аспектуальности или грамматических показателей аспекта.
Мы неоднократно повторяли, что при проведении сопоставления и параллелей между явлениями двух или трех типологически дистантных языков важно понимать, что аспект и вид суть не одно и то же. По словам Тань Аошуан, «...вид бывает только у глаголов, в то время как аспектуальность может быть свойственна другим классам лексических единиц и способна влиять на общую аспектуальность высказывания» [Тань Аошуан 2002, с. 149]. Аспектуальность выражается предложением в целом и, как справедливо отмечает А.В. Бондарко [1971, с. 49-55], является функционально-семантической категорией. Но, термин вид был очень принят в советском китаеведении, поскольку тогдашняя грамматика китайского языка оказалась под влиянием метаязыка флективного строя (См. работы Ван Ли, Гао Минкая, А.А. Драгунова, С.Е. Яхонтова и др.).
Здесь необходимо напомнить, что в китаистике (и не только в ней) долгое время искали категории, свойственные русскому языку – одушевленность, падеж имен, грамматический вид и т.п. Следует признать, что аналитическим языкам, к каковым относится и китайский, словоизменительные категории не свойственны по определению. Хотя семантические универсалии, такие как, к примеру, аспект, присутствуют и так или иначе выражаются, однако способы выражения аспекта в китайском языке – это никаким образом не вид русского глагола. В данной диссертации для того, чтобы учащиеся более ясно и глубоко поняли суть видов русского глагола с учётом особенностей родного языка, мы пытаемся разделить китайские глаголы и найти способы выражения аспектуальных значений в китайском языке. В настоящее время мы не говорим о видах китайского глагола, а аспектах или аспектуальных значениях китайского глагола.
Здесь интересно заметить, что несмотря на выбор термина вид или аспект китайского глагола, им занимаются только учёные-лингвисты, но не практики. В Китае в начальных и в средних школах учащиеся вообще не встречаются с этой проблемой. Известно, что все русские школьники при изучении родного русского языка довольно рано должны научиться определять вид глагола по вопросам что делал? что сделал? У китайских школьников такой проблемы не возникает по определению, не говоря о том, что китайские словари, в отличие от русских, вполне естественно не содержат никаких особых помет относительно вида (аспекта). Китайские учащиеся впервые встречаются с понятием вида глагола, как это представлено в русском языке, только когда начинают изучать русский язык.
Анализ проведенного эксперимента. Сравнение прогнозируемых и полученных результатов
На основе различия грамматического строя и видовой системы русского и китайского языков и возможных выражений русских видовых значений, мы можем довольно точно (пока ещё только теоретически) прогнозировать возможные ошибки в использовании видов русских глаголов, которые могут допускать китайские учащиеся в следующих значениях и случаях употребления видов русского глагола:
1) употребление двунаправленных русских глаголов при выражении аннулирования и сохранения результата;
2) употребление глаголов СВ в значении повторяемости действия: многократное значение НСВ и суммарное значение СВ (ошибки ожидаются в основном в суммарном значении СВ, так как китайские учащиеся могут ошибочно выбрать НСВ из-за слова-показателя, они относят повторяемость действия в основном к НСВ);
3) противопоставление общефактического значения НСВ и конкретно-фактического значения СВ в прошлом;
4) использование СВ в наглядно-примерном значении;
5) выражение отрицания с НСВ и СВ.
Не ожидались ошибки, как нам казалось, в тех случаях, где студенты при выборе того или иного вида глаголов могли опираться на какие-либо сигналы, индикаторы или слова-показатели:
1) длительное действие конкретно-процессного значения НСВ (долго, три часа, летом, целый день, вечером и т.д.);
2) значение повторяемости действия НСВ (три раз, всегда, каждое утро, постоянно, по субботам и т.д.);
3) конкретно-фактическое значение СВ с предлогом за;
4) использование видов глагола в инфинитиве (начинать/начать, заканчивать/закончить, привыкать/привыкнуть и т.д. + НСВ; забыть, удаться и т.д. + СВ).
Ниже приведены результаты проведённого тестирования.
На основе полученных результатов можно заключить, что китайские учащиеся, хотя не во всех предложениях, относящих к данным значениям, но больше всего ошибок совершили в следующих случаях:
1. Прошедшее время:
- общефактическое значение НСВ;
- выражение момента возникновения состояния или начала действия формой СВ;
- суммарное значение СВ;
- употребление видов с отрицанием.
2. Будущее время:
- передача предстоящего действия в прошлом;
- выражение одновременности действий;
- выражение отрицания;
3. Императив:
- выражение единичности действия;
- выражение побуждения к действию;
- употребление НСВ при выражении приглашения;
- употребление видов в повелительном наклонении с отрицанием.
4. Инфинитив:
- обусловленность вида глагола в инфинитиве лексическим значением слова, к которому он относится;
- передача повторяющегося действия формой НСВ;
- использование СВ в примерном значении;
- выражение значения приступа к действию формой НСВ.
Сто процентов тестируемых не допустили ошибок в выборе вида глагола в предложениях: (строить/построить). Количество ошибок меньше 10% наблюдается в следующих предложениях: Она домашние задания два часа. (делать/сделать); Обратитесь к секретарю, он вам всё . (разъяснять/разъяснить); Ежедневно окно! (открывать/открыть); Вас плохо слышно, громче. (говорить/сказать). Во всех остальных значениях и случаях, хотя и меньше 40%, но студенты допустили ошибки.
Тест не совсем подтвердил наши прогнозы, в частности, при выражении аннулирования и сохранения результата двунаправленными глаголами, при сопоставлении общефактического значения НСВ и конкретно-фактического значения СВ, в суммарном и примерном значении СВ, хотя мы в этих случаях ожидали значительно больше ошибок. Мы не ожидали ошибок в тех случаях, в которых индикаторы чётко указывают на выбор вида, но таблица результатов ясно показывает, что даже в таких предложениях совершается немало ошибок.
В результатах теста мы заметили, что наиболее сложным для китайских учащихся оказалось суммарное значение СВ: Перед командировкой мужа жена в последний момент несколько раз его. (целовать/поцеловать). Неверных выборов в этом контексте в целом 84%. Так как в существующих учебных пособиях написано, что многократное повторяющееся действия передаётся только НСВ, а суммарное и примерное значения СВ вообще не упомянуты, так что в понимании студентов, когда речь идёт о многократности действия, остаётся убеждение, что в подобных случаях всегда нужно использовать только НСВ, а совершенный вид должен обозначать единичное и конкретное действие. При таком понимании значения СВ и НСВ неизбежно допускаются многочисленные ошибки.
Из значений НСВ наиболее трудным для усвоения является общефактическое. Причина ясна – нет никаких слов-показателей, подчеркивающих семантику факта. Особенно это значение важно при употреблении в прошедшем времени в разных ситуациях: в утвердительном предложении Возьмите это вино. Я хорошо знаю этот сорт, я раньше уже его в магазине.(покупать/купить) сделано 68% ошибочных выборов, мы полагаем, что причина ошибки – наречие уже, ошибочно принятое респондентами за показатель завершённости.
Были трудности и при выражении отрицания в разных ситуациях: – Кто сказал ему об этом? – Не знаю, я вообще ничего ему не . (говорить/сказать) неправильных выборов – 41%, и в предложении – Он сам решил взяться за это дело, никто его не . (заставлять/заставить) количество ошибок – 68%; здесь причина ошибок также связана с тем, что в предложении нет слов-показателей. Употребление НСВ свидетельствует о том, что собеседник или другое лицо не только не совершал этого действия, но и вообще не имеет к нему никакого отношения. Такие тонкие нюансы в значениях видов для китайских учащихся остаются весьма трудноуловимыми.
Предложения с местоимением кто также представляют определённую трудность. Для них тоже не легко: Я потерял свой ключ от комнаты. Вы не знаете, кто комнату? Может быть, кто-то его видел? (убирать/убрать) отмечено 50% неверных выборов. Мы знаем, что когда для спрашивающего важно наличие результата действия, употребляется глагол СВ, а когда интересует производитель действия, качество действия, обстоятельства, связанные с характером протекания действия – глагол НСВ. Такой особенностью обладает только НСВ, выступая как немаркированный член по сравнению с СВ. Такие значения, между которыми очень тонкая разница, китайские студенты во многих случаях не чувствуют.
Говоря о видах в будущем временем и повелительном наклонении, необходимо отметить, что студенты допустили немаленькое количество ошибок в предложениях с отрицанием в разных ситуациях, например, им трудно разбираться в том, что в будущем времени не + СВ выражает значение невозможности достижения результата, а аналогичная конструкция не + НСВ обозначает ненужность действия; в повелительном наклонении отрицательная частица не с НСВ выражает значение запрещения, а с СВ выражает значение предостережения и т.п. Причина тоже ясна – нет никаких индикаторов, эти значения трудно уловить для китайских учащихся.
Как ни парадоксально, контекст с глаголами НСВ, указывающий на одновременность действий в будущем времени вызвал большое затруднение у респондентов: Пока вы на лыжах, мы на санках. (кататься/покататься) в нём отмечено 68 % неверных выборов. Хотя подобные конструкции изучаются довольно рано – на уровне А2, но они достаточно сложны для студентов из-за отсутствия слов-показателей. Такие контексты требуют правильной интерпретации ситуации, на которую студенты-иностранцы не всегда способны.
Пробное обучение по предложенной методике работы в условиях китайского вуза
Во второй главе мы провели экспериментальную проверку прогнозируемых нами ошибок в использовании видовых форм русских глаголов, сделали сравнение прогнозируемых и полученных результатов. Эти результаты показали, что одной из самых частотных ошибок оказалось суммарное значение СВ, а из значений НСВ наиболее трудным для усвоения – общефактическое. Были трудности и при выражении отрицания в разных ситуациях, а также в предложениях с местоимением кто. Неверность ответов в данных ситуациях составляла не менее 50%.
В этой части исследования мы хотели бы показать, насколько эффективными могут быть как объяснения самой сути значения вида в той или иной ситуации, так и упражнения, разработанные нами для выработки навыка правильного использования видовых форм. При отборе языкового материала для пробного обучения (в определении пробного обучения мы опираемся на Словарь методических терминов и понятий Азимова – Щукина 2009, с. 222: Пробное обучение – один из методов исследования, построенный в значительной мере на эрудиции преподавателя и его педагогической интуиции. В ходе П.О. преподаватель предпринимает проверку гипотезы, которая призвана подтвердить или опровергнуть выдвинутое и первично обоснованное предположение, направленное на усовершенствование процесса обучения, в том числе иностранному языку.) мы как раз и использовали данные проведённой и описанной нами проверки степени владения этим трудным грамматическим явлением.
Всё это послужило основой выбора языкового материала для проведения пробного обучающего эксперимента. Мы взяли видовые значения только в прошедшем времени, выбрав суммарное значение СВ и многократное значение НСВ, общефактическое значение НСВ и конкретно-фактическое значение СВ, НСВ при передаче разобщенности действия с моментом речи и СВ при указании сохранения результата действия в момент речи, отрицание действия вообще НСВ и отрицание результата действия СВ.
Цель пробного эксперимента – проверить насколько эффективна разработанная нами методика по обучению видам глагола.
Мы подготовили два варианта теста, в первом тесте все упражнения составлены по каждым противопоставляемым значениям двух видов глагола, всего 15 упражнений. Перед выполнением упражнений не было дано никаких объяснений. Для проведения эксперимента мы выбрали студентов второго курса, которые учатся в Синьцзянском университете, которые уже изучали грамматические материалы по видам глагола в первом семестре по традиционной методике и пособию14. Другими словами, все основные видовые значения уже были пройдены, т.е. и должны быть усвоены. В группе было 25 студентов.
После выполнения теста №1, мы собрали все листы. Потом начали объяснять выбранные видовые значения с помощью созданной нами схемы (См. ниже. Эта схема была создана Л.Л. Вохминой и вместе с аспирантом Норой Сокола. Данная схема представлена в лекциях Л.Л. Вохминой интернет-курса Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина 15 . Мы переработали эти схемы, приспособив их к нашим нуждам.). В данных таблицах видовые значения показаны в чёткой системе: формулирование значений, чёткое и понятное объяснение, яркие примеры к каждому значению, много сигналов и индикаторов или выражений, указывающих на выбор вида глагола. Важно и то, что видовые значения чётко противопоставлены. Схема объяснения выбранных видовых значений глагола:
Далее мы приводим один цикл по объяснению видовых значений.
Всё объяснение началось с того, что в русском языке повторяемость действия может передаваться не только многократным значением НСВ, но и суммарным значением СВ. В традиционном понимании многократность действия передаётся только НСВ, когда в предложении есть чёткие сигналы, как всегда, часто, обычно, несколько раз и т.д., которые указывают на выбор НСВ в предложении. Но в некоторых ситуациях СВ также может выражать повторяемость, но в её суммарном значении. Жаль, что в существующих использованных нами пособиях вообще не упомянуто такое значение СВ, но такое употребление часто встречается в живой речи, например, В конце урока преподаватель два раза повторил домашние задания; Ученик написал трудное слово несколько раз, чтобы запомнить и т.п. После вводных слов мы задали студентам такой вопрос: Вы знаете что такое суммарное значение СВ? После некоторой паузы и молчания студентов, показавшей, что студенты не совсем понимают вопрос, мы продолжали: «В суммарном значении действие представлено как повторяющееся несколько раз практически без перерыва в данной конкретной ситуации, т.е. действие происходит несколько раз, но в одно и то же время, поэтому воспринимается как одно целое. Например, Вам надо несколько раз повторить этот звук, следя за положением губ. А глагол НСВ обозначает действие, которое повторяется с интервалами, с длительным промежутком времени.
Сравните следующие предложения и попробуйте ощутить разницу между ними:
1) Он несколько раз повторил адрес, чтобы запомнить его;
2) Каждый раз, когда он уезжал далеко, он повторял, как он любит её» . После такого объяснения студенты стали понимать суммарное значение СВ.
Для наглядности мы ещё проиллюстрировали жестами предложение Преподаватель Ван три раза постучала по доске; Он несколько раз поцеловал ее на прощанье. После этого студентам подобные ситуации использования НСВ и СВ стали более ясными.
Когда мы начали объяснять использование НСВ и СВ в двунаправленных глаголах, то при объяснении этого значения термин аннулированность мы не стали брать. Мы говорили на простом, а не научном языке. Для того чтобы студенты хорошо поняли эти значения, мы использовали элементарную схему, рисунок, которые нарисовали на доске, взяв предложение Кто-то приходил к тебе к примеру.