Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Жизненное проектирование в структуре социального пространства 16
1.1. Проект как социально-пространственный механизм 16
1.2. Ресурсы и практики жизненного проектирования 42
Глава 2. Институциальное взаимодействие в системе жизненного проектирования 69
2.1. Институциальная типология проектирования 69
2.2. Специфика создания и реализации жизненных проектов 100
Заключение 127
Библиография
- Проект как социально-пространственный механизм
- Ресурсы и практики жизненного проектирования
- Институциальная типология проектирования
- Специфика создания и реализации жизненных проектов
Введение к работе
Актуальность исследования
Современный мир предоставляет индивиду все больше возможностей самореализации и интеграции в общество, так же и способы достижения конечных целей становятся все разнообразнее. В условиях динамично изменяющихся социально-экономических, политических, социокультурных аспектов жизни возникает необходимость предварительного проектирования важнейших этапов жизни - создания жизненного проекта. Актуальность исследования ин-ституциализации жизненного проекта и его социально-пространственных основ обусловлена необходимостью социологической рефлексии проблем взаимоотношений индивида, социальных институтов, социальных групп и общества в целом в условиях глобальных и локальных социально-экономических, политических и социокультурных перемен, стимулирующих изменения и плюрализацию жизненных форм. Это взаимодействие на протяжении всей истории может быть охарактеризовано как деятельностное освоение и созидание социального пространства, осуществляемое посредством разработки и реализации проектов. Соответственно актуализируются задачи исследования проекта как социально-пространственного механизма. Россия необратимо движется к новому типу социально-экономического развития, основными факторами которого становятся интеграция в мировое сообщество и связанное с этим улучшение качества жизни, многообразие социальных отношений, усиление пространственной и социальной мобильности, утверждение образцов массовой культуры в качестве нормативных ориентиров повседневности. Последние годы стали в России временем возникновения новых структур, институций, общественных движений, необычных форм общественно-политической мобилизации,
развития так называемого третьего, или альтернативного, сектора (благотворительные организации, предпринимательство без цели получения прибыли, ассоциации самопомощи и многое другое), проектирования, нередко с последующим законодательным оформлением, принципиально новых норм. Россияне оказываются перед лицом нового противоречия между стремлением личности к самореализации и индивидуализации жизненного проектирования и стремлением сообществ, меньшинств, культурных групп выстроить собственные социальные траектории. Как указывает С.Бенхабиб, «в политическом отношении такой шаг опасен, так как он ведет к подчинению моральной автономности личности движениям, выступающим за коллективную идентичность.., претензия на признание индивидуальности должна быть подкреплена моральной предпосылкой, в соответствии с которой такая индивидуальность в равной степени достойна уважения в достижении собственной самореализации»1. В условиях изменения соотношения индивидуальных, групповых, социальных ресурсов появляются новые практики жизненного проектирования, изучение которых переносится в фокус социальной науки и становится основой принятия политических и управленческих решений.
Появление новых и существенная трансформация традиционных социальных институтов сказывается на специфике жизненного проектирования. Доминирование институтов труда, занятости, характерное для индустриального общества, постепенно ослабевает, уступая дорогу институтам досуга, коммуникативным практикам. Вместе с тем социологическое осмысление типологических особенностей проектирования с точки зрения взаимодействия институтов осуществляется крайне фрагментарно, что актуализирует задачи разработки институциальной типологии жизненного проектирования.
Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру.- М: Логос. 2005. С.63,67.
Актуальность теоретического осмысления и научно-практической разработки темы находит отражение и в растущем числе соответствующих публикаций как в отечественной, так и в зарубежной периодике, объединяющих достижения различных областей гуманитарного знания. Вместе с тем существует дефицит именно социологической интерпретации взаимосвязанных трансформаций макро и микросоциальных процессов, определяющих специфику институциализации жизненного проектирования.
Степень разработанности проблемы. Классические социологические подходы к исследованию пространства представлены в работах Э. Берджеса, М. Вебера, Г. Зиммеля, Э. Дюркгейма, Э. Канта, К. Левина, Р. Парка, Т. Пар-сонса, П. Сорокина, Дж. Тернера, М.Хайдеггера 2. Значительное внимание различию как структурирующей пространственной силе уделяется в фундаментальных исследованиях П.Бурдье, Ж.Делеза, Ж.Деррида3. Вопросы соотношения пространства, структуры и систем дифференциации раскрываются И.Валлерстайном, Б.Вальденфельсом, Р.Мертоном, П.Штомпкой, Ю.Хабермасом, А.Эйзенштадтом4.
Зиммель Г. Избранное. Том 2. Созерцание жизни. - М.,1997; История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 1/ Огв.ред. Ю.Н.Давыдов.- МЛ 997; Парсонс Т. Человек в современном мире.- М.1985; ПарсонсТ, Система современных обществ. - М. 1997; Тернер Дж. Аналитическое теоретизирование // THESIS. - 1994, №4; Хайдеггер М- Время и бытие.- М. 1993; ХайдеггерМ. Бытие и время.—МЛ 992.
3 Бурдье П. Практический смысл.- М.: Институт экспериментальной социологии; СПб. 2001; Бурдье П. Социология политики. - М.1994.; Делез Ж. Различие и повторение.- СПб.1998; Деррида Ж. Хора//Социо-логос постмодернизма. Альманах Российско-французского центра социологических исследовании Института социологии Российской Академии наук.- М.1997.
4Валлерстайн И. Мир-системный анализ//Свободная мысль. 1995. №2, № 4; 1996. № 5; Современная социальная теория: Бурдье, Гиддснс, Хабермас. — Новосибирск. 1995; Штомпка П. Социология социальных изменений.- М. 199б.;Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1999; Eisenstadt A. at al. Modes of Structural Differentiation, Elite Structure, and Cultural Visions// Differentiation Theory and Social Change. Comparative and Historical Perspectives/ Ed. by J.CAlexander and P. Coloray,- NY: Columbia Press,1990
В.Ильин полагает пространство ключевой категорией при интерпретации социальных иерархий5. Вопросы конструирования, производства и воспроизводства пространства находят оригинальную интерпретацию в работах А.Лефевра, Л.Корбюзье6.
Среди отечественных исследований многообразных феноменов социального пространства следует отметить труды В.Виноградского, Ю.Качанова, И. Касавина, В. Потемкина, А.Филиппова, В. Черникова, Т.Черняевой, Н.Шматко, в которых особенное внимание уделяется расположению диспозиций и склонностей, субъект-объектным особенностям пространственных взаимодействий, а также его структурной организации .
Одними из первых начали рассматривать проект как социально-пространственную конструкцию представители Лундской школы, в частности, Т.Хагерстренд и Т.Карлштейн, позднее - С. Глендиннинг8. Попытки проследить детерминирующую связь между параметрами среды и характеристиками конструирования жизненных траекторий были предприняты К. Левиным, Дж. Холланд, Д. Магнуссоном, Б.Сивириновым, Ж.Тощенко, Дж. Тернером9.
5 Ильин В.И. Социальное неравенство.- М.: Изд-во Институт социологии РАН, 2000
6 Le СотЫшег. Towards a New Architecture-London: Architectural Press, 1974; Lefebvre H. The Production of
Space.- Oxford: Blackwell, 1994.
'Виноградский В. Г. Социальная организация пространства. — М.1988; Качанов Ю.Л. Политическая топология: структурирования политической действительности.-M. 1995; Качанов ЮЛ. Практическая топология социальных групп // Socio - Logos, Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии Российской Академии ваук. - М. 1996; Филиппов А.Ф. Элементарная социология пространства// Социологический журнал. - 1995, Ns 1; Филиппов А.Ф. Теоретические основания социологии пространства// Социс, 1995, № 1; Черняева ТЛАрхитектоника социального пространства.-Саратов.2004. ' Hagerstrarid Т. Space, Time and Human Conditions,- London, New York: Prentice Hall Intemational,1975; Carl-stein T. Time Resources.Society arid Ecology. On the Capacity for Human Interaction in Space and Time,- London: George Allen & Unwin,198S, pp.39-524; Glendinning S. From Animal Life to City Life //ANGELAKI.Journal of the Theoretical Humanities 2000. Vol. 5. No 3. Pp.19-30.
' Зеер Э.Ф. Психология профессий. - M.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2003; Маг-нуссон Д. Ситуационный анализ: Эмпирические исследования соотношений выходов и ситуаций // Психологический журнал. - 1983, № 2. С. 29-54; Резник Ю.М. «Социология жизни» как новое направление междисциплинарных исследований // Социологические исследования. - 2000, № 9. С. 3 - 13: Сивиринов Б.С. О феноменологической интерпретации социальной реальности // Социологические исследования. - 2001, № 10. С. 26 - 35; Тернер Дж. Аналитическое теоретизирование // THESIS. 1994, № 4 «Научный метод». С. 119 - 157;
Проектирование как одна из наиболее эффективных форм деятельности в условиях ограниченных ресурсов, разработка и практическое применение проектных методов нашли отражение в работах в работах зарубежных и отечественных авторов: Ф. Бэгъюли, Ф. Грей, Г. Дитхелм, П. Друкер, Д. Коттс, Э. Ларсон, А. Лонгман, Дж. Муллинс, М. Рубинштейн, А. Фирстенберг, И.З. Аронов, Ю.А. Корсаков, В.П. Кравченко, В.А. Луков, И.И. Мазур, Е.Е. Мирющенко, К.Е. Мирющенко, Н.Г. Ольдерогге, Д.Н. Слонов, Н.Н. Слонов, Т.П. Фокина, В.Д. Шапиро10.
Изучение микросоциологических структур повседневности в формировании социальности, указание на решающую роль совокупности практик множества индивидов в трансформации, как и поддержании, социального порядка принадлежит Э. Гуссерлю, П. Бергеру и Т. Лукману, А. Щюцу, Э. Гар-финкелю, Л. Ионину, И. Ильину11.
Анализ имеющихся концептуальных дискурсов свидетельствует, что при всем разнообразии трудов, посвященных вопросам проектирования, спе-
Тощенко Ж.Т. Социология жизни как концепция исследования социальной реальности // Социс. - 2000, № 2. С. 3-12.
10 См. напр. Грей Ф. Ларсон Э. Управление проектами: Практическое руководство / Пер. с англ. - М.: Издательство «Дело и Сервис», 2003. - 528 е.; Дитхелм Г. Управление проектами. В 2 т.: пер. с нем.- СПб.: Издательский дом «Бизнес-пресса», 2003. Бэгъюли Ф. Управление проектом: пер. с англ. В. Петрашек. - М.: ФА-ИР-ПРЕСС, 2004. - 208 с; Коттс Д. Управление инфраструктурой организации / Пер. с англ. - М.: ОАО «Типография «НОВОСТИ», 2001. - 597 с; Друкер П. Эффективное управление. Экономические задачи и оптимальные решения. — Пер. с англ. М. Котельниковой. - М.; ФАИР-ГІРЕСС, 2002. - 288 с; Рубинштейн М.Ф., Фирстенберг А.Р. Интеллектуальная организация. Привнеси будушее в настоящее и преврати творческие идеи в бизнес решения: Пер. с англ. - М.: ИНФРА-М, 2003. - XVI, 192 с; Кравченко В Л. Подходы к проект-менеджменту в России // Менеджмент в России и за рубежом, 2002. - №5. - С. 140-143.; И.И. Мазур, В.Д.Шапиро, Н.Г. Ольдерогге. Управление проектами. Учебное пособие. - М.: Омега -Л, 2004- 664 с; Аронов И.З., Мирющенко Е.Е,, Мирющенко К.Е. Управление проектами и всеобщее управление качеством // Стандарты и качество, 1996. - №9. - С. 43-48.; Луков В.А. Социальное проектирование: Учеб. Пособие - 4-е изд., испр.. - М.: Изд-во Моск. гуманит. - социальн, академии, Флинта, 2003. - 240 с; Слонов Д.Н. Проектные технологии в управлении инновациями // Приборы и системы разведочной геофизики, 2004. — №2. - С. 47-48.; Теория организации и организационное проектирование: Учеб, пособУпод ред. Т.П. Фокиной, Ю.А. Корсакова, Н.Н. Слонова.- Саратов: Изд-во СГУ,1997. - 240 с.
а Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. - М.: «Academia-Центр», «Медиум», 1995; Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. — М.: «Интрада», 1996; Ионин Л.Г. Парадоксальный сон. М: Университетская книга, 2005; Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Изд. 3-е, перераб. и доп. - М.: «Логос», 2000; Щютц А. Возвращающийся домой // Социологические исследования. - 1995, № 2; Щюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. -1988, №2.
цифика жизненного проекта пока не нашла достаточного отражения. Современные социокультурные, экономические и политические реалии требуют научного осмысления места и роли жизненного проектирования в социальном пространстве.
Многие авторы пытаются подчеркнуть новые формы социальности, складывающиеся в обществе, соответственно обозначая их в терминах глобализации, постиндустриального, информационного, открытого, гражданского общества, общества риска, постмодерна12. В диссертационной работе используется концепт поздней современности (Э.Гидденс).
Одной из центральных проблем становится вопрос о социальных ресурсах осуществления проектов. В этом контексте огромные возможности предоставляет институциальный анализ. Институты как базовые составляющие жизненного проектирования рассматриваются в работах Э.Гидденса, Я.Кузьминова, Д.Норта, П.Штомки и других13. Однако институциальная типология жизненного проектированная до сих пор не разработана.
11 См.: Бауман 3. Спор о постмодернизме II Социологический журнал. - 1994, JVa 4. — С. 69; Бек, У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 213 с; Волгой В.И. Социологический анализ новых форм социокультурной жизни // Социологические исследования. - 2003, № 2. — С. 28 - 37; Бутенко И.А. Постмодернизм как реальность, данная нам в ощущениях // Социологические исследования. — 2000, JVa 4. — С. 3— 7; Вал-лерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века..-М.;Логос.2003. 368с; Гидденс Э. Социология /При участии К.Бердсолл.-М.: Едиториал УРСС. 2005. 632 с; Гидденс Э. Трансформация интимноети.-СПб.: Питер. 2004. 208 с. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. — М.: «Интра-да», 1996. - 256 с; Лапин Н.И. Социокультурная трансформация России; либерализация VERSUS традицио-нализация // Журнал социологии и социальной антропологии. - Т. 3, 2000. - №3, С. 32 - 39; Покровский Н.Е. Неизбежность странного мира: включение России в глобальное сообщество // Журнал социологии и социальной антропологии, Т. 3. - 2000, № 3, с.21 - 32 ;Роуз Р. Достижение целей в квазисовременном обществе: социальные сети а России // Общественные науки и современность. - 2002, № 3. - С. 23 - 39;Согомонов А.Ю. Революция притязаний и изменение жизненных стратегий молодежи: 1985 - 1995 годы / Под. ред. Ма-гуна B.C. - М.: Изд-во Инст-та социологии РАН, 1998. - 148 с; Тоффлер А. Футурошок. - СПб.: Лань, 1997. -С.464.; Шмиттер Ф. Размышления о гражданском обществе и консолидации демократии. // Полис, 1996, Лв 5.; Фухуяма Ф. Строительство государств: пособие для начинающих // Россия в глобальной политике, 2004. №3; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. // Политические исследования. 1994.Ха 1. 13 Кузьминов Я.И., Радаев В.В., Яковлев А.А., Ясин Е.Г. Институты: от заимствования вк выращиванию. Опыт российских реформ и возможности культивирования институциональных изменени.- М.: ГУ-ВШЭ.2005; Норт Д.К. Институты и экономический рост: историческое введение \\ THESIS.1993. Т.1. Вып.2; Штомпка П. Социология. Анализ современного общества.-М.: Логос.2005.
На проектирование как рационализированную активность огромное влияние оказывает новый порядок знаний (Г.Шпинер). В новом порядке возникают более или менее автономные области регулирования знания - их восемь14.
Медиа задают систему аттракторов. Согласно Д.Э.Уиллоку, аттракторы представляют собой пункты возможных состояний и, по сути дела, точки покоя или комфорта. В пределах дискурса аттракторы позволяют найти привычные отсылки и точки комфорта, дают возможность осуществить жизненное проектирование 5.
Такими аттракторами для жизненного проектирования в обществе потребления могут выступать модели, прочно вошедшие в нашу жизнь как образцы телесного совершенства 16, спорт, туризм, зрелища".
Недостаточно представленными в социологической литературе оказываются проблемы институциализации жизненных проектов, а также влияние проектной деятельности человека на социальные изменения. Разработки требует комплексный подход, рассматривающий в единстве рациональные и иррациональные компоненты, конструирующие жизненную ситуацию в ее целостности и цельности. В совокупности эти обстоятельства
14 По: Ионин Л.Г. Парадоксальный сон. М: Университетская книга, 2005. С.127-128.
15 Уиллок Д.Э. Реальность как предмет переговоров: хаотичские аттракторы нашего понимания //Массовая
культура: современные западные исследования. -M: Фонд научных исследований «Прагматика культуры».
2005.С.21
16 Чен Дж. Модели и постмодернистское потребительское общество.- //Массовая культура: современные за
падные исследования. -М: Фонд научных исследований «Прагматика культуры». 2005.С.91-96; Падмор К.
Выразительная плоть: стирание визуальных различий//там же. С.97-113.
" См: Бауман 3. Глобализация: последствия для человека и общества.- М: Весь мир.2004. 188 с. ; Дебор Г. Общество спектакля. - М., 2000. 143 с; Lenteli R. Untangling the tangibles: 'physical evidence* and customer satisfaction in local authority leisure centres// Managing Leisure, 2000, No.5,. Pp. 1-16; Singh S. Love, Anthropology and Tourism //Annals of Tourism Research, 2002. Vol. 29, No. 1. Pp. 261-264; Ryan С Equity, management, power sharing and sustamability: issues of the 'new tourism'// Tourism Management 2002 , No, 23 . Pp. 17-26.; Rojek C. Indexing, Dragging and the Social Construction of Tourist Sights. In: Touring Cultures: Transformations of Travel and Theory, C. Rojek and J. Urry, eds.- London: Routledge,1997, pp. 52-74; Rojek C, and Urry J. Transformations of Travel and Theory. In: Touring Cultures: Transformations of Travel and Theory// С Rojek and J. Urry, eds.-London: Routledge. 1997, pp. 1-19; McCannell D. The Tourist (4 th ed.).- London: Macmillan. 1999.
образуют ту проблемную ситуацию, которая стала основанием для постановки вопроса о необходимости изучения институциальных основ жизненного проекта в единстве конституирующих и динамических функций.
Методологические и теоретические основания диссертации.
Представления о социальном пространстве, составляющие методологические основания работы, базируются на идеях, заимствованных из фундаментальных концепций М. Вебера, Г. Зиммеля, Р. Парка, К. Левина, Т. Парсонса, Э. Гидденса, развиваемые в отечественной социологии Ю. Качаловым, А. Филипповым, В. Устьянцевым, Т. Шмелевым. Ведущими теоретическими позициями стали социологические принципы, представленные в работах П. Бурдье, П. Сорокина, Т. Парсонса. Эвристичной оказалась роль теории сети социо-природной среды Т. Хагерстренда, развиваемой Т. Черняевой, наряду с теорией структурации Э. Гидденса и экологическим подходом к пространству в концепции Дж. Гибсона. Концептуальную основу составили социальный конструктивизм П. Бергера и Т. Лукмана, социология повседневности А. Щюца и микросоциологический анализ И. Гоффмана, Дж. Мида, Л. Ионина. В контекст работы вписались идеи социализации Н. Козловой, Л.С. Яковлева, Е. Ярской-Смирновой. В качестве исходных посылок качественного социологического анализа жизненного проекта использовались работы В. Голофаста, Е. Мещеркиной, Ж. Тощенко.
Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием теоретических и эмпирических методов, корректным применением положений социологии о социальной структуре, социальной динамике, социальных институтах. Результаты и интерпретации проведенного эмпирического исследования соотнесены с известными экспериментальными данными отечественных и зарубежных социологов.
-н-
Целью диссертации является исследование форм и способов институ-циализации жизненного проекта в условиях российского социума. Реализация поставленной цели включает решение следующих задач:
представить различные концепции проектирования;
выявить особенности проекта как социально-пространственного механизма,
проанализировать ресурсы и практики жизненного проектирования;
разработать институциальнуто типологиию проектирования;
раскрыть специфику создания и реализации жизненных проектов.
провести эмпирическое исследование и компаративный анализ форм и способов реализации жизненного проекта в разных возрастных группах на основе досуговых и профессиональных практик.
Основная гипотеза исследования. Специфика жизненного проекта обусловлена особенностями включения индивида в систему институцильного взаимодействия, что может служить основанием разработки институциальной типологии жизненного проектирования.
В качестве объекта исследования выступают институциальные основания жизненного проекта представителей различных социальных и возрастных групп.
Предметом исследования являются способы конструирования и социальная структура жизненного проекта.
Эмпирическую базу исследования составляют результаты, полученные в ходе применения качественных социологических методов: неформализованного интервью и метода незаконченных предложений, метода контент-анализа. В ходе исследования были проведены глубинные интервью с горожанами, отобранных по возрастному критерию.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в первичной постановке проблемы социологической интерпретации жизненного проекта в контексте институциального и социально-пространственного подходов.
жизненный проект понимается как социально-пространственный концепт;
предложен авторский подход к пониманию жизненного проекта как системы действий, направленной на достижение целей, раскрыта направленность проектных действий на достижение динамического равновесия между целями и ресурсами, что символически соответствует поиску своего места в жизни;
выявлено существование разнонаправленных социальных тенденций: государственной институционализации и деинституционализации жизненного проекта;
жизненный проект проанализирован в терминах институцииального подхода;
жизненный проект показан в перспективе нового порядка знаний и слияний индивидуальных и социальных аспектов жизни;
разработаны авторские типологии жизненных проектов. Научные положения, выносимые на защиту:
-
Жизненный проект как категория социально-пространственного анализа социальной реальности выступает как система действий, направленных на изменение положения в социальном пространстве в соответствии с ценностями и потребностями субъекта, что предполагает последовательное достижение цели, меняющей прежний уклад и качество жизни.
-
Жизненный проект обладает рядом свойств. Субъектность возникает в условиях неудовлетворенности субъектом реальными обстоятельства-
-13-ми и ситуацией, расходящимися с желаемым образом. Соответственно проект предполагает высокую связь с ценностями и потребностями человека, его действенную включенность в жизненную ситуацию, что и обеспечивает готовность к действиям и принятие ответственности за осуществление подобных действий в условиях неопределенности результата и условий. Целевая определенность. Проекты направлены на достижение конечных, предварительно установленных целей. Система последовательных действий. Достижение цели или целей предполагает последовательное осуществление отдельных этапов (решения конкретных задач), что обеспечивает возможность планирования, контроля, коррекции и общего управления проектом. Социальная и субъектная согласованность. Проект должен иметь внешнее (на уровне социальных институтов) и внутреннее (на уровне взаимодействующих субъектов, принимающих участие в разработке и реализации проектов) согласование. Ресурсная обеспеченность. Для реализации необходимы материальные, финансовые, кадровые, индивидуальные и социальные ресурсы, имеющиеся в наличии или привлекаемые для реализации проекта. Временная определенность. Проекты имеют начало и окончание. Уникальность целей и проектных действий. Каждый проект по-своему неповторим, имеет присущие только ему специфику целей и особенности реализации. Траектория. Существует как серия положений, последовательно занимаемых одним и тем же субъектом в меняющемся пространстве. Траектория создается при условии предварительного построения последовательных состояний поля, где она разворачивается, и совокупности социальных отношений, которые объединяют субъекта со множеством других субъектов. Вектор движения. Обусловлен индивидуальными диспозициями личности во взаимосвязи с социальным контекстом.
3. Для современного российского общества характерен рост институ-
циализации жизненного проектирования, осуществляемой в интересах соци
ального контроля. В итоге жизненный проект чаще всего организуется вокруг
системы занятости, однако в постперестроечные годы в структуру жизненно
го проектирования полноправно входит досуг. Жизненный проект интегирует
достижения отдельных возрастов жизни, сводя их в единую структуру. Уро
вень субъектности начинает определяться дистанцией по отношению к спо
собности трансформировать мир и к приводящим ее в действие технологиям
и дискурсам,
4. Разработка проектов и их реализация вносят изменения в окружаю
щий мир выступая как транспортные средства достижения цели индивида,
группы или общества в целом. Ресурсами жизненного проекта выступают
время, место, поля и капиталы. Время как ресурс ограничено рамками инди
видуальной жизни. Обретение своего места в жизни - конечная цель любого
человеческого проекта. Место фокусирует социальные связи и властные от
ношения, является важнейшим условием встраивания в социальную среду.
Социальное поле -логически мыслимая структура, среда, в которой осущест
вляются социальные отношения и реальные социальные, экономические, по
литические и другие институты.Капиталы позволяют достигать целей жиз
ненного проектирования и существуют в форме экономического, социально
го, культурного и символического ресурса. Габитусы субъектов проектиро
вания, объем и структура капиталов, конкретное социальное поле, в котором
они действуют, определяют характер социальных практик, возможности
жизненного проектирования посредством использования суммарного капита
ла.
В терминах социальной локализации выделяются индивидуальные, интрагрупповые, интергрупповые и социальные ресурсы. Важной задачей
социальной поддержки жизненного проектирования становится обеспечение доступности ресурсов.
5. Теоретически возможны следующие типы жизненного проектирова
ния в пространстве институциализации.
Моноинституциалъная доминанта. Предполагает выбор в пользу одного какого-то института, при этом формальные и неформальные правила принимаются как данность и ценность, соотносимые с традицией. Все остальные институты имеют либо гораздо меньшую ценность, либо используются как ресурсы усиления доминанты. Возможно и заимствование традиций, как подкрепляющего фундамента, из других институциальных практик,
Институциалъный конфликт и инновация. Возникает в условиях активного непринятия новых правил игры, при этом из пассивного объекта институциализации человек превращается в субъекта, актора, играющего по своим правилам (возможно, и разделяемым группой). Примером может служить жизненное проектирование в рамках социальных движений, политической активности, социального протеста.
Институциапьная манипуляция. Предполагает деформацию новых правил в своих интересах. Демонстрируется лояльность к новым институтам, однако на деле формальные предписания легко обходятся в процессе неформальных коммуникаций.
6. Конфигурация жизненного проекта конструируется соотношением
целей и индивидуальных, интрагрупповых, интергрупповых и социальных
ресурсов, а также вектором ценностных диспозиций личности. В ходе эмпи
рического исследования выделены следующие ресурсно-целевые типы жиз
ненного проекта: симметричный (оответствие целей и ресурсов проекта);
ущербный (несоответствие ресурсов актуальным целям); избыточный (неот-
рефлексированность цели при наличии ресурсов).
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется целевыми установками обоснования жизненного проекта в качестве основополагающей категории пространственно-временного анализа. Основные выводы диссертационного исследования могут быть положены в основу разработки социальных программ по планированию и экспертизе социальных проектов и реализации социальных технологий, направленных на оптимизацию социокультурной среды, актуализацию социальных и личностных ресурсов, совершенствование образовательного процесса. Разработанный методологический инструментарий может быть использован для диагностики сформированности целеполагания и целедостижения человека, социального самочувствия и типологии жизненного проектирования в зависимости от используемых ресурсов в социо-пространственном контексте. Основные материалы диссертации могут быть использованы в учебных курсах по общей социологии, социальной психологии, социологии досуга, социальной антропологии, социальным технологиям для студентов и преподавателей специальностей «Социальная работа», «Социокультурный сервис и туризм», «Социология», «Культурология», на факультетах повышения квалификации социологов, социальных работников, психологов.
Апробация работы.
Основные положения диссертации обсуждены и рекомендованы к защите на заседании кафедры теории, методологии и истории социологии. Основное содержание работы отражено в публикациях автора.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (четырех параграфов), заключения, библиографии и приложения.
Проект как социально-пространственный механизм
В социологическом познании реальности огромное значение уделяется пространственно-временному анализу. Сошлемся на Карлстейна: «Для изучающего изменение и развитие существует первичный уровень анализа человеческой деятельности и взаимодействия, формирования группы, функции и участия, изучаемого с точки зрения распределения времени в пространстве. Не обязательно переполнять социологический анализ обширным количеством спецификаций относительно людей и сфер, которым они принадлежат. Многие важные ограничения, накладываемые социальными учреждениями и процессами, лежат на более глубоком уровне, чем этот, и было бы хорошо скон центрироваться сначала на нем...» ,
Пространство и время, являясь объективно данными и субъективно переживаемыми переменными, составляют основу конструирования и реализации проектов всех уровней, в том числе социетальных, групповых и индивидуальных. Социальная и пространственная структуры, с нашей точки зрения, рекурсивно обусловлены. Соответственно перед нами встает задача пространственно-временного анализа социальной структуры как формирующей и формируемой различного рода проектами.
Социологическая рефлексия пространства позволяет подойти к целостному рассмотрению этого феномена, включая онтологические, социально-психологические, функционально-типологические, семантические, аксиологические трактовки пространственных форм. В контексте нашей работы требуют рассмотрения теории социального пространства, делающие акцент на его статическом и динамическом аспектах и активной структурирующей роли субъекта.
Интерпретация динамических аспектов социального пространства в терминах флуктуации и поляризации, социальной стратификации и мобильности содержится в трудах П. Сорокина. Автор подчеркивает активность человеческого индивида, преобразующего «просто» пространство в пространство социальное; «Там, где нет человеческих особей или же живет один человек, нет социального пространства... Определить положение человека в социальном пространстве означает определить его отношение к другим людям, взятым за такие точки отсчета» . Как утверждает П. Штомпка, материальное содержание социального пространства - это бесчисленные практики бесчисленных индивидов, как разрозненных, так и объединенных в коллективы .
Отношение к пространству, как обретающему смысл только в контексте человеческой жизни, абсолютизируется у Г, Зиммеля: «Пространство - это также некий "кусок почвы", заселенный людьми; он может быть для них и пустым "Ничто", и неким "Между", наполненным их взаимодействием и практической, востребующей его деятельностью, и уникальным, исключительным местом размещения тех или иных социальных образований»" . Здесь взаимодействие воспринимается также и как наполнение пространства. «Пространство воздействует на общество в том смысле, в каком вообще все действует на все, все со всем находится во взаимосвязи, но становится чем-то, лишь будучи некоторым образом оформлено» . После Зиммеля такое понимание пространства стало социологической традицией: оно рассматривается как «вместилище», в котором функционирует общественная система.
Тем не менее, наше исследование выстаивается скорее в рамках символического, релятивисткого понимания пространства. Мы согласны с П. Бур-дье, рассматривавшим социальное пространство как «ансамбль невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций, внешних по отношению друг к другу, определенных одни через другие, по их близости, соседству или по дистанции между ними, а также по относительной позиции: сверху, снизу или между, посредине»23.
Э. Гидденс подчеркивает, что ни структура, ни действия не могут существовать друг без друга. Социальные действия создают структуры, и только через них осуществляется и воспроизводство структур, так что последние могут существовать более или менее продолжительное время. Социальная упорядоченность практик порождается не включенностью человеческого действия в макросоциальный порядок, а его рутинизацией в среде повседневности, благодаря схемам практического сознания и наличному распределению ресурсов. Таким образом, социальный анализ, который начинается как вполне объективный анализ институциальных форм, должен вести к реконструкции определяемых им особенностей непосредственного опыта людей, объединяющего объективный и субъективный аспекты социальной жизни.
Социальные структуры репрезентируются в сознании человека как пространственные и понимаются в терминах близости-дальности (близкие и дальние родственники, близкие друзья), уровня (высокий и низкий социальный статус, социальная лестница, социальный лифт), широты и глубины (человек широкой души, широта и глубина мысли), перспективы (перспективная работа). Примеров тому множество. Более того, человек обозначает социальные цели пространственно, как пункты назначения. Реализация цели обозначается как движение вперед, неудача представляется движением назад, откатом или отклонением, даже «понятие социальной мобильности основывается на представлении о перемещении тела в пространстве: идти снизу вверх, добиться места наверху - значит подниматься, нести в своем теле следы этих усилий»" . Таким образом, социальные роли, выполняемые человеком, предполагают и телесную организацию. Успешность человека достигается соответствием между социальными контекстами и движениями тела в ходе повседневной социальной практики. Кроме того, подобное поведение делает необходимым хорошую ориентацию в субъективном и социальном пространствах единовременно, которые должны быть максимально рекурсивны: «Внешняя практическая деятельность человека организована на основе «образно - концептуальной модели», если модель не построена, деятельность дезорганизу-ется»" . Здесь «образно-концептуальная модель» выступает статической характеристикой индивида, тогда как активность субъекта, представленная стремлением устранить дистанцию между моделью и объектом цели - это динамическое проявление, которое реализуется в поведении субъекта в различных формах освоения социального пространства.
Ресурсы и практики жизненного проектирования
Реконструкция социального пространства, отражающегося в сознании населяющих его людей, приобретает вторую реальность - знаковую разметку. Она существует как духовная, надындивидуальная реальность, формирующая поведение попавших в нее индивидов. Непосредственными причинами их действий в большинстве случаев являются не сами объективные феномены физического или социального пространства, а приписываемые им смыслы, то есть знаки. Исследуя данные феномены, представители символического интерак-ционизма указали на ведущую роль языковой коммуникации, опосредствующей процессы социализации индивидуума. Значимые символы содержатся прежде всего в языке. Но язык не просто описывает реалии окружающего мира, а передает их специфику, оттенки, что детерминировано конкретной культурой: чем более значимо явление в конкретной культуре, тем больше оно имеет оттенков выражения в соответствующем языке. В связи с этой тенденцией Э. Сапир и Б. Уорф высказали положение, согласно которому значимые символы языка определяют характер ментальности людей, говорящих на нем167. Таким образом, выявление корреляций между социально и личностно значимыми процессами и сопровождающими их языковыми трансформациями служит обоснованным отражением происходящего изменения в ментальности участников этих процессов. На наш взгляд, сказанное может быть переформулировано относительно индивидуальной жизни каждого человека, когда значимые для него сферы и моменты получают наибольшее количество оттенков и определений в языке, а также занимают больше описаний и времени в повествовании о себе.
Эмпирическое исследование, осуществленное а рамках диссертационной работы, основывалось на структуралистской методологии П. Бурдье. Основную роль здесь играет понятие габитуса - понятие типологическое, что по 1й Кравченко С.А, Социология.-М.: Издательство «Экзамен», 2003, -С. 272 зволяет перейти к вопросу о социальных типологиях. Следуя Бурдье, в любой реакции человека можно увидеть типическое. В совместной деятельности группы возникает общая порождающая матрица практик людей - социальных агентов, которые живут в сходных социальных условиях. Эта общность проявляется в сходстве биографии. Типизация является не только познавательной, но и практической операцией. Мы «доверяем» нашей повседневности, считаем ее «нормальной» во многом потому, что она типизирована, упорядочена. Социальные институты также могут быть поняты как средства типизации. В число этих средств входит язык. Как пишут П. Бергер и Т. Лукман, «социальная структура - это вся сумма типизации и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия. В качестве таковой социальная структура является существенным элементом реальности повседневной жиз-ни»168.
Представления субъектов варьируются в зависимости от социального положения (и соответствующих ему интересов) и габитуса, выступающего в качестве систематизирующих моделей восприятия и оценки, когнитивных и оценочных структур, достигаемых в ходе длительного опыта социальной позиции. В результате габитус продуцирует поддающиеся классификации и объективно дифференцированные образы и стили поведения, доступные для восприятия субъектом. П. Бурдье понимал под габитусом «инкорпорированные схемы деятельности людей, функционирующие как категории восприятия и оценки, принципы классификации элементов социального мира»169, можно констатировать, что он направлен на реализацию рутинных моделей повседневной жизни, воспроизведение системы определенных действий с известным результатом. К габитусным мы относим все проекты, касающиеся поддержания стабильности повседневных практик (удовлетворение витш/ьных потребностей человека) и социальной системы, обеспечения комплементарно-сти социальных взаимоотношений (действия, предписанные ритуалом или касающиеся реализации социальных ролей). Габитус первого поколения советских людей, например, заданный первичной «докоммунистической» социализацией, диктовал приверженность формам предопределенности. После прихода новой власти каждый индивид должен был заново создавать защитный кокон, который мог бы помочь преодолеть превратности повседневной жизни. Готовые ответы подсказывала идеология, помогавшая упорядочивать события, давать им имя, включать в фонд символов общности.
Но наряду с тем, что действия человека социально детерминированы, он выступает как практический оператор конструирования объектов. Тогда габитус - не только система приобретенных схем деятельности, но и включенная в тело возможность игры (социальной), множества ходов в рамках заданных правил: «Габитус в качестве социального, вписанного в тело, в биологического индивида, позволяет производить бесконечность актов игры, которые вписаны в игру как возможность и объективная необходимость» .
Проведенный анализ приводит нас, вслед за Т.И.Черняевой, к выделению основных типов проекта - габитусных и инновационных. Габитусный тип проекта аккумулирует ресурсы прошлого и направлен, по сути, на поддержание или усиление уже сложившихся институциальных моделей жизни. Инновационный проект направлен на конструирование нового результата, выходящего за рамки повседневной жизни, расширяющего пространство актуального и наращивающего пространство потенциального. Инновационные проекты, в свою очередь, представлены тремя типами: 1. инноватика в целях при использовании прежних ресурсов; 2, новаторство в средствах проектирования при сохранении прежней цели; 3. новые цели и средства их достижения. Проиллюстрируем второй тип инновационного проекта. Интерес - это объективно оптимальный способ удовлетворения потребности, достижения цели. Интересы всегда привязаны к месту субъекта в социальном пространстве. Так, путь к куску хлеба лежит через добывание денег на его приобретение, но у пекаря,
Бурдье П. Начала. - М.: Soci»-Logos, 1994. -С. 99 -100 сталевара, школвника, адмирала и бродяги пути к этой общечеловеческой цели весьма различны,
Понятие габитуса эвристично для нашего исследования в силу учета бессознательного, нерефлексируемого, спонтанного механизма порождения действий: «С одной стороны, правила поля предполагают хотя бы минимальную рациональность (постановка целей, выбор средств и достижений), а с другой - спонтанную ориентацию» 71. Включение в анализ бессознательных факторов на порядок увеличивает информативность и достоверность получаемых от интервьюируемого рассказов. Это подтверждают работві Ю. Резника, где он указывает, что «выбор субъектом стратегии жизни и ее построение реализуется на основе рефлексивной позиции: осознания личностью рациональных и нерациональных оснований собственной жизни, ее движущих ис-точников и причин» . Э. Гидденс идет еще дальше в этом вопросе, утверждая, что нет жесткой границы между сознанием практическим и дискурсивным. «Но есть различия между тем, что индивид действительно сделал и тем, что он мысленно намеревался сделать. Практическое сознание связано как раз с тем, что, как правило, делается» . Эта идея - одна из ключевых в предпринятом нами исследовании, так как она определяет выбор метода и способа анализа.
Институциальная типология проектирования
Такими аттракторами в обществе потребления могут выступать модели, прочно вошедшие в нашу жизнь как образцы телесного совершенства, как не-кий фемининный канон , спорт, туризм, зрелища . Они гарантируют появление новых возможностей, преображающих личный или приватно-групповой мир. На первый план выдвигаются как эгоистические соблазны (социального возвышения, сиюминутного удовольствия, выгоды, самодовольства и гордости, ощущение собственной растущей ценности), так и идеологические формулы коллективного спасения и утопии, авторитарные требования подчинения, добровольного отказа от себя и своей среды: «По-новому устанавливается дисциплина тела, мыслей, чувств, поведения, внешнего вида, приватного пространства дома и семьи» .
Только внутренний жизненный мир индивида, его практические навыки и чувства продолжают быть фундаментом интеграции в социальную реальность. Но даже они подвергаются ежедневным испытаниям. «Если культурные ресурсы недостаточны, или на них воздействуют общественные силы, а инерция рутины не опирается на адекватные обстоятельства (условий, ожиданий и поддержки), трансформация личной идентичности становится неудержимой и непредсказуемой. И стабилизация обихода вновь становится на пода вестку дня» .
Здесь уместно представить концепт метиса, практического знания, умения, связанного с обобщением повседневного опыта. Дж. Скотт, ссылаясь на то, что понятие пришло к нам от древних греков и первоначально означало хитрость, хитроумие, понимает под ним огромное множество практических навыков и сведений в связи с постоянно изменяющимся природным и человеческим окружением. Метис формируется не теоретически, а в ходе реальной деятельности , Знание того, когда и как применять практические правила в конкретной ситуации, составляют суть метиса . Дж. Скотт, раскрывая социальный контекст метиса, выделяет два его парадокса: «Первый состоит в том, что метис не распределяется демократически. Он зависит не только от способности к восприятию, сноровки, которая присуща не всем, но и от доступа к опыту и практике, которые необходимы для его приобретения и могут оказаться ограниченными,..доступность такого знания для других сильно зависит от социальной структуры общества и преимуществ, которые дает монополия на некоторые формы знания.. .Второй парадокс состоит в том, что, каким бы пластичным и восприимчивым ни был метис, развитие и передача некоторых его форм кажутся зависимыми от ключевых элементов жизни доиндуст-риального общества. Сообщества, маргинальные для рынков и государства, наверняка сохраняют высокий уровень метиса - у них нет другого выбора, они должны в значительной мере полагаться на свои собственные знания и подручные материалы» . Создание и реализация жизненных проектов, таким образом, обусловлены также индивидуальным и социальным метисом, практическим знанием, накопленным в жизненном опыте человека или социальной группы.
Необходимость "бытия в настоящем" порождает самопонимание. Оно нужно для того, чтобы планировать и конструировать жизненную траекторию в соответствии с внутренними желаниями индивида. Мы акцентируем то важное обстоятельство, что именно в этом процессе обнаруживается принципиальная связь между пространством, временем, движением и социальным смыслом. Дело в том, что именно в повседневности витают мысли и чувства, зреют замыслы, порывы и устремления. Здесь «человек не только повторяет изо дня в день незаметно для себя меняющуюся свою жизнь, но и без конца пробует новое или пытается от него уклониться, избежать экспериментов с собой, опять-таки не вполне осознавая это» .
Предпринятое нами эмпирическое исследование как раз посвящено, выражаясь словами А. Щюца, феноменологии повседневности, повседневным практикам индивидов, приводящих к сходству их судеб или созданию уникальной неповторимости отдельной жизни. Нас особо интересовало, что является критерием успешности осуществления жизненных программ, каковы основания выбора человеком того или иного типа проектирования, как преломляются в рамках индивидуальной жизни общественные императивы и какова степень их влияния на конфигурацию траекторий субъектов и достижения ими удовлетворенности течением жизни.
На наш взгляд, один из убедительных, рациональных способов измерения жизненных достижений разработан Ст. Биром194. Он предлагает различать три уровня достижений: 1) фактический - это просто то, что нам удается получить в настоящее время при существующих ресурсах и ограничениях; 2) наличный - это то, что мы могли бы сделать (то есть теперь) при существующих ресурсах, при существующих ограничениях, если бы мы действительно принялись это выяснять; 3) потенциальный - это то, что удается сделать, если развивать наши ресурсы и снимать ограничения, действуя в пределах доступных средств.
Планирование на базе фактического уровня Ст. Бир называет программированием (это просто программа, учитывающая неизбежные дефекты ситуации, но не допускающая возможности их исправить). Планирование на базе наличного - целевое планирование. Здесь мы ставим новые цели и пытаемся их достичь. Это уже уровень стратегического планирования. Планирование на базе потенциала - это (по терминологии Ст. Вира) нормативное планирование. Здесь достижение эффективности, полное использование потенциала само становится целью, то есть такого рода подход - это серьезный риск, связанный о возможностью как крупного выигрыша, так и крупного проигрыша. Данная схема, с нашей точки зрения, представляет динамически подвижную структуру реализации жизненного проекта. Экстраполируя ее на наблюдаемые реалии, мы выделяем три сферы достижения, органично включенные в структуру действий индивида. Отличия заключаются в том, что одна из моделей, как правило, является ведущей в структурировании личности. Исходя из этого, есть люди, которые в своей жизни довольствуются наличным уровнем достижений, что может быть обусловлено разными причинами. Есть категория людей (и таких большинство в нашем исследовании), которая ставит перед собой определенные цели и старается их достигать. Есть еще более «малонаселенная» группа, для которой развитие, жизненное экспериментирование становится самоцелью и мерилом жизненной реализации.
Специфика создания и реализации жизненных проектов
Подавляющему большинству респондентов хотелось бы жить в 60-70-е годы, в годы их беззаботного детства, когда все было намного проще, люди были дружнее..,. Мысль о том, чтобы реально начать свое дело этой группой практически не отрабатывается, что, на наш взгляд, связано с наличными ресурсами, включая понимание того, что «время упущено»: Н.С.: «В своей жизни я хотела бы время приостановить, пускай постоит немножко, слишком быстро бежит. Не так давно я стала это чувствовать». Этот факт корел-лирует с готовностью долго терпеть лишения ради обеспеченной жизни в будущем: В.Л.: «Если знать, что лучшие времена наступят в этой жизни, то я мог бы сколько угодно о/сдать. Хоть дети мои поживут, если я не успею».
Таким образом, выявление специфики ущербной стратегии реализации жизни показывает, что ее осуществляют люди, поколение которых не успело приспособиться к трансформациям, прежде всего, экономическим и социальным. Время их профессионального самоопределения пришлось как раз на перелом эпох (возраст респондентов 30 - 45 лет). В одной из них осталась стабильность, коллективистские ценности взаимовыручки и бескорыстности, «задвигающие» индивидуальную самореализацию на второй план, «усредненный уровень притязаний и этика пропитания», традиционное использование досуга как отдыха от работы. В настоящем им не хватает времени и материальных ресурсов, социальной активности, они в большинстве не удовлетворены качеством своего жилья, но тем не менее называют себя живущими не хуже других, так как знают, что помощи от государства ждать не приходится. Жизненный проект данной группы интервьюируемых также является индивидуальным ресурсом построения своей жизни. Значение дефицитарного типа проектирования как ресурса изменения социального пространства сводится по большей части к приспособленческим образцам жизни с ориентацией на использование личных и интрагрупповых ресурсов.
Представители избыточного типа проектирования составили 11 опрошенных. Начиная разговор о людях, составляющих эту группу, перефразируя классика, скажем, что «все достижения успешны по-одинаковому, а неуспешность у всех разная». Главной характеризующей особенностью представленных в этой группе людей является несоответствие большого спектра ресурсов развития со степенью их практической реализации в жизненном проекте. Объективно это выражается в более низкой статусной позиции, зачастую, профессиональной позиции и материальном обеспечении, чем это могло быть с точки зрения окружающих их людей и их самих. Существует и другой вариант, когда внешне все выглядит благополучно, но человек знает, что «идет не своим путем». По словам Д. Логинова, «обладание развитыми ресурсами еще не означает успешной адаптации»" . Причем все, вошедшие в группу нереализованных, отнесены нами к «гуманитариям», В эмпирической части работы нами было выявлено наличие достоверной разницы в способах как проектирования, так и реализации жизненных проектов между субъектами, имеющими технические склонности и обладающими гуманитарным мышлением. Последние отличаются развитой, детальной рефлексией своих смысложизненных позиций и личностных особенностей, тогда как не всегда ясно представляют себе конкретный способ их социальной реализации. Люди технического склада мышления в определении своего пути не склонны описывать значительное количество альтернатив и, как правило, имеют четкую прагматическую направленность. Объективно это выражается в обладании ими изначально более высоким стартовым капиталом в социуме («всегда заработаю на кусок хлеба») и более быстрым продвижением в карьерном росте. Подобных людей отличает уверенность в завтрашнем дне и нацеленность в будущее, в противоположность «гуманитариям», желающим вернуть «годы своей романтической молодости или детства», более часто обозначающим ценностные и нравственные проблемы общества в качестве личных, испытывающим ностальгию по ушедшим нравственным ценностям: Н.Л.: «После войны у людей еще была совесть, стремление к чему-то, идеалы. Без них жить нельзя. Люди поддерживали друг друга. Была честь, совесть». Помимо этого, гуманитарии более склонны к «иррациональным или нерациональным формам проявления своей творческой активности - саморефлексии, самоуглублению, самогипнозу)» , чем к целенаправленной самореализации: Р.В.: «Реальность, к сожалению, очень сильно отличается от моих фантазий», Я.А.: «В основном, я плыву по течению и все получается спонтанно», Щ.О.: «Неудачи действуют, возможно, сильнее, но на уровне бессознательного». Н.Л.: «Мне везло с людьми. Наверное, я их бессознательно выбирала». В нашей выборке «нереализованные» респонденты с высоким уровнем поисковой профессиональной активности, -так мы будем называть их дальше, не имеют постоянной работы или неудовлетворены ею, находятся в постоянном поиске. В любом случае, когда приходится выбирать, приоритет отдается той работе, которая соответствует гуманитарным наклонностям и позволяет, в первую очередь, самореализоваться. Щ.О.: «Выбираю любимую работу со средним уровнем оплачгіваемости, но стабильно». Р.В.: «Мне необходим свободный график работы. Сам хочу распоряжаться своим временем». При этом опрошенные претендуют на высокий уровень оплаты: Ю.А.: «Хочу заниматься тем, что нравиться и получать за это большие деньги». В интервью половины данной выборки присутствует слово «лень», когда речь заходит о причинах неполной самоотдачи: Р.В.: «Я по жизни ленивый человек. Будущее представляется мне весьма расплывчато. Не знаю, куда себя деть, где приложить». Н.Л.: «Всегда мооїсно быть успешным. Это зависит от личных особенностей. Но вот лень...». Происхождение этой лени имеет вариации в данной среде. Углубленные вопросы интервью позволили вычленить ее причины: слишком высокий уровень притязаний, не имеющий пока материальных и других оснований; высокая планка требований как к себе, так и окружающим, что позволяет говорить: «Лучше не буду делать никак, чем как-то»: Н.Л.: «Быть никем меня не прельщает. Хочу, чтобы я могла в какой-то степени влиять на благополучие людей». Вторая причина кроется в осознании своей одаренности, так что респондент не знает, где, в какой сфере начать себя реализовывать: С.Е.: «Реализовать я себя смогу только в искусстве. А деньги зарабатывать надо - пойду куда— нибудь работать, конечно». Третья причина в формирующейся с детства установке на легкое освоение всего, что дается: Я.А.: «Мне было очень легко учиться на одни пятерки. Всегда была во всем в первых рядах. А сейчас все не так просто стало, детство прошло...». Следуя Т. Черняевой, лень понимается нами как неадекватная рефлексия целей своей жизни. В итоге это приводит к экономии ресурса для «истинной» цели, остающейся в данный момент неосознанной. Как считает Т. Черняева, «лень» - «бич» тех людей, чьи жизненные образцы в основном ориентированы на встраивание в социальную систему ради приобретения внешних атрибутов социального благополучия, не подкрепленного внутренней мотивацией и ценностными диспозициями самого индивида, Ресурсов, таким образом, у интересующей нас группы много и они разнообразны, но какие из них применить и главное как - вопрос для них первостепенной значимости: Р.В.: «Куда себя деть - не знаю». Данный феномен можно интерпретировать понятием «ценности привычного функционирования», заключенного в том, что люди в разной степени склонны менять свои модели поведения. Для некоторых ценность привычного функционирования становится ведущей в повседневной жизни, занимая место социальной активности и поиска. Тем не менее, человек устроен так, что не может только потреблять, между ним и социумом должен существовать взаимообмен - это закон поддержания экологичности системы «человек - среда» (по Гибсону). Здесь на помощь «нереализованному» приходят проблемы других людей, которые он с рвением берется решать; Н.Л.: «У меня в голове столько чужих проблем, так мне хочется помочь всем и, главное, у меня это получается, а для своих проблем .мне много сил надо». Со стороны это может выглядеть как альтруизм, по иметь другую подоплеку.
