Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. НЕПОЛНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ДАННЫХ КАК СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
1.1. Теоретико-методологические подходы к изучению проблемы использования исследовательских данных
1.2. Институциональные ограничения для полного использования информационного ресурса
1.3. Эмпиризм versus релятивизм: две модели познания в свете проблемы использования данных 52
ГЛАВА 2. ВТОРИЧНЫЕ ДАННЫЕ КАК ИНФОРМАЦИОННЫЙ РЕСУРС 50
2.1. Источники вторичных данных: государственная статистика, результаты предшественников, документы (тексты)
2.2. Анализ вторичных данных: особенности и приоритетные направления
2.3. Data Mining: работа с большими массивами вторичных данных „
ГЛАВА 3. ОПЕРАЦИОНАЛИЗАЦИЯ И ИЗМЕРЕНИЕ НЕПОЛНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ 86
3.1. Индекс неполного использования социологических данных 86
3.2. Соотношение до-эмпирических и пост-эмпирических процедур как методическая проблема 95
ГЛАВА 4. РАСШИРЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО РЕСУРСА В СОЦИОЛОГИИ
4.1. Создание и использование архивов исследовательских данных: зарубежный опыт и российская практика
4.2. Новые направления научной политики и их возможное влияние на эффективность использования социологических данных
4.3. Роль межнаучных коммуникаций и исследовательской культуры в преодолении проблемы неполного использования данных 119
Заключение 129
Библиография 135
Приложение
- Эмпиризм versus релятивизм: две модели познания в свете проблемы использования данных
- Источники вторичных данных: государственная статистика, результаты предшественников, документы (тексты)
- Соотношение до-эмпирических и пост-эмпирических процедур как методическая проблема
Введение к работе
В отечественной социологии сложился стереотип, что «проведение исследования» - это, прежде всего, выход в поле и самостоятельный сбор первичных данных [23, с. 85]. В результате мы наблюдаем парадоксальную ситуацию: в России более полувека проводятся многочисленные социологические исследования, и уже должны быть накоплены огромные массивы эмпирического материала, отражающего особенности жизни социума за многие годы. Но при этом информационные ресурсы, которые можно использовать для вторичного анализа, практически не представлены в практике социологических исследований, отсутствуют также и доступные хранилища. Это приводит к тому, что социология остается преимущественно «полевым» феноменом, а ресурс исследовательских данных вырабатывается не полностью.
Обращение к проблематике неполного использования социологических данных особенно актуально сейчас, в условиях перехода к рыночным отношениям и коммерциализации науки. Исследовательский информационный ресурс стал одной из разновидностей товара на высоко-конкурентном и насыщенном рынке, а использование экономических понятий становится востребованным не только в социологии, но и в других областях гуманитарного знания. Там, где возникают вопросы конкуренции, затрат и качества, должен возникнуть и стимул решать научные задачи эффективнее, используя накопленные вторичные данные.
Изучение проблемы неполного использования социологических данных в контексте соотношения «первичных» и «вторичных» исследований приводит к анализу не только методических, но и методологических и институциональных причин такого дисбаланса, а также к рассмотрению закономерностей развития социологии как научной дисциплины. Несмотря на то, что срезовый выход «в поле» дает ответы на конкретные исследовательские вопросы, в условиях избытка эмпирики обостряется науковедческая пробле ма: в какой мере указанный тип исследований обеспечивает полноту научных выводов; может ли он служить целям объяснения и понимания долгосрочных тенденций в обществе; можно ли без анализа вторичных данных понять, какие из противоречащих научных результатов верны, а какие ложны. Так как науку делает наукой способность объяснять, сравнивать, сопоставлять, то необходимо признать, что этап преимущественно эмпирического сбора данных является «подготовительным» этапом для формирования научной дисциплины или направления. [89, р. 124-139].
Слабое использование вторичных данных порождает целый ряд проблем и препятствий в развитии социологической науки и научного сообщества. Среди них - неразработанность многих перспективных методов сбора и анализа социологической информации [108, с. 70-104], снижение уровня культуры использования математико-статистических методов в социологии,1 разобщенность исследователей и утрата преемственности знания, а также ряд других проблем.
Ситуация осложняется тем, что вопросы об эффективном использовании исследовательских данных и результативной организации научной деятельности освещены в современной литературе недостаточно. Анализ источников свидетельствует, что напрямую указанная проблема практически не затрагивается, или упоминается только в контексте возможностей для интерпретации социологических данных (И.А.Бутенко, В.Н.Карпович, и др.) [19; 33; 173; 177]. Аналогичным образом дело обстоит и с вопросами поиска и хранения социологической информации. Большинство авторов, заводя речь об анализе данных, описывают ситуацию «после поля». Они ориентированы на исследователя, который провел полевые работы, собрал данные, и теперь не знает, что с ними делать, как анализировать и интерпретировать. При этом вторичный анализ, как стратегия привлечения уже имеющихся до «поля» данных, удостаивается лишь кратких упоминаний. Исключение составляют работы таких авторов, как Дж. Дункан и Дж.Кэлтон [204], Э.М.Кор-жева [178], Л.Корти [202], К.Кэрвайт [210], М.Проктор [203], Г.И.Саганенко [189; 190], В.С.Сычева [192], П.Томпсон [193; 201; 202], О.Е.Трущенко [194], Н.Филдин [205], М.Хэким [207], Дж.Эддер [215]. Указанные исследователи проблематизируют использование вторичных данных и задаются вопросом расширения сферы поиска информационных источников, применения архивных ресурсов.
Диссертация основана на концептуальной проработке общесоциологической методологии в контексте использования исследовательских данных (Г.С.Батыгин, К.Кэрвайт, П.Томпсон, Г.И.Саганенко, М.Хэким), и частных исследовательских методологий, таких, как методология анализа данных (Г.Г.Татарова). В диссертационном исследовании под информационным ресурсом подразумеваются все данные (материалы), на основе которых в социологии можно решать соответствующие теоретико-методологические или прикладные задачи, и уточняется, что информационный ресурс может быть представлен первичными и вторичными источниками данных. Хотя оппозиция «первичные» и «вторичные» данные не вполне верна, так как от-ражает скорее различия на технической стадии получения данных, мы будем использовать в работе эти понятия за неимением более адекватных. Вторичные данные - это «готовые» данные, которые были собраны и обработаны кем-либо из предшественников. Степень обработки данных при этом может быть различной, от минимального вмешательства в структуру исход ных материалов (например, полнотекстовые транскрипты), до строгой формализации в соответствии с задачами «первичного» исследования (например, статистические таблицы, системы показателей).
Одно из ключевых понятий нашей работы - неполное использование исследовательского информационного ресурса, под которым мы понимаем незаслуженное исключение из анализа тех данных, которые могли бы предоставить необходимую информацию. Сюда относится и ситуация поверхностного первичного анализа, и ситуация невостребованности данных со стороны других социологов. В диссертационном исследовании проводится разделение на теоретический (схемы анализа, гипотезы и концепции) и эмпирический (массивы числовых данных, тексты интервью) сегменты информационного ресурса, и далее рассматривается неполное использование эмпирического информационного ресурса.
Объектом диссертационного исследования являются вторичные данные как информационный ресурс в социологических исследованиях. В качестве предмета исследования выбраны особенности использования информационного ресурса: полное и неполное использование.
Целью диссертационного исследования является комплексный анализ проблемы неполного использования информационного ресурса в социологических исследованиях, и выработка эффективных моделей многократного использования данных.
Для достижения цели исследования в диссертационной работе предусмотрено решение следующих задач:
1. Рассмотреть проблему вторичного информационного ресурса в социологических исследованиях на трех теоретико-методологических уровнях: науковедческом, общеметодологическом и на уровне частной методологии (анализ данных).
2. Выявить предпосылки неполного использования социологических дан данных на каждом из уровней и построить «дерево проблемы».
3. Систематизировать понятия и разработать концепцию полного/ неполного использования исследовательских данных.
4. Охарактеризовать влияние структурных, институциональных факторов функционирования научного сообщества на исследовательские приемы работы с данными.
5. Предложить способы решения проблемы неполного использования исследовательских данных.
Постановка проблемы эффективного использования информационных ресурсов и эффективной организации научной работы заставила нас обратиться к практике науковедческих исследований, к социологии науки, опираясь на работы зарубежных авторов: П.Бергера и Т.Лукмана, Д.Бока, Дж.Гилберта, М.Малкея, Р.Мертона, Р.Коллинза, Т. Куна, Т.Парсонса, Д.Прайса; и российских исследователей: П.Г.Арефьева, Р.Л.Винклер, Ю.Л.Качанова, В.Ж.Келле, Э.М.Мирского, Е.З.Мирской, В.В.Налимова, В.С.Степина, Р.Фрумкиной, А.В.Юревича и др. Работы указанных исследователей позволили нам рассмотреть нормативную модель функционирования социологии как научной дисциплины и применить ее к проблематике неполного использования социологических данных, на теоретическом уровне - посредством изучения связи между особенностями использования информационного ресурса и различными индикаторами, характеризующими современное состояние социальной науки, и на эмпирическом уровне - посредством разработки и подсчета индекса неполного использования.
Эмпирическая база исследования формировалась из вторичных источников информации. В анализ были включены сведения о 30 исследовательских архивах.3 в том числе российские: «Банк данных социологических исследований», Единый архив социологических данных «Софист», архив ЦНСИ,4 INSYS, ЭБД,5 архивы исследовательских организаций ФОМ, ВЦИОМ, ряд ресурсных центров; и зарубежные: The Roper Center For Public Opinion Research, German National Survey Research Centre, Terman Study Center at Stanford, INFRATEST, Berkeley Study Archive, Oakland Study Archive, Research Center at Radcliffe College, North Carolina State Data Center, и др. Для исследовательского анализа также были привлечены статистические данные Госкомстата РФ. Измерение индекса неполного использования осуществлялось посредством анализа публикационного массива журналов «Социологические исследования» (180 статей 6), «International Journal of Social Research Methodology» (20 статей), «Oral history» (36 статей). Также в диссертационной работе привлекались учебные программы по анализу социологических данных.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в рамках общесоциологической методологии и в традиции науко-ведческого подхода получили дальнейшее развитие и конкретизацию исследования важной научно-практической проблемы - неполного использования социологической информации.
Научная новизна выносимых на защиту теоретических и методических положений состоит в следующем:
1. Комплексный анализ проблемы использования информационного ресурса впервые проведен с позиций науковедческого подхода. Проанализирована проблема хранения и воспроизводства данных как функция научного знания.
2. Доказано, что проблема неполного использования исследова тельских данных связана с такими науковедческими индикаторами, как од-нородность-фрагментированность социологических теорий и концепций, разобщенность-преемственность в передаче знания, соотношение стадий накопления-систематизации, норма-аномалия в исследовательской культуре, независимость-коммерциализация исследований.
3. Классифицированы понятия, принципы и методы использования информационного ресурса. Уточнен и дополнен концептуальный аппарат, связанный с использованием вторичных социологических данных.
4. Разработан и апробирован на массиве социологических публикаций индекс неполного использования социологических данных.
5. Сформулированы методологические аспекты проектирования научного сервиса, связанного с хранением и доступом к вторичным исследовательским данным. Рассмотрена роль исследовательских архивов в развитии социологических направлений, систематизированы сведения о наиболее известных и успешно действующих исследовательских архивах.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения. Во Введении обосновывается актуальность темы, определены объект, предмет, цели и задачи диссертационного исследования. В первой главе, «Неполное использование исследовательских данных как социологическая проблема», рассматриваются основные теоретико-методологические подходы к изучению проблемы неполного использования исследовательских данных, уточняется понятие «информационный ресурс», поставленная проблема анализируется с точки зрения формирования социологии как области научного знания. Во второй главе, «Вторичные данные как.информационный ресурс», проблема неполного использования исследовательских материалов раскрывается с позиции методологии анализа данных в социологии. Рассматриваются достоинства и недостатки основных источников вторичных данных, особенности их анализа. В третьей главе, «Операциона-лизация и измерение неполного использования» предлагается перевод концепции неполного использования социологических данных на операциональный уровень, посредством разработки и применения индекса неполного использования. В четвертой главе, «Расширение возможностей для использования информационного ресурса в социологии» предлагается классификация причин для неполного использования исследовательского информационного ресурса и показаны основные направления по расширению сферы его использования: развитие систем исследовательских архивов, изменение научной политики, активизация межнаучных коммуникаций, повышение уровня исследовательской культуры. В Заключении диссертации делаются общие выводы, даны некоторые рекомендации, намечены перспективы дальнейшей разработки проблемы неполного использования социологических данных. В Приложении приводятся сравнительные таблицы с описанием основных характеристик российских и зарубежных исследовательских архивов.
Эмпиризм versus релятивизм: две модели познания в свете проблемы использования данных
Среди наиболее значимых фундаментальных направлений социологии мы хотели бы выделить и подробнее остановиться на противостоянии эмпиризма и релятивизма, которое имеет глубокие исторические и институциональные корни, и через которые преломляется поставленная нами проблема неполного использования данных.
С самого начала своего пути, пишет Н. Луман, «социология приближалась к своему предмету двумя путями: позитивистски и критически» [46, с. 21]. Эмпирико-аналитическая стратегия, вытекающая из сциентистски-ориентированного понимания социологических практик первой половины 20-го века, наиболее глубоко укоренилась в отечественной социологии [3]. Обычный человек и сейчас отождествляет социологию именно с эмпирическими исследованиями (в первую очередь, с опросами общественного мнения). Во всяком случае, подавляющее большинство социологических исследований, проводимых в нашей стране, составляют именно опросы общественного мнения, которые, по меткой метафоре А.В. Юревича, так же относятся к социологии как науке, как и снятие показаний электрического счетчика относится к физике как науке [84].
Основные методологические положения эмпирической стратегии в социологии берут свое начало из раннепозитивистского понимания научного знания как основанного на опыте систематического наблюдения фактов. Сторонники данной стратегии убеждены, что «...законы социального мира аналогичны законам природы и могут быть открыты путем анализа и обобщения фактов: исходя из фактов и их регулярности, мы строим гипотезы, подтверждаем их методом индукции и предполагаем, что открытые законы должны объяснять прошлое и прогнозировать будущее» [39, с. 28]. Соответственно, эмпирической социологией принято называть «ту часть социологии, где знание о социальной реальности доказательно и последовательно получается на основе использования эмпирических данных или социологической информации» [100].
Теоретический постулат «относительности» социального знания (А. Шутц, А. Страусе, М. Рустин) вошел в социологический обиход только в последние 20-30 лет, а в России - чуть более 10 лет назад. Сторонники релятивизма подвергли сомнению тезис эмпириков о том, что глубина и основательность знания о человеке зависит от количества цифр после запятой. Возникли основания для разделения на «чистую», «позитивную», «механистичную» социологию и «человеконесущую», «индивидо-центричную». Ряд исследователей стали отмечать, что апелляции к типам - схемам, системам, институтам, к любым абстрактным конструкциям, где сопоставляются исследуемые объекты, не всегда уместны. Стали развиваться идеи о том, что в социальной науке интересен не только полномочный элемент множества, по которому можно судить о множестве, но и отдельно взятый индивид.
П. Бергер и Т. Лукман, М. Буравой, П. Бурдье, Э. Гидценс, М. Рустин в своих работах показывают, что признание относительности социального знания влечет за собой пересмотр прежних критериев объективности [13; 16; 17; 18; 61; 91; 149]. П. Бурдье в связи с этим писал, что социальная наука колеблется между объективизмом и субъективизмом (совмещение объективных структур и субъективных практик), и, во втором случае, она «может сводить социальный мир к представлениям о нем, конструируемым самими агентами; задача социальной науки заключается в таком случае в производстве «мнения о мнениях» (account of the accounts), производимых социальными субъектами» [17, с. 183]. Наиболее радикальная точка зрения в данном направлении заключается в том, что исследования в классическом смысле малополезны и не нужны, в результате чего активно развивается эс-сеистика, не всегда распознаваемая как научный текст, а вопрос использова -54 ния эмпирических данных оказывается за бортом исследовательских интересов [30; 74; 80].
Постепенно данный методологический конфликт перерос в формирование и отчуждение друг от друга позитивистской («статистической») и гуманистической моделей социального познания. Это противостояние, в свою очередь, вылилось в стратегическое разделение на качественный и количественный подход. Однако водораздел между «количественными» и «качественными» приемами анализа данных и возможностями для использования вторичных источников вовсе не так очевиден.
Качественные исследования основаны на разнообразной, но изначально неструктурированной нецифровой информации. По мнению многих исследователей, их развитие было обусловлено накопившимся критическим зарядом от неудовлетворенности стандартизированным, «количественным» подходом [132; 193].
На наш взгляд, проблема неполного использования данных (и редкого применения вторичного анализа) может быть сильнее выражена у качественных исследований, так как их сторонники иногда чрезмерно постулируют «уникальность случая». Однако анализ уникальности в некоторых ситуациях выливается в многостраничное приведение транскрипций («живой ситуации респондента») с минимумом авторских пояснений, за что подобные исследователи подвергаются критике [23; 65; 101]. Помимо этого, отсутствие вторичного анализа данных, полученных посредством качественных методов, может быть связано с запретом доступа к полным текстам по этическим и иным соображениям.
С одной стороны, для качественного анализа значимым является диалоговый режим работы «исследователь-респондент», что усиливает важность непосредственного контакта и расширяет диапазон данных об объекте (вербальная, визуальная, интонационная специфика участников исследо -55 вания, возможность повторного обращения к полю) [130; 132; 141]. Поэтому сторонники «качественного» подхода убеждены, что именно первичные данные дают возможность более разностороннего, а следовательно, более адекватного знания об объекте. Помимо этого, сторонники «качественного» течения склонны скептически оценивать познавательные возможности того или иного исследовательского ресурса, если метод, по их мнению, неадекватен (не является в достаточной степени «мягким»). С другой стороны, стратегия качественного исследования чаще всего строится по типу «воронки» (первичное - максимально широкое - постулирование темы, и постепенное отбрасывание ненужного) . На выходе исследователь занимается структурированием описательных данных, поэтому момент «излишней» информации уже заложен по определению. Поэтому в качественных исследованиях это почти правило, что один материал может интерпретироваться многократно, многими последующими исследователями [144; 159].
Источники вторичных данных: государственная статистика, результаты предшественников, документы (тексты)
Как уже упоминалось, информационный ресурс эмпирического исследования в социологии может быть представлен первичными и вторичными источниками данных. Выбор тех или иных методов анализа обычно определяется, исходя из характера данных (количественные базы данных, транскрипты и т.д.) и предполагаемой формы конечного «продукта» исследовательской работы (отчета, научной статьи и т.д.). Конечный исследовательский продукт обусловливает выбор соответствующего информационного ресурса.
Говоря о социологических эмпирических данных, обычно выделяются следующие их разновидности:
1) совокупность чисел, характеризующих те или иные объекты,
2) множество индикаторов определенных отношений между рассматриваемыми объектами,
3) результаты попарных сравнений респондентами каких-либо объектов,
4) совокупность определенных высказываний,
5) тексты документов,
6) так или иначе зафиксированные результатов наблюдения за невербальным поведением каких-либо людей и т.п. [124].
Все перечисленные разновидности информационного ресурса эмпирического исследования могут выступать в роли вторичных данных. Сгруппируем их по потенциальным источникам. Это государственная статистика, резуль -61 таты массовых опросов (данные предшественников ) и документы (тексты) (см. Рисунок 5). Рассмотрим по порядку их достоинства и недостатки.
Государственная статистика
Государственная статистика аккумулирует обобщенные социальные показатели по регионам, отраслям, социальным группам. Полученные данные издаются в виде справочников, аналитических записок, отчетов.
Основным достоинством государственной статистики как вторичного источника является регулярность предоставления данных и их широкая доступность, а также длительный опыт накопления материалов, что позволяет сравнивать разные исторические периоды. Статистические показатели в большинстве случаев уже сгруппированы, нормированы, и поэтому достаточно наглядны. Соответственно, их анализ не представляет серьезных трудностей.
Однако, у государственной статистики имеется и ряд недостатков. Так, из советского времени идет представление о государственной статистике, как о малодоступном и малонадежном источнике информации. Например, В.Воронков утверждает, что в СССР статистические данные были непригодны для использования из-за повсеместных искажений, в особенности по сельскому хозяйству и вооруженным силам [23].
Оценивая достоверность как доступной, так и секретной статистики советского времени как крайне низкую, текущее состояние дел считают еще более плачевным. Пессимизм обусловлен тем, что рыночные преобразования разрушили саму систему организации статистики, систему обязательного предоставления отчетности. В результате мы имеем многочисленные свидетельства о приписках и подлогах даже при проведении Всероссийской переписи населения [32]. Поэтому неудивительно, что исследователи, так или иначе посвященные в практику сбора статистических сведений, называют статистику «главным поставщиком артефактов для политизированной дискуссии о российском обществе» [182].
Многие исследователи отмечают, что полезность статистических данных является сомнительной, потому что она попросту многое не учитывает. Действительно, на базе статистических трендов невозможно объяснить серьезные социокультурные трансформации последнего столетия. По мнению 3. Баумана, «статистика не схватывает размаха возможностей и беспомощна в отношении динамики их саморазвития и столкновения... все крупные, действительно существенные перемены в нашем столетии произошли неожиданно, ни один из них нельзя было предвидеть и дедуцировать заранее из статистических трендов...» [12, с. 78]. Помимо этого, одним из минусов использования данного информационного ресурса является существенное запаздывание по срокам: в ряде случаев с момента сбора данных и до их обнародования проходит не меньше года. Поэтому такие данные непригодны, например, для аналитических обзоров текущей общественно-политической ситуации в стране.
Исходя из вышеизложенного, статистические данные в качестве вторичных источников могут применяться ограниченно. Их следует дополнять перекрестными данными из массовых или экспертных опросов, соответствующих документов и т.д.
Соотношение до-эмпирических и пост-эмпирических процедур как методическая проблема
Считается, что определенные ограничения на повторное использование данных закладываются самим инструментарием исследования (например, «качественный» и «количественный» метод постулируются как особые способы сбора, обработки и анализа данных). Однако за тем, что обычно принимают за влияние метода, скрывается, на наш взгляд, латентный фактор. Этот фактор мы бы назвали перекосом в сторону разработки «доэмпи-рических» (теоретико-методологических) процедур в ущерб процедурам анализа и совершенствованию способов предоставления результатов («постэмпирических» процедур). Или, на более высоком уровне абстракции, это перекос в соотношении социологической методологии и методологии анализа данных (не в пользу последней). Складывается впечатление, что многие исследователи просто теряют интерес к тому, что происходит после получения данных, а сам эмпирический материал давит, доминирует. Если дело касается проведения самих исследований, то в них нет недостатка, однако потребность в глубокой интерпретации данных остается достаточно острой.
По! нашему мнению, процесс одностороннего развития «доэмпириче-ских» процедур может быть связан с двумя причинами. С одной стороны, обилие вариантов и средств на «доэмпирической» стадии предоставляет поле для творчества социолога. Это особенно важно для антисциентистски настроенных исследователей, в особенности для тех, кто утверждает, что социологические практики предназначены лишь для увеличения знания о знании, наращивания слоя социологической культуры самих исследователей [13]. Среди отечественных ученых стремление создать свою концепцию, теорию, к сожалению, преобладает над стремлением развивать уже существующие направления [65, с. 112]. С другой стороны, многих исследователей, особенно начинающих, разочаровывает «очевидность» и обыденность полу - 96 ченных данных. Г.С. Батыгин поясняет, что «...результаты анализа статистических распределений выглядят вполне заурядными даже тогда, когда за ними стоит огромная работа. Далеко не каждый знает, что если какая-то цифра кажется интересной или необычной, наверняка эта цифра ошибочна или случайна» [11, с. 36]. Поэтому мнимая или реальная бедность результатов (а также неумение их проинтерпретировать) заставляет «ставить телегу впереди лошади» и акцентироваться на актуальности и эстетическом эффекте методологии, но не на результатах и их значимости: «социолог обычно игнорирует тот факт, что доступное его исследованию поле весьма ограничено, а интерпретация полученных данных сложна и коварно обманчива. Поэтому возникает соблазн ограничиться доступным и поверхностным, а интерпретацию результатов свести к приписыванию собственных смыслов чужим действиям. Подлинная же реальность самих наблюдаемых людей остается исследователю неведомой, да он и не ставит перед собой сложных задач понимания другого» [23, с. 84].
Это приводит к тому, что работа становится описательной, причем вне зависимости от исходной стратегии и характера полученных данных. Г.Г. Татарова, в связи с этим, с горькой иронией подмечает, что «уж в чем-чем, а в описании социологам нет равных» [119]. Отметим также, что описа-тельность, как правило, сопряжена с достижениями в эмпирической области и со сравнительно элементарным развитием методологической и концептуальной базы. С другой стороны, некоторые ученые (например, Э.Мах) убеждены, что описание и является единственной функцией научного исследования [88, р. 64]. Мы все же склоняемся к первой точке зрения и считаем, что описательный характер исследований связан с неполным использованием информационного ресурса.
1. В данной главе неполное использование исследовательских данных было переведено на операциональный уровень, чтобы верифицировать его наличие в социологических работах и попытаться измерить его масштабы. На основе таких критериев, как предоставление результатов исследований в специализированные архивы, обращение к данным предшественников / использование архивов, проведение сравнительного анализа, проведение вторичного анализа, использование сложных процедур анализа, был разработан индекс неполного использования.
2. Индекс неполного использования был подсчитан на публикационном массиве российских исследовательских материалов, в сопоставлении с западными. Результаты показали, что исходное предположение об актуальности и масштабности недоиспользованности социологических данных подтверждается, значение индекса для публикаций в журнале «Социологические исследования» является высоким.
3. По результатам анализа, можно говорить об отчетливом дисбалансе этапов «до-поля» и «после-поля» в российских социологических публикациях, об отсутствии практики распространения данных и отсылки к архиву, о превалировании «срезовых» исследований и самых простых приемов анализа. Все это свидетельствует о задержке на стадии накопления данных, об атомизации социологических направлений, о пробелах в преемственности знания.