Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Методологические основы определения типологических свойств права и правосознания
1. Сущность и ьфитерии типологии права и правосознания 16
2. Общая характеристика основных типов правосознания 29
3. Типологическая характеристика профессионального правосознания 41
ГЛАВА 2. Особенности содержания основных элементов конституционно-правового, гражданско-правового, уголовно-правового и административно-правового сознания
1. Аксиомы правового мышления 51
2. Ценностные установки правосознания 76
3. Целевые установки правосознания 100
4. Смыслообразующие идеи правосознания 121
Заключение 147
Список использованной литературы 152
- Общая характеристика основных типов правосознания
- Типологическая характеристика профессионального правосознания
- Ценностные установки правосознания
- Смыслообразующие идеи правосознания
Общая характеристика основных типов правосознания
Кроме того, необходимо отметить, что функционирование административно-правового типа правосознания напрямую связано с управленческим характером административного права, поскольку, административное право, в первую очередь, - есть совокупность норм, регулирующих государственную деятельность в области внутреннего управления и вытекающие из этой деятельности юридические отношения между властью и гражданами.
Центральное место в административном правосознании занимают управленческие решения, которые, по мнению В.А. Приписнова, отражают систему возникновения и осуществления закономерностей осознания объективных условий стимулов, интересов и целей общественных явлений, исходных объективных условий управленческой деятельности, направленной на достижение поставленных целей и объективного результата2.
Административное правосознание, с одной стороны, является продуктом административно-правовой идеологии, административно-правовой жизни, а с другой - результатом коллизии между нормативными установлениями и практикой правоприменительной деятельности полномочных субъектов административно-правовых отношений3. Именно в административно-правовой оценке существенным оказывается содержание намеренности действий исполнительной власти, ответственности должностных лиц и их решений, лежащих в основе административного правосознания4.
В то же время стоит особо подчеркнуть, что специфика административно-правового типа правосознания определяется, прежде всего, правосознанием субъектов управления, что оказывает существенное влияние на состояние дисциплины и законности в сфере деятельности исполнительной власти и государственного управления.
Изучение характера административного правосознания позволяет в наиболее общем виде сформулировать его как конструирующее административно-правовую реальность развитое административно-правовое мышление, выраженное в форме категорий и понятий, взглядов, идей и представлений, целевых и ценностных установок, посредством которых регулируется поведение людей, деятельность органов и должностных лиц, оценивается действующее административное законодательство, право, осмысливается сущность государственной власти, ее границы, происходит моральное осуждение деяний и готовность к определенным действиям.
Подобно рассмотрению конституционного, уголовного и административного типов правосознания можно охарактеризовать и специфику гражданско-правового сознания, которое связано, прежде всего, с отражением равенства и автономии воли сторон гражданских правоотношений, исключая властеотношения и подчинение одной стороны другой, присущие административному правосознанию.
В этой связи представляется значимым отражение специфики гражданского правосознания посредством выделения таких атрибутов сферы действия гражданского права, как договорные отношения, частная собственность, экономическая свобода, свобода предпринимательской деятельности, равноправие и защищенность субъектов рыночной системы, нормы, регулирующие и охраняющие отношения частных собственников, их интересы как свободных субъектов1.
Дополняющей сказанное можно считать точку зрения В.П. Малахова, который в основу гражданского типа правосознания ставит установки, ориентации, ценности, стереотипы, относящиеся к притязаниям на собственное, самостоятельность, достоинство, а также к имущественным и неимущественным правоотношениям и таким категориям, как индивидуальный статус, собственность, спор, дого вор, права человека, свобода, согласие, справедливость1. Следует особо подчеркнуть, что определенное отношение людей к важнейшим материальным, имущественным и личным неимущественным отношениям, доверительным гражданским правоотношениям, возникающим по поводу собственности и несущих индивидуальную пользу всем участникам, обусловливает существование гражданско-правового типа правосознания.
Специфика гражданского правосознания как одного из типов правосознания обусловлена, в первую очередь, ведущей ролью гражданского права в общественной жизни и особенностями предмета ее регулирования. Оно воспроизводит гражданско-правовые отношения сквозь призму справедливого, правильного и неправильного, наконец, индивидуальной свободы. Участники гражданских правоотношений обособлены друг от друга в имущественном и организационном отношениях, однако проявляемые в правоотношении интересы являются взаимными, и существующий объективно общий интерес лежит в основе любого гражданского правоотношения. С одной стороны, мы наблюдаем индивидуализм гражданских правоотношений, с другой стороны - общность интересов и доверие, без которых невозможно возникновение гражданского правосознания.
Отсюда следует, что немаловажную роль для характеристики гражданского правосознания играет существование договора как неотъемлемого элемента гражданских правоотношений. На наш взгляд, гражданское правосознание в решающей степени определено договорным характером правоотношений; именно договор выступает регулятором отношений, которые возникают как результат доверия, взаимности интересов сторон и направлены на достижение поставленных целей.
В целом можно отметить, значительный отпечаток на гражданско-правовое сознание накладывает тот факт, что гражданско-правовое мышление возникает в условиях персонификации и высокой ситуативное правоотношений, которые носят конфликтный, но не конфронтационный характер.
Типологическая характеристика профессионального правосознания
Особый интерес представляет собой дефиниция справедливости как ценности уголовного типа правосознания, представленная в трех ипостасях: как воздающее начало (отражающее ответственность за совершенное деяние), как уравнивающее начало (обеспечивающее равенство всех перед законом и судом) и как распределяющее начало2, тогда как, например, для конституционного правосознания значение справедливости как воздающего начала не актуально.
Следует также отметить, что ценность справедливости находит свое отражение в сознании законодателя, который в ст.6 Уголовного кодекса Российской Федерации закрепляет принцип справедливости. В связи с этим полагаем, справедливость, обладая статусом социальной нормы, закрепленной в общеобязательных правилах поведения, обусловливает уровень и качественное состояние уголовного правосознания. Определяющая роль справедливости как ценностной установки уголовного правосознания предопределена тем, что образы, которые несет в себе справедливость, позволяют сформулировать нравственно-моральные ориентиры, с помощью которых первично оцениваются правовые явления. Однако не всегда основанная на справедливости субъективная оценка правовых явлений носит осознанный характер, что осложняет формирование реально действующего уголовного правосознания.
Следует иметь в виду, что справедливость как ценностная установка уголовного правосознания всегда должна предопределять поведение сторон уголовно-правовых отношений. В этом и заключается аксиологическая парадигма справедливости.
Поскольку в основе уголовного правосознания лежит борьба таких противоположностей, как правомерное и противоправное деяния, преступление и воздаяние, постольку в качестве ценностной установки следует признать свободу выбора. Свобода выбора способна инициировать поведение личности, перевесить
его мотивацию в сторону законопослушного или преступного поведения. Человек свободен в выборе своего поступка (проступка), руководствуясь рефлексирующим правосознанием. Свобода выбора порождает чувство ответственности, причем, ответственности как судей, так и злоумышленников. «Свобода выбора поведения существует до момента принятия решения, когда не исключена борьба доминант, и прекращается сразу после его принятия, фатально предопределяя поведение»1.
При выборе законопослушного поведения мы наблюдаем проявление сформированного уголовного правосознания, соответствующего адекватно осознанной действительности, правовым явлениям, нормам права и морали. При акценте же на противоправное поведение правосознание связано с потребностями, мотивами, целями, не отражающими реалии правовой действительности и идущими в разрез с нормами права и нормам морали. Это бывает, когда требования права, закона адекватно не воспроизводятся в сознании личности, когда отсутствуют устойчиво сформированные правовые убеждения, чувства, привычки.
Недопустимо, чтобы законы только безапелляционно диктовали поведение; человек должен осознанно действовать и оценивать свои действия, правовые явления, руководствуясь законом. В этой связи представляется, что чем больше свобода выбора дозволенного варианта поведения, тем выше степень ответственности человека за поведение, нарушающее нормы закона. Там, где нет свободы выбора поведения, не может быть и уголовной ответственности.
Необходимо особо подчеркнуть, что в одном ценностном ряду со свободой выбора стоит ответственность. Выбор определенного варианта поведения, особенно если есть вероятность его различения в уголовно-правовой сфере, зависит от осознания возможной (предполагаемой) ответственности.
Как мы полагаем, ответственность в уголовном праве носит негативный характер, так как лицо претерпевает определенные ограничения и лишения за совершенные деяния. Уголовная ответственность, в то же время, выступает побуди тельным мотивом поведения и требует от индивида определенных поступков. Благодаря ответственности уголовное правосознание позволяет соотносить должное поведение с возможным и указывать на потенциальные последствия выбранного образа действий. Справедливо предположить, что уголовная ответственность как ценностная установка правосознания находит свое выражение в том, что диктуемые уголовным законом требования определенного рода действий субъективно осмысливаются и способствуют усвоению норм уголовного права.
В связи с этим, верным следует считать тезис о том, что содержательная характеристика уголовной ответственности как ценностной установки уголовно-правового мышления позволяет выявить ее предназначение: ценность уголовной ответственности заключается не только в том, чтобы человек боялся наказания, но и в том, чтобы сформировать правопослушное поведение как отдельной личности, что возможно лишь посредством адекватного функционирования уголовного правосознания.
Рассматривая ценностные установки уголовного правосознания, следует обратить внимание на антагонистичность отношений. Здесь имеется в виду то, что взаимоотношения между субъектами уголовного права носят антагонистический характер. Антагонистичность уголовных правоотношений вызвана тем, что, с одной стороны, закон призван защищать права и свободы человека, а с другой стороны, основная масса законов направлена на ограничение этих прав и свобод. Так, преступление разрушает законные права и интересы потерпевших, за что государством предусмотрена ответственность. Нет воздаяния без преступления, предусмотренного уголовным законом.
Ценностные установки правосознания
Вследствие этого, злоупотребление заключается в несоблюдении сторонами юридических обязанностей не выходить за пределы осуществления гражданских прав4 и исключает безграничную свободу в использовании субъектами гражданских правоотношений имеющихся у них прав. В свете сказанного заслуживает внимания тот факт, что характер злоупотребления отражает качество гражданского правоотношения.
Отсюда следует, что существование недопустимости злоупотребления правом как идеи вызвано необходимостью обеспечения реальной возможности осуществления прав субъектами гражданских правоотношений и гарантией правовой защиты интересов общества, граждан, организаций. С этой точки зрения, недопустимость злоупотребления - важнейший ориентир поведения субъектов гражданских правоотношений. Таким образом, субъект гражданских прав волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других. В то же время действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим сторонам, являются недопустимыми и признаются злоупотреблением правом. Определение данной идеи свидетельствует о равенстве субъектов гражданских правоотношений и выступает гарантом этого действительного равенства.
В рамках анализа недопустимости злоупотребления правом как смыслооб-разующей идеи гражданского правосознания стоит уделить внимание такой правовой категории, как добросовестность. Осознание в ключе идеи добросовестности, на наш взгляд, выражается в беспристрастном взвешивании своих интересов и интересов других сторон, где каждый субъект правоотношения должен претворять в жизнь права сообразно с законом, договором, соглашением, так, чтобы другая сторона могла и должна была бы их одобрить1.
В этой связи значимой представляется позиция В.П. Грибанова, который сводит суть идеи добросовестности к соблюдению субъектами гражданских правоотношений моральных и других неправовых социальных норм2. Вместе с тем, добросовестность выступает в качестве предела договорной свободы и предусматривает ответственность как гарантию неотчуждаемости рассматриваемой смыслообразующей идеи.
Впрочем, определяя добросовестность как основополагающую идею гражданского типа правосознания, надо полагать, что она придает значимость гражданско-правовым отношениям и отражает тенденции их развития, способствуя, тем самым, укреплению единства норм права и правоотношений. Вследствие этого рассматриваемая идея непосредственно отражает «дух» права, поскольку , с одной стороны, постоянное удержание ее в правосознании позволяет компенсировать неизбежные пробелы в праве, с другой стороны, создает общий смысловой фон в определении содержания правовых средств реализации правоотношения. В связи с этим, считаем, что в добросовестности заключено первостепенное отношение субъекта к определенной правовой ситуации и основание вступления в нее.
Такое видение проблемы предполагает, что добросовестному участнику гражданского оборота присущи осторожность, дальновидность и порядочность при осуществлении гражданских правоотношений.
Наряду с этим, добросовестность является оценочным понятием, позволяющим участникам гражданского оборота регулировать свои взаимоотношения. Поэтому в полной мере следует согласиться с утверждением Я.А. Канторовича: «Не дозволено в смысле гражданском не только то, что прямо запрещается законом гражданским или уголовным, но также и то, что, хотя не предусмотрено законом, но не соответствует общепринятым воззрениям на требования честности, добросовестности, справедливости, правдивости, порядочности - словом, на все требования, которые подсказываются нашим нравственным чувством и правовым сознанием и на которых основано большинство норм закона»1. Что создает, на наш взгляд, возможность существования добросовестности как смыслообразую-щей идеи гражданского типа правосознания.
Идея, выраженная в положении «соблюдение принятых на себя обязательств», конкретнее всего отражает деятельную направленность гражданско-правового сознания. Несомненно, действенность гражданского правоотношения закладывается в возможности исполнения и соблюдения условий договора. Если лицо принимает на себя обязательства, явно не выполнимые, то о действительности такого договора речи не идет, договор признается незаконным. Однако, при этом, содержание договора должно быть достаточно определенным и ясным, иначе исполнить договорное обязательство становится невозможным или весьма затруднительным.
Вследствие чего рассматриваемая идея определяет основной механизм исполнения обязательств, принятых на себя одним субъектом по отношению к другому. В связи с этим полагаем, ступая в то или иное правоотношение, субъект должен быть уверен, что другая сторона исполнит свои обязанности надлежащим образом (обусловленным в договоре способом, в установленный срок, в определенном месте).
Смыслообразующие идеи правосознания
Особенности уголовно-правового сознания хорошо видны сквозь призму его смыслообразующих идей, к которым, как мы полагаем, допустимо отнести страдание, право наказания, запрет (как основа применения наказания), артефакт и целесообразность.
Идея страдания, на наш взгляд, представляется наиболее значимой при рассмотрении смыслообразующих идей уголовного правосознания. В соответствии с ч.1 ст.43 Уголовного кодекса Российской Федерации, наказание заключается в лишении или ограничении прав и свобод и связано с подавлением сопротивления (воли) лица, совершившего преступление. Вследствие сказанного, наказание -принудительная мера воздействия, применяемая к преступнику независимо от его желания быть подвергнутым такому воздействию. Т.е., надо полагать, что любое наказание - это, прежде всего, средство воздействия на преступника, которое объективно причиняет страдание и несет с собой физические и психические претерпевания.
Впрочем, воздействие на осужденного применением мер наказания дает, хотя и не всегда и не в полной мере, воспитательный эффект, поскольку переносимые страдания способствуют объективно осознанному восприятию преступником значимости перенесения таких страданий за совершенное деяние. Отсюда, страдания - неотъемлемая черта наказания, применение которой не является целью наказания, а выступает неизбежным средством, к которому государство вынуждено прибегнуть для того, чтобы адекватно противодействовать преступным проявлениям людей. В подтверждение сказанного считаем, что страдания всегда являются следствием наказания, хотя следствием и не единственным; страдание заставляет лицо, совершившее преступление, задуматься, стоит ли совершать его снова?
Следовательно, имеющиеся в нашем распоряжении факты свидетельствуют, что страдание является результатом принуждения, применяемого государствен ными органами, что отражает характер отношений субъекта и суда, между которыми возникают отношения власти и подчинения, правоты и определенных ограничений. Неслучайно в этой связи уголовно-правовым оказывается любое страдание, которое осуществляется как ответ власти на деяние, признанное преступлением, независимо от степени наказания.
Таким образом, страдание допустимо воспринимать как смыслообразую-щую идею уголовного типа правосознания, призванную, в допустимой степени, индивидуализировать наказание, сообразуя его с личностными особенностями перенесения последствий совершенного преступления.
Следующей, но от этого - не менее важной, смыслообразующей идеей уголовного правосознания представляется артефакт, понимаемый нами как предписание о должном. Артефакт как идея способствует сопоставлению сущего с должным, соотнесению своего поведения с поведением других и всеобщими уголовно-правовыми запретами. Рассматриваемая идея представляет собой сочетание того, что есть, и того, что должно быть.
Вместе с тем, артефакт подразумевает, что во всех случаях то, что затронуто преступлением, описывается в уголовном законе. Вследствие этого правосознание с его ценностями и смыслами вводится в духовно-практическую жизнь общества. В то же время, о важности артефактов говорит В.А. Бачинин, раскрывая сущностные свойства уголовных правоотношений. По мнению автора, артефакт выступает опосредствующим звеном, позволяющим использовать каждое обнаружившееся противоречие в качестве источника развития и углубления правосознания и пра-вопонимания1.
В связи с этим считаем, что значение артефакта как смыслообразующей идеи заложено, прежде всего в его способности служить цели приведения поведения людей в согласие с общепризнанными нормами уголовного права2. Правовая норма при этом, естественно, сама является артефактом. В доказательство высказанной точки зрения приведем пример, согласно которому нет преступления вне уголовного права, закрепленного в законе, и нет уголовного права вне преступления и наказания. Таким образом, артефакт создается для достижения определенной цели, в качестве которой выступают, как правило, правовой порядок и общественная безопасность.
Рассмотрение права наказания в качестве смыслообразующей идеи уголовно-правового типа сознания - неслучайно и вызвано, в первую очередь, необходимостью защищать вверенное верховной власти общественное благо от узурпации его частными лицами. Изучение природы уголовного правосознания обнаруживает основные принципы, которые подтверждают неотъемлемость права государственных органов наказывать за преступления.
Как верно отмечал И.Я. Фойницкий, право наказания означает власть запрещения известных действий под угрозой наказания, преследования нарушителей таких запретов и применение к ним уголовной угрозы1.
Аналогичной точки зрения придерживался И.В. Михайловский, отмечая, что уголовное правосознание должно основываться на идее, согласно которой наказание есть крайнее, самое резкое и весьма опасное средство охраны общественного правопорядка, поэтому нельзя злоупотреблять им и переходить за разумные границы, наоборот, необходимо обставить пользование этим средством определенными гарантиями и по возможности стремиться к ограничению области применения наказания и к смягчению его форм2. Неслучайно, по высказанному мнению А. Франка, наказание будет признано достаточным, в то время, когда боязнь, внушаемая преступлением, уничтожится уверенностью в том, что оно встретит отпор, равный выгодам, представляемым преступлением, и когда будет удалена опасность